Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
— Так, мне интересно, они, наконец, это сделают? — вслух произнесла Кирше.
— Эвввв.
— Ой, да ладно, тебе же тоже интересно.
— Нет! Эввв!
— О да, — Кирше массировала себе шею. — Прости. Забыла, что ты не провела годы рядом с ними и их непрекращающимся сексуальным напряжением.
Данни надулся.
— Ты ужасный старший брат. И ужасная старшая сестра
— Прекрасный, Данни. Правильное слово — прекрасный. Тебе нужно больше упражняться в тристанийском.
— Я знаю, что хотел сказать, — заявил Дани, скрестив руки и дуясь.
Кирше подняла камень и принялась подбрасывать его.
— Так ты развлекался, — жизнерадостно сказал она.
— Не смог убить злого мага человеко-медведя.
— Ага, — многозначительно сказала его старшая сестра. — Ты развлёкся.
Данни оскалился, на зубах блеснули отблески от огня.
— Да! Мы спасли крестьянку и пробрались мимо медведей, и мы снесли стену, и Гиш сразился с ним, и было интересно смотреть... и... и это было настоящее, мужское приключение!
— Так же весело, как с папой?
Данни сунул руки в карманы и нахмурился.
— Это было... не так. Вроде как Гиш любит поговорить...
— Очень любит.
— Ага, но он даже со злодеями говорит. И вроде как им сочувствует! Словно согласен с ними! И когда я хотел драться, он шикнул на меня, и тогда я понял, что он отвлекает плохого, чтобы конструкты могли прокрасться и спасти девушку. Отец бы такого не делал.
— Ну, да. Отец бы влетел в окно, заорал бы что-то и врезал бы ему так, что глаза взорвались бы.
— Ага. Забавно получается, когда они взрываются. — Данни пожал плечами, подбирая слова. — Гиш... Он...
— Он умнее, чем кажется, даже если он паршивый маг? — спросила Кирше.
— Не то чтобы он был плох! Это просто... он, в основном, создает заграждения и посылает своих бронзовых леди протыкать врага. Тогда как... ты сжигаешь целые отряды и... — Данни побледнел. — Табаса страшная, — сказал он тихонько, предварительно оглянувшись и проверив, что никого рядом нет.
— Правда? — задумчиво переспросила Кирше. — Она просто не слишком разговорчива. Я бы не назвала её страшной. Она всегда очень дружелюбна и хорошо слушает.
— Кирше. Она даже не обратила внимания на то, что вся была залита кровью.
— Слушай, я не знаю что там у неё в голове, — сказал Кирше, пожав плечами. — Но это просто потому, что она галлийка. Как тристанийцы, только хуже. Она всегда была мне хорошим другом и никогда не предавала. С тех пор как кое-кто подстроил нашу драку в школе.
— О?
— Ага. Еще на первом году в Академии. Они постарались сделать видимость, будто бы я подожгла её комнату, а она уничтожила мои вещи ветром, водой и льдом. Ха! Тупицы! Они не сумели достаточно навредить, чтобы было похоже на наш почерк. Что, — Кирше кашлянула, — мы выяснили после того, как я поставила ей два фонаря, а она проткнула мне руку, и я подожгла ей волосы, и она изрезала мне одежду ледяной бурей с бритвенно-острым льдом.
Данни нахмурился.
— Ты её не убила? — спросил он.
— Послушай, Табаса очень хороша в том, что она делает, — прямо сообщила Кирше. — Она оказалась сильнее. Если бы мы серьезно пытались убить друг друга, она бы выиграла 7 боев из 10.
— О господи. Я думал, что ты лучше всех.
— Я лучшая, — высокомерно заявила Кирше. — Это просто... ну, она лучше против магов. Невероятно быстрая. И никогда не дерётся честно. — Кирша огладила волосы. — В любом случае, когда мы помирились и, ты знаешь, перестали истекать кровью, мы пошли и отправили тех, кто это устроил, в госпиталь, а потом из госпиталя в окно госпиталя и затем обработали их комнаты огнём-со-льдом. Одновременно.
— Как?
— Было нелегко! Оказалось, нужно просто использовать больше магии.
Данни широко открыл глаза, затем обмяк.
— Иногда я думаю, что никогда не буду так силён, как ты, — грустно сказал он. — Мне двенадцать, а я до сих пор в ранге линии. А ты сделала намного больше, чем я, в моем возрасте.
Кирша сочувствующе сжала его плечо.
— Да неважно это, — сказал она. — Просто я гений — первый законный отпрыск отца и его наследник. Я должна быть лучшей. Ты прав, он больше меня тренировал. Но посмотри на Гиша. Он точка, но он приносит свою пользу, когда мы геройствуем. В смысле, конечно же не тогда, когда мы выносим банды. Это в основном я и Табби. Но он хорош в других вещах. Например, говорит с людьми.
