Как достать начальника (общий файл)

— Привет! — выдавила она из себя, глядя вроде бы и на меня, но из-за ее незначительного косоглазия, с точностью это определить было нельзя, — Я к Максу, мы договаривались.

— Привет, проходи, — попыталась я в последний раз сыграть роль отчаянной домохозяйки, — Макса нет сейчас, но я ему перезвоню, сообщу, что ты пришла. Раз вы договаривались, значит, он должен скоро вернуться.

— Это лишнее, я звонила ему из подъезда, он обещал через полчаса быть, сказал, что я могу подождать его дома.

— Да, да, конечно же, присаживайся. Может, хочешь чаю? Кофе?

— Кофе я не пью, а от зеленого чаю не откажусь, — сообщила Соня уверенным тоном, заняв место у кухонного стола, — Кстати, мама передала для вас печенье. Очень вкусное!

Я в который раз поразилась ее маленьким, почти детским размерам. Она соскочила со стула, и пробежалась в гостиную, где оставила свои вещи. Через пять минут вернулась уже с ними, водрузив судочек с печеньем на стол.

— Это мамин фирменный рецепт, — продолжала по-детски ворковать Соня, — Макс постоянно объедался ими, когда заходил к нам в гости. Один раз до колик в животе! Так что, если хочешь чтоб тебе хоть что-нибудь досталось — стоит попробовать до того, как он вернется домой.

Я налила чая себе и Соне, и присела напротив нее, в животе предательски заныло... Признаться, в кафе я успела только один раз откусить от шоколадного торта и выпить пару глотков молочного коктейля, прежде чем смыться оттуда. С обеда прошло уже много времени, кроме того, сегодня на мою долю выпало достаточно переживаний, так что неудивительно, что организм требовал дополнительных калорий. С упоением накинулась на Сонину выпечку, а та внимательно наблюдала за моей рукой, подносящей ко рту уже которое по счету печенье. Видимо, стала переживать, что Максу ничего не останется.

— А что у тебя за вопрос к Максу, если не секрет? — поинтересовалась я, смутно припоминая, Прилужного просили кого-то пристроить на вакантную должность на заводе. И вроде, как он мне об этом даже рассказывал, вот только, память моя девичья, не сохранила этой информации, поскольку в тот момент была занята куда более важными делами.

— Папа решил, что мне пора начать работать, — грустно сообщила она, — Бери еще печеньку!

— Спасибо, я уже как-то наелась, — ответила я Соне, чувствуя, что в желудке уже появилась некоторая тяжесть, — Ты что, до этого еще не работала? Сколько ж тебе лет, разве ты не одногодка Марины?

— Мне двадцать пять, — с гордостью заявила она, — но, к сожалению, состояния моего здоровья пока не позволяло заниматься трудовой деятельностью.

— Ясно, — а про себя подумала, что будет бедным тот начальник, кому она достанется в подчинение, — И на какую должность тебя хотят устроить?

— Разве ты не знаешь? — удивилась девушка, — Младшим бухгалтером! Папа считает, что начинать лучше постепенно. А там, глядишь, и до главного доберусь.

При этом она как-то злобно усмехнулась мне, от чего мороз прошел по коже. А я с опозданием поняла, что напросилась на новые неприятности. Тяжесть в желудке все нарастала, к ней присоединилась тошнота. Я взглянула на часы за спиной у Сони, они показывали, что полчаса как раз прошли, вот только Макс так и не вернулся. Что он себе думает? Оставить Соню саму в квартире его дожидаться? Будет некрасиво. Сидеть дальше? Могу опоздать на электричку к родителям. Придется звонить этому идиоту, и объяснять в доступных фразах, что он обязан в ближайшее время припереться домой.

Одной чашки чая мне оказалось мало, жутко хотелось пить. Пришлось заварить себе еще порцию, Соня вежливо отказалась, лишь предложила еще печенья.

Но меня уже не на шутку мутило, если бы не неожиданная гостья, я бы отправилась уже прочищать свой желудок. А так приходилось сдерживаться, надеясь, что до более серьезных последствий не дойдет. Где же я умудрилась отравиться? Неужели пары глотков молочного коктейля хватило? И это называется приличное заведение!

