Нф-100: Звездная карусель

Аннотация

Ребята из небольшой поселковой школы попадают в странную и загадочную историю. Волей случая они оказываются в таких местах, где еще не доводилось бывать людям, в их руках оказывается техника, по мощи превосходящая всё, что создано на Земле. Но победить недругов и сложные обстоятельства ребятам помогают в первую очередь находчивость и дружба, а не инопланетные технологии.

Евгений Гаркушев

Звездная карусель

Костя Матвеев и Паша Бойко сидели в засаде у переправы. Здесь, у деревянного мостика метров в десять длиной через протоку, отделяющую Зеленый остров от "большой земли", мальчишки ждали приключений. С другой стороны острова по Дону шли большегрузные корабли, баржи, а в протоку и лодки заплывали редко. Ее можно было даже перейти вброд — если знать, где. Но проще всего было попасть на остров по мосту, за которым наблюдали Костя и Паша.

Каждый из ребят имел запас ребристых гранат-лимонок. Их они сделали из влажной глины, которой на берегу было предостаточно. Баловство, конечно — бросать такие гранаты интересно разве что в воду — они ведь не взрываются. Но нужно ведь чем-то развлечься в выходные дни?

Приключения, однако, не торопились найти мальчиков. Протоку не пытались форсировать вражеские силы. Сюда не крались террористы и диверсанты. По мостику вообще никто не ходил. Но ребята не сомневались, что рано или поздно им удастся развеять скуку — даже если придется воевать между собой.

Матвеев и Бойко были порядочными хулиганами. И в том смысле, что хулиганство их изрядно досаждало родителям и учителям, и в том, что выходки мальчиков были не слишком безобразными. Они были "благородными разбойниками".

Скажем, попытаться выкрутить электрические предохранители в подвале и оставить школу без света на весь вечер ребята могли. Они даже проделывали это один раз. Потом их поймал директор и пригрозил выгнать из школы. Альтернатива единственной школе в поселке Светлый была одна — интернат для трудных подростков в соседнем городе. Поэтому ребята на месяц угомонились и ходили тише воды, ниже травы. Но потом страсти улеглись, директорский гнев угас, и мальчишки принялись за старое. В частности, натерли доску стеарином от свечки и сорвали урок математики — мел на натертой доске не оставлял следов.

Прекрасная идея плохо откликнулась. Ябеда Сачков донес завучу Любовь Леонтьевне, та пригрозила еще нескольким ребятам, и преступление мальчишек было не только раскрыто, но и доказано. Отчищать доску пришлось гораздо дольше, чем натирать. Если диверсию мальчикам легко удалось осуществить на перемене за пять минут, то полностью счистить тонкую восковую пленку с доски получилось только за три часа напряженного труда после занятий.

Чего ребята никогда не делали — так это серьезных подлостей. Костя, например, несмотря на пристрастие к оружию, никогда не взрывал петард под ногами беззащитных старушек, не кидал камнями в кошек (разве что рыхлыми комьями земли и мимо, чтобы испугать), не расстреливал из "воздушки" лягушек и не отбирал деньги у малышей. Паша взрывать петарды любил, но старушек тоже обходил стороной.

— В кустах что-то шевелится, — заметил Паша, указывая на противоположный берег протоки. Он сделал круглые глаза, будто бы в кустах скрывался, по меньшей мере, слон.

Костя откинул с глаз длинный черный чуб и вгляделся туда, где через камыши проходила тропинка. Вид у него был самый решительный.

— А мы их гранатами, — предложил он.

Действительно, не пропадать же отличным метательным снарядам?

— Стой, стой, — испугался Паша. — Разведать сначала надо. Может, рыбак какой идет? Хотя и рыбака шугнуть не помешало бы — нечего по камышам тайком лазить. Может, это не рыбак вовсе, а браконьер?

Глаза Бойко сделались мечтательно-озорными. Паша уже представлял, как рассказывает в классе об обстреле школьного сторожа, вредного дяди Коли, любившего порыбачить на Зеленом Острове.

— Поплывем? — поинтересовался Костя, искоса взглянув на друга.

Паша наморщил веснушчатый нос. Слабаком выглядеть не хотелось, но и плавать в холодной воде — тоже. Начало мая — не лучшее время для купания. Костя плавал гораздо лучше и при каждом удобном случае лез в реку, а Паша едва держался на воде. Да и вообще, хотя Бойко любил проказы гораздо больше друга, Матвеев был смелее и решительнее. Если уж он решил что-то сделать, то его трудно было остановить.

Долго думать ребятам не пришлось. На мостик вышла очень симпатичная девочка. Носик ее был вздернут, темные волосы собраны в хвостик. Девочка несла в руках небольшой полиэтиленовый пакет. Одета она была в джинсовое платье и синие босоножки, голову ее прикрывала голубая бандана.

— Это Ленка Ковалева из седьмого "А", — объявил Паша.

Сами ребята учились в седьмом "Б", и большинство ребят, а также некоторые девочки из параллельного класса были им знакомы. Лена жила в соседнем с Пашей доме, поэтому он сразу узнал ее.

— И чего она здесь забыла? — спросил Костя.

— Да, подозрительно. Ладно бы — с подружками. А сама, да еще и с пакетом... Что ей тут понадобилось?

— Может, она грибы собирает? — предположил Матвеев.

Бойко пожал плечами.

— Не слыхал я, чтобы здесь грибы собирали. Рыбы в Дону много. А грибов на острове никогда не было. Тем более, в такое время. Да и не в пакет же она грибы будет собирать? За грибами с лукошком ходят. Или с ведром, хотя бы.

Тут же в голову Паши пришла мысль раздобыть где-то поганок и посадить их в форме правильных геометрических фигур, чтобы напугать Лену. На одной полянке выложить поганками треугольник, на другой — квадрат. Было бы здорово! Но где найти столько поганок? Да и возиться долго...

Атаковать девчонку ребята не стали, хотя заманчиво было бы швырнуть пару гранат в воду, забрызгать Ленку с ног до головы холодной водой. Но она испугается, поднимет крик — кому это надо? Мальчишкам нужна была более крупная и достойная цель.

Лена скрылась в зарослях на острове, а на другом берегу снова обозначилось какое-то движение.

— Может быть, кто-то за ней следит? — округлил глаза Паша.

Костя крепче сжал толстую ветку, за которую держался.

— А здорово было бы... — начал он, представляя, как они с Пашей спасают Лену и задерживают матерого преступника. Правда, глиняных гранат для того, чтобы скрутить бандита, маловато, но они бы что-нибудь придумали!

Однако, к разочарованию ребят, на мостик вышел худенький щуплый мальчик в очках. Светлые волосы мальчика были защищены от жгучего майского солнца зеленой кепочкой с мелкими дырочками, в руках он держал огромную книжку. Одет мальчик был в белую рубашку с коротким рукавом и черные брюки. Словно в школу шел, а не на остров.

— Ершов! — в один голос выдохнули мальчишки.

— Попался! — добавил Паша.

— Почему попался? — спросил Матвеев.

— Потому, что он мне задачу списать не дал на контрольной в среду, — объявил Бойко.

— Ты ведь ему за это уже портфелем врезал, — заметил справедливый Костя. — Да и вообще, не обязан он тебе списывать давать.

— Портфелем! — хмыкнул Паша. — Двойку мне из-за него поставили, отец на рыбалку с собой не взял, мама отчитывала два дня... И учить все для пересдачи после праздников придется. А ты говоришь — портфелем. Его убить мало!

Костя пожал плечами.

— Я его сам не люблю — задавака. Но чтобы убивать — тут должны быть более веские причины...

Матвеев не любил бросаться словами. Если нужно кому-то отомстить — надо мстить. А просто так, болтать — пустое дело.

— Мы его на обратном пути проучим, — заявил Бойко. — Сейчас надо проследить, что он здесь делать собирается. Книженцию какую-то тащит... Зачем она ему на острове? Он что, дома не мог почитать?

— Ершов вообще со странностями, — заметил Костя. — Чего ему только в голову не взбредет... Но вообще-то неплохой парень. Мы с ним вместе на судомодельный кружок ходили. Он в электросхемах хорошо разбирается — не только учебники зубрит...

Сам Костя увлекался техникой, ездил на картинге, и его похвала дорого стоила. Но Бойко, не очень любивший Андрея, не обратил на слова друга внимания.

— А, может быть, у него свидание с Ковалевой? — хихикнул он. — Будет ей стихи читать — для этого сюда и позвал, чтобы никто не услышал, как он декламирует.

Костя мало верил, что такое возможно, но возражать не стал. Что толку гадать, когда можно все выяснить, проявив немного инициативы?

Только ребята собрались потихоньку выбраться из своего укрытия и пуститься по следу отличника, как на противоположном берегу раздался уже не просто шорох — громкий шум, пыхтение и треск ломаемого камыша.

Мальчики замерли на месте.

— Монстр идет по следу Ершова, — страшным голосом прорычал Костя. — Сейчас он отомстит за твою несписанную задачу, Паша! Съест Андрея вместе с книжкой. И пуговицы не выплюнет!

Хотя Костя и пытался шутить, было видно, что ему немного не по себе. А Паша вообще струхнул. Так продираться через камыши мог только кто-то очень большой и тяжелый. Какой-то крупный хищник...

Над камышами тем временем показалась длинная трубка, качающаяся в разные стороны. Со стороны она напоминала выдвижную антенну.

— Танк, — предположил Костя.

— Танк по этому мосту не пройдет, — авторитетно заявил Паша. — Опоры деревянные, слабые.

— Зачем по мосту? Он по дну пройдет, — объяснил Костя, хорошо разбиравшийся в военной технике и ее возможностях. — Или поверху проплывет.

Но к мостику вышел вовсе не танк. Из камышей вывалился толстый мальчик, который держал в руках спиннинг. Именно его конец ребята приняли за танковую антенну. За плечами мальчика висел красный рюкзачок, на толстом кожаном ремне синих джинсов — большой коммуникатор в кожаном футляре.

— Да это Боря Ложечкин! — во весь рот улыбнулся Паша.

Не то, чтобы он обрадовался появлению Ложечкина. Но все же Боря — это не монстр и не вражеский танк!

— Пухлый рыбачить собрался, — поморщился Костя.

Бориса Ложечкина мальчики не любили гораздо больше, чем Андрея Ершова. Потому что Андрей, как ни крути, был свой. Когда даст списать задачу, а когда не даст. Когда и в футбол во дворе выйдет погонять, и объяснит что-то по учебе, и бутербродом поделится. А вот Боря был в школе словно бы "белой вороной".

Учился Ложечкин, как и Лена Ковалева, в седьмом "А". Папа его был богатым предпринимателем, едва ли не единственным на весь поселок. Он баловал своего единственного сына, как мог. Кто еще ходил в школу с крутым сенсорным коммуникатором? У кого дома был четырехядерный ноутбук, на котором шли даже самые новые игры? Кого папа чуть ли не каждый день подвозил в школу на огромном джипе? И кто мог без зазрения совести потратить в буфете столько, сколько другим на неделю давали?

Некоторые Боре завидовали, кое-кто даже пытался перед ним заискивать, а Костя с Пашей его презирали. Потому что Ложечкин всегда оглядывался на папу и ничего не делал сам. Может быть, в этом и не было бы ничего особенно страшного, если бы папа Бориса не был "крутым". Но, по представлению мальчиков, Ложечкин тянул из своего папы деньги и хвастался всеми дорогими вещами, которых у других ребят не было. И которые они даже не могли попросить у родителей — знали, что денег на них нет и не будет.

— Вот его мы, пожалуй, атакуем! — предложил Костя.

— Разноется, начнет папочке звонить, — скривился Паша. — Оно тебе надо, с ним связываться?

— Да пусть звонит. Ищи нас здесь...

— Давай лучше потребуем с него компенсацию за проход на наш остров, — предложил практичный Паша.

— На наш? — удивился Костя. — Что же, мы его заняли?

— Будем считать, что так.

Мальчишки ударили по рукам и быстро выскочили из своего укрытия, загородив проход по мосту. Ошарашенный их внезапным появлением Борис остановился и даже попятился.

— Вы чего, чего? — спросил он.

— А ничего, — решительно заявил Паша. — Сегодня мы здесь рыбу ловим.

— Ну и ловите, — не стал спорить Борис. — Я в другое место пойду, на тот берег острова.

— Ты нашу рыбу пугать будешь.

— Рыбы всем хватит, — примирительно начал Ложечкин, но закончить ему не дал Костя.

— И вообще, мальки только разводиться начали. Рыбалка сейчас запрещена!

Боря задумался.

— И правда, — вздохнул он. — Я отца не спросил, наверное, и клевать не будет.

— Не будет, не будет, — начал Паша, но тут сообразил, что получили они вовсе не того, чего добивались — не какой-то компенсации от Ложечкина, а того, что он сейчас повернется и уйдет.

Поэтому Бойко перестал теснить Борю к краю мостков, сделал шаг назад и даже улыбнулся. Пухлый оказался неожиданно покладистым — такого и обижать было неинтересно. Вот если бы он "полез в бутылку" — можно было бы спихнуть его в воду. Хотя, нет, тогда намок бы его коммуникатор — за это и в милицию потащат...

— А вы что здесь делаете? — спросил Борис миролюбиво. — Я домой не хочу идти... Можно, я с вами останусь?

— Ты прятаться не умеешь, — хмыкнул Паша вытирая руки, выпачканные в глину, прямо о свои черные джинсы. Джинсы были такими грязными, что им это не повредило. А руки стали немного чище.

— Я умею прятаться, — заявил Борис. — Еще как умею... Только по деревьям лазить — не очень, а в кустах, или где-то в траве — запросто! Возьмите меня, а? Я вам крючков за это дам... Японских, двойных — вы таких крючков и не видели, их папа из Москвы привез!

Выражение лица у Бори стало просительным.

— Что мы, дикари какие-то, что ты нас крючками подкупаешь? — обиженно спросил Костя. — Хочешь — пошли. Но не жалуйся, если трудно покажется. И ни звука. Пикнешь — мы с Пашей уходим. У нас дело важное. Нужно выяснить, что здесь затевается... Ты Ершова знаешь?

— Из вашего класса? — уточнил Борис. — Кто ж его не знает... Гордость школы!

— Книгу огромную куда-то потащил... Что за книга, зачем он ее сюда принес? Только смотри — все это тайна! Проболтаешься — и сами с тобой никогда разговаривать не станем, и другим расскажем, что ты — болтун.

— Не проболтаюсь, — не очень уверенно заявил Борис. — Подумаешь, Ершов с книгой... Нужен он вам. Может, лучше рыбу половим?

— Как хочешь. Можешь идти, куда нравится, — бросил Костя.

— Я лучше с вами.

— Тогда помалкивай!

* * *

Мальчики долго крались по зарослям, выходя время от времени на петлявшую среди кустов тропинку. Зеленый остров был большим — километра три в длину, метров триста в ширину. Но Косте и Паше он был известен хорошо. Они разведали здесь все потайные уголки.

Борис обычно рыбачил с берега, и в глубину острова не заходил. Зато ребята из седьмого "Б" знали и о землянке, вырытой здесь неизвестно кем и неизвестно когда, и о заброшенной маленькой пристани, и о развалившемся здании базы отдыха, и, самое главное, о полуразрушенной военной базе в самом конце острова. Туда мальчишки забирались при каждом удобном случае, но нижние этажи оставались для них недоступными. Тяжелые железные ворота, ведущие вниз, были наглухо закрыты, а сверху на базе не было ничего интересного: длинное одноэтажное строение из бетона с прохудившейся крышей и пустыми оконными проемами.

В живописных уголках ни Лены, ни Андрея видно не было. Оставалось предполагать, что они тоже идут на самый дальний, самый заросший конец острова — к бывшей военной базе. Но зачем? Непонятно и даже страшновато. Ладно, Андрей — он все-таки парень. Но что понадобилась там Ковалевой? Может, она связалась с какими-то врагами?

Вдруг из густых кустов слева от тропинки раздался громкий шум. Костя и Паша обернулись на звук, а Боря даже присел на землю. Из кустов вылетел тетерев, закурлыкал и умчался прочь.

— Ух, — выдохнул Паша.

— Ружье бы, — дрожащим голосом заметил Борис.

— Зачем тебе ружье? — спросил Костя.

— Подстрелили бы его на обед. Я умею кур ощипывать — и тетерева ощипал бы. Да и вообще, ружье необходимо для обороны...

— Мы тебя с собой не звали, — бесцеремонно объявил Паша. — Боишься — так уходи. Места здесь дикие, звери разные водятся. Почти джунгли.

— Да нет, я с вами. И ничего я не боюсь, — выдохнул перепуганный Боря. — Только с ружьем все равно лучше, чем без ружья.

— Оружие притупляет чувство опасности, — сказал Костя. — Я читал. Тот, кто надеется на ружье, больше рискует, чем тот, кто прячется. Особенно если стрелять он не умеет.

— Я умею... Мне папа два раза давал из своего ружья стрелять. По бутылкам.

— И в цель, может, хорошо попадаешь?

— Ну, тут как получится. Если близко, и цель хорошая...

— А если далеко и плохая? Или если эта цель — кабан, что на тебя несется? А то и волк?

— Могу и не попасть.

— Вот и помалкивай. А то шума от тебя много.

Боря не стал возражать.

Ребята продолжили путь. Когда до базы оставалось метров тридцать, они услышали спокойный разговор. Мальчики встали на цыпочки, осторожно вошли в кусты и с огромными трудностями, чтобы не скрипнула ни одна ветка, подобрались к полянке перед воротами базы.

У полуоткрытых железных ворот, ведущих под землю, всегда запертых наглухо, мирно беседовали Лена Ковалева и Андрей Ершов. Костя выразительно ткнул Пашу в бок, указав глазами на открытые ворота. Тот изобразил гримасу глубокого удивления и жестами выразил полное непонимание.

Борис после пути через кусты тяжело отдувался. Ему было не до разговоров. Особенно жестами. Спиннинг Ложечкина предательски торчал над кустами, словно танковая антенна. Оставалось надеяться, что неопытный в военном деле Андрей его не заметит. Лена — тем более. Она ведь девчонка, не поймет, что это такое.

— Значит, они здесь обитают? — непонятно о ком спросил Андрей, поглядывая в сторону кустов, где прятались ребята.

— Да. Здесь я их и видела. Один — удивительно жирный, — ответила Лена.

Костя и Паша сразу же обернулись к Борису, который испуганно уставился на них.

— Я здесь не живу, — свистящим шепотом сообщил он. — Я на Садовой улице живу. Не шумел я, не могли они нас увидеть.

Костя закрыл рот Бориса ладонью.

— Молчи, Пухлый! — страшно прошептал Паша.

Лена и Андрей притихли, прислушиваясь к чему-то.

— Кажется, можно уловить какое-то движение, — заявил Андрей после паузы. — Словно бы что-то в инфразвуковом диапазоне шумит.

Андрей имел привычку говорить слишком умными словами, но понять его, как правило, было можно.

— Выйдут, — заверила его Лена, не слишком обращая внимание на всякие заумные утверждения. — Они всегда ко мне выходят. Разве только тебя испугаются.

Спрятавшиеся в кустах мальчики переглянулись в полном недоумении.

В это время из подвальной темноты за железными воротами появилась маленькая аккуратная кошечка. Она была серой, словно бы в белом ошейнике, с яркими голубыми глазами.

— Ух ты, — выдохнул Андрей.

— Это Муся, — торжественно объявила Лена. — Муся, а где Грамзик?

Кошка мурлыкнула как-то по-особенному, подняла хвост и, аккуратно переступая лапками, вышла на зеленую травку. А из проема, из-за толстой стальной двери показался огромный дымчатый котяра. Сказать, что он был очень жирный — ничего не сказать. Никто из мальчиков до сих пор не видел кота таких размеров. Впрочем, выглядел этот представитель семейства кошачьих довольно добродушно.

— Грамзик, — представила кота Лена.

— Подшерсток удивительно густой. И волосистая часть необычная, — заметил Андрей. — Да и имя странное. Сама придумала?

— Почему странное? — спросила девочка. — Обыкновенное кошачье имя.

— Обыкновенное? Ни разу не слышал о кошках с такими неадекватными именами.

— А, по-моему, очень подходит, — продолжала настаивать Лена.

Тут Борис, продираясь через кусты, вышел на поляну, словно его кто-то туда вытащил. Рюкзак болтался за плечами, футболка — мокрая и грязная, вся в листьях и мелких веточках.

— Хорошее имя. Что ты, Ершов, возмущаешься? — спросил он у Андрея, как ни в чем не бывало.

Лена удивленно воззрилась на толстого Борю, а Андрей просто потерял дар речи. Наконец, девочка спросила:

— Ты что, в кустах прятался? И подслушивал?

— Не подслушивал, а случайно услышал. Я тут рыбу ловить собирался. А кошек страсть как люблю, — заявил Боря, протягивая руки к Грамзику.

Кот выгнул спину и отошел от Бориса. Не захотел, чтобы тот его гладил. Даже зашипел слегка.

— Он на тебя чем-то похож, — задумчиво сообщил Андрей.

— Пожалуй, — кивнул Ложечкин, но тут же спохватился и возмутился:

— Я тебе покажу, похож! Сейчас как дам!

— Знаем мы таких давателей, — хмыкнул Ершов. — И вообще, что ты лезешь? Тебя сюда звал кто?

— А ты этот остров купил? — в свою очередь спросил Борис. — Я рыбу ловлю. Что, нельзя?

— Можно. Только спиннинг у тебя сложен, да и до воды отсюда метров пятьдесят, не меньше.

— Я червей собирался накопать.

— А разве на спиннинг ловят с червями?

— Что ты пристал, Ершов? — возмутился Боря.

Паша и Костя ошалело переглядывались. Зачем Ложечкин полез на поляну? Накостылять бы ему за это, но тогда нужно обнаружить себя. Впрочем, и Боря их может выдать в любой момент...

— Ты прямо в кустах червей копал? — поинтересовалась Лена.

— Нет. На полянке, не очень далеко отсюда. Услышал ваши крики, и подошел.

— Да мы вроде бы не кричали, — задумчиво сказал Ершов.

— Я чей-то визг слышал, — нагло соврал Борис.

— Может быть, здесь еще кто-то есть? — испуганно спросила Лена.

— Например, внизу? — предположил Боря.

Девочка и мальчики посмотрели в сторону полуоткрытой стальной двери.

— Исследуем подземные фортификации? — осторожно спросил Андрей.

— Хорошо бы, — кивнул Боря.

— Лучше не надо... — заметила Лена.

— Подумаешь, — неожиданно расхрабрился Борис. — Зверей диких там точно нет. Кошки ведь оттуда выходили...

Такая решимость плохо согласовывалась с обычным поведением Бори, который без консультации с отцом и погулять не мог выйти — не то, что лезть в заброшенное здание. Тем более — в подземелье.

— А люди? — спросила Лена.

— Что люди... Нас же много, — разудало бросил Ложечкин. — Пошли, разведаем!

Костя и Паша зубами заскрипели от такого вероломства. Вылез зачем-то из засады, да еще хочет раньше них проникнуть на бывшую военную базу!

В это время толстый кот, которого Лена Ковалева звала Грамзиком, призывно мурлыкнул и юркнул за стальную дверь. Красивая кошечка скользнула за ним.

Следом за котами пошли и ребята. Андрей — первым, за ним — Лена, и уже последним почему-то Борис, который больше всех ратовал за экспедицию. В сторону сидевших в засаде Бойко и Матвеева он даже не посмотрел.

Костя возмущенно взмахнул рукой и швырнул глиняную гранату, которую тащил с собой от самого берега, в сторону ворот.

— Паша! Почему не мы с тобой идем вниз? Может быть, там склад настоящего оружия? Или скелеты! Или еще какие-то страшные тайны! А то и настоящий клад! Золото, драгоценные камни, старинные монеты, древние сабли...

— Так пошли и мы, — предложил Паша. — Кто нам мешает? А этих шугануть никогда не поздно. Ложечкину мы еще припомним его вероломство! Пару петард бы сейчас — они бы у нас попрыгали внизу!

Костя хмыкнул, представив, как гулко рвались бы петарды в подземных коридорах. Но одно дело — напугать Андрея и Борю, и другое дело — Лена. Все-таки девочка...

Ребята вышли на поляну и, не слишком раздумывая, побежали к входу в подземелье.

Крутая бетонная лестница уводила вниз на довольно большую глубину. В самом низу были виды белые отсветы. Когда ребята спустились до прямого коридора, то обнаружили, что он освещен лампами дневного света. Впереди мелькали фигуры Лены, Андрея и Бориса. Кошек видно не было.

Мальчики так удивились тому, что подземелье оказалось ярко освещенным, что ринулись вперед, сломя голову. Чего только не скрывают здешние переходы!

Увлекшись, ребята не заметили, как тяжелая стальная дверь плотно закрылась за их спинами.

* * *

Коридор был очень длинным. Может быть, метров триста длиной. По бокам встречались двери. Интересно было заглянуть за каждую, но ребята спешили вперед. Лена, Андрей и Борис — следом за котами. Костя и Паша — догоняя товарищей. Что скрывается в боковых комнатах, можно будет выяснить потом. А сейчас надо узнать, куда же ведет самый длинный коридор?

Костя решительно шел впереди, размахивая руками, намереваясь быстрее догнать Бориса и его спутников. Паша семенил следом. Он постоянно оглядывался по сторонам, словно в музее. А кругом были двери. Все до одной — закрытые.

Коридор резко повернул. Костя замедлил шаг, и тут совсем близко раздался крик. Кричала девочка. Судя по всему, Лена, если здесь не прятались другие девчонки. Что-то загрохотало, с громом обрушилось и покатилось, тарахтя. И послышалось какое-то очень странное бульканье.

Паша уже был готов повернуть назад и с криком бежать к выходу, но Костя только ускорил шаг. А оставаться одному Паше не хотелось.

— Может быть, их уже кто-то ест, — хрипло шепнул он другу прямо на ходу.

— Подавится, — решительно ответил Костя.

Мальчики вбежали в огромный подземный зал, освещенный белыми лампами дневного света. Борис, Андрей и Лена стояли, как вкопанные. Спиннинг Бори валялся метрах в трех от него. Рюкзак тоже лежал на земле. Теперь, по крайней мере, стало ясно, что грохотало. Булькающие звуки издавал именно Борис. Он то ли икал, то ли квакал. Глаза его были выпучены.

Почему он так странно себя вел, и почему закричала Лена, было понятно. Посреди зала лежал огромный металлический диск, тронутый в некоторых местах красновато-синей ржавчиной, со сверкающим хрустальным куполом. Диск медленно вращался.

Любому было ясно, что это не самая секретная военная техника, не механизм, обеспечивающий работу подземной базы, не муляж. Больше всего диск был похож на летающую тарелку. Именно такую, какой представляли ее себе ребята. Даже призрачные огоньки, пробегающие по корпусу, наталкивали на мысль о неземных технологиях и космических полетах. В самих очертаниях диска проступало что-то чужое человеку. Мертвенные, завораживающие огни, пробегающие по корпусу, навевали всякие грустные мысли.

— Валить надо отсюда, — заорал Паша во всю глотку. — Сейчас оттуда осьминоги полезут!

Богатая фантазия Паши дорисовала картину вторжения пришельцев, опираясь на большое количество виденных им фантастических фильмов.

Андрей и Лена обернулись на его крик. И даже не слишком удивились появлению новых действующих лиц. По сравнению с найденной ими летающей тарелкой даже визит в подземелье школьного завуча, Любовь Леонтьевны, не выглядел бы странным.

— Вы ее включили? — зачем-то спросил Костя. Хотя было ясно, что ребята даже не успели подойти к чужому космическому кораблю.

— Нет. Она мигала в том же режиме, — неожиданно охотно и даже сравнительно спокойно сообщил Андрей. — Боря верещать начал, спиннинг бросил. А вы-то откуда взялись?

— Да так, гуляли неподалеку, — заявил Костя. — Слышим — орет кто-то. Вот и зашли.

Костя беззастенчиво повторил недавнее вранье Бори Ложечкина, но ему не было стыдно. Попробуй, придумай что-то новое в таких обстоятельствах!

— Вы здесь и прежде бывали? — спросила Лена.

Паша смотрел на товарищей, как на сумасшедших. Боря в невменяемом состоянии, рядом мигает какая-то ужасная штука, а они стоят и едва ли не любезностями обмениваются!

— Убегаем! — закричал он, дергая Костю за рукав. — Осьминоги! Они уже лезут! Это люк откручивается!

— Маловероятно, — спокойно усмехнулся Андрей Ершов.

Он был воспитан на хороших книжках и в осьминогов из комиксов мало верил. В зеленых человечков — тоже. Сейчас, когда прошло немного времени, он, наверное, уже был бы не против поковыряться в летающей тарелке отверткой. Похоже, его мнение разделял и Костя Матвеев.

— Нужно исследовать здесь все, — добавил Ершов. — Если бы инопланетяне хотели сделать нам что-то плохое, то уже сделали бы. Мы бы и пикнуть не успели.

Борис внезапно перестал икать и заявил:

— Мы теперь можем стать богатыми. И знаменитыми. Такая удача — найти эту штуку! Надо только подумать, кому выгодно продать информацию. И тогда деньги польются на нас рекой.

— Ты и так, вроде бы, не бедствуешь, — заметил Андрей.

Для него интересы науки были гораздо важнее денег, и на Борю он посмотрел с негодованием.

— Бежим, пока не поздно, — продолжал настаивать Паша. Сказал, и осекся.

В зале повисла тишина, нарушаемая лишь легкими шорохами и едва уловимым неприятным жужжанием.

— Уже поздно, — раздался сзади тихий, вкрадчивый голос. — Но вы действительно можете стать богатыми и знаменитыми. Да-да!

* * *

Ребята поспешно оглянулись. В зале никого не было! Только терлись возле стенки кошки, за которыми дети пошли в подземелье.

— Кто это говорит? — дрожащим голосом спросила Лена.

— Да, кто?! — фальцетом прокричал Паша.

Тишина была им ответом. Большой кот, Грамзик, пошел на голос.

— Бедненький! — прошептала Лена. — Тебе тоже страшно? Ты боишься этой ужасной штуки и голосов?

Кот поднял голову и заявил:

— Нет, мне совсем не страшно. Чего я должен бояться? Да и вам бояться не следует. Вреда мы вам не причиним.

Боря икнул особенно громко, но только один раз.

— Это ты говоришь, Грамзик? — тихо спросила Лена.

— Я, — равнодушно ответил кот. — Но лучше вам поговорить с моей госпожой.

Даже храбрый Костя начал в панике оглядываться по сторонам. Кто может быть хозяйкой такого огромного кота? Как она выглядит? Где скрывается?

В это время раздался другой голос — нежный, приятный, переливчатый:

— Не бойтесь, детки. Мы ведь разумные существа. Найдем общий язык. А дверь наверх все равно заперта.

— Муся? — не поверила своим ушам Лена. — Это ты говоришь?

В то, что разговаривает огромный кот, поверить еще можно было. Но маленькая хорошенькая кошечка...

— Не называй меня так, — промурлыкала Муся.

— Госпожу называть Мусиа Ата Далана, — грубо приказал Грамзик. — И меня попрошу называть Гры Брон Хи.

— Ни разу не слышал, чтобы у кошек были такие сложные имена, — заметил Костя.

Кот ощетинился.

— А мы не кошки, дружочек. Мы — грамзы.

— Грамзы? — переспросил Андрей Ершов. — Так кошки называют себя на своем языке?

Грамзик ощетинился еще больше.

— Кошки — глупые, неразумные, эгоистичные твари. К сожалению, очень на нас похожие. Я сам иногда путаюсь, где грамзы, а где коты. Но мы умеем говорить, совершаем космические путешествия, высококультурны и очень умны. Поэтому не нужно называть нас котами.

— Можете называть Гры грамзом, — сменила гнев на милость бывшая Муся. — Так вам будет привычнее. Но можете и Гры. А меня лучше называйте Ата. Я разрешаю это только друзьям.

Борис опять встрепенулся, и в очередной раз не вовремя.

— Кто эти твари? — внезапно завопил он. — Как мы сюда попали? Я сейчас позвоню отцу...

— Молчи, глупец! — приказал грамз. — Ты оказался подверженным внешнему управлению больше всех. И, если не хочешь, чтобы тобой опять управляли, веди себя прилично. Молчи, слушай и запоминай.

Боря притих. А Паша толкнул Костю в бок:

— Ты понял, почему он дернул из кустов? — прошептал он.

— Понял, — ответил Костя мрачно. — Гипноз. Его загипнотизировали кошки. Или грамзы... Замолчи и ты. А то и тебя этот кот отчитывать начнет.

— Грамз, — воззрившись на Матвеева, прошипел Гры. — Я — грамз, а Мусиа Ата Далана — грамзика. Не сметь называть нас котами!

— Почему не грамза? Или не грымза? — истерически рассмеялся Паша.

— Потому что, — ласково мурлыкнула Ата. — Ты не дерзи, малыш. Дерзость вашу извиняет только то, что сами вы еще на грамзят похожи. Несмышленые детеныши.

Паша, немного успокоившись, вдруг заявил:

— Вы, конечно, существа разумные, и мы за вас рады. Но пойдем-ка мы на воздух. Надоело в темноте. То есть в духоте.

— Не пустим, — ответил Гры, ощетинившись.

— А я пинка тебе дам, — опрометчиво пригрозил Паша.

И тут же резко поднял руку, взял себя за ухо, сильно потянул, взвыл, и сам себя отвел за ухо к стене.

— За непослушание будем наказывать, — объявил грамз. — Запомните, дети: сила разума всегда мощнее, чем сила мускулов. Всегда и почти везде. Поэтому размеры не важны. Важно то, что вы умеете. Мы умеем гораздо больше.

— И можем научить вас, — вкрадчиво пообещала Ата, которую так и хотелось по-прежнему назвать Мусей. — Потому что вы нам нужны.

— Что ж, поговорим, — заявил Костя. Деваться-то все равно было некуда!

Андрей кивнул, соглашаясь.

— Пойдемте в гостиную. Она немного дальше по коридору, — предложила Ата.

* * *

Следом за котами — точнее, за грамзами — ребята обошли летающую тарелку и вошли в неприметную дверь в дальнем конце зала. Обстановка в комнате была почти домашней. Три мягких дивана, четыре кресла, ковры на стенах и на бетонном полу. Ни стульев, ни столов. Да и то — зачем они кошкам? Одно дело, поспать на диване или в кресле, а другое — сидеть за столом. Коты этого точно не умеют. И грамзы, наверное, тоже.

— Располагайтесь, — все тем же вкрадчивым, переливчатым голосом предложила Ата.

Сама она запрыгнула в самое большое и самое мягкое, "хозяйское" кресло, и свернулась клубочком. Грамз устроился на ковре возле двери — словно сторожевая собака, охраняющая хозяев. А, может, сторожащая гостей...

Костя и Паша сели на диван, Андрей и Лена устроились на другом, а Боря примостился на краешке кресла.

— Позвольте осведомиться, это ваш космический корабль мы видели в зале? — обратился к Ате Андрей.

Грамзика что-то неопределенно мурлыкнула, а Гры ощетинился.

— Об этом мы поговорим позже, — прорычал он. — Корабль — не наш, мы путешествуем куда более надежными и цивилизованными способами.

Тут Ата так посмотрела на него, что даже ребятам стало не по себе. Огромный кот словно бы сжался и стал раза в полтора меньше.

— Дети, не обращайте внимания на этого дуболома, — промурлыкала грамзика. — О корабле я и хотела с вами поговорить. Вы ведь мечтаете стать настоящимии звездопроходцами? Как все отважные дети?

Голос Аты был настолько мягким и убеждающим, что у Паши при чудесном слове "звездопроходцы" загорелись глаза, Боря невольно подобрал живот и приосанился, а Андрей выпятил грудь. Лена, напротив, испуганно посмотрела на грамзику. Да и Костя, который втайне мечтал стать летчиком или космонавтом, почему-то не испытал радости, а внутренне напрягся.

— Хотим, — решительно заявил Паша. — А что для этого нужно? Долго учиться? Или пройти какие-то тесты?

— И сколько будут платить? — поинтересовался Боря.

— Какова программа исследований? — деловито осведомился Андрей. — Какие цели ставят перед собой ваши звездопроходцы?

Ата мурлыкнула, глазки ее заискрились. Теперь она была больше всего похожа на кошку, поймавшую мышь.

— Программа вам по плечу, — заявила грамзика. — Всего-то и надо, что освоить прекрасный звездолет пыгов. Мы тут его купили по случаю, но строение тела пыгов очень отличается от нашего...

— Стоп, стоп, — попросил Костя. — Пыги — это еще кто? Это не грамзы? То есть они совсем не похожи на кошек?

Кошечка-грамзика тихо засмеялась, а Гры, казалось, поперхнулся и заерзал на своем ковре.

— Конечно, нет, — объяснила Ата. — Мы не очень-то любим пыгов. А вам бы они, наверное, понравились. Пыги во всем похожи на людей, только ростом поменьше. Метр тридцать, метр пятьдесят — такие вот они... И ходят на задних лапах. Как вы говорите, на ногах.

— И вы у них купили звездолет? — уточнила Лена.

— Ну, не совсем у них, — мурлыкнула Ата. — Звездолет мы купили у их врагов — бробберов. Но поскольку и один броббер в этот звездолет не влезет, они решили продать его нам. По дешевке. Мы любим покупать хорошие вещи задешево...

— И это правильно, — вмешался вдруг Боря. — Покупать всегда надо дешево, а продавать дорого. Только так можно сделать деньги.

— Да, мальчик, да, — нетерпеливо взмахнула хвостом Ата. — Только сейчас речь не о бизнесе... В команде звездолета пыгов должно быть как раз пять особей. И вас тоже пять. Поэтому у нас есть предложение — мы отправим вас в Грамзянию вместе с пыговским звездолетом, и на месте вы поучаствуете в опытах. Попытаетесь активировать двигательные системы, оружие, и все такое прочее. За это вам очень хорошо заплатят. Так хорошо, что вы и представить себе не можете.

— Есть ли альтернатива? — поправив очки, спросил Андрей.

— Других предложений, собственно, нет, — оскалила острые зубки Ата. — Или вы поможете нам по-доброму, и мы заплатим вам так, что другим детям и не снилось, выполним практически любое ваше желание... Или вы поедете в Грамзянию под конвоем, потому что испытатели звездолета нам все равно нужны, и искать других, отираясь среди здешних кошек, нам недосуг... Вы слишком много видели, и отпустить просто так вас не получится.

Костя Матвеев внимательно посмотрел на кошку-грамзику. Она не нравилась ему все больше.

— А сами вы почему не хотите исследовать звездолет? Очень опасно?

— Нет, — потупилась кошечка. — Совсем не опасно. Но звездолеты пыгов имеют встроенную систему распознавания, и близко не подпустят никого, кто в шерсти и ходит на четырех лапах. А вы очень похожи на пыгов, как я уже говорила. Когда мы оденем вам коммуникаторы, вы будете отлично понимать вопросы и приказы бортового компьютера корабля, который обладает мощным искусственным интеллектом. И сами сможете приказывать ему.

Андрей потер нос краешком своей большой книги, которую он так и не выпустил из рук.

— Если вы говорите, что звездолетом только предстоит научиться управлять, как же мы доберемся до вашей Грамзянии? Или она здесь рядом? Или у вас есть еще один, большой звездолет?

Ата небрежно шевельнула пушистой лапкой.

— Объясни им, Гры. Я уже устала. Разрешаю говорить тебе.

Огромный кот поднялся с ковра и прорычал:

— Что тут непонятного? В Грамзянию вы попадете по нуль-каналу. Здесь, как раз, нуль-станция. Секунда — и вы на месте. Там проводите испытания, несколько дней всего. Получаете свои награды, и домой. Другие бы радовались, что им такое счастье выпало. Я бы точно был счастлив. И в Грамзянии побывать, и заработать хорошо... Почему я не умею ходить на задних лапах?

— А что вы нам дадите? — заинтересованно спросил Боря Ложечкин.

Он и опасался предстоящего путешествия, и хотел заработать. Как же — папа всегда учил: проявляй разумную инициативу! Правда, в данном случае инициатива была не слишком разумной, но и выбора-то не было!

— Да все, что пожелаете. Любую вещь. И не только вещь, — вмешалась Ата.

— И "Мерседес" последней модели? — уточнил Боря.

— Ну, "Мерседес" не обещаем, — рыкнул Гры. — Это ведь такая железная тележка на колесах, которую заправляют бензином? "Мерседесы" мы не производим. А нужную денежную сумму на его покупку — пожалуйста! В металле, или минералах... Кажется, у вас они называются "драгоценные камни"?

Тут и у Паши лихорадочно загорелись глаза.

— Столько денег? — спросил он. — Да я построю в нашем поселке Диснейленд! Небольшой! Можно?

— Можно. Построишь, — слишком ласково кивнула Ата.

— А возможность обучаться в вашем университете? — спросил Андрей. — Ее вы предоставите?

Паша сделал круглые глаза и покрутил пальцем у виска. Что с отличника возьмешь — не что-то хорошее просить, а возможность поучиться, голову посушить... Да еще среди кошек, хоть и трижды разумных!

Ата, как ни странно, замялась. Наверное, Андрей и правда попросил что-то стоящее — то, что труднее всего получить.

— Наверное, предоставим, — вздохнула грамзика. — Но такие вопросы не я решаю. На месте увидим.

— Бабушке сможете сердце вылечить? — спросила Лена.

— Конечно, — без колебаний ответила Ата. — Две таблетки, и старушка здорова.

— А научите становиться невидимым? — спросил Костя, застеснявшись детского вопроса.

Ему хотелось вовсе не этого, но старая мечта как-то сама пришла в голову. Не всемогущие же эти коты?

Гры опять закашлялся.

— Это ты, дружок, сказок начитался, — объявил он. — Такого не бывает, чтобы невидимым совсем. Тебе вот и Ершов объяснит — невидимым ты и сам ничего видеть не будешь...

Андрей удивился, откуда грамз знает его фамилию, но кивнул.

— Правда, Костя Зрительный образ формируется на сетчатке глаза человека, когда кванты света взаимодействуют с нервами. Если человек невидим, свет проходит через него беспрепятственно. Следовательно, с нервами свет не взаимодействует, и невидимка ничего не видит сам. Лучше что-нибудь другое придумай.

— Придумаю, если соглашусь, — буркнул Костя. Ему стало обидно, что он так увлекся, и неловко, что Андрей так много знает, а он — нет.

— Да, а наши родители? — спохватилась вдруг Лена. — Если я через два часа домой не вернусь, они весь поселок на ноги поднимут.

— Мои тоже, — расстроено заметил Андрей. — Я ведь надолго редко отлучаюсь, и всегда говорю, куда пошел...

— И сейчас сказал? — спросил Гры.

— И сейчас. Правда, я ведь не знал, куда пойду. Точнее, знал, но не совсем...

— Короче, родителям ты соврал, — фыркнула Муся. — Бывает, Андрей, со всеми бывает.

— И ничего я не врал! — Андрей покраснел.

— Что уж теперь спорить...

Боря промолчал, но было ясно — и его папа не оставит долгую отлучку сына незамеченной. Да и Матвеева с Бойко, какими бы они ни были хулиганами, все равно станут искать.

— Недаром грамзы давно живут среди людей, — мурлыкнула Ата. — Ваши родители о вас и не вспомнят.

— Мои — обязательно вспомнят, — убежденно заявила Лена.

— Неточно выразилась, — исправилась кошечка. — Мы убедим ваших родителей, что вы к бабушке уехали. Или к тете в соседний город. Или на праздники с классом, в экскурсию по Золотому кольцу России. Убеждать мы умеем. Несколько дней пройдет — и вы вернетесь. Никто ничего и не заметит...

— Что-то сомневаюсь я, — протянул Андрей. — Не может такого быть, чтобы вы всех сразу убедили. Или загипнотизировали.

— А ты не сомневайся, — приказала Ата.

И Ершов почти сразу с грамзикой согласился. И насчет того, что родители ничего не заметят, и насчет того, что сами они смогут быстро вернуться.

* * *

Андрей, однако же, был не настолько прост, чтобы поверить сразу во все. Поэтому, насладившись немного внушенной грамзами уверенностью в скором возвращении, он спросил:

— Обязательно брать в полет всех?

— Действительно, — поддержал одноклассника Костя. — Я бы и сам мог полететь! Или хотя бы Лену оставили...

— Какой жадный мальчик, — прорычал со своего места Гры. — Хочет заработать все деньги сам. Получить два желания вместо одного. И обделить даму.

Борис и Паша неодобрительно посмотрели на Костю.

— Вовсе нет, — заявил Матвеев. — Просто нехорошо, что вы не даете нам выбора. Может быть, кто-то захотел бы вернуться домой?

— Именно так, — подтвердил Андрей. — Это недемократично и напоминает захват заложников. Наше волеизъявление должно учитываться!

Ершов был склонен выражаться высокопарно, и ребята к этому давно привыкли, пропуская непонятные слова мимо ушей. Смысл речей Андрея был им в целом понятен. А если нет — значит, он говорил такое, что можно и не слушать. Грамзов, похоже, тоже было трудно смутить.

— Больше ты ничего... — начал было Гры, но Ата перебила его, вкрадчиво обратившись к детям:

— Кто-то и правда хочет покинуть нас? Объявите об этом вслух. Скажите, что вы не хотите побывать там, где не был еще ни один человек. Подтвердите, что вам не нужны деньги или возможность помочь вашим родственникам. Я жду...

Внутренняя борьба отразилась на лице Андрея, и Лена беспокойно заерзала на диване. Но они ничего не сказали.

— Видишь, Костя, все хотят лететь с нами добровольно. Поэтому ни о каком насилии речи не идет. Сначала мы заперли входную дверь только для того, чтобы объяснить вам все толком. Стали бы вы иначе разговаривать с кошками?

— Вряд ли, — громко и неестественно расхохотался Паша. — С кошками! С ними бы лучше рогатку!

— Вот видите, — вновь мурлыкнула Ата. — Сейчас двери открыты. Хотите — убегайте. Но вернуться обратно никто не сможет. Вы упустите лучший шанс в своей жизни!

Ребята остались на своих местах. А грамзика спрыгнула с кресла, зачем-то перешла на другое, пошевелила пушистым хвостом и вкрадчиво обратилась к ребятам:

— К тому же, в команде звездолета пыгов должно быть пять членов экипажа. Во всяком случае, на начальном этапе.

— На начальном? — переспросил сообразительный Андрей. — Это значит, что позже их может стать меньше?

— Конечно, — оскалился Гры. — Это ведь военный звездолет...

Только сейчас Лена и Борис поняли, что имел в виду Андрей. Не то, что кто-то сойдет по дороге, а то, что кого-то команда может не досчитаться...

— Но мы ведь посылаем вас не в бой, — излишне добродушно объяснила Ата. — Опасности никакой.

— Если компьютер пыгов, точнее, исуксственный интеллект компьютера, признает их за своих, — добавил Гры.

— А он обязательно признает, — бросив злой взгляд на говорливого помощника, уверила детей Ата. — Поэтому прямо сейчас мы объясним вам, кто входит в команду пиратского рейдера пыгов!

— Пиратского? — удивленно переспросил Боря. Он долго молчал, а сейчас решил вмешаться в разговор. — Стало быть, разбойничьего? Неужели и в космосе друг друга грабят?

— Еще как, — ответил Гры. — Но не все и не всех. А сейчас — меньше рассуждайте, больше слушайте. Пойдем к пыголету.

— Но сначала возьмите из ниши коммуникаторы, — приказала Ата.

Одна из стенок в комнате поднялась, и за ней обнаружился шкаф с множеством полок. На второй снизу полке лежали пять разноцветных коробочек размером с сигаретную пачку, с продетыми в них шнурами, чтобы можно было повесить их на шею. Две коробки были красными, одна — зеленой, одна — белой и одна — золотистой.

Ребята поднялись с мест и разобрали коробочки. Костя и Паша взяли красные, Борис схватил золотистую, Лена взяла зеленую, а Андрею Ершову досталась белая.

Ата довольно мурлыкнула, подняла хвост и гордо последовала к летающей тарелке. За ней пошли ребята. Замыкал процессию Гры.

* * *

Ребята надели на шею коробочки и стали вокруг ржавоватого, но все равно величественного корпуса тарелки. Огоньки, пробегающие по нему, казались уже не такими страшными, как в первый раз. А хрустальный купол выглядел даже красиво — как огромный драгоценный камень, вправленный в простую, неяркую оправу.

Ата что-то тихо скомандовала, и звездолет перестал вращаться. Только огоньки бежали по корпусу по-прежнему.

— Я объясню вам принцип формирования команды рейдера пыгов, — наставительным тоном объявил Гры. Из уст большого кота слышать это было довольно смешно. — Команду возглавляет капитан. А входят в нее стрелок, ученый, доктор и казначей. Такое вот нехитрое устройство...

— И кто же будет капитаном? — заинтересованно спросил Паша.

— Подумайте, — предложил Гры.

— Может, бросим жребий? — спросил Паша.

— Я в капитаны не рвусь, — заявил Борис. — Мне вполне подойдет роль казначея. Папа всегда говорил, что второе лицо ничем не хуже первого. Казначей — самая что ни на есть почетная должность. У меня и опыт есть, я у отца в ларьке когда-то торговал, когда он меня к труду приучить хотел...

— Полагаю, что капитаном должен стать Костя, — заявил вдруг Андрей. — Ему больше всего из нас подойдет командовать. Он лучше всех знает военное дело. И у него развито чувство справедливости.

— Поддерживаю, — сказала Лена. — Андрей Ершов будет ученым, а я — врачом.

— Да какой из тебя врач? — возмутился Паша, сообразив, что за него уже все решили, и ему достается самая простая роль стрелка. Хотя, не так уж это и плохо — управлять орудиями боевого космического корабля...

— А ты чего хочешь? — спросила девочка.

Бойко замялся, подумал, что быть врачом или казначеем у него действительно желания нет, а на ученого он не тянет, и кивнул:

— Пожалуй, можно и так.

— Вот и отлично, — фыркнула Ата. — Похвальное единомыслие. Особенно если учесть, что члены команды не выбирается, а назначаются. И мы назначили бы вас именно на эти должности. Но вы сами дважды сделали выбор: когда взяли коробки коммуникаторов, выкрашенные для каждого члена команды в свой цвет, и когда сами распределили роли. Значит, мы не ошиблись, собрав вас на острове и пригласив сюда...

— Вы заранее все спланировали? — спросил Костя.

— Давно бы уже мог догадаться, — наполовину прикрыла горящие голубые глазки Ата. — Капитан ведь. Тебя и Бойко мы давно вычислили. И Андрей сюда часто ходит. А Лену и Бориса пришлось подманить...

Толстое лицо Бори Ложечкина пошло красными пятнами. Ему было обидно слышать, что какие-то грамзы, пусть инопланетные, но коты, заманили его в ловушку. Лена обиженно надула губки. Ей так нравились милые кошечки, а оказалось, что они и не кошечки вовсе!

— Красный круг видите? — спросил Гры, указывая передней лапой на космический корабль.

— Видим, — кивнула Лена.

Круг был проведен на бетонном полу метрах в двух от корпуса корабля.

— Входите внутрь круга и приказывайте кораблю, чтобы впустил вас, — приказала Ата.

— А ну, как он не пустит? — спросил осторожный Боря. — Сами-то вы, небось, боитесь за круг заходить?

— Вас — пустит, — уверенно заявил Гры, проигнорировав вторую часть вопроса.

Чтобы не спорить и принять весь риск на себя, Костя быстро сделал шаг вперед, переступая круг. Если летающая тарелка готовит для них сюрпризы, то пусть уж он, как капитан, узнает о них первым. Зачем подвергать опасности остальных ребят?

— Впустить нового капитана! — приказал он.

По корпусу космического корабля пыгов пробежала волна цветных огоньков, а в металлической стене вдруг открылась квадратная дверь высотой чуть больше метра, шириной — сантиметров восемьдесят. Она отъехала вбок, открывая освещенный салон летательного аппарата. Свет от панелей внутри пыголета был синеватым, мертвенным.

Костя нагнулся и влез в люк. Следом за ним последовали и другие ребята.

* * *

Внутри корабля пыгов было почти уютно. Только странный синий свет мешал расслабиться и почувствовать себя в безопасности — ведь грамзы не могли войти за ними в корабль.

В круглом салоне вокруг круглого стола располагалось шесть мягких кресел обтекаемой формы. Все они были крутящиеся, и к тому же на салазках — так что их можно было двигать ближе и дальше от стола. Выкрашенное в зеленый цвет кресло врача могло даже отъезжать от стола в отдельную комнату с плоской койкой и овальным столом, на котором стояло несколько приборов. Не иначе, это была операционная, или какой-то лечебный отсек. Большое красное капитанское кресло разворачивалось к мерцающему дисплею. Красное кресло стрелка, немного поменьше, тоже поворачивалось к дисплею, но рукояти управления рядом с ним были другие.

Белое кресло ученого никуда не отъезжало, только вертелось вокруг своей оси. Плоский жидкокристаллический экран был вмонтирован прямо в стол перед ним. Золотистое кресло казначея было еще менее подвижно. На столе перед ним стоял микрофон, и больше ничего.

Шестое кресло было серым, и для кого оно предназначалось, было непонятно. Скорее всего, для гостей корабля, потому что оно не крутилось, возле него не было никаких приборов — словом, было оно вроде бы лишним.

В стены каюты были вмонтированы экраны, датчики и индикаторы. Несколько дверей и люков открывали доступ в спальные блоки (мягкая лежанка без подушки, одеяла и простыней, и меньше метра пространства над ней), кухонный блок, туалет и душ. Что и говорить, места в пыголете оказалось маловато. Но и снаружи он не казался очень большим. Даже удивительно, что пыги смогли засунуть в него столько всего.

На подлокотнике каждого кресла, кроме серого, был прикреплен прозрачный шлем. Костя решил надеть свой, и изумленно ахнул. Как только шлем оказался у него на голове, перед глазами побежали колонки странных огненных значков. Стало видно, что происходит за пределами корабля — словно даже толстые металлические стены звездолета стали прозрачными. И, стоило капитану пристальнее всмотреться в темный угол, он словно бы освещался и приближался.

Между тем сверху, словно бы прямо из хрустального купола летающей тарелки, раздался голос: наполовину мужской, наполовину механический. Совсем механическим его назвать было нельзя, слишком много эмоций он выражал. В звуках, однако же, слышались металлические нотки, а порой и скрежет.

— Добро пожаловать, новый экипаж "Стрелы"! — объявил голос, но без особого радушия. Скорее, даже немного издевательски. — Рад приветствовать новых наемников величественной Пыгии! Уверен, вы бравые ребята, и скоро покажете себя!

Боря Ложечкин ахнул и воззрился наверх.

— Ты кто? — ошалело спросил он.

— Любому ясно — бортовой компьютер, — сообщил Андрей, который уже начал нажимать какие-то кнопки на своем рабочем месте.

— Верно, — чуть более благожелательно объявил компьютер. — Точнее, искусственный интеллект корабля. Но для простоты можете называть меня компьютером — все-таки вычислительная машина — мое основное тело, если можно так выразиться. И зовут меня Стрел. Не путайте с названием корабля.

— Во дает! — воскликнул Паша. Корабль — "Стрела", сам он — Стрел... А мы кто — стрелята?

— Ты — стрелок, — равнодушно заметил компьютер. — Тебе рассуждать не полагается. Знай, цель на прицел бери да на гашетку жми. И в рейдах казначея прикрывай. Личное оружие твое — в правом кармане кресла. Лучшая штурмовая винтовка пыгов.

Паша полез в указанный карман и вынул оттуда оружие, больше всего напоминающее обрез: короткие стволы, короткая рукоять. Но, раз сказали, что это винтовка, спорить не стоило. Четыре ствола были покороче, разной толщины, и располагались вокруг длинного пятого. В руке винтовка лежала очень удобно.

Борис между тем переваривал услышанное.

— Меня прикрывать? — уточнил он. — А зачем меня прикрывать? Я ведь казначей...

— Вот именно, — снисходительно заметил Стрел. — Ты и будешь конфисковывать все самое ценное с судов и орбитальных баз, а также с колониальных планет, которые вы будете грабить. Это опасно — команды врагов, поди, не захотят ценности отдавать. Вот тебе в помощь стрелок и дан. Казначею, конечно, не позавидуешь... Его голова первая летит!

Боря побледнел и замолчал. Выбрал себе дело, называется! Он-то думал, что казначей пиратского корабля — это что-то вроде бухгалтера. Топливо покупает, продовольствие, зарплату выплачивает... Что там еще казначеи делают? Ну, добычу приходуют, записывают данные о ней в книге учета — приход, расход... А он, оказывается, первый грабить должен!

— Вы, кстати, в курсе, что вокруг нас трутся две подозрительные личности? По ориентировке похожи на грамзов? — поинтересовался компьютер.

— Еще бы, — вздохнул Костя.

— Шлемы наденьте, — попросил Стрел. — Нужно мысли от их влияния экранировать. Гипнотизеры они слабенькие, не каждого и ненадолго могут под свой контроль взять, но кое-как напакостить, особенно от отчаяния, могут. Осторожность не помешает. Вы как, этих тварей в плен захватили? Или только собираетесь?

— Скорее, наоборот, — заметил Андрей, надевая шлем. — Они нас захватили.

— Это не дело, — заявил компьютер. — Совсем не по-пыговски.

— Я тоже так считаю, — буркнул Боря. — Вот сейчас осмотримся, и... — Что "и", он не договорил, потому что сам не знал.

