Как достать начальника (общий файл)

Гайдай Лёля

Как достать начальника

1

* * *

— Да не жмись ты, — сказала Амелия, улыбнувшись своей фирменной улыбкой. Я в ответ только хрюкнула.

В отличие от меня, на подругу выпитый алкоголь не оказал никакого влияния. Вернее, на ее умение держаться: Амелия сохраняла ровную осанку, свежий взгляд, глаза отлично держали фокус, а лицо ни капли не раскраснелось. Возможно, последнее было следствием загара, с которым подруга не расставалась круглый год напролет, являясь фанаткой солярия и солнечных ванн. А, может, в природной смуглости — ведь Амелия была счастливой обладательницей волос цвета воронового крыла и темно-карих глаз. Благодаря своему прямому носу и косым скулам она походила на древнеегипетскую царицу, а длинное каре, густая подводка и остальной макияж, были призваны усиливать этот эффект.

Я же чувствовала, как мои щеки горят, соответственно цвет моего лица сейчас напоминает зрелую свеклу, волосы предательски топорщились во все стороны, пытаясь залезть то в глаза, то в рот — значит, на девушку чьей-либо мечты сегодня претендовать не придется. С трудом фокусируя свой взгляд, я вдруг подумала о том, что завтрашний день, судя по всему, выпадет из моей жизни. Ну, зачем же так напиваться? Ведь шла сюда с твердым убеждением не поддаваться на чужие уговоры, но сама не заметила, как девичник Валентины превратился в наш звездный вечер под слоганом "жизнь не только будни". Амелия сегодня, впрочем, как и всегда, играла роль заводилы. Она собрала скудную компанию не полностью "потерянных", по ее мнению, сокурсниц с целью вытащить Валю погулять напоследок, чтоб было, что вспоминать в будущей семейной жизни одинокими вечерами. Хмелевская решила, что лучшего места, чем рок-паб для этой цели не найти. Ведь чего будет стоить отбиться от больших и потных байкеров, которые будут роиться вокруг нас. Однако подруга очень давно не была на родине: по приходу мы заметили, что публика нас окружала вполне стандартная — менеджеры среднего звена, некоторые не успели даже после рабочего дня сбросить свои деловые костюмы. Вот тебе лицо нынешних рок-меломанов!

Но мы не впали в уныние, поскольку тут же наш столик укрыли мелкие стопки текилы, а официант только и успевал, что приносить новые порции. Амелия умело раскрутила всех на первый тост за невесту, а дальше пошло поехало... И, как результат, я бессовестно набралась. Рядом с подругой у меня отключались все предохранители, которые в остальное время работали 24 часа в сутки. Потому в одну секунду я могла забить на все обязанности, а конкретно на тот факт, что сегодня четверг и работу завтра никто не отменял.

Я снова видела себя беззаботной студенткой, которая отрывается ночи напролет на дискотеке, устраивает шашлыки на природе с ночевками в палатке и песнями под гитару у костра или громит в очередной праздник квартиру Амелии, потому как она всегда отличалась щедростью души и свободной хатой, куда непременно заваливались все наши сокурсники. Но после выпуска из университета и начала трудовой деятельности, пути бывших студентов разошлись, большинство одногруппниц рано обзавелись семьей и очень быстро отдалились от одиночек мне подобных. Из всей студенческой компании я поддерживала постоянную связь только с Валей и Амелией. Учитывая, что первая перманентно пребывала в состоянии очередных "сложных" отношений с мужским полом и потому "в люди" выбиралась редко, а вторая находилась за пределами нашей страны, раз в год приезжая на родину, моя новая жизнь перестала быть чередой постоянных праздников, в перерывах от которых надо было посещать занятия. Я начала увлекаться чтением, готовкой, чуть было не подсела на какой-то слезливый сериал, но вовремя опомнилась и заменила его ночными бдениями на интернет-форумах. Я уже почти отупела от одиночества, пресытилась своим собственным обществом, когда несколько месяцев назад Амелия вернулась из Великобритании, закатив шумное празднование со старыми друзьями. И сообщила, что дома хорошо, и даже лучше платят, после того, как ты, конечно же, окончишь курсы МБА в уважаемом Забугорье.

Но сегодня мы собрались по другому поводу. Валентина после всех своих неудачных попыток устроить личную жизнь, наконец-то сорвала небольшой куш в виде золотого колечка на пальце и жаждущего сопровождать в нелегком совместном будущем Валерика. Тот, хоть и не был красавцем, не обладал богатствами Билла Гейтса или Марка Цукерберга, однако был ее личным трофейным мужчиной, выстраданным за столько лет неудач. Если бы людей было разрешено клеймить, думаю, она непременно выжгла бы ему на пятой точке что-нибудь по типу: "Руками не трогать — мое. Валентина".

Хотя задница у него не такая уж большая, чтоб поместить всю эту надпись или нет? Но я снова что-то отвлеклась...

Мы напились достаточно, чтоб начать играть в давно забытые фанты, поскольку до выступления молодой рок-группы было еще далеко. Окружающие компании уже недовольно оглядывались на наш столик в центре зала, за которым сидело шесть девиц на самый разный вкус и цвет, разговаривающих на полную громкость и, то и дело, оглашающих окружающее пространство раскатами хохота или кукареканья. А в данный момент была моя очередь тянуть. Мне выпало: "снять парня у стойки бара на выбор ведущего".

— Вы чего? Совсем с ума сошли?! — заплетающимся языком произнесла я.

— Я же говорю, не жмись, — ответила Амелия, которая и была ведущей, — мы тебя отобьем у него, если он слишком заинтересуется. Конечно же, если ты захочешь, чтоб мы это сделали, — после этих слов она подмигнула мне.

— Не придется меня ни у кого отбивать — сами сбегут... — голос оборвался, поскольку я икнула: — Только не поняла, засчитывается, если он согласится или сама попытка тоже?

— Попытка считается. Лара, мы тут кипятком описаемся, только наблюдая за тем, как ты это будешь делать, — ответила мне Валентина.

И была права, из всех нас я обладала наименьшим даром обольщения. Даже зубрила Людмила, и та была прирожденной кокеткой, моя же персона с парнями всегда была своей, в смысле — никаких полунамеков, никакого жеманства или стрельбы глазками. Да, я в глаза людям не всегда могу смотреть!! Стесняюсь что ли? В общем-то, все нормально, если вокруг тебя своя компания, с которой ты хорошо знакома, не нужны лишние спектакли. Дефицита в ухажерах я не испытывала, и если мне нравился кто-либо, с ним сразу обсуждался вопрос совместного времяпрепровождения. Но студенческие годы прошли, мои друзья в большинстве переженились, а как заигрывать к незнакомцам, так чтоб это не выглядело ударом дубины по голове, я не научилась. А главное, когда заигрывали ко мне, моя реакция выходила ничуть не лучше: от просто мычания до полного торможения.

Так сложилось, что все мои романы остались в студенческом прошлом, и ни один не перерос в нечто серьезное. В нынешней жизни рядом не было мужчины, и не потому, что я какая-то излишне требовательная особа женского пола — просто в моем окружении, после выпуска из универа, как-то постепенно и незаметно не осталось свободных кавалеров, а где познакомиться с новыми я не знала. К услугам интернета прибегала пару раз, но после первого же свидания наткнулась на истеричного ипохондрика, с которым пришлось из вежливости провести пару часов в зоологическом музее. Я тогда себя чувствовала героиней тупой американской передачи "Кошмарное свидание", и все надеялась, что, наконец, появится кто-нибудь из-за угла с фразой — вы получаете 122 условные единицы за каждую минуту, которую продержались! Этот субъект мне потом долго снился в кошмарах, потому эксперимент с интернет-знакомствами я повторять не стала.

На работе меня окружали женщины предпенсионного возраста, иногда попадался представитель другой доблестного пролетариата, забегающий за очередной справкой. На лице у многих из них была написана прочная и взаимная любовь к бутылке, соперничать с ней желания не возникало никакого. Да и, лучше уж одной, чем вместе с кем попало, в который раз успокаивала я себя словами Омара Хайяма. Который, к слову сказать, тоже был тем еще алкоголиком... Пусть и поэтичным.

Амелия оглянулась вокруг, а у меня в мыслях было "только не тот жирный боров с розовым галстуком в углу бара". Пока я читала про себя эту мантру, подруга повернулась с пакостливым выражением лица:

— Я тебе даже разрешу выбрать: вон посередине бара двое мужчин брюнет в голубой рубашке и блондин в светло-бежевом костюме. Мистер Угрюмость и мистер Очарование, выбирай любого.

Я проследила за ее взглядом и громко простонала:

— А что, попроще нельзя было присмотреть? Например, вон тот толстячок с розовым галстуком?

— Не-а, толстячок запрыгнет на тебя стоит только к нему приблизиться, а со 120 кг помочь мы тебе мало чем сможем. С ребятами, по крайней мере, тебе не грозит быть раздавленной на месте.

— Но что я им скажу?

— Это уже твое дело и воображение. Постарайся хотя бы улыбнуться! — дала напутственный совет Валентина, и, отвернувшись в сторону, прыснула тихонько со смеху.

Не сгорю со стыда на месте — вернусь и прибью всех до единой!

Те двое, которых мне указала Амелия, относились не к моей "весовой" категории: дорогая одежда, часы, обувь, стрижка, укладка, наверное, даже маникюром не брезговали... Перед каждой деталью их облика у меня в мозгу невольно вспыхивала приблизительная сумма, при чем не в родных деревянных, а в иностранных зеленых...

Возможно, они относятся к тем людям, которые пускают пыль в глаза, а сами живут в облезлой съемной квартирке на окраине города, вдвоем (в целях экономии), спуская всю свою зарплату сугубо на внешний имидж?

Но что-то в осанке мужчин, манере держаться, подсказывало мне, что это предположение маловероятно. Да, и подобным, обычно, страдают зеленоротые юнцы, недавно вышедшие из пубертатного периода, которые приехали в "большой город" и пытаются соответствовать стандартам, вычитанных со страниц глянцевых журналов. А тут, все же, зрелые мужчины в полном расцвете сил, которые, скорей всего, "немножко женаты".

То есть, среднестатистический бухгалтер, с вполне несносной фигурой, последствием сидячего образа жизни, и в вещах, выбранных, чтоб удобно носить и по дресс-коду прокатывало, вряд ли может поразить воображение данной особи мужского пола. В голове моей вертелось видение некоего тощего блондинистого создания с пухлыми губами, носящего шпильки с рождения — вот обычный портрет спутниц подобных мужчин. Интересно, женаты или нет? Может отказаться от всей этой затеи?

Но девчонки уже выпихнули меня навстречу неизбежному. Пока шла, судорожно думала, что сказать-то? Остановилась перевести дух и внимательней рассмотреть "цели". Брюнет был повернут ко мне лицом, вблизи в его волосах уже просматривала проседь, не смотря на весь его моложавый вид. Черты лица резкие, острые, возникло ощущение, что можно уколоться. Выглядел он неприветливо, будто кого-то недавно убил или как раз обдумывает, кого именно укокошить — вот он, мистер Угрюмость! Блондин же был повернут ко мне спиной, лица его я не могла рассмотреть, навскидку, он был несколько ниже мистера Угрюмости, но все же немного выше моих родных метр семьдесят, и в данный момент как раз что-то рассказывал своему другу, активно жестикулируя. Приблизившись, я услышала мягкий обворожительный голос блондина с нотками веселья, и решила, что моя "цель" это мистер Очарование!

Мое приближение не прошло незаметно, потому как брюнет, прервав разговор своего спутника, что-то шепнул ему глядя на меня, и его итак неприветливое лицо скривилось в гримасу. Я уже было ретировалась, но напомнила себе, что мне главное изобразить попытку перед своими подругами и, кроме того, процент алкоголя в моей крови должен помочь мне потерпеть это небольшое унижение.

— Я прошу прощения, что прервала ваш разговор, — начала я, переводя взгляд с брюнета на блондина, — но вы очень похожи на моего друга, с которым я раньше училась. Вас случайно зовут не Александр? — смотрела я при этом в сторону мистера Очарования, и пыталась как можно обворожительней улыбнуться, хотя прекрасно понимала, что скорее это будет похоже на вымученный оскал. Тупой подкат, но ничего интересней я придумать не могла.

— Вы абсолютно правы, обворожительное создание, — обернулся полностью в мою сторону блондин, обнажил все свои тридцать два зуба в улыбке опытного искусителя. И меня прошиб пот: он тоже пьян или со всеми так заигрывает?! — Вот только я, к сожалению, забыл ваше имя, хотя отлично помню тот детский сад, который мы вместе посещали.

Тут уже меня разобрал смешок, и я продолжила, пытаясь сообразить — он шутник или таким образом пытается меня отшить, намекая на мой глупый повод:

— Лариса. Имя вы не могли запомнить, поскольку я состояла в ясельной группе и не смогла вам его назвать.

После этих слов рассмеялся уже блондин, однако его спутник вмешался в разговор:

— Саша, заканчивай быстрей, — произнес он недовольным тоном, и покосился в мою сторону — я сейчас задохнусь в алкогольном угаре.

От его прямого наезда я пошла вся красными пятнами, и, не дожидаясь ответа блондина, который что-то начал говорить, виновато улыбаясь, быстро ретировалась за стол к подругам. Схватила близстоящую стопку с текилой, тряхнула солонку, выпила и успокоилась только когда почувствовала в своем рту кислый вкус лимона.

2

* * *

Сегодня Макс, как обычно, зашел с Александром в соседний паб после трудовых будней. Несмотря на свое новое назначение, в виде директора одного из отцовских заводов, в душе у него не было радости. Виною этому была статья в популярном мужском журнале, посвященная ему любимому, где подробно описывалось его увлечение мото— и парашютным спортом, и невзначай были упомянуты его матримониальный статус (не женат, в близких отношениях ни с кем замечен не был) и приблизительная оценка состояния всей семьи. Тот номер журнала уже две недели как перестал быть актуальным, но при попытках куда-либо выбраться, на него сыпался ворох длинноногих и не очень девиц, которые то и дело сотрясали воздух своей грудью или возгласами о том, как они любят мотоциклы и прыжки с высоты птичьего полета.

Александр, который чаще всего сопровождал Макса в его походах в свет, вначале был рад подобному повороту дела, но вскоре его азарт поутих, поскольку мало кто из нимф был готов довольствоваться простым начальником охраны при его святейшестве Максиме Прилужном.

Ребята учились в одной школе маленького городка недалеко от столицы. Но в лихие 90-е Прилужный старший поднял капитал, устроил сына в колледж, а дальше отправил на обучение за бугор. Сашины же предки, как были обычными работягами, так ими и остались. Морозов старший умер от инфаркта, не дожив одного года до пенсии, а мама до сих пор нечеткой походкой топала к себе на почту и обратно, потому как той самой пенсии ей хватало только на бутылку кефира и пол-батона. Хотя сейчас Саша мог позволить себе содержать старушку и еще десяток таких, она не разрешала себе брать у него деньги, аргументируя, что пока еще может заработать на хлеб насущный. В глубине души он подозревал, что если посадить маму дома "отдыхать", она очень быстро из живой бабульки превратится в немощное создание, потому соглашался с ее аргументами и тихонько подсовывал лишнюю бумажку в нехитрый тайник, и забивал холодильник под завязку в каждый свой приезд.

Пока Максим постигал тонкости ведения бизнеса в забугорном университете, Саша учился технике ведения ближнего боя. То есть, пытался остаться живым при вопросе "закурить не найдется?" и "слышь, пацан, ты че тут забыл?". Перед ним было две дороги — либо идти по течению, а значит воровать, грабить и потихоньку спиваться или попытаться найти другие варианты, которых на периферии было не так уж много. В итоге он пошел в армию, а после этого служить в милицию. Там его жизнь не сильно баловала, успел жениться, сделать ребенка и развестись, только денег как не было, так и не появлялось. Пока он случайно не наткнулся на улице на друга детства, который не только его узнал, а сразу же ушел с ним в недельный загул-запой от радости возвращения на родину. Так и началась карьера Александра Морозова в охране корпорации Арес.

С появлением денег в жизни Саши, он приобрел лоск, начал одеваться со вкусом, старые знакомые, с трудом узнавали его. Но Морозов столкнулся с тем фактом, что для нынешнего женского окружения, он все равно недостаточно успешен, поскольку с ним в придачу не идет никакой корпорации, отеля или на конец захудалого винного заводика, лишь только голая зарплата. Собирался было мотнуться в город детства для загула по женской части, но вовремя зайдя на сайт "одноклассники" обнаружил, что его возрастная категория давно уже перевалила отметку весов в 100 кг, либо занята воспитанием оравы детишек, пока их папаша пропивает последние деньги, а к малолеткам его никогда не тянуло. Потому Саша понял — его удел короткие интрижки с горничными, официантками и им подобными, которые попадались ему в этом окружении во время командировок и официальных приемов, для них он был желанной добычей. Александр с женщинами был обходителен, предупредителен, но связывать себя повторно узами очередного бессмысленного брака не спешил.

Макс же, находясь на учебе, успел влюбиться в молодую, красивую иностранку-феминистку, которая любила рассказывать о равноправии, карьерном росте, но с радостью позволяла платить за себя везде, где придется. По окончанию учебы, Прилужный задумался о свадебных колоколах и переезде невесты, но она рассказала, что сама будет строить свое будущее здесь в родном Забугорье, а домой к нему — ни за что, там медведи и холодно! Будущим этим оказался 60-летний старикан, с титулом, родовым имением, и счетом в банке, сумма которого приближалась к состоянию 10-ти Максовых пап. И он понял, что просто проиграл в финансовой гонке за сердце "неприступной" красавицы.

Сейчас, находясь в кафе, Саша просвещал Максима, что тот просто не видит всех перспектив, которые для него открыла журнальная статья:

— Чего ты недоволен? Стая девушек вертится вокруг, а он только и делает, что нос воротит. Выбери самую симпатичную — развлекись, надоест — следующая уже будет ждать на пороге. Чего тебя заклинило-то?

— Саш, успокойся. Просто смотрю на всех этих барышень, увивающихся вокруг и тошно становиться, что я для них только кошелек с ножками и билет в их безоблачное спа-будущее.

— Тогда тем более, тебя не будут мучить угрызения совести, когда ты их просто используешь.

— Как ты не понимаешь... Надоело! Надоело, что меня используют, хотят мной помыкать, торгуются даже в личной жизни. Не лежит у меня душа к предоплаченной любви.

— Милорд романтик?

— Нет, законченный циник, который не сможет даже ночь провести с барышней, у которой разговоры вертятся лишь вокруг салонов, медитации и диет. А при очередной сказанной ею глупости, она мило округляет глаза и разевает ротик. Подобный род эфемерных созданий меня не привлекает, — ответил ему Макс, и, глянув за Сашино плечо, добавил полушепотом: — Вот еще одна, только какая-то она совсем никакая.

К друзьям приблизилась обычная барышня, на вид около тридцати лет, с темно-русыми волосами, которые беспорядочными прядями, обрамляли ее раскрасневшееся лицо. Ее походка наталкивала на мысль, что она уже крепко приложилась к бутылке в этот вечер, на лице играла озорная улыбка. Девушка обладала сносной фигурой, хотя и была немного в теле. Ее можно было назвать симпатичной, если приглядеться, но она всеми силами пыталась это впечатление поколебать: бесформенная блуза всех цветов радуги, брючки клеш, которые полнили ее еще больше, слишком яркая помада, и главное, неуверенность, которая сквозила во всех ее движениях. "А эта-то на что надеется?" — подумалось Максу, и он невольно скривился от раздражения.

Но неожиданностью стало, что она проигнорировала Прилужного и обратилась к его другу. А Сашка, не теряя времени, разулыбался, и начал демонстрировать свое пресловутое дон-жуанство. "Всегда, со всеми и везде", — подумалось Максу, и он, досадуя на друга, решил положить конец его "милому" знакомству. Немного грубовато, но девушка действительно была под градусом, и не заметить это было сложно.

— Ну вот, обломал ты мне сегодняшний вечер, — со вздохом произнес Морозов, когда девушка, даже не дослушав его извинения, спешно ретировалась к своему столику.

Краем глаза Макс наблюдал, как она сразу приложилась к очередной стопке текилы, и начала судорожно что-то рассказывать подругам, периодически тыча пальцем в его с Александром сторону. Результатом ее повествования стал дружный женский хохот, отчего раздражение Макса стало еще более нестерпимым и ему захотелось убраться отсюда побыстрей.

— Ничего, переживешь. У нас еще дел по горло, а пьяных доступных женщин снимать будешь в другой раз.

— Обещаешь? — заискивающе ответил Александр и поднялся вслед за ним, бросив прощальный взгляд в сторону несостоявшейся знакомой.

3

* * *

Завтра началось с головной боли и противного звонка будильника, который я откладывала пять раз, но трудоголик внутри напомнил, что сегодня все же рабочий день и к тому же, первый день работы нового начальства. С трудом разлепив отекшие глаза, прошлепала к холодильнику, нашарила на боковой дверце нужную таблетку и растворила ее в воде, чувствуя, как под ее шипение утихает пульсация в висках.

М-да.... Как я могла забыть, что сегодня ответственный день. Хотя, чего я так переживаю? Ну, новая метла — по новому метет. Но кто сказал, что генеральный решит обойти всех с личным визитом? Ну, даже заглянет он на пять минут в бухгалтерию, пробежит взглядом по рядовым сотрудникам. Потом главбух заведет его к себе в кабинет и тихонько накроет стол "для своих", за знакомство так сказать. А пока он до бухгалтерии доберется, таких "ознакомительных" стопок ему уже десяток придется выпить, и его явно не будет беспокоить, что какая-то там бухгалтер выглядит немного не свежо.

Успокоила себя, опрокинула внутрь три стакана воды, чтобы смыть привкус кошек изо рта, умылась холодной водой, стянула волосы на затылке в хвостик, натянула свой серый деловой костюм... Застегивать единственную пуговицу на талии становилось с каждым разом все труднее. Все надо иди на фитнес, толстая корова! И с таким настроем выпорхнула на работу, прокладывая себе путь сквозь давно куда-то спешащую толпу.

Приехав на завод, обнаружила царящую вокруг суету, встретила одного из секретарей и чуть челюсть не уронила — она оделась, как будто сегодня у нас проводился конкурс на звание "Мисс Завод". Схватив кофе из автомата, добежала до каморки бухгалтерии и попала в парфюмерное царство. "Шанель", "Донна Каран" и "Ландыш серебристый" боролись в этом тесном помещении за право быть эксклюзивным ароматом, но все равно они проигрывали запаху страха, который охватил всех наших дам пенсионного возраста.

— Слышала новости? — кинулась ко мне со всех ног Юлька.

Она работала здесь всего второй месяц, но мы с ней быстро нашли общий язык, не смотря на то, что она только-только начала расставаться со своим "подростковым" возрастом. Все объяснялось очень просто — мы были здесь единственными бухгалтерами моложе 60 лет. Молодежь не стремилась на завод, поскольку зарплата здесь была невысокая. У меня же была оставленная в наследство бабушкой хрущевка, вопросами съема жилья озаботиться во взрослой жизни не пришлось, и я пошла по течению, а точнее — по распределению, да так и осталась тут работать.

После распада СССР завод переносил несколько реорганизаций, приватизаций и обратно национализаций. Обычно это заканчивалось дырой в бюджете завода, задержками зарплаты и обещаниями светлого будущего впереди.

Но будущее так и оставалось туманным, когда я после института попала сюда неоперившимся птенцом и решила поработать на благо Родины и для красоты трудовой книжки. Нет ничего более постоянного, чем временное: спустя семь лет я все еще работала здесь, нарабатывая опыт, когда все сокурсницы построили себе карьеры в банках, аудиторских фирмах и прочих приятных конторах, где зарплата исчислялась в более приемлемых денежных единицах, чем национальная валюта. Пальму первенства по карьерной лестнице занимала Амелия, которая на данный момент была топ-менеджером известной международной компании, она же постоянно винила меня в недостатке честолюбия, имея на это полное право.

— Нет, — проблеяла я, пытаясь придумать какая именно новость могла так повлиять на наших бабулек.

— Завод полностью выкупили, новый владелец, новый директор! Сегодня собрание, после которого, возможно, смениться все руководство — восхищенно тараторила Юля.

— Ну и что? Говорили же, что директор меняется.

— Ты не поняла, меняется не только начальство, меняется все! Мы теперь часть одной огромной корпорации, государство продало все свои акции. Мы теперь, как частная компания, соответственно и зарплату будем получать, как частная компания!

Юля тараторила все радостным детским голосом, а у меня перед глазами вдруг стало понимание — нас всех в любую минуту могут уволить. Очень удобно, заявление на увольнение придется написать всем, потому как завод ликвидируется, вместо него образуется некое предприятие "Икс", а вот с кем дальше подпишут трудовой договор остается загадкой. Потому наши пенсионерки и притихли, и главбух тоже до сих пор не появлялась в общей комнате; ей оставалось два года до пенсии, если ее уволят, то в этом случае работу в нашей стране найти практически нереально. Но это все цветочки, при подобном раскладе у меня еще есть шанс оставить себе это рабочее место, гораздо хуже, если завод раздробят и перепродадут по частям, тогда безработными останутся все. Что же будет тогда? Зарплата, пусть и небольшая, платилась регулярно, а сейчас, после кризиса, новое рабочее место искать придется очень долго.

Оживший вдруг коридорный динамик оповестил, что в конференц-зале общее собрание, назначенное на 10 утра, просьба не опаздывать, места желательно занимать заранее.

Услышав новость, народ зашевелился, в туалет сразу образовался затор, и толпы медленно потекли в сторону конференц-зала. Я пришла перед самым началом, потому как в очереди за унитазным счастьем оказалась одной из последних. Еле протиснулась в зал, оставшись стоять на задворках, так что речи о том, чтобы куда-то уронить свое бренное тело, в принципе, не стояло.

Микрофон был в руках у нашего старого генерального, я узнала его по голосу, поскольку толпа впереди от меня скрывала всю сцену:

— Вы все знаете, что в наше время необходимы перемены. К сожалению, государство слишком инфантильно и незрело, чтобы финансировать эти самые перемены. Но есть люди, которые не боятся трудностей! .. — бла-бла-бла и все в таком роде. Очень длинная напыщенная речь, смыслом которой было убедить, что все, здесь происходящее — это на благо нам и человечеству, а не потому, что какой-то дядя будет на этом деньги зарабатывать. Потом он представил нового генерального, я, к сожалению, не расслышала его имени: именно в этот момент работяга из цеха, неуклюже покачнулся и приземлился всем своим весом на мою правую ногу, от чего я громко взвизгнула. Он извинился, обдав меня утренним перегаром, похлеще моего собственного, и мне пришлось все свои внутренние ресурсы направить на то, чтоб не заматериться вслух, а так же дышать пореже и в другую сторону. К сожалению, в этой стороне оказалась Таисия Петровна, одна из моих непосредственных коллег, которая в свою очередь скривила лицо, и многострадально намекнула, что женщине не стоит смешивать алкоголь, не то утром последствия могут быть самыми непредсказуемыми. Теперь мне оставался выбор, либо совсем не дышать, либо повернуться в сторону все еще извиняющегося работяги и внести свою лепту в его утреннее амбре. От всего этого голова моя начала кружиться, ноги подкашиваться, а все, что было произнесено со сцены, прошло мимо меня. Но на счастье, я заметила шевеление в зале, что означало конец собрания, и пулей вылетела в коридор, где, наконец, смогла дышать на полную грудь. Выхватив из толпы субтильное тельце Юльки, я расспросила ее, что важного упустила.

— Ну, представили нового генерального, он сказал пару слов и пообещал, что лично пообщается с каждым из работников, пока трудовой договор продлят со всеми, кто готов будет работать на новых условиях, а дальше будет зависеть от того, как человек будет справляться со своими обязанностями. Начнет он с административных работников, рабочих производства оставит на потом. Это в общих чертах.

— Ясно

— Ну, раз ясно, тогда пошли, — сказала Юлька и посеменила почему-то в сторону, противоположную от бухгалтерии. Я поковыляла за ней, не понимая, что подруге в голову пришло. Когда она прошла на боковую лестницу и начала подниматься вверх, варианты кафетерия и туалета у меня отпали, поскольку эта лестница вела в святая святых — администрацию.

— Юль, ты куда?

— Что куда?

— Куда идешь?

— В администрацию

— Зачем?

Теперь Юлька уставилась на меня во все глаза, будто я произнесла очередную глупость.

— Что значит зачем? За шкафом! Я же тебе только что рассказала! — ответила с некоторым негодованием Юля и побежала вперед, на ходу добавляя, — или ты себя не относишь к административным работникам?

Я поспешила за коллегой, еле успевая за ней, дыхание сразу сбилось, и постепенно в моем мозгу начала прорисовываться перспектива, блин! Генеральный сейчас будет лично общаться с каждым сотрудником — мой утренний кошмар! У ближайшего зеркала остановилась: от бега моя физиономия приобрела красноватый отлив, который подчеркивала розовая блузка, пуговица на пиджаке не вытерпела издевательств и готова была вот-вот отвалиться, глаза оплывшие, но можно списать на плохое здоровье, хотя нет! Нельзя! Зачем работники с плохим здоровьем?

Можно списать на ожирение! О! Это пока еще не такая большая проблема для бухгалтера. В остальном, взяла украдкой дыхнула в руку и попыталась принюхаться, вывод — лучше не дышать! А если что-нибудь спросят? Кивать, мычать или блеять сквозь зубы. Пусть лучше посчитают невежей, чем алкоголичкой... Ну почему Валентина решила устроить девичник именно вчера?

