Нф-100: Звездная карусель

Медвежонок взял в руки проволочки плеера, тоскливо посмотрел на них и повесил обратно на шею. Нельзя, никак нельзя было отвлекаться в городе на посторонние звуки.

Ваня, приметив шагах в двухстах высокий и почти целый дом, предложил:

— Может, поднимемся наверх, оглядимся?

— Дельная мысль, — не стал спорить Мишутка. — Вон, с того балкона...

Ближе к центру развалины не радовали глаз даже редкими деревьями. И травы здесь росло мало — только каменное крошево простиралось под ногами. Интересно, город на самом деле люди построили? Или его выгрызли в скалах трудолюбивые карлики?

Входа в хорошо сохранившийся дом, на верхние этажи которого собирались взобраться мальчик и медвежонок, не сохранилось. Он был засыпан щебнем — словно кто-то специально таскал сюда камни не один год. Уши медведя стали торчком, он огляделся по сторонам — но ничего подозрительного не заметил. А Ваня увидел небольшое окошко почти на уровне земли.

— Сюда! — предложил он.

Засунул голову в окно и сдавленно ахнул: внутри дома громоздились бочки. Они плотно прилегали друг к другу и, кажется, были пусты. Заглянувший в окошко Мишутка коротко бросил:

— Уходим!

— Почему?

— Ты что, не понял? Это осиные соты. По-моему, гнездо забр-рошенное, но тут никогда нельзя сказать навер-рняка. Осмотр-римся в др-ругом месте.

Они побрели дальше по улице. Сильно хотелось пить. Ваня мог только представить, какая жажда мучила медвежонка, бродившего в этих развалинах уже второй день. Хотя, может быть, какая-то вода была в подвале, где он застрял? Дожди ведь идут даже над городом.

Мишутка вывалил язык — ему было жарко, но лапами переступал бодро, Ваня едва за ним поспевал.

— Вот подходящий дом, — медвежонок указал лапой на длинное здание, выходящее на улицу торцом. — Залезем, а если надо будет — по чер-рдаку можно даже на др-ругую улицу выбр-раться.

Вошли в широко распахнутый зев дверного проема. Каменная лестница хорошо сохранилась, а вот от дверей мало что осталось. Деревянные превратились в труху, металлические проржавели насквозь. По лестнице шли долго. Ваня насчитал девять этажей. Заглядывать в пустые квартиры было страшно, хотя, конечно, любопытно было узнать — как же раньше жили люди? Внутри жилища, а не на первом этаже, куда мог забрести, кто угодно, Ваня был в первый раз.

— Войдем в квар-ртиру, — сказал Мишутка, когда лестница кончилась. — Окна есть и на одну стор-рону, и на др-ругую.

Сверху было видно лучше, чем с холма, лучше, чем с дерева. Только куда смотреть? Каменные развалины, зеленая кромка леса — далеко они уже забрались... Пошли через квартиру, мимо изъеденных шкафов и каких-то странных коробок — одна была словно бы с огромным стеклянным глазом , — на другую сторону дома.

— Вот и центр-р, — кивнул медвежонок.

Центр города оказался неожиданно зеленым. Большие дома громоздились вокруг площади, заросшей деревьями — словно бы кусочек леса. Только лес этот был необычным — он пугал еще больше, чем развалины. Диковинные деревья, странные кусты...

— Яга говорила — налево, — прошептал Ваня.

Слева от центра вид загораживал большой дом, стоящий неподалеку.

— Не повезло, — заметил медвежонок. — Дор-рогу не видно.

— Дорогу не видно! — раздалось пронзительное шипение из темной кладовой.

Ваня бросился прочь, вниз по лестнице, Мишутка — за ним. А в квартире клубился сизый туман, потрескивало и похохатывало.

— Морок, — на ходу сказал Ваня. — Это же не страшно? Сейчас ведь день?

— А мы залезли к нему в логово, — ответил Мишутка. — Пр-ритаился, гад! В логове он и днем задур-рить-замор-рочить может! Может, мы сейчас и не бежим вовсе, а спим на полу в этой камор-рке! А он из нас силы сосет!

