— Бездна, ты останешься с ними одна! А я ничего не смогу сделать до самого вечера, — бесился Аморан, до хруста сжав кулаки.
— Со мной будет Хегельг. Он обещал умерить пыл самых страждущих, — успокаивающе проговорила я, а потом поймала ладонь Аморана и увела его дальше по коридору.
Чувства и злость любимого вполне понятны, мне самой хотелось крушить всё вокруг от злости, но не только гнев бился в моём пульсе. Там был и страх предстоящего визита незнакомых и могущественных магов. Но показывать глубину своей паники опасно и жестоко, Аморану и так тяжело. Даже не знаю, как бы я реагировала на его месте?
— К тому же у меня есть чем за себя постоять. Очень на это надеюсь.
В комнате с цепями было тихо и темно, но сквозь дыру в потолке виднелось стремительно светлеющее небо. В кресле обнаружился сладко спящий Пряник, который скрутился немыслимым образом в маленьком для него сидении и не реагировал на наше появление. Мы больше не теряли времени и принялись за неприятный ритуал растяжки в цепях. Я проверила прочность силовых оков и добавила им жёсткости, на всякий случай. Время истекло и Аморану осталось в этом мире всего несколько минут. Я подобрала с пола кол и подошла к закованному человеку.
— Паулина, не доверяй никому. Я повидал много магов, когда жил при королевском дворе, командовал армией, а потом сотню лет смотрел на мир глазами Гнека. Все маги коварны, хладнокровны и чужды людям. Они не такие, как мы, и человеческие жизни для них ничего не значащие мелочи.
— Но я теперь тоже маг.
— Ты другая, Паулина. В тебе кипит жизнь и сострадание, а сердце такое искреннее. Знала бы ты, как не хочется уходить сейчас!
— Тише, — мои ладони погрузились в соломенные пряди волос, немного жёсткие и прямые.
— Почему у тебя обрезаны волосы так, как будто их кромсали ножом?
— Я сам обрезал их мечом в знак траура на могилах родных. Вся семья погибла от руки мага. Это случилось незадолго до Проклятия. С тех пор моё тело не меняется, и волосы не отрастают.
— Прости, не знала о твоей потере.
— Прошло слишком много времени, милая. Родные лица почти забыты, лишь иногда они чётко всплывают в памяти. А твои родные, они живы?
— Живы, только навряд ли мы встретимся вновь. Сейчас я благодарю судьбу просто за прожитый день и боюсь загадывать на будущее.
— Паулина, сейчас!
Превращение началось, тёмные корни силы Гнека вползали в реальность. Но меня это больше не пугало. Я знала, что делать и когда нанести удар. Да, сердце разрывалось от тоски, но рука больше не дрожала. По мере того, как из небытия возвращалось чудовище, со дна души приливной волной поднимался неконтролируемый гнев. Уловив нужный момент, я глубоко всадила деревянный кол в серую шишковатую грудь Гнека. Зловоние ударило в нос. В руке возникло ещё одно древко, душа разрывалась от ненависти к твари, застывшей передо мной.
— Ни одного шанса, — зловещий шёпот и новый удар.
Кол с противным чавкающим звуком пробил грудную клетку монстра, но это меня не успокоило. Хотелось ещё: рвать, кромсать, снова и снова убивать жестокую тварь, забирающую у меня дорогого человека. Глаза застилал мутный туман ярости, ногти вытянулись в длинные когти, из груди вырвался звериный рык. Внезапно ног коснулось что-то мягкое. Это пришёл Пряник, котур тёрся об меня, настойчиво отвлекал и требовал внимания. Он вцепился зубами в брюки и потянул прочь. С трудом удалось подавить приступ агрессии и вернуть себе привычный вид.
— Пряник, спасибо, что остановил, — колени подогнулись, я рухнула вниз и зарылась в длинную мягкую шерсть котура.
Ладони гладили шелковистый мех, и гнев уходил, зато его место занимало чувство тревоги и постороннего присутствия. Я переключилась на тонкий мир и увидела движущуюся по коридору группу незнакомцев. Сколько их, двадцать или больше? Они наполнены силой, многоликой и древней. Сюда направлялись маги! Как не вовремя! Среди них я с облегчением узнала Хегельга. Связь между нами зазвенела, и удалось почувствовать его тщательно скрываемое волнение и напряжённость. Значит нужно подобраться и мне.
Я вскочила на ноги и уставилась на дверь. Сердце отсчитало всего два удара, и в проёме первым возник учитель. За его спиной маячили незнакомые мужчины, нетерпеливо заглядывающие внутрь. Когда они вошли, в комнате сразу стало тесно. Мы застыли напротив друг друга в немой сцене. Я стояла, как партизан на допросе. На фоне вампира в цепях это выглядело особенно эффектно. А двадцать пять незнакомых мужчин выстроились полукругом передо мной и откровенно разглядывали. От близости такого количества силы закололи кончики пальцев, волосы зашуршали на голове и выбились из высокой причёски. Мне с трудом удавалось контролировать себя и удерживать плотный непроницаемый кокон вокруг источника. Я перевела взгляд на Хегельга, и он одобрительно кивнул.
В тонком мире бушевала буря, энергия сходила с ума от невероятной концентрации. Если бы кто-то смог объединить сейчас эти источники, то стал бы равен богам. Маги все вместе несли непредставимую мощь. Только их сильная воля сдерживала и контролировала наступивший хаос. Я переключилась на физический мир и начала рассматривать магов в ответ.
Блондины и брюнеты, рыжие и даже парочка разноцветных, высокие и не очень, совсем юные и зрелые — такие непохожие друг на друга. Они имели одну общую особенность. Каждый по своему, но все маги поражали невероятной привлекательностью. Но шокировала не только красота, заставляя хлопать ресницами, краснеть и покрываться испариной. Вокруг меня разливалось концентрированное обаяние и приязнь. Мужчины, не походили на холодные статуи, застывшие надменными идеалами. Чем дольше я находилась в их компании, тем ярче чувствовала себя частью их общности, маленького и тесного мирка магов. Только эти существа смогут понять меня до конца, разделить ощущения тонкого мира.
Впервые я сделала шаг в сторону от человека в себе, впервые осознала себя кем-то иным. Моя защита трещала по швам, хотелось отбросить сомнения и открыться навстречу. Я помнила сладкие мгновения единения с источником учителя. Сила билась внутри, стремилась постичь и другие источники. Их образы сияли перед глазами. Живые воплощения магической сути звали окунуться в свою многоликую глубину. Словно мушка, застрявшая всеми лапками в меду, я тщетно трепыхалась и увязала ещё больше в потоке откровенного призыва. Так, как звали маги, то, что они предлагали, не смог бы дать ни один человек. Открытые улыбки, понимание, теплота и нежность в глазах всех цветов и оттенков, лица, благородные и прекрасные — все это только для меня одной.
— Откройся, мой желанный цветок...
— Впусти и ты познаешь счастье...
— Огненная дева...
— Ты чудо, посланное богами, иди ко мне...
— Яркий костер в тёмной ночи!
— Подари тепло, откройся, — слышала я десятки голосов в голове.
Они внушали доверие, звали, заставляли подгибаться колени, дрожать руки. Меня касались ласковые нити чужих источников, словно трепетные ладони. Тонкая ткань костюма не преграда для магов, они проникали сквозь неё и скользили по коже с надеждой нащупать брешь в защитном коконе. От одуряющих прикосновений кружилась голова, и тело наполнялось сладким томлением. Кожа покрывалась мурашками от удовольствия. Они ласкали не только плоть, но и теряющую последнее сопротивление волю и магическую суть.
Я скользила затуманенным взглядом по лицам, пока не наткнулась на холодный и злой взгляд Хегельга. Это, как ушат ледяной воды за шиворот. Реакция последовала мгновенно, восстановила почти рассыпавшуюся защиту и атаковала в ответ. Острая, как самое тонкое лезвие, гильотина обрушилась сверху и отсекла приникшие ко мне нити. Маги вздрогнули и отпрянули назад. Они поспешили убрать от меня свою силу.