Перед кабинетом генерального уже сидела наш кадровик с кучей папок, видимо, притащила все личные дела работников. В голове у меня возникла мысль, что, вообще-то, в наш век можно было бы обойтись одной флешкой, если бы конечно кто-то умел пользоваться компьютером. Но ни Зоя Львовна, ни ее посмертно ушедшая пару недель назад напарница, не обладали нужными знаниями, облегчившими жизнь современному поколению.

Через пять минут здесь объявилась новая секретарь генерального — бойкая женщина лет сорока со светлыми волосами, зачесанными в строгий пучок, роста ниже среднего, но ее командный тон сразу возвышал ее на голову над всеми нами. Она пригласила всех подойти вначале к ней, отметиться, и располагаться в приемной, пока не пригласят в кабинет.

Я прикинула: бухгалтерия, кадровик, завхоз, методисты и статисты — если все придут одновременно, то мы просто будем стоять друг у друга на головах, но Юлька прошептала мне на ухо:

— Кадровик, бухгалтерия — во главе эшелона, а за ними потянется вся остальная рать.

— Угу, — промямлила я, репетируя общение с закрытым ртом.

Время тянулось мучительно долго, я наблюдала за лицами тех, кто уже вышел из-за вожделенной двери, они, не останавливаясь, возвращались на свои рабочие места. Ни у кого из наших старушек на лице я не нашла признаков печали или отчаяния, мой страх постепенно отступал. И все равно, казалось, прошла целая вечность, пока в кабинет пригласили меня.

Взяв начальное ускорение, едва войдя в кабинет, я встала как вкопанная у самой двери. В голове начали проноситься самые разные мысли, одна нелепее другой: выбежать обратно, выпрыгнуть в окно, спрятаться под стол или еще что-то такое же глупое. Виной всему был тот самый мистер Угрюмость, который восседал за столом генерального директора, рядом стояла табличка, наверное, написали его имя, но шрифт был такой мелкий, что прочесть можно было, только взяв в руки. За столом справа сидел кадровик, которая выискивала из стопки папок нужную, и подавала ему на рассмотрение. Мистер Угрюмость был, как раз, увлечен прочтением моего личного дела, и я понадеялась, что он, возможно, меня не узнает. Но когда перевела взгляд на стол слева, все мои надежды рассеялись моментально, а ноги начали предательски подкашиваться — потому что там, улыбаясь во все тридцать два зуба, сидел мистер Очарование:

— Доброе утро, Лариса! Весьма рад видеть вас снова, — обратился он ко мне, — вы присаживайтесь, пожалуйста, — и он жестом указал мне на стул.

Мистер Угрюмость поднял взгляд и непонимающе посмотрел на него, на меня и снова на своего коллегу, на этот раз с немым вопросом во взгляде.

— Я и Лариса ходили в один детский садик, — с той же широкой улыбкой ответил мистер Очарование.

Мистер Угрюмость снова посмотрел в мою сторону, и его лицо скривилось в ту самую вчерашнюю гримасу то ли отвращения, то ли презрения.

— Думаю, что вы не рассчитываете на какие-то поблажки, не смотря на столь близкое знакомство с начальником охраны корпорации Арес? — обратился он ко мне язвительно.

Я сглотнула, и, переваривая услышанное, промямлила: — Нет, конечно же, — я чувствовала, что краска заливает мое лицо, и оно, скорей всего, стало уже пунцовым.

— Что ж, Лариса, согласно личному делу — вы исправно справлялись со своими обязанностями, к пенсионному возрасту вам еще шагать и шагать. У меня нет причин не заключить с вами трудовой договор, на тех же условиях оплаты труда, что и прежде, плюс премиальные, если мы будем выполнять план по сбыту продукции, но это в будущем. Но я хочу вас предупредить, все свои матримониальные планы, вы должны оставить за пределами этого предприятия!

При этих его словах, пуговица с моего пиджака предательски отскочила, и полетела в его сторону, приземлившись прямо у него перед носом, полы пиджака разошлись, а буйство розовых рюшей блузки вырвалось на волю. Из-под блузки явно просвечивалось мое бордовое кружевное бюстье, с утра я особо не заморачивалась с подбором тона нижнего белья — я не собиралась снимать пиджак!

— Извините.. — пробормотала я, забыв уточнить, о каких планах бредит мой начальник. Мистер Очарование не скрывая своего смеха, снова обворожительно мне улыбнулся и произнес:

— Лариса, не беспокойтесь, Максим Владимирович вряд ли сможет доказать, что вы это сделали специально, — после этих слов он заговорщицки мне подмигнул.

Я сидела перед этими двоими, и мне казалось, что мы играем в какую-то игру, только меня забыли посвятить в ее смысл. Мистер Угрюмость в это время стал выглядеть так же как вчера, когда раздумывал, кого бы укокошить. Только сейчас мне показалось, что этим человеком с легкостью могла бы стать я. Бросив взгляд в сторону кадровика, я поняла, что она не наблюдает за всей этой сценой, поскольку полностью поглощена сортировкой своих папок и рада, образовавшейся паузе в приеме подчиненных.

— Идите, пока у меня не появилось причин не подписывать с вами новый трудовой договор! — отчеканив каждое слово, произнес Максим Владимирович, — а если я вас еще хоть раз встречу с такого же похмелья как сегодня, у меня эти причины будут, — добавил он, понизив свой голос на пару тонов.

— Попрошу вас, Лариса, сразу пройти на ваше рабочее место, не вступая по пути в разговоры, ни с кем из других сотрудников, — официальным тоном продолжил за него мистер Очарование, и снова мне подмигнул.

Я на ватных ногах вышла из кабинета, и поплелась в сторону бухгалтерии. Я не слабохарактерная, не нытик, который постоянно жалуется на всех и вся, но новое начальство мне показалось, мягко говоря, странным! Да они оба какие-то ненормальные! Как будто детективная игра: плохой и хороший полицейский...

Мне срочно нужен был кофе, шоколад, и в этом случае, скорее всего, не обойдется без сигареты, хотя я уже давно кинула курить. Я бы и коньяку грамм пятьдесят опрокинула, но, во-первых, рабочий день только начался (не смотря на все мои ощущения, я провела в администрации только час) а, во-вторых, новое начальство считает меня алкоголичкой, может не стоит подливать масла в огонь?

4

* * *

— О, Господи! как мне все это надоело! — выдохнул Макс в конце трудового дня, оставшись с Александром наедине, — впереди еще столько работы, а все только и могут, что спрашивать, какая будет зарплата.

— Тебя интересует прибыль, их — зарплата, — ответил спокойно Саша.

Через десять минут они уже сидели вдвоем в баре и потягивали по бокалу прохладного пива.

— Все! Ни слова о работе больше слышать не хочу, — сообщил Макс, и на его лице появилось подобие улыбки.

Едва они чокнулись с Александром бокалами, как на горизонте образовалось чудесное видение, небесной красоты, которое невинным голосом поинтересовалось, не с ним ли она в прошлом месяце прыгала с парашютом, незадолго после открытия сезона. Намек на улыбку сразу пропал с лица Макса, и равнодушным тоном, он ей ответил:

— Набери еще килограммов пять, чтоб тебя допустили к самостоятельному прыжку, не то ветром сдует!

И показательно отвернулся. Видение обескураженно похлопало глазками, и с показной уверенностью возвратилась на свое предыдущее место.

— Опять началось! Может мне подать на редакцию в суд?

— Обвинить их читательниц в домогательствах? Или в рекламе своей персоны?

— Ладно-ладно, пошутил. Но меня убивает другое, одно дело, когда тебя атакуют привлекательные женщины, но другое дело, когда такие как сегодня! — не унимался Макс.

— Тебе не понравилась эта девчушка? По-моему вполне мила, может догнать ее и спросить верит ли она в бескорыстную любовь?

— Нет, Саша, я про нашего бухгалтера, мисс бордовое боди! — театрально произнес Макс, — это как же надо быть лишенной самокритики...

Но он не успел продолжить потому, как искренний смех Морозова прервал его:

— Ты считаешь, что наша бухгалтер клеит тебя? Мне жаль тебя расстраивать друг, ты, безусловно, красив, как Аполлон, но с мисс бордовое боди больше шансов у меня.

— Не понял...

— Конечно же, не понял. Наша бухгалтер до сегодняшнего утра не была в курсе кто ты такой, иначе вряд ли в полупьяном состоянии стала клеиться к тебе в пабе, ведь новость о покупке завода в газетах появилась неделей раньше. Как только она увидела нас в кабинете, у нее был вид нашкодившей школьницы, думаю, единственной мыслью девушки было провалиться на месте. Что касается ее триумфального выступления с боди, то признаю — я был потрясен не меньше твоего. Особенно открывшимся перспективам, — при этом он обрисовал в воздухе силуэт женского тела, сделав особый акцент на груди, — Но ты сам видел, в каком состоянии девушка пребывала вчера, вряд ли в ее действиях присутствовал хоть малейший расчет, просто неудачное стечение обстоятельств. Но Лариса — дама приятная, мне такие симпатичны, а вот ты предпочитаешь анорексичек...

— Стройных, Саша. Я предпочитаю стройных!

— Ладно, не кипятись, твои стройные и мои стройные — это две разные весовые категории, — засмеялся Александр.

— Почему ты считаешь, что у тебя больше шансов?

— А ты что, все же положил на подобную толстушку глаз?

— Нет, просто интересно, — произнес Макс. Не хотелось ему признаваться, что почувствовал себя полным олухом, после Сашиных доводов. Он действительно превращается в параноика, и каждую женщину готов окрестить своей фанаткой. Ему впервые, после слов друга, в голову закралась мысль, что кто-то может не интересоваться его персоной.

— Все просто: вчера ты ее унизил, сегодня оскорбил и напугал. У тебя есть шанс только, если она мазохистка и любит подобного рода игры, — Саша заговорщицки подмигнул и обрисовал жестом вокруг своей шеи ошейник с поводком, высунув при этом язык: — Ты знаешь, друг, наверное, я буду брать у тебя уроки "как отделаться от женщины за пару дней" — у тебя это шикарно получается!

— Да пошел ты...

5

* * *

Все выходные Максим провел на заводе — необходимо было изучить документацию, продумать план необходимых изменений, а так же, сколько денег уйдет на эти изменения и окупятся ли они в будущем. Александр помогал ему в этом, попутно решая вопросы, связанные с охраной предприятия. Несмотря на загруженность, Максу постоянно приходилось отвлекаться на посторонние звонки, уже в который раз досаждал отец. Вследствие той самой статьи, некоторые из его партнеров воспылали желанием поиграть в сватов и постоянно предлагали познакомить детей к всеобщей выгоде.

Прилужному-старшему претило навязывать сыну невест — не маленький, сам разберется. Но почему бы не познакомить его с девушками из "хороших" семей? В итоге, он задумал устроить прием, приурочить его к какому-нибудь празднику, и собрать всех претенденток с одной стороны поля боя, сына — со второй. Потому и трезвонил весь день, уговаривал Макса согласиться на такую осаду своей персоны.

— А кто меня защищать от них будет?

— Ты своего главного охранника возьми, — хмыкнул отец, итак прекрасно зная, что без Александра не проходит ни одного семейного торжества.

Под вечер воскресенья Морозов заглянул к Максу со свежим номером популярного мужского журнала:

— Я принес твой любимый журнал. Решил, что пусть лучше ты получишь его от меня, чем случайно наткнешься в неподходящее время, — положив его на стол, он вышел.

Вначале Максим не понял, что этим хотел сказать Александр, но увидев фото в углу титульной страницы, заскрежетал зубами, схватил номер и начал громко листать. В выпуске была статья, посвященная известным аристократам, и его бывшая подруга красовалась на развороте страницы в своих самых лучших ракурсах рядом со своим мужем. Следовало признать, старикашка очень хорошо выглядел для 60 лет, сказывалась то ли генетика, то ли пластическая хирургия, а может банальный фотошоп. Статья описывала их неземную любовь: мол, становясь его финансовым аналитиком, она и не подозревала, что обретет нечто большее, чем просто работу. Это был пятый брак известного аристократа-ловеласа, но сам он клятвенно заверял — последний, ссылаясь, что годы уже не те.

— Предупрежден — вооружен, — сам себе сказал Прилужный, и попытался успокоить нервную дрожь. Они расстались больше пяти лет тому назад, он уже давно живет в своей стране, и ему наплевать, что происходит в Великобритании, если это не касается рынка сбыта. У него было за это время несколько романов, но скорее — для здоровья, нежели по причине чувств. Ему давно пора начать строить свою личную жизнь, и выкинуть ее из головы. Вернее, начать строить личную жизнь и не подозревать всех вокруг в меркантильных интересах. Хотя та толпа поклонниц, что вертится сейчас возле него, вряд ли последствия стрел Амура. Тупик или есть выход?

Он перезвонил отцу и обреченным тоном сообщил:

— Тащи своих невест! Выбирать будем, вдруг кто-нибудь и подойдет.

Праздник был запланирован на следующую субботу, повод у семьи имелся — 25 лет младшей сестренке Максима. Именно ее день рождения Прилужный старший решил превратить в выставку благородных девиц. Максим опешил от такой проворности отца и втайне надеялся, что Марина сможет убедить его отказаться от этой идеи. Но в итоге вышло, что сестра добавила к списку потенциальных невест еще человек пять, которых не собиралась изначально приглашать. Как говориться, все на благо родного брата!

Во время рабочей недели он был так сильно занят повседневными делами, засиживаясь часто допоздна, что практически забыл о предстоящем мероприятии, осаде нимф и своей бывшей. На работе пересекался только со своим замом, секретарем, главным бухгалтером, кадровиком и Александром. Они лишились некоторых сотрудников, которым новый темп работы был не по плечу. Надо было набрать новый штат, в который бы входил системный администратор, маркетолог, подыскать еще одного специалиста по кадрам. Хотя Зоя Львовна, несмотря на преклонный возраст, не собиралась сдаваться, однако Максу не хотелось, чтоб она умерла прямо за рабочим столом, как ее напарница, да и с компьютером отношения у кадровика не складывались.

— Все, на сегодня хватит, — Максим отпустил своего зама и секретаря, позвонил Александру и напомнил, что ему нужно подготовить себя к завтрашнему празднеству.

— Это как? — поинтересовался Саша.

— Пиво, футбол и никаких женщин рядом.

6

* * *

Утром в субботу Амелия влетела в мою малогабаритную квартирку и подняла там бурю.

— Хватит спать! Марина приглашает нас к себе на сабантуй.

— Кто это? — едва разлепив глаза, я не могла понять, при чем здесь какая-то Марина.

— Я с ней в Британии познакомилась, она на пару лет младше, богата, привлекательна, остроумна.

— Понятно, что она пригласила тебя, а при чем тут я?

— При том, что я жутко не самостоятельная особа, не люблю светские приемы, а это один из них: огромный загородный дом, куча незнакомых людей и жуткая скукота. Все остальные девчонки сегодня уже заняты, потому у тебя отговорок быть просто не может!

— Но это же неприлично являться без приглашения! — попыталась воспротивиться я.

— Не плачь родная! — Амелия достала из сумочки конверт и потрясла у меня перед носом, — это приглашение на две персоны, предполагалось, что у меня может быть молодой человек, но сегодня утром он мне надоел.

Я смотрела на подругу во все глаза. Нет, меня не удивляло, что Амелии надоел молодой человек, это происходило с энной периодичностью. Меня бесило, что это произошло именно сегодня утром! Я, видимо, с возрастом превращаюсь в настоящую зануду. Сегодня планировала провести день, отмокая в ванной, сделать эпиляцию, маски для лица, почитать какой-нибудь детектив или фэнтези, выпить бокал вина и просто наслаждаться одиночеством! Потому как я пахала всю неделю! После прихода нового начальства темп работы установился бешеный. Я понимала, что перемены сами по себе не происходят, но, чтобы все успевать мне приходилось задерживаться на работе намного дольше, чем предполагает мой обычный график, а зарплата, я так поняла, останется в обозримом будущем прежней. К тому же, часть наших старушек, как только поняли, что никто теперь вместо работы чай с плюшками пить не даст, ушли на свою заслуженную пенсию. И хоть они и раньше не особо утруждали себя, то сейчас в условиях всеобщего аврала, даже этот кусок работы, свалившийся неожиданно, казался просто огромным.

Заметив мои сомнения, Амелия посмотрела на меня своим фирменным взглядом кота из мультика "Шрэк".

— Ладно, только ноги проэпилирую! — изрекла я.

— Давай пошевеливайся, мой волосатик, я нас записала на двенадцать на маникюр и к парикмахеру, нам еще до этого надо успеть заехать ко мне домой.

— Зачем? — удивилась я

— Посмотрим что-нибудь из моего старого лохмотья или ты собиралась одеть свои тряпки под названием "я толстая корова"?

— Ага, а в твоей одежде, на два размера меньше, я буду выглядеть стройной ланью? — хмыкнула я.

Мы еще немного поспорили и решили, что успеем на пару минут забежать в торговый центр до визита в салон, прикупить что-нибудь приличное. В груди росло радостное возбуждение. Женщина — всегда женщина: покупка новой шмотки, поход в салон, светский прием — всегда вызывает в ее душе приятные эмоции. В душе возникло то самое ощущение праздника, которое не покидало меня все студенческие годы, и которое я практически забыла за период отсутствия Амелии в стране.

Я купила длинный летящий сарафан с цветочным принтом. Давно хотела такой, но все денег было жалко, а сейчас есть подходящий повод. Амелия выбор одобрила, как только я вышла из примерочной:

— То, что надо! Все мужики падут пред твоим декольте.

Глупо хихикая, попросили оторвать ценник, и сложить мою старую одежду в кулек, потому как золушка отправляется сразу с корабля на бал.

7

* * *

Прибыв на место, я поняла, что немного переоценила размеры загородного дома: в своей фантазии я рисовала средневековый замок, с центральной аллеей и французским парком вокруг. В реальности: мы стояли перед очень симпатичным домиком, в стиле модерн, без каких-либо глупых арок, колонн и прочей мишуры, которую почему-то люди без вкуса считают признаком богатства. Прилегающая территория со стороны улицы казалась небольшой, но учитывая количество гостей, я подозревала, что значительная часть двора находится позади здания, которое и скрывает ее от посторонних взглядов. На входе стоял охранник, который проверял пригласительные, он порекомендовал оставить машину у обочины, поскольку на территории все места для парковки уже были заняты. Нас пригласили пройти, на входе встречали родители Марины, Амелия вручила изысканный букет матери, поздравив с рождением дочери. Тут только до меня дошло, что у меня нет подарка. О чем я тут же зашептала на ухо Амелии.

— Успокойся, есть у тебя подарок, он у меня. Я вручу его от имени нас обеих.

— Сколько с меня?

— Боюсь, ты бы удавилась, если бы знала, в какую кругленькую сумму он мне обошелся. Меня, признаться, жаба до сих пор давит. Но ты отдыхай, я сегодня твоя крестная фея!

— Зачем тогда выбрасывать столько денег?

— Затем, что одно шампанское ты тут не покроешь своей полугодовой зарплатой. Кроме того, мне просто хочется доставить радость приятному человеку.

— Если ты говоришь, что Марина приятная девочка, чего она не решила отпраздновать свое день рождение попроще?

— Потому что у нее есть родители.

Выйдя на задний двор, я поняла, что оказалась права: огромный сад, к которому приложилась рука ландшафтного дизайнера, предстал перед моими глазами, в глубине виднелся искусственный пруд с кувшинками и беседка, оплетенная голубым клематисом. Поближе к дому были оформлены белоснежные навесы, украшенные живыми цветами, где стояли столы для гостей, играла тихая музыка, а вокруг сновали официанты с шампанским. Амелия устремилась к миниатюрной брюнетке, расцеловала ее в обе щеки и жестом подозвала меня.

— Позволь тебе представить мою подругу Ларису

Марина обладала миловидной внешностью — круглые глаза, маленький вздернутый носик, пухлые губки и светлая, без каких-либо следов загара кожа. Волосы уложены сзади в пучок, оставлено лишь пару прядей впереди, которые живыми пружинками обрамляют лицо. Скорей всего они так вьются от природы, а не благодаря ухищрению парикмахера.

Мы обменялись любезностями, я рассыпалась в поздравлениях, в заключении Амелия извлекла из своей сумочки небольшую коробочку с логотипом 'Tiffani' и вручила ее Марине, добавив пару слов от себя. Глаза именинницы блестнули в азарте, она поблагодарила нас, но ее внимание тут же отвлекли другие гости. Не успели мы отойти и взять по бокалу шампанского, когда именинница на пару секунд подбежала к Амелии, шепнула что-то на ухо и вернулась дальше играть роль радушной хозяйки. От сообщения у Амелии появился знакомый мне озорной блеск в глазах, который в студенческие годы предвещал утреннюю головную боль.

— Марина предупредила, чтобы мы никуда не девались, она после всего официоза хочет поехать в город, чтобы повеселится как "белый" человек.

— А кто будет за рулем? — я многозначительно указала на бокал Амелии. На что подруга и бровью не повела: — Я всегда могу вызвать такси, а машину оставить здесь.

В заявлении Амелии, что она не любит светских приемов была доля правды. Но только совсем малая, потому как уже через пять минут я была предоставлена самой себе, а она беседовала с очередным "денежным мешком" (ее собственная формулировка), расписывая прелести своей компании и инвестиций в нее. Мне отводилась роль немого зрителя: ловить периодические картинные взгляды Амелии, которыми она пыталась показать, как же ей все вокруг надоело, и демонстрировать полное с ней согласие. Мне это уже порядком наскучило, я повернулась и поискала официанта с вожделенным шампанским, метнулась в его сторону молодым кабанчиком, заодно прихватив во вторую руку какой-то закуски, но вернуться на свой наблюдательный пост не успела. Кто-то взял меня за локти и потащил в глубину сада, я не успела даже возмутиться, потому как краем глаза обнаружила, что это не кто иной, как мой генеральный директор. Единственной мыслью у меня в этот момент было — только бы не вылить шампанское на платье! Добравшись до той самой беседки у пруда, он остановился и, повернув меня к себе лицом, потребовал объяснений.

— Не поняла?

— Я требую объяснений, — злобно повторил мистер Угрюмость, — что ты тут делаешь? Зачем следишь за мной? Не отпирайся! Неужели не понимаешь, что ты меня не интересуешь! Ты абсолютно не в моем вкусе! Оставь свои глупые притязания, запишись в фитнес клуб, найди себе другой объект для преследования..., — его прорвало не на шутку. Я всегда считала, что истерика удел женщин, но наблюдая за ним, начала колебаться в этом мнении. Чем больше он говорил, тем больше во мне закипал праведный гнев. Злость бурлила в моей крови, и, приняв решение, что на фиг мне этот завод сдался, найду другую работу, я открыла рот, потому как собиралась заставить его замолчать:

— Да за кого ты себя принимаешь, гребанный придурок! Параноик хренов! Сходи к психиатру и выпиши себе таблетки! Тоже мне пуп земли нашелся, да за миллион долларов, я бы не приблизилась к такому ничтожеству как ты! Убери от меня руки, не то я подам на тебя в суд за домогательства и клевету!

— Я, конечно, понимаю, что ты расстроена моей критикой...

— Да какой, блин, критикой! Ты себя в зеркало видел? Да с такой миной профессионального убийцы как у тебя, надо обладать не хилым кошельком, чтоб женщины вообще тобой заинтересовались. Не удивлюсь, если ты себе можешь позволить спать только с проститутками, потому как бесплатно с тобой ляжет только баба, лишенная инстинкта самосохранения! Садист фигов!

Мой голос начал срываться на крик, я уже не контролировала себя, кулаки чесались въехать этому идиоту по физиономии, но остатки здравого смысла подсказывали не делать этого. Тут кто-то обнял меня сзади, прижав мои руки вдоль тела, и прошептал мне на ухо:

— Тшш.. Лариса, ты уже поставила на уши всех гостей, они сгорают от любопытства узнать, кто нашему дежурному жениху скандал устраивает. Сейчас сюда сбежится орава ревнующих девиц, если ты не успокоишься, — я узнала голос мистера Очарования. Его дыхание щекотало мне за ухом, руки обволакивали, было так удобно стоять в этих крепких мужских объятиях. Злость прошла, как будто ее и не было, осталась обида, и, не сдержав порыв, я разревелась.

— Макс, проваливай к гостям! — командным тоном заявил Александр, — с ней сам разберусь. И я услышала звук удаляющихся шагов генерального, он шел и матерился себе под нос.

Саша оттащил меня вглубь беседки, усадил на скамью. Сам приземлился рядом и, будто бы всю жизнь успокаивал ревущих женщин, устроил мою голову в ложбинку у него на груди со словами:

— Ну, не плачь, это тебе не к лицу.

Саша продолжал меня обнимать за плечи, поглаживая по спине. От него исходило приятное тепло, и среди всего сумбура в моей голове проскользнула одна явная мысль — у меня давно не было мужчины. Почти год прошел со времени моего последнего курортного романа. Этот факт меня моментально привел в себя, слезы отошли на второй план, я подняла зареванное лицо, стараясь определить выражение лица Александра.

— Прошло? — с выражением искреннего участия, спросил он.

— Угу...

— Что случилось?

— Он обвинил, что я преследую его. Назвал меня толстой и непривлекательной!.. Да мне на фиг такие не нужны... А он... А я... Я теперь безработная, — и новый приступ рыданий накатил на меня. Саша, поглаживая меня по голове, тихонько наговаривал мне на ухо.

— Тшшш... Не обращай внимание, ты красивая, очень красивая. Он глупый, и нервный сейчас немного. Макс, вообще-то, неплохой человек. И работы тебя никто не лишит.

Постепенно я успокоилась, смысл сказанного Сашей дошел до меня избирательно. Вместе со здравым смыслом во мне проснулась самокритика, и я поняла, что сижу с малознакомым мужчиной на чужом празднике и изливаю ему душу. И тот факт, что он меня видит со слезами на глазах, обнимает, успокаивает — меня нисколько не нервирует, а наоборот, нравится и возбуждает. Подняв взгляд на моего спутника, я спросила:

— Ты действительно считаешь меня привлекательной?

В ответ он наклонился и поцеловал меня. Проник своим языком ко мне в рот, нежно обвел контур губ. Его рука сжалась у меня на талии и начала потихоньку спускаться вниз. По мне прошла волна возбуждения, внизу живота растеклась знакомая истома, и уже через пять минут мы страстно целовались, пытаясь руками, исследовать каждый кусочек тела друг друга.

Нас прервало громкое покашливание, оторвавшись друг от друга, мы посмотрели на его источник. У входа в беседку стоял Макс, как всегда с недовольным выражением на лице.

— Интересный ты нашел способ справляться, — холодным тоном обратился он к другу, и тут же добавил, — Я пришел пригласить вас к столу.

Александр быстро подскочил, похлопал друга по плечу, и знаком предложил мне следовать за ним. Макс остался стоять в проходе беседки, и когда я проходила мимо, поднял на меня виноватый взгляд и произнес, слова давались ему с трудом:

— Прошу прощения, Лариса, был не прав. В последнее время я действительно очень нервный...

Я пошла дальше, а он так и остался стоять у входа в беседку, как будто раздумывая на чем-то. Но через минуту нагнал меня, и, шагая рядом, продолжил:

— Позволь дать тебе совет: Александр очень не серьезно относиться к женщинам. Не увлекайся им.

Говорил он это уже не тем своим холодным вымученным тоном, а скорее поучительным. Во мне снова начало расти раздражение.

— Может, я сама решу, кем мне увлекаться, а кем нет? Кроме того, у такой толстой коровы как я, выбор небольшой. Соглашаемся на то, что есть, — и гневно сверкнув на него глазами, я ускорила шаг.

8

* * *

Оказавшись возле навесов со столами для гостей, я начала взглядом искать Амелию. Подруга сидела за самым дальним столом, заметив меня, она подняла руку и помахала.

— Ты что плакала? — увидев мои красные глаза, поинтересовалась она.

— Да так, потом расскажу, — прервала я ее допрос, поскольку наши соседи итак, бросали в мою сторону заинтересованные взгляды.

Во мне бурлила смесь обиды, возбуждения и раздражения, я только что целовалась с сексуальным мужчиной, а вместо того чтоб радоваться или предвкушать продолжение, мне хочется плакать. Может у меня ПМС? Это бы многое объясняло.

Застолье тянулось мучительно долго, в голове шумело от выпитого шампанского, я успела объесться, и единственным желанием в данный момент было заползти в какой-нибудь укромный уголок и заснуть. По-видимому, все, кто должен был сказать тосты за здравие именинницы, с честью выполнили эту миссию, народ начал вставать из-за стола и устремляться в центр, на импровизированный танцпол, лихо приплясывая в темп вдруг грянувшей народной музыки. Амелия лишь вздохнула, добавив, что всегда все так заканчивается после энной рюмки водки, и отправилась вытанцовывать к остальным.

На ее место тут же плюхнулся Александр, пожирая мою персону многозначительным взглядом. Он взял мою руку, поднес ее ко рту и поцеловал, но при этом его глаза продолжали пожирать меня с выражением змея-искусителя.