— Пойду-ка, позвоню Прилужному, — сообщила я, — Он переходит все рамки приличия.

— Не надо, — излишне требовательно обратилась ко мне Соня, и тут же поменяв тон добавила: — Я никуда не спешу, могу его дожидаться, сколько понадобиться.

— Зато я спешу! — возразила я, набирая номер Макса. Для разговора отошла в дальний угол гостиной. Честно говоря, я не была уверена, что он возьмет трубку, учитывая нашу ссору. Но уже через несколько гудков раздался осторожный голос Прилужного:

— Алло!

— Ты что считаешь, я нанималась развлекать твоих гостей? — громко шептала я в трубку, — где тебя черти носят?!

— Где-где — прогуляться надо было — отвечал Макс, но в голосе не было раздражения: — А что соскучилась уже?

— Не поняла, при чем здесь я. Тебя уже полчаса как Соня ожидает, ты с ней договаривался о встрече.

— Соня? Меня ждет? — удивленно переспросил Прилужный, — Ты что-то путаешь, я говорил ей, чтобы завтра она пришла на завод...

В этот момент я обернулась в сторону незваной гостьи, но она сидела и взирала на меня взглядом невинного ребенка.

— Ну, значит плохо объяснил, потому как она приперлась сюда, с документами и твоим любимым печеньем. Я уже собрала вещи, мне нужно уезжать, а вместо этого мне приходиться ее развлекать!

— Ого! Ладно, сейчас буду... Честно говоря, я впервые рад Соне, — пробормотал он.

— В смысле? — не поняла я, но в ответ услышала уже только гудки.

* * *

36

Не успел Макс положить трубку, как телефон снова зазвонил.

— Алло!

— Привет, друг, ни за что не поверишь... — раздался в трубке оживленный голос Морозова.

— Извини, Саш, мне сейчас не очень удобно говорить. Я по-крупному облажался с Ларой, и мне срочно надо найти ей какой-нибудь подарок в ближайшие минут пятнадцать, не то она свалит из дома, не смотря ни на что. У тебя что-то срочное?

— Ну как сказать, я думаю, ты хотел бы узнать об этом немедленно!

— О чем?

— Мне вчера звонили ребята из отдела, те, что занимались делом о вскрытии Лариной квартиры...

— И?

— Им совершенно случайно удалось задержать исполнителя. Паренек проходил у них совершенно по другому делу, но когда вскрыли его компьютерную базу, вышли просто на кладезь информации! У него там были записаны все заказы, и информация о всех денежных переводах! Парень думал, раз зашифровал их простенькой программкой, так органы правопорядка не будут в состоянии понять, что к чему. Дурак!

— А покороче можно? Я опаздываю, — торопил друга Макс, параллельно забегая в ближайший ювелирный магазин и раздумывая, что тут можно прикупить Ларе, чтобы точно заслужить ее прощение.

— Девушка, у вас есть что-нибудь интересненькое? — обратился к продавщице Прилужный.

— Макс, ты слушаешь меня? — недовольно возмутился в трубке Морозов.

— Да, Саша, рассказывай дальше! Но, уж извини, я говорил, у меня времени в обрез, — и, обращаясь снова к продавщице: — Понимаете, мне нужно что-нибудь такое, что девушка увидела б и сразу передумала на меня дуться, просто дар речи потеряла!

— Тогда вам нужно купить обручальное кольцо — это витрина номер 3, — произнесла невозмутимо продавщица, — Потеря дара речи гарантирована в 80% случаев!

И в этот же момент, в трубке Морозов произнес:

— Я только что, с помощью своего приятеля, выяснил кто твоя ненормальная поклонница! Деньги на счет паренька переводила ни кто иная, как Соня Шульц!

— Что?!

— Да, я тоже не поверил! Но раскопал немного дальше: оказывается, наша Сонечка давно уже состоит на учете у психиатра, но естественно анонимно. И как раз недавно проходила очередной курс терапии, чуть больше месяца, в частной психиатрической клинике. Время поступления, соотноситься с датой последнего письма твоей поклонницы.

