| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Ух ты... — восхитилась я, почувствовав непреодолимое желание поскорее нырнуть в события, описываемые на этих страницах. — А какие сроки?
— Три недели — максимум, — посерьезнел шеф. — К окончанию уборки урожая и недельного празднования наш город собираются посетить несколько представителей высокопоставленных семей, а также прибудет праздничная делегация из Ошира.
— А какой повод?
— Хилари, ну разве можно не знать столь элементарный вещей о своей стране? — укорил меня шеф. — В этом году будет ровно шестьдесят лет со времени подписания последнего мирного договора между Аре и Оширом. Ты хоть и фейри, но это-то знать должна!
— Э, простите, Сато-сан... — покаянно склонила голову я.
— Ладно уж, иди, работай... — махнул он на меня, — Но смотри мне, чтоб заказ вовремя принесла, иначе весь город подставишь!
— А причем здесь город?
— А как ты думаешь, зачем я перед тобой здесь распинаюсь? Мне поручили подобрать подарки к приезду высоких гостей.
— Да-а, а я-то думала, чего это вы такой добрый сегодня...
— Иди уже, хвостатая! И не забудь забрать зарплату!
Естественно, весь город знал, что человеком я не являюсь. Вообще, это было трудно не заметить: если хвост я еще могла спрятать под юбкой, то синие татуировки, звериные уши и нечеловеческие повадки спрятать гораздо труднее. Да и зачем? Я для того и переехала на границу с Оширом, чтобы начать все с новой страницы и не прятаться более. К тому же, пограничье издавна считалось наиболее терпимым местом для других рас. К оборотням и вампирам здесь давно привыкли, в то время как феи представлялись больше персонажами старых сказок, нежели реальными живыми существами. И можно сказать, что я стала для этого города маленьким окошком в мир волшебных сказок. Хотя, казалось бы, в этом ли мире говорить о сказках...
Рядом с моим домом росли клены. Большие, с раскидистой кроной, усыпавшие землю вокруг крупными золотисто-алыми листьями, рано опавшими в этом году. Они лениво и по-родному уютно шелестели под ногами, ибо лень и иногда просыпающееся в людях чувство прекрасного не давали безжалостно превратить всю эту красоту в кучу обычного мусора. Мне нравилась золотисто-красно-коричневая палитра улицы, перемежающаяся зелеными акварельными пятнами травы, усыпанной все теми же опавшими листьями. Просторные, одноэтажные, словно выросшие в ширь, окруженные необычно большими садами, газонами и огородами дома, огороженные низенькими заборами, ненавязчиво окунали всех прохожих в атмосферу уюта и непринужденности... Что сказать, я незаметно влюбилась в этот город, этот квартал, эту улицу, где сейчас жила, и готова прославлять и восхвалять эти места не хуже юной сентиментально-романтически настроенной девушки, впервые изведавшей безграничное счастье и безбрежный восторг от самой первой в жизни любви, — свой только что обретенный идеал.
Впрочем, я не уставала восхищаться окружающим в любой день недели независимо от настроения, так что сегодня меня более интересовала сегодняшняя работа. Помниться, приехав в Лилль, я очень скоро столкнулась с проблемой денег: несмотря на существенную помощь Тристана, на всю жизнь его подарка явно не хватало. Первые две недели я довольно успешно сокращала расходы на жилье и еду выполняя роль приезжего менестреля и даже, льстя себе похвалой, заслужила некоторую известность в городе. Но долго подобная жизнь продолжаться не могла. К моему безграничному счастью, в один из вечером мне довелось познакомиться с владельцем самой крупной местной типографии, а разговорившись после особенно удачного и веселого концерта, между делом выдать идею "подарочных книг". Уж не помню, о чем именно мы тогда говорили, но идея Сато-сану пришлась очень по душе. И спустя несколько дней я уже была зачислена в штат работников типографии.
Всего за год подобной работы выяснилось, что подарочные книги, выполненные вручную на заказ, получили большую известность не только в городе и его окрестностях, но и в столице. И сейчас список заказов был закреплен на ближайшие три года.
Работа над этими книгами сложна и многоступенчата даже в моем мире, не говоря уже о мире этом. В нашем же случае процесс создания дорогого сувенира выглядел примерно так: Сато-сан выбирает произведение (сам или руководствуясь пожеланиями заказчика), и пока я выполняю тщательную переписку книги из печатного варианта в рукописный (что само по себе является признаком дорогостоящей бессмысленности престижа), ювелир составляет обложку для будущего шедевра из драгоценных камней и благородных металлов, а художник, получив рукопись, украшает ее авторскими иллюстрациями. В целом вся работа занимает три-четыре недели и не только оплачивается весьма щедрым образом для всех, кто над ней трудился, но и окупается в три, а иногда и в пять раз. К слову, последней моей работой был известный роман Джейн Остен "Гордость и предубеждение", который хоть и опередил кое-где здешнее экономическое развитие, зато пришел в самый раз для культуры.
