— ГИГАР!!! — в один голос и с одним и тем же изумлением вскричали лорды. Лорд Барк даже вскочил на ноги. Они радовались чему-то тому, что не знал Кадет. — Гигар!..
— "Гигар" — это Имя ее рода, старинное название степной гадюки. Знаменитейший и древнейший род у чугов! — оживленно сказал лорд Барк. — И "мама". Значит она — дочь принца Гигар. Но как она могла попасть в эту глушь?
— Ей ведь лет семь? (Семнадцать стандартных, быстро пересчитал Кадет). Возможно, тот набег был ее Испытанием, так водится у чугов,— предположил генерал Варра. — После Испытания она получила бы Имя и начала бы жизнь взрослой самостоятельной женщины. Если мы не ошиблись на ее счет,— пояснил генерал Варра удивленно слушающему Кадету,— твоя пленница — принцесса крови! Она — племянница Императора чугов. Ее мать — двоюродная сестра Императора, член Императорской Семьи. А ее отец — был одним из самых опасных наших врагов, стратег Гигар. Умный и беспощадный враг. Советник Императора чугов. Барк, как называется его должность?
— Мудрость Императора. Если эта степная гадюка — дочь принца Гигар, то нам открываются некоторые интересные политические перспективы... — Лорд Барк прищурился. — Нам известно, что у Императора есть какие-то важные политические виды на ее замужество...заморское замужество... нам доносили, что он ведет какие-то переговоры на этот счет... Выходит, что Кьюррик и ты, Каддет, нечаянно выкрали у Императора одну из его жемчужин... Это хорошо, очень хорошо... Вот мы и получили... "довод"... для серьезных переговоров... Пожалуй, и я поеду в порт Дикка... — весело протянул лорд Барк. — Отлично, мастер Каддет! Она — напишет матери!.. Или даже Императору! Вот, что мне надо! Неплохо!.. — Он успокоился и вернулся в кресло. — Приведи ее сюда, мастер Каддет! Прямо сейчас! "Побеждать надо каждый день", так?
Принцесса остановилась перед лордами в центре палатки, не поклонившись и никак не выдавая лицом свои чувства.
— Сядьте, принцесса,— сурово произнес лорд Барк, прямо глядя ей в глаза. — Мы знаем, что вы — дочь-принцесса Гигар, но и не подумаем стоять в вашем присутствии. Вы — враг и пленница. И ты сядь, мастер Каддет! — Девушка, чуть покраснев, метнула на лордов гневный взгляд и осталась стоять.
— Сядь, Каддет! — рявкнул генерал Варра. — Ты свободный человек королевства Стерра и не обязан выказывать знаки уважения чугам, даже принцессам чугов!
Кадет повиновался.
— Принцесса Гигар! — голос лорда Барк звенел от гнева. — Напишите вашей матери или Императору, что вы в плену, и что переговоры об условиях выкупа Королевство Стерра будет вести только с вашими родственниками и только в порту Дикка. Посредников не будет.
Принцесса промолчала.
— Вы напишете? Мы знаем, что вы грамотны. Ваш ответ, принцесса!
— Нет,— произнесла принцесса. Голос у нее был хриплый.
— Хотите сгнить в тюрьме? — участливым тоном спросил ее генерал Варра.
— А другой судьбы у вас может и не быть,— поддержал его лорд Барк. — Такое уже случалось... Слыхали ли вы о судьбе Воителя Эддина? Я вам расскажу. Дело было недавно, лет шесть назад. Он попал к нам в плен во время небольшой пограничной стычки между вами и нами. Его родственники решили воспользоваться благоприятным случаем разбогатеть — у него было большое состояние в Империи — и отказались платить за него выкуп. Он недавно умер в нашей тюрьме.
— Нет, — после небольшой паузы вновь произнесла принцесса. И в палатке надолго повисла тишина.
— В любом случае, вас доставят в порт Дикка,— наконец, безразличным тоном произнес лорд Барк. — Мастер Каддет! — голос лорда зазвенел металлом. Кадет встал. — Ты отвечаешь за жизнь принцессы Гигар до самого порта Дикка. Будь внимателен. Она обязательно попробует сбежать. И не один раз. Если не сможешь догнать ее, когда она попытается сбежать, убей ее.