— Я был бы рад оказаться сейчас в другом месте и другой обстановке, — гортанным голосом произнес он. У него это получилось так естественно и сексуально, что в голове всплыло предупреждение начальника, и занозой засело у меня в сердце. Я постаралась посмотреть на Сашу незамутненным взглядом: озорная улыбка, круглолицый, вызывающий доверие, хорошо сложен, в своем пятиминутном порыве я успела нащупать развитую мускулатуру под его одеждой, обеспечен, умеет держаться. Не слышала от него ни одного неприятного слова в свой адрес, более того — одни комплименты, вот он — мужчина мечты, бери и пользуй! Но создавалось впечатление, что таким же взглядом Саша мог смотреть на кого угодно, да на пятьдесят процентов женского населения страны! И действительно, как будто стадо чертиков пронеслось на уровне лба Александра и протянуло надпись, мерцавшую неоновыми лампами: "Кобель обыкновенный". Он продолжал что-то говорить, а я никак не могла отвести взгляд от своего видения.

— Саша, я тебе очень благодарна за поддержку, — перебила я его спокойным тоном.

— Не стоит, я же говорю...

— Саша, подожди! Я польщена твоим вниманием. Более того, оно очень приятно, — решив сразу расставить все точки над и, произнесла: — Но я не сторонница одноразового секса.

— А как на счет многоразового? — не растерялся он.

— Боюсь, то количество раз, которое интересует меня — ты не потянешь, быстро потеряешь терпение и интерес к моей персоне.

— Ты меня недооцениваешь, — спокойно произнес он и добавил: — Что же, жаль! Но если передумаешь — ты знаешь, где меня искать.

Александр отпустил мою руку, но на удивление, продолжил сидеть рядом, не выказывая желания уйти.

— За именинницу! — поднял он бокал.

— За именинницу! — чокнулась я с ним и улыбнулась. Мне подумалось, что дружить с ним выгоднее, чем ссориться.

В этот момент с танцпола вернулась Амелия, вся взмыленная и с тяжелым дыханием. Подруга плюхнулась на стул возле Александра и вопросительно посмотрела на меня. Я представила их друг другу. Хмелевская, не теряя времени, утащила его на танцпол, где как раз начала играть медленная композиция. Я продолжила сидеть в одиночестве, чтобы окончательно не заснуть начала внимательно разглядывать окружающих. Марина стояла чуть в стороне от танцпола, в компании двух девушек, оживленно беседуя, пила шампанское и периодически посматривала на часы.

— Имениннице не терпится уйти, — подумалось мне и, памятуя о том, что вечер еще будет продолжаться, я налила себе воды, вместо алкоголя.

Гости, разбрелись группами по интересам: мужчины что-то обсуждали, покуривая за углом, женщины постарше осаждали мать Марины болтовней, а вот молодые дамы почему-то сконцентрировались в левой части навесов. Они стояли небольшими группками человека по два-три, а между этими группками носился, словно трудолюбивая пчелка, мой начальник. Улыбался, смешил гостей, приглашал постоянно кого-то на танец. Хм, ничего себе у нас выбор! Кавалеров на дам катастрофически не хватало, тем более, что Амелия решила монополизировать Александра и не отпускала его из своих объятий ни на шаг, даже когда музыка стала более подвижной.

Через несколько танцев подруга вернулась к столу, Александр воспользовался временной передышкой и отправился на помощь другу, потому как гарем начал подавать признаки волнения. Это я в шутку, конечно же, но если представить себя на месте этих дам, мне бы не понравилось соотношение мальчиков-девочек на этом празднике жизни. Марина готовит себя в весталки и общение с особями мужского пола ей противопоказано? Не произвела она на меня подобного впечатления.

— Лара, я хошу утошнить, шы на Шашу какие-нибудь планы имела? — спросила Амелия, интенсивно что-то жуя: — не хошу штоять у шебя на дологе...

— Жуй, буржуй! И расслабся, я не в обиде — приставай к нему сколько твоей душе угодно.

— Ну, тогда, мррр! Я в боевой готовности и пусть падут мужчины ниц передо мною! — театрально воскликнула подруга, ринулась в гущу девиц, вцепилась в Александра мертвой хваткой и снова потащила танцевать. Однако исчезновение Саши девушек не сильно расстроило, чего не скажешь о его друге: на миг с лица Макса исчезла дежурная улыбка, и отразилось нечто очень похожее на выражение загнанного зверя. Но он быстро взял себя в руки, и продолжил исправно уделять внимание гостьям.

Надо сказать, что целеустремленности у Амелии не отнять, это касается и ее отношений с противоположным полом. "Вижу цель — не вижу препятствий" — ее кредо. Я только раздумывала, говорить подруге о том факте, что еще пять минут назад он клеил меня или не стоит? В конце концов, я его отшила и Амелия не отличается пуританскими взглядами, меняет ухажеров чуть реже, чем перчатки... Так что не стоит портить ей вечер, поскольку и Александра будет ждать участь забытой игрушки. Не успела я развить у себя в мыслях тему дальше, как неожиданно быстро вернулась Амелия. На этот раз Александр сам следовал за ней, а она, казалось, наоборот старалась от него оторваться. Приблизившись к столу, подруга наклонилась к моему уху и прошептала: "Через 15 минут в холле". Тут же обернулась, улыбнулась с виноватым выражением лица Саше и сообщила:

— Мне нужно попудрить носик, прошу прощения за срочность.

Развернулась и уверенно пошла в сторону дома. И прежде, чем Саша успел меня что-либо спросить, подскочила:

— Ой! Мне тоже туда надо, извини, — и кинулась вслед за Амелией.

В холле нас уже ждала Марина вместе с еще двумя девушками, именно их я видела с ней на отдалении от других гостей. Одна из них была стройная длинноволосая блондинка, чуть выше Марины, но близко посаженные глаза немного портили ее, не давая назвать стопроцентной красавицей. Вторая — ярко рыжая, болезненно худая без какого-либо намека на грудь, настолько миниатюрная, что ее можно было принять за ребенка, вся в россыпи веснушек, которые безрезультатно пыталась скрыть под толстым слоем тонального крема. Взгляд ее серо-голубых глаз был каким-то вяло заторможенным, наверное, действие шампанского.

— Олеся и Соня, — представила их поочередно Марина, и назвала наши имена: — Я заказала дорожку для боулинга на десять вечера. Признаться, думала, что к этому времени гости уже начнут расходиться. Теперь приходиться сматываться с собственного дня рождения.

В голосе Марины не слышалось никакого сожаления, лишь азарт школьницы, которая первый раз сбегает ночью из дома.

— Как добираться будем? — поинтересовалась Амелия, — могу сесть за руль, если что. Я выпила совсем немного.

Амелию прервал знакомый мужской голос:

— Девочки-девочки! Никакого вождения в пьяном виде!

Наша компания дружно обернулась и уставилась на Сашу, который приближался неспешным шагом, как всегда обворожительно улыбаясь.

— Кроме того, я уже вызвал сюда два такси. Потому не спорьте! — добавил он, прежде чем мы успели рты раскрыть.

— Зачем два? — первой опомнилась Марина.

— За тем, моя дорогая, что твой брат мне голову открутит, если с тобой что-нибудь случится. Не хочу ее терять, привязался как-то! Поэтому я еду с вами.

Марину эта новость немного расстроила, зато Амелия улыбалась, как чеширский кот. Мне же было фиолетово, с нами так с нами. Александр вызывал во мне приятные эмоции, думаю, общество мужчины нам не повредит.

Но настоящим сюрпризом стало появление в холле Макса, который также ожидал увидеть нас всех здесь, как мы его. Он уставился непонимающим взглядом вначале на сестру, потом на друга, и уже в заключении быстро пробежался по всем остальным:

— Что здесь происходит?

Вместо ответа, зазвонил Сашин мобильный. Он поднял трубку, и через пару секунд сообщил:

— Так, такси приехало. Давайте, все быстренько заскакиваем. Макс, ты с нами или остаешься?

— Ну да, нашли дурака. Пошли! — ответил Макс без колебаний.

9

* * *

Оказавшись в боулинг клубе, мы погрузились в атмосферу музыки 70-х. Мою сонливость как рукой сняло, душа пустилась в пляс. Наша компания смотрелась несколько необычно в тапочках для боулинга и вечерних нарядах, но эту колоритность дано было оценить только нам, поскольку вокруг царил дискотечный хаос.

— Что будем пить? — поинтересовалась Марина, осматривая меню. Олеся попросила мартини, Соня — воды. Мы с Амелией, не сговариваясь, в один голос провозгласили: — Текилу!!!!

Нашу идею поддержала вся остальная компания, а после первого бокала мартини Олеся присоединилась к нам.

Решено было поделиться на команды, по одному мужчине в каждую. К Александру в компанию сразу же напросилась Амелия, Макс, конечно же, выбрал сестру. Соня играть отказалась, ссылаясь на то, что тяжести ей носить противопоказано. Зачем она тогда поехала?!

Меня Амелия забраковала, припомнив, как я чуть не разгромила систему для подъема кеглей, и потом всем пришлось скидываться, чтобы оплатить штраф. И выбрала к себе в команду Олесю, соответственно я осталась с Максом и Мариной.

В итоге весь вечер мне запомнился в два этапа, условно поделим их: до текилы и после. До: наша команда проигрывает, Макс смотрит на меня волком, Амелия ликует! Официантка приносит наш заказ и 21 стопка текилы выстраивается на нашем столике. Глаза Амелии и, наверное, мои горят от предвкушения. После: Я ВЫБИВЮ ТРИ СТРАЙКА ПОДРЯД! Наша команда ведет по очкам, ситуацию соперников ухудшает Олеся — у нее, наоборот, с градусом точность ударов понижается. Макс выбивает решающий страйк, от наплыва эмоций я и Марина кидаемся ему на шею.

— Праздник продолжается! — восклицает уже немного пьяная Амелия и утаскивает Сашу на танцпол. Остальные, недолго думая, следуют ее примеру. Лишь болезненная Соня продолжает сидеть за столиком.

Танцевать в длинном платье не очень удобно, тем более на каблуках, которые пришлось одеть, чтоб подол не волочился по земле. Недолго думая, я разуваюсь и креплю подол платья к поясу. Неожиданно Макс начинает напевать песню 'Bell':

— О, Эсмеральда, я посмел тебя желать...

Голос у него приятный, а может мне не дает услышать его огрехи музыка, которая гремит вокруг. Ведь не напевай он эту песню мне на ухо, я вряд ли расслышала бы хоть слово. Я начинаю ему подпевать, после чего он падает на одно колено, а я пробую изобразить движения фламенко. Мы решаем, что у нас прекрасный дуэт, надо срочно ехать в караоке, нарабатывать репертуар. Но наши спутники пока что против, потому как полны сил и желания потанцевать.

— Ладно! Но как устанете, сразу же в караоке! — орет Максим Амелии и Александру.

Мы танцуем, смеемся, бесимся. Никто даже ни разу не присел за это время, как будто всем по восемнадцать и подобные нагрузки нам не в новинку. И тут включают медленный танец, Марину пригласил симпатичный незнакомец, Амелия, конечно же, оккупировала Александра, а меня утащил танцевать Макс. Олеся решила передохнуть и отправилась к нашему столику. Помню, что приятно было прижиматься к нему и от него пахло чем-то неуловимо знакомым... Нет, не туалетной водой, хотя ее запах я тоже улавливала, он очень хорошо пах сам по себе: мужественно, надежно и как-то по родному, что ли?

Вернулась Олеся и сообщила, что Соня только что попрощалась и уехала домой. Я так и не поняла, зачем она присоединилась к нам. Посовещавшись, было принято решение перебираться в караоке, что незамедлительно привели в действие.

Весь репертуар "Чиж и Ко", "Машина Времени", "Чайф", "ДДТ" был исполнен мною и Максимом. Мы находились уже в том состоянии, когда слушатели не нужны, главное попадать в такт музыки и не коверкать слова.

Опять текила, снова тосты во здравие именинницы, и микрофон перешел в руки Амелии. В голове гудело, веки слипались, я решила — немного вздремну. Переутомление взяло меня в свои крепкие объятия, я отключилась прямо на диване в караоке баре, моему сну не мешал ни визг Амелии, ни баритон Саши. А приятный голос Марины все дальше и дальше уносил меня в объятия Морфея.

— Макс, возьми ее — сказал Саша, на котором полубезжизненным телом висела Амелия. Прилужный попытался поднять Лару на руки, но они воспротивились подобным нагрузкам.

— Да перекинь ты ее через плечо! — посоветовал друг и добавил: — выходим, такси приехало.

Макс последовал совету Морозова и вышел на улицу вслед за другом, прикладывая максимум усилий, чтобы идти ровно. Не хватало еще упасть самому и уронить свою ношу! Сестра сидела в такси возле водителя, Саша приоткрыл ему дверцу и они, как можно аккуратней, посадили Лару в машину.

— Ты поедешь на второй машине? — уточнил Макс у друга.

— Не могу же я отправить ее одну, — сказал Саша и показал жестом в сторону Амелии, которая одиноко стояла, подпирая ближайший столб.

Макс обогнул машину и сел с другой стороны. Как только такси поехало, Лара скатилась на него, он попытался обратно придать ей вертикальное положение, но она снова начала заваливаться. После нескольких безрезультатных попыток, Макс оставил девушку спать на своих коленях и вскоре отключился сам.

Проснулся от того, что машина остановилась. Они вернулись к родительскому дому, свет нигде не горел — значит, родители проводили гостей и сами устроились спать. Марина расплатилась с таксистом и вышла, Макс собирался последовать ее примеру, но тихое ворчанье у него на коленях напомнило, что он на заднем сиденье не один.

— Вот, черт! Мы забыли завести ее домой!.. Хотя да — я все равно не знаю адреса...

Попытки добудиться Лару не привели к успеху, максимум чего удалось от нее добиться — это кривой ухмылки и полупьяного возгласа:

— Мистер Угрюмость?.. Чего шалишь?

После чего она снова впала в спячку, ну чем не медведица? Хотя ладно, хватит уже издеваться над бедной девушкой, на каждый товар свой покупатель. Пришлось снова взвалить ее бесформенным кулем себе на плечо и кое-как пройти в дом.

Зайдя внутрь, Макс столкнулся с новой проблемой: Марина уже ускакала к себе в комнату, родители спят, а он не имеет ни малейшего понятия, куда на ночь определить неожиданную гостью. Вряд ли это хорошая идея оставить ее на диванчике в гостиной, утром перепугает всех домашних и сама истерику закатит.

— Ладно, обойдемся малой кровью, — подумал Макс и отправился в свою комнату. С удовольствием скинул ношу на свою кровать, разулся сам, снял обувь с гостьи и, не раздеваясь, улегся на вторую половину кровати, где тут же упал в объятия Морфея.

10

* * *

Я проснулась подавленной, голова гудела, живот одолевали спазмы, и жуткая жажда делала дальнейший сон невозможным.

Все! С сегодняшнего дня надо исключить текилу из своего рациона. И не только ее... Поверить не могу! За период отсутствия Амелии в стране весь алкоголь, который я выпила, мог уместиться в литровую бутылку. А с возвращением подруги утреннее похмелье для меня перестало быть неожиданностью — похоже, Хмелевская дала себе задание раз в месяц устраивать моему организму встряску. Я не складываю ответственность с себя: сама виновата, безвольная корова! Зачем? Вернее, почему не можешь остановиться? Ты не так уж молода, чтоб поглощать подобные объемы без вреда для здоровья! Но сидя в компании с Амелией, так легко забыть о своем одиночестве, отсутствии мужчин в моей жизни, о низкооплачиваемой работе и вернуться, пусть ненадолго, в мир без обязательств перед кем-либо и в первую очередь перед собой.

Пора завязывать! Погуляли и хватит! Имей смелость сказать правду: ты девушка не первой молодости, растолстела, пока еще не безобразно, но если так будет продолжаться — никто не даст гарантии, что безобразия тебе не добиться. И алкоголь поможет ускорить этот процесс! Оно тебе надо?

С подобными мыслями я повернулась на спину, попробовала потянуться, но это усилие отозвалось болью в животе. Глаза открывались с трудом, слиплись от остатков макияжа вперемешку со слезным секретом. Немного помучившись, у меня, наконец, получилось увидеть мир вокруг себя: я была не дома и на меня что-то падало... Этим что-то оказалась крепкая мужская рука, которая приземлилась поперек меня и замерла, не выказывая никаких признаков жизни... Хотя, что я несу? Какие признаки жизни? Там где рука должен быть и хозяин... Повернула голову и увидела своего начальника, который спал как убитый, вжимая щеку в подушку с полуоткрытым ртом из которого на наволочку подтекала слюна. М-да! Видок у него утром еще тот! Хозяина руки определили, что дальше? Мысли мои были похожи на вязкую липкую массу — чуть пошевелишься, и она застывает. Никак не могла понять, что меня должно сейчас беспокоить и должно ли? Меня беспокоит мой желудок, это однозначно, немного голова, и совсем нестерпимо жажда! Я одета, Макс тоже, и учитывая количество выпитого нами вчера — возможность пьяного секса исключается. Можно порадоваться, но потом, когда я буду в состоянии испытывать еще какие-то эмоции, кроме полного вселенского безразличия ко всему.

Пока я лежала, на второй половине кровати началось шевеление и рука, лежавшая поперек меня, пришла в движение: меня с силой схватили за талию, и попробовали притянуть к себе. Это шло вразрез с моими желаниями, потому я резко встала, растолкала Максима. Он открыл свои глаза и смотрел на меня мутным непонимающим взглядом.

— Эй! Ты и сегодня меня обвинишь в домогательствах своей персоны?

— Что? — переспросил Макс. Протер глаза и начал оглядывать вокруг, постепенно в его взгляде появлялась осознанность: — Успокойся! Ничего не было... Блин! Ну и видок у тебя, как будто труп невесты!

— У тебя не лучше — ты всю подушку обслюнявил, — я указала на мокрое пятно, которое растекалось по всей его наволочке. Макс проследил за моим жестом, казалось, смутился немного, но тут же пришел в себя, вскочил с кровати и, направляясь к двери в углу комнаты, бросил мне на ходу:

— Оба красавцы! Я — в душ, потом ванная в твоем распоряжении.

При мысли о ванной по моему телу растеклось приятное тепло. Да, это то, чего мне сейчас действительно не хватает... С ванной придется отложить до дома, но и душ мне сейчас не помешает. Я села на кровати, осмотрела свое платье — вроде не поставила никаких пятен, уже радует. Понюхала его и меня скрутило — платье воняло застоявшимся сигаретным дымом и пережаренным маслом, последствия ночи в заведении без хорошей вентиляции. Спазмы в желудке стали совсем нестерпимыми, тошнота накатила волной... И не тратя времени на раздумья, я побежала в сторону двери, за которой двумя минутами ранее скрылся Максим. Благо он не закрылся! Влетела в ванную, узрела в самом дальнем конце унитаз и пулей метнулась к нему, моментально возвращая всю вчерашнюю закуску.

— Фу!!! Только этого еще не хватало! — донесся недовольный возглас Макса из-за занавески.

— Ты предпочитаешь, чтобы я это сделала на кровать? — произнесла я в перерывах между спазмами. Очистив желудок, подошла к раковине, начала жадно пить воду. Выпив достаточно, решила на всякий случай еще раз повторить процесс, искусственно вызвав рвоту, и только после этого почувствовала себя намного лучше.

Стоя перед зеркалом, оценивала размеры бедствия, пока Макс продолжал плескаться под душем. Какая уже разница? Все равно я нарушила его личное пространство только что, обнимаясь с унитазом. Интересно сколько минусовых баллов по шкале привлекательности я получила после произошедшего?

Я начала умываться, размазанная тушь и тени, действительно придавали мне гротескный вид. Нанесла зубную пасту на пальцы и старалась как можно тщательней смыть неприятный вкус изо рта, имитируя зубную щетку. Но меня отвлекло увиденное в зеркале: Макс закончил водные процедуры, вытерся за занавеской и отодвинул ее в сторону. Предо мною предстал образчик совершенной мужской красоты: рельефные мышц, широкие плечи, узкий таз... Я сглотнула: одетый он не производил подобного впечатления. У меня предательски заныло внизу живота.

Дура! Тебе этот мужчина не светит, особенно учитывая события пятиминутной давности! Кроме того, он неоднократно сам об этом заявлял. И где твоя вчерашняя ярость и громогласное заявление: да с таким как ты — никогда в жизни! Стоило увидеть его полураздетым, как коленки подкашиваются и слюнки текут? Успокойся, скорей всего это последствия длительного воздержания... Да, дыши: вдох-выдох, вдох-выдох...

11

* * *

Я вышел из душа и увидел, как моя вчерашняя собутыльница таращится на меня во все глаза, зачем-то засунув в рот пальцы. Увиденное меня позабавило, но от смеха я удержался. Медленным шагом подошел к зеркалу, встал рядом с Ларой. Она продолжала наблюдать за мной, не отводя взгляд. Это начало немного раздражать, молчание затягивалось:

— Что? Чего так смотришь? Мы же вроде выяснили, что я тебя не интересую как мужчина.

— Это было до того как я увидела тебя раздетым, — произнесла она. Видимо смысл сказанного дошел до нее лишь мгновеньем позже, поскольку ее щеки предательски покраснели. Мне же было приятно слышать подобные комплименты, значит, усилия в тренажерном зале не пропали даром. Я улыбнулся, пытаясь таким образом передать ей, что не нужно пугаться — топор войны между нами зарыт. Да и не было никакой войны, лишь моя паранойя. Обычная девушка, стечение обстоятельств, даже если она меня и преследует, то вряд ли из-за статьи в журнале и меркантильного интереса. Приятно знать, что я могу нравиться женщинам и просто так! Пусть, она не так привлекательна, как мои бывшие, немного полновата. Но, если приглядеться, это ее не сильно портит. К тому же, вчера в танце к ней было приятно прижиматься, хотя это можно списать на действие текилы.

— Не обольщайся! — тут же ответила она. Я в ответ только хмыкнул, взял зубную щетку и принялся чистить зубы. Все это время Лара продолжала, не стесняясь меня рассматривать.

— Лариса! Перестань, ты меня начинаешь смущать.

— Нечего разгуливать перед озабоченными девушками в полуголом виде. Тебе же наверняка говорили, что ты прекрасно смотришься в полотенце? — с улыбкой произнесла она.

— Лариса, ты ко мне пристаешь? — мой мозг судорожно соображал. Да, мне она приятна, с ней весело — вчерашний вечер тому подтверждение. Но не более того, она не мой тип! К тому же, что за самоуверенность? Только что обнималась с унитазом в моем присутствии, а сейчас хочет в постели покувыркаться? И не важно, что если бы я не пошел в душ, то скорей всего повторил бы ее подвиг. Блин... Я уже почти накрутил себя и готов был повторить свой вчерашний параноидальный припадок.

— Лара, извини, но ты не мой тип, — начал я, чтоб расставить все точки над и. Но она только невинно похлопала в ответ ресницами, и, улыбнувшись во весь рот, спросила:

— А кто твой тип? Олеся?

Я невольно хмыкнул. Она продолжала:

— Неудачный пример. Тогда, наверное, Соня?

Вот тут уже меня начало распирать от смеха:

— Лара, я не... Это подруги моей сестры еще со школы. Кроме того, Сонины родители дружат с моими еще со студенческих лет. Так что...

— Макс, расслабься! Я гораздо больше интересуюсь содержимым, чем упаковкой. Как ты понимаешь, жизнь меня не баловала красивыми мужчинами. Но иногда, когда смотришь на хорошие рельефные мышцы, правильные пропорции и при этом ты на расстоянии вытянутой руки от подобного сокровища — мозги просто отключаются.

После сказанного она отвернулась и продолжила свой утренний туалет. Меня немного ошарашило: утренние комплименты моего бухгалтера сбивали с толку, еще никогда женщины не заявляли мне в лоб подобные вещи. При этом она не проявляла никакой заинтересованности — посмотрела красивую картинку и все, дальнейшие действия ей не нужны. Хм, о чем я думаю? О каких дальнейших действиях? Мне сейчас хочется только пить и спать... Я же не собирался с ней сексом заниматься? И вроде бы определились, что она не мой тип, мне неинтересна. Тогда чем я недоволен?

Лариса снова повернулась в мою сторону, в глазах заблестел какой-то огонек, а выражение лица стало просительным:

— Можно попросить тебя об одном маааа-аленьком одолжении?

— Ну?

— Согни руку в локте и подергай бицепсом!

Я решил — она шутит, хочет, наверное, как-то поиздеваться надо мной. Но выражение ее лица было настолько искренним, что согласился.

Надо было видеть этот полный восторга взгляд: она подпрыгивала на месте, хлопала в ладоши и то ли хихикала, то ли подвизгивала. Блин, никогда не думал, что могу довести женщину до безумия подобным образом.

— Спасибо, — ответила она после моего мини-выступления, — в универе было двое парней, которые занимались бодибилдингом, их бицепсы мне не удавалось обхватить даже двумя руками. Как-то раз ребята проиграли мне в карты, и я заставила их выступить перед всеми, демонстрируя свои мышцы. При этом так искренне за них болела, что в итоге это стало нашим личным жестом доброй воли: только завидев меня, они сгибали руку в локте и подергивали бицепсом вместо приветствия. Признаться, я постоянно при этом визжала от восторга... Думаю, подобного эффекта ребята и добивались.

Лара рассказывала мне это на одном дыхании, увлеченно, без какого-либо жеманства. Я рассмеялся, с ней было легко общаться. Никогда бы не подумал об этом с первого взгляда.

После рассказа девушка засобиралась в душ, попросила полотенце и, обнюхав свое платье, скривилась в лице:

— У тебя нет какой-нибудь одежды для меня?

— Как ты понимаешь, я редко ношу женскую одежду.

— Я не об этом: старые джинсы, растянутый джемпер или свободная рубашка. Я не привередливая. Просто это платье так воняет, что, боюсь, могу повторить подвиг с унитазом, если после душа начну снова его натягивать.

Порывшись в своих закромах, обнаружил то, что просили: старые потертые джинсы и клетчатая рубаха. Лара поблагодарила и выставила меня из ванны. Вот как значит — ей меня смотреть можно, а мне ее нет? Не сильно-то и хотелось...

12

* * *

Я натянула шмотки Макса, особенно переживала, налезут ли джинсы на мою большую Ж... Но все подошло, хотя брюки полностью застегнуть не удалось, благо рубашка достаточно длинная, прикрыла этот недостаток.

Выйдя из ванны, обнаружила, что Макса в комнате нет. Дожидаться тут я не видела смысла, тем более на часах показывало начало седьмого — следовательно, мы почти весь день проспали. Все мои планы по уборке квартиры в выходные накрылись медным тазом. Надо как можно быстрее выбираться отсюда, но когда я подумала о стоимости такси до города — меня немного передернуло,

Было несколько не по себе бродить по загородному дому Прилужных. Очень не хотелось бы наткнуться на родителей Макса и Марины. Представляла невольно себе сценку:

— Вы кто?

— Я просто гостья, спала с вашим сыном в одной кровати, но вы не подумайте. Между нами нет ничего такого...

Блин! Да кто тебя будет спрашивать о подобном? Все уже давно взрослые люди! Но все равно неудобно как-то...

Спустившись на первый этаж, натолкнулась на кухню, где обнаружила Макса и Марину с похмельными лицами. Они пили кофе. Едва заметив меня, Макс поперхнулся:

— У меня, что такой большой зад?

Марина рассмеялась, наблюдая за братом:

— Вы мужчины всегда забываете о разнице в анатомии. Вам штаны шьют так, чтоб еще кое-что впереди поместилось.

Казалось, ее объяснение не полностью удовлетворило брата, а я же невольно дала зарок пойти со следующей недели на фитнес. Не хочу впредь слышать подобных замечаний, пусть и оправданных.

— Кофе будешь? — нарушила минуту молчания Марина, указывая на полный кофейник на столе.

— С удовольствием!

В дальнейшем за столом никто не вымолвил и слова, лишь только позвякивали чашки. Трудно говорить, когда у тебя голова не варит.

Я наблюдала тихонько за своим начальником, и думала, как мне теперь к нему обращаться, если столкнусь на работе? Привет собутыльник? Или: — Эг-гей! Чувак!

Ну ладно, пошутила и хватит. Понятно, что на вы и шепотом, никто другого и не ждет. Просто провела веселые выходные, благо хоть перестал меня долбать своей паранойей. Это надо было с ним напиться, чтобы узнать о каких именно матримониальных планах он говорил при приеме на работу. Видно у мужика крыша совсем поехала на фоне всех домогательств. Хотя я понимаю, чего барышни на него вешаются: высокий рост, хорошо сложен — торс приличный, бицепсы — ням-нямка... А как поет! Просто таки Григорий Лепс и Сережа Лазарев в одном флаконе. Да и личиком он тоже вышел, я бы обязательно в него влюбилась студенткой. Только теперь я тетя взрослая, и понимаю, что чем красивее фасад, тем козлистее существо, скрываемое за ним. Хотя исключения попадаются, и пока что у меня нет поводов считать Макса нехорошим человеком... Пусть и назвал он меня толстой, некрасивой, алкоголичкой... Ладно, если продолжать в том же духе, тогда поводы появятся.

Я вызвала такси, повторно содрогнувшись озвученной ими сумме. Хм! Зато могу себя утешить мыслью, что за эти деньги я увидела своего начальника в неглиже. Макс извиняющимся тоном на прощание пропел:

— Я бы отвез тебя, но сама понимаешь, что сегодня мне за руль еще рано садиться.

