"Медиавирус" (Internet Hate Machine_2)

— Только что установили личность хозяина авто, — проговорил Беннет, отрывая от уха блэкберри. — Машина взята напрокат неким Данилом Суворовым, тебе лучше известным под сетевым ником Neo Dolphin.

А вот и мгновение безысходности, когда Фатум целует душу. Сердце смолкает от касания пустоты, потом с трудом проталкивает по венам горечь.

Все-таки Суворов...

Беннет сказал со снисходительной торжественностью:

— Поздравляю!

— С чем? — не понял Леонид.

— С уничтожением еще одного мифа: представители Internet Hate Machine отнюдь не всемогущие призраки. Как мы удостоверились — даже призраков можно убить.

Леонид промолчал. Беннет с улыбкой хлопнул его по плечу:

— Ну, вот и все. Твой хакер мертв. Можем, наконец, закрывать очередную главу этого дела. При таких масштабах нам тут делать нечего. Аннигилятор все-таки перешел черту. Пора начинать облаву в Интернете, а здесь вводить комендантский час и национальную армию, или что тут у них за хрень! Теперь возьмемся за этого засранца всерьез!

И набросив на лицо маску деловитости, Беннет стал протискиваться сквозь толпу.

В душе появилось новое чувство, смутно знакомое. Такое Аль-Дагит уже испытывал, когда начальство, как бы между прочим, но очень уж настойчиво порекомендовало ему не продолжать расследование по делу одного сенатора, каким-то образом замешанного в переделе власти в России два года назад. Теперь это чувство вернулось: безумно жгучее разочарование, в муках погибающее любопытство, кровоточащий шрам еще одного незавершенного гештальтата.

"Соберись! — прикрикнул Леонид мысленно. — К дьяволу Беннета! Дело еще не закрыто, Аннигилятор пока на свободе!"

Окрик помог немного. Нельзя сказать, что Леонид принадлежал к числу слишком впечатлительных людей, наоборот, профессия накладывала определенный отпечаток: в его работе просто необходим некоторый эгоизм, бесчувственность, хотя он и никогда не был оперативником. Однако сейчас ему было не по себе. Вызывающий симпатию человек, всего пару часов назад разговаривавший с ним, сейчас догорает в скелете автомобиля.

Леонид вздохнул, поджал губы. Хотел было вклиниться в толпу вслед за Беннетом, когда в кармане мелко задрожал телефон.

Номер оказался незнакомым.

— Алло?

Густой, чуть нагловатый голос в трубке произнес по-французски:

— Месье Аль-Дагит?

— Да, это я. Кто вы?

— Меня зовут Дикарь.

Леониду показалось, что у собеседника насморк, но потом эта мысль забылась, когда человек произнес:

— Я из виртуального сообщества Internet Hate Machine. Мне нужно с вами встретиться...

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

Охота на охотника

Глава 29

Безрадостные перспективы

Япония, Хоккайдо, Вакканай

Сероватое небо висело так низко, что нельзя было разобрать: то ли давит гробовой доской, то ли зовет, просит коснуться пальцами. В его дымке не видно ни солнца, ни лоскутка голубой выси, сплошь однообразная муть. От нее веет тоской, рыбой и водорослями.

Чтобы хоть где-то увидеть краски, Андрей опустил взгляд на расползшийся, как ряска по воде, порт. Из офиса портового управляющего, расположенного на вышке, хорошо было видно заставленный тысячами транспортных контейнеров склад. Он напоминал конструктор Лего для взрослых, где кубики выкрашены одинаково — в красно-коричневый цвет, под ржавчину.

Андрей поискал взглядом место разгрузки, порылся в памяти, но так и не вспомнил особых примет "своего" контейнера.