Меня же просто проверяют и испытывают! Решили завладеть с наскока или узнать пределы наивности и неопытности? Боже, ещё минута и я открылась бы сама, тогда делайте со мной что хотите и прощай свобода. Опять едва не влипла! А "женишки" тоже хороши, набросились всем скопом на маленькую меня. Паулина, ты слаба и глупа, ещё немного и сама разделась бы перед магами, одурманенная их силой. Вот позор! От стыда и жалости к себе я жутко разозлилась. Никто из присутствующих так и не произнёс вслух ни слова за это время. Я решила первой нарушить затянувшуюся тишину, когда вспомнила, что лучшая защита — это нападение.
— Как вы посмели накинуться всем скопом? — ощетинившись гневом, как еж, я прищурила глаза и сделала шаг вперёд.
— Это подло, отвратительно, — продолжала заводиться моя оскорблённая до глубины души персона.
Я тщетно взывала к совести присутствующих. А впрочем, зачем метать бисер перед свиньями? Они привыкли, что женщины пищат от восторга при одном только взгляде, и бегут быстрей оголяться. А самое обидное, что я оказалась такой же идиоткой. Позор и стыд стремительно перерастали в гнев. Весь этот отряд прекрасно осведомлён, как их вид действует на неподготовленную женскую аудиторию. Они знали и специально обрушили эту гору обаяния и силы на глупую девчонку, заставили потерять последние мозги. От ярости из глаз посыпались искры, причём натурально.
— Ты же сама хочешь открыться, каждый из нас ощутил это, — услышала я чарующий голос и развернулась в его сторону.
Из полукруга вышел юноша с бледной мраморной кожей. На меня смотрели большие проникновенные глаза падшего ангела, они манили воплощением самых тайных желаний и грёз. Водопад волос, темнее самой глубокой пропасти ниспадал на плечи тяжёлыми каскадами. Чёрная одежда струилась и льнула к стройному телу. Печальный и загадочный скиталец со дна небес, его источник похож на непостижимую тёмную звезду. Он протянул ко мне изящную руку, собираясь погладить по щеке. Хорош до головокружения, но меня больше этим не проймёшь. Уязвлённая гордость и злость прекрасно отрезвляли. Я откинула его руку от себя, но ангел тут же цепко перехватил мою ладонь. Ах так!? Да ты не уймёшься никак? Ладони мгновенно покрылись кровавой плёнкой и заставили мага с шипением отбросить мою руку.
— Чего мне хочется — не ваше дело! — заорала в перекошенное лицо.
Даже таким он оставался бессовестно прекрасным, но ангел ни на минуту не займёт место в сердце, потому что оно принадлежит Аморану. Для закрепления результата я с размаху влепила звонкую пощёчину.
— Не вздумай ко мне прикасаться! Я тебе не кукла и не рабыня! — мой голос звенел от гнева.
Темноглазый ангел схватился за обожжённую щёку и попытался залечить отпечаток маленькой ладошки. Его сила вспыхнула от еле сдерживаемой злости и раздражения.
— Если не умеешь себя контролировать, то тебе ещё рано жениться, мальчик, — сообщила я.
Еле сдерживаемая ярость мага, лишь подтверждала мои слова. Теперь любая его агрессия воспримется, как проявление слабости в глазах остальных. Вокруг послышались смешки, народ продолжил развивать эту тему. Маги разумно решили перевести инцидент в шутку, чтобы не обострять накалённую обстановку, ну а я совсем не против такого поворота событий. Пока они не предпринимают по отношению ко мне насилия или открытого проявления брачных намерений, можно хорохориться и балансировать на грани.
Отчётливая мысль пульсировала в сознании: "Они многократно сильнее меня!" И спасение лишь в том, что каждый из магов планирует завладеть моим вниманием, поэтому не допустит преобладания соперников. Напрашивается вывод: встречаться с ними нужно, как можно реже и в полном составе. Ни в коем случае не оставаться с кем-то наедине и избегать открытых конфликтов. Вывод-то сделан, только боюсь, что следовать ему будет чрезвычайно трудно. Ребята попались упорные, знающие себе цену и умело играющие на струнах чувствительной женской натуры. Раз не получилось взять с наскока, теперь разбредутся планировать долгую осаду.
— Господа, представление окончено. У нас с учителем напряжённый график занятий, — громко сообщила я и подошла к Хегельгу, — всего хорошего.
— Мы не успели даже познакомиться, а ты уже нас прогоняешь? — спросил высокий блондин с внешностью Аполлона.
Я закатила глаза и подсчитала, насколько могут затянуться взаимные расшаркивания и любезности. Имена магов придётся записать в блокнот, потому что столько не запомнить с первого раза.
— Думаю, будет лучше, если завтра вечером вы устроите приём, на котором состоится церемония знакомства с Паулиной. У нас напряжённый учебный график, но для вас мы сделаем исключение. Все смогут успеть подготовиться, залечить свои раны и подумать над тем, как сгладить негативные впечатления от первой встречи, — велеречиво проговорил Хегельг, многозначительно посмотрев на обожжённого ангелочка. Опять послышались смешки и подковырки.
— Ты как всегда прав, почтенный Хегельг. Мы не можем вмешиваться, учебный процесс дело тонкое и интимное. Надеюсь, что наше чрезмерное проявление интереса не слишком расстроило очаровательную леди Паулину, и она сможет почтить нас завтра своим присутствием? — с вежливой улыбкой на губах произнёс подошедший к нам маг.
Он выглядел зрелым мужчиной с благородными чертами лица и рыцарской осанкой. Наверняка маг великолепно смотрится на коне. А ещё ему безумно шли высокие сапоги из мягкой кожи, что плотно обтягивали ноги и тёмно-красный костюм. Короткие каштановые волосы падали на высокий лоб. Серые глаза смотрели открыто и внимательно. Именно в этих глазах хотелось отразиться прекрасной дамой, почувствовать себя настоящей леди. В голове закружились романтические образы: развивающиеся стяги, турниры и героические подвиги в мою честь. Язык не повернулся ответить благородному рыцарю отказом, и я кивнула.
— Табольд, ты как всегда тактичен и мыслишь здраво, — поклонился магу Хегельг.
— Где мы можем разместиться в ожидании столь чудного события?
— Усадьба принадлежит Паулине и является нашей учебной базой, она закрыта для посещений. Зато по ту сторону парка много свободного места. Располагайтесь, где вам будет удобней. Места здесь уединённые и безлюдные, можете ни в чём себе не отказывать, — туманно ответил учитель.
Они поселятся в палатках среди леса? Как туристы будут варить кашу на костре, охотиться, а по вечерам травить байки у огня? А завтра на их посиделки загляну и я? Ещё нужно не забыть уточнить у Хегельга фразу о владелице усадьбы, звучит подозрительно.
— Тогда мы не будем больше мешать, — с той же обаятельной улыбкой произнёс Табольд. — Леди, ещё раз приношу извинения.
— Не смею задерживать, — выдавила я и выразительно глянула на дверь.
Маги не двигались с места и продолжали пристально смотреть на меня. Мы попрощались или нет? Может реверанс сделать или волшебное слово сказать?
— До завтра, — продолжала намекать я, что б они уже топали отсюда.
— Табольд! — не выдержал Хегельг и рявкнул своим фирменным противным голосом.
— Всё, уже уходим, — очнулся маг и первым покинул комнату.
За ним потянулись остальные, пристально наблюдая друг за другом, чтоб ни дай бог кто-то не остался и не получил преимущество. Последним уходил падший ангелок с отпечатком моей пятерни на всю щёку. И вы думаете, что он зло зыркал и плевался? Ничего подобного! В прощальном взгляде горело восхищение и умиление моей скромной персоной. Я даже рот открыла от удивления. А этот паршивец подмигнул напоследок.
