Красная Луна (часть 1 - полностью)

— Мы просто друзья, котенок, тебе придется с этим смириться.

Она непонимающе на меня посмотрела, переваривая все сказанное, а потом громко уверенно заявила:

— Я еще заставлю Тебя меня полюбить, Филлип!

Взбесившаяся карусель

* * *

М-дя. Душа поэта не знает, куда его умные (и не очень) мысли могут завести.

Ныть не буду! Хотя и очень хочется. Все-таки быть мужчиной тяжелее, чем я думала. И какого я вообще все это затеяла?! Сидела бы в своем теле и не рыпалась. Подумаешь, не ценят, стерпеть же можно или что-то предпринять... А теперь чего, кулаки кусать и вспоминать загубленную жизнь?! Как же я хочу стать снова собой.

Стоически держусь под напором безумно-довольных серых глаз.

— Что, мастер, с одной девушкой справиться не можешь?! — с иронией в голосе произносит мужчина.

Приподнимаю брови, оценивающе его разглядывая.

На что это он намекает?! Сейчас я просто в бешенстве, итак, целый день мозги компостируют. Так теперь еще и это.

— С одной могу, — хитро прищуриваюсь, — но её, к сожалению, здесь нет.

Подавись, Коуэл! Не так-то я проста. И еще заставлю себя уважать!

Ха! Кажется, никогда не дождусь такого счастья. Облил меня ведром помоев и молчит в тряпочку. Из себя непреступную особу делает. Хм. И чего надеется?! Если захочу такого напридумываю, такого... От напора умственной деятельности разболелась голова и пришлось на время забыть о шпильках в адрес темного.

Подлая я и мелочная, но мне так нравиться над ним издеваться. Да и сам он не ангел, постоянно меня третирует, только волю дай и в могилу сведет.

Внутренне вздыхаю, делая глоток горячего черного чая с молоком.

Теплота немедленно разливается по телу, принося с собой покой и умиротворение. На время все мысли закрывает нега и хочется мурлыкать от удовольствия.

Эх, и почему так не может продлиться вечность? Вон моя проблема номер один опять строит мне глазки.

Взяли меня вместе с Коуэлом в осаду и издеваются, как могут, а я терплю.

Как же мне избавить себя от притязаний этой певицы? Ведь в покое не оставляет, целый день ей твержу, что между нами ничего кроме дружбы быть не может, а она все равно. Смотрит на меня с придыханием, слюнки мысленно пускает. И наверняка замышляет что-то недоброе... Ежусь под гнетом противных образов. Становится не по себе. Противно. Грустно.

Притворятся мужчиной это одно, а быть им — совсем другое. Я же все-таки девушка! И хочу быть ею!

О, боги! Как мне со всем этим разобраться?

* * *

После обеда к нам заявились посыльные от совета и принесли все, что я заказывала. Магические чемоданы с разнообразной одеждой, оружие и артефакты.

Довольная была как паровоз. Но мое счастье было недолгим, темный тактично заметил, что можно было так не ухищряться и пойти кому-нибудь одному.

Я разобиделась и решила с ним прекратить препираться. Все равно от наших шпилек толку мало. Да-а.

Стою перед зеркалом и думаю, подошло бы мне это голубое шелковое платье, если бы я еще была девушкой.

Настроение опять плохое.

— Оооо, да ты решил всех поразить на балу! — раздалось насмешливое.

Ну вот, не ждали!

Коуэл стоял в дверях и, не останавливаясь, хохотал.

— А с чего ты взял, что это для меня? — хмуро произношу, складывая платье и кладя его на кровать.

— А кому же еще, кроме тебя, я здесь не вижу больше умалишенных.

Бесстрастно на него смотрю, игнорируя последние слова.

Из себя он меня не выведет, не дождется!

— Увидишь, — на губах притаилась противная усмешка.

— Знаешь, — медленно произносит он, — я начинаю думать о том, что ты специально меня злишь. Но, увы, ничего не получится.

В его глазах порхают смешинки.

— Ты в этом так уверен? — вырывается насмешливое.

— Абсолютно, — ледяным голосом произносит темный и, бросив на меня уничтожающий взгляд, выходит из комнаты.

Ну да, ну да. Мы еще на это посмотрим. Хм. В отличие от тебя, я прекрасно себя знаю и могу врать о наших с "Мари" отношениях сколько, и как угодно.

Все, сдаю мозги на хранение в банк, все равно ими не пользуюсь!

Сейчас бы кто-нибудь мне сказал, как осуществить задуманное, и не бросаться словами почем зря. Эх.

* * *

Бал, бал. Ух. Это было еще то зрелище.

Огромный дворцовый зал залит ярким нежным светом тысяч магических огней, которые меняли свой оттенок от темно-золотого до холодно-голубого, как бы раздвигая пространство (итак немаленького зала).

Гости щеголяли в разнообразных нарядах, порой вовсе нескладывающихся в голове. На то и бал маскарад, что можно себе позволить много больше, чем на обычном светском рауте, да и маски искусно скрывали лица. Правда, только тех, кто этого хотел.

Шампанское и закуску разносили подавальщики разодетые в костюмы прислуги прошлой эпохи; строгие, черные, сидящие как влитые и сильно выделяющиеся на фоне буйства красок — костюмы.

Сам король сегодня порадовал нас белой кружевной рубашкой, вышитой мелким речным жемчугом. Темно-синим камзолом, идеально подчеркивающим все достоинства правителя, и высокими сапогами, придававшими мужчине какой-то таинственный вид.

Да уж, что с этого ловеласа взять. Ясно же, ради кого старался. Вокруг трона вьется рой миловидных девиц, жаждущих получить хоть немного монаршей любви.

Я усмехнулась и перевела свой взгляд на другую интересную картину.

Катерина с Коуэлом перешептывались в сторонке, и девушка кидала на меня неоднозначные взгляды, от которых мне резко поплохело и захотелось выпить.

Отворачиваюсь от заговорщиков, перехватывая поднос с напитками, и залпом осушаю бокал.

Шампанское быстро просочилось по пищеводу и проникло в желудок. Но во рту все еще оставался его приятный вкус, поэтому я выпила еще, а потом закрутилось...

Огляделась по сторонам в поисках знакомых лиц. Хранители разбежались по всему залу, совсем позабыв о нашем деле.

Сначала я нахмурилась и стоически выдерживала все каверзы судьбы и приставания различных особ, в том числе и мужского пола.

Тошнота во рту подкатывала, не давая соображать.

А потом, когда я увидела, как Коуэл танцует с какой-то ослепительно-прекрасной блондинкой одетой лесной нимфой, и вовсю флиртует, совсем озверела.

— Ну, мы еще посмотрим, — сквозь зубы произношу и быстро выхожу из зала.

Ноги несут меня к мужской уборной. В голове давно балуется градус, радуясь такому слабому противнику как я. Перспектива зашибись и удавись!

Врываюсь в просторную комнату и встаю перед массивным зеркалом, в красивой резной раме.

— Я так это все не оставлю, я больше так не хочу! — мой злой рык пугает сухонького старичка, зашедшего в неподходящий момент, и с извинениями вылетевшего из помещения, так и не сделавшего свои дела.

Дальше все было как в плохом фильме. Перемещаюсь обратно в дом Питера, быстро скидывая с себя элегантный черный фрак, ботинки, штаны... Раздевшись полностью, начинаю настойчиво произносить слова старого заклинания, которое до сего момента просто затерялось в моей памяти.

— Embila-Ores-Zet-Baradej.

По всему телу бегут мурашки, потом кожа начинает святиться, и меня бросает в жар. Свет с каждым вздохом становится все ярче и вскоре поглощает все вокруг.

Жмурюсь из-за рези в глазах. Тошнота подкатывает к горлу, а потом...

Пять минут беспамятства, и я очнулась.

Тело не слушалось и мне потребовалось несколько минут, чтобы взять его под контроль. Приподнимаюсь и переполненная счастьем, смотрю на свое вновь обретенное девичье тело.

-Ииииииии, — раздался девичий вопль, и я вскочила на ноги, начиная шустро одеваться.

Платье прекрасно село по фигуре. Распустила волосы, добавила пару штрихов и вот, перед вами стоит прекрасная русалка, поднявшаяся со дна морского.

— Я не девочка цветочек, я еще всем покажу, как просчитывать мои действия.

Мило, но это долго не продлится, через двенадцать часов ты снова станешь Филлипом, — хмуро произнес мастер.

— А мне больше и не надо! — глаза зло сверкнули призрачным огнем, и я переместилась во дворец, минуя всяческие охранные заклинания.

Давешний старичок только присел с надеждой отдохнуть от суеты в спокойном месте и сделать свои дела, а тут я на его голову.

От испуга он споткнулся и упал с опущенными штанами, да так, что задел какие-то трубы и из них на пол полилась грязная, неприятно пахнущая жидкость. Пискнув, что дико извиняюсь, выбежала из туалета.

На подлете к залу, встряхнулась и гордо выпрямилась, мысленно себя подбадривая.

Для моей мести требовалось не так уж и много — насолить всем и сразу!

Разум, поддавшийся алкогольному змею, шел напролом.

Зал встретил меня шумом и звоном бокалов, музыка мелодично разливалась по всему помещению, несколько перекрывая общий гомон.

Прохожу мимо веселящихся парочек, шепчущихся и смеющихся в сторонке. Потом ноги уводят меня вглубь, туда, где идет самое веселье.

Внезапно меня хватают за руку и силой притягивают к себе. Возмущенно раскрываю рот с желанием нецензурно выругаться, но в меня дыхнули таким перегаром, что он мог запросто и убить, поэтому все слова из головы выветрились.

Покрасневший и очень пьяней мужчина, что-то пытался мне сказать, заплетающимся языком, щупая меня при этом за пятую точку. Я, разумеется, не смогла стерпеть такой наглости и с силой наступила ему на ногу, а потом еще влепила нехилую пощечину, от которой он пошатнулся и чуть не упал, но его вовремя подхватил на руки приятель, мало от него отличающийся — такой же пьяный и плохо соображающий.

К моему несказанному счастью на этот инцидент никто не обратил особого внимания, и я смогла продолжить свой путь, скрывшись в толпе.

Где-то в центре всеобщего веселья я наткнулась на Ромиэля. Наткнулась это точнее всего, потому что он буквально возник передо мной, преграждая путь.

Попыталась обойти живую преграду, но она, как назло, не хотела убираться с моей дороги. Насмешливо рассматривая меня своими темными и таинственными глазами, он улыбался.

Нахмурилась, решая, что сделать. Но соображала, я значительно медленнее этого негодяя, потащившего меня к танцующим парочкам. Все зачатки сопротивления были подавлены в зачетке, жесткой хваткой.

Я сильно пожалела, что не врезала ему как следует в первый же момент, как увидела. А сейчас, просто не могла этого сделать, находясь на виду у сотен глаз.

Мужчина крепко прижал меня к себе, начиная вести. Музыка качала нас на волнах танца, то замедляя, а то наоборот прибавляя темп. Мы кружились в невообразимом ритме, поддавшись магии праздника.

Я не отрывала глаз от него, то и дело, начиная тонуть в озерах его глаз, которые постепенно меняли свой оттенок, от синего — до голубого. Завороженная и привлекая.

Он же играя, и дразня меня, то наклонялся к моей шее, которую обдавало горячим дыханием, а то наоборот отдалялся, лишая меня такого близкого и родного тепла. Начиная сходить с ума от манящего и играющего со мной иноземца, я совсем потерялась.

Голова от шампанского кружилась, и танец только усугублял мое положение.

Когда музыка закончилась, я не сразу это поняла, потому что Ромиэль и не думал меня отпускать, наклоняясь все ближе и ближе, пока наши губы не слились в жарком и страстном поцелуе.

Где-то на грани сознания я понимала — этого нельзя делать, и что все происходящее неправильно. Я ведь не такая, я ведь люб...

Через долгие мгновения я осознала насколько сильно меня тенет к этому, раздражающему во всех отношениях — типу. Он властвовал надо мной и заставлял забыть все, даже свое имя. Медленно и со вкусом приучая к себе.

Я поняла, что он решил мне отомстить в первые же секунды, как его увидела. Но мне так хотелась забыться, выкинуть из головы: хранителей, Тьму, да и Коуэла в придачу. Что я позабыла о предосторожности и допустила его слишком близко, туда, где за щитом скрывается моя истинная сила.

Наш поцелуй все длился, минуты сливались в тягучую массу, и время будто остановилось подвластное нашей воле.

Но вдруг меня рывком выдернули из объятий брюнета и с силой развернули к себе. Я смотрела затуманенными глазами на посеревшего от злости Коуэла и от страха съежилась.

Он кинул уничтожающий взгляд на Ромиэля, всем своим видом показывая, что это не конец и ему придется отвечать за свои действия. А затем темный больно схватив меня за кисть и куда-то повел.

Не совсем адекватно все воспринимающая, я притихла и потупила взор.

Еще минуту назад я была почти счастлива. Это была не любовь, но в том поцелуе не было лжи, притворства, не было той злобы и мстительности, что сейчас были у Коуэла. Этот мужчина давно не приносит мне ничего кроме боли, да и веру в него я уже потеряла из-за того, что дом той девушка, в убийстве, которой обвиняют Питера, взорвал именно он. Как же все сложно!

Меня тащили через весь зал, не удостоив вниманием и сжимая мою руку так, чтобы мне было больно.

Через некоторое время мы вышли из зала, но темный не останавливался, ведя меня дальше, туда, где не было чужих глаз, и у него бы появилась возможность высказать все, что он обо мне думает.

Мы прошли еще немного. Боковой коридор пустовал.

Здесь было тихо и только на грани слуха можно было уловить праздничный шум.

Мужчина повел меня к окну, развернулся ко мне лицом, и вернул мне пощечину.

— Ты моя, Мария, и только моя, — он попытался меня поцеловать, но я отшатнулась от него, как от прокаженного, положив ладонь на горящую щеку и больно прикусив нижнюю губу.

— Мария, — он сделал шаг мне навстречу, изменившись в лице, — прости, я...

В его глазах больше не было гнева, скорей раскаяние. Но мне уже все равно. По щекам потекли слезы, которые я не смогла остановить.

— Как должно быть ты меня ненавидишь, что каждый раз делаешь еще больнее, Коуэл, — я говорила удивительно спокойным голосом, несмотря на то, что в груди разрывалось сердце. — Ты думаешь, что у меня нет сердца, или тебе так нравится топтать его?!

— Подожди, — он хотел что-то сказать, но я не дала.

— Молчи, хоть раз послушай то, что я тебе говорю, — голос начал срываться. — Я больше не хочу тебе видеть, мне надоели твои игры, надоело чувствовать себя ничтожной. — Я замолкла, смотря в его растерянные глаза, а потом горестно добавила. — Я не верю тебе, больше не хочу верить.

Я развернулась и медленно пошла прочь, унося с собой осколки той далекой первой любви, которая с самого начала была ложью. И дело вовсе не в пощечине, я её заслужила. Дело в той тьме, что заполнила его душу, когда он посмотрел на меня. Он все еще служит своей госпоже, он все еще воин хаоса. А я лишь глупая девчонка, поверившая тому, кто с самого начала насмехался надо мной.

— Мари, подожди, прошу, — за спиной послышались быстрые шаги.

Я не смогла бы вынести очередной лжи и его спокойных ласковых глаз.

Как же я себя ненавидела за слабость, которую испытывала к этому мужчине.

Не оборачиваясь, я убыстрила шаг, а затем, начала бежать...

Я спряталась, скрылась от него. И теперь, притаившись за толстыми зимними портьерами, тихонько выжидала.