Впадая в детство

Оказывается, ему действительно очень не хватало родителей. В машину он сел самым счастливым ребёнком на свете, даже не заметив, как сразу стёрли счастливое и радостное выражение с лиц Эмма и Джим.

Сириус Блэк стоял на земле родной Англии и просто вдыхал полной грудью чуть прохладный утренний воздух. И улыбался, словно сумасшедший, совершенно не думая о тех людях, что могли бы его увидеть. Не так давно его выпустил трусливый охранник, решивший сослужить хорошую службу "слуге Тёмного Лорда" и надеявшийся, что он, как "правая рука Того-Кого-Нельзя-Называть", замолвит за него словечко. Сириусу претила сама мысль от служения Волдеморту, но свобода была дороже, так что он просто промолчал и сбежал.

О том, что в магическом мире бушует война он знал, но возвращаться в Орден Феникса к Дамблдору не спешил. То, что его даже банально не накачали Веритасерумом, тогда как директор Хогвартса был ещё и главой Визенгамота, внушало подозрения. Так что Блэк, в котором всё-таки была кровь его хитрых и пронырливых предков, решил немного подождать. В конце концов, если он немного освоится в новом для него мире, хуже никому не будет. А уж сторону свою он выбрал давно, и это явно не Волдеморт.

— Ждите меня, Хвост, Гарри, — Сириус широко усмехнулся и, издав негромкий лающий смешок, перекинулся в огромную чёрную собаку.

Глава седьмая. Семнадцать равно шести

Гарри выбежал из машины, радостно напоследок улыбнувшись водителю. Хмурый мужчина только кивнул в ответ, а Гарри помчался домой, что-то насвистывая себе под нос. Посещение очередного доктора не дало ничего, кроме удивительной реакции последнего. Впрочем, мальчик уже и не надеялся на что-то другое: все доктора просто в один голос утверждали, что его случай феноменален, и... ничего не делали. Как понял Гарри, это было просто "работой на публику", как любил говорить Джим. Мол, его пытаются лечить, тратят деньги, и всё это приносило ещё большую славу и обожание людей. Гарри был не против, он уже давно смирился с тем, что крохи поддельного тепла, которые неумолимо сгорают, как только погаснут вспышки фотокамер — всё, что ему доступно. И даже научился жить так, как того от него хотели, и быть тем, кем его видели.

Так что теперь вместо семнадцатилетнего парня Гарри Спенсер (опекуны дали ему свою фамилию) был шестилетним мальчиком, точнее, очень хорошо играл роль такового. В конце концов, Гарри был умным и сметливым, так что представить, как бы он себя вёл в таком возрасте, не составляло труда. Играть было сложнее, но нет ничего такого, с чем бы Поттер не справился. И он действительно справлялся.

Приёмные родители, казалось, никак не отреагировали, когда Гарри постепенно начал вести себя как ребёнок. Сначала — больше тактильных контактов, различные обнимашки, хватания за руки, потом — совершенно детское поведение, бег вприпрыжку, хлопанье в ладоши и, конечно же, большие наивные глаза. Без очков это смотрелось особенно впечатляюще. Да-да, у него отобрали очки, заявив, что раз зрение стопроцентное, то зачем их носить? Гарри был согласен и даже с облегчением перестал таскать на носу кусочки стекла, совершенно ему ненужные благодаря магии.

Учился он на дому с несколькими репетиторами, так что в школу ездить не приходилось, о чём Гарри жалел. Пообщаться с ровесниками (любыми: хоть с семнадцатилетними парнями и девушками, хоть с сущими детьми) хотелось жутко. Но, к сожалению, не получалось. Это очень огорчало мальчика, и иногда он проникновенно заглядывал в глаза Эмме, надеясь на то, что ему разрешат пойти в обычную школу. Но ему не разрешали, говоря, что так будет лучше "для дяди Джима". Гарри хмуро кивал и мысленно ворчал, что, кажется, только на Эмму не действуют его большие зелёные глаза. Даже "отец" всегда с секунду колебался, прежде чем ответить.