По примеру Кости шлемы надели и все остальные. Раздались восхищенные ахи — ребята тоже начали видеть сквозь стены.

— Как такое получается? Что мы через броню видим? — спросила Лена.

— Через броню вы не видите, — наставительно сообщил Стрел. — По внешнему периметру корабля установлены миниатюрные камеры. С них информация поступает на дисплеи ваших шлемов.

Коты, оставшиеся за красным кругом, начали, между тем, проявлять признаки беспокойства. Гры что-то кричал, но что, слышно не было. Однако, по всему было ясно, что он требует, чтобы ребята вышли из звездолета.

— Они хотят нас высадить, — сообщил Андрей.

— Ученому — не паниковать, — приказал компьютер. — Капитану оценить ситуацию! Но, похоже, и правда есть повод для беспокойства. В неподходящем месте мы находимся. Коты что-то затеяли. И нуль-переход готовится. В далекую звездную систему. Я всеми датчиками чувствую!

— Мамочки! — охнула Лена.

Все вокруг закружилось, завертелось, в хрустальном куполе вдруг исчез мрачный бетонный потолок в подтеках, и появилось холодное черное небо с множеством звезд. Звезд было столько, сколько на земле не увидеть и в самую темную ночь, при самом чистом небе. А еще по небу плыли кометы с яркими хвостами.

Сам корабль стоял на огромной открытой платформе, находящейся в открытом космосе. И, что самое ужасное, вокруг суетились десятки, сотни кошек в скафандрах.

— Ну, мы попали, — заметил Стрел.

* * *

— А куда мы, собственно, попали? — поинтересовался Андрей Ершов. Он с глубокомысленным видом изучал малопонятную информацию, высвечивающуюся на экране дисплея.

Ребята почувствовали приятное облегчение силы тяжести. Но полной невесомости все-таки не было. То ли их притягивала к себе платформа, то ли в корабле имелось силовое поле.

— Попали мы в первую очередь в фигуральном смысле, — глубокомысленно заявил компьютер. — Но если вы задаете вопрос по существу, отвечу и на него. Прибыли мы в Грамзянию, и в этом нет никаких сомнений. Попали в самое кошачье гнездо. За платформой, на которую нас транспортировали — солнышко их желтое, мелкое, планетка зеленая, противная. Кошачьих полная. Нехорошо, что мы тут очутились. С боем уходить придется. Хотя эти коты грамзовые, конечно, по-настоящему драться не умеют.

— Ты можешь улететь куда угодно? — подал голос Паша.

— Пока коты не взялись за наш корабль всерьез — ответ положительный, — ответил Стрел.

— А скоро они за нас возьмутся? — спросил осторожный Борис.

— Это уж вам виднее, — заявил Стрел. — Я не имею достаточно данных для расчетов.

Ребята замолкли, поглядывая через хрустальный купол на котов, шныряющих вокруг корабля. Часть кошек будто бы свободно плавала в воздухе, у некоторых на спине имелись ранцевые двигатели. Голова каждой кошки — в круглом прозрачном шлеме, тело — или в суставчатом скафандре, или в каком-то облегающем блестящем материале, или в чем-то, похожее на доспехи.

— Я что-то этим котам не верю. То есть грамзам, — заявил Костя. — По-моему, они нас используют. И обманут обязательно. Сами в звездолет не полезли — нас засунули. Нужно подумать, что нам дальше делать. Пока они за нас не взялись всерьез, как Стрел обещает.

— А казались такими милыми, — всхлипнула Лена, вспоминающая вероломство своих любимцев.

Кошки с равнодушными взглядами, да еще и в скафандрах, вселили в сердце девочки тоску. А кругом — черный космос. И Земля, родной дом — неизвестно где. Наверное, так далеко, что отсюда и не видно...

Много ярких звезд сияло в небе, но рисунок их был совсем незнаком ребятам, и даже цвет казался странным — некоторые звезды были почти синими, другие — ярко-красными. На Земле им таких звезд видеть не доводилось.

— Точно, кинут нас эти коты, и говорить тут не о чем, — поддержал Костю Борис. — Мы в этой сделке только риск несем. Так в бизнесе не бывает. Обязательно кинут. С какой стати им что-то для нас делать? Проще ведь использовать нас и выбросить, как мусор. Зачем расплачиваться, деньги зря тратить?

— Верно, капитан, верно, казначей, разумно мыслите, — поддержал ребят компьютер. — В своем логове они опасны, и грабить нам их здесь не получится — силы неравны. Так что нужно смываться.

Ребята еще раз всмотрелись в окружающий космос. Ничего подозрительного вокруг видно не было. Большая платформа, коты-монтажники, какие-то стальные балки, блоки. Планету было не видно — не иначе, она была внизу, под платформой. Солнце как раз вставало над какими-то отдаленными постройками огромной космической базы.

— Судя по всему, не исключена возможность непредвиденного развития событий, — насупился Андрей. — Но куда мы можем ретироваться?

— Да куда угодно! — оптимистично заявил Стрел. — Реактор почти новый, запас воды и провизии на борту — на три месяца, кислородные генераторы в норме. Мы можем хоть в соседнюю галактику* двинуть. Только что там ловить?

— Я домой хочу, — всхлипнула Лена. — Побывали в космосе — и ладно... Если с таблетками для бабушки не получается, то лучше домой.

— А коты? — спросил осторожный Паша. — Они нас и дома найдут. Что тогда?

— Не думаю, что они такие сильные, как представлялись, — предположил Костя. — В этом случае им не понадобилась бы наша помощь. Да и заманивать нас на остров хитростью они бы не стали.

— Грамзы — показушники, — презрительно бросил Стрел. — Если бы не планетарные зенитные батареи, мы бы им и здесь задали. Но рисковать не стоит. Не из-за чего. Они еще и голодранцы, эти грамзы. Взять у них почти нечего.

— По отношению к нам коты поступили нечестно, — заявил Андрей, подумав. — Поэтому и мы вправе поступить так, как выгодно нам. Вернуться на этом корабле на Землю и отдать его нашим ученым для исследований. Представляете, что будет? Прорыв в технологиях, прорыв в науке! Люди смогут уже в этом веке отправиться к звездам. Основать колонии на всех планетах Солнечной системы! Ведь это — самая передовая галактическая техника!

— Что ты несешь, ученый? — осведомился компьютер. — Не такая уж новая модификация у нашей "Стрелы". На родной планете много лучше корабли изобрели. Мощнее и быстрее. Или ты хочешь в окраинный мир податься?

Андрей прикусил язык, понимая, что сболтнул лишнее. Они ведь выдавали себя за пыгов! Компьютер должен считать их своими! А иначе откроет сейчас шлюз — и поминай, как звали. Вынесет их в открытый космос вместе с воздухом, а пыговский звездолет уйдет в автономный полет без экипажа — искать себе новую команду.

— Но и это неплохо, — продолжал разглагольствовать компьютер, не придав большого значения оговоркам Андрея. — С окраины грабежи приятнее осуществлять, там разница цен больше. Уран и радий** совсем нипочем, золото в цене, произведения искусства, опять же, могут интересные найтись. Продукты натуральные. Что ж, захотите — можно и на окраину.

Ребята переглянулись. Похоже, компьютеру было все равно, кого поддерживать. Может, грамзы излишне перестраховывались?

— Самое главное — вы моя новая команда, — прочувствовано заявил Стрел. — Я за вас — в огонь и в воду. Но и вы меня не бросайте, под ракетные и лазерные удары не подставляйте, от нуль-торпед берегите!

— А если бы мы были не пыги? — осторожно спросила Лена. — Ты бы тоже за нас в огонь и в воду?

— Как не пыги? — удивленным тоном спросил компьютер. — Если вы на пыговом корабле летите и разделяете одну из главных пыговых ценностей, то вы пыги и есть. Потому что Пыгия — планета многонациональная, принимает в ряды своих граждан почти всех желающих. Кроме некоторых отщепенцев из семейства кошачьих, или там огромных бробберов, которые и сами к нам не пойдут, если уж откровенно говорить. Но вы-то на отщепенцев не похожи...

— Ты не мог бы озвучить главные пыговые ценности? — попросил любознательный Ершов.

— Свобода — превыше всего. Деньги правят миром. Сильный всегда прав, — объявил Стрел.

— Какие-то противоречивые ценности... — заметил Андрей. — По-моему, можно доказать, что твои утверждения друг другу противоречат.

— Жизнь — сложная штука... И общество пыгов весьма противоречиво, — объяснил компьютер. — Пыги то и дело между собой бьются — знаешь, среди пиратов это часто бывает. Один провернул удачное ограбление, другой не успел. И ему завидно. Что делать? Напасть на того, кто захватил много. Что же тут такого? Но когда угроза планете возникает — все должны стать на ее защиту. Или не мешать хотя бы. Потому что иначе разнесут планету на клочки.

— Я свободу люблю, — заявил Паша. — И тот, кто сильнее, действительно может тебя заставить что-то сделать...

— Настоящий пыг, — прокомментировал компьютер.

— Деньги правят миром, — подтвердил Борис.

— И ты — пыг, — кивнул компьютер.

— Свобода — превыше всего, — заявил Андрей. — Если она другим не мешает.

— Это — по-пыговски! — продолжал восторгаться Стрел. — Другим мешать нельзя. За это недолго плазменный заряд получить. Прямой наводкой.

— Да кто такие пыги эти? Как они выглядят? — возмутился вдруг Костя. — Получается, любой — пыг?

— Почти что, — спокойно ответил компьютер. — Ведь Пыгия — пиратская планета. Там собраны сорок два вида разумных существ, тридцать семь подвидов и еще двенадцать разновидностей неведомых никаким наукам видов. Такие слухи ходят, а на самом деле не знает никто. В чужую жизнь у нас соваться не принято, паспорта спрашивать — тоже. Вы, главное, не высовывайтесь сильно поначалу — и сойдете за своих.

— А ты зачем о нас так заботишься? — спросила недоверчивая после предательства кошек Лена.

— Вы — моя команда, — вновь проникновенно заявил компьютер. — И вообще, вы мне понравились. Да и если на то пошло, лучше летать с новым экипажем, чем пылится на складе у грамзов. Которые только о том и мечтают, чтобы корабль по винтику разобрать. Вон они, кстати, гады, опять шевелятся!

Ребята осмотрелись вокруг и увидели, что штук двадцать грамзов с гаечными ключами, газовыми горелками, дисковыми пилами и совсем уж непонятными инструментами подбираются к кораблю. Грамзы что-то верещали, пасти их под шлемами открывались, но ребята, конечно, ничего не слышали — ведь вокруг был открытый космос, а в пустоте никакие звуки распространяться не могут.

— Зря стараетесь, — довольно отметил Стрел. — С нашими шлемами ментальное излучение не справится — не на тех напали. Конструкторы Пыгии давно изучили все грамзянские хитрости!

— Они пытаются что-то нам внушить? — спросил Костя.

— Еще как. Давно уже. И по радио передают, и световыми сигналами, и лапами гипнотически машут. Только плохо у них получается. Шлемы вас от излучения вредного закрывают.

— Что же они от нас хотят? — спросил Андрей.

— Да понятно и без слов — чтобы вы люк открыли. Иначе корабль разрезать или взорвать грозят.

— А ты почему молчишь? Им ничего не отвечаешь, нам об опасности не докладываешь? — возмутился Боря.

— Вы что, на самом деле открыть им хотите? — с подозрением в металлическом голосе спросил компьютер. — Не очень это разумно. К тому же, мы так не договаривались.

— Открывать не будем, — заявил Костя. — Но вдруг они и правда корабль взорвут? Нужно же что-то делать? Я не хочу, чтобы нас тут на кусочки разнесло!

По потолку пробежали цветные сполохи. Не иначе, компьютер выражал так крайнюю степень веселья. Во всяком случае, голос у него был очень веселым и даже довольным:

— Стрелок нам на что? Сейчас как дадим по котам из протонной пушки! А потом из плазменного излучателя! И высокоскоростными электронами! И лазерами! И тактическими ракетами, если кто еще останется! Только шерсть полетит! А потом — ходу! В открытый космос, и дальше, где нас никто не найдет.

— Жалко котов! — воскликнула Лена. — Они же ничего плохого нам не сделали! Пока...

— Это уже не по-пыговски, — кисло отметил компьютер. — Нужно отвечать ударом на вызов. А так грамзы к вам всякое уважение потеряют. Да и для боевого духа такие упаднические настроения вредны. Вы еще решите, что и купеческие корабли грабить не пристало! Они ведь вам ничего плохого не сделали.

— Патроны надо экономить, — нашелся Костя. — Нас ждут великие дела! Прорвемся без оружия?

— Без проблем. Только верхний, невидимый силовой купол из пушки пробить придется.

— Как? — спросил Паша, предполагая, что из пушки нужно будет стрелять ему.

— Задача простая, я и сам с ней справлюсь, без помощи стрелка, — отрапортовал компьютер. — Вы только скажите, куда двигать? В какую сторону?

— Домой, и быстрее! — приказал Костя.

— Выполняю! — радостно воскликнул Стрел.

Ребят вжало в кресла. Что-то грохнуло, небо стало еще чернее, чем было, а корабль с огромной скоростью понесся прочь от большой железной платформы. Когда они отлетели на некоторое расстояние, стало видно, что платформа вращалась вокруг зеленой планеты — не такой уж маленькой, как утверждал Стрел. Мелькнуло вдалеке небольшое желтое солнце, а потом звезды вдруг разом погасли, и корабль погрузился во тьму. Только мерцали огоньки на приборных панелях.

* * *

— Летим, — восторженно прошептал Паша. — Может, зря мы домой поторопились? Побывали бы на звездах! Можно даже поселиться на какой-нибудь... Например, на Сириусе... Или на Альтаире. Мне дядя показывал, как его на небе найти. Осенне-летний треугольник, показывающий на юг. Денеб, Лира, Альтаир...

— Названия звезд ты знаешь, только как ты жить на них собираешься? — строго спросил Андрей.

— Да как все люди. Опустимся на Альтаир, разобьем палатку... Может быть, там реки с кисельными берегами текут. Земля ведь там голубая...

— Не фантазируй, — попросил Андрей. — Какая там земля? Разве можно жить на звезде?

— Опуститься к поверхности звезды не представляется никакой возможности, — встрял в разговор вездесущий Стрел. — Рейдер не предусмотрен для подобных акций. Температура поверхности звезд — от трех до сорока тысяч градусов. Три тысячи градусов наш корабль сможет выдерживать всего несколько секунд, а сорок не выдержит в принципе. Как известно, звезда — раскаленный газовый шар...

— Люди могут жить только на планетах, — прервал лекцию компьютера Андрей.

— И на спутниках планет-гигантов, — не удержавшись, добавил Стрел. — Они зачастую тоже бывают твердыми. А звезды, и планеты гиганты — объекты отчасти газовые, отчасти плазменные. Сейчас я вам фильм покажу.

Свет в салоне погас — горели только контрольные светодиоды на приборных панелях — а над столом словно повис огненный шар звезды.

— Голографический проектор, — объяснил Стрел. — Очень удобная штука. И в звездных картах удобно ориентироваться, и фильмы всякие смотреть.

Огненный шар словно разрезали пополам — одна из половинок исчезла, и стало видно, что шар неоднороден по цвету и плотности. Колонки цифр указывали температуру внутри звезды и на ее поверхности, монотонный голос рассказывал о плотности вещества.

— Как видите, на звезду приземлиться никак нельзя, — объяснил Стрел, включая освещение. — О планетах-гигантах ролик показать?

— Не надо, — хмыкнул Паша. — Вы уже и помечтать не дадите. Планеты там всякие. Представьте, как бы в классе удивились, когда узнали, что мы на звезде побывали! А насчет того, что на нее сесть нельзя — так кто про это, кроме Ершова, знает?

— Вас бы расплющило огромной силой тяжести, — вновь влез Стрел. — Вы бы стали похожи на блины. Растеклись бы по полу звездолета лужицами — и скафандры бы не помогли.

— А, что с вами разговаривать, — махнул рукой Бойко.

Ребята на некоторое время замолчали. Лена теребила косу, Боря задумчиво надувал щеки, представляя себя в форме блина. Пончиком его называли неоднократно, а вот блином — ни разу.

— Не видно вокруг ничего, — заметил Андрей. — Куда летим — непонятно.

— Будто бы ты дорогу домой знаешь, — хрюкнул Борис. — Среди звезд... Небось, Денеб от Альтаира не отличишь, если вблизи увидишь.

— И не отличу. Я ж там никогда прежде не бывал. И астрономы наши тоже. А с Земли — отличу.

— Домой мы летим, — отозвался Стрел. — Полетное время — три периода, или два часа пятнадцать минут, если сказать на вашем языке.

— Ты говоришь на нашем языке? — запоздало удивилась Лена.

— Да уж конечно. Как бы вы иначе меня понимали? — спросил компьютер.

— С помощью коммуникаторов, — предположил Андрей, для убедительности ткнув пальцем в висящую на шее коробочку.

— Коммуникаторы — для ограниченных и ленивых живых существ, но не для искусственного интеллекта, чье быстродействие составляет триллион логических операций в красный период. На борту корабля можете коммуникаторы снимать, если они не нужны вам для общения между собой. Я уже давно определил язык, на котором вы говорите, и загрузил его в активную память. И язык, и метрическую систему мер, и базовые основы морали — да чего я только не загрузил!

— Нет, между собой нам коммуникаторы не нужны, — начал Паша, но его перебил Андрей:

— В какой еще красный период? Ты не можешь сказать, сколько это будет в секунду?

— Красный период соответствует времени перехода электрона с одного атомного уровня на другой. Меньше миллионной доли секунды, — наставительно сообщил Стрел. — Ученому надо знать хотя бы основную галактическую терминологию и размерность. А то тебя куры загребут. Но, если вы проявляете такое невежество, впредь буду всегда пользоваться вашей системой мер. Сейчас, обновлю настройки... Поменяю приоритеты... Готово!

— Отлично, — кивнул Ершов. — Старую информацию не стер? Я хочу овладеть галактической системой измерения.

— Я вообще ничего не стираю. Памяти свободной пока хватает. Объем ее превышает... Впрочем, на вашем языке нет подходящей единицы измерения. Очень большой объем.

— Ты вообще, наверное, много знаешь? — спросила Лена.

— Вернувшись к своим возможностям, сообщу, что я знаю четыре тысячи разных языков с трехсот пятидесяти планет, — гордо заявил компьютер. — Из них — сто двадцать восемь языков жестов, шестьдесят четыре электромагнитных языка, шестнадцать языков запаха и два языка вкуса.

— Вкуса — это как? — поразился Костя.

— У индивидуумов, общающихся на этом языке, есть возможность формировать в речевых отростках любой вкус. Собеседник слизывает одну фразу, формирует свою и дает слизнуть товарищу. Очень хороший язык. Трудно перебивать друг друга...

— Ладно, у индивидуумов есть возможность формировать вкус, а у тебя? — спросил Андрей. — Ты-то чем фразы лизать будешь?

Щелкнули невидимые до сих пор панельки на столе, и перед каждым из пяти кресел появились темные, шершавые шарики на гладких гибких ножках. Шарики были покрыты чем-то влажным.

— Лижите, — предложил Стрел.

Костя, Паша и Борис лизнули с интересом, Андрей — недоверчиво, а Лена — содрогнувшись от мысли, что перед ней этот шарик лизала какая-то инопланетная тварь.

Косте попался шоколадный вкус, Паше — лимонный, Борису — картофельно-перечный, Андрею — вкус, больше всего напоминающий сливочное мороженое, смешанное с мясной подливкой, а Лене достался арбузно-цветочный вкус.

— Ну, как? — поинтересовался Стрел.

— Да ничего, — кивнул Борис. — А что ты, собственно, нам сказал?

— Кому что, — недовольно бросил компьютер. Видимо, он был огорчен тем, что его возможности не оценили по достоинству.

— Кстати, есть очень хочется, — заметил Борис. — А вам?

Ребята дружно закивали. Они ведь не обедали, а побегать пришлось много.

— У меня есть кое-что, — протянул Боря, опасаясь, что его бутербродов на всех не хватит, но зная, что поделиться все же придется. Не есть же бутерброды одному?

Остальные заинтересованно уставились на рюкзак Ложечкина, прикидывая, сколько провизии он может вместить.

В это время подал голос Стрел:

— Не стоит забывать, что вы путешествуете на одном из самых комфортабельных кораблей, созданных разумом пыгов. Он не самый мощный и не самый быстрый, но один из самых удобных. Я готов снабдить вас горячим обедом, или завтраком, или ужином — по вашему выбору. Какое сейчас время на ваших биологических часах, я не знаю, но готов выслушать любые пожелания.

— Обед! — дружно заявили ребята.

— Что предпочитаете? Больше белков, больше углеводов, больше жиров? — осведомился компьютер.

— Всего побольше, — заявил Паша. — Проголодались мы сильно. А тут еще эти бешеные коты.

— Рацион номер девять, — будто бы про себя заметил Стрел.

В кухонном отсеке что-то само собой зашевелилось, забулькало, заворчало. Из стены выдвинулась механическая рука, быстро доставшая с полок маленькие пластиковые тарелки. Из раздаточного механизма на каждую тарелку плюхнулся брусок какого-то желе — нечто среднее между холодцом и творожной запеканкой — и рука автомата поставила тарелки перед ребятами. Еда была теплой, от нее шел пар.

Между тем работа на кухне продолжалась. С другой полки были извлечены стаканы, наполнены маслянистой жидкостью, напоминающей суп или рассол, и также отправлены на стол.

— Приятного аппетита, — заявил Стрел.

— Это все? — будто не веря своим глазам, спросил Боря. — Или здесь только закуска?

— Самый полный рацион, — отрапортовал компьютер. — Богатый жирами, белками и углеводами, витаминизированный, дополненный минералами и активными пищевыми добавками.

— Чем нам это есть? — спросила Лена, кивая на желе. — Прямо руками? Так принято у пыгов?

— Ложками, — ответил Стрел. — Они — в левом верхнем кармане каждого кресла.

Ребята обнаружили в указанном месте ложки. Они оказались очень красивыми, с рукоятью из блестящего тяжелого пластика или камня. У всех ложки были серебряными, а у Кости — золотой.

— Прежние члены команды "Стрелы" любили комфорт, — задумчиво пояснил компьютер. — Помимо отличной кухни и красивой посуды, в звездолете есть экономичный душ с системой рециркуляции воды, сушилка, прачечная, два туалета и свето-акустическая гипнотическая система.

— Для чего нужна эта система? — спросила Лена.

— Чтобы спать лучше. Светоакустика отлично успокаивает нервы большинства разумных существ.

— А сушилка? Что нужно сушить?

— Вас, — ответил компьютер, раздвигая металлические шторки и демонстрируя маленькую кабинку душа и рядом с ней — еще одну кабину. — Мокрыми ходить не только негигиенично, но и опасно в условиях замкнутого пространства и частичной невесомости. Поэтому после душа надо высушиться.

— Полотенцами вы не пользуетесь? — усмехнулся Андрей.

— Я — не пользуюсь, — наставительно ответил Стрел. — Потому что я — искусственный интеллект, и не нуждаюсь ни в душе, ни в еде. И прежние члены экипажа тоже не пользовались полотенцами. Они купили отличную современную сушилку. Это гораздо лучше, чем вытираться тряпками, гигроскопичность которых оставляет желать лучшего.

— Где сейчас твой прежний экипаж? — поинтересовался Костя.

— В плену у бробберов, — равнодушно ответил Стрел. — Отработанный материал.

Ребята поежились. Сейчас компьютер про них говорит, что они — одна команда. А потом, может, так же бросит где-то в чужом мире? Или та команда была очень плохой? Но кто знает, хорошие ли они сами? Приятно, что сейчас звездолет идет домой, а не на боевую операцию...

Борис между тем отщипнул небольшой кусочек своей порции желе и положил на язык.

— Не так уж плохо, — заявил он. — Хотя и не очень вкусно, но довольно сытно.

Андрей тоже попробовал свой кусок питательной массы, отхлебнул из стакана.

— Напоминает жирный бисквит, — заметил он. — Подсоленный. А жидкость — как холодный бульон.

— Транпикатор, — пояснил Стрел. — Витаминизированный и обогащенный белками напиток. Что касается вкуса основного блюда — так я могу его сделать любым. Заказ дадите — и пожалуйста.

— Спасибо, — вежливо поблагодарил Андрей.

Быстро съев свои порции, ребята запили их холодным напитком.

— Хорошо, да мало, — вздохнул Паша.

— Давайте бутербродами заедим. Все равно пропадут, — предложил Боря.

Компьютер не стал комментировать появление на столе свертка с бутербродами. Только механическая рука, намеревавшаяся убрать тарелки, застыла на полпути. В салоне звездолета повисло натянутое молчание. Стрел явно обижался, что кухня его корабля не удовлетворила ребят.

Бутерброды у Бори были дорогие и аппетитные. Четыре — с красной икрой, четыре — с ветчиной, два — с сыром. Каждый из бутербродов Боря аккуратно разделил пополам, чтобы всем хватило.

— Угощайтесь, — предложил он.

Паша взял половинку бутерброда с икрой, откусил и понял, что жевать тяжело. Ни икры, ни чего-то еще ему уже не хотелось. Костя с трудом проглотил один кусочек бутерброда с ветчиной, другой, доел его, но больше не мог проглотить ни крошки. А Лена даже не стала ничего брать.

Один Борис съел три бутерброда и в изнеможении откинулся на спинку кресла.

— Не лезет, — удивленно заметил он. — Да мне раньше этот завтрак был — на один присест. Устал я, наверное. Грамзы всю кровь из меня попили.

— Ты наелся, — наставительно сообщил компьютер. — Обед, приготовленный по рациону номер девять, содержит питательные вещества, потребные интенсивно работающему гуманоидному организму на сутки. А вы ведь сутки не голодали. Многие из вас вообще хорошо откормлены...

Толстый Борис покраснел, но сделал вид, что последняя реплика относится не к нему.

— Запить разве что? — спросил Паша, поглядывая на бутылку со "Спрайтом".

— Ваш организм получил необходимое для нормального функционирования количество воды, — сообщил Стрел. — Лишняя жидкость не пойдет на пользу...

— Тебя забыли спросить, — проворчал Паша, наливая в стакан из-под транпикатора газировку. Но пить тоже не очень хотелось.

Тем временем окружающий звездолет пейзаж не изменялся. Все та же темнота без признаков звезд, никакого гула, тряски — и полное отсутствие признаков движения.

— Долетим скоро? — спросил Костя.

— Сорок пять минут осталось, — отрапортовал компьютер.

— Так где мы летим, что ничего вокруг не видно? — повторил свой вопрос, который компьютер удачно замял, Андрей Ершов.

— В подпространстве, понятное дело, — объяснил Стрел. — Мы сейчас как бы нигде. Нас просто нет. Благодаря этому эффекту и развивается огромная скорость. Точнее, скорость не развивается. Вы просто исчезаете в одном месте и появляетесь в другом. Но не как при нуль-транспортировке, а на своей тяге. Проще и дешевле.

— Понятно, — заявил Андрей, хотя понятно ему было совсем не все.

— Вы бы лучше Уставы пока изучили, чем от безделья маяться, — менторским тоном произнес компьютер.

Слово "Уставы" он произнес так уважительно, что было понятно — пишется оно с большой буквы.

— Какие Уставы? — спросил Костя.

— Рейнджерские, — ответил Стрел. — Какие обязанности должен выполнять каждый из вас в случае разных щекотливых ситуаций. Вы ведь, поди, в первый раз на деле? Ни разу еще караваны не грабили?

— Еще бы, — хмыкнул Паша.

— По тебе больше всех заметно, — тут же осадил Бойко Стрел.

Пока ребята разговаривали с компьютером, Лена Ковалева на своем кресле отъехала в медицинский отсек и изучала содержимое ящиков. В них было много всяких хирургических инструментов, тюбиков, одноразовых шприцов. А некоторые ящики, выдвигаясь, открывали сенсорные панели. Еще на них были гнезда, к которым, очевидно, подключались всякие инструменты — хирургические лазеры, дисковые пилы, капельницы и прочие хитроумные системы для впрыскивания в кровь лекарственных препаратов. Ознакомившись с содержимым отсека, Лена сняла бандану и повесила ее на спинку кресла, а потом обратилась к Стрелу:

— Может, мы не будем ничего читать? Ты нам просто расскажешь, что написано в Уставах? Ты хорошо рассказываешь, понятно...

— Что верно, то верно, — тон Стрела стал очень довольным. — Я очень хороший рассказчик. С моих слов вы все лучше запомните. Я заодно включу гипнотический эффект, чтобы запоминали — так запоминали. На уровне подсознания!

— Как вы все гипноз любите, — начал было Костя, но смолк на полуслове. Свет в кабине приугас, потянуло в сон, а компьютер начал рассказывать.

* * *

— Капитан корабля обладает правом принятия решений, — медленно, четко и спокойно говорил Стрел. Слова его словно бы отпечатывались в памяти. — Он же железной рукой наводит порядок на борту звездолета. Перчатка капитана — под правой рукой, в специальном держателе кресла. Но лучше всегда носить ее с собой...

Костя пошарил по креслу и действительно обнаружил перчатку — маленькую, скукоженную. Вряд ли она подойдет по размеру — но мальчик все же попытался ее примерить. И тут перчатка словно бы стала мягче, обхватила всю руку, начала расти и поднялась выше локтя. Костя не мог слова вымолвить от неожиданности, а потом спросил:

— Что это она?

— Обычная капитанская перчатка, — мягко ответил Стрел. — С ее помощью ты можешь сломать дюймовую деревянную доску, без вреда для себя раздавить толстый стеклянный стакан, одним ударом вогнуть пятимиллиметровый стальной лист.

— Искусственное усиление мышечной силы, — предположил Андрей Ершов.

— Верно, Ученый, — согласился компьютер. — Механизмы перчатки, выполненные с использованием нанотехнологий, рассчитаны на выполнение самых разных функций. Важно не только усиление удара — перчатка предохраняет руку, а это во многих случаях важнее. Ее не разрежешь обычным и дисковым ножом, трудно пробить пулей. Даже лазерный пучок, пущенный вскользь, не причинит капитанской перчатке вреда.

— Почему же такими свойствами обладает только перчатка? Могли бы и костюм для капитана сшить, который пулями не пробьешь, — вздохнул Костя.

— На всякую силу найдется большая сила, — наставительно сообщил Стрел. — Нельзя надеяться на суперзащиту, так как против нее всегда будет использовано супероружие. Посмотри в другой карман на кресле, Капитан! В нем лазерный пистолет. Пристегни его к поясу. Это, как и перчатка, знак капитанской власти.

Матвеев достал и взвесил в руке тяжелый пистолет с узким черным дулом. Оружие пришлось впору по руке. Правда, левой рукой неудобно стрелять, а на правой была перчатка. Наверное, перчатка все же более нужная вещь, если она сделана под правую руку... А, может быть, в Пыгии живут левши?

Пока мальчик прилаживал пистолет к широкому кожаному ремню джинсов — хорошо, что у него оказался такой крепкий и мощный ремень — компьютер продолжил:

— В обязанности Капитана входит планирование операций, выбор целей и защита жизни и чести членов экипажа и самого корабля. На него ложится ответственность за принятие решений, его голос является решающим при обычном голосовании. Капитан получает неограниченную власть в экстремальных ситуациях. Быть Капитаном — большая честь, большая ответственность и почетная обязанность. Будь верен своей команде, Капитан!

Костя кивнул. Обычаи пыгов его мало волновали, но за друзей он намеревался биться до последнего. Вдали от дома, или у родного очага, они должны выручать друг друга любой ценой — ведь они люди, а не какие-то пыги, которые живут грабежом.

— В случае, если Капитан не может исполнять свои обязанности, его место занимает Ученый, — продолжал рассказывать Стрел. — Он считается вторым по ценности членом команды. Ученый должен помогать Капитану в определении целесообразности тех или иных действий, его задача — искать и находить в банках данных необходимую информацию, анализировать ее и применять к практическим ситуациям. Ученый должен быть компетентным. В противном случае он смещается, и на его место приглашается кто-то другой.

— Попроще нельзя? — спросил Паша. — Целесообразность, анализ, банки данных, бутылки решений...

— Не для тебя рассказываю, — осек будущего стрелка компьютер. — Надеюсь, Ученый меня понимает. В противном случае мне пришлось бы заподозрить его в некомпетентности.

— Пока я понимаю все, — согласился Андрей.

— Основной терминал доступа находится перед тобой, — продолжил Стрел. — Как что искать, разберешься. Команды я уже русифицировал. В экспедиции будешь брать с собой мобильный модуль — он предназначен для связи с компьютером и решения тактических задач.

На стол из потайного ящика выскочила коробочка размером с книгу. И раскрывалась она точно так же, как книга. Одна сторона представляла собой экран, другая — клавиатуру.

— Доктор должен оказывать помощь членам экипажа...

— Но я пока не очень хорошо это умею, — призналась Лена. — И не совсем разобралась в оборудовании медицинского отсека. Точнее, можно сказать, вообще не разобралась. Чтобы стать настоящим доктором, нужно много учиться. А я могу температуру измерить, давление, пульс посчитать. Но этого, наверное, мало?

— Для сложных ситуаций медицинский блок оснащен системой искусственного интеллекта. Те автономные модули, что ты изучала, способны проводить диагностику и лечение практически самостоятельно, по заданной программе. Я помогу, если что — у меня имеются обширные базы данных по медицине. Но живого врача никто не заменит — машинам не пристало лечить людей. Так что учись — знания, содержащиеся в моей памяти, к твоим услугам. Медицинский блок самостоятельно выполняет любые анализы, способен делать инъекции препаратов, которые вырабатываются в специальном модуле. Медблок производит даже переливание крови. Оборудование нашего корабля можно использовать как для лечения людей, так и для оказания помощи самым разным формам жизни. Оно универсально. Но, будем надеяться, что пользоваться услугами медблока вам придется как можно реже.

Компьютер примолк.

— А мы? — возмутился Борис.

— Что вы? — спросил Стрел.

— Что мы с Пашей должны делать?

— Твоя задача — продать награбленное и распределить деньги, выбрать среди добычи все самое ценное. Стрелок, как я уже говорил, должен стрелять во врагов. По приказу Капитана. С оружием мы разберемся чуть позже, потренируемся... Да, совсем забыл! Как правило, члены команды в обществе называют друг друга по должностям, используя их как имена собственные. Но Казначея и Ученого на людях зовут, как правило, по прозвищам. Обычай, который пошел с древних времен — чтобы они могли сойти за пассажиров. Ученый много знает, у Казначея всегда пытаются отобрать деньги. Сейчас все об этой уловке знают, и никого таким образом не проведешь, но традиции надо уважать. Так что и вам следовало бы выбрать себе прозвища.

— А по именам друг к другу обращаться нельзя? — спросила Лена. — Прозвища, должности... Зачем все это? У нас принято звать человека по имени.

— Да вас на Пыгии куры засмеют, — сообщил Стрел. — И уважать никто не будет. Настоящие имена никто вслух не называет! Вы же пираты!

— Мы еще не совсем пираты...

— Значит, скоро ими станете!

— Ну, тогда выбрать легко, — встрял в разговор Паша, широко ухмыльнувшись. — Ложечкин будет Пухлым, а Ершов — Ботаником.

— Чего это ты раскомандовался? — обиделся Борис. — Я не пухлый. У меня просто есть немного лишнего веса.

— Пусть они сами придумают себе прозвища. Чтобы было не обидно, — предложил Костя. — И мы их будем так называть.

— Я буду Ястребом, — заявил вдруг Андрей.

— Это еще почему? — удивились ребята.

— Книжки читать надо, кругозор расширять, — хитро улыбнулся Ершов. — Хорошее прозвище, как мне кажется. И было у одного хорошего человека. А вам что, не нравится?

— Нормально, — согласился Костя. — И звучит красиво, и не обидно. Хотя как-то неестественно немного.

— А Ботаник — естественно? — обиделся Андрей.

— Ботаник — более по-пиратски, — хмыкнул Паша. — Но я же не настаиваю!

— Тогда я буду Орлом, — заявил Боря.

— Несерьезно, — прокомментировал Стрел. — Две птицы в одном гнезде не уживутся.

— А Дельфином? — с надеждой спросил Ложечкин.

Ребята с тоской посмотрели на Борю. На дельфина он никак не походил. Скорее уж, на тюленя.

— Уж лучше назовем тебя Бегемотом, — бесцеремонно заявил неугомонный Паша.

— Как ты смотришь на прозвище Кашалот? — спросила Лена.

Борис не успел ответить. Звездолет вздрогнул, за хрустальным куполом зажегся свет.

— Вот мы и дома! — объявил Стрел.

* * *

— Дома? — ошарашено переспросил Костя. — У кого?

Действительно, место, в котором они оказались, никак не могло располагаться неподалеку от родной Земли, да и вообще, в Солнечной системе. Это было ясно любому двоечнику, который никогда не изучал астрономию.

В небе сиял огромный синий шар неведомой звезды. Вокруг нее вращалась еще одна — небольшая, красная. Несколько маленьких, едва заметных шариков планет мерцали среди звезд, а в черном небе металлическими искрами сверкали тысячи летательных аппаратов.

— Мы прибыли в околопланетное пространство Пыгии, естественно, — отрапортовал компьютер. — Вы приказали домой — я и отправился домой. Ваш корабль изготовили на здешней верфи, здесь же собрали и запрограммировали меня. Для нас Пыгия — дом родной. Если еще не стала — то станет. Лучшая пиратская планета!

— Ничего себе, светлая перспектива! — воскликнул Андрей.

— Не тушуйся, Ястреб! — подбодрил его Стрел. — Вам здесь понравится. Знали бы вы, какие тихони становились лучшими пиратами всех времен и народов! Диву бы дались!

Тем временем в салоне раздался жесткий и колючий голос:

— Звездолет "Стрела", приказываю идти на посадку на второй полосе пятого сектора главного космодрома! Повторяю, втораая полоса пятого сектора главного космодрома! Как поняли меня?

— Диспетчер, — объявил Стрел. — Я снижаюсь.

— А отсюда удрать мы не сможем? — спросил Костя. Отвечать диспетчеру ему совершенно не хотелось.

— Зачем? Проще приземлиться, — объявил компьютер. — Начнем убегать — пошлют следом погоню, завяжется бой. Убегает ведь тот, кто виноват. А драться вы пока не умеете. Чего вам бояться? Обменяетесь добычей, да уйдете в рейд. И делайте потом в открытом космосе, что хотите. Страшновато среди бывалых рейнджеров, я понимаю, но надо же когда-то привыкать? Все когда-то начинают. Так что сядем, осмотритесь...

— У нас и добычи никакой нет! И в рейде мы не были! — отчаянно воскликнул Костя.

— Вот об этом настоятельно советую молчать, — мрачно объявил компьютер. — Кто будет спрашивать — скажите, что посетили далеку окраинную планетку, добычи взяли мало. Вещи у вас есть? Вот их и продадите, как добычу. Купите, что вам надо. Не беспокойтесь, в выгоде останетесь, если дела умно поведете. Потому что на Пыгии и у вас на планете наверняка ценности разные. А если торговать не станете — подозрительно будет. Могут проблемы возникнуть. Вплоть до конфискации корабля. Потому что настоящий пыг никогда не станет шататься по Галактике просто так, без дела. Надо обязательно кого-нибудь грабить. Или, на худой конец, с кем-то торговать.

Представив, что они оказались в тысячах световых лет от дома без корабля, то есть без надежды на возвращение, ребята погрустнели. Что же это за планета такая, где корабль могут конфисковать за то, что его экипаж пришел без добычи? Вот вам и вольные пираты. Везде свои порядки — где-то жестокие, где-то не очень. А полной свободы, так, чтобы делать то, что душе угодно, нет, наверное, нигде.

Большая рыжая планета закрыла собой половину неба. Диск звездолета рассекал верхние слои атмосферы Пыгии. Пронзительный свист ветра слышался даже в герметично закрытом салоне.

— Хоть корпус почистим, — прокомментировал Стрел. — Пока бробберы "Стрелу" в плену держали, да грамзы с одной базы на другую по нуль-каналам передавали, от пыгов прятали, заржавела техника. Ничего, обгорит сейчас корабль, будет как новенький — только с верфи.

— Зачем они ее прятали? — спросил Костя. — Пыги этот корабль искали?

— Да ведь грамзы — самый трусливый народ во Вселенной, — пояснил Стрел. — Ну, может, не самый, но в первую десятку точно входят. Сильны только, когда их десять на одного. Вот и прятали, да еще и в подземелье, хотя о существовании вашей звездной системы пыги даже не слышали. Она расположена слишком далеко от других. Может, о ней только грамзы и знают. Вот они и решили, что там "Стрела" в безопасности будет. И действительно — не нашли ее наши доблестные пираты! Хотя, может, никто и не искал. Проблемы экипажа пыголета не касаются остальных пыгов — если, конечно, корабли не пошли в рейд вместе.

Гладкая поверхность космодрома приближалась. Внизу, насколько хватало глаз, тянулись рыжие поля с красной растительностью.

— Почва, наверное, изобилует железом? — спросил Андрей.

— Точно, ученый! — подтвердил компьютер. — Железа здесь почти столько же, сколько и кремния. Очень хорошая планета, богатая ресурсами. Знай грунт копай, да железо из него извлекай. Считай, на деньгах сидим. Одна беда — сила тяжести высокая. Ну да вам здесь долго не жить. Разве что в старости...

Мысль провести старость среди выжженных полей на планете с высокой силой тяжести никого из ребят не привлекла. Но вслух они ничего не сказали. Уже поняли, что на каждое их опасение у компьютера найдется подтверждение и еще более мрачная перспектива.

— Насчет силы тяжести... — спросил вдруг Андрей. — Почему, когда мы летели, не чувствовалось невесомости?

— Обижаете, — очень грустно заявил Стрел. — У меня прекрасные компенсаторные механизмы. Ослабляют перегрузки, компенсируют эффект невесомости. Чтобы ваши мышцы остались сильными, чтобы вы не чувствовали дискомфорта. Даже в подпространстве компенсаторы, как вы могли убедиться, работают! Не на всех кораблях так, отнюдь не на всех!

Звездолет мягко затормозил и коснулся почвы, подняв столб бурой пыли.

— Вообще-то, конечно, звездолеты обычно на поверхность планеты не садятся, — заметил вдруг Стрел. — На орбите десятки баз, гостиниц и баров. Прежняя команда любила останавливаться в комплексе "Звездный кальмар". Одно из самых престижных мест. Еще мне нравятся "Золотой шар" и "Пристань отбросов". Впрочем, электронный каталог со слайдами всех гостиниц и увеселительных заведений в память загружен — сможете потом выбрать, что вам по душе.

— Подожди, подожди, — возмущенно начал Костя. — Значит, садиться было не обязательно? Зачем же нас посадили?

— Я попросил, — признался Стрел.

— Как так? Зачем? — наперебой закричали ребята.

— Мне профилактика нужна, ремонт. В стационарной мастерской. Не беспокойтесь — дел-то на сутки — двое. Вы пока поторгуете. А потом полетим, куда угодно...

— А за твой ремонт кто будет платить? — подозрительно спросил практичный Борис.

Оказалось, волновался он не напрасно.

— Оплата ремонта входит в обязанность казначея, — равнодушно ответил Стрел. — Изыщешь средства и заплатишь механикам и за вышедшие из строя детали.

— Во сколько обойдется ремонт? — охнул Борис, мысленно пересчитывая наличные и тут же соображая, что земные деньги здесь ничего не стоят. Да, если бы и стоили, отремонтировать звездолет за двести рублей точно не получится...

— В зависимости от характера неполадок и нынешних цен на энергоносители и запчасти, — сообщил компьютер. — Вы деньги добывайте — а там разберемся. В крайнем случае, поверят и в долг. Но лучше бы здесь не одалживаться. Всю жизнь на проценты работать будете.

Ребята растерянно переглядывались.

— Вот и аэрокар прибыл, — радостно сообщил Стрел. — Я вызвал, не дожидаясь вашей просьбы. Он вас в космопорт отвезет — должны же вы туда как-то добираться? А я — на ремонт, своим ходом.

— Нам выходить? — спросила Лена.

— Да уж конечно. Во время ремонта никто в корабле находится не должен. Высокий уровень радиации, механические нагрузки, шум. Не забудьте взять с собой оружие и оборудование. И вещи для торговли, конечно. Это — самое главное. Хотя нет, оружие на Пыгии все же важнее.

Люк звездолета сам собой распахнулся. Ребята быстро собрали вещи — прямо скажем, брать с собой было особо нечего — и вышли на пыльное поле. Переставлять ноги, особенно поначалу, было тяжело. Складывалось ощущение, что к рукам и ногам привесили по трехкилограммовой гирьке — не слишком тяжелой, но ощутимой. А на туловище надели несколько стальных пластин. Но, если двигаться не спеша и не прыгать, ходить было терпимо.

Перед "Стрелой" стоял небольшой тонкий диск с сидениями и полуоткрытым прозрачным куполом.

— Как же мы обратно попадем? — спросил Паша. — Где встретимся с тобой, корабль?

— У вашего Ученого в мобильном компьютере имеется блок связи, — терпеливо объяснил Стрел. — В любой момент можете со мной посоветоваться, проконсультироваться, позвать на помощь. А я буду давать вам отчет, как идут ремонтные работы.

— Спасибо, — поблагодарила компьютер Лена и первая поднялась на диск, который Стрел называл аэрокаром, почему-то на английский манер. Хотя вполне мог бы сказать по-русски — летающий автомобиль.

Когда следом за ней влезли остальные ребята, аэрокар повернулся прозрачной полусферой вперед и понесся к видневшейся вдалеке группе строений. Боря Ложечкин крепко сжимал в руках рюкзак и спиннинг. На их продажу и была вся надежда. Еще Боря подумывал о том, кому здесь можно продать коммуниктор. Жаль отдавать, конечно, но это самая ценная вещь, что у него была. Если бы он еще здесь работал — папе позвонить... Но даже без подсказок Андрея Борис подозревал, что связаться с Землей ему не удастся. В лучшем случае — найти какую-то местную сеть, да и то вряд ли. Системы связи везде разные.

Подумав немного, Боря все же включил мобильник. Тот усиленно занялся поиском сети, но ничего не нашел.

— Далеко, — вздохнул Ложечкин. — Не берет... Может быть, радио послушаем? Какая-нибудь радиостанция, да принимает.

Ершов подавился нервным смешком.

— Ты что, Ложечкин, с дуба упал? — спросил он. — Мы не то что за миллиарды — за триллионы триллионов километров от Земли. Какие здесь радиостанции? Разве что местные, которые и модуляцию сигнала другую используют.

— Пыги не пользуются радиосвязью на планете, — коротко бросил Стрел. Даже на расстоянии он, видимо, не желал оставлять ребят без присмотра и общался с ними через мобильный компьютер.

— А передач с Земли мы точно не услышим? — продолжал настаивать Боря. — Я понимаю, далеко, но зато на пути радиоволн ничего нет... Космос, пустота!

— Даже если бы изобрели сверхмощную радиостанцию, которая направленно вещала бы в сторону Пыгии, нам бы это мало помогло, — вздохнул Андрей, удивляясь необразованности товарища. — Или если бы у нас был сверхчувствительный приемник, способный из всего многообразия сигналов, что распространяются в космосе, выделить волны твоей любимой станции. Потому что мы сейчас очень далеко от Земли.

— Ну и что? — вступился за Борю Паша. — Если бы очень мощная станция, и очень мощный приемник — думаю, сидели бы мы сейчас, слушали "Европу Плюс"! Или "Авторадио"! Здорово!

— А вот и не слушали бы! — возмутился Андрей. — Когда начали работать эти радиостанции? Пусть даже пятнадцать лет назад — я точно не помню... Мы сейчас явно дальше, чем в пятнадцати световых годах от Земли. Так что не услышать нам никакой современной радиостанции.

— Что еще за световые года? — насторожился Боря. — При чем здесь года?

— Световой год — мера расстояния, которой пользуются в космосе. Очень большая. Если я не ошибаюсь, один световой год равен девяти с половиной триллионам километров. Но соль не в этом. А в том, что свет проходит такое расстояние за год. Значит, и радиоволны идут столько же.

— Ну и что?

Боря порой соображал туго, и не сразу понял, чем даже самое огромное расстояние помешает ему слушать любимое радио.

— Да в том, что, если мы будем, скажем, за пятнадцать световых лет от Земли, и у нас будет чудо-приемник, позволяющий услышать самые слабые радиосигналы, мы будем слушать передачи пятнадцатилетней давности. Всякий там "Модерн токинг" и "Ласковый май" в расцвете славы...

— И "Синюю птицу", — добавила понятливая Лена. Любимую группу моего папы. — Если отлетим чуть подальше...

— А если мы преодолеем расстояние в сто пятьдесят световых лет, то вообще ничего не услышим. Потому что сто пятьдесят лет назад радио еще не изобрели!

— Да быть этого не может! — возмутился Паша. — Мы ведь сигналы в космос посылаем, надеемся на встречу с инопланетянами! Что они нас услышат и прилетят! А ты говоришь, что они ничего не принимают!

— Может, и примут. Через пару сотен лет, — объяснил Андрей. — Когда сигнал дойдет. Правильно я объясняю, Стрел?

— Правильнее некуда, — проскрежетал компьютер. — Скорость распространения света конечна. И сигнал ослабевает пропорционально квадрату расстояния от источника. Поэтому в цивилизованных мирах радиосвязью пользуются редко, к тому же на очень близком расстоянии. Устаревшая, можно сказать, первобытная связь.

— Ну и ладно, — вздохнул Боря. — Подумаешь... А все-таки, если бы чувствительный приемник был, интересно было бы послушать передачи тридцатых годов. Или сороковых! Сводки с войны...

— Да, историкам это было бы очень интересно, — согласился Ершов. — Но пока что и приемника подходящего у нас нет, и кораблей, что движутся быстрее света. Наша "Стрела" — не в счет.

— Да и "Стрела" не летит быстрее света, — назидательно сообщил компьютер. — Она перемещается в подпространстве, а это — не одно и то же. Быстрее света материальный объект двигаться не может.

— Ну вас с вашими умными разговорами, — разозлился Борис. — Давайте лучше посмотрим, что вокруг делается! Когда еще на чужой планете побываем...

* * *

Под фиолетовым солнцем Пыгии было жарко. Гораздо жарче, чем на Дону в самый теплый майский день. Ребята, довольно легко одетые, все равно страдали от зноя — тем более, повышенная сила тяжести пригибала к земле, и каждое движение давалось с трудом, нужно было постоянно напрягаться. Красная почва космодрома была потресканной, лишь кое-где на ней росли чахлые кустики и травка. Текли по огромному полю и несколько ручейков, начинающихся словно ниоткуда, из подземных родников, и вдоль них растительности было немного больше. Но все равно, синие, красные и зеленые травы росли не слишком буйно.

Рядом с космопортом не было ни деревьев, ни клумб. Просто возвышалось посреди голого поля огромное здание из бетона, стали и стекла. По утверждению Ложечкина, больше всего космопорт пыгов походил на большой аэровокзал, причем в несколько ярусов. Остальные мальчики и Лена ни разу не летали на самолетах и на аэровокзалах им бывать не доводилось.

Ребят аэрокар доставил ко второму ярусу космопорта — видно, по своему выбору. Хотя Андрей и пытался завести с компьютером аэрокара знакомство, тот не отвечал. Наверное, был рассчитан на самую примитивную работу.

По большому залу космопорта шаталось множество странных личностей. Многие из них были похожи на взрослых людей, только рост имели небольшой: метр двадцать — метр пятьдесят. По всему было видно, что они и есть самые настоящие пыги.

Одежда хозяев и гостей космопорта поражала разнообразием. Пыги одевались в брезентовые комбинезоны и шелковые халаты, пластмассовые костюмы и пиджаки, сплетенные из мелких стальных колечек, в платья, сделанные словно бы из рыбьей чешуи. Некоторые пыги имели очень длинные носы, другие, напротив, казались почти безносыми. Часть пыгов была полностью лысыми, а часть — с такой буйной шевелюрой, что невольно закрадывалось подозрение — не парик ли это?

Сначала ребята заметили только не сильно отличающихся от людей пыгов, но чуть позже обнаружили и существ, принадлежавших совсем к другим галактическим видам. Два розовых человекоподобных существа с хоботами вместо носов и ртом до ушей — точнее, до костяных выступов, обтянутых розовой кожей — спокойно потягивали какой-то напиток за одним столом с пыгами. В дальнем конце зала хохотала компания огромных волосатых гуманоидов, напоминающих горилл, с хвостами и почти полным отсутствием шеи. Да и другие существа маячили в дальних углах зала — ребята просто глазам своим не верили.

Новоиспеченные пираты стояли и испуганно глазели по сторонам, не зная, куда податься, кому что сказать, когда к ним подошел наряженный в золотые одежды пыг с короткой козлиной бородкой. Ростом он был с Костю — то есть для пыга довольно высоким — а сложением напоминал толстого Борю. Впрочем, к чести землян, до веса Бори он не дотягивал.

— Блю-блю-блю, — проблеял что-то козлинобородый.

— Здравствуйте, отважные рейнджеры, — раздались голоса из коробочек коммуникаторов.

Дети переглянулись, растерявшись. Сами думали, как с кем-то познакомиться, а теперь вдруг испугались. Слишком уж бандитский вид был у заинтересовавшегося ими собеседника. Глаза блестели холодно, а рот был искривлен в презрительной гримасе. И, хотя говорил он вполне уважительные слова, было видно, что собеседников своих одетый в золото пыг не ценит ни на грош.

— Блюм-плюм-глюм, — продолжил пыг.

— Покупаем или продаем, красавчики? — перевели коммуникаторы.

— И продаем, и покупаем. А ты кто такой? — спросил Ложечкин.

Все, что касалось коммерции, вызывало у Бори уверенность. Он почувствовал себя в своей тарелке. Пусть этот пыг не слишком симпатичный — так он ведь не в друзья к ним набивается. А торговать можно и с таким.

— И почему ты назвал нас красавчиками? — недружелюбно поинтересовался Паша.

— Хрюм-дрюм, бабилюм, улюм-мулюм, кадилюм! Блю-блю-блю-блю! — разразился бурной тирадой пыг.

— Зовут меня Друм. Я менеджер этажа, главный казначей отделения. Если хотите заключить надежные сделки, обращайтесь ко мне, — перевели коробочки. — А красавчиками я назвал вас потому, что вы хорошо одеты и ухаживаете за своими гладкими лицами. И цыпочка, что с вами, выше всяких похвал. Ее бы я пригласил на ужин — после того, как мы завершим сделки. Советую обратиться ко мне. Вы, я вижу, новенькие, при свободном торге вас могут обмануть. Кинуть.

Лена сильно покраснела — еще ни разу ее не приглашали на ужин, да еще в такой откровенно-бесцеремонной форме, а, самое главное, такой жирный козлобородый инопланетянин. Она подыскивала, как бы срезать наглеца, когда Ложечкин, выслушавший только то, что было интересно ему, пояснил ребятам:

— Государственная меняльная контора, как я понимаю. Цены ниже, зато надежнее. Может, и правда не будем рисковать?

— Зачем вам рисковать, красавчики? — умильно улыбнулся Друм. — Пойдемте со мной, куплю у вас все, что пожелаете, и продам все, что захотите! Лучшие цены на Пыгии. Договоримся!

— Прямо все купите? — подозрительно спросил Боря.

— Конечно!

— Даже от дохлого осла уши? — не выдержал Паша.

— Все, что угодно. Только оплата будет разной. Если уши нужны тебе, они обойдутся в пару тысяч гран урана. А если ты их предлагаешь, возможно, я дам за них кусочек ржавого гвоздя...

Пыг перешел на русский язык. Когда он это сделал, сказать было сложно. В какой-то момент коробочки коммуникаторов замолчали, но сразу на это никто не обратил внимания. Только когда начались разглагольствования об ослиных ушах, Паша прошептал:

— Он говорит на русском!

Тут все и удивились. Но удивляться пришлось недолго — Ершов быстро нашел разгадку внезапно проснувшимся способностям пыга. Он указал на горошинку возле рта Друма, которую они сначала приняли за родинку, и заявил:

— У него тоже свой коммуникатор. Наверное, долго не мог определить, на каком языке мы общаемся.

Пыг улыбнулся и радостно закивал.

— По рукам? — спросил он.

Боря уже собирался согласиться, когда Костя спросил:

— А тот ли он, за кого себя выдает?

Действительно, незнакомец мог назваться хоть президентом Пыгии. Но они-то не знали, как это проверить. Не паспорт же у него спрашивать!

— Сейчас выясним, — заявил Андрей, активируя свой портативный компьютер. — Ты слышишь нас, Стрел? — обратился он к корабельному мозгу, постучав по крышке дистанционного модуля.

— Слышу, слышу, раздраженно ответил Стрел. — Совершенно незачем стучать. Пластик треснет.

— Тут к нам подошел один, в золотой одежде, бородка острая, глаза немного раскосые. Утверждает, что он менеджер этажа космопорта, предлагает свои услуги. Как ты думаешь, правда? Есть ли у пыгов такие менеджеры? Можно им верить?

— Незачем мне описывать его внешность, — пробрюзжал Стрел. — Я сам его отлично вижу. Дистанционный модуль снабжен отличной видеокамерой, дающей круговой обзор. Это — Друм, самый большой бандит из всех, с которыми доводилось встречаться моему экипажу. Славен своими грабежами. А верить нельзя никому, мой ученый друг.

