Нет! Не знаю, что они там сделали, как взломали, однако дверь открывается, хотя индикаторы и здесь продолжают гореть, как если бы система работала. Всё-таки набираю Тали, бросаюсь назад. Не успеваю: врываются в дом, двое рабов хватают, заламывают руки, замечаю у одной из тёток полицейское устройство для воздействия на пульт.

Выхватывают коммуникатор, выключают, отшвыривают.

Никого из них раньше не видел, никакой формы — обычная гражданская брючная одежда. Не определишь, к кому относятся. Лучше бы не Тали звонил, а в полицию, идиот, наверняка же сигнала не поступило, обошли. Мне бы вряд ли полиция помогла, но ведь проникновение скорее всего незаконно. Следили за домом, что ли, ждали, когда уйдёт?

В саду тоже шевеление, острое мгновенное сожаление об оставленном на столе сетевике — напоминаю себе, что он всё равно не мой, что мог бы лишиться его в любой момент. Почему-то не помогает.

— Монстры морские, — рычит одна из тёток с зализанными волосами и толстым, некрасивым носом. Нажимает на какие-то сенсоры прибора, оборачивается ко мне: — Где твой пульт?

Пожимаю плечами:

— Не знаю. У госпожи.

Если сейф Тали так хорошо экранирует...

— Попробуй к сети подключиться, управление наверняка выведено, — говорит вторая. Пугаюсь: что будет, если узнают, что не выведено.

— Не получается! — досадливо сообщает первая.

— Что вам надо? — говорю.

— Молчи, раб! — возмущается, достаёт кнут, нет уж! Спасибо, Тали, я хоть немного форму набрал да хоть какие-то приёмы вспомнил. Пока держащие рабы не ожидают, ударяю одного в колено, тот взвывает, выпускает мою руку, выкручиваю вторую у второго, отталкивая.

— Ах ты... — возмущается толстоносая, ругается непечатными словами, даёт знак рабам. Много их, конечно, долго не продержусь, но вдруг Тали увидит, что звонил, вдруг... демон, не бросится же она сюда, Тали, пожалуйста, вызови полицию! Ты же внимательная, должна заметить, что возле дома много машин.

Несколько рабов накидываются на меня, пока ухожу, но им не впервой, а у меня практики давным-давно не было, да ещё эта сука замахивается кнутом, уклоняюсь, слегка задевает кончиком, подоспевает вторая со вторым. Что вам здесь нужно, твари?

Спину обжигает болью, ощущаю, как сдирается кожа на бедре под разодранной тканью брюк, сжимаю зубы. После пульта это ерунда, кричать не буду, хоть всего измолоти. Лишь бы пульт не сработал. Рабы всё-таки хватают, опять заламывают руки. Дёргаться бесполезно, стою.

— На вот, — подходит третья, с длинной рыжей косищей, вся в веснушках, протягивает толстоносой прибор, та ещё раз от души хлещет кнутом, вздрагиваю. Молчу. Сквозь заливающий глаза пот пытаюсь рассмотреть. Демон, такой прибор, как у службы поимки рабов, из тех, что воздействуют на чип, минуя пульт. Дерьмо.

Они, как и на остальных планетах, где нет многофункциональных пультов, могут лишь менять интенсивность. Но этого вполне достаточно, чтобы не выдержать.

А как же законы, якобы запрещающие гражданским иметь что один, что другой? Те только у полиции, эти только у службы поимки, как раз недавно изучал. Схем работы, конечно, не найти, но чётко прописано: нельзя применять против чужих рабов, да и в свободной продаже не имеется.

— Спасибо, — улыбается, даёт разряд, кажется, не самый сильный, всё равно выгибаюсь, рабы отпускают, падаю на пол.

Вскакиваю, зря, дурак, знаешь же, чем это чревато, получаю ещё разряд, снова оказываюсь на полу. Сжимаю зубы.

— А теперь говори давай.

— Что... — бормочу.

— Всё! — чеканит.

— Не понимаю... — бормочу. Во-первых, действительно не понимаю. Во-вторых, пока разговариваю, она не трогает кнопки.

Всё-таки нажимает, усиливает, сейчас закричу...

— Так понятнее? — спрашивает. Качаю головой. — Ты почему отбиваться посмел?

— А почему вы посмели вломиться в чужой дом?

— Где это видано?! — возмущается. — Дело раба маленькое — сидеть в сторонке и молчать! А сейчас ты расскажешь всё подозрительное, что только сможешь вспомнить о госпоже Станянской. Или попадёшь к Амире Бевальской, знаешь такую? Уж она-то умеет добывать информацию.

Ощущаю приступ ужаса, подкрепляет нажатием на кнопку. В голове туман, страшно боюсь что-нибудь ляпнуть. Молчу, сдавив зубы.

— Говори, — снова рычит, дополняет речь ядрёными словцами, сейчас меня стошнит. Разве это женщина?

— Ничего... не... знаю... — отвечаю, демон, что же делать. Выбить у неё из рук этот прибор, что ли? Всё равно хуже не будет.

— Будешь нормально рассказывать — не стану нажимать. Было что-нибудь, что показалось тебе странным? — опять спрашивает, нажимая на кнопку, слова с трудом проходят в сознание, а сил на то, чтобы сообразить, как ответить, совсем не остаётся.

— Не-ет! — кричу, не отпускает, пытаюсь удержать в голове эту мысль. Ничего, повторяю про себя, ничего странного. Тали меня наказывает...

— Наказывает... — говорю вслух. Поднимает брови, отпускает кнопку, заинтересованно слушает. Пытаюсь отдышаться.

— Ну? — поощряет. — Рассказывай. Исправно, значит, наказывает?

— Часто...

— Она с кем-то встречалась?

— Встречалась... — говорю.

— С кем? — интересуется.

— Госпожа Олинка Альвейская, госпожа Свелла... Мирайская, кажется... Господин... Клим... Линийский, господин... Халир...

Перечисляю все имена из высшего света, какие помню, толстоносая начинает нетерпеливо морщиться.

— А кроме аристократов? — перебивает. — Может, случайные встречи?

Вспоминаю Марка, не знаю фамилию. Случайное знакомство. Не хочу, чтобы они следили за Тали и пытались выяснить, кто он такой. Хотя, демон дери, похоже, она была права и за ней уже следят. Что их спровоцировало? Неужели Тали правильно сделала, когда решила сбежать из музея? А дальше что?

Так, останавливаю себя. Они пришли, когда её нет. Это должно быть важно. Сигнализация не сработала, скорее всего не хотят, чтобы она вообще знала, что здесь кто-то побывал. Обдумать не получается, очередное нажатие на кнопку вышибает все мысли из головы и весь воздух из лёгких, даже закричать не удаётся — задыхаюсь. Дверь отворяется, надо же, Тали... Что это у неё в руках? Откуда?

Следом за ней забегает чужой раб в ошейнике. Не чужой, я его уже видел. А вон и хозяин.

Она всё-таки ходила на свидание. Знаешь теперь, какие у неё "дела". Ощущаю опустошение, словно вместе с воздухом из груди вымелось и всё остальное. Какого демона я тут валяюсь на полу и пытаюсь её выгораживать?!

Тамалия

Влетаю, кричу, пуляю зажмурившись... Ну не зажмурившись, конечно, прекрасно знаю, куда стреляю, успела всё рассмотреть и просчитать, но надеюсь, что необходимую видимость создала. Зону поражения делаю пошире, Антера не зацепить бы, пара рабов рядом с ним тоже не попадает, пытаются выскочить в сад.

— А ну стоять! — командую, останавливаются. Рабы всё-таки, подчинение у них в подкорке. Спрашивать что-либо бесполезно, наверное. Отряд без формы — значит, не правительственная операция. Вероятно, частная. Наша драгоценная Уилла? Снова? Вроде же она уже всё выяснила. Полицию нужно вызвать в любом случае, а там видно будет.

— Вызывай полицию! — кричу Климу. Кивает, достаёт коммуникатор.

Застывшие скульптурные группировки по моей гостинной порождают жутковатые ассоциации. Еле сдерживаюсь, чтобы не броситься к Антеру.

Антер кое-как садится на полу, на ковре пятна крови, одежда изорвана. Вытирает лоб, бросает на нас взгляд... Господи, мрачный какой взгляд. Закрывает глаза.

— Как тебе так удалось? — выдавливает Клим поражённо.

— Не знаю, — отвечаю, стараюсь, чтобы рука дрожать начала. Редкость для меня, мои руки столько практики прошли, что обычно не дрожат. Но надо. Вдруг запись работает? Оборачиваюсь к рабу Клима, приказываю:

— Под лестницей медкабина. Давай её сюда.

Тот смотрит на хозяина, дожидается утвердительного кивка, идёт под лестницу. Возится там, возвращается с медкабиной. Проходит несколько долгих минут.

Наконец-то появляется полиция — где ж вы раньше были? Неужели совсем ничего не сработало?! Или вы заодно с теми, кто сюда влез?

— Что случилось, госпожа? — бросается ко мне одна из полицейских.

— Не знаю, — начинаю рыдать, путано пересказываю поскорее, как получила сигнал, вернулась и увидела полный дом чужих людей. — Антер, марш в медкабину! Весь ковёр испортили, — жалуюсь.

— Подождите, пусть сначала показания даст, — сообщает, тварь. Не можешь потерпеть, пока излечится?

— Не люблю крови, — хнычу. Показания раба — редкость, вообще-то. Мало кто внимание на них обращает. Но он был один в доме, видимо, решили не пренебрегать.

— Мы быстро, — обещает, подходит к Антеру, требует встать как положено. Сейчас я в неё тоже пальну. От нервов. Сука. Не могу смотреть, как он перемещается на колени.

— Рассказывай, что случилось, что они хотели. А вы, госпожа, проверьте пока, активировалась ли аварийная запись, коль уж вам сигнал пришёл. Хотя в полиции не было никакого сигнала. Кто-нибудь ушёл? Что-нибудь пропало?

Антер

Ямалита перепуганная, всю злость как рукой сняло. Пусть ты никогда не увидишь во мне равного мужчину и не будешь со мной... не отдам тебя им на растерзание.

— Не знаю, — говорю. — Сначала заметил, как мигает поле, потом они ворвались. Попытался предупредить хозяйку.

— За что избили?

— Сопротивлялся. Дом охранял.

Кивает. Задаёт несколько уточняющих вопросов. Разрешает идти в медкабину. И что я, должен при них при всех тут раздеваться? Не удерживаюсь, бросаю взгляд на Тали.

— Отвези медкабину в гостевую ванную, — говорит рабу Клима. И на том спасибо. — И помоги Антеру.

— Сам дойду, — отвечаю, вижу вскинутые брови полисменши. Тали бросает сердитый взгляд, замолкаю. Они уже на "ты", она его рабами распоряжается. А я как был дураком, так и остался.

Не хочу, чтобы он мне помогал, но не перечу, когда подставляет плечо под руку, второй толкая медкабину. Заводит в ванную.

— Помочь? — спрашивает.

— Не надо, — говорю. Кивает понимающе, уходит. Закрываюсь: никаких приказов на этот счёт не было. Залезаю в медкабину.

Тамалия

Запись, конечно, не сработала — качественно взломали. А что там в моих личных подслоях, знать никому не надобно. Делаю скорбное лицо, рыдаю, приезжает подкрепление, начинающих двигаться нарушителей выводят к машинам. Обещают держать меня в курсе, ох, надеюсь, надеюсь. Нужно разобраться, только как...

Так, отправить Клима.

— Спасибо, — говорю, всхлипываю. — Извини, я тебя не смогу отвезти.

— Ну что ты...

— Если хочешь, воспользуйся машиной.

— Может, побыть с тобой? — предлагает. Качаю головой:

— Нет! Хочу побыть одна, прости! Ты видел, что они сделали с моим домом?! А ты говорил, никто не посмеет...

— Ну это как-то... вообще-то странно! Кто мог к тебе залезть? Зачем?

— Не знаю, — реву. — Пусть полиция разбирается. Пожалуйста, уходи. Я позвоню. А то сорвусь, нужно в себя прийти! — усиливаю истерику, предпочитает исчезнуть. И славно. Твою мать, что же мне делать. А вдруг они тут жучков накидали? Даже в сейф не полезешь.

Когда последних рабов вывели, падаю на диван, закрываю глаза. Разведка так грубо не действовала бы. И кто это, чёрт возьми? Хорошо хоть микросетевик на мне. Сейчас попробую войти в систему, продиагностировать...