— Да, мой лорд, — ровным холодным тоном ответил Кадет. "Ну, что ж,— подумал он,— если у вас такая цена, придется заплатить".
— А сейчас уведи ее с наших глаз,— приказал генерал Варра. — Она мне противна. Такие, как она, питаются человечиной. — Кадет заметил, что при этих словах у принцессы вздрогнули ресницы.
3. Принцесса.
Караван был огромен — потому что это был первый весенний караван: торговцы Стерры вывозили в порт товары, накопленные за зиму.
Растянувшийся на половину дня пути, караван двигался медленно. Повозки, которые катились в голове каравана, в середине дня останавливались и почти до сумерек ждали замыкающие повозки. Чтобы соблюдалась справедливость, на следующее утро повозки, пришедшие накануне последними, первыми начинали движение.
Был полдень, беспощадное Светило иссушало пыль и камни вокруг дороги, накатанной за века караванами. Два бедновато одетых небритых погонщика, облокотившись о повозку и пряча головы в ее маленькой тени, негромко беседовали.
— Скучаешь без дела, лорд Соллер? — отечески тепло и немного насмешливо поинтересовался лорд Барк у собеседника. Тот был высок, гибок и жилист. На его бледном сухощавом лице все время блуждала улыбка, то дерзкая, то насмешливая, а светлые глаза всегда сохраняли беспечальное выражение. — Но треть пути уже за плечами.
— Затянувшийся отдых, лорд Барк... Вы меня осудите, мой лорд, но если я и скучаю, то только по портовым девкам,— лорд Соллер усмехнулся.
— Я не буду осуждать тебя,— улыбнулся кончиками губ лорд Барк. — Все проходят через это.
— Ну почему женщины всех сословий в нашей благословенной Стерре так скучны и пресны?!
— Наверное, такая у них жизнь. Наверное, мы их делаем такими. Наши требования. А ты начал подумывать о женитьбе, мой друг... — чуть-чуть усмехнулся лорд Барк.
— Ваша проницательность не имеет границ, лорд Барк! — съязвил лорд Соллер. — А в общем, вы правы... Извините!
— Это вы извините меня, друг, лорд Соллер,— с чувством произнес лорд Барк. — Я непозволительно бестактно затронул ваши личные чувства. Проклятое занятие! Оно теперь никогда не отпускает меня! Пять лет назад я и представить себе не мог, что оно меня так изменит...
— А кто еще мог бы делать вашу работу, лорд Барк? — мягко и участливо спросил лорд Соллер, и маска парня-весельчака слетела с его лица.— И скольких бед не удалось бы избежать Стерре без вашей работы?
— Проклятое занятие... Как вам нравится слово "разведка"? Оно означает добычу и изучение неизвестного или тайного.
— "Разведка"... Из словаря мастера Каддета, мой лорд?
— Да. Кстати, я давно искал определение для вашей полезнейшей работы, лорд Соллер. "Королевские убийцы" всегда казалось мне неправильным определением. Унижающим ваше и ваших парней достоинство. Как раз вчера я обсуждал с Каддетом эту тему. Как вам нравится слово "боевик"? Вот вы — боевик! А я — разведчик. Энергичные слова. "Энергичные" — это "сильные и горячие", лорд Соллер. Ваши боевики — энергичные люди.
— Мне нравится, лорд Барк. Мы — как острие и лезвие кинжала. В ход пускают то одно, то другое. Мне нравится. Кстати, мне хотелось бы узнать, как мне относиться к этому странному "мастеру Каддету", лорд Барк?
— Как к временному союзнику,— ответил лорд Барк.
— Но он... не друг? — осторожно спросил лорд Соллер.
— Сейчас наши интересы совпадают,— взвешенно произнес лорд Барк. — Однако, он чужой для нас. Но он — враг чугов. "Враг моего врага — мой друг". Это тоже мудрость, услышанная мной от мастера Каддета. Мы-то говорим по-другому: нет вечных друзей, есть вечные интересы. Мы должны и сможем использовать его, лорд Соллер, во благо Стерры. Кстати, попробуйте сблизиться с ним. Он по-своему образован, и умеет быть интересным собеседником.