— Мужчина, эй! Вы куда так быстро? Я же пошутила! — кричала вдогонку Прилужному продавщица, поскольку он, не произнеся ни слова, тут же выбежал из магазина.

— Саша, срочно дуй ко мне домой! У меня там сейчас Лара развлекает Соню, которая пришла устраиваться на работу.

— Черт, ничего не понял, кроме того, что мне уже надо ехать! Ок! До встречи! — проговорил скороговоркой Морозов и тут же отключился.

Прилужный пытался дозвониться до Лары повторно, но она не брала трубку. Макс набирал обороты, надеясь, что ничего непоправимого не случилось, потом мысленно чертыхнулся и решил на всякий случай вызвать скорую.

— Здравствуйте! Я хочу вызвать бригаду, моей невесте плохо, по-моему, у нее что-то с сердцем, — пошел на заведомую ложь Прилужный. Если что, просто денег даст за ложный вызов, а так врачи приедут в максимально короткие сроки.

На пороге квартиры он отдышался, прислушался. До его слуха не долетало никаких подозрительных звуков, не нажимая кнопку звонка, Макс открыл дверь. Лары нигде не было видно, за кухонным столом с блаженной улыбкой сидела Соня и пила чай. Рядом с ней стоял судок с печеньем.

— Привет, Макс! Я пришла, как договаривались.

— Соня, я говорил тебе приезжать завтра на завод! Где Лара?

Девушка надула недовольно губки.

— Лара... Лара... Где Ларрр-ра?! — перекривила она Макса, и тут же поменяв тон, приторно улыбнулась: — Хочешь печенья к чаю?

Прилужный, не обращая внимания на присутствие Сони, начал осматривать комнаты. Лары нигде не было, ее вещи, собранные в кульки так и стояли в спальне. Значит, она еще не успела съехать с квартиры. Не проверенной оставалась только ванная, но вход был заперт. Недолго думая, Макс высадил дверь — Лара лежала на полу без движений. В этот же момент на пороге квартиры появились работники скорой, которые без лишних вопросов, оттеснив Прилужного в сторону, прошли в ванную комнату.

— Что произошло? — спросил молодой доктор, проверяя наличие пульса и реакцию зрачков на свет. Затем достал свой аппарат для измерения давления.

— Н-ннне ззнаю, — заикаясь произнес Прилужный, потому как ему начало казаться, что он опоздал и Лара уже умерла.

В гуще всего хаоса, вдруг раздался голос Сони, на которую никто не обращал внимания:

— Может быть, вы хотите печенья? Почему никто не хочет моего печенья?!!!!!!!

Морозов, зашедший вслед за медработниками, выхватил у девушки судочек, который она не выпускала из рук, и запер ее в спальне, чтобы она не мешалась под ногами.

— Нужно ее перенести на диван и поднять ноги, — скомандовал Прилужному доктор, отдавая по дороге еще какие-то указания своему коллеге, — У нее есть какие-либо врожденные пороки сердца? Кто-нибудь в этой квартире может сказать, что произошло?

— Предположительно, это может быть отравление, — высказался Морозов, — Чем именно, не имею понятие, а тот, кто причастен к этому, в данный момент невменяем и вряд ли поделиться с нами этой информацией.

— А что хоть отравлено было? — поинтересовалась с испугом фельдшер, незаметно для себя пятясь в сторону двери, — Вдруг, мы тоже пострадаем?!

— Печенье, — в один голос произнесли Морозов и Прилужный.

Доктор тем временем раздавал указания:

— Значит так — вы вызываете милицию и разбираетесь с ними, мы с пациенткой едем в токсикологию, состояние критическое, часть печенья необходимо выделить нам с собой — мы отправим его на экспертизу. Так появиться шанс быстрее начать специфическую терапию.

— Хорошо, как скажете, — соглашался Макс, следуя за носилками с Ларой до самой машины. Уехать с бригадой ему не разрешили, вначале ему необходимо будет побеседовать с органами правопорядка.

* * *

37

Я пришла в себя в серенькой от света пасмурного дня палате, разбуженная неприятным писком рядом стоящих аппаратов. Попыталась пошевелиться, но давалось это с трудом, ощущала такую слабость, как будто меня привалило бетонной плитой, и при любом движении, мне нужно кроме всего прочего приподнимать еще и эти несколько тонн.

