-Ты дурак, Гирем.
Мальчик не слышал. Он представлял себя великим воином, облачённым в большие доспехи и с рефрактором в руке, при виде которого все враги падают на колени и просят пощады.
-Когда-нибудь я стану, как папа, — пообещал он. — Буду защищать людей от засранцев вроде Моисея.
Создин огрела его по голове доской для рисования.
-Не ругайся.
Гирем хмыкнул и успокоился.
-А ты бы хотела стать рефрамантом?
-Нет, — порозовев, ответила девочка.
-Врёшь-врёшь. Я знаю, что ты проходила обряд экзоркуции, а значит на тебя могло снизойти благословение богов. Когда тебе исполнится десять, ты сможешь купить собственный рефрактор... — он осёкся и почувствовал, как начинают гореть уши.
У Создин конечно же не было ни шанса стать рефрамантом. Её семья служила отцу, и на те монеты, что он им платил, не купить и кусочка кристалла сциллитума, не говоря уже о рефракторе. Гирему вдруг стало очень неловко в присутствии девочки. Некоторое время они шли молча.
-Пошли к реке?
-К Веснеле?
-Я у нас только одну реку знаю, — пожала плечами Создин.
-Она слишком далеко отсюда.
-Могу сбегать обратно в крепость за пони для тебя.
-Не смешно. Я обещал, что со мной ты будешь в безопасности, а у реки может оказаться какой-нибудь гад, вроде Керса.
Девочка храбро улыбнулась.
-Если он будет приставать, вместе мы его одолеем. Просто держи эту палку рядом.
Ободрённый её словами, Гирем кивнул.
Когда они добрались до реки, солнце переползло зенит. Создин прямо в брючках и аккуратной, по хрупкой фигуре, тунике уселась на невысоком холме в тени одинокого дуба. Гирем стал рядом — трава по колено — и, сложив ладони козырьком, начал обозревать берег, который находился в сотне метров от них.
-Смотри, тут Джензен!
Создин равнодушно посмотрела в сторону берега.
-Я вижу. И с ним дядя Сиверт и тётя Элли.
Гирем изумлённо покосился на девочку.
-Вот это зрение.
-Ничего особенного, — Создин уже рисовала узкую ленту реки. Она спускалась с холмистой гряды, где стояла крепость, проходила по полям вдоль селения Герран, и исчезала в тёмном Герранском лесу. Гирем склонился над рисунком. Одна из линий показалась ему неестественно плавной. Он ткнул в неё пальцем.
-Вот эту сделай резче.
-Так, если хочешь рисовать, то я могу найти тебе другую доску. С карандашом, листом и всем остальным. Хочешь?
-Нет. Рисование для девчонок, — фыркнув, сказал Гирем.
-А махание палкой для мальчишек, да? Знаешь, оно не очень отличается от движений карандашом.
Гирем фыркнул снова и лёг спиной на мягкую высокую траву.
-Создин.
-Что?
-Что происходит дома? — ему не понадобилось даже уточнять. Он знал, что она поймёт.
Девочка подсела ближе.
-Говорят, твоей маме плохо.
Гирем отвернул от неё голову и закрыл глаза. Он любил Акрюзу, хоть отец как-то и сказал, что она ему не настоящая мать. Он попытался придать голосу безразличие.
-А что ещё говорят?
Создин опустила взгляд на голубую змею Веснели, диагонально рассёкшую лист пергамента.
-Ничего особенного.
-Понятно.
Вздохнув, Гирем поднялся на ноги и посмотрел на берег. Джензен плескался вместе с сельскими ребятами, а Сиверт и Элли сидели на песчаном берегу и держались за руки.
-Мне кажется, они скоро поженятся.
-Конечно, поженятся, — хихикнула девочка. — Сеттан молчит, но я вижу, что с каждым днём она становится всё мрачнее.
-А что случилось?
Создин посмотрела на него с укоризной.
-Сиверт. Не понял что ли?
-Нет. Да мне и не интересно.
-Что не интересно? — донёсся из-за спины мужской голос.
К ним приблизился высокий мужчина в коричневой тунике до колен, и брюках, заправленных в коричневые же сапоги из кожи.
-Привет, дядя. А почему ты здесь?
-Хочу забрать тебя в столицу. Прямо сейчас.
-Правда?!
Алан улыбнулся.
-Нет.
Мальчик хмыкнул, а Создин прыснула от смеха. Сердито засопев, Гирем посмотрел на неё.
-Что?
-Видел бы ты сейчас своё лицо.
-Да, оно немного замызганное, — Алан наклонился и потёр краем широкого рукава его щёки. — Братец будет недоволен.
-Так тебя послал папа?
-Не совсем. Я за Джензеном.
-Что-то случилось?
Алан погладил аккуратную русую бородку.
-Ваша мать хочет с ним поговорить.
Гирем вопросительно посмотрел дяде в глаза. Тот глянул в ответ и понял.
-Прости, только с Джензеном.
-Всё в порядке, — деланно спокойным голосом отозвался мальчик. — Джензен вон там, купается с остальными. Там ещё дядя Сиверт и Элли.
-Отлично. Шейла сказала, что они вместе пошли на речку. Повезло, что я нашёл и вас. Не задерживайтесь допоздна, хорошо?
Потрепав их по головам, мужчина начал спускаться к реке. Создин мечтательно смотрела ему вслед. Гирему это не понравилось.
-Ладно, давай сюда свою доску. Попробую рисовать....
Начали сгущаться сумерки, когда они вернулись в крепость. Гирем насторожился, заметив, что стражники глядели на него как-то странно. Во внутреннем дворе было слишком тихо, и оттого даже привычный клёкот, доносившийся из курятника, казался зловещим. Дверь административного корпуса громко треснула, на крыльцо вышло три человека в бело-зелёных рясах.
-Клирики, — шепнула мальчику Создин. — Они приехали пару дней назад к твоему отцу.
-Я знаю, — резко сказал Гирем, двинувшись к лестнице. Клирики сошли по ступенькам и направились в сторону жилых помещений. Мальчик навострил уши, и ветерок помог ему уловить фразу:
-Ничего удивительного. С таким-то ублюдком любой бы помер.
Гирем ускорил шаг, но Создин придержала его, схватив за руку.
-Пожалуйста, тише.
-Не приказывай... — огрызнулся Гирем и тут же заставил себя прикусить язык. Создин ничего ему не сделала. Она лишь хотела помочь. Однако что-то случилось, и желание узнать что, подгоняло его вперёд. Он взбежал по лестнице, рванул на себя дверь. В зале оказалась толпа людей. Слуги и клирики. Никто не обратил внимания на двух детей. Они с трудом поднялись по лестнице в коридор, где находился кабинет Рензама.
Гирем вошёл в кабинет и увидел отца, сидевшего на стуле у стены. Мужчина смотрел в пол, и взгляд его напоминал взгляд загнанного и сдавшегося зверя. Длинные чёрные волосы и борода были мокрыми, вода несколькими струйками падала в расставленное между ног ведро. Отец поднял взгляд, увидел Гирема.
-Саммас, — прошептал он.
-Что? — не понял Гирем, шагнув ещё ближе. Внезапно ему на плечо легла сильная мужская рука и развернула спиной к Рензаму.
-Пойдём отсюда, — сказал Алан. На его лице не было и тени улыбки.
-Куда ты хочешь его забрать?! — донёсся из-за спины дяди отцовский голос.
-Мальчику тут не место, брат! — ответил мужчина; Гирем никогда не слышал в голосе Алана мольбы.
-Ты уже забрал у меня одного сына! — Рензам попытался подняться на ноги. Только потом Гирем понял, что отец был пьян. — Этого я не позволю!
Алан посмотрел на брата и, не сказав ни слова, вывел мальчика в коридор. Присев на корточки, мужчина обхватил руками его щёки.
-Джензен сейчас в своей комнате. Побудь с ним, хорошо? Потом я всё тебе расскажу.
Он пошарил взглядом по толпе.
-Эй, Шейла, уведи этих двоих к Джензену!
Грустно улыбнувшись Гирему, Алан вернулся в кабинет, где раздавались громкие голоса. К детям подошла Шейла, и Содзин взяла его за руку.
-Господин, ваша мать только что умерла.
Гирем покорно двинулся следом за девочкой. Всё, что он ощущал, — это тепло ладони и бешеный стук сердца.
Глава 8. Отблески прошлого.
Не следует придавать много важности смерти человека, который показывает такое расположение к еретику и компрометирует своими писаниями честь Триединой Церкви. Последняя многое выиграла бы, если бы такой протоург умер.
Из тайного письма джустикария Парде Тирога убийцам протоурга Серрата Лети,
934 год от создания Триединой Церкви.
Карранс Мирандис стоял на балконе своего трёхэтажного особняка и смотрел на бело-голубые крыши зданий Элеура. Разгорался новый день, и аккуратно уложенные плитки крыш и мостовых приобрели оранжевый оттенок. В том и была прелесть окраски городской архитектуры — ночью она отражала молочно-алый свет луны, а днём блестела подобно солнцу. Не удивительно, что в ясные дни люди не обходились без разноцветных зонтов.
С балкона открывался вид на ухоженный парк. Карранс лениво провёл взглядом по ухоженной дорожке, на которой прогуливалась пожилая парочка в дорогих одеждах. Поверх густых кленовых крон, окрасившихся в ржу, виднелась величественная арка Лазурных Ворот, за которой располагались кварталы среднего и низшего классов, а ещё дальше, у самого горизонта, подёрнутая лёгкой дымкой, виднелась серая речная гладь Англерса.
Столица стояла на острове, поднятом со дна первыми магами ещё тысячу лет назад. Порт окружал город практически со всех сторон, и при этом никогда не пустовал. Канстельские галеи, пенсьерольские каравеллы, нефы из Камбре, коги из Джессема, и другие корабли порой забивали всё водное пространство между островом и большой землёй, так что по узким водным улочкам можно было передвигаться лишь на лодках и буксирах. С них в город рекой текли товары, привезённые со всех уголков Изры, оседая в многочисленных магазинах, лавках, пяти главных рынках города и, конечно же, домах местной аристократии.
Карранс поднял с небольшого деревянного столика кружку с дымящимся чаем. Кипяток, наконец, остыл достаточно, чтобы его можно было пить. Отхлебнув тёмной терпкой жидкости, Карранс унёсся в прошлое. Точно такой же чай он пил перед нападением Алсалона на Треаттис. Он словно наяву увидел чёрные столбы дыма, танец огней, покрытого гарью Рензама Кейра и жуткий вопль демонов, призванных Берруном Нурвином.
Двадцать с лишним лет прошло с того дня. Случалось всякое — и хорошее, и плохое. Но как расценивать неожиданное посвящение в сан протоурга, он ещё не определился. Созвав Джустикариат, глава Триединой Церкви своим решением огорошил в первую очередь самого Карранса. Джустикарий Канстельский, вопреки сплетням коллег, считал, что делает свою работу только из добрых побуждений, не рассчитывая стать преемником Марзена. Но старик сказал иначе и, не спрашивая мнения джустикариев, передал свой сан именно ему.
Протоург Карранс Мирандис. Самый молодой настоятель Церкви в истории. Первый уроженец Алеман, удостоенный этого сана. Этим можно было гордиться, хотя Карранс почему-то не чувствовал особого энтузиазма. Забот хватало и в старом-добром Канстеле. Забот ещё на двадцать лет вперёд. А теперь — "на тебе, джустикарий, весь теургиат на плечи". Карранс считал себя трудолюбивым человеком, но в какой-то момент понял, что всю работу не переделать. Всех еретиков на дыбу не перетаскать, всех девон не переловить. И с возрастом он научился выискивать в своём рабочем графике часы для отдыха. Как, например, эти.
Он допил чай и поставил кружку обратно на столик. Прямые лучи солнца ударили в глаза и залили балкон тёплым светом. Поморщившись, Карранс затянул пояс на своём любимом бордовом халате и вернулся в комнату. Посреди неё стояло кресло-качалка, рядом высился ещё один столик, на котором лежала раскрытая книга. Мужчина было сел в кресло, когда в коридоре послышались вежливые шаги.