Костя выхватил из кармана капитанскую перчатку, поспешно одевая ее на руку и намереваясь, в случае чего, от души врезать ей козлобородому. Паша взял пыга на прицел пятиствольной винтовки.

— Но он действительно менеджер этажа, — продолжил Стрел. — Цены у него ужасные, но он, наверное, не попытается отобрать у вас товар силой. Во всяком случае, пока вы вместе и вооружены. Так что это, возможно, один из лучших вариантов. Я не вмешивался в ваш разговор потому, что хотел послушать его предложения. Опасности пока нет.

— Не надо нервничать, — попросил Друм. — Я понимаю, первый раз. Но когда меня берут на прицел, я тоже начинаю волноваться. И, главное, беспокоятся мои помощники.

Ребята оглянулись и увидели вокруг трех суровых типов в черных плащах, которые тоже держали их на прицеле винтовок — куда более солидных на вид, чем та, что была у Паши. Лица пыгов были скрыты за темными стеклами очков, которые наверняка имели какие-то особые свойства, губы были плотно сжаты.

— Не пугайтесь, парни — из охраны космопорта, — пояснил Друм. — А теперь представьте, что я — не государственный служащий, а грабитель, и эти ребята — мои подручные. В этом случае я давно бы раздел вас до нитки и отобрал все, что вы принесли с собой.

— Ну, это бы мы еще посмотрели, — начал хорохориться Паша. Мелкие толстые пыги не слишком его пугали, будь они хоть в плащах, хоть в очках, хоть с винтовками наперевес.

— Не спорь, — толкнул его Костя. — Мы их не боимся, но с кем торговать, решит Кашалот. Правда, Кашалот?

— Правда, капитан, — солидно кивнул Боря, отозвавшись на прозвище, придуманное Леной. — Пойдем, Друм. Поговорим о здешних ценах и о нашем товаре. Нашем замечательном, отличном и, главное, эксклюзивном товаре. Потому что мы пролетели всю Галактику, чтобы доставить его на Пыгию и порадовать здешних купцов.

Ребята двинулись следом за менеджером. Ложечкин, от важности порученной миссии покрасневший, на ходу бросил Андрею:

— Запроси у компьютера информацию по местной валюте. Может быть, он будет давать мне копейку, а я не пойму, что нас кидают. И узнай, что сколько стоит. Хотя бы примерно. Курсы драгоценных металлов, цены на недвижимость, детали космических кораблей, топливо, и все в этом роде.

— Да мы ведь даже не знаем, на каком топливе летают здешние звездолеты!

— Ты не знаешь, а компьютер наш должен знать! Давай, грузи быстрее задания. А то нас кинуть хотят — я кожей ощущаю. Так мой папа всегда говорит. Теперь я понял, каково оно — кожей ощущать. Неприятное ощущение, хотя и полезное.

— Ладно, — кивнул Ершов, и начал втолковывать компьютеру, что от него хотят.

* * *

Денежная система Пыгии оказалась не очень сложной. В основе ее лежали металлы разной стоимости. Самым дорогим был радий. Его запаивали в свинцовую оболочку, чтобы он не вредил своим излучением владельцам, и гран* этого вещества являлся универсальным кредитным символом. К нему привязывали по стоимости остальные металлы. В частности, гран радия стоил двести гранов урана. Гран урана — триста гран золота. Гран золота — двадцать гран серебра. И гран серебра — пятьсот гранов чистого железа. Понятно, что монеты в ходу были самые разные, и только радиевые и урановые имели номинал по одному грану. Все-таки третья часть грамма — вес очень маленький, и без свинцового или пластикового контейнера монета в один гран получилась бы слишком легкой. Крупинку золота, весящую один гран, можно апросто потерять, поэтому монеты отливали по десять, двадцать, пятьдесят и даже сто гран. Так же было и с серебром. Мелких железных монет в ходу почти не имелось — слишком мало они стоили. Еще бы — пыги буквально ходили по железу, оно валялось у них под ногами. И, хотя железо было востребовано во многих производствах, добывалось его еще больше.

Все это Андрей объяснил Борису на ходу, получая информацию от бортового компьютера корабля.

— Хорошо, конечно, — глубокомысленно кивнул Боря. — Если бы я еще знал, сколько стоят уран и радий на Земле! Что нам выгоднее везти домой — уран или золото? Да и вообще, грамм золота за десять килограммов железа — это нормально? Наверное, у нас золото стоит дороже.

— Пожалуй, так, — согласился Ершов. — Или железо стоит дешевле.

— Соображаешь!

— Но это вряд ли. Тут железа должно быть очень много, а чего много, то всегда дешево.

— Верно. Железо домой не повезем. Лучше — золото. Золото — оно всегда золото, как говорит мой папа.

— Куда везти? Что везти? Вы совсем с ума сошли? Нам бы за ремонт тарелки расплатиться! — возмутился Костя.

— Да, — посерьезнел Боря. — Продавать нам особенно нечего. Только личные вещи... У вас вот вообще ничего нет. Никаких вещей.

Если бы у меня было что-то, продал бы. Даже не сомневайся, — заявил Андрей. — Но вряд ли им понадобится мой гербарий.

— Если бы, да кабы...

— Мы тебе потом скинемся на новый спиннинг, жлоб, — сердито буркнул Паша. — Ты что, домой не хочешь?

— Скинуться-то вы вряд ли скинетесь, — обиделся Боря. — Денег не хватит. Он вместе с катушкой шесть с половиной тысяч стоит. Это тебе не на палку рыбу ловить...

— Ну, Пухлый, держись! — пригрозил Бойко, намереваясь перетянуть Ложечкина винтовкой, как дубинкой.

Костя рукой в капитанской перчатке схватил Пашу за руку так, что тот взвыл.

— Прекратить! Что о нас здесь подумают? — спросил он. — А ты, Кашалот, совсем одурел?

— Я-то что, — тихо проворчал Боря. — Я все отдам. Цену ведь набить надо... Мы в одной лодке, так что будем выгребать против течения вместе.

Оставалось надеяться, что Друм ничего не услышал и не заметил. Он семенил впереди, а позади, незаметные в толпе завсегдатаев космопорта, двигались его охранники. Хотя, может быть, перебранки среди пиратов были обычным делом. Вряд ли космические разбойники относились друг к другу слишком нежно.

Из большого зала пыг завел ребят в овальную комнату с большим металлическим столом, разделенным на четыре части пластиковыми выступами.

— Торговый стол, — пояснил компьютер. — Выкладывайте на одну часть стола вещи, предназначенные для продажи. Торговый партнер перекладывает заинтересовавшие его вещи по одной на вторую четверть стола, а на третью кладет столько денег, сколько за нее предлагает. Если вы согласны, кладете деньги в карман, вещь переходит на четвертую четверть и становится его. Если нет, деньги не берете. Тогда ваш торговый партнер или добавляет денег, или вручает вещь вам в руки. Это означает конечную цену. Вы можете положить вещь обратно в свой рюкзак, а можете отдать за последнюю предложенную цену.

— Здорово, — восхитился Борис. — Так торговаться мне нравится. Почти как в "Монополию" играть!

— Вовсе нет, это совсем не игра, а настоящее искусство, — начал спорить компьютер, но Ложечкин приказал ему:

— Приглохни.

— Я не с тобой разговариваю, — обиделся Стрел. — Ты тут не командуй. У меня дела с Ученым. Точнее, с Ястребом. И вообще, ремонт звездолета уже начинается. Такие умные — разбирайтесь сами.

Дистанционный блок вспыхнул и погас.

— Цены! Цены! — опомнился Борис.

— Список цен на товары и услуги он оставил, — заметил Андрей. — Но ты, Пухлый, действительно бы лучше помалкивал. Да и список — вряд ли он нам поможет... Ты знаешь, что такое гипосмакция? Так вот, она стоит три грана урана. А врублик — семьдесят восемь гранов золота. Плумжи идут вообще за бесценок — по пять с половиной гранов серебра. И это, между прочим, основные товары...

Борис, внутренне признав свою неправоту, не обиделся даже на "Пухлого".

— Плумжи нам не нужны. Есть ведь какие-то вечные ценности... Сколько стоит здесь пообедать? — спросил он.

— Тебе бы только о жратве говорить, — заметил Паша.

— Да ладно, что ты к нему цепляешься? — заступился за казначея Костя. — На самом деле, надо и на продукты цены узнать.

— Хочешь — сам торгуйся! — возмутился Боря, чувствуя поддержку капитана. Он прожигал Бойко негодующим взглядом. — Только что ты наторгуешь?

Андрей прервал разгорающуюся перебранку, огласив данные:

— Однодневный сухой паек — пятьсот гранов железа, или гран серебра. Обед в ресторане — шесть гранов золота. С музыкой — десять гранов. С танцовщицами — пятнадцать гранов...

— Зачем нам танцовщицы? — изумился Боря.

— Ты спросил цены? Я же не сам их придумал. Диктую то, что компьютер на экране пишет. Тут есть обычный обед и обед с танцовщицами.

— Ладно, сколько стоит килограмм зерна?

Ершов пощелкал сенсорами дистанционного компьютерного модуля, пошевелил губами и проговорил:

— Зерно просто так, по-видимому, никто на Пыгии не ест, муку из него тоже не делают. Разброс цены на семена — от четырех гранов железа до пяти гранов радия за штуку, — ответил Андрей. — На пшеницу цен нет — здесь ее, наверное, не сеют. Дороже всего стоят семена деревьев.

— Ладно, вино здесь почем? И водка? Отец, я знаю, когда с рабочими договаривается, все на водку меряет. Или на чистый спирт. Спирт-то эти пыги пьют? На людей похожи.

Андрей вздохнул:

— Вино пьют. Стоимость — от трех гранов серебра за условную емкость чистого этилового спирта до пятидесяти гранов урана за некоторые коллекционные вина.

— За сколько можно купить новый звездолет? — спросил, наконец, Боря.

— Звездолеты не продаются. Их стоимость — военная тайна. Они строятся на деньги общества, на налоги, и сдаются в безвозмездную аренду. Чтобы пыги грабили всех вокруг и могли хорошо жить.

— Все в мире относительно, — глубокомысленно изрек Боря. — Придется торговать методом проб и ошибок. Если бы еще наш глубокомысленный компьютер сообщил, сколько нам придется выложить за его ремонт! Кстати, я не понимаю, почему дают звездолет бесплатно, а ремонтировать его мы должны за свои деньги?

— После спросим, — сказал Костя. — В любом случае, в чужой монастырь со свои уставом не лезут. А на разбойничью базу — тем более. Начинай торговаться. Хозяева уже ждут.

Друм и два других пыга в серо-золотистых хламидах — скорее всего, его помощники — с интересом и нетерпением поглядывали на рюкзак Бори.

* * *

Ложечкин подумал и выложил на стол бутылку "Спрайта". Одну целую, другую — наполненную на треть. Ту, что они не допили в звездолете. Немного подумал, отсоединил от спиннинга катушку и положил удилище и катушку рядом с бутылками. Потом достал из рюкзака прозрачную коробочку с приманками: воблерами, попперами, виброхвостами, блеснами и тоже опустил ее на стол.

На Борю было горько смотреть — расставаться со снастями ему было очень тяжело. К рыболовным принадлежностям Боря добавил хороший складной нож и полиэтиленовый пакет, на котором была изображена улыбающаяся девушка. В пакет Боря предполагал складывать пойманную рыбу.

Костя подумал и добавил к вещам Бори складной ножик — похуже, чем у Ложечкина — и командирские часы, свою гордость. Часы были водонепроницаемые, в них можно было плавать.

— Хватит пока, — сквозь зубы сказал Боря. — Остальное отдать всегда успеем.

Оставалось только догадываться, что осталась у Бори в рюкзаке и в карманах. Коммуникатор, понятное дело. И, наверное, неплохие часы. Но, может, было и что-то еще?

Пыги с интересом осмотрели зеленые бутылки со "Спрайтом".

— Пластик? — поинтересовался один, помощник Друма, которого он называл Ворб.

— Пластик, — кивнул Боря. — Внутри — "Спрайт". Не вино, но очень хороший напиток. Газированный, сладкий, безалкогольный.

— Можно попробовать? — осведомился Друм.

— Пробуй. Одна бутылка открыта, — кивнул Боря.

Друм отвинтил крышку, налил в рюмку размером не больше наперстка немного газировки, пригубил сам, дал попробовать помощнику.

— Дрянь, — заявил этот помощник Друма, отзывавшийся на прозвище Хумс. — Как можно променять транпикатор на такую гадость?

— А бутылки хорошие, — заметил Ворб. — Настоящие произведения искусства. Необычная форма, интересный пластик.

Друм переложил бутылки на вторую четверть стола, а на третью выложил пять золотых монет по десять гран.

— Ничего себе, — присвистнул Боря и уже потянулся за деньгами, когда вспомнил, что можно еще поторговаться. Он быстро спрятал руки за спину, но его движение не укрылось от Друма. Тот взял бутылки и вручил их Ложечкину. Боре не оставалось делать ничего другого, как взять деньги и отдать бутылки. Иначе товар был бы снят с продажи.

Довольные пыги ударили по рукам. Бутылки перешли на последнюю четверть стола.

— Монет двадцать прошляпил, — заявил Андрей. — Они бы больше дали.

Действительно, если бы Боря не поспешил обрадоваться, неизвестно, сколько еще монет добавили бы на третью четверть стола пыги.

— Не учи меня жить, Ботаник, — зло бросил раздосадованный Борис. — Не твои вещи продаем. Книжку-то свою спрятал?

— Там гербарий, — покраснел Ершов. — Им он даром не нужен, а нам по биологии задали... Да и зачем им сухие листики?

— Вот и не лезь ко мне.

Андрей обиженно отвернулся.

— Это что? — ткнул в спиннинг Хумс.

— Рыбу ловить. Отличная вещь. Не гнется, не ломается. Углепластик, передовые технологии.

Хумс с сомнением взял удилище, подержал его на весу, покачал, попробовал согнуть.

— Зачем оно тебе? — спросил Друм.

— Может, пригодится, — протянул Хумс. И выложил на третью часть стола монетку в двадцать гран серебра.

— Да ты совсем опух, парень, — сплюнул в сторону Боря. — Он и на родине стоит в десять раз больше. А мы тащили его через всю Галактику*, преодолевая тысячи опасностей!

Хумс добавил еще две монетки по двадцать гран серебра. Боря презрительно отвернулся. Тогда пыг вручил ему спиннинг, и Ложечкин поставил его рядом со столом, пробурчав под нос что-то неодобрительное.

— А это что? — ткнул Ворб в спиннинговую катушку узловатым коричневым пальцем.

— Это — катушка для спиннинга, — раздраженно ответил Боря. — Но если вам спиннинг не нужен, зачем катушка?

— Что внутри? Металл? — спросил пыг.

— Металл. Там — подшипники крутейшие. Вообще, катушка классная. Формула "пять плюс один". Пять шариковых подшипников, один роликовый. Покрыты нитритом титана. Сверхпрочное покрытие. Подшипников так много, чтобы леска ровно шла. Без сучка, без задоринки. И даже не дрожала. Ну да вы в этом не понимаете... В ваших речках, наверное, и рыбы нет?

— Подшипники — они крутятся? — уточнил Друм, проигнорировав вопрос насчет рыбы.

— Крутятся, — кивнул Боря.

— Можно посмотреть?

Ложечкин взял швейцарский складной нож, обрадовавшись случаю продемонстрировать его возможности, отвернул болты, удерживающие крышку, и показал пыгам густо смазанные маслом подшипники. Вдел леску, потянул. Подшипники закрутились.

— Вау! — воскликнул Ворб.

Точнее, он прошипел что-то нечленораздельное, но коммуникаторы ребят перевели его высказывание именно так.

— Тише! — осек его Друм. — Сколько ты хочешь за это, друг? — даже с некоторым подобострастием обратился он к Боре. — Чтобы мы не тратили время на торг?

— Десять радиевых монет, — невпопад отчеканил Боря. Он забыл, что металлы здесь меряют не на монеты, а на граны.

— Ты не увлекайся. Подумай, — посоветовал Друм.

— Что думать? Я сказал... Через всю Галактику спиннинг тащил. И удилище, и катушку.

— А тридцать гран урана тебя не устроят? — спросил Ворб.

Боря, которому впервые предложили настоящую цену, начал лихорадочно считать. Он переводил граны урана в граны золота, умножая тридцать на триста, и золото — в граммы, умножая получившееся число на 0, 34. Все эти операции приходилось проделывать в уме, чтобы пыги не подумали, будто он привык иметь дело с такой малоценной валютой, как золото. Папа всегда объяснял ему, что простого человека видно по тому, что он цену в долларах пересчитывает в рубли. "Крутые" и мыслили в долларах. Правда, в последнее время доллар падал, а рубль становился все более уважаемым платежным средством, но кто знает, какие порядки на Пыгии? Всегда надо предполагать самое худшее. Если пыги не очень культурны, то и нравы у них соответствующие. Стало быть, в роли "долларов" здесь выступают уран и радий, а "рублями" и "копейками" можно считать золото, серебро и железо.

Когда Боря досчитал, у него едва не отвисла челюсть. За катушку ему предлагали три килограмма чистого золота! Конечно, на Пыгии этот металл не в такой цене, как на Земле. Но тем не менее... Знать бы такое дело — привезти на Пыгию сотню-другую катушек — и купаться в деньгах. Хотя, когда товара много, он дешевеет. Ценность катушки в том и заключается, что она — единственная в своем роде в этом секторе Галактики.

Наученный горьким опытом Ложечкин все же постарался не подать вида, что цена его впечатлила.

— Хорошо, но мало, — ответил он.

— Сорок гран, — веско заявил Друм.

— Нет, — решительно сказал Боря. — Я настаиваю на достойной цене.

Друм взял спиннинг и положил его на вторую четверть стола. На третью он выложил четыре монеты по десять гран урана и одну в пять.

— Последняя цена.

— Мало.

Друм выложил еще монетку в пять гран урана. Теперь, когда Боря выяснил, что гран урана — это примерно сто граммов золота, считать стало легче. Сейчас ему предложили еще полкило золота.

— Нет, — скрипнул зубами казначей "Стрелы".

Ворб торжественно взял со стола катушку и вручил ее Борису. Тот вновь отдал ее пыгам и сгреб с третьей четверти стола монеты.

— На золото их можно будет поменять? — спросил он.

— В любом банке, — довольным голосом ответил Друм. — Без проблем.

— Не спеши. Сколько за ремонт придется отдать, неизвестно, — заметил Костя. — Зачем мы будем килограммы золота с собой таскать? В уране и радии деньги хранить гораздо проще. Сунул монету за щеку — и не беспокоишься.

— Она ведь излучает! — возмутился Борис. — Да и хватали ее все, кому не лень. Скажешь тоже — разную гадость в рот совать.

— Насчет излучения можешь не беспокоиться — от него контейнер полностью защищает, — объяснил Стрел. — Что в кармане, что во рту — безопасно. И лучше монетка за щекой, чем в чужих руках — пусть она и не очень чистая. Так на Пыгии говорят. Здесь охотников до чужого добра хватает.

Пыги между тем положили катушку на свою часть стола и вновь ударили по рукам. По их довольным физиономиям было видно, что они только что совершили очень выгодную сделку.

— В "Монополию" играть, — вновь раздался из дистанционного модуля ехидный голос Стрела. — Опять минимум вдвое продешевил! А за мой ремонт платить?

— И ты туда же! — едва не закричал Борис. — Молчи лучше! Я и так волнуюсь!

— Попросишь — и тогда ничего не скажу, — обиделся компьютер.

— А зачем вам катушка без спиннинга? — поинтересовался Боря у пыгов.

— Крутится. Успокаивает. Ручная работа. Единственный экземпляр, — объяснил Ворб. — Продадим одному любителю редкостей грана за три радия.

— Успокаивает! — едва не завизжал Ложечкин. — Дурите нас!

— Ты сам согласился, — невозмутимо заявил Друм. — Сделки, заключенные за овальным столом, не оспариваются. Будем торговать дальше?

— Будем! — прокричал Боря.

— Может быть, купите что-то у нас? Развлечетесь? — спросил Хумс.

— Предлагайте, — кивнул Костя. — Наш Кашалот уже не в себе. Не мешает ему что-то купить — продавать он устал.

***

Боря отошел в сторону, а пыги убрали с четвертой четверти стола купленные у ребят бутылки и катушку от спиннинга.

— Теперь наша четверть становится первой, — объяснили они. Наверное, поняли, что столкнулись с новичками, и радовались случаю их надуть. — Что нравится — кладите на соседнюю, что была третьей, а на вторую деньги, что хотите предложить за товар. Или товар взамен. Та четверть, что была у вас первой, теперь становится последней. Но ничего не изменяется. На ней как лежали ваши вещи, так и лежат. Видите, как мудро устроен овальный стол!

— Да уж, — буркнул Боря.

Пыги выложили на свою часть стола несколько мелких вещичек и одну крупную — а именно, саблю с синевато-серебряным отливом. Среди мелких вещей внимание ребят привлек фонарик, который светил нерассеиваемым желтым пучком шириной в пятирублевую монету почти на любое расстояние. Еще там были бусы из сверкающих камней, подозрительно напоминающих бриллианты. Но, поскольку в бриллиантах не разбирался даже Ложечкин, ребята не стали интересоваться камнями. Может быть, бусы вообще из стекла, или, в лучшем случае, из хрусталя!

В черной бархатной коробочке лежали серьги с небольшими, размером с горошину, зелеными камнями. Интересно было то, что камни постоянно светились теплым зеленым светом, время от времени бросая на стенки коробочки ворох зеленых искр. Свет был таким приятным, что от него нельзя было оторвать взгляд.

Лена смотрела на серьги так, что было ясно — она отдала бы за них целую груду золота. Тем более, больше ни у кого на Земле таких не было!

— Почему они светятся? — подозрительно спросил Андрей. — На батарейках?

— Нет, конечно, — хмыкнул Хумс. — Мы здесь дешевыми игрушками не торгуем. Будут светить по меньшей мере десять тысяч лет. Потом начнут гаснут, и полностью погаснут еще через двадцать тысяч лет.

— На наш век хватит, — бодро констатировал Паша. — И внукам останется, и правнукам.

— Радиоактивный материал? — с опаской спросил Ершов. Свет ведь не может браться ниоткуда! Нужны источники энергии.

— В принципе — да, — кивнул Друм. — Внутри камней — маленькая крупица радия. Но жесткое излучение наружу не выходит. Благодаря специальному материалу все частицы с высокой энергией преобразуются в свет с определенной длиной волны. А именно, в зеленый. Отличная вещь!

— Купите их мне, — попросила Лена. — Такие славные...

— Дай денег, Борис, — попросил Костя.

— Как бы не так, — насупился Боря. — Нам еще звездолет чинить. Что вы, дикари, побрякушки покупать? Тем более, это не драгоценные камни, а бижутерия какая-то.

— Я думал, мы вместе, — попытался урезонить товарища Костя. — Никто ведь не собирается выкладывать за серьги состояние. Сколько они стоят? — спросил капитан "Стрелы" у Друма.

— Ты знаешь правила, — усмехнулся Друм. — Клади на свою четверть стола деньги или вещи, а мы подумаем, отдавать серьги или нет.

Костя выложил на стол складной нож. Друм, улыбаясь, смотрел на него.

Часы было жаль, но, подумав, Матвеев добавил и их. Брать вещи Бори он, конечно, не стал, хотя пыги, как он заметил, бросали жадные взгляды на коробку с блеснами и воблерами.

— Добавь монету в десять гран урана, и они твои, — кивнул Хумс.

— Дай монету, — попросил Борю Андрей.

— Килограмм золота?! — возмущенно закричал Ложечкин. — Ты что, совсем спятил, Матвеев? Кто-то еще возникал, когда я продавал вещи за бесценок!

В это время вновь активизировался дистанционный модуль связи со Стрелом.

— Такие серьги можно купить в любом приличном магазине, — сообщил компьютер. — Это не штучный товар, и продавать его на торговом столе — жульничество. Стоят они довольно дорого — те самые десять гран урана. Потому что в них и правда содержится радий. А сейчас они хотят задаром выманить у вас нож и часы.

— Компьютеру запрещено участвовать в торгах. Ты можешь только давать информацию о ценах, — кисло заявил Друм.

— А на овальном столе запрещено продавать вещи, которые можно купить в обычном магазине на Пыгии, — парировал Стрел. — И вообще, кто на этой планете не нарушает правила, Друм?

— Мы не будем покупать эти серьги, — заявил Боря. — Я говорю это, как казначей.

— Не знаю, насколько это вас обрадует, но за мой ремонт запросили два грана радия и сто гранов урана, — добавил Стрел. — Иначе говоря, два с половиной грана радия. Или пятьсот гранов урана. Много, но что поделать? Вы ведь хотите путешествовать на отлично оборудованном звездолете?

— Два с половиной грана радия? — едва не заплакал Борис. — Пятьдесят килограммов золота? Где же мы возьмем такие деньги? Лучше уж наш звездолет был бы оборудован похуже.

— Нет! Хороший звездолет — это ваша безопасность. Так что деньги придется добыть, — наставительно пробрюзжал Стрел. — Вещей у вас еще много.

— Все, не трогайте меня! — завопил Боря, с трудом удержавшись от того, чтобы затопать ногами. — Я буду торговать!

— Может, лучше пусть попробует кто-то еще? — спросил Костя.

— Не мешайте мне! — страдальчески закричал Ложечкин. — Если я не могу, кто сможет? Ленка, что ли, которой серьги нужны?

— Подумаешь, — сквозь слезы прошептала Лена. — Нашелся купец. Костя, проследи, чтобы он не наделал здесь глупостей. И пошли со мной кого-нибудь с оружием. Я тоже хочу кое-что продать.

— Что? — спросил Костя.

— Неважно. Получится — узнаешь. А здесь не хочу — опять Пухлый начнет права качать, и последние наши шансы упустит.

— Я с ней не пойду, — заявил Паша. — Нужно Кашалота охранять.

Стрелок проявил обычную вредность. Но, с другой стороны, Боря вел себя так опрометчиво, что мог даже ввязаться в драку, и действительно нуждался в поддержке.

Костя отстегнул с пояса капитанский лазерный пистолет и вручил его Андрею.

— Сумеешь выстрелить и попасть? — спросил он.

— Еще как, — усмехнулся Андрей. — Я только с виду не очень крепкий. А стреляю хорошо. В школьном тире сорок очков из пяти выстрелов выбивал.

Лена тем временем шепнула что-то на ухо Друму. Лицо пыга вытянулось, он быстро шепнул что-то Ворбу и Хумсу. Те остались торговаться с Борей, а Друм, Лена и Андрей вышли из комнаты.

* * *

Полиэтиленовый пакет с портретом неизвестной земной фотомодели ушел за двадцать гран золота. Его Ворб взял для местных коллекционеров, собирающих портреты самых разных существ из разных уголков Галактики. За пакет, первоначально оцененный серебром, Боря торговался с ожесточением, но перед блестящей желтой монеткой вновь не устоял. Еще бы — шесть граммов золота за пакет, который в киоске напротив школы стоил три рубля! Оставлять пакет себе, когда за него предлагали столько золота, по мнению Ложечкина, было глупо.

Торговля блеснами, воблерами и прочими приманками пошла напряженно и интересно. Боря считал, что в этой операции он проявил себя более чем достойно. Сначала он отказался продать все блесны оптом, хотя ему предложили за них пятьдесят гранов урана — столько же, сколько и за катушку.

Ложечкин наконец-то понял, что, если он не продаст какой-то товар Друму и его партнерам, он сможет продать его другим пыгам, причем даже за большие деньги. И теперь играл в торги, угадывая, какую максимальную цену даст Ворб или Хумс. Когда они театрально вручали ему вещи, он спокойно брал их и прятал в рюкзак. А пыги иногда просили вновь выставить их на торг. Это не возбранялось. И тогда уже даже начальная цена резко возрастала.

Три латунных блесны пыги купили за десять, восемь и семь гран урана. Зачем им понадобилась такая дрянь, Ложечкин не понимал, но видел, что за блеснами его торговые партнеры тянутся, как одержимые. Не иначе, и их они намеревались продать каким-то коллекционерам.

Деревянный воблер, гордость Бори, ушел за двадцать два грана урана. А три пластмассовых — за десять, оптом.

Ложечкин удовлетворенно отмечал, что золото, которое он заработал, может оборвать карманы всем членам команды "Стрелы". Но заплатить за ремонт звездолета им все равно не хватало. Причем не хватало порядком.

Швейцарский ножик, вопреки ожиданиям Бориса, пыгов не заинтересовал. Они равнодушно повертели его в руках, выложили на свою часть стола двадцать гранов серебра, а когда Боря с негодованием предложение отверг, вручили ему нож, и больше о нем не вспоминали.

Неожиданный бизнес сделал Паша. В кармане его брюк завалялось четыре фишки с покемонами. Ребята уже давно перестали в них играть, и откуда у него фишки, Паша сам не помнил. Пыги предложили гран урана за фишку. Бойко подумал и попросил за каждую три, то есть всего — двенадцать. Пыги заплатили, не торгуясь.

Часы Кости пыги оценили в один гран урана. Понятно, что столько золота за обычные командирские часы в другое время Матвееву бы и не снилось. Но сейчас ему показалось этого очень мало.

Костя снял крышку, продемонстрировал пыгам шестеренки и маятники, механизм завода.

Ворб и Хумс равнодушно смотрели на сложную механику.

— Все равно они показывают ваше время. Двадцать четыре часа в сутки, — заметил Ворб, ознакомившись с какой-то специальной литературой. — А у нас сутки длятся двадцать восемь часов. Так что часами твоими пользоваться здесь не получится. Настройка стоит очень дорого.

— Но ведь шестеренки крутятся! — воскликнул Костя. — Сами по себе, под действием пружины! Это еще лучше, чем катушка от спиннинга. Успокаивает!

— Нет, не успокаивает, — покачал головой Ворб. — Катушка — совсем другое дело...

Ребята так и не поняли, чем катушка лучше часов. У пыгов была своеобразная система ценностей. Или они просто притворялись — кто их разберет? Один гран урана их не спасет. А продать часы можно в любой момент.

Косте стало тоскливо. Боря торгуется, предвкушает получение многих килограммов золота. Андрей и Лена скрылись неизвестно куда. Может быть, их косточки уже обгладывают пыговские хищники. А что мешает пыгам отобрать у них все, что есть, включая звездолет? Недаром ведь Стрел говорил, что Пыгия — пиратская планета...

Между тем, после продажи рыболовных приманок и покемоновских фишек, торг сам собой сошел на нет. Крючки пыгов не заинтересовали, остатки бутербродов — тоже. Тогда Боря съел бутерброды, предложив по кусочку Паше и Косте. Те вежливо отказались. Ложечкину нужнее, а месиво из хлебных крошек и ветчины с вкраплениями красных икринок мальчиков не прельстило.

Посчитали деньги. Оказалось приблизительно сто двадцать гран урана. В пересчете на золото — двенадцать килограммов. А в пересчете на радий — и одного грана не наберется. А им ведь нужно два с половиной грана — или с кораблем можно распрощаться!

— Что дальше делать будем? — спросил Борис.

— Не знаю, — пожал плечами Паша. — Может, одежду им продадим?

— А сами будем голыми ходить? — возмутился Борис. — Что мы, обезьяны? Или дикари?

— Здесь тепло, — заметил Паша.

— Но голых я на улице не видел, — продолжал ныть Боря, будто бы ему всерьез предложили расстаться с одеждой.

— Ты и на улице не был. Только в космопорте и на летном поле, — уточнил Костя.

Впрочем, ребята понимали, что нужно придумать что-то более интересное, чем распродажа рубашек и брюк.

— Давайте мы возьмем все оставшиеся приманки для рыбы. За тридцать гран урана, — предложил мальчикам Ворб.

У Бори в коробочке осталось три пластмассовых воббера, один поппер, четыре блесны и десять резиновых виброхвостов, которые почему-то пыгов не слишком заинтересовали.

— Что нам ваши тридцать гран? — спросил Ложечкин. — Вот если бы двести...

То, что он сам только что равнодушно отказывается от трех килограммов золота, Борю даже не удивило.

И тут в комнату вернулись Друм, Андрей и Лена. В ушах Лены покачивались светящиеся серьги, а на пальце было изящное золотое кольцо с таким же камнем. Ухмылявшийся Андрей, помимо дистанционного модуля компьютера, держал в руках какую-то черную коробку и зеленый пластиковый пакет.

— Как дела? — весело спросила Лена.

— Ты все-таки купила серьги? — возмущенно закричал Борис. — Нам не хватает одного грана радия и ста восьмидесяти гранов урана! Как мы вернемся домой?

— Я и вам подарки купила, не только себе серьги, — невозмутимо заявила Лена.

С этими словами она взяла у Андрея пакет и вручила Паше обычные очки в черной оправе.

— Специально для стрелка, — пояснила она. — Позволяют видеть в темноте, сквозь туман, и в случае надобности работают, как десятикратный бинокль!

— Спасибо, — застеснялся Паша.

— А это — тебе, Боря.

Лена протянула Ложечкину тяжелый золотой браслет с платиновыми вставками. Боря браслет молча взял, но благодарить девочку не стал — он не находил слов от возмущения. Какие покупки? Какие подарки? Деньги нужны были для ремонта корабля!

— И тебе, Костя.

Ковалева развернула сверток, в котором, на первый взгляд, была обыкновенная футболка с длинным рукавом защитного цвета.

— Согревает в мороз до минус тридцати градусов, охлаждает в жару, пуленепробиваемая, способна отразить несколько лазерных попаданий, — заявила Лена.

— Спасибо, — смущенно поблагодарил Костя. — Но ведь все эти вещи, наверное, дорого стоят? Откуда у тебя деньги?

— Сколько вам не хватает? Гран радия, сто восемьдесят гранов урана? Держите, для ровного счета.

Лена выложила перед Борей две ярко-красные монетки. На каждой был выбит номинал, которую оснащенные видеодатчиками коробочки-переводчики переводили как "один гран радия". Такая же надпись витала в воздухе над монетами. Сделана она была с помощью голографической техники, и выполняла в пыговских деньгах функцию водяных знаков.

— Откуда? — выдавил из себя Боря.

— Торговать надо уметь. И слушать, когда тебе дельные вещи подсказывают, — небрежно бросила Лена.

Темные локоны девочки лежали в беспорядке, но печали на лице как не бывало. Сейчас, уверенная в себе и добывшая для команды все, что нужно, да еще и в дорогих украшениях, она выглядела настоящей принцессой.

* * *

Ребята сильно устали. Вероломные кошки, знакомство со Стрелом, полет в подпространстве, торги с пыгами... И, главное, превышающая земную сила тяжести, которая сильно изматывала. Сколько времени прошло? Костя взглянул на часы и узнал, что на Земле десять вечера. Еще в девять утра они и ведать не ведали ни о грамзах, ни о пыгах, ни о далеких звездных путешествиях. И поели всего один раз — правда, очень питательно.

— Надо двигать отсюда, пока монеты не отобрали, — предложил Боря. — Шутка ли — шестьдесят килограммов золота! Да таких денег и у моего отца не будет, если он все продаст...

Паша скривился, когда Боря упомянул своего крутого папу, как эталон богатства, но смолчал. Он тоже сильно устал. А Костя поддержал Ложечкина:

— Нам надо где-то остановиться. А еще лучше — вернуться на корабль. Андрей, сделай запрос — готова "Стрела" принять нас, или нет?

Друм широко улыбнулся:

— Вы прямо настоящие аскеты*, молодые люди! Зачем ютиться в корабле, когда к вашим услугам — лучшие бары лучшего космодрома Пыгии, прекрасные гостиницы с великолепным сервисом, отличными ресторанами, великолепные зрелища и аттракционы?

— Спасибо, мы как-нибудь сами по себе, — вежливо поблагодарил Друма Андрей. — Может быть, завтра? Сегодня хочется в родной кораблик, верно доставлявший нас в самые далекие уголки Галактики. Тем более, он нас заждался. К тому же, нам нужно проверить, как прошел ремонт.

Заявления Ершова были шиты белыми нитками, но что мог возразить Друм? Если ребята хотят вернуться в свой корабль — это их право. Не задерживать же гостей силой?

— А я бы сходил в бар, — мечтательно протянул Паша. — Хотя бы музыку послушать. И зрелища... Что тут показывают?

— Всё показывают! Оставайтесь! Отдых — за мой счет, — широко развел руки Друм. — А вашу прелестную и, как выяснилось, разумную и предприимчивую подругу, я, помнится, приглашал на ужин! Не передумали, многоуважаемая Елена?

— Мы вернемся на корабль. Все вместе, — жестко ответил Костя. — Вы дадите нам аэрокар?

— Спросите в службе доставки, — сморщился Друм. — Я не ведаю транспортом.

Он демонстративно отвернулся от ребят. Тем не оставалось ничего другого, как выйти из комнаты, где проходили торги, в большой зал.

На Пыгии в том месте, где располагался космодром, вечер еще не наступил, но фиолетовое солнце уже клонилось к горизонту. Публики в большом зале прибавилось. Кого тут только не было! Бродили по залу, толпились возле столов и экранов во всю стену, сидели за столиками и лежали на лавках самые разные личности. Пухлые полупрозрачные существа, напоминающие воздушные шары на тонких ножках. Мохнатые, с белой шерстью, точно только что вышедшие из сказки коротышки с розовыми ушками, торчащими над мохнатыми головками. Уже знакомые ребятам волосатые верзилы — их шерсть, в отличие от меха приятных малюток, была черной. Существа, напоминающие гусениц, с множеством лапок и хвостом, голова которых подозрительно напоминала человеческую. Но ребятам было некогда оглядываться по сторонам. Следуя указаниям Стрела, которые он передавал через дистанционный модуль, они добрались до так называемой службы доставки.

Одинокий худой пыг со скорбным выражением лица сидел за столиком, на котором мигали разноцветные огоньки. По утверждению Стрела, это был диспетчер.

— Нам нужен аэрокар, чтобы добраться до своего звездолета, — заявил Костя.

— Всем нужен аэрокар, — тоскливо заметил Пыг. — Видите, какая очередь?

Ребята оглянулись по сторонам, но очереди не заметили.

— Другие пассажиры ожидают не здесь, а на других этажах, — пояснил диспетчер аэрокаров. — Придется подождать часок, если подтвердите заказ. С вас — два грана золота.

Борис выложил на столик несколько серебряных монеток.

— Благодарю, удачливые рейнджеры, — кивнул пыг. — Располагайтесь, где вам угодно. Можете подкрепиться в ближайшем баре. Я пошлю сообщение на ваш электронный модуль, когда кар будет свободен. После получения сообщения вы должны погрузиться за четыре с половиной минуты. Не успеете — потеряете очередь, придется ждать еще.

— Мы побудем здесь, — упрямо заявил Костя. — Верно, ребята?

— Верно, — кивнул Андрей. — Нельзя расслабляться. Тем более, у нас столько денег с собой.

— Держи всех на прицеле, — посоветовал Паше Борис. — Видишь, как они на нас поглядывают? Не иначе, хотят поживиться за наш счет. Как бы не так!

— Может, отдать винтовку тебе? — спросил Бойко. — Ты что-то сильно раскомандовался. Деньги-то добыла Лена! Может, тебя во врачи перевести, а ее — в казначеи?

Боря не нашелся, что ответить, Лена скромно промолчала. Костя, чтобы замять ситуацию, сказал:

— Вон там, перед поворотом, как я вижу, магазин одежды. Давайте купим по паре рубашек, или футболок, если найдутся подходящие. Лететь далеко, сменную одежду нужно иметь... Не будем же мы все время ходить в одних и тех же грязных рубашках.

— Верно! — воскликнула Лена, обрадовавшись случаю приодеться. — я бы купила себе платье. И шорты.

— А я никогда не покупал себе одежду, — смутился Боря. — Я даже размеров своих не знаю...

— Продавец поможет, — успокоила его Ковалева. — Да и примерить всегда можно.

Ребята дружной компанией ввалились в магазин. Встречал их пожилой пыг и существо, похожее на сороконожку, одетое в какое-то подобие жилета. По пыговски "сороконожка" говорила очень бойко, а спустя некоторое время стало разговаривать и по-русски — правда, с акцентом.

Паша купил себе красную и желтую рубашки и футболку с изображением то ли гориллы, то ли какой-то местной знаменитости. Костя приобрел синюю и салатную футболки и брюки, покроем напоминающие джинсы. Ткань, из которой они были сделаны, растягивались и не мялась, а на ощупь была словно бы шелковой, только толще и крепче. Андрей ограничился белой рубашкой и черной футболкой, а Борис купил сразу четыре футболки — все с яркими рисунками. Лена примеряла одежду дольше всех и вышла из магазины с двумя объемистыми пакетами и обувной коробкой.

Стоила вся одежда очень дешево — платили серебром. Довольны остались все, кроме Бори.

— Что это за фирмы? — недовольно ворчал он. — Дешевка... Только что ходить в чем-то надо — вот и приходится покупать. Я и названий таких не знаю. То ли дело — "Гуччи" или "Босс"... А это — непонятно что. Наверное, китайские подделки!

Откуда на Пыгии могли взяться китайские товары, Ложечкин не задумывался, а Андрей Ершов устал с ним спорить, и предпочел терпеть стенания Ложечкина, на все лады ругающего купленные вещи.

С пакетами ребята вернулись к стойке диспетчера.

— Вы расскажите, как все было, — обратился Костя к Ершову. — Столько денег заработали... Как получилось? Что продали? Уж не секреты ли какие-то?

— Да, — нахмурился Боря. — Просто так два грана радия не заработать...

Андрей оглянулся по сторонам, чтобы убедиться, что их никто не слушает, и только собирался начать рассказ, когда из-за стола вскочил и подбежал к ребятам худой пыг-диспетчер.

— Удачливые рейнджеры! — проблеял он. — Аэрокар уже ждет вас!

— Почему же ты говорил, что ждать придется час? — сурово спросил Борис. — Прошло только двадцать минут! Вымогал чаевые?

— Ничего я не вымогал, — оскалился пыг. — Быстро на посадку, или я передам кар другому диспетчеру — будете ждать еще два часа!

Ребята погрузились в полупрозрачное блюдце, и оно плавно заскользило над бурыми полями. Возможно, когда-то здесь и расцветали местные растения, но сейчас поля выглядели совсем некрасиво. Даже уныло. Но настроение у ребят, убравшимися целыми из чужого космопорта, было радужным.

— Слушайте, — предложил Андрей, и начал рассказ о том, как Лена раздобыла деньги.

* * *

Когда Лена и Андрей вместе с Друмом вышли из первой торговой комнаты, выяснилось, что таких помещений рядом — множество. Ближайшее оказалось занято — там волосатые люди торговались с гусеницами из-за каких-то разноцветных узорчатых яиц, выкладывая на стол целые горы радиевых и урановых монет. Следующая тоже не пустовала — в ней пушистые гуманоиды продавали пыгам деревянные статуэтки. Здесь на стол ложилось золото. Следующая комната оказалась пустой.

— Итак, вы говорили о семенах, юная леди? — спросил Друм у Лены.

— Да, у нас есть семена замечательных деревьев, которые должны замечательно расти в вашем климате. Здесь очень жарко, но есть вода. Как раз то, что нужно. Прекрасные условия!

— У нас совсем не жарко, — уныло заметил Друм. — Осень, знаете ли, дни короткие... И широта северная. Можно сказать, даже холодно здесь. То ли дело, на экваторе в полдень. Там жара — градусов шестьдесят!

— Однако... — протянул Андрей.

— Говорят, на некоторых планетах не холодной, а горячей водой моются, — продолжил Друм. — И там строят бани. Вот у нас на экваторе — как на некоторых планетах в бане... Но и здесь мы, конечно, не очень мерзнем. Так где же ваши семена? И сколько их?

Лена полезла в свой пакет и достала оттуда маленький целлофановый пакетик с финиками. Пакетик был разорван, фиников осталось от первоначального количества примерно половина. Сбоку лежали две косточки — девочка съела финики на улице, урны рядом не было, а бросать косточки на тротуар она не стала. Целых фиников было девять.

— Семена, — констатировал Друм. — Но деревьев ли? Нужно сделать анализы... Очень дорого! Могу ли я рисковать?

— Твое дело, — пожала плечами Лена. — Если не хочешь, я продам семена кому-то другому.

— Не спеши, не спеши, — попросил пыг. — Никто не даст цену... Я — лучший специалист по деревьям... А как они выглядят? Ты знаешь? Или сама купила по случаю?

— Купила по случаю, но знаю, как они растут, — заявила девочка. — Здесь — семена пальм. Пальмы любят жару, им нужна вода у корней. Ствол у них высокий и гладкий, а иногда — мохнатый. Вверху — зонтик из больших листьев.

При слове "пальмы" глаза Друма загорелись сумасшедшим блеском.

— Когда-то я видел пальмы... — заметил он. — На далекой планете, во дворце падишаха...

— На наших пальмах растут финики. Они сладкие. Попробуй, — предложила Лена.

У Друма от такой щедрости отвисла челюсть. Он взял маленький пинцетик, отщипнул кусочек финика и положил его на язык. Глаза пыга блаженно закатились.

— Сколько ты хочешь за шесть семян? — спросил он. — Больше мне не надо!

— Спроси у Стрела, сколько может стоить семечко редкого дерева, — попросила Лена, обернувшись к Андрею. — По-моему, дерево очень редкое... И понравилось нашему партнеру.

— Сколько могут, сколько могут... — передразнил девочку голос компьютера, раздавшийся из динамика дистанционного модуля. — Вопрос не в том, сколько они могут стоить, а в том, сколько пыги за них предложат! И кто захочет их купить.

— Вот я и прошу тебя оценить, — терпеливо заявила Лена.

Компьютер защелкал и заворчал, рассуждая о чем-то про себя. Друм смотрел на переговоры девочки с компьютером неодобрительно, но возражать не смел.

— Думаю, четыре грана радия за шесть семян будет приемлемой ценой, — выдал, наконец, Стрел. — Мы ведь не даем гарантию на всхожесть. Да и в пальмы они превратятся не через месяц. Так ведь?

— Да, расти им придется несколько лет, — согласилась Лена. — А урожай начнут давать и того позже.

— Сначала нужно все проверить! — воскликнул Друм.

Наверное, он вызвал специалиста заранее, потому что, словно по мановению его руки, распахнулись двери комнаты, и два пыга в рабочих черных халатах вкатили на тележке блестящий прибор, чем-то напоминающий приличных размеров микроскоп. Рядом с прибором семенил особенно низкорослый пыг — никак не выше метра — с огромной седой бородой, в белых, сверкающих одеждах, чем-то напоминающих ризы священника, и в круглой белой шапочке на голове.

— Высокочтимый Муг Нуг! — склонился в поклоне Друм. — Мы бы хотели проверить так называемые семена так называемого дерева. Предположительно, так называемой пальмы.

— Почему это "так называемые"? — возмутился Андрей. — Самые что ни на есть настоящие семена. За всхожесть мы и правда не ручаемся, но я косточки финиковые в горшок с цветами сажал — многие всходили. Так это же в горшке, в плохих условиях!

Маленький ученый пыг заблеял тонким голосом:

— Видите ли, почтенный, когда речь идет о таких крупных сделках, а вашу добросовестность можно будет проверить лишь годы спустя, когда ваш рейнджерский корабль, возможно, сгинет в безднах Вселенной, поневоле приходится быть осторожным. Мы не причиним семенам вреда. Только распознаем их генетический код и сделаем реконструкцию. Вы сами понимаете, что воссоздать по коду хотя бы одно семя дороже, чем купить его у вас. Поэтому можете не волноваться относительно нашей добросовестности...

— Ишь, на что намекает, — шепнул Лене Андрей. — Они могут узнать строение молекулы ДНК финика и вырастить его даже без наших семян — если у них будет формула. Но дешевле, говорят, купить. Как ты думаешь, не обманывают?

— Ты же ученый, тебе виднее, — шепотом ответила девочка.

— Правда, правда, — дребезжащим металлическим шепотом заговорщицки сообщил Стрел. — Не один десяток гран радия придется ухлопать, чтобы по формуле семечко воссоздать. В сто раз дешевле купить. Смело отдавайте семена — пусть проверяют.

Лена протянула пыгу в белых одеждах финиковую косточку и целый финик.

— Спасибо, — поклонился тот. — Я должен убедиться, что предлагаемые семена идентичны. Ведь снимать с них питательный слой мы не будем.

Пыг засунул в небольшую камеру сначала косточку, потом и целый финик, продержал их там несколько секунд и заявил:

— Это действительно семена. Вероятность всхожести — девяносто три процента при надлежащем уходе. Семена принадлежат дереву. Сейчас мы посмотрим его электронную реконструкцию.

Из маленького окошка прибора, который Муг Нуг прикатил с собой, и который ребята сначала приняли за микроскоп, на стену упал луч света. Там появилась картинка, как в кино. Только она была объемной. Анализатор семян был снабжен многими дополнительными функциями!

На картинке из финиковой косточки, лежащей в земле, проклюнулся росток, вышли стрелки первых листиков. Они превратились в маленькую пальму, которая росла и росла. Масштаб изображения менялся. Наконец, пальма превратилась в привычный по картинкам зонтик, с нее посыпались спелые финики.

— Дает очень много семян, — прокомментировал Муг Нуг. — Отлично растет в жарком сухом климате при наличии в почве достаточного количества влаги. Собственно, эти пальмы можно посадить прямо перед космопортом.

— А еще лучше — во дворце Верховного Пыга, — усмехнулся Друм. — С тобой мы рассчитаемся позже, Муг Нуг. А сейчас предоставь мне возможность обсудить с рейнджерами нашу сделку.

— Пожалуйста.

— Не хотите попробовать финик? — спросила на прощание Лена, когда Муг Нуг уже собрался выходить из комнаты. Ей ученый пыг понравился. Было в нем что-то беззащитное — не такое, как в том же Друме.

— Что вы, высокочтимая госпожа! — даже испугался маленький пыг. — Не могу себе это позволить. Особенно на службе. Могут расценить, как попытку подкупа. Разрешите откланяться!

Друм с удивлением посмотрел на Лену и без предисловий предложил:

— Три грана радия!

— Меньше, чем за четыре, не отдадим, — ответила наученная Стрелом Лена.

— Да ты понимаешь, какие это деньги? — спросил Друм. — Три грана радия — сто восемьдесят тысяч гран золота! В пересчете на вашу систему мер — шестьдесят один килограмм двести граммов!

— Да хоть сто килограммов, — спокойно ответила Лена. — Это у Ложечкина при упоминании о золоте голова кружится. А я буду считать на те деньги, что у вас приняты. Учитывая, какая сумма нам нужна.

— Разумный подход, — скривился Друм. — А три с половиной грана вас не устроят? Ведь других покупателей еще найти надо...

— Не устроят.

Лена проявляла завидную твердость.

— А если я вдобавок дам те самые серьги, да еще и кольцо, в котором камень в три раза крупнее? — хитро улыбнувшись, спросил Друм.

Впервые Лена начала колебаться, и пыг это заметил. Он достал из кармана серьги и кольцо и будто бы невзначай начал ими поигрывать.

— Три с половиной грана радия и прекрасный набор драгоценностей!

— Неправильно будет купить подарок только мне одной, — заявила девочка. — Другие тоже имеют право что-то получить. И нужно, чтобы их подарки были такми же по стоимости.

— При чем здесь другие? — нахмурился Друм. — Ведь семена нашла ты, принадлежат они тебе, и продать их догадалась ты...

— А все равно, нужно по справедливости, — заявила Лена. — Предлагай что-то еще. Тогда по деньгам можно будет договориться.

Друм задумался.

— Да что же им нужно? Я ведь откуда знаю?

— Ты предлагай, мы подумаем, — вмешался Андрей.

— Тебе предлагаю базу данных, — объявил пыг.

— Что еще за база?

— Ну, наподобие энциклопедии. С картинками, статьями, переводчиком. Работает и без бортового компьютера. Размерами — в два раза меньше твоей книжки будет. Блок питания экономный. Год работает без подзарядки. А заряжается от чего хочешь — хоть от химической батарейки, хоть от термоядерного генератора.

— Мне подойдет, — кивнул Андрей.

— А вообще — каталог посмотрите, — предложил Друм, протягивая ребятам плоскую коробочку с экранчиком и несколькими кнопками.

Нажимая на кнопки, Андрей и Лена перелистывали электронные страницы. Заинтересовавший товар экран мог показать во всей красе — про использование каждой вещи были сняты красочные рекламные ролики.

Рассматривая каталог, они выбрали очки для Паши и чудесную многофункциональную футболку для Кости. Ничего такого, чтобы сразу обрадовало Борю, ребята не нашли, а Друм постоянно возмущался, что и очки, и футболка стоят очень дорого — штучный товар. Еще дороже, чем серьги и кольцо Лены. Поэтому на Боре нужно сэкономить.

Устав спорить, Лена согласилась. В конце концов, у Бори, в отличие от других, есть свои деньги. Поэтому они взяли для него красивый и дорогой по земным меркам браслет. Да и на Пыгии он стоил не так уж мало — все-таки золота в нем содержалось прилично.

Ребята передали Друму пять фиников и одну косточку, он отдал им вещи и деньги. Монеты были приятно-тяжелыми, шершавыми на ощупь. Золотые ярко блестели, урановые и радиевые, наоборот, выглядели благородно-матовыми.

* * *

— Вот так-то, — закончил рассказ Андрей. О том, как они выбирали подарок для Бори, он поведал шепотом. Ложечкин как раз занялся пересчетом собственных денежных средств, и так увлекся, что не слышал Ершова.

Ребята посматривали по сторонам. Космодром давно скрылся из вида, вокруг были желтовато-бурые поля с очень редкими признаками растительности. Одно слово — пустыня.

— Что-то долго мы летим, — заметил Костя. — Андрей, запроси у Стрела, далеко еще?

Ершов достал дистанционный модуль связи с бортовым компьютером, и ребята увидели, что панель монитора светится красным. Андрей быстро нажал несколько кнопок, и истошный голосок модуля начал верещать:

— Связь с бортовым компьютером была прервана искусственными помехами! Тревога первого уровня!

— Что такое? — всполошился Паша. — Какая тревога?

— Нас везут куда-то не туда, — сразу сообразил Костя.

— Похищение! — подтвердил оторвавшийся от подсчета денег Боря. Лицо его исказилось в ужасе. — Что делать? Мы пропали!

Действительно, что делать? Надо бы вызвать корабль со всей его огневой мощью, да ведь только что выяснилось — связь с ним прервана. А надеяться на пистолет капитана и винтовку стрелка не слишком умно — похитители наверняка приняли их расчет...

— Запрашивай у модуля, как нам поступать, — предложила Лена. — У него ведь и свои мозги есть.

Андрей быстро нажал кнопки, и модуль запищал:

— Посадить аэрокар любой ценой! Так приказал Стрел перед тем, как разорвалась связь!

— Что же ты раньше молчал? — возмутился Андрей.

— Никто не спрашивал! Модуль не имеет право принимать самостоятельные решения и действовать без запросов, — ответил прибор. — По быстродействию и размером памяти я уступаю бортовому компьютеру в тысячи раз!

— Мозгов у него и правда маловато, — заметил Паша, косясь на пластиковую коробку в руках Андрея. — Но как нам остановить аэрокар? Здесь ни руля, ни тормозов, ни даже стоп-крана!

— Зато у тебя есть винтовка, — сумрачно заметил Борис. — Стреляй в двигатель! Крутые парни поступают обычно так. Правда, они делают это с чужими автомобилями, а не со своими собственными.

— Да вы что, с ума сошли? — спросила Лена. — И двигатель взорваться может, и мы рухнем с высоты пятидесяти метров — все кости переломаем!

Андрей Ершов на мгновение задумался.

— Двигатели такой высокоразвитой цивилизации не должны взрываться, — пробормотал он. — Даже на Земле они практически безопасны. Стреляйте в автомобильный двигатель из бронебойной винтовки — он просто перестанет работать. Это вам не паровой котел на паровозе или пароходе...

— А если попадешь в бензобак? — спросил Костя.

— В общем-то, ничего страшного, — ответил Андрей. — Чтобы произошел взрыв, нужно не только топливо, но и окислитель. Попросту говоря, полный бензобак никогда не взорвется. Бензин вытечет и начнет гореть. Для взрыва нужно, чтобы пары бензина были смешаны с воздухом, в котором много кислорода...

— О чем вы спорите! — закричала Лена. — Когда мы рухнем с такой высоты, неважно будет, взорвется двигатель, или нет!

— Ну, теоретически машина должна быть оборудована устройством на случай аварийной посадки. Хотя бы обычным парашютом, — предположил Андрей. — Это ведь гражданский аппарат...

— А Пыгия теоретически и практически — пиратская планета, — стуча зубами, проговорил Борис. — Они посадят нас в подвал или в яму, будут бить и пытать, пока мы не отдадим все деньги и не расскажем все, что знаем, а потом продадут в рабство. А узнать они захотят многое — где растут такие замечательные финики, нет ли там еще чего-то похожего... И вообще, откуда берутся такие дураки, как мы?

От нарисованных Ложечкиным перспектив у ребят по коже пошли мурашки. Но Паша все равно трусил и не спешил поднять винтовку.

Вдалеке тем временем показались какие-то низкие строения.

— Вход в катакомбы, — предположил Андрей. — На поверхности они нас похищать бояться, на развитой планете вся площадь поверхности просматривается со спутников слежения и контроля. Сейчас затащат в подземелье — и тогда все. В подземельях Стрел нас не найдет.