— Спасибо за гостеприимство!

Едва я села в машину, таксист заполнил своей болтовней все пространство. Вот неудача! Придется целый час слушать этого болвана. Природная вежливость не давала мне закрыть глаза и отключиться от внешнего мира.

К концу поездки я уже знала всю нелегкую историю его жизни: и что с предыдущей работы уволили, кредит оформили на машину, выплачивать нечем, вот и подрабатывает в такси, старший сын от рук отбился, дочка отхватила хорошего жениха, жена подхватила простуду и кучу другой совсем ненужной мне информации. Поэтому едва завидев родной район, я заранее приготовила деньги и пулей выскочила из такси, влетев в свое парадное. Сразу же с разгону вбежала на второй этаж, вставила ключ в замок, не успела его даже провернуть, как дверь под моим нажимом распахнулась и я ввалилась в свою квартиру. От неожиданности у меня полностью пропала способность мыслить, и я только обшаривала взглядом царивший вокруг разгром и беспорядок. Отойдя от двери, медленно двинулась по коридорчику, чтобы заглянуть в комнату и оценить масштабы всего действия. Когда за моей спиной раздался шорох, я даже не успела обернуться, как получила удар чем-то тяжелым по темечку и взломщик, толкнув меня, бросился прочь из квартиры. Звон в голове стоял невыносимый, упала я на ковер в своей единственной комнате, на который было вывалено все содержимое моих шкафов, так что, хоть приземление было мягким. Я перевернулась на спину, нашарила в недрах одолженных джинсов свой мобильный телефон и набрала вначале милицию. И поскольку звон в голове никуда исчезать не собирался, вызвала также скорую. Набирала Амелию, но ее телефон был отключен, так что придется обойтись без помощи подруги. Родители мои уже давно обитали на даче в маленьком селе в 100 км от города, их мне на ночь глядя беспокоить не хотелось.

Дальше было как в кошмарном сне, приехала скорая, обработала мне голову, рана оказалась рваной и кровоточила. Стали дожидаться милицию, чтобы иметь возможность отвезти меня в больницу. Приехали доблестные представители внутренних органов, начали осматривать все вокруг, обнаружив, что я в состоянии передвигаться, заставили проверять все ли на месте. К своему собственному удивлению, я нашла свою скромную заначку там, где и оставляла. Один из милиционеров, спросил меня, что означает надпись? К кому она относится? И только тут, я поняла, что на единственной голой стене моей комнаты баллончиком краски выведено: "Оставь его". Я в виду вышеописанных событий как-то не обратила на это внимание.

— Н-не знаю, — пробормотала я. В голове разорвался какой-то снаряд, звон, который никуда все это время не девался, стал просто невыносимым, все это превратилось в сплошную какофонию и я начала потихоньку сползать по стенке.

— Эй! Гражданочка... вы чего?

Меня передали на руки врачам скорой, и мы покатились по ночным дорогам в больничку. Старенькую газель нещадно трясло на наших ухабах, носилки были немного перекошены, и сквозь окно постоянно мелькал свет фонарей и неоновых вывесок. Головная боль была просто ужасной, к ней присоединилась тошнота. Меня радовал только тот факт, что мой желудок пуст, соответственно, мне нечего будет выворачивать наизнанку перед бедными эскулапами.

Полчаса катились, еще час стояли, ждали своей очереди в приемном отделении, чтобы на меня воззрились заспанные очи дежурного доктора. Он постучал меня молоточком по суставам, поводил им же перед глазами, отправил на рентген костей черепа и радостно сообщил, что переломов не выявлено, могу ехать домой.

Я его слушала сквозь непрекращающийся звон в голове, пытаясь бороться с тошнотой, из-за которой мой рот был полон слюны, и под конец его радостного монолога меня начало рвать этой самой слюной ему прямо под ноги.

— Что ж... придется, видимо, оставить вас под наблюдением хотя бы на денек, — вся его бравада куда-то делась. Лицо моментально стало озабоченным, он повторно заставил меня последить за молоточком, вызвал санитарку, которая проводила меня в палату.

При входе в палату мне ударил запах немытых тел и мочи, я от неожиданности поморщилась. Санитарка, нисколько не заботясь о том, что на дворе поздний час включила общий свет. Увидев мое замешательство, она пояснила:

— Тут палата лежачих и полубессознательных... в других — мест нет. Если что — только в коридоре могу положить.

Я выглянула в коридор, узрела вереницу кроватей, занятых асоциального вида личностями, и решила не перебирать харчами.

— Может, завтра кого-то выпишут, тогда тебя переведут. Ты уж попроси только хорошо, — и она руками показала всем известный жест "дай на лапу" и, подождав пока я доковыляю к своему месту, выключила свет.

Едва коснувшись кровати, утонула, прогнув сетку чуть ли не до пола, и устроившись в этом больничном гамаке, постаралась заснуть. Мои соседи сопели, булькали, кто-то бормотал нечто нечленораздельное. Голова продолжала гудеть, хотя после уколов, которые мне сделали в приемном, немного полегчало. Вместе с облегчением пришли эмоции, и тихонько поскуливая, я дала волю слезам. Я — одна, совсем одна, умру и никто не узнает. Единственная подруга — и у той телефон отключен. Плакала долго, самозабвенно, минутой позже уже не стеснялась громко всхлипывать и сморкаться, все равно я здесь единственная вменяемая личность, еще пока...

13

* * *

Проснулась от звонка своего мобильного, открыла глаза и моментально вспомнила все события вчерашнего вечера, из-за чего снова захотелось расплакаться. Подняла трубку и услышала голос Амелии:

— Доброе утро, страна! Ты мне вчера пыталась дозвониться?

Услышав голос подруги, на меня снова накатил приступ жалости к себе, слезы покатились по щекам и, сопровождая свой рассказ всхлипами и охами, я поведала ей свои злоключения.

— В какой ты больнице? Я приеду сейчас же, — не теряя времени, сообщила подруга. На душе у меня потеплело, таки существует хоть один человек, который обо мне заботится. Я сообщила ей адрес больницы и название отделения.

— Ты на работе уже предупредила?

— У меня как-то вылетело из головы. Блин! Так не хочется отвечать на их расспросы...

— Не волнуйся, я передам через Александра.

— Ты меня очень обяжешь... Если тебе будет не трудно... — произнесла я, как в моей голове шевельнулось какое-то предчувствие, и не успела я его озвучить, как Амелия подтвердила мои догадки:

— Так уж вышло, что он и сегодня ночевал у меня. Сейчас как раз попивает кофе напротив, так что мне не составит труда. Не волнуйся!

Я ни на минуту не удивилась, это было свойственно подруге, едва расставшись с одним кавалером, обзаводиться другим. Было немного обидно, ведь еще позавчера Саша приставал ко мне... Правда, я сама дала ему понять, что не интересуюсь поверхностными отношениями, и подруге дала зеленый свет... Но как-то быстро для моей ударенной головы развиваются события.

Спустя час, заслышав шум и оживление на этаже, я знала — приехала Амелия. Она влетела в палату, практически втащив за собой незнакомого мне молодого доктора, который явно был подавлен ее напором. Скривила свой нос от ударившего в нос запаха. Посмотрела на меня сочувственным взглядом и вскрикнула:

— Ужас! Как же ты тут ночь провела?

Врач осмотрел меня, ознакомился с историей болезни. Повторил почти все те же манипуляции, что и вчера делал доктор в приемном отделении.

— Необходимо провести МРТ, после его результатов можем отпустить вашу подругу домой. Но эта услуга платная и, кроме того, на нее очередь.

— Хорошо, — ответила я, — а когда на него можно записаться?

— Не раньше чем через пять дней, большой наплыв пациентов сейчас.

— И что мне все это время лежать в стационаре? — выкрикнула я.

Амелия скривила свой носик повторно, посмотрела на него, достала кошелек из сумки, помотала им перед носом доктора:

— Сколько будет стоить так, чтоб побыстрее? Мы хотим сегодня ночевать дома в теплой уютной постельке.

На лице у врача расплылась улыбка, он сообщил, что сейчас уточнит. Вернулся через десять минут:

— Двойной тариф, после двух часов дня я пришлю за пациенткой санитарку, она покажет куда идти.

Амелия поблагодарила его, дала "на чай" за посредничество и уже в более радужном настроении повернулась ко мне.

14

* * *

Макс проснулся бодрым, вчерашнее похмелье как рукой сняло. Посмотрев на часы, обнаружил, что все же немного проспал, поскольку дорога из родительского дома на работу не близкая, к тому же утром как обычно будут пробки.

Умылся, оделся, почти на ходу выпил кофе и выскочил в гараж за машиной, когда у него зазвонил мобильный.

— Алло, Макс! — проговорил в трубку Александр, — я задержусь. Необходимо кое-что срочно выяснить.

— Вот черт! Я тоже опаздываю... А в другой раз выяснения не получиться провести?

Александр ему вкратце обрисовал ситуацию: в квартиру Лары вчера забрался взломщик, она в больнице с сотрясением, Амелия поехала за подругой, его попросили, да и он сам вызвался, проверить, что там именно произошло и безопасно ли ей возвращаться обратно домой.

— Это и в твоих интересах тоже — если что, ты можешь лишиться еще одного бухгалтера. Где ты найдешь замену за такой короткий срок и на такую зарплату? — завершил рассказ Саша.

Друг был прав, но Максу стало не по себе не от перспективы лишиться работника. Ведь вчера вечером она была у них дома, целая, по поводу невредимой сложно сказать — Лара точно так же мучилась от похмелья, как и все остальные, но была веселая, почти общительная. Как говориться, ничто не предвещало беды. Чувство вины за случившееся беспокоило его, хоть он вряд ли что-либо мог изменить.

Макс приехал на завод, попросил предупредить бухгалтерию, что Ларисы сегодня не будет, от чего брови его секретаря полезли вверх:

— Вы не подскажете фамилию этой Ларисы? — вышколенным тоном поинтересовалась она.

Вот черт! Ее фамилию он не помнил, видел когда-то в деле, но она вылетела у него из головы. Видя его мысленные потуги, секретарь добавила:

— Ну, хоть опишите ее, — этой фразой она привела его в еще большее замешательство.

— Она такая... такая... полненькая, — при этом он руками обрисовал контур женского тела, невольно сделав акцент на груди, от чего покраснел до кончиков волос.

— Понятно, полненькая, значит, — не проявляя никаких эмоций, повторила за ним секретарь, — Должна ли я сообщить причину ее отсутствия?

— Да, скажите, что она на больничном.

И он пулей влетел в свой кабинет, чертыхаясь про себя за свою непонятно откуда взявшуюся косноязычность. Теперь секретарь подумает, что у него появилась любовница. Благо хоть она не побежит на первом же обеденном перерыве обсуждать это с кем-либо еще из персонала. Конфиденциальность — ее кредо.

— Максим Владимирович, — раздался в кабинете Прилужного ровный голос секретарши, — в бухгалтерии возникли проблемы.

— Какие еще проблемы?

— Мне кажется, что девушка, которая подошла к телефону была на грани истерики, а вокруг стоял беспробудный шум и гам. Не уверена, но, по-моему, она кричала, что с главным бухгалтером случилось нечто страшное.

— Ладно, я сам пойду, посмотрю, что происходит.

Макс ровным шагом направился в сторону каморки бухгалтеров, но чем ближе он подходил к цели, тем гуще становилась толпа людей вокруг. Казалось, все кто находился в радиусе админкорпуса завода, сбежались посмотреть на какое-то представление. Перед гендиректором зеваки потеснились, пропуская его вперед, и он столкнулся в проходе с бригадой скорой помощи, вывозящей каталку с лежачим больным.

— Мужчина, дайте же пройти!!! — крикнула дюжий фельдшер.

— Что случилось? — вместо того, чтоб отойти с дороги пролепетал Макс.

— Информация дается только близким родственникам! — гаркнула тетка в ответ и пошла на него тараном. Максу ничего не оставалось, как отскочить в сторону и вжаться в стену.

Бригада уехала, толпа зевак начала потихоньку редеть, Прилужный смог пробраться в помещение бухгалтерии, в которой оставалась только одна молоденькая девочка лет двадцати, истошно льющая слезы.

— Кто-нибудь может мне объяснить, что здесь только что произошло?! — воскликнул Макс, обращаясь к царевне-Несмеяне.

— Марина Владимировне стало плохо! — выдавила она из себя и повторно зашлась в истошном вое.

— Стоп! — гаркнул дальше Макс, пытаясь вспомнить, кто такая Марина Владимировна... Он, признаться, не мог еще ориентироваться в своих новых подчиненных, постоянно путая имена, фамилии и род занятий.

Девица взглянула на него полными непонимания глазами:

— Марина Владимировна Федеяева — наш главный бухгалтер. Вы что недавно здесь работаете?

— Вообще-то да, раз и вы меня не узнали, — ответил ей Макс, смотря прямо в глаза девушке. У той на лице отображалась интенсивная работа ума, однако, судя по всему, попытка что-либо вспомнить не увенчалась успехом.

— А вы ...— начала было девушка, но Прилужный ее прервал.

— Я ваш генеральный. Не так давно беседовал, в том числе и с вами, в своем кабинете, но признаться не помню ни имени, ни фамилии. Со слишком многими людьми пришлось тогда беседовать. Почти все слились в серую массу.

— Головко Юлия, — пролепетала девица с округлившимися глазами, — Я младший бухгалтер...

— Итак, Юлия, что именно произошло с Мариной Владимировной? — пока Макс ее вопрошал, девица начала судорожно вытирать глаза салфеткой, и рыскать по кабинету в поисках чего-то. Через какую-то секунду повернулась к нему с чайником в руках:

— Может, чаю желаете?

— Юлия, я задал конкретный вопрос! Что случилось с нашим главным бухгалтером?

Девушка мгновенно сникла и потупила глаза в пол. Поставив чайник на ближайший стол, она снова полезла в карман за бумажными салфетками, и, шмыгая носом, произнесла:

— Мне, кажется, она умрет!

После чего истошные рыдания младшего бухгалтера огласили весь кабинет.

Понимая, что от нее больше не добиться никакой информации, Макс оглянулся в поисках других работников, с более вменяемой психикой. Толпа зевак разошлась, лишь вездесущая уборщица как раз орудовала тряпкой в коридоре.

— Где остальные работники бухгалтерии? — обратился Макс к Юлии, когда та затихла.

— Лариса Жук, похоже, опаздывает... А кроме нее, меня и главбуха — больше никого не осталось. Наши бабульки уволились в первую неделю, когда увидели объем работы. Им с внуками время проводить хочется, а не инсульты как Марина Владимировна зарабатывать!

15

* * *

Амелия насела на Александра с самого утра, чтобы он проверил, что произошло у Лары дома. Морозов без задней мысли, мгновенно вызвался помочь. Скорей всего рядовое происшествие, которых он за время работы в милиции навидался много. Вскрыли квартиру, видимо случайно, без предварительной наводки, раз выбрали, как сказала Амелия, подобное убожество, а может именно из-за легкости добычи и позарились. Лара вернулась прежде, чем вор смог чем-то поживиться, и чтобы скрыться, вырубил хозяйку. Похоже, действовал непрофессионал. При удачном стечении обстоятельств, его уже через неделю могут найти.

Саша итак знал, что повторно никто в эту квартиру не полезет, надо сменить замки и дверь на более прочные, и Лара спокойно может въезжать обратно.

Но будучи мужчиной, который успел понять женскую психологию, знал, что готовность помочь, всегда украшает кавалера в глазах дамы.

С этими мыслями он подъехал по адресу, продиктованному Амелией. Перед глазами Морозова предстала старенькая облупившаяся хрущевка. Запах нечистот ударил в нос сразу же, как он вошел в подъезд. Стены потрясали скудностью воображения подростков, их исписавших. Ну почему нельзя нарисовать действительно что-нибудь красивое, а не только ругательства и "здесь был..."?

Морозов поднялся на второй этаж, и даже несмотря на тот факт, что на дверях не было указано ни одного номера квартиры, он безошибочно определил Ларину — по милицейским печатям. Приблизившись к ней, Саша удивился — следов взлома на двери не видно, замок просто вскрыли. Странно, люди с подобной квалификацией тщательно выбирают квартиры, чтобы было чем поживиться. Хотя, может, новичок? Все-таки, обычный английский замок, который стоял у подруги Амелии, вскрыть очень легко.

Аккуратно отлепив печать, Морозов осторожно проник внутрь. Убранство квартиры воображение не поражало, он сам почти всю свою юношескую жизнь прожил приблизительно в такой же скромной обстановке. Старенькая, покосившаяся мебель, стены, драпированные коврами нелепых расцветок, раскладной диванчик-книжка...

Но кто-то постарался придать этой квартире достаточно хаотичный вид: вся одежда из шкафа была вытряхнута и валялась в беспорядке на полу, диван был изрезан, местами, из поврежденной обшивки беззащитно торчали пружины, книги, коллекционируемые годами, валялись с выдранными страницами, некоторые разорванные пополам. Вся посуда из серванта разбита на осколки. На кухне царил тот же беспорядок, только вдобавок вывернули все запасы круп, сахара, соусов, яиц, из-за чего вся квартира пропиталась тухлостью и гниением, в мусоре спокойно копошились тараканы. Обернувшись, Саша увидел выведенные баллончиком красной краски слова "Оставь его".

Так, дело принимает интересный оборот: больше похоже не на кражу с взломом, а на преследование. Видимо, кто-то приревновал своего кавалера к мисс бордовому боди. М-да, надо расспросить Лару об ее ухажерах, думаю, ответ найдется в этой области.

Морозов потоптался на месте, собираясь с мыслями, пораскидывал ногами ворох вещей посреди комнаты. Обернулся еще раз к надписи, стараясь не смотреть на ужас, происходящий на кухне. Собрался уже уходить, как его внимание привлекла страница, вырванная из глянцевого журнала. На ней красовалось фото Макса, стоящего на одном колене перед кружащейся в танце Ларой. То, что девушка перед его другом была именно подруга Амелии, Саша определил исключительно по платью. Именно в нем Лара веселилась весь субботний вечер, когда их компания продолжила празднование дня рождения Марины. На фото же, лицо спутницы Максима было зарисовано жирным пятном черной краски, а глаза выколоты.

М-да, похоже, что Лару можно не спрашивать о ее кавалерах, работал полный псих... Надо скорей сообщить Максу о том, что у него появилась очень рьяная поклонница.

Морозов покинул квартиру Лары и отправился в районный отдел милиции, выяснить подробности и утрясти формальности. Надо будет заказать клининг-сервис, пока квартира окончательно не провонялась. Думаю, Макс должен будет покрыть расходы. Но, в виду открывшейся информации, возвращаться домой Ларе, пока что не стоит.

16

* * *

— Саша, ты уверен? — взглянул на друга вопросительно Прилужный.

— Первый вариант — у тебя есть сумасшедшая фанатка, которая решила отомстить твоей подружке, второй вариант — кто-то хочет заставить тебя думать, что это так. Но неужели ты думаешь, что наши конкуренты выбрали бы столь окольный путь насолить тебе?

— Но Лара не моя подружка, — возразил Прилужный.

— Ты это читателям своего дорогого журнала скажи.

Перед Максом лежал купленный в киоске вчерашний номер глянцевого счастья, в котором красовались фото с субботнего вечера в боулинг клубе. Крупным планом он на одном колене перед раскрасневшейся в танце Ларой. И заголовок: "Неприступный красавец покорен?". Что ж, может теперь хотя бы поубавиться толпа других поклонниц.

— Саша, я тебе не рассказывал, но мне действительно в последнее время приходит странная корреспонденция на и-мейл и пару раз обычной почтой. Я считал это блажью, все удалял или выбрасывал... Только первое прочел, какой-то сплошной бред о том, как она давно меня любит и т.д.

— Ничего не осталось?

— Нет, да и сохранять нечего — и-мейл не хотел засорять, а обычная почта приходила на адрес родителей. Я даже не думал, что это одна и та же барышня, решил, что журнальная знаменитость дает себя знать и в электронном пространстве.

— Ну хорошо хоть она твоего городского адреса не знает... Думаю, сунуться в дом к твоим родителям ей в голову не придет.

— Но я же не эстрадная звезда, чтобы у меня появилась собственная сбредившая фанатка!

— Ох, дружище, кто ж их сумасшедших разберет, что им надо? Кому звезд шоу-бизнеса, а для кого обычный самец на Ямахе с журнальной страницы подойдет, — развел руками Морозов, — Ладно, о фанатке надо помнить, но вычислить сейчас ее не получиться. К тому же, может это и не девушка?

Макса перекривило в лице, посмотрев на Сашу с раздражением, он произнес:

— Девушка! Письма точно от женского лица писались...

— Это еще ни о чем не говорит, он может считать себя женщиной... — начал Морозов, но Прилужный его перебил.

— Оставь, пожалуйста, эти размышления при себе. Лучше скажи, что с Ларой? Она сильно пострадала?

— Я звонил Амелии час назад, Лару выписали из больницы, под наблюдение и постельный режим. На МРТ никаких серьезных повреждений не обнаружили. Так что, отделалась легким испугом и полным изуродованием квартиры и личных вещей. Клиниг-фирма сказала, что пришлось выбросить всю разбитую посуду, испорченную одежду и еду, в придачу с диваном. В квартире остался голый сервант и шкаф, да парочка стареньких ковров. Даже зеркала в прихожей и ванной разбили.

— Лара в курсе, что и почему произошло? — поинтересовался Макс, что-то обдумывая.

— Не думаю, в милиции на журнальную страницу внимания не обратили. В таком беспорядке и не мудрено, я бы и сам не додумался, если бы твой светлый лик не узрел. Считал бы, что кто-то из знакомых Лары не отличается трезвостью рассудка.

— Меня, Саша, пугает только одно: в субботу я и мой бухгалтер танцуем, в воскресенье утром журнал поступает в продажу, а вечером девушку огревают по голове в ее собственной квартире. Как-то молниеносно развиваются события...

— Да уж, вот теперь я считаю, у тебя есть основания жаловаться на статьи в глянцевых журналах, — грустно улыбнулся ему Морозов, — но не падай духом. У нас впереди еще куча работы.

Тут Макс в лице переменился, на нем отразилась растерянность и усиленная работа мысли:

— Саша! У нас же кроме всего прочего Марина Владимировна слегла с инсультом, вся бухгалтерия теперь состоит из одной молодой истеричной барышни, которая работает всего пару месяцев... Что делать?!!!

— Как начет внешней аудиторской фирмы?

— На какие средства? Мы не можем позволить себе ничего лишнего до того, как наладим рынок сбыта. А залезть в карман к отцу в первый же месяц своей работы совесть не разрешает.

— Необходимо нанять нового сотрудника, но это займет время...

— Конечно надо, но время уйдет и на то, чтоб этот сотрудник освоился, разобрался, что к чему, да и кто ему это все объяснять будет?! — почти вскричал Прилужный. Замер на какой-то миг, обдумывая варианты, и воззрился на Морозова требовательным взглядом.

— Где сейчас Лариса?

Саша ответил ему непонимающим взглядом, и добавил:

— У Амелии, возвращаться к ней в квартиру я строго запретил. Кто знает, какие мысли могут быть в голове сумасшедшего, а доктора ей рекомендовали полный покой.

— Поехали немедленно! — скомандовал Прилужный.

— Макс, девушке необходим отдых... Чего ты хочешь от нее добиться?

— Я буду ее умолять взять на себя обязанности главного бухгалтера, каким угодно способом. Ты же сам сказал, что она несильно пострадала!

— Ну да, по сравнению с тем, что могло бы быть. Но я не уверен, что она захочет проигнорировать больничный лист ради счастья спасти твой зад ценою своего здоровья.

— Приедем — разберемся.

17

* * *

— Нет! — кричала Амелия прямо в лицо Максу, — она не согласна на такие условия!

Я наблюдала за происходящим с кровати Амелии, спрятавшись за подушки, в голове от каждого их вскрика разбивалось стекло, а суть спора до сих пор была мне неясна.

— Эй... — попыталась вмешаться я, но была грубо прервана подругой.

— Молчи! Я сама со всем разберусь! — сказала она мне, и тут же обернувшись обратно к Максу продолжала: — Лара не будет работать, пока полностью не придет в себя!

— Какая же ты преданная подруга! — вскрикнул в ответ Макс, — Ты готова на все месяцы приютить ее у себя и отказаться от личной жизни! Кроме того, обеспечивать ее и покупать за свой счет лекарств, одевать ее, покупать новую посуду...

— Не поняла, к чему ты клонишь? — Амелия пребывала в некотором замешательстве. В разговор, отодвинув Макса, вмешался Морозов:

— Амелия, когда я не разрешил Ларе возвращаться домой — это означало не только сегодняшний день. Ее квартиру взломали и разгромили полностью, у нее фактически не осталось ничего даже из одежды — только то, что на ней сейчас одето.

— Что?!! — я решила, что пришла пора подать и мне голос, — Как это так? Но зачем?!!!

— Вот это и есть главная наша проблема, — спокойно отвечал Саша, — похоже, что ты пострадала от рук ревнивой фанатки.

— Чьей фанатки? — в один голос вскричала я и Амелия.

Макс неловко откашлялся, и проворчал: — Моей...

В комнате наступила тишина, я и Амелия бросали в его адрес непонимающие взгляды, в глубине которых читалось недоверие.

— Да, я знаю как глупо это на самом деле звучит... Сам не сильно доверяю подобной версии, но Саша настаивает.

— Ничего я не настаиваю, просто у меня нет другого вменяемого объяснения, зачем человеку громить квартиру Лары, оставлять надписи "Оставь его" и разбрасываться вырезками из журнала с фотографией Прилужного в ее обществе.

В моей голове всплыло воспоминание: надпись газовым баллончиком у меня на стене... Осколки зеркала в прихожей, разбитый экран телевизора и моя разорванная одежда на полу вперемешку с фарфором. Похоже, что в словах Саши есть смысл. Но, причем здесь я к Прилужному?

— Но...— не успела я договорить, как Морозов уже отвечал на мой вопрос:

— В воскресном номере журнала была напечатана статья с фотографиями тебя и Макса с субботней вечеринки.

— И как я вышла на фото? — невольно вырвалось у меня. Макс при этом хмыкнул, Саша обворожительно обернулся, а Амелия так и осталась стоять с полуоткрытым ртом.

— Это тебя сейчас больше всего волнует? — недовольно прошипела она, и, обращаясь уже к мужчинам, продолжила: — Все равно, я до сих пор не понимаю, почему Лара должна захотеть не соблюдать постельный режим ради мизерной зарплаты и головной боли в виде тебя?

При этом она ткнула Макса пальцем в грудь.

— Потому что я собираюсь предложить ей место главного бухгалтера и двойной оклад на ближайшее будущее.

У меня перед глазами засверкали цифры и бумажки, учитывая траты мне предстоящие, повышение зарплаты придется весьма кстати, да и голова не так уж и сильно болит, стоило только уехать из больницы, но...

— А что с Мариной Владимировной? — нерешительно спросила я, не понимая, почему главбуха решили подвинуть.

— Она слегла сегодня с инсультом, — ответил вместо Прилужного Саша. Прежде, чем я успела вмешаться с расспросами о состоянии здоровья своей бывшей непосредственной начальницы, Амелия снова перехватила инициативу в разговоре.

— Подождите, — снова вмешалась подруга, — отложим обсуждение ваших кадровых проблем. Как Лара будет ходить на работу каждый день, рискуя снова подвергнуться какой-нибудь выходке твоей фанатки?! Тебе наоборот надо держаться от нее подальше!

— Тогда ей вообще придется искать другое место. В нынешних кризисных условиях, могу только пожелать удачи!

— Но это по твоей вине за ней охотится какая-то сумасшедшая!

— Хочу напомнить, что я никому никаких поводов не давал, тем более сумасшедшим! Кроме того, я предлагаю Ларе защиту.

— Это какую же?! Поставишь в ее квартире охранника дневать и ночевать?

— Нет, лишних затрат я сейчас не потяну. Переселим Лару к Морозову, он живет со мной в одном доме, будем все вместе ездить на работу и обратно. По-моему, отличный выход?

— Да, только меня ты, как-то, забыл об этом предупредить, — вмешался в разговор Саша, — я никогда не против помочь, но Макс — у меня однокомнатная квартира! Как ты себе это представляешь?

— Да, и между прочим еще и личная жизнь присутствует — добавила Амелия, подходя к Морозову и обнимая за талию, — это будет не самая здоровая обстановка для Лары.

— Ладно... — на лице Прилужного отобразилась энергичная работа мысли и внутренняя борьба. Но после нескольких секунд паузы, он снова продолжал:

— Значит, переселим Лару ко мне, думаю, я тоже не худший защитник, и комнат у меня больше...

— Итого: двойной оклад и Лара живет у тебя, пока вы не найдете твою фанатичку? — переспросила Амелия, Макс кивнул: — Значит, по рукам!

— Эй, ребята, — вмешалась я в разговор, — вы никого больше не забыли спросить?

Амелия непонимающе уставилась на меня:

— Лара, я для тебя, между прочим, стараюсь! Или ты не хочешь выходить на работу?

— Нет, я не про работу. С этим никаких проблем. Но почему нельзя пожить у тебя? Я не займу много места...

— Подружка, но, к сожалению, к твоим услугам только страшно неудобный диван, и к тому же, я слишком часто уезжаю в командировки. Что если, этой сумасшедшей снова покажется, что ты как-то криво смотришь на Макса? Лучше будет, если рядом будет кто-то с более увесистым кулаком, чем у меня.