— Нет, я чувствую, мы успели убежать, — Ваня побледнел. — Кроме нас Аленушку выручить некому!

Выскочили на свежий воздух, на яркое солнышко. Вверху, в окнах потревоженного логова, словно бы клубился туман.

— Осматр-риваться больше не будем?

— Да уж наосматривались. Пойдем сразу туда, — Ваня кивнул на дом, закрывавший им обзор. — Я чувствую, Аленушка там.

По дороге в земле стали появляться какие-то подозрительные дыры. Вода их промыла, звери нарыли, или кто-то похуже зверей? Теперь уже Иван и не думал, чтобы закинуть оружие на плечо. Лук в одной руке, стрела — в другой. Мишутка подозрительно порыкивал.

— Запах мне не нр-равится, — объяснил он. — Пахнет плохо.

Мальчик никакого плохого запаха не чувствовал, но на душе было тревожно. А солнце все сильнее клонилось к горизонту — дома отбрасывали длинные тени.

Переулок, еще один, какая-то кривая улочка с низенькими постройками, почти не тронутыми временем — и они вышли к тому самому дому, что прежде закрывал им обзор.

— Насквозь? — предложил Мишутка.

— Идем, — согласился Ваня.

Влезли в окно, осторожно ступая, двинулись по каменному лабиринту. Здесь в коридорах даже не было мусора. Убрали? Или с самого начала не было ничего, что могло превратиться в мусор?

До противоположной стороны дома добрались без приключений. У самого окна услышали гусиный гогот и детский плач.

— Аленушка! — во весь голос закричал Ваня. — Мы уже идем!

Он бросился к окну, накладывая стрелу на тетиву. Сейчас эти гуси узнают, как мучить его сестренку! Мишутка недовольно зарычал и поспешил следом.

За домом лежала большая площадь — почти такая же, как и в центре. Только деревья на ней росли необычные — с высокими гладкими стволами и пучками листьев наверху. Словно бы сосны, но совсем не сосны. На одном из деревьев сидела Аленушка, вокруг летало несколько гусей, а внизу пищали три огромных, размером с собаку, крысы. На них и показывала пальцем Аленушка, жалобно плача. Личико ее было чем-то выпачкано.

— Ага, вот чем здесь пахло! — заявил медвежонок. — Кр-р-рысы. Ненавижу!

Ваня выскочил в окно, сделал несколько шагов вперед, натянул тетиву и ударил стрелой в ближайшую крысу. Та взвизгнула и бросилась наутек. Вторая рванулась в сторону мальчика, но подоспел Мишутка и ударил ее когтистой лапой. Крыса перекувыркнулась и с визгом юркнула в дыру под домом. Третья тоже побежала прочь, не дожидаясь, пока с ней расправятся. Длинный голый хвост волочился по земле.

— Аленушка, с тобой все в порядке?

— Ваня! — счастливо улыбнулась девочка. — А что за мишка с тобой? Я дам ему ягод?

Мишутка фыркнул.

— Я и сам возьму, вообще-то. Вот уж не думал, что попробую когда-нибудь финики! Да еще прямо с пальмы...

Гусиный вожак с золотистой полоской на шее опустился на землю рядом с Ваней, осторожно вытянул голову и взглянул на мальчика черно-оранжевым глазом. Иван погрозил ему пальцем:

— И крыс отогнать не могли! Тоже мне, слуги Яги!

Гусь смущенно потупился, начал ковырять клювом землю.

— Слезай, Аленушка, — предложил мальчик.

— Не могу, — призналась девочка. — Высоко. Боюсь я.

— А как залезла?

— Они меня прямо на дерево посадили. А потом еще крысы прибежали.

— Ладно, говор-рил же я тебе, что пр-ригожусь, — проворчал медвежонок, проворно карабкаясь по почти гладкому стволу. — Дер-ржись за шерсть, девочка. Только плеер-р с меня не сбей! Хочешь послушать?

— Ягод, ягод наберите, — с земли кричал Ваня.

— Да уж набер-рем. И полакомимся, и дома дер-ревья посадим. Косточки нам очень кстати пр-ридутся!

