Лютня умолкла. Русич уж было возрадовался, возмечтав о том, что все наконец-то угомонятся, но не тут-то было. Томас прокашлялся, бросил на Бесс пронзительный взгляд из-под ресниц и объявил:
— Вот! Только что родилось... так сказать, под влиянием момента!..
Он вновь опустил пальцы на струны. Творимир внутренне застонал...
Нэрис улыбнулась:
— Этот вечер прямо-таки изобилует 'моментами'! С чего бы вдруг? Или это для вашего волынщика обычное состояние?..
— Обычное,— махнул рукой Ивар.— В присутствии охмуряемого объекта. То есть, я имел в виду...
— Да я поняла!— расхохоталась девушка.— Он же возле моей Бесс еще со свадьбы крутится. Правда, от посторонних 'приключений' его это не спасло...
— Вы и об этом знаете?— хмыкнул лорд.
— Так ведь шуму было на весь постоялый двор,— развела руками она.— Да и потом, весь отряд об этом судачил! Вы не подумайте, что я такая кошка любопытная, просто...
— Любопытство — хорошее качество. Лично на мой взгляд,— раздумчиво ответил Ивар.— Разумеется, если оно идет об руку с чувством самосохранения. Вы не представляете, сколько народу погорело именно из-за отсутствия последнего!.. А Томас... вы бы предупредили свою служанку, чтобы не относилась слишком серьезно к его ухаживаниям. Он парень неплохой, но есть у него грешок — день без новой 'музы' — зря прожитый день!
— Можно не предупреждать, Бесс девочка сообразительная, и ухажеров у нее дома было — отец вожжами разгонять не успевал!..— Нэрис улыбнулась.— Хотя баллад ей пока, кажется, еще не посвящали, так что — кто знает?..
— Вот именно,— он кивнул в сторону Тома.— Этот же не успокоится!.. Хотя музыкант — великолепный. Исключительно за это и прощаю,— он вслушался в мелодию. Хороша... Новое что-то, вполне может быть, и вправду — только что родилось.
Огонь в очаге побледнел и погас,
И тени сгустились вокруг.
Но спи, не тревожься, в сей призрачный час
С тобой буду рядом, мой друг.
Окутаю белые плечи твои
Я мягким, как пух, покрывалом.
За окнами ночь, но для нашей любви
И ночи — одной — мало...
Кто знает, что снится голубке моей?..
Чем грезишь ты, сердца отрада?
А мне же, без нежной улыбки твоей,
Ни сна, ни короны не надо.
И пусть там, снаружи, хоть дождь льёт стеной,
И волны пусть бьются о плёс,
Ты спи, не тревожься, я рядом с тобой —
Как старый и верный пёс.
Растают невзгоды в объятьях твоих,
Лишь взглянешь — и утро настало!..
Жизнь — множество дней, но для нашей любви
И жизни — одной — мало...
— Ты смотри, как заливается!..— покачал головой Ивар.— И не скажешь, что пару дней назад при смерти был... Кстати,— спохватился он, с благодарностью взглянув на жену.— Я так вас и не поблагодарил за старания. Ваши загадочные снадобья творят чудеса! Была у меня пара похожих случаев — не спасли. Не успели.
— Тогда уж это не мне спасибо,— она посмотрела на огонь.— А маме. Я, знаете, никогда лекарской наукой не интересовалась. Это мама настояла, сказала — всё в жизни может пригодиться!.. Я тогда, помню, упиралась... Но маму трудно переспорить. Понимаете, она ведь из небогатой семьи, за ней даже приданого не давали, приходилось как-то помогать родителям, а что может женщина? Либо вышивка, либо в прислугу, либо вот... Они с папой так и познакомились — он на ярмарке коня покупал да и вздумал на нем тут же и прокатиться. А конь необъезженный, горячий, да кругом ярмарка — шум, гам!.. И понес. Папа упал, еще и копытами сверху... А тут мама,— Нэрис улыбнулась.— Отец рассказывал, что когда увидел ее, над ним склоняющуюся, решил, что ангел за ним с небес спустился!..
— Да,— кивнул Ивар.— Я вашу матушку хоть и мельком видел, но вашего отца понять нетрудно — она очень красивая женщина.
— Знаю,— девушка вздохнула.— Жаль, что мы с ней совсем не похожи!