— Ну, не знаю... Мне надо подумать, — промямлила я, надеясь оттянуть принятие решения, может, и проблема тогда исчезнет.

— Я тебя понимаю, но прошу — не затягивай! Я заеду завтра днем, узнаю, что ты решила, — произнес Макс, — А теперь отдыхай, мы поехали.

Мужчины попрощались, Амелия и Саша обменялись страстным поцелуем, который заставил меня содрогнуться. Но я тут же отвернулась к стене, и укуталась с ног до головы в одеяло. На сегодня подруга уступила мне кровать, а сама устроилась на маленьком диванчике...

Что ж, места в квартирке Амелии действительно не густо. Большая квартира ей ни к чему — она постоянно в разъездах, а эту жилплощадь ей купили еще в студенческие времена. Стены маленькой студии видели многое — и хорошее, и плохое в жизни хозяйки. Вряд ли Амелия соберется в ближайшее время расстаться с этой квартирой и переехать в новое жилье. Придется, скорей всего, соглашаться на условия Макса...

18

* * *

Рано утром меня разбудил звонок в дверь. Амелия, уже полностью одетая, уплетала омлет, запивая сваренным на скорую руку кофе. От запаха яиц меня начало мутить, и не мудрено — весь вчерашний день я только ими и питалась, поскольку у Хмелевской была истинная аллергия на все виды деятельности, связанные с домашним хозяйством.

Амелия, отреагировав на звонок, подошла к двери, взглянула в глазок и никого не увидела. Пожав плечами, она хмыкнула и продолжила дальше собираться на работу.

Я снова почти задремала, когда подруга, взяв сумку и ключи от машины, направилась к выходу и открыла дверь.

— А!!!!! — раздался крик Амелии, из-за которого я моментально подскочила с кровати.

— Что? — полусонным голосом отозвалась я, пока нашаривала ногами тапки, и куталась в халат, — Что случилось?

— Фу!!!!!!! Какая гадость... — уже более спокойно отвечала подруга, разглядывая что-то на пороге квартиры. Лицо ее было перекривлено в гримасе омерзения.

Я подошла к ней и выглянула в проход через ее плечо. У входа в квартиру лежало нечто рыжее и облезло-мохнатое, что при ближайшем рассмотрении оказалось небольшим трупом собаки. Никаких ран или крови вокруг видно не было, похоже, что животное умерло своей смертью. Запах от нее еще не успел распространиться по лестничной клетке, но все-таки достигал наших ноздрей.

Амелия уже полностью пришла в себя, переступила на своих каблуках через дохлую псину и прошествовала к дверям соседней квартиры. Поправив свое декольте и придав своей улыбке как можно больше выразительности, она нажала на звонок. Дверь долго не открывали. От нетерпения Амелия повторно нажала на звонок, на этот раз, не убирая пальца с его кнопки. Несколькими минутами позже на пороге возник огромный мужик дородного телосложения в растянутых трениках и майке, которая плотно облегала его брюшко. На лице двухнедельная небритость и следы недавнего запоя.

— Ну чего... — начал было он с недовольством, но узрев Амелию, начал захлебываться собственной слюной, — А, Амелочка, здраствуйте! Чем вам могу быть полезен?

— Иваныч, пожалуйста, помоги! — проворковала Амелия, не обращая никакого внимания на то, как коверкает ее имя сосед, — прибери эту дохлятину из под моей квартиры.

— Откуда она тут взялась? — из чистого любопытства поинтересовался мужик.

— Покормила ее вчера, а она бежала до самого дома, не думала, что так быстро псинке конец придет, да еще и здесь.

В этом месте подруга пустила скупую слезу, полезла в сумку и достала парочку бумажек, которые протянула Иванычу:

— Это тебе за беспокойство!

Мужик судорожно сглотнул, но тут Амелия поменяла и тон и вид:

— Только смотри мне! Вначале убрать — потом в магазин бежать!! Моя подруга мне перезвонит, если что не так будет!

Иваныч расплылся в довольной улыбке, и мельком глянув на собаку, произнес:

— Для вас, Амелочка, все что угодно! Сейчас, только лопату найду...

И моментально скрылся в недрах квартиры. Амелия не стала его дожидаться, помчалась вниз, поскольку итак уже рисковала опоздать на работу.

Но только я успела закрыть двери, и пройти к холодильнику, проверить, вдруг там найдется еще что-нибудь кроме ненавистных мне яиц, как ключ в двери повернулся, и подруга снова возникла на пороге. В руках она держала конверт.

— Ты что-то забыла?

— Похоже, это тебе! — произнесла она и бросила его на стол.

Я с опаской взяла его в руки и стала рассматривать... Обычный такой беленький, тоненький конвертик, без каких-либо надписей на нем... Значит, не почтальон его сюда доставил в такую-то рань.

— Не советую его открывать, я сейчас наберу Саше и скажу, что ты готова к переезду. Думаю, что теперь не будет никаких возражений?

— Не-а, — ошарашенно произнесла я, понимая, что не могу подвергать подругу опасности своим присутствием. Раз уж эта фанатичка гоняется за Максом, пусть уж лучше он свой зад подставляет.

Саша тут же отрапортовал, что Макс заедет за мной через несколько часов, так что могу начинать собирать вещи. В виду сложившихся обстоятельств, это прозвучало как издевательство — все мои "вещи", умещались в небольшой кулек из супермаркета и включали в себя все предметы первой необходимости для девушек, не ночующих дома... Хотя вру, презервативов там не было.

Я бесцельно бродила по квартире Амелии в ожидании Макса, из-за переживаний не могла в себя ничего впихнуть, хотя желудок подавал слабые стоны возмущения по этому поводу. Приходилось периодически обманывать его сладким чаем.

Прилужный приехал, как обещал, через несколько часов, и мы в полном молчании отправились к нему домой.

19

* * *

Квартира Прилужного располагалась в новостройке в престижном районе, внизу восседал старичок консьерж, который пристально вглядывался во всех проходящих мимо него людей. Макс поздоровался с ним по имени отчеству, благодаря чему дедок одарил его своей полубеззубой улыбкой и ответным приветствием.

— Ну, вот, собственно говоря — моя квартира, — произнес Макс, пропуская Лару внутрь.

Они оказались посередине холла, плавно перетекающего в гостиную, объединенную с кухней. Возле входа виднелась дверь, и еще две были на боковой стене гостиной.

— Ванна, моя спальня и кабинет, — поочередно указывая на двери, произнес Макс.

— Где мне придется обитать? — спросила я.

Макс нашел не сразу, что ответить, поскольку только сейчас заметил, что его холостяцкое жилье не было рассчитано на проживание второго человека.

— Гм, можешь спать тут, — указал он на большой кожаный коричневый диван справа от двери в его спальню, прямо напротив него стоял огромный телевизор с плоским экраном и колонками домашнего кинотеатра — он раскладывается.

— Да, но эта комната проходная! — возразила я, — мне не очень хотелось бы каждую минуту быть на виду.

— Можем постелить тебе на полу в кабинете, а позже купим туда раскладушку.

Я подошла ко вторым дверям и распахнула их. Комната, гордо названная кабинетом, занимала пять квадратных метров, и была полностью заставлена компьютерным столом и техникой, в углу даже каким-то чудом уместили тренажер для пресса. Цвет стен — ядовито-сиреневый, интересный выбор для мужчины, но спать фактически в офисной каморке ужасно не хотелось.

— Пожалуй, диван начинает мне казаться лучшей альтернативой, — произнесла я и прошествовала обратно в гостиную.

— Одежду можешь сложить сюда, — сообщил Макс, показывая свободные полки в шкафу.

— Мне нечего складывать. Как видишь, я привезла с собой аж целый кулек вещей — и все они были куплены вчера в ближайшем магазинчике. Даже одета я в одолженные у Хмелевской шмотки. Еще платье осталось... Амелия его завезет, оно в стирке. Но что-то я разболталась...

Остановив поток слов, я подошла и заглянула в холодильник. За открытой дверцей прятался типичный холостяцкий набор: упаковка яиц, майонез и палка колбасы.

— Что-то не похоже, чтобы в этом доме готовили хоть что-нибудь кроме яичницы...

— Я что, похож на кулинарного гения? — ядовито произнес Макс.

— Тогда у меня еще одно условие, — Прилужный при этих словах вопросительно приподнял бровь, — свози меня в супермаркет и заплати за продукты — меня от яиц уже воротит, хватит и одного дня проведенного у Амелии.

— Эмм, я думал вернуться на работу, — неуверенно начал Макс.

Я грубо прервала его:

— Ты хочешь сказать, что собираешься оставить меня одну здесь?

— Нет, я думал, мы вместе поедем на работу, и... — Макс не стал продолжать, видя мое разъяренное лицо.

— Нет! Вначале мы едем в супермаркет, я готовлю нормальный обед и покупаю себе приличный костюм. И заметь, все это за твой счет, родной начальник! И только завтра утром, мы едем на работу. Мне только позавчера стукнули по голове и разгромили квартиру, и, оказывается, даже не ограбления ради. Так что, Макс, не гони лошадей — работать будем только завтра.

— Но в бухгалтерии осталась одна младший бухгалтер, она мне запорет сейчас все поставки!

— Скажи Юльке, чтобы звонила мне — я ей подскажу, как и что оформлять. Она умная девочка, один день справиться. И, кстати, второе условие: повысить оклад и Юле заодно.

— При чем здесь Юля?

— А при том, что и она за двоих работать будет. Ведь ты же нам нескоро помощника найдешь, а начальничек?

— Но каким образом?

— Ты сам сказал, что у тебя две ставки гуляет, значит, и Юле можешь двойной оклад дать.

— Но на какие деньги я буду нового человека нанимать?!!!

— Давай вначале найдем этого человека, Макс. А там дальше видно будет. Мне лично сейчас будет намного проще со всеми вопросами справиться вдвоем, поскольку Юля хотя бы в курсе того, что необходимо делать. А если ты сейчас на мою шею еще молодого барана посадишь, которого везде ткни носом, разжуй да в рот положи — вот тогда я точно взорвусь как фейерверк на 9 мая.

— Ты просто таки генератор условий! Может пора остановиться? Я могу и передумать...

— Это было последнее, Прилужный — не ерничай! Хотел себе дешевого бухгалтера — получай двух. Вот покажи мне еще двух таких дур, которые за твой двойной оклад ненормированный график будут отрабатывать?

— Хорошо, договорились. Но если тебе в голову еще что-нибудь взбредет, то уж извини, дополнения больше не принимаются.

— Бери ключи, и дуем в супермаркет! Я злая, когда голодная.

— То-то я вижу, что у тебя твоя доброта прям с боков и прет, — съязвил Макс.

— Это не то... — растерялась я, — просто вещи Амелии мне немного маловаты...

Как же мне привыкнуть к подобным выпадам? Нам же еще в ближайшее время проживать бок о бок, пока фанатичку не посадят под замок. Надо научиться не бросаться в краску после каждого замечания касательно моей фигуры.

По дороге в супермаркет, Макс кидал какие-то задумчивые взгляды в мою сторону. В конце концов, я не вытерпела и спросила:

— Что? — в ответ получила полное непонимания выражение лица, — Чего ты смотришь на меня, как будто в первый раз увидел? Провалы в памяти?

— Нет, просто смотрю, какая нехилая метаморфоза с тобой приключилась.

— О-ба-на! Ты, по-моему, первый мужчина, который на моей памяти использовал слово метаморфоза!

— Вот об этом я и говорю! — ничуть не растерявшись, воскликнул Прилужный.

— В смысле? — я не могла понять, к чему клонит Макс.

— О тебе и твоем поведении: первая встреча — затюканная толстая зануда, которая в кои-то веки напилась, дальше — подобострастная подчиненная в розовых рюшах и бордовом боди. И вот, стоило только с тобой выпить в неофициальной обстановке, как ты превратилась в свою доску барышню, которая не стесняется мной командовать и помыкать, как будто мы с тобой сто лет знакомы.

— За толстую зануду ты мне еще ответишь! — прошипела я в ответ, — А по поводу всего остального, то Макс, извини, но если я с человеком пила на брудершафт и видела его почти голым — при всем честном желании не заставишь меня обращаться к тебе на вы и шепотом в личностном общении. На работе, никаких проблем — ты начальник, я подчиненная, что такое субординация — я помню.

— Да я не об этом даже... Я про то, что ты похоже полностью перестала сдерживаться в моем обществе. Ведешь себя, как...

— Веду себя как обычно, да не сдерживаюсь, потому как не стесняюсь. Почему? Да хотя бы потому, что передо мной сейчас тот человек, из-за которого меня по темечку саданули!

— Похоже, ты действительно злая сейчас... Ладно, проехали.

20

* * *

Я носилась по супермаркету, на ходу прикидывая, сколько и чего покупать. Итак, имеем меня, раз, имеем Прилужного, два, Морозов двумя этажами выше, значит, если не у Амелии, будет к нам на ужин забегать, это уже три.... А если Амелия у него? Ну не будут же они настолько наглыми, чтобы вдвоем просто поесть припереться? Хотя, кто знает, Амелия может. Так что, в самом худшем случае — четыре.

— Ты что готовишься к ядерной войне?

— В смысле? — я уставилась на Прилужного с непониманием.

— Я о количестве продуктов, которые ты набираешь в тележку... Мне кажется, тут можно было бы накормить роту солдат.

— Максик, сразу видно, что ты никогда сам не готовил и не скупал продукты наперед...

— Я согласен молчать, если ты не будешь меня называть Максиком!

— О-ххо! Я даже не знаю... Мне, в принципе, твоя болтовня не мешает, Максик!

В меня вселился черт, и прежде чем я задумывалась о последствиях, мои слова уже извергались наружу.

— Как насчет этого, Максик?.. Может взять еще немного орешков. Что ты думаешь, Максик?.. А какие мюсли предпочитает наш Максик?

Прилужный скрипел зубами, пытался отбиваться от моих словесных атак, но спустя какое-то время затих, вовремя сообразив, что каждое его слово используется против него самого.

Закончив с покупками в супермаркете, отправились за костюмом. Макс притормозил меня возле огромного модельного магазина с фразой:

— Вот здесь можешь посмотреть...

— Макс! — уставилась я на него, — Это же не магазин, а сплошной китайский квартал!

— В смысле?

— Ты когда-нибудь что-то здесь покупал? — Прилужный, казалось, немного смутился, когда соображал что ответить.

— Я — нет, а вот одна моя подруга частенько сюда заглядывала...

— Понятно, — многозначительно протянула я, — Ты, что действительно думаешь, что они продают фирменные вещи? Ага! И нет ни одной фирменной вещи крупнее М размера. Твоя подруга, наверное, обладала максимум размером S?

— XS точнее...

— Ну да, как же я сразу не догадалась! — издевательски прокомментировала я, — Так вот открою тебе секрет — у меня далеко не М размер, если ты еще не заметил. На таких, как я, китайцы не шьют. Так что пошли искать нормальные магазины, где действительно качественные вещи продают, а не поделки под кого-то.

Буквально за углом нашли магазинчик одного из местных дизайнеров, выбор размеров наш, славянский. Я себе присмотрела два деловых костюма, которые сели, как влитые. Один светло-серый, почти такого же оттенка как мой старый, стандартный крой, придраться не к чему, но немного скучноват. Зато второй — насыщенно бордовый, не такой классический, но оторвать от него взгляд, я не могла.

— Макс, — протянула я. Он, видимо, догадываясь о подвохе, усиленно отводил взгляд в сторону. Так что пришлось повторить свой окрик более громким голосом.

— Ну что?

— Макс, можешь одолжить мне денег на второй костюм. Я тебе с первой зарплаты отдам...

— В смысле?

— Ну, мы договорились, что ты оплатишь только один. А я же не могу весь месяц ходить на работу в одном и том же. В конце концов — стирать вещи тоже иногда нужно.

— Так в конце месяца получишь зарплату и постираешь! — воскликнул Макс, явно издеваясь, но увидев расстроенное выражение моего лица, сообщил: — Ладно, купим тебе два костюма, так сказать, в компенсацию за моральный ущерб. К тому же, мне тоже нравиться, как этот бордовый на тебе сидит.

Я довольная скрылась в примерочной кабинке, и с запозданием поняла, что Прилужный только что одобрил мой выбор... М-да, дожились! Мой начальник мне одежду выбирает!

С покупками мы справились достаточно быстро, чему Максим несказанно удивился.

— Я думал, ты до вечера провозишься, а так я даже успеваю еще на работу заскочить!

— Без меня! Я сегодня выходная — мы договаривались.

— Но меня ты хоть отпустишь, не буду же я безвылазно с тобой дома сидеть?

— Иди, только мне запиши где-нибудь номер твой или Саши, чтоб я могла позвонить в случае чего.

— Номер милиции и скорой помощи тоже указывать?

— Спасибо, обойдусь, — буркнула я в ответ, в голове тем временем уже роились мысли, что именно мне сегодня приготовить на обед. После яичного разгрузочного дня у Амелии, мне хотелось чего-нибудь более разнообразного, и желательно жидкого!

21

* * *

Когда вечером Макс открыл дверь квартиры, по ней гуляли восхитительные ароматы, голодный желудок тут же дал себя знать резким спазмом. Саша, шедший позади него, резко отодвинул друга в сторону, парой точных движений сбросил туфли и ворвался на кухню, усевшись показательно на стул в ожидающей позе.

— Что, есть хочешь? — с ухмылкой спросила Лара. Морозов утвердительно кивнул, и улыбнулся своей фирменной улыбкой. Тут же перед ним образовалась тарелка с борщом и галушками, пару кусков хлеба. Саша не стал дожидаться приглашения, моментально накинулся на еду, причмокивая и периодически выкрикивая комплименты в адрес Лары.

Макс осторожно подошел к столу, оглядел пространство вокруг, с подозрением глянул на свою новую сожительницу и кастрюльки, стоящие на плите. Заглянул в полный холодильник, собрался было вытащить палку колбасы, когда получил шлепок по руке, и Лара командным голосом заявила:

— Нечего таскать перед едой все, что попало! Иди, садись. Я тебе тоже сейчас борща налью.

— А может, не хочу я борща? — скорее из вредности, чем вправду заявил я.

Лара на провокацию не поддалась, вопросительно подняла бровь и ухмыльнулась.

— Не хочешь? — перепросила она меня. Понимая, что такими заявлениями я сам себя без ужина оставлю, прекратил вредничать и сдался:

— Хочу, хочу... Но колбасу тоже сюда давай, я с бутербродом борщ буду.

— На кой черт тебе колбаса, когда там галушки плавают?

Я не успел ответить, потому что вмешался Морозов:

— Галушки — галушками, а колбаса — колбасой. Лара, не понять тебе тонкую мужскую душу. Давай ее сюда!

Уже через каких-то пятнадцать минут был съеден и борщ, и второе, и полпалки колбасы, а я с Сашей довольно попивал пивко.

— Так я и знала, что в итоге минимум на троих придется готовить — пробормотала под нос себе Лара, устроившись напротив нас, с чашкой чая.

— В смысле? — переспросил я, не понимая. Морозов тут же ухмыльнулся, и приобнял меня за плечи:

— А в том смысле, друг, что на хорошую еду — я с удовольствием в гости заглядываю.

— Что ж, Амелия тебя сегодня не ждет? — спросил я Сашу.

— К сожалению, нет. У нее дела какие-то.

— У Амелии в холодильнике тот же набор, что у тебя до моего переезда, — заметила Лара, глядя в мою сторону, — И ты еще ругался в супермаркете, когда я продукты покупала. Да с такими темпами, всего купленного, повезет, если до конца недели что-нибудь останется!

— А тебя надолго хватит, постоянно готовить? — поинтересовался я у Лары.

— Как надоест, сразу перестану — не глядя в мою сторону ответила она. Сашка тихонько подтолкнул меня в бок, и полушепотом сказал:

— Следи, Макс, чтоб не надоедало! — после чего озорно улыбнулся.

Я не понял его намека, продолжил спокойно пить пиво дальше.

— Так что в письме было? — спросила вдруг Лара у Морозова.

Точно! Она ж для Сашки какое-то письмо передавала, он и словом не обмолвился об этом до сих пор. Так что, я тоже вопросительно повернулся в его сторону.

— Ничего не было: в смысле никакого "белого порошка", как вы с Амелией нафантазировали, никаких тротиловых бомб или ядовитых газов! Просто обычная записочка сумасшедшей, адресованная тебе, Лара.

— И что именно она написала? — поинтересовался я.

— Любишь ты, Макс, девушкам настроение портить — недовольно отвечал Морозов.

— Ничего, не сахарная — не растаю, — перебила его Лара, — Говори, что в записке было.

— Дословно: "И ты сдохнешь, как собака", — пробурчал Сашка, Лара осунулась в лице, а я поперхнулся.

— Говорил же я, что лучше об этом промолчать. Вот, Макс, видишь, испортили девушке настроение!

— Ничего, Саша! — отвечала ему уже спокойным голосом Лара, — она же сумасшедшая — все что хочет, может написать. Это же не означает, что угроза реальная?

— Не хочу тебя напрасно волновать, но кто их психов знает, что там реально, а что нет? Найдем — посмотрим. Так что, ты от меня или Макса на всякий случай далеко не отходи. И двери незнакомцам не открывай.

— Хорошо, папочка — отвечала ему тоном прилежной школьницы Лара, отчего Сашка искренне хохотнул.

22

* * *

Потянулись рядовые будни. Присутствие Лары в моей квартире вначале немного напрягало, никак не мог свыкнуться, что я живу не один. В первое время, когда на кухне вдруг начинала греметь посуда, я подскакивал с места в поисках увесистого предмета для самообороны, думая, что кто-то проник ко мне в дом. По ночам долго не мог заснуть, поскольку из гостиной доносилась ее возня на диване и сопение, но спустя уже неделю, я мог спать под барабанную дробь.

Меня поражала тяга Лары накормить всех сытнее и вкуснее, неудивительно тогда откуда у нее лишний вес появился. Даже у себя начал отмечать появление складки на животе, надо начинать себя ограничивать, поскольку до тренажерного зала стало все сложнее добираться из-за дефицита времени.

Морозов, друг чудесный, когда не отправлялся на встречу с Амелией, был постоянным гостем в моей квартире. Чего, к слову сказать, до поселения у меня Лары не наблюдалось. Он иногда без предупреждения мог вместе с Амелией заявиться, причем всегда безошибочно угадывал дни, когда у Лары просыпался особый азарт к готовке и холодильник был забит под завязку.

По утрам приходилось перебираться через разложенный диван, который находился как раз на выходе из моей спальни, несколько раз ловил себя на мысли, что жутко хочется ущипнуть ее или пощекотать за высунутую из-под одеяла ногу. Но во время останавливался. Кроме того, подобное случалось исключительно по выходным, поскольку в будни Лара неизменно просыпалась раньше меня и стремительно занимала ванну, несколько раз хлопая дверью прямо у меня перед носом.

Вещей у нее было немного, потому спала она в одолженной мною белой футболке, которая на ней больше выглядела облегающим топом, слегка прикрывающим бедра... Вначале девушка смущалась этого своего вида, старалась встать пораньше и одеться до того, как я проснусь. Но человек ко всему привыкает — уже через несколько недель каждое утро моему взору открывалась обтянутая полупрозрачной хлопковой тканью Ларина грудь, которая, казалось, жила отдельной от хозяйки жизнью. А при удачном освещении сквозь футболку четко проглядывались темные кольца сосков... Поэтому, не смотря на мое отсутствие интереса к Ларе, как к женщине, у нижней половины моего тела периодически возникало свое мнение по поводу ее привлекательности. Все чаще приходилось прикладывать усилия, чтобы не попасть перед девушкой в неудобное положение.

Скорей всего это сказывалось длительное воздержание, раз я готов свалить в кровать первую встречную. Интересная игра слов получается! Ведь поскольку Лара живет со мной, то она моя ежедневная первая встречная. Но суть не в этом... У меня действительно давно не было сексуальной разрядки! После последней пассии я целиком ушел в работу, потом эта чертова статья в журнале, из-за которой у меня начала развиваться паранойя... Похоже, что оправданно, учитывая ситуацию с преследовательницей.

Так что не удивительно, что сейчас у меня встает при малейших эротических намеках. Например, в магазине, когда Лара вышла из примерочной в том бордовом костюме, идеально подчеркнувшем ее достоинства. Эдакая женщина вамп, которая точно знает, как доставить мужчине удовольствие... Надо будет заняться вопросом своей личной жизни, до того, как накинусь на растолстевшую бухгалтершу, кроме того еще и мою подчиненную. Тем более что и она не сильно пышет желанием, вечно морщит недовольно свой нос, завидев меня после душа. Помню, в первый раз в ней это вызвало безудержный восторг, а теперь видимо приелась картинка? Как переменчивы женщины во вкусах!

Что ж, мне картинка с очертаниями ее напряженных сосков под футболкой никак не приедается, а наоборот, преследует как какой-то фетиш?

Фанатичка, кстати, после переезда Лары ко мне совсем с цепи сорвалась — забрасывала мой электронный ящик письмами по двадцать штук на день. Откуда-то узнала номер моего сотового, звонила со скрытых номеров, молчала в трубку. Саша пытался проследить через компанию мобильной связи, откуда шел сигнал, оказалось, что это уже моя паранойя взбесилась — давний друг отца, профессор Шульц пытался со мной связаться, чтобы уточнить какую-то информацию относительно моего обучения в Англии. Но, к сожалению, связь подкачала, потому он отложил свои попытки дозвониться до лучших времен, а позже узнал все, что нужно, из другого источника, потому не стал меня беспокоить. Что ж... Я сам скоро стану сумасшедшим!

23

* * *

Я с азартом взялась за работу, перспектива обещанных денег грела мне душу, а когда я рассказала Юльке о ее прибавке — то возымела преданного соратника на этом нелегком трудовом пути. Первоначальные испуги, как же я буду жить в одной квартире с мужчиной, себя не оправдали. На меня по ночам никто не покушался, руки распускать тоже не пытались, и вообще смотрели в мою сторону спокойно и с некоторой долей иронии, иногда сочувствия.

Я привыкла к менторскому тону, и все чаще пропускала едкие замечания Макса мимо своих ушей. Признаться, как мужчина он меня не сильно-то и интересовал... Но в основном — это было самовнушение и утренняя мантра: "Меня этот мужчина не интересует". Говорила я мысленно себе каждое утро пять раз и уже спустя пару мгновений роняла слюнки ему вслед...

Прилужный быстро свыкся к моему присутствию в своих пенатах, и уже через каких-то две недели я имела возможность по утрам лицезреть практически ню своего начальника, который как медведь-шатун перебирается через разложенный диван по пути в ванную. Ему ничего не стоило выйти после душа в одном полотенце и протопать на кухню делать себе кофе, где я наблюдала, как капельки воды медленно скатываются по рельефным мышцам его спины, прокладывая мокрую дорожку...

Это повлекло за собой некоторое влияние на нервы сексуально неудовлетворенной женщины. Во-первых, в сновидениях у моего эфемерного возлюбленного все чаще проступали черты лица Прилужного. Во вторых, при каждом его появлении ню, внизу моего живота предательски йокало, а сердце начинало биться в ускоренном ритме. Мое тело, как какой-то обделенный ребенок реагировало приливом неуемной радости на любые случайные соприкосновения. И при всем этом, я не могла нигде спрятаться в квартире Прилужного, чтобы снять свое напряжение, всюду мерещилось вездесущее око Макса. Приходилось терпеть и страдать, навязчивые сны приносили незначительное удовлетворение, и все чаще оставляли после себя послевкусие разочарования, что получить все это наяву мне не светит.

Сегодня утром он опять вышел в одном полотенце после душа. Я не вытерпела и сделала замечание по этому поводу.

— Макс, а ничего, что здесь я?

Он лениво обернулся в мою сторону и спокойным голосом ответил:

— Если бы тебя не было, я был бы полностью голым. Так что полотенце, заметь — это уже большой шаг!

От перспектив, возникших тот час же передо мною, ноги подкосились, а по телу пробежали мурашки. Бросив взгляд на Макса, я увидела, что в его словах не было и намека на заигрывание — жесткий цинизм. Все мои фантазии вынуждены были тут же заткнуться, и спуститься с небес на землю. Если так пойдет и дальше, я начну кидаться на него либо с требованиями взять меня, либо от злости, что не могу кинуться с первыми требованиями.

В итоге, я сублимировала нерастраченную энергию в домашнее хозяйство: чем больше Макс затрагивал мое воображение, тем больше блюд начинало включать меню на ужин, тем ярче блестела посуда на кухне и тщательней мылся пол... Прилужного старалась игнорировать по максимуму, ему иногда приходилось по несколько раз задавать мне один и тот же вопрос, прежде чем я на него отвечала. Все чаще я отказывалась ужинать с ним вместе, или уступала свой диван для просмотра телевизора, удаляясь при этом на кухню почитать или закрываясь в кабинете и бездумно перескакивая с сайта на сайт. Я была неимоверно счастлива, когда к нам в гости заявлялись без приглашения Амелия и Саша, но уже через десять минут я готова была удавить счастливых голубков, от которых за версту несло флюидами свежего секса. Если так пойдет и дальше, я сама превращусь в сумасшедшую фанатку, надо срочно решать проблему... Но ни за что я не позволю, чтоб он догадался какую бурю эмоций во мне вызывает, самовлюбленная скотина!