— Ммм-хмм. Он правда очень милый, — сказал Данни, заливаясь краской. — Он... он взял меня на приключения и... и мы говорили про то, как быть парнями и... и о свадьбах и про то, чтобы делать правильные вещи для семьи, даже если ты этого не хочешь и.... — Данни ссутулился. — Я не знаю, — прошептал он. — Он не слишком похож на папу, но...
Карше обняла своего младшего брата.
— Ну, ну, — сказал она. — Поверь мне. Папа уникален. Нельзя судить большинство людей по нему. Что на самом деле хорошо, правда. Если бы папа встретил кого-то вроде него самого, они бы, наверное, сражались бы на дуэли до взаимной смерти.
— А...
— Или, наверное, стали бы амуры крутить, — продолжила Кирше тем же тоном.
— Эвввв.
— Слушай, папа любит себя больше всего в мире.
— Да. Но можно было не доводить мысль до конца?
Кирше пожала плечами
— Ты отвратительна.
— Вот сейчас ты похож на Монмон, — сказала Кирше, делая вид, что обижена. — Нельзя так говорить со старшей сестрой.
— Но ты же отвратительна!
Кирше ткнула Данни в плечо.
— О, это ты сейчас так говоришь, но, наверное, ты передумаешь, когда подрастёшь. Немного отвратительности — это очень весело, поверь мне.
— Послушай, Кирше — взорвался Данни. — Я.. я знаю, что тебе нравится быть девушкой! Я... я не понимаю почему, но нравится! Я... ты моя старшая сестра, ладно! Ты делаешь... делаешь девчачьи вещи, и тебе нравится! И демонстрируешь свое тело, и у тебя на груди растут эти дурацкие штуки. — Он прикрыл свою грудь скрещенными руками. — и... и... и я нет! Я ненавижу всё это! Всегда ненавидел! — Он жадно хватал ртом воздух. — И... и если тебе так же плохо в мужской одежде, как мне, когда мама пытается одеть меня в платье, то это ужасно!
Кирше подняла руку.
— Не беспокойся, — ответила она. — Честно, я просто одеваюсь, как хочу. Кроме корсета. Та еще заноза в спине. И в боках. И спереди. Но штаны весьма удобны, когда приходится бегать зимой. Я одеваюсь так, как мне удобно. — Она вздохнула. — Так плохо?
Данни обмяк.
— Хуже, — тихонечко произнес он. — Это... становится всё хуже. Я... я не хочу бёдра или... или грудь. Я не хочу становиться женщиной. Если... если мне придётся... почему нельзя оставить всё как было? Где никто не мог найти разницу? — Он снова сделал вдох. — Гиш... Гиш хороший. Он ничего не говорит. Но... но я уверен, что другие заметят, и я ненавижу это! Ненавижу!
Кирше в свою очередь была не уверенна, заметил ли Гиш хоть что-то, но сделала себе памятку проверить, и если заметил, то сделать ему что-то хорошее. Собственно, она в любом случае должна бы сделать ему что-то хорошее, за то, что вывел её братца на приключение под присмотром.
Она села на край кратера, болтая ногами, и обняла брата.
— Ну, ну, — сказала она, стараясь придумать что еще сказать.
Данни вцепился в неё, его плечи тряслись от сдерживаемых слёз.
— Я тебе вот что скажу. Нам нужно в Рим отправляться. Церковь должна узнать об этом, а мы достаточно знамениты, чтобы они нас выслушали. Думаю, что мы сможем добиться аудиенции с Папой — в конце концов, он знает нас по тому случаю, когда мы спасли посла Ромалии в Тристейне. Мы ему лично всё доложим. А пока мы будем там, я знаю там одну женщину, которая мне сильно помогла, когда я была чуть старше, чем ты сейчас. Она делает очень полезные штучки под заказ.
— Мне не нужен еще один спрятанный в обуви кинжал, — пробурчал Данни.
— Правда? Я думаю, что их много не бывает. Но я говорю про штуки вроде накладных усов и разные хитрости, чтобы не тряслось, где не надо. Она делает усы из твоих собственных волос, знаешь ли. Они великолепны. Хочешь такие?
— `а.
— Ну, вот и договорились.
Данни сглотнул.
— Ты... спасибо, Кирше.
Кирше снова обняла его.
— Ты же мой брат, понял? Ты — семья. Семья держится вместе.
Она задумалась.
— Ну, кроме злых бастардов, — добавила она. — Те, в основном, пытаются подобраться поближе и воткнуть что-то между рёбёр. Но если они не будут пытаться убить нас, то это предложение я сделаю и им.
Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|