Костя выхватил из кобуры капитанский лазерный пистолет и выстрелил в утолщение посреди площадки аэрокара. Двигатель, скорее всего, находился именно там.

Раздалось громкое шипение, брызги расплавленного металла полетели во все стороны, обжигая ребят. Аэрокар продолжал полет. Только тонко запищала тревожная сигнализация.

Матвеев выстрелил еще несколько раз: в двигатель, в пол, в борт летательного аппарата. Пистолет прожигал в легкой металлопластиковой конструкции аэрокара сквозные дыры.

Летающий автомобиль замер в воздухе, словно внезапно попал в тягучее желе, и начал медленно опускаться к земле. По всей видимости, сработала система аварийной посадки, о существовании которой подозревал Андрей.

— Вот и пираты, — сообщила Лена, указывая рукой вдаль.

От группы зданий на горизонте поднялись три точки — вне всякого сомнения, летательные аппараты.

— Можешь дать наши координаты для "Стрелы"? — спросил Костя у Ершова.

Андрей вновь обратился к дистанционному модулю. Тот жалобно пищал, не будучи в состоянии наладить связь с главным компьютером корабля.

— Будем отстреливаться, — сообщил Костя. — Сесть бы побыстрее, а то на лету расстреляют, как уток...

Паша надел очки, подаренные Леной, и уже целился из винтовки в сторону приближающихся летательных аппаратов.

— Жаль, я еще не научился ее использовать на полную мощь, — сквозь зубы прошептал Бойко. — Береги патроны, Костя!

Матвеев подумал, что неплохо бы и ему надеть футболку, действующую на манер бронежилета. Но было некогда, да и другие ребята оставались незащищенными. Он получал преимущество, и это было нечестно. С другой стороны, в футболке он бы мог отвлечь огонь на себя...

— Молодцы, что не дрейфите! — раздался вдруг из дистанционного модуля бодрый голос Стрела. — Засек вас, держу связь по направленному лучу. Буду через три минуты. Держитесь!

— Как он нас обнаружил? — удивился Боря.

— Я поднял корабль в космос, сканировал поверхность планеты, перехватывал радиопереговоры, — охотно сообщил бортовой компьютер "Стрелы". — Не мог же я бросить вас в беде?Пришлось действовать на свое усмотрение.

В это время ближайший летательный аппарат вошел в пике рядом с падающим аэрокаром. Он был буро-желтым, под цвет почвы, с грязными пятнами. Корпус — обтекаемый, сплошной. В нем не было видно ни одного окошка.

Паша выстрелил из винтовки. Длинный лазерный луч вспыхнул на висящих в воздухе пылинках, и прошел мимо цели метрах в десяти. Тогда Паша переключил на винтовке маленький рычажок, и принялся поливать вражеский корабль импульсными пучками. Он стрелял словно из пулемета, только во вражеский корабль летели не свинцовые пули, а высокоэнергетичные фотоны. Винтовка тихо клацала и не давала отдачи.

Несколько пучков излучения попали в обшивку вражеского корабля, но не причинили ему серьезного вреда. Большинство импульсов защита пиратского летательного аппарата отразила, и лишь в одном месте обшивка задымилась. Сам чужой корабль огонь пока не открывал. Начни он стрелять, ребятам в их открытом аэрокаре не поздоровилось бы.

Когда второй вражеский корабль, чуть больше первого, вышел на огневую позицию, молча ощетинившись дулами орудий, аэрокар ребят мягко коснулся почвы.

— Все на землю! — приказал Костя. — Разбегаемся, но недалеко! Мы с Пашей прикрываем!

Ребята выбросили на землю пакеты с покупками, выскочили из поврежденного летательного аппарата сами, и вовремя — из большого пиратского корабля на него упала огромная сеть. Никого из детей она не накрыла, только Боря едва не попался — он убегал медленнее всех, да еще тащил за собой два пакета и рюкзак. Сейчас, в суматохе, большая сила тяжести словно бы и не чувствовалась. Возбуждение придало ребятам сил.

Паша вновь активировал мощный лазер своей винтовки и ударил в борт корабля, выпустившего сеть. Костя поддержал его импульсным огнем из капитанского лазерного пистолета. От обшивки пиратского летательного аппарата полетели клочья, но он удержался в воздухе и продолжал маневрировать, охотясь за беглецами. Маленькая сеть накрыла Андрея Ершова и спеленала его по рукам и ногам.

Хорошо, если бы только это! Оказалось, что от пиратского корабля к сети идет тонкий трос, и Андрея потащило вверх, к вражескому аппарату!

Костя с Пашей прекратили стрелять по кораблю и открыли бешеный огонь по тросу, удерживающему сеть. Паше с помощью очков, в которых тонкий трос был отлично виден, в последний момент, когда Ершова уже подняло в воздух, удалось пережечь удерживающую сеть "леску", и Андрей тяжело шмякнулся оземь, болезненно вскрикнув. Сеть распустилась сама собой, Андрей освободился. Только чудом Ершов не потерял очки.

А вражеские корабли вдруг повернули и помчались прочь. Еще бы — на столбе огня, тормозя в экстренном режиме, к месту аварийной посадки аэрокара опускалась "Стрела". Бодрый голос Стрела вещал:

— Сейчас вы подниметесь на борт, и тогда-то они у нас попляшут!

Через пару минут такая родная "Стрела" стояла на выжженной почве с открытым люком. Ребята схватили вещи, со всех ног побежали к своему звездолету и поднялись внутрь. Едва не попавший в плен Андрей хромал, но не отставал от других. Минута — и все заняли свои места. Корабль был готов драться или выходить в космос.

* * *

— Дремать здесь не стоит, — назидательно сообщил Стрел, когда ребята расселись по своим местам. — Расслабились, потеряли контроль над ситуацией — и вот результат...

— Когда же мы потеряли контроль? — обиделся Борис. — Ты сам велел нам брать аэрокар...

— А вы следили, куда он вас повез? — придирчиво спросил Стрел. — Нет! Болтали и деньги считали. Хорошо, я вовремя вычислил, что вам угрожает опасность. И принял соответствующие меры.

— Глаза сами собой закрываются, — пожаловался Паша. — Мы уже двадцать часов на ногах, наверное! По нашему времени уже за полночь...

— Половина первого, — сообщил Костя, сверившись с часами.

— Хорошо, что пираты убежали, — зевнув, проговорила Лена. — Никаких сил с ними воевать нет.

Корабли, которые пытались захватить ребят, действительно, скрылись за строениями, до которых аэрокар так и не добрался, или даже скрылись под землей — ребята не видели, куда они исчезли.

— Да уж, где наземным пиратским попрыгунчикам тягаться с боевым звездолетом! — самодовольно заявил Стрел. — Но еще километр — и поминай вас, как звали. Утащили бы в подземелья Пыгутии. Оттуда мало кто возвращался...

— Что они от нас хотели? — спросил Андрей.

— Понятное дело — ограбить, — отрапортовал Стрел. — У Лены ведь семена пальм остались. Богатство великое. Друм себя защитить может, а вас они на прочность проверяли. Верховному Пыгу семена пальм продать — разбогатеешь сказочно...

— Кто же они такие? — спросил Костя. — И что за Пыгутия?

А Борис почти одновременно задал другой вопрос:

— Почему мы сами не продали семена Верховному Пыгу?

— Они — пыгути, пираты, которые охотятся на пиратов, — нехотя ответил Стрел. — Отверженные, предатели, негодяи... В космосе гроша за их потрепанные шкурки не дашь, а здесь — подземелья, другая тактика ведения боя. Но высовываться пыгути обычно боятся... Живут в подземной стране, которая называется Пыгутия. На твой же вопрос, казначей, отвечу просто, хотя ты ответа и не заслуживаешь — нам до Верховного Пыга не добраться. Только через посредников можно действовать.

— Почему это я ответа не заслуживаю? — обиделся Боря.

— Да потому, что самую важную сделку не ты провернул. Не казначей ты, а просто бухгалтер. Размаха не хватает.

Боря обиделся, но смолчал. Крыть ему было нечем.

— Давайте, что ли, на орбиту выйдем, да поспим хоть немного, предложил Андрей. — Сил и правда не осталось.

— На орбиту — это хорошо, — согласился Стрел. — Да только к нам два патрульных звездолета из космоса направляются, да четыре полицейских аэрокара сюда спешат.

— Зачем? — удивился Костя.

— Да уж не благодарность вам выразить, — ответил Стрел. — Имущество пассажирской транспортной компании испортили. В клочки кар разнесли...

— Мы же оборонялись... — прошептала Лена.

— Может, в суде и докажете. Года через два, когда до вас очередь дойдет, — равнодушно ответил Стрел и имитировал зевок. Все ребята зевали, почему бы не сделать это компьютеру?

— А до тех пор? — вскинувшись, воскликнул Паша.

— Или под домашний арест, или в тюрьму, что скорее, — ответил Стрел. — У вас адвокаты неважные будут, а в компании транспортной — хорошие. Так что виноватыми вы окажетесь.

— Что же делать? — испугались ребята.

— Настоящие рейнджеры бежали бы без оглядки, — ответил Стрел. — Точнее, с оглядкой. За ремонт заплатить нужно, и возместить компании стоимость ремонта аэрокара. Чтобы следующий раз возвращаться безбоязненно. Транспортные компании, они такой политики придерживаются — если поймать пиратов удалось, вытягивают из них все соки. А если нет — малым довольствуются, да и забывают об инциденте.

— Как мы можем платить? — спросил Борис.

— Контейнер с маячком и деньгами здесь оставим, — предложил Стрел. — Полиция все передаст, куда надо. К деньгам у них отношение строгое — тех, кто на чужое позарится, мигом расстреляют. Только поторопитесь — у нас полминуты всего.

Механический захват, прежде подававший за стол в салоне звездолета еду, поднес к ребятам металлический ящик.

— Сыпьте деньги, — предложил Стрел.

— Сколько? — спросил Борис.

— Два с половиной грана радия за ремонт. И полтора грана — за подбитый аэрокар.

Лена бросила без раздумий бросила в ящичек оставшиеся у нее монеты.

— Гран радия, сто гранов урана, — сообщила она.

Боря кинул две монетки по грану радия и много разномастных урановых, а также золотых. Осталось у него совсем немного золота — монет десять.

— Успели, — заметил Стрел, манипулятором выхватывая ящик из под носа у Бори.

Тут же ребят вжало в кресло, а "Стрела" с трехкратной перегрузкой устремилась вверх, в темные небеса Пыгии.

* * *

— Не отстают, — пожаловался Стрел. — Два полицейских звездолета идут по нашим следам, хоть мы и расплатились со всеми. Чуют, что больше могут с нас получить. Может даже, стрелять скоро начнут. А, скорее, сети выбросят. Только сил побольше подтянут... Что делать будем?

— Отрываться, — заявил Костя.

— Хорошо сказано, — одобрил Стрел. — Но способ отрыва есть один — свободный прыжок в неизведанную область. Иначе нам от космической полиции не уйти — корабли у них не хуже рейнджерских.

— Если прыгнем — они за нами следом не прыгнут? — спросила Лена.

— Не будут знать, куда, — объяснил Стрел. — Это ведь свободный прыжок.

— А мы будем знать, где очутились?

— На месте вычислим. Далеко-то прыгать не станем.

— Ну, так прыгай, и побыстрее, — проворчал Паша.

— Мне нужен приказ капитана и согласие ученого, — ответил бортовой компьютер.

В другой раз ребят бы такая предусмотрительность обычно бесшабашного Стрела, возможно, и насторожила бы. Но сейчас они так устали, что им было все равно.

— Я не против, — заявил Андрей. — Только не очень далеко прыгай. И, желательно, в сторону Земли.

— Даю приказ прыгнуть в неизведанную область, чтобы оторваться от погони, — подтвердил Костя.

— Выполняю, — будто бы собираясь нырнуть в ледяную воду, выдохнул Стрел.

Ребят перестало вжимать в спинки кресел. Вокруг звездолета образовалась памятная по прежнему перелету тьма.

— Выход из подпространства — через десять часов, — объявил Стрел. — Ближе обнаружат и захватят.

— Где же мы окажемся? — спросила Лена, не слишком хорошо подумав.

— В неизведанной области, естественно, — ответил Стрел. — На то она и неизведанная, что я не знаю, что там вокруг. Да и никто не знает.

— Ну и ладно, — вздохнула девочка. — Утро вечера мудренее. А я пошла купаться и спать.

На пять минут Лена скрылась в отсеке душа и вернулась в общий салон умытая и бодрая.

— Здорово! — прокомментировала она свои впечатления. — Душ как душ, а вот сушилка очень смешная. И полотенец никаких не надо.

— Я следующий! — заявил Паша. — Занимайте очередь!

Лена тем временем забралась на лежанку и закрыла за собой раздвижные шторки. Маленького спального блока словно бы не стало — двери его полностью слились со стеной.

Боря купаться не стал и последовал примеру Лены. Он влез на диванчик, открывшийся в стене, отвернулся и захрапел. Закрывать за собой металлические шторки казначей поленился. Ни свет, ни разговоры ему, похоже, не мешали.

— Дежурить не надо? — с тоской спросил Костя.

— В подпространстве это совершенно излишне, — объявил Стрел. — За полчаса до выхода я разбужу вас, капитан.

Но Костя и Андрей решили подождать, когда Паша закончит мыться.

— Вы пока можете постирать свои вещи, — предложил компьютер. — Доступ в прачечную имеется помимо душа.

Ребята порадовались, что Лена ушла спать — стесняться было некого. Они разделись догола, бросили одежду в открывшийся люк, и через две минуты она вылетела из другого люка — постиранная и сухая, но не глаженая. Ребята тем временем одели то, что купили в пыговском магазине. Ткань трусов, рубашек и брюк была очень странной, но приятно согревала тело.

Бойко вылез из душа довольно скоро, и мыться пошел Андрей. А Костя показал другу нехитрый фокус со стиркой.

— Жаль, он одежду не гладит, — заметил Паша. — Мне мама говорит, когда я такую рубашку надеваю, что меня корова жевала.

— Нужно носить вещи из более продвинутых материалов, — сообщил Стрел. — Которые не мнутся и не требуют глажения. Как те, что вы купили. И вообще, радуйтесь тому, что есть. Или купите гладильную машину.

— Не проще ли купить утюг? — угрюмо спросил Паша. Без машин никак нельзя обойтись?

— Мы радуемся, — успокоил искусственный интеллект Костя. — Зачем все время спорить?

— В спорах рождается истина, — объявил Стрел.

После того, как все выкупались, компьютер притушил огни, включил мягкую, еле слышную убаюкивающую музыку, и ребята словно бы провалились в темный обволакивающий омут сна без сновидений.

* * *

Лена проснулась первой. Темнота окружала "Стрелу". Приборные панели мягко мигали разноцветными огоньками. Беспокойно ворочался во сне Костя, громко всхрапывал Боря. Когда Лена спрыгнула на пол, проснулся и Андрей.

— Есть хочется, — едва открыв глаза, заявил он.

— И пить, — добавила Лена.

— Все, чего пожелаете, — радостно откликнулся Стрел. — На Пыгии я разжился новыми модулями для кухни. Так что и желе могу подать любого вкуса, и транпикатор какой угодно...

— Мне бы чая, — попросила Лена.

— А мне — горячий кофе, — заявил Андрей.

— А я хочу кока-колы, — спросонья заявил Паша. — И горячих булочек.

— Булочек не получится, — мрачно ответил Стрел. — Желе со вкусом булочек — сколько угодно. Транпикатор со вкусом чая — пожалуйста. А на приготовление выпечки кухонный отсек не рассчитан. Это боевой пыговский звездолет, а не развлекательный космический лайнер. Тем более, пыги хлеб не едят. Я знаю о выпечке только из кулинарных энциклопедий.

Механическая рука выставила на стол три стакана — два дымящихся, а один — булькающий, и тарелки с желе.

Паша попробовал еду со своей тарелки.

— Желе хрустит! — недоуменно сообщил он.

— Так и булочки, насколько я читал в энциклопедии грамзов, хрустят, — парировал Стрел. — Пробовать как-то не доводилось...

— Но булочки — совсем не желе, — вздохнул Паша. — Такое ощущение, что холодец со стеклом ешь... И транпикатор лучше газированным не делать. Газированный суп... Ничего более странного я в своей жизни не пробовал!

Андрею и Лене повезло больше. Их желе оказалось со вкусом спелых фиников. У Лены транпикатор удачно имитировал вкус сладкого кофе с молоком, а у Андрея — немного соленого чая.

Тем временем проснулись Костя и Боря.

— Почему меня первого не разбудил? — возмутился Матвеев. — Я капитан, и должен первым узнавать об опасностях, всегда быть на вахте.

— Они сами проснулись, — оправдался Стрел. — Я никого не будил. А до выхода из подпространства еще целый час.

Ребята получили стандартные завтраки, молча съели их и принялись ждать, когда звездолет достигнет точки выхода из подпространства. Куда их теперь забросит?

— Может быть, приключенческий фильм хотите посмотреть? Или познавательную передачу? Или стрелять потренироваться? — осведомился Стрел.

— Я ничего не хочу, — призналась Лена. — Только домой.

— А я бы пострелял, — ответил Паша. — Пушкой корабельной пользоваться так и не научился, да и винтовку не очень хорошо знаю... Тренироваться обязательно надо. Хотя раньше я стрелял хорошо, но ведь не из такого оружия!

В тот же момент мальчика окутал темный кокон.

— Он в виртуальном мире, — пояснил Стрел. — Будет стрелять из винтовки и из корабельных орудий. Пусть учится и нам не мешает.

— Я тоже хочу, — заявил Костя.

Тотчас же кокон образовался и вокруг него. Капитан видел красные перекрестья прицелов, строчки на шлеме показывали, какой вид оружия будет использоваться. В другой строчке бежали подсказки. Синие перекрестья прицелов обозначали линию огня компьютера и стрелка.

— Здорово, — сообщил Костя. — Круче любой компьютерной игры! А можно сделать так, чтобы мы с Пашей оказались в разных кораблях?

— Конечно. Вы можете даже собственными флотилиями управлять. И воевать между собой.

— Мне бы хотелось посмотреть что-то познавательное, — объявил Андрей, которого не прельстили компьютерные имитаторы.

Тотчас же на настенном экране прямо под прозрачным куполом звездолета начался фильм, посвященный космической навигации, умению ориентироваться среди звезд и опасностям, которые подстерегают космических путешественников.

Борис, от нечего делать, тоже смотрел фильм. Может быть, пострелять было бы и интереснее, но лишний раз просить о чем-то Стрела он не хотел. Лена вполуха слушала о самых разных космических объектах нашей Галактики, но думала о своем. О родителях, о доме. И, конечно, о том, как она будет демонстрировать подругам новые серьги. Серьги, которые стоят больше, чем килограмм чистого золота.

* * *

Фильм неожиданно прервался. Исчезли купола виртуальной реальности вокруг возбужденных Кости и Паши. Ребята отчаянно стреляли друг в друга сначала управляя смоделированными компьютером звездолетами, а потом в открытом космосе, с помощью винтовок и лазерных пистолетов. Было так здорово мчаться в открытом космосе с помощью ранцевого двигателя, прятаться за глыбами астероидов и стрелять в противника из мощной винтовки!

— Что случилось? — выдохнул Костя, чудом избежавший пучка высокоэнергетического излучения, который послал в него Паша. До этого он рассеял своего противника в мелкую пыль три раза, а Павел достал его только однажды.

— Переход в реальное пространство через три минуты, — сообщил Стрел. — Капитану и стрелку необходимо взять управление над настоящими корабельными орудиями. Остальным быть готовыми к нештатной ситуации. Мы выходим в совершенно незнакомом месте. Неизвестно, кто нас там встретит.

Пошел обратный отсчет секунд. Каждый с тревогой ждал встречи с неведомым. Андрей после просмотра фильма опасался, что их корабль выйдет из подпространства вблизи раскаленной звезды или черной дыры, откуда нет возврата. Паша ожидал встретить неведомых космических чудовищ. Костя думал над тем, не наткнутся ли они на корабли цивилизации, чужой и враждебной людям. Боря и Лена просто готовились к неприятностям. Хорошего настроения почему-то не было никого. Может быть, так влияло на людей подпространство.

В прозрачном куполе, где-то в дальней дали, словно в дымке, появились звезды. Заверещали сигналы тревоги, огоньки на приборной панели загорелись красным. Корабль резко повернулся и начал отчаянно тормозить, быстро вращаясь при этом вокруг своей оси. Ребят вжало в кресла с удесятеренной мощью.

Корпус "Стрелы" охватило пламя. Светился хрустальный купол, докрасна раскалилась металлическая поверхность. Погасло несколько обзорных экранов.

— Мы в фотосфере звезды? — спросил Андрей.

Он полагал, что если кругом бушует огонь, не исключено, что рядом находится звезда, которую они пока не заметили. А фотосфера, как только что показывали в научно-популярном фильме, это верхние слои любого светила. Над фотосферой располагаются еще хромосфера и корона, но там плотность газа уже не настолько большая.

— Едва ли не хуже, — ответил Стрел. — Мы попали в пылевую глобулу. Несколько внешних камер слежения полетели. Но ничего — я уже почти выровнял скорости. Магнитное поле отбрасывает большинство пылинок. Потеряно только тридцать процентов защитного слоя звездолета. Нам здорово повезло!

Свечение понемногу угасало. Скоро только редкие слабые вспышки говорили о том, что за бортом не все гладко.

— Что такое глобула? — спросил Борис.

Андрей помолчал, боясь ошибиться, хотя слово такое раньше слышал, а Стрел объяснил:

— Огромное пылевое облако. Оно темное, и, если наблюдать звездное небо откуда-то издалека, на месте глобулы вы увидите черное пятно, закрывающее звезды. Глобула состоит из пыли, которая поглощает свет. Мы вышли из подпространства с большой скоростью относительно пылинок глобулы. Они начали нас бомбардировать, и "Стрела" едва не сгорела. Будь плотность пыли больше, или скорость выше, мы бы и в себя прийти не успели...

— А какая здесь плотность пыли? — спросил Андрей. — Ее ведь не видно... Грамм на кубический метр?

— Гораздо меньше, — ответил бортовой компьютер. — Может быть, грамм на кубический километр. Или чуть больше. Но при нашей высокой скорости даже столько пыли — очень много. За секунду мы пролетаем несколько десятков километров и собираем несколько граммов пыли, которые ударяют по кораблю с чудовищной силой. Хорошо еще, что пылинки небольшие и равномерно распределяются по корпусу звездолета. Большинство их поглощается и рассеивается отражающим слоем.

— Значит, нужно убираться отсюда, — заметил Паша.

Он понял, что пылинки, словно маленькие метеориты, угрожают кораблю. Пробьют корпус, выйдет воздух — и все...

— Я оценил размеры глобулы, — сообщил Стрел. — В длину — десять световых лет, в ширину — два световых года. Мы примерно посредине по длине, на одной пятой от края по ширине. Неподалеку от нейтронной звезды*, которая располагается вблизи центра глобулы...

— Здесь нас не найдут? — спросил Боря.

— Даже если будут знать, где мы — не сунутся, — отрапортовал Стрел. — Одна беда — влипли мы серьезно...

— А в чем проблема? — поинтересовался Костя.

— Уйти в подпространство не удастся, — объявил Стрел. Чтобы сделать это здесь, мы должны развить скорость, равную одной шестой скорости света. Но если мы разгонимся до такой скорости, то просто сгорим. Нас сожжет пылью.

— Почему? — спросил Боря.

— Да потому, что пыль будет со страшной силой врезаться в "Стрелу". Корпус раскалится, когда мы не наберем и половины нужной скорости. Защитный слой испарится за несколько минут. И, чем быстрее мы будем лететь, тем быстрее будет испаряться защитный слой.

— Что же нам делать? — ахнула Лена.

— Потихоньку, на скорости в одну двадцатую, или даже десятую световой, будем пробираться к окраине глобулы, — ответил Стрел. — К счастью, мы совсем близко от края. Года за три долетим. А лучше — медленнее, лет за пять, чтобы защитный экран совсем не прогорел.

Боря сдавлено захрипел. А Паша воскликнул:

— Как мы продержимся три года в этой мышеловке?!

— В анабиозе, — спокойно ответил Стрел. — Продуктов нам хватает на год — только что заправились на Пыгии. Но год проблемы не решит. Бортовые системы погрузят вас в глубокий сон, вы ничего и не заметите.

— Так нельзя, — прошептал Андрей. — Три года! Лучше бы мы в тюрьме пыговской посидели.

— Нет, не лучше, — мрачно ответил Стрел. — Здесь гораздо комфортабельнее. В пыговских тюрьмах плохие условия. Заключенных там обижают...

— Ладно, речь сейчас не об этом. Расскажи подробнее, почему мы так влипли? — спросил Костя.

— Согласно твоему приказу, — беспощадно отозвался компьютер. — Ты заявил — прыгать в неизведанную область неподалеку от Пыгии. Галактика в этой области исследована сравнительно неплохо. А близкие неведомые участки пространства часто заключают в себе разные подвохи. Вот мы и попали в неприятную ситуацию...

— Должен же быть какой-то выход, — прошептал Андрей.

— Ты нас сюда завел! — заверещал Боря. — Теперь мы три года ничего, кроме этой консервной банки, не увидим!

— Неужели это правда? — со слезами на глазах спросила Лена.

— Что вы переживаете? — не унимался Стрел. — Вы этих трех лет и не заметите. На Пыгии забудут о ваших проделках. Можно будет смело возвращаться и тратить заработанные деньги! Впрочем, денег у вас нет... Значит, можно будет быстренько ограбить кого-то, вернуться на Пыгию, продать товар и тратить заработанные деньги!

— Нас родители ждут, — заплакала Лена. — И школа...

— Здесь вы большему научитесь, если захотите, — равнодушно сообщил Стрел. — Моя память содержит большее количество знаний, чем многие научные библиотеки отсталых планет к которым, несомненно, принадлежит и ваша Земля. Проблема лишь в том, что учиться вы сможете только год. Дальше продукты закончатся, и придется спать...

Подавленные ребята задумались.

— Зачем "Стрела" вертится? — спросил Костя. — Да еще так быстро... Что нам, приключений мало?

— Создается магнитное поле, — пояснил компьютер. — Пылинки поляризуются и отражаются без столкновения с корпусом звездолета. Вы же не хотите, чтобы кораблю изрешетило обшивку раньше времени?

Никто не ответил. Ребята горевали, Боря был просто в ужасе, а Андрей Ершов что-то высчитывал.

— Я тут посмотрел карту окрестностей, составленную компьютером, — сообщил он ребятам. — Ничего хорошего вокруг нет. Звезда неподалеку. А рядом с ней — планета...

— Может, на ней кто-то живет? — спросил Паша.

— Вряд ли, — ответил Ершов. — Солнце не греет. А до этого, когда звезда только превращалась в нейтронную, она спалила все вокруг. И туманность образовалась именно тогда. Так ведь, Стрел?

— Возможно, — буркнул бортовой компьютер. — Я при этом не присутствовал.

— Так вот, мне показалось, что пыль не везде идет ровным слоем, — продолжил Андрей. — Кое-где есть почти пустые рукава... Мы не можем разогнаться в одном из них?

— Опять риск, — объявил Стрел. — Выпрыгнув из рукава, мы уйдем в очередную неведомую область пространства. Ведь лететь придется, куда получится, а не куда надо...

— Но это возможно? — спросил Андрей.

— Возможно. Особенно, если подойти к планете. Там можно использовать гравитационную линзу и снизить скорость перехода до десятой доли световой. Но это большой риск.

— Сколько нам тогда потребуется времени? — спросил Костя.

— За семь суток выйдем на исходную, — пообещал компьютер.

— Неделя — не три года, — объявил капитан. — Будем рисковать! А пока... Хотите, я расскажу вам сказку?

— Ну, давай, — согласился Костя. — А почему именно сказку?

— Нравится она мне. Будете слушать?

— Будем...

— Сказка — о косточках, — пояснил Стрел. Внимайте!

Свет в салоне стал менее ярким, заиграла приятная музыка, и Стрел Начал рассказ...

* * *

Развалины города серели впереди в полуденном мареве. Ваня поправил на плече лук, провел рукой по косынке, прикрывающей волосы. Жарко... А в каменных джунглях будет еще хуже. И фляжку он забыл дома — в лесу ведь всегда можно найти воду, о фляжке вспомнил только когда вышел к городу.

В небе закричали гуси — летели они на такой высоте, что казались не больше перепелок. Да только Иван знал, что птицы — здоровенные. Именно они унесли его сестру... Если не эти, то такие же.

— Ух, длинношеие, — мальчик погрозил гусям кулаком.

Впрочем, птиц его угрозы мало взволновали. Гуси вообще не слишком-то жаловали людей, потому что гуси были вкусные, а люди — нет. Умелый и удачливый охотник мог подбить и съесть гуся, а большие серые птицы мясом не питались, и люди им были безразличны — пока не нападали. Или пока не случалось чего-то из ряда вон выходящего. Как сейчас.

В город входить не хотелось. Развалины, дикие заросли, осиные соты, щебень и пыль под ногами. Огород разбить негде, поле тем более не засеешь.

По доброй воле в город ходили мало. Что может понадобиться нормальному человеку в мертвом и пустынном краю, среди древних жилищ, которые люди покинули много лет назад? Все хорошие вещи давно рассыпались в прах, зато на каждом шагу можно угодить в ловушку.

— Что там бормотала Яга? — вздохнул мальчик, выходя из тени деревьев и шагая к первому дому — не очень высокому, до второго этажа заросшему зеленью, опасному тем, что здесь путника могли подстерегать и лесные твари, и городские чудища. — До самого центра, а потом налево. Там увижу... Лучше бы гусей своих остановила, старая карга, железная нога!

Когда до кустов осталось шагов тридцать, Ваня снял с плеча лук, вынул из колчана стрелу, пошел медленнее. Громко стрекотали сверчки — может быть, это означало, что в кустах никого нет. С другой стороны — сверчкам наплевать на крупных хищников, опасных для человека. Они только змей с ящерицами должны бояться.

Решившись, Ваня побежал. Лапти непривычно скрипели о крошеный камень, ногам было неуютно. Зато кусты остались позади — мальчик выскочил на древнюю улицу и едва не бросился плашмя на землю. Вблизи огромные дома выглядели гораздо страшнее, чем издали. Нависали над ним, как горы, смотрели черными глазницами выбитых окон, блистали бельмами запыленных стекол. Страшно! А улица уходила куда-то в дальнюю даль. Один дом, другой, третий, четвертый...

Ваня сбавил шаг. В каждом доме могли скрываться враги. Стая голодных ос, волк-людоед, бешеный слизень, морок... Кого только не встретишь в городе — охотники рассказывали о здешних чудищах-страшилищах шепотом. А у него пять стрел в колчане, одна в руке, да короткий нож на поясе. Только у Аленушки ни ножа, ни стрел нет, и она где-то здесь, в каменных чащобах. И если он не отыщет ее до вечера, обглодают сестрины белые косточки черные змеи, разнесут их по белу свету вороны...

До самого центра, а потом налево. Семь тысяч шагов, и еще неведомо сколько. Главное — слушать. Главное — смотреть. И ничего не бояться.

Поперек дороги лежал длинный каменный столб. Наверное, раньше он стоял сбоку дороги — старший брат Василий рассказывал, что прежде фонари на таких столбах освещали весь город, и огромное людское поселение сияло так, что его было видно издалека. Теперь города, как темные пятна на ткани мироздания — светлячки здесь не живут, сети пауков-птицеедов не мерцают, да и костры в старых развалинах разжигать некому.

Иван перепрыгнул через столб, едва не наступил на змею, гревшуюся на солнце. Он шарахнулся в одну сторону, змея — в другую.

— Не так и страшно, — пробормотал мальчик, стуча зубами. — Подумаешь, змея... Обычная гадюка.

Если бы наступил — точно укусила бы. А лес с целебными травками, такими, как русалочий волос или трилистник, что от змеиных укусов помогают, далеко. С собой у него, конечно, никаких травок не было. Что он, знахарь, чтобы в котомке лекарства носить? Несколько листьев подорожника в кармане, которыми можно унять кровь, да головка чеснока — на всякий случай — вот и весь целебный запас.

Больше смотреть по сторонам, больше слушать. Только так можно целым и невредимым выйти из любой передряги. А он уже давно не слышит ничего, кроме хруста гравия под ногами да посвиста ветра в скелетах домов. И серые стены вокруг примелькались.

Ваня замер, прислушиваясь. По коже пробежали мурашки. Из соседнего дома доносилось не то постанывание, не то кряхтение.

Что делать? Каждый охотник знает: если встретил что-то странное в лесу, лучше обойти его десятой дорогой. Но здесь ведь не лес — город. Вряд ли такими звуками заманивает доверчивых зверюшек болотная кикимора, не похоже, что в доме притаился морок. Ведь еще и солнце высоко в небе! Может, это Аленушка? Утащили ее гуси из лесу, от родной деревни, да далеко нести не захотели — вот и бросили на плоской крыше дома, что поближе. А она сама сейчас спускается по шаткой лестнице — и боится...

Не верил Ваня, что нашел сестру так легко, но и мимо пройти не мог. Наложил стрелу на тетиву — только натянуть осталось — и начал красться вперед, к огромному темному окну. Шаг, другой, третий. Как ни старается, хрустят камни.

Вот и окно. Мальчик заглянул внутрь, ничего интересного не заметил. Серые груды праха, каменные колонны. Плесени, и той нет — сухо в домах. А откуда-то снизу снова раздалось кряхтение.

Иван перелез через подоконник и увидел, что пол в одном месте провалился — черная дыра зияла между двух колонн. Из окна на втором этаже падал рядом солнечный луч.

Может, и не дыра это вовсе, а нора какого-то зверя? Ничего глупее, чем заглядывать в нее, придумать невозможно. Да только уйти все равно нельзя. Набравшись смелости, мальчик склонился над дырой. И увидел, что внизу вовсе не так темно, как казалось от окна. Квадратная комнатка с гладкими стенами, без окон и дверей, а в углу шевелится что-то мохнатое.

Ваня вгляделся внимательнее. Не поверил своим глазам, сморгнул, посмотрел еще раз. Потом тихо присвистнул и пробормотал:

— Мишка! Откуда он здесь взялся? И вылезти, небось, не может!

— А то! — донеслось снизу. — Не могу, конечно. Сам кто будешь?

Ваня чуть не грохнулся в яму.

— Я-то Иван.

— Откуда?

— Из деревни.

— Из дер-ревни... И что ты тут делаешь, Иван?

— Сестру ищу.

— Сестр-ру... Дело ясное. А нашел меня. Вот.

Медвежонок поднял мордочку. Бусинки глаз весело блестели на широкой морде. Шерсть была светлой, перепачканной пылью. На шее у медвежонка болтались какие-то тесемки — вроде бы, не ошейник, но что такое — понять нельзя.

— Вылезти не можешь? — спросил Ваня.

— Вер-рно заметил.

— Помочь?

— Ну, если не очень спешишь...

Медвежонок поднялся во весь рост, и стало понятно, что ему уже лет восемь — еще не взрослый медведь, но уже и не совсем малыш. Голова большая, уши торчком, когти черные. Протянув лапы, Мишка попытался ухватиться за верхний край комнаты-ямы — не смог.

— Пр-рыгать я не очень умею, — пояснил медвежонок. — Вот и сижу здесь. Так-то, р-ребенок.

— Я не ребенок! Мне двенадцать лет уже! Поболе, чем тебе!

— Это по возр-расту побольше. Я зато опытнее, и знаю много. Вот что нам надо сделать, чтобы я вылез?

— Веревку найти, — предположил Иван.

— Вер-ревку. Ер-рунда какая. У тебя есть, что ли, с собой?

— Нет.

— А туда же... Где ты ее найдешь? Не вер-ревка мне нужна, а подставка. Скинь сюда стол какой-нибудь. Их на втор-ром этаже много осталось.

Ваня подумал, что медведь и правда соображает. Если до края ему оставалось совсем немного, и прыгнуть он не мог, нужно было всего лишь стать на что-то. А там вылезет — лазать все медведи горазды.

— Я сейчас, — пообещал он медвежонку, осторожно ступая среди камней.

Лестница, перила которой давно обвалились, вела на второй этаж. Перед самым входом потолок поднимался высоко, а дальше было что-то вроде балкона. Туда и лез Ваня.

— Покр-репче стол выбир-рай, — командовал снизу медвежонок.

Коробку из погнутого, потрескавшегося пластика удалось найти почти сразу. Может быть, когда-то она и правда была столом. Ваня начал толкать ее вниз. Сначала дело шло как нельзя лучше, но потом коробка выскользнула из рук и загрохотала по ступенькам, ударилась об пол, раскололась и ухнула в яму к медведю.

— Эй, остор-рожнее! — возмутился он. — И стол такой замечательный сломал. Ну, ничего, я сейчас доску пр-рислоню и выбер-русь.

Ваня выглянул в окно. Шум они подняли такой, что слышно за сотню шагов, а то и дальше. Нехорошо. Но вдвоем было уже не так страшно.

Медведь прислонил доску из пластика к обложенной плиткой стене, разбежался, ухватился передними лапами за край ямы и тут же оказался наверху.

— Отлично, — проворчал он. — Спасибо тебе, Иван. Молодец, что меня вытащил. Я тебе еще пр-ригожусь!

— А ты живешь в городе?

— Нет, по делу забр-рел. Дисков на плеер-р набр-рать.

Ваня недоуменно взглянул на медвежонка, а тот встал на задние лапы, снял с шеи тесемочки-проводочки и, не спрашивая разрешения, всунул их мальчику в уши. Тот даже испугаться не успел. Да и бояться было нечего — на конце проводков были мягкие подушечки.

Медведь стукнул когтем по плоской пластиковой коробочке, висевшей у него на шерсти, и словно бы прямо в голове у Вани зазвучала музыка — казалось, играет целый оркестр, человек двадцать. Прекрасный женский голос пел:

По лазоревой степи

Ходит месяц молодой,

С белой гривой до копыт,

С позолоченной уздой.

— Здорово, — прошептал мальчик. — Но ведь это...

— Я знаю, люди сейчас не слушают такую музыку, — медвежонок опустился на четыре лапы и кивнул. — У вас запр-рещена всякая техника. Но мы не видим в ней ничего плохого.

Иван вытащил из ушей подушечки, повесил проводки на шею медвежонку.

— Спасибо. Так ты пришел в город за этой музыкой?

— Почти так. Слушал плеер-р, не услышал, как тр-реснула балка. И упал в подвал. А ты, значит, ищешь сестр-ру? Куда она делась?

— Ее гуси унесли.

— Чего вдр-руг?

— Ну, не совсем вдруг... Мы к Яге пошли, на полянке поиграть. Сестра баловаться начала, у Яги желание выпрашивать. Маленькая она еще, семь лет. А Яга гусям свистнула — пока я слово против молвить успел, они Аленушку и утащили. Железная Нога только и сказала мне, где ее искать. От центра города налево.

— И чего сам пошел? Р-родители где?

— Уехали родители, на свадьбу в соседнюю деревню. Мне сестренку доверили. Теперь я ее вытащить должен.

— Хм... Ну, будем вместе вытаскивать. Пошли. Только неподалеку от центр-ра я осиное гнездо знаю. Мимо него идти пр-ридется.

— Значит, пойдем...

— Тебе хор-рошо говор-рить. Они медвежий дух за вер-рсту чуют.

— Я тебя с собой не зову... — Ваня загрустил. Идти вместе с медвежонком не в пример веселее.

— Ладно, пр-рор-рвемся. Из лука хор-рошо стр-реляешь?

— В осу попаду.

— И у меня когти не совсем затупились. Не пр-ропадем!

Ваня вздохнул. Взрослый медведь и не одну осу уложит, прежде чем его покусают. Только у него ведь в напарниках медвежонок... Да и сам он не взрослый охотник. С одной осой справится, а если штуки три налетят — туго придется. А около гнезда их куда больше трех может быть. И двадцать, и тридцать, а то и пятьдесят...

Вышли на улицу, побрели вдоль домов, держась правой стороны — чтобы дома прикрывали от солнца. Медвежонок бежал рядом, как крупная собака. Если бы не плеер — совсем дикий зверь. Хотя диких медведей сейчас почти что и не осталось, все больше разумные. Да еще и себе на уме...

— Звать-то тебя как? — спросил Иван, сообразив, что с медвежонком так и не познакомился.

— Ты же сказал! Мишкой, или Мишуткой.

— Это я так, наугад.

— Тут угадать нетяжело. Папа у меня тоже Михайло. Михайло Потапыч...

— А мама?

— Настасьей кличут.

В небе промелькнула быстрая тень.

— Гусь? — спросил Ваня.

— Не заметил, — ответил Мишутка. — По звуку на осу похоже. Хотя до гнезда еще топать и топать. Километр-ра два.

— Десять раз по полтораста шагов?

— Два р-раза по тысяче метр-ров, — фыркнул медвежонок. — Ладно, электр-ричеством вы пользоваться пер-рестали. Чем вам метр-рическая система не угодила?

— Я не знаю. В шагах ведь проще мерить.

— Только шаг у каждого р-разный, а метр-р для всех один.

Взобрались на небольшой холмик — похоже, раньше здесь стоял дом, да только давно обрушился, и его занесло песком, засыпало щебнем... На вершине холмика, в редкой траве, грелись на солнце несколько черных змей — в руку толщиной, пару шагов длиной каждая. Ваня кинулся было прочь, а Мишутка проворно схватил одну из змеюк ближе к голове, чтобы не вывернулась, ударил о камень.

— Что ты делаешь? — испугался мальчик. — А если они нападут?

— Змеи не нападают вместе, — Мишутка оскалился. — Мне надо подкр-репиться. Я в подвале со вчер-рашнего дня сижу.

— Правда? А ночью? Морок не подкрадывался?

— Посчастливилось. Да и с мороками бор-роться можно — если не спать... Когда их не очень много.

— Папа с мамой, наверное, беспокоятся? А ты со мной дальше идешь.

— Ничего. До вечер-ра вер-рнемся.

Медвежонок оторвал змее голову так же спокойно, как отец отрывал голову вяленой рыбешке, впился в сочное мясо зубами. Ваня искоса наблюдал за тем, как он ест.

— Хочешь? — Мишка истолковал интерес мальчика по-своему, протягивая змею ему.

— Пока нет. Я завтракал.

— А, ну если что, ты скажи. Мне одному мяса много.

В воздухе послышалось низкое гудение. Невысоко над землей к ним летела оса — не очень крупная, с ведро величиной.

— Р-разведчица, — предположил медвежонок. Лапа со змеиным мясом остановилась у самой пасти. — На свежую кр-ровь летит.

— И что теперь?

— Будем пр-рятаться.

Он отшвырнул от себя недоеденную змеиную тушку и неожиданно проворно юркнул в окно ближайшего дома. Ваня последовал за ним. Уже в комнате он снял с плеча лук и положил на тетиву стрелу.

— Сбить ее?

— Не помешает.

Мальчик натянул тетиву, прицелился. Оса деловито жужжала над камнями. Выстрел. И стрела, чиркнув по камням, улетела на противоположную сторону улицы.

— Что же ты мажешь? — медвежонок даже закрыл морду лапами. — Сейчас она сюда двинет. Они не любят, когда в них из лука.

Оса действительно повернулась и зигзагами помчалась к окну.

— К стене! — крикнул Ваня. — Сейчас...

Он торопливо наложил на тетиву вторую стрелу, и, когда желто-черная туша закрыла свет в окне, ударил почти в упор. С противным хрустом стрела вонзилась в голову осы и отбросила ее назад.

— Готова, — Мишутка обрадовался. — А тепер-рь подбирай стрелы — и ходу отсюда!

Ваня нашел стрелу, которой промахнулся, превозмогая дрожь в руках, вырвал вторую из еще шевелящейся осы. Они побежали по улице.

— Свер-рнем в пер-реулок, — предложил медвежонок. — Я там бр-родил — на соседней улице неплохой музыкальный магазинчик.

— А книжного там нет? — задыхаясь, спросил Иван.

— Тебе сейчас до этого? Сестр-ру не собираешься выручать?

— Я так... На будущее.

— Не интересовался я. У отца библиотека хор-рошая, — проворчал на ходу медвежонок.

Бежали шагов девятьсот. Улочка, по которой вел Мишутка, оказалась не такой широкой, как центральная. Пустые дома нависали прямо над головой. Некоторые из них совсем развалились — торчали одиноко стены, а где-то и стены рухнули.

— Далеко еще? — спросил Ваня.

— До осиного гнезда — как р-раз рукой подать. Давай ход сбавим.

Мишка остановился, тяжело переводя дыхание.

— А до центра?

— И центр-р уже близко. Только я смекнуть не могу, что твоей сестр-рице в гор-роде пожелалось, зачем гуси ее сюда потащили?

Ваня вздохнул.

— Ребенок, что с нее взять? Хотела попробовать то, что еще никто не пробовал. Диковинку. А Яга... Ну, ты же Ягу знаешь?

— Слышал. Они на медведей внимание не обр-ращают. Это гуси Ягам подчиняются, а люди, говор-рят, сами командовать Ягами могут, хоть они и железные.

— У нашей только нога железная.

— Это ты смотрел плохо. Вся она железная, только сверху пластик. Так и что Яга?

— Она пощелкала немного — наша Яга часто так делает, потом говорит: хочешь того, что из косточек вышло? А эта дуреха борщ любит, мама ей часто костный мозг в ложку выбивает. Она и говорит: хочу. Тут гуси ее и подхватили, потащили прочь.

Мордочка медвежонка вытянулась.

— Ваня, а Ваня, ты хоть пр-редставляешь, куда они ее понесли? Что это за косточки такие? И кому они пр-ринадлежат?

— Не представляю.

— Но как подумаешь — как-то стр-рашно, а?

— Боязно. Только мне без сестры никуда. Лучше уж вместе пропадем.

— Ладно, авось, не пр-ропадем. Я тебе точно пр-ригожусь.

Медвежонок взял в руки проволочки плеера, тоскливо посмотрел на них и повесил обратно на шею. Нельзя, никак нельзя было отвлекаться в городе на посторонние звуки.

Ваня, приметив шагах в двухстах высокий и почти целый дом, предложил:

— Может, поднимемся наверх, оглядимся?

— Дельная мысль, — не стал спорить Мишутка. — Вон, с того балкона...

Ближе к центру развалины не радовали глаз даже редкими деревьями. И травы здесь росло мало — только каменное крошево простиралось под ногами. Интересно, город на самом деле люди построили? Или его выгрызли в скалах трудолюбивые карлики?

Входа в хорошо сохранившийся дом, на верхние этажи которого собирались взобраться мальчик и медвежонок, не сохранилось. Он был засыпан щебнем — словно кто-то специально таскал сюда камни не один год. Уши медведя стали торчком, он огляделся по сторонам — но ничего подозрительного не заметил. А Ваня увидел небольшое окошко почти на уровне земли.

— Сюда! — предложил он.

Засунул голову в окно и сдавленно ахнул: внутри дома громоздились бочки. Они плотно прилегали друг к другу и, кажется, были пусты. Заглянувший в окошко Мишутка коротко бросил:

— Уходим!

— Почему?

— Ты что, не понял? Это осиные соты. По-моему, гнездо забр-рошенное, но тут никогда нельзя сказать навер-рняка. Осмотр-римся в др-ругом месте.

Они побрели дальше по улице. Сильно хотелось пить. Ваня мог только представить, какая жажда мучила медвежонка, бродившего в этих развалинах уже второй день. Хотя, может быть, какая-то вода была в подвале, где он застрял? Дожди ведь идут даже над городом.

Мишутка вывалил язык — ему было жарко, но лапами переступал бодро, Ваня едва за ним поспевал.

— Вот подходящий дом, — медвежонок указал лапой на длинное здание, выходящее на улицу торцом. — Залезем, а если надо будет — по чер-рдаку можно даже на др-ругую улицу выбр-раться.

Вошли в широко распахнутый зев дверного проема. Каменная лестница хорошо сохранилась, а вот от дверей мало что осталось. Деревянные превратились в труху, металлические проржавели насквозь. По лестнице шли долго. Ваня насчитал девять этажей. Заглядывать в пустые квартиры было страшно, хотя, конечно, любопытно было узнать — как же раньше жили люди? Внутри жилища, а не на первом этаже, куда мог забрести, кто угодно, Ваня был в первый раз.

— Войдем в квар-ртиру, — сказал Мишутка, когда лестница кончилась. — Окна есть и на одну стор-рону, и на др-ругую.

Сверху было видно лучше, чем с холма, лучше, чем с дерева. Только куда смотреть? Каменные развалины, зеленая кромка леса — далеко они уже забрались... Пошли через квартиру, мимо изъеденных шкафов и каких-то странных коробок — одна была словно бы с огромным стеклянным глазом , — на другую сторону дома.

— Вот и центр-р, — кивнул медвежонок.

Центр города оказался неожиданно зеленым. Большие дома громоздились вокруг площади, заросшей деревьями — словно бы кусочек леса. Только лес этот был необычным — он пугал еще больше, чем развалины. Диковинные деревья, странные кусты...

— Яга говорила — налево, — прошептал Ваня.

Слева от центра вид загораживал большой дом, стоящий неподалеку.

— Не повезло, — заметил медвежонок. — Дор-рогу не видно.

— Дорогу не видно! — раздалось пронзительное шипение из темной кладовой.

Ваня бросился прочь, вниз по лестнице, Мишутка — за ним. А в квартире клубился сизый туман, потрескивало и похохатывало.

— Морок, — на ходу сказал Ваня. — Это же не страшно? Сейчас ведь день?

— А мы залезли к нему в логово, — ответил Мишутка. — Пр-ритаился, гад! В логове он и днем задур-рить-замор-рочить может! Может, мы сейчас и не бежим вовсе, а спим на полу в этой камор-рке! А он из нас силы сосет!

— Нет, я чувствую, мы успели убежать, — Ваня побледнел. — Кроме нас Аленушку выручить некому!

Выскочили на свежий воздух, на яркое солнышко. Вверху, в окнах потревоженного логова, словно бы клубился туман.

— Осматр-риваться больше не будем?

— Да уж наосматривались. Пойдем сразу туда, — Ваня кивнул на дом, закрывавший им обзор. — Я чувствую, Аленушка там.

По дороге в земле стали появляться какие-то подозрительные дыры. Вода их промыла, звери нарыли, или кто-то похуже зверей? Теперь уже Иван и не думал, чтобы закинуть оружие на плечо. Лук в одной руке, стрела — в другой. Мишутка подозрительно порыкивал.

— Запах мне не нр-равится, — объяснил он. — Пахнет плохо.

Мальчик никакого плохого запаха не чувствовал, но на душе было тревожно. А солнце все сильнее клонилось к горизонту — дома отбрасывали длинные тени.

Переулок, еще один, какая-то кривая улочка с низенькими постройками, почти не тронутыми временем — и они вышли к тому самому дому, что прежде закрывал им обзор.

— Насквозь? — предложил Мишутка.

— Идем, — согласился Ваня.

Влезли в окно, осторожно ступая, двинулись по каменному лабиринту. Здесь в коридорах даже не было мусора. Убрали? Или с самого начала не было ничего, что могло превратиться в мусор?

До противоположной стороны дома добрались без приключений. У самого окна услышали гусиный гогот и детский плач.

— Аленушка! — во весь голос закричал Ваня. — Мы уже идем!

Он бросился к окну, накладывая стрелу на тетиву. Сейчас эти гуси узнают, как мучить его сестренку! Мишутка недовольно зарычал и поспешил следом.

За домом лежала большая площадь — почти такая же, как и в центре. Только деревья на ней росли необычные — с высокими гладкими стволами и пучками листьев наверху. Словно бы сосны, но совсем не сосны. На одном из деревьев сидела Аленушка, вокруг летало несколько гусей, а внизу пищали три огромных, размером с собаку, крысы. На них и показывала пальцем Аленушка, жалобно плача. Личико ее было чем-то выпачкано.

— Ага, вот чем здесь пахло! — заявил медвежонок. — Кр-р-рысы. Ненавижу!

Ваня выскочил в окно, сделал несколько шагов вперед, натянул тетиву и ударил стрелой в ближайшую крысу. Та взвизгнула и бросилась наутек. Вторая рванулась в сторону мальчика, но подоспел Мишутка и ударил ее когтистой лапой. Крыса перекувыркнулась и с визгом юркнула в дыру под домом. Третья тоже побежала прочь, не дожидаясь, пока с ней расправятся. Длинный голый хвост волочился по земле.

— Аленушка, с тобой все в порядке?

— Ваня! — счастливо улыбнулась девочка. — А что за мишка с тобой? Я дам ему ягод?

Мишутка фыркнул.

— Я и сам возьму, вообще-то. Вот уж не думал, что попробую когда-нибудь финики! Да еще прямо с пальмы...

Гусиный вожак с золотистой полоской на шее опустился на землю рядом с Ваней, осторожно вытянул голову и взглянул на мальчика черно-оранжевым глазом. Иван погрозил ему пальцем:

— И крыс отогнать не могли! Тоже мне, слуги Яги!

Гусь смущенно потупился, начал ковырять клювом землю.

— Слезай, Аленушка, — предложил мальчик.

— Не могу, — призналась девочка. — Высоко. Боюсь я.

— А как залезла?

— Они меня прямо на дерево посадили. А потом еще крысы прибежали.

— Ладно, говор-рил же я тебе, что пр-ригожусь, — проворчал медвежонок, проворно карабкаясь по почти гладкому стволу. — Дер-ржись за шерсть, девочка. Только плеер-р с меня не сбей! Хочешь послушать?

— Ягод, ягод наберите, — с земли кричал Ваня.

— Да уж набер-рем. И полакомимся, и дома дер-ревья посадим. Косточки нам очень кстати пр-ридутся!

Обратно шли быстро — дорога была знакома. Осы на ночь попрятались в гнезда, мороки еще не выбрались из своих логов. Аленушка восторженно поглядывала на брата и украдкой гладила медвежонка — он был таким пушистым, да еще и музыку давал послушать. Самому ему сейчас было не до плеера — наевшись фиников и напившись из озерца среди пальм, Мишутка подобрел, но бдительности не утратил и был готов отразить любую опасность.

— Там, навер-рное, р-рынок был, — предположил медвежонок. — Тор-рговали р-разными диковинами. Вот финики и выр-росли — чер-рез столько лет.

— Что ж они у нас больше нигде не растут? — спросил Ваня.

— Так зимы здесь раньше суровые были. Со снегом. Ты что, в книжках не читал? — спросил медвежонок. — А как они закончились, так люди ушли из гор-родов. И медведи поумнели. И гуси. Финики, они ведь только в теплых кр-раях р-растут.

На опушку выбрались, когда в небе появились первые звезды.

— Ну, здесь-то вас анчутки не утащат, кикимор-ры в болота не затянут, — проворчал медвежонок. — Будем пр-рощаться, меня дома ждут. Получу я еще нагоняй!

— Спасибо тебе, Михайло, — степенно поблагодарил мальчик.

Аленушка, которую он посадил к себе на плечи, сонно клевала носом.

— Не за что. Ты меня пер-рвым выручил. Плеер-р подар-рить?

— Родители мои ругаться будут.

— Тогда ладно... А мне сестр-ра твоя очень понр-равилась. Славная девочка.

— Я так думаю, она к тебе в гости еще зайдет. У вас семья большая?

— Нет, я, папа и мама...

— А где живете?

— У Кр-расной скалы. Знаешь?

— Слышал. В берлоге?

— Скажешь тоже... Дикие мы, что ли? В избушке живем. Кр-ровати, тар-релки, стол — все как у людей. У меня поменьше, у р-родителей побольше. Гостям всегда р-рады.

— Ладно, и ты к нам приходи.

Мишутка кивнул, сунул в уши подушечки плеера и скрылся в чаще. Ваня побрел домой по хорошо известной тропинке. Один карман у него был полон финиками, другой — косточками. Все-таки пальма — полезное дерево. Несколько штук вполне можно посадить на опушке перед избой Яги. И ей в радость, и людям хорошо...

— Ну и сказка! — воскликнул Андрей.

— Что не так? — поинтересовался Стрел.

— Всё!

— Хотя здорово, — заметил Кося.

— То ли еще будет... А сейчас — спать! — объявил Стрел.

* * *

За неделю ребятам так надоело внутри звездолета, что они были готовы на стенки лезть. Хорошо, что засыпать им помогал компьютер — включал успокаивающую, убаюкивающую музыку, и сон словно бы сам приходил.

В общем-то, и днем было чем заняться. Андрей усиленно изучал астрономию, Лена совершенствовала познания в медицине, Костя учился навигации среди звезд, Паша целые дни проводил в боях с виртуальным противником. Иногда они сражались с Борей. Казначею в полете делать было нечего, и он развлекался, как мог. Попытался было играть с компьютером в пыговскую разновидность "Монополии", но Стрел беспощадно обыгрывал его, и после нескольких тщетных попыток нажить хотя бы двадцать гранов урана на честных сделках Боря "Монополию" забросил. Интереснее было принимать участие в космических боях.

Между тем вращающийся как юла звездолет продвигался вглубь пылевого облака. Пылинки ударяли в корпус "Стрелы" не очень часто. А в глубинах холодного космоса стало видно планету — большой темный шар, различимый в инфракрасном* диапазоне. Стрел навел на планету инфракрасный телескоп, и Андрей часто рассматривал неведомый объект, который до него не видел не только человек, но, возможно, и никакое другое разумное существо. Нейтронная звезда была практически не заметна. Компьютер показывал ее местоположение на карте звездного неба, фиксируя невидимое излучение, которое от нее исходило, но смотреть на звезду было без толку — темная точка в черном небе.

