"Охота на гончих"

Нэрис прыснула. И, усевшись обратно, весело покачала головой:

— Нет!

— Нет? Ох, чую, попрут нас отсюда вскорости...

— Да нет же, — захихикала она, — я дотуда и не добралась даже. На самом пороге с Астрид столкнулась, она и посочувствовала. У них там с завтрака осталось. Только, Ивар, если что — так это ты кашей одной не наелся, ладно?

— Замечательно. Мало мне моей сомнительной репутации, так теперь еще норманны по всему свету разнесут, что лорда Мак-Лайона легче убить, чем прокормить...

— Ну, Ивар! Все бы тебе смеяться... Ты мужчина, вам это простительно. А я? За столом вчера чуть не заснула, да еще и родного мужа объедаю?

Советник расхохотался. И прикончив остатки взвара, откинулся спиной на стену:

— Ладно, уговорила. Кстати, Астрид — это кто?

— Жена Рагнара. А Рагнар...

— Знаю, знаю, сын конунга. Четвертый, если по старшинству, — лорд зевнул. — Харальд третий, Эйнар шестой... Да, припоминаю, за столом сидела молчунья какая-то. Я, правда, решил, что это супруга старшего. Больно похожи.

— Нет, Харальд, оказывается, еще весной овдовел. Вот не любит же конунг о семейных делах распространяться!..

— Есть такая неприятность. Хотя по мне, в чем-то Олаф и прав, — Ивар зевнул еще раз. — Черт, глаза закрываются.

— Так ты приляг! — спохватилась Нэрис. И, вглядевшись в утомленное лицо мужа, тревожно качнула головой. — Как будто и не спал вовсе, вон какие круги под глазами. Ты когда вчера пришел? С рассветом, что ли?

— Раньше.

Лорд с сомнением покосился на кровать. После плотного завтрака, который стараниями женушки больше напоминал обед, отдохнуть пару часов было бы очень неплохо. А учитывая вчерашний недосып... Он снова зевнул. И потряс головой, отгоняя сонную одурь: нет, придется потерпеть. Хотя бы до вечера. Есть одно дельце.

— Ивар?

— М-м-м?..

— Так ты вчера Эйнара догнал?

Губы первого советника Кеннета Мак-Альпина тронула насмешливая улыбка. Ну естественно, кто бы сомневался. Любопытство — не порок, говорите?

— Милая, я же гончая. Сама-то как думаешь? Догнал, разумеется.

— А... и успешно?

— Ох, Нэрис...

— Да я же только спросила! Что тут такого?

— Ничего, — вздохнул лорд.

А потом, колеблясь, посмотрел на жену. Рассказать? Или отделаться привычным: 'Тебе это будет скучно, котенок'?.. С одной стороны, она мало смыслит в политике и совершенно ею не интересуется. А с другой — больше ведь, действительно, и обсудить-то не с кем. У Творимира совместное боевое прошлое, помноженное на патриотизм, Ульф не по этой части, Мак-Тавиши, даже будь они здесь, совершенно не те собеседники. А о норманнах и речи никакой быть не может. 'В конце концов, что я теряю? — подумал Ивар. — Нэрис умеет держать язык за зубами. И на что бы там кое-кто не намекал...' Королевский советник мысленно махнул рукой. Неважно, имели намеки Эйнара под собой основание или нет. Нэрис Ивару упрекнуть было не в чем. Ни как жену, ни как друга. И это, пожалуй, главное.

— Тебе правда интересно? — все еще раздумывая, спросил он.

Нэрис склонила голову набок:

— Опять политика?

— Она, родимая. Хотя душевное состояние жениха меня тоже беспокоит.

Леди Мак-Лайон, придвинувшись ближе, понизила голос:

— Думаешь, Эйнар опять попробует... ну...

— Девицу-то увезти? — подхватил Ивар. — Сомневаюсь. Выбор и правда крайне неудачный, даже он сам это понимает. А вот сорваться может — на чистой злости. И в этом, кстати, ничего удивительного нет, я тоже в толк не возьму, на кой черт Длиннобородому сдался этот брак.

— Но как же? — она наморщила брови. — Помнишь, Гуннар вчера рассказывал? Про земли и золото?.. Или все это неправда?

