Уши не трогать!

— А в качестве доказательств — "слово благородного"? — не выдержала я.

Ох, ну и рожи у этих судий, даже маски не в состоянии скрыть злобу.

Брайт хотел ответить, но его опять одёрнули.

— Если возражений нет, — задрав подбородок, сообщил "председатель", — оглашается приговор!

— Возражения есть, — усмехнулся Орис.

Главный обвинитель тут же подобрался, выпятил грудь. Правда, злорадство, с которым ждал вопросов графа вначале, улетучилось. Его сменила лёгкая нервозность.

— Для начала, я хочу знать кто вы.

Ответ на этот вопрос был придуман заранее, иначе с чего на губах эльфов вспыхнули столь гаденькие улыбочки?

— Мы члены ордена "Свободный Север"! — торжественно заявил эльф.

— Впервые слышу, — в тоне графа столько пренебрежения, что даже я на мгновенье почувствовала себя вшой.

— А мы не стремимся к известности.

Я не хотела встревать — всё-таки Орису видней как разговаривать с этими мужчинами. Уверена, он опознал не только Брайта и знает, на что давить. Но, увы, слово выпорхнуло раньше, чем успела прикусить язык:

— Пока.

— Что, простите? — встрепенулся "председатель". На короткий миг предстал в образе простого, довольно вежливого обывателя.

— Молчите, но только пока. Потому что нет повода заявить о себе. А вот казнив королевского советника...

— Да как вы смеете! — взвился Брайт. — Это оскорбление! Клевета! Мы боремся за счастье королевства! За свободу человека!

Последние слова, конечно, кольнули. Сразу вспомнился рынок рабов, рассказы о стерилизации женщин и принудительном размножении. Да и работа на эльфийских полях вряд ли сахарная. Но, чёрт возьми, моя шкурка тоже чего-то стоит, разве не так?

— Вы идёте против воли короля, — сказала я со вздохом. — Значит, подрываете основу существования государства и процветания вашего народа.

— Нет! — прорычал рыжеволосый. Вспыхнул факелом. — Мы действуем в интересах народа! Вершим суд, на который король неспособен! Ни потому что слаб, а потому что Орис Фактимус — мастер лицемерия и лжи!

— А решить вопрос цивилизованными методами вы пробовали? Устроить публичные прения или, хотя бы, поговорить с королём?

Брайт ударил кулаком по столу, запыхтел. Даже отсюда чувствуется жар, бушующей в нём ненависти.

И снова тишина. Давящая, но почему-то совсем нестрашная.

— Мда... — протянул "председатель". — Эта... леди действительно опасна, зря мы не верили. — И заключил с искренним сожалением: — Решение о помиловании госпожи Лёли — ошибка. А ошибки нужно исправлять...

Вот ведь! И кто меня за язык-то тянул?

На помощь пришёл Орис. Спокойный и холодный, как обычно. Будто ничего особенного не происходит, а мы мирно беседуем за чашечкой чёрной бурды на веранде его поместья.

— Прекратите балаган. Я оценил вашу фантазию и, — он скосил взгляд на замершую в трёх шагах охрану, — возможности. Но моя позиция неизменна. И запугивать меня незачем. Каков приговор вашего кустарного суда? Огласите и исполните, наконец.

Последняя фраза прозвучала как приказ, эльфы в красных плащах синхронно вздрогнули.

Моя и без того испуганная душа, сползла в "пуанты", в животе похолодело. Несколько секунд провела на грани обморока, но вдруг поняла — Орис блефует. Берёт напыщенных эльфов на слабо!

Конечно! Очень легко сказать — чтоб ты сдох. Заочно подписать приговор о смерти тоже довольно просто. А вот отправить на казнь того, кто стоит перед тобой и смотрит в глаза... Нет. Эльфы, какими бы самодурами ни были, не посмеют.

— Госпожа Лёля, — подал голос "председатель". — Вы спрашивали о цивилизованных методах? Так вот, если вы ещё не поняли, договориться с графом Фактимусом невозможно.

— Есть желание — тысяча возможностей, нет желания — тысяча причин, — не подумав буркнула я.