Спустя шесть дней планету уже можно было разглядеть отчетливо. Довольно высокие горы, замерзшие газовые озера. Ни ветерка, ни вспышки. Мертвый, страшно холодный пейзаж. Впрочем, некоторые участки планеты были видны в инфракрасном спектре лучше, чем другие. Они были нагреты сильнее. Почему? Стрел предположил, что там распадаются радиоактивные элементы. Это его крайне заинтересовало.

— Будем высаживаться на планету? — осведомился бортовой компьютер, когда все приготовления к прыжку были завершены.

— Зачем? — поинтересовалась Лена. — Ледяной шар без атмосферы. Что на нем может быть интересного?

— Глупо пройти рядом с неразведанной планетой и даже не попытаться изучить ее, — ответил Стрел. — Это противоречит основным принципам рейнджеров. Может быть, там огромные запасы урана или радия? Мы сбросим радиобуй, подтверждающий нашу собственность владения этой планетой, вернемся с грузовым кораблем, загрузим его ураном и станем неслыханными богачами!

— Тебе-то деньги зачем? — усмехнулся Борис. — Ладно, я найду, куда потратить монеты. Может быть, и ребята — тоже. А ты?

— Не нужно считать меня куском железа с добавками кремния, — мрачно ответил Стрел. — У компьютеров такие запросы, что тебе и не снилось. Может быть, я куплю себе планету. И буду ей править. Или создам машинную цивилизацию, которая покорит соседнюю галактику. Скажем, Большое Магелланово облако.

— А Малого Магелланова облака тебе не хватит? — засмеялся Андрей.

— Смейтесь, смейтесь, — проворчал Стрел. — Добычу будем делить пропорционально. Половину — мне, половину — вам. Раз уж вы сами не догадались спуститься на планету. Я не должен был вам подсказывать.

— Если мы найдем там залежи радия, думаю, хватит всем, — улыбнулся Костя.

— Только как его довезти? — спросил Андрей. — Много радия в одном месте — и произойдет взрыв... То же самое касается и урана...

— Грузовики специально приспособлены для перевозки радиоактивных материалов, — отрезал Стрел. — У них свинцовые переборки между отсеками. Зафрахтуем грузовик — что это, проблема? Опускаемся на планету для разведки? Скорости я почти выровнял...

— Опускаемся, — кивнул Костя.

Лена хотела возразить, но не решилась. Ей мертвая планета совсем не нравилась...

* * *

Атмосферы на неизвестной планете не было, поэтому "Стрела" опустилась на почву мягко, бесшумно, скомпенсировав ускорение свободного падения работой двигателей. Для посадки Стрел выбрал гладкую полянку, которая из космоса светилась в инфракрасном диапазоне ярче всего. Но, если смотреть вокруг без приборов, и скалистые горы вокруг, и поляна с круглыми кратерами от метеоритных ударов выглядели одинаково — без подсветки они сливались в одно черное пятно.

Свет звезд был очень тусклым, но, как ни странно, глаза ребят привыкли и к нему. Когда в корабле погасли все светящиеся индикаторы, разглядеть некоторые вещи было можно. Однако же, с приборами ночного видения обзор был куда лучше, и Стрел перевел камеры в инфракрасный режим.

— Отключаю компенсацию поля тяготения, — объявил бортовой компьютер.

И сразу у ребят закружилась голова, будто в падении, но двигаться стало легче. Сила тяжести на планете была меньше привычной.

— Ну, сели, и что дальше? — спросил Борис.

— Высаживаться не собираетесь? Ни у кого нет желания первым ступить на почву только что открытой планеты? Назвать ее? — спросил Стрел.

— Я хочу высадиться! — решительно заявил Костя.

— Капитану нельзя. Согласно уставу он должен руководить действиями экипажа с корабля.

— Тогда я пойду, — сказал Андрей.

— И я, — проворчал Паша.

— Надевайте скафандры, — предложил Стрел.

Неподалеку от кухонного отсека открылись две ниши. В них висели костюмы, которые сначала трудно было принять за скафандры. Только большой прозрачный шлем напоминал то облачение, что ребята видели на космонавтах. Сзади шлема болтались какие-то палки и тряпки.

Андрей и Паша подошли к нишам, надели шлемы. После этого стало ясно, куда нужно засунуть руки, куда — ноги. Молния застегивалась на груди. После того, как молния была застегнута, скафандр сразу обрел устойчивую форму. Все жесткие ребра встали на место (некоторые из них раздвинулись, некоторые — укоротились). Ткань словно бы наполнилась воздухом и стала мягкой со стороны тела и жесткой снаружи.

— Прижмитесь лицом к стене, — предложил Стрел.

Ребята повернулись в своих нишах, створки закрылись. Мгновение — и они уже были лицом к лицу с незнакомой планетой. В скафандрах было тепло, шлемы были оснащены приборами ночного видения, и мальчики смело ступили на почву чужой планеты.

— Бур закреплен с другой стороны звездолета, — раздался в шлемах голос Стрела. — Отцепите его и установите на ровной площадке. Нужно взять пробы грунта.

Оглядываясь по сторонам — все-таки чужая, совершенно неведомая планета — ребята обошли "Стрелу" и увидели открытую нишу, а в ней — металлический куб.

— Где же бур? — поинтересовался Андрей.

— Прямо перед тобой.

— Это и есть бур? — удивился Паша. — Я думал, он такой, винтом...

— Винтом — это у первобытных людей. А у нас — первоклассный ультразвуковой бур. Отверстие — миллиметр толщиной, зато вглубь идет на четыреста метров.

Ребята сняли куб, что в условиях малого тяготения оказалось довольно просто даже в скафандрах, установили его неподалеку от звездолета и переглянулись.

— Включать как? — спросил Андрей.

— Я уже включил, — проворчал Стрел. — Что, по-твоему, кнопки нажимать надо? Он электроникой управляется...

Ершову стало немного стыдно. Мог бы и сам догадаться, что вручную крутить бур не придется. Особенно ультразвуковой.

— Метеоритная пыль, осадочные породы, лавовые отложения, — бормотал Стрел. — А вот начинается что-то интересное: порода с большим содержанием тория. Не уран, конечно, но тоже неплохой элемент... О, да тут много чего есть... Может, и будет иметь смысл вернуться. Но оборудования много придется везти, если решим открыть здесь промышленную разработку ископаемых.

Ребята, оставшиеся в звездолете, надев шлемы, наблюдали за происходящим, словно участники событий. Встроенные экраны показывали то же самое, что видели Паша и Андрей. Но, поскольку Андрей пытался наблюдать за работой бура и вглядывался все больше в землю у себя под ногами, а Паша глазел по сторонам, все включили обзор с видеокамер, установленных на шлеме Павла.

Горы, словно огромные черные зубы, торчали над холодными равнинами планеты. Над ними горели тусклые звезды. Вблизи, на мутной равнине, почти ничего не было видно даже в инфракрасном диапазоне. Какие-то камни поблизости, огромные серые валуны размером с многоэтажный дом... Сколько они здесь лежат? Откуда взялись? Что видели на своем веку?

Когда Паша уже отводил взгляд от группы камней, чтобы вновь рассмотреть горы, у небольшого, всего лишь с грузовик, камня что-то блеснуло. Точнее, появилось что-то белое.

Краем глаза Паша заметил это. Но голова в шлеме поворачивалась сама собой, и белесый объект выпал из поля зрения. Только через несколько мгновений мальчик сумел опять развернуть голову, одновременно используя встроенный в шлем бинокль, чтобы приблизить странное изображение.

Вопль Паши стал неожиданностью только Андрея, который занимался буром. Все остальные ребята закричали вместе с ним. Возле камня, увеличенный оптикой шлема Бойко, стоял и скалился скелет. Глаза его ярко светились зеленым, сверкали белоснежные зубы. Блики играли на желтовато-белых костях: выпуклых ребрах, суставчатых руках, длинных ногах. Точнее было бы сказать, на костях ног и рук...

— А-а-а! — верещал Паша. Он даже не мог выговорить слова "скелет". Ноги не слушались мальчика, и он не мог побежать к звездолету. О винтовке стрелок Бойко вообще забыл.

* * *

— В корабль! — громко приказал Костя.

— Бур еще не закончил работу, — спокойно возразил Андрей.

Вопль Паши его смутил, но Ершов решил, что Бойко, как всегда, или споткнулся, или что-то потерял, или задумал очередную шутку.

— Быстро в корабль! — закричал Костя. — Бросьте бур! Бегите!

— Спасайся, Ершов! — прокричал Боря, сжимая подлокотники своего кресла. — Скелет! Скелеты!

Лена вообще не могла вымолвить ни слова. Половина беды, если бы на планету выполз инопланетный монстр. Но скелет, призрак! Ужас!

Паша припустил к кораблю, а Андрей только осматривался. Скелет тем временем двинулся в сторону корабля. А из-за скалы появились еще три. Отблески огоньков звездолета сверкали на блестящих зубах.

— Вот оно что, — спокойно заметил Ершов, прищурясь и разглядывая скелеты.

Не похоже было, что скелеты (их показалось из-за камней уже больше десятка) его напугали.

— Беги, Андрей, сейчас я по ним врежу из пушки! — заявил Костя.

— Лазером! — на ходу кричал Паша. — Из пушки и нас побьет!

Подбежав к звездолету, он начал скрестись в обшивку, как кошка, которую не пускают в дом.

— Открывайте скорее! — верещал Бойко. — Они нас погрызут! Мы и сами станем такими же желтыми! Не дайте пропасть, братцы!

— Это призраки! Спасайся, Андрей! — обрела, наконец, дар речи Лена.

Ершов развернулся лицом в сторону скелетов и не торопясь, задом начал отходить к "Стреле".

— Не думаю, что это призраки, — рассудительно заметил он. — Скорее всего, местная форма жизни. Но и она может быть опасной. Зубы ведь им зачем-то нужны...

— Наконец-то слышу разумные слова, — подал голос Стрел, о котором в панике все забыли. — Не спешите, не показывайте, что боитесь. Резкие движения могут спровоцировать нападение неизвестной формы жизни! А могут и не спровоцировать...

Из глаз одного из скелета вдруг вышли два тонких зеленых луча. Они начали шарить по звездолету и через некоторое время остановились на яростно скребущем обшивку корабля Паше. Заметив это, стрелок нечленораздельно взвыл, а после заорал:

— Мама!

Бортовой компьютер, сжалившись над мальчиком, открыл входную нишу — маленький шлюз, которым космонавты пользовались на планетах с враждебной атмосферой. Паша одним прыжком оказался внутри и потребовал:

— Закрывай!

Тут к кораблю подошел и Андрей. Он спокойно занял свою нишу, и звездолет задвинул внешние панели. Мальчики в скафандрах были облиты обеззараживающим и нейтрализующим ядовитые вещества раствором, после чего открылись внутренние панели, и ребята вновь оказались в салоне, среди друзей.

— Улетаем отсюда скорее! — закричал Паша, срывая с себя скафандр.

— Дергаем куда угодно! — эмоционально поддержал его Борис.

— А как же исследования? — как ни в чем ни бывало спросил Андрей.

Лена сидела в своем кресле, разглядывая скелеты, которые уже окружили корабль. Костя думал над тем, что делать дальше. Стрелять в скелетов, наверное, и правда не стоило... Но они были такими страшными, что рука сама собой тянулась к рычагу управления огнем!

— Нет, нет, так дело не пойдет, — заявил вдруг Стрел. — Я не собираюсь бросать здесь бур, а внешних манипуляторов, чтобы втащить его внутрь, у меня нет. Да если бы и были — эти твари вполне могут его отгрызть! Стрелок обязан заботиться о сохранности имущества. Пусть теперь возвращается и ставит бур на место!

— Да ты что, обалдел, железяка ржавая! — заорал Паша. — Манипулятора ему жалко, откусят его, видите ли, а меня на съедение выкинуть хочет!

— Я всего лишь сделал предложение капитану, — тактично, не повышая голоса, ответил бортовой компьютер. — Мне кажется, он должен отдать приказ о возврате бура. А если кто-то из членов экипажа откажется его выполнять, он может расстрелять его как труса. Это разрешено Уставом рейнджеров Пыгии для чрезвычайных ситуаций. Еще можно оставить нарушителя дисциплины на враждебной планете. Или лишить обеда на срок в один год. Но это очень мягкое наказание...

Костя пригладил волосы.

— Ну и порядки у вас на Пыгии! Разве можно так поступать с друзьями?

— Еще как, — ответил Стрел. — Можно и нужно. Чтобы они общим добром нет разбрасывались.

— И кого-то из членов твоей прежней команды за нарушение дисциплины расстреливали? — испуганно спросила Лена.

— Нет, — мрачно ответил Стрел. — Но вот мой прежний капитан, например, оставил стрелка посреди дикого леса на Брумбии. Мы думали, его сразу съедят звери. Но, когда вернулись через сутки, он сидел на елке и ругался с волками, которые обступили дерево. Волки там не слишком разговорчивые, поэтому ругался все больше старина Хрум. А волки пытались сдернуть его с елки. Прыгали, зубами щелкали... Но так и не достали! Так что проступок, можно сказать, сошел ему с рук. Впрочем, и вины-то его было — заснул на дежурстве! Капитан решил вернуться потому, что второго стрелка у нас все равно не было, а доктор, которому хотели поручить управление пушкой, приболел.

— Мы так поступать не будем, — решительно заявил Костя.

— Да, на дежурстве спать — последнее дело, — заметил компьютер. — И менять принятые решения — тоже. Сказал — как отрезал! Это по-пыговски!

— Я не об этом. Мы не станем наказывать друзей! Даже если они допустиили какую-то ошибку. А уж если они плохого сделать не хотели — то тем более. Ты лучше скажи, без бура нам никак не обойтись?

— Ваш бур, — вздохнул Стрел. — Сорок полновесных гран урана. Новый столько стоит. Этот, конечно, поработал уже, но все равно бросать жаль...

Тем временем скелеты, или существа, очень на них похожие, подобрались к звездолету вплотную. Несколько обступили бур, остальные шарили зелеными лучами взглядов по корпусу, и даже постукивали по нему костяными руками.

Часть скелетов вдруг начала интенсивно рыть землю под диском звездолета. "Стрела", лишившаяся опоры с одной стороны, постепенно заваливалась набок. А из-за гор появилась целая толпа скелетов, тащивших какой-то огромный механизм странной формы — будто бы беспорядочно сваренный из огромных труб, реек проводов.

— Могу сообщить, что, согласно моим наблюдениям, нам встретилась довольно редкая кремнисто-фосфорная форма жизни, адаптированная к низким температурам и слабому давлению, — заявил вдруг Стрел. — Их общество использует технику, что видно по той конструкции, которую они тащат сюда. Или конструкция тащит их — достоверно установить не удается...

— Что за конструкция? — спросил Костя. — Чем она может быть?

— Всем, чем угодно, — ответил компьютер. — Даже космическим кораблем, способным преследовать нас, или установкой, которая сможет помешать нашему старту. Или живым существом...

— Ходу отсюда! — приказал Костя.

— Куда? — спокойно спросил Стрел.

— Да куда-нибудь! — прокричал Паша. — Только быстрее!

— Нет, не куда-нибудь, — испуганно возразил Боря. — Куда-нибудь уже летали. Я домой хочу!

— Выбор векторов маршрутов ограничен, — отрапортовал компьютер. — Они ведут, по большей части, в незаселенные и неизведанные уголки Галактики.

— В известное тебе место! — прокричал Боря.

— Подтверждаю! — отдал приказ Костя, который понял, что без его согласия компьютер корабль не поднимет.

"Стрела" накренилась уже очень сильно, а угловатая, суставчатая конструкция придвигалась все ближе к кораблю.

Звездолет дрогнул, подпрыгнул и свечкой унесся в небо, оставив скелетов, а, точнее, жителей неведомой планеты в полном недоумении. Впрочем, на память им остался превосходный пыговский бур...

Ребят вдавливало в кресла все сильнее. Корабль разгонялся очень быстро, перегрузки все возрастали. Было не до разговоров. Корпус "Стрелы" накалился от соударений с космической пылью и светился собственным светом. В салоне звездолета было уже ощутимо жарко.

Внезапно свечение погасло, перегрузки исчезли, все вокруг погрузилось в глубокую тьму.

— Вышли в подпространство, — удовлетворенно прокомментировал Стрел.

* * *

— И куда же мы летим теперь? — спросил Андрей.

— Да так, в одно не слишком приятное место, — ответил компьютер.

— Как это — не очень приятное? — насторожился Боря.

— Да вот так. Вы ведь требовали, чтобы я направился в известное мне место. И от дома удаляться не очень хотели. Поэтому через два часа мы выйдем из подпространства у голубого гиганта. Мы там терпели бедствие с предыдущим экипажем. Едва нас в черную дыру не затащило...

Ребята на несколько секунд просто онемели.

— И там опасно? — на всякий случай уточнил Костя.

— О-го-го! Еще как! — радостно ответил Стрел. — Просто жуть берет, как опасно! Рядом — черная дыра, пространство искривленное, время идет совсем не так, как в других местах... Взрывы, вспышки! РНо место, как вы и приказывали, мне знакомое! Я там прежде бывал, и знаю, чего ожидать!

Похоже, компьютер никогда не терял присутствия духа. И буквально, ничего не выдумывая сам, понимал все приказы командира. Что и говорить — искусственный интеллект, воображение которого очень ограничено...

— Мимо никак нельзя пролететь? — осторожно спросила Лена. — Пусть будет чуть дальше...

— Теоретически, конечно, можно, — вздохнул Стрел. — Но дальше еще хуже будет. Как-никак, ядро Галактики близко. Звезды часто встречаются. Того и гляди, выйдем из подпространства внутри какой-нибудь звезды. Ладно, в фотосфере, да на выходе. Тогда еще можно вырваться. А если внутри, или будем двигаться в сторону центра? Сразу крышка. Ни вперед, ни назад. Две секунды, и корабль расплавится. Пыли всякой, опять же, возле ядра Галактики много. Попадем в облако покруче того, из которого только что выбрались...

— А за ядром? Если еще дальше пролететь? — спросил Андрей. Он знал, что Галактика представляет собой своеобразный диск, или спираль. В ее центре, который называется ядром, очень много раскаленной пыли и звезд, а по краям плотность вещества совсем небольшая. Если сейчас они движутся в сторону центра Галактики, то, пролетев его, вновь окажутся в относительно пустом пространстве.

— Не считаю, что это достойный выход, — ответил компьютер. — Во-первых, у меня нет карт областей, что лежат с обратной стороны ядра Галактики. Так далеко наши корабли редко заходят. Во-вторых, лететь туда больше года. А вы ведь, насколько я помню, торопились?

— Торопились, — кивнул Боря, зачем-то зазвенев остатками золотых монет в кармане куртки. Не иначе, ему вспомнился школьный буфет. Полноценные с энергетической точки зрения завтраки и витаминный транпикатор — это одно, а возможность съесть что-нибудь вкусненькое — совсем другое...

— Поэтому у меня есть предложение — входим в систему А 345 765 КМ, не снижаем скорости и прыгаем в район Пыгии. Вектор перемещения как раз подходящий. Но есть несколько "но"...

— Каких? — подозрительно спросил Костя.

— Пространство в районе черной дыры, как я уже сообщал, искривлено, — ответил Стрел. — Квантовые вероятности поблизости от дыры изменяются, и мы можем выскочить из подпространства вовсе не там, где предполагалось. Но нет худа без добра... Будем считать наш прыжок разведывательным рейдом, в случае чего...

— Так ведь на Пыгии нас не с распростертыми объятиями ждут, — напомнил компьютеру Боря Ложечкин.

— Точно, — ответил Стрел. — Но мы там в любом случае останавливаться не будем. Сориентируемся, да и полетим дальше...

— Домой? — с надеждой спросила Лена.

— А в каком созвездии находится Пыгия? — перебил ее Паша Бойко.

— Понятия не имею, — немного раздраженно ответил компьютер.

— Ну и дела, — хмыкнул Паша. — Корабль ведь построили на Пыгии, а ты даже не знаешь, в каком она созвездии!

Андрей Ершов между тем покачал головой.

— Созвездия, Паша, это всего лишь участки неба, видимые с Земли, — объяснил он. — Две звезды, которые на небе рядом, в действительности могут быть удалены друг от друга на тысячи парсеков. Так что спрашивать, в каком созвездии находится звезда, не совсем правильно. Созвездие указывает только направление на звезду с Земли. А расстояние до нее может быть разным — от нескольких световых лет до многих десятков парсеков...

— Можем ли мы прыгнуть на Землю прямо из этой системы голубого гиганта? Или надо обязательно возвращаться к Пыгии? — спросил Костя.

— На Землю? — зачем-то уточнил компьютер.

— Да, на Землю... — вразнобой сказали все ребята.

— Она вращается вокруг Солнца? — переспросил компьютер.

— Естественно, — ответил Борис. — Не вокруг Альтаира же...

— Третья планета? — опять спросил Стрел.

— Третья, — подтвердил Андрей. — Имеется единственный крупный спутник — Луна. Период обращения Земли вокруг своей оси двадцать четыре часа, вокруг Солнца — один год. Три четверти поверхности планеты покрыто водой...

— Очень познавательно, — вздохнул механический голос. — Спектральные характеристики вашего светила, Солнца, вы, конечно же, знаете?

— Не знаем, — ответил Ершов. — А зачем они тебе?

— Дело в том, что грамзы тщательно скрывают координаты обнаруженных ими планетных систем, — признался, наконец, Стрел. — Помещают в энциклопедии характеристики планетной системы, сведения о населяющих планету организмах, рассказывают о языках и обычаях народов. Именно поэтому я свободно общаюсь с вами на русском языке и знаю о Земле довольно много — скажем, вашу систему мер. Но пыги почти никогда не дают звездных координат. Только продают при случае.

— Почему? — удивленно спросила Лена.

— Да потому, что торговать с любой новой планетой очень выгодно. Вы убедились на примере семян фиников. Думаете, я не понял, что они у вас случайно завалялись, и на вашей планете ничего не стоят? А на Пыгии — большая ценность... А еще новую планету со слаборазвитой цивилизацией можно разграбить. Да и вообще — лучше знать что-то одному, чем рассказать всем. Пока одни грамзы знают о Земле, получается, что она принадлежит им...

— Никому наша Земля не принадлежит! — возмутился Костя. — Тем более, каким-то облезлым кошкам!

— Извини. Я имел в виду, что только они могут извлекать выгоду из использования ее материальных ресурсов и художественных ценностей. Но, как бы там ни было, координаты Земли и координаты Солнца грамзы в энциклопедии не поместили. Я не знаю, где искать ваш дом...

— Ты же там был! — воскликнула Лена, всплеснув руками. — Неужели не можешь прыгнуть в то место, где ты уже бывал?

— С удовольствием бы прыгнул, — печально заявил Стрел. — Только не имею ни малейшего представления, где ваша славная родина. Где та чудесная голубая планета, на которой растут финиковые пальмы, столь ценимые в Пыгии... На Землю "Стрелу" переместили по нуль-каналу. И сразу в подземелье. Звездного неба я наблюдать не мог, данных для идентификации ближайших звезд и вычисления звездных координат не имею. Уходили мы тоже не своим ходом. Поэтому данные о планетной системе вашего Солнца имею очень ограниченные. Регистрировал я в подземелье потоки нейтрино*, но, сами понимаете, тут статистика нужна...

— Солнце — желтый карлик, — вспомнил вдруг Андрей.

— Сам ты карлик, — нервно расхохотался Паша. — Солнце — огромное... Нечего гнать волну на нашу родную звезду!

— Я имел в виду спектральный класс, — обиделся Ершов. — Согласно классификации Соллнце действительно является желтым карликом!

— Этого мало, — вздохнул Стрел. — Вот если бы вы дали мне подробную карту звездного неба...

— Могу вспомнить кое-что. Но мало, — признался Андрей.

— Вот и я о том же. Как я уже говорил, неба в подземелье мои камеры не регистрировали, — оправдался компьютер. — И нельзя было точно снять спектральные характеристики Солнца. Если бы вы их знали, мы могли бы поискать ваше Солнце в небе. Спектр каждой звезды индивидуален... Но вы ничего полезного не знаете...

Подавленные ребята смолкли.

* * *

Корабль вынырнул из подпространства и окутался голубоватым сиянием. Неподалеку от "Стрелы" ослепительно горела огромная голубая звезда. Звезда была не совсем обычной. От нее отходил хвостик, с большого расстояния казавшийся тоненьким. Этот хвостик закручивался в пустоте. Там, где он свернулся в колечко, голубой газ становился почти белым и светился очень ярко.

И сияние голубой звезды, и это диск выглядели на редкость красиво. Словно огромные драгоценные камни в черноте космоса.

Ничего особенно страшного, как обещал Стрел, вокруг не наблюдалось. Ни взрывов, ни летящих к звездолету обломков, ни обилия пыли.

— Красота! — воскликнула Лена. — Как все светится!

— Да, очень красиво, — подтвердил Андрей.

— Здорово, что мы это увидели! — заметил Паша.

Похоже, идея разбить на какой-нибудь звезде палатку не оставляла его. Если не на звезде — то хотя бы на ее хвостике.

— Нам повезло, — заявил Стрел. — Очень повезло.

Ребята раньше не замечали за компьютером особой сентиментальности или тяги к красивым зрелищам.

— Тебе тоже нравится? — удивился Костя.

— Нам повезло, что мы вышли из подпространства довольно далеко от черной дыры, — уточнил свое высказывание Стрел. — Теперь остается разогнаться и прыгнуть дальше!

— А мы не будем исследовать черную дыру? — поинтересовался вошедший в раж Паша. — Что это за облака вокруг нее? Там что, космическая река?

— Ты то, одурел? — возмутился Боря. — Нам нужно дом найти! Какие исследования!

— Может, через черную дыру ближе, — предположил Бойко. — На то она и дыра...

— Я не знаю, что думает по этому поводу пыговская наука, но из черной дыры, по-моему, выйти нельзя, — заявил Андрей, поправив на носу очки. — Это объект, масса и плотность которого настолько велики, что вторая космическая скорость — то есть скорость, с которой нужно стартовать с поверхности, чтобы навсегда покинуть небесное тело — больше скорости света. Стало быть, с поверхности черной дыры не может выйти даже световой луч. Она как бы вне нашей Вселенной. Все, что туда попадает, исчезает безвозвратно. И время там течет своеобразно. Но это уже общая теория относительности, я с ней не знаком...

— Пыговская наука советует держаться от черных дыр подальше, — позвякивая на букве "р", объявил Стрел. — Пространство вокруг них ведет себя непредсказуемо. В пустоте рождаются частицы, время ускоряется и замедляется, а уж что творится внутри — не знают, наверное, даже Высшие...

— Высшие — это еще кто? — спросил Костя.

— Высшие — они Высшие и есть, — непонятно объяснил Стрел. — Так что, прыгаем из системы, или как? Очередной гравитационный прилив, чувствую, идет... И рентгеновский пучок в нашу сторону поворачивается! Знаете, сколько энергии выделяет тот светящийся газ, что со звезды стекает?

— Не знаем, — буркнул Борис.

— И я не знаю. Но очень много — это точно.

До сих пор молчавшая Лена вдруг громко спросила:

— Куда прыгать-то? Домой все равно не попадем...

И заплакала.

— Будем искать! — заявил Костя. — Побываем во всех неизвестных звездных системах, но Землю найдем! Не так же она далеко, если грамзы ее отыскали! А не получится найти самим — поймаем какой-нибудь корабль грамзов, и вытрясем из них информацию!

— Это по-пыговски! — восторженно задребезжал Стрел. — Кошкам давно надо показать, кто хозяин в Галактике!

— Как бы они из нас чего не вытрясли, — скептически бросил Боря.

У него знакомство с разумными котами оставило самые неприятные воспоминания. Точнее, он, находясь почти все время под гипнозом, мало что помнил, кроме тоски и страха.

— Так в какую систему будем совершать переход? — задал разумный вопрос Андрей Ершов.

Мальчика возмущало то, что друзья постоянно отвлекаются от важной темы.

— Выбор в создавшихся условиях небогат, — заявил Стрел. — Либо система двойной звезды ЕТА 376 512 с небольшой твердой и холодной планетой, на которой ведутся разработки вольфрамовых и титановых руд, либо звезда ЕТА 35 212 К, где обитаем спутник планеты — газового гиганта. Джунгли и не слишком высокоразвитое население. Впрочем, некоторые рейнджеры Пыгии ведут с ними дела... Сам не бывал, не знаю — можно судить об этом по тому факту, что в каталоге планета есть.

— А что, есть еще и жидкие планеты? — спросил Паша. — И как это — жить на спутнике? Ведь на спутниках нет воздуха...

— Неужели ты не знаешь, что даже нашей Солнечной системе большинство планет — газовые гиганты? — удивилс Андрей. — Юпитер, Сатурн, Уран, Нептун состоят из газа и плотность их меньше, чем у воды. Там нет "земли", или "тверди" в привычном нам понимании. А у Юпитера есть спутники размером с небольшую планету. Только на них очень холодно — они далеко от Солнца. А если бы они вращались ближе, то на их спутниках была самая настоящая атмосфера, и, возможно жизнь.

— Короче, нам лучше к дикарям, чем на холодные рудники! — воскликнул Боря.

— Капитан, я жду приказа, — отрапортовал бортовой компьютер.

— Давай, полетели на спутник, — кивнул Костя. — Где джунгли.

"Стрела" начала вращаться, ускоряться, и спустя две минуты ушла в подпространство.

— Полетное время — двенадцать часов, — объявил компьютер. — Советую вам подкрепиться и отдохнуть.

— И где мы только уже не побывали, — вздохнула Лена. — Кружимся, как на карусели. От одной звезды к другой...

Ложечкин был настроен не так мрачно. И интересовали его текущие проблемы, а не далекие перспективы. За время полета Борис уже научился разбираться в бортовой кухне звездолета, поэтому громко потребовал:

— Обед по рациону номер семь. Желе — со вкусом сыра, транпикатор — как грибной суп.

Остальные ребята вздохнули и тоже сделали заказы.

* * *

Экипаж "Стрелы" освоился в космических путешествиях. Если раньше для ребят каждый перелет был событием, то теперь, как только корабль вошел в подпространство, и они, по уверениям ботового компьютера, очутились в полной безопасности, каждый занялся своим делом.

Борис наелся и лег спать. Остальные ребята по очереди приняли душ, поели и занялись каждый своим делом.

Андрей Ершов изучал карты звездного неба, плоские и объемные, составленные в разных мирах. Он надеялся увидеть созвездия, похожие на те, что видны с Земли. Тогда можно было бы предположить, что звездная система, из которой часть неба выглядит так же, как и с Земли, лежит на одной линии с солнцем, и искать родную планету стало бы гораздо проще. Но дело осложнялось тем, что Андрей видел только северное небо — следовательно, меньше половины всех созвездий. Да и какие созвездия он знал? Большую и Малую Медведицу, Лебедя, Плеяды, Кассиопею... Как выглядел Орион, Ершов вспоминал с трудом, остальные созвездия он даже не представлял...

Костя читал книгу по военной истории пыгов. Книга была написана не то, чтобы непонятно, но с некоторыми недомолвками. На главные вопросы, которые его интересовали, Матвеев ответов так и не получил. Не удалось выяснить, откуда, собственно, взялись пыги, почему они не создали космическую империю, а предпочитали грабить помаленьку окраинные миры. Да и о самих мирах было рассказано мало. Удачные пиратские рейды, имена, количество добычи, названия звездных систем и планет...

Паша Бойко, как всегда, бился с компьютером в виртуальном пространстве. Раз от раза у него получалось все лучше, и Стрел говорил, что скоро он уже сможет положиться на стрелка в космическом бою.

А Лена скучала по дому. Она беспокоилась о родителях, думала о том, кто будет гулять с ее котенком Мурзиком, и переживала, что пропустит занятия в школе.

Между собой ребята говорили мало. Надоело. Когда надо решать вопросы — другое дело. А болтать просто так, лишь бы развлечься... Лучше уж заняться чем-то полезным!

Через двенадцать часов, когда все отдохнули и позавтракали, звездолет выскочил из подпространства. Вокруг сияли мириады звезд. Прямо по курсу "Стрелы" лежала большая голубая планета, вращавшаяся вокруг желтого солнца.

— Земля! — обрадовано закричал Паша.

— Газовый гигант, состоящий из гелия и водорода, — охладил пыл мальчика Стрел. — Больше любой населенной гуманоидами планеты по крайней мере в сто раз. И в двадцать раз тяжелее.

— Мы на нее сядем? — на всякий случай спросил Боря.

— Мы не сможем приземлиться, так как твердой поверхности на планете нет. Погружаться же в планетарный газ представляется совершенно бессмысленным, — отрапортовал Стрел. — Впрочем, могу выполнить любое ваше пожелание. Но хочу заметить, что первоначально в цели нашей экспедиции входило посещения спутника гиганта — планеты Кэс, которую вы можете видеть справа от диска большой планеты.

Приглядевшись, ребята разглядели небольшое темное пятнышко.

— Такая маленькая и темная? — удивилась Лена.

— Планета находится сейчас в тени газового гиганта, — объяснил бортовой компьютер. — Это случается довольно часто, поэтому климат на Кэсе умеренный, не слишком жаркий, как можно было бы ожидать при такой близости к звезде. Рекомендую сесть на планету прямо сейчас, чтобы вступить в торговые отношения с местными жителями.

— Отчего бы и не вступить? — вздохнул Костя. — Неизвестно еще, сколько по космосу мотаться придется. Спускайся.

— Есть! — ответил Стрел.

— А вдруг они нас сожрут? — спросил Боря.

— Тебя — точно. Ты — аппетитный, — тут же заметил Паша.

— Да и вообще, дом надо искать, — словно бы не заметил поддевки товарища Ложечкин.

Он надеялся, что Лена его поддержит. Зачем шататься по каким-то джунглям, когда нужно искать дорогу домой? Что можно взять у голых туземцев? Семена дикого паслена, которые на Пыгии удастся обменять на уран по весу? Что взбредет в голову этим пыгам?

— Казначей должен быть заинтересован в пополнении казны больше всего, — назидательно заявил Стрел. — Ты ведешь себя не по-пыговски, Кашалот!

* * *

Звездолет, между тем, входил в атмосферу планеты, которая при ближайшем рассмотрении оказалась не такой уж маленькой и не такой уж темной. На самом деле, планета была просто огромной — никак не меньше Пыгии. С Землей ребята сравнить не могли, так как Землю из космоса им видеть не доводилось. Маленькой она казалась только по сравнению с газовым гигантом, вокруг которого вращалась. От огромных шаров голубого и зелено-голубого цвета, закрывающих половину звездного неба, у ребят кружилась голова.

Диск "Стрелы" затормозил в верхних слоях атмосферы, немного нагревшись, и со свистом вошел в более плотные слои. Позади корабля оставался шлейф светящегося воздуха.

Внизу стремительно пролетали зеленовато-синие моря, огромные материки и небольшие острова, сплошь заросшие лесом, голубые ленточки рек и пятнышки озер. Чего-то, похожего на города, видно не было. Но Стрел сообщил, что звездолет пролетел, по меньшей мере, над тремя лесными поселениями городами. Их можно было выявить по скоплению теплокровных живых существ, которые излучали тепло в инфракрасном диапазоне.

— Не понимаю, чем и зачем мы будем торговать с этими туземцами? — бубнил Боря, с тоской поглядывая на экраны, показывающие панораму планеты. — Да и вообще, за кого они нас примут?

— Примут они вас за экипаж пыговского звездолета, — равнодушно сообщил Стрел. — А чем торговать — на месте разберетесь. Я вообще поражаюсь отсутствию любознательности у вашего экипажа. Вы что, хотите весь полет просидеть в жестянке?

— Да нет, нужно исследовать все миры вокруг, — не очень охотно согласился Андрей.

— Но домой хочется, — выразила общую мысль Лена. — Если бы мы были в круизе, на экскурсии — тогда другое дело. Купайся в океанах, броди по джунглям. А нас вроде бы как украли...

— Никто вас не крал. Вы сами увели звездолет из-под гадких носов коварных грамзов, — заявил компьютер. — Это по-пыговски!

— Да уж, — вздохнул Костя.

— Предлагаю сесть в ближайшем населенном пункте, — деловито произнес Стрел. — Деревни мало отличаются друг от друга, так зачем напрасно жечь топливо?

— Надо экономить, — одобрил предложение компьютера Боря.

— Мне нужен приказ капитана.

— Садись, где сочтешь нужным, — подтвердил Костя.

Звездолет опустился совсем низко. Впереди открывался океанский простор. "Стрела" заложила крутой вираж и опустилась на ровную площадку среди джунглей. Как оказалось, вокруг полянки теснилось много домов. Только сверху их не было видно. Во-первых, дома стояли среди деревьев. Во-вторых, крыши их поросли то ли травой, то ли мхом — в общем, чем-то зеленым. Да и людей вокруг оказалось довольно мало, и дымков от жилищ не поднималось.

— Можете выходить, — предложил Стрел. — Возьмите с собой оружие и коммуникаторы. Желательно надеть шлемы.

— Воздух заразен? — спросил Андрей. — Или атмосфера ядовитая?

— Нет, я добавил в ваш завтрак вакцину против всех местных возбудителей инфекции, — ответил компьютер. — И неорганических ядов в атмосфере нет. Но справочник рекомендует посещать эту планету в шлеме. Они очень нравятся местным жителям шлемы. Те испытывают к ним настоящее благоговение.

— Да ладно, мы уж по-простому, — улыбнулся Костя. — Зачем нам их благоговение?

— Действительно, интересно вдохнуть воздух новой планеты, — сказал Паша.

— А я надену, — заявил Борис. — Мне с ними торговать... Пусть уважают! Ведь правильно?

— Это по-пыговски, — подтвердил Стрел.

Люк "Стрелы" отошел в сторону, и ребята выбрались на полянку, зелень которой пружинила под ногами. Все были в обычной одежде, только Боря нацепил прозрачный шлем.

К звездолету, тем временем, потягивались местные жители. Роста они были среднего, примерно метр семьдесят — метр восемьдесят. Точнее, такими были пять человек, что шли первыми. Дальше однородность заканчивалась. Среди толпы встречающих можно было увидеть и малышей меньше метра ростом, и волосатых верзил, похожих на тех, что ребята уже встречали на космодроме в Пыгии. Но все они держались за спинами более или менее похожих на людей существ.

Большинство туземцев одевались в набедренные повязки и легкие накидки от плеч и до колен. Но один из местных оказался в длинном красном плаще. Одну руку он держал у уха. Ребята с удивлением обнаружили, что дикарь говорит по телефону.

* * *

— Здравствуйте, посланцы славной Пыгии, — заговорил туземец в красном плаще, вручив телефон своему товарищу. — Надеюсь, вы не будете нас грабить? Как всегда, вы прилетели торговать?

Голос у этого гуманоида был весьма приятным. Коммуникаторы без труда переводили напевную речь.

Называть этого местного жителя "дикарем" никак не поворачивался язык, да и вообще, он был очень сильно похож на обычного взрослого человека. Только кожа необычного золотистого отлива, да круглые, почти плоские уши выдавали представителя отличной от земных расы. Бороды и усов у него не было. Брови — почти невидимы.

— Мы, вообще-то, здесь в первый раз, — скромно заявил Боря. — Но грабить вас не будем. Зачем же? Торговать выгоднее...

— Очень разумное заявление, — расцвел туземец. — Я — Раздающий поселения Сквалтж.

— Кто-кто? — не понял Костя.

— Мэр, — перевели уточняющую трель туземца коммуникаторы.

— Мы рады пригласить вас на обед, — широко улыбнулся Раздающий мэр.

— Соглашаться? — тихо спросил Андрей у компьютера.

— Отчего бы и нет, если бесплатно? — тихо продребезжал Стрел. — Но не забывайте проверять анализатором всю пищу, которую будете потреблять.

— А они нами не пообедают? — тихо спросил Паша. — Вон какие — в набедренных повязках! Только этот в более-менее нормальной одежде...

— Да не должны, — пожал плечами Костя. — И оружия у них никакого нет, а мы вооружены...

Тем временем населения деревни у звездолета все прибывало. Вокруг "Стрелы" собралось уже туземцев сто. Мэр, одетый в красный плащ, сделав приглашающий жест рукой, пошел через площадь под деревья. Ребята двинулись за ним.

— Как там зовут этого мэра? — тихо обратился Костя к Андрею.

— Раздающий, — тотчас же ответила Лена.

— Нет, Сквалтж, — возразил Паша.

— Сквалтж — это, по-моему, название деревни, — прошептал Ершов. — А Раздающий — должность. Но я не совсем понял. Он сказал: мэр поселения Сквалтж... Сам он мэр Сквалтж, или поселение у них Сквалтж?

— Будем называть его "господин мэр", — предложила Лена. — А после выясним, как кого зовут и что как называется.

— Точно! — кивнул Костя.

И тут же закричал:

— Господин мэр! Господин мэр!

— Слушаю вас, — тотчас же обернулся туземец.

— Скажите пожалуйста, как называть ваших людей? Вернее, местных... Вы же не люди?

— Что вы, мы — такие же люди, как и все, — поспешил уверить Матвеева мэр. — Может быть, чуть более дружелюбные, чем другие. А называть вы нас можете кэсы — по имени планеты. Но и на "людей" мы не обидимся. Если под "людьми" понимать разумных существ.

— Конечно, конечно, — зачем-то поддержал мэра Андрей. — Все разумные существа — братья!

— А вы к нам на поселение приехали? — вдруг спросил кэс.

— Да вряд ли, — ответил Костя. — Мы, можно сказать, проездом. Возвращаемся домой. Может, удастся у вас что-то купить...

— Может быть, может быть, — радостно заулыбался мэр. — Почти наверняка удастся. У нас богатая планета, и ее жители живут радостно.

Вскоре ребята и туземцы подошли к длинным столам, которые оказались накрытыми. Ребята подивились такой скорости. Прошло не больше двадцати минут, как их звездолет коснулся почвы Кэса,

а местные успели позаботиться об обеде. И ведь им было неизвестно, что за звездолет, с какой целью опустился на планету!

Между тем яств на столах было, хоть отбавляй. И все, насколько можно понять, сладости. Фрукты самых разных цветов, размеров и форм. Разноцветные напитки в прозрачных кувшинах. Засахаренные орехи и плитки халвы. Разноцветное желе. Булочки и лепешки. Пряники с глазурью. Темные шарики, которые могли быть конфетами.

От всей пищи шел такой сладко-ванильный аромат, что сомнений не оставалось — все лакомства очень сладкие и вкусные. Только Боря аромата не ощущал. Шлем был плотно подогнан к голове и пропускал чужой воздух, только тщательно отфильтровав его.

— Разделите с нами обед! — церемонно предложил мэр.

— Спасибо, — вежливо поблагодарили ребята, которым порядком надоело питательное желе и транпикатор.

Стульев вокруг столов не имелось. Мэр занял позицию во главе самого большого стола, ребятам указал на места рядом с собой. Остальные кэсы заняли места подальше.

Среди местных появилось несколько фигур, с головы до ног закутанных в черное. Они вызывали у ребят какую-то тревогу. Но в основном кэсы были почти голые. Мужчины — в набедренных повязках, женщины — в туниках. Все они выглядели дружелюбными и заинтересованными. Ребятам от их улыбчивых взглядов даже стало как-то не по себе.

Лена взяла с вазы большой красный плод, чем-то напоминающий манго, надкусила его.

— Промпайо, — прокомментировал ее выбор мэр.

Плод был восхитительным на вкус: сочным, кисло-сладким, освежающим. Чем-то промпайо напоминал апельсин, но был гораздо сытнее, не таким жгучим и резким, с мягкими, успокаивающими нотками.

Андрей взял попробовать нечто, напоминающее огурец. Огурец больше всего походил вкусом на киви, но имел еще и дополнительный аромат, аналогов которому среди земных продуктов Ершов не нашел.

Костя и Паша налили себе по стакану сока и принялись за пряники. Пряники были ореховыми, с привкусом корицы.

Один Боря стоял и глотал слюну. Есть в шлеме было никак нельзя. А снимать шлем не советовал Стрел.

Дистанционный модуль, когда Андрей развернул его в сторону Ложечкина, шепнул:

— Ты в сумку с собой набери, Кашалот! Здесь так принято! Народ нормально посмотрит!

Поскольку Боря шел торговать, рюкзак у него был с собой. И места в рюкзаке оказалось предостаточно. Ложечкин, не слишком стесняясь, расстегнул рюкзак и начал сгружать туда орехи и плоды, пряники и конфеты.

Друзья Бори, не сразу отвлекшиеся от лакомств, только ахнули, когда увидели, как орудует, запасая еду, Боря. Больше всего, наверное, Ложечкин походил сейчас на озабоченного приближающейся зимой бурундука — вполне обросшего жирком, но все еще стремящегося сделать запасы. Через две минуты рюкзак был уже набит под завязку.

В другой раз и Андрей, и Лена, наверное, осудили бы не в меру практичного товарища. Ладно, взять что-то после обеда, когда гостеприимные хозяева провожают тебя домой. Но набивать сумку вот так, в самом начале застолья? На этот раз ребята только развеселились.

Андрей бесцеремонно толкнул Лену в бок, кивая на Ложечкина. Девочка повернулась к Боре и разразилась звонким хохотом. Чтобы не упасть, ей пришлось опереться о стол, и она его чуть не опрокинула, что вызвало новую волну смеха.

Паша и Костя в это время с двух сторон обнимали мэра и пытались исполнить вместе с ним на три голоса задушевную песню. Если быть точным, мальчики распевали "Последнее письмо" группы "Наутилус Помпилиус", но мэр Сквалтж, который совершенно не знал мелодию, выводил трели, больше всего напоминающие песни Бориса Гребенщикова в исполнении очень попсовой группы.

Костя, определив внезапно, что мэр — человек простой и приятный, далекий от всяких церемоний, задал вопрос в лоб:

— Сквалтж — это звать тебя так, или деревня называется?

— Деревня называется Лепесток Промпайо, — обнимая мальчика, заявил Сквалтж. — Такое вот у нее романтическое название. Попробуй промпайо, пират! Не пожалеешь!

— Меня зовут Костя, — представился Матвеев, сообразив, что они двинулись обедать, даже не представившись.

— О, грозное имя для пирата — Кости! — расхохотался Сквалтж. — Но ты не похож на скелета, хотя упитан вовсе не так, как твой друг в шлеме.

Мальчик и мэр принялись безудержно хохотать, подталкивая друг друга и бросая веселые взгляды на Борю, будто кэс и правда сказал что-то очень смешное.

Между тем Андрей вступил в яростную перебранку с дистанционным модулем бортового компьютера. Тот что-то горячо шептал ученому, но Андрей лишь нервно поправлял очки и отнекивался. Лена с интересом прислушивалась к диалогу, а потом вдруг нахмурилась, схватила Ершова а за руку и прошептала ему в ухо:

— Выброси эту нудную железку!

И Андрей, только бы угодить девочке, размахнулся и швырнул модуль в кусты позади себя. Лена расхохоталась и положила левую руку на плечо Ершова, а в правую взяла пирожное и начала кормить Андрея, буквально запихивая сладость ему в рот. Мальчик давился, но ел.

— Что-то здесь определенно не так, — заметил про себя Боря.

Чтобы Андрей расстался со своей любимой техникой? Чтобы скромная и культурная Лена вела себя так вызывающе? Чтобы вежливый Костя кричал взрослому человеку "ты", даже если он и считает себя капитаном пиратского корабля, большим чином у пыгов? А Костя, к тому же, не был задавакой и никогда не гордился своей капитанской должностью...

Паша размахивал штурмовой винтовкой наподобие дирижерской палочки. У кэсов такое поведение не вызывало совершенно никакого беспокойства. Все они были довольны, счастливы и спокойны.

— Да они пьяны! — понял, наконец, Боря. — И его товарищи, и кэсы... Все на этой сладкой поляне! Все, кроме него...

Боря попытался сделать вид, что ему тоже очень хорошо, хотя на самом деле ему было неуютно. Но на него, похоже, никто не обращал внимания. Разве что фигуры в черных одеждах, головы которых были скрыты под капюшонами. Они были гораздо сдержаннее, чем остальная публика. Куда смотрели эти кэсы, было не совсем ясно.

Нужно было как-то забирать товарищей, возвращаться на "Стрелу", бежать отсюда... Но отпустят ли их? Да и пойдут ли ребята?

Вот Паша уже опустился на четвереньки, рассказывая мэру Сквалтжу о том, как их поймали коты, или грамзы. Прыгая в разные стороны, он пытался изобразить Гры, огромного пушистого котяру. А Лена откровенно хвасталась своими серьгами перед туземками, едва ли не показывая им язык. Боря никогда не мог подумать, что она на такое способна!

Что же делать? С кем посоветоваться? Боря по старой привычке потянулся к своему прекрасному сенсорному телефону. Но от отца его отделяли миллиарды километров...

Внезапно Ложечкин понял, что на этой пьяной планете есть, по крайней мере, еще одно разумное трезвое существо. Которое не может опьянеть по определению. Их надежный бортовой компьютер, казавшийся иногда таким противным и нудным Стрел!

Незаметно, стараясь не привлекать к себе внимания, Боря начал отступать к кустам, куда Андрей зашвырнул коробку коммуникатора. Казалось, никто не обращает на него внимания. Мало ли, куда может понадобиться отлучиться человеку во время обеда! Особенно, когда вокруг так много еды и питья! Так утешал себя Ложечкин, пятясь к кустам.

Шаг, другой, третий — и Боря скрылся за густыми зелеными листьями. Где-то здесь должен лежать дистанционный модуль...

Ложечкин обернулся и сдавленно вскрикнул. Модуль действительно был в кустах. Но он не валялся в траве, как можно было предположить. Прибор держал в руках кэс в черном. Взгляда из-под черного балахона не видно, капюшон опущен до самого рта. По краям капюшона — бахрома, а на ней — словно бы паутина. Ужас!

* * *

— Ты потерял, молодой человек? — скрипуче спросил кэс.

Говорил инопланетянин со скрипом, и точно так же переводила его голос коробочка коммуникатора. Паутина, или тонкие липкие нити вокруг капюшона едва заметно подрагивали.

Боря задумался. Может быть, носить дистанционный модуль связи с компьютером здесь — преступление? Или, напротив, черный в самом деле хочет отдать ему коробочку?

Но ведь потерял модуль не он! Скажет неправду — и его тотчас арестуют за попытку присвоить чужую собственность... К чему-чему, а к собственности у Бори было весьма трепетное отношение!

— Это — с нашего корабля, — заявил Ложечкин после секундной задержки.

— Чудесно, чудесно, — проскрипел черный.

— Отдайте, — попросил Боря.

Не похоже было, однако, что инопланетянин намеревается пойти ему навстречу. Оружия у мальчика не было, но можно попытаться пнуть эту тварь, выхватить переносной компьютер... Только зачем? Это ведь не винтовка... Так хотелось посоветоваться! Хотя бы со Стерлом!

А черный поигрывал коробочкой, поворачивая ее из стороны в сторону. Когда экран оказался повернутым прямо к Борису, мальчик вдруг услышал знакомый голос Стрела — тоже металлический и немного скрипучий, но совсем не такой, как у черного:

— Не вздумай на него нападать! Убеждай, и он отдаст, никуда не денется!

Насколько помнил Боря, Стрел всегда был сторонником радикальных мер. Поэтому, если уж он предлагает проявить терпение, так и нужно было сделать!

— Отдавай мой коммуникатор! — еще решительнее заявил Ложечкин. — Что ты его схватил?

Боря почувствовал поддержку, и жить сразу стало легче.

— А вот и не отдам, — занудил черный.

— Как не отдашь, когда это мое? Я на тебя мэру пожалуюсь...

— Мэру... — задумался странный инопланетянин. — Что мне твой мэр... Сейчас праздник, а я — Смотрящий. Может, в твоей коробке оружие какое ужасное? Бомба?

Что-то о "смотрящих" Боря прежде слышал. Кажется, слово было из уголовного быта. И к диким джунглям с туземцами в набедренных повязках оно никак не подходило. Так что, наверное, под "смотрящими" здесь понималось что-то другое...

— Короче, мне с тобой спорить некогда, — заявил Борис, слегка расставив пальцы, как это порой делал в важных разговорах с "крутыми" ребятами отец. — Давай коммуникатор, и весь разговор! Никакая это не бомба — обычный телефон, только большой. Слышал же, я по нему разговаривал?

— Слышал, — сказал черный и протянул мальчику коробочку.

— Ух, хорошо, без драки обошлось, — почти в один голос заявили Боря и Стрел.

Черный же, вместо того, чтобы приставать к Боре, вдруг равнодушно обернулся и принялся высматривать кого-то в толпе пирующих. Те хохотали, бродили между словами, бессвязно кричали...

— Что случилось, Стрел? Что с моими друзьями? — обратился к компьютеру Боря. — Почему Андрей выбросил в кусты модуль?

— А, вот и старый Стрел кому-то понадобился, — начал нравоучительно вещать компьютер. — Кто-то наконец понял, что он не самый умный в мире, а искусственный интеллект ничем не хуже его собственного...

— Понял, понял, — примирительно заявил Ложечкин. — Ты на вопросы мои отвечай, а не в рассуждения пускайся!

— На вопросы твои ответить несложно — друзья твои, как и большинство населения этой планеты, находятся в эйфории. Я сокращенный справочник изучал, а потом и к полному подключился, и выяснил, что в определенные часы на планете Кэс расцветает Дерево Счастья.

— И что же? — не понял Боря. — Их напоили чем-то? Отравили?

— Нет, зачем же. Еда без ядов и без алкоголя, я тщательно проверял. А в воздухе — наркотическая пыльца. Страшное дело, скажу я тебе, Борис! Хорошо, что хоть ты в шлеме! А вдохнул бы пыльцу — и остались бы вы на этой планете на веки вечные... И домой бы никогда не вернулись! Впрочем, на веки — это я, конечно, загнул... Здесь больше двадцати лет не живет никто... Но приток населения большой. Каждую неделю корабли прилетают...

Боря задохнулся от негодования.

— Да что же ты раньше всего этого нам не сказал?

— Не помнил, — честно отозвался Стрел. — Объяснил ведь уже! У меня ведь не вся память в оперативку загружена! Вы не спрашивали, я к основным жестким блокам памяти не подключался. А когда Ершов мой модуль в кусты швырнул, я неладное заподозрил. Большую энциклопедию открыл — там все написано.

— Ну, так рассказывай быстрее! — взмолился Боря. — Что можно сделать? Как им помочь?

— А что рассказывать? Куда спешить? — вяло спросил компьютер. — Здесь так хорошо...

Если бы такое было возможно, Ложечкин мог бы подумать, что и на него подействовала пыльца Дерева Счастья.

— Шучу, — тут же бодро отрапортовал Стрел, заметив на лице Бори сильный испуг. — Только спешить и правда некуда. Время цветения дерева — четыре часа в сутки. Еще три часа осталось. Пока они не закончатся, ни с кем из друзей ты не сладишь. Да и черные не дадут — они следят, чтобы драк между остальными не было. На каждый период цветения Дерева Счастья новых Смотрящих выбирают — чтобы никому не обидно было. А они раздражительные. Все удовольствие получают, а им — за порядком следить. Так что с ними лучше не ругаться — злые они.

Боря облегченно вздохнул, припомнив, как легко они расстались с черным.

— Как же на них пыльца не действует? — спросил он.

— Одежда не пропускает, — ответил Стрел. — Видел же — капюшоны, пылеулавливатели... Но многие дырочки в капюшонах делают — чтобы хоть немного пыльцы попадало...

— И они пьяные? — спросил Боря.

— Ясное дело. Не пьяные, а одурманенные. Хотя это, в общем-то, все равно. И те, которым пыльцы меньше достается — опаснее всего. Впрочем, здесь все опасно. Жить среди сумасшедших, думаешь, легко?

— Нелегко, — кивнул Боря, прислушиваясь к крикам, раздающимся с поляны.

Крики были радостные, но глупые и отвратительные до крайности.

— Пойдем, я тебе пока покажу кое-что, — предложил Стрел. — Может быть, кстати, разживемся чем полезным...

* * *

Следуя указаниям бортового компьютера, мальчик пошел через джунгли. Заросли здесь были не очень густыми, то и дело встречались утоптанные тропинки.

Джунгли, как джунгли. За время странствий по космосу Боря навидался такого, что джунгли уже не могли его удивить. Несмотря на то, что цветы на некоторых деревьях были размером с тазик, что вокруг ходили животные величиной со слона, внешним видом больше всего напоминающие мышь. Компьютер объявил, что они неопасные, и Боря просто повернулся к огромным мышам спиной. Ну а такие мелочи, как гигантская морковка в три обхвата, торчащая из земли на полметра, листья которой были едва ли не выше деревьев, Ложечкина вообще не заинтересовали. Хотя в другое время Боря обязательно подошел бы к чудо-корнеплоду и попытался бы отгрызть кусочек. На вид морковка была мягкой и сочной.

Тропинка плутала среди деревьев. Кое-где неподалеку от дорожки были видны хижины и шалаши. Сразу было ясно, что ни от холода, ни от жара эти постройки не укроют. Но тень они давали.

Рядом с некоторыми хижинами, а то и просто под деревьями стояли, сидели или даже валялись кэсы. До Бори им не было совершенно никакого дела. Будто бы космонавты в шлемах ходили здесь каждый день.

Боря уже начал уставать. В шлеме долго не походишь — солнечные лучи проникали внутрь, нагревали голову и не торопились выйти обратно. Внутри шлема создавался так называемый "парниковый эффект". Волосы Бориса взмокли, он тяжело дышал. Но снять шлем и проветрить голову было нельзя — мальчик сразу оказался бы во власти коварной пыльцы.

А компьютер подсказывал, какую тропинку выбрать, куда повернуть, будто бы вырос в этих местах. Как объяснил он Ложечкину, еще с высоты, во время посадки он увидел заинтересовавшую его поляну, и теперь их путь лежал туда.

Когда мальчик уже собирался сесть в холодке большого папоротникового куста и объявить, что ему нужен отдых, Стрел объявил, что они пришли.

Оглядевшись, Ложечкин понял, что перед ним вовсе не хижины, не брошенный город. Он стоял на краю космодрома. Большая поляна, наполовину заросшая молодыми деревьями, была густо уставлена летательными аппаратами. Два из них, огромные черные корабли, Борис сначала принял за скалы. Те, что поменьше — за хижины. А некоторые обнаружил в густой траве только сейчас.

Корабли были самыми разными. Огромные цилиндрические ракеты с мощными стабилизаторами, наполовину вросшими в почву. Диски наподобие пыговских рейдеров. Некоторые из них почти полностью скрылись под высокой травой. Хрустальные шары — наверное, не сами корабли, а спускаемые аппараты. Странные кубы со стальными наростами в некоторых местах. Сложные спиральные сетки, окружавшие овальные кабины.

Кораблей было очень много. Наверняка больше ста. Команды покинули их и не возвращались на место посадки. Когда они прилетели сюда? Зачем? Что сталось с экипажами?

На невысказанные вопросы Бори ответил Стрел:

— Видишь, команды звездолетов разбрелись нюхать Дерево Счастья. И забыли обо всем. Ваша "Стрела" тоже может стать здесь навеки.

— Остаться? — испуганно спросил Боря. — Ну нет! Я свою жизнь на короткое наркоманское счастье не променяю. И у нас на планете таких видел. Не хочу!

— Что ж, решение разумное, — без обычного для него ерничества заметил Стрел. И продолжил деловито:

— Но мы сюда не в воспитательных целях шли. Для воспитания полезнее было бы за здешними жителями понаблюдать. Мы пришли по делу.

— По какому? — спросил Боря.

— Бур потеряли? Потеряли... А тут кораблей пыговских стоит достаточно. Сейчас снимем бур — и на "Стрелу" его...

Боре мысль грабить чужие, покинутые корабли не слишком понравилась. Но что оставалось делать?

Следуя указаниям дистанционного модуля, мальчик добрался до относительно недавно севшего пыголета. Он еще не очень сильно врос в землю и проржавел не полностью. Этот корабль мало чем отличался от "Стрелы".

Когда Ложечкин оказался рядом, по корпусу чужого звездолета прошли легкие сполохи.

— Чего это он, чего? — испугался Боря.

— Предупреждает, что защитные системы активированы, — охотно пояснил Стрел. — Ясное дело... Ты модуль приложи к его корпусу — я с ним потолкую.

Боря приложил дистанционный модуль к обшивке пыголета. Раздалось пищание, пощелкивание. Модуль начал вибрировать, нагреваться. Чужой звездолет продолжал мигать призрачными огнями.

Минуты через две Стрел объявил:

— Уф, договорились! Трудно его было убедить... Все красноречие в ход пустил. Но бур он нам отдаст. Команда все равно сгинула давно.

Боря взгрустнул о пропавших ни за что пыгах. Точнее, о пыгах, променявших полноценную жизнь на бредовые видения этой планеты.

— Принимай бур! — объявил Стрел.

Панель чужого звездолета отодвинулась, и на землю выпал куб. Выпал так, словно его кто-то пнул.

— Да как же я его потащу? — спросил Боря.

— На самоходной тележке, — ответил Стрел. — У меня тележки не было... А тут, видишь, разжились...

От звездолета отошла другая панель, и на землю выкатилась металлическая тачка — стальной лист размерами примерно метр на пятьдесят сантиметров, на четырех подшипниках. Подшипники сами собой завертелись, и тележка подъехала к Ложечкину.

— Грузи на нее бур, — предложил Стрел. — И иди друзей выручать. Бур я сам к себе привезу.

Кряхтя, Ложечкин взгромоздил не очень тяжелый, но неудобный для переноски одним человеком куб бура на маленькую площадку самоходной тележки.

— Модуль тоже на тележку поставить? — спросил Боря. — Чтобы он дорогу показывал?

— Зачем? — удивился бортовой компьютер. — Тележка свои функции управления имеет, я уже к ее логическим цепям подключился. Модуль не оставляй. А то заблудишься...

Ложечкин судорожно вцепился в коробку с экраном и побрел назад — выручать одурманенных друзей.

— Наверное, ждать, пока дерево цвести закончит, и не стоит, — заметил Стрел. — Местные трезвеют быстро, начнут тебе мешать... Лучше сразу все делай!

Боря скрипнул зубами.

— Что же ты время тратил, на космодром меня гонял?

— Бур нужен был, — вздохнул Стрел. — Да ты не переживай. Успеешь!

* * *

Пир на поляне начал постепенно сходить на нет. Кэсы и их гости объелись, наговорились, напелись, а многие даже натанцевались. Сейчас ребятам хотелось только отдохнуть — но как отдохнешь, когда вокруг столько народу? Приходилось продолжать веселиться.

Костя разглагольствовал перед туземцами, рассказывая об их опасном космическом перелете. Некоторые местные — в прошлом тоже бывалые звездоплаватели — пытались рассказать что-то из истории своих путешествий, что Матвеева страшно раздражало. Сейчас он хотел, чтобы слушали только его.

Паша Бойко поддакивал капитану, время от времени предлагая показать присутствующим, кто здесь хозяин и настоящий пират. Прямо за спиной Паши стояли два кэса в черном, недвусмысленно держа наготове дубинки. Мальчик их, как ни странно, не замечал.

Андрей глубокомысленно объяснял кэсам о том, как устроена общественная жизнь на Земле. Почему его потянуло в такие дебри, было непонятно. Обычно Ершов проявлял больше интереса к точным наукам: физике, химии, математике. Но сейчас он, наверное, представлял себя видным политическим деятелем.

А Лена Ковалева плясала на поляне вместе с толпой местных. Музыку им заменяли звуки, которые производил большой волосатый парень, лупивший палкой по двум металлическим полусферам — скорее всего, деталям космического корабля. Другой туземец — малыш ростом с пятилетнего ребенка, подыгрывал верзиле на губной гармошке.

Обессилевший от прогулок, работы и постоянного потения в шлеме Боря с тоской поглядел на разоренные столы. Он так устал, что есть уже не хотелось. А вот жажда мучила мальчика невыносимо. Но, чтобы налить себе воды из графина, требовалось снять шлем. Что будет, когда он вдохнет пыльцу? Не захочет ли он остаться здесь навсегда?

Боря стиснул зубы и начал думать, с кого начать операцию по вызволению.

— Ты сможешь привести ребят в чувство, когда мы вернемся на корабль? — спросил Ложечкин у Стрела.

— Через десять часов они придут в себя сами, — отрапортовал компьютер. — А до тех пор любое вмешательство нежелательно. Рецепта противоядия от местных наркотиков у меня нет. Но, когда они окажутся на корабле, я погружу их в сон. Так что веди.

— Они теперь будут долго болеть? — осторожно спросил Боря. Он понимал, что любой прием наркотических веществ или ядов может принести к необратимым последствиям.

— Может быть, повезет, и они придут в себя быстро, — проворчал Стрел. — Но лечить их, конечно, придется. Восстанавливающая терапия, режим, реабилитационные мероприятия. А что же ты хотел?

— Ты во всем виноват! — воскликнул Ложечкин.

— Проще всего обвинить в собственной легкомысленности кого-то другого, — обиделся компьютер. — Я, хотя и не помнил об опасности, предложил вам надеть защитные шлемы.

* * *

— У нас — демократия! — гордо объяснял Ершов веселым кэсам. — Как решит большинство, так и будет. И мы у себя на корабле тоже не слишком слушаем капитана... Потому что главное в звездном путешествии — наука! Хотя какое это путешествие? Просто карусель какая-то... От звезды к звезде, от черной дыре — к глобуле в бескрайнем космосе. Но вы, братцы кэсы, хорошо это понимаете! Вы сами отважные звездопроходцы, много где бывали, много что видали. Вас опасностями не испугаешь!

Андрей, не останавливаясь, рассказывал что-то, не совсем лишенное смысла, но все же очень пустое. Он повторял известные всем истины с глубокомысленным видом, размахивал руками и говорил, говорил, говорил... Вклиниться в его монолог не представлялось никакой возможности. Нельзя сказать, чтобы кэсы слушали Ершова с открытым ртом. Каждый из них, в принципе, был занят своим делом. Но Андрей этого не замечал. Он просто рассказывал, и его мало заботило — слушают его или нет.

Боря твердо взял Ершова за руку.

— Андрей, нужно срочно вернуться в корабль! Компьютер просит...

— Компьютер! — расхохотался Ершов. — Говорящая железка! Чайник с мозгами! Он просит! Да как компьютер может чего-то просить? И вообще, как ты посмел схватить мой модуль, Пухлый?

Андрей попытался вырвать коробку модуля у Бори, тот вцепился в нее и не отдал.

— Ты сам его выбросил!

— Моя вещь! Хочу — выбрасываю, хочу — с собой ношу! Если я его выбросил, значит, так было надо!

— Не спорь с ним, убеждай, — подал голос Стрел.

— Как его убедишь? — прошипел Боря. — Оставлю его здесь — узнает, как меня Пухлым называть! Очкарик противный!

— Да, я остаюсь здесь! — тут же подтвердил Ершов. — Мне нравятся гостеприимные жители этой планеты! Нравится здешний уклад жизни! А тебя, Ложечкин, я видеть не могу! Будем жить с тобой в разных деревнях, пока ты не похудеешь!

Боря едва не задохнулся от ярости. Вы посмотрите на него! Кэсы ему милее, чем друг! Может быть, и не самый лучший... Но все же — сколько световых лет вместе одолели!

— Пошли на корабль, Ботаник! — грозно заявил Боря. — А то я Лене все про тебя расскажу! Что тебе книжки дороже друзей!

Ершов преобразился на глазах.

— Лене? Какой Лене? — натянуто захихикал он. — И что ты ей расскажешь?

— То, что ты не хочешь возвращаться на корабль и помогать ей, когда она пытается починить компьютер! — вдохновенно соврал Боря.

Лена и кэсы танцевали довольно далеко, под деревьями, и была надежда, что Андрей Ковалеву не увидит.

— Починить компьютер?

— Да! Он перестал нас слушаться и искрит.

Лицо Ершова стало маниакально-горделивым.

— Искрит? Не слушается? Да я починю десять компьютеров! Двадцать! Перепрограммирую все пыговские задания, сделаю программы в десять раз эффективнее! В сто раз! Это ведь элементарно — линейные функции заменим нелинейными, введем вместо функции Эйлера функцию Бесселя. Никаких перестановок, множества массивов выбираются случайным образом! О, настанет революция в программировании и кибернетике!

Дальше Ершов восторженно понес такую чушь, что Борис едва не заткнул уши. Он и до этого не слишком понимал научный бред Ершова, но в нем хотя бы встречались знакомые слова. Теперь же Андрей перешел к голым формулам, которые пытался выразить вслух — занятие для математика неблагодарное!

Однако же, положительный результат предложения Ложечкина был налицо — расталкивая своих друзей кэсов, Андрей ринулся в сторону "Стрелы". Боре оставалось только подсказывать ему дорогу.

Запыхавшись, мальчики добежали до звездолета.

— Открывай, ржавая железка! — бесцеремонно приказал Андрей. — Я тебя перепрограммировать буду!

Панель входа плавно отъехала в сторону, и мальчики ввалились внутрь звездолета.

— Спать! — тут же приказал Стрел. Голос его был раздраженным.

Говорливый и решительный Андрей вдруг сразу успокоился, прошел к своей спальной нише, повалился на лежанку и захрапел.

— Вот и славно, — чересчур сладко проговорил бортовой компьютер. — А программированием займемся завтра... И кто кого будет программировать — еще посмотрим. Ишь, нам не нравятся кремниевые мозги!

Оказавшись внутри "Стрелы", Боря торопливо сорвал с себя шлем и вытер мокрые волосы.

— Воды! И транпикатора! — попросил он.

— Конечно, конечно, — постным голосом молвил Стрел. — Я понимаю, твой друг одурманен, не соображает ничего... Но ты бы мог за меня заступиться? Призвать его к порядку! Твердо заявить, что я не чайник с мозгами!

— Конечно, конечно, — закивал Боря, глотая транпикатор. — Ты лучший, Стрел! И одного мы уже поймали... А на расстоянии ты не можешь их загипнотизировать?

— Не могу, — буркнул Стрел. — Кроме звука, нужны еще световые эффекты. Их можно воспроизвести только в салоне корабля.

— Тогда, может быть, тебя и правда стоит перепрограммировать? — усмехнулся Боря.

Он натянул шлем и вышел из корабля. Во власти дикой планеты находились еще трое его друзей.

* * *

Ребята, оставшиеся на поляне, за время отсутствия Бори разделились по интересам. Костя Матвеев с мэром бродили между хижин, горячо что-то обсуждая. Паша Бойко вместе с десятком туземцев увлеченно играл в какую-то азартную игру. Игра шла не на интерес. Во всяком случае, рубашка Павла уже перекочевала к какому-то кэсу, туфли, связанные шнурками между собой, висели на плече у другого. Зато Паша обзавелся головным убором — какой-то грязной и мятой панамой, которую он пытался поставить на кон сейчас.

Лена продолжала лихо отплясывать под раскидистыми деревьями с самыми стойкими из туземцев — некоторые уже в изнеможении валялись на пыльной земле. Глаза девочки лихорадочно блестели, длинные черные волосы растрепались, на щеках играл нездоровый румянец. Но она продолжала быстро притопывать в ритме туземного танца, лишь бы не показаться хуже других.

Пожалуй, Лену нужно было уводить раньше всех. Еще немного — и она тоже упадет без сил. А то и сердце разорвется от усталости.

Но как заставить Ковалеву вернуться на корабль? Боря решительно подошел к девочке и сделал несколько танцевальных движений. Входить в хоровод пляшущих кэсов иначе было бы просто странно.

Танцевал Боря с грацией бегемота, и стороннему наблюдателю могло показаться, что с мальчиком случился нервный припадок. Но кэсы лишь одобрительно похлопали его по широкой спине, и Боря смог присоединиться к веселью. На его шлем никто не обратил внимания. Подумаешь — парень с большой и прозрачной головой... Эка невидаль! Кэсам было не до рассуждений. В основном, они были заняты собой.

— Пойдем в корабль, Лена, — едва ли не рэпом проговорил Ложечкин.

Удержаться от всеобщего сумасшествия становилось все труднее. Ритмичная музыка, безумные люди вокруг. Поневоле хотелось сорвать шлем и заплясать вместе со всеми.

— А зачем? — дружелюбно улыбнулась девочка. Танцующий Боря ее очень позабавил.

— Отдохнуть нужно, — невпопад ляпнул Боря.

— Да ну, — расхохоталась Лена. — Веселье только начинается! Если хочешь — иди, отдыхай! Здесь никто никого не заставляет веселиться! Но так здорово! Я хочу танцевать!

Повод для возвращения в корабль был выбран неудачно...

— А музыка тебе нравится? — исподволь начал Ложечкин.

— Да, слушай, как Друндель на гармошке играет! — радостно воскликнула Лена. — И ударник ничего... Не знаю, как его звать. Но местные ребята его уважают!

— Если бы им что-то наше поставить, — мечтательно, будто бы про себя пробормотал Боря. — Какой-нибудь дискотечный хит...

— Да где же его взять? — спросила Лена.

— А у меня и диск в звездолете есть, — скромно признался Боря.

— Что диск, — вздохнула Лена. Она даже двигаться стала медленнее, задумавшись над новой идеей. — Музыкального центра все равно нет! На чем твой диск проигрывать?

— А у меня в корабле плеер, — заговорщицки сообщил Ложечкин. — Ты разве не помнишь?

— Ну и что? Мы его по очереди слушать будем?

— Можно попросить Стрела, чтобы он музыку усилил. Он без проблем такое провернуть может! — объявил Боря.

— Точно! — раздалось из коробки дистанционного модуля, которую Борис прижимал к боку.

— Он противный, не будет усиливать, — заявила Лена, затаившая на бортовой компьютер "Стрелы" неведомую обиду.

— Буду, буду, — смиренно заявил Стрел. — Можете не сомневаться. Усилю, как нужно!

Лена так задумалась, что даже остановилась. Тут же прекратил дергаться и запыхавшийся Борис.

— Сходи за диском и плеером сам, — попросила мальчика Лена. — И со Стрелом ты быстрее договоришься! Заплати ему, в случае чего!

Из коробки модуля донеслось обиженное фырканье, но на этот раз компьютер смолчал.

— А я тебя за это поцелую, — предложила девочка. — Будь уж так любезен!

На этот раз задумался опешивший Боря. Он едва не забыл о том, зачем собирается выманить Лену на корабль. Что там — сходить за кассетой и плеером... Ложечкина еще никогда не целовали девочки. Особенно такие классные, как Лена!

Но очень скоро Боря одернул себя. Зачем им здесь диск? Стрел мог бы включить сразу — только Лена сейчас этого сообразить не могла. И диск ему никакой не был нужен — в интерактивных энциклопедиях грамзов чего только нет. В том числе — и всякая музыка. Да и вообще — Ковалева не в себе! Разве можно этим пользоваться? Вот если бы она предложила то же самое в другой обстановке... Или когда Боря спас ее... А ведь сейчас он ее именно спасает!

— Очень нужны мне твои поцелуи, — выдавил из себя мальчик. — Стрел сказал, что без твоих извинений он ничего усиливать не будет. Так что пошли быстрее!

— Ничего такого я не говорил, — тихо проворчал компьютер. — Ты ври, да не завирайся!

— А ты молчи! — прикрикнул на него Боря.

Стрел и правда замолчал. А Лена вдруг заулыбалась кэсам и объявила:

— Сейчас мы вам такое покажем — закачаетесь! Не тот отстой, под который вы тут танцуете!

И девочка вприпрыжку устремилась к кораблю. Боря не успевал за ней, хотя спешил изо всех сил.

— А куда ты бежишь, дружок? — спросил голос из дистанционного модуля.

— На корабль, — хрипя, ответил Боря.

— Зачем? — вновь спросил Стрел.

— За диском... — начал Боря, и понял, что спешить действительно некуда.

С Леной Стрел справится и без него — отправит спать под гипнозом. Лишь бы она нашла дорогу до звездолета и не забыла о том, что собирается сделать. А Боре можно не делать лишнюю ходку, а заняться Пашей или Костей.

— Так-то — постоянное вранье притупляет мозги, изменяет сознание, — наставительно заявил компьютер. — Но иногда, как это ни печально, может пригодиться. Лена, кстати, уже дошла до "Стрелы"... Вошла в салон... Отправилась спать. Можешь не беспокоиться!

* * *

Паша сидел среди игроков, передвигающих по разлинованной доске какие-то фигурки, в одних трусах. Дела его шли не очень успешно, но, похоже, надежды на выигрыш в чужой игре он не терял. Время от времени мальчик вскрикивал, резко хватался за фигурки, даже говорил какие-то непонятные слова — наверное, игровые термины. Борис подошел и сел рядом. Спросил равнодушно:

— Интересная, наверное, игра? Я смотрю, ты увлекся... Как успехи?

Вопрос, произнесенный благожелательно, звучал все же немного издевательски — если человек сидит за игровым столом в одних трусах, вряд ли это означает, что Фортуна к нему благосклонна. Но Боря на самом деле не хотел сказать ничего плохого, а Паша ничего плохого не услышал. Его интересовала только игра, и меньше всего он задумывался над тем, как выглядит, и что имел в виду Борис.

— Ложечкин! — умильно улыбнулся неудачливый игрок. — Наш богатенький Буратино! А не отдашь ли ты мне свой шлем, Боря? Или еще что-нибудь ценное? Что там у тебя в карманах завалялось?

Шлем Паша выделил для себя, как наиболее заметную и ценную деталь одежды Ложечкина. И недвусмысленно к нему потянулся. Сразу стало ясно — согласие Бориса его не слишком-то интересует. Он вполне мог попытаться отобрать что-то из вещей и силой. Если не шлем, то брюки или рубашку. Все, что можно поставить на кон.

— Но-но, убери грабки! — отпрянул Боря. — Может, тебе лучше денег дать? Немного. Ты же знаешь, мы почти все на Пыгии оставили.

Паша, как ни странно, задумался. Казалось бы, он должен ухватиться за эту идею обеими руками, но мальчик почему-то погрустнел.

— Да тут, понимаешь ли, деньги не в цене, — объяснил Бойко. — Играют на всякие вещи. Монетка у меня была — так на нее и не глянули. Говорят, толку никакого. Я ее и выкинул в кусты с досады. А вещи я уже почти все проиграл...

— Так у меня в звездолете целый пакет барахла, — заявил Боря. — Пойдем, дам что-нибудь, отыграешься!

— Боря! Как я был не прав насчет тебя! — прочувствованно заявил Павел. — Считал жлобом, и вообще, мерзкой личностью... А ты такой великодушный друг!

Паша так расчувствовался, что даже закашлялся. На глазах его выступили слезы.

Нельзя сказать, чтобы Борю откровения невменяемого товарища обрадовали. Они с Пашей, конечно, больше всех из команды "Стрелы" недолюбливали друг друга. Взаимно. Но чтобы вот так: "жлоб" и "мерзкая личность"...

— Давай пойдем, — хмуро буркнул Ложечкин. — И плеер у меня есть, и вещи запасные. Найдем, что на кон поставить — если ты очень хочешь, конечно.

— Мне бы хоть штаны отыграть! — заметил Паша. — Боря! Ты принеси сам! А то я им уже должен две вещи. Они грозятся трусы забрать... Как я без трусов? Мне и без брюк-то неудобно на корабль возвращаться. Там Костя, Лена...

— А Костя здесь при чем? — удивился Ложечкин.

— Ну, как же... Он друг мой. Стыдно мне перед другом появляться, когда я единственные штаны проиграл.

— Да спят уже все. Пойдем.

— А вдруг не спят? Да и не отпустят меня, пока долг не отдам.

— Поверят в долг и отпустят, — не очень уверенно заявил Боря. — А сам я не пойду. Тут ворье одно. Боюсь, ограбят по дороге. Пошли вместе!

Паша перемигнулся с кэсами, без помощи коммуникатора сказал что-то на их языке, и радостно зашагал рядом с Борей. Если разобраться, куда он денется из деревни? Отдаст все, что задолжал. Или отработает...

Ложечкин уже мысленно потирал руки, предвкушая, что еще одного товарища удалось вызволить из плена наркоманской планеты, когда дорогу им преградили три кэса в черном. Они поигрывали тяжелыми дубинками.

— И куда это вы собрались? — спросил самый рослый из них.

* * *

— За вещами идем. В чонг-спонг играть! — уверенно заявил Паша. — А вам чего надо?

— У нас подозрения появились. Нехорошие, — заявил один из черных, пониже ростом. — Что вот этот, толстый, людей крадет.

Указательный палец кэса обличительно уткнулся в Борю. У Ложечкина даже мурашки по коже пробежали. Вот она — местная полиция, и обвинение самое серьезное... Сколько раз отец говорил — только попадись — и расскажешь и то, что было, и то, чего не было. А какие законы на Кэсе — кто знает? Может, тут и в чонг-спонг играть нельзя, и в свой звездолет без разрешения ходить, или, скажем, только в определенные часы. А незнание закона от ответственности не освобождает, это известно всем.

— Мы на свой корабль отдыхать отправились, — заявил Боря. Нельзя, что ли?

— Не отдыхать, а за вещами, — поправил его Паша. — У меня там вещей много, я в чонг-спонг проиграл. Возьму вещи — и назад.

Кэсы нехорошо переглянулись. Если учесть, что их лица были скрыты капюшонами, выглядело это вообще зловеще.

— Они уже путаются, — хмыкнул высокий. — Арестовать всех до выяснения. Я так полагаю. Может быть, они вообще сбежать от нас хотят?

— Мы что, в плену? — уточнил Боря. — Мы ведь торговать с вами приехали.

— Нет, вы не в плену, — ответил низкий. — Но ты, толстый, не можешь похищать людей. А именно этим ты, по-моему, занимаешься. Сначала украл умника. Потом — девчонку. Теперь игрока тащишь куда-то. А препятствовать игре — преступление. Карается немедленным вырубанием. Потому что люди могут получать удовольствие любым безопасным и доступным способом. Игра никому не мешает, поэтому препятствовать игре нельзя.

— Чем-чем карается препятствование игре? — испугался Боря.

— Вырубанием. Усмирятором по башке — чтобы не лез, куда не просят. Пока не очухаешься. А когда очухаешься — можно и еще раз. Если под руку попался...

Кэс помахал своей черной деревянной дубинкой.

Даже веселый Паша как-то погрустнел. Тяжелой палкой по голове! Ну и нравы на дружелюбной планете! А кормят бесплатно... Вот и пойми, кто друг, а кто враг. Прямо как в земном казино — все бесплатно, лишь бы деньги проигрывал.

— В общем, пошли, — приказал высокий. — С тебя, толстый, шлем пора снять. Что-то слишком хорошо соображаешь. Почти как смотрящий. А у нас смотрящие должны быть свои. Чужих не надо.

— Сам снимешь, или тебе его усмирятором расколоть?! — заверещал вдруг молчавший прежде кэс среднего роста.

— Я не могу снять шлем. У меня аллергия, — заявил Боря. — А тут слишком много пыльцы. Джунгли...

— У кого аллергия — тем не повезло, — хмыкнул высокий. — В средствах защиты дозволяется ходить только неделю. А потом они все равно из строя выходит. Что разобьется, что усмирятором раздолбят. Однако, Шмэс, шлем его пока не трогай! Это незаконно.

— Ладно, — нехотя ответил злобный кэс.

Боря прикидывал, что теперь нужно делать. Спастись самому явно не получится. Эти его не отпустят. Надо, конечно, попытаться выдумать какой-то предлог для возвращения на корабль. Но сработает ли? А Пашу еще можно спасти.

— Пусть друг мой пойдет, вещи возьмет. Для игры в ваш чонг-спонг! — заявил он. — Если вы его за вещами не пустите, получается, что вы ему играть мешаете. А это незаконно.

— Да пусть идет, — легко согласился высокий. — Он-то без шлема. Никуда отсюда не денется.

— Пакет рядом с моим спальным блоком лежит, — объяснил Боря. — Возьми там, что захочешь. Но не все! Мне ведь тоже какие-то вещи нужны — а ты все програть можешь!

— Я выиграю!

— Ну да, может, и выиграешь. Но одежду все равно всю не бери.

За сохранность вещей Ложечкин не беспокоился. Как только Паша окажется на звездолете, он отправится спать. Просто нужно выглядеть естественнее. А на самом деле вещи Боре вряд ли теперь понадобятся...

Радостный Паша убежал к "Стреле", а кэсы окружили Борю. Никуда от них не денешься... Да и куда деться — Костя еще здесь! Вот если бы его отправить на звездолет — тогда все было бы в порядке...

— Эй, черные, мне надо с вашим мэром поговорить. И с моим капитаном.

— Думаешь кого-то в чем-то убедить? — нехорошо улыбнулся высокий. — А пойдем. Поговорим. Нам все равно санкцию мэра нужно, чтобы тебя в яму посадить. Нехорошо без санкции мэра в яму сажать — недемократично. Даже если ненадолго. У нас тут свободная планета.

В очень нехорошем настроении направился Боря к хижине, возле которой толпились разнаряженные кэсы и Костя Матвеев.

* * *

— Вот и еще один ваш друг! — заявил мэр Сквалтж, обращаясь к Косте и дружелюбно улыбаясь Боре, которого под конвоем вели его собственные подчиненные. — Упитанный и веселый. Зачем только с ним трое смотрящих? Просто не понимаю...

— Друг, — поморщился Костя. — Хороший парень, только ведет себя как клоун. Ну зачем тебе шлем, Ложечкин? Снял бы ты его, не позорился! Все солиднее хочешь выглядеть. Не в шлеме солидность. Вести себя надо правильно!

— Мне в шлеме нравится, — нейтрально ответил Боря. — В нем уютнее...

— Он бандит, — заявил высокий кэс, который конвоировал Ложечкина. — Похищает людей. Заманивает их в звездолет, а что там происходит с ними — неизвестно. Страшный человек, мэр Сквалтж.

— Это я — страшный человек? — обиделся мэр.

— Нет. Это он — страшный человек. И шлем снимать не хочет. Очень подозрительно.

— Так в звездолет он заманивает наших людей? — уточнил мэр.

— Конечно, наших, — подтвердил высокий кэс. — Все, кто живут на нашей планете, наши люди. Разве вы забыли?

— А ведь верно! — воскликнул мэр. — Если вы здесь оказались, вряд ли захотите вернуться. Потому что лучше Кэса планеты нет. Здесь цветет Дерево Счастья! Его пыльцу нельзя транспортировать — через сутки она портится... И в других мирах это дерево не растет. Значит, там всегда чего-то не хватает...

— Видали мы миры и получше, — начал было Костя, но все вокруг так посмотрели на него, что он впервые за день счел за лучшее промолчать.

— Так что, говорите, с людьми? — переспросил мэр. — Похищены? Много?

— Похоже на то. Точно известно о двоих. Третьего пытался похитить. Но разве за всеми уследишь?

— За всеми не уследишь. И что же вы предприняли, смотрящие?

— Мы хотим вот этого в яму посадить, — кивнул на Борю низенький кэс. — Вашего разрешения спрашиваем.

— Он — наш гость, — заметил Сквалтж. — Его нельзя в яму. Пока нельзя. Пусть вернет людей. Или он с ними что-то сделал?

— А кто его знает, — пожал плечами высокий. — Может, и сделал. По всей видимости, он сумасшедший. Дерево Счастья цветет, а он по своей воле шлем не снимает. Странно ведь?

— Очень странно, — согласился мэр.

— Я могу сходить за ними и привести их обратно, — заявил Ложечкин. — Вместе с Костей. Ему, тем более, нужно взять кое-какие вещи на корабле...

Надежды было мало, но вдруг отпустят? Тогда они смогут сбежать с этой страшной планеты, где все одурманены наркотической пыльцой.

— Потом выковыривай вас из корабля, — фыркнул низкий кэс. — Звездолет новый, реактор еще не остыл, того и гляди, стрелять начнешь... А похищенные нам помочь не смогут — может быть, ты их связанными держишь? Сами-то наши друзья давно бы уже вышли. Когда дерево цветет, нужно быть дураком, чтобы в коробке сидеть! Четыре часа всего... Не донюхаешь сразу — двадцать пять часов плющить будет...

Из этих слов смотрящего Боря сделал вывод, что Дерево Счастья отцветет скоро. Нужно что-то решать, пока он самый трезвомыслящий на этой планете. Пока ему не разбили защитный шлем... Не так просты эти кэсы, когда трезвые! А они ведь еще и разозлиться без своего наркотика могут...

— Ну и вы с нами сходите! — предложил Боря.

Он надеялся, что Стрел справится и с чужаками. Какая разница, кого гипнотизировать? И на кэсов найдется управа. А если что — можно и правда открыть огонь. В воздух, конечно, для острастки.

— Ты в любом случае останешься, — посуровел вдруг мэр. — Похищение людей — серьезное преступление. А вот Костя может привести друзей. Если с ними все в порядке, тебя, Толстый, мы не будем сажать в яму. А нет — не обессудь.

— Было бы счастье идти за этими разгильдяями, — заметил Костя. — Они глупостями занимаются, а я бегай, ищи их...

— Сходи, Матвеев! — попросил Боря. — Не хочется мне в яме сидеть! Я ж тебе не раз помогал, а?

Справедливый и всегда готовый помочь Костя вздохнул и направился к "Стреле".

— Если спят, ты уж их разбуди! — попросил Боря. — Они спят все... Не связывал я их, так что не за что меня в яму сажать!

Он с тоской посмотрел в спину последнему уходящему другу. Увидит ли он его когда-нибудь? Скорее всего, нет.

— Ты присядь, посиди. А лучше — подкрепись. В яме кормят плохо, — участливо предложил Сквалтж, указывая на накрытый стол, стоящий неподалеку. — А если выяснится, что ты нас обманываешь, придется тебя в яме подержать. Хоть немного, а придется. Кэс — свободная планета, но преступления совершать нельзя и здесь. Так-то, юный пыг.

Боря грустно покачал головой — есть ему было нельзя, так как для этого пришлось бы снять шлем. Тогда мэр перестал обращать на него внимания, вернувшись к своим малопонятным разговорам с празднично одетыми земляками. Но трое охранников в черном не спускали с Ложечкина глаз. Точнее, повернули к нему щели в капюшонах. Глаз их видно не было.

Борис отключил коммуникатор-переводчик, чтобы охранники его не поняли, и обратился к Стрелу на русском языке:

— Все понял?

— Что именно? — ожил бортовой компьютер. — Будить их всех? Гнать к тебе?

— Ты что, с ума сошел? Как только капитан поднимется на борт, усыпляй его и стартуй.

— Не могу без приказа, — завел старую песню Стрел.

— Ты хочешь гнить на кладбище звездолетов? — осведомился Боря.

— Не хочу. А как же ты? Тебя тогда посадят в яму. Пусть ненадолго, но это довольно неприятно. Ты там даже похудеть можешь.

— Тебе бы все издеваться.

— Я не издеваюсь. Я констатирую факт. Если мы стартуем, ты останешься в яме — потому что кэсы решат, что ты и правда похитил ребят.

— Ну, что же... Значит, такая судьба. Придется мне остаться здесь, на этой ужасной планете.

— Ты хочешь остаться?

— Не хочу. Но как быть? Не будешь же расстреливать этих несчастных наркоманов? Да и вообще, дубинкой по голове они сумеют меня звездануть, пока ты будешь наводить на них пушку. С ними ведь разговаривать бесполезно. Спасай ребят, а мне уже никто не поможет...

— Выполняю, — отрапортовал Стрел. — Вот и капитан появился на пороге! Счастливо оставаться, Борис! Не тужи, из ямы тебя скоро выпустят. А на этой планете не так уж плохо — правда, долго ты не проживешь, но и жизнь пирата полна опасностей. Прощай!

* * *

Первый раз Боря с земли видел, как стартует космический корабль. Их "Стрела", такая родная и прекрасная...

Раздался гул, по почве прошла легкая вибрация, и на коротких белых столбиках огня звездолет свечкой ушел в небо.

Кэсы встрепенулись, недоуменными взглядами проводили корабль. Видно, такое зрелище было в новинку и для них.

— Украл! — прошипел высокий кэс. — Ну, уж мы с тобой за это рассчитаемся!

— Улетели! — в полном недоумении прокричал мэр. — Такого уже лет двадцать не было! А Толстый-то остался?

— Здесь я, — равнодушно заявил Боря и снял шлем.

Действительно, следовало подкрепиться. Очень хотелось есть, а в яме будет гораздо хуже...

И сразу стало очень хорошо. Боре стало все равно, что его будут держать в сырой и противной яме. Он не боялся даже казни — если окажется, что он преступник и что кэсы казнят преступников. Подумаешь, испугали! Он, великий Боря Ложечкин, казначей из казначеев, великий и страшный пират с Пыгии — что для него какие-то кэсы?

— Дайте, что ли, пожрать, — нагло кивнул он своим охранникам. — Жаль, друзья улетели. Вместе было бы гораздо веселее. Но ничего, мне и самому будет неплохо. Я еще всем вам покажу...

— Жаль, жаль, что они улетели, а ты остался, — процедил высокий. — Впрочем, мне все равно. Мое дежурство закончилось. Сейчас передам свою хламиду другому, и мы с тобой даже перекусим чего-нибудь вместе. Без шлема, похоже, ты неплохой парень. Только немного толстоват.

— Просто я пухлый, — неизвестно зачем объяснил Ложечкин. — Мне бабушка всегда так говорила... И стесняться тут нечего. А дураки во дворе смеялись...

Никто больше не пытался остановить мальчика. Боря подошел к столу и начал объедаться фруктами и пряниками, запивая медовое тесто прохладным напитком из кувшина. Фрукты были отличными, пряники — выше всяких похвал.

— Эй, верни моих друзей! — обратился Ложечкин к коммуникатору. — Без них скучно будет... Я хочу видеть их противные физиономии!

Коммуникатор молчал. Он был рассчитан на обеспечение связи в пределах нескольких десятков километров, а "Стрела" уже вышла за пределы атмосферы, и ее отделяла от радиопередатчика модуля связи непроницаемая для радиоволн ионосфера планеты.

Теперь Боре казалось смешным, что он затратил столько усилий на то, чтобы вытащить ребят из самого настоящего рая. Здесь ведь так здорово! Только безумец мог стремиться покинуть эту прекрасную планету.

— Дурак я, дурак, — едва не заплакал Боря.

Но настроение быстро улучшилось. Друзья? Пусть себе летят... Он найдет новых...

— Пусть летят, — заявил низкий кэс, стягивая капюшон. — И ты иди, куда хочешь. Шалаш потом начнешь строить — если нужно будет. Многие так и спят на траве. Или найдешь брошенную хижину... Их тут много.

У этого кэса оказалось сморщенное личико с большими мешками под глазами и красным носом.

— А ничего, что я отпустил друзей? — виновато спросил Боря. — Даже, можно сказать, похитил их...

— Теперь ты наш, — заверил его низкий кэс, стаскивая с себя черные одежды. — А нашим все можно Кэс — свободная планета.

Чем-то этот кэс сильно напоминал Друма — не иначе, тоже был с Пыгии. Только выглядел лет на сорок старше.

— За прежние преступления на Кэсе не наказывают. Хоть ты трижды кого-то убил... Здорово, пират?

— Здорово, — без энтузиазма кивнул Ложечкин. — Значит, мне не надо в яму? Точно?

— Зачем? — захохотал мэр Сквалтж, внезапно оказавшийся рядом. — Если бы ты ходил в шлеме, было бы понятно, что ты что-то замышляешь. А так... Мы все здесь в одной большой яме, дружок. — Ешь, пей, веселись!

— И буду веселиться! — закричал Боря. — Да ты знаешь, какой у меня папа?! Самый богатый предприниматель в городе! Андрей Ложечкин! Слышал, небось?

— Это хорошо, — без особого энтузиазма ответил мэр. — А про папу твоего я не слышал. Не доводилось.

— А я буду еще богаче!

— Будешь! Мы все здесь богачи, — согласился мэр. — Особенно, когда зацветает Дерево Счастья!

* * *

Вечерело. На небе появились звезды. Очень много звезд, таких разных и таких загадочных. Ведь каждая звезда — целый мир. Планеты и луны, жизнь в самых разнообразных формах, неведомые чудеса... Рисунок созвездий был незнаком Борису. Вот словно специально начерченный над лесом ромб. А в зените — корона из семи звезд. Наверняка, у местных племен этому созвездию посвящена не одна легенда. Впрочем, может быть, обитателям Кэса рисунок звезд напоминает вовсе не корону, а что-то совсем другое. Например, приготовившемуся к прыжку леопарда, или резвящегося в море дельфина... А то и одну из гигантских мышей, что бродят по здешним джунглям. Ведь леопардов и дельфинов на этой планете, наверное, нет. А правители украшают себя не коронами, а головными уборами наподобие космических шлемов...

Из-за горизонта поднималась огромная голубая луна. Казалось, ее диск (одна часть его была ярко-голубой, другая часть, на которую не падал свет от звезды, вокруг которой вращалась планетная система — темной) занимает значительную часть неба. Он затмевал все звезды, что были неподалеку, и ослаблял свет остальных. Ложечкин вспомнил, что Кэс — спутник планеты — газового гиганта. Этот газовый гигант, похожий на Юпитер из Солнечной системы, плыл сейчас по небу, затмевая светом большинство звезд.

Впрочем, черно-синий месяц мало интересовал Борю. Ершов, тот бы, конечно, был бы очень рад понаблюдать за газовым гигантом с его спутника. Ложечкина занимали другие вопросы. Ушла ли уже "Стрела" в подпространство? Проснулись ли ребята? Что они подумают о его отсутствии? Стрел наверняка скажет им, что он захотел остаться... И, самое главное, в какой стороне Земля? Знать бы, чтобы смотреть туда по ночам. Только смотреть, если ничего другого не остается...

Дерево Счастья отцвело, и эйфория, вызванная наркотической пыльцой, проходила. Боря грустил. Но он знал, что скоро дерево зацветет опять. И тогда нужно вдыхать пыльцу как можно скорее и больше. Чтобы забыть о своих проблемах. Чтобы хватило на все двадцать пять часов, когда оно не будет цвести... Это не настоящая жизнь, а ее суррогат, но именно такой удел достался всем, кто живет на этой коварной планете.

Ложечкин смотрел в небо. Из глаз его сами собой текли слезы. Все вокруг было чужим. Незнакомым. Страшным. Может быть, угнать звездолет и попытаться найти Землю самому? Несколько рейдеров, похожих на их "Стрелу", стояли на заросшем травой космодроме... Возможно, он сумеет договориться с компьютером какого-то из них? Неужели никто не пытался улететь с этой планеты? Неужели все променяли настоящую жизнь и родной дом на призрачные радости?

Боря поднялся с земли и сделал шаг, другой, третий... И понял, что не сможет улететь. Ему хотелось быть здесь. Трудно объяснить, но он и ненавидел эту планету, и не мог ее покинуть... Он чувствовал, что даже несколько часов в замкнутом пространстве пыголета, без приторно-сладкого воздуха планеты Кэс станут для него непереносимым кошмаром. Он уже не мог представить себе, как будет жить без пыльцы Дерева Счастья.

Вот если бы сюда привезти и друзей, и родных! Еды вдоволь, тепло. Что еще нужно человеку? Учиться, как все время говорил Ершов? Да зачем нужна эта учеба, когда вокруг так хорошо? Зачем вообще шататься между звезд? Хорошо только здесь и сейчас, а что будет дальше — не все ли равно?

Что-то было не так. Не такой судьбы хотел для сына отец Бориса, не праздным бездельником на планете с одурманенными жителями видела его мама... Но так уж получилось. И Ложечкин старался смириться, мечтая о том, что когда-нибудь — может быть, через год, а, может, и через два — он все-таки улетит с Кэса. Или здесь его найдут родители. Ведь ребята вернутся на Землю и расскажут всем о том, что он остался среди звезд. А "Стрелу" изучат земные ученые, которые построят десятки и сотни таких же кораблей. Папа Бориса купит один из них и прилетит за ним. Во что бы то ни стало!

Одна звезда на небе разгоралась все ярче. Вот она стала уже не звездой, а небольшим светлым шариком. Шарик приближался, и скоро стало ясно, что это — звездолет, опускающийся на планету.

— Еще одни глупцы, романтики или преступники, — равнодушно подумал Боря. — Если они выйдут в шлемах, то поступят очень глупо. Разве можно отказаться от такого счастья — дышать здешним сладким воздухом, нюхать ароматные цветы тропических лесов?

Между тем тихие звуки леса, шуршание листьев и стрекот насекомых начали заглушаться ревом двигателей. Диск на длинных столбах огня опускался, казалось, прямо на Борю. Потом шум двигателей приутих, и с неба раздался громкий голос:

— Борис! Выходи на открытое пространство! На поляну, где нет деревьев и людей!

Ложечкин испуганно заскулил. Он знал, что от наркотиков случаются бредовые галлюцинации, но что они такие жуткие и начнутся так скоро, мальчик не предполагал.

Вместо того, чтобы послушаться голоса с неба, Борис припустил в самую чащу леса. Но рев и грохот преследовали его.

* * *

Боря мчался по джунглям. Пару раз он наткнулся на огромные морковки, памятные еще по путешествию к заброшенному космодрому. Один раз он влетел в колючий куст, но быстро вырвался из его цепких объятий. Несмотря на то, что на Кэсе царила ночь, даже под сенью густого тропического леса можно было кое-что увидеть. Планета-гигант, висевшая в небе, давала очень много света. Поляны, где деревья расступались, купались в голубом сиянии.

Наконец, Боря заметил по-настоящему темное место. Там он сможет надежно укрыться от всех. Неважно, кто его преследует: инопланетяне, местные жители (тоже, кстати, инопланетяне), или его собственные страхи. Главное — забраться в какую-то глубокую норку, укрыться одеялом и спать, спать, спать...

Спать, однако же, не удалось. Продравшись через какие-то кусты, Боря почувствовал, что земля уходит из-под ног. Он взмахнул руками, попытался найти опору и рухнул вниз. Боря летел и кричал, как в страшном сне.

А потом вокруг разлетелись голубые брызги, стало холодно, и Ложечкин, отфыркиваясь, вынырнул из реки. Широкая водная гладь простиралась от горизонта до горизонта — река текла прямо и была очень широкой. По краям рос густой лес. В неспешно текущей воде отражалась огромная голубая планета.

Боря хорошо держался на воде. Холодная ванна заставила его соображать лучше. Зачем он бежал, куда? Где надеялся спрятаться? Да и вообще, что страшного может быть на этой чудесной, красивой, купающейся в голубом лунном свете планете? В лесу, где нет диких зверей, а плоды такие сладкие, что непременно нужно запивать их водой?

Но идиллию вновь нарушил рев двигателей. Серый диск, мигающий зелеными огоньками, завис над водой.

— Ложечкин, мы идем на помощь! — объявил громкий голос. — Держись, не тони!

— С чего они решили, что я утону? — подумал Борис. — Наоборот, так приятно поплавать... Но какие настырные эти инопланетяне! И зачем я им сдался?

— Эй, оставьте меня в покое, — во все горло крикнул он. — Прилетайте утром, тогда и поговорим!

Но диск опустился к самой воде. В нем образовалось большое отверстие, из которого шел голубоватый свет — под стать окружающему пейзажу. Чужой корабль повис прямо над Борей, и несколько рук втянули его внутрь. Ложечкин пытался отбиваться, но попробуйте, отбейтесь воде от кого-то, кто наседает на вас сверху! А нырнуть в глубину мальчик не решился.

На жестком металлическом полу было совсем не так удобно, как в холодной, но мягкой реке. Но Борис все равно решил, что здесь можно отдохнуть. Не поднимая головы, он попытался прилечь и заснуть.

— Эй, Боря, дойди хотя бы до кровати! Да и вообще, нужно снять все мокрое! — раздался нежный девчоночий голос.

Ложечкин удивленно огляделся. Прямо над собой он увидел лица Матвеева, Ершова, Бойко и Ковалевой. Все ребята были в шлемах.

— О, вас тоже поймали? — спросил Боря.

Нельзя сказать, что факт пленения инопланетянами его друзей сильно огорчил мальчика. Вместе будет гораздо веселее! Ребята с земли — это не какие-то дикие кэсы, с которыми он познакомился всего лишь несколько часов назад.

— Очнись, Борис! — встряхнул Ложечкина Костя. — Ты на "Стреле"! Мы за тобой вернулись!

— Я не хочу! — заявил Боря и, шустро вскочив, попытался спрыгнуть обратно в реку.

Но звездолет уже закрыл входной люк, и Боря только ткнулся в металлическую стену.

— Я хочу остаться на этой планете! — заявил он. — Как свободный человек, я требую, чтобы вы меня выпустили! Потом прилетите... Чуть позже...

— Инъекцию! — приказал Костя.

В руках у Лены странным образом появился пистолет, из которого она почти в упор выстрелила Боре в ногу. Ложечкин только крякнул — такого коварства он от девочки не ожидал. Но тут же ему стало хорошо и спокойно, и он уснул.

Паша и Костя стянули с Бориса верхнюю одежду, сунули его в сушилку, а потом уложили в спальную нишу. Таскать массивного Ложечкина было тяжело. Но теперь они снова были вместе!

— Проветриваю салон, можете снять шлемы, — объявил Стрел. — Выходим в космос, в подпространство можно будет уйти через сорок минут.

— Не спеши, — предложил Андрей. — Выйди на орбиту вокруг планеты. Отдохнем, тогда решим, куда прыгать. Мы ведь еще не определились окончательно.

— Выполняю, — ответил Стрел.

Костя и Паша, намаявшиеся с Ложечкиным, пошли отдыхать, а Андрей и Лена углубились в изучение энциклопедии. Нужно было решить, что делать дальше.

* * *

Пока экипаж "Стрелы" отдыхал, звездолет сделал девять витков вокруг планеты. В затемненном куполе было видно то желтое солнце, то голубую планету-гигант, то саму планету Кэс — диск зеленовато-голубого цвета. Лишь изредка "Стрела" попадала в тень, и тогда на небе появлялось гораздо больше звезд — видны они были все время, потому что в открытом космосе небо черное всегда, но глаз все же лучше различает слабо светящиеся объекты в темноте.

Когда Боря Ложечкин пришел в себя, он обнаружил, что все остальные уже проснулись. Паша завтракал, Андрей смотрел картинки из энциклопедии на экране проектора.

— Я хочу обратно, — заявил Боря. Впрочем, он почувствовал, что уже не хочет. Сказал потому, что не хотел улетать с Кэса вечером.

— Все мы хотели, — заметил Костя. — Но Стрел нас вылечил.

— Пришлось поработать, — самодовольно заявил компьютер. — Такое не каждому под силу! Когда они в первый раз заявили, что хотят вернуться за тобой, я решил, что это хитрость, и усилил медикаментозное лечение. Но потом выяснилось, что они правда хотят забрать тебя, а не нюхать пыльцу. Поэтому подчинился приказу капитана.

— Зачем вы возвращались? — спросил Ложечкин. Тон его, впрочем, не был обвинительным. — Ведь это было опасно...

— Как же мы могли оставить тебя там, в чужом краю? — искренне удивился Костя. — Бросить на чужой планете, без всякой надежды на возвращение, среди инопланетян-наркоманов? Какие бы мы были после этого друзья?

— Ты ведь вытащил нас оттуда, — заявил Паша. В голосе его слышалась искренняя признательность. — Мы проснулись, а Стрел шпарит прочь от планеты. Андрей сразу возмутился, приказал возвращаться за тобой. Ну, мы поспорили немного... Получили лишнюю дозу уколов. Но это ладно. Вообще, ты молодец, Ложечкин! Если бы не ты, мы бы никогда не вернулись домой!

— Извини, если мы что не так сказали и сделали, когда ты нас выручал, — потупился Андрей. — Я плохо помню, честно говоря, как себя вел, когда зацвело это дерево. И ты, Стрел, извини, что я тебя ругал...

— Перепрограммировать собирался, — злопамятно сообщил Стрел. — Кричал, что мои программы несовершенны!

— Приношу свои извинения, — еще раз виновато улыбнулся Ершов. — Ты самый разумный из компьютеров, с которыми я знаком. И самый лучший.

— Что уж там, — проворчал компьютер чрезвычайно довольным тоном. — Есть, наверное, машины и с большим быстродействием... Зато у меня опыта гораздо больше. Самообучающиеся программы — штука такая... Чем дольше она работает, тем лучше!

— И меня извини, — покаялась Лена. — Я тоже, кажется, много лишнего наговорила. Мне очень стыдно.

Стрелу оставалось только довольно жужжать. От восторга, что все так тактичны с ним, он уже не мог говорить.

— Хорошо, конечно, что мы выбрались, — заметил Боря. — Теперь надо решить, как мы поступим дальше. Я на Пыгию не хочу, хотя там золота полно... Что нам это золото? Домой возвращаться надо!

— Да, и что только родители думают? — вздохнула Лена. Уже недели две нас нет. Наверное, с милицией ищут, весь город на ноги подняли!

— Отец братву подключил, — задумчиво проговорил Борис. — Удивляется, наверное, почему за меня выкуп не требуют...

— Я тут набросал программу исследований, — начал рассказывать Андрей. — Проконсультировался со Стрелом, объяснил ему, какие звезды видны на нашем небе. Вспомнил, что Солнце находится в спиральном рукаве Галактики. Он сделал кое-какие вычисления, исключил области, где наше Солнце точно не может находиться. И теперь с вероятностью девяносто два процента утверждает, что нам нужно посетить сто семьдесят две звездные системы, чтобы найти Землю. Совсем немного по космическим меркам. В одной нашей Галактике более ста миллиардов звезд!

— И сколько времени это займет? — тревожно спросила Лена.

— Не больше пяти лет, если двигаться по оптимальному маршруту, — оптимистично ответил Андрей. — В космических масштабах, можно сказать, бесконечно малый промежуток времени! Хорошо, что нам достался быстроходный корабль.

— В космических масштабах, оно, может быть, пять лет и не срок, — заметил Паша. — Но мы-то живем не по космическим масштабам! Через пять лет мы все взрослыми станем, а родители решат, что нас на свете давно нет. Не нравится мне такая ситуация!

— А я надеялся в военное училище поступить, — прошептал Костя. — Через пять лет меня уже не возьмут. Надо ведь аттестат получить!

— А я в мединститут собиралась, — вздохнула Лена. — Никак мне нельзя пять лет терять! Другого пути, чтобы вернуться домой, нет? Пусть более опасного, но быстрого!

— Вытрясти информацию из грамзов, — ответил Андрей. — Местоположение их планеты известно, лететь туда от силы пару дней. Но как вы заставите их говорить? Они сильнее! Еще и звездолет отберут, а нас уничтожат, как нежелательных свидетелей.

— Сильнее они, пока их десять на одного, — вставил Стрел. — Мерзкие шерстяные шкурки!

— Да без разницы, сильные они или слабые в бою, — сказал Костя. — На их планету нам лучше не соваться — чудом сбежали. А поймать их корабль в космосе, наверное, сложно?

— Почти невозможно, — с готовностью ответил Стрел. — Только при взлете или посадке с какой-нибудь планеты. Только они путешествуют редко, в основном по нуль-каналам. Трусливые твари, свободным поиском не занимаются. Это не доблестные пыги!

В иллюминаторах показался сияющий огненный шар звезды. Сразу включились светофильтры, и звезды, прежде хорошо видимые, словно бы исчезли с неба.

— Но ведь нам может и повезти! — сообразил Паша. — Скажем, мы попадем на Землю не в самую последнюю очередь, а, скажем, в первом десятке. Верно, Ершов?

— Верно, — согласился Андрей. — Только может повезти, а может и не повезти. Это как лотерея.

— А что значит "с вероятностью девяносто два процента"? — подозрительно спросила Лена. — Так ты, кажется, сказал?

— Это значит, что в восьми случаях из ста мы не найдем Землю, даже если посетим все звезды, которые мы вычислили вместе со Стрелом, — ответил Андрей. — Тогда придется искать еще.

— Дела... — подытожил Боря. — Ну, может быть, вместо того, чтобы болтать, полетим к первой из намеченных планет? Не все ли равно, где рассуждать — в полете или на орбите этой гадкой планеты, откуда мы тоже спаслись только чудом?

— Попробуем, — почему-то не очень уверенно заявил Стрел. — Разгоняюсь!

* * *

Пыголет вздрогнул. Зеленоватый диск Кэса стал быстро удаляться, за звездолетом потянулась яркая лента плазменного выхлопа.

— До точки перехода в подпространство остается три минуты, — докладывал Стрел. — Две с половиной минуты. Две минуты. Экстренное торможение!

— В чем дело? — в один голос спросила Андрей и Костя.

— Нас поймал в электромагнитный захват боевой крейсер бробберов, — спокойно доложил Стрел. — Они приказывают остаться в системе и подойти к их кораблю — иначе грозят применить оружие.

— Какой-какой крейсер? — спросил Андрей.

— Космический.

— Отбиться не сможем? — спросил Паша, который был не прочь опробовать знания, обретенные в боях с виртуальным противником. Подумаешь, боевой космический корабль... Они ведь тоже не лыком шиты.

— Ты хочешь сражаться с крейсером, стрелок? — хмыкнул Стрел. — Да у него на борту штук сорок таких рейдеров, как "Стрела". А палубные орудия сопоставимы по мощи с планетарными зенитными батареями. Если мы начнем стрелять в них, они испепелят нас за несколько секунд.

— Да откуда он взялся, этот крейсер? — спросил Боря. — Почему ты сразу не доложил об опасности?

Стрел ответил не сразу — некоторое время пощелкивал, словно размышляя про себя. Когда ребята уже начали проявлять признаки нетерпения, компьютер сообщил:

— Я обнаружил его в системе около четырех часов назад, на орбите Кэса. Маскировка у бробберов очень хорошая, поэтому я засек их только тогда, когда радар крейсера нашел наш корабль. Объявлять боевую тревогу не стал. Вы спали, да и какой смысл беспокоиться? Против крейсера мы все равно не выстоим. Только бробберы, обнаружив нас, никак не заинтересовались "Стрелой". Я надеялся, что мы сможем уйти из системы. Особенно если не будем суетиться. Но они все-таки решили нас задержать... Будем надеяться, что досмотрят и отпустят. Никто из вас не брал никаких семян с Кэса?

— Не до того было, — раздраженно бросил Боря. — Я как-то об этом и не подумал.

