— Даже если дальнейшую историю Парагвая нельзя перевернуть с ног на голову, ее — историю — вполне можно поправить. В частности, можно улучшить экономическое положение вашей страны. Сразу скажу: это потребует огромного труда. Вы, ваше превосходительство, уже многое для этого сделали. Ваша политика в области народного образования достойна восхищения...

Федоров рассудил, что известная доля лести не повредит.

— ...но для развития экономики этого мало. Если коротко: нужны производство и торговля. У вас на сегодняшний день трудности с тем и другим.

Глаза диктатора превратились в щелочки. А завлаб продолжал:

— С производством все непросто отчасти потому, что Парагвай не так уж богат природными ресурсами. Хотя и не так беден, как многие думают. Здесь мы могли бы помочь. Ну, об этом позже. Нам хотелось бы получить четкую точку зрения: что есть приоритет в парагвайской промышленности. Например: увеличить производство тканей возможно, но это наверняка встретит противодействие внешних сил. Текстильная промышленность Англии сильна, и ее владельцы ни капельки не заинтересованы в появлении сколько-нибудь сильных конкурентов. Сильных — это я имею в виду европейский уровень. Пока вы будете продавать ткани в пределах Южной Америки, англичане не будут особенно волноваться. Вы можете увеличить производство хлопка, но пока и поскольку парагвайские ткани из этого хлопка не идут в Европу, упущенная прибыль англичан и французов не особо велика. А продажа хлопка вместо готовых тканей принесет куда больший профит как раз европейскому текстилю, чем Парагваю. Об оружии вы уже знаете. Остается не так уж много. Лекарства; с ними на европейский рынок выйти трудно, но можно. Правда, организация их производства потребует времени. То же относится и к красителям. Еще один вид ценностей: драгоценные камни. Вы, ваше превосходительство, пребываете в заблуждении, что в недрах Парагвая их нет. Это не так. Их почти нет. Уверяю, что геология за сто восемьдесят лет шагнула далеко вперед. Мы можем организовать добычу драгоценных камней, вполне пригодных для очень дорогих ювелирных изделий. Проблема в том, что получение таких камней само по себе обходится недешево. По этой причине камни мелкого размера могут по себестоимости обойтись дороже, чем если бы их добывали, например, в Бразилии. Это означает, что изделия из них обойдутся дорого. Тут, конечно, считать надо.

Диктатор, как и ожидалось, вклинился в монолог.

— Уточните, будьте любезны, дон Серхио. О каких камнях и о каких размерах может идти речь?

— В первую очередь рубины и сапфиры, ваше превосходительство. Правда, донья Тамара полагает, что возможна добыча изумрудов, но мы с доном Вовой полагаем ее доводы недостаточно убедительными. Так что за этот вид камней не поручусь. Точно также мы не уверены, что удастся добыть топазы. Насчет алмазов мы все втроем единодушны: вряд ли их удастся добыть на территории Парагвая. Что касается размеров... вот, извольте глянуть.

Из тары, которую диктатор мысленно обозвал 'сумочкой', появился сапфир.

— Качество поверхности, как вы сами видите, не идеальное, но хороший гранильщик может довести его до нужного.

— Почему вы считаете, что огранка необходима?

— Денежные соображения, ваше превосходительство. Считается, что камень с природной огранкой стоит примерно в десять раз дешевле, чем с ювелирной. Разумеется, речь идет о камнях одинакового размера. Вы можете отдать этот экземпляр оценщику. Полагаю, такой в Асунсьоне отыщется.

Лопес сделал знак отцу Эрнесто. Тот, в свою очередь, плавно вышел из комнаты, вернулся через считанные пять минут и прошептал что-то на ухо начальнику.

— Господа, — бесстрастным голосом произнес Дон Карлос, — как мне доложили, оценщик быстро подойти не сможет. Однако известно, что мировым центром по огранке драгоценных камней является Амстердам. Считаете ли вы возможным послать вашего представителя ради ведения дел с тамошними ювелирами? Речь может идти об огранке и продаже небольшой партии камней.