Губы пересохли, глаза с трудом разлипались, горло ужасно саднило. Я постаралась приподнять руку, чтобы убрать ресницу, скатившуюся в уголок глаза, при этом к окружающему шуму, добавился еще один достаточно резкий сигнал.

— Пациентка на втором месте пришла в себя, — крикнула кому-то, входящая ко мне из-за занавеси медсестра.

— М-можно вод-ды? — выдавила я из себя с трудом.

— Да, конечно же, — она тут же подала мне бутылочку и помогла сделать несколько глотков.

Через пару минут к ней присоединился доктор, который посветил меня фонариком, что-то осмотрел, где-то пощупал, и радостно сообщил:

— Вы везунчик! Похоже, все обойдется лишь большим испугом. Пойду, обрадую вашего жениха.

После этих слов он сразу же вышел, а я постаралась переварить информацию. Итак, я в больнице. Из-за чего не помню, но если опираться на слова доктора — все обошлось, иду на поправку. С другой стороны, излишне надеяться на слова врача нельзя, поскольку он что-то говорил о женихе, а это может значить, что меня с кем-то перепутали. Поскольку я ни о каких помолвках не в курсе, более того, последнее, что помню, даже со своим парнем поссорилась. Да и не парень он был вовсе, а, как оказалось, только половой партнер.

При этих мыслях сердце сжалось от боли, а на душе стало неимоверно грустно. Я бы заплакала, но видимо у меня было жуткое обезвоживание, потому что глаза даже не увлажнились, наоборот, я еще ощутимее почувствовала, будто у меня под веками перекатывается песок.

— Лара, — раздался до боли знакомый голос у меня над ухом.

Я повернула голову в его направление и узрела изрядно осунувшегося Макса.

— Что ты здесь д-делаешь?

— Мне разрешили проведать тебя, немного, — он присел рядом и взял меня за руку.

— А что я тут делаю? Долго я уже здесь?

— Пока что, второй день. Мне сказали, что тебя нельзя еще волновать, давай отложим обсуждение до лучших времен.

— Подай вводы, пожж... — говорить было трудно, но Прилужный все понял и так.

Промочив горло, язык стал слушаться намного лучше:

— Макс, если ты мне ничего не расскажешь — ты взволнуешь меня еще больше! Брось свои рыцарские замашки. Что. Со мной. Произошло?

— Тебя отравили, — сообщил мне Макс тихим будничным тоном.

— Кто отравил? Чем? Когда? Что, это все из-за какой-то пары глотков молочного коктейля?

— При чем здесь молочный коктейль! Тебя отравила Соня, она и есть таинственная фанатка. Ее отец, профессор Шульц, долго скрывал психическое заболевание дочери, знали лишь очень близкие родственники. Даже мои родители, а они дружат со студенческих лет, не догадывались.

— Соня болезненный ребенок! — часто говорил профессор. При взгляде на нее, ни у кого не возникало желание с этим поспорить. Вот только лечилась эта миленькая девушка в психиатрическом стационаре для особо буйных пациентов. Ее вводили в ремиссию, и какое-то время она могла снова посещать школу и общаться со сверстниками. В детском возрасте шизофрения проявляется редко, но дочь профессора Шульца попала в это несчастливое число. Вначале им удавалось добиться значительных периодов утихания болезни, при чем, не прибегая к особо сильным препаратам. Но заболевание прогрессировало, и, как следствие, длительность периодов затишья сокращалась.

В один из таких периодов ремиссии ты и познакомилась с Соней, когда мы все вместе веселились у Марины на дне рождении. Она сделала наши фотографии, предоставила их журналистам, уже наняв паренька, который изуродует тебе твою квартиру. Его позже совершенно случайно задержали по другому вопросу, и параллельно, нашли чуть ли не папку счетов-фактур на все оказанные услуги. Среди них обнаружили Сонин заказ на разгром квартиры, платила она через интернет-кошелек, который зарегистрировала на себя любимую. Имея номер кошелька, выйти на нее не составило труда.