Королевская кровь-5. Медвежье солнце

— Уйди, а? — попросила она, кривясь. Всхлипнула — желчь снова поднялась к горлу — и поспешно склонилась над сидением. Дракон переждал, пока ее некрасиво и тяжело выворачивало, подошел, поддержал за талию, повернул к раковине.

— Я некраси-и-ивая, — заплакала она, глядя на себя в зеркало: волосы торчат, глаза красные, лицо бледное, — не смотри, Чет! Ну пожалуйста-а!

— Женщина, — сказал он веско, — успокойся. Умывайся, и пойдем в кровать. И в следующий раз, когда тебе будет плохо, сразу говори мне.

— Мне все время по утрам плохо, — произнесла Света с отчаянием, откручивая колпачок зубной пасты, — несколько раз тошнит. Так бывает у беременных. Нужна я тебе такая?

— Такая — нет, — согласился он. — Здоровая нужна.

— Ты меня разлюбишь, — пробормотала Светлана, вытаскивая изо рта щетку. — И хотеть перестанешь, — она прополоскала рот, и от воды снова затошнило, но слабенько. — А когда вырастет пузо, вообще смотреть не захочешь.

Чет усмехнулся, как над детскими глупостями, выключил кран и подтолкнул ее к выходу.

А в комнате, куда осторожно сквозь щелочку в двери заглядывали то мама, то папа, дракон несколько минут держал покалывающие холодом руки на лбу и на животе будущей жены, потом кивнул удовлетворенно и сказал жестко:

— Как будет плохо — ко мне. И чтобы я больше глупостей не слышал.

Света только улыбнулась и свернулась рядом с ним калачиком, положила голову на колени — Четери тут же запустил пальцы ей в волосы, погладил. Он просто чувствовал, как рядом с ней становится сильнее. С каждой секундой, проведенной вместе.

— Хорошо-то как, Чет. Тебе надо в женскую консультацию идти работать.

— А тебе — поесть, — скомандовал он, несмотря на тон, наглаживая ее нежно, как котенка. — Быстро!

— Не хочу, — упрямо сказала Света и обхватила его руками.

— Отнесу, — пригрозил он.

— Я могу еще каши сварить! — словно случайно крикнула мама из коридора.

— Лучше мяса, — пробурчал Четери, перетаскивая невесту к себе на колени и поднимаясь. Но бурчал тихо, чтобы никто не услышал.

Следующие несколько часов телефоны в семье Никольских не молчали ни минуты.

"Нам нужно организовать банкет. А кто его знает, сколько гостей? Готовьте с запасом, мы все оплатим...".

"Алло, Леночка? Приходи завтра на Светину свадьбу! Потом, потом все расскажу. Конечно, Машку бери. А Матвею Света сама позвонит".

"Юль, привет. Я замуж выхожу. Завтра. Придешь? Конечно, зови девчонок".

"Федотов, ты еще не на севере? Отлично. Завтра жду тебя на свадьбу. Конечно, с супругой и детьми!".

Тамара Алексеевна хмурилась, но продолжала звонить. Что поделаешь, традиция. Чем больше людей, тем больше счастья они принесут молодоженам. И круги от принятого двоими решения расходились по столице, и пригородам, и далеко за ее пределы, затягивая в водоворот спешных приготовлений все больше людей. Звонили по ресторанам, звонили в магазины, знакомым и друзьям. Известие бежало все дальше, и лист бумаги, на котором отмечали тех, кто сможет прийти, быстро заполнился с двух сторон, так что пришлось брать новый.

Иван Ильич, взяв для охраны Четери, оперативно сходил в банк и обменял весомый золотой слиток на еще более весомую сумку денег. По пути мужчины завернули в магазин — прохожие на улицах смотрели на легко одетого дракона с сочувствием — и купили жениху костюм. И вернулись, уже над чем-то хохочущие.

— Зять — молодец, — непонятно объяснил он встречающей их маме. — Не пропадет с ним Светка. И вот что, Тамар, пожарь-ка ты мяса.

После того как дракона накормили (а глядя на него, и все остальные пожелали пообедать), семья разделилась. Мама с посвежевшей дочкой отправились за свадебным платьем, папа, заведя старенький "Ивовец", отвез зятя за город, в чисто поле, чтобы не пугать народ. Посмотрел, как тот перекидывается, хмыкнул, проверил герметичность мешка с одеждой, оставленной тут же, на поле, и поехал в пригородный ресторан, владелец которого оказался достаточно жадным, чтобы согласиться взять на себя приготовления к празднику за сутки до оного. Иван Ильич спешил — потом нужно было еще возвращаться и ждать жениха. А Четери, с наслаждением поднимаясь в воздух и работая крыльями, послал Зов.

"Нории, слышишь меня?".

"Приветствую, друг. Все получилось?".

"Да, и так, что послезавтра я прилечу с женой. Окажешь мне честь — будешь на свадьбе? В Иоаннесбурге, Нории".

Долгое молчание.

"Не могу. Тяжко мне, Чет. Народ все прибывает. Да и срывать будущие переговоры с королевой Рудлога незапланированным и несогласованным прилетом нехорошо".

Первый раз Владыка позволил признаться, что ему тяжело, — и так это было произнесено, что Чет словно ощутил вес той земли, которую питает Нории своей силой.

"Потерпи, Нори-эн. Я скоро буду. Открою Тафию, тебе станет легче".

"Уверен, что откроешь?".

"Теперь — да".

Через час дракон приземлился в солнечном инляндском лесу. Живые деревья-охранники засекли незваного гостя и угрожающе потянулись к нему ветками, шурша и потрескивая. Он рыкнул на них — дубы зашуршали еще злее, зашевелили корнями, но Чет уже не обращал на это внимания. Перекинулся, двинулся к дому и поморщился — пройти не давали выставленные щиты. Решил не нарушать защиту хозяина, поэтому просто несколько раз пнул ее ногой.

Макс не заставил себя ждать — вышел из дверей, посмотрел на гостя, сухо кивнул и движением ладони снял щиты.

— У меня завтра свадьба, — сообщил Четери, когда уже прошел в дом и облачился в выданные ему еще в прошлый раз штаны. — Я разбудил свою Свету. Приходи.

— Нет времени, — коротко пояснил инляндец, наблюдая за гостем и снимая с плиты закипающий кофе.

— Найди, — попросил дракон. Тротт поджал губы, покачал головой, разливая кофе по чашкам.

— Я вообще не выношу человеческие компании, Четери. А уж эти глупые обряды...

— Это пока ты не нашел свою женщину, ученик, — с насмешкой проговорил дракон. — Потом на что угодно согласишься, лишь бы от тебя наконец отстали и ты мог бы схватить ее и унести к себе.

Макс иронично посмотрел на гостя, поставил чашки на стол.

— Такой женщины не существует, поверь.

— Если она тебе еще не встретилась, — философски протянул Мастер клинков, — это не значит, что не существует. Жизнь — удивительная вещь. Я еще посмеюсь над тобой, когда ты начнешь дуреть из-за любви.

Природник с омерзением передернул плечами и залпом выпил обжигающий напиток.

— Упаси боги, — с чувством сказал он. — Лучше расскажи, как получилось вытащить твою невесту.

Чет тоже хлебнул кофе, с наслаждением потянулся, покрутил шеей.

— Сначала урок, — сказал он. — Я два дня не тренировался. Потом расскажу. Снимай рубашку, посеку.

Макс поколебался, но все-таки расстегнул пуговицы, снял. Чет присвистнул, глядя на его плечи и руки.

— Не спрашивай, — предупредил Тротт.

— Между учителем и учеником не может быть тайн, — строго сказал Четери. — От чего защищаешься, Макс?

— От себя, — коротко ответил инляндец и пошел к двери. Дракон посмотрел ему вслед, покачал головой. Сколько секретов хранит в себе этот человек? И не знает ведь, что связь "учитель-ученик" не даст ему долго скрывать их. Только полностью обнажившись, можно перенять мастерство.

Успокоившиеся деревья окружали владения одного из сильнейших магов мира серой спутанной стеной. На поляне, на мерзлой траве, танцевали-бились двое, обнаженные по пояс. Высокий, босоногий, изящный, с двумя сияющими клинками, и пониже, жилистый, с крепкими руками, сжимающими тяжелый меч. Урок, начавшись как дружеский поединок, быстро перешел в жесткое обучение.

— Сбиваешься! Не думай, ноги сами поймают ритм!

— Сильнее руку выворачивай! Не жалей себя!

— Проскальзываешь. Точнее.

Звук сталкивающегося оружия, тяжелое дыхание, свист невероятно быстрых лезвий.

— Я тебя убил. Повтори еще раз последнее. Вот здесь раскрылся, видишь?

— Да.

Пот, заливающий глаза. Учитель — внимательный, беспощадный, улыбающийся жутковато. Сильнейший. Отвык ты уже от того, что кто-то может быть сильнее.

— Сейчас я выпустил тебе кишки. Хват сильнее. Тренируй запястья. Покажу как.

— Сделаю.

Рваные вздохи, колотящееся сердце, удары, болью отдающиеся в плечах.

— Что с дыханием?

— Давно... — удар! — ...в таком темпе... — увернуться! — не тренировался...

— Ничего, скоро привыкнешь.

Рука немеет, легкие горят огнем. Противник невероятно быстр, и ты понимаешь, что в коридоре лазарета его реальную мощь и скорость, к твоему счастью, сдерживали узкие стены.

— Хватит, Макс.

— Нет, еще.

— Завтра ложку не поднимешь.

Сил хватает на ответную усмешку. Снова позиция, снова крутящиеся смазанными линиями клинки, утробный вой стали.

— Плохо! Можешь лучше.

— Могу.

Опять быстрая схватка с предсказуемым концом.

— Р-р-р-ритм держи, щенок!

Щенок и есть, по сравнению с ним. Пальцы уже сводит судорогой и, похоже, потянул заднюю поверхность бедра, а учитель даже не запыхался. Хороший удар по самомнению.

— Ты что, только когда есть угроза жизни, бьешься с полной отдачей? Так я сейчас обеспечу.

Дракон не шутит, наступает — стремительные клинки полыхают ожогами, скользят по плечу, наискосок по груди, полосуют болью, и ты отступаешь, блокируешь. Сильно пахнет кровью — твоей кровью, и вдруг в голове что-то щелкает, глаза заливает красная пелена, и ты бросаешься вперед, с изумлением слыша собственное яростное рычание.

— Вот так. Хорошо. Хорошо. Ритм держи! Держи!

Сколько удалось нападать? Минуту? Две? Тридцать секунд? Приступ ярости заканчивается резко — тебя обидно бьют рукояткой клинка в висок, и ты летишь на землю.

— Хорошо, — повторяют удовлетворенно над тобой, когда в глазах светлеет. — Вставай, разлегся тут. Я тебя едва поцарапал.

Кровь по груди бежит теплым и широким потоком, спине холодно от мерзлой земли, плечо дергает, но сил поднять руку и залечить раны просто нет. Мастер присаживается рядом, касается тебя рукой, и от него идет такой поток стихийной энергии, что ты перехватываешь его ладонь и скалишься. Не надо. Нет!

Четери глядит остро — острее, чем клинки резали кожу, — но говорит совсем о другом.

— Завтра чтобы пришел на свадьбу.

— Я буду, Учитель. Когда следующий урок?

Одобрительное фырканье воспринимается за счастье.

* * *

Круги по воде продолжали расходиться, затрагивая совсем уж неожиданных людей. Накрыла волна и королевский дворец дома Рудлог.

Вечером принцессе Алине, как обычно, позвонил Матвей. Рассказал о сборах, о том, что завтра семикурсники возвращаются. И завтра же его сестра выходит замуж — за дракона.

— Опять я его не увижу, — грустно сказала девушка. — Ты хоть сфотографируй. Хотя все равно не то.

— Если хочешь, — неуверенно и с заметным стеснением предложил Матвей, — пойдем со мной. Познакомлю. Дмитро тоже будет.

— Хочу, — призналась Алинка. — Очень хочу. А ты уговоришь его перекинуться?

— Для тебя — попрошу, — серьезно сказал Ситников. — Тебя отпустят?

— Сейчас узнаю, — со вздохом ответила принцесса. Да, зачеты, подготовка, занятия с Зигфридом, тренировки... но возможность увидеть живого дракона перевешивала все. — Перезвоню тебе, Матвей.

Она положила трубку и задумалась, к кому обратиться. Поколебалась и набрала Василину.

— Сестренка, не отвлекаю?

— Нет, Алиш, — тепло ответила королева. — На сегодня работа у меня закончена.

— Тут такое дело, — протянула Алинка жалобно, — Васюш...

— Опять куда-нибудь на базу? — мгновенно построжела старшая сестра. — Нет, Алин. Заранее нет.

— Ты подожди, — отчаянно затараторила пятая Рудлог. — Подожди, Васюш. Совсем не на базу. На свадьбу. С Матвеем. У него сестра замуж выходит. Там будет дракон! Ва-а-ася... пожалуйста! Это в пригороде, в ресторане. Ну хоть на часик! На полчасика! Я же гуляю с ним, под охраной! Вот и тут тоже буду будто бы гулять, но только в одном месте. Я тебе звонить могу каждые пятнадцать минут, хочешь? Даже каждые десять! Ва-а-ася-я-я...

Королева вздохнула.

— Я поговорю с Тандаджи, — сказала она. — Как называется ресторан?

— "Сосновка". Ты даже не представляешь, как я тебя люблю, Васюш, — с чувством произнесла Алинка.

— Я тебя прошу, Алин, — тревожно проговорила Василина. — Пожалуйста, никуда не вляпайся снова.

Майло Тандаджи, выслушав ее величество, с удовлетворением подумал: да, интуиция его не подводит. Не зря одолевали плохие предчувствия — теперь придется изыскивать ресурсы на оперативную организацию охраны. А ведь дракон вполне мог бы облегчить ему жизнь, последовав чудной традиции, заведенной его соотечественником, и украсть Никольскую, желательно со всей ее родней. Чтобы не тратить драгоценное время начальника разведуправления на всякую ерунду.

Глава 6

30 ноября, среда, Иоаннесбург

Четери

На следующий день, с утра, в маленьком храме спального района молодой жрец творил свадебный обряд. Перед ликами богов скреплял он союз мужчины и женщины вином — для радости, медом — для сладости, хлебом — для сытости и солью — для того, чтобы готовы были молодые к трудностям.

Невеста в традиционном красном свадебном платье, похожем на сарафан, надетый поверх тонкой белой рубахи и расшитый по подолу символами шести Стихий, в венке из мирта с тонкими листиками, темно-зелеными ягодками и пышными белыми цветами, с распущенными темными волосами, казалась испуганной и радостной и крепко держала за руку красноволосого жениха, одетого в обычные брюки и рубашку, но подпоясанного золотым широким брачным поясом. Так крепко держала, будто боялась, что он сейчас пропадет.

Жених пропадать никуда не собирался — жрец достаточно насмотрелся на брачующихся, чтобы понять: этот от своей жены никуда не денется, несмотря на суровый вид. Время от времени красноволосый аккуратно высвобождал ладонь и клал ее девушке на спину. Прислушивался к чему-то и снова брал невесту за руку. И хотя ему очевидно было трудно стоять на одном месте, молитвы он слушал внимательно, словно проверял: все ли правильно жрец делает, не допустит ли в обряде ошибки?

Молодой священнослужитель старался. Много перед его глазами проходило таких пар. И молитвы он давно уже читал на автомате, и благовониями окуривал, особо не вдумываясь в смысл слов, которые произносит. Много было пар, да. Молодых и пожилых, радостных и серьезных. И он привык к будничности этого действа.

А сейчас словно заново услышал слова обряда и, говоря, дивился их красоте и лаконичности. "Нет жены без мужа и нет мужа без жены. Муж! Так сказано: уважай жену, почитай жену, восхваляй жену, защищай жену — себя тем самым прославляешь. Жена — дом твой и постель твоя, пища твоя и душа твоя. Дом держи в тепле, спи в постели своей, пищу вкушай с удовольствием, душу свою береги. Не уважаешь жену — себя не уважаешь. Жена! Так сказано: люби мужа кротко, безропотно, сильной будь и верной; чем сильнее жена, тем сильнее муж, у достойной жены муж да будь достойнейшим, чтобы стоить ее. Любите друг друга в радости, но любите и больными, и злыми, и в молодости, и в старости, ибо тела дряхлеют, а души — никогда".