— С позволения вашего превосходительства, этот вопрос нам надо обсудить, — вежливость в голосе Федорова была почти приторной.

Диктатор ответил мимолетным наклонением головы.

Друзья по предварительному соглашению говорили не просто по-русски — нет, они старались использовать иносказания, недомолвки и жаргонизмы, которые мог бы понять лишь современник.

— Не канает, — твердо заявил Вовочка. — Нельзя делить множество.

— Пускай дон Карлос шлет чрезвычайного. С группой поддержки.

— Сапфиры и рубины. Десяток в сумме. Больше добыть не успеем. Изумруды и топазы — сам знаешь, проверять надо.

— На сумму в десять тысяч песо, круглым счетом. Сырой формы.

— Не совсем так. Сделаем черновую обработку. Будет чем поторговаться с голландцами.

— Но никаких абразивов на продажу. У нас просто не хватит мелочи.

— Понял. И строгая секретность в части добычи.

— Уж будь уверен. И еще вот какая тонкость. Напоминаю: мы выделяем камни из породы химическими методами. Традиционные не работают, поскольку при этом камни покрываются трещинами, а то и вовсе дробятся на куски, размер которых сильно уменьшает их ценность. Об этом надо предупредить попа.

— В кассу. И еще в части легенды...

Переговоры возобновились. Оба попаданца отметили, что настроение Лопеса смягчилось. Это выразилось в предложении откушать по чашечке матэ. Завлаб поблагодарил — если не красноречиво, то уж наверное многословно. Засим переговоры продолжились.

— Мы согласны с предложением вашего превосходительства о контактах с Амстердамом. Однако полагаем, что поездка туда кого-либо из нас повредит делу.

Высокопоставленный партнер не смог скрыть удивления.

— Вот именно, дон Карлос. Отсутствие любого из нас здесь означает, что замедлятся другие дела. Полагаем это нежелательным. И мы хотели бы видеть тот список или план дел, который мы вам передали, с вашими поправками и пожеланиями.

— Отец Эрнесто имеет полномочия на обсуждение этой темы.

Священник поклонился. А Лопес продолжил:

— Сразу же довожу до сведения: мы полагаем возможным создание небольшого поселка с населением от ста до пятисот человек как центра развития промышленности. С возможностью роста, само собой. Приоритетом будет создание флота республики — сначала речного, а потом и морского. На координацию дел с вами будет назначен морской офицер на службе Парагвая.

С этими словами Карлос Лопес сделал знак слуге. Тот широким шагом вышел из комнаты и вернулся с человеком лет сорока или более, чей мундир можно было с некоторым трудом приписать военно-морскому флоту.

'Физиономия среднерусская' — подумал Федоров.

'Погоны, похоже, лейтенантские, а вот возраст куда как не соответствует' — подумал Корольков.

Но сюрприз оказался намного весомее.

— Позвольте представить, господа: капитан Петр Василиев, он хорошо говорит по-русски, живет в городе Асунсьон, начальствует над всем парагвайским флотом. Это дон Серхио Феодоров, а это — его заместитель Вова Корольков, они живут в провинции Сентраль. Оба инженеры, они из России, — не без торжественности в голосе произнес Карлос Лопес. Попаданцы разом отметили, что хозяин кабинета явно наслаждался прозведенным эффектом. Стоит отметить, что впечатлены были все пришельцы.

Дон Серхио мгновенно отметил, что русские имена и фамилии диктатор выговорил хотя и с акцентом, но вполне разборчиво. Также он спросил сам у себя: что имелось в виду под 'парагвайским флотом'? Подразумевался ли речной или морской флот? И этот капитан — он какого ранга? Дон Вова тоже подумал о назначении флота. Также он отметил, что имя офицера вполне могло принадлежать и болгарину. Но господин диктатор очень быстро расставил все точки над 'и'.