Лицо главного обвинителя приобрело приятный зеленоватый оттенок, он не выдержал, поднялся. Дрожащий палец указал сперва на Ориса, после на меня. Дребезжащий голос велел:

— Сбросить в колодец.

— У столь благородных эльфов не хватило денег на виселицу? — хмыкнул Орис. — Ладно. Колодец, так колодец.

И всё бы было хорошо... но шестёрка в чёрных плащах шагнула к нам не раздумывая. Меня опять ухватили за локоть, Ориса толкнули в спину. На секунду мы оказались рядом, и я шепнула, холодея:

— Орис, кажется, твой блеф не удался.

— Я не блефовал, — ответ прочла по губам.

Как это?! Эй, ты что, сдурел?! Слышь, ушастый, это тебе пятьсот с гаком, а мне всего двадцать один! Я не хочу умирать! Я не согласна!

Нас опять развели. Бэтмен с повадками женоненавистника оскалился, велел, чтоб не дёргалась. Я, вопреки приказу, вывернулась и саданула ногой в колено. Конвоир вскрикнул, но вместо того, чтобы красиво растянуться на полу, ринулся на меня.

Я ничего не знаю о религии этого мира, но в то, что Богиня Удачи существует, поверила сразу и навсегда — уж слишком ровно моя коленка впечаталась в промежность бэтмена. Такому удару даже мастер самообороны позавидует.

Пару мгновений, которые даровал всеобщий шок, истратила на то, чтобы подлететь к Орису и повиснуть на его шее. Выдохнула прямо в ухо:

— А план спасения у тебя есть?

В следующую секунду меня отодрали от графа, но матов эльфийского ОМОНа не слышала. Ошарашено глядела на Ориса, который мотнул головой и грустно усмехнулся.

Если сегодня меня всё-таки казнят, то я умру феминисткой.

— А ну стоять! — проревела я. Сама испугалась собственного голоса.

Эльфы тоже замерли — просто не ожидали такого тона от леди.

— Я хочу говорить с судьями! Немедленно!

Замешательство бэтменов позволило снова вырваться, но кидаться на Ориса или кого-то другого больше не пыталась. Встала, гордая и независимая. Задрала подбородок, копируя председателя этого фарса.

— Вы чем-то недовольны, госпожа Лёля? — усмехнулся Брайт. — Хотите попросить о снисхождении?

— Нет, — нагло заявила я.

Разговаривать с Брайтом — всё равно, что переругиваться со сторожевым псом. Излагать свои мысли начала лишь после утвердительного кивка главного обвинителя. В принципе, его разрешение тоже не особо нужно, но выказать уважение ушастому гаду полезно. Капля бальзама на мужское тщеславие лишней не бывает. Особенно в таких обстоятельствах.

— Господа судьи, я выслушала ваши обвинения, но я не согласна. Я убеждена в вашей искренности и верю, что решение суда обосновано. Я не буду требовать у вас доказательств, вы правы: слово благородного эльфа — лучшее из них. Но хочу спросить, вас не удивляет, что ни граф, ни я, не восприняли эти обвинения всерьёз?

— Вы слишком уверены в своей безнаказанности, — ответил "председатель".

Я выдержала паузу. Не театральную, нет. Просто постояла с грустной улыбкой, скромно похлопала ресничками.

— А может дело в другом? Вы не допускаете мысли, что вам представили фальшивые доказательства? Что ваш источник лжет?

Внешне ничего не изменилось: те же серые стены, тот же стол, семёрка в полумасках и алых мантиях. Но в воздухе повило напряжение. Не вижу, но чувствую — судьи задумались. Значит, я не ошиблась.

— Только представьте: беспочвенная ненависть к человеку, наветы, сфабрикованные обвинения, казни невинных, присвоение их имущества, общение с породистой самкой... Не многовато ли для одного че... э... эльфа? Прям ни граф, а суперзлодей какой-то.

— Он талантливый и работоспособный, — хмыкнул Брайт.

Я сделала вид, что ничего не слышала.

— Вы знаете Ориса ни первый день. Вот скажите, сто лет назад, могли предположить, что он — последняя сволочь?

Эльфы слегка зависли. Кажется, слышу, как крутятся шестерёнки в мозгах, как сомнения царапают души.

