В гости к мертвым.

— Давай.

Дома вскипятил чайник и запарил лапшу, после чего, сдобрив этот 'бич-пак' тушенкой, плотно поел горячего, попил чаю, пялясь в одну точку и гоняя мысли. Вызвал Виктора...

— На связи, — ответил он.

— Все нормально?

— Да, людей по постам развел. Ребята технику отбуксировали на территорию, на площадке у склада поставили. Там в 'газели' вещи этих ребят, кстати.

— Заберут потом. Давай, личный состав собирай, на завтра работа у нас большая.

— Понял.

— Через десять минут буду.

До позднего вечера занимался с личным составом: перевооружение, подготовка машин, инструктаж. Волновались все, и я в том числе, поэтому, назначив на десять утра построение для утверждения вводных, которые предстоит нам разработать после ужина, всех отпустил отдыхать и сам пошел домой, успев еще проверить заступающую в караул смену.

У 'общего' дома увидел деда Галима и Костю с другом.

— Отдохнули? — спросил я, присаживаясь на низкую лавку, под которой накидали досок от каких-то ящиков, чтобы грязь не месить.

— Вполне, — улыбнулся Костя, обрадовавшись мне, а потом спросил, — Влад, у нас в автобусе вещи остались, как бы забрать? И вот Галим говорит, что мы можем в свободные дома заехать, если решим остаться.

— А уже решили?

— Влад, а куда дергаться? Здесь хоть забор, и люди вроде нормальные с оружием, хоть какая безопасность... Дети вон.

— Да, дети наше будущее, — задумчиво ответил я, — машина ваша у склада. По заселению вот с Галимом как с членом совета форта решайте, раз он сказал, что можете заселяться, значит, заселяйтесь... Но потом, например, завтра вечером, а пока, раз решили оставаться, я вас мобилизую на время проведения завтрашней операции по зачистке поселка. Ужинали?

— Нет еще, — помотал головой Костя.

— Идем, у меня поужинаете.

— Э-м... А жена с детьми? — спросил Игорь, коллега Кости.

— И их бери, у меня там тоже сын полка есть. Вон тот крайний дом от клуба, — показал я рукой на дорогу, — микроавтобус черный рядом. Давайте, жду.

Валерия и Никита уже были дома. Никита листал подшивку какого-то детского журнала, а Лера, присев у окна, безжалостно кромсала свой маникюр.

— Что так радикально? — спросил я ее, разуваясь, а Никита сразу все бросил и побежал ко мне.

— А зачем они мне теперь? Грязь только разводить, да и сломала два ногтя. Сейчас подстригу и ужин буду готовить... Предпочтения?

— Э-м-м... Что-то случилось? — с подозрением посмотрел я на нее.

— В смысле?

— В смысле, ты не побухтишь даже, перед тем как взяться за готовку?

— Влад, стеб не уместен... Да я выросла на всем готовом, ни в чем с детства не нуждалась, у меня женская логика и куча недостатков, про которые выдумывают анекдоты. Но сегодняшний день, проведенный с сиротами, от которых я узнала, как умирали их родные, и что вообще они пережили... В общем, я бы напилась, — чуть понизив голос на последней фразе, сказала она.

— Ну, напиться шанс есть, у нас сегодня э-э... расширенный ужин. Давай, в общем, приступать к готовке...

Чуть позже появились Иваныч и Андрей с сыном, то есть с Виктором, и присоседились к процессу приготовления ужина. Потом пришли Костя и Игорь с женой и детьми.

— Надо, наверное, столовую все же запускать, — хмуря брови, сказал Андрей, — и кормить людей хотя бы обедом и ужином, а то сколько времени зря тратится, если все по своим углам будут готовить...

— Ребята в караулке до этого еще вчера додумались, — гордо сказал Виктор.

— Печи там какие на кухне? — спросил я.

— Газовые, надо только проверить все. Но Галим говорил, что проблем с ними нет, еще советские. На духовках только надо кладку поправить и можно печь хлеб.

— Хлеб, это хорошо, — подал голос Костя, — я вообще с трудом что-то в себя без хлеба запихнуть могу, хотя что только не жрал за последние два дня.

Ужинали почти молча, немного выпили за знакомство — впервые в относительно спокойной обстановке, а Лида, жена Игоря, даже всплакнула, потому что уже не надеялась сегодня утром остаться в живых и сильно перенервничала. Потом мужская половина компании плавно переместилась за один из трех раскладных столов. Убрав посуду, приступили к обсуждению завтрашней зачистки. Виктора только отправили в 'общий' дом привести студента для точного изображения схемы деревни на бумаге... Все разошлись далеко за полночь.

— Влад... Влад, — тихонько тронула меня за плечо Лера.

— Чт... — попытался я поднять голову, но Лера приложила палец к моим губам.

— Идем, — взяла она меня за руку.

— Куда, — спросил я ее шепотом и осмотрел комнату. Никита и Иваныч спали.

Секс в салоне 'форда' был каким-то животным, на инстинктах, но в тоже время получить удовольствие и расслабиться после трех дней сплошной нервотрепки и ужаса — было приятно и в какой-то мере даже полезно.

— Влад, ты не думай, я не какая-то там... Мне просто было это нужно, — положив голову мне на грудь, сказала она.

— Я и не думаю. Ты уже большая девочка, мне, похоже, это тоже было нужно.

— Вот и хорошо... Просто ты единственный человек, с которым я смогла себя представить тут, в этом месте. И это просто секс, без обязательств.

— Я понял... Неплохой, к слову, секс, — я снова прижал ее к себе, положив руку на ее упругую грудь...

25 марта.

Первым в колонне за рулем 'форда' ехал Иваныч, позади него два КамАЗа, борта которых были подняты панцирными кроватями — такая вот импровизированная защита. Я находился в кузове второго КамАЗа, которым рулил Игорь. Виктор командовал группой стрелков в первом грузовике. Переехали брод, обогнули рощу, и, проехав по грунтовке с километр, встали.

— Форд Шерифу.

— Здесь я, — ответил Иваныч.

— Пока по плану, давай по газам и по центральной улице.

— Понял.

'Форд' покатил по дороге до самого конца деревни, где остановился и несколько раз посигналил, а потом развернулся. Мертвяки со всей деревни, некоторые быстро, а кое-кто даже весьма шустро, устремились к 'раздражителю'.

— Хорошо, — сказал я вслух и снова взялся за рацию.

— Старпом, — такой позывной я дал Виктору, — давай, выгружай Дезертира на свою позицию.

— Принял, — ответил Виктор и, спустя пару секунд, КамАЗ с группой Виктора тронулся в сторону дома с высокой крышей.

— Ну что, Костя, готов? — спросил я его.

— Как пионер, — ответил он, поправив противогазную сумку с патронами к СВД.

— Давай, поехали, дом с антенной, — сказал я водителю в окошко с отсутствующим стеклом, пригнувшись к кабине.

После того, как снайперские группы были высажены на позиции, КамАЗы направились по двум улицам деревни. Стрелки методично расстреливали бредущих по дороге мертвяков, тех, которые были блокированы во дворах, пока не стреляли. Расход боеприпасов меня, конечно, расстраивал, большинство стрелков об оружии только читали и в руках его держали не более трех последних дней, но ничего не поделаешь, имеем то, что имеем. Канонада стояла конкретная, толку мало, но перед выездом я надергал ваты из матраса и заткнул уши, после вчерашнего правое ухо уже не слышит толком.

Раскидывая мозги, мертвяки все же ложились под градом пуль и картечи. Спустя полчаса праздношатающихся зомби видно не было, и мы поехали вдоль дворов, отстреливая мертвяков внутри.

— А хорошо придумал командир, — подмигнул мне парень лет двадцати, вытаскивая из ведра, прикрученного проволокой к борту, жменю патронов к дробовику.

— Ты экономнее, Дерсу Узала, блин, — прокричал я ему, — по идущему не стреляй, не попадаешь же! Видишь, встал, тогда огонь.

Боец улыбнулся, и, кивнув в ответ, начал пихать патроны в трубчатый магазин своей МР-ки.

Я скомандовал прекратить огонь спустя минут сорок, и теперь по мертвякам стреляли только снайперы.

— Все внимание! Второй этап зачистки, — прокричал я в рацию и постучал по кабине.

Машина поехала к самому дальнему двору деревни, за нами КамАЗ Виктора. Группа из пяти человек была сформирована еще вчера, это те, кто уже активно бился с зомби и неплохо стреляет. Я, Виктор и еще трое ребят высадились — так, по подсумкам шесть магазинов к 'вепрю', ПМ с тремя дополнительными магазинами и еще топор за поясом, что я с пожарного щита выдернул. Все примерно так же вооружены, за исключением топора, и врассыпную полсотни патронов по карманам.

Первый двор зачистили без проблем, обнаружив в доме мужика-зомби с перемотанной бинтом рукой, а вот во втором нас ждали неприятности. Ревущая туша килограмм на триста хоть и неповоротливо, но бросилась на нас из свинарника. Описать тварь сложно, но то, что это было раньше свиньей — сто процентов. Несмотря на мутацию, ноги у твари кроткие, и очень большая общая масса, но ужаса она на нас навела от этого не меньше. Несколько выстрелов ей в голову не дали никакого результата, заскочив на крышу какого-то сарая, я сменил магазин на тот, в котором были пулевые патроны. Тварь вбивалась мордой в поленницу, на которую забрался Виктор, успевший уже раз пять выстрелить ей в голову.

— Не стреляй! — прокричал я, — никому не стрелять!

Прицелился и выстрелил... Рикошет! Пуля отскочила от приплюснутой головы, будто там броня, тогда я прицелился в шею, которой почти не было, и где голова сразу переходила в туловище. Еще два выстрела — есть! Мутант завалился набок, но все еще продолжал шевелиться и открывать пасть. Огляделся, спрыгнул с сарая, закинул на плечо дробовик и вынул из-за пояса топор... Не менее чем за десять ударов мне удалось угомонить мутанта в конце концов, отрубив ему голову.

— Мля, если так дальше пойдет, то мы сегодня не закончим, — сказал я, вытирая топор об снег.

— Не, студент сказал, что русских тут пара дворов всего, остальные татары, причем все из себя верующие. Так что думаю, много таких динозавров не будет, — сказал Виктор, спрыгнув с поленницы.

— Дай-то бог... Ну что, отдышались, перезарядились? Пошли дальше...

На 'адресную зачистку', как сказал Костя, ушло около трех часов. Свиней-мутантов действительно оказалось только три, было больше, судя по всему, но они пошли на материал для мутации. Стреляли потом мало, в ход пошли топоры... А что делать, надо экономить, да и не составляет труда расколоть череп старухе-зомби или ребенку-зомби. Что-то тогда переключилось у меня внутри, и к концу зачистки в голове стоял гул, во рту привкус металла, в носу запах гнили и ацетона — не знаю почему, но от этих тварей несло ацетоном и еще каким-то дерьмом.

Тяжелый 'форд' мягко катил по разбитой колее. Иваныч, сидя за рулем, периодически косился на нас в зеркало заднего вида — а мы впятером сидели, все измазанные мертвячьей гнилью, уставшие, злые и с остекленевшими глазами.

— Там у Галима банька есть... По черному, правда, но вам не помешает, — пытался разговорить меня Иваныч, — Влад, да ладно, чего ты загрузился? У нас потерь нет, деревню зачистили, ребята там сейчас начнут потихоньку все нужное перевозить...

— Угу, — кивнул я и повернулся в салон, — Паша, где твой 'Кэмел'?

— Держи, командир, — протянул мне помятую пачку Павел.

О как, командир... Прониклись ребята, во всяком случае, эти четверо проверены по самое не балуйся и составят теперь костяк шерифской службы.

— Иваныч, всех моих после первого рейса с барахлом заменяешь на тех, что в форте остались баб за титьки жамкать...

— Влад, с тобой все нормально?

— Нормально, Григорий Иваныч...

— Ну ладно, — покосился он на меня, — их только как-то заставить надо будет это сделать.

— А ты им это покажи, — кивнул я на лежащий в ногах топор в ошметках плоти, — так и скажи, что самое трудное позади и теперь надо просто въеб... кх-м... работать, короче.

— Ладно, тут уже мои проблемы, как работу организовать, вы отдыхайте, — ответил Иваныч и посигналил, остановившись перед воротами форта.

Беспокоить Галима не стали, а привезли на 'громыхалке' несколько алюминиевых бидонов воды, развели костер и поставили греться воду. Я только сходил домой, собрал себе одежду на смену. Пока ждали воду, молча сидели, перекидываясь пустыми фразами ни о чем и наблюдая, как в ворота периодически въезжает приватизированная в Северном техника. Сейчас перед нами проехали ГАЗ-66 и 130-й ЗИЛ. Потом вернулись оба КамАЗа, и Андрей с Иванычем, проведя ротацию экипажей, сами укатили на мародерку. Вода в одном из бидонов, закипая, пошла мелкими пузырьками от стенок. Сняли бидон с огня и поставили второй.

— Все, мужики, айда обливаться, — радостно сказал Виктор.

На улице температура была плюсовая, но далеко не май месяц, однако это нам не помешало, кряхтя и охая, смывать с себя всю грязь после зачистки. Обмывшись, я взял простыню и, встав нагишом на крыльце караулки, начал интенсивно растираться, чтобы согреться... Это еще что? Паша стоял ко мне боком, и я увидел у него на плече две параллельные глубокие царапины.

— Паш... Это что у тебя?

— Это? А, это еще в магазине в городе об витрину поцарапался, ерунда.

— Охренел?!

— Ты чего, Влад? — повернулся Виктор, а остальные ребята, перестав плескаться, замерли.

— Паша, молись, чтобы гниль от мертвяков не попала в царапину, — прошипел я, разозлившись, — ну как можно? Что, мля, за детский сад? Короче, никуда не ходишь, сидишь в караулке... Малой, под твою ответственность, ни на шаг от него не отходишь, понял?

— Угу, — закивал не отличающийся ростом, но крепкий парень.

— Царапины обработать, в 'громыхалке' аптечка есть, во всяком случае, йод и бинты я там видел.

— Хорошо, — приуныв, ответил Павел, до которого дошло наконец-то, чем может обернуться для него такая безалаберность.

— Ладно... Вить, ты это, давай всю нашу команду собери, всех осмотреть на предмет укушенных, поцарапанных. С этой минуты дежурную смену усилить, пусть до вечера... Нет, до утра по жилому сектору шарахаются.

— Понял, — ответил Виктор, одеваясь.

— Аполлон! — улыбаясь, подошел к караулке Костя со спортивной сумкой за плечом и с СВД, — не холодно?

— Да, прохладно, — начал я одеваться в чистое, — ты же заселяться хотел в дом.

— Знаешь, Влад, я что подумал: если тебе в команду человек нужен, то я согласен вступить в ряды вашей милиции... Игоря с семьей как-то стеснять не хочу, если ты не против, то могу бессменным дежурным по КПП заступить и жить тут.

— Против, — помотал я головой, — нездоровая это фигня, жить на посту. У меня пока поживешь, у нас стеснительных нет, кровать только да матрас приволочь надо.

— Так, а...

— Не перебивай, насчет тебя в рядах милиции обеими руками 'за', и даже придумал, чем тебя занять. Давай, кидай все в машину, заедем на склад за кроватью и потом ко мне, обедать и заселяться.

— Игорь тоже попросил поинтересоваться насчет службы.

— И ему работа найдется, — бросил я в кузов завязанную в простыню грязную одежду, а потом показал Виктору рацию, я на связи, мол.

Заехали на склад, у которого крутился Галим и еще один прихрамывающий мужик лет пятидесяти, получили кровать, матрас, постельное белье и одеяла.

— Галим, а постираться?.. Есть шайки какие-нибудь или тазы?