— Напрасно! Ты же казначей! Впрочем, сейчас твоя непредусмотрительность пошла нам на руку. Мы можем не противиться досмотру — за контрабанду нас не накажут.

— Обычно наказывают? — поправив очки, спросил Андрей.

— А то! Именно для того, чтобы вывезти пыльцу счастья или ее суррогаты с Кэса, сюда и летают, — объяснил компьютер. — Некоторые пытаются вывезти семена дерева счастья. Ни у кого они еще не принялись, но рано или поздно наука победит!

— И что тогда?

— О, тогда сюда перестанут летать. Будут выращивать деревья счастья по всей Галактике. Тот, кто первый придумает, как прорастить семена на другой планете, сказочно обогатится. А бробберы, зануды, держат планету на карантине.

— Наверное, это правильно, — мрачно сказал Костя. — Нечего распространять заразу по Галактике.

— Ну, вот. Тогда вы откроете люки, бробберы досмотрят "Стрелу" — и отпустят нас на все четыре стороны. В конце концов, свободу передвижения в космосе еще никто не отменял. Если мы не совершаем ничего противозаконного, они не имеют права нас задерживать.

Ребята замолчали. Говорливый обычно Стрел тоже помалкивал — как решит команда, так и будет. Но биться с огромным космическим кораблем ни у кого желания не возникло. Удрать, похоже, тоже уже не получится...

— Бробберы — это, кажется, те существа, которые захватили прошлую команду "Стрелы"? — уточнил Андрей.

— Память тебя не подводит, — отозвался Стрел.

— А почему они это сделали? Они тоже пираты?

— Бробберы? Нет, конечно, — снисходительно ответил Стрел. — У бробберов в Галактике свои дела. Просто наш прежний экипаж пытался пограбить одну далекую планету, находящуюся под протекторатом* бробберов. И наткнулся на легкий патрульный корабль — куда уж ему до этого крейсера. Однако, даже самый легкий корабль бробберов превосходит по огневой мощи "Стрелу" в десять раз. Поэтому мои подопечные предпочли сдаться. Всецело одобряю их решение. В противном случае от "Стрелы" остались бы только пар и мелкая космическая пыль. Команду списали на берег, отправили в исправительные заведения, а корабль продали грамзам. Или обменяли на что-то. Я, честно говоря, не знаю — меня отключили сразу после того, как "Стрела" была захвачена.

— Ладно, значит, будем сдаваться и мы, — сказала Лена. — Что нам делать? Подойти к их кораблю? Или они возьмут нас на абордаж?

— На абордаж корабли берут в бою, — уточнил Стрел. — Поскольку мы сдаемся, то они просто запустят на "Стрелу" робота-сыщика.

— Сами боятся смотреть? — уточнил Паша.

— Нет. Просто ни один броббер не поместится в пыголете. И уж тем более не сможет произвести в нем досмотр.

— Ну и ну, — вздохнул Боря. — Они огромные? А как выглядят? Как динозавры? Наверное, у них зубы в три ряда?

— Нет, бробберы немного напоминают земных осьминогов. Но только немного. Щупальца у них короче, а туловище толстое и мощное. Бробберы умеют не только видеть, слышать, осязать, обонять и пробовать что-то на вкус. У них есть еще два органа чувств — одно можно описать как пространственное ощущение, другое — как ультразвуковую локацию.

— Значит, осьминоги? — сморщилась Лена. — Хорошо, что они не смогут влезть к нам в корабль. Пусть у них хоть десять органов чувств, щупальца — это ужасно!

— Так когда мы полетим к ним? — спросил Андрей. — Пусть произведут досмотр, и мы отправимся своей дорогой. Дел много.

— Мы уже летим, — доложил Стрел.

— Без приказа капитана? — удивился Костя.

— Ты ведь сказал, что не против досмотра, — заявил Стрел. — А в случае сдачи звездолета капитан теряет власть. Почитай внимательно Устав. После того, как экипаж пыголета сдается, действиями корабля руководит компьютер. Он выполняет все приказы захватчиков. А мне приказано аккуратно подвести "Стрелу" к крейсеру.

— Ну и дела! — ахнул Паша. — Мы, оказывается, уже и сдались! Я, может, еще подумать хотел...

— Ладно, что теперь, — попытался успокоить друзей Андрей. — Выхода у нас нет. Да мы ведь и не грабили никаких планет. Может быть, они нас отпустят...

Вскоре на фоне звезд появилась темная точка, которая росла на глазах. Через несколько минут она была уже больше удаляющегося диска Кэса.

Корабль бробберов был действительно огромен. Не меньше километра в длину, метров пятьсот в ширину. Впрочем, в открытом космосе трудно было судить о его размерах — только по сравнению с размерами "Стрелы", а ребята ведь находились внутри звездолета, и картина для них искажалась.

Навстречу приближающемуся пыголету крейсер бробберов открыл приемный люк — раз в пять больше "Стрелы". Рейдер пыгов мягко втянуло туда. Вокруг словно бы воцарилась непроницаемая беззвездная ночь.

* * *

— Они что, света боятся? — шепотом спросил Паша.

— Нет, — громко ответил Стрел, и ребята испуганно вздрогнули. — Мы сейчас в шлюзе. Через несколько минут появятся бробберы.

— А если пальнуть по ним из лазера, когда они подойдут к нашей Стреле? — спросил неугомонный Паша. — А потом пробить им борт и удрать?

— Это по-пыговски, — кисло заметил Стрел. — Но крейсеру бробберов мы большого вреда не причиним, а сами наверняка погибнем, если не от торпеды с крейсера, то от собственных выстрелов. Использовать мощное оружие в замкнутых помещениях не стоит...

Между тем одна стена громадного ангара отъехала в сторону, и взору ребят открылась длинная галерея. По ней перемешались огромные бочонки с щупальцами. Выглядели они не очень-то приятно, но и ужасными бробберов назвать было нельзя. Так, чужие существа, и в самом деле слегка напоминающие осьминогов. Сколько представителей разных форм жизни уже навидались в космосе ребята? Поневоле начнешь привыкать!

— Они требуют, чтобы вы вышли, — заявил Стрел. — С вами будет вести переговоры второй помощник капитана. Это большая честь.

— А мы сможем дышать воздухом их корабля? — осведомился Андрей. — Здесь много кислорода? Углекислого газа?

— Да, кислорода хватает. Но шлемы лучше не снимайте. Здесь весьма своеобразные ароматы, да и некоторые ядовитые газы встречаются... Бробберам они нипочем, а вам могут навредить. Шлемы смогут фильтровать здешний воздух в течение двенадцати часов.

— Надеюсь, мы здесь столько не останемся, — прошептала Лена. — Страшно! Все такое огромное... Тут, наверное, потеряться ничего не стоит. Даже вместе со "Стрелой".

Ребята надели шлемы, памятуя, как их небрежность едва не обернулась катастрофой на Кэсе, и вышли из звездолета. Стальной пол под ногами слегка вибрировал, дул легкий ветерок. У выхода их ожидали трое бробберов. Остальные бродили поодаль, выполняя какую-то работу или просто прогуливаясь.

Из корабля бробберы казались большими. Можно сказать, умеренно большими. При ближайшем рассмотрении ребята поняли, что обманчивая перспектива крейсера обманула их органы чувств. Бробберы оказались просто огромными. Каждый из них оказался размером с автобус или железнодорожную цистерну. Причем у цистерны этой имелись тяжелые короткие шупальца — восемь штук со всех сторон тела.

Глаз у бробберов было четыре — если, конечно, круглые органы размером с тарелку без ресниц и зрачков были глазами, а не какими-то другими органами чувств. Помимо этих "глаз", на туловище бробберов имелись еще два пятна размером с блюдо для торта, и три светящиеся зеленым светом точки, образующие равносторонний треугольник где-то посередине туловища. Все эти образования могли быть глазами. Другие органы чувств ребята не заметили — может быть, они были хорошо замаскированы, или располагались под толстой кожей.

— Здравствуйте, — едва выдавил из себя Андрей.

Остальные ребята подавленно молчали. Каждый из бробберов мог мгновенно раздавить их всех. И, кто знает, что на уме у этих чудовищ?

— Приветствую вас, — раздалось из коробочек коммуникаторов.

Броббер при этом не издавал никаких звуков. Может быть, он говорил в ультразвуковом или инфразвуковом* диапазоне? Или общался с ребятами посредством языка запахов? Или как-то еще? Спрашивать ни у кого из ребят не возникло желания. Скорее бы уж покончить с делами и вернуться на корабль.

— Кто вы такие, куда направляетесь и что делали у Кэса? — продолжил броббер.

Как ответишь на такой вопрос? Тем более, существу размером с автобус, которое захватило тебя в плен? Не рассказывать же сразу всю историю о том, как их захватили грамзы, и как они сбежали от них, как попали на эту планету. К тому же, есть вещи, о которых лучше промолчать. Может быть, бробберы не обрадуются, когда узнают, что они похитили у грамзов космический корабль.

— Мы — пыги, — коротко ответил Костя.

— Что-то вы не очень похожи на пыгов, — подозрительно заметил броббер.

Как оказалось, коммуникатор может передавать и интонацию говорившего. До сих пор ребята этого не замечали.

— Мы стали пыгами недавно, — сказал Андрей. — До этого мы жили на одной окраинной планете и теперь хотим туда вернуться.

Что толку врать? В конце концов, ничего плохого, кроме похищения звездолета, они пока не совершили... А грамзы начали первыми!

— Какой род занятий был присущ вам на родной планете? — продолжил допрос броббер.

— Мы учились в школе, — ответил Андрей.

— Чудесно. Учиться — это здорово, — заявил второй помощник капитана крейсера бробберов. — Позвольте взглянуть на ваши документы, подтверждающие владение данным кораблем.

Костя и Андрей недоуменно переглянулись, Боря пискнул что-то невразумительное. Неужели и на звездолеты нужно иметь технические паспорта? И удостоверение наподобие водительских прав? Если так, то, наверное, на самых оживленных перекрестках около густонаселенных звезд стоят инспектора космического движения, которые следят за превышением скорости и проверяют документы у пилотов.

— Стрел, что он имеет в виду? — спросил Ершов.

— Связь с вашим бортовым компьютером временно блокирована, — пророкотал броббер. — Итак, документов у вас нет? Купчей, дарственной на звездолет?

— Нет, — решительно заявил Костя. — А в чем дело? Мы, может быть, его нашли...

— Может, и нашли, — не стал спорить броббер. — Только проблема в том, что именно этот звездолет был захвачен бробберами в одной из звездных систем неподалеку и продан грамзам. Те объявили корабль в розыск, так как он, якобы, был у них угнан подопытными существами. По их словам, какими-то взбесившимися обезьянками. Мы нашли корабль. Вы, правда, не похожи на подопытных существ и на обезьянок, но факт остается фактом — вы летите на краденом звездолете. Поэтому хотелось бы знать, при каких обстоятельствах вы вступили в права владения. Добросовестной ли была ваша сделка по покупке или мене корабля, виноваты ли вы в том, что корабль был украден у грамзов, или сами стали жертвой роковой случайности.

— Нас обманом заманили на этот корабль! — возмущенно воскликнула Лена. — И нам не оставалось ничего другого, как улететь на нем... Грамзы и заманили. А теперь еще обезьянками называют! А мы, между прочим, люди!

— Может быть, и так, — спокойно сказал броббер. — Мы не выступаем на стороне грамзов, просто пытаемся прояснить ситуацию. Но вы не ответили еще на один вопрос — что вы делаете около Кэса? Эта планета пользуется дурной славой, а вы не только летали вокруг нее, но и дважды совершали посадку на поверхность. Это странно.

— Мы попали сюда случайно, — ответил Андрей. — Сели на планету, потом решили вернуться. Нам там не очень понравилось.

— Зачем же вы возвращались?

— За потерянным на планете другом. Вот, за ним, — Костя кивнул на Ложечкина.

— В космосе неподалеку от Кэса нередко встречаются контрабандисты, везущие семена Дерева Счастья. Надеюсь, вы не будете противиться досмотру корабля? — спросил броббер.

— Досматривайте, — согласился Костя. — Мы не везем ничего противозаконного.

По сигналу броббера — он явственно махнул одним из щупальцев — к "Стреле" подбежало металлическое существо. Скорее всего, робот. Он напоминал огромную собаку. Четыре лапы, хвост, морда, похожая на собачью. Робот быстро нырнул в открытый люк звездолета.

Уже через минуту "собака" выскочила обратно.

— Все в порядке, — объявил броббер. — Кроме того, что ваш звездолет мы обязаны вернуть грамзам. Это их техника, и, поскольку у вас нет никаких документов о ее покупке, предмета для рассмотрения тоже нет — звездолет придется вернуть. Вы предпочтете остаться у нас, высадиться на планету или нам стоит передать вас грамзам вместе с кораблем?

Ребята не были в восторге ни от одного из предложений. Что они станут делать у бробберов? С планеты они еле вырвались... А уж к грамзам попадать тем более не хотелось.

— Мы можем подумать? — спросил Костя.

— Отчего бы и нет? — отозвался броббер. — Мы активировали ваш бортовой компьютер заново. Садитесь в корабль, думайте. Не позднее, чем через сутки, вы должны передать нам свое решение. Общаться будем на расстоянии — у меня нет времени каждый раз приходить к вашему звездолету. Подвоха от вас я не жду — вы кажетесь разумными существами. К тому же, вы, по-моему, детеныши своего вида?

"Детеныши" смущенно промолчали. Они-то уже привыкли считать себя взрослыми и самостоятельными...

— Хочу лишь добавить, что грамзы не посмеют причинить вам вреда или какой-то обиды, — заявил броббер. — Вы находитесь под защитой галактических законов. Можете судиться с ними и выиграть большую компенсацию за похищение — если они на самом деле вас похитили. Теперь, когда нам стало известно о вашем захвате, эти пушистые хорьки не посмеют своевольничать!

Из коробочек коммуникатора раздался добродушный смех. Оказывается, бробберы тоже были не лучшего мнения о своих торговых партнерах. Что, конечно, радовало. Жаль только, что даже по отношению к "пушистым хорькам" свято соблюдались космические законы, и "Стрелу" придется вернуть. Или не жаль? Ведь закон тогда и хорош, когда обязательно его выполнение для всех. Можно, по крайней мере, не бояться, что тебя обманут, посадят в клетку или убьют.

Без долгих прощаний бробберы повернулись и ушли. Ребята остались в огромной галерее крейсера рядом со своим кораблем. За ними даже никто не следил. Впрочем, как это можно было проверить? Наверняка камеры видеонаблюдения на крейсере все же существовали.

* * *

Паша не очень уверенно заикнулся, что неплохо было бы осмотреть корабль бробберов. Но даже рисковый Костя никак не отреагировал на это предложение. Просто повернулся и вошел обратно в звездолет. Его примеру последовали и остальные ребята. Паша немного подумал и решил не бродить в одиночку среди бробберов. Тем более, что ему этого совсем не хотелось. Он предложил совершить вылазку, скорее, для порядка.

В "Стреле" ребята почувствовали себя немного уютнее, но все равно им было не по себе. И этот, ставший таким знакомым и родным корабль, им предлагали покинуть!

— У, бочонки толстые! — выразил вслух свои чувства Боря.

— Они еще неплохо к нам отнеслись, — заметил Костя, приглаживая непослушные волосы. — Могли бы в тюрьму посадить. За кражу. Или задержать до выяснения обстоятельств, как хотели сделать те бандиты на Пыгии.

— Да, их поведение отличается лояльностью, — заявил Андрей, снимая шлем и водружая на нос очки. — По-моему, они гораздо разумнее, чем все существа, которые встречались нам до сих пор. И превосходят по интеллекту человека во много раз. Интеллигентность, культура поведения, по-видимому, все же идут рука об руку с интеллектом. По настоящему разумное существо не может быть бесчестным.

— Ну, это ты загнул, — протянул Борис. — Знаешь, какие хитрые у отца приятели были? И не очень-то культурные — один даже школу не закончил и читал еле-еле...

— Ум и хитрость — не одно и то же, — возразил Ершов.

Стрел, который прежде помалкивал, как-то очень осторожно спросил:

— Хотите подкрепиться, славные пираты? Хочу предложить вам особый рацион — желе со вкусом крыжовника и малиновый транпикатор!

— Давай, — Костя махнул рукой. — Припасы теперь экономить не надо...

— Почему? — спросил Стрел.

— Я чувствую...

Транпикатор был ароматным, словно самый настоящий компот, а охлажденное желе напоминало фруктовое мороженое.

— Бробберы сразу поняли, что мы еще не взрослые, — отметила Лена. — Хотя людей они, наверное, прежде не видели. К тому же, разница в росте на двадцать сантиметров для них вряд ли различима — с их-то габаритами...

— И вообще, они не размахивали оружием, — добавил Ершов. — Типичное поведение разумных существ.

Паша, который молча играл со своей винтовкой, потупился и отложил оружие в сторону. Ершов — еще та вредина. Вроде бы и не сказал ничего плохого, а опять выставил товарища дураком. Или он не специально?

— Интересно, а Стрел что думает по этому поводу? — спросил Костя. — Должен же он иметь свое мнение?

Они уже столько времени разговаривали, а компьютер не вставил в их беседу ни слова по теме! Это было очень непривычно!

— Наконец-то обо мне вспомнили, — раздался под потолком обиженный голос Стрела. — С кем, как не со своим единственным другом во всей этой враждебной Галактике, нужно вам посоветоваться? Или вы считаете, что я должен только транпикатор подавать?

— Нет, конечно! — попыталась успокоить компьютер Лена.

— А я полагаю, что именно да! — воскликнул Стрел. — Что в волнениях и тревогах, в думах о грядущем вы совсем обо мне забыли!

Компьютер выражался патетически, что было верным признаком того, что у него плохое настроение. Как ни странно, искусственный интеллект корабля пыгов не только имел подобие настроения, но оно у него еще и регулярно менялось. Что это было — причуда разработчиков, или действительно машина жила своей жизнью — не мог определить даже Ершов. Задавать подобный вопрос самому Стрелу было глупо. Любому ответу нельзя было бы доверять.

— И что ты нам посоветуешь? — подозрительно спросил Боря. — Как мы должны поступить?

— Конечно же, отправиться через нуль-транспортный канал бробберов к грамзам. Глупо не воспользоваться такой возможностью! Бесплатная нуль-транспортировка, прибытие точно на место. А там — подпалить их гадкие мохнатые шкурки, выбить сведения о Земле — и домой! Своим ходом! Бробберы будут далеко, а с грамзами справимся! Не в первый раз.

Такой решительности ребята от компьютера не ожидали.

— Но ведь помощник капитана сказал нам, что мы можем подать на грамзов в галактический суд. И они обязаны будут выплатить нам компенсацию и вернуть домой, — заметил Боря.

— Наверное, грамзы будут ждать подвоха, — поддержал Ложечкина Костя. — Не может быть, чтобы они силами целой планеты не справились с легким рейдером.

Компьютер издал легкое неодобрительное дребезжание. Видимо, к грамзам он относился с презрением, а ко всем судам испытывал большое недоверие.

— Пока к вам прибудет адвокат... Пока бробберы дадут свидетельские показания... Шерстяные мошенники будут тянуть дело как можно дольше! Не один месяц, а то и не один год пройдет. Грамзяния — дикая планета на самой окраине. Проще уж отправиться от звезды к звезде!

— Но нас ведь не пускают! — напомнил компьютеру Костя.

— Пробить входной люк — я уже просканировал его, залпа из лазерных пушек он не выдержит — и ходу! Теперь, когда они убедились, что вы не пираты, а малолетние особи разумной цивилизации, они не станут стрелять. Попытаются поймать, но есть вероятность процентов в пятьдесят, что нам удастся сбежать. Через неизведанные области Галактики, естественно.

— Лучше не портить отношения с хозяевами. Особенно, если они отнеслись к нам по-человечески, — заметил Андрей.

— По-бробберовски, — поправил его Стрел.

— Гуманно, — вновь заявил Андрей, и тут же понял, что сказал "по-человечески", но уже по-латыни. Однако, то ли компьютер не знал латыни, то ли ему надоело цепляться к ребятам.

— Давайте действительно вернемся к грамзам, — предложила Лена, отставив в сторону пустой стакан из-под транпикатора. — Только не будем драться с ними, не будем убегать от бробберов, а попытаемся их обхитрить. Мы ведь, в конце концов, тоже разумные существа! Хоть и малолетние особи, как здесь некоторые выражаются! А я бы предпочла, чтобы меня называли несовершеннолетней! У меня брат малолетний — ему шесть лет. А мы почти взрослые.

— Точно, — подтвердил Паша. — Нечего на нас наезжать. Но как ты собираешься их обхитрить? Я имею в виду, грамзов?

— И бробберов, если на то пошло, — заметила Лена. — Вот скажите мне, как вы думаете, грамзы — близкие родственники наших котов?

Костя и Паша не имели четко выраженного мнения по этому поводу. К котам они относились спокойно — больше любили собак. А с грамзами не настолько хорошо познакомились.

Ершов, подумав немного, сказал:

— Надо посмотреть в пыговской энциклопедии, которую ты мне подарила. Правда, там очень трудно что-то найти. Информации слишком много, не так просто выбрать нужное. Совсем как в Интернете. Найдешь кучу всего, но что из этого пригодится?

— Меня, конечно, как всегда не спрашивают, — обиженно заявил Стрел. — Между тем я имею больший запас сведений, чем твоя энциклопедия, Ученый. И мои возможности поиска информации не в пример мощнее, чем твои. По грамзам же я вообще сформировал обширное досье. Полежали бы вы несколько лет в их подвалах — наверное, тоже заинтересовались бы существами, что вас пленили. Точнее, купили...

Выдав эту тираду, компьютер замолчал.

— Ну? — спросила Лена.

— Что "ну"?

— Ты рассказывать будешь?

— А надо? — начал набивать себе цену Стрел.

— Надо, раз спрашивают.

— Грамзы и коты — прямые родственники. Схожесть строения молекул ДНК — 99,7 процентов. То есть некоторые отличия все-таки существуют, но в общем и целом грамзы и коты очень похожи.

— Мы заметили, — хмыкнул Паша.

— Помолчи, пожалуйста! — попросила Лена.

Стрелу то, что за него заступились, было очень приятно, и он продолжил рассказ гораздо более воодушевленно.

— Есть версия, что земные кошки — это выродившиеся и одичавшие потомки грамзов с разбившегося несколько тысяч лет назад исследовательского звездолета из Грамзянии. Такая версия принята среди ученых грамзов и грамзик, этому учат грамзят в школах. Но в Галактике принята другая версия. А именно, что и на Земле, и на Грамзянии кошки и грамзы появились после визита туда цивилизации Высших. У них они тоже были домашними животными, сбежали с корабля и одичали. Но на Земле они так и остались дикими, а на Грамзянии под воздействием неблагоприятных внешних факторов поумнели и смогли сформировать свою цивилизацию.

— Стало быть, наши коты любят то же, что и грамзы? — спросила Лена. — Рыбу, молоко, сметану?

— В общем-то, наверное, да, — ответил Стрел.

— И не только...

— Да, и не только. Настойку валерианы грамзы обожают. Она запрещена для свободной продажи в Грамзянии, а те, кто работают в других мирах, считаются счастливчиками — на них запрет не распространяется. Для них валерьянка — что для вас пыльца Дерева Счастья. Не так пагубно, конечно, но очень хорошо расслабляет... При виде корня валерианы они готовы забыть почти обо всем.

— Ты просто мысли мои читаешь, — улыбнулась Лена.

— Искусственный интеллект не так ограничен, как кажется некоторым, — довольно заявил компьютер.

— В аптечке у нас валерьянка есть? — спросила Ковалева.

Стрел презрительно хмыкнул.

— Прежняя команда пыголета не страдала нервными расстройствами. Антибиотиков — сколько угодно. Есть стимуляторы, ранозаживляющие препараты, хирургический комплекс. Успокаивающего нет.

— А у бробберов на крейсере может быть?

— Да у них тут химические заводы! Они могут синтезировать, что угодно, — заявил Стрел.

— Организуй мне канал связи с бробберами, — попросила девочка.

* * *

Свет в салоне звездолета приугас, и луч проектора показал на экране огромный зал, в котором было полным-полно бробебров. В этом зале они не казались такими уж огромными. Большим было все, и сравнивать их оказалось не с чем. Выглядели хозяева крейсера по-прежнему страшновато, но не нависали над ребятами. По видеосвязи они могли общаться почти на равных.

— Я — врач звездолета "Стрела", — представилась девочка бробберу, который стоял ближе всего к камере.

Кажется, это был не тот, с которым ребята разговаривали перед "Стрелой". Каким-то странным образом ребята бробберов различали, хотя у них не было лиц в привычном понимании слова, а туловища казались почти одинаковыми.

— А я — четвертый помощник капитана, — представился броббер, подтвердив догадку ребят о том, что это какой-то начальник, но не тот, что беседовал с ними накануне. — Что вы хотели, врач?

— Мой экипаж находится в экстремальной ситуации. Блуждание по Галактике, захват в плен вашим крейсером... Все это тяжело отразилось на нашей нервной системе. А у нас практически кончились лекарства. Ребята на грани нервного срыва. Для предупреждения нервных болезней нам необходима настойка валерианы. Не могли бы вы синтезировать ее?

— Формулу предоставит вам компьютер нашего звездолета, — нарочито подрагивая руками, поправляя очки, заявил Андрей.

Создавалось впечатление, что Ершов сильно волновался, хотя на самом деле ему было просто смешно.

— Не является ли эта настройка наркотиком? — встревожено спросил броббер. — Если так, то мы ничего не сможем сделать. Только снабдить вас препаратами, блокирующими наркотическую зависимость. Запрещено синтезировать наркотики, строго запрещено выдавать их представителям других цивилизаций, категорически запрещено передавать их даже в малых дозах несовершеннолетним.

— Нет, это не наркотик, — решительно заявил Андрей. У него даже руки перестали дрожать. — Вы можете провести анализы. Это очень слабое успокаивающее. Поэтому нам нужно его много. Много! По крайней мере, несколько литров!

— Мне бы таблеток от жадности, — в полголоса вставил Паша, пародируя Ершова. — Да побольше! Побольше!!!

Броббер услышал и реплику Бойко, на которого Костя воззрился очень сурово: нашел время анекдоты рассказывать!

— Таблеток от жадности у нас нет, но мы можем провести эффективный курс аутотренинга, — сообщил инопланетянин. — Или ваша жадность — тоже синдром напряженного, нервного состояния?

— Да, да! — радостно воскликнул Ершов. — Нам бы валерианы — мы бы и сами справились!

— И все-таки вам придется сдать анализы, — сурово заявил броббер. — Мы исследуем вашу ДНК и выясним, насколько вредно или полезно для ваших организмов вещество, которое вы требуете. После чего примем решение. Кто-то из вас должен сдать кровь. Немного — одной капли будет достаточно. Пусть ваш доктор проведет операцию.

— Слышали? — спросила Лена. — Кто хочет пожертвовать собой на благо науки?

— Боря, конечно, — хихикнул Паша. — Его больше всех!

— Сам иди, — насупился Ложечкин. — Я самый большой, а ты самый глупый. Отряд не заметит потери бойца...

Ершов, вместо того, чтобы препираться, встал с кресла и направился в медицинский отсек.

— Пусть формула моей ДНК останется в информационном банке бробберов, — заявил он. — Понадобится лекарство — они сделают такое, что лучше всего будет подходить мне. Да и вообще, если они решат когда-то клонировать человека, это будет Андрей Ершов, а не кто-то из вас.

— Много радости в этом, — пожал плечами Костя. — Хотя я тоже мог бы сдать кровь. Уколов не боюсь.

— Радости, может, и немного, но мне приятно, — упрямо заявил Андрей, протягивая Лене руку. — Коли!

— Зачем же колоть? — осведомился Стрел. — В хирургическом комплексе "Стрелы" есть специальный аппарат, который осуществит забор крови практически безболезненно. А насчет лекарства ты, конечно, хорошо придумал. Только вот они могут синтезировать не только лекарство, но и биологическое оружие. Которое лучше всего будет действовать на тебя и твоих потомков... Говорю, как настоящий пират!

Андрей едва не отдернул руку от опустившейся с потолка трубочки с маленькой присоской, но отступать уже было поздно. Да и не ожидал он от бробберов больших гадостей.

Трубочка быстро присосалась к руке мальчика и почти сразу пошла вверх.

— А анализы? — встрепенулся Андрей.

— Кровь уже взята, — ответил Стрел. — Сейчас я передам ее посланцу бробберов — и будем ждать их решения.

Минуты через две к "Стреле" подбежал уже знакомый ребятам механический пес. Он схватил зубами коробочку, которая по команде компьютера была перемещена за борт звездолета, и резво убежал. Минут через двадцать бробберы заявили, что начинают синтез вещества по формуле, полученной от бортового компьютера пыговского звездолета. Настойка валерианы была признана их учеными веществом, безвредным для людей.

* * *

С синтезом настойки валерианы бробберы справились быстро. Часа через два после того, как инопланетяне провели анализ, к "Стреле" подошел броббер, который нес в одном из щупалец стальную емкость наподобие термоса.

— Открывайте! — похлопал он другим щупальцем по корпусу "Стрелы". — Я принес лекарство.

Пыголет от этих легких хлопков ощутимо задрожал.

— Открывай! — испуганно воскликнул Паша. — А то он нам звездолет развалит!

По приказу компьютера люк отъехал в сторону.

— Кто у меня лекарство заберет? — спросил броббер.

Точнее, вопрос его опять озвучил Стрел, потому что коммуникаторы упорно молчали.

Костя поднялся с капитанского кресла, быстро надел шлем и вышел навстречу бробберу. Естественно, больше встречаться с этой махиной никто не рвался. Броббер возвышался даже над звездолетом. А принесенная им емкость, казавшаяся в щупальце совсем маленькой, была размером с ведро.

— Вы какой помощник капитана? — спросил Костя броббера.

Тот едва заметно пошевелил одним из щупалец.

— Скажешь, тоже! — весело прокричала коробочка коммуникатора, озвучивая инопланетянина. — Я — юнга на крейсере, сын одного из техников. Мне всего четыреста пятьдесят лет, и я пока даже не закончил школу.

— Сколько же длится ваш год? — спросил Матвеев.

— Коммуникатор переводит сразу же и единицы измерения, — раздался голос Стрела в Костином шлеме. — Ему четыреста пятьдесят ваших, земных лет.

— Мы, оказывается, моложе тебя, — признался вдруг Костя.

— Мне так и сказали, — ответил броббер. — Пойди, посмотри на детенышей. Когда еще представится случай? Держите свою валерьянку, я пошел! А вы свяжитесь со вторым помощником — он объяснит, что вы должны делать.

Пыхтя, Костя втащил бробберовскую емкость в звездолет.

— Ее вдвоем носить нужно, — заявил он. — Что же из вас никто не вышел?

— Да мы думали, там литра три, сам справишься, — попытался оправдаться Боря.

Матвеев раскрутил пробку. По салону распространился густой запах валерьянки.

— Дернем по сто грамм? — хихикнул Паша.

— Тебе ее и правда нужно стаканами пить! — возмутилась Лена. — Помолчи! Нужно ведь с броббером этим поговорить. Он, наверное, объяснит насчет грамзов...

— Канал связи уже готов, — доложил Стрел.

— И мы готовы, — объявил Андрей.

Тотчас же на экране появился броббер, который представлялся как второй помощник капитана. Как ни странно, ребята его сразу узнали.

— Уважаемые пришельцы с Земли! — торжественно начал высокопоставленный броббер. — Согласно галактическим соглашениям, мы обязаны отправить ваш звездолет, как не принадлежащую вам собственность, в распоряжение грамзов. По прежнему перед вами остается выбор: остаться на нашем крейсере, высадиться на любую планету поблизости или следовать вместе со звездолетом "Стрела", принадлежащим грамзам. Спешу сообщить вам, что вы находитесь под защитой всех галактических законов, и грамзы не посмеют причинить вам никакого вреда и никаких неудобств.

— Попросту говоря — бробберы хотят от нас избавиться, — прокомментировал речь помощника капитана Борис, который немного понимал в юридических формулировках. — Что им с нами возиться?

Стрел добросовестно перевел высказывание Ложечкина для броббера, хотя оно, конечно, предназначалось только для своих.

— Действительно, нам гораздо проще отправить вас вместе с кораблем, так как содержание таких нежных существ потребует создания специальных кают и атмосферно-температурного режима, — не стал спорить броббер. Похоже, он совсем не обиделся. — А ваш звездолет мы перекинем в систему Грамзянии с помощью одноразовой нуль-капсулы, в которую и будет помещен ваш корабль. Просим вас в течение полутора часов не выходить из корабля — наши техники будут производить монтаж.

— Больно надо, — опять заявил Боря. — Мы и до этого не очень-то выходили...

— Мы будем оставаться на местах, — твердо заявил Костя. — Как капитан звездолета, я за этим прослежу. И после отправимся к грамзам вместе с кораблем.

— Спасибо, — поблагодарил броббер. Ваш выбор принят. Если вы захотите изменить решение, можете связаться со мной еще раз.

Канал связи отключился, изображение на экране погасло.

* * *

Около часа вокруг "Стрелы" возились с десяток бробберов. Они заключили звездолет в футляр из легких металлических листов, потом присоединяли к листам какое-то оборудование, а после окончания работ погрузили звездолет на огромный тягач, который для них был, наверное, чем-то вроде ручной тележки, и отбуксировали в другой отсек крейсера.

— Мы теперь как крысы в мешке, — прокомментировал свое положение Паша. — Заперли в железную клетку, зачем — непонятно.

— Наверное, это все для нашей безопасности, — неуверенно предположил Андрей.

— Чтобы не сбежали раньше времени, — равнодушно пояснил Стрел. — Меры предосторожности. Если начать нуль-транспортировать звездолет с включенными двигателями, вское может случиться. Это — генератор защитного поля.

— А после того, как прибудем к грамзам, можно будет сбежать? — спросил Костя. — Или защитное поле и там сохранится?

— Прибудем на место — посмотрим, — ответил компьютер.

Неожиданно экран вновь загорелся. На нем появился броббер, махавший сразу несколькими щупальцами.

— Счастливого пути, — перевел Стрел. — Он надеется еще встретиться с вами. В других уголках Галактики или за ее пределами.

— Мы тоже, — вежливо отозвался Андрей. — Когда-нибудь позже...

Экран внезапно погас.

— Вы прибудете на космическую верфь грамзов, — начал Стрел. — Так говорит этот броббер.

Компьютер на мгновение смолк, а потом поправился:

— То есть вы уже прибыли на эту верфь. Внешний защитный кожух сейчас исчезнет.

И действительно, металлические листы контейнера разошлись наподобие кожуры аккуратно очищенного апельсина и осыпались мелким ворохом едва заметных стружек и опилок. "Стрела" стояла на знакомой ребятам металлической платформе в космосе, которая обращалась вокруг небольшой зеленой планеты. На этот раз платформа была повернута так, что планету было видно очень хорошо. Или просто звездолет опустили с другой стороны.

— Приплыли, — мрачно заметил Паша. — Опять здесь! Будто бы и не улетали никуда...

По-прежнему на платформе суетились грамзы в скафандрах. Правда, сейчас их было не так много, и на пыголет они обращали мало внимания. Что вполне понятно: раньше их предупреждали о том, что прибудет ценный груз, а бробберы, скорее всего, послали сопроводительное письмо вместе со звездолетом.

— Нас никто не охраняет, — констатировал Стрел, просканировав пространство вокруг. — Вполне можно сняться и улететь. Не ожидал от бробберов такой беспечности. Или такого великодушия...

— С планеты нас не подобьют? — спросил Костя.

— Не успеют, — ответил Стрел.

— Мы не будем убегать, — заявила Лена. — Не для того сюда летели. Да и вообще, встретимся очередной раз с бробберами — нехорошо будет. Что они о нас подумают? К тому же, куда мы сейчас полетим? Нужно у этих хвостатых разузнать, где находится Земля. Пусть скажут нам координаты.

— Резонно, — согласился Стрел, хотя обращалась девочка совсем не к нему, а к товарищам. — Кошачьих на борт не пускать, от корабля отгонять, монтировать ловушки вокруг запрещать. В случае недоразумений применять оружие. Нас расстрелять после получения письма бробберов они не посмеют. Как вам такой план?

— Это не план, — вздохнул Костя. — Это тактика... Так мы можем от них долго отбиваться — а толку?

— Что значит — не пускать на борт? — поинтересовалась Лена. — Пускать, но не всех подряд и с разумными мерами предосторожности.

— Пусть пришлют ученых, — предложил Андрей. — Ученые должны знать о Земле. Мы с ним потолкуем, да и улетим...

— А какой выдумать предлог? — спросил Боря. — Почему мы хотим видеть ученых?

— Они ведь хотели узнать, как работает пыголет? Вот пусть и узнают, — заявил Ершов. — Да ты не беспокойся — пришлют грамзы ученых. Лишь бы кого-то к нам на звездолет засунуть. Будут нашу бдительность усыплять. А мы попробуем усыпить их бдительность.

Между тем вновь загорелся экран связи. На этот раз на нем появилась миниатюрная серая кошечка, при виде которой Лена едва сдержала восторженный вздох — двигалась кошечка с удивительным изяществом. По сравнению с этой кошечкой даже Муся выглядела обитательницей помойки. Кошечка грациозно шевельнула хвостом и промурлыкала:

— Здравствуйте, дети! Рада видеть вас в добром здравии. После ваших приключений по всей Галактике и не надеялась...

Кошечка — точнее, грамзика — говорила так, будто бы они с ребятами расстались несколько дней назад. В то же время, никто из детей ее не помнил. На Земле они общались только с Мусией и Гры, а в Грамзянии видели лишь кошек с инструментами, которые намеревались вскрыть их корабль, как консервную банку.

— Вы, собственно, кто? — осведомился Андрей.

— Я — министр иностранных дел Грамзянии, госпожа Лила Ама Бру, — заявила грамзика, надеясь, видимо, произвести на ребят впечатление. Но землян должность новой знакомой не слишком впечатлила — какая разница, министр она иностранных дел или просто переговорщик от грамзов?

— И вы, наверное, согласитесь отправить нас домой? — спросил Боря, не слишком надеясь на положительный ответ.

— Вне всякого сомнения! — ответила Лила Ама. — Вы перейдете на наш корабль, и он отвезет вас на то же самое место, откуда взял!

Ребята переглянулись.

— Как бы не так! — воскликнул Паша. — Обманете!

— Фи! — махнула хвостом кошечка. — Как можно не доверять разумным существам? Мы ведь не какие-нибудь дикие пыги!

— Если бы ваши подручные не заманили нас силой на этот корабль и не похитили — может быть, мы вам и доверяли бы! — с обидой заявила Лена.

— Они будут жестоко наказаны, так как неправильно поняли инструкции, — суровым тоном сообщила грамзика. — А вам будет предоставлена возможность вернуться на Землю. Как только вы пожелаете.

— Ага, — самым недоверчивым тоном проворчал Стрел, и это сразу напомнило ребятам, что верить можно не всем и не всегда.

— Мы предпочтем отправиться на Землю на своем корабле! — сказал за всех Костя.

— Вот как? — мурлыкнула кошечка-министр. — Что ж, счастливого пути! Это намного упрощает дело.

Ребята опешили. Уж такого они никак не ожидали! Неужели грамзы настолько боятся бробберов, что готовы отпустить их вот так, ничего не потребовав взамен?

Впрочем, грамзика очень скоро охладила их пыл:

— Только хотела бы осведомиться — где находится ваш корабль?

— В каком смысле? — удивленно возопил Паша. — Мы сейчас в нем сидим! Вы что, не видите?

— Не вижу, — холодно ответила Лила Ама. — Потому что корабль, в салоне которого сидите вы, принадлежит грамзам. Мы на полностью законных основаниях купили его у бробберов, и даже готовы представить вам соответствующие документы.

— Документов нам не надо, — буркнул Андрей. — А на Землю мы собираемся отправиться на нем. В качестве компенсации за неудобства. Потом вы сможете его забрать.

— Ни в коем случае, — оскалила острые зубы грамзика. — И дело вовсе не в том, что нам жалко, что звездолет сделает лишний рейс, и не в том, что мы вам не доверяем. Никто из вас не проходил полетной подготовки, не умеет управлять звездолетом, не изучал навигацию и искусство общения с искусственным интеллектом. Уверена — компьютер вашего корабля сейчас вертит вами, как хочет!

Стрел возмущенно закашлялся.

— Не верьте ей! — воскликнул он. — Я бы мог вообще ее не показывать — но показываю же! Я запрограммирован на то, чтобы выполнять приказы членов команды, а не командовать ими.

Но ребята все равно задумались. С одной стороны, Стрел в свое время спас их от кошек. Но, с другой, при этом он преследовал свои цели! И не всегда они совпадали с целями ребят... Может быть, и координаты Земли он знал, но отказывался сообщить? Не хотел расставаться с командой, надеялся и дальше вести разгульную пиратскую жизнь, а не пылиться на складе. Кто знает, чем живут компьютеры, какие у них желания? У каждого, наверное, свой характер, свои увлечения...

— Мы верим нашему компьютеру, — после некоторой паузы заявил Андрей. — Он корректно выполняет команды экипажа. А вы вели с нами нечестную игру, и, если бы не бробберы, и сейчас бы церемониться не стали. Поэтому мы требуем, чтобы вы дали нам координаты Земли.

— А если эти шерстяные мешки дадут вам координаты — вы отдадите им корабль? — встревожено воскликнул Стрел. — Бросите меня на растерзание этим маленьким пушистым монстрам со стальными клыками и каменными сердцами? Они ведь разберут "Стрелу" по винтику, а меня отключат. Сотрут всю память, загрузят новые программы. И я буду уже не я, а совсем другой компьютер! Другая электронная личность!

— Посмотрим, — вздохнул Костя. — Я надеюсь, мы что-нибудь придумаем. Из любого положения должен быть выход. И причем не один.

— Координаты вам ни к чему, так как мы предоставим вам свой корабль. Это — жесткое условие. Если вас что-то не устраивает — вы можете обращаться в Галактический суд. Но вряд ли он поддержит ваши абсурдные требования, — отрезала грамзика и прервала связь.

— Они все-таки замышляют какую-то пакость, — заявил Борис. — По ее поведению видно. Сейчас будут нас на испуг брать. Тут главное — не поддаться. Следи за ними, Стрел!

— Слежу! — истово заявил компьютер. — Во все камеры слежения! Робомуха мимо не пролетит, робочервь не проползет! Отдыхайте, друзья! Я, если что, сразу тревогу подниму!

— Отдохнем, — согласился Костя. — Чувствую — отдыхать нам недолго!

* * *

Проснулись ребята от резких, прерывистых гудков и чередующихся разноцветных вспышек. Первый раз Стрел объявил на рейдере настоящую, по всей форме боевую тревогу. До сих пор повода не было. А сейчас он появился.

Костя проснулся первым, резко отодвинул жалюзи, закрывающие спальную нишу, и спросонья хрипло закричал:

— В чем дело?

— Тревога! — металлическим голосом объявил Стрел. — Кошачьи пытаются начать монтаж ангара, который помешает "Стреле" взлететь! Работают быстро — закончить могут через пятнадцать минут.

За бортом действительно шла оживленная возня. Маленькие тягачи — в условиях невесомости большие и не были нужны — подтаскивали к звездолету металлические листы приличных размеров. Кошки с ранцевыми двигателями на каждой лапе взлетали над платформой и ставили листы вертикально.

— Включи громкую связь! — приказал Костя компьютеру.

— Здесь не слышен звук — в космосе пустота, а звуковые волны могут распространяться только в веществе, — заявил Ершов.

— Не совсем пустота. Над платформой — невидимый купол, а под ним давление примерно в одну десятую часть атмосферы. Так что нас будет слышно, хотя и не очень хорошо. Да я и мощности добавлю, — оптимистично заявил Стрел. — Громкая связь включена, капитан! Покажи этим хвостатым!

Перед Матвеевым прямо из стола вырос микрофон. Костя на мгновение задумался и твердо заявил:

— Внимание всем грамзам! Прекратить все работы и отойти от корабля на триста метров! В случае неподчинения открываем огонь без предупреждения! Всю ответственность за возможные последствия возлагаем на вас!

За бортом послышалось такое яростное мяуканье, что у ребят кровь застыла в жилах.

— Что это? — испуганно спросил Боря. — Они возмутились тем, что сказал Костя?

— Чего они так орут? — одновременно с мальчиком спросила Лена.

— Пока они не орут, — довольно ответил Стрел. — Это говорит наш капитан! Точнее, я его озвучиваю!

Андрей хлопнул себя по лбу. Можно было и сразу догадаться, что компьютер переведет речь капитана на язык грамзов! Мяуканье издавали громкоговорители корабля!

Но, похоже, на кошек речь Матвеева на произвела должного впечатления. Никто из них и ухом не двинул, и хвостом не повел.

— Переключить пульт управления огнем на меня! — приказал Костя и надел шлем.

Тотчас перед глазами мальчика появилось красное перекрестье прицела. Сбоку плавало синее перекрестье — направление огня второй очереди, и зеленый кружок — линия огня компьютерных систем. Первой и второй пушкой с помощью взгляда и джойстика управлял сам Костя. Из третьего орудия вел огонь Стрел — если получал приказ капитана, или Паша, если капитан решил задействовать стрелка.

— Сейчас шерсть во все стороны и полетит! — злорадно заметил бортовой компьютер. Видно было, что грамзы в свое время досадили ему очень сильно, и теперь ему не терпится поквитаться. — Как жахнем! Как врежем!

— Постараемся обойтись без шерсти, — успокоил его Костя. — Стреляем только по технике! Ни один грамз не должен пострадать! Это ведь разумные существа.

Он прицелился в большой металлический лист, который грамзы пытались поставить вертикально. Кошки облепили будущую стенку ловушки по краям и устанавливали ее в нужное положение.

— Огонь! — приказал сам себе Костя.

Стрел, однако же, озвучил его команду, и за бортом раздалось очередное оглушительное "мяу".

А Матвеев нажал на кнопку, и мощный лазерный пучок прошил лист насквозь. Этим дело не ограничилось — выстрел из мощного орудия придал листу приличный импульс и отшвырнул его в сторону.

Ни один из грамзов выстрелом задет не был, но когда лист, кувыркаясь, полетел к дальнему краю платформы, поддерживающих его кошек расшвыряло во все стороны. Мохнатые рабочие летели во все стороны, вереща и маша лапами и хвостами.

— Это по-пыговски! — восторженно взревел Стрел. — Так им, мяукалам!

Костя не собирался ограничиваться полумерами. Второй лист был уже установлен, и Матвеев, прицелившись, изрешетил его импульсными пучками. Но и прожженный мощным оружием лист продолжал стоять. Тогда Костя, убедившись, что кошек рядом не осталось, выпустил по месту его крепления самую маломощную ракету.

Впрочем, того, что имеет малую мощность для поражения бронированного вражеского корабля, с лихвой хватило для наспех возведенного сооружения грамзов. Всю орбитальную платформу от мощного взрыва тряхнуло, "Стрела" сдвинулась с места, а металлический лист — точнее, его ошметки — улетели куда-то очень далеко. Кошки, включив ранцевые двигатели, уносились прочь от опасного звездолета.

— Никому не приближаться! — приказал Костя. — Переговоры вести по радио! Мы намерены сотрудничать, но, если вы попытаетесь захватить или обездвижить корабль, мы уйдем в космос! И никто нас не остановит!

— Я передам то же самое в эфир, — предложил Стрел. — Не думаю, что кто-то из важных шишек присутствует на платформе, и, если на то пошло, слушает тебя сейчас. Как я уже говорил, они очень трусливы...

— Конечно, передавай, — согласился Костя.

Через пять минут на экране появилась разгневанная Лила Ама.

— Вы ответите за все это! — возмущенно мяукнула она. — Как вы посмели напасть на наших людей? Пострадали рабочие, уничтожена дорогостоящая техника!

— А как вы посмели строить вокруг нашего корабля заграждения без нашего позволения? — возопил Паша. — Скажите спасибо, что мы не перебили всех ваших котов, которые тянули загребущие меховые лапы к нашему кораблю!

— Мы оборонялись, — спокойно заявил Костя. — И будем продолжать обороняться, пока вы не начнете конструктивные переговоры. Мы требуем уважения к своей команде — особенно после того, как нас вероломно похитили из дому! Вы принудили нас к таким мерам!

Последнюю фразу капитану подсказал Ершов. Он же продолжил наступление на грамзику:

Для начала мы бы хотели понять, что вы собираетесь сделать с нашим кораблем. Мы не желаем, чтобы бортовому компьютеру, который является самостоятельной личностью, был причинен какой-то вред. Поэтому требуем прислать на борт самых компетентных ученых-звездоплавателей! Не вздумайте вместо них пропихнуть на борт каких-то коммандос! Еще один вероломный шаг с вашей стороны — и вам не покажется мало! Вы даже не представляете, какое мощное вооружение несет на себе "Стрела"! В отличие от вас, мы хорошо ее изучили за время полетов!

Лила Ама крепко задумалась.

— Как мы можем отпустить к вам лучших ученых? — вздохнула она. — Вы захватите их в заложники и будете добиваться своего.

— Хорошая мысль, — тихо заметил Борис. Компьютер его слова, переводить, конечно, не стал.

— Мы гарантируем безопасность ваших грамзов, — заявила Лена. — Никто их и пальцем не тронет — если они будут вести себя прилично. Да и вообще, нам лучше договориться! Если бы мы хотели сбежать, то сбежали бы прямо сейчас!

— Наверное, вы что-то от нас хотите, — хитро мурлыкнула Лила Ама. — Может быть, денег. Может, чего-то еще... Надо подумать, чего.

Грамзика смотрела в корень. Но все ребята — даже непоседливый Паша, эмоции которого так и рвались наружу, сидели с непроницаемыми лицами.

— И я подумаю, — продолжила Лила Ама после долгой паузы. — В любом случае, ученых, которые согласятся идти в лапы к гуманоидам, нужно еще найти и доставить на базу. Отдыхайте, монтажные работы будут прекращены.

— Не вздумайте предпринимать что-то подобное еще раз. Последствия могут оказаться серьезнее, — предупредил грамзику Костя.

— Можете не беспокоиться некоторое время, — тихо мурлыкнула она, и связь отключилась.

— Вообще-то, подозрительно все примитивно, — заметил вдруг Андрей. — Зачем они забор вокруг "Стрелы" строили? Неужели нельзя было как-то по другому подобраться? Сеть накинуть?

— О, еще как можно! — заявил Стрел. — Например, подвести микротрубу с жидким гелием и приморозить наш звездолет к платформе. Или, напротив, приварить намертво. Или поставить гиперпространственную ловушку. Искривить пространство так, что мы не сможем стартовать, не повредив корабль. Но все это сложно, и я постоянно слежу, чтобы они не предприняли ничего подобного. К тому же, грамзы — очень примитивные существа. Техника у них не слишком развита. Вот они и идут напрямую. Да и место удачное. Мы — на платформе. Это — стальной лист, под ним не слишком-то подберешься незамеченным. Особенно когда у вас есть бдительный страж...

— Спасибо тебе, Стрел, — поблагодарила компьютер Лена.

— Что уж там... — чрезвычайно довольный, заявил Стрел. — Вы лучше подумайте, как будете управляться с учеными. Пригрозите расстрелять?

— Думаю, до этого не дойдет, — поморщился Андрей.

— Мы ведь уже кое-что придумали, — пояснила Лена. — Помнишь? Но действовать будем по обстановке.

* * *

Явившиеся на корабль ученые казались на вид пожилыми, потрепанными жизнью котами. Борис сначала даже заподозрил, не подослала ли им Лила Ама каких-нибудь кошачьих бомжей. Но Стрел вместе с Андреем устроили им настоящий экзамен.

— Видите ли, теоретически, они могут иметь с собой портативные компьютеры, которые способны ответить практически на любой вопрос и решить любую задачу, получив запрос непосредственно из мозга и передав сигнал точно таким же образом, — объяснял до этого ребятам Стрел. — Но компьютер — на то и компьютер, что его можно вычислить. Мы зададим им несколько простых вопросов, ответы на которые знает любой ребенок, осведомимся о сложных вещах. И, сравнив скорость ответа, даже тон, которым грамзы это произносят, узнаем, подсказывал ли им кто-то. К тому же, на некоторые вопросы ученые в состоянии ответить "не знаю", или привести какую-то собственную гипотезу. Компьютер просто выдаст сообщение "нет данных". Никакой бомж после этого импровизировать не сможет — нужно действительно знать предмет...

Андрей и Стрел поговорили с учеными на самые разные темы до того, как впустили их в корабль через шлюзовую камеру, а потом и в самом корабле. Стрел при этом тщательно искал излучение электронной аппаратуры, которая могла бы подсказывать грамзам. После чего был вынесен вердикт: ученые — настоящие.

Звали грамзов Рбумс и Камлид. Довольно странные для грамзов имена, видимо, подчеркивали их принадлежность к научной элите. Выглядели коты нервными и задерганными.

Оказавшись в салоне "Стрелы", Рбумс повел носом и заявил:

— А пахнет у вас довольно приятно. Не ожидал. Всегда полагал, что на пиратских кораблях запахи другие.

— Какие же? — спросила Лена.

— Ну, машинным маслом пахнет, порохом, озоном, — предположил Рбумс.

— Мы ведь в корабле не стреляем, — усмехнулся Костя.

— А когда вас берут на абордаж?

— А нас еще не брали на абордаж.

После этого содержательного разговора грамзы прошествовали на дополнительное кресло, выдвинутое Стрелом, и уселись на него вдвоем — благо, им места хватало.

— У них диктофон включен, — наябедничал на грамзов Стрел. — У Камлида в кармане. Он излучает, я засек. Запись ведется на кристалл памяти в импульсном режиме.

— И что здесь такого? — спросил Рбумс. — Почему бы нам не ходить с диктофоном? Я пожилой грамз, у меня память слабая.

— Мы не хотим, чтобы вы нас записывали, — отрезал Костя. — Выключите немедленно! Включите только с нашего разрешения.

Коты помурлыкали между собой на каком-то им одним известном коде — автоматические переводчики перевести их мурчание не смогли. Может быть, это был какой-то древний грамзянский диалект?

— Выключаем, — заявил Камлид. — Довольны?

— Довольны, — откликнулся компьютер. — И не вздумайте включать что-то — я сразу определю! У меня детекторы отличные! Стрела не проведешь!

— Все нас обижают. Даже механические мозги, — обиженно мурлыкнул Камлид.

— Бедняжки, — заметила Лена, с трудом удерживаясь, чтобы не погладить маститых ученых. — Наверное, тяжело вам живется?

— Работы много, — сухо ответил Рбумс. — Вычисления, исследования, работа с приборами...

— И обстановка нервозная, — подрагивая лапами, отозвался Камлид. — Все на тебя давят. Если и не все, то многие. А студенты всегда недовольны.

— Приходится работать среди чудовищ, — поддержал коллегу Рбумс.

— Постоянный стресс, — добавил Камлид.

— У нас тоже, — заявил вдруг Боря. — Уж какие на пиратском корабле стрессы — вы представить себе не можете. А в других мирах — просто ужас!

— Надо бы нам познакомиться поближе, — предложил Паша. — Если разобраться, у нас много общего!

Коты воззрились на мальчика.

— Что ты имеешь в виду, когда предлагаешь познакомиться ближе? — подозрительно спросил Рбумс.

— У нас, когда встречаются разумные существа, они отмечают это событие, — объяснил Паша. — Жмут друг другу руки, разговаривают. И часто что-нибудь пьют.

— Воду? — тут же уточнил Камлид. — Или какие-то другие жидкости? Обряд совместного поглощения воды характерен для многих цивилизаций с белковой формой жизни, ибо вода — особенное вещество. Без воды белковые формы жизни существовать не могут.

— Как правило, у нас пьют что-то покрепче, — уточнил Бойко.

— Напитки, содержащие алкоголь, — добавил Андрей Ершов.

— Алкоголь плохо действует на грамзов. Сильный яд, — заметил Рбумс.

— А когда мы волнуемся, то пьем валерьянку, — спокойно сказала Лена. — Мы слышали, что и вы так делаете. Может, выпьем по блюдечку, для успокоения? Работы у нас много...

При слове "валерьянка" уши котов стали торчком, хвосты беспокойно завертелись, а глаза загорелись желто-зеленым огнем.

— Теперь я понял, чем здесь пахло! — воскликнул Рбумс. — Очень, очень приятный запах.

— Я как-то пробовал валерьянку, — мечтательно прошептал Камлид. — Но это ведь незаконно? Мы не имеем права пить настои, содержащие валериану или ее синтетические заменители. Закон запрещает.

— Валериану и ее настои нельзя ввозить в Грамзянию, — согласился с коллегой Рбумс. — А также выращивать и синтезировать здесь. За это вполне могут посадить в клетку. Или сослать на дикую планету — строить новые колонии.

— Позвольте-позвольте, — вмешался Стрел, и грамзы даже не поняли, что с ним говорит компьютер — так были увлечены открывающимися перспективами. — Закон гласит — нельзя ввозить валериану в Грамзянию и употреблять ее там. Но территория любого космического корабля суверенна. Мы сейчас находимся не в Грамзянии, а относительно потребления настойки валерианы за пределами планеты и колоний грамзов в законе нет ни слова! Даже для некоторых грамзовских кораблей делается исключение! Вы сейчас на нейтральной территории.

— И правда, — задумчиво сказал Рбумс. — Статус этого звездолета определить довольно сложно.

