Некромант-самоучка, или смертьнесущая оказия

— А что нельзя? — искренне удивилась некромантка, хлопнув серыми глазами. И вопрошая, в смущении заправила за ушко светлую прядь: — Совсем нельзя?

Многоликий хотел съязвить относительно ее опытности, порекомендовать пару тройку упражнений, а лучше живой тренажер, но... Вспомнив о том, кто хладнокровно стоит в его объятиях, отмел все советы и кандидатуры тех, к кому чуть было ее не послал.

— Проклятье... — сорвав со своей руки браслет, он надел его девчонке на запястье, коротко инструктируя: — Нам нужно заинтересовать десять особей и получить десять пиков.

— Кого?

— Сейчас услышишь, — пообещал Гер, потянув девчонку за ворот к себе. — Губы разомкни, кулаки разожми и расслабься.

— Я постараюсь, — пообещала она и, подняв к нему лицо, произвела все необходимые действия. И замерла в ожидании, жаль, что не в предвкушении, совсем не та игра.

— И вот еще...

— Что? — бровки сошлись на переносице, взгляд посерьезнел.

— Смотри не пристрастись, — хмыкнул Дао-дво. Свое возмущенное 'что?!' Сумеречная произнесла уже ему в рот, сдавленно охнув от напора.

А он уже и забыл насколько даритель куки потрясающе вкусная девица. 'Вспоминая' ее мягкие губы, тонкий аромат кожи, нежность вкуса, изумленную оторопь, знакомую костлявую худобу, вбирая в себя каждый миг, он отчетливо расслышал три пика из десяти.

— Паршивый результат, ни в какие ворота.

— Да что ты...?

В следующее мгновение, некромантка оказалась с распущенными волосами, расстегнутым воротом и рубашкой задранной до ребер. К первым трем сигналам, добавился еще один. Мелькнула мысль: 'Если и дальше так пойдет, то постельную сцену они тут же и воспроизведут, без энтузиазма в сжатые сроки'. И подумав так, метаморф младшей ветви рода Дао-дво всего на секунду позволил себе забыть о даровитости девчонки и ослабить хватку. Удар уязвленной гордости и ущемленного самолюбия последовал незамедлительно, наградив Герберта Дао-дво очередным Черным колоколом, еще парой пиков и званием, с которым лично он не согласен.

— Ур-род, убери руки!

— Лучше, — признал он сквозь гул в голове, легко вернув на место упирающуюся девчонку. — Но это еще не все...

— Нет ты...!

Наверное, не трать он время на разговоры, она бы не решилась на варварский укус, вызвавший боль и кровь, а никак не страсть и возбуждение, зато это позволило многоликому с радостной мстительностью сжать ее пониже спины. Все что произошло дальше можно было назвать великолепным отстаиванием тыла, девчонка взревела бешенным зверем и начала действовать. Да, Гер некогда знавал красивых бестий, коим удавалось не только завести с полуоборота, но и отбиться с полпинка, несомненно, игриво, определенно для накала чувств, но чтобы так...

Сумеречная явно поставила себе целью его убить, а соглядатаи с невероятным азартом откликнулись на ее идею, три недостающих, а затем и семь лишних пиков раздалось, как только она вплела в его волосы Холодную звезду, проклятье способное не только охладить, но и заморозить. Гудящая голова в мгновение ока стала тяжелой, заставляя откинуть ее назад, подставляя беззащитное горло под новый удар. И он незамедлительно последовал. Сеть некроманта, более мощная, чем стандартно используемая темными искусниками, более коварная и кровожадная обвилась вокруг его шеи.

— Сумеречная, — позвал многоликий отчетливо ощущая, как путы для мертвяка проникают под кожу цепляясь изогнутыми колючками, — ты соображаешь что делаешь?

Она ответила тройкой смертельных проклятий, которые он, конечно, расплел, попутно подав знак к отправлению команде Равэсса, но весьма удивился скорости воспроизводства. Она превышала все известные рекорды, а это могло значить лишь использование древнего артефакта. Неужели ее наставник Октован Кворг уже озаботился такой деталью в защите подопечной? Приятно знать, что о девчонке заботятся, неприятно, что эта защита используется против него.

— Хватит, заканчивай уже, нам пора спешить, — потребовал он, отступая, а вместо ответа получил усложненную пару проклятий усыхания. — Таррах!

— Слушай, ты... — хотел было ее отругать, однако уловив, с какой скоростью сеть заструилась по позвоночнику вниз, явно собираясь вырвать хребет из его тела, осознал, что с разговорами повременит. И как не остановить самого себя, если глаза девчонки утратили прежнюю ясность, наполнились черными всполохами, не предвещавшими ничего хорошего.

— Намина?

А от нее ни звука, только в руках загораются все новые и новые 'радости': проклятье забвения, Мертвая петля, Струны тьмы и...

Последнее разведчик расплести не успел, увернулся от траектории движения и, упав на колено, оценил силу ее гнева с земли. Дерево за его спиной истлело, превратившись в угольное, а вслед за ним и еще с десяток зеленых великанов, что стояли на другом конце поляны.

— Еще немного и парк превратиться в новый полигон с черным кодом, — съязвил многоликий, совершенно не ожидая, что девчонка ответит.

— Скорее твоей могилой.

Вот и пробуждение истинной смертьнесущей, смекнул он и смачно выругался про себя.

— Твою ж!.. — Гер поднялся на ноги и, взяв оказию за плечи, позвал, в надежде вернуть ее к разуму. — Сумеречная? Сумерька, очнись. Намина, опасности нет. Ты здесь, со мной, все хорошо, все тихо.

Она ответила почти сразу, но в это почти успело войти еще три проклятья и как ни удивительно один ведьминский сглаз. Распознать, что за дрянь она на него накинула метаморф младшей ветви рода Дао-дво не успел, зато в полной мере насладился хлесткой пощечиной и гневной отповедью некромантки.

— Даже не надейся, что я успею пристраститься к твоим поползновениям! Ты омерзителен! — проорала она, а затем перешла на придушенный злобный шепот: — Присосался хуже нетопыря ни вдохнуть, ни выдохнуть! А он еще и комментирует — паршивый результат. Знаешь, где я твой результат видела?

Он смотрел на нее с улыбкой. Маленькая и такая ядовитая. Глаза грозовые и грозные метают молнии, губы припухшие и оттого зовущие их еще раз поцеловать, волосы — сказка, растрепанные и блестящие в солнечном свете, словно Сумеречная только что с постели поднялась, румянец туда же — горячечный и знойный, а самое невероятное запах кожи разгоряченной в пылу борьбы. Он стал насыщенней и ярче.

— В могиле видела? — предположил заинтересованный ее вспышкой Гер. Все же отошла девчонка быстро, не пришлось прибегать к крайним мерам, а значит, можно и пошутить.

— В мертвецкой! — рявкнула она, оттянув вниз рубашку и дрожащими руками застегивая китель. — А еще раз под одежду полезешь, я обещаю... Нет, предупреждаю, слово мяукнуть не успеешь, я выпью все твои жизни! Понял?!

— Хм, — усмехнулся он и поправил крохотную ошибку. — Не мяукнуть, а бекнуть.

— Что?

— То, что слышала. В отличие от кузенов моя ипостась не отличается кошачьей грацией, зато имеет завидное упрямство. — Судя по ошарашенному взгляду, она ничего не поняла. Еще бы после такой встряски, некромантка не скоро соберет мозги в кучу. Метаморф улыбнулся, пояснил: — Моя первая, то есть истинная ипостась ягненок, окрас стальной или как его еще называют дымчатый.

— А...

— И на будущее, — произнес он, едва она в изумлении открыла рот, — звать бараном не советую. Могу осерчать. И чего ты так смотришь на меня? Ждешь когда вырастут рога наставленные при помощи Даррея?

— Нет, я... — девчонка моргнула и опять замолчала, с опаской глядя на него.

— Что, боишься? — многоликий заломил бровь.

