1939. Безымянная повесть в стиле Клэнси.

II МИРОВАЯ ВОЙНА

ЧАСТЬ I: ЮГОСЛАВИЯ

ГЛАВА 1 "АД ОВО"

Шкодер, Албания. 3 октября 1938 года.

Агент нервничал. Он боялся албанской контрразведки, итальянской разведки, службы безопасности корпорации и своей собеседницы. Но больше всего он боялся, что его молодая красивая жена бросит его и найдет кого-нибудь помоложе. Удержать её от этого могли только деньги — и этих денег требовалось много, гораздо больше, чем он получал на службе.

— Значит, вы нашли нефть. Насколько велики запасы?

— По оценке профессора Поуэла около ста пятидесяти миллионов тонн, плюс-минус десять процентов.

Собеседница не присвистнула, но выражение лица у неё было такое, будто она удержалась от этого с огромным трудом.

— Сто пятьдесят миллионов тонн? Поправьте меня, если я ошибусь, но запасы Румынии оцениваются в шестьсот миллионов тонн, и это — двадцать процентов мировых, так? Следовательно, вы здесь нашли ПЯТЬ ПРОЦЕНТОВ МИРОВЫХ ЗАПАСОВ? Если бы это был просто очажок, упущенный другими, я бы влет поверила, но месторождение ТАКИХ масштабов не заметить не-воз-мож-но! Тут же нефть ищут с начала двадцатых, и если бы оно там было, его бы нашли гораздо раньше.

— На такие глубины раньше никогда не бурили, да и район считался заведомо бесперспективным. Вы не специалист... Не специалистка, а то бы знали, что иной раз сотня метров, отделяющая одну вышку от другой, равна паре сотен миллионов для того счастливчика, что попал в "очко". Вы что, думаете — это "панама"? Репутация профессора безукоризненна!

— Насколько возрастет капитализация вашей "Стар Ойл" и всей группы при получении на рынке информации о месторождении?

— "Стар Ойл" вообще не представлена на бирже. А финансово-промышленная группа "Звезда" в подобном паблисити не нуждается. Производство оружия выгодно всегда, а уж после Гражданской Войны... Не смешите меня.

— Инженер, у вас есть документальные подтверждения?

— Мне удалось скопировать все документы на месторождение и сделать фотографии на месте работ. Вышка, фонтан, все такое... Но это было очень непросто. Я надеюсь, вы понимаете, что это требует дополнительных...

— Сколько?

— Вдвое.

— В полтора раза.

— Хорошо. В обычном месте?

— Нет, в третьей точке.

— Я не смогу быть там на этой неделе.

— За эти деньги? Не смешите меня.

Через трое суток инженер Бруно Павези, сотрудник итальянского филиала международной нефтяной компании "Стар Ойл", был обнаружен мертвым в одном из закоулков района красных фонарей в городе Дуррес (Дураццо). Судя по перерезанному горлу, спущенным штанам и вывернутым карманам, его убили в тот момент, когда он получал свое маленькое удовольствие, а целью убийства было ограбление. Молодая вдова, выглядевшая в трауре ещё более обворожительно, чем обычно, горевала недолго — уже через три месяца она вновь вышла замуж за адвоката покойного синьора Павези, человека средних лет, но весьма состоятельного.

13 октября на крутом повороте шоссе между Цюрихом и Базелем роскошный ярко-алый "Дюзенберг RDJ38" превысил скорость и не смог вписаться в поворот на мокром после дождя асфальте. Швейцарская полиция смогла опознать владелицу автомобиля, международную авантюристку Анну Волкову, более известную под кличкой Белая Волчица, только по дорогостоящему колье из белого золота с бриллиантами, приобретенным ею этим же вечером в ювелирных магазинах Цюриха.

Получивший за эту операцию внеочередное повышение в чине офицер германской военной разведки "Абвер" (Управление "Нордбалкан") не стал разочаровывать командование признанием, что его план предусматривал трех автоматчиков у ворот арендованной Белой Волчицей виллы — той самой, до которой её "Дюзенберг" так и не доехал.

Белград, Югославия. 11 декабря 1938 года.

— По данным, добытым разведуправлением министерства обороны, профессор Поуэл, руководивший геологоразведочной экспедицией компании "Стар Ойл", скорее занизил данные, чем завысил их. На самом деле месторождение по максимуму могло быть оценено не в 150, а более чем в 180 миллионов тонн. Правительство императора Ахмеда Зогу уже разработало проект концессионного соглашения с корпорацией. Согласно ему, "Стар Ойл" должна пробурить скважины, построить нефтеперерабатывающий завод и трубопроводы, словом, создать инфраструктуру по добыче, транспортировке, переработке и экспорту нефти. А также и обучить албанских специалистов, которые должны в течение первых 5 лет постепенно заполнить 80% рабочих мест, в течение следующих пяти — 90%, и в следующие пять — 95% процентов рабочих мест. В обмен корпорация получает 75% добытой нефти в первые пять лет, 62,5% в следующие пять лет и 50% в дальнейшем на весь срок действия концессионного соглашения. Дополнительным соглашением предусмотрено переоборудование завода "Албаниан Стар" для производства штурмовых винтовок "Эспаньола", "единых" пулеметов "Ультима Ратио" и пистолетов-пулеметов "Стар Z 35" и "Z 37 СуперКомпакт", магазинных противотанковых ружей "Стар-Бойс М36" и крупнокалиберных пулеметов "Хиссо М35", а также строительство цехов по производству артиллерийского и минометного вооружения и сборке легкой бронетехники. Уже через год албанская армия получит свою первую танкетку, свой первый бронеавтомобиль и первый бронетранспортер, свои первые 20-мм и 40-мм зенитные автоматы, 40-мм противотанковые пушки, 75-мм горно-полковые пушки и 105-мм горно-полковые гаубицы, 50-мм и 82-мм минометы. Перевооружение армейских и полицейских частей стрелковым оружием и минометами планируется начать уже через три месяца, албанцы получат оружие со складов испанской армии. Несомненно, сразу же после этого к этому вооружению получат доступ и боевики АВА. По опыту войны Рифф, конфликта Чако, итало-абиссинской и испанской войн, партизанские отряды, вооруженные большим количеством автоматического оружия, противотанковыми ружьями и минометами, представляют собой грозную опасность, при этом борьба с ними очень затруднена, если не безнадежна.

— Вы можете что-либо предложить?

— Да. Наши действия могут либо оборонительными, либо наступательными. Оборонительные действия включают в себя ряд контртеррористических операций в Косово, Черногории и Македонии, предусмотренных планом "Зеленый-Экстра", а также ряд операций, этим планом не предусмотренных, но детально разработанных.

— "Зеленый-Экстра"? Это тот самый, который предусматривает полное физическое уничтожение этнических албанцев? Вы сошли с ума?

— Ваше Величество, другого выхода в оборонительном плане у нас нет. Мы должны лишить террористов базы и поддержки, иначе... По нашим прогнозам, активизация АВА вызовет лавинообразный рост сепаратистских движений в Словении, Хорватии и Боснии-Герцеговине. Мы уже сейчас с трудом справляемся с АВА и усташами, а что будет, когда терроризмом и партизанщиной займутся ещё и босняки со словенцами? А потом, когда мы ослабнем и начнем рассыпаться, они атакуют нас официально. Италия присоединит Словению, Венгрия — Воеводину, албанцы хапнут Черногорию и Косово, а за Македонию им придется бороться с Болгарией и Грецией. Хорваты достаточно сильны, чтобы добиться независимости, если не подлинной, то хотя бы официальной. И останется от Югославии одна урезанная Сербия. Вы хотите ТАКОГО будущего? Нет, Ваше Величество, если мы решим обороняться, то оборона должна быть не просто жесткой, а жестокой. За убитого серба — десять убитых албанцев! За убитого солдата, полицейского, чиновника — сто убитых албанцев! За нападение на учреждение или автоколонну — сожженный поселок! Только так.

— Вы представляете, как это будет воспринято Державами?!! Нас ославят современными варварами похуже Аттилы. Нет, это совершенно неприемлемо. Другой путь?

— Мы должны объявить войну Албании. АВА, я думаю, обеспечит нам стопроцентный казус белли. После этого мы в скоротечном сражении разгромим их армию и аннексируем те территории, где расположено месторождение. Этим мы выбьем албанцам зубы — без средств, вырученных за продажу нефти, они нам не опасны. Одними винтовками их бандиты многого не добьются.

— Генерал, вы думаете, Италия останется в стороне?

— Ваше Величество, по опыту можно судить, что итальянцы — очень, очень плохие солдаты. С момента возрождения Италии и по сегодняшний день их били абсолютно все, с кем бы они ни воевали. Их били даже абиссинцы, причем дважды, причем один раз — с одними винтовками против пушек, танков, бомбардировщиков и химического оружия! Италией, конечно, не следует пренебрегать — но совершенно незачем её опасаться. Если они не успеют перебросить войска в Албанию, то все сведется к долгой, но очень позиционной войне. За последнее время Италия очень поиздержалась, только в Абиссинии потеряв более 100 миллиардов лир. Затем Испания — ещё более 50 миллиардов. Ещё одной долгой войны их экономика просто не выдержит. Это — во-первых. А во-вторых... 29 февраля этого года Лондон и Париж гарантировали наш суверенитет. Если мы сумеем доказать, что Албания посягает на него, поддерживая деятельность АВА, то Италия не посмеет вмешаться.

— Звучит... разумно. У вас есть план?

Рим, Италия. 23 декабря 1938 года.

Переговоры между вождями Стального Пакта проходили трудно. Договор, подписанный 11 марта 1937 года, в тот момент, когда всеевропейская война казалась совершенно неизбежной, обязывал Италию к гораздо большему, чем хотелось бы дуче сейчас.

Тогда, после германского аншлюса Австрии и громких поражений итальянцев во второй войне подряд (сначала итальянских генералов били нищие абиссинцы, а затем — гордые, но тоже нищие потомки Дон Кихота), Муссолини чувствовал себя очень уж неуверенно — и договор Стального Пакта подписал без особых раздумий. Но теперь, по прошествии полутора лет, когда Державы не откликнулись ни на один вызов Германии, положение казалось совсем другим. Англия и Франция стерпели плебисцит в Сааре, оккупацию "демилитаризованной" Рейнской области, разрыв Версаля, агрессию против Абиссинии, вмешательство во внутренние дела Испании, аншлюс Австрии, пошли на Мюнхенский сговор и смирились с тем, что превратившаяся в "Протекторат Богемии и Моравии" Чехия вошла в состав Рейха. Да полно, с кем тут воевать, если Лондон и Париж отступают даже не перед угрозой, а перед её призрачной тенью?

Одной из самых неприятных для Муссолини частей договора Стального Пакта было разработанное немцами правило "стандартного вооружения", требовавшее полной унификации всех систем вооружения стран-членов. Минимум — по калибру (патрону) стрелкового оружия и легкой артиллерии. Появление этого правила было вызвано произошедшим во время гражданской войны в Испании детальным знакомством немецких специалистов с вооружением новоявленного союзника. Впечатления были получены... неописуемые.

На вооружении итальянцев состояла очень неудачная система "оружие-патрон" — 6,5х52,5-мм патрон Манлихер-Каркано обр. 1891 года имел настолько баллистически неудовлетворительную пулю, что её скорость уже в 25 метрах от дула винтовки снижалась с 709 до 685 метров в секунду. Это было известно ещё со времен Великой Войны, но меры, принятые к улучшению ситуации, ограничились разработкой специального "пулеметного" патрона — 8х59 мм обр. 1933 года. Таким образом, винтовки и ручные пулеметы снабжались одним видом боеприпасов, а станковые пулеметы — другим, но практически того же "винтовочного" калибра. Крупнокалиберные пулеметы и ПТР — третий патрон. И четвертый — к пистолетам, пистолетам-пулеметам и самозарядным карабинам (на вооружении армии и полиции состоял самозарядный карабин "Ревелли-Беретта" обр. 1918 года).

Вдобавок и сами образцы автоматического оружия имели крайне неудовлетворительные характеристики. В станковом пулемете "FIAT-Ревелли М 14/33" для надежной экстракции стреляных гильз 8-мм патроны должны были подаваться в патронник покрытыми обильным слоем смазки. Для выполнения этого требования металлические ленты емкостью 300 патронов перед использованием обильно смазывались маслом, что в полевых условиях неизбежно вело к загрязнению механизмов автоматики и отказу пулемета.

Ручной пулемет "Бреда" образца 1928 года был устроен еще веселее. Использование для его описания слова "дрянь" — проявление исключительной снисходительности к его создателям. Этот пулемет, являвшийся, по идее, основным средством огневой поддержки пехотного отделения, был спроектирован так, что использовать его по прямому назначению было практически невозможно. Система питания пулемета состояла из неотъемного коробообразного магазина, шарнирно закрепленного на правой стороне короба. Заполнение магазина производится с помощью укладываемых в него сверху обойм емкостью 20 патронов. При малейших повреждениях закраин магазина или обоймы задержки в стрельбе неизбежны. Пулемет может стрелять только смазанными патронами — иначе не экстрагируются стреляные гильзы. Для смазки на крышке короба имеется масленка, заливное отверстие которой закрывается резьбовой пробкой. В полевых условиях масло, смешиваясь с пылью и грязью, вызывает частые задержки в стрельбе. Конструкцией пулемета не предусмотрены рукоять или ремень, позволяющий переносить пулемет на поле боя, или кожух, способный уберечь руки стрелка от ожогов разогретым стволом. Поэтому при раскаленном долгим огнем стволе пулеметчик вынужден использовать в качестве рукоятки магазин — что ведет к повреждению магазина и задержкам в стрельбе. Смена разогретого ствола также способствует задержкам — снять ствол из-за отсутствия специальной рукояти можно только в специальных рукавицах, которые, разумеется, далеко не всегда оказываются под рукой. Кроме того, после установки нового ствола, входившего в комплект принадлежностей к пулемету, пулеметчики должны его отъюстировать!

Нельзя сказать, что итальянские военные вовсе не осознавали недостатков своего стрелкового оружия. Осознавали. Но Муссолини, восхищаясь армией, великолепно выглядящей на парадах, совершенно не интересовался реальной эффективностью столь браво выглядевших вояк.

И итало-абиссинская война 1934-1935 годов стала для него страшным разочарованием. Какая-то африканская Абиссиния второй раз за 40 лет громит армию одной из ведущих держав Европы!!! Конечно, пропаганда все сваливала на русских, которых, судя по газетным статьям, в абиссинской армии было чуть ли не больше, чем самих абиссинцев. Но армия знала правду. Абиссиния получила от России партию оружия и тяжелого вооружения, но сражались за свою родину сами абиссинцы. Полученные из России пулеметы, противотанковые ружья и минометы, противотанковые и зенитные пушки, танкетки, самолеты и противогазы просто уравняли шансы сторон, поскольку они были лучше своих итальянских аналогов, но было их значительно меньше. Итальянские войска имели 11500 пулеметов, 800 орудий, 300 танков, 500 самолетов (60% бомбардировщиков, 30% разведчиков-бомбардировщиков, 10% истребителей). Абиссинцы имели до войны 600 пулеметов, 250 орудий старых образцов — из них не более 15 зенитных — и 8-10 разнотипных самолетов. Из России они получили 4000 ручных и 1000 станковых пулеметов, 1500 ПТР, 300 батальонных и противотанковых (250 ПТП и 50 гаубиц) и 50 зенитных орудий, 1200 минометов (80% — 50-мм, 20% — 82-мм), 50 танкеток и 150 самолетов (75% легких разведчиков-бомбардировщиков, 25% устаревших истребителей).

Особенно хорошо себя показали русские средства огневой поддержки пехотного отделения — ручные пулеметы ДП-27, противотанковые средства пехоты — 12,7-мм ПТР обр. 1916/1927 года (из 113 единиц бронетехники, потерянных итальянцами в Абиссинии, русские ПТР обеспечили потерю 79 единиц, ещё 6 были уничтожены ударами с воздуха, остальные — противотанковой артиллерией), и батальонные огневые средства — 82-мм минометы, 37-мм противотанковые пушки и 76/12-мм батальонные гаубицы.

После такого позора Италия желала срочно восстановить свой подорванный престиж. Но без нового оружия это было невозможно. Первоначально итальянцы попробовали вставить в старую гильзу новую пулю и усиленный заряд. Калибр пули был избран довольно экзотический — 7,35 мм, сконструирована она была по образцу английской 7,71-мм пули, имеющей стальную оболочку, плакированную мельхиором, и сердечник, головная часть которого выполнялась из алюминия, а остальная — из свинца. Такая пуля имела повышенное поражающее действие, поскольку при попадании в цель она быстро теряла стабильность полета. Новый патрон выбрасывал эту пулю со скоростью 760 м/с, прицельная дальность составляла 900 метров (теоретически). Переделка под него состоящих на вооружении образцов особых трудностей не представляла, технологический цикл производства боеприпасов также нарушался не слишком. Но дело-то было именно в том, что новый патрон итальянской армии был нужен в первую очередь для того, чтобы создать под него новое оружие! Не говоря уже о том, что 7,35-мм винтовочный патрон по-прежнему планировалось применять вместе с 8-мм пулеметным и 9-мм пистолетным.

Испания мало того, что доказала, что такие меры совершенно неадекватны. Она породила совершенно новую проблему. Разработанный эйбарскими оружейниками штурмовые винтовки "Эспаньола" и штурмкарабины "Пламя", имеющие автоматику на отводе газов и "промежуточный" патрон, могли стрелять очередями. Бойцы Интербригад и других элитных подразделений, вооруженных автоматическим оружием, буквально выкашивали атакующие их оборону пехотные цепи.

Скорострельность обычной магазинной винтовки составляет 10-15 выстрелов в минуту (2 обоймы по 5-6 патронов или 1-1,5 по 10). Ручной пулемет с магазинным питанием (при 30-зарядном магазине) — 120-150 выстрелов в минуту (теоретически — гораздо больше, но учитывая время, необходимое на замену магазинов...), но практическая скорострельность ручного пулемета "Бреда М1928" гораздо ниже — она составляет 40-60 выстрелов в минуту. Таким образом, пехотное отделение из 15 солдат с одним ручным пулеметом "бреда" и 14 магазинными винтовками (стандартная итальянская "эскуада", стрелковое отделение новой организации) способно выпустить в минуту 180-200 пуль (практическая скорострельность винтовки "Манлихер-Каркано" составляет 10 выстрелов — две обоймы по 5 патронов).

Скорострельность штурмовой винтовки с 20-зарядным магазином ("Эспаньола Стандарт") — 60-80 выстрелов в минуту, с 30-зарядным ("Эспаньола Хэви Баррел") — 120-150 выстрелов в минуту. Отделение из 15 человек, вооруженных штурмовыми винтовками "Стандарт", выпускает в минуту до 1200 пуль. Отделение солдат, вооруженных карабинами "Пламя" (120-150 выстрелов в минуту), выпускает 1800-2250 пуль — при несколько меньшей прицельной дальности.

Отделение автоматчиков, вооруженных пистолетами-пулеметами с дисковыми магазинами (например, русский "Суоми-31" с 70-зарядным диском или "НААКо-Томпсон" со 100-зарядным) могут дать и больше, причем намного (автоматчик с "Томпсоном", расстреляв 100-зарядный диск за 8,3 секунды, может сменить за минуту 3-4 диска — 300-400 выстрелов), но это эффективно на исключительно короткой дистанции, за пределами которой оно превращается в чистую психологию с большой тратой боеприпасов. К тому же ПП, выпускающиеся под дисковый магазин, все как один изготовляются с применением металлоемких технологий, сильно повышающих цену изделия. Конечно, качество повышается тоже, но кому нужен пистолет-пулемет, пусть даже и очень качественный, с прицельной дальностью дай Боже в 150 метров, когда можно приобрести аналогичный по цене карабин "Пламя Милитар", также имеющий автоматический режим огня и в три раза большую прицельную дальность?

Таким образом, по количеству выстрелов в минуту отделение республиканских войск, вооруженное штурмовыми винтовками "Эспаньола", было аналогично шести отделениям итальянских волонтеров. Иначе говоря, отделение практически на равных могло сражаться с двумя взводами, а два отделения были равны роте! Немцам было легче — они в Испанию пехоту не посылали, зато снабжали оружием испанскую пехоту — и их ручной пулемет "Дрейзе MG-13" при использовании барабанного магазина на 75 патронов (практический темп — 225-300 выстрелов в минуту) приравнивал к отделению интербригадовцев уже только два-три отделения мятежников!

Именно это соотношение сил и решило войну — как только эйбарские и барселонские заводы развернули массовое производство "Эспаньол", достаточное для вооружения не только элитных частей, но и линейной пехоты, судьбу и саму жизнь Франко могло спасти уже только чудо. Или — прямое вторжение стран Стального Пакта. Но на идиотизм таких размеров был не способен даже Муссолини.

Адекватного ответа на появление штурмовых винтовок не было ни у кого. Россия, имевшая на вооружении несколько образцов самозарядных и автоматических винтовок и производившая их массово, была единственным исключением. Не то, чтобы СВХ-32 или АВС-36 были адекватны "Эспаньоле" — но их можно было с ней хоть как-то соотнести. Остальные страны Европы не имели и этого.

И это было второй причиной для "договора стандартизации". Неявно предполагалось, что "стандартным" калибром Стального Пакта будет уже новый, "промежуточный" патрон — естественно, вместе со штурмовой винтовкой.

В 1937 году немецкая фирма по производству боеприпасов "Полте" создала собственный "промежуточный" патрон 7,92х33 мм (с бутылочной гильзой). Задание на разработку штурмовой винтовки под этот боеприпас получили — на конкурсной основе — фирмы "Вальтер" и "Хенель". Разработка была обозначена как "первоочередная", на "проект StG" были брошены все силы — и вот результат (поразительно успешный) был достигнут. И если бы предполагалось перевооружить только элитные части — мотопехотные батальоны танковых и механизированных дивизий и воздушно-десантные части — то все, в общем, было бы в полном порядке. Италия имела только две танковых дивизии, "Ариете" и "Чентауро", механизированные "Литторио", "Фольгоре" и "Нембо" и две воздушно-десантных бригады, и на их перевооружение военного бюджета хватило бы (хотя и не без перенапряга, конечно). Но немцы настаивали на полном перевооружении всей итальянской армии.

И теперь старые Манлихер-Каркано обр. 1891 года и новые Каркано обр.36 требовалось просто выбросить, а взамен наладить производство германского 7,92х33-мм патрона и штурмовой винтовки StG-38. Одна замена калибра — не говоря уж о том, что автоматическая "ШтурмГевер" была намного сложнее (а следовательно и дороже — на порядок) обычных магазинок — могла проделать в бюджете Италии дыру таких размеров, что её не удастся залатать и за десять лет. А ведь ещё требовалось заменить все ручные пулеметы "Бреда" чешскими ZВ-26/30, венгерскими М31 или немецкими "Дрейзе MG-13", и все станковые "FIAT-Ревелли" — "едиными" MG-34 или чешскими ZВ-51.

Понятно, что на такое Муссолини пойти не мог. Полное перевооружение армии после двух проигранных войн, с суммарной задолженностью по краткосрочным кредитам в 380 миллиардов лир и с бюджетным дефицитом в половину ВВП? Да проще сразу пулю в лоб пустить — результат тот же, а мучаться всеж-таки несколько поменьше.

И вот тут фюрер выкатил свой козырь. Албания — почти-протекторат Италии — имеет такие запасы нефти, что выручки от её продажи хватит не только на стрелковое оружие! Ведь итальянские бронетанковые силы — на самом деле ужас что такое. Тысяча танкеток L3 и 100 легких танков FIAT3000 образца 1918 года (модификация французского "Рено FT-17"). И все! Планами германского генштаба — а что делать, если итальянский генштаб планировать не умеет! — предусматривалось, что на базе танкетки будет налажен выпуск гусеничного БТР типа английского "Юниверсал Кэрриер" обр. 1937 года, а машины, уже состоящие на вооружении, будут превращены либо в огнеметную, либо в противотанковую модификацию на вооружении специальных подразделений — саперно-штурмовых и истребителей танков. А на вооружение танковых частей вместо них должны были поступить немецкие Pz.III и Pz.IV — их производство должны были развернуть итальянские заводы — и чешские LT vz.35 и LT vz.38.

Но действовать надо осторожно. Не стоит забывать, что после того, как 15 марта 1938 года Чехия превратилась в германский протекторат Богемии и Моравии, Лондон и Париж гарантировали суверенитет всех стран балканского полуострова — включая и Албанию. Англия, а вслед за ней и Франция обещали поддерживать страны против "любой акции, которая угрожает их независимости и сопротивление которой правительства этих (балканских) стран считают жизненно необходимым".

Лондон, Англия. 12 января 1939 года.

— И что вы хотите доказать этим киносеансом, миссис Симпсон?

— Что гарантии, выданные правительством господина Чемберлена, были идиотическим безумием. Репутация Франции, якобы победившей в Великой Войне, раздута как мыльный пузырь. И мы надували его двадцать три года, и надули до такой степени, что поверили сами и уверили французов. Сейчас сказать в приличном обществе, что настоящим победителем Германии была Российская Империя, совершенно невозможно. Сожрут, и костей не оставят. В результате французские генералы с шестнадцатого года сидят в своей башне из слоновой кости, и носа не высовывая наружу. Они пропустили мимо мозгов и Корею, и Испанию. Они пропустили развитие авиации, создание бронетанковых соединений, воздушные десанты и мотопехоту. А настоящие победители не сидели без дела. На Киевских маневрах 1935 они показали всей Европе, чего достигли. И никто ничего не понял. Кроме немцев.

— О чем вы? Насколько я знаю, министерство обороны уже приняло на вооружение новый танк Кристи и гусеничный бронетранспортер, сразу три фирмы ведут работы над четырехмоторными бомбардировщиками...

— И все?

— Остальное — секретно.

— Я не об этом, хотя стоило бы и об этом тоже. Наша неготовность к войне приняла поистине гомерические формы. Но у французов дела обстоят ещё хуже. Мы-то хоть отделены от континента благословенным Ла-Маншем, а вот Францию отделяют от Германии только её вооруженные силы...

— И линия Мажино. Не забывайте о линии Мажино!

— Да здравствует великая, могучая, непреодолимая линия Мажино! Которую можно спокойно обойти по территории Бельгии и Люксембурга. Не говоря уже о том, что на границе с Италией французы не имеют вообще никакой долговременной фортификации. Но даже и это самое худшее. Хуже всего — что французские генералы не имеют ни возможности, ни способности ответить на русскую схему в немецком исполнении. Давайте посмотрим кино, и я вам все объясню. Джо, включи аппарат, но без звука. Итак. Нам демонстрируют стандартную систему обороны образца шестнадцатого года. Я там не была, но видные специалисты заверили меня, что все совершенно адекватно. Не так ли?

— Я тоже близко к передовой не бывал, но на хронику похоже.

— Ну, тогда поверим специалистам. Вот, пошло действие. Первый этап наступления, расчистка воздушного пространства. Достигается путем нанесения бомбоштурмовых ударов по аэродромам и узлам связи. Вот демонстрируется, как пикировщики кладут бомбы в круг диаметром десять метров. Это штурмовики расстреливают макеты — как настоящие, правда? Очень наглядно. Вот истребители вылетают на патрулирование над территорией противника, эта тактика называется "свободной охотой", все встреченные самолеты противника уничтожаются. Второй этап, изоляция поля боя. Бомбардировщики и штурмовики наносят удары по транспортным артериям — железным дорогам, шоссе, мостам, станциям. Вот выброшенная с парашютом диверсионная группа уничтожает штаб противника. Джо, стоп. Ваше мнение по результатам первых двух этапов?

— Что вы хотели бы услышать?

— Для начала — как можно перебросить подкрепления, боевые и продовольственные припасы по дорогам, над которыми постоянно летают вражеские самолеты, через мосты и туннели, взорванные вражескими диверсантами или уничтоженные пикировщиками, при отсутствии связи, узлы которой также подверглись налетам авиации и диверсантов? Подумайте, как на него ответить, а мы пойдем дальше. Третий этап, авиация и артиллерия наносят удар по позициям с особым вниманием, уделяемым позициям артиллерии противника. Вот те же пикировщики разносят батарею. Очень наглядно, правда? Четвертый этап. В тыл противника выбрасываются тактические и оперативные воздушные десанты, одновременно подразделения самоходных штурмовых орудий при поддержке штурмгренадеров пробивают линию обороны. Обратите внимание на то, как самоходная артиллерия сопровождает и поддерживает пехоту. Вот, смотрите — пулемет задержал продвижение пехоты. Самоходка. И пехота продолжает движение. Очень наглядно. И на взаимодействие между авиацией и пехотой. Вот, сейчас. Оборонительный пункт с артиллерией и ПТР. Офицер связи ВВС в батальоне запрашивает поддержку, пикировщики и штурмовики наносят удар, затем самоходки заравнивают в землю все, что ещё может сопротивляться — и войска идут дальше. Воздушный десант. Без комментариев, все очень наглядно. Вот-вот... Джо, стоп! Это у нас будет второй вопрос, тесно связанный с первым. Как вы предполагаете задержать продвижение противника, если из-за господства авиации противника в воздухе нет возможности круглосуточно перебрасывать подкрепления и резервы к атакованному участку, а вошедшие в прорыв подразделения противника благодаря моторизации за сутки продвигаются вчетверо дальше, чем ваша пехота за ночь? Далее. Пятый этап. Прорыв. Джо, давай. Вот войска выходят за пределы полосы обороны противника. В чистый прорыв вводятся крейсерские танки и мотопехота на бронетранспортерах. В глубокий тыл противника выбрасываются диверсионные группы для уничтожения или захвата штабов и узлов связи, воздушные десанты для захвата мостов и аэродромов. Вот двигается мобильная группа, по-русски называется корволант — танки, мотопехота, артиллерия самоходная или на мехтяге. Авиаразведка обнаруживает контратаку противника, пехота и артиллерия занимают оборону, танки готовятся к контратаке, авиация наносит удары по группировке противника. Отражение атаки, танковый контрудар, разгром. И завершающий этап — преследование окончательно разбитого противника. Основная работа опять-таки за авиацией. Бомбардировщики и штурмовики непрерывно действуют по отступающим частям, не давая им консолидироваться и занять оборону, военно-транспортная авиация снабжает вырвавшиеся далеко вперед части механизированных войск и выбрасывает десанты там, куда танки и мотопехота не успевают. Стоп. Свет. Вот так это и надо смотреть. Это — инструкция по ведению новой войны. Наш общий знакомый назвал это "воздушно-наземным сражением". А вот теперь, сэр Уинстон, можете попытаться объяснить глупой женщине, как доблестная французская армия сможет этому противостоять...

— Но Франция, насколько я знаю, не собирается воевать с Российской Империей. Так о чем мы говорим?

— Сейчас мы посмотрим ещё одну картину. Материал там чуть похуже, зато режиссер бесподобна. Слышали о Лени Рифеншталь? Ну, "Олимпия", "Триумф воли"? Месяц назад она закончила окончательный монтаж фильма о весенних — весны 1938 года — маневрах германской армии. Мы посмотрим её без звука, это способствует концентрации на нужных эпизодах. Свет! Джо, давай. Итак. Оборона... Первый этап... Второй... Третий... Четвертый... Пятый... И завершение. Свет! Оформлено по-другому, некоторые детали расходятся — например, немцы не показали деятельность диверсионных групп, да и десанты у них жидковаты — ни артиллерии, ни тяжелой техники, не говоря уже о танкетках. Но в остальном — поразительное сходство. Вы заметили его, мистер Черчилль? Заметили? Конечно, заметили. Та же схема. И тот же эффект. Мы говорим о том, что немцы скопировали русскую модель. Мы говорим о том, что ни французы, ни мы не можем противопоставить этой схеме, умноженной на германскую аккуратность в планировании и воинственность в исполнении, ничего хоть сколько-нибудь адекватного. Мы говорим о том, что Британия либо создаст новую Антанту с участием Российской Империи, либо она останется с Германией один на один, потому что французская армия будет разгромлена немцами за шесть недель. Но проще всего отозвать наши гарантии, данные Югославии, Греции, Албании, Болгарии и Румынии.

Когда сэр Уинстон Черчилль покинул дом "некоронованной королевы" Британской Империи миссис Уоллис Симпсон, вот уже девять лет удерживающей возле себя Эдуарда-Альберта-Христиана-Эндрю-Патрика-Дэвида, внука королевы Виктории и сына короля Георга V, некогда принца Уэльсского, а ныне, уже три года — с 20 января 1936 года — короля Эдуарда VIII, он был очень задумчив. Уоллис, конечно, действовала в интересах Германии — но сейчас она сказала больше, чем хотела бы. Если бы, конечно, понимала, что говорит. О миссис Симпсон можно было сказать многое. О её привлекательности и очаровании, о её уме ходили легенды. Не меньшие легенды ходили и о том, чему она выучилась в Гонконге, там, где искусство любви изучают как науку, причем науку прикладную. Одно то, что за девять лет их с королем знакомства Эдуард ни разу не взглянул на другую женщину — и это ставший в 20-х годах пресловутым и нарицательным "принц Берти"! — уже говорило само за себя.

Но военных знаний у миссис Симпсон было — ноль целых, ноль десятых. И термины вроде "расчистка воздушного пространства" или "изоляция поля боя" она не узнала бы, даже если бы на них наступила. Значит, кто-то продумал её речь, заставил выучить все возможные ответы на все возможные вопросы... Кто и зачем? Немцы? Или... Король? Нет, вряд ли. Скорее всего — кто-то из военных, входящих в пресловутый "Кливденский кружок", действующий на базе салона небезызвестной леди Астор.

А вот цель? Не настолько же они глупы, чтобы прямо её называть? Или настолько? Неужели немцы планируют что-то на Балканах? Но что? Влезть в балканскую пороховую бочку можно только ради чего-то очень серьезного. А что там может быть серьезного? Румынская нефть? Так их русские в Румынию и пустили. А больше там попросту ничего нет. То есть ничего такого, из-за чего стоило бы рисковать войной. Так что же они затевают?

Выдернув себя из пучины этих пустых размышлений, сэр Уинстон попытался подумать о другом. Например, о том, что в высказанных через миссис Симпсон мыслях было слишком уж много правды — для того, чтобы не думать об этом. "Воздушно-наземное сражение"? Хорошее название.

М-мда. Кто бы мог подумать, что те громыхающие плохо прикрепленными листами тонкой брони ромбические монстры, которые он самолично выпустил на поля Великой Войны, в конце концов переродятся в такое вот? Или — что жалкий аэроплан, собранный из реек, полотна и фанеры, превратится в оружие, способное решить судьбу войны?

Лондон, Англия. 13 января 1939 года.

Раздобыть копию фильма о Киевских маневрах РИА 1935 года оказалось нетрудно — в свое время Россия разослала по своим и чужим посольствам сотни таких копий. Также не слишком трудно оказалось и раздобыть независимого эксперта. Капитан Лиддел-Гарт, военный теоретик и военный историк, военный корреспондент газеты "Таймс" и советник военного министра, любезно согласился исполнить эту роль. Кроме него, в зале присутствовали ещё несколько старых друзей по партии.

Уинстон Черчилль никогда не жаловался на память — и услышанный вчера комментарий миссис Симпсон он воспроизвел практически дословно. Естественно, сославшись на первоисточник. А потом попросил капитана Лиддел-Гарта откомментировать услышанное и увиденное.

— Что ж, джентльмены. Этот фильм снят в 1935 году. Тогда рассылка нескольких сотен копий его по всем странам Европы, в США, Японию, Канаду и Индию была воспринята большей частью политической и военной элиты стран Запада как русский ответ немецкой пропаганде. Конечно, некоторые выводы были сделаны, но это были выводы частного характера. Например, нашим военным министерством приобретен танк Кристи — это прототип того самого знаменитого "летающего" танка БТ, который вы только что видели в фильме — и сейчас его доработанный вариант уже поступает в бронетанковые части. Другие страны, уже имевшие танковые войска или не имевшие средств для их создания, большее внимание обратили на воздушно-десантные войска, особенно их оценили колониальные империи — Италия формирует уже третью воздушно-десантную бригаду, Франция создает батальоны парашютистов Иностранного Легиона, даже Голландия и Бельгия обзавелись своими парашютистами — в колониальных войсках, разумеется. Британская Империя в целом надменно это проигнорировала, хотя уж нам-то сам Господь велел. Такие вот "частности" были очень заметны всем. А вот саму схему, это самое "воздушно-наземное" сражение, не увидел практически никто. Потом была Гражданская Война в Испании. Так сказать, реальный полигон. Помните пресловутое "Рождественское наступление"? Это ведь та же самая схема! Только чуть пожиже, поскольку и возможностей у ИНА было намного меньше, чем у РИА. Был и удар по аэродромам и узлам связи, и патрули "свободной охоты", и блокирующие участок прорыва удары по транспортным магистралям, и оперативный воздушный десант на Романгордо. Только штурмовых орудий у испанцев не было, и атаку пехоты на франкистские окопы им пришлось поддерживать танками. Но и здесь все заметили только... частности. Мелочи. Например, легкую противотанковую артиллерию. Или легкую зенитную артиллерию войсковой ПВО... Слона не заметил никто. Кроме, конечно же, немцев. Суть концепции "воздушно-наземного сражения" заключается в массированном применении авиации, тесно взаимодействующей с бронетанковыми частями и мотопехотой. Для осуществления "воздушно-наземной" схемы необходимо иметь в составе ВВС ударные самолеты поля боя, пикировщики или штурмовики — лучше всего, конечно же, и то, и другое — и мощные механизированные силы в сухопутных войсках. Это — основа, фундамент. Без него все остальное — песчаный замок. Германская и итальянская армии этот фундамент имеют. Французская и британская армии — нет. Да?

— Что вы имеете в виду под словом "мощные"? Многочисленные? Вооруженные тяжелыми танками?

— Под словом "мощные" я имею в виду структуру, а точнее — корпусную организацию. В данный момент наши танковые войска состоят из отдельных полков и бригад, французская армия имеет только отдельные танковые полки и танковые батальоны пехотных и кавалерийских дивизий. Русские же свои танковые и мотопехотные бригады объединили в корпуса, немецкие бронетанковые и мотопехотные бригады и корпуса имеют промежуточное дивизионное звено, итальянцы также сводят свои танковые и механизированные части в дивизии и создают корпусную организацию. При этом количество моторизованной пехоты в наших механизированных частях ничтожно, если она есть вообще, а в качестве основного транспортного средства для неё используются грузовики — в то время как русские и немцы пользуются полугусеничными бронетранспортерами и вездеходами с полным приводом. Самоходной артиллерии нет ни у нас, ни у французов, русские и немцы имеют самоходную артиллерию в самом широком ассортименте. Да?

— Насколько я знаю, французская армия на сегодняшний день имеет около четырех тысяч танков. Германская армия — не более двух с половиной тысяч. Франция также имеет линию Мажино и самую мощную авиацию в Европе. И что немцы с этим сделают?

— Разобьют по частям. Танки французской армии распределены по отдельным батальонам, танковым батальонам пехотных и кавалерийских дивизий и отдельным танковым полкам, предназначенным для усиления армейских (пехотных) корпусов. Один французский танковый батальон в полсотни танков, столкнувшийся с немецкой танковой дивизией, имеющей до трехсот танков, будет уничтожен практически мгновенно. Это в том случае, если немецкая авиация не раздолбает его с воздуха ещё по дороге к фронту. Три отдельных танковых полка вовсе не равны одной танковой дивизии. И даже организация танковых дивизий — не панацея от разгрома. Потому что у командования будет постоянный соблазн прикрепить её к какому-нибудь пехотному корпусу, убрав тем самым лишнюю единицу управления. Все свои способности танки могут проявить только в составе чисто механизированных или хотя бы моторизованных корпусов, чтобы общая скорость соединения была ориентирована на мотор, а не на ноги пехоты. Вы понимаете, что танк в любом случае движется быстрее пехотинца? И командование, посылая пехотные части на перехват вошедшим в прорыв механизированным, будет всегда отставать в темпе операции? Вот в фильме это прекрасно продемонстрировано, и информатор сэра Уинстона говорил о том же! Что же касается линии Мажино... Не бывает абсолютно неприступных крепостей. Не говоря уже о том, что линия Мажино прикрывает только франко-германскую границу, оставляя в полном небрежении франко-бельгийскую и франко-итальянскую границы. Французская авиация на данный момент находится перед самым пиком перевооружения. Все самолеты-истребители, состоящие на вооружении сейчас, устарели и уже не боеспособны, а самолеты, которые должны их заменить — вроде "Моран-Солнье МS.406", "Блок МВ.150" или "Девуатин D.520" — либо только ещё проходят испытания, либо только-только приняты и ещё во многом недоработаны. В то время как на вооружении Люфтваффе состоят истребители Мессершмитт Bf-109, которые как раз сейчас достигают пики технического совершенства — все "детские болезни" уже изжиты, а стадия "моральной устарелости" в связи с появлением более сильных конкурентов ещё не наступила. То же самое касается и средних бомбардировщиков — французы имеют только древние "Амио 143", более новые самолеты на вооружение либо только-только поступили, и в войсках их ещё нет, либо вообще ещё только проходят испытания. Самолетов непосредственного взаимодействия с войсками, штурмовиков или пикирующих бомбардировщиков, французские ВВС не имеют в принципе. Между тем, как уже сказано выше, этот класс боевой авиации является одним из основных в современной войне.

— Какие меры нужно принять, чтобы встретить врага в полной готовности?

— Создать три механизированных корпуса двухдивизионного состава в Европе и развернуть одну танковую дивизию в Египте против Ливии. В каждой дивизии — танковая бригада из двух полков, бригада штурмовых орудий, бригада моторизованной пехоты на гусеничных или полугусеничных бронетранспортерах, два артиллерийских полка — гаубичный и зенитно-самоходный, отдельный батальон легких плавающих танков, отдельный разведывательный батальон. Создать собственный пикирующий бомбардировщик и собственный штурмовик или приобрести у русских или американцев лицензии на производство их самолетов этого класса. Создать в составе ВВС подразделения авиации непосредственного взаимодействия, приданные мехкорпусам на постоянной основе. Создать систему связи между войсками и авиацией, которая гарантирует прибытие самолетов непосредственной поддержки с максимально возможной оперативностью. Разработать мобильные зенитные установки на гусеничном или полугусеничном шасси для прикрытия войсковых колонн мехкорпусов на марше и в районах сосредоточения.

— Всего-то?

— Эти меры — необходимый минимум. Без них любое столкновение с армией Германии окончится для Экспедиционного Корпуса британской армии в Европе весьма печально...

ГЛАВА 2 "НА ПОДСТУПАХ"

Котор, Югославия. 11 июня 1939 года.

Крейсера "Сараево" и "Скопле" относились к категории "вашингтонских" тяжелых крейсеров — их главное оружие составляли девять 203/50-мм орудий в трех трехорудийных башнях. Однако, поскольку строились они по заказу Китая, не заложившего в ТТЗ "межконтинентальную" дальность — крейсера предназначались для Северного (Маньчжурского) Флота, действующего в Желтом море и западной части Восточно-Китайского моря — то сбалансированы были куда лучше, чем многие другие аналогичные по классу крейсера 20-х — 30-х годов. В 1925 году, в период осложнения отношений между Державами, два крейсера из "китайского" заказа (вместе с двумя новейшими подводными лодками ПЛЭМ-V) были переданы ВМС Королевства Сербов, Хорватов и Словенцев (так в те годы называлась Югославия) — таким путем Российская Империя добивалась нейтрализации итальянского флота, который считался вероятным союзником флота британского. Войны между Россией и Великобританией так и не случилось, зато случилась Война Балканской Лиги — Кральевина СХС, Греция и Румыния против Болгарии. Одно из самых страшных поражений русской дипломатии на Балканах привело к тому, что Югославия, резко сменив курс, вошла в сферу Великих Держав Запада — сначала Франции, потом Англии. И Франция, и Англия использовали Югославию против Италии, но если французы были заинтересованы в отвлечении части итальянских сил на Восток в случае итало-французского конфликта, то Англии требовался не только и даже не столько противовес итальянцам, сколько аванпост на Балканах, достаточно сильный для того, чтобы поддержать морское могущество Британии своими сухопутными войсками против любой граничащей с Югославией страны.

Кроме девяти восьмидюймовок, крейсера типа "Хай-Чи" несли ещё двенадцать 75/50-мм орудий Канэ на универсальных станках, восемь 37-мм зенитных автоматов "Максим" обр. 1896/09 года, столько же счетверенных зенитно-пулеметных установок винтовочного калибра и два трехтрубных наводимых торпедных аппарата калибра 533 мм. В 1937-1938 годах все корабли югославских ВМС прошли модернизацию, заключавшуюся в стандартизации зенитного вооружения. Все боевые корабли вместо существовавшего разнобоя получили спаренные универсальные установки 100/50-мм орудий "ОТО-Минизини". "Сараево" и "Скопле" получили по 6 таких установок — двенадцать 100-мм орудий. 37-мм автоматы заменены 40-мм шведскими "Бофорсами", а зенитно-пулеметные установки винтовочного калибра — спаренными 13,2-мм пулеметами. Мощное артиллерийское, торпедное и зенитное вооружение, скорость в 34,5 узла и 120-мм броневой пояс превращали эти корабли в одну из самых главных угроз господству итальянского флота в Адриатике.

За тяжелыми крейсерами, возглавляющими парадный строй "Легкого Флота", мимо королевской яхты "Далмация" (по совместительству она играла роль быстроходного минзага на 120 мин) прошли четыре легких крейсера типа "Сплит", построенных на английских верфях в 1935-1936 годах. Малый радиус действия (достаточный, однако, для не такого уж большого Адриатического моря) и "картонная" броня в 47 мм компенсировались небольшой осадкой, позволяющей крейсерам действовать на мелководье, скоростью в 35 узлов и вооружением из девяти шестидюймовых орудий в трех трехорудийных башнях, четырех установок "Минизини" (8х100-мм), 8х40-мм "Бофорсов", 6х2х13,2-мм пулеметов и двух трехтрубных 533-мм ТА. Завершали колонну "Легкого Флота" "минный" крейсер "Дубровник", построенный в 1932 году во Франции — то же вооружение плюс способность нести и устанавливать до 200 якорных мин заграждения — и быстроходный (34 узла) минзаг-гидроавианосец "Грифон", несущий до 6 гидросамолетов и способный выставить до 600 мин.

Колонну "Линейного Флота" возглавлял линкор "Югославия", за ним шли "Сербия", "Хорватия" и "Словения". Первые три дредноута были построены ещё в Австро-Венгрии — тогда они именовались "Вирибус Юнитис", "Принц Ойген" и "Тегетгофф", "Словения" же начала свою жизнь как ЛК-12 "Гросс-Егерсдорф" Военно-Морских Сил Российской Империи. Кроме четырех линкоров в "Тяжелый Флот" входили крейсера ПВО "Белград", "Любляна" и "Загреб", также начинавшие жизнь под флагом Императорского и Королевского Флота Австро-Венгрии — как легкие крейсера-скауты "Гельголанд", "Новара" и "Сайда". После создания Кральевины СХС русские за свой счет перевооружили их, заменив 9х100/50-мм пушек 5х130/55-мм и установив два трехтрубных 533-мм торпедных аппарата. В 1937-1938 годах англичане демонтировали это вооружение, установив вместо него шесть установок "Минизини", четыре "Бофорса" и шесть спаренных "Эрликонов".

Завершали парад боевых кораблей югославского флота гидроавианосец "Белый Орел" и гидроавианосец-минзаг "Змей". Но торжество на этом не закончилось — предстоял ещё совместный парад ВСФ и ВВС.

Первыми над городом показались бомбардировщики Дорнье Dо.17, идущие изумительно ровным строем — казалось, они заполняли все небо. За ними над самой толпой пронеслись три эскадрильи стремительных пикировщиков "Бучон" и три эскадрильи легких бомбардировщиков Бристоль "Бленхейм", потом пилотажная группа югославских ВВС, вооруженная окрашенными в ярко-алый цвет "Мессершмиттами", исполнила над городом каскад фигур высшего пилотажа, закончив его написанными цветным дымом приветствиями Его Величеству Александру Карагеоргиевичу, королю Сербии, Хорватии, Словении, Черногории, Боснии, Герцеговины и Македонии.

Пока приглашенные и горожане, открыв рты, любовались на это зрелище, гидроавианосец "Белый Орел" закончил выброску своей авиагруппы. Гидросамолеты выполняли номера не такие зрелищные, но зато намного более боевитые — торпедоносцы-бомбардировщики Латекоэр Late.29.8 продемонстрировали торпедную атаку и топ-мачтовое бомбометание, а также бомбометание с пикирования (бомбометание производилось мешками с краской, а вот торпеды, отправившие на дно древний сухогруз, были вполне настоящими). Завершили воздушный парад гидроавтожиры "Змея" — они продемонстрировали поиск и уничтожение подводной лодки и спасение экипажа подбитого над морем самолета.

11 июня праздновали не только в Которе. В Белграде состоялся большой парад танковых и механизированных войск, парад кораблей Дунайской РВФ, аэрошоу и шоу парашютистов. В Загребе и Приштине день был отмечен парадом мотопехоты и шоу спецподразделений жандармерии.

Весь день во всех кинотеатрах страны шел бесплатный непрерывный кинопоказ фильма "Щит и меч", посвященного весенним маневрам югославской армии. Материал, конечно, был похуже, чем на русских Киевских маневрах, и режиссер не отличался гениальностью Лени Рифеншталь, но для армии третьестепенной балканской державы зрелище получилось внушающее уважение. Под бравурную музыку на экране шли в атаку танки, "Бучоны" разносили в клочья макеты артиллерийских батарей, беглый огонь гаубиц строил высокие и изумительно ровные колоннады из вздыбленных взрывами столбов земли, корабли Адриатического флота и Дунайской РВФ высаживали десанты, в небесах, следом за коробообразными "Юнкерс Тримотор" и обтекаемыми DC-"Дакота", распускались гроздья ослепительно-белых парашютных куполов, десантники демонстрировали приемы штыкового и рукопашного боя и меткость и плотность огня своих самозарядок, на захваченных аэродромах противника приземлялись бомбардировщики МВ-200 с закрепленными под брюхом танкетками...

Завершился праздничный день грандиозным фейерверком в Которе, Белграде, Загребе, Любляне, Скопье и Сараево.

Король Александр Карагеоргиевич остался очень доволен празднованием.

Значительно меньше радости 11 июня и вызванная этой "почетной" датой патриотическая истерия вызвали в странах, непосредственно с Югославией граничащих. Особенно нервничало албанское руководство — совершенно утратившее контроль над полевыми командирами АВА и напуганное все возрастающим военно-политическим и дипломатическим давлением Югославии. МИД королевства очень резко реагировал на любой, даже самый незначительный теракт боевиков АВА — ноты, обращенные как к самой Албании, так и к Лиге Наций, рассылались Югославией с угрожающим постоянством и все возрастающей частотой.

Судя по всему, правительство Александра Карагеоргиевича решило вплотную заняться окончательным решением албанского вопроса — и теперь готовило почву и дипломатическое прикрытие для своей операции.

За период с ноября 1938 года Югославия активизировала закупки военной техники за рубежом. Пустив в дело все золотовалютные резервы и получив от западных банков кредиты на общую сумму в пятьсот семьдесят миллионов фунтов, правительство короля Александра Карагеоргиевича заключило контракты на приобретение ста двадцати истребителей германского производства "Мессершмитт Bf-109" (шестьдесят модели 109С, "Цезарь", тридцать модификации 109D, "Дора" и тридцать новейших 109Е, "Эмиль", все они будут поставлены до конца августа), ста шестидесяти французских истребителей "Моран-Солнье МS.406" (первые шестьдесят машин к концу августа, далее по двадцать машин в месяц), и ста тридцати снимаемых с вооружения французских ВВС истребителей "Девуатин D.501/D.510" — поставки по мере их замены "Моран-Солнье МS.406", в России у частного авиазавода PZL приобретены 60 тяжелых истребителей РZL-38 "Вилк" (первые тридцать — к августу, далее по 10 самолетов в месяц). Кроме того, заключены разовые сделки на поставку сорока четырех истребителей Брюстер "Баффало F2A-1" (с усиленным вооружением — 4х13,2-мм пулемета — по 800 патронов на ствол — вместо стандартных двух) и тридцати шести истребителей Кертисс "Хок"-75А (также с усиленным вооружением — два синхронных 13,2-мм пулемета и 4х7,92-мм "Стар-ШКАС" в крыльях).

Бомбардировочная авиация Югославии уже получила или получит до конца августа в дополнение к уже имевшимся ста шести бомбардировщикам Дорнье Dо.17 модификаций К, М и Р будут поставлены ещё сорок четыре бомбардировщика модификации "Z" и десять новейших разведчиков и бомбардировщиков Дорнье Dо.217. В Англии приобретено шестьдесят легких бомбардировщиков Бристоль "Бленхейм" Мк.I и лицензия на их производство, в США закуплены тридцать легких бомбардировщиков и штурмовиков Дуглас А20 "Бостон". В Испании закуплено шестьдесят пикирующих бомбардировщиков "Бучон" Р.1М и лицензия на их производство, в Германии приобретены двадцать самолетов непосредственного взаимодействия с войсками (разведчик, корректировщик, легкий бомбардировщик и штурмовик) "Фокке-Вульф FW-189" вместе с лицензией. Состоящие на вооружении боевые самолеты, ещё не утратившие боевого значения, модернизируются и перевооружаются с целью повышения их боеспособности. Так, например, на 130 "Девуатин D.501/D.510", состоящих на вооружении ВВС Югославии, 2 пулемета МАС1934 с барабанными магазинами (по 300 патронов на ствол) заменены четырьмя "Стар-ШКАС" с ленточным питанием (по 450 патронов на ствол), установлен закрытый колпак кабины и бомбодержатель для 250-кг бомбы или аналогичного веса подвесного топливного бака — эта акция превратила и так достаточно грозную машину (1х20-мм пушка, 2 пулемета) в "убийцу бомбардировщиков" с радиусом действия во всю Адриатику.

Столь же интенсивно закупается и бронетехника. Во Франции приобретено 120 легких танков "Рено R-35", в Англии 30 пехотных танков А12 "Матильда" Мк.II и 120 гусеничных БТР "Юниверсал Кэрриер", в Испании — 200 полугусеничных бронетранспортеров СЕАТ "Фалангер М1938" и 50 колесных БТР "Пегас М1935/37", в Германии — 30 легких танков Pz.II, 75 полугусеничных БТР "Ганомаг", 25 полугусеничных БТР "Демаг" и ведутся переговоры о приобретении шестидесяти танков чехословацкого производства Pz.38(t). Интенсивно ведется закупка и производство стрелкового оружия и всех видов боеприпасов, военная промышленность (автобронезавод "Форд-Виккерс" в Крагуеваце, завод минометов и легкой артиллерии в Белграде, авиазавод в Кральево, авиамоторный завод в Раковице, флотский арсенал в Которе и армейские в Загребе, Белграде, Нише и Скопле) переведена на военные рельсы — работа в три смены, семь рабочих дней в неделю и интенсификация выпуска.

Вооруженные силы Югославии включали 2 танковых и 1 моторизованную пехотную дивизии (сведенные в Танковый Корпус), 29 пехотных и 3 кавалерийских дивизии, 6 горных бригад, 5 бригад морской пехоты (одна из них в составе Дунайской РВФ), одну бригаду парашютистов и одну легкопехотную (горную и посадочно-десантную) бригаду. По мобилизации развертывается 11 резервных дивизий, также армия может рассчитывать на 5 бригад отдельного корпуса пограничной стражи, 2 войсковых бригады жандармерии и несколько отдельных батальонов и рот жандармских сил спецназначения.

Угрозу, исходящую от такого соседа, пребывающего в по-настоящему плохом настроении из-за неких действий, которые он приписывает вам, хотя на самом деле вы эти действия контролировать не можете, преувеличить невозможно. Она и так больше всего, что вы только можете себе представить.

Маневры, проведенные югославской армией в апреле-мае 1939 года, носили название "Полярная Звезда". Отрабатывались взаимодействие между механизированными частями и ВВС в наступлении, взаимодействие между флотом и ВВС в отражении вражеских десантов и высадке собственных, а также оборона линейной пехоты в условиях превосходства противника в воздухе.

Исходя из этого, итальянские военные советники в албанской армии сделали вывод о том, что будущая война видится югославскому министерству обороны как быстрый удар по территории Албании моторизованных частей с высадкой воздушных и морских десантов и интенсивной поддержкой с воздуха. Флот при поддержке ВВС будет препятствовать переброске итальянских войск в Албанию и действиям итальянского флота в Адриатике вообще, обеспечит высадку десантов на албанском побережье и проведет несколько атак на побережье Италии — возможно, с высадкой десантов отвлекающего и диверсионного характера. Развернутая на югославо-итальянской границе армейская группа, состоящая из частей линейной пехоты и резервных дивизий, будет ориентирована на долговременную позиционную оборону.

На прямой вопрос Муссолини командующие Реджиа Марина и Реджиа Аэронавтика ответили, что при заданных условиях не смогут гарантировать переброску войсковых контингентов итальянской армии в Албанию, а также и неприступность итальянского побережья. Конечно, они могли ответить и что-нибудь другое, но вот если бы они при этом ошиблись... Судьбу маршала Бадольо, провалившего войну в Абиссинии, не хотелось разделить никому.

Быстрый прорыв на итало-югославской границе также считался невозможным — русские в свое время очень постарались, проектируя и возводя тамошние оборонительные сооружения. Затем их знамя подхватили французы, вложившие в укрепления всю выдумку и весь опыт, накопленный ими при строительстве пресловутой "Линии Мажино". Последними пришли англичане, подарившие Югославии большое количество старых башен, демонтированных с разрезанных на иголки после Вашингтонского морского соглашения дредноутов. И сейчас Западную Линию прикрывали целых пять "артиллерийских" фортов, главное оружие которых составляли 6 двенадцатидюймовок в трех двухорудийных или двух трехорудийных башнях. Один залп такого форта мог смести с лица земли целый полк!

Заблаговременно разместить на территории Албании воинские контингенты также оказалось невозможно — правительство Ахмеда Зогу сочло, что югославы могут и отступить, а вот от итальянцев, если уж они придут, так легко избавиться не удастся. При попытке надавить албанское правительство предупредило, что гарантии, выданные правительствами Британской Империи и Французской Республики, вполне действительны и Албания обязательно обратится к гарантам — кто бы ни покушался на её суверенитет.

Вена, Германия (провинция Остеррайх). 15 июня 1939 года.

Совещание стран-членов Стального Пакта, созванное по инициативе Италии, с самого начала пошло куда-то не туда. Германия вновь подняла вопрос о едином органе военного планирования, Венгрия хотела получить дотации на развертывание на заводах "Ганц", MAVAG и "Манфред Вайсс" производства танков Pz.III и Pz.IV и полугусеничных бронетранспортеров "Ганомаг" (Sd.Kfz.251) и "Демаг" (Sd.Kfz.250), а Словения, своей военной промышленности не имевшая, хотела, чтобы Германия продала в кредит (фактически подарила) ей некоторое количество бронетехники для создания собственной механизированной бригады, авиатехники и оснащения для воздушно-десантных войск, а также требовала помощи в организации, снабжении и подготовке армейских и полицейских спецподразделений.

И только когда Муссолини заявил, что Стальной Пакт рискует в ближайшие шесть-десять недель оказаться в состоянии войны, в зале для совещаний воцарилась гробовая тишина. Воспользовавшись ею, фюрер германской нации заметил вождю всех итальянцев, что его, дуче, маленькие проблемы с Югославией вполне разрешимы.

Взбешенный Муссолини заорал, что они были бы разрешимы — если бы не некий двойной агент германской разведки, который передал информацию о Шкодерском месторождении не только своему непосредственному начальству, но и разведывательному управлению министерства обороны Югославии, и если бы некие западные политики, потерявшие лицо после присоединения Богемии и Моравии к Рейху, не выдали бы гарантий суверенитета ВСЕМ странам Балканского полуострова! В результате всего этого итальянская армия не имеет возможности заблаговременно развернуться на территории Албании, а югославы, вполне вероятно, получат политическую и военную поддержку упомянутых держав! После чего любое действие Стального Пакта может быть — а следовательно, непременно и будет! — парировано переброской на югославские аэродромы французских и английских тяжелых бомбардировщиков, вполне способных дотянуться от Белграда до Плоешти, не говоря уже о том, что территория Италии будет открыта ударам противника на всем своем протяжении!

Гитлер поинтересовался, есть ли у вождя всех итальянцев какие-либо предложения, помимо истерики, Муссолини хотел было продолжить свое выступление, но наткнулся на совершенно бешеный взгляд фюрера и сел, обиженно надувшись, слегка похожий на нашкодившего мальчишку, которого поставили в угол. Собственно, никто и не сомневался в том, что после всех неудач в 1934-1938 годах Италия — только младший партнер. Но дуче это иногда раздражало.

Уже со своего места дуче заметил, что план, в принципе, простой. Болгария после Войны Балканской Лиги ненавидит югославов просто-таки зоологически. Албания, несмотря на весь гонор по поводу гарантий, ясно осознает, что если Югославия нападет, то никакие гарантии уже не помогут — просто потому, что Англия будет гораздо более склонна поддержать старых друзей в Белграде, а не "итальянских подпевал" в Тиране. Генерал Антонеску и его "Железная Гвардия" в Румынии относятся к Германии с огромным уважением. Следовательно. Включаем в Стальной Пакт Румынию, Болгарию и Албанию, концентрируем войска на югославской границе. Если король Александр отступит — прекрасно. Ни одна страна-участница Пакта в войне в Европе не нуждается. По крайней мере, в войне СЕЙЧАС. А если он понадеется на англо-французские гарантии... Ну, что ж. Тогда — атака со всех направлений. И молится о том, чтобы после разгрома Югославии Англия оценила реальность и не стала втягивать всю Европу в новую Великую Войну.

Фюрер обратил внимание дуче на то, что война Италии и Албании с Югославией — это одно дело. А война Стального Пакта против страны, которой дали гарантии Англия и Франция — совершенно другое. Прежде всего потому, что Франция мечтает о новом уничтожении Германии, и на сей раз чуда воскрешения не будет — III Рейх сотрут с лица Европы навсегда, а его останки расчленят и втопчут в землю. И солью сверху посыплют — чтобы даже трава не росла. Англии существование сильной Германии выгодно — но только в условиях равновесия, когда Германию уравновешивает Франция, Францию уравновешивает Италия, Италию уравновешивает Югославия, а все это громоздкое сооружение вместе уравновешивает Российскую Империю. И покусившегося на священное Равновесие Европы ждет суд скорый и неправедный.

Муссолини ответил, что он все это понимает, и вовсе не настаивает на немедленном сломе системы равновесия. Но, может быть, Англия не будет слишком сильно возражать против небольшой трепки зарвавшихся сербов? Югославия останется, у неё даже останутся какие-то вооруженные силы, но вот желания затевать агрессивные войны значительно поубавится. И ведь, скорее всего, дело до боевых действий даже и не дойдет! В конце концов, если его план будет принят, то Югославия окажется окружена врагами со всех сторон, исключая только Грецию. Италия сможет развернуть в Албании и на границе с Югославией тридцать семь дивизий. Германия, Венгрия, Румыния, Болгария и Словения совместными усилиями без труда смогут довести общее количество войск до ста-ста двадцати дивизий, а если постараются, то даже и до полутора сотен, включая сюда четырнадцать танковых (считая венгерскую, словацкую и две румынских бригады за две дивизии) и тринадцать моторизованных и механизированных.

Югославия сможет противопоставить этому только сорок пехотных, две танковых, одну моторизованную и три кавалерийских дивизии. Преимущество по авиации составит приблизительно пять к одному, по танкам и бронетехнике — более чем шесть к одному, по артиллерии — восемь к одному (если поднапрячься). И по пехоте — от трех до пяти к одному. Затевать войну в таких условиях — сущее безумие! В конце концов, король Александр — вполне разумный человек, не самоубийца какой-нибудь. А разумные люди, как известно, всегда могут договориться.

Лондон, Англия. 29 июня 1939 года.

Миссис Уоллис Симсон, как обычно, приняла гостью в своем рабочем кабинете. Миссис Симпсон уделяла много времени благотворительности, а также активно сотрудничала с организациями, ведущими борьбу за права женщин. Но главным для неё, конечно же, оставались интересы её близкого, очень близкого друга — короля Британской Империи Эдуарда VIII. А уж его интересы были настолько разнообразны...

Но в данный момент интересы и миссис Симпсон, и короля, и тех, кто послал сюда женщину, обычно называвшую себя Раен А'Сул, графиней Мет-Марен, совпадали. Все они не хотели, чтобы из-за очередного фитиля, воткнутого в балканскую пороховую бочку, взорвалась вся Европа.

— Итак, графиня, мы можем гарантировать, что в том случае, если ваша компания на Балканах будет быстрой и эффективной, а условия мира будут способствовать сохранению статус-кво и не будут затрагивать долговременные интересы Британской Империи на Балканах...

— Да?

— Тогда Англия будет избегать вмешательства в конфликт и постарается удержать от такового вмешательства Францию.

ГЛАВА 3 "НАКАНУНЕ"

Косовско Митровице, Югославия. 27 августа 1939 года.

Возвращаясь домой из летнего лагеря, дети пели. Этот звук — звонкие детские голоса, распевающие песенку про веселую птичку с желтеньким крылом — был самым ужасным из всего, что он только когда-либо слышал. Потому что колонна зеленых тентованных "Форд-ААА", возглавляемая камуфлированным броневиком с торчащим из приплюснутой башни хоботом пулеметного ствола, как раз показалась из-за поворота — и было ясно, что автобусы с детьми и грузовики 3-го батальона 1-й бригады ВСЖ окажутся на мосту одновременно.

— Проклятье. Нету фарта...

— Ты чего?

— В смысле?

— Что. Ты. Делаешь.

— Сворачиваюсь.

— Подключи провод.

— Что?

— Подключи обратно провода. Это сербские дети.

— Нет уж, я с детьми не воюю. Э-эй, ты... Ты того, с ума-то не сходи. Опусти пистолет, идио...

Оставшись в одиночестве, второй быстро подключил провода к адской машинке, дождался, пока броневик достигнет привязанной к перилам моста яркой тряпки, и повернул ручку.

Четыре заряда, в каждом из которых было по двенадцать килограммов взрывчатки, вытопленной из украденных с армейского склада 100-мм гаубичных снарядов, жахнули одновременно под всеми четырьмя опорами моста. Бурливая река с равной жадностью заглотнула и бетонные обломки, и искореженное железо грузовиков и автобусов, и трупы.

Вечером того же дня министерство обороны Югославии объявило всеобщую мобилизацию, а министерство иностранных дел обратилось к Англии и Франции с просьбой об осуществлении гарантий. На следующий день Югославия предъявила Албании ультиматум, требования и даже формулировки в котором были поразительно похожи на тот самый, очень памятный королю Александру — предъявленный 23 июля 1914 года Сербии Австро-Венгрией.

Котор, Югославия. 28 августа 1939 года.

— Адмирал, я получил приказ от Адмиралтейства. В связи с осложнением международной обстановки мне предписано прервать визит и присоединить свою эскадру к основным соединениям Средиземноморского Флота на Мальте, где и ждать дальнейших указаний.

— Я бы с радостью, но, к сожалению, приказы, полученные мной, потребовали от меня выставления оборонительных минных полей вокруг военно-морской базы Котор. Через несколько часов минные постановки будут завершены.

— Так дайте мне карту проходов!

— Я уже послал запрос в Белград. Понимаете, проходы в минных полях главной военно-морской базы флота — дело совершенно секретное, и вопрос передачи их схемы решаю не я.

— Вы хотите сказать, что мои линкоры будут торчать здесь до тех пор, пока ваше начальство не решит, что нас можно выпустить? Что мы здесь заперты?

— Нет-нет, ни в коем случае! Я только указываю на свои обязанности, но ничуть не ограничиваю ваших прав! В том числе и права покинуть порт в любой момент, когда вам этого будет угодно.

— Но если мы выйдем из порта без карты минных полей, мы можем подорваться на ваших минах!

— Да, но я и весь королевский югославский флот не будем нести за это никакой ответственности, поскольку вы были предупреждены о наличии минных полей.

— Но вы не даете нам карту!

— Но это же совершенно секретный военно-морской документ! Все лица, имеющие доступ к документам этого рода, оговорены инструкцией министерства обороны за номером 17465/306-АР от 29 февраля 1928 года. И я не могу допустить к документу лицо, не оговоренное инструкцией!

Таким вот образом зашедшее в Котор с дружеским визитом соединение британского Средиземноморского Флота в составе линкоров "Бенбоу" и "Мальборо" и легких крейсеров "Аретуза" и "Галатея" застряло там, судя по всему, до самого начала активной фазы конфликта. Британия не могла, не потеряв лицо, объявить об истинной причине пребывания своих кораблей на территории югославской военно-морской базы — и все выглядело так, будто Англия поддерживает Югославию в этом конфликте!

Рим, Италия. 30 августа 1939 года.

— Дуче, вы можете совершенно успокоится. Наши друзья в Лондоне сообщили, что Британия по-прежнему считает, что выданные ею гарантии на этот случай не распространяются. Дело в том, что в момент объявления мобилизации югославы установили вокруг Каттаро минные поля, и теперь отказываются выдавать англичанам совершенно секретную схему проходов в них!

— Я в это не верю. Югославы же не идиоты? Нет, затеяв такую игру, они противопоставили бы себя не только Стальному Пакту, но и Британии. А уж это было бы подлинным самоубийством.

— Вот на такую логику они и рассчитывают. Считают, что если мы, Стальной Пакт, уверимся в британской поддержке их агрессии против Албании, мы отступим. Они спокойно хапнут шкодерскую нефть, извиняться перед Лондоном и передадут им концессию на нефтедобычу — и уладят дело. 180 миллионов тонн — это пять процентов мировых запасов. За такое им могут простить очень многое. Кроме того, пока в Каттаро стоят английские линкоры, база югославского флота имеет стопроцентно гарантированную защиту. Мы не можем их атаковать, рискуя повредить английские корабли — и югославы, уверяю вас, прекрасно это понимают.

Бриндизи, Италия. 30 августа 1939 года.

Подводная лодка "Арадэм" и ещё семнадцать субмарин её серии относилась к классу "прибрежных" подлодок и типу "улучшенная "Перла" (десять субмарин типа "Перла" были построены в 1935-1936 годах, серия ПЛ типа "Арадэм" строилась с 1936 по 1939). При водоизмещении 691/880 тонн она несла шесть 533-мм торпедных аппаратов и одно 100-мм орудие и имела скорость в 14/7 узлов, являясь тактическим аналогом югославских субмарин класса "Храбрый" — но уступала им в калибре торпед и артиллерийского вооружения, а также скорости — в надводном положении 3 узла, в подводном — 5 узлов. Субмарины типа "Смелый" относились к тому же классу, но были вооружены шестью 550-мм французскими торпедными аппаратами и 100/50-мм орудием, что не могло дать заметных преимуществ пред подлодками типа "Перла"/"Арадэм".

К 30 августа все 28 новейших подлодок "прибрежного" класса были собраны в Бриндизи.

Командование итальянских ВМС прекрасно помнило "Адриатическую побудку" 23 мая 1915 года. Тогда линкоры и броненосные крейсера Императорского и Королевского флота Австро-Венгрии обстреляли береговые батареи, радиостанцию и корабли в гавани Анконы, портовые сооружения, железнодорожную станцию и железнодорожный мост в близлежащем городке Сенегалия, выделенная для прикрытия с юга эскадра обстреляла Термоли, Кампомарино, острова Тримити, Вьесте, Манфредонию и Барлетту, уничтожила железнодорожный мост в Потенце и утопила итальянский эсминец "Турбине". Эскадра в составе легкого крейсера "Новара", сопровождаемого эсминцем, нанесла удар по Порто-Корсини, эсминец даже вошел по узкому фарватеру в гавань — так как итальянских кораблей в порту не оказалось, австрийцам пришлось удовольствоваться обстрелом береговых сооружений. Броненосный крейсер "Санкт Георг" и 2 миноносца обстреляли Римини, где тоже не встретили никакого сопротивления.

Повторения подобного итальянское командование ни в коем случае не желало и Муссолини довел до сведения всех заинтересованных лиц, что если хотя бы один снаряд обрушится на землю Албании и уж тем более Италии, то все, кто мог этому помешать, но этого не сделал, ответят за это не только карьерами, но и головами.

Поэтому все подводные лодки должны были занять позиции "Большой Завесы", растянувшись от албанской границы до Дубровника.

— Субмарина "Alagi" займет вторую позицию развертываемой нами завесы в районе 41,77 Север и 18,90 Восток.

Кроме подводных лодок в Адриатике развертывались сорок шесть эсминцев из имеющихся пятидесяти трех, девять легких крейсеров из одиннадцати и шесть тяжелых крейсеров из восьми, четыре линкора-дредноута и два суперлинкора типа "Литторио" ("Литторио" и "Рома"), линейный крейсер "Франческо Караччьоло" и авианосец "Кристофоро Коломбо". Эскадра старых дредноутов и тяжелые крейсера "Триест" и "Тренто" стояли в Поле, дивизия быстроходных линкоров, авианосец, четыре тяжелых крейсера типа "Зара" и шесть легких, четыре типа "Бартоломео Коллеони" и два типа "Эудженио ди Савойя", стояли в Бриндизи. Ещё три легких крейсера и шесть новейших эскадренных миноносцев типа "Артилльери" ждали своего часа на рейде Дурреса.

Для действий над морем командование ВВС выделило более 100 разведчиков и бомбардировщиков сухопутного базирования, а также все гидросамолеты, которые только могли подняться в воздух.

Развернуть большую армию в Албании, только 12 августа подписавшую договор Стального Пакта, Италия уже не успевала. Туда были переброшены только шесть дивизий — но зато лучших, максимально насыщенных противотанковыми средствами и полевой артиллерией. Другим "зато" были оборонительные позиции, подготовленные албанцами — они строили их последние три месяца, привлекли для этого большую часть населения и всю строительную технику, бетон, рельсы и колючую проволоку, что только сумели достать. Это, конечно, была не "Линия Мажино", "Линия Зигфрида" или "Линия Висла", но тоже очень неплохо — для Балкан и трех месяцев. Третьим "зато" были штурмовые винтовки "Эспаньола", которыми были вооружены уже целых две бригады албанской армии. После подписания договора итальянское Commando Supremo, на которое была возложена оборона Албании, настояло на передаче штурмовых винтовок специально созданным в каждой из шести переброшенных в Албанию дивизий сводным штурмовым батальонам "ардити". Эти батальоны, снабженные бронетранспортерами "Ганомаг-Ансальдо" (Sd.Kfz.251) и усиленные артиллерией на мехтяге ("Демаг-Ансальдо" — Sd.Kfz.250 и танкетки L3), должны были стать "последним доводом" 1-й армии Стального Пакта.

2-я армия, развернутая по итало-югославской границе, также состояла только из пехотных дивизий (в количестве восьми) — атаковать в лоб долговременную укрепленную позицию, вооруженную, в числе прочего, тремя десятками морских двенадцатидюймовых пушек? Существуют намного менее болезненные и унизительные способы самоубийства. В общем, для этой границы хватило бы и четырех дивизий, но югославы развернули здесь четыре кадровых и восемь резервных дивизий в составе 7-й армии — так что пришлось соответствовать.

3-я армия, развернутая в Германии (на территории провинции Остеррайх, бывшей Австрии), также не предназначалась для наступательных действий, в неё были включены три немецких и две итальянских пехотных дивизии, итальянская и немецкая горные дивизии и три венгерских горных бригады.

В Венгрии были развернуты 4-я и 5-я армии. 4-я армия (итальянский мехкорпус в составе танковой и моторизованной дивизий, венгерская танковая бригада) должна была действовать из района Барча в направлении на Загреб, а 5-я (одна итальянская и три немецких танковых дивизии, две итальянских и три немецких моторизованных дивизии) — сходящимися ударами вдоль Тиссы и Дуная окружить группировку противника в Воеводине и нанести удар по Белграду одновременно с 6-й армией (одна немецкая танковая, две немецких моторизованных дивизии, словацкая и две румынских танковых бригады), действующей вдоль Дуная из Румынии.

7-я и 8-я армии были развернуты на территории Болгарии. 7-я армия (три немецких танковых и три немецких моторизованных дивизии) должна была действовать вдоль железной дороги София-Ниш-Белград. 8-я (три немецких танковых, две немецких моторизованных дивизии) — от Кюстендила на Скопле.

Югославское командование развернуло против Албании 3-ю и 8-ю армии (1-я армейская группа). 3-я армия (командные структуры сформированы на базе Черногорского Военного Округа), включавшая единственный югославский танковый корпус (две танковых и одна моторизованная дивизии, отдельный танко-самоходный полк прорыва — батальон 75-мм САУ "Артштурм" и батальон пехотных танков "Матильда-2" — несколько отдельных танковых батальонов, вооруженных танкетками и пулеметными танками), две кавалерийских и три пехотных дивизии, две горных бригады и три бригады МП, развертывалась на приморском фланге. 8-я (ВО Косово), состоящая в основном из горных частей — семь горных бригад, две войсковых бригады жандармерии, три пехотных и одна кавалерийская дивизии, должна была действовать из Косово и Македонии.

7-я армия (ВО Словения) в составе двенадцати пехотных дивизий должна была предотвратить атаку на Словению с территории Италии. При удачном ходе событий не исключалось и наступление с целью захвата полуострова Истрия и итальянской (бывