Некромант-самоучка, или форменное безобразие

— Сево-о-о-о-ой!

Минуты не прошло, я провалилась в собственную комнату, опять упала на кровать, но в этот раз не на Гирби, а на объедки. Третьи объедки за день, на третьем постельном белье!

— Ах ты паразит! — взревела я не смотря на усталость, на благодарность этой зверюге хвостатой, на позднее время и собственный голод. — Значит так, если это еще раз повторится, я тебя Геру подарю!

Возымела ли угроза действие, я увидеть не успела, потому что рядом тут же возник хмурый Нваг-нваг Севой.

— Чего разоралась? Полночи шастала невесть где, а теперь еще возмущается.

— Да я...

— А ну рассказывай, где пропадала! — В комнате грянул гром, задребезжали окна, ветер хлопнул дверцами шкафа и скинул с кровати 'застолье' питомца.

— В би-библиотеке, — произнесла с заминкой, но не от кавардака, который дух устроил, а от воспоминания о хрипе имперца. И похолодела, ведь расскажи я все, Аквиус Авур и до меня доберется. А он личность темная и бессовестная, один раз он меня уже к тварям преисподней кинул, и второй вряд ли постесняется.

Призрачный старичок, глядя не меня, хмыкнул и руки перед собой сцепил.

— Что, опять в темное дельце вляпалась? Под чужой полог залезла и страшную историю услышала?

— Д-да.

— И что? — спросил ворчливо. — Будешь загадки загадывать или как?

— А... — Сказать открыто об увиденном испугалась, спросила, загодя, издалека: — А если я на преподавателя наябедничаю, — дух хмурит брови, но молчит, — скажу, что он пользовался услугами Дульгерии, — теперь у возрожденного скулы еще больше заострились, — знал, где был спрятан ее тайник, — у него дернулся нос, а я совсем уж тихо продолжила, — меня...

— Призовут на суд, как свидетеля, — доброжелательно ответил призрачный.

— Правда? — недоверчиво переспросила. Все же с такой улыбкой, как у него, часто шутят.

— Сто пудово! — Его улыбка превратилась в ухмылку. — А потом подельники этого гада, тебя обязательно найдут... — Ухмылка стала оскалом. — И ты вряд ли выживешь.

— Тут я бы поспорила...

— А ты не спорь! — Оборвал он меня, сверкая глазами. — Живо рассказывай, как дело было!

Дух кричит, а мне вдруг так спокойно стало, беззаботно и легко. И чего, спрашивается, я волновалась все это время? Подумаешь — имперцы, заговор против Гера и сожженный талмуд — мелочи. Эх, надо было ранее вспомнить о своем даре, а то явно же от испуга половину слов прослушала.

— Наминка, — зовет дух ласково, — Наминочка, ну так чего там было?

— Да так, ничего особенного. Одна книга в библиотеке сгинула, а в ней хранился знакомый тебе эликсир, Гера им в ближайшую неделю опоят... Все.

— Опять его?! — удивился Севой. — Кто на этот раз?

— Мужик, — ответила тихо, и получила один из самых удивленных взглядов на земле. Поняла, что сказала и поспешила объяснить: — Да не в этом смысле. Девушка его опаивать будет. Какая не знаю, но точно не фурия.

И сказав это я была готова к чему угодно, но только не к душераздирающему крику.

— А-а-а-а! — заголосил призрачный и заметался по комнате, загнав меня на стол, лемура на шкаф. — Я выиграл! Выиграл! Значит Аквиус все-таки водил знакомство с Дулькой, решился вернуть Амидд и опять смухлюет на играх! Нужно срочно сделать ставки. Сотня золотых! Сотня золотых на то, что имперцы продуют!

— Ставки? Вас только ставки интересуют? — Я выглянула из своего укрытия. — А как же предупреждение Дао-дво, и наказание Авура?

— А никак, — произнес Севой исчезая. — У первого для защиты есть кука, у второго король. А я еще жить хочу.

— Но вы же дух?!

— Зато существую.

На последних его словах решила внимания не заострять, день и без того полон переживаниями, даже загружен и в тоже время являлся разгрузочным, с самого завтрака и маковой росинки во рту не было. Перестелив кровать и повторив угрозу Гирби, я спустилась в столовую и устроила себе настоящий обедо-ужино-ночник. И мычала, наслаждалась каждым кусочком, ровно до тех пор, пока напротив рядом со мной не возник здоровый Некто.

Кусок стал поперек горла, а в голове возникла тысяча и одна картина смерти, причем моей. И нет сомнений, это Авур прячет под маской лицо, ведет плечами под плащом и сжимает кулаки в перчатках. Милостивый Боже и как мне к нему прикоснуться, чтобы жизнь свою спасти? Рано я своему дару обрадовалась, рано.

— Приятного аппетита, — молвил незваный гость голосом Довара Горрана и устроился за моим столом.

— Спасибо, — прохрипела я в ответ, проглотила злосчастный кусок и закашлялась.

— Воды? — Магистр подал мне стакан и, позволив отпить, спросил: — Разрешите я составлю вам компанию? — Ответить ничего не успела, а он уже снял с себя перчатки, маску и плащ, заказал у служащего кухни ужин и почти сразу же получил свой поднос. — Вкусно пахнет.

— Угу.

Есть я продолжила, правда, уже не смакуя, горец справлялся с этим за нас двоих. Он нахваливал мясо, запеченную картошку, грибной рулет, сметанный соус и даже яблоки, простые зеленые, которые в Треде росли на каждом втором дереве. И вообще он пребывал в невероятно приподнятом настроении и даже компотом чокался со мной. Видимо, время у лямурницы провел с пользой, и замена прошлой бу..., которая в сжатые сроки стала бы..., прошла успешно. Вспомнилось, как у меня брат, возвращаясь домой от подруги, был таким же невероятно довольным, точь-в-точь. Поздравить что ли, магистра с хорошим выбором, а то сияет, как пятак, даже слепит.

И вдруг, словно бы прочитав мои мысли, змееволос озорно улыбнулся и сказал 'спасибо'. От ужаса, что и этот мысли чувствует не хуже грифона, я медленно покрылась багровыми пятнами, а он неожиданно спросил:

— Как вы это сделали, Намина?

— Что именно?

— Как вы из надлома вывели Сули?

Что я сделала? Вывела? Откуда? Не помню, чтобы я ее, вообще, откуда либо выводила потому, что вела в основном меня она и чаще всего за мой многострадальный локоть. А он даже под толстым слоем мази до сих пор болит.

Видимо наш декан все же мысли читает, а иначе как объяснить его следующие слова:

— Вы ее рассмешили. Интересно, как вам это удалось.

— А мне откуда знать? — возмутилась тихо и явно начала покрываться белыми пятнами. — И в первом случае и во втором она сама с меня ухахатывалась. Обидно даже.

Он ухмыльнулся, я насторожилась.

— Что?

— Думаю о том, как наладить оздоровительную практику для бывших вояк, — произнес магистр, и пояснил для недоумевающей меня: — Я и ранее знал, что смех лечит, но впервые вижу, чтобы он снял многолетний надлом.

И сказав это, декан поднялся, чтобы уйти, но я его остановила:

— Простите, а что значит этот ваш...

А в ответ передо мной на стол упал талмуд, за ним второй такой же толстый, а затем и третий, и все они касались игр Смерти. Недоуменно подняла взгляд на декана факультета Темных сил.

— И вы считаете, что я все это подниму?

— Я рассчитывал, что вы это прочтете, — хмыкнул Довар Горран, забирая свой поднос.

— Это, несомненно, но в комнату я как их доставлю?

— Используйте браслет. Четвертая риска, команда вторая... — И с такой уверенностью произносит, словно бы я тут не третий день обитаю, а целый год. Пришлось остановиться его на полуслове, потому, что я все равно ничего из сказанного не понимаю.

— Я не знаю всех его функций.

— Обратитесь в библиотеку за руководством... — ответили мне со вздохом и пошли относить поднос.

— Он сгорел, — сказала я тихо и совсем забыла, что слух у горцев очень хороший. И не успела я взять хоть один талмуд в руки, как книги исчезли вместе с деканом, а после объявились в моей комнате. Вернее книги появились, а довольный жизнью горец нет.

Утром я проснулась от неприятного ощущения, на меня смотрят. Кто прошел в закрытую комнату, расплел мои ловушки и теперь с интересом листал чуть скрипящую при листании тетрадь, я долго гадать не стала. Да мне и не позволили, едва шевельнулась и вздохнула громче, чем надо, Дао-дво сказал:

— Даже не притворяйся. Я слышу — проснулась. Вставай.

— Зачем? Убивать будешь? — с трудом открыла глаза и поняла, от чьего взгляда потеряла связь со сном. Гирби, как истукан сидел на кровати, держал меня лапками за кисть и смотрел. Нет, не есть просил, как раньше, а мысленно о чем-то умолял. О чем именно, я пока не сообразила.

— С радостью бы высек, — между тем сообщил метаморф и, вздохнув, скучающим тоном заметил, — но времени нет. Так что слушай внимательно. Меня не радует твое поступление, твоя воспитательно-лабораторная работа с Тугго, твое зачисление в слушатели спецкурса смертников и последний инцидент с тварями из преисподней.

А глянул так, словно бы я к тем зверушкам сама полезла. Захотела поближе познакомиться и не поленилась спуститься, являя собой дружелюбный гостинчик. И отшвырнув мою бесценную тетрадь на стол, рыжий раздраженно заявил:

— Но больше всего меня бесит необходимость тебя опекать, когда ты от испуга теряешь сознание или от страсти дыхание, — неправильно трактовал он мой поцелуй с оборотнем и, не дав возразить, хлопнул по столу рукой. — Значит так, в мое отсутствие ты переходишь под патронаж Его Высочества, если он будет не в форме, переходишь к Кардиналу девичьих слез и далее по списку запасных игроков.

Замолчал на несколько мгновений, перевел дыхание и продолжил подавлять громкостью голоса:

— Напомню, ты невеста, так что поцелуев, обжиманий и прочего у тебя не будет ни с ними, ни с другими. Парни проинструктированы на этот случай и...

Герберт Дао-дво продолжал что-то говорить, а я смотрела на него и хмурилась. Метаморф был в одних штанах, мокрый, взлохмаченный и босой. И самое неприятное то, что мокрые следы от него вели за дверь моей ванной комнаты, а значит...

— Ты был в моей ванной? — спросила с опаской, даже не представляя, как ему сказать о маленькой неприятности.

— Да, — не стал он скрывать и хотел продолжить, но я не позволила, спросив:

— Купался?

— Да.

— Голый?

— А можно иначе? — вопросом на вопрос ответил он и вскинул брови. — Что? Думаешь, после себя наследил? Или на белье твое смотрел? Использовал весь шампунь?

— Два дня лемуру под хвост, — вздохнула я, и Гер поднялся, пытливо глядя на раздосадованную меня, и тихо помянул Тарраха, прежде чем произнести:

— Между тренировкой и построением у меня всего семь минут. Три на душ, три на тебя...

— Все ясно, ты сэкономил во времени.

— Да. И понять не могу, чего ты...

— Если с тебя шкура полезет, я не виновата! — поспешила я признаться заранее, до того, как обожженные кислотой чешуйки кожи начнут сыпаться с него.

— Что?! — взревел метаморф, оказавшись передо мной, вернее выудив меня из-под одеяла вместе с Гирби и основательно встряхнув. Лемур сбежал без раздумья, я же, вися в руках рыжего, удостоилась тяжелого взгляда и оглушительного приказа: 'Повтори!'.

Повторять сие не хотелось, потому что он и после первого сообщения стал абсолютно неадекватен. И я не знаю, что случилось бы, не появись на плече многоликого кука, которая обвив его шею хвостом, приподнялась на лапах и зашептала:

— Хозь-зяин, вызывают, — посмотрела на меня и улыбнулась, спрашивая: — Что решил, ее с собой берем?

— Нет, — ответил жестко.

— Тогда чего ждем?.. Поцелу-я? — предположила тварюшка, навострив свои немалые ушки.

— Когда шкура слезет, — подсказала я.

Вишу и мысленно просчитываю, какое из проклятий не запрещено Уставом академии и может использоваться кадетами для самообороны. Хотя, куда мне тягаться с этим Дао-дво! Как вспомню, с какой легкостью якобы уставший Гер мои проклятья расплетал, так вздрогну. Да, посещение тридцать пятой палаты я забуду не скоро, как, наверное, и он...

Милостивый Боже, а вдруг он вспомнил?!

В ужасе посмотрела на куку, а та в ответ мотнула головой и сообщила метаморфу:

— Долго ждать придется, до самой старости.

— Долгоиграющее проклятье? — рыкнул рыжий, спрашивая не столько у меня, сколько у теневой.

— Не знаю что, но ее испытательные образцы я из ванной до твоей помывки убрала и только что на место все вернула. — И повторно напомнила: — Хозь-зяин, построение.

Рыжий звучно ругнулся, бросил меня и ушел. Не положил, не отпустил, бросил! Правда не на пол и даже не в стену, а на кровать, и все-таки обидно. Честное слово до этого самого момента я чувствовала за собой, хоть и не полную, но все же, вину за потерянную им жизнь, за болезненный опыт, за навязанную роль опекуна, за куку, которая может его резерв опустошить, за девушку, которая его в приступе ревности избила, а вот теперь... Перегорело. Хоть я и виновна в осложнениях его существования, но помогать не буду и предупреждать не стану, и подсказывать тоже. Обойдется, умник!

И как решила я это, так сразу от души отлегло. Имперцам я не по зубам, Геру не помощница, грифону не заложница — все свобода! В считанные минуты собралась на пары, приготовила новую сумку, взяла притихшего Гирби и отправилась грызть... завтрак кадета.

День пусть и задался неудачно, зато весьма прибыльно продолжился. Бруг, принес шоколад в надежде отменить мои эксперименты на собственной шкуре, но добился лишь отсрочки на три дня. Кудряшка, в надежде заполучить оборотня хоть на час вручила мне одноразовый допуск в теплицы академии, а Севой ради раскрытия имен неизвестных, покусившихся на сердце Гера, обещался лично свести с лаборантом. И все это я обернула с двойной пользой для себя.

Так, например, после вынужденно, хотя если быть точной подстроенного свидания с нашей старостой Крэбасс красноглазый оборотень из двух зол выберет меньшее — меня. Но будет вынужден терпеть поползновения принцессы, ибо Кудряшка с очаровательным именем Олли обязательно предложит мне новый бонус для повтора, а я, памятуя о минутах среди тварей преисподней, несомненно, пойду навстречу ей ... Правда не во всем, как и с возрожденным духом. К слову, ему я поведала лишь о том, что девушки, посетившие палату Гера, были одеты в белые тренировочные костюмы.

Дело было за ужином, и от столь скудной информации возмущенный Нваг-нваг Севой тут же объявился рядом:

— И это все? — ворчливый голос эхом разнесся по помещению, но никто из кадетов голову в нашу сторону не повернул. И даже парень, сидящий от меня через стол, ел так, словно бы рядом ничего не происходит. Интересное наблюдение, я улыбнулась, отметив это, и ответила как на духу:

— Нет не все. Одна из них обладала пышной фигурой, вторая подтянутой.

— Понял, — призрачный старичок вздохнул и промямлил устало: — В следующий раз ты мне скажешь, что у одной из них была косичка, заплетенная в колосок. А потом, что у второй были серьги красивой формы. Позже, обязательно выторговав у меня что-нибудь серьезное, заявишь, что тощей пошла бы форма воительницы, но сама девушка с другого курса... А затем причислишь вторую к целителям ибо улыбка у нее добродетельная, но...

Это был не совсем мой сценарий, однако настолько подобный, что я решилась уточнить:

— Мысли читаете?

— Вспоминаю молодость Сули! — рявкнул дух. — А ну живо говори, кто там был!