Антер

Демон, даже одеть нечего. Выхожу, натянув порванные окровавленные брюки. Кажется, все ушли. Тали на диване, иду к ней.

— Та... — начинаю, смотрит сердито — чуть не закашливаюсь:

— Госпожа Ямалита! — напоминает. — Готово? Кабину на место поставил?

— Конечно, госпожа, — отвечаю.

— А теперь рассказывай, что произошло. Ты на улице сидел? — встаёт порывисто, направляется в садик. Недоумеваю, что с ней такое, иду следом. Тали, что случилось? Так и хочется спросить. Но не рискую.

— Почему сетевик здесь? — интересуется раздражённо, прямо не знаю, что и ответить. Теряюсь. — Я тебе разрешала его трогать? Чем ты в нём занимался?

— Хотел...

— Меня не интересует, что ты там хотел! — кричит, хватает сетевик, швыряет в бассейн. Сколько внушал себе, что он не мой, а ощущения отвратительные. Истерика у неё, что ли? Ничего не понимаю, начинаю паниковать.

— Та...

— Молчи, когда я к тебе не обращаюсь! — оборачивается, смотрит совсем холодно. Да что стряслось? — Ни на мгновение нельзя дома оставить! Иди оденься, сейчас со мной поедешь.

— Куда? — ляпаю, хотя казалось бы, пора понять, что всё рухнуло и это больше не моя Тали. Ведь знал, что такое может в любой момент произойти, ведь не хотел доверять. А осознавать всё равно тяжело. "Моя Тали". Никогда она твоей не была!

— Не твоего ума дело, раб. Совсем от рук отбился, не помнишь, как с госпожой разговаривать нужно!

Смотрю на неё. Тали, ты серьёзно? Судя по ледяному взгляду — вполне. И что, позу покорности пора занимать? Интересно, ты вытащила пульт? Чего ждёшь?

Не успеваю принять решение — отворачивается.

— Сколько там этот Клим ехать будет? Где мой гравикар?

Молчу, возвращается в дом. Иду за ней, смотрю на стройную фигурку, едва уловимо просвечивающуюся под светлой тканью. Объяснила бы, Тали. Что я сделал не так?

В груди снова сжимается, вдруг осознаю: могу в последний раз идти по этому, ставшему почти своим дому, первому месту за столько лет, где почувствовалось хоть какое-то тепло, хоть относительная безопасность. Могу больше никогда её не увидеть.

— Быстро одевайся!

Иду к себе. Или уже не к себе. С ужасом думаю о происходящем. Прямо какой-то кошмарный сон. Или вот она, настоящая реальность. Добро пожаловать, раб.

Наталкиваюсь на плавки, чёрт возьми, Тали. Что стряслось?!

Зашвыриваю их подальше, переодеваюсь, спускаюсь. Тянуть бессмысленно, а дожидаться, чтобы на кнопки пульта нажимать начала, совсем не хочется. Она уже у двери, всё тот же воздушный сарафан, бретелька соскользнула с плеча. Робот трудится, отчищая ковёр от крови.

Не моя.

Тали выходит, зачем-то ставит дом на сигнализацию. Хотя какой смысл, если её только что взломали? Молчу, потому что это не моя Тали, а жестокая Таринская госпожа, которая неизвестно куда меня тащит. Ведь не собиралась, не планировала никуда ехать.

Паникую. А вдруг рассердилась настолько, что решила продать? Отвезти к Амире? Олинке? За что?

Молчу. Не буду ничего у тебя спрашивать.

Подъезжает гравикар, Тали бросает на меня взгляд, опускаюсь на колени держать дверь — обязанностей никто не отменял. Молча продвигается к окну. На всякий случай сажусь напротив и у противоположного окна. Отъезжаем.

— Антер... — начинает.

— Мне на пол сесть? — интересуюсь. Демон её знает, как и насколько требования вдруг изменились. Немногим больше месяца везло на этот раз, тоже неплохо.

Чуть придвигается, делает какое-то движение, раньше подумал бы, что хочет обнять, но сейчас машинально отшатываюсь. Откуда я знаю, чего она там хочет и на что разозлилась.