— Будет вам скромничать!— рассмеялся он, глядя на опечаленное личико жены.— Красота бывает разная. И, если хотите мое мнение...
— Эх...— тоскливо прокряхтели из угла. В этом глубоком вздохе ясно читалось: 'А если вы хотите знать моё мнение, всем тут уже давно пора спать!..'
— Что-то мы засиделись,— спохватился Ивар, бросив на друга виноватый взгляд.— Уже за полночь, кажется. И нашему больному тоже не мешало бы отдохнуть!..
— Да не надо мне!— заупирался волынщик, костеря про себя последними словами зевающего русича.— И никакой я не больной!..
— Вот когда меч в руках держать сможешь — тогда будешь 'не больной',— отрезал бывший королевский советник, поднимаясь с кресла и подавая руку Нэрис.— А пока что — постельный режим, и без разговоров.
— Постельный режим,— сердито пробурчал Томас.— Я тут как раз ради этого самого режима весь вечер стараюсь... И уже ж ведь почти прониклась!.. Тьфу ты... Товарищи, тоже мне.
— Что ты там бормочешь?
— Ничего,— огрызнулся раненый.— Доброй ночи тебе желаю, твоё сиятельство. И снов спокойных,— злорадно добавил он.— Как у меня!
— Не дождешься,— фыркнул Ивар. Нэрис покраснела.— Творимир, сопроводи этого мыша надутого в его комнату...
Русич радостно кивнул, взял вяло сопротивляющегося волынщика под белы рученьки и испарился из зала с удивительной для его габаритов скоростью. Творимир ничего не имел против Томаса и его интрижек — если они не мешали конкретно ему. А сейчас... Кажется, годовое жалованье бы отдал, лишь бы до постели добраться!.. Девица эта никуда не денется, а вот если один не в меру сластолюбивый музыкант сейчас упрямиться начнет — то завтра Ивару придется искать для отряда другого волынщика!
Нэрис приоткрыла дверь в спальню и нерешительно замерла на пороге. По ногам тянуло сквозняком, ночной холод пробирался под тоненькую льняную рубашку... Уф, но войти все-таки придется. В конце-концов, глупо вот так топтаться на пороге собственной супружеской спальни!.. Девушка перевела дух и, скользнув в темный проем, прикрыла дверь за спиной. Камин уже прогорел, но комната еще держала остатки тепла, которые, к сожалению, скоро улетучатся... 'Ну что ты стоишь столбом?— мысленно укоряла себя девушка.— Вон же кровать, там одеяло теплое... Ага, и еще кое-кто помимо одеяла. Что там мама говорила перед нашим отъездом о том, как полагается себя вести в первую брачную ночь?.. Черт, слушать надо было, а не фыркать на родную мать! Ладно... В конце-концов, от меня чего-то особенного и не ждут. Невинная девица, всё такое прочее... Да что же ты стоишь-то?!— снова напустилась на себя она.— Только позоришься! Свечу поставила — и в кровать! В любом случае, муж на то и муж, чтобы... Нет, я тут так точно до рассвета проторчу!'
Она решительно опустила подсвечник на шероховатую поверхность столика у камина и быстро юркнула под одеяло, натянув его край до самого носа. Рядом кто-то пошевелился. Она затаила дыхание...
... — Лорд МакЛайон?..— спустя добрых пять минут неуверенно позвала Нэрис. Ей никто не ответил.— Сир?.. Ивар! Вы что... спите?!
С той стороны кровати ответа не последовало. Тихое ровное дыхание... Не может быть!.. Девушка приподнялась на локте и вытянула шею. Увы, самые худшие опасения подтвердились — его сиятельство лорд, обняв подушку и чему-то улыбаясь во сне, дрых самым бессовестным образом в самый ответственный момент самой ответственной ночи!
— Ну, знаете...— растерянно пробормотала обескураженная супруга, глядя на все это безобразие. И стоило так волноваться?.. Целый час в лохани с ароматными притираниями провела, прихорашивалась, тряслась в коридоре, как цуцык, а он... заснул!