— Господин, прошу прощения, — в дверном проёме показался слуга. — Пришёл дивайн Кархарий. Он просит аудиенции.
— О! — неприятно удивился Карранс. — Пусть входит.
— Позволите дать совет, господин?
— Конечно, Тормсель.
— Уберите со стола вашу рукопись. Боюсь, её содержание дивайн Кархарий не оценит по достоинству.
— Верное замечание, — кивнул Карранс. — Можешь идти. И да, Тормсель — чай замечательный.
— Он заварен, как вы любите, — гордо ответил слуга и ушёл.
Карранс тут же вскочил с кресла, снял с себя халат, швырнув его на заправленную постель, и, достав из шкафа свою обычную бело-зелёную сутану, стремительно переоделся. Золотую с драгоценными камнями он одел лишь раз — когда его посвящали в сан протоурга на Площади Пророка.
Затем он бросился к лежащей на столике книге, пробежался взглядом по последней строчке "... таким образом, существование сущности, рекомой "Хнумом", нельзя исключать...", написанной вчера, и захлопнул её, спрятав на шкафной полке среди множества фолиантов.
С лестницы донеслись голоса и шаги.
— Как твоя коллекция перьев? Нашёл перо снежной морны?
— Пока нет, Пророк.
— Ну, раз нет, то я тебе подскажу — эта пташка обитает в Каседрумских горах. Попытай счастья там, если хозяин позволит, конечно.
— Спасибо за подсказку, Пророк. Господин вас ждёт.
В комнату вошёл Кархарий Велантис. Карранс, успевший к этому времени развернуть кресло в сторону двери, медленно поднялся на ноги и протянул руку.
— Здравствуйте, Пророк.
Мужчина, одетый в бежевую робу из дорогой ткани, пожал ему руку и, поморщившись, без спросу сел на постель.
— Не люблю, когда меня так называют. Мы можем говорить на "ты" хотя бы во время неофициальной беседы? Помнится, после битвы при Треаттисе ты едва не назвал меня кем-то вроде холёного ублюдка.
Карранс опустился обратно в кресло и посмотрел на своего визави.
-Я тогда был на взводе, ты же знаешь, — с каменным лицом произнёс он. — Погиб почти весь гарнизон города вместе с Эктаром Кейром, а его сыну пришлось отдать самое ценное....
-Двадцать лет прошло. Думаю, дружище Рензам уже оправился от потери, — отмахнулся Пророк. — Поговорим о деле. Я пришёл к тебе от лица Марзена. Старик почему-то постеснялся передавать тебе это лично... В-общем, ты знаешь, что в Первом храме есть небольшая дверь позади Триединого алтаря?
Карранс утвердительно кивнул. Кархарий по старинке пригладил зализанные назад волосы и достал из кармана изумрудный ключ на металлической цепочке. Карранс взял его в руки и поднял на уровне глаз. Утренние солнечные лучи сделали его похожим на горящую тонкую ветвь.
— В ту дверь ты никогда не входил, — пояснил Кархарий. — Она была постоянно заперта.
— Никто из джустикариев там не был, — произнёс Карранс, разглядывая ключ. — Доступ разрешён лишь протоургу. А я удивлялся, почему вместе с новым саном мне не разрешили увидеть то, что скрыто за этой дверью.
— Теперь тебе разрешено. Естественно, о том, что находится в этой комнате, ты не скажешь никому. Вошедший приносит обет молчания. Любая попытка сознательно его нарушить приведёт к мгновенной смерти. Это я так, на всякий случай сообщаю.
— А ты, выходит, знаешь, что там.
— Знаю, — Кархарий встал. — Всё, мне пора — дела. Простой народ волнуется, а наш главнокомандующий армией в ус не дует. Нужно с ним что-то делать.
Карранс тоже поднялся на ноги и проводил Пророка до выхода.
— Не хочешь позавтракать у меня? — спросил он из вежливости.
Кархарий повернулся, посмотрел на него, задрав бровь.
— Нет.
Но спустившись с крыльца, добавил:
— Спасибо.
Карранс закрыл дверь и подошёл к шкафу с обувью. Надев мягкие туфли и отряхнув сутану, он крикнул:
