— Объяснитесь, сударь, — нарушил своё красноречивое молчание Ральс; из-под часовой лупы его глаз казался чудовищно гигантским, придавая старому мастеру на редкость зловещий вид.

— Сначала я бы хотел принести свои извинения барышне Тальстин. Моё поведение было совершенно недопустимым...

Ральс начал со свистом набирать в лёгкие воздух, а его правая рука стиснула рукоять отвёртки.

— Папа, успокойся, всё в порядке, — оперативно вмешалась Тари, — он всего лишь отказал мне в приёме на работу...

Она метнула на Гая свирепый взгляд.

— ... довольно решительно отказал.

— Нет, нет, вы не так меня поняли... — пробормотал Гай, обращаясь неизвестно к кому из двоих собеседников.

Механик выдохнул, но отвёртки не опустил.

— Я позволил себе совершенно необоснованные подозрения, и если вы сочтёте это возможным, сударыня, то я хотел бы просить прощения... — добавил телеграфист, сжав в пальцах кепочку так, что вода закапала на пол.

Отвёртка в руках Ральса снова начала угрожающе подрагивать.

— Папа, убери инструмент, пожалуйста, — попросила Тари, — мастер Гай был довольно резок в выражениях, когда мне отказывал, и просит извинить его только за это...

— О каких подозрениях он говорит? — сипло поинтересовался механик.

— Ну... — слегка растерялась девушка и умоляюще посмотрела на Гая.

— В неискренности её желания работать на телеграфе, — поспешил тот на помощь, — и они были совершенно безосновательны, как я сейчас понимаю.

Он взглянул в глаза Тари.

— Я нашёл дневник покойного Аллия, где он исключительно высоко отзывался о профессиональных способностях вашей дочери. И её личных качествах.

— Правда? — удивился Ральс.

— Неужели? — засомневалась Тари.

— Поэтому если вы, сударыня, посчитаете возможным простить мою... ммм... резкость выражений в том отказе, я был бы крайне счастлив.

— А вы можете пересмотреть своё решение? — тут же поинтересовалась девушка, и даже чуть заметно ему улыбнулась.

— Я... ммм... просто все эти случаи... Я очень высоко ценю ваше желание помочь, но мне бы не хотелось подвергать вас опасности.

— Опасности? — насторожился Ральс.

— Это как раз то дело, по которому я хотел поговорить с Вами, мастер Демиза. Но сначала я бы хотел удостоверить барышню Тальстин в своём глубочайшем почтении и ещё раз принести ей свои извинения.

— Я это оценила. Твои извинения приняты. Хотите чаю?

— Да, что-то в горле пересохло, — сказал Ральс, и отложил, наконец, отвёртку, — было бы неплохо.

Гай кивнул.

Тари выпорхнула из комнаты, а Ральс поманил телеграфиста пальцем.

— Садитесь поближе и не дёргайтесь, я уже немного остыл.

— Ага, — пробормотал тот, и опустился на ближайший стул.

Механик снял и отложил замысловатую сбрую, удерживавшую на его голове лупу.

— А теперь честно, — негромко сказал Ральс, — что у вас там случилось?

— Ну.. ммм...

— Я не ребёнок, Гай.

— Ходили слухи, что Аллий пытался снискать... хм... благосклонности вашей дочери, а учитывая обстоятельства его смерти... В общем я позволил себе предположить лишнего, и... Вы знаете, мастер Демиза, у вашей девочки на редкость мощный удар справа.

— Это она в меня, — не без гордости сообщил Ральс, — но вы что-то говорили про дневник покойного Аллия?

— Он действительно его вёл. И судя по нему, ваша дочь была образцом добродетели.

Ральс испустил едва заметный вздох облегчения.

— Я был в этом уверен... но... Вы не представляете сколько это хлопот, воспитывать дочь.

— Понимаю.

— Так о какой опасности вы говорили? — голос механика вернулся к нормальной громкости.

— Вот чай, — в комнате появилась Тари с серебряным подносом, — о чём это вы тут секретничаете?

— Собственно опасность в том, что кто-то сначала вломился в контору, а потом обрезал трос, и я едва не сорвался в пропасть.