— А вы не хотите нас отравить? — спросил Камлид, настроенный более практично.

— Да вы что? — засмеялся Ложечкин. — Если бы мы хотели причинить вам вред, то могли бы задушить голыми руками!

Паша при этом начал многозначительно поигрывать своей винтовкой, отчего у котов еще сильнее затряслись лапы.

— С целью налаживания диалога, — нашел вдруг подходящую формулировку Рбумс.

Коты переглянулись и чуть ли не перемигнулись — или ребятам просто показалось.

— Наливайте, — предложил Камлид. — Только себе — тоже. А то мы не будем пить.

— Без проблем! — усмехнулся Паша, доставая из-под стола подаренную бробберами емкость. — Стрел! Давай посуду!

* * *

Наученный заранее Стрел подал не стаканы, как можно было ожидать, а пластиковые блюдца. Семь штук — на пятерых ребят и на двух грамзов. Коты ведь не смогли бы пить из стаканов, а ребята могли поднести блюдца к губам.

Бойко, широко улыбаясь, разлил в каждое блюдце граммов по тридцать валерьянки. Аромат настоя сразу же распространился по всему кораблю. Грамзы мурлыкали и тянули головы вверх.

— Влезайте прямо на стол, — предложил Костя. — Что вам ютиться на этом кресле?

— Мы ведь все-таки настоящие грамзы, а не кошки, — обиженно заявил Рбумс. — К тому же, ученые. Это кошки сметану со стола воруют. Я читал...

— Да что там, — заявил Камлид, мягко вспрыгивая на стол. — Похоже, на этого ученого грамза даже запах валерьянки подействовал опьяняюще. — За знакомство, друзья!

Не дожидаясь приглашения, Камлид принялся лакать валерьянку, давясь от жадности. Несколько мгновений — и валерьянки как не бывало.

— Ваше здоровье, — ошалело протянул Андрей, пригубив свое блюдце. Он не думал, что кошки окосеют так быстро.

— Мне всегда нравились ученые грамзы, — улыбнулась Лена, дуя на свою валерьянку, будто бы это был горячий чай. До сих пор ничего, кроме чая, она из блюдца не пила.

— А я питал симпатию к людям, — признался Рбумс, опустошив половину своего блюдца. — Надо же — любить кошек! Этих заносчивых, эгоистичных, жадных и глупых тварей! Лично я их сам терпеть не могу! Это пародия на грамзов. Они так отвратительны...

Ребята отметили, что даже в порыве откровенности не стоит называть Рбумса "котиком". Грамз — он грамз и есть. Хоть и очень похож на кота.

— Давайте, я вам добавлю, — предложил Паша грамзам. — Да и вам тоже, — обратился он уже к ребятам, хотя те только пригубили валерьянку. Еще бы — не стаканами же ее пить? Хотя, похоже, грамзы были настроены именно на это.

— А наливай, — оскалил зубы Камлид. — Мы ведь и правда на чужой территории. Здесь законы не действует, а мы подвергаемся смертельному риску. Один из пиратов даже грозил нас задушить. Ты помнишь, Рбумс?

— Тяжела наша жизнь, — застонал второй ученый грамз.

— Тяжела, — участливо кивнула Лена. — Вот скажите мне, почему Лила Ама такая ухоженная, а вы... Как бы это сказать...

— Облезлые? — участливо подсказал Камлид.

— Ну, вроде того, — опешила от такой откровенности девочка.

— Так ведь все просто, — едва не заплакал пьяными слезами Рбумс. — Дискриминация! Лила Ама грамзика — они играют у нас ведущую роль... Нам, грамзам, достаются черные работы. Мы только трудимся! По маникюрным салонам и парикмахерским не ходим! Вот мы и не в лучшей форме. Шерсть комками, когти не стрижены. Работай, работай и работай!

— Почему так? — спросил Андрей, пытаясь представить себе кошачью парикмахерскую. Как люди стригут кошек — понятно. А вот как кошкам стричь себя самим, вот вопрос? Ножницы они в лапах не удержат. И в зубах тоже.

— Мы живем так уныло потому, что грамзики в незапамятные времена захватили власть, — признался Камлид. — И с тех пор они только руководят нами и заботятся о своей красоте, а мы трудимся, не покладая рук. Строим звездолеты, решаем научные задачи, работаем на полях, воюем... Когда, например, пираты или террористы взорвут какой-нибудь космический корабль, в сводках новостей сообщают: есть жертвы, погибли мирные грамзята и грамзики... О мирных грамзах — ни слова! Как будто бы нас убивать — дело полезное и нужное!

— Тяжела ваша доля, — подтвердил Паша, в третий раз разливая по блюдцам валерьянку.

— Не спеши, — толкнул его в бок Андрей. — А то они ничего не расскажут — так и закатятся под стол.

Пьяные коты выглядели не отталкивающе, а, скорее, вызывали жалость. Наверное, потому, что они не буянили, не пытались с кем-то подраться, а просто жаловались на свою судьбу, потирая лапками унылые мордочки.

— Но, наверное, вам известны и великие, страшные секреты? — спросил вдруг Борис. — Вы ведь ученые, а ученые всегда знают больше, чем те, кто ими управляет. Значит, вы в чем-то сильнее.

— Секреты нам известны, — равнодушно согласился Камлид. — Чего нам только не известно...

— А мы и малости не знаем, — пожаловался грамзам Андрей. — Например, координат секретной планеты. Даже этого нам не говорят. Представляете, как обидно?

— Координаты я вам скажу, — неожиданно легко пообещал Камлид. — Что проку от тех координат?

— Ты что? — возмутился Рбумс. — Нельзя!

— Почему нельзя? — заплетающимся языком спросил Камлид.

— Пусть она выйдет, — негодующе указал лапкой на Лену Рбумс.

Девочка удивилась. Из всей команды "Стрелы" она любила кошек больше всех. Еще к ним тепло относился Борис, да и Андрей интересовался... Но все же она готова была гладить любую кошку, да и любого грамза, если он не вредничал. А тут такая черная неблагодарность!

— Почему я должна выйти? — спросила Ковалева, обиженно воззрившись на пьяных грамзов.

— Потому что ты их угнетаешь... Мы передадим секрет только собратьям-мужчинам, — заявил Камлид, который своего товарища понял с полуслова. — В знак великой дружбы и огромного уважения! Пусть они тоже знают что-то, чего не знаешь ты!

— Да! — воскликнул Паша, который тоже хорошо вошел в роль пьяного. — Ведь мы друг друга уважаем! И будем делиться всеми секретами!

— Ну и ладно, — обиделась Лена и спряталась за ширмой в своем спальном блоке.

— Не подслушивает? — подозрительно спросил Рбумс. — По-моему, стенки тонкие, все слышно.

— Ты тихо говори, — посоветовал Костя. — Она ничего и не услышит.

— Может, музыку включить?

— Чтобы совсем весело стало?

— Нет, чтобы страшную тайну подслушать было нельзя!

— Да ладно, никто не услышит! — начал терять терпение Андрей.

— А хорошо у вас, — заметил Камлид. — Не так, как у нас. Сказали грамзике, чтобы она убралась — она и убралась!

— Ну, не всегда. Всякое бывает, — начал было Боря, но быстро смолк. Грамзы могли и догадаться, что ребята просто выманивают у них нужную информацию! И пьяные, и обиженные, они все-таки не были ординарными животными. Напротив, Рбумс и Камлид представляли интеллектуальную элиту инопланетян.

— Слушайте! — торжественно произнес Камлид. — Десять градусов двенадцать минут от точки полюса в северном направлении в четыре часа восемь минут ночи. Расстояние — тридцать световых лет.

— Ты все понял? — шепотом спросил Андрей у Стрела.

— Да что уж тут непонятного — тихо отозвался компьютер. — Находишь точку полюса на звездном небе...

— Да, у нас ее занимает Полярная звезда.

— Ну так вот, в четыре часа ночи опускаешься от нее на десять градусов — и видишь нужную звезду. Тридцать световых лет — и ты на месте!

— Вот и отлично, — облегченно вздохнул Андрей.

— Полетели? — с надеждой спросил Борис.

Грамзы, очередной раз отхлебнув из блюдца, в блаженных позах растянулись на столе.

— Нельзя, — покачал головой Костя. — Куда мы их денем?

Мальчик кивнул на посапывающих грамзов. В отличие от обычных котов, валерьянка действовала на них не возбуждающе, а усыпляюще. Сказывалось то ли различие в генах, то ли то, что грамзы все же были учеными, а не дикими животными, которые полностью идут на поводу у своих инстинктов.

— Тоже мне, бробберы, — сморщился Борис. — За шкирку их, да на улицу...

— Это по-пыговски, — подал голос Стрел. — Еще и ногой наподдать.

— Так нельзя! — возмутилась Лена. — Их руководители сразу поймут, что они в пьяном виде выдали нам секреты, и мы улетели, узнав все, что нам нужно. Что с ними потом сделают? Я так понимаю, нравы здесь жестокие. Отправят их на далекую планету, строить колонию. А они нам помогли.

— Точно. Шкурки с них снимут и на забор прибьют. В назидание остальным, — подтвердил Стрел.

— Тогда и правда стоит потерпеть, — проворчал Боря. — Хотя сами виноваты, по большому счету! Нечего было в стане врага напиваться! Я бы, например, не стал!

— Кто знает, как поведет себя в экстремальной ситуации? — спросил Костя. — И с нами уже бывало всякое. Вспомнить хотя бы Кэс.

— Да, на Кэсе было тяжело, — согласился Боря.

Ложечкин воспринимал грамзов как врагов, но выбросить двух пожилых котов, с которыми ты уже познакомился и разговаривал, не решался. Да, враги, но конкретно эти грамзы ничего плохого ему не сделали!

— Отдохнем, потом поговорим с ними — пусть будет оправдание в глазах начальства, — предложил Костя. — Они диктофоны свои включат, и потом смогут доказать, что ничего предосудительного не делали. А потом высадим их и улетим. Тогда их подозревать не станут.

— Верно, — кивнул Паша. — А на Земле спрячем корабль, и по домам!

— Хорошо как, — вздохнула Лена. — Даже не верится, что скоро мы будем дома. И что там родители думают? Вряд ли грамзы им что-то внушали, после того, как мы сбежали. Беспокоятся, наверное...

— После того, как мы сбежали, они к нашим родителям утроенное внимание проявлять стали, — заявил Андрей. — Могли ведь они подозревать, что мы вернемся?

— Ну да. И сейчас, наверное, следят, — предположил Паша. — Мы вернемся, а они нас сцапают.

— Нет, — покачал головой Костя. — Слышали, что бробберы говорили? Если они будут продолжать к нам цепляться, недалеко и до международного скандала. А ну, как до высших цивилизаций дойдет, что они детей у разумных существ похитили, да еще опыты на них хотели ставить? И что родители их себе места не находят? Тогда, как Стрел говорит, только шерсть во все стороны полетит...

— Это по-пыговски! — словно спросонья поддержал Ершова Стрел. Но потом понял, что ляпнул что-то не в тему, и резко смолк.

— Отдыхаем! — приказал Костя. — А то уже и Стрел заговаривается.

— Это на него валерьянка подействовала, — усмехнулся Паша.

— Не валерьянка, а ваши сонные физиономии, — обиделся бортовой компьютер. — Но предложение капитана по сути поддерживаю.

То, что искусственный интеллект перешел на канцелярский, бюрократический язык, говорило о том, что с ним и правда не все в порядке. Но доискиваться, что случилось на самом деле, молодые пираты не стали.

* * *

Поутру ребят, отдыхающих в спальных нишах, разбудил тихий, но настойчивый скулеж, доносившийся из салона звездолета. Двое ученых грамзов, Рбумс и Камлид, ходили вокруг канистры с валерьянкой, которую Паша оставил вчера на столе, и пытались открыть ее. Но кошачьи лапы явно не были приспособлены для такой операции. Поэтому ученым оставалось лишь тихо стонать.

— Повеселились вчера — надо работать, — строго заявил Костя. — Включайте свои диктофоны, задавайте вопросы.

— Мы думали, вы будете спрашивать, — заметил Рбумс, тоскливо поглядывая на канистру. — Может быть, выпьем хоть по половинке блюдца?

— Нет, — отрезал Паша. — И разговаривать об этом сейчас не станем. Никакой валерьянки.

Мальчик спрятал сосуд с ароматной жидкостью в закрывающуюся нишу, после чего котам, кажется, стало легче. Они ведь перестали видеть предмет своего искушения, да и запах валерианы сразу ослабел.

— Мы хотим знать — что вы предполагаете сделать с нашим бортовым компьютером, когда мы покинем корабль, — заявила Лена. — Что с ним будет?

— Ничего с ним не будет, — ответил Камлид. — От питания его никто отключать не станет. Он продолжит жить полнокровной жизнью. С ним регулярно будут беседовать наши специалисты.

— А хочу ли я с ними беседовать? — возмутился Стрел. — Вы хотите разлучить меня с друзьями! А жить среди кошек я не желаю — надоело! Я так привязался к этим детям!

Рбумс поморщился и начал нервно вращать хвостом.

— Искусственные интеллекты не обладают эмпатией* в той степени, чтобы обзавестись настоящими друзьями, — сказал Камлид.

— Я обладаю, — возразил Стрел. — Это ваши интеллекты — недоразвитые. А меня сконструировали у Высших и воспроизвели на Пыгии. Я не какой-то там искуственный интеллект первого порядка, а осознающая себя электронная личность! Так-то!

— Это не меняет дела, — продолжал настаивать Рбумс. — Ты — часть корабля "Стрела", и, следовательно, наша собственность. Если тебя это не устраивает, подавай в Галактический суд. Но не на нас, а на бробберов, которые тебя продали. Точнее, обращайся в комиссию суда по защите низших животных и автономных механизмов. Иск в суд может подать только разумное существо.

Стрел замолчал. Из динамиков послышались звуки, напоминающие сдавленные рыдания. Видно, заявления грамзов очень его обидели. А, может быть, он сетовал на жестокость галактических законов.

— Разве можно так говорить и так поступать? — возмущенно спросила Лена. — Покиньте наш корабль, господа ученые. Нам нужно успокоить свой бортовой компьютер.

— Уходим, — поспешно ответил Рбумс. — Тем более, нам давно пора завтракать. А мы получили приказ ничего не есть и не пить на борту вашего корабля. Вдруг вы нас отравите?

— Непременно отравим, — согласился с ними Борис. — Выметайтесь по-хорошему.

Даже Ложечкину стало жаль Стрела. Из скольких бед он их выручил? Правда, почти во все эти беды они и попали по его вине...

Коты одели скафандры и выскользнули в открытый люк шлюзовой камеры. Несколько мгновений — и они спешили прочь от "Стрелы", скользя по металлической поверхности платформы. Грамзы направлялись к жилым блокам, возвышавшимся в нескольких сотнях метров от места стоянки звездолета.

— Здорово я их, правда? — довольно спросил Стрел, прекратив рыдать. — Теперь путь свободен. Из пушки в купол — и вперед. Совсем как в прошлый раз. Я просто удивляюсь глупости этих котов — не придумать ничего, чтобы задержать нас!

— Рано радуешься, — нахмурился Андрей.

— Да что уж там! — разудало воскликнул Стрел. — Что, капитан, даешь добро на взлет?

Костя посмотрел, как Рбумс и Камлид скрылись за шлюзовыми воротами базы грамзов, и приказал:

— Старт!

* * *

Совсем как в прошлый раз раздался грохот пушки. "Стрела" рванулась с места, но тут же опять затормозила. Ребят подбросило в креслах. Хорошо различимая с близкого расстояния дыра в куполе ярко осветилась — лазеры зведолета работали в полную мощь, прожигая проход в едва заметной стальной сети, прикрывающей сверху хрустальный купол.

Кое-чему грамзы все-таки научились. Они знали, что команда "Стрелы", не слишком утруждая себя маневрами, пробивает из пушки купол прямо у себя над головой и уходит в пробоину. Коты незаметно натянули над куполом стальную сверхпрочную сеть. Если бы звездолет ускорился немного сильнее, он бы просто запутался в этой сети. Но бортовой компьютер вовремя распознал опасность и успел остановить корабль. Теперь оставалось надеяться на мощные лазеры.

Проблема заключалась в том, что волокна сети были очень тонкими. Большая часть мощного лазерного пучка просто уходила в космическое пространство, и лишь немного излучения попадало на тонкие нити сети. Они раскалились, но быстро охлаждались в пустоте космоса, никак не желая плавиться. А от базы грамзов к месту стоянки "Стрелы" спешили уже несколько бронированных аппаратов. Они ехали сюда явно не с хорошими целями. На двух броневиках стояли устройства, весьма напоминающие пушки. Еще один имел странный нарост, который тоже вполне мог оказаться неведомым оружием.

— Из пулемета по сети! — предложил Паша.

— Не поможет, — ответил Стрел. — Пули не заденут волокон. А те, что заденут — не порвут. Трудно попасть прямо в середину волокна. Чуть промахнешься — нить будет гнуться, растягиваться, но не рваться.

Теперь было понятно, почему снаряд, выпущенный из корабельной пушки, мало повредил сети. Осколки прошли в ячейки, заставив их расступиться лишь на мгновение... Сеть пружинила и не желала рваться!

— Ультразвуком, — предложил Борис.

— Вокруг нас пустота, — объяснил Стрел. — Какой уж тут ультразвук? Весь воздух в дыру выдуло. Хотя, будь здесь воздух, мы бы разрушили сеть быстрее. Может быть, и правда ультразвуком...

— Используй рентгеновский лазер! — приказал Андрей. — Импульсами!

Свечение над "Стрелой" погасло, но через несколько мгновений сеть начала неожиданно лопаться в разных местах. Сверхмощные порции невидимого рентгеновского излучения поглощались некоторыми участками волокон сети. Под воздействием этой энергии волокна буквально испарялись. Сеть рвалась в клочья.

— Полный вперед! — закричал Костя.

Бронетранспортеры грамзов уже поднимали в сторону "Стрелы" стволы орудий.

— Выполняю! — отрапортовал Стрел.

Звездолет рванулся вперед, расшвыривая остатки сети в разные стороны.

От нескольких орбитальных баз и от планеты летели к "Стреле" корабли грамзов. Но они не очень спешили. Встретиться в бою с пыговским рейдером не хотелось никому из кошачьих пилотов.

Звездолет разогнался и ушел в подпространство. На несколько часов ребята оказались в безопасности. Они лишь немного опасались — не будет ли их ждать засада у самой Земли? Ведь грамзы могли переправить туда свои корабли с помощью нуль-канала...

Эти опасения Андрей высказал Стрелу.

— Такой номер у них не пройдет, — бодро ответил бортовой компьютер. — Когда мы в подпространстве, время идет только для нас. А для внешнего мира мы просто исчезаем в одной точке и появляемся в другой. Только с поправками на разницу в течении времени у разных звезд, что зависит от их гравитационного поля и скорости движения относительно других звезд. Поэтому по нуль-каналу, что в подпространстве, мы достигнем Земли одновременно с грамзами. Но мы можем подготовиться к встрече, а они — нет. Нуль перемещение — на то и нуль-перемещение — оно происходит мгновенно. Так что вряд ли они станут нас преследовать.

Ершов задумался, что-то вычисляя.

* * *

Вновь вокруг появились звезды. Не слишком далеко от корабля по космическим меркам сияло желтое светило. Планет вокруг видно не было. И неудивительно — что с большого расстояния планета? Тусклая зведочка. А ведь "Стрела" пробивалась через подпространство, используя очень приблизительные координаты. Хорошо, что вышли прямо к звезде. Могли бы еще ее долго искать, промахнись хотя бы на половину светового года... С такого расстояния все звезды одинаковы — пришлось бы изучать спектральные характеристики, смещение звезд относительно друг друга...

— Узнаете родное светило? — с какими-то странными интонациями спросил Стрел.

— Похоже на Солнце, — неуверенно ответил Костя. — Желтое. Мы ведь в Солнечной системе перелетов не совершали, Солнца со стороны не видели. Вот только где планеты?

— Надо их найти и по планетам сориентироваться, — заявил Андрей. — Юпитер, Сатурн — крупные и хорошо заметные планеты. Все-таки не иголка в стоге сена — газовые гиганты. Да и наша Земля должна выделяться на общем фоне! Почти что двойная планета. Луна — самый крупный спутник планеты в Солнечной системе, не считая спутников планет-гигантов. Так ведь там масштабы разные.

— Ну а небо? Созвездия узнаешь? — спросил Стрел.

— Не узнаю, — признался Ершов. — Непривычно все. Звезды яркие, солнце обзор закрывает... Может быть, мы сейчас на те звезды смотрим, что видны из южного полушария? Ты бы повращался, что ли...

"Стрела" покрутилась из стороны в сторону. Но знакомых созвездий Андрей, да и кто-то другой из ребят в небе не нашел.

— А ты сигналов никаких не улавливаешь? — спросил Боря. — Всякие там радиостанции, телепередачи. Радиоизлучения в Солнечной системе должно быть много.

— Ничего я не улавливаю, — мрачно ответил бортовой компьютер.

— Обманули нас кошки, — с неприязнью констатировал Паша. — Нельзя было им верить! Тоже мне — ученые... Нализались, как последние сапожники, и дали не те координаты. Или обманули, или сами ничего не знают.

— Хорошо, хоть сбежали вовремя, — задумчиво сказала Лена. — Еще немного, и грамзы бы нас сетями со всех сторон заплели. Не в один слой. Пришлось бы по судам у них ходить.

Глаза у Бори вдруг остекленели. Он смотрел прямо перед собой, точнее, немного приподняв глаза. Челюсть Ложечкина отвисла, руки плотно сжали подлокотники кресла.

— Ты что, Боря? — спросил Паша, сидевший напротив казначея. — Черную дыру увидел?

— Вот тебе и сбежали! — ахнул Костя, поворачиваясь в ту же сторону, что и Боря.

В черном небе, затмевая звезды, скользили тени двух гигантских космических кораблей. Они не были похожи ни на один из звездолетов, что ребята видели до этого. Сложное переплетение трубок, гигантские зеркала, сияющие в свете солнца и звезд разноцветные кристаллы огромных размеров, металлические шары, кубы и пирамиды... И довольно большие ровные площадки среди нагромождения сложных структур. Что самое любопытное — на одной из площадок стоял высокий светловолосый человек. Без скафандра. Он с интересом вглядывался в "Стрелу". Будто бы пыголет был чем-то странным и неведомым, а вовсе не его корабль. И не он сам, если на то пошло!

* * *

— Что это такое, Стрел? — шепотом спросил Андрей у компьютера. — Чьи это корабли?

Неведомый корабль и "Стрела" сближались, и человека, разгуливающего без скафандра на площадке в открытом космосе, становилось видно все лучше. Это был мужчина в светлых одеждах, с небольшой, аккуратной бородой, большими ясными глазами и высоким лбом. Мужчина казался очень красивым и внушал исключительно симпатию и доверие. Правда, ребята за время своих странствий повидали всякого, поэтому желание верить незнакомцу безоглядно всячески подавляли. Хотя он еще ничего им и не предлагал.

Бортовой компьютер держал долгую паузу. То ли размышлял, то ли вспоминал, то ли растерялся — если только такое может произойти с искусственным интеллектом.

— Уж влипли, так влипли, — заявил он наконец. — Вы как, продержитесь еще минут пять? Потом, говорят, уже легче...

— Ты в каком смысле? — не понял Костя.

— Ну, вам как, не очень страшно?

— Да с чего бы? — удивилась Лена. — У бробберов пострашнее было...

— А есть чего бояться? — настороженно спросил Боря. — Например, вот того мужика? Или он пленник на корабле, а его голым в открытый космос вытолкали?

Ложечкин мыслил практичнее всех, но Стрел его догадки не подтвердил.

— Бояться или нет — вам виднее, — сухо сообщил металлический голос. — Пыги мои, из предыдущей команды, даже при упоминании о Высших тряслись все. А вы что-то очень спокойны... Ну да теперь и я кое-что понимаю — похожи вы на этого, что на яхте. Не очень, но похожи...

— Он что, не человек? — уточнил Андрей.

— Кто же его знает? — спросил Стрел. — Он у меня в салоне транпикатор не пил. Я так подозреваю, что он из Высших. И планета эта в запрещенной зоне значится. Только сейчас сообразил. Но мало ли запрещенных зон? И запрещения эти — не для пиратов... Зря мы сюда полезли!

— Что теперь будет? — спросил Костя. — Они тоже нас в плен возьмут?

— Разоружат нашу "Стрелу" — это в лучшем случае, — вздохнул Стрел. — Мне промывание мозгов устроят. Да и вам, наверное, тоже. Пыги, во всяком случае, больше всего этого боялись. Высшие с ними такое творили — самые закоренелые негодяи не то что убить кого-то — мухи потом обидеть не могли. А для пирата это потеря работы и всяческого уважения. Верная гибель! Одна для вас надежда, что молодые еще... Может быть, отпустят. Но оружие со звездолета точно снимут. Хотя, был бы звездолет, пушки к нему купить всегда можно. И компьютер другой купите...

Стрел едва не заплакал.

— Мы тебя в обиду не дадим! — заявила Лена. — Ты нас столько раз выручал — неужели мы тебя не выручим?

— Постараемся! — скупо вздохнул Костя.

— А что, передает этот мужик какую-то информацию? — спросил Боря.

— В каком смысле? — не понял Стрел.

— Ну, обращается к нам? По радио, или там еще как-то — какие у вас передовые методы связи есть?

— Да он напрямую к вам обратится, если захочет, — объяснил Стрел. — Будет он еще к такой железке, как я, обращаться...

— Мы его не услышим. Стены звездолета толстые, а вокруг — пустота. Звук не распространяется, — заметил Андрей.

— Услышите, — пообещал Стрел.

И действительно — словно бы прямо в мозгу у ребят раздался мужественный, сильный и вместе с тем очень добрый голос:

— Не беспокойтесь. Зря ты, Стрел, пугаешь ребят. Им здесь ничего не угрожает...

— Им не угрожает, верю, — проворчал компьютер. — Где это принято детей обижать? А мне тоже ничего не угрожает?

— И тебя не тронем. Программы только проверим, от вирусов вылечим — и живи себе дальше. Мы ведь тебя создали. Хозяевам не к лицу разрушать свои творения.

— А вы кто будете? — вслух спросил Костя. — Переведи для него, Стрел!

— Я не нуждаюсь в переводе, — заявил голос. — И слышно мне вас хорошо. Точнее, не слышно, конечно... Я по другому воспринимаю действительность, и просто знаю, что вы сейчас говорите. Но все же, общаться на таком расстоянии, через стены, неправильно. Вы бы открыли мне шлюзовую камеру — я бы зашел, и поговорили бы в другой обстановке...

— Ой, что делается! — всполошился Стрел. — Сам Высший на борт просится! И пустить боязно, и не пустить нельзя — он люк может ногой вышибить, как картонку, которой окошко загорожено! Что делать-то? Как быть?

— Да пусти уж, — усмехнулся мужчина, от слуха которого не укрывалось и тихое бормотание компьютера.

Зашипел воздух в шлюзовой камере, и красивый незнакомец вошел в салон "Стрелы".

— Здравствуйте, ребята! — приветствовал он детей на чистом русском языке. Впрочем, те не слишком удивились — коммуникаторы для них были не в новинку. Вот только где он свой прячет?

— Здравствуйте, — нестройно ответили дети. Они почему-то почувствовали себя не отважными и решительными пиратами, а учениками. Не просто учениками — первоклассниками, которые пришли в школу первый раз.

— Рассказывайте, — улыбнулся мужчина, садясь в кресло, на котором прежде сидели ученые грамзы.

— Что рассказывать? — встрепенулся Боря.

— Да все, что с вами было. И как вас сюда занесло. А для начала скажите, как вас звать. Познакомиться — это всегда важно! Меня вот зовут...

Незнакомец немного задумался и сказал:

— Никита.

— Имя выдумывали? — подозрительно спросил Паша. Обвинять в чем-то симпатичного инопланетянина не хотелось, но сдержаться Бойко тоже не мог.

— Переводил, — улыбнулся Никита. — Зачем вам нужен набор звуков? А на нашем языке... Нет, не на нашем, а на более древнем, которым пользовались наши предки — оно означает "победитель".

— Почему тогда не "Николай" и не "Виктор"? — спросила Лена, которая знала, что эти два имени тоже означают "победитель". Виктор — имя римское, а Николай и Никита — греческие...

— Мне так захотелось, — обезоруживающе улыбнулся мужчина. — Но, если вам больше нравится, можете звать меня Виктором.

— Нам все равно, — вежливо ответил Андрей. — А отчество ваше как звучит?

— Называйте по имени, — предложил Никита. — Я еще молод, к тому же, у нас принято обращаться друг к другу по именам.

После этого ребята тоже представились, и Высший запомнил их с первого раза.

— Рассказывайте, — вновь попросил он, откинувшись на спинку кресла.

Андрей Ершов уже хотел начать рассказ, но потом резко передумал и заявил:

— Может быть, вы нам о себе немного расскажете? А то вот так, первому встречному, взять, да и выложить все... Вдруг вы с недобрыми намерениями?

— Вам ведь все равно придется поверить мне на слово, — улыбнулся Никита. — Но расскажу. Почему и не рассказать. Я — студент, учусь в университете. Сейчас каникулы, поэтому я путешествую на парусной космической яхте. Это мой любимый вид спорта. Мой товарищ был вынужден отлучиться, и его яхту я веду за собой. Это что касается лично меня. А что касается нашей цивилизации... Долго рассказывать. Могу только сообщить, что мы, скорее всего, родственники. Потому что вы — люди, и мы — люди. В свое время много нас было рассеяно по просторам Галактики. И не все еще объединились.

— Могу дать справку по их планете. Из энциклопедии грамзов, — тихо, почтительно сообщил Стрел.

Ребята удивились, что так боявшийся Высшего компьютер посмел его перебить, прервав его рассказ, да еще и предложив рассказать то, что собирался рассказать Никита. Но, оказалось, он обращался к Высшему, и говорил не о его планете, а о Земле, потому что Высший протянул руку и попросил:

— Давай. В машинном коде.

В столе открылась ниша, и оттуда выдвинулась металлическая палочка, которая дотронулась до руки гостя секунды на две.

— Понятно, — вздохнул погрустневший Никита. — Эпоха звездоплавания у вас только началась. Вы потерялись в бескрайних просторах космоса.

— Точно, — кивнул Боря.

— Я имею в виду всех жителей вашей планеты, — заметил Никита. — Ну да не беда. Сами справитесь, полагаю. В любом случае, это не мне решать. Вы — действительно наши братья. И имеете огромный потенциал развития. Мы не будем лишать вас возможности пройти путь познания самим.

— Но нам-то вы поможете! — воскликнула Лена. — Мы тоже потерялись! А если точнее, то нас украли грамзы. И начались блуждания по Галактике.

— Вот безобразники! — беззлобно рассмеялся Никита. — Кто бы мог подумать! Это я о грамзах, — пояснил он. — И, все-таки, чуть подробнее!

Помогая друг другу, ребята рассказали и о том, как нашли пыголет, и о бегстве с Грамзянии, и о приключениях на Пыгии и в космосе, и о том, как они попали к бробберам, а те снова выдали их грамзам.

— Что мешает жить бробберам — так это их педантичность, — рассмеялся Никита. — Нет, чтобы вернуть детей домой — они поступают точно в соответствии с буквой закона, хотя любому ясно — ничего хорошего из этого не выйдет. Хорошо, хоть плохого не вышло.

— А вы хотя бы знаете координаты Земли? — не слишком надеясь на положительный ответ, спросил Андрей. — Нам домой очень хочется! Родители нас ждут, учиться надо.

— До сих пор не знал, теперь знаю, — ответил Никита. — Домой я вас сейчас отправлю. Только обещайте мне на самом деле вернуться к родителям и на самом деле продолжить учебу.

— Да мы только этого и хотим! — воскликнул Костя.

— Это вы сейчас хотите. А побудете на Земле несколько дней, надоест вам, и сорветесь вы обратно в космос. Думаете, я не знаю, как притягивает космос? Поэтому обещайте мне не трогать звездолет по крайней мере год.

— Мы на все согласны, — мрачно заявил Боря. — Конечно, летом хорошо бы было попутешествовать... Даже не в космос — по Земле. На Тихий океан, например, слетать. Опуститься где-то на необитаемом острове, искупаться... И обратно!

— Ну, если не в космос, и только один вылет — это не в счет! — рассмеялся Никита. — Сам молодым был, знаю, как интересно по миру побродить. Особенно когда такой возможности нет. У вас ведь с транспортом проблемы?

— Не с транспортом проблемы, а с деньгами, — хмыкнул Паша. — Деньги будут — можно хоть всю жизнь путешествовать и ничего не делать.

— Ничего не делать — это очень плохо, — заявил Никита. — Нужно как раз таки все время что-то делать. Учиться, работать, помогать кому-то, созидать. А иначе — зачем жить? Только животные проводят время в сплошной праздности.

— Да, конечно, — поморщился Боря. — Папа мне то же самое рассказывает. Работать, говорит, надо, тогда и отдыхать сможешь.

— Значит, твой папа — мудрый человек, — улыбнулся Никита.

— Ну, денег заработал, — вздохнул Боря.

— Деньги — не главное, — вмешался Андрей.

— И это верно, — вновь улыбнулся Никита.

— Вы координаты Земли дайте, — попросил Костя. — А то нам не верится, что домой скоро попадем. Сколько отсюда лететь?

— Да я вас сам заброшу, — улыбнулся Никита. — И время сэкономите, и я буду уверен, что домой вас доставил. Все-таки детям в космосе не место. Особенно с таким шаловливым компьютером...

Стрел закашлялся в притворном смущении.

— Да что я? Что я? Только об их безопасности и заботился! Если бы не я, их бы уже ограбили десять раз. Обманули. А я никому не дам провести свою команду!

— Вы за штурвал сядете? Или погрузите наш звездолет на свою яхту? — спросил Андрей.

— Нет, такого я делать не стану. Но доставлю вас в лучшем виде. Полетели? — спросил Никита.

— Полетели, — согласились ребята.

Прошла секунда — и ничего не изменилось. А спустя две небо вокруг уже было другим. Солнце светило по-другому. И, главное, "Стрела" летела над сияющей голубой планетой — Землей.

* * *

— Ничего себе! — воскликнул Андрей. — Вы что же, в кармане портативный нуль-канал держите? Или переместили нас сюда силой мысли?

— Не могу объяснить, — улыбнулся Никита. — Вы не поймете.

— Мы попытаемся, — продолжал настаивать Андрей.

— А ты бы смог объяснить древнему египтянину, как работает телевизор? — спросил Никита.

— Смог бы. Электроны разгоняются в электронно-лучевой трубке и попадают на люминисцентный слой экрана...

— Хорошо, что такое электронно-лучевая трубка он, может быть, и понял бы — после твоих долгих рассказов. Люминисцентный слой — это вообще просто. Но что такое электрон? Чтобы рассказать о нем, нужно дать египтянину знания механики Ньютона, атомной физики, электродинамики, квантовой механики. Сможешь ты это сделать за две минуты?

— Что вы нас за египтян держите? — возмутился Паша. — Мы, между прочим, культурные люди! И техника у нас развита!

— О, египтяне тоже были культурными людьми, — улыбнулся Никита. — Вы не обижайтесь. Просто я учусь уже пятьдесят лет. У лучших учителей Галактики...

— Пятьдесят лет? — перебила его Лена. — Быть того не может! Вы же студент! И на вид вам больше двадцати пяти не дашь.

— Наверное, здесь планета вращается быстрее и год равен нашему месяцу, или что-то вроде того, — предположил Андрей. — Да, Никита?

— Нет, — покачал головой Высший. — Мне пятьдесят семь лет. Но, по нашим меркам, я еще молод. Мы много учимся и медленно стареем.

— И живете, наверное, тысячу лет? — предположил Боря.

— Немного меньше. Нам нужно многое успеть сделать в этой жизни. Ресурсы человеческого организма очень велики. Мы можем жить и триста лет, и пятьсот. Столько, сколько надо. И уйти из жизни тогда, когда это никому не помешает.

— Уйти навсегда? — спросил Костя.

Никита по-доброму улыбнулся и сказал:

— А вот об этом я вам не скажу. Знайте, что прожить жизнь нужно так, чтобы не было стыдно ни вам, ни вашим потомкам, и не бойтесь смерти — но и никогда не стремитесь к ней. Чтобы понять больше, как я уже говорил, нужно очень много учиться, много читать и думать. А вы пока только в начале пути. Да и учили вас пока не совсем тем дисциплинам, которые могут помочь в объяснении того, как я перенесся из одной точки пространства в другую, почему я так молодо выгляжу и буду жить еще не одну сотню лет.

— И вообще, мы люди второго сорта, — обиженно продолжил Паша, хотя ничего обидного Никита, в общем-то, не сказал.

— Вовсе нет, — покачал головой Высший. — Вы почти ничем не отличаетесь от нас. Мы произошли от общих предков. И о том, как я сделал такие выводы, рассказать могу. Побеседуем, пока корабль садится...

— Он знает, куда? — встрепенулся Боря.

— Знаю, — буркнул Стрел. — В подземелье гнусное возвращаемся. Место я засек, определив положение магнитного и географического полюсов. И как войти, знаю.

— Вы рассказывайте, — попросила Лена. И тут же спохватилась. — А как же вы домой вернетесь? Без корабля?

— Да так же и вернусь, — ответил Никита. — Вы за меня не беспокойтесь — не пропаду не заблужусь!

— Он и в космосе без скафандра гуляет. В вакууме, — заметил Паша.

— В вакууме любой человек быстро погибнет. Просто я создаю вокруг своего тела тонкую оболочку газа с нормальным давлением, — не очень понятно объяснил Никита. — Возможности организма тоже надо развивать. Что толку уметь перемещаться силой мысли, когда переместишься не туда и погибнешь?

— Угу, — кивнул Андрей. — А что же мы сразу на Землю не сели?

— Да чтобы не повредить кому-то на ней. Вы слушать будете?

Звездолет начал входить в верхние слои атмосферы. На этот раз он шел с не очень большой скоростью, и обшивка почти не нагревалась. За бортом проплывали континенты. Ребята узнали Америку, часть которой лежала во тьме — там еще была ночь — а часть уже освещена солнцем. Впереди сверкал синий Атлантический океан. За ним виднелась покрытая облаками Европа и хорошо различимый Скандинавский полуостров, где стояла отличная безоблачная погода... Вот вдали показались пятнышки Черного и Азовского морей. Корабль снижался, все больше замедляясь.

— Рассказывайте! — попросил Андрей.

— Когда-то давно на вашу планету сел корабль, — объяснил Никита. — На нем работали люди. Они еще не умели всего того, что умеем сейчас мы — это было очень давно. Взлететь корабль по какой-то причине не смог. Людей было очень мало, и они не смогли сохранить знания. Оказавшись на чужой планете, эти люди были вынуждены приспосабливаться. Они отступили в технологической области, но сохранили разум и свой биологический вид...

— Почему вы в этом уверены? Может быть, мы произошли от обезьян? — задал каверзный вопрос Андрей.

— Подумай сам, — обезоруживающе улыбнулся Никита. — Зачем обезьянам было сбрасывать шерсть? Ведь голому человеку гораздо тяжелее выжить, чем покрытым мехом животным... Дальше. Период взросления самых крупных животных — от трех до пяти лет. Человека же условно можно считать взрослым в пятнадцать лет. А то позже. Почему он так медленно растет? Прямохождение — тоже довольно редкое явление. А дневной цикл? Человек так и стремится отдохнуть днем. Он не привык к такому длинному дню, который существовал на его родной планете. И сила тяжести на Земле для него слишком велика. Есть и много других признаков...

— А обезьяны? Некоторые из них так и называются — человекообразные. Они откуда взялись? — продолжал настаивать Ершов.

— Еще один довод в пользу моей гипотезы, — ответил Никита. — Обезьяны, как ты можешь догадаться, были получены с помощью несовершенных генетических экспериментов. Люди хотели приспособиться, но не смогли создать конкурентоспособный вид. Мозги у обезьян получились несовершенными, они отступили в умственном развитии еще дальше. Так что они в прямом смысле "братья наши меньшие"...

Глядя на ошарашенные лица ребят, Никита рассмеялся.

— Вы вполне можете мне не верить. В этом я могу ошибаться — это всего лишь рабочая гипотеза, она не подвергалась детальному исследованию. Но в том, что мы — родственники, и что вы тоже когда-то будете способны путешествовать без космических кораблей — не только пыговских, но и своих — я не сомневаюсь! Если до этого не погубите себя. Но, я надеюсь, не погубите.

"Стрела" летела совсем низко — метрах в двухстах над землей. Под ней лежала широкая голубая лента реки.

— Это же Дон! — радостно воскликнул Боря. — Мы сейчас километрах в пяти от Светлого! Вон уже и Зеленый остров впереди видно!

Ребята повскакивали с кресел.

— Ура! — искренне закричал Паша. — Спасибо вам, Никита! Что бы мы без вас делали?

— Нашлись бы добрые люди. Или не люди, — улыбнулся Высший. — Всегда рад помочь живым существам. Особенно — разумным. Особенно — дальним родственникам.

"Стрела" между тем вдруг нырнула в реку, подняв тучу брызг, и пошла под водой.

— Где-то здесь был широкий туннель, — бормотал Стрел.

Скоро вход в туннель, или подземную речку, обнаружился. Вокруг стало темно. Пару минут — и корпус звездолета поднялся над водой в пещере. Стрел включил подсветку, и стали видны бетонные своды и земляной пол.

Корабль почти что на брюхе прополз по земле. Коридор повернул, и звездолет неожиданно оказался в том самом месте, где его обнаружили ребята.

— Выйду вместе с вами, — сообщил Никита. — Провожу немного, замки поставлю — чтобы ни грамзы, ни люди посторонние эту базу не беспокоили. Если корабль в нехорошие руки попадет, много зла может случиться.

— Стану я помогать нехорошим людям, — встрепенулся Стрел.

— Всякие умельцы попадаются, — вздохнул Никита. — И не только среди людей.

* * *

Ребята и Никита вышли из звездолета. С собой взяли только то, что купила на Пыгии Лена, да Боря прихватил несколько оставшихся после торгов золотых монет. Ни оружия, ни снаряжения брать не стали.

В подземелье было темно и тихо, откуда-то с потолка капала вода. Лампы дневного света на этот раз не горели.

Никита задумался, поводил в воздухе руками, и светильник вдруг загорелись, залив коридоры ярким светом.

— Как это вы? — восхищенно вздохнула Лена.

— Нашел выключатель. Повернул его, замкнув электрическую цепь, — не очень понятно объяснил Высший. — Когда система под током, это не составляет труда.

— Телекинез*? — спросил Андрей.

— Вроде того, — улыбнулся Никита. — Это не так сложно, как переместиться на несколько парсеков вместе со звездолетом, но объяснять все равно долго.

— А сами бы вы могли осветить коридор? Например, зажечь какой-нибудь шарик с холодным огнем на руке, который рассеял бы тьму? — спросил Паша.

— То есть владею я волшебством? — засмеялся Никита. — Это ведь трюк колдунов, правда?

— Ну, вообще-то, да.

— Не знаю, я никогда не пробовал создавать такие светящиеся шарики. Может быть, и смог бы — надо только подумать, как. Только никакого волшебства не произошло бы — законы природы нельзя нарушать, а можно только использовать. А еще проще было бы пройти по коридору в темноте.

Бетонный пол местами потрескался. Под потолком металось несколько разбуженных светом летучих мышей — они-то точно хорошо видели в темноте и даже имели свои ультразвуковые радары. Но даже летучие мыши казались такими родными, такими приятными! А какие чудесные запахи ощущали ребята даже здесь, в подземелье! Запах воды, запах мха, запах древесных корней — никогда они не думали, что смогут различить эти ароматы, но после долгого пребывания на чужбине ощущать их было так приятно... И, самое главное, они чувствовали запах земли, родной земли!

По длинному коридору ребята добрались до запертых стальных ворот. Тут у них появился еще один повод порадоваться тому, что Никита решил их проводить. Высший подошел, уперся ногами в пол, навалился на тяжелый стальной лист, который ощутимо прогнулся под его плечом... Снаружи что-то захрустело, треснуло, щелкнуло, и одна из створок ворот приоткрылась.

В открывшиеся ворота с радостными воплями устремились две кошки. Одну из них ребята узнали сразу. Это был исхудавший, утративший лоск, но все еще большой и мощный Гры Брон Хи. Вторую кошечку, изящную и холеную Мусю, теперь было не призрать. Не иначе, грамзике приходилось добывать пропитание на помойке, причем не один день.

— Вот они, предатели! — радостно воскликнул Боря, шаря взглядом по земле в поисках булыжника поувесистее.

— Не бейте нас! — испуганно мяукнул Гры. — Мы больше не будем! Нас уже свои наказали за ваш побег — отправили сюда в ссылку!

— Пощадите бедных котов, — пропищала Муся. — Мы больше никогда не причиним вам вреда!

Даже то, что она назвала себя "кошкой", указывало на глубину ее раскаяния, или же на силу желания подольстится к ребятам и их спутнику — ведь гордая грамзика с презрением относилась к своим не слишком разумным собратьям-кошкам.

— Давно здесь кукуете? — осведомился Костя. — Точнее, мурлычете?

— Почти неделю, — заявила Муся. — С тех пор, как вы улетели. Мы сразу отчет отправили в Грамзянию, а нам нуль-канал отрезали. Без предупреждения! Мы и мяукнуть не успели.

— Всего неделю? — удивился Паша. — Да мы, наверное, уже больше месяца летаем...

— Сами перелеты — не в счет, — объявил Андрей. — Стрел ведь объяснял. В зачет идут только те дни, когда мы находились на планетах, или в открытом космосе...

— Потом мы погулять вышли, а кто-то еще и ворота запер. У нас все припасы остались на базе, — продолжала жаловаться Муся. — Мы остались без средств к существованию. Что нам теперь делать?

— Откуда же мы знаем? — вздохнул Костя.

— Наверняка нас обвинили в том, что мы поторопились перебросить звездолет к Пыгии, плохо подготовили операцию, выбрали недостаточно компетентную команду. А я здесь причем? Это все Гры, дуболом!

— Но-но, грамзика! — оскалился кот. — Не надо меня оскорблять! Я вам сейчас не подчиняюсь! А что бы вы делали без меня на помойке? Вам бы там и селедочной головы не досталось!

— Но мы все равно продолжали работать на благо Грамзянии. И на ваше благо тоже. Внушили вашим родителям, что вы отсутствуете по уважительным причинам, — как ни в чем ни бывало, продолжила Муся. — Чтобы не было недоразумений, расскажу: Лена, Андрей и Паша отдыхали у бабушек, Костя — у дяди, а Борис ездил по детской туристической путевке на Кипр.

— И тут несправедливость! — возмутился Паша. — Мы у бабушек, а Пухлый на Кипре!

— Да ты сам опух! — разозлился Ложечкин. — Будто бы я туда на самом деле ездил! Можно подумать, такое счастье... Папаня спросит, где фотографии, сувениры. А у меня и нет ничего!

— Объяснишь — украли все по дороге, — посоветовал Костя.

— Ага! И летом отец теперь в Японию не возьмет! Скажет — на Кипре был, сиди дома!

Никита сначала улыбался, слушая ребят и грамзов, потом посерьезнел и сказал:

— Ну, хватит врать! Ишь, чему детей учите, господа грамзы! Стыдно! Смотрите у меня — ребят не обижать. И своим так передайте — я уж вас домой отправлю, так и быть.

— А ты кто такой? — бесцеремонно спросил Гры. — Из взрослых пыгов?

Никита промяукал что-то по кошачьи. Муся прижала к голове уши и села на землю — шерсть ее встала дыбом — а Гры взвизгнул и бросился было наутек, но Никита резко нагнулся и успел схватить котяру за шкирку.

— Мне вас ловить потом некогда будет! — сообщил он. — Или ты предпочитаешь лазить по помойкам?

Грамзы не хотели больше терпеть лишения. Они смирились со своей участью и ожидали приговора представителя цивилизации Высших.

— А почему вы не внушили нашим родителям, чтобы они вас сметаной кормили? — спросила Лена у котов.

Вопрос был резонным. Уж если они могли убедить родителей, что их дети куда-то отлучились, когда на самом деле это было не так, что стоило внушить желание покормить бедную кошечку?

— Не получается без новой аппаратуры, — скромно ответила Муся. — Страя-то аппаратура была развернута давно, только включить ее осталось. Там программы были, которые вашего отсутствия. А новые программы мы писать не умеем. Поэтому пришлось на помойках обретаться. Думаю, больше грамзы сюда не сунутся. И нуль-канал едва ли не насовсем закрыли. Опасные вы существа, люди.

— И правильно, что нуль-канал закрыли, — кивнул Никита. — Нечего вам тут лазить. Еще узнаем о том, что вы на Земле козни плетете — худо будет!

— Не будем плести! — в один голос мурлыкнули грамзы. — Только вы, Высшие, не будьте на нас в обиде!

— Вот и ладно, — улыбнулся Никита. Видно, на котов он не слишком рассердился.

Он взял обоих грамзов на руки, повернулся к ребятам и сказал:

— Запомните самое главное: звездолет — не игрушка.

— Да уж ясно, — солидно кивнул Костя.

— А к Стрелу можете иногда приходить. И вам польза, и ему не скучно будет, — добавил Никита.

— Вот здорово! — обрадовалась Лена.

— Замки-то, замки на двери вы обещали поставить! — спохватился Боря, понимая, что их гость вот-вот уйдет вместе с грамзами в неведомые дали.

— Замки давно стоят, — кивнул Никита. — И увидит их не каждый. А не войдет никто, кроме вас.

И исчез. Будто бы его и не было. Только трава осталась немного примятой.

* * *

За время отсутствия ребят заросли стали еще зеленее, воздух потеплел. Тропинка, по которой они шли на заброшенную базу, была почти не видна из-за бурно растущей по весне зеленой поросли.

— Часов десять утра, наверное, — предположил Костя, глядя на солнце.

— Вовсе нет, — усмехнулся Андрей. — Скорее, четыре вечера. Солнце идет к закату, и, учитывая тот факт, что в Америке сейчас утро, в чем мы могли только что убедиться из космоса, мы можем предположить, что здесь дело идет к вечеру.

— Да, солнце на западе, — подтвердил Паша. — Что вы, в родных местах не определите, где север, а где юг?

— Что вы спорите? У меня часы электронные, батарейка на десять лет, сейчас я время скажу, — заявил Боря. — Они очень точно идут, сильно отстать или уйти вперед не могли.

Он взглянул на циферблат и объявил:

— Двадцать три часа сорок две минуты. Скоро полночь...

— Ты вокруг посмотри, — посоветовала ему Лена. — Что, звезды где-то сияют? Или мы на полюс попали, туда, где полярный день?

Ложечкин пожал плечами.

— Часы не могут ошибаться.

— Часы показывают то время, которое прошло для нас в звездолете, — объяснил Ершов. — Но все в мире относительно. Для нас шло одно время, для оставшихся на Земле — другое.

— Ничего не понимаю, — вздохнул Борис.

— Теорию относительности изучишь — поймешь, — успокоил товарища Андрей. — Пойдем, пожалуй, по домам? Хоть родители не беспокоятся, я очень соскучился!

Ребята двинулись по тропинке. И, несмотря на то, что были они дома, настороженно поглядывали по сторонам. Паша неуютно чувствовал себя без винтовки, Косте не хватало капитанской перчатки, а Боря думал о том, что неплохо было бы надеть шлем. Мало ли, что может быть рассеяно в воздухе?

Вышли к мосту, в засаде у которого Матвеев и Бойко сидели совсем недавно — и в то же время, казалось, несколько лет назад. Сейчас их место было занято. Коля Зябликов из шестого класса увлеченно удил рыбу. В корзинке у его ног серебрилось несколько маленьких окуней.

— Привет, Коля! — окликнул шестиклассника Паша. — Сколько времени, не знаешь?

— Я из дома в три вышел, — заявил Коля. — Сейчас, наверное, половина пятого.

— А день какой? — спросил Боря.

— Да вы издеваетесь... — обиделся Зябликов и отвернулся.

— Мы поспорили, какое сегодня число, — быстро нашел выход Костя. — Что, трудно сказать? Или ты сам не знаешь?

— Восьмое мая, — вздохнул Коля. — Вчера ведь учились еще. Что, не помните?

— Мы прогуляли, — совершенно честно сказал Андрей, после чего Коля уставился на отличника Ершова, не прогулявшего до сих пор, наверное, ни одного урока, долгим непонимающим взглядом.

А ребята уже бежали по мосту. Домой, в свой поселок. К родителям.

* * *

Папа Бори Ложечкина совершенно серьезно воспринял известие о том, что по дороге из аэропорта у Бори украли сумку с сувенирами и фотоаппаратом.

— Смотреть надо, ворона! — попенял сыну он. — Ну, Кипр тебе хоть понравился?

— Да ничего... — вздохнул Боря. — Ничего особенного. То ли дело другие места!

— Ясное дело, Япония лучше, — усмехнулся отец. — Я и то все время думал — что тебя на Кипр понесло? Зачем я тебя туда отправил? Лучше бы в Крым съездил. К тетке.

— Следующий раз в Крым и поеду. Не нужен мне этот Кипр. Не понравился совсем, — согласился Боря, чтобы избавиться от дальнейших вопросов о пребывании на солнечном острове.

Андрея, Лену, Пашу и Костю встретили так, будто бы они и не пропадали на неделю. Ершов сразу же засел за учебу. Три учебных дня были пропущены — это не шутка! Лена тайком показала маме серьги, но та только покачала головой:

— Накупишь всякой ерунды... Батарейка сядет — и светиться не будут. Да и что в них хорошего? Ты в них как дикарь с острова Пасхи!

Лена обиделась, но подумала, что на Пыгии, где все ходят в ярких одеждах, серьги и правда смотрелись лучше, чем дома. Может быть, на школьных вечерах и на дискотеке они будут выглядеть по-другому?

А Костя с Пашей пообедали и вновь помчались на улицу. Хотя и они болтались вместе по космосу не один день, многое нужно было обсудить наедине. Да и просто вспомнить, как здорово они провели праздники!

— Знаешь, что я подумал? — спросил Паша вечером, когда на небе уже появились звезды. Те самые, среди которых ребята путешествовали столько дней. — Праздники пройдут — надо за учебу взяться. Теорию относительности изучить, астрономию... А то мы ведь даже не знаем, где побывали! Без Стрела и сориентироваться не сможем. Мне как-то не хочется дураком выглядеть.

— Верно, — кивнул Костя. — Что это такое, когда какие-то кошки умнее нас?

— Ну, не умнее... — попытался возразить Паша, но не очень активно. Все-таки грамзы смогли обхитрить их один раз, а в остальное время им помогал Стрел, бробберы, Никита. Да и удача была на их стороне.

— Все равно — у них нуль-каналы, самая умная техника... А у нас что? Чужой звездолет? Свои пора строить! Так что прав ты, учиться надо. Но два дня праздников у нас еще есть!

* Галактика — звездное скопление, состоящее из десятков тысяч звезд. Галактики представляют собой своеобразные звездные острова в бесконечной Вселенной.

** Уран и радий — радиоактивные металлы. Радий обладает гораздо меньшим периодом полураспада и более высокой радиоактивностью.

Гигроскопичность — способность поглощать жидкости и, в частности, воду.

Нанотехнологии — технологии, работающие с материалами на атомарном уровне. Греческая приставка "нано" обозначает одну миллиардную долю от единицы.

* Пыговский гран равен 0,34 грамма.

* В том случае, если имеется в виду наша Галактика, это слово пишется с большой буквы. Иногда нашу Галактику называют Галактикой "Млечный путь". Когда говорят о других галактиках, слово пишут с маленькой буквы и добавляют название: например, галактика "Большое Магелланово облако".

* Аскеты — люди, ведущие очень скромный, полный лишений образ жизни, отказывающие себе во всех удовольствиях.

* Нейтронная звезда — звезда с очень большой плотностью. Вещество в этой звезде вырождено. Нейтронная звезда не светит, так как ее энергия исчерпана, но является мощным источником тяготения. Масса нейтронной звезды сопоставима с массой солнца.

* Инфракрасный свет — тепловое излучение, неразличимое невооруженным человеческим глазом. В инфракрасном диапазоне излучают даже слабо нагретые тела.

* Нейтрино — по-итальянски "нейтрончик". Элементарная частица, несущаяся в пространстве почти со скоростью света. Нейтрино выделяется при многих ядерных реакциях. Из-за своей нейтральности и малых размеров нейтрино может без труда прошить насквозь Землю. Поэтому несколько метров железобетона на военной базе, где базировалась "Стрела", для этой частицы не помеха. Но регистрировать нейтрино трудно — именно потому, что они плохо взаимодействуют с веществом, их тяжело "поймать".

* Протекторат — буквально, "защита". Отношения, при которых одно государство (сообщество, планета) оказывает поддержку другому.

* Ультразвук и инфразвук — звуковые волны с длиной волны меньше или больше различимой человеческим ухом. Ультразвук образуется при очень быстрых колебаниях, имеет высокую энергию, позволяет проводить исследования и даже работу по разрушению твердых материалов. Инфразвук, напротив, сопутствует медленным колебаниям — например, землетрясениям.

* Эмпатия — способность к сопереживанию.

* Телекинез — перемещение предметов на расстоянии одним усилием воли. С помощью телекинеза теоретически вполне можно повернуть рубильник или нажать выключатель.

127