Обратно шли быстро — дорога была знакома. Осы на ночь попрятались в гнезда, мороки еще не выбрались из своих логов. Аленушка восторженно поглядывала на брата и украдкой гладила медвежонка — он был таким пушистым, да еще и музыку давал послушать. Самому ему сейчас было не до плеера — наевшись фиников и напившись из озерца среди пальм, Мишутка подобрел, но бдительности не утратил и был готов отразить любую опасность.

— Там, навер-рное, р-рынок был, — предположил медвежонок. — Тор-рговали р-разными диковинами. Вот финики и выр-росли — чер-рез столько лет.

— Что ж они у нас больше нигде не растут? — спросил Ваня.

— Так зимы здесь раньше суровые были. Со снегом. Ты что, в книжках не читал? — спросил медвежонок. — А как они закончились, так люди ушли из гор-родов. И медведи поумнели. И гуси. Финики, они ведь только в теплых кр-раях р-растут.

На опушку выбрались, когда в небе появились первые звезды.

— Ну, здесь-то вас анчутки не утащат, кикимор-ры в болота не затянут, — проворчал медвежонок. — Будем пр-рощаться, меня дома ждут. Получу я еще нагоняй!

— Спасибо тебе, Михайло, — степенно поблагодарил мальчик.

Аленушка, которую он посадил к себе на плечи, сонно клевала носом.

— Не за что. Ты меня пер-рвым выручил. Плеер-р подар-рить?

— Родители мои ругаться будут.

— Тогда ладно... А мне сестр-ра твоя очень понр-равилась. Славная девочка.

— Я так думаю, она к тебе в гости еще зайдет. У вас семья большая?

— Нет, я, папа и мама...

— А где живете?

— У Кр-расной скалы. Знаешь?

— Слышал. В берлоге?

— Скажешь тоже... Дикие мы, что ли? В избушке живем. Кр-ровати, тар-релки, стол — все как у людей. У меня поменьше, у р-родителей побольше. Гостям всегда р-рады.

— Ладно, и ты к нам приходи.

Мишутка кивнул, сунул в уши подушечки плеера и скрылся в чаще. Ваня побрел домой по хорошо известной тропинке. Один карман у него был полон финиками, другой — косточками. Все-таки пальма — полезное дерево. Несколько штук вполне можно посадить на опушке перед избой Яги. И ей в радость, и людям хорошо...

— Ну и сказка! — воскликнул Андрей.

— Что не так? — поинтересовался Стрел.

— Всё!

— Хотя здорово, — заметил Кося.

— То ли еще будет... А сейчас — спать! — объявил Стрел.

За неделю ребятам так надоело внутри звездолета, что они были готовы на стенки лезть. Хорошо, что засыпать им помогал компьютер — включал успокаивающую, убаюкивающую музыку, и сон словно бы сам приходил.

В общем-то, и днем было чем заняться. Андрей усиленно изучал астрономию, Лена совершенствовала познания в медицине, Костя учился навигации среди звезд, Паша целые дни проводил в боях с виртуальным противником. Иногда они сражались с Борей. Казначею в полете делать было нечего, и он развлекался, как мог. Попытался было играть с компьютером в пыговскую разновидность "Монополии", но Стрел беспощадно обыгрывал его, и после нескольких тщетных попыток нажить хотя бы двадцать гранов урана на честных сделках Боря "Монополию" забросил. Интереснее было принимать участие в космических боях.

Между тем вращающийся как юла звездолет продвигался вглубь пылевого облака. Пылинки ударяли в корпус "Стрелы" не очень часто. А в глубинах холодного космоса стало видно планету — большой темный шар, различимый в инфракрасном* диапазоне. Стрел навел на планету инфракрасный телескоп, и Андрей часто рассматривал неведомый объект, который до него не видел не только человек, но, возможно, и никакое другое разумное существо. Нейтронная звезда была практически не заметна. Компьютер показывал ее местоположение на карте звездного неба, фиксируя невидимое излучение, которое от нее исходило, но смотреть на звезду было без толку — темная точка в черном небе.