Вообще, теперь его жизнь разительно отличалась от той, что была ранее. Теперь у него было очень хорошее образование, море книг в свободном доступе и куча свободного времени. И магические книги тоже удавалось достать — всего несколько штук и просто выкупая у людей, которые не видели того, что было написано. А вот Гарри — видел. И радовался, что книгу не придётся прятать, ведь для обычных людей это было просто каким-то невнятным текстом, содержание которого они не могли вспомнить уже через минуту.

Приёмные родители позволяли ему очень многое, но мальчику этого не требовалось, он даже шалить, к стыду своему, не мог. Хотя иногда очень хотелось сделать чего-нибудь эдакого, чтобы Эмма и Джим, наконец, перестали быть такими холодными. Но воспитание у Дурслей, а потом и общение с Сиеррой не давали ему просто так придумать какую-нибудь шалость. В приюте он, конечно, показал себя довольно весёлым малым, но без друзей шутки начали казаться какими-то глупыми и неинтересными. И Гарри решил, что не стоит и пытаться.

— Здравствуйте, мистер Брэкман, — Гарри приветливо махнул строгому на вид дворецкому. Впрочем, именно таким он и был: строгим, умным и молчаливым. Сказать по правде, увидев в доме, пусть и довольно большом, настоящего дворецкого, сначала он даже не понял, что это именно прислуга.

"Ещё один родственник? — поразился тогда он, зайдя в дом и увидев строгого мужчину в идеальном костюме. — И этот такой же?"

Но всё оказалось не так печально. Мистера Брэкмана было реально вывести на эмоции. Он был обычным человеком, со своими интересами и увлечениями.

"Только мои родители какие-то странные", — кисло подумал мальчик и очаровательно улыбнулся дворецкому, отгоняя не слишком весёлые мысли. Опустив руку в карман, мальчик нащупал там два довольно тяжёлых металлических шарика, которые планировал использовать для упражнений в магии. Самое примечательное было то, что они притягивались друг к другу, и именно на этом решил сыграть Гарри. А то он в последнее время совершенно забыл про то, что поднимать предметы тоже надо уметь. Излишне зациклился на огне.

— Здравствуйте, мистер Спенсер, — кивнул мистер Брэкман. Первое время общение на "вы" заставляло мальчика передёргивать плечами и чувствовать себя немного неуютно, но чем больше он жил в большом доме своих приёмных родителей, тем больше свыкался. Да и с фамилией тоже было непросто, ведь первое время непривычный к своему новому имени Гарри просто не отзывался. Но, как говорится, время решает любые проблемы.

— Я пойду к себе, хорошо? И позовите меня на обед, пожалуйста, — Гарри сложил руки в замок за спиной и перекатился с пятки на носок и обратно, переводя взгляд куда-то вверх и делая настолько невинное выражение лица, что присуще только детям. Мистер Брэкман только усмехнулся и кивнул. Вообще, Гарри мог бы и не напоминать, но он же "хороший мальчик".

Гарри раскланялся с дворецким и кинулся к себе в комнату с радостной улыбкой на лице. Строить из себя ребёнка даже не приходилось — это получалось само. Процесс, казалось, нисколько даже не зависел от самого Гарри, но это только казалось.

"Что за глупость бы из меня получилась, если бы я не мог контролировать процесс? — думал он. — Тем более что это так забавно — видеть лица некоторых людей. Они-то ожидают встретить скромненького такого шестилетнего гения, а на них смотрит ребёнок. Хе-хе".

Забежав к себе, он прикрыл дверь, а потом, подумав, ещё и закрыл её на ключ. Мало ли. Потом мальчик, деловито оглядевшись, улёгся на пушистый ковёр, вертя в пальцах правой руки довольно тяжёлые для своего объёма вещицы. Вообще, их можно было купить очень много, а не только одну пару, но Гарри решил повременить. Надо ещё посмотреть, как получится с этими двумя. Вздохнув, он сосредоточился, при этом чуть нахмурившись, и резко подбросил шарики в воздух с таким расчётом, что они должны были упасть ему прямо на лоб. Почему-то опасность всегда помогала намного больше, чем просто спокойное сидение на месте. Почему — Гарри не знал, но пользовался этой своей способностью.