24

* * *

Мы с успехом закончили первый месяц, расслабляться было некогда — впереди маячила целая прорва работы. Но я все же выделил минутку сгонял за бутылочкой шампанского и под конец рабочего дня с Морозовым ввалился в бухгалтерию, подняв на уши Юлю Головко, поскольку Лара к нашему обществу была привычна. Младшая же бухгалтер вся залилась краской, не знала, что ей делать, то вскакивала с места, то садилась обратно, пока моя сожительница, быстро оценив ситуацию, лезла в шкаф за бокалами, и выкладывала на стол из закромов прибереженную коробку конфет.

— Я хочу выпить за работников бухгалтерии, которые в гордом меньшинстве справились с поставленной перед ними задачей!

— Ой, спасибо, Максим Владимирович... — смущенно пробормотала младший бухгалтер. Лара же кивнула и лишь слегка пригубила свой бокал, пока я залпом опустошал свой. Не успел опомниться, как Морозов наливал следующую порцию и провозглашал свой тост. Шампанское моментально ударило мне в голову, поскольку сегодня в мой желудок не попало ничего кроме завтрака. Я накинулся с энтузиазмом на шоколадные конфеты, запивая их уже третьим бокалом.

— Спасу-ка вас от лишних килограммов, — брякнул я. Лара бросила в мою сторону мимолетный взгляд и в глубине ее глаз, мне показалось, притаилась грусть.

Конфеты были съедены в момент, запил их очередным бокалом шампанского, но это не удовлетворило мой голод.

— Ну что, может, заскочим еще куда-нибудь посидеть? — обратился я к дамам, из-за чего Морозов и Лара уставились на меня, как на ненормального.

Младший бухгалтер, приговорившая к тому времени столько же бокалов шампанского, как и я, потеряла на секунду дар речи. Спустя минуту, начала боязливо озираться вокруг, не решаясь согласиться на озвученное предложение, потому вопросительно уставилась на Лару, в ожидании ее ответа. На лице у девушки было написано сильное желание пойти, но главный бухгалтер пресекла все на корню:

— Завтра рабочий день, кроме того, наш начальник как-то сказал, что не любит видеть своих сотрудников с похмелья. Так что давайте не будем допускать подобного!

— Ей, Богу! Это камень в мой огород? — произнес я, вопросительно взирая на Лару.

— Это просто констатация факта, Максим Владимирович. Я думаю, пока рано расслабляться.

— Прошу прощения, мне пора идти, не то на электричку опоздаю, — спохватилась младший бухгалтер, явно разочарованная тем фактом, что вечер не удалось продолжить дальше. И моментально собравшись, девушка упорхнула домой.

Саша проводил взглядом фигурку Юлии, и вопросительно уставился на Лару:

— Ну, теперь мы можем пойти куда-нибудь?

— Теперь да.

Я непонимающе переводил взгляды с одного на второго:

— Ты же только, что сказала, что мы никуда не идем?

— Юля никуда не идет. Она главный источник для сплетен наших кумушек: простая как чайник, что-либо ее спросят — а Юленька, на одном дыхании уже все выложила, даже то, о чем не интересовались. Я на нее зла не держу, коллега она замечательная, но расслабляться в ее присутствии — себе дороже. Хватит того, что весь завод считает меня твоей любовницей, ты еще предлагаешь, чтобы завтра о ваших пьяных выходках судачили?

— Я не понял... Почему это тебя моей любовницей считают?

Саша при этом лишь рассмеялся, умиленно глядя в мою сторону.

— Ну, ты, брат, даешь!

— Я что, и спросить не могу? Что в этом смешного?

Лара взяла свою сумку, обреченно вздохнула и побрела в сторону выхода, бросив на ходу:

— А что бы ты подумал о мужчине и женщине, которые приезжают вместе на работу, уезжают вместе, а фотки их совместного отдыха печатают в журнале? Или ты в детстве романов Конан Дойля не читал, а слово дедукция у тебя в голове вызывает лишь белое пятно перед глазами?

Я растерянно стоял посреди бухгалтерии, когда Лара уже вышла из помещения, а Морозов собирался последовать ее примеру.

— И давно такие слухи ходят?..

— Ой, Макс! Не сейчас! Лучше пошли! Я голоден как черт, давай, скорей присядем где-нибудь, а там я тебе доступно объясню особенности национальных сплетен.

Мы оказались в том самом пабе, где пьяная Лара пыталась завести с нами знакомство. Заняли столик в укромном уголке, сделали заказ и уже через некоторое время уплетали свой обед-ужин, запивая пивом. Не самый лучший выбор после шампанского, но ничего другого не хотелось.

Слова моего главного бухгалтера меня несколько огорошили, никак не предполагал, что весь этот месяц на заводе обсуждают, с кем именно я провожу свое свободное время.

— Так они что, считают, что место главного бухгалтера ты себе через постель заработала?

Лара поперхнулась от моего внезапного вопроса.

— Не знаю, об этом я ничего не слышала. А вот то, что я такая пройдоха, и себе приличного мужика отхватила — это мне каждый день сообщают.

— Кто? — не унимался я.

— Да все кому ни лень, даже советуют, как получше с тобой обойтись. Например, Зоя Львовна предостерегала меня быть осторожней, потому как роман с начальником, может потом обернуться против меня. И, кстати, посоветовала, поскорее забеременеть и скрепить наши отношения печатью в паспорте, чтобы ты не смог просто уволить меня и забыть.

Я смотрела поочередно то на Морозова, то на Лару и мне казалось, что они меня разыгрывают.

— Этого не может быть!

— Может, может, — оторвался на секунду от своей тарелки Саша, — Мужикам, безусловно, все равно — спишь ты со своим бухгалтером или нет. А вот дамы, пенсионного возраста, которые и на работу-то ходят, чтоб было чем день занять — для них святое дело в чужом грязном белье покопаться. И пусть не все они журнал читали или фото твое и Лары видели, но не заметить, как каждое утро ты привозишь ее на работу и забираешь — было бы просто невозможно. Я, брат, не понимаю только одного, чего ты так переживаешь по этому поводу?

— Не знаю, неудобно как-то. Репутацию Ларе подпортил...

— Расслабься! Главное, что ты и я точно знаем, кто и кому любовником не приходится, — сообщила мне спокойным тоном девушка. Но почему то от ее слов мне стало тоскливо, я опустошил очередной бокал с пивом и заказал следующий. Когда опомнился, в голове гудело, а Лара намекнула, что уже пора бы и домой ехать. Вызвали такси, оплатили счет, но при попытке подняться из-за стола оказалось, что мои ноги меня предательски подводят.

— Эхх, похоже, последний бокал пива был лишним, — пробормотал я себе под нос, и, собрав всю свою волю в кулак, отчаянно пытался пройти к выходу из паба, не завалившись куда-нибудь вбок.

25

* * *

Когда доехали домой, я позволил себе расслабиться, потому пересчитал все углы в своей квартире, пока, наконец, не добрался до кровати. Как оказалось, уже с помощью Лары — она проводила меня в комнату, усадила на постель. Заставила разуться и снять всю одежду, укрыла одеялом и, выключая свет, скомандовала:

— Спать!

— А ты что так твердо на ногах держишься? — удивился я.

— Я шампанское лишь пригубила в отличие от некоторых, кто всю бутылку на пару с Юлькой вылакал, еще и отполировал сверху пятью бокалами пива.

— Нежели, их было пять?

— Спи давай, арифметикой завтра будешь заниматься, — и она прикрыла за собой дверь, оставив меня в гордом одиночестве. Сильно пьяным я себя не чувствовал, голова работала хорошо, но на душе было так тоскно, что хотелось волком выть... Почему? Не знаю... Работа? А что с ней? Первый месяц на заводе закончился успешно, не смотря на встреченные по пути препятствия. Марина Владимировна выздоравливает, через какое-то время вернется, доработает свой оставшийся год до пенсии, но уже простым бухгалтером. Лара с обязанностями главбуха справилась на ура, Юлия Головко, на удивление, также оказалась весьма способной сотрудницей. Объявление о вакансии в бухгалтерии подано, остальные кадры укомплектованы, в цеху мужики достаточно адекватные, как разогнал всех алкоголиков — остались только нормальные работяги, готовые пахать двойную норму, лишь бы деньги платили.

Тогда чего ж тоскливо то? Радоваться нужно! Но нет, гложет тебя что-то...

Неужели это так сплетни заводские на тебя влияют? Подумаешь, считают Лару твоей любовницей, и что? Фанатичка вон тоже считает...

Кстати, затихла она что-то, давно не слышно ничего, может почтовый сервер отправляет ее письма в папку спама? Надо бы проверить, может, нашла уже другой объект для обожания. Если это действительно так, можно будет Лару переселять... Закончатся все эти тюбики-кремики в ванной, правда, обеды и завтраки тоже закончатся. И футболки в обтяжку с темными кольцами сосков, которые проглядывают через тонкую ткань, останутся лишь воспоминаниями...

При мысли о Лариных прелестях внизу живота произошло шевеление, и кровь по сосудам побежала быстрее. Нет, нельзя мне о Ларе думать! Это в последнее время постоянно приводит к нежелательным последствиям. Если так продолжить, итог будет один — заводские сплетни превратятся в реальность. Зачем портить сложившиеся достаточно дружеские отношения. Да, не идеальные. Она часто огрызается на некоторые мои вполне безобидные замечания относительно ее фигуры, вечно чем-то недовольна, наверное, тоже не привыкла с кем-то делить квартиру. Но в остальном — достаточно адекватное общение, можно сказать — идеальная жена: не трогает, не достает, еду готовит, квартиру убирает... Только дерзит часто, хотя и заслуженно. С женой, правда, еще сексом занимаются.

При мысли о сексе, мое достоинство снова оживилось и стало подавать весьма недвусмысленные сигналы. Перед глазами возник образ Лары, обнаженной и прижимающейся ко мне...

Уфф! Стоп! Думай о баскетболе....А ведь она совсем рядом, только выйти из комнаты... Наверное, уже тоже легла спать, тихо потому что в квартире.

Прислушался — различил равномерное сопение девушки из-за двери. Вот уж, кого сейчас наименее волнуют мысли о сексе. И тут ты, такой весь трезвый и красивый, приползаешь под бок... Визга будет! Влепит еще. Удар у нее, наверное, мощный — девочка не маленькая. Опять двадцать пять, снова ты о Ларином весе. Все-таки заслуженно она от тебя нос воротит.

Нет! Это никуда не годится: ты не можешь закрутить одноразовый романчик со своей подчиненной! Головная боль будет преследовать все то время, что Лара у тебя работать будет. Расслабься! И думай о баскетболе... Завтра надо срочно что-то решать с твоим длительным воздержанием.

Утро началось с гула в голове, который не пропал и после выпитого кофе. Хорошо хоть не мутит, не то состояние было бы совсем "оторви и выбрось". Раздался звон мобильного, не глядя на экран, ответил:

— Алло!

— Привет, сынок!

— Пап? Привет! Чем обязан столь раннему общению? Что-то случилось?

— Я что, не могу просто позвонить своему сыну и спросить как у него дела?

— Конечно, можешь, но обычно ты это не делаешь в полседьмого утра.

— Ладно, ты прав — сегодня назначена презентация нашего нового техоборудования, и я должен был ее провести. Но мне только что позвонил Эдик, он сейчас прилетел на пару часов в город, и готов встретиться со мной, обсудить вопрос продажи своего предприятия. Ты знаешь, как давно я пытаюсь выцепить его с этой целью — не могу упустить подобный шанс. Так что...

— Понял, презентацию проведу я, поскольку именно на моем заводе производится это оборудование. Никаких проблем, пап. Только скажи, где и когда мне быть и у кого сам файл презентации, чтоб я хоть прочесть его успел.

Спустя час я размеренно ехал в такси, направляясь в центральный офис корпорации "Арес". А еще спустя какое-то время с милой улыбкой распинался, показывая графики успешности своего завода, которые сам увидел лишь каких-то минут сорок назад. Папа умел состряпать красивую картинку на пустом месте. Это не значит, что оборудование, что мы выпускаем плохое. Просто статистика, как настроение у женщины, поменяй местами слагаемые, и получиться совершенно другая картинка.

На первом ряду сидела представительница наших партнеров: стройная блондинка, с ровными, выбеленными до состояния яркости, ровными зубами, которые она не стеснялась демонстрировать, обнажая в зазывной улыбке. Хотя, может, это мне сейчас в каждой женской улыбке чудиться призыв? Личико вполне симпатичное, фигурка что надо — Ларе для такой формы надо было бы в Освенцим на полгодика попасть, думаю, лишь в таких адских условиях она сможет похудеть. В конце презентации девушка сама наткнулась на меня и начала засыпать вопросами, уже благо не о графиках, а о реальных характеристиках оборудования, которые я знал на зубок, куда лучше имен своих сотрудников.

— Позвольте прервать вас на минуту, — вмешался я в поток ее вопросов, — к сожалению, на бейдже слишком мелкая печать — не могу рассмотреть, как вас зовут. Общаться с такой красивой женщиной и не знать ее имени, было бы преступлением.

Она расплылась в еще более призывной улыбке, и на этот раз это не было моим воображением, девушка явно ко мне подкатывала. Что ж, в данном случае наши планы совпадают.

— Светлана Касаткина, топ-менеджер фирмы "Ригби".

— Светлана, а что вы делаете сегодня вечером?

— Максим, это достаточно личный вопрос! — игривым тоном ответила девушка. Но на ее лице уже было написано согласие.

— А я и хочу пригласить вас на достаточно личный ужин, где можно было пообщаться не только о технических характеристиках плоскошлифовальных станков.

— Но этот вопрос также меня интересует.

— Обещаю, если вам со мной не о чем будет разговаривать, я расскажу вам о своих станках все и даже больше — так что вечер в любом случае не пропадет зря.

Минутой позже я записывал ее номер мобильного, и заказывал столик в своем любимом итальянском ресторане на восемь вечера.

Йес! Сегодняшний вечер будет ударным!

До завода я сегодня так и не добрался, потому Лару увидел, лишь влетая в полседьмого вечера в свою квартиру. Она как раз возилась с чем-то на кухне.

— Привет! Ужин будет через полчаса, я как раз поставила форель запекаться, — сообщила она.

— Гм, у меня сегодня другие планы, — пробормотал я, судорожно пытаясь вспомнить, что я собирался одеть на свидание. Заскочил быстро в душ, побрился на скорую руку, и бросился в комнату выгребать вещи из шкафа в поисках наименее мятой рубашки.

Лара наблюдала за моими метаниями по квартире со сдержанным безразличием индуистского монаха.

— Я сегодня дома ночевать не буду, если что звони Сашке или сразу в милицию, — сказал я, находясь уже почти в дверях.

— Иди гуляй, справлюсь, если что, — и отправив в рот шоколадную конфету из вазочки перед ней, добавила, — Кстати, выглядишь потрясно! Думаю, что удача тебе сегодня улыбнется.

Я как десятиклассник расплылся в улыбке от неожиданного комплимента. И вернулся, чтобы чмокнуть Лару в щечку. От чего лицо ее приобрело растерянное выражение, а я мигом кинулся вон из квартиры. Но по приезду в ресторан вдруг нахлынувший энтузиазм испарился.

26

* * *

Свидание не задалось с самого начала: какая-то зажатость присутствовала во мне, не давала расслабиться, нормально поговорить. Казалось, вот оно — свершилось! На меня перестали бросаться девушки, поскольку все в том же журнале появились уже новые статьи, теперь посвященные моей "второй половинке". Благодаря им, весь завод считает Лару моей любовницей. Но сегодня я уже успел смириться с этой мыслью, тем более что в основном мудрыми советами доставали моего бухгалтера.

С таинственной фанаткой дела вроде бы тоже налаживаются — гневная корреспонденция перестала приходить на мой электронный адрес, спам-папка пуста, в почту родителей последние две недели никаких писем тоже не подбрасывали. Если так пойдет и дальше, можно будет переселять Лару обратно, здравствуй спокойная холостяцкая жизнь!

Но в глубине души меня что-то беспокоило...

Светлана выглядела очаровательно: светлые волосы, уложенные красивыми локонами вокруг лица, легкий натуральный макияж, красиво облегающее фигуру платье. Да, Лара бы в таком выглядела, как сарделька, перетянутая веревочками, но она же не глупая, чтобы носить подобное с ее фигурой... При чем здесь Лара? Ты на свидании, с красивой и стройной женщиной...

XS размера, сказала бы Лара... Можно скупаться в китайском квартале...Невольно улыбнулся ее аллегории. Ну вот, опять! О чем ты думаешь?

Отодвинув стул, помог Светлане сесть за столик. Для нашего свидания я выбрал замечательный итальянский ресторан, готовили здесь отменно. Вкус у блюд насыщенный и полный, почти как у Лариной стряпни. Ну вот, опять туда же!

Официант тут же возник с картой блюд, поинтересовался, что мы будем пить. Светлана попросила бокал сухого белого вина, я согласися с ее выбором. Сам же, глядя в меню раздумывал, что именно мне сегодня взять: стейк из говядины или все же рыбу. Лара, когда я уходил, как раз запекала в духовке форель, так что рыба будет дома. Опять какое-то недовольство взыграло в моей душе. Возьму, наверное, говядину.

Оказалось, что Светлана уже сидела, сложив свою карту рядом, и терпеливо ждала меня.

— Ты так быстро определилась?

— О, я никогда не ем после шести. Одно из правил красоты, — весело улыбнувшись, сообщила она.

Так на кой черт она согласилась идти в ресторан? Чтоб пускать слюни на то, как я буду есть?

— И ты не против, что я собираюсь поужинать? — из вежливости поинтересовался, чувствуя, что становиться неудобно за свой специально нагулянный аппетит. Я, ведь, от Лариного ужина отказался!

— Никаких проблем! Закажи мне молочный коктейль — я вполне обойдусь им.

М-да, что тут скажешь? Экономная барышня, хоть каждый день в ресторан после шести приглашай!

Спустя пятнадцать минут и одного молочного коктейля, Светлана захмелела от двух бокалов белого вина и стала шутливо-развязной. Однако я находился еще только в самом начале пути, алкоголь даже не добрался до моей крови, помогая переваривать говядину, потому ее поведение мне не казалось ни милым, ни интересным. Да я видел много пьяных женщин, но прийти в такое состояние от двух бокалов? Верх идиотизма!

Лара тоже напивалась, хотя за все это время, что она живет у меня, я ни разу не видел ее с алкоголем. Кроме как вчера, когда я сам купил шампанское отпраздновать удачное завершение рабочего месяца и повел ее вместе с Морозовым в паб. Но это не в счет, потому что сам-то я перебрал со своей нормой.

Но я не об этом, а о том, что все мои подруги, бывало, напивались — но, я-то был приблизительно в той же кондиции, потому мне их поведение не бросалось в глаза. А что, Лара так же глупо хихикала пьяной, как Светлана? Или я опять придираюсь ко всем?

Еле досидев до конца трапезы, вызвал даме такси и отправил ее домой, расплатился по счету и пошел не спеша домой.

Не задалось у меня сегодня свидание... Придется снова терпеть свой сперматоксикоз, который уже на мозги просто давит. Ну, вот скажи, а что же это еще такое, если весь вечер ты только и думаешь Лара то, Лара се?

План какой был? Познакомиться с симпатичной девушкой — сделано, сегодня на презентации отца сразил наповал эту Светлану, пригласил ее на ужин. Дальше что следовало? Легкая незатейливая беседа, искра, постель — и ты счастливый возвращаешься в родные пенаты и прекращаешь голодным волком смотреть на Лару. А то уже просто безобразие какое-то! Ты просто не можешь ее хотеть: она твоя подчиненная, живет у тебя, кроме того — она непривлекательная... Ну вот, че ты врешь? Привлекательная она, но по-своему. Просто не в твоем вкусе!

Вот, она не в твоем вкусе — соответственно, ты ее хотеть не можешь, и не должен... Гм, только у той части тела свой ум похоже, и он твоей логикой не пользуется. Иначе как объяснить эрекции при каждом ее утреннем появлении?

Домой пришел вначале десятого, то есть моя пешая прогулка заняла около полутора часа. Но сумбур мыслей в голове за это время никуда не делся.

Зашел в квартиру, обнаружил Лару в обнимку с блюдом самодельного попкорна, смотрящую какую-то слезливую мелодраму.

— Я думала, ты сегодня дома не ночуешь, — прокомментировала она мой приход.

— Как видишь, планы изменились,— огрызнулся я ей в ответ.

Почему она может спокойно сидеть и смотреть фильм, пока я на свидании? Почему не громит квартиру с криками: Сволочь, как он мог?

Хотя чего это я? С какой стати ей это делать? И зачем мне это надо?

— Что смотришь? — спросил я уже более дружелюбным тоном.

— Да так, "Шерлока Холмса" с Дауни младшим пересматриваю. Нашла среди твоих дисков, решила посмотреть.

— А, ну этот фильм и я готов пересмотреть еще разок. Подвинься! — не угадал я все-таки со слезливой мелодрамой.

Плюхнулся рядом с Ларой на диван, тут же почувствовал некоторое шевеление в штанах от слишком близкого ее присутствия. Забрал из рук девушки миску с попкорном и поставил себе в низ живота, чтобы прикрыть свою физиологию. Через некоторое время уже полностью отвлекся на происходящее на экране, и успокоился. Необходимость держать миску в столь неудобном месте пропала, потому переставил ее на диван, а то казалось, что она может перевернуться в любой момент.

Лара сидела рядом, периодически протягивая руку позади себя, загребая очередную пригорошню закуски. Мои маневры с миской остались ею незамеченными, поскольку она по инерции протянула руку в привычном направлении, опустила ладонь мне на пах и начала шарить, не глядя, в поисках попкорна, думая, что просто промахнулась. От этих незатейливых движений, реакция моего изголодавшегося организма не заставила себя долго ждать. Уже через пару секунд Лара нащупала итог своих поисков: член в полной боевой готовности.

На этом этапе, по-видимому, у нее случилось прозрение, поскольку девушка взглядом проследил за своей рукой, и увидела, наконец, где именно она находится. Отдернув от неожиданности ее в сторону, она посмотрела растерянно на меня:

— Я... Я не специально... — и лицо ее покрылось краской смущения.

— За случайно, бьют — отчаянно, — вспомнилась мне детская присказка, и я начал медленно придвигаться к Ларе ближе. Все это время она смотрела на меня как кролик на удава, не отводя глаз. В голове моей предохранители сгорели, и мне хотелось только одного, чтоб этот изнуряющий голод перестал меня терзать. Что ж, для этого есть только один, старый как мир, способ.

Я осторожно поцеловал ее в уголок рта, постепенно проникнув внутрь языком. Но уже через секунду, был увлечен Ларой на диван, которая с жадностью отвечала на мой поцелуй, прижимаясь своей грудью ко мне, терзая своими губами мой подбородок и шею.

27

* * *

Когда я нащупала вместо попкорна его возбужденное достоинство, полностью растерялась. Я уже свыклась с постоянным неудовлетворенным желанием и мыслью, что мне надо просто перетерпеть эту жизнь в четырех стенах с красавцем, который даже в твою сторону не смотрит. Не вешаться же ему на шею с предложением себя любимой!

Растерянность сохранялась ровно до того момента, как Макс меня поцеловал. Уже через секунду я жадно отвечала на его поцелуи, увлекая за собой на диван, стараясь прижаться к нему как можно плотнее, ощутить руками каждую клеточку его тела. От такого напора, казалось, он сам немного растерялся, но, тем не менее, не остановился. И вот уже через какую-то секунду, мы раздетые катаемся по его дивану, извергая нечленораздельные вскрики и стоны. Даже о предохранении никто не заикнулся, настолько сильно было возбуждение, что у меня просто из памяти все вышибло, а у Макса видимо мыслей в голове было еще меньше. Проник он в меня резко, одним движением, но я была уже достаточно возбуждена, так что во мне это отозвалось волной удовольствия. Ритм он взял стремительный, жесткий, удерживая одну мою ногу как можно выше, периодически лобзая мою лодыжку. В голове пронеслась предательская мысль, как хорошо, что я вчера сделала эпиляцию. Но она тут же была сметена новой волной удовольствия, от чего я, не сдержавшись, застонала несколько громче. Макс убыстрял свой темп, я перестала попадать в его учащенный ритм, и уже где-то через пару телодвижений все резко оборвалось — он достал свой член из меня, и кончил на живот, обессилено упал рядом, зарывшись носом мне в подмышку.

Мои ощущения не успели достигнуть логического конца, потому все еще испытывая желание, я немного недовольная лежала в ожидании. Не набрасываться же на парня только за слишком быстрый секс, возможно, позже он реабилитируется. Макс проурчал что-то у меня под боком, сграбастал меня в охапку и прижался всем телом. От чего по мне пробежала сладкая истома, что ж, продолжение, похоже-таки, следует.

Я осторожно освободилась от объятий и прошлепала в ванную, хотела немного освежиться и смыть следы бурной страсти. Через мгновенье, туда же проскользнул Прилужный с улыбкой кота, объевшегося сметаны.

— Не против, я к тебе присоединюсь? — спросил он, уже залезая ко мне в ванную и возвращая занавеску на место.

Я молча улыбнулась, а он начал осторожно гладить мою грудь руками, прижимаясь к ней, потом поцеловал вначале один, затем второй сосок, долго играя с ним языком, периодически нежно прикусывая. Взял мочалку в руки, нанес на нее гель для душа и стал полностью мылить меня с ног до головы, хотя никто его об этом не просил. Уже смывая с меня пену, он опустился на колени, приказал поставить одну ногу на край ванны, а сам приник ртом к моей неудовлетворенной плоти, лаская своим языком клитор, и орудуя пальцами во влагалище. От перевозбуждения, мне казалось, что пальцы ног сводит судорога, и я сейчас грохнусь, перекувыркнувшись в ванной. Но этого не происходило, я сохраняла равновесие, карусель крутилась исключительно в моем воображении, и уже через пару минут к ней присоединились фейерверки столь долгожданного оргазма. С чувством выполненного долга, Макс поднялся с колен, принимая мои благодарные объятия и поцелуй. За это время его достоинство уже начало подавать признаки повторного возбуждения, и я, недолго думая, переместилась с ним в кровать.

Полночи мы не давали друг другу уснуть, слишком много накопилось неизрасходованной сексуальной энергии, всех поз Камасутры использовать не довелось, но кувыркались с чувством толком и расстановкой. Могу с полным на то правом сказать, что это был качественный секс. Никак не ожидала этого от нашего самовлюбленного Нарцисса.

Утром проснулась в объятиях Макса, ситуация воскресила во мне ощущение де-жа-вю: дом родителей Прилужного, утро после дня рождения Марины и я с жуткого похмелья просыпаюсь почти что в его объятиях. Только сейчас у меня замечательное самочувствие, ощущение легкости и небывалого полета души.

Вылезла из-под одеяла и отправилась на поиски своей одежды, умылась, причесалась и стала готовить завтрак с мягкой расслабленностью после вчерашнего.

Макс проснулся получасом позже, с заспанным видом выбрался из кровати, натащив на себя исключительно трусы. И первым делом притащился на кухню, заглядывая мне через плечо, над чем именно я орудую.

— Кофе будешь? — указала я ему кивком головы на кофеварку и взгляд его немного просветлел.

Ощущение скованности присутствовало, казалось, мы не можем решить как дальше вести себя с друг другом. Вчера все было иначе, было обоюдное желание и все предрассудки отброшены в сторону. Сегодня утро, голова работает полным ходом, соответственно количество беспокойных мыслей растет в геометрической прогрессии.

Что это вчера было? Минутная слабость? Он точно сам проявил инициативу, или я набросилась как изголодавшаяся самка на самца? Что это значит? Для него вряд ли что-либо серьезное. А для меня? Чудесный секс, он симпатяга, каких поискать еще нужно, немного себялюбив, истеричен, но, в общем, за все это время, что я у него жила, особых тараканов у него в голове не обнаружила. Любовь? Гм, она как-то по-другому должна, наверное, проявляться. Да и какая любовь эгоистичного мачо к пухлому зануде бухгалтеру? Ну, скажем, мачо и сам немного зануда, да и бухгалтер вполне симпатичный... Ладно, не будем строить воздушных замков, королева, подождем его первых членораздельных слов. Что ж, по крайней мере, секс был приличный, будет не жалко из-за него пострадать.

Оладьи сделаны и поставлены на стол, сидим медленно попиваем кофе друг напротив друга... Момент, встреча взглядов, и вчерашнее возбуждение с головой накрывает обоих, сметая посуду на пол, заставляя заново продолжать наши бурные любовные скачки.

Оказывается у него очень удобный кухонный стол, ничуть не хуже кровати.

* * *

28

Итак, случилось! Я переспал с Ларой...

Вернее не так — мы всю ночь занимались буйным и безудержным сексом. Таких ощущений я давно не помню...

Проблема в том, что мне после этого стало хотеться ее еще больше. Обнимать Лару, прижимать к себе, ласкать ее грудь... Эти ощущения переполняли меня, требуя как можно скорого повторения. Она была мягкая и упругая, в нее можно было зарыться, обнимая, чувствовалось тепло, от ее тела не хотелось отрываться.

Утром чувствовалась какая-то напряженность, наверное, Лара жалела о случившемся. Все же, ничего хорошего от интимных отношений с начальством ждать не приходиться. А может, я не пришелся ей по вкусу как любовник? Что если... Нее! Это невозможно!