Спустя шесть дней планету уже можно было разглядеть отчетливо. Довольно высокие горы, замерзшие газовые озера. Ни ветерка, ни вспышки. Мертвый, страшно холодный пейзаж. Впрочем, некоторые участки планеты были видны в инфракрасном спектре лучше, чем другие. Они были нагреты сильнее. Почему? Стрел предположил, что там распадаются радиоактивные элементы. Это его крайне заинтересовало.

— Будем высаживаться на планету? — осведомился бортовой компьютер, когда все приготовления к прыжку были завершены.

— Зачем? — поинтересовалась Лена. — Ледяной шар без атмосферы. Что на нем может быть интересного?

— Глупо пройти рядом с неразведанной планетой и даже не попытаться изучить ее, — ответил Стрел. — Это противоречит основным принципам рейнджеров. Может быть, там огромные запасы урана или радия? Мы сбросим радиобуй, подтверждающий нашу собственность владения этой планетой, вернемся с грузовым кораблем, загрузим его ураном и станем неслыханными богачами!

— Тебе-то деньги зачем? — усмехнулся Борис. — Ладно, я найду, куда потратить монеты. Может быть, и ребята — тоже. А ты?

— Не нужно считать меня куском железа с добавками кремния, — мрачно ответил Стрел. — У компьютеров такие запросы, что тебе и не снилось. Может быть, я куплю себе планету. И буду ей править. Или создам машинную цивилизацию, которая покорит соседнюю галактику. Скажем, Большое Магелланово облако.

— А Малого Магелланова облака тебе не хватит? — засмеялся Андрей.

— Смейтесь, смейтесь, — проворчал Стрел. — Добычу будем делить пропорционально. Половину — мне, половину — вам. Раз уж вы сами не догадались спуститься на планету. Я не должен был вам подсказывать.

— Если мы найдем там залежи радия, думаю, хватит всем, — улыбнулся Костя.

— Только как его довезти? — спросил Андрей. — Много радия в одном месте — и произойдет взрыв... То же самое касается и урана...

— Грузовики специально приспособлены для перевозки радиоактивных материалов, — отрезал Стрел. — У них свинцовые переборки между отсеками. Зафрахтуем грузовик — что это, проблема? Опускаемся на планету для разведки? Скорости я почти выровнял...

— Опускаемся, — кивнул Костя.

Лена хотела возразить, но не решилась. Ей мертвая планета совсем не нравилась...

Атмосферы на неизвестной планете не было, поэтому "Стрела" опустилась на почву мягко, бесшумно, скомпенсировав ускорение свободного падения работой двигателей. Для посадки Стрел выбрал гладкую полянку, которая из космоса светилась в инфракрасном диапазоне ярче всего. Но, если смотреть вокруг без приборов, и скалистые горы вокруг, и поляна с круглыми кратерами от метеоритных ударов выглядели одинаково — без подсветки они сливались в одно черное пятно.

Свет звезд был очень тусклым, но, как ни странно, глаза ребят привыкли и к нему. Когда в корабле погасли все светящиеся индикаторы, разглядеть некоторые вещи было можно. Однако же, с приборами ночного видения обзор был куда лучше, и Стрел перевел камеры в инфракрасный режим.

— Отключаю компенсацию поля тяготения, — объявил бортовой компьютер.

И сразу у ребят закружилась голова, будто в падении, но двигаться стало легче. Сила тяжести на планете была меньше привычной.

— Ну, сели, и что дальше? — спросил Борис.

— Высаживаться не собираетесь? Ни у кого нет желания первым ступить на почву только что открытой планеты? Назвать ее? — спросил Стрел.

— Я хочу высадиться! — решительно заявил Костя.

— Капитану нельзя. Согласно уставу он должен руководить действиями экипажа с корабля.

— Тогда я пойду, — сказал Андрей.

— И я, — проворчал Паша.

— Надевайте скафандры, — предложил Стрел.

Неподалеку от кухонного отсека открылись две ниши. В них висели костюмы, которые сначала трудно было принять за скафандры. Только большой прозрачный шлем напоминал то облачение, что ребята видели на космонавтах. Сзади шлема болтались какие-то палки и тряпки.