— Какой ужас, — с чувством произнесла Тари.

Она убрала с прилавка коробку с гайками, связку керамических изоляторов и комок промасленной ветоши, разместив на их месте поднос с чайником, блюдцами и чашками. Закончив с сервировкой, она заняла удобное для наблюдения место возле стены чуть позади участников чаепития.

— У тебя случайно нет никаких дел, Тари? — поинтересовался Ральс.

— Ни малейших, папа. Как минимум до завтрашнего обеда я совершенно свободна...

Механик вздохнул и лишь красноречиво посмотрел на Гая.

— В общем, я подозреваю, что телеграфная контора может в ближайшее время оказаться не самым безопасным местом в Остроге, — уточнил тот, — если бы не это, я был бы счастлив иметь такую помощницу, как ваша дочь, мастер Демиза.

— Я не боюсь грабителей, — заявила Тари, — и вполне могу за себя постоять.

— Помолчи, дорогая, — отрезал Ральс.

— Ну, пожалуйста...

— Как только я разберусь, в чём тут дело, ты сразу же станешь телеграфисткой, — вступился Гай за втянутого в неравную битву патриарха семьи Демиза.

— Ха! — надулась Тари, но возражать пока не стала.

— Кроме того, — добавил Гай, — во время событий в горах я лишился карабина...

— Вот как? — в глазах Ральса Демизы промелькнула коммерческая искра.

— Я бы хотел приобрести у вас что-нибудь взамен. Простенькое и надёжное, если можно.

— Отлично! — искра возгорелась в пламя...

Ральс вскочил и нырнул в обнаружившийся за прилавком чулан. Секундой позже он уже протягивал Гаю слегка запылённую двустволку.

— Вот. Штуцер восточной работы. Натуральное красное дерево, воронёный металл. Прост и надёжен как кремнёвый мушкет. Никаких лишних механизмов, пружин и затворов. Переломные стволы, два отдельных замка. Верхний ствол мамонтового калибра, нижний — стандартного армейского. Автоэкстрактор гильз. Поверьте, любой, кто попытается вломиться в вашу контору, столкнувшись с этим оружейным шедевром, сразу же поймёт, что влез не в тот дом...

— Я возьму, — слегка потрясённый напором, сдался Гай, — и, пожалуй, ещё какой-нибудь револьвер.

— А ты когда-нибудь из него стрелял? — с некоторым подозрением спросила Тари.

Гай отрицательно покачал головой.

— Он научится, — Ральс полез в выдвижные ящики у дальней стены.

— Я думаю, что будет несколько... эмм... безопаснее, если он сначала научится, — озабоченно заметила Тари, сделав отчётливое ударение на слове "сначала".

— Пожалуй, она права, — счёл разумным согласиться Гай.

— Да? — в голосе Ральса зазвучало неподдельное огорчение.

— Может как-нибудь потом, — постарался Гай смягчить удар, постигший коммерческие начинания мастера Демизы.

— Ну хорошо, — вздохнул тот, убирая циклопических размеров двуствольный револьвер обратно в ящик, — а как вы насчёт пневматического оружия?

— Ни разу в руках не держал, — абсолютно честно признался телеграфист.

— А холодного? — с видом обнаружившего соломинку утопающего вопросил Ральс.

— Холодного... — задумался Гай, — ну по молодости, когда в столицу перебрался. Ну и студентом, конечно. А что?

Подвох он осознал слишком поздно.

— Это просто отлично! — расцвёл мастер Демиза, — у меня как раз есть отличный выбор ножей, тростей, кастетов и портативных кистеней. Включая несколько эксклюзивных моделей и пару уникальных изобретений.

— О нет, спасибо, не думаю, что это будет актуально... — Гай отважился попятиться, не поднимаясь со стула, но без особого успеха.

— Ну хотя бы вот этот шедевр? — умоляюще вздохнул Ральс.

— Этот? А что это? — любопытство взяло верх над доводами рассудка и экономности.

— Миникинжал с портативными ножнами. Надевается на запястье. Моя разработка, — с гордостью поведал механик.

— На запястье? — Гай с некоторым сомнением оглядывал конструкцию из кожаных ремешков, застёжек и каких-то пластин.

— Именно. Совершенно не мешает двигаться и работать. В случае же необходимости лёгким движением пальца освобождается стопор, и нож подаётся рукояткой непосредственно в ладонь. У меня есть ещё аналогичные модели для отвёртки, гаечного ключа и молотка. В проекте — для ложки. Планировал также сделать комплексный инструментарий, но возникли небольшие затруднения с пружиной...

— Небольшие? — возмутилась Тари,— да ты чуть пальца не лишился!

— Риск — необходимая плата за новшества, — отмахнулся Ральс, — так как вам, мастер Гай? Понравилось?

— Да. Очень. Крайне понравилось. А как оно вообще действует?

— Вот. Смотрите, всё очень просто...

Ральс тотчас же начал прилаживать конструкцию ему на предплечье.

— Теперь достаточно лишь потянуть вот за эту петельку. Прямо большим пальцем... Вот так.

От неожиданности Гай уронил выскочивший точно рукояткой в ладонь небольшой обоюдоострый клинок на пол. Тот воткнулся в доски и обиженно задрожал.

— Нужно чуть-чуть потренироваться, — заверил телеграфиста мастер Демиза, пристраивая нож обратно на упругую пластину.

После непродолжительных уговоров Гай сдался, и ножеподавательный механизм купил. Как и несколько коробок с патронами.

Нагруженный как вьючный мул, он выбрался на крыльцо, сопровождаемый Тари.

— Это было смело с твоей стороны, — сообщила девушка, убедившись, что дверь за ними закрыта.

— Что? — не сразу догадался Гай.

— Ты стал извиняться в присутствии папы. Большинство трусит...

— Ах. Это. Я был полным идиотом... Когда ляпнул ту глупость. Забудь о ней, пожалуйста.

— А ты возьмёшь меня на работу? — кокетливо поинтересовалась Тари.

— Как только всё станет безопасно. Не дуйся, пожалуйста. Я не могу рисковать, подставляя других людей.

— Ты всё преувеличиваешь...

— Ничуть. Будь серьёзной, Тари. Я чуть было не погиб. Если бы не Гвейд...

— Ах да. Я совсем и забыла. Эта долговязая лошадь же тебя спасла. Судя по тому, как ты её тискал, когда приехал, твоя благодарность просто не знала границ... Спасибо, что зашёл. Можешь идти. Я тебя больше не задерживаю.

— Вот и имей дело с девушками, — пробормотал Гай, разглядывая захлопнутую перед его носом дверь.

Он вздохнул, и зашлёпал по лужам в сторону конторы.

Там было по-прежнему сумрачно и пусто. Гай осторожно сгрузил покупки на лавку в приёмной, и повесил кепку и плащ на комплект из трёх оленьих рогов довольно причудливой формы. В Новом Свете можно было встретить поистине удивительных существ.

Из-за внутренней стены донёсся какой-то шум. В его спальне кто-то был...

Гай вскинул ружьё и осторожно зашагал к ведущей в заднюю часть конторы двери. Лишь войдя в тамбур перед спальней, он вспомнил, что Ральс так и не зарядил штуцер перед продажей.

— А... Э... Мастер Гай? Вы уже вернулись? Так неожиданно...

Тават ван-Дуэрфа, одетый в какую-то немыслимую рванину, вместо обычного костюма, выронил из рук стопку регистрационных журналов и тетрадей. Они с холодным шорохом рассыпались по серой ткани истоптанного половика.

— А я, это... — пробормотал торговец, — вот зашёл... извините, что в таком виде. Думаю, мне пожалуй стоило бы переодеться во что-нибудь более...

— Гробовщик тебя переоденет, — мрачно ответил Гай, наводя на Дуэрфу стволы новоприобретённого штуцера.

— "Лишь бы не догадался, что он не заряжен", — металось в голове телеграфиста.

— Нет! Это совсем не то, что вам кажется! — сдавленно вскрикнул торговец, — пожалуйста, не стреляйте!

— Что ты здесь делаешь?

— Я был должен... Это вопрос жизни и смерти, мастер Гай... Они никогда меня не простят, мастер Гай... Ради всего... пожалуйста.

Дуэрфа повалился на колени, потрясая перед собой короткими полными руками. По его скверно выбритым щекам катились неподдельные слёзы.

— Ты что-то искал? — спросил Гай.

Краем глаза среди рассыпанных на полу тетрадей он заметил дневник Аллия.

— Он же всё записывал. Буквально всё. Идиот. Я ведь его предупреждал, что не надо... — Дуэрфа всхлипнул.

— Значит, ты был в этом замешан?!

— Пожалуйста, я не виновен... Я не хотел. Это была ошибка. Страшная ошибка. Я его предупреждал! Предупреждал! Аллий сам во всём виноват. У меня не было выхода!

— Поздно, — покачал головой телеграфист, — мне придётся сдать тебя властям.

— Нет! Только не это! Они меня прикончат!! Я не хочу... Нет... Пощадите, мастер Гай. Мои дети... У меня есть дети. Одна вдова в Кедровом Броде... Пожалуйста! Я уеду. Навсегда. Вы никогда больше меня не увидите... Пожалуйста...

Он уронил голову в ладони, и зарыдал в голос.

— Нет, — отрезал Гай, отгоняя призраки сочувствия, — слишком много людей погибло из-за твоей жадности!

— Нет! Вы ничего не понимаете! Ничего!!

Дуэрфа вдруг перестал рыдать, опустил руки и посмотрел на Гая.

— Так, значит, ты ничего не нашел? А-а-а...

Дуэрфа сделал резкое движение обеими руками. Гай ощутил, как пол уходит у него из-под ног, а стены и потолок начинают вращаться.

Когда он смог выкарабкаться из-под упавшей на него этажерки, Дуэрфы в конторе уже не было. Лишь обиженно поскрипывало распахнутое окно.

Кряхтя, и потирая ушибленную голову, Гай высунулся из-за подоконника. Белые занавеси тумана безучастно колыхались в сыром воздухе. Во рту чувствовался солоноватый привкус крови.

— Проклятый коврик. Ну вот почему всегда по голове? — вздохнул телеграфист.

Он попробовал встать, охнул, схватился за поясницу, и прислонился к стенке.

— Нет, лучше бы если только по голове...

Префект Десдерий листнул очередную страницу, крякнул и оглядел собравшихся.

— Однако...

— Может туфта? — предположил низкорослый усач-шемеканец, которого, как по ходу дела выяснилось, звали Чончо, — кто-нибудь другой написал и подкинул?

— Тогда им пришлось бы написать ещё и все регистрационные журналы, — Гай покачал головой, — это определённо почерк Аллия.

— Он прав, — кивнул Десдерий, — бедняга всегда царапал как курица лапой...

Все дружно посмотрели на выдвинувшего предположение маленького человечка.

— А что я? Я ничего, — тот засмущался и как-то даже исхитрился втянуться в себя, словно улитка в панцирь, укрывшись за своими циклопическими усами.

— Что убийца сбежал это ерунда, — проворчал явно расстроенный Десдерий, — никуда он в степи от нас не денется. Но вот что в мою префектуру залезла какая-то крыса...

Гай исподволь разглядывал собравшихся. Их было не так уж и много. Сам префект, шеф Муммий, толстяк Савий, усатый Чончо. Старшина Гвейд пока где-то пропадала. В общем-то и всё. Острог был не настолько большим городом, чтобы позволить себе многочисленную полицию.

Идея показать им дневник Аллия была откровенно рискованным шагом. Очень рискованным. Но по здравому размышлению Гай пришёл к выводу, что других вариантов у него и не оставалось. Скрывать вылазку Дуэрфы было глупо. Вразумительно объяснить, зачем тот влез в контору, не упомянув при этом дневник — невозможно. Основной задачей было по случайности не показать дневник именно тому, кто мог быть в этом замешан. Но здесь Гай рассудил, что всю префектуру поголовно злоумышленник купить не мог. И если продемонстрировать дневник им всем одновременно, то у подкупленного просто не будет возможности что-либо сделать, не выдав себя остальным.