Всюду была одна и та же картина: краны, погрузчики, работяги в желтых жилетках поверх одежды. Это большей частью корейские или китайские нелегалы. Хотя среди них можно было заметить и низеньких японцев. Те обособлены и все на одно лицо: короткая стрижка, темные одежды или костюмы, кожаные куртки. Эти — представители "уничтоженного под корень", как вещают местные СМИ, синдиката якудза. Под их контролем контейнеры с наркотиками, "черной" наличностью и оружием. Они же курируют и груз Андрея как практически официальные представители власти.

Обычное дело. Любая организованная преступность имеет всего две перспективы развития: стать легальной, или быть уничтоженной другой группировкой, успевшей легализоваться. Так стало с дзайбацу Митсубиси, так стало с якудза, так было со всеми...

Где-то там, внизу, в лабиринтах портового Лего, сейчас разгружали третью партию оружия. Камрад Гофман исправно слал пушки по наработанным Андреем каналам. В этот раз, как пообещал заказчик, — в последний, посылка получилась разнокалиберная. Охотское море пересекли пулеметы, гирлянды, несколько яиц и простеньких гансовых пистолетов. Только оружие, ничего лишнего. Почти ничего...

На секунду Андрей отвлекся, вспомнив последний инцидент.

Срывая пломбу с "груза номер два", Андрей успел заметить упаковки, которые он не заказывал Гофману. Рассмотреть и понять, что это, не успел. В памяти запечатлелись только небольшие коробки, словно для мобильных телефонов или планшетных компов, запаянные в пластик.

Тут же подоспели стриженные под ежик япошки из якудза, объявился Ицхак с какими-то людьми. Пришлось улаживать проблемы, отвлекаться. А, когда отмечали по смете составляющие части груза, коробок в них не оказалось.

— Все просто замечательно, — тогда сказал Ицхак с улыбкой. Потом вручил Андрею кредитную карточку и пояснил: — Здесь столько же, сколько и в первый раз: двадцать пять кусков. Остальные пятьдесят штук получишь после доставки третьей партии.

Пальцы нащупали в кармане бушлата две пластиковые карточки, скользнули по выдавленным прессом буквам и цифрам.

Ицхак объяснял, что с этими кредитками гораздо проще, чем с наличкой. Они выписаны на чужое имя (то ли давно умершего, то ли несуществующего человека). Все, что нужно сделать после завершения работы: снять бабки в нужной точке, уничтожить карты и уйти. И все, следов не останется.

Андрею не впервой было слышать о подобных схемах. Он знал, что есть десятки банков, созданных только с этой целью — прикрывать чужие темные делишки. При первой же возможности из них выкачивают все соки, а потом бросают на милость государственной системы или банков-поручителей, которые, в свою очередь, под предлогом погашения чужих долгов, отмывают деньги. И всем удобно: заказчику польза, а получатель не возится с перевозом крупных сумм.

Андрей вытащил руку из кармана, оправил бушлат, который все время перекашивало от тяжести "Люгера", смазанного, почищенного и отремонтированного. Но это было хорошее неудобство. Оно успокаивало.

Между кубиков контейнеров Андрей заметил голубой фургон тойоту. Первые две партии они увозили в таких же автомобилях, если и не в том же самом. Значит, разгрузка уже закончилась.

"Все, — подумал Андрей с облегчением, — пора забирать бабки и сматываться!"

При этой мысли мир вдруг окрасился кроваво-золотистым светом. Андрей поднял глаза. В самом эпицентре бетонной серости облаков проглянуло закатное солнце, распушив плазменные лучи так ярко, словно это была картинка в брошюре Свидетелей Иеговы. Правда, ожидаемого улучшения настроения Андрею это не принесло, хотя он посчитал это хорошим знаком.

Он уже собрался отойти от окна, когда заметил сине-красные отблески внизу.

"Что за?!."

Через лабиринты Лего, с визгом сирен и воем громкоговорителей, мчались с десяток полицейских машин. В том числе — дьявол! — и пара узнаваемых броневиков "кидотай"!

Спину Андрея заморозило, а в желудке воцарился вакуум.