— За скольких осуждённых вы поручились бы собственной головой? — продолжала гнуть я. — Вы проверяли его счета, имущественные грамоты? Кто-нибудь из вас видел, как граф развлекается с человеческой самкой? А саму самку видели? Может он давно прибил её и в лесочке закопал — учитывая его взгляды, это самый вероятный исход, не находите?

Семёрка в красных плащах продолжала молчать.

— А я? Приехала в гости к Орису, он попросил зайти на совещание. Ну я и зашла. И сказала, что думаю. Видите ли, у нас, в королевстве Запада, всё обстоит несколько проще. А мой отец действительно посвятил много времени изучению повадок человека. И я по-прежнему уверена, человек — зло. Не верите? Так положите ему в рот палец, и убедитесь.

Последний вопрос прозвучал в тишине, достойной королевского склепа:

— Вы не боитесь отправить на смерть невиновных?

Молчание длилось долго, но я не торопила. Пусть понапрягают серое вещество, если оно есть. А я пока хорошенько запомню каждую редиску в алом плаще. Вдруг мстить придётся?

— И что ты предлагаешь? — наконец, сказал "председатель".

— Найти альтернативу, что же ещё? Какое-нибудь испытание. Или поединок. Кто победил — тот и прав.

За спиной кто-то нервно сглотнул. Надеюсь, не Орис, потому как сама проходить испытания не хочу совершенно. Я за разделение труда: с меня план, с него "Беломор". Тьфу ты! Исполнение!

— Священный поединок? — подал голос товарищ, пристроившийся на самом краешке стола, слева от "председателя". — А это выход.

— Решение достойное правосудия, — кивнут его сосед.

Сзади опять сглотнули, и приглушенно охнули вдобавок.

— Мы призовём богов, — так и не различила, кто это сказал. Зато автора следующей реплики узнаю хоть с закрытыми глазами:

— Это не правосудие, — заявил Брайт. — И это нечестно.

Эх, засадить бы ему заряд соли из двустволки. Да только где ж эту двустволку взять?

К моему изрядному удивлению, "председатель" кивнул, сказал сдержанно:

— Нечестно.

Помедлил и добавил:

— Мы выставим двоих.

Сперва хотела возмутиться и выдать членам ордена "Свободный Север" — а вернее просто членам — весь запас матов. Во всех склонениях и сочетаниях. Я даже прилив вдохновения испытала, и пару новых слов выдумала походу. После осторожненько так повернулась, взглянула на графа и желание просветить эльфов по части их половых отношений друг с другом поутихло.

Орис невозмутим и безучастен, как памятник. Надгробный.

Ой, что-то будет! Место в партере, попкорн и колу, пожалуйста. Впрочем, вместо колы лучше коньячку!

— Граф Фактимус, вы принимаете вызов?

— Принимаю, — бесцветно отозвался черноглазый ушастик. Даже не шевельнулся.

— Кто готов отстоять правду? — подражая тону Ориса спросил "председатель".

Вот уж не думала, что рыжекудрая зараза согласится. Ан нет, подорвался, перепрыгнул через стол и со скоростью болида двинулся к нам. На ходу отбросил алый плащ, остался в белоснежном, расшитом мелким жемчугом, камзоле.

Вторым, кто поддержал эту инициативу, стал безымянный парень из команды бэтменов. Его камзол куда скромней, зато под цвет полумаски.

Как только с Ориса сняли кандальные браслеты, а перевязь с мечом вернулась на законное место, трио слаженно устремилось к центру зала. Как раз туда, где чернело пятно от огромного костра. Встали треугольником, обнажили оружие, и понеслась...

Вот так просто: без поклонов, высокопарных слов и прочей шелухи. Судьи даже из-за стола встать не успели, а эти уже режут друг друга.

Хотя режут — громко сказано. Так, помахивают своими железяками. То Брайт выпад сделает, то бэтмен кузнечиком подскочит, то Орис лениво поведёт мечом и со скоростью парализованной улитки уйдёт в сторону. Глянешь и прослезишься.

И почему, спрашивается, у этого спорта даже в моё время тьма поклонников? Ну чего тут интересного?

Словно издеваясь над моей жаждой зрелищ — от хлеба, кстати, тоже не откажусь, ибо не завтракала — Орис провёл медленный удар, явно нацеленный в ключицу Брайта, но в последний момент изменил траекторию, и лезвие скользнуло вдоль руки рыжеволосого.

— И это мой герой? — сокрушенно выдохнула я. — Пьяный ленивец и то опасней.

Сказала вроде тихо, но проклятая акустика усилила звук раз в сто.

— Я — твой герой? — медленно уходя от очередного наскока бэтмена, спросил граф.

— Конечно. Единственный и неповторимый. — Надо же как-то поддержать длинноухого, хоть и ведёт себя, мягко говоря, странно.

— А если выиграю, поцелуешь?

— Зацелую насмерть, — беззаботно пообещала я. — И честь девичью отдам. Во всех позах Камасутры.

Эльф запнулся и едва не схлопотал по шее, в буквальном смысле. Выпалил неожиданно:

— Поклянись!

Тут уже Брайт с бэтменом споткнуться изволили, а зрители подозрительно покраснели. Я как бы тоже смутилась, но это не помешало положить руку на сердце и гордо заявить:

— Клянусь!

Ой, что тут началось...

Глава 12

Орис застыл. Брайт резко подобрался, отскочил на два шага и замер на полусогнутых. Бэтмен чуть замешкался и, оценив ситуацию, банально попятился. Придвинулся к рыжеволосому товарищу.

Секунда, две, три — полёт нормальный. Тишина оглушает. Оружие наготове.

— Я призываю в свидетели богов! — рычит Орис.

Эхо отсутствует. Воздух в мгновенье насыщается электричеством. Крошечные разряды ощущаю кожей — блин, щекотно!

Четыре, пять, шесть — ситуация прежняя. Кажется, от царящего беззвучия вот-вот взорвётся мозг.

По стенам зала медленно и крайне неохотно сползает синеватый, мерцающий туман.

Семь, восемь, девять — туман стелется по полу, подползает к поединщикам, берёт в кольцо. Тут же раздаётся низкий звук — будто басовая струна лопнула, и мир взрывается.

Орис пулей метнулся вперёд, меч описал умопомрачительную дугу. Сталь сверкнула в паре миллиметров от лица бэтмена, тот отшатнулся, попытался закрыться, но черноглазый уже отступил. Кажется, не достал, но через мгновенье маска падает, открывая юное лицо с серыми, щенячьими глазами.

— Не бойся, Леран! — кричит кто-то из судей. — Соберись! Он не так страшен, как кажется!

Юный эльф внемлет и с рыком бросается вперёд, повторяя выпад рыжеволосого Брайта. Двойная атака впечатляет и пугает одновременно.

Граф круто разворачивается, милостиво дозволяя клинку Лерана резануть воздух, а сам ловит удар рыжего. Три секунды молчаливой борьбы, и Брайт вынужден отпрыгнуть.

Орис стремительно крутанулся на пяткаъ, присел и выбросил вперёд руку. Остриё вошло в бедро сероглазого, но эльфёнок даже не вскрикнул, хотел во что бы то ни стало завершить собственный удар. Лезвие его меча обрушилось сверху, опоздал всего на полмгновенья — графа уже нет. Леран инстинктивно коснулся раненого бедра, удивлённо глянул на обагрённые пальцы.

Интересно, когда сопляк записывался в добровольцы, он чем думал?

Граф этой сцены не видел, сосредоточенно описывал полукруг, примериваясь к Брайту. Тот, похоже, нацелился на танцы — сам не нападает и Ориса на расстоянии держит. В конце концов, рыжик потянулся и сдёрнул с лица маску. Обзор уменьшает — догадалась я.

Кстати, пылающий румянец красит Брайта неимоверно. Прям не мужик, а картинка. Жаль, что сволочь редкостная.

— Умри! — взвыл рыжий, кинулся вперёд.

Он провёл какой-то странный удар — рубил наискось, сверху вниз, а в итоге вывернул, руку, присел и ударил по ногам. Едва не укоротил моего героя на высоту голени. Орис ускользнул чудом. По крайней мере, так это выглядело со стороны зрителей. Вернее, одного зрителя — непросвещённой меня. Другие, кажется, не удивились.