Шестьдесят четыре 13,2-мм противотанковых ружья, созданных на базе обычной винтовки "Маузер К98" со скользящим затвором, но однозарядных, имели бронепробиваемость в 20 мм на дистанции в 400 метров и 30 мм на 150 метрах. Этого было вполне достаточно, чтобы пробить 25-мм лобовую броню Pz.35(t) и Pz.38(t) и 30-мм броню Pz.III Е и Pz.IV D — не говоря уже о бортах или корме, где броня была ещё тоньше. Отделение ПТР состояло из 4 ружей и одного ручного пулемета (только бронебойные пули), предназначенного для прикрытия истребителей от пехоты противника на дальней дистанции и для стрельбы по смотровым щелям вражеских танков. Для прикрытия от пехоты на ближней дистанции вторые номера истребительных расчетов вооружались пистолетами-пулеметами "Стар L 17/34".

Собаки-истребители танков были, пожалуй, одним из наиболее эффективных противотанковых средств (с эффективностью в 64,7% — на десять выпущенных собак приходилось 6,5 подбитых танков), но достаточно дорогостоящим и сложным в применении. Собаку специально приучали бросаться под днище танка, при этом обучали не бояться стрельбы и взрывов. На спину им крепили вьюк с 3 килограммами тротила и простым чувствительным взрывателем. Специальный торчащий вверх штырь, упираясь в корпус танка, отклонялся и вырывал предохранительную чеку взрывателя, так что взрыв происходил под днищем танка. Пуск собаки под танк производился с дистанции в 75-100 метров, после израсходования всех собак их проводники, вооруженные пистолетами-пулеметами, гранатами и бутылками с зажигательной смесью, превращались в обычную пехоту. В составе 12-й РСИТ имелось 49 собак при штате в 126 — в связи с длительностью подготовки закончить формирование роты не успели.

Непредвиденная задержка в продвижении немцев, вызванная массированным авианалетом югославских ВВС (полк пикирующих бомбардировщиков, полк бомбардировщиков "Бленхейм", два полка истребителей-бомбардировщиков "Девуатин"), позволила полковнику выиграть почти двенадцать часов: немцы подошли к передовым позициям заслона не утром, а вечером 15 сентября.

После вялой атаки, которую следовало назвать скорее разведкой боем — два Pz.I, десяток мотоциклистов и до взвода мотопехоты на БТР-251, появились, помаячили немного под обстрелом из винтовок, станковых пулеметов и двух 37-мм ПТП, потеряли один БТР и отошли — немцы решили дождаться утра и появления "Люфтваффе".

Подарок был использован по назначению — на укрепление позиций и организацию обороны. Мобилизованное население продолжало копать рвы, устраивать завалы и устанавливать противотанковые препятствия, а солдаты копали траншеи, оборудовали основные и запасные позиции противотанковых средств и устанавливали кустарно изготовленные мины из 75-мм, 105-мм и 155-мм артиллерийских снарядов (обычно снаряд со взведенным взрывателем просто закапывался в землю, а сверху укладывалась и маскировалась доска — противник наступал на доску, та давила на взрыватель, снаряд взрывался).

Кроме того, было сооружено несколько фальшивых оборонительных узлов и артиллерийских позиций, две из которых были оборудованы даже макетами орудий. Также были сооружены три подвижных и возведено двенадцать неподвижных макетов танков. В качестве базы для подвижных макетов были использованы полуторатонные армейские "Форд-ААА", неподвижные построены из мешков с песком.

Белая Поляна, Югославия. 16 сентября 1939 года.

Утро 16 сентября началось с довольно вялого налета пикирующих бомбардировщиков. Восемнадцать "Юнкерс Ju-87" с незнакомыми опознавательными знаками — как оказалось, это были болгарские ВВС — в сопровождении двенадцати бипланов-истребителей Авиа В-534 IV пробомбили один из фальшивых узлов обороны, уничтожили артиллерийские позиции (те, что с макетами) и сожгли два "танка". Только одна тройка бомбардировщиков атаковала настоящие позиции, но ущерба не нанесла — все давно уже сидели по щелям.

После авиационной атаки немцы двинули вперед танки, рассчитывая массированной атакой быстро сломить сопротивление югославов — скорее всего собранных "с миру по нитке" и вряд ли боеспособных. В первой атаке был задействован 2-й батальон 1-го танкового полка 10-й танковой дивизии, вооруженный танками Pz.38(t). Батальон был сильно потрепан в предыдущих боях, и вместо штатных 90 танков (4 роты по 22 танка и два танка в штабе батальона) имел только 53 — но даже и этого количества должно было хватить с лихвой. За танками двигались БТР мотопехотного батальона.

Это была совершенно неожиданная удача — такой массированной атаки полковник Иванишин от немцев даже не ожидал. Тем более — с танками в первом эшелоне. Ведь уже война на третью неделю перевалила, а они все ещё не поняли, что в современном бою порядок наступления должен быть обратным — впереди, метрах в двухстах, пехота — пулей да штыком, да землю саперным щупом... Дорогу для танков расчищает. А танк — он сзади, огнем пехоту поддерживает, пулеметы выбивает. Видать, непуганный фриц. Или просто несообразительный. Или на авось понадеялись. А вот напрасно! Здесь на "авось" ловить не надо.

Хлопки противопехотных мин под гусеницами вызывали у сидящих за надежной броней боевых машин танкистов только смех. До чего же глупы эти славяне! Не догадались противотанковые мины установить!

Когда бронетранспортеры поравнялись с приметным кривым деревом, полковник размашисто перекрестился и приказал дать ракету. Черная хвостатая звезда, взлетевшая над колокольней городишки, сразу выдала местонахождение командного пункта, но это было уже все равно...

Море огня, гулко плеснувшее в бронированные лбы порождений Богемиш Маркише Машиненфабрик, грохот артиллерийских залпов, накрывших редкую цепь бронетранспортеров, и беглый перестук ПТР, бьющих по намалеванным на полынно-зеленых бортах белым тевтонским крестам, по смотровым щелям и гусеницам... В ответ — злобный лай 37-мм пушек, треск пулеметов и редкие винтовочные выстрелы залегшей мотопехоты, предпочитавшей спасаться по-одиночке, а не погибать всем вместе, сидя в попавших под обстрел 75-мм и 155-мм орудий бронетранспортерах. В первые же пять минут боя немцы потеряли 17 танков и 3 БТР. Затем артиллерия перешла на дымовые снаряды — немцы впали в панику, вообразив, что началась химическая атака — а сквозь клубы дыма и черной маслянистой гари от полыхающих танков к оставшимся без пехотного прикрытия TNHP ринулись вооруженные гранатами и бутылками с зажигательной смесью добровольцы, получившие перед боем по двести грамм чистого спирта на нос и одну воодушевляющую речь на всех.

Тут же и десятка два ребят с ранцевыми огнеметами за спиной, и несколько отделений ПТР — сквозь выставленную артиллерией дымзавесу на ту её сторону, чтобы успеть достать по тончайшей, как шелковый чулок дорогой кокотки, задней броне немецких БТР и уцелевших танков, пока не ушли, не уползли, не удрали...

Первая атака стоила немцам 26 танков и 7 БТР. Но на этом запас глупого везения кончился — пошла война по-правилам. Но не сразу, далеко нет. Сначала требовалось подтянуть отставшую пехоту — полугусеничных БТР-251 хватает не всем, остальные передвигаются на грузовиках, а они имеют привычку застревать на перепаханных танковыми гусеницами дорогах.

А пока — пусть поработает артиллерия. И развертываются на позициях 105-мм и 150-мм гаубицы, подвезенные полугусеничными тягачами, и первые снаряды обрушиваются на югославские траншеи, хорошо заметные благодаря даже не замаскированным валикам свежей земли — брустверам с торчащими из-за них тонкими стволами винтовок.

Около часа дня над позициями снова появились болгарские "Штукас" в сопровождении бывших чешских истребителей, переданных немцами новым союзникам ещё в середине июля — в качестве предварительного взноса. Кроме Авиа В-534 IV и пикировщиков, войска Его Величества царя Бориса получили 60 бомбардировщиков Блок МВ.200 (они выпускались чешскими заводами "Авиа" и "Аэро" по французской лицензии) и 50 легких бомбардировщиков "Аэро А.101", а также партию легкой бронетехники (башенные двухпулеметные танкетки Pz.I и легкие танки Pz.II с 20-мм автоматической пушкой) и несколько торпедных катеров "Люрсен-S", значительно поднявших боеспособность болгарского флота.

Оказалось, что артиллерия совершенно зря выворачивала землю — рубеж обороны перед городом Белая Поляна противником оставлен. Следующий рубеж проходит непосредственно через город.

Это немцы уже кушали — под тем самым трижды проклятым городком Пирот. Любой город опасен для танка, а заблаговременно подготовленный для обороны опасней на порядок. Да и пехоте в городе тоже не сладко, даже если этот городишко — тысяч пять жителей и дома в три этажа по пальцам сосчитать можно. Пулеметы в подвалах, терроргруппы в коммуникациях, огнеметчики на вторых этажах, минометы во дворах-колодцах... И снайперы, снайперы, снайперы — ужас городской войны.

Словом, немцы в город не сунулись, а обошли по окраинам, и полковнику пришлось срочно оттягивать выдвинутые в населенный пункт противотанковые группы. За городом был выстроен основной рубеж обороны — но к нему немцы выползли уже под вечер. Атака по всему фронту, предпринятая по всем заветам Великой Войны — редкими стрелковыми цепями, перебежкой, под прикрытием артиллерийского огня — подарила командующему 19-м корпусом пренеприятнейшее открытие.

На обратных склонах высот была возведена настоящая "линия Мажино" местного масштаба. Минные поля и колючая проволока, пристрелянные пулеметами, немногочисленными минометами и полевой артиллерией гребни, траншеи полного профиля, трудноуязвимые, прекрасно примененные к местности дзоты... Словом оборона была построена по всем правилам. Учитывая утренний урок, преподнесенный танкистам 10-й дивизии, ничего хорошего от такой обороны (а особенно — от того, кто ее создал) ждать не приходилось.

Позиция на обратном скате отличается от обычной тем, что с командного пункта наступающей стороны она не видна. А следовательно, артиллерия может лупить только по площадям — поскольку самолеты-корректировщики югославы наловчились сбивать из счетверенных зенитно-пулеметных установок и из обычных ПТР, установленных на чурбачок, врытый на краю окопа. Конечно, это не 20-мм "Эрликон" и уж тем более не 40-мм "Бофорс", но если стрелок — меткий и везучий, то и 13,2-мм однозарядное ружье — вполне приличный инструмент ПВО. Вторым "следовательно" будет то, что волна атаки, выползая на гребень холма, на обратном скате которого устроены позиции, попадает под слитный удар всего, что только есть у противника, в то время как сами атакующие лишены какой бы то ни было поддержки. Ну и третьим "следовательно" — уже так, просто для компании — будет то, что танк, выбираясь на гребень, подставляет противнику свою самую уязвимую часть — беззащитное нежное брюшко. А его 13,2-мм ПТР насквозь просадит и с километра. Если попадет, конечно, но вот как раз на такой случай одно ПТР из каждых четырех получало шестикратный оптический прицел — после этого оно именовалось уже "крупнокалиберной снайперской винтовкой", но по-прежнему состояло в штате отделения ПТР вместе с тремя "неприцельными".

Изобрели этот прием во время Великой Войны, во втором ее периоде, когда фронт позиционировался и омертвел, а главным показателем силы пехотных дивизий (для специальных уравнений, которыми корифеи математического анализа прогнозировали исход боев между соединениями своей и противостоящей армии) стало количество и калибр её артиллерийских орудий. И когда подкопившая силенок и снарядов артиллерия наступающих впервые провела трехсуточный обстрел позиций первой линии, срыв позиции обороняющихся начисто — вот тогда и родилась позиция на обратных скатах.

Всю ночь на холмах возле городка Белая Поляна шел ночной бой — германские саперные группы пытались проделать проходы в минных полях, выдвинутые вперед группы полицейских и жандармов препятствовали этому, одновременно занимаясь сбором трофеев — каждый немецкий МП-38 или ручной пулемет хоть немножко, да увеличивал огневую мощь обороны.

А югославские саперы продолжали установку минных полей — в темноте, на ощупь, закапывали вперемешку новейшие противопехотные мины "лягушка" с установкой на неизвлекаемость и обычные 155-мм снаряды. Первые должны были воспрепятствовать вражеским саперам в разминировании, а вторые нацелены на уничтожение танков.

Полковник Иванишин также рассчитывал на подкрепления — хотя бы пару 105-мм минометных батарей — но единственным, что он получил, был офицер связи от ВВС и несколько грузовиков с боеприпасами.

Поскольку дальнейшая задержка была нетерпима — война и так уже совершенно выбилась из графика — то командование 7-й армии Стального Пакта запросило авиаподдержку по максимуму. И поскольку "Люфтваффе" были по-прежнему связаны воздушными боями над Белградом — личным указанием Гитлера столица Югославии была объявлена первоочередной целью для бомбежек, и теперь германские и югославские "Мессершмитты" рвали друг друга в алюминиевые и дюралевые клочья над горящим Дунаем (горели вытекшие из разбитых и подожженных авианалетами цистерн Белградского НПЗ нефть, бензин, соляр и прочий мазут) — то единственными силами, способными оказать поддержку застрявшему 19-му корпусу, были болгарские ВВС. Еще могли присоединиться румыны, но их самолетам не хватало дальности, а болгары, отлично помнящие Войну Балканской Лиги, отказывали румынским самолетам в аэродромах.

Поэтому, когда утром 17-го сентября небо над Белой Поляной потемнело от крыльев, то крылья эти принадлежали достаточно устаревшим самолетам, к тому же еще слабо освоенным плохо подготовленными экипажами. Блок МВ.200 был свободнонесущим цельнометаллическим монопланом с неубирающимся шасси, его грузоподъемность составляла 800 кг бомб в бомбоотсеке и 600 на внешней подвеске, максимальная скорость 295, крейсерская — 215. Радиус действия — до 1000 км, потолок — 6,9 километра. Во Франции его даже и не пытались применять для дневных налетов, но для Балкан он еще как-то годился.

Каждый бомбардировщик нес по 14 стокилограммовых осколочно-фугасных бомб. Задача была простейшая — высота 2,5 тысячи, горизонталь. Не очень прицельно, зато густо. В качестве сопровождения (в соотношении Ґ: один истребитель на два бомбардировщика) — те же Авиа В-534 IV и два десятка ещё более древних Глостер "Гантлет". Серьезная сила.

Но когда в разгар бомбежки над горами появились югославские "Девуатины", оказалось, что болгарские истребители их не ожидали. Или не ожидали в таких количествах. Или... Или ещё что-то. В любом случае они оказались не готовы — в ходе завязавшегося воздушного боя югославы потеряли только семь истребителей, причем три были сбиты спаренными пулеметами бомбовозов. Болгарские ВВС потеряли девятнадцать машин сбитыми — тринадцать (!!!) бомбардировщиков и шесть истребителей — и ещё шестнадцать самолетов в общей сложности не подлежали восстановлению. А если бы это были не оригинальные Девуатин D.500/501/510, а их усовершенствованные модификации, то потери болгар были бы ещё больше.