Минуту спустя вдоль правого борта крейсера встала стена разрывов — и гораздо более мощных, чем уже привычные трехдюймовые "подарки" с "Циклонов". Больше всего это походило на разрывы 4,7-дм снарядов, и капитан "Коссека" даже сначала подумал, что это наконец-то проснулись турецкие артиллеристы с береговой батареи "Гамидие", на которой было как раз установлено пять 120/45-мм орудий...

Но это были не турки — в обоих смыслах. Потому что огонь вели подкравшиеся под прикрытием турецких флагов канонерские лодки, теперь поднявшие бело-синие Андреевские стяги. Два совершенно обычных шестисоттонных лихтера, каждый из которых был вооружен двумя установленными в средней части 120/45-мм орудиями, и странного вида корабль, в полторы тысячи тонн которого конструкторы не смогли упихнуть все содержимое, и в результате им пришлось возвести низкую, но длинную, в половину корпуса, надстройку — и уже на эту надстройку поставить рубку, короткую широкую трубу и два орудия главного калибра из четырех. Таким образом, строго вперед или строго назад могли бить только две пушки, зато в бортовом залпе были задействованы все четыре. Что самое странное — лихтеры шли полным ходом, извергая огромные клубы дыма, а из трубы четырехорудийного корабля не тянулось даже тоненькой струйки, хотя шел он на той же скорости!

Пока миноносцы отвлекали внимание крейсера, канонерки подкрались на дистанцию кинжального удара — с расстояния в полторы мили восемь 120/45-мм пушек, выпускающих по десять — двенадцать фугасных и полубронебойных снарядов в минуту, способны были отправить на дно и более серьезный объект, нежели и без того сильно побитый бронепалубный крейсер III ранга.

Три минуты огнедышащей артиллерийской ярости закончились внезапно, и миноносцы, проносясь один за другим мимо полыхающей от носа до кормы развалины, оставшейся от "гордого бритта", отсалютовали ему беглым огнем из своих шестидесяток — в упор. Теперь им уже не было особой нужды торопиться, поскольку сгрудившимся под берегом пароходам военно-транспортного каравана бежать было попросту некуда, а уворачиваться от огня береговых батарей... Если даже и батареи Босфора, строившиеся для обороны главного города всей Империи против Самого Страшного Врага, и то были вооружены чуть ли не катапультами времен Александра Македонского... То что уж можно сказать о батареях провинциальных?

Например, порт Салоники защищали три форта: батарея "Султание", вооруженная двумя 240-мм короткоствольными орудиями старых образцов и двумя новыми 88-мм пушками, "Старый форт", вооруженный тремя 21-см и двумя 15-см гаубицами, и "Новый" форт, на котором стояли одно 240-мм орудие и ещё четыре шестидюймовых пушки, также 70-х годов. Во время войны из-за Крита к этому добавились ещё укрепленная земляными валами батарея "Гамидие", вооруженная пятью 120/45-мм морскими орудиями, и полевая батарея.

И, честно сказать, состояние этих орудий было куда лучше, чем, скажем, достопамятных пушек броненосца "Азизие" — материальная часть турецкими артиллеристами поддерживалась в полном порядке.

Во всех остальных отношениях... Тут на пути сразу же вставал финансовый вопрос: турки просто НЕ МОГЛИ себе позволить обучать наводчиков с практической стрельбой. Даже в обычных полевых батареях для обучения артиллеристов отпускалось по 3 — 4 снаряда на орудие. Это — в год! Что уж тут говорить о крупнокалиберных орудиях береговой обороны, боеприпасы для которых обходились куда как дороже?!!

Поэтому огонь турецких фортов, открытый ими незадолго до того, как прекратил стрельбу "Коссек", русские моряки просто игнорировали.