Голубую тойоту окружили полицейские машины, застопорили в кольце. Фараоны тут же облепили ее, словно муравьи поверженного жука, швырнули лицом вниз на асфальт водителя и пару сопровождающих-якудза.

Андрей на миг закрыл глаза, стараясь унять тошноту. Все его ожидания беды и свинцовые подозрения обрушились на холодный панцирь сознания одновременно. Еще немного, и начнется паника. И вот эта-то скверная истеричная дамочка и уничтожит его...

"Спокойно, Галл! — прикрикнул он мысленно, но в ушах был слышен только гул стучащей крови. — Спокойно!"

Нужно...

"Да! Нужно позвонить Ицхаку! Где он сейчас, сукин сын?! Неужели не видит, что на его территории творится?!"

Андрей захлопал по карманам бушлата в судорожных поисках телефона. Этой спешке он был рад, так незаметна дрожь в пальцах.

Мобильник обнаружился в кармане джинсов. Андрей задержал дыхание, поднес телефон к лицу. И в это время заметил в его экране отражение комнаты портового управляющего за спиной.

Там, сзади, держал его на мушке пистолета Ицхак.

Андрей даже не успел удивиться этому, казалось бы, абсурдному факту. Потом отражение сверкнуло, и с грохотом выстрела пришла резкая обжигающая боль.

Почему-то в этот момент Андрей подумал об Ольге...

Глава 30

Сточные трубы

Япония, Токио

Если бы Дикарь не предупредил ее заранее, Даля никогда бы не догадалась, что шагать они будут по канализации.

— Там полно датчиков слежения, как и везде, но, все-таки, на порядок меньше, чем на улицах.

Даля в ответ только пожала плечами. Ему виднее. Надо — значит надо. В конце концов, она до сих пор еще не понимала всей сути происходящего. Но на отлично усвоив урок двухгодичной давности, что с Internet Hate Machine спорить не стоит, лишних вопросов задавать не стала.

В довольно грязном и вонючем тупичке, оказавшемся прямо за углом пышной и красочной забегаловки, Дикарь склонился над канализационным люком. С помощью хитрой штуковины, которую вручил ему Таро-кун, подковырнул люк, с кряхтением сдвинул.

Японец перевел взгляд с хакера на нее, пробасил из-под респиратора:

— Можана идти.

И первым скользнул в провал, стараясь не касаться покрытого испариной конденсата асфальта. Дикарь склонился над люком, с трудом, из-за ватных шариков в носу, принюхался. В смущенной улыбке блеснули золотые коронки:

— Ну, вроде нормально, почти не пахнет.

Даля в этот момент ему позавидовала. Что бы японка-гримерша ему в ноздри не вставила, это явно мешало хакеру адекватно воспринимать запахи. Из люка воняло так, что голова закружилась.

Или это так беременность обострила чувства?

Поправив корсет с пентаграммами, Даля шагнула к люку. Отмахнулась от руки Дикаря, с осторожностью стала спускаться, практически не ощущая под мощными подошвами ботинок-сапог лестничных перекладин.

"Вот что я буду ребенку рассказывать? — подумала Даля невпопад. — Что во время беременности по канализации Токио бродяжничала? Или что его отец в это время в Интерполе сидел?"

Спуск показался невероятно долгим. Наконец, ее лодыжек коснулись чьи-то пальцы, в замкнутом пространстве и от респиратора голос Таро-куна прозвучал зловеще:

— Осторожена, вода тут!

Даля чинно ступила на бордюр, за которым бурлила вода в пенной окантовке, оправила юбку, и... замерла.

Почему-то канализацию она себе представляла по-другому. Не такой вот чистенькой, будто ежедневно очищаемой дворниками. Ровный бетонный пол, какие-то иероглифы на стенах. Аккуратная паутина проводов под потолком. От сточных труб здесь только тяжелый запах.

Сверху послышался металлический скрежет. Фигура Дикаря перекрыла лаз, он приспустился в колодец. На фоне сине-белого круга неонового света от уличных огней хакер напомнил ей огромного черного и мохнатого паука. Проскрежетало, и канализационный люк встал на место, скрыв свет.

Пару секунд внизу торжествовала темнота, потом ее прорубил луч фонаря.

— Можана идти, — проухал филином Таро-кун. — Времени маро. Нужена идти.

Глава 31

Тени подо льдом

Япония, Токио, офис Интерпола

Леонид перенял страсть к астрологии от матери. Он с детства привык относиться к любым предостережениям с должным вниманием. Объяснить научным методом или статистическими уловками все те "совпадения" или "правдивые предсказания" гороскопов он не мог, но чувствовал, что нужно уметь иногда просто принимать факты такими, какие они есть.

Леонид был уверен, что есть некая сила, движущая людскими судьбами. И астрология — всего лишь метод заглянуть немного вперед и остеречься, ведь судьба не статична, ее можно изменить.

Еще мать говорила, что пока звезды плетут судьбу, человек должен спать. Так завещало мироздание. Нельзя увидеть правдивый ответ в гороскопе, если по ночам бодрствуешь.

Однако сегодняшней ночью, кажется, спать ему не придется. И, возможно, это к лучшему, он успеет многое сделать. А составить новый гороскоп... что ж, придется обойтись без него. Да и слишком низка вероятность его правдивости во времена бодрствования Дракона. Тот умеет запутывать правду в паутины полунамеков и недоговоренностей так, что начинать в них разбираться — себе дороже.

Звонок Дикаря вовремя напомнил Леониду о времени Дракона. При виде злополучного автомобиля, почерневшего и искореженного взрывом, Леонид поверил заверениям Беннета, что расследование вот-вот закроют, передав под юрисдикцию национальных служб. У Леонида опустились руки...

Но, как оказалось, — успеет он еще внести свою лепту в это дело. Пусть это и не самое благоразумное решение — влезать в гущу событий.

Беннет решил не покидать место преступления, оставшись у взорванного автомобиля дожидаться экспертов. Леонид рассудил, что от него самого больше толку будет в офисе.

Покачиваясь на заднем сидении в такт движения служебного ровера, он через очки дополненной реальности просматривал те крупицы сведений, что были известны о Дикаре. К сожалению, это действительно были крупицы.

Внешность неизвестна. Национальность — тоже. На связь с кем-нибудь из правительственных агентов он не выходил, чтобы можно было провести хотя бы психологический анализ личности; а доверять статьям в Интернете, байкам, слухам и предположениям нельзя. Проще не знать ничего. Этот урок Neo Dolphin'а Леонид выучил назубок: не стоит позволять манипулировать своим мнением. Да и хорошо запомнилось знаменитое изречение легендарного компьютерного ковбоя: "Доверять можно только Господу Богу. Остальные под подозрением".

Леонид отключил очки и закрыл глаза.

Нужно было решить: говорить о звонке Беннету и месье Бенуа, или отправляться на встречу самостоятельно?

Дикарь назвал время и место, поставил четкое условие: явиться в одиночку. Но... можно ли ему доверять? Статус "терроризм" еще никто не отменял, и плевать, что Аннигилятор наделал больше шуму. И, кстати, как Internet Hate Machine вообще узнали о Леониде?

В душе боролись две силы, одинаково наполняя кровь адреналином. Одна требовала созвать совещание, собрать силы и организовать прикрытие, педантично напоминая, что оперативник из него никакой. Вторая убеждала, что ничего страшного не произойдет, а награда, ожидающая после выполнения задания в одиночку, с лихвой искупит любые траты. Может быть, даже медаль дадут.

И все это приправлялось жгучей паприкой подозрений. Леонид печенкой чувствовал, что это лишь верхний пласт, поверхность, а где-то в глубине, подо льдом отвлекающих маневров, мельтешат загадочные тени, ведут свою игру. И это незнание раздражало, запутывая мысли.