Но в данный момент праздные размышления о прошлом и настоящем мало меня интересовали, в отличие от книги, что держала в руках. Для меня она представляла двойную ценность: ведь сей опус был и интереснейшим и редчайшим произведением, а к тому же вышел из-под пера моего соотечественника, точнее, соотечественников. Все, что я слышала о "Волках на улицах Артхолла", так это восторженнейшие отзывы, серьезные рецензии и то, что написана эта книга была некими иномирянами, активно участвовавшими в событиях полутора вековой давности... И каково же было мне удивление, когда я, как можно быстрее добравшись до дома, открыла первую страницу: уж чего-чего, а эпистолярного романа я точно не ожидала! Но мое удивление быстро сменилось жгучим интересом, и я незаметно погрузилась в чтение, забыв обо всем на свете...
Глава вторая. "Осколок души моей..."
"Артхолл, предместья
май 1265 год
Дорогая Аннет,
Пишу тебе как можно скорее, вняв твоим настойчивым просьбам. Вот уже три месяца, как я рассталась с тобой, моя заботливая и нежная сестра, но никаких изменений в нашем с тобой положении я не предвижу. Город бурлит, объятый недовольством и злобой, что до болезненного трепета напоминает мне наше с тобою детство, когда охваченная безумием чернь уничтожила наш родной дом, нашу семью, а божественное привидение забросила нас обеих в эти края...
Моя дорогая сестра, я страшусь выходить на улицы! Каждый вечер в мои закрытые окна стучаться крики людей, убивающих и убиваемых с непостижимой жестокостью. И даже не будь я молодой леди, а офицером кровь все равно леденила бы мне тело страхом. Но, к моей вящей радости, сэр Уильям и леди Дешмонд намереваются покинуть столицу уже на следующей неделе, и мы с тобой в самом скором времени сможем наконец встретиться. Я напишу тебе перед отъездом и расскажу как можно подробнее обо всем, что сейчас происходит в городе,
С неизменной любовью,
Кассандра".
"Артхолл, предместья
май 1265 год
Моя бесценная Аннет,
Я пишу тебе перед отъездом, как и обещала, но, боюсь, могу рассказать мало утешительного. Политический разлад, вызванный внезапной и преждевременной кончиной нашего короля, все набирает обороты. Принц, несмотря на свою молодость (а ему накануне исполнилось только пятнадцать), настаивает на передаче короны ему в руки, отрицая необходимость выбора регента на время до его совершеннолетия. Возмущенный его своеволием совет раскололся на враждующие партии. Одни говорят, что регент необходим, другие требуют смены царской династии, а третьи предлагают вообще упразднить королевскую власть.
Я искренне не понимаю всех этих разногласий, ибо бог сохранил мне достаточно здравого смысла, чтобы я не вникала в подобные тонкости, но то, что я вижу в окна своей комнаты, меня искренне ужасает и пугает. Чернь, возмущенная распрями совета, недавней тяжелой войной, непомерными по их мнению налогами и всеобщим равнодушием к их судьбе, выходит на улицы с плакатами, лозунгами и оружием... И каждый день, и каждую ночь я вздрагиваю от звуков выстрелов, криков и звона оружия... Господи, помилуй нас! Я боюсь высказать всю меру своего страха перед тобою, моя дорогая сестра...
Наши с тобой благодетели, сэр Уильям и леди Дешмонд завтра отправляются к себе в поместье, где ты уже ждешь меня. Я не знаю, сколько именно времени займет наше путешествие, ведь не только недавние дожди превратили дороги в бесконечное болото, но и оставшиеся не у дел, без денег, крова и еды солдаты Аре, как часто предупреждают нас наши знакомые и друзья, слишком охотно стали промышлять разбоем на дорогах...
Я жду нашей встречи с нетерпением, понятным только лишь тебе, моя Аннет, и жажду наконец увидеть тебя,
всегда твоя сестра,
Кассандра".
[...]
"Найт-парк, графство Солунское,
апрель 1266 года
О моя дорогая Кассандра!
С тех пор, как нам пришлось расстаться более полугода назад, я непрестанно думаю лишь о тебе, моя любимая сестра. Я вынуждена сразу донести до тебя ужасную новость: неделю назад до Найт-парка добралась эпидемия болотной лихорадки. Пока мало заболевших, но прогнозы врачей неутешительны: жертв будет много и лишь единицы выживут. Именно по этой причине я и наши почтенные благодетели сэр и леди Дешмонд сегодня же вечером отправимся в столицу. Несмотря на то, что город все еще охвачен беспорядками, это единственное на данный момент безопасное место, ибо болезнь ушла оттуда четыре месяца назад.
Я настоятельно прошу, нет, умоляю тебя, Кассандра, написать мне о своем нынешнем положении. После того, как тебе пришлось срочно уехать к нашему приемному отцу в июне прошлого года, твои письма всегда полны печали, но совсем не рассказывают о настоящем положении твоих дел. Для чего отец вызвал тебя? Как его здоровье? И почему так печальна душа твоя? Не заставляй меня еще больше беспокоиться за тебя, напрасно терзаясь плодами моей фантазии о твоих бедах. Мне безмерно хочется, чтобы эти фантазии так и остались пустым вымыслом, но твое столь продолжительное молчание лишь подстегивает мое больное воображение.