Нэрис бухнулась обратно на подушки, не зная, то ли плакать, то ли смеяться. С одной стороны, конечно, можно наконец успокоиться и перестать воображать себе всякие ужасы. Но с другой стороны — ведь обидно же! Уже неделю как замужем, а до сих пор девица!.. 'Слышала бы меня мама,— подумалось ей.— Порядочной девушке на такие темы не то, что роптать — даже думать не полагается!.. Эх, полпинты лавандовой воды на себя вылила, и, спрашивается, зачем?.. Заснул. А ты лежишь тут рядом... как дура!' Она сердито фыркнула и повернула голову. Ивар спал. Обычно нахмуренный лоб разгладился, на губах все та же непонятная полуулыбка... Интересно, что ему такое снится? Или кто?
— Уж наверное, не я,— вздохнув, сама себе сказала Нэрис. И зевнула. — Ну, по крайней мере, высплюсь...
Она натянула на плечи одеяло и, по привычке свернувшись калачиком, закрыла глаза. Свеча на столике тихо зашипела и погасла. За окном занимался рассвет.
Томас отложил в сторону кусочек бархата, которым любовно полировал гладкие бока своей лютни, полюбовался на мягкие блики по поверхности дерева и сказал, возвращаясь к прерванному разговору:
— И вот, когда всё так удачно складывалось, этот бессердечный тип отослал меня спать! Ну вы мне скажите, где в этом мире справедливость?..
— Да успеешь еще,— Мартин, тихо охнув, взялся за голову.— Жбан трещит...
— Не ной,— прокряхтел брат-близнец, прикладываясь к фляжке с 'лекарством',— не тебе одному плохо. Ох-х, и погуляли же мы давеча!
— Погуляли, погуляли...— сердито передразнил его второй МакТавиш.— Дай брату хлебнуть-то, глотка безразмерная!.. Том, вы еще долго вчера сидели?
— По мне — так нет,— насупленно ответил волынщик, аккуратно складывая кусочек бархата и пряча лютню в чехол.— Да Ивар, я так думаю, никуда бы не ушел, если б нашему медведю баиньки не приспичило! Как пошел вздыхать — так всю малину мне и испортил!.. А сегодня уж не получится, они к соседям вроде как с визитом собирались... Естественно, леди и горничную свою с собой возьмет. Если повезет — вечером вернутся, а если нет?..
— А завтра?— Мэтью облизнул горлышко опустевшей фляжки и с сожалением заглянул внутрь. Томас сердито фыркнул:
— Завтра наш дорогой командир прием устраивает! С соседями знакомиться будет!
— Так и что ты ноешь?— не понял Мартин.— Соседи с женами понаедут, только успевай!..
— Да как бы не так...— скорчил постную мину волынщик.— Для начала решил в узком мужском кругу, изверг, встречу провести! Охоту затеял. А уж потом... Тьфу! Никакой личной жизни! И вот скажите мне — какой он после этого друг?! А уж обещал-то!..— обиженно припомнил он.— Горы золотые, вина и женщин...
— Ну, с вином он как есть слово сдержал!— хором заступились за командира МакТавиши.
— Так с вами, обалдуями, попробуй — не сдержи,— буркнул рыжий, тяжело вздыхая.— А мне как всегда придется потерпеть... Ну ничего! Вот приду в форму — его сиятельству мало не покажется!
— Кому-кому?..— загоготали братья. Волынщик в сердцах плюнул на пол:
— Да идите вы... Умники нашлись! И вообще, хватит прохлаждаться — вас обоих Творимир чуть не с рассвета ищет.
— И чего?
— А того, что брысь отседова!— велел Томас, устраиваясь на постели поудобнее и доставая ручное зеркальце.— Сейчас Бесс придет мне повязку менять. И вам тут, друзья мои репоголовые, делать нечего!
— А за 'репоголовых'...— угрожающе набычился Мартин.
— В репу?..— невинно поинтересовался Томас, прислушиваясь к шагам за дверью.— Брысь, говорю!.. Она идет.
Сердцеед откинулся на подушку и принял вид умирающего лебедя. Мэтью прыснул:
— Ну, артист! Смотри не перестарайся, а то ведь и правда жениться придется!..
— Не каркай!— шикнул на него Том.— Иди уже!.. А, это ты, Ивар...
— Что за собрание?— хмурый лорд оглядел товарищей и принюхался.— Ну понятно, похмеляемся с утра пораньше. Мэт, Марти, живо на конюшню, вас Творимир уже с собаками ищет...
— Влетит?— грустно вздохнул Мартин.