Самой "вкусной" мишенью среди всех кораблей каравана был "Фюрст Бисмарк" — одиннадцать килотонн на дороге не валяются. Не говоря уже о том, что на этом в высшей степени комфортабельном лайнере, спущенном на воду меньше десяти лет назад и способном вместить по две сотни пассажиров 1-го и 2-го классов и ещё шесть сотен 3-го, разместились штабы корпуса и всех трех входящих в него дивизий. В очереди на разгрузку он стоял чуть ли не последним — турецкие генералы, поголовно отмеченные титулом "паша", не торопились променять уют первоклассного трансатлантика на пыльную суету забитых войсками Салоник. Поэтому его атаковали сразу два миноносца — 215-й лейтенанта фон Эссена и 216-й коммодора дивизиона старшего лейтенанта Стеценко. Русские торпеды "45/99"— что означает калибр в 45,6 сантиметра и "тип 1899 года" — отличались от любой другой торпеды мира установкой "подогреватель Назарова". Аппарат, придуманный лейтенантом Императорских ВМС И.И. Назаровым, подогревал сжатый воздух перед подачей в цилиндры поршневой расширительной машины, за счет чего возрастала её мощность, а значит — дальность и скорость хода. Минные офицеры теперь могли выбирать, запустить им торпеду с дистанции в 4 километра, но 26-узловым ходом, или 43-узловым, но только с километра. Миноносцы истратили на "Фюрста" три торпеды — и двести десять килограммов ТНТ разорвали лайнер на куски.

Второй по ценности — войсковой транспорт "Gul Djemal", бывший английский лайнер "Германик": пять килотонн, 16 узлов, спущен на воду в 1874 году — был потоплен торпедой миноносца N217 под командованием лейтенанта Саблина. Ещё в состав каравана входили пять транспортов по три — четыре Кт, на четыре из них миноносцы истратили оставшиеся торпеды, а пятый корабль расстреляли канонерские лодки.

Остальные пароходы, вплоть до самых мелких, были методично потоплены артиллерийским огнем — из-за нехватки времени и обилия целей канонеркам пришлось ввести в действие даже 87/24-мм орудия.

Миноносец N 214 под командованием старшего лейтенанта Максимова потерял ход ещё в виду Салоник — кончился набранный "в обрез" уголь: поскольку каждый лишний грамм означал потерю скорости, перед атакой "Циклоны" были буквально вылизаны. С них сняли абсолютно все, что не требовалось непосредственно для ЭТОЙ атаки, ЭТОГО боя. Командующий решил не задерживаться перед городом, не тратить время, пытаясь перегрузить уголь или взять 214-й на буксир. Экипаж "Циклона" и легкое вооружение, 37-мм автоматы и пулеметы, были сняты вспомогательным крейсером "Яуза", после чего миноносец затопили подрывными патронами.

Остальные три корабля дивизиона, в принципе, эскадре также были более не нужны, однако их командиры, посовещавшись, приняли решение попытаться выполнить приказ и дотянуть до греческих территориальных вод.

Стоявшая в Константинополе эскадра британского Средиземноморского Флота, извещенная телеграфировавшим из Салоник германским офицером о появлении в заливе Термаикос русских боевых кораблей, перекрыла пространство от полуострова Магнисия до мыса Канастреон плотнее, чем в свое время эскадры Нельсона — выходы из Марселя и Тулона.

И русские попались в расставленные сети!

Теплоход "Гермес", сопровождаемый миноносцами 215 и 217 и канонерскими лодками "Мариуполь" и "Ростов", вооруженными четырьмя 75-мм и четырьмя 87-мм орудиями каждая, принял бой — хотя неравенство сил было просто чудовищным. Против четырех 120/45-мм и десяти трехдюймовых орудий на пяти кораблях суммарным водоизмещением около трех килотонн англичане имели две 203-мм, двенадцать 152-мм и восемь 120-мм пушек крейсеров "Форт" и "Гермиона" — суммарным водоизмещением около девяти килотонн. У русских оставались только три довольно хилых преимущества — количество кораблей (пять к двум), их возраст ("Гермиона" была заложена по "Закону о морской обороне" 1889 года, "Форт" спустили на воду ещё в 1886-м — "Гермес II" вошел в строй в 1897, а все остальные были ещё моложе!) и дерзость, свойственная всякой молодости. А Российские Имперские ВМС теперь считались одним из самых молодых флотов мира — поскольку количество уволенных в отставку "без претензий" адмиралов и капитанов 1-го и 2-го рангов и количество достраивающихся и введенных в строй новых кораблей было таково, что молодые офицеры иной раз двигались по службе, прыгая через целые ступеньки, а дивизионами эсминцев, миноносцев и торпедных катеров "в связи с нехваткой высших командиров" обычно командовали "по совместительству" старшие по званию или даже просто производству в чин командиры кораблей! Для чего Морской Департамент Имперской ЕИВ Канцелярии даже был вынужден ввести специальное обозначение должности — такой "совместитель" теперь именовался, на "аглицкий" манер, "коммодором подразделения".

10.

Корабли исполняющего должность командующего Средиземноморской Эскадрой ВМС Российской Империи капитана 1-го ранга Романова сражались до последнего — но шансов на победу у них не было. Миноносцы с пережженными котлами не могли дать больше восемнадцати узлов, и хотя лейтенанту фон Эссену все же удалось всадить одну торпеду в более древний и значительно более тяжеловооруженный "Forth", радикально ситуацию это не изменило, да и не могло изменить. Семидесятикилограммовая боеголовка разворотила крейсеру борт и вызвала детонацию боеприпасов, разорвавшую "Форт" в клочья — но к тому времени "Мариуполь" и "Ростов" уже тонули, а "Гермес" был избит до такой степени, что на нем буквально не оставалось живого места. И если бы не то, что англичане, во-первых, стреляли так, что мистеру Армстронгу следовало пойти и повеситься с горя за неправильное использование своих детищ, а во-вторых "из соображений экономии" палили снарядами старого образца, отлитыми из чугуна и снаряженными пироксилином, а то и черным порохом... Либо и вовсе бронебойными болванками, пробивающими русские корабли насквозь, но за исключением этого не наносившими им особых повреждений... То бой закончился бы ещё быстрее — и гораздо более однозначно.

Капитан крейсера "Гермиона", сильно покалеченного 120-мм фугасными снарядами "Гермеса" (по счастью, пожара удалось избежать — не иначе, как Божьим попущением!), переполненного выжившими с "Форта" и подобранными на местах гибели русских кораблей матросами и офицерами, среди которых оказался самый настоящий Великий Князь, близкий родственник и друг детства самого Императора Всея Руси (и если бы не это, черта с два 34-летнему Александру Михайловичу, всего лишь капитану I ранга и командиру броненосца "Император Александр II", досталось "исполнять должность командующего" вместо захворавшего в самый разгар кризиса — отбыл на родину 23 июля — адмирала Вирениуса!), принял решение идти в ближайший порт с телеграфом. Таким портом оказались Салоники — а кто бы сомневался?

Но великий князь, увидев, куда направляется крейсер, решительно отсоветовал это делать. Как оказалось, русские, неистощимые в своей азиатской хитрости, установили перед портом несколько десятков мин! Конечно, Его Высочество мог и соврать, или, выражаясь дипломатически, пойти на военную хитрость — в конце концов, среди кораблей и судов русской Средиземноморской Эскадры минного заградителя не числилось... Но — слава британской аристократии! — сомневаться в слове чести принца крови Российской Империи капитан какого-то второразрядного крейсера просто не посмел.

И, кстати говоря, очень правильно сделал — поскольку вспомогательные крейсера "Яуза" и "Клязьма" выставили перед Салониками и в устье Вардара не "несколько десятков", а более двух сотен морских якорных мин образца 1899 года!

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Приказ Верховного Главнокомандующего был выполнен — Западная армия Турции лишилась не только VIII корпуса — что такое, в конце-то концов, тридцать батальонов пехоты на фоне безграничных возможностей Британской Империи? Владение морем обеспечивает как самой Империи, так и всем её союзникам возможность перебрасывать любое количество войск в любую точку мира — главное, чтобы эти войска вообще имелись в наличии. Хоть где-нибудь. Ну, а доставить их — вообще никакая не проблема. Так, вопрос времени и организации, не более того.

Западная армия лишилась основного пути подвоза, поскольку другого столь же хорошо оборудованного порта поблизости не было! Сухопутные пути ограничивались железной дорогой Константинополь — Демотика — Салоники, движение которой было УЖЕ парализовано налетами отрядов четников.

До войны РН явно недооценивал минную опасность — и теперь во всей Британской Империи не имелось ни одного тральщика! Жалкие потуги с импровизированными ТЩ, наспех переделанными из рыболовных траулеров, с гражданскими экипажами и офицерами-резервистами, никаких результатов не дали — стоило объявить какой-то фарватер безопасным, как на нем опять кто-нибудь подрывался.

И так было не только у Вей-Хай-Вей, которая, что ни говори, оказалась все-таки рекордсменом (шесть ТЫСЯЧ мин!), у Салоник и в устье Вардара — в конце концов, что такое Салоники для Британской Империи, державы, "над которой никуда не заходит солнце"? Ведь номинально они вообще принадлежат Турции, а на самом деле не принадлежат никому — до тех пор, пока кто-нибудь не заберет из стынущих пальцев мертвой Империи этот вполне симпатичный порт... Да и запертая в Вей-Хай-Вей эскадра — досадно, конечно... Но ведь не смертельно же? Корабли-то — никуда не делись, вот они все, до последнего вымпела. Сохраннее, чем в банковском сейфе! А вот минные банки, выставленные русскими вспомогательными минзагами, замаскированными под обычные сухогрузы и грузопассажирские пароходы...

Мальта. Александрия. Порт-Суэц. Аден. Сингапур. Но самое, самое страшное — Суэцкий канал, ГЛАВНАЯ транспортная артерия мировой торговли. А следовательно — и мировой Империи, для которой эта торговля есть единственный способ выжить.

Но — мало того.

Предпринятый уже на базе флота в Константинополе опрос военнопленных — вкупе с показаниями свидетелей из состава экипажей несчастного "Коссека" и входивших в состав злополучного каравана британских транспортов, а также анализом других источников информации — позволил установить, что перед боем эскадра разделилась, и "Гермес", канлодки и миноносцы, отправленные буквально на убой, свою задачу не просто выполнили, а перевыполнили — они не только сумели отвлечь английские крейсера и связать их боем, но и смогли потопить один из них!

Благодаря этому ускользнула та часть эскадры, которую великий князь счел более значимой — два вспомогательные крейсера: оборудованная как замаскированный минный заградитель "Клязьма" (на её верхней палубе были уложены рельсы для постановки гальваноударных якорных мин заграждения образца 1899 года, замаскированные штабелями леса) и "Яуза", вооруженная четырьмя 120/45-мм пушками, снятыми с канонерок, и ещё пятью 75/50-мм и двенадцатью 87/24-мм орудиями. А самое главное — в трюмах "Яузы" оставалось ещё более трех с половиной сотен мин, которыми она могла поделиться как с "Клязьмой", так и с её "сестрами" — "Унжей", "Чардынью" и "Зеей", действующими в восточной части Средиземного моря.

За проведение операции в Салониках капитан 1-го ранга А.М. Романов был досрочно произведен в звание контр-адмирала и удостоен новоучрежденного знака военно-морского отличия — согласно статуту "за выдающиеся заслуги в разработке, проведении и обеспечении морских боев и операций" и "достигнутые в результате них успехи" великий князь был награжден орденом Нахимова 1-ой степени за номером "001". А за бой с крейсерами и потопление "Форта" он был удостоен золотого георгиевского оружия "За храбрость". Все офицеры и большинство унтеров, специалистов и матросов Средиземноморской Эскадры также были удостоены внеочередных повышений и наград. Многие — посмертно.