Проходя по коридору, Кэноэ замедлил шаг и с интересом заглянул за угол. Вот здесь, на этом самом месте, видели призрак Тинкоу. Боковой коридорчик был до сих пор перегорожен барьером. Похоже, со дня коронации сюда никто не заходил.
Повинуясь внезапно вспыхнувшему любопытству, Кэноэ положил распечатки прямо на пол, под охрану сопровождавших его телохранителей, отодвинул барьер и прошел за него. Однако очень скоро разочаровался. В коротком узком коридорчике не было решительно ничего примечательного. Голые стены, пол, потолок, дверь, ведущая в пустое подсобное помещение... Полузамытый меловой контур... Здесь и в самом деле совершенно негде было спрятать проектор.
Внезапно Кэноэ словно тряхнуло электрическим разрядом — несильным, но неприятным. У дальней стены, немного не доходя до двери в подсобку, заклубился вдруг появившийся ниоткуда туман. Телохранители, оставшиеся за барьером, тревожно дернулись, но Кэноэ остановил их жестом. Он пока не чувствовал никакой опасности.
Туман у стены между тем посерел и сгустился в фигуру высокого старика с характерным прямоугольным лицом с грубо обрезанным тупым подбородком и сурово сжатыми губами. Бесформенное темное одеяние превратилось в старинный чиновничий мундир, на груди которого появился герб Империи, а на воротнике вспыхнула золотая ленточка.
— Тинкоу!
Кэноэ не удержался от возгласа. Бесплотный силуэт словно подернулся рябью. Глаза, похожие на затянутые серой завесой провалы в бездну, приобрели человеческое выражение. В них возникли зрачки, сфокусировавшиеся на Кэноэ. Бескровные губы шевельнулись.
— Пожалуйста, не бойтесь меня! Я не причиню вам вреда! — услышал Кэноэ негромкий молящий голос, идущий словно со всех сторон. — Прошу прощения, что предстаю перед вами в непристойном виде призрака, но, к сожалению, это все, на что я сейчас способен.
— Ничего страшного, бывает, — машинально проговорил Кэноэ.
Где же все-таки запрятан проектор?! Может быть, его каким-то образом ухитрились засунуть прямо в стену или в пол?!
Но какое, однако, качество изображения! Не очень четкое, слегка размытое, но точно в цвет и без каких-либо искажений.
Иллюзия была настолько полной, что Кэноэ даже протянул руку, коснувшись серо-стального с синеватым отливом мундира. И, к своему величайшему удивлению, наткнулся на преграду. Легкую, едва заметную, но вполне осязаемую, будто бы пористую поверхность, напоминающую застывшую пену. Она, чуть хрустнув, подалась под его рукой, а пальцы неприятно закололо. Кэноэ поспешно отдернул их.
— Вы не голограмма, вы — материальный?! — изумленно произнес он.
Кэноэ никогда не слышал о подобной технологии и даже не предполагал, что такое возможно.
— Не совсем, — недовольно проскрипел призрак. Прореха в мундире, из которой сочился грязно-белый туман, затягивалась на глазах. — Больше так не делайте! Это разрушает мою структуру, а мне и так нелегко ее поддерживать.
— Хорошо, не буду, — сухо сказал Кэноэ.
Тон призрака ему совершенно не понравился. Так мог говорить большой начальник, которому случайно плюнули на ботинок. Общение с таким типом, что бы ни вложили в него его создатели, переставало Кэноэ нравиться.
Очевидно, это почувствовал и призрак.
— Пожалуйста, не уходите! — взмолился он. — У меня и при жизни был не самый приятный характер, будьте терпеливы! Мне очень нужно узнать ответы всего на несколько вопросов!
— Чья здесь пролилась кровь и какой сейчас год? — иронично спросил Кэноэ.
— Да. А откуда... Но вы ответите?!
— Год сейчас 3808-мой, подходит к концу, — покладисто ответил Кэноэ. — А кровь... Зачем вам это нужно?!
— Благодаря тому, что поблизости недавно кто-то умер, я смог приобрести эту более-менее материальную форму, — с готовностью объяснил призрак. — По-видимому, смерть, особенно, насильственная — это очень мощный выброс энергии. Пожалуйста, мне очень важно знать, что это было! Гражданская война, мятеж, нападение извне?!...
— Попытка переворота. Неудачная, — произнес Кэноэ с неприязнью.
Призрак заставил его снова ощутить боль и отчаяние того дня. Эти воспоминания были еще слишком свежими.
— Она не удалась?! Держава еще существует?! Кто в ней правит?!
— Император, — коротко ответил Кэноэ.
Он никак не мог понять, к чему клонит тот, кто скрывается за маской давно умершего диктатора.
— А Совет... Совет Пятнадцати?!
— Его больше нет, — Кэноэ уже начал терять терпение. — Вместо него — Государственный Совет во главе с Императором.
— Скажите, кто входит в его состав? — продолжал допытываться призрак. — Место в нем можно купить? Или унаследовать?
— Что за глупости!? — рассердился Кэноэ. — Участие в управлении государством может быть дано только за реальные заслуги! Оно не должно ни покупаться, ни продаваться!
— А завод, рудник, космический корабль — они могут продаваться?! — не успокаивался призрак.
Его настойчивый, жадный интерес выглядел настолько ненаигранным, что Кэноэ даже засомневался в том, что видит перед собой инсценировку.
— Таких законов нет, — осторожно сказал он. — Хотя...
— А пираты, космические пираты, они у вас есть?!
— Кто-кто?! — Кэноэ показалось, что либо он ослышался, либо призрак окончательно сошел с ума. — Какие еще пираты?!
— Те, кто нападают на транспортные корабли, космопорты, города! Грабят и похищают людей, продавая их в рабство!
— Нет! — решительно произнес Кэноэ. — Таких у нас не было, нет и не будет! Разве что, на Кронтэе существует незаконная работорговля, но мы с ней боремся.
— Спасибо! — экспрессивно выдохнул призрак, из-за чего все его изображение пошло ходуном. — Все-таки, я не зря старался! Но Держава — она едина?! Провинции и колонии?!
— Да, безусловно...
— Сколько у вас колоний?! — призрак явно спешил, задавая один вопрос за другим с частотой игломета.
— Одиннадцать. Последняя, Филлина, стала колонией несколько месяцев назад.
— Филлина?! — призрак заметно встревожился. — Как?! Как она стала колонией?!
— Ее захватили, — с неудовольствием признал Кэноэ. — Но я надеюсь, что нам все-таки удастся наладить мирное сотрудничество с филитами.
— Захватили?! — лицо призрака перекосилось и стало расплываться, но затем снова собралось воедино. — Значит, у меня все-таки не вышло?! Космические боги не простили вас?!
— Космические боги?! — переспросил Кэноэ. — Что вы знаете о них? Вы встречались с ними?!
— А вы имеете право задавать такие вопросы?! — холодно осведомился призрак. — Кто вы вообще такой?
— Меня зовут Кэноэ, и я, вообще-то работаю тут Императором, — иронично сказал Кэноэ. — Надеюсь, вы не будете подвергать мои слова сомнению?
— О, нет! — призрак снова начал расплываться, но опять собрал себя. — Какая удача! Я даже не мечтал...
— Я тоже очень рад, — хмыкнул Кэноэ. — И все же, кто вы? И почему вы появились передо мной именно в этом образе?
— Но вы же узнали меня! — обиженно произнес призрак. — Я — Тинкоу! Когда-то я правил Империей!
— Но вы же умерли! — не сдержался Кэноэ.
— Умер. И тело мое было сожжено. Но, видите ли, я не могу умереть совсем. Моя личность, моя информационная или, может быть, энергетическая сущность осталась здесь, привязанной к этому месту.
— Но как...
— Полагаю, изящная шутка космических богов. Это как раз в их духе.
— Значит, все-таки космические боги, — вздохнул Кэноэ. — Так вы действительно встречались с ними?!
— Да, — призрак Тинкоу опустил голову. — Встречался. Хотя вначале это был не совсем я...
— Послушайте, вы всегда говорите загадками?! — возмутился Кэноэ. — Почему бы вам не рассказать все сначала?!
— Попробую, — призрак развел руками. — Кажется, мне должно хватить времени. Тогда слушайте...
Вам известно такое имя — Ргиавл?... Проклятье, я ведь так старался, чтобы изгладилась даже память об этом ублюдке!... Вы говорите, о нем знают только очень немногие? Это уже лучше... Почему такое отношение к моему предшественнику на посту главы Совета Пятнадцати?... Нет, он не был моим личным врагом. Я даже не могу назвать его особо злонамеренным. Просто чудовищно энергичный и амбициозный, но туповатый идеалист, которого привели к верховной власти несколько группировок из региональной элиты. Они надеялись, что он ослабит контроль центра над провинциями и позволит им превратить власть в деньги. В старой Империи считалось, что на первом месте должно стоять служение Державе, а к богатству относились с подозрением. О, их надежды оправдались сполна и с большой лихвой!...
Поэтому, по большому счету, вина лежала не только на Ргиавле. Но с него все началось. Именно он погубил Империю, потому что все видел и понимал, но продолжал нестись под уклон. Он думал, что пока народ за него, он в любой момент сможет кинуть партнеров. За это он мог заслужить только забвение!
Все равно не понятно?!... Просто в моем родном мире, в отличие от этого, Ргиавл... нет, не победил, но успел довести свою разрушительную деятельность до конца... Нет, вы не ослышались. Я Тинкоу, я был председателем Совета Пятнадцати и держу ответ за все, что совершил, и все, что не успел сделать на этом посту! Но мое настоящее имя — Тенмао, я родился в 3603 году и был суперофицером третьего ранга в Четвертом флоте. Я — попаданец, пришедший в этот мир волей космических богов, чтобы спасти его от гибели и направить на верный путь!
Не верите?!... Хорошо, считайте мои слова бредом выжившего из ума мертвого старика, только, пожалуйста, не уходите! Вы не представляете, насколько это тяжело — просуществовать почти два века в виде призрака, не способного ни перемолвиться с кем-то словом, ни узнать, что происходит вокруг, ни даже покинуть это проклятое место! У меня еще есть время, поэтому, молю вас, выслушайте меня! Тем более, что вы — Император, это должно быть важно для вас!
Хорошо?!... О, спасибо, спасибо!... Итак, для начала расскажу, что произошло тогда в моем мире.
Как и у вас, кульминация произошла весной 3510 года. Когда выступления в старой Столице перешли в погромы и голодные бунты, а Ргиавлу отказали в повиновении все, кого он раньше предавал, ему пришлось уйти в отставку. Но под конец он сделал еще одну подлость — объявил Совет Пятнадцати распущенным. Сразу вынырнуло некое "народное правительство" из каких-то клоунов, а крикуны из Большого Совета провозгласили республику и низложили Императора. Он потом, правда, сбежал из-под ареста и попытался что-то сделать, но не смог. Командование Космофлота отказалось повиноваться ему...
Почему?! Все очень просто — деньги! Военным тогда принадлежало очень много всякого вкусного, а маршалам и генералам самим захотелось стать лендлордами и торговыми магнатами. Чем они хуже других?! Новые власти провозгласили кучу всяческих свобод, но самой важной из них стала свобода хапка! Все, кто мог, бросились присваивать все, до чего могли дотянуться...
Потом? Потом наступила Катастрофа. С большой буквы. Все хотели торговать, а не производить, а выгоднее всего стало грабить и отнимать. Промышленность и сельское хозяйство очень быстро пришли в упадок. Деньги потеряли цену, наступил голод. Мелкие хозяйчики сколачивали вооруженные банды. Они жрали друг друга, превращаясь в крупных, а из крупняка вырастали большие боссы. Но и они постоянно воевали друг с другом за ресурсы, рабов, сохранившиеся заводы и плантации. Для этого они использовали любое имеющееся оружие, вплоть до боевых космических кораблей и ядерных зарядов. Свободные районы, где еще кое-как поддерживался порядок, уходили под крышу Космофлота, территориалов, внутренних войск Службы Безопасности... Империя распалась.
Позже, конечно, те боссы, что поумнее, попытались что-то восстановить, но было уже поздно. Наука, технологии, квалифицированный труд — все они погибли первыми. Все производственные цепочки оказались разорванными, а соединить заново удалось только немногие из них...
Конечно, когда я появился на свет, все эти ужасы были уже далекой историей. Родился я... у вас это Седьмая провинция... в Анклаве Четвертого флота. С нами граничили владения каких-то местных боссов — Флот их специально поддерживал и подкармливал, чтобы служили буфером, отделявших нас от более серьезных держав. С одного бока границу прикрывала пустошь — там когда-то находилась столица провинции, уничтоженная атомным ударом. В детстве мы несколько раз лазили туда, но ничего интересного не нашли. Все там давным-давно обчистили до нас.
Моя семья когда-то была весьма обеспеченной. Это было видно и по нашему дому, и по количеству книг в нем, да и... по всему. Потом мне сказали, что я потомок Тинкоу — того самого, только нашего. Может быть. В мое время это уже не имело значения.
Мой отец работал инженером на верфи. Она только ремонтировала корабли, потому что строить новые давно разучились. Он занимал достаточно важный пост, но мы все равно были никем, мусором, пылью под ногами надменных космических офицеров, когда они спускались в наш Анклав. Между ними и нами была пропасть.
Мне удалось преодолеть ее. Но в их среде я все равно оставался чужаком, человеком даже не второго, а третьего сорта — пришедшим снизу, грязеедом. А еще я терпеть не мог идиотов, облеченных властью, и не выполнял дурацких приказов. Само собой, я не сдавался. Я был лучшим. За каждый шанс я хватался руками и зубами. Только их было не так много, этих шансов. Я брался за самые трудные, невозможные дела и выходил победителем. Несколько раз меня разжаловали, понижали в звании, потом снова восстанавливали, когда я опять оказывался нужен.
Мы держали значительную часть межпланетной торговли. Конвоировали свои транспорты, защищали их от пиратов и других Флотов, обороняли наши Анклавы на планетах и космические станции. Порой, сами нападали, когда чувствовали себя сильнее. Работы хватало...
Конечно, у меня были друзья. Один из них... он увлекался историей и хотел понять: как случилось, что мы вступили на этот гибельный путь, и могло ли быть иначе. У нас сложился целый кружок. Мы изучали книги, старинные документы, воспоминания, выстраивали цепочки событий, рассуждали о том, что надо было бы сделать тогда...
Понятно, что нам хотелось бы изменять настоящее, а не прошлое. Но кто бы нам позволил?! А в прошлом мы были сами себе хозяева. Начальство не препятствовало нашим увлечениям, даже поощряло их...
В сорок восемь лет я стал суперофицером третьего ранга. Это был потолок. Дальше начинались должности, которые могли занимать только потомственные... начальствующие задницы. Да и вакансий было слишком мало, намного меньше, чем желающих. Флот постепенно усыхал. Как ни старались на верфях... мой отец и другие, корабли все равно выходили из строя, гибли в боях, а новые взять было неоткуда. Еще несколько дюжин лет, и все бы кончилось...
Тут и выдался этот случай. Один из маршалов... Он хотел стать новым командующим Флотом, но потерпел поражение. Однако он был слишком известным и заслуженным человеком. Его не решились убить, предложив изгнание. На одной из баз стоял законсервированный корабль, дальний разведчик. Его переоборудовали в пассажирский транспорт для примерно полтысячи человек.