— Правда. Ингольф Рыжий могущественный человек. И очень состоятельный. Но он и без всяких дочек доверенное лицо конунга. Причем далеко не богаче его. Смысл?

— Не знаю. А что сам Эйнар думает?

— Если вкратце, — усмехнулся лорд, вспомнив пару особо сочных выражений, которыми охарактеризовал Олафа любящий сын, — то он считает, что конунг элементарно мстит ему за неповиновение. Зная характер Длиннобородого — не лишено логики. Перебор, да, но вполне ожидаемо.

Королевский советник задумчиво умолк. Нэрис, поерзав на лавке и не дождавшись более ни слова, царапнула ногтем столешницу:

— Но ты ведь говорил что-то о политике, Ивар? Раз будущая женитьба Эйнара — причуда конунга, никому особенно не выгодная, то я не понимаю, причем здесь...

— Притом, — лорд нахмурился. — Нет, я не о свадьбе. Но в некотором роде Эйнар и здесь играет не последнюю роль. Погоди ахать. Отца он свергать не собирается. И женится послезавтра как миленький, уверяю тебя. Дело-то не в нем самом, Нэрис! А в его людях. Помнишь того человека, что вчера с Творимиром обнимался на пиру?

— Да... Тебя смущает то, что он рус? Так ведь и Творимир не шотландец!

— Я знаю, — сказал лорд Мак-Лайон, — но он ко мне в отряд один пришел. А не с десятком.

— Прости, но я все равно разницы большой не вижу. Подумаешь, отряд! Подумаешь, русы! Страшнее них что, никого в мире нету?

— Мир меня не интересует, — сухо обронил муж. — Меня интересует здесь и сейчас. И ситуация, поверь, вырисовывается не самая приятная. Попробую объяснить, чтоб тебе было понятней. Возьмем, к примеру, его величество. Сколько у него советников, помимо меня?

— Три.

— Правильно. И все эти люди отличаются высоким положением. Титул, земли — само собой, но я имею в виду конкретное положение приближенных к трону людей. Так вот, Творимир в свое время был воеводой при князе Киевском. Это, грубо говоря, тот же наш советник. Представь себе его ближайшее окружение, — Ивар сделал паузу, — и его друзей. Одного из которых мы с тобой имели счастье лицезреть вчера вечером.

— Ты думаешь, этот Вячко тоже был воеводой?

— Не факт. Но что-то очень близко к тому. И теперь представь себе такую ситуацию: советник короля вдруг бросает высокий пост и поступает простым дружинником к... да вот хотя бы к твоему отцу! Прошу, не обижайся, просто представь.

— Я не обижаюсь, — медленно сказала Нэрис. — И, кажется, поняла, что ты хочешь сказать. Это... это было бы по меньшей мере странно. Но ведь Эйнар — сын конунга!

— Младший. Без всяких прав.

— Так ведь и не простой торговец все-таки?

— Лэрд Вильям, моя прелесть, тоже далеко не простой! Но если бы меня вдруг понесло к нему в охранники...

— Вот уж это вряд ли кого удивило бы, — отмахнулась супруга. — С твоей-то службой... Ой. Служба?!

— Вот, — благодарно улыбнулся лорд. — О чем и речь.

Нэрис, тихо ахнув, прикрыла рот ладошкой. Первый советник государя Шотландии оглянулся на закрытую дверь. И, помолчав, раздумчиво повторил:

— Конечно, я могу ошибаться. В конце концов, Творимир тоже ушел от князя и прибился ко мне — его же я ни в чем не подозреваю.

— А почему он все-таки ушел?

— Не знаю, котенок. Ты будешь смеяться, но даже мне не удалось его разговорить. Сколько ни бился, каких только удочек не забрасывал — молчит как рыба!.. Но что-то мне, знаешь ли, подсказывает, что его старинный приятель сменил хозяина из совершенно других соображений. По собственному желанию? Чушь. Такими местами не разбрасываются. Опала? Возможно... Но бойцы такого ранга всегда нарасхват. А князей на Руси — не один и не два. Сманили бы в момент. Нет, определенно с этим Вячко что-то нечисто.

— Но ты же не можешь быть в этом абсолютно уверен?..

