Без тени сомнения, подобно вспышке молнии или порыву ветра, она продолжала нажим на Афину.
Каждый раз, когда клинок Эрики приближался к богине, та уклонялась от удара. Но перед лицом непредсказуемого и всенаправленного стиля боя девушки, Афина, в конце концов, прекратила уклоняться и обратной стороной ладони остановила последний выпад, направленный в её запястье.
Обычно после подобного у неё бы осталась лишь половина конечности, но рука богини была крепка как сталь и отразила удар.
Успешно защитившись, Афина посмотрела на свою руку, после чего выражение её лица резко изменилось. Она казалась... возбуждённой.
— Понятно, ожидаемо от той, которая посмела бросить мне вызов. У тебя определённо есть некоторые умения.
На руке, которая только что блокировала Куоре ди Леоне, появилась тонкая красная линия. Из этого свежего пореза сочилась небольшая струйка крови.
Рана от меча.
Простой факт — человеческое оружие полностью не способно причинить вред божествам, не говоря уже о том, что оно их вообще побеспокоит. Забудьте про мечи, ни огнестрельное оружие и взрывчатка, ни даже химическое и биологическое оружие не могли причинить им какой-либо вред.
На предположительно бессмертном теле, каким-то образом появилась свежая рана.
С улыбкой смотря на кровь, капающую из своей руки, Афина произнесла:
— Какая редкость. Я давно позабыла предыдущий случай ранения смертным.
— В настоящее время мой меч улучшен заклинанием, смертоносность которого равна таковой у копья Лонгина, и мощь которого способна уничтожить Сына Господня, любого злобного демона или божество. Даже вы, Афина, не сможете избежать ранения, получив удар этим мечом, — небрежно ответила Эрика, легонько постукивая Куоре ди Леоне.
Прояви её оппонент малейший признак движения, она планировала немедленно атаковать, однако Афину, как казалось, ничего не заботило.
Походило на то, что из-за предыдущей атаки, внимание богини теперь было полностью сконцентрировано на собственном теле, и что её прежнее безразличное отношение исчезло.
— Истинно, смертная, в твоих словах звучит правда. Данный клинок крайне смертоносен для моего тела, и, видимо, способен отнять даже саму мою жизнь. Я искренне сожалею о твоём нынешнем положении. Если бы ты по глупости не принесла клятву верности и преданности этому Чемпиону, я бы одарила тебя благословением и приняла в свои последователи.
Несмотря на то, что Эрика стояла перед ней с мечом в руках, во взгляде Афины были лишь симпатия и забота. А её глаза — это глаза защитницы, смотрящей на любимую зверушку или трудолюбивого садовника, оглядывающего парк.
"И что теперь делать?.." — спросила Эрика саму себя. Если бы с ней был Годо, они вдвоём могли бы что-то предпринять, но так как она одна, ситуация не совсем радужная.
Её противник богиня битв.
Даже с клинком равным по силе копью Лонгина, способному одолеть бога, даже с её фехтовальными и магическими навыками — что из этого способно как-то изменить ситуацию? Эрика была очень не уверена в конечном исходе.
В прошлом, до того, как он стал Чемпионом, Годо, обычный смертный, который даже магом не был, смог победить Веретрагну.
Но эту победу следует считать результатом переплетения множества случайностей и непомерного количества удачи. Более того, как раз потому, что дрался именно Кусанаги Годо, он смог вытянуть тот бой. Вдобавок у него было секретное оружие, "Тайная книга Прометея", которой больше не существовало в мире смертных.
Похоже, побег оставался единственным вариантом.
"Сейчас самое главное избежать смертельного удара, который она мне пошлёт".
— Святой Георгий! Твоим праведным титулом, даруй мне силу убить дракона! — громко провозгласила Эрика.
Даже если она и собиралась сбежать, она ни за что не оставит противника просто так. Как раз отступая, она должна совершить нечто внушительное и грациозное — таков рыцарский кодекс Эрики.
Куоре ди Леоне начал менять форму.
Из рапиры он превратился в двухметровое длинное копьё. Превосходно орудуя этим тяжёлым копьём, Эрика нанесла три быстрых удара.
Как отреагирует Афина? Отступит, увернётся или парирует, нанеся ответный удар.
Она отступила...
Богиня ловко отскочила назад, далеко за пределы зоны поражения копья.
Увидев реакцию Афины, Эрика позволила себе яркую улыбку. Для тех, кто её знал, эта улыбка значила, что она верила в успех своей авантюры.
Продолжать сражение с отступающим врагом было самым эффективным применением её стиля боя, который фокусировался на сногсшибательной скорости.
— О, Медный красный крест, разорви броню дракона на части, вырви его внутренности! О, мои почившие предки, рыцари, спящие вечным сном, заклинаю вас, даруйте мне ваши выдающиеся военные навыки!
Завершив заклинание, Эрика метнула копьё.
Изначально эта атака предназначалась тем, кто находился гораздо дальше. Но в данный момент её не волновали такие мелкие детали. Брошенное копьё неслось к сердцу Афины как серебряная комета.
Такие методы дистанционного копейного боя особенно уважали этруски. В конечном итоге римляне переняли у них данные военные приёмы. А в Средние века рыцари Круглого стола возвели их ещё выше. Но Афина просто-напросто отбила эту атаку своим кулаком.
Необычно было то, что копьё, которое должно было покоиться на земле, каким-то диким образом продолжало лететь к богине.
— О?..
Серебряное копьё стало серебряным львом.
Куоре ди Леоне в мгновение ока изменил свою форму и прыгнул, используя силу удара. Афина, восхищённо улыбаясь, смотрела на клыки такого близкого к ней льва.
— Ты действительно удивляешь...
Афина уклонилась от прыгнувшего льва и нанесла быстрый удар ладонью. По размерам даже меньше, чем половина Куоре ди Леоне, она всё равно атаковала его, рубя по естественным границам головы, туловища и плеч и превратив его в груду частей тела животного.
Но по-настоящему Афину удивило произошедшее следом.
— Куоре ди Леоне! Получив благословения Святого Духа и праведника, заверши свою задачу при помощи нерушимого тела!
Разрубленный на части Куоре ди Леоне снова изменил форму. Теперь львом стала каждая отдельная часть. Афина оказалась окружена семью львами.
— А-ха-ха-ха, ты действительно знаешь, чем занять моё время!
Услышав скрипучий смех Афины, Эрика свистнула, и к ней подбежал один из окружающих богиню львов — теперь ей больше не надо пользоваться какой-либо тактикой.
Эрика быстро подобрала Годо и запрыгнула льву на спину.
Пока её противник окружён шестью львами, и она прилагает все силы, чтобы убежать без оглядки... Хоть враг сама Афина, сражаться в месте, пропитанном заклинанием отчаяния, против Куоре ди Леоне, который благословлён Богом — она ни за что не сможет с лёгкостью справиться со всем этим, а затем ещё и их догнать. По крайней мере, Эрика на это надеялась.
Заставляя льва торопиться, она искренне молилась, чтобы враг не нагнал их.
Погрузившись в глубокий сон, Годо лежал перед ней на спине льва. Само собой он ни за что не умрёт просто так. Независимо от того, насколько абсурдно несправедливыми были обстоятельства, он оставался тем, кто всегда найдёт способы и пути к победе. Он ни за что не умрёт просто так.
Она положила свою руку на грудь Годо, убеждаясь в наличии тепла и пульса. Получив необходимую поддержку своим надеждам, Эрика улыбнулась довольной и понимающей улыбкой.
Часть 2
Его, так называемый, почти смертельный опыт был реально проблемным. Такие мысли крутились в затуманенной голове Годо, которому всё ещё предстояло окончательно очнуться.
Восьмое воплощение, "Овен", давал чудодейственную силу восстановления. Независимо от того, насколько критическим было состояние тела, его божественная мощь вылечивала всегда и полностью.
Являясь богом победы, Веретрагна также был защитником королевской власти. Из десяти воплощений "Овен" имел самую глубокую связь с властью королей. В древние времена, когда наличие стада приравнивалось богатству, овца, способная быстро расти и в достатке плодиться, считалась символом здоровья и процветания.
Плодовитая, продуктивная, богатая. Сила, демонстрирующая жизнестойкость, была идеальным воплощением овцы, которой присущи данные черты.
Но эта способность бесполезна, если его убить мгновенно. Учитывая данный факт, Годо покрывался холодным потом каждый раз, как приходил в себя, так как, чтобы всё сработало, ему приходилось сознательно применять воплощение "Овна" перед самой смертью.
Ещё более опасным было то, что это воплощение лишь перед самой смертью и позволено активировать. Раньше Годо лично испытал невозможность излечения обычных, но серьёзных ран.
Но даже с такими строгими ограничениями, эта способность всё равно оставалась удивительной.
Богоубийцы могли получить силу богов, которых убили. Божественную мощь, обретённую таким способом, называли "Правом". Это означало, что чем больше богов убито, тем сильнее становится богоубийца.
На данный момент Годо победил только одного бога — Веретрагну, но говорят, что многие богоубийцы являются монстрами с множеством "Прав".
Рождённые в этом мире, чтобы биться с богами, воины, которые представляют человечество.
Однажды Эрика описала богоубийц так: они воины, короли, чудовища, но, в тоже время, люди. Их существование выходит за рамки здравого смысла.
Богоубийцами становились не из-за врождённых способностей, не из-за приложенных усилий, и точно не по крови или велению судьбы.
Лишь победа давала рождение богоубийце.
Даже если у кого-то был врождённый талант, даже если кто-то трудился упорнее всех в мире, он никогда не мог стать богоубийцей.
Годо думал, что это слишком сурово. Его собственная победа над Веретрагной была полностью основана на ряде невероятно удачных событий.
Даже особенные люди, такие как чрезвычайно одарённые или легендарные мастера, никогда бы не смогли одолеть бога, не говоря уж о простых смертных. Разница в силе попросту была слишком велика. Настолько велика, что само сравнение полностью теряло смысл.
Человек мог победить бога лишь после серии поразительных случайностей. Тем не менее, цепочка невероятных совпадений может породить богоубийцу, даруя ему больше власти, чем когда-либо мог иметь человек.
Даже сам Годо считал, что это не такая уж и хорошая идея...
Только боги по рождению или переродившиеся богоубийцами могли противостоять друг другу. Это просто выходило за рамки здравого смысла.
Чтобы такое достигалось лишь при помощи удачи, это явно не очень хорошо. Одному человеку никогда нельзя давать такую силу, поэтому,чтобы не злоупотребить ей, Годо надеялся сдерживать себя насколько это возможно, но...
Он понял, что начал лучше контролировать воплощения Веретрагны. Когда он использовал "Овна" впервые ему понадобилось шесть часов, чтобы прийти в сознание. Во второй раз прошло только четыре часа. Каждый раз, как он использовал его, уменьшалось время, необходимое для прихода в сознание.
Насколько коротким оно может стать?
Прибегнув к воплощению, он мог использовать эти числа, чтобы описать эффективность использования. Естественно, Годо не нравилось ступать на самый порог смерти, но ещё одной причиной, по которой он не любил пользоваться способностями, было то, что он начинал лучше их контролировать.
Его сознание стало проясняться.
Очнувшись, Годо обнаружил, что лежит на жёсткой кровати.
Похоже, вместе с кроватью предоставили и подушки, но ему было не совсем понятно, почему его затылку так мягко и тепло.
— Как самочувствие? Можешь встать? — прошептала Эрика ему на ухо.
Как и каждый раз до этого, она и сейчас осталась рядом с ним, практически мёртвым.
— Где... мы? И сколько я был без сознания?
— Это скамейка в каком-то парке, в котором мы скрылись, и на этот раз ты пробыл без сознания два с половиной часа. Поздравляю, это новый рекорд.
— Меня совсем не радует подобный новый рекорд. Лучше бы время увеличилось.
— Я знала, что ты так скажешь, но время сократилось в очередной раз и, может быть, меньше уже не станет. Это немного улучшило твоё самочувствие? — ответила Эрика с ласковой улыбкой.
Хоть она всегда и почти повсюду таскала Годо за собой, удивительно, что когда он был практически бессилен, отношение Эрики тоже становилось очень нежным.
— Хм, немного улучшило.
Похоже, что он всё ещё не полностью очнулся. Зрение Годо было несколько размытым, и он не очень чётко видел окружающее. Единственное в чём он был уверен — это присутствие Эрики рядом с ним.
— По возможности, мне бы действительно хотелось, чтобы эту богиню победил кто-то другой... Хотя, после того как едва сумел сохранить жизнь, говорить такое несколько неблагодарно с моей стороны.
— Не выйдет. Наш противник не та, которую можно одолеть одной лишь удачей. Конечно, наличие удачи необходимость, но окончательная победа будет зависеть от твоих сил и характера. Ты тот, кому положено одолевать богов, поэтому стоит быть увереннее в себе, — сказала Эрика, грациозно изогнув запястье.
Используя свои пальцы как расчёску, она проводила ими по волосам Годо. Её нежные равномерные движения заставляли чувствовать чрезвычайный комфорт и уют... "Стоп, она расчёсывает мои волосы?"
— Может сейчас у тебя и часть сил, но однажды ты точно будешь контролировать все воплощения Веретрагны, потому что ты тот, кто преодолеет любое препятствие на пути к победе. И пока Годо не станет истинным королём, я всегда буду защищать тебя. Независимо от того, кем являются враги, я никогда не позволю им убить тебя и никому тебя не отдам, — шёпот Эрики из ласкового стал решительным.
Его это искренне обрадовало.
Честно говоря, Годо считал, что не заслуживает такого отношения, и хотел как-то извиниться. Но...
— С-спасибо. Я вечно доставляю Эрике проблемы, но Эрика всё равно так ко мне относится. Я действительно благодарен, но ещё мне немного не по себе...
— Тебе не надо передо мной извиняться, так как я сама от всего сердца хочу этого. Я лишь желаю, чтобы Годо искренне меня любил. Просто ведь?
— В общем, должен извиниться, что говорю это сейчас, но такое положение никуда не годится.
К данному моменту Годо, наконец, полностью очнулся и осознал, в какой ситуации находится.
С его телом всё в порядке, его руки и ноги были такими же, как и всегда. Он лежал на длинной, грязной скамейке маленького парка. Эрика сидела рядом с ним, положив его голову себе на колени и расчёсывая его волосы своей рукой...
— Ни за что. Ты только-только вернулся почти с того света. Будь паинькой и отдохни.
Стоило ей это сказать, как Эрика применила свою ненормальную силу, чтобы снова прижать пытавшегося встать Годо туда, где он лежал.
Ноги Эрики были стройными и изящными, словно у лани, в то время как её бёдра обладали чрезвычайной мягкостью и доставляли ему чувство крайнего комфорта.
Ситуация являлась действительно опасной. Будет совсем не хорошо, если он продолжит так лежать, не сказав ни слова.