"Всё равно, — думал он, — магия мне не понадобится, если не будет угрозы моей жизни или ещё чьей-либо. Но тогда я тоже не смогу остаться равнодушным, а именно всплеск эмоций и делает магию более доступной".

Не долетев до головы Гарри какого-то жалкого дюйма, шарики, в данный момент примагниченные друг к другу, остановились и зависли в воздухе. Мальчик закинул руки за голову и прищурился, мысленно приказывая шарикам сделать что-то вроде мёртвой петли. Шарики, как ни странно, повиновались. Он попробовал разъединить их — и у него не вышло. Нахмурившись сильнее, Гарри попробовал ещё раз, в красках представляя, как молекулы шариков перестают притягиваться друг к другу и оба мягко отлетают на несколько дюймов, каждый в свою сторону.

Удивительно, но вещицы повиновались. Ещё немного поигравшись с ними, Гарри с удовлетворением понял, что сосущего ощущения во всём теле, что у него означал упадок сил, нет и не предвидится.

"Кажется, я довольно сильно расширил свой магический... ммм, точнее, накачал магические мышцы", — вспомнил Гарри цитату из тетрадки Сиерры, которая была любовно переписана и защищена от обычных людей. Называть их маглами у него просто язык не поворачивался. Это было слишком по-снобски: будто обычные люди — как пыль под ногами. Мерзко.

— Мистер Спенсер, вы просили... — к нему вежливо постучались, и Гарри, быстро подхватив шарики, тут же засунул их в карман. И только после этого понял, что всё же додумался закрыть дверь. Помассировав переносицу, мысленно закатив глаза и прокляв свою забывчивость, он подскочил с места и открыл дверь.

— Иду-иду, мистер Брэкман, — Гарри выпорхнул из комнаты и поплёлся в столовую вслед за дворецким. Он отлично знал, что еда будет наивкуснейшая — в доме, кроме дворецкого, работала средних лет женщина, в обязанности которой входило готовить и помогать мистеру Брэкману убирать дом. — А что сегодня на обед? Я ведь весь день дома буду, да? Или всё-таки мы с Джимом и Эммой поедем куда-нибудь? Это было бы просто прекрасно!

Пока он болтал, они неторопливо шли по направлению к столовой. Болтать Гарри, к своему удивлению, умел. И умел неплохо. А когда к этой способности прибавилось ещё и его милые рожицы и активные телодвижения, сопровождающие речь чуть ли не каждого ребёнка, забалтывать ему удавалось кого угодно. Такая способность, как признал Гарри, была очень полезна. Особенно с его будущим, где он будет управлять довольно большой фирмой своих приёмных родителей. О последнем, кстати, догадаться было легко: не зря же его усиленно учат не только школьным предметам, но также врать, вести переговоры и многое другое.

Усевшись за стол и с удовольствием съев всё, что ему было предложено, Гарри выжидающе уставился на мистера Брэкмана, подперев щёку рукой. То, что мужчина не дал ему одному поесть, а наблюдал, стоя в сторонке, должно было что-то значить. Как подозревал Гарри — мужчина просто хочет что-то ему сказать. Но для чего нужно так долго ждать?

"Он мог бы сказать ещё тогда, когда мы шли", — подумал Гарри и "растёкся" по столу, временно наплевав на манеры. Он же ребёнок, верно? Тем более что до жути правильной Эммы рядом не наблюдается.

— Мистер Спенсер, — дворецкий посмотрел на него настолько внимательно, что Гарри мгновенно подобрался, умудрившись при этом не разрушить свою милую игру, — с прискорбием должен вам сообщить, что миссис и мистер Спенсер, ваши родители, сегодня погибли в автокатастрофе. Хотя получилось всё странно, возможно, это проделки конкурентов. — Мужчина нахмурился и настойчиво спросил: — Мистер Спенсер?

— Всё нормально, — махнул Гарри рукой, снимая с себя мимолётное оцепенение. — Просто это слишком... неожиданно. Но всё нормально, правда-правда, — Гарри неуверенно улыбнулся и опять подпёр щёку рукой, смотря куда-то в стену. За что он любил мистера Брэкмана, так это за то, что тот умел молчать. Просто прекрасно молчать, ничего не говоря, но на каком-то моральном уровне сообщая о своём присутствии. Иногда Гарри казалось, что тот волшебник, но ни волшебной палочки, ни каких-нибудь небольших спонтанных всплесков, что было присуще сквибам — замечено за мужчиной не было.

Всё было действительно нормально. Гарри никогда не пылал к своим приёмным родителям неземной любовью, так что их смерть оказалась лишь сильнейшей неожиданностью. Он чувствовал горечь, он чувствовал жалость, но даже желания заплакать не было. Впрочем, мальчик машинально несколько раз шмыгнул носом, скорее для поддержания образа, чем для чего-то ещё.

Гарри понимал, чем же ему грозит смерть Эммы и Джима. Тем, что компания переходит в его руки... точнее, почти переходит — наверняка ему дадут опекуна.

"Интересно, кто им будет? — подумал Гарри, а потом отогнал эту мысль как несущественную. — Это сейчас не важно. Важно то, что мне придётся управлять компанией. Я, конечно, знаю очень многое, но не всё. Придётся вникать, но так не хочется переставать быть ребёнком... Наместники и замы? Да и мистеру Брэкману доверять можно, как бы смешно ни звучало. Будто в боевике каком-то", — Гарри фыркнул и поболтал ногами, а потом спрыгнул со стула и посмотрел на дворецкого.

— Мне нужно будет вникнуть в дела компании? — безмятежно спросил Гарри, нашаривая в кармане шарики и перекатывая их между пальцами. На секунду нахмурившись, он вдруг опять улыбнулся (не слишком правдиво, если честно, так как голова была занята другим), искренне надеясь, что у него появились ямочки на щеках. — Да? А мне так не хочется... Можно будет доверить это другим людям? — протянул он.

— Конечно, мистер Спенсер, — кивнул мужчина, а потом, вдохнув, предупредил: — Но другие люди могут быть не слишком честны. Кстати, вашим опекуном, скорее всего, буду назначен я. Хотя не думаю, что это будет что-то менять, вам всё равно придётся заведовать компанией. Или хотя бы ставить подписи на бумагах.

Гарри довольно улыбнулся, самому себе напомнив кота, что объелся сметаны. По крайней мере, по ощущениям всё было именно так. Да и мистер Брэкман не соврал, не стал его уговаривать или, наоборот, отговаривать — просто мимолётом предупредил, как всё может быть.

"Замечательно! И что опекун он — тоже классно. Хороший человек. И не надо будет проверять какого-нибудь дальнего родственника, привыкать к нему", — пролетело в голове. Гарри покачал головой: какой-то у него слишком хороший день. Если, конечно, не считать смерти людей, к которым он сильно привык за четыре года.

— Можно мне посмотреть... на них? Их могилы? — Гарри сжал губы. Всё же его приёмные родители были не такими уж и плохими людьми. — Когда будут проходить похороны?

— Завтра, — мистер Брэкман подошёл к нему и положил руку на плечо; для этого ему пришлось даже присесть. — Хочешь посмотреть на покореженный автомобиль? Мне кажется, не стоит. Там кровь. Да и вообще, зрелище неприятное.

Гарри сжал руку с шариками в кулак и резко кивнул. А потом, скомкано попрощавшись с дворецким, который теперь ещё и его опекун, пошёл в свою комнату, заперся там и присел на свой любимый пушистый и большой ковёр. И мягкий, конечно же. Мальчик вздохнул и вытащил два шарика из кармана, положив их к себе на ладонь. Они лежали рядом, как и любые нормальные намагниченные шарики. Вот только, взяв один шарик и чуть откатив, Гарри не заметил того, чтобы вещицы притягивались друг к другу. Совершенно. Обычные, довольно тяжёлые металлические шарики тёмного цвета, размером примерно в два ногтя большого пальца Гарри.