— Не могу. Однако факты говорят сами за себя: Вячко служил в Киеве, вместе с Творимиром. А Эйнар подобрал его на пути в Византию, неподалеку от Новгорода. Вместе с уже готовым отрядом. Они якобы сопровождали купеческий обоз. И сопроводили, понятное дело, а уже после присоединились к Эйнару. Проявив себя с самой, что говорится, наилучшей стороны... Норманны ценят хороших бойцов. И они шли в большой поход на Византию. Поход оказался удачным, даже больше того — он сулил сэконунгу невероятные перспективы. Соответственно, дружине бы тоже перепало, и весьма недурственно. Но тут Эйнару приходит весточка с родины: конунг требует сына назад. И сын едет. Победы победами, а дом — он один. Дружину Эйнар, естественно, уводит с собой. Они, как ни крути, тоже норманны, и им есть что терять. Но какого рожна десяток русов, вместо того чтобы спокойно пожинать плоды собственных ратных подвигов на византийских берегах, потащился следом? Они нанимались на один-единственный поход и не клялись Эйнару в вечной преданности.

— Подозрительно, — согласно кивнула она. И вскинула на мужа обеспокоенный взгляд: — Ивар, а ты это все Эйнару...

Королевский советник пасмурно качнул головой:

— Пока не говорил. Я сам подробности узнал чуть больше часа назад. Да и сильно сомневаюсь, что сэконунг вообще станет меня слушать.

— Почему? Это же в его собственных интересах!

— Боюсь, что собственные интересы и мои советы для Эйнара теперь — две большие разницы...

Леди Мак-Лайон пытливо заглянула в глаза супругу:

— Разговор прошел не слишком гладко, да?

— Это еще мягко сказано, — лорд выбил пальцами звонкую дробь по боку кувшина и поднял голову: — В любом случае, мои подозрения — это только мои подозрения. И заранее трепать нервы Эйнару, у которого они и так ни к черту, я не хочу. К тому же помимо него есть еще Творимир. И он уже не в восторге от моего повышенного интереса к своим соотечественникам. Не стоит дразнить гусей. По крайней мере сейчас, когда мне толком ничего не известно.

— Тебе — да, — невнятно пробормотала она, — а ему? Известно хоть что-нибудь Творимиру, как думаешь?

— Честно, милая, — понятия не имею. Да, мы друзья, мы вместе прошли дым, огонь и медные трубы, но ведь Вячко этот самый ему тоже далеко не чужой. К тому же — соплеменник. Разве тут вообще в чем-то можно быть уверенным?

— Так что же делать? Оставить все как есть?

— Вот еще, — серые глаза знакомо сверкнули. — Когда меня такие глупости останавливали? Дружба дружбой, а служба службой. И не надо возмущаться, моя дорогая. И Творимиру, и Эйнару я желаю только добра. Но это не значит, что я позволю кому-то...

— ...обскакать тебя на собственном поле? — ехидно вздернув брови, закончила за мужа Нэрис. Губы Ивара разъехались в широкой ухмылке:

— Умница. Быстро схватываешь.

— А что ты хотел от жены королевской гончей? — леди пожала плечами и весело добавила: — Насобачилась!..

Они рассмеялись. Какое-то время в комнате стояла тишина, нарушаемая только неровным потрескиванием дров в очаге, а потом Нэрис спросила:

— Так значит, ты подозреваешь русов в шпионаже?

— Не всех.

— Только этого Вячко? — она понизила голос. — Как-то не верится даже! Зная Творимира...

— 'Скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты'? — криво усмехнулся лорд Мак-Лайон. — Ну-ну. У твоего собственного мужа, котенок, еще и не такие 'друзья' встречались. Оборотни, конечно, фальшь лучше чуют, но и они не ясновидящие... К тому же шпионаж шпионажу рознь.

— Как это?

— Обыкновенно. Думаешь, у нас при дворе чужих соглядатаев мало? Ха! Пятеро засвеченных и еще трое — на подозрении. Что ты как ребенок, ей-богу?

— Но почему же вы их тогда не...

— А зачем? Вышлешь одних, так другие найдутся. Проще уж этих под контролем держать. И волки сыты, и овцы целы.

— Тогда не понимаю, что ты из-за русов так разволновался? — совсем запуталась леди. — Если это у вас в порядке вещей?

Королевский советник покачал головой:

— Шпион относительно безопасен, когда известно, на кого он работает. А тут так сразу и не скажешь.

— Так ты же сам говорил про Новгород!