В Артхолле мы собираемся провести более месяца и за это время сэр Уильям настроен серьезно углубиться в политику. Я понимаю этого почтенного человека, ему искренне больно видеть родную страну в раздоре и развалинах, но я никак не могу одобрить его намерения. Ведь мы с тобой еще в раннем детстве наглядно убедились, чем именно может окончиться вмешательство в политику посторонних людей, какими бы благими намерениями не была вымощена эта дорога, всегда ведущая в ад... По крайнем мере, для наших родителей это закончилось смертью, а для нас самих — обретением новой волшебной родины в столь юном и нежном возрасте.
Я еще раз прошу тебя поскорее мне написать и уверяю, что буду со всем возможным нетерпением ждать твоих писем,
всегда твоя,
Аннет".
"Поместье Кедровая роща,
графство Эленер,
апрель 1266 года,
Бесценная моя Аннет,
Выполняя твою настоятельную просьбу, я все же набралась мужества, чтобы рассказать тебе обо всем том, что так меня печалит. Предвосхищая твои опасения спешу уведомить тебя, что здоровье нашего почтенного батюшки не вызывает опасений, он всегда бодр и энергичен. Впрочем, именно эта энергичность и стала причиной моей печали, ибо наш отец задумал разлучить нас, выдав меня замуж.
Мы обе знали, что когда-нибудь нам придется связать свою жизнь с двумя некими джентльменами, но, право слово, я искренне надеялась, что человека, способного составить мое счастье, я выберу сама. Однако отец и слушать не желает ни о каких возражениях: жених этот не только в близком родстве с королевской семьей, но и питает несомненную склонность к моей очаровательной особе... Надеюсь, теперь ты вспомнишь того, к кому батюшка заставляет меня питать столь недостойную неприязнь.
Наверное, сердце мое было бы исполнено куда большей печаль, будь оно занято, но в отсутствии сердечной склонности к кому-либо страдает моя гордость. Герцог, несомненно, приятный человек и настоящий джентльмен, но его настойчивые попытки покорить мое сердце в пределах, ограниченных днем свадьбы, вызывают у меня лишь недовольство, граничащее с презрением к этому человеку. И совершенно не представляю, каким образом в данном случае нас может ожидать безоблачное семейное счастье...
Но вернемся к тебе, моя дорогая Аннет. Что бы ты ни говорила о нынешней безопасности столицы, я до сих пор не могу успокоиться и унять тревогу. Поверь мне, сестра, сейчас Артхолл — жуткое место, полное опасностей и страданий. Умоляю тебя, будь осторожна и не выходи на улицы без сопровождения, а лучше — охраны. Я никогда не забуду рассказов о том, как жестко обходились с девушками мятежники год назад, и как одну за другой я похоронила трех своих подруг, чьи отцы в недобрый час решили противиться воле принца, за что доблестная армия сжигала их дома, а не менее доблестные офицеры насиловали и убивали их детей... Умоляю, Аннет, будь осторожна!
С неизменной заботой о тебе,
Кассандра".
[...]
"Артхолл, предместья,
июнь 1266 года,
Здравствуй, моя любимая сестра Кассандра!
Прошла неделя с того момента, как я получила твое последнее письмо, столь прискорбно задержавшееся в пути. И это бесконечно огорчает меня, ведь пока я пишу это письмо, мою душу терзают страхи за тебя. Я надеюсь, что на этот день ты еще не успела отдать руку герцогу, на чем столь жестоко настаивает наш отец, ибо я всегда мечтала, что на твоей свадьбе я не только буду присутствовать, но и подведу к алтарю богини... Но не стану еще более печалить твое сердце.
Я благодарна тебе за заботу и тотчас же по приезде приняла все меры предосторожности, на каких ты настаивала, и рада сказать тебе, что ничего дурного со мной за эти шесть недель не приключилось. Сэр Уильям с головой ушел в политику, иногда он даже ночует в бывшем здании совета или во дворце. А леди Дешмонд уже всерьез задумывается над переездом во дворец, под надежную охрану гвардейцев.
Сейчас город лихорадит от разнородных слухов. Говорят, что с трудом подавленные в прошлом году партии и группировки опять поднимают голову, пропагандируя отмену королевской власти. Ах, Кассандра, мне страшно слышать все это... Никому, никому на свете не пожелала бы я жить в эпоху глобальных перемен, смуты и гражданских войн!
Искренне твоя,
Аннет".
"Поместье Кедровая роща,
графство Эленер,
июль 1266 года,
Дорогая моя Аннет!
Письмо мое сегодня будет совсем коротким и бездушным. Наш почтенный отец, узнав о новой волне беспорядков в столице, приказал тебе незамедлительно вернуться в Кедровую рощу под его опеку, дабы самому позаботиться о твоей безопасности и не обременять более почтенную чету Дешмонд. Спешу также обрадовать тебя, что моя свадьба с герцогом отложена на неопределенный срок, так ему необходимо в первую очередь исполнить свой долг перед кузеном, нашим достопочтенным принцем. Задумывается, что герцог лично возглавит карательный поход против мятежников и анархистов, выступающих за уничтожение власти королевской династии.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