Мне хотелось подойти и прижаться к девушке сзади, уткнуться носом во впадину за ушком, пощекотать там языком. Но я не был уверен, что Лара воспримет подобное поведение благосклонно. Взял кофе и стал пить его медленными глотками, через секунду она присоединилась ко мне, мимолетный взгляд и вот мы уже занимаемся утренним сексом прямо на кухонном столе, а Лара в пылу страсти кричит мое имя.

Улыбка не сходила с моего лица весь оставшийся день, вытянул девушку на улицу прогуляться. Протащились вместе по всем историческим местам города, где я не бывал уже целую вечность. Каким-то образом оказались в кино, где купили билеты на последний ряд и весь сеанс целовались украдкой как подростки. После чего в нас разыгрался огромный аппетит, и мы заскочили в ближайший ресторанчик, где сытно пообедали. Что ж, Лара не стала ограничиваться одним молочным коктейлем, хотя уже было начало седьмого. Усмехнулся про себя своим мыслям. На душе было легко и приятно, хотелось только одного, чтобы вечер не кончался.

Утро понедельника застало нас в моей постели, Лара перетянула на себя все одеяло, а я прижимался к ней, в попытке согреться. Будильник вчера оба забыли включить, потому проснулись от звонка в дверь. Я на автомате встал и протопал, посмотреть, кого это в такую рань принесло. С удивлением обнаружил полностью собранного Морозова, зашедшего, как обычно, за нами по пути на работу.

— Эй! Вы чего еще не готовы? Проспали?! — спросил он, проходя в квартиру. В этот самый момент на пороге моей комнаты показалась Лара, закутанная в одеяло, поскольку ближайшая ее одежда находилась далеко за пределами спальни.

Санек понимающе хмыкнул и протянул себе под нос:

— Ну, теперь, по крайней мере, понятно, почему...

По пути на работу никто не произнес ни слова, Морозов показательно не интересовался происходящим, Лара молча сидела на заднем сидении, рассматривая окрестности за окном, я предпочел сосредоточиться на вождении.

Завод встретил нас утренним гулом спешащих на работу людей. И уже через десять минут каждый из нас по уши погрузился в работу.

Я не задумывался над тем, к чему приведет возникший роман между мной и моим бухгалтером, пребывая первые дни после случившегося в полной и безграничной эйфории. Изредка оглядывался вокруг, чтобы посмотреть, кто-нибудь догадывается, от чего я постоянно улыбаюсь до ушей, заглядывая в бухгалтерию по будничным вопросам?

Но сплетням о нашем с Ларой романе был уже не первый день, новость утратила свой интерес, потому никто не шушукался при моем появлении и не бросал многозначительных взглядов. Что ж, тем лучше.

Вне работы Лара со мной обретала несвойственную ей до сих пор мягкость и кротость, мне иногда приходилось удивляться, как легко может изменить женщину полноценная половая жизнь. Богатство обедов несколько потускнело, поскольку теперь девушка предпочитала проводить время не на кухне, а мне, собственно говоря, возразить по этому поводу было нечего.

Фанатичка все еще не давала о себе знать, и я, грешным делом, вздохнул спокойно, решив, что этот период миновал благополучно.

Кроме того, на работе дела обещали пойти еще лучше. В ближайшее время я найму бухгалтера в помощь Юле и Ларе. Мой отец по просьбе своих друзей попросил пристроить на эту должность Соню. Я ничего не имел против, уровень образования у нее приличный, если ее устраивает подобная зарплата — то, только буду рад принять к себе в коллектив нового сотрудника. Вот только, ее здоровье, конечно же, не позволит ей пахать как остальным, но пока я не заметил очереди других желающих занять это место.

Отношения Морозова с Амелией начали охладевать, она все чаще уезжала в командировки, а он все реже заглядывал к нам. Похоже, его раздражал Ларин и мой довольный и счастливый вид, и даже ради хорошего обеда друг не мог его вытерпеть. Видимо Сашка привязался к Амелии, надо будет узнать потом у Лары, что происходит между этими двумя. Но не сейчас! Сейчас у меня долгожданное и внеплановое счастье, от которого я не хочу отвлекаться.

* * *

29

Утро субботы разбудило меня звонком мобильного телефона, номер был скрыт. Червь былых тревог и сомнений шевельнулся у меня в душе, и я с опаской нажал кнопку принятия звонка. Меня тут же оглушил бодрый голос сестры:

— Доброе утро, братец!

— Марина? Ты чего звонишь в такую рань? — произнес я громким шепотом, от чего Лара рядом начала что-то недовольно бормотать, не открывая глаз.

— Какая рань, Макс? Десять часов утра! Проснись и пой, сегодня очень важный день, о котором ты наверняка забыл, вот я и звоню по обыкновению напомнить.

— В смысле? — я с трудом соображал, о чем конкретно мог забыть. День рождения Марины отпраздновали, до юбилея отца еще полгода в запасе, мамин день рождения еще позже. Какие еще семейные праздники?

— Сегодня годовщина родительской свадьбы, олух! — тем временем кричала недовольно в трубку Марина, — и хоть они никогда не празднуют ее, тебе необходимо купить букет и бутылку хорошего алкоголя и привалить на торжество в тесном семейном кругу! Не то, поверь мне, второй раз мама твой склероз не простит!

— Ой-йо! Я действительно забыл...

— Как всегда, — спокойным тоном произнесла Марина, — но тебе повезло, что у тебя есть такая заботливая сестра.

— Да-да, конечно же, сестричка. Спасибо. Буду к обеду обязательно.

Как только я повесил трубку, у меня развилась паника. Мне сегодня необходимо быть у родителей, как обычно, будет скромный обед, никаких гостей, лишь только я и Марина.

Но что я должен сказать Ларе? Взять ее с собой — это показать родителям, представить ее как свою пару. Да ни одну из своих пассий, даже те, которые со мной вместе проживали, я не приглашал на родительский обед. Это было равносильно предложению руки и сердца! Зачем мне знакомить семью с человеком, с которым я не собираюсь строить длительных и серьезных отношений? Зачем мне нервировать мою мать, присутствием незнакомой ей женщины, если я знаю, что на ее месте через некоторое время с таким же успехом может сидеть другая?

И дело не в том, что Лара мне не нравиться, просто я не готов говорить о каком-либо будущем отношений спустя какую-то неделю от их начала! К тому же, я представляю реакцию родителей, когда они познакомятся с моей пассией...

Так и вижу невменяемый взгляд отца и его колкую усмешку:

— Сынок, а что, у бегемотихи в зоопарке уже пара есть?

Нет, меня лично все устраивает. Да, знаю, что у Лары есть лишние килограммы, я их, в конец концов, каждый день вижу и проверяю на ощупь. Могу сказать, что в некоторых местах, считаю их весьма ценным накоплением. При этих мыслях мое внутреннее эго зашевелилось и послало вполне конкретные позывы, как именно я отношусь к некоторым частям тела Лары. Но мой отец с его замашками аристократа и сарказмом, способным свести в могилу кого угодно, вмиг разберет Лару по косточкам!

Я помню, чего стоил мне его визит в гости, когда моя бывшая с криками убегала из квартиры, поскольку ее унизили и оскорбили! А я-то знал, что папа тогда еще только разминался. Лишь моя мать, такая же хрупкая и аристократичная, могла сносить все его насмешки с непроницаемым лицом, никогда не реагируя на выпады в свой адрес. Марина была любимицей, и очень редко испытывала на себе последствия отцовского юмора, я же с детства к нему привык, и теперь колкости отца отскакивали от меня как мячик для пинг-понга. Но если сегодня мне придется прийти с Ларой, не уверен, что она переживет все это безболезненно. А если уйду один, то болезненным будет то место, куда она меня стукнет от переизбытка чувств... Обмануть тоже не получится, не смогу придумать достаточно вразумительного объяснения, почему в выходной день, который мы планировали провести вместе, должен буду сорваться в неизвестном направлении. На бизнес не спихнешь, в рабочих вопросах она ориентируется не хуже моего. Черт!

Пока я раздумывал над сложившейся ситуацией — Лара проснулась, присела на кровати и потянулась, бросая в мою сторону недвусмысленные взгляды. Подсела ко мне ближе, так что я стал ощущать спиной тепло, исходящее от нее. Пощекотала своим дыханием мне шею, поцеловала за ухом и, вобрав в рот мочку моего уха, слегка прикусила ее. Уже через несколько мгновений все мои мысли улетучились, благодаря утреннему сексу.

* * *

30

Двери родительского дома распахнулись перед Ларой и мною, и я успел увидеть, как от удивления поползли вверх брови моей матери.

После утренних ласк я потерял бдительность, и заикнулся о родительской годовщине. Не успел опомниться, что именно несет моя язык, а Лара уже стояла у плиты, взмешивая тесто для своего фирменного пирога и, причитая, что ей совсем нечего одеть. Справиться с ее энтузиазмом мне было не под силу, рассказывать страшилки о своих родителях — не хватало времени, пришлось метнуться за вином и цветами, и, сплюнув через левое плечо, отправиться в родительский дом.

— Поздравляю мама! — воскликнул я, немедленно вручая букет, чтобы отвлечь ее внимание на что-либо другое.

— Добрый день, сынок. От чего ж ты не предупредил, что будешь не один? — произнесла спокойным, хорошо поставленным голосом моя мать, и черт его знает, что на самом деле она думает по этому поводу.

— Я, Елизавета Петровна, мать Максима, — представилась она, внимательно изучая Лару.

— Добрый день, Елизавета Петровна! Меня зовут Лара, — произнесла девушка, краснея, и вспомнив о тарелке в своих руках, протянула ее моей матери со словами: — С праздником вас и вашего любимого мужчину!

— В наше время необходимо быть осторожнее с такими словами! — с улыбкой на лице произнес отец, приближаясь к нам. У меня от переживаний бросило в жар, стало не хватать воздуха, пришлось ослабить узел галстука. Лара же, ни о чем, не догадываясь, стояла и продолжала приветливо улыбаться.

— Это почему же? — недоуменно поинтересовалась она.

— Потому что в наше время муж и любимый мужчина — очень часто разные люди! — закончил свою мысль отец и выжидающе уставился на Лару.

Я ожидал, что она сейчас смутиться и начнет распинаться в извинениях, собирался вмешаться в разговор. Лара же только громко хохотнула:

— Думаю, что ваш случай — счастливое исключение из правил!

— Что ж, спасибо за столь лестный комплимент нашей семье, — отвечал удовлетворенно отец, — И раз мой сын проглотил язык и полностью забыл о хороших манерах, придется мне также представиться самому — Владимир Олегович, а вон так очаровательная девушка за столом — моя дочь и сестра Максима — Марина.

— Очень приятно, Владимир Олегович. Меня зовут Лара. Мы в каком-то роде, уже знакомы — я была на дне рождении у Марины.

— Неужели? — удивился отец, — Как же я мог забыть столь броскую даму?

— Я бы удивилась, если бы это было наоборот: ведь в тот вечер вы собирались принести своего сына в жертву весталкам, а такое обилие женских лиц вокруг никак не играет на пользу памяти.

На этот раз удовлетворенно хохотнул отец, и прежде чем я успел удивиться, мама погнала нас всех к столу.

Вечер прошел на удивление мирно и спокойно, отец отпускал свои едкие шуточки, Лара чаще всего возвращала их ему бумерангом. Пару раз он попытался подшутить надо мной, но я лишь скромно отмалчивался в ожидании конца трапезы.

По дороге домой я рассыпался в извинениях перед Ларой за поведение своего отца.

— Ты о чем? — мой монолог был встречен взглядом, полным непонимания.

— Я по поводу своего отца, понимаешь... Его юмор очень специфичный, не надо на него обижаться. На самом деле он не думает ничего подобного... Вернее думает, но не так серьезно к этому относиться... В смысле не имеет в виду ничего плохого... Ну, черт, как же это объяснить?

— Макс, расслабься! — улыбнулась мне ободряюще Лара, — Не знаю, что ты себе придумал, но у твоего отца весьма замечательное чувство юмора!

— Что? — мои брови от удивления полезли вверх, — То есть шутка о том, что тебе не стоит так сильно налегать на сладкое — тебя не смущает?

— Но он же имел в виду, что у тебя пупок развяжется, если я на сладкое налегать буду — а это камень в твой огород, — улыбнулась Лара, — Кроме того, он не сказал ничего такого, что было бы мне неизвестно. А саркастическое чувство юмора к самой себе у меня воспитано еще моим дядюшкой, и поверь — шутки твоего отца по сравнению с замечаниями дяди Сережи — это просто конфетки!

* * *

31

Утром я проснулся непривычно рано, Лара мирно сопела под боком, неестественным образом вывернув шею. Лучи утреннего солнца осветили ее лицо под непривычным углом, подчеркнув недостатки: явно стали заметны мешки под глазами, от уголков которых расходились первые морщинки, откуда-то появился второй подбородок, обычно незаметный в повседневной жизни, щеки выглядели не круглыми и румяными, а будто обвисли от тяжести невзгод.

Я протер глаза, видение, посетившее меня секунду назад, исчезло, но его облик был все еще свеж в моей памяти.

Бррр! Надо срочно что-то делать, да Лара симпатичная, мягкая, теплая и приятная. Но что будет дальше? Если мне нравиться эта женщина, я должен постараться ей помочь. Ведь все это исключительно для ее собственного блага!

Подскочил с кровати и принялся готовить завтрак. Лара проснулась от того, что я слишком громко хозяйничал на кухне.

— Доброе утро! Что случилось?

— Ничего, — удивленно ответил ей я, держа в руках кастрюлю, — Решил приготовить завтрак.

— Вот я и спрашиваю, что случилось — за все время, что здесь обитаю — ты еще ни разу не готовил. Разве что кофе мог сварить и яйца пожарить.

— Могу же я, в кои-то веки, проявить заботу о небезразличном мне человеке — пустил я в ход все свое очарование. Лара по этому поводу лишь счастливо улыбнулась и удалилась в ванную.

Вернулась девушка оттуда посвежевшей и полностью одетой, присела за кухонный стол.

— Ну, и что у нас сегодня на завтрак? — поинтересовалась она.

— Овсянка, мэм! — поставил я с гордостью перед ней тарелку. С Лариного лица на миг сползла улыбка, но уже секунду спустя она схватила ложку и начала быстро уплетать кашу, нахваливая меня. Что ж, если она так любит овсянку, не сложно ей будет посидеть на диете. Но как же мне об этом сообщить? Не могу же я все время готовить?

Сам присел рядом, и потянулся за своей тарелкой, вязкая каша никак не пробуждала во мне аппетита, но не признаваться же в этом Ларе? Иначе с чего мне вдруг готовить завтрак, который сам едва могу терпеть?

— Какие планы на сегодня? — спросила она, справившись со своей порцией в считанные минуты. Теперь Лара сидела и крупными глотками поглощала кофе, заедая в прикуску булкой с джемом. Стоп! Этого-то как раз ей нельзя.

— Лара, разве ты не наелась?

— В смысле?

— Если ты еще голодна — я могу положить тебе еще овсянки.

— Нет, спасибо не надо, — поспешно произнесла девушка, отложив при этом булку в сторону.

Я предпринял следующий ход.

— Лара, я думаю, что пора мне возвращаться к занятиям спортом. Совсем забросил их с этой работой.

— Конечно же, Макс. Это хорошая идея, что именно ты собираешься делать?

— Я хочу сегодня пробежаться немного, размять мышцы после длительного застоя. Но мне так не хочется это делать самому, может, составишь мне компанию?

— Эм...

— Пожалуйста!

— Ну, раз для тебя это так важно, то составлю, — нехотя согласилась девушка.

Через пару часов мы отправились на пробежку. Лара явно отлынивала от нагрузки, постоянно пытаясь перейти на шаг. Но я пресек все ее попытки быть просто наблюдателем, как только мы оказались на территории спортивного стадиона неподалеку. Под моим чутким руководством Лара перешла на достаточно быстрый темп, и пробежала три круга, после чего резко вывернула в сторону и, прислонившись к ближайшему дереву, начала тихонько сползать вниз.

— Что случилось? — в недоумении кинулся я к ней.

— Мне что-то нехорошо, — еле слышно произнесла девушка, вся бледная, даже слегка с зеленоватым отливом.

— Давай, обопрись на меня, и пойдем потихоньку домой, — я перекинул одну руку Лары себе через плечо и потащил девушку домой. Для первого раза и трех кругов хватит, хотя я рассчитывал, как минимум на пять для нее и десять для себя.

Как только мы переступили порог квартиры, она вырвалась, и с невероятной прытью бросилась в ванную. Уже через минуту раздались звуки, которыми девушка пугала унитаз. В этот же момент в дверь позвонили, я, даже не взглянув в глазок, открыл тут же замок.

— Привет! — произнесла Амелия, не дожидаясь приглашения, потеснила меня в сторону и прошла внутрь, — А где Лара?

— Она сейчас немного занята, — из ванной снова стали доноситься весьма характерные звуки.

— А... Решила пообщаться с ихтиандром, — произнесла Амелия понимающим тоном, — Что, перебрали вчера?

— Нет, — возмутился я, — С чего ты взяла?

— С того, что Ларе сегодня плохо.

— Да, нет! Я сам не знаю, что произошло. Она ничего кроме овсянки сегодня не ела, и тут вдруг после пробежки ее прихватило.

— Что?!!!! — Амелия вмиг изменилась в лице, — Какого черта она вздумала бегать?! Ей всегда после этого плохо, сколько себя помню.

Я непонимающе взирал на Ларину подругу, а она в этот момент кинулась к закрытым дверям ванной, и стала колотить по ним, что есть силы:

— Ты что, совсем сбрендила? Тебя ж всегда укачивает после пробежек из-за твоего пятого размера.

Но из-за двери не доносилось никаких других звуков, кроме Лариных страданий.

— Амелия, прекрати! Это, похоже, я виноват, — до меня вдруг дошло почему так неохотно Лара соглашалась, и почему постоянно отлынивала от нагрузки, — Она пошла со мной за компанию, а я, не догадываясь, заставил ее пробежать три круга в среднебыстром темпе.

— Я тебе сейчас твои бессовестные глазищи выцарапаю! — гневно выпалила Амелия, — Она еще, может, от своей черепно-мозговой не оправилась, а ты ее физическими нагрузками нагружать вздумал! Хочешь бегать — бегай сам! Нечего мне мою подругу до больничной койки снова доводить!

— Но я ж не знал...

Амелия дождалась, пока Лара выйдет из ванной, приготовила ей воды с лимоном, вытолкала меня на кухню, а сама уложила подругу в кровать, постоянно возмущаясь, что мужчины могут быть такими олухами.

Когда она ушла, Лара спала мирным сном младенца, все еще бледная, но хоть зеленоватый оттенок ушел с ее лица.

* * *

32

Мои отношения с Максом были новой ступенькой в моей жизни: я впервые жила вместе с мужчиной. Не встречалась время от времени с редкими ночевками, а делила быт.

Я старалась не задумываться, насколько Пилужного хватит, и о том, как в один прекрасный день, этот неприступный красавчик вдруг объявит, что мне можно обратно переезжать в свою квартиру. В данный момент все было хорошо: отличный и, главное, регулярный секс, приятное общение, и удовольствие просыпаться с журнальной картинкой в постели. Пусть местами он зануда, несколько педантичен, и до дрожи в коленках боится критики своего отца — все же мне с ним хорошо, так что все размышления я оставлю на потом.

Однако у жизни с мальчиком со страницы глянцевого журнала оказались своим минусы: оказалось, он, как и многие рекламные картинки, любит есть овсяные хлопья! Так устал от моей стряпни, что сам однажды подорвался ни свет ни заря, и приготовил свое любимое блюдо. Пришлось уплетать, изображая бешеный восторг, надо же было как-то отблагодарить его за энтузиазм и заботу.

К тому же, Максу жутко захотелось вновь заняться спортом. Неудивительно, почему он до сих пор пребывает в такой шикарной форме.

Но бедный мальчик! Ему было скучно, требовалась компания... Пришлось согласиться, и отправиться вместе с ним на пробежку. Бег, конечно, не мой вид спорта, мне всегда после занятий им становилось плохо. Но я же просто понаблюдаю, погуляю быстрым шагом рядом, пока он тренироваться будет.

Однако в Макса как черт вселился, он раздавал указания приказным тоном, муштровал меня, и я, дура, вместо того, чтоб отказаться и послать его куда подальше — побежала. Моя грудь раскачивалась из стороны в сторону как маятник, а в голове потихоньку набирала ходу карусель. Так что, до финишной черты добежать у меня не вышло, уже после третьего круга на стадионе почувствовала знакомую слабость в ногах и спазмы в желудке. Заботливый Макс тащил меня на себе домой, а я все это время молилась о том, чтобы содержимое моего желудка осталось со мной. Однако уже в квартире я поняла тщетность этих молитв, и моментально скрылась в ванной комнате.

Меня спасла Амелия, чудом забежавшая в гости. После концерта, который она устроила Максу, тот еще не скоро потащит меня на пробежку или в спорт-зал. Надо будет выставить ей за это бутылочку красного.

Прилужный больше не просил меня составить ему компанию, но спустя пару дней вернулся с сообщением, что был у врача.

— Что случилось? — разволновалась я.

— Ничего серьезного, немного желудок пошаливал, зашел на стандартное обследование.

— И что сказали?

— Доктор порекомендовал мне пару неделек посидеть на диете — ничего жирного, жареного, побольше свежих овощей и фруктов.

После этого Макс проводил все свое свободное время за прочтением статей о вкусной и полезной еде, притащил домой разнообразных продуктов пониженной калорийности. Это, с одной стороны было неплохо, но теперь, стоило лишь мне приблизиться на пару метров к кухне с холодильником в попытке заняться готовкой, мне в зубы тут же тыкали яблочко или, что еще хуже, стакан томатного сока с сельдереем. На все мои попытки пожарить картошечки, чебуреков или испечь ватрушки Макс округлял глаза и голосом поникшего ребенка сообщал, что ему необходимо придерживаться диеты, но если мне его совсем не жалко — то, конечно же, я могу приготовить все эти вкусняшки. А он будет только смотреть, и обливаться слюнкой...

В итоге, вот уже вторую неделю меня тошнило от утренней овсянки и от вечерней пресной кухни. Макс упивался томатным соком с сельдереем, а я смотреть не могла даже на просто помидоры. Лишь на работе, когда улучала момент, могла посидеть в одиночестве в заводской столовой и насладиться вкусом жареной картошки с отбивной. Но вскоре, страдающий несварением Макс, добрался и до столовой и уже через несколько дней я сидела рядом с ним уплетая овощной салатик в прикуску с паровыми котлетами.

Ей, богу! На диете сидел Макс, а страдать приходилось мне. Если бы не запас конфет в рабочем столе, моя талия могла бы в скором времени значительно уменьшиться... Хм, я конечно хотела и страстно желала этого, но не ценой своей нервной системы, потому все свои переживания заглушала шоколадом с абсолютно чистой совестью.

Спустя неделю во время покупок в супермаркете у Макса случился срыв, и он накупил целую тележку копченостей и кусок свинины в придачу со словами, что мне нужно будет ее сегодня же запечь в духовке, не то будет ему смерть.

— Не поняла, — удивилась я, — Ты думаешь, за одни сутки этот кусок мяса может пропасть?

— Лара, я говорю не о продуктах, а о себе любимом, — уставился на меня требовательным взглядом Прилужный, — Я пропаду! Я хочу нормальной, человеческой еды!!

— Но ты же говорил... Доктор сказал...

— К черту, что доктор сказал! Я чувствую, еще пара дней и я превращусь в ушастого кролика, вот только половая жизнь меня будет интересовать намного меньше, чем этого любвеобильного животного.

* * *

33

Все мои попытки посадить Лару на диету потерпели крах.

Заявить ей прямым текстом, что есть надо меньше — я не мог. Во-первых, чувство самосохранения пока не утратил, во-вторых, обижать ее не входило в мои планы.

Поскольку с физическими нагрузками я потерпел фиаско, пришлось срочно читать всю информацию о калориях, составе продуктов и что именно надо ограничивать в пище, чтобы похудеть. Зная Ларину отзывчивость, я пошел на обман и придумал эфемерного доктора, который назначил мне соблюдение диеты.

Что ж, вначале мои действия имели определенный успех. Ларочка каждое утро с милой улыбкой подавала мне ненавистную овсянку, избегала готовить жирное и жареное, и вообще старалась поменьше есть в моем присутствии.

Я искренне верил, что она теперь питается подобным образом везде и всегда, однако спустя неделю ее объемы нисколько не уменьшились, по крайней мере, ощутимо. Обмеривать и взвешивать Лару, с моей стороны, было бы непростительной глупостью. Потому я все продолжал давиться томатным соком с сельдереем в попытке заглушить зверский голод, царивший у меня внутри. Мой организм требовал мяса, причем срочно и в больших количествах, причем не в виде перетертого или пареного непонятно чего, а нормального куска — жареного до корочки, с прожилками жирка...

Я сдался первым, набросившись в выходные утром в супермаркете на мясной отдел, чуть ли не опустошив все их полки. Лара останавливала меня и выкладывала очередную палку колбасы, которую я, не покладая рук, забрасывал в тележку. Затормозить мой энтузиазм получилось, только когда она согласилась запечь свою домашнюю буженину, отчего я вознесся до седьмого неба от счастья.

Но уже в обед, уплетая Ларино произведение за обе щеки, я допустил непростительный промах.

— Спасибо, дорогая! Прям, не могу остановиться.

— А стоило бы, после того как ты себя не один день ограничивал, смотри чтоб желудок снова не стал пошаливать от столь резкой перемены.

— Не волнуйся, — чмокнул я Лару в нос и потянулся за пультом от телевизора, — все будет хорошо.

Щелкнул на кнопку и на экране появилась спортивная блондинка, показывающая комплекс упражнений для желающих иметь стройную фигуру. Недолго думая, я, обращаясь к Ларе, произнес:

— О, смотри! Вот этим ты точно можешь заняться — ничего сложного, тошнить от такого тебя не должно.

— А с чего это ты вдруг решил, что мне стоит чем-то заниматься? — непонимающе уставилась на меня Лара.

— Ну... Ты же хотела пойти на фитнесс, — начал было я, следя за реакцией девушки.

— Это мое личное дело, что и когда я хотела, — произнесла спокойно Лара, — тем более это было до того, как меня шибанули по голове, и до того, как меня в энный раз выворачивало наизнанку после пробежки.

— Ну, так и что? В этом комплексе бега нет, — и прежде, чем осмыслил свои слова, произнес, — ты вполне могла бы выполнять эти упражнения на досуге, вместо того, чтоб уплетать пряники.

— Что? — Лара зыркнула на меня так, что стало понятно — она себя едва сдерживает, — Ты считаешь, что мне надо похудеть, дорогой?

Я молча сидел, пытаясь осознать, какие неведомые силы тянули меня за язык.

Тем временем на Лару снизошло внезапное прозрение, и она начала грозно шагая по комнате допрашивать меня:

— Уж не поэтому ли тебе понадобилось вытаскивать меня на пробежку и придумывать всякие диеты?! Никогда не думала, что можно быть настолько эгоистичным и зацикленным на себе! Что, я тебе уже не нравлюсь? Погуляли и хватит? А поговорить нормально у тебя язык отсох?

Не знаю, чем бы это все закончилось, если бы я не бросился на колени замаливать свои грехи, свято уверяя, что это все Ларины выдумки и нелепое стечение обстоятельств. В качестве извинения и признания того, что она мне дорога в любом виде, тут же пригласил ее в кафе, где она сможет заказать и съесть столько тортов и мороженого, сколько ее душе угодно.

Девушка, тихо всхлипывая после такого всплеска эмоций, на удивление быстро согласилась. И уже через час мы, взявшись за руки, направлялись в самое дорогое кафе-кондитерскую нашего города, известное всем своей замечательной выпечкой.

В свое время я был частым гостем здесь, одна из бывших пассий, не смотря на строгую диету, раз в неделю позволяла себе съесть одно из умопомрачительных пирожных. После чего часа два с ней можно было делать все, чего душа желала. Я очень надеялся, что на Лару, выпечка данного заведения произведет точно такой же эффект, ну и, возможно, разовьет частичную амнезию.

Мы заняли столик для двоих, я уже предчувствовал скорое прощение, наблюдая за тем, как разбегаются Ларины глаза при взгляде на витрину.

— Ну, что тебе заказать?

— Вон тот, тот и этот кусочек, — безошибочно ткнув в самые вкусные пирожные, выбрала моя спутница.

Нам принесли заказ, плюс две порции молочного коктейля, мое сердце вздрогнуло, при подсчете, сколько калорий сейчас предстоит поглотить Ларе, но я отогнал от себя дурные мысли. Хочет оставаться в том же весе — ее право, не могу же я заставить ее похудеть...

Но что же мне делать дальше? А что если Лара станет еще крупнее? Сейчас она миловидна, но и то, я бы остерегся презентовать ее в качестве своей спутницы жизни некоторым своим знакомым. Одно дело Морозов, он парень простой. Другое дело деловые партнеры и университетские друзья, даже отец позволил себе отпустить в адрес Лариного веса несколько саркастических замечаний, хотя она ему в целом понравилась.

Среди всех этих мыслей я не заметил, как Лара удалилась из-за стола в дамскую комнату, очнулся лишь, когда на ее место присела смутно знакомая шатенка.

— Прилужный! Сколько лет, сколько зим! — воскликнула она мне, — Какими судьбами? Мне казалось, ты избегал этого места всеми правдами и неправдами, как только мы с тобой расстались?