— И? — непонятно усмехнулся лорд. Нэрис развела руками:

— Значит, Вячко — человек новгородского князя. Это же ясно! Если он вообще шпион, конечно.

— Шпион, не шпион, а здесь не просто так появился, — пробормотал Ивар. И все с той же усмешкой добавил: — В Новгороде, помимо князя да воевод, и других интересностей хватает, котенок. Больше тебе скажу: одну из них мы с тобой сейчас имеем прямо у себя под носом. И имя ей...

— Союз Четырех? — внезапно осенило Нэрис. Королевский советник крякнул. И, удовлетворенно прищурившись, посмотрел на супругу долгим взглядом.

— Знаешь, милая, — наконец сказал он, — увидишь Эйнара — передай ему, что он осел. Причем недалекий и завистливый.

Леди Мак-Лайон изумленно округлила глаза. Ивар поспешно спрятал улыбку:

— Забудь. Так, вырвалось... Ты совершенно права, Союз Четырех городов. И если по совести, вот он-то меня смущает больше всего! Новгород — это, конечно, сила. Но против торговой коалиции такого масштаба он ровным счетом ничего не значит. Там и конунга с его величеством, случись что, мелко видно будет! Что ты гримасничаешь?

— Ивар, я все понимаю, но ведь немцы... они же...

— 'Простые торговцы', ага, — хохотнул королевский советник. — Милая, ну уж тебе-то стыдно не знать! Кто оплачивает военные походы и государственные перевороты? Кто поддерживает выгодного претендента на престол? За чей счет живем мы и наши соседи? Деньги правят миром, Нэрис. И у кого их больше, тот всегда на коне. Твой отец, между прочим, и до нашего брака держал в кулаке все северное побережье! А ведь он всего лишь член Шотландской торговой гильдии, пускай даже и почетный.

— А папа-то здесь причем?

— Притом. Думаешь, он отправил нас сюда исключительно ради соблюдения приличий? Да чтоб я сдох, если это так! Лэрд умный человек, а расположение конунга — ключ ко всему северу.

— Ну, это уж несправедливо, Ивар. Они ведь друзья!

— Дружба редко мешает деловым связям. Особенно таким взаимовыгодным. Хороший торговец, милая, всегда хороший политик. Иначе ему попросту на плаву не удержаться. И лэрд Вильям это блестяще доказал на собственном примере. Так чего же ты хочешь от Союза Четырех? Перед ним даже английский король стоит по стойке смирно! И мы бы стояли, но увы. Немцев сейчас больше интересует север. Новгород, теперь Берген... Хотел бы я знать, на кого же из своих подопечных они сделают решающую ставку?

Нэрис неуверенно пожала плечами. Политика ее действительно никогда не увлекала — по крайней мере, пока не касалась напрямую жизни короля и его советника. Все, что сейчас поведал Ивар, было, разумеется, важно... Но леди Мак-Лайон больше интересовал другой вопрос: кем же, все-таки, являлась эта 'темная лошадка' с забавным именем Вячко? Шпионом? Или таким же, как Творимир, бывшим воеводой, поставившим крест на своем прошлом?.. Или ни тем, ни другим?

Глава 8

Творимир посторонился, пропуская вперед стайку оборванных мальчишек, и на всякий случай проверил кошель. Тот был на месте. Вот что у командира за характер такой? Еще вчера с трудом на лошадь сел, а сегодня уже скачет, что твой кузнечик! И был бы повод, а так?.. На кой ляд сдалась ему эта торговая слобода? Ладно еще леди Мак-Лайон — женщина все-таки. Их ведь хлебом не корми, дай только по лавкам пошататься. Но уж советнику короля в самую толчею лезть, бок о бок со всяким сбродом... Трудно было хоть лошадей взять? Вон сколько конных! Так нет же, обязательно надо тащиться пехом, то и дело застревая в бурлящей толпе и каждую минуту рискуя остаться без денег и ног. Русич поморщился — лично ему уже оттоптали обе. И это, судя по всему, было еще только начало. Где торговля — там всякого жулья хватает, и по эту сторону прилавка, и по ту: купец не обдурит, так щипач безымянный ему с охотой поможет. Обчистит до нитки так, что и не заметишь ничегошеньки, даже крестом нательным не побрезгует, а потом добро чужое у того же купчины на монету звонкую сменяет!