— Сеньор капитан служил в Российском флоте. Имея надлежащий опыт, он может быть полезен при создании кораблей флота парагвайского. Но для начала это будет один корабль.

Все русские, включая капитана Васильева, синхронно наклонили головы. Пришельцы подумали почти одинаково: у Федорова мелькнула мысль: 'Все же русский.', а у Королькова: 'Значит, не болгарин.'

Между тем дон Карлос продолжал:

— Капитан Василиев имеет полномочия на... — тут говорящий на короткую долю секунды замялся, будучи не в силах сходу подобрать определение, — ...создание судостроительного или судоремонтного предприятия. У него будут на это средства. Сеньор капитан пользуется моим полным доверием.

Тут первым вывод сделал многоопытный Корольков: 'Все деньги пойдут через него.' Но говорить вслух ничего не стал. Вместо него заговорил завлаб:

— Дон Карлос, вы позволите задать сеньору Васильеву несколько вопросов по-русски? Нам надо оценить степень его знакомства с языком.

Диктатор изобразил почти благожелательную улыбку:

— Разумеется, господа.

— Извините, господин капитан, не знаю вашего отчества...

— Петр Никодимович, господин Федоров.

— Очень хорошо. Предлагаю в дальшейшем обращаться друг к другу по имени-отчеству. Ко мне — Сергей Петрович; к нему — Владимир Федосеевич.

Лицо капитана слегка омрачилось. Федоров подумал, что чинопочитание и субординация сбиты в этого офицера на уровне рефлексов. Но сами попаданцы, не сговариваясь, решили не затрудняться всякими 'благородиями' и тем более 'превосходительствами' при обращении с соотечественником.

Конечно же, учинять полноценный допрос в присутствии самого Лопеса было бы неуместно. Правда, оба попаданцы отметили чуть заметный акцент в речи капитана, но фразы он строил совершенно правильно. Поэтому весь разговор по-русски свелся к уточнению деталей биографии (самых значимых), уровня компетенции и пределов полномочий в денежном смысле. И только одна небольшая деталь чуть выпадала из общего контекста. Сеньор Федоров попросил уточнить, какими именно языками (помимо русского и испанского) владеет собеседник и вероятный партнер.

Если Васильев и удивился, то ничем этого не выдал:

— Гуарани, с вашего позволения, господа. Французский, понятное дело, также английский — говорю и пишу. Еще латынь. На португальском говорю с ошибками, но понимаю сносно.

— Благодарю, Петр Никодимович.

После этого завлаб снова перешел на испанский:

— Если у вас, ваше превосходительство, и у вас, святой отец, нет к нам вопросов, тогда мы с капитаном Васильевым начнем обсуждать детали плана по созданию судоремонтного производства и, в конечном счете, флота. Правильно я понял, что именно вы, отец Эрнесто, будете осуществлять связь между нашей группой и правительством Парагвая?

— Так и предполагалось, господа.

— В таком случае не смеем отнимать ваше время.

Последовала серия поклонов.

Как только посетители вышли из комнаты, капитан Васильев тут же принялся налаживать контакт:

— Как мне доложили, у вас, господа, тут причалена шлюпка с мотором. Нельзя ли посмотреть ее на ходу?

Русские переглянулись. Господин Федоров чуть заметно двинул головой. Отвечал его заместитель:

— Это не только возможно, но и желательно, Петр Никодимович. Только не сегодня, а завтра. Причина: мы хотим, чтобы вы глянули на наше жилище, оборудование, и оценили возможности. Другими словами, мы хотим дойти на нашей лодке от Асунсьона до нашего местоположения — с вами, понятно, дабы вместе рассмотреть планы на будущее. Возможно. На это потребуется целый день. Когда нам завтра быть у причала? В девять по городским часам? Добро.

Весь остаток дня от прибытия к дому и до темноты друзья посвятили детальной разработке планов на будущее. Разумеется, старший инженер Тимонина приняла в этом самое деятельное участие.

Назавтра капитана подхватил в Асунсьоне Корольков в компании с Консуэлитой. Присутствие девицы было объяснено просто: она, мол, наш штатный переводчик с гуарани и испанского. Флотский офицер лишь скорчил чуть кислую физиономию при виде столь малолетней сотрудницы, к тому же женского пола, но вслух недовольства не высказал. Зато комплименты суденышку, а заодно и вопросы пошли потоком.

— Какая замечательная скорость! Я так думаю, никак не менее шестнадцати узлов. О, ее можно прочитать на этом приборе? Механический лаг? Я таких никогда не видывал. А какая машина? На жидком топливе, неужели? Англичане и французы такое не практикуют. Осмелюсь предположить, чрезвычайно удобно. Каков запас хода?

Каптитан Васильев к моменту прибытия не исчерпал запаса вопросов относительно как самой моторки, так и ее двигателя. А когда он подошел к зданию лаборатории, то у него появились новые, и касались они не только сугубо морских дел.

Наибольшее впечатление произвело не оборудование, а женщина-инженер. Впрочем, отдать справедливость галантному капитану, он сделал вид, что поверил на слово в высокую образованность этой дамы, и приложился к ручке.

Но дальше пошли уже технические вопросы.

— Видите ли, Петр Никодимович, вы правы, что двигатель, подобный этому, — последовало указание пальцем на предмет, — создать мы можем. Больше скажу: теоретически возможно конструирование и гораздо более мощного. Именно это и понадобится ради корабля водоизмещением, скажем, тонн триста или пятьсот. Метрических, конечно. Но тут мы должны принять во внимание то, какой именно корабль мы хотим иметь. То есть республика хочет иметь.

Флотский решил блеснуть сообразительностью:

— Разрешите высказать догадки, Сергей Федорович?

Кивок.

— Вряд ли вы намерены использовать чисто торговое судно. Если оно будет нести... э-э-э... груз на продажу, то наверняка в небольшом количестве. А вот вооружение ему понадобится. Осмелюсь высказать предположение: если ваши двигатели достаточно надежны, то мачты и паруса могут понадобиться лишь как вспомогательное средство.

— Вы почти угадали, Петр Никодимович. Причиной для отказа от парусного вооружения служит не только, даже не столько надежность и экономичность двигателей. Мы сильно связаны численностью экипажа. Сколько его требуется на трехмачтовик с парусами?

— Триста человек, — уверенно ответил Васильев, — но это с учетом того, что и орудий на нем будет, скажем так, сорок. Ну тридцать пять, но не меньше.

— А если полностью исключить паруса? — вопрос был задан предельно коварным голосом.

Капитан крепко задумался.

— А вы знаете, даже не скажу. Ведь я понятия не имею, сколько человек нужно для обслуживания этого вашего двигателя.

— Ну, дам подсказку: ходовая вахта — это два механика, то есть всего шестеро, да еще старший механик. Но сами понимаете: полностью палубные работы мы исключить не можем, даже если начисто отказаться от парусов. Вы правы еще вот в чем: понадобится артиллерийская команда. А вот относительно нее у меня мыслей маловато. Почему так? Не смогу сей момент объяснить, поскольку и сам точно не знаю характеристики будущей артиллерии. Но сразу же могу сказать: тридцать пять орудий не понадобится. Почему? А потому, что они будут нарезными, казнозарядными и обязательно скорострельными. Вес ядра? Вопрос не вполне корректный, поскольку ядрами они стрелять не будут. Снарядами конической формы — это да. И важный момент: у нас не принято выражать калибр орудий через вес ядра. Внутренний диаметр ствола — вот калибр. Кстати, у нас принято выражать его в миллиметрах. Это француская мера, напоминаю. Линейка для измерения — вот она. Пройдите с Владимиром Федосеевичем, он вам покажет, какие имеются варианты для стволов.