В мозгу щелкнул переключатель, и я, наконец, понял, что передо мной не кто иная как моя бывшая пассия, Кати. Угораздил же ее черт принестись сюда именно сегодня и сейчас! И она самый последний человек, которому я хотел бы раскрывать информацию о моих с Ларой взаимоотношениях.

— Привет! Да так, проходил мимо после внепланового рабочего дня, коллега уговорила зайти.

— Это та очаровательная толстушка, которая сейчас убежала в дамскую комнату? — ехидно улыбнулась Кати, — Коллега говоришь? Я уж думала, тебя потянуло на крупных женщин!

— Кати, оставь свои шутки — это мой главный бухгалтер и все! — высказал я достаточно громко и резко, чтобы прервать все ее домыслы в зародыше, — Нам необходимо будет поговорить о делах, так что прошу, оставь нас.

— Какие мы строгие! — тут же воскликнула Кати, шутливо подняв руки вверх — Ну, ладно, ладно!

В эту самую минуту над моей головой раздалось легкое покашливание, обернувшись, я обнаружил стоящую у себя за спиной Лару. Она с вопросом взирала на девушку, рассевшуюся на ее стуле.

Прежде, чем я успел открыть рот, Кати встала и приторно улыбаясь, сообщила Ларе:

— Я уже смываюсь, госпожа главный бухгалтер! Не смею отвлекать вас с начальником от работы.

* * *

34

Мысли накатили на меня волной. Неужели Макс действительно считает меня непривлекательной? Но не может же он считать женщину некрасивой и при этом быть настолько страстным в постели? Нонсенс какой-то!

Да, я несколько полновата, до идеальных 90-60-90 меня и трактором не дотянуть — не в моей природе подобные параметры. Я и сама думала несколько сбросить вес, но после последних событий, меня эта проблема волновала меньше всего.

Мне даже в голову не пришло, что Прилужный мог просто выдумать этого доктора с одной единственной целью — посадить меня на диету, прекрасно зная, что я не буду уплетать вареники и беляши, глядя на то, как он мучается с овощным салатиком и рисом. Вот только, неужели не мог поговорить со мной как с человеком! Может, не пришлось бы тогда по утрам давиться так ненавистной мне овсянкой!

А пробежка? Не мог спросить? Надо было меня довести до состояния болотной кикиморы, вернее до того же неповторимого светло-зеленого оттенка лица?

Но глядя на то, как Макс искренне просит прощение, ползая за мной на коленях, я смягчилась.

Ну, в самом деле? Что ты себе придумала? Какие нелепые мысли тебя одолевают? И, мысленно посчитав в уме, какой сегодня день моего цикла я поняла — все это плод моего воображения, причиной которому является банальный предменструальный синдром. Что ж! Предложение Макса в этом случае очень уместно, самое лучшее лекарство от плохого настроения — кусок шоколадного торта и молочный коктейль.

И вот сейчас, я стою перед столиком, за которым еще минут десять сидела сама и непринужденно беседовала с Прилужным. А моему взору открывается следующая картина: некая дамочка XS размера поедает подобострастным взглядом Макса. Я прокашлялась тихонько, заставляя обратить на себя внимание, но видимо, сделала это слишком тихо, поскольку беседа за столом при этом не умолкла. До меня долетали отрывки фраз:

— ...Коллега... Толстушка... Работа.... И только...

Сердце забилось быстрее, кровь прилила к голове, нет, мне просто почудилось, я что-то не так поняла. Сквозь какой-то туман я заставила себя еще раз кашлянуть, на этот раз вышло у меня достаточно громко. Макс осторожно обернулся, с выражением крайней степени волнения на лице. Стройная девица тут же поднялась с моего места с ехидной улыбкой, будто забивая гвозди в крышку моего гроба, произнесла:

— Я уже смываюсь, госпожа главный бухгалтер! Не смею отвлекать вас с начальником от работы.

Я машинально, не задумываясь, села на свое место, не в силах осмыслить, что же такое происходит. Макс смотрел на меня взглядом перепуганного мальчишки, которого только что поймали на горячем. И я поняла, что все это правда: он считает меня слишком толстой, стесняется меня, не хочет вводить в круг своих знакомых. Видимо поэтому придумывал все эти уловки с диетами и спортом, хотел дать мне понять, что такой не место рядом с ним.

Все чувства были замороженные, мысли путались, слова тоже:

— Пожалуй, пойду... — только и смогла произнести я.

Медленно поднялась, едва не уронив стул, задела рядом сидящую пару, от чего девушка недовольно зашипела и направилась в сторону выхода.

Макс пытался что-то кричать вслед, хотел броситься за мной, но его остановил официант, требующий оплатить счет. Это дало возможность мне вскочить в подъезжающий к остановке автобус, и добраться до квартиры намного раньше самого Прилужного.

Оказавшись внутри, я начала судорожно соображать, что мне делать дальше?

Вещи собрать в моем все еще не зажиточном положение — это максимум полчаса. Куда дальше? К Амелии смысла нет — она в командировке, да и фанатичка уже больше месяца не дает о себе знать, так что вполне могу и к себе домой поехать. Да, только там даже спать негде, не говоря о том, что в холодильнике шаром покати — придется вначале в супермаркет. О!

Могу, к родителям прокатится, электричка как раз в начале восьмого отходит, успеваю, там и накормят и спать уложат, а уж потом займусь вопросом обживания своей квартиры. Изредка в голове выскакивал вариант, подождать и выслушать Макса — но злость и обида были сильнее, к тому же не хотелось снова проходить через эти лживые комплименты и обещания. Буквально несколько часов назад он ползал за мной по всей квартире на коленях, и, добившись своего, представляет меня своим знакомым как коллегу и главного бухгалтера.

— Чего ты бегаешь от меня? — взревел в дверях Макс, возникший на пороге через некоторое время, — почему я должен гоняться за тобой по всему городу?

— Не понимаю, о чем ты!

— Мне пришлось сюда бежать, поскольку некоторые психически неуравновешенные личности, не могут усидеть спокойно на одном месте!

— При чем здесь весь город? Подумаешь, пробежался пять кварталов! Ведь ты так хотел заняться своей физической формой — вот и случай подходящий!

— Я требую объяснений твоему поведению! — взревел Макс, — Нечего ехидничать, не могу понять, чем я заслужил такое отношение?

— Чем? — тут уже не на шутку распалилась я, — То есть, ты действительно хочешь знать? О! А вот и мой главный бухгалтер. Мы с ней решаем вопросы за бокалом молочного коктейля и куском торта... Нет, нет, вы только не подумайте — мы с ней никакие не любовники! Как вы только могли решить, что подобный танк может мне нравиться?!

— Лара! Это чушь! Неужели я должен всем сообщать, что мы любовники?! Что это за новые правила поведения?!

— При чем здесь любовники!! Я думала, я твоя девушка! В конце концов — мы живем вместе или нет? Или мне это все приснилось?

— Мы живем вместе, только потому, что тебе жить негде! — вскричал Макс, уже не отдавая себе отчета в происходящем.

— Ах, так! Довожу до твоего ведома: у меня есть квартира! Мать твою! И я в нее в любой момент могу переехать!

— Ну, так и сваливай, если тебе так хочется! Я же просто помогал сохранить тебе голову на плечах!

— Это как же? Переспав со мной? Сделав вынос мозга на пробежке? Или выкармливая овсянкой? Что из этого было направлено на сохранение моего психического здоровья, журнальный мачо?

Макс в ответ только взревел и, развернувшись, хлопнул дверью. Я, оставшись в гордом одиночестве, лишь разрыдалась, размазывая остатки макияжа по щекам. Передвигаясь, словно робот, собрала свои скудные пожитки, уместив их на этот раз в два кулька. Можно было, конечно, взять у Макса сумку, но это значило, что в будущем ее придется возвращать, а сталкиваться с этим придурком лишний раз не хотелось. Достаточно того, что он мой начальник. Пусть даже не надеется, гад, что я уволюсь! И пусть только попробует урезать мне зарплату — устрою такой спектакль, что сам рад не будет!

Ой, а сама-то хороша, дура! Говорила же, чем красивее фасад, тем козлистее существо за ним. Нет же, повелась как миленькая на широкую улыбку и красивые слова, решила, что могу что-то значить для этого идиота. И вот тебе! Любовница! Ведь действительно, против правды не попрешь — в любви мне не признавались, жить вместе никто не предлагал — не прогоняли и все, ну, один раз не смог увернуться, притащил на семейный обед. Где все были в чуть большем шоке, чем сам Макс от появления моей персоны, хотя в принципе, сам вечер почти что удался, если б еще Прилужный не трясся так, над шутками отца. Зато с сексом никогда проблем не было, и правда, любовниц для этого как раз и заводят.

В дверь раздался звонок, сердце на секунду предательски сжалось в надежде, что это вернулся Макс, попросит прощения, я прильну к его теплой груди, орошу ее слезами, и все вернется на круги своя. Но здравый смысл опровергнул все мои надежды, у Прилужного есть ключи от этой квартиры, зачем ему в двери звонить?

* * *

35

На пороге стояла рыжеволосая Соня, держа в руках несколько толстых папок, сверху которых стоял такой же немаленький судочек.

— Привет! — выдавила она из себя, глядя вроде бы и на меня, но из-за ее незначительного косоглазия, с точностью это определить было нельзя, — Я к Максу, мы договаривались.

— Привет, проходи, — попыталась я в последний раз сыграть роль отчаянной домохозяйки, — Макса нет сейчас, но я ему перезвоню, сообщу, что ты пришла. Раз вы договаривались, значит, он должен скоро вернуться.

— Это лишнее, я звонила ему из подъезда, он обещал через полчаса быть, сказал, что я могу подождать его дома.

— Да, да, конечно же, присаживайся. Может, хочешь чаю? Кофе?

— Кофе я не пью, а от зеленого чаю не откажусь, — сообщила Соня уверенным тоном, заняв место у кухонного стола, — Кстати, мама передала для вас печенье. Очень вкусное!

Я в который раз поразилась ее маленьким, почти детским размерам. Она соскочила со стула, и пробежалась в гостиную, где оставила свои вещи. Через пять минут вернулась уже с ними, водрузив судочек с печеньем на стол.

— Это мамин фирменный рецепт, — продолжала по-детски ворковать Соня, — Макс постоянно объедался ими, когда заходил к нам в гости. Один раз до колик в животе! Так что, если хочешь чтоб тебе хоть что-нибудь досталось — стоит попробовать до того, как он вернется домой.

Я налила чая себе и Соне, и присела напротив нее, в животе предательски заныло... Признаться, в кафе я успела только один раз откусить от шоколадного торта и выпить пару глотков молочного коктейля, прежде чем смыться оттуда. С обеда прошло уже много времени, кроме того, сегодня на мою долю выпало достаточно переживаний, так что неудивительно, что организм требовал дополнительных калорий. С упоением накинулась на Сонину выпечку, а та внимательно наблюдала за моей рукой, подносящей ко рту уже которое по счету печенье. Видимо, стала переживать, что Максу ничего не останется.

— А что у тебя за вопрос к Максу, если не секрет? — поинтересовалась я, смутно припоминая, Прилужного просили кого-то пристроить на вакантную должность на заводе. И вроде, как он мне об этом даже рассказывал, вот только, память моя девичья, не сохранила этой информации, поскольку в тот момент была занята куда более важными делами.

— Папа решил, что мне пора начать работать, — грустно сообщила она, — Бери еще печеньку!

— Спасибо, я уже как-то наелась, — ответила я Соне, чувствуя, что в желудке уже появилась некоторая тяжесть, — Ты что, до этого еще не работала? Сколько ж тебе лет, разве ты не одногодка Марины?

— Мне двадцать пять, — с гордостью заявила она, — но, к сожалению, состояния моего здоровья пока не позволяло заниматься трудовой деятельностью.

— Ясно, — а про себя подумала, что будет бедным тот начальник, кому она достанется в подчинение, — И на какую должность тебя хотят устроить?

— Разве ты не знаешь? — удивилась девушка, — Младшим бухгалтером! Папа считает, что начинать лучше постепенно. А там, глядишь, и до главного доберусь.

При этом она как-то злобно усмехнулась мне, от чего мороз прошел по коже. А я с опозданием поняла, что напросилась на новые неприятности. Тяжесть в желудке все нарастала, к ней присоединилась тошнота. Я взглянула на часы за спиной у Сони, они показывали, что полчаса как раз прошли, вот только Макс так и не вернулся. Что он себе думает? Оставить Соню саму в квартире его дожидаться? Будет некрасиво. Сидеть дальше? Могу опоздать на электричку к родителям. Придется звонить этому идиоту, и объяснять в доступных фразах, что он обязан в ближайшее время припереться домой.

Одной чашки чая мне оказалось мало, жутко хотелось пить. Пришлось заварить себе еще порцию, Соня вежливо отказалась, лишь предложила еще печенья.

Но меня уже не на шутку мутило, если бы не неожиданная гостья, я бы отправилась уже прочищать свой желудок. А так приходилось сдерживаться, надеясь, что до более серьезных последствий не дойдет. Где же я умудрилась отравиться? Неужели пары глотков молочного коктейля хватило? И это называется приличное заведение!

— Пойду-ка, позвоню Прилужному, — сообщила я, — Он переходит все рамки приличия.

— Не надо, — излишне требовательно обратилась ко мне Соня, и тут же поменяв тон добавила: — Я никуда не спешу, могу его дожидаться, сколько понадобиться.

— Зато я спешу! — возразила я, набирая номер Макса. Для разговора отошла в дальний угол гостиной. Честно говоря, я не была уверена, что он возьмет трубку, учитывая нашу ссору. Но уже через несколько гудков раздался осторожный голос Прилужного:

— Алло!

— Ты что считаешь, я нанималась развлекать твоих гостей? — громко шептала я в трубку, — где тебя черти носят?!

— Где-где — прогуляться надо было — отвечал Макс, но в голосе не было раздражения: — А что соскучилась уже?

— Не поняла, при чем здесь я. Тебя уже полчаса как Соня ожидает, ты с ней договаривался о встрече.

— Соня? Меня ждет? — удивленно переспросил Прилужный, — Ты что-то путаешь, я говорил ей, чтобы завтра она пришла на завод...

В этот момент я обернулась в сторону незваной гостьи, но она сидела и взирала на меня взглядом невинного ребенка.

— Ну, значит плохо объяснил, потому как она приперлась сюда, с документами и твоим любимым печеньем. Я уже собрала вещи, мне нужно уезжать, а вместо этого мне приходиться ее развлекать!

— Ого! Ладно, сейчас буду... Честно говоря, я впервые рад Соне, — пробормотал он.

— В смысле? — не поняла я, но в ответ услышала уже только гудки.

* * *

36

Не успел Макс положить трубку, как телефон снова зазвонил.

— Алло!

— Привет, друг, ни за что не поверишь... — раздался в трубке оживленный голос Морозова.

— Извини, Саш, мне сейчас не очень удобно говорить. Я по-крупному облажался с Ларой, и мне срочно надо найти ей какой-нибудь подарок в ближайшие минут пятнадцать, не то она свалит из дома, не смотря ни на что. У тебя что-то срочное?

— Ну как сказать, я думаю, ты хотел бы узнать об этом немедленно!

— О чем?

— Мне вчера звонили ребята из отдела, те, что занимались делом о вскрытии Лариной квартиры...

— И?

— Им совершенно случайно удалось задержать исполнителя. Паренек проходил у них совершенно по другому делу, но когда вскрыли его компьютерную базу, вышли просто на кладезь информации! У него там были записаны все заказы, и информация о всех денежных переводах! Парень думал, раз зашифровал их простенькой программкой, так органы правопорядка не будут в состоянии понять, что к чему. Дурак!

— А покороче можно? Я опаздываю, — торопил друга Макс, параллельно забегая в ближайший ювелирный магазин и раздумывая, что тут можно прикупить Ларе, чтобы точно заслужить ее прощение.

— Девушка, у вас есть что-нибудь интересненькое? — обратился к продавщице Прилужный.

— Макс, ты слушаешь меня? — недовольно возмутился в трубке Морозов.

— Да, Саша, рассказывай дальше! Но, уж извини, я говорил, у меня времени в обрез, — и, обращаясь снова к продавщице: — Понимаете, мне нужно что-нибудь такое, что девушка увидела б и сразу передумала на меня дуться, просто дар речи потеряла!

— Тогда вам нужно купить обручальное кольцо — это витрина номер 3, — произнесла невозмутимо продавщица, — Потеря дара речи гарантирована в 80% случаев!

И в этот же момент, в трубке Морозов произнес:

— Я только что, с помощью своего приятеля, выяснил кто твоя ненормальная поклонница! Деньги на счет паренька переводила ни кто иная, как Соня Шульц!

— Что?!

— Да, я тоже не поверил! Но раскопал немного дальше: оказывается, наша Сонечка давно уже состоит на учете у психиатра, но естественно анонимно. И как раз недавно проходила очередной курс терапии, чуть больше месяца, в частной психиатрической клинике. Время поступления, соотноситься с датой последнего письма твоей поклонницы.

— Мужчина, эй! Вы куда так быстро? Я же пошутила! — кричала вдогонку Прилужному продавщица, поскольку он, не произнеся ни слова, тут же выбежал из магазина.

— Саша, срочно дуй ко мне домой! У меня там сейчас Лара развлекает Соню, которая пришла устраиваться на работу.

— Черт, ничего не понял, кроме того, что мне уже надо ехать! Ок! До встречи! — проговорил скороговоркой Морозов и тут же отключился.

Прилужный пытался дозвониться до Лары повторно, но она не брала трубку. Макс набирал обороты, надеясь, что ничего непоправимого не случилось, потом мысленно чертыхнулся и решил на всякий случай вызвать скорую.

— Здравствуйте! Я хочу вызвать бригаду, моей невесте плохо, по-моему, у нее что-то с сердцем, — пошел на заведомую ложь Прилужный. Если что, просто денег даст за ложный вызов, а так врачи приедут в максимально короткие сроки.

На пороге квартиры он отдышался, прислушался. До его слуха не долетало никаких подозрительных звуков, не нажимая кнопку звонка, Макс открыл дверь. Лары нигде не было видно, за кухонным столом с блаженной улыбкой сидела Соня и пила чай. Рядом с ней стоял судок с печеньем.

— Привет, Макс! Я пришла, как договаривались.

— Соня, я говорил тебе приезжать завтра на завод! Где Лара?

Девушка надула недовольно губки.

— Лара... Лара... Где Ларрр-ра?! — перекривила она Макса, и тут же поменяв тон, приторно улыбнулась: — Хочешь печенья к чаю?

Прилужный, не обращая внимания на присутствие Сони, начал осматривать комнаты. Лары нигде не было, ее вещи, собранные в кульки так и стояли в спальне. Значит, она еще не успела съехать с квартиры. Не проверенной оставалась только ванная, но вход был заперт. Недолго думая, Макс высадил дверь — Лара лежала на полу без движений. В этот же момент на пороге квартиры появились работники скорой, которые без лишних вопросов, оттеснив Прилужного в сторону, прошли в ванную комнату.

— Что произошло? — спросил молодой доктор, проверяя наличие пульса и реакцию зрачков на свет. Затем достал свой аппарат для измерения давления.

— Н-ннне ззнаю, — заикаясь произнес Прилужный, потому как ему начало казаться, что он опоздал и Лара уже умерла.

В гуще всего хаоса, вдруг раздался голос Сони, на которую никто не обращал внимания:

— Может быть, вы хотите печенья? Почему никто не хочет моего печенья?!!!!!!!

Морозов, зашедший вслед за медработниками, выхватил у девушки судочек, который она не выпускала из рук, и запер ее в спальне, чтобы она не мешалась под ногами.

— Нужно ее перенести на диван и поднять ноги, — скомандовал Прилужному доктор, отдавая по дороге еще какие-то указания своему коллеге, — У нее есть какие-либо врожденные пороки сердца? Кто-нибудь в этой квартире может сказать, что произошло?

— Предположительно, это может быть отравление, — высказался Морозов, — Чем именно, не имею понятие, а тот, кто причастен к этому, в данный момент невменяем и вряд ли поделиться с нами этой информацией.

— А что хоть отравлено было? — поинтересовалась с испугом фельдшер, незаметно для себя пятясь в сторону двери, — Вдруг, мы тоже пострадаем?!

— Печенье, — в один голос произнесли Морозов и Прилужный.

Доктор тем временем раздавал указания:

— Значит так — вы вызываете милицию и разбираетесь с ними, мы с пациенткой едем в токсикологию, состояние критическое, часть печенья необходимо выделить нам с собой — мы отправим его на экспертизу. Так появиться шанс быстрее начать специфическую терапию.

— Хорошо, как скажете, — соглашался Макс, следуя за носилками с Ларой до самой машины. Уехать с бригадой ему не разрешили, вначале ему необходимо будет побеседовать с органами правопорядка.

* * *

37

Я пришла в себя в серенькой от света пасмурного дня палате, разбуженная неприятным писком рядом стоящих аппаратов. Попыталась пошевелиться, но давалось это с трудом, ощущала такую слабость, как будто меня привалило бетонной плитой, и при любом движении, мне нужно кроме всего прочего приподнимать еще и эти несколько тонн.

Губы пересохли, глаза с трудом разлипались, горло ужасно саднило. Я постаралась приподнять руку, чтобы убрать ресницу, скатившуюся в уголок глаза, при этом к окружающему шуму, добавился еще один достаточно резкий сигнал.

— Пациентка на втором месте пришла в себя, — крикнула кому-то, входящая ко мне из-за занавеси медсестра.

— М-можно вод-ды? — выдавила я из себя с трудом.

— Да, конечно же, — она тут же подала мне бутылочку и помогла сделать несколько глотков.

Через пару минут к ней присоединился доктор, который посветил меня фонариком, что-то осмотрел, где-то пощупал, и радостно сообщил:

— Вы везунчик! Похоже, все обойдется лишь большим испугом. Пойду, обрадую вашего жениха.

После этих слов он сразу же вышел, а я постаралась переварить информацию. Итак, я в больнице. Из-за чего не помню, но если опираться на слова доктора — все обошлось, иду на поправку. С другой стороны, излишне надеяться на слова врача нельзя, поскольку он что-то говорил о женихе, а это может значить, что меня с кем-то перепутали. Поскольку я ни о каких помолвках не в курсе, более того, последнее, что помню, даже со своим парнем поссорилась. Да и не парень он был вовсе, а, как оказалось, только половой партнер.

При этих мыслях сердце сжалось от боли, а на душе стало неимоверно грустно. Я бы заплакала, но видимо у меня было жуткое обезвоживание, потому что глаза даже не увлажнились, наоборот, я еще ощутимее почувствовала, будто у меня под веками перекатывается песок.

— Лара, — раздался до боли знакомый голос у меня над ухом.

Я повернула голову в его направление и узрела изрядно осунувшегося Макса.

— Что ты здесь д-делаешь?

— Мне разрешили проведать тебя, немного, — он присел рядом и взял меня за руку.

— А что я тут делаю? Долго я уже здесь?

— Пока что, второй день. Мне сказали, что тебя нельзя еще волновать, давай отложим обсуждение до лучших времен.

— Подай вводы, пожж... — говорить было трудно, но Прилужный все понял и так.

Промочив горло, язык стал слушаться намного лучше:

— Макс, если ты мне ничего не расскажешь — ты взволнуешь меня еще больше! Брось свои рыцарские замашки. Что. Со мной. Произошло?

— Тебя отравили, — сообщил мне Макс тихим будничным тоном.

— Кто отравил? Чем? Когда? Что, это все из-за какой-то пары глотков молочного коктейля?

— При чем здесь молочный коктейль! Тебя отравила Соня, она и есть таинственная фанатка. Ее отец, профессор Шульц, долго скрывал психическое заболевание дочери, знали лишь очень близкие родственники. Даже мои родители, а они дружат со студенческих лет, не догадывались.

— Соня болезненный ребенок! — часто говорил профессор. При взгляде на нее, ни у кого не возникало желание с этим поспорить. Вот только лечилась эта миленькая девушка в психиатрическом стационаре для особо буйных пациентов. Ее вводили в ремиссию, и какое-то время она могла снова посещать школу и общаться со сверстниками. В детском возрасте шизофрения проявляется редко, но дочь профессора Шульца попала в это несчастливое число. Вначале им удавалось добиться значительных периодов утихания болезни, при чем, не прибегая к особо сильным препаратам. Но заболевание прогрессировало, и, как следствие, длительность периодов затишья сокращалась.

В один из таких периодов ремиссии ты и познакомилась с Соней, когда мы все вместе веселились у Марины на дне рождении. Она сделала наши фотографии, предоставила их журналистам, уже наняв паренька, который изуродует тебе твою квартиру. Его позже совершенно случайно задержали по другому вопросу, и параллельно, нашли чуть ли не папку счетов-фактур на все оказанные услуги. Среди них обнаружили Сонин заказ на разгром квартиры, платила она через интернет-кошелек, который зарегистрировала на себя любимую. Имея номер кошелька, выйти на нее не составило труда.

Саша позвонил мне сразу же после твоего звонка, когда ты сообщила, что Соня с тобой в квартире. И мы, не теряя ни секунды, бросились к тебе. Я вызвал скорую, тебя без сознания привезли сюда. Соню же забрала милиция, теперь ее будут лечить в принудительном порядке в больнице с тюремным режимом, выйти оттуда под ответственность родственников не получиться.

— Доктор сказал, что я везучая, что он имел в виду?

— А, Соня пыталась тебя отравить соединением мышьяка, который раздобыла у отца в лаборатории. Его она добавила в печенье, которое так рьяно предлагала всем вокруг, мне, кстати, тоже. Надоело, наверное, страдать из-за неразделенной любви. Но главное в другом, она взяла сравнительно безопасное соединение мышьяка, потому ты и не умерла, а лишь отделалась незначительными проявлениями отравления такими, как тошнота, рвота, боли в животе и достаточно сильное снижение давления. Последнее могло привести к смерти, но, благодаря заранее вызванной скорой, этого удалось избежать.

— Я думала, что он меня с кем-то перепутал, потому что вспоминал о каком-то моем женихе.

— Ну... Тут есть кое-что...

— В смысле?

— Я всем сказал, что я твой жених, иначе бы меня просто не пустили бы в палату и не предоставляли бы информацию о тебе посторонним людям.

— Оу! Макс, а ты не боишься, что кто-нибудь об этом узнает? — не смотря на больничную койку, я не удержалась от выпада в его адрес.

— Не боюсь, тем более, я знаю, как виноват перед тобой по всем статьям, и хотел бы извиниться. По этому поводу, я даже купил тебе подарок. Как сказала мне продавщица, он гарантирует потерю дара речи в 80% случаев.

— И что ж это такое?

— Вот, — Прилужный с гордостью достал из-за пазухи небольшую бархатную коробочку, и раскрыл ее прямо у меня перед носом.

— Макс, ты слишком близко держишь свой подарок, я не могу даже понять что это, глаза болят так смотреть.

— Вот, блин, так и знал, что ты попадешь в счастливое число остальных 20%! — возмутился Макс, но отодвинул немного руку, дав возможность рассмотреть элегантное колечко из белого золота, идеально ровное.

— Э... о... у... ы...

— Ан, нет, похоже, таки сработало! — счастливо заметил на мое мычание Прилужный.

— Я не поняла, ты мне, что предложение делаешь?

— Ну не то, чтобы вот так сразу, но я хотел... ну это... В общем, с тобой хорошо, без тебя тоскливо... Я никогда в словах силен не был, это у Морозова язык подвешен правильно. Просто хочу сказать: хочу, чтоб ты вернулась! И мне все равно, на каких условиях, главное, чтоб ты была рядом... Потому как, мне кажется, что я тебя... ну это, люблю?

На последних словах Лара засмеялась, от чего ее начал душить кашель. Макс стоял потерянный, не понимая, что делать или говорить дальше.

— Прилужный, врать у тебя получается гораздо красивее, чем говорить правду! — смогла, наконец, выдавить из себя девушка.

— Ну, так я прощен?

— Подожди, дай вначале из больницы выписаться. Тогда и разговаривать будем.

— Так и знал, что ты захочешь меня вначале помучить.

Эпилог

В день выписки Макс устроил в квартире небольшой сабантуй, пригласил сестру, Сашу, Амелию, мою коллегу Юлю. Ребята нарисовали приветственный плакат, прям как в фильмах, скорей всего Хмелевская к этому приложила свою творческую руку. Домой Макс меня внес на руках, учитывая, что за время пребывания в больнице я немного похудела, Прилужному не пришлось слишком сильно напрягаться. Несмотря на опасения его отца, пупок ни у кого не развязался.

Я с улыбкой до ушей выслушала все тосты за мое здоровье, поскольку была несказанно рада, наконец, оказаться за пределами больничного отделения и лицезреть своих друзей рядом с собой. В солидарность первый бокал все подняли с минеральной водой, поскольку алкоголь еще долго у меня будет в меню под запретом. Прилужный метался по квартире, подавая закуски и напитки, для меня же был приготовлен отдельный диетический стол. На нем стояло только то, что доктор прописал.

— Признайся, мне, дорогой и любимый жених! Ты специально подговорил Соню меня отравить? Чтобы таки получилось посадить меня на диету?

— Лара! Я сам тебе клятвенно обещаю, как только твое здоровье восстановится — поведу тебя откармливать тортиками до предыдущего состояния!!

Нежно поцеловал, и приобнял. Даже не знаю, стоит ли ему верить?