-Сколько?
-Ну-у, пять десятков, думаю, будет.
-Понятно. А где же те две дюжины, что должны караулить у дверей?
-Они сбегутся, когда вы вступите в схватку с этой четверкой.
-Ну что ж, все предельно ясно. Ты готов, Гред? Тогда пошли. А ты, приятель, оставайся здесь. И, если не хочешь расстаться с жизнью, лучше не вмешивайся в схватку.
Сказав это, Фела в сопровождении Греда направилась к дверям, ведущим к королеве. Стоявшие четверо гвардейцев слегка удивились, увидев, что незнакомая девушка идет под конвоем только одного стражника. К тому же Фела шла сама — а после падения в яму редко кто оставался невредимым. Но рофендила сочла, что уже нет смысла таиться, и пересекала зал своей обычной стремительной походкой.
-Эй, а напарника ты куда дел? — спросил один из четверки, делая шаг вперед.
Вместо ответа Гред выхватил меч. Фела выдернула дротик и швырнула его в говорившего. Схватившись за горло, тот повалился на пол в предсмертных конвульсиях. Следующих двоих постигла та же участь. Но к оставшемуся в живых уже спешили на помощь другие гвардейцы, караулившие у дверей в соседнем зале и увидевшие все через проем. Завязалась схватка. Равен следил за ней, затаив дыхание. Он видел, как молниеносно двигалась Фела, как будто исполняя какой-то быстрый, грациозный и смертельный танец. Каждый удар ее достигал цели, а уследить за ее движениями было невозможно: рофендила двигалась слишком быстро для человеческого глаза. Ее меч стал невидимым, и лишь отблески крови на лезвии указывали его путь. Время замедлило ход для воительницы, и теперь ей казалось, что люди вокруг нее двигаются как будто в замедленном темпе. В этот раз она даже не парировала удары — она просто не давала возможности их нанести. Любой из стражников был сильнее ее физически, и поэтому она не тратила силы, пытаясь скрестить с ними мечи. Зачем, если за время, пока человек поднимал меч для удара, она успевала нанести свой — смертельный.
Схватка кончилась буквально через пару минут, а то и раньше. Гред тоже убил пару стражников и теперь гордо озирал поле боя. С противоположного конца зала к ним направилась одинокая фигура. Охотник стремительно повернулся в ее сторону, Фела даже не повернула головы — боковым зрением она различила, что это был Равен.
-Поздравляю, — чуть поклонился юноша, подходя ближе и окидывая взглядом полторы дюжины неподвижных тел. — С первым этапом вы справились блестяще. Но дальше...
Не слушая его, Фела открыла дверь, ведущую в пиршественный зал. За первой дверью последовала вторая, и лишь открыв ее, рофендила услышала вырвавшиеся оттуда пьяные крики и гул толпы. За дверьми было столь шумно, что никто внутри даже не услышал звуков схватки.
Двери открывалась наружу. Благодаря этому, а также пьяному разгулу пирующих, появление воительницы осталось незамеченным. Осторожно заглянув в зал пиршества, девушка увидела, что вдоль стен висят тяжелые портьеры, отходившие от стен где-то на пару футов. Находясь под их прикрытием, одним быстрым взглядом она окинула зал.
За окнами стояла глубокая ночь и зал освещало множество канделябров и свечей в тяжелых подсвечниках. В нем действительно находилось человек пятьдесят разодетых в пестрые наряды мужчин и женщин. У женщин, естественно, не было видно никакого оружия — они носили длинные платья с открытыми плечами и грудью, что же касается мужчин, то почти все имели короткий узкий меч на боку, по виду исключительно церемониальное оружие. Посредине зала стояли столы огромной буквой "П", ножки которой были обращены к рофендиле. Во главе стола, на роскошном кресле с высокой спинкой, сидела черноволосая женщина с красивым, хотя несколько исхудавшим лицом. Одетая в изумрудно-зеленое платье, со сверкающим ожерельем на шее и изящной короной на голове, она сохраняло надменное и чуть скучающее выражение лица, вдруг напомнившее рофендиле садлского короля. Пресыщенность жизнью, казалось, сквозила из каждой поры королевы Ронно.
Чуть отступя от столов, посередине между ножками буквы "П", в пол уходил железный столб, к которому на длинной цепи был прикован медведь. Основная масса пирующих сидела за столом, но человек десять мужчин и женщин с пьяной удалью прыгали вокруг зверя, пытаясь достать его своими парадными мечами, а то и просто столовыми ножами. Медведь ревел, бросаясь из стороны в сторону, мотая головой и вставая на дыбы. Изо рта его капала пена, бурая шуба местами зияла кровавыми ранами, а в паре мест кожа вместе с мясом болталась из стороны в сторону.
Судя по всему, забава длилась уже достаточно долго.
Фела почувствовала легкую тошноту, подступившую к горлу. Оглянувшись, она увидела, что рядом стоит смертельно бледный Гред и за ним — молодой стражник.
-Следующим номером программы должны были стать мы? — тихо спросила она.
Равен кивнул. Глядя на его лицо, Фела вдруг подумала, что, кажется, понимает, почему он привел их к королеве. Однако эта мысль мелькнула и ее заменила другая — конечно, он ведь спасал свою шкуру.
Фела вновь повернулась к залу.Королева со скучающим видом взяла граненный кубок и поднесла к губам. Ненависть и отвращение вновь поднялись в девушке. Она тихо зашевелила губами, создавая Заклинание Ржавчины.
Всегда, когда создаешь заклятие, нужно ограничивать его действие. К примеру, создавая Заклятие Оцепенения, нужно мысленно провести круг, в зоне которого оно будет действовать, иначе оно может не сработать, или, что еще хуже, охватить всю территорию, на какую хватит силы горе-волшебника. При этом силы забираются все, без остатка, и маг легко может расстаться с жизнью. Кроме того, без точной корректировки могут возникнуть некоторые мелкие неприятности, например, произнеся Заклинание Ржавчины, от которого железо рассыпается в ржавый порошок, можно легко было разрушить не только нужный предмет, например, цепи, но и уничтожить металлические детали окружающих предметов. Обычно Фела использовала уже проверенные формулы — к примеру, Заклинание Ржавчины стандартно требовалось применить лишь на расстоянии полфута от нее. Но в данном случае она хотела нечто иное. Направив на медведя тонкую изящную руку, рофендила наконец прошептала нужные слова, и медвежья цепь вдруг распалась, оставив болтаться на шее животного кусок длиной не более фута.
Зверь как раз прыгнул на очередного обидчика, натянув привязь до предела. Расфуфыренный придворный скакал перед медведем, размахивая мечом, и не успел отступить, когда огромная туша вдруг набросилась на него. Медведь просто сбил с ног бедолагу и заодно одним мощным ударом свернул ему шею. Придворный умер, даже не успев испугаться. Зато остальные скакавшие вокруг медведя с истошными криками бросились к дверям. Стоявшие в них трое наблюдателей уже скользнули за портьеры по обе стороны дверей, и беглецы должны были промчаться мимо них со скоростью пушечного ядра. Однако этого не произошло.
Вновь выглянув в зал, Фела увидела, что бегущие как будто наткнулись на невидимый барьер, который не давал им достигнуть спасительных дверей. Одни бежали вдоль этого барьера, отыскивая его конец, другие изо всей силы бились в него, надеясь все-таки прорваться. А между тем освобожденный медведь с яростным ревом носился по залу, за одно мгновение превратившийся из жертвы в охотника, и мстил своим обидчикам, без особой изобретательности просто загрызая их или калеча огромными когтистыми лапами. Люди кричали, носились по залу, стараясь найти какое-нибудь укрытие, а королева... Королева смеялась. Скучающее выражение исчезло с ее лица, и с первого взгляда было видно, что Ронно полностью поглощена моментом и получает удовольствие.
-Как это получилось? — раздался над рофендилой тихий, но потрясенный до глубины души голос Греда. — Фела, это ведь... Это не ты?
Фела покачала головой.
-Нет. Преграду поставила не я.
-Королева любит развлечения, — сказал Равен и в его голосе послышалась горечь.
-Тебе это не нравится? Почему же ты служишь ТАКОЙ королеве? — живо обернулась к нему девушка.
-Разве я понимал это тогда, когда меня только взяли на службу? — тихо отозвался юноша. — Разве знал? Это была такая удача, когда меня, простого деревенского парня, зачислили в гвардию, и не просто гвардию, а в личную охрану самой королевы! Мне завидовала вся деревня!
-Да, — протянул Гред. — Я тебя понимаю, парень. Я сам родился в крестьянской семье...
В зале послышался оглушительный грохот — огромная люстра рухнула вниз, не выдержав тяжести взобравшегося на него молодого паренька, судя по наряду, пажа. Как он забрался туда, так и осталось для Фелы загадкой — не иначе, как чудом. Больше чудес с юношей не произошло — рухнув вниз вместе с люстрой, он сломал ногу и остался лежать на полу, стоная и держась за покалеченную голень. И тут раздался взрыв смеха, перекрывший все: и крики впавших в панику людей, и стоны раненых и умирающих, и грозный рык медведя. Это смеялась королева, смеялась от души, держась за бока и закинув вверх голову с золотой короной. Рядом с ней стояли двое придворных — молодые статные мужчины — и тоже смеялись. Медведь схватил упавшего паренька зубами и принялся трясти его из стороны в сторону, продолжая бег по залу. Теперь он направлялся к изголовью стола, где находилась королева. Он почти достиг ее кресла, однако вдруг остановился, не в силах пройти дальше — себя королева тоже огородила невидимой стеной. Развернувшись, медведь кинулся назад. Рофендила видела, как впавшие в отчаяние люди пытались проникнуть под защиту королевы. Они умоляли Ронно открыть барьер. Все было тщетно — Ронно никого к себе не пускала. Лишь двое мужчин, что смеялись рядом с ней, тоже, по всей видимости, находились под защитой магического щита.
Между тем некоторые придворные все-таки оказывали сопротивление медведю, и он уже был весь утыкан столовыми ножами и вилками, покачивавшимися при его беге. Воткнутые мечи же слишком были для этого тяжелы и падали на пол, на пестрый, усыпанный цветами ковер с длинным ворсом. Зверь истекал кровью, однако рофендила не сомневалась, что он еще не скоро упадет от потери сил. Все больше и больше несчастных знакомилось с его тяжелыми лапами и железными челюстями, и все меньше оставалось не покалеченных людей.
Это пора было прекратить. Но прежде, чем Фела осознала эту мысль и приступила к ее выполнению, один из придворных, широкоплечий мужчина лет сорока с мужественным и решительным лицом, решил точно так же. Девушка уже обратила на него внимание, причислив к военным. Обладая достаточной прытью, до этого он уклонялся от встречи с мечущимся зверем, а теперь, взяв в одну руку канделябр, а в другую меч, впрочем, такой же, как и у остальных, чисто ритуального значения, он пошел навстречу медведю.
Медведь увидел храбреца и огромными прыжками кинулся на него. Тот неподвижно застыл, нацелив на зверя свое причудливое оружие. Когда между ними оставалось не больше шести футов, он вдруг оглушительно свистнул, и удивленный зверь слегка приостановился. Одним махом придворный воткнул меч ему глубоко в глаз. От раздавшегося рева, казалось, можно было оглохнуть. Мужчина отскочил, медведь кинулся на него, но он уже потерял былую ловкость и координацию. Человек легко уклонился от громадной туши и, пользуясь тем, что теперь зверь ослеп с одной стороны, исчез из поля зрения медведя.
-Неплохо, — признала воительница, наблюдая за его маневрами. — Кто это?
-Это капитан Отернон, — сказал Равен таким тоном, как будто это все объясняло.
Медведь еще какое-то время носился по залу. Его движения стали неточными и неуклюжими, и люди уже легко избегали его тяжелых лап. Потом он упал и принялся биться в предсмертных судорогах.
Все вокруг немного успокоились. Стихли крики, прекратился смех королевы, потом затих медведь, и вдруг наступила полная тишина, не прерываемая даже стонами раненых.
И тогда поднялась королева.
-Ну, давай, выходи, — сказала она. — Я знаю, что ты где-то здесь — у дверей, судя по всему. Давай, покажись на глаза. Я уже сняла магическую завесу, и ты можешь не бояться.
Фела поняла, что эти слова относятся к ней. Медленно она выступила из-под защиты портьеры, сжимая в руках Астойэ.
-Привет, королева Ронно. Что, повеселилась? — проговорила она, и ее мягкий мелодичный голос разнесся по залу.
-Да. И знаешь, что больше всего позабавило меня? Твое неумелое заклятие, которое громыхнуло наподобие этой люстры, — и Ронно показала на рухнувший в центре зала гигантский подсвечник.
Фела прикусила губу.
-Значит, настала и моя очередь посмеяться, — сказала она и швырнула дротик.
Между ней и Ронно было около шестидесяти футов. Довольно большое расстояние, даже для искусного метальщика. Однако не это помешало дротику вонзиться в белую шею королевы. Нет, его сбило легкое движение руки королевы, которая одним пассом заставила дротик упасть на ковер.
-Теперь мой ход, — сказала она.
Ронно не пошевельнулась, ее губы не шептали никаких заклятий, как вдруг с противоположной от нее стены из висевших там ножен вылетели мечи. Это были не изящные и малоэффективные клинки, составлявшие все вооружение придворных на пиру, а настоящее боевое оружие, сделанное из превосходной стали. Несомненно, многие из тех, что хотели преодолеть невидимый барьер, хотели не только добраться до выхода, но хотя бы завладеть этими мечами.
Теперь же они — где-то с полдюжины тяжелых клинков, долгие годы украшавшие стены зала, вдруг стремительно полетели, избрав своей целью рофендилу. Все произошло очень быстро и бесшумно. Фела стояла спиной к стене, на которой находились мечи. Она не могла ни услышать их полета, ни увидеть. А предупредить ее, если бы кто и захотел, все равно бы не успел. И тем не менее в последнее мгновение девушка упала на пол и перекатилась в сторону. Мечи пронеслись мимо и полетели дальше — прямиком к королевскому креслу. Ронно казалась удивленной. Все же у нее хватило умения не попасться в собственную ловушку; мечи резко отклонились в сторону и вылетели в окно, вызвав мощный дождь из осколков стекла.
-Вот как! — сказала Ронно. — Ну ладно же, посмотрим!
Неожиданно свечи в зале погасли, оставив всех в кромешной тьме. Кто-то тихо вскрикнул. А потом раздался один невнятный шорох, потом второй, третий... Фела уже снова встала на ноги и теперь быстро шла к королеве. Она сначала не очень поняла, в чем новая ловушка колдуньи. Разгадка пришла тогда, когда ее нога коснулась какого-то тела, показавшегося сначала просто ворохом одежды, лежавшим на полу. Включив свою феноменальную память, девушка поняла, что это труп женщины, растерзанной медведем. И тут труп вдруг зашевелился и потянулся к рофендиле, стремясь обхватить ее ноги руками и впиться в них зубами. Одна рука уже даже схватила рофендилу за ногу; Фела коротким движением отрубила эту руку, но пальцы не разжались, а вторая рука потянулась вслед за первой. Отскочив, девушка чуть не наткнулась на двигавшегося к ней мужчину с неестественно повернутой шеей.
Зомби!
Со всех сторон к рофендиле шагали зомби мужчин и женщин, растерзанных медведем, и сама туша огромного животного тоже медленно поднималась. На какой-то миг, увидев себя окруженной темными, размеренно двигавшимися фигурами, Фела почувствовала растерянность. На короткий миг. Потому что уже через мгновение она поняла, что у них есть один существенный недостаток: они двигались еще медленнее, чем живые люди. Если уж ее не окружить живым людям, то что уж говорить о мертвых... Девушка выскользнула из сужающегося круга мертвецов и бросилась к королевскому креслу. Там королева, или нет, она не видела в темноте, хотя глаза рофендилы привыкали к темноте гораздо быстрее, нежели человеческие.