— По правде сказать, мне плевать, кто ты есть: баран или варан, куда больше интересует, кто тебе морду за меня набил. — Для ее же блага, было бы лучше замолчи она на этом месте, так нет же, продолжила рассуждать: — Прям все, как я хотела. Под правым глазом синяк, на скуле внушительная царапина, нос сломан или разбит, на шее явно была удавка, а самое классное, что ты паразит остался без своей шевелюры!

Улыбка медленно сползла с его лица. Синяки и отметины он бы еще простил, на теле метаморфа их целая коллекция, подумаешь добавилось еще две-три, но волосы...

— Что ты сказала? — рука медленно потянулась к затылку. Нащупал внушительную плешь и выругался: — Таррах! Что это значит? Я же увернулся от твоей петли и от Лавового потока! — вспомнил то проклятье, от которого не одно дерево полегло.

— На проклятье не похоже, скорее наговор облысения, без вмешательства само пройдет через три дня, — дала профессиональную оценку окончательно пришедшая в себя оказия и уже осознанным взглядом обозрела пространство. — Не поняла... а что ты имел в виду, говоря, что уворачивался от моих проклятий?

— Всего лишь то, что ты умеешь дать сдачи, — огрызнулся Гер, хватая некромантку за локоть. — А теперь объясни, что значит через три дня?!

— Облысеешь, — призналась поганка, глядя теперь уже ошарашенным взглядом и на его лицо и на поляну сзади метаморфа.

— И волосы опять отрастут? — потребовал точного ответа, а получил изумленное:

— Н-не-неужели это все я?!

— Намина! — ради внятного ответа пришлось ее встряхнуть. — Хватит смотреть на дела рук своих. Немного поигрались и забыли, ничего страшного в этом нет. Теперь ты можешь по-нормальному объяснить мне, что ты наслала?

— Я? Все-таки я...

— Ты-ты, ну?

Смертоносная малявка медленно перевела взгляд с обуглившихся деревьев на него, сглотнула и заторможено ответила тихим почти неслышным голосом:

— Наговор облысения завершит свое действие после полного лишения волосяного покрова...

— Через три дня, я понял, — рыкнул многоликий, поторопив ее объяснения: — Рост волос возобновится когда?

— Через две недели или два месяца в зависимости от силы посыла... а посыл был, — и замолчала прикусив губу.

Все ясно.

7.

Глядя на него, в эти мгновения я думала, он меня на куски порвет, размажет по стволу ближайшего сгоревшего дерева и закопает в его же угле, но... Невероятно, но рыжий, который вот-вот станет бывшим рыжим и будущим лысым, медленно дохнул, выдохнул и рассмеялся.

— Гер? — позвала я тихо. Милостивый Боже неужели он двинулся от моих проклятий. А ведь мог, смутно, как во сне, но я помню, что хотела на него наслать. Мамочки! — Гер, Гер, ты только не злись ладно, я ... Извини, я не хотела. Толкьо не переживай ты так, мы с Тагашем найдем рецепт восстановления и...

— Проклятье! В этом году кубок победителей в королевских играх получит не раненный, а лысый... Потеха!

Лицо потер и застыл, глядя в небо. Уточнять с чего вдруг он, а не Равэсс заберет кубок, я не стала. Прищурилась, ожидая нового всплеска его недовольства, но он молчал.

— Рыжий? — позвала я через минуту. — Ау, ты ничего не забыл? Мы тут, как бы, не просто так стоим...

— Ах, да! — спохватился многоликий с улыбкой затаенной в уголках губ, забрал у меня свой браслет, щелкнул им и посмотрел на проявившуюся схему. — Успели.

— Что успели? — спросила настороженно.

Многоликий в свете прошедших откровений был сам не свой. Только бы не помешался, кука мне такого не простит!

— Смыться, — ответил он 'глубокомысленно' и посоветовал: — Завязывай с этим прозвищем, Сумерька, я вскоре перестану рыжим быть.

А я смотрю на ры... рыжего и никак понять не могу, почему он такой спокойный. Конечно, Симпатяшка намекала когда-то давно на живительную силу наших поцелуев для него, но неужели ответ заключается только в этом? Нацеловался в сласть и доволен. Нет, тут явно что-то не так.

— Готова? — его насмешливый голос вырвал меня из размышлений на тему, а не сильно ли я его колоколом стукнула.

— К чему? — спросила настороженно.

— К этому... — И со щелчком его браслета мир заискрился золотыми всполохами с белыми искрами, как чешуя василиска, а затем наполнился пугающей до дрожи чернотой и поглотил цвета, звуки, нас. Ощущение падения, ужаса и неизбежного столкновения с твердыней где-то там внизу привело к тому, что я схватилась руками и ногами за и без того пострадавшего многоликого, да так и осталась висеть, пока пропасть не явила нам свое 'дно'.

Приземление получилось мягким и безвредным, во всяком случае, для меня.

— Портал Кель Грауна! — возликовала я, отстраняясь и отплевывась от герова мундира. Надо же при столкновении с землей, чуть не клацнула зубами, оторвав от него кусок.

— Он самый, — ответил метаморф с укором, потирая укушенное плечо. И только я подобрала слова, чтобы извиниться, отстраненно заметил: — Хоть бы от бешенства не пришлось лечиться.

— Только от своего, — ответила резко и отступила от него подальше.

Глупые мысли об извинениях растворились вместе с дымкой портала. Мы оказались в небольшом круглом помещении без окон и на первый взгляд без дверей, зато с превеликим множеством оружия громоздящегося на стене.

— Где мы? — спросила с дрожью в голосе, все же Дао-дво должен быть в гневе, а тут как раз закрытая комната, оружие с тысячей отметин, полученных в боях и полное безлюдье.

— Мы в поместье рода Граун, у твоего должника в гостях.

— И это склад его оружия? — спросила, явственно ощущая комок в горле. Все-таки он меня сейчас убьет, не дожидаясь, когда я смогу восстановить его шевелюру.

— Это свалка, — неожиданно ответили мне, и красавец василиск медленно поднялся из пола. Став в полный рост, он элегантными движениями сбил с выходного костюма несуществующую пыль и как бы между прочим заметил: — Графитовый, ты задержался.

— На то были причины.

— Вижу, — ухмыльнулся мастер, оценив припухлость моих губ и избитый вид многоликого. — И ты не хочешь кое-что на себе заживить?

— Нельзя. Где парни?

— Вверху.

— Спасибо. — Гер притянул меня к себе, без объяснений крепко обнял и начал перевоплощение, как вдруг его остановил очередной вопрос, произнесенный с расстановкой: — Ты и ее берешь на тренировки против своей же воли?

— Меня вынудили, — вот и все что бросил многоликий в ответ, прежде чем взмыть вверх, унося меня за собой.

— Вынудили? Это нужно послушать... — вот и все что я успела разобрать, прежде чем пробила потолок головой. Он оказался всего лишь иллюзией, а мы с ры... лы..., нет все-таки с рыжим мы оказались внутри стеклянной шахты, в которую торцевыми сторонами выходили тренировочные залы, расположенные на пяти уровнях друг над другом. Чистый солнечный свет сюда проникал только в шахту и то, незначительный, так и подмывало задать вопрос:

— Мы под землей? — И вроде бы спросила тихо, но все тренирующиеся меня услышали, и из залов полетело удивленно-иронично-радостное:

— Намина?

— Мелкая...

— Сумеречная, ты?

— Сумерька!

— Малявка?

— О наша Всезнайка-торопыга!

— Какого Тарраха ты тут?!

Последнее, как ни странно, было от Равэсса, выглянувшего из зала на самом верху, но Дао-дво его быстро осадил и не столько тоном, сколько информацией.

— С сегодняшнего дня она тренируется с нами.

А далее я, кажется, слышала, как с гротом и звоном из рук смертников падает оружие тяжелое и легкое, старинное и не очень. Так-так, выходит, что слова куки 'он объяснял свой запрет с пеной у рта' не описывали весомость его аргументов. В зале принца, где многоликий сгрузил меня и отошел, разминая плечи, в мгновение ока оказалась вся команда и все тренера, в том числе Сули, Тагаш и как ни странно декан Горран.