— Мне не понятна его цель, лорд Барк,— осторожно произнес лорд Соллер.
— Он хочет спасти друга и заполучить назад какой-то свой амулет. Так он говорит. В этом благородстве есть какая-то недосказанность, лорд Соллер. По крайней мере, мне так кажется.
— Он тоже ...настораживает меня, лорд Барк,— признался лорд Соллер. — Пожалуйста, поймите меня правильно, настораживает не как возможный изменник, а...
— Договаривайте, лорд, договаривайте...
— В том-то и дело, лорд Барк, что я не могу найти слова, чтобы выразить мою настороженность. Это как ощутимая опасность... постоянная...
— Я вас понимаю. Сейчас я вам, лорд Соллер, помогу: просто ответьте себе, это первый вопрос разведчика: можно ли купить этого человека?
— Купить?.. Не думаю. Нет. Не знаю почему, мой лорд, но мне кажется, что он не из тех, кого можно купить.
— Вот вы и ответили на главный вопрос. Им управляют его собственные интересы, важные интересы, как вас и меня, а не деньги. Он такой же, как я и вы. Но мы служим интересам Стерры, а он — себе. Поэтому он чужак для нас с вами. Чужак! И именно это настораживает вас, мой дорогой лорд Соллер!
— Вы правы, лорд Барк, спасибо, — лорд Соллер согласно кивнул головой.
— Сейчас у нас с ним общий интерес. Вот поэтому я и доверил охрану принцессы Гигар не вашим людям, которых возможно — не обижайтесь! — перекупить, а этому чужеземцу, хотя отчетливо вижу, как он тяготится этой работой.
...Караванная жизнь — скучная: если ты не воин охранения и не начальник каравана, то лежи себе под пологом своей повозки, подсчитывай будущие барыши, составляй в уме разговоры, которые будешь вести с перекупщиками, или спи, а если тело затекло, шагай рядом с повозкой, смотри по сторонам, замечай, что происходит у соседей. Только обязательно покрой голову — Светило не жалеет жара, дождей уже неделю нет. А сегодня особенно жарко и в воздухе нет, как у переваренного стекла, прозрачности. Вот два дня назад напекло голову толстяку, он и упал прямо на дороге. Теперь лежит в своей повозке дурак-дураком: не слышит, что его спрашивают, мычит что-то непонятное и ходит под себя. Если умрет — заложат камнями в стороне от дороги, сверху поставят большой камень с каким-нибудь знаком, а дома об этом и знать не знают, живут спокойно, ждут мужа-отца не скоро, но ведь ждут... а его уже нет. Но пока он есть. И лекари к нему раз в день ходят. Два лекаря. Ходят вместе. Один — знакомый лекарь из столицы, он всегда сопровождает весенние караваны, уже лет шесть. Его нанимают вскладчину. Хороший лекарь. И от змеиного укуса спасал людей, и ломаные ноги-руки выправлял, а когда лет два года назад детская весенняя хворь напала на караван, он многих вылечил. У него лавка на Гончарной улице. Второй лекарь — огромного роста, будто один человек сел другому на плечи, а какой он из себя — неизвестно: лицо у него закрыто черной кожаной маской с прорезями для глаз и дыркой для рта. И всегда в длинном желтом кожаном плаще. Собаки, что при караване живут, его до смерти боятся, визжат и убегают, когда он им в морды смотрит. Этот лекарь — из той повозки, где едет больной юноша. Конечно, больной: он либо в повозке, либо на лошади, красивом вороном. И в белый, траурный, плащ кутается. И лицо закрывает капюшоном. Может у них с лекарем какая-нибудь болезнь лица? Высокий, стройный юноша, худой только, наверное, болеет... Узнать бы у ихнего погонщика, что это за болезнь такая и не прилипчивая ли, да погонщик у них очень злой: с виду — правильный мужчина, городской, а подойдешь к нему с хорошим разговором — как зыкнет глазами, будто за кинжал схватился, отвечает грубо и свысока. Ну и что, что ты от богатого дома! Не лорд ведь — лорды не торгуют! Лорды едут сами по себе, с вымпелами, с горном, с гербами на повозках. Или, может быть, он потому злой, что боится болезнь от своих пассажиров прихватить? Так не нанимался бы в погонщики! О! Гонцы проскакали! Что за дела в этом году с караваном! Через день — нагоняют караван гонцы, один раз у гонца на шее был королевский ярлык!.. Что-то пишут нашему начальнику из столицы... Хорошо, что иной раз и письмо из дому кому-нибудь привезут. Ну, это — грамотным. А когда всех писать научат — а наш Король повелел последней зимой всех детей начать учить писать, безденежно, слава Королю! — вот-то гонцам работа будет... За письмо, конечно, деньги брать будут. Или опять новый налог введут. Хороший сейчас Король. Только уж слишком долго в наследниках ходил — прежний Король до тридцати двух лет дожил! — очень строг! Наверное, на батюшку своего покойного сердится: тот в последние годы правления — вот уж были благословенные времена! — королевское войско распустил — оно ж каких денег стоит!, налоги снизил, а иные и вовсе отменил, дозволил переезжать с места на место без разрешения поручителя... Как мы тогда жили!.. По два урожая в год крестьяне научились снимать! А какие ремесла открылись!.. Стекло в три раза подешевело! Как мой папаша тогда забогател!.. В Стерре у мастеровых купит почти задаром, в порту продаст втридорога. Правда, в те времена воров и бандитов развелось... Под конец до чего дошло: пришли в лавку три парня, плати, говорят папаше, за то, что на нашей улице лавку держишь, десятую часть выручки, а то побьем твои стекляшки. И для примера разбили самый дорогой сосуд. Плати! А кому жаловаться? Поручитель — далеко... Стража вся такими парнями подкуплена... И что обидно — наши парни, гили, а держатся с нами, как чуги. А о чугах — тогда только слухи ходили, да старые сказки пересказывали. А новый Король всю жизнь разом поменял: всем ворам и бандитам за неделю головы поотрубали, на их родственников налоги удвоили. А не воруй и не думай про своровать!.. Говорили — новый Король еще при жизни отца одевался то крестьянином, то мастеровым, или простым горожанином и ходил по всей Стерре, составлял списки кого карать, кого возвышать. Болтают... Чтобы Король — крестьянином?! А все-таки — снова налоги, снова в армию набор, снова о чугах разговоры идут... О-хо-хо... Как же дети-то наши жить будут?.. Пойти, что ли, к сердитому погонщику, подразнить — не один он сейчас, слез с повозки, опять с очередным приятелем болтает, не посмеет задираться....
— Доброго утра, хороший человек! — к лорду Барк подошел прилипчивый хозяин соседней повозки. Его проверяли — перекупщик-торговец из Стерры, глуп, послушен.
Лорд кивнул. Ссориться с соседями по каравану не следовало.
— Очень уж парит, не гроза ли будет, как думаешь, человек хороший?
— Так ведь погода-то уже приморская,— с охотой подхватил разговор молодой приятель сердитого погонщика, тоже погонщик, кнут с несуразно толстой рукояткой торчал у него за поясом. — Через два по десять дней будем уже в порту. Чем торгуешь, приятель?
— Стекло, почтенный. Бутыли, сосуды, стаканы и кружки. Простые и цветные,— с достоинством ответил торговец.
— Ходкий товар! — одобрил молодой погонщик. Но торговец поймал его взгляд, и оторопел — в глазах молодца была стужа — разбойник!.. — Ходкий товар, — повторил этот лихой молодец,— но — бьющийся. — И так он это "бьющийся" произнес, что в животе у торговца что-то заныло.
— Не слыхать ли каких новостей?— спросил торговец гаснущим тоном.
— А ты чего, приятель, слыхал?
— Ой, — сказал торговец,— напомнил ты мне, почтенный... — и заторопился прочь.
— Проверить его еще раз, мой лорд? — негромко спросил приятель погонщика.
— Лишнее... Простой торговец...