— Так ото ж...— в тон ему ответил Мэтью. Близнецы понурили головы и поплелись в указанном направлении. Ивар проводил их взглядом, зачем-то плотно прикрыл дверь и принялся бродить по комнате, бесцельно разглядывая стены. Томас нетерпеливо поерзал на перине, кинул взгляд на дверь, с намеком кашлянул и, не дождавшись реакции, раздраженно поинтересовался:
— Потерял что-то?
— Да нет...— Ивар пожал плечами:— Как самочувствие?
— Вполне,— Томас внимательно посмотрел на друга.— Ты чего это?..
— Да так...
— Хе!— плутоватые глаза волынщика заблестели:— Что, спал плохо?
— Хорошо я спал,— мрачно ответил лорд, присаживаясь на колченогий стул у кровати.— Твоими молитвами...
— А я-то тут при чем?!— изумился рыжий.— Ничего себе!.. Или... А ну-ка, не темни, командир — ночь не удалась?
— И не спрашивай,— вздохнул Ивар.
— Так что случилось-то?..— Тому стало так интересно, что он даже позабыл про Бесс и про то, что он вроде как 'при смерти'. Ивар развел руками:
— Да в том-то и дело, что ничего не случилось.
— Ого...— присвистнул рыжий.— Не ожидал я от тебя! Вроде молодой здоровый мужик, жена красивая... Ты так не расстраивайся, дружище, у всех бывают провалы!.. Это жизнь!
— Жизнь,— проскрипел Ивар.— Ага. Опозорился!
— Не переживай,— Томас утешительно похлопал друга по плечу.— Ну бывает, говорю тебе, ну не смог, подумаешь...
— При чем тут 'не смог'?!— захлопал глазами лорд.— Сплюнь, дурак, типун тебе на язык! Я, слава богу, на это не жалуюсь!..
— Так и чего ты тут тогда трагедию разводишь?— не понял волынщик, совсем сбитый с толку. Ивар тряхнул головой:
— Да заснул я, Том!
— Заснул?!— ахнул тот.— То есть, прямо...
— Да не в процессе, вот дурак!— в сердцах воскликнул бывший королевский советник.— Пока ждал — заснул. За тот переход недельный умотался, как собака!.. Утром глаза открываю — жена рядом, вроде все честь по чести. А что-то, чувствую, не так. Начинаю вспоминать — и понимаю, что вспоминать-то нечего! Хорош супруг, ничего не скажешь... Да что ты ржёшь-то, мерзавец этакий?!
— Ой, гы-гы-гы...— уткнувшись лицом в подушку, заливался Томас.— Я-то уж вообразил... ой, не могу...
— Том!
— Гы-ы-ы...— хохотал тот,— Ну не... не скрипи ты зубами!.. Нашел из-за чего переживать... Хотя, конечно, супругу-то ты небось порази-и-ил!.. Гы-гы-гы... спящий красавец!..
— Том, сейчас в ухо получишь!..
— Да ладно, ладно тебе,— все еще улыбающийся волынщик, с трудом успокоившись, подмигнул товарищу:— Ну, уж утром-то, я надеюсь, ты себя как стойкую боевую единицу того... реабилитировал?
— Нет,— сумрачно сказал Ивар,— она так сладко спала...
— Ага, прямо как ты вчера!..— снова закатился насмешник.— Муж и жена — одна сатана, гы-гы-гы... Вы, главное, хоть разок постарайтесь не уснуть... исключительно для продолжения рода!..
— Дурак ты, ей-богу,— Ивар не удержался, фыркнул.— И правда, ну зачем будить?.. Да и что я ей скажу — 'доброе утро, дорогая, я выспался и готов исполнить свой супружеский долг!'?..
— А что тут такого?— развел руками Томас.— Экий ты деликатный-то стал! Раньше, помнится...
— Ну ты ее с нашими придворными дамами-то не сравнивай!..
Томас понимающе ухмыльнулся:
— Что, по душе пришлась, а?
— Ну почему сразу... А если и так, что тут плохого?— уязвленно вздернул бровь лорд МакЛайон.— Мне с ней жить, между прочим. Очень удачно получается... И вообще, тебе, кобелю такому, не понять!
— Ну конечно, конечно,— закивал Том, ехидно улыбаясь.— Где уж нам, кабанам, ромашки нюхать?.. Да ладно, не тушуйся, нравится — и хорошо! У всех свои вкусы — меня на чужих жен тянет, тебя — на собственную... Тоже вариант. И неплохой, по рогам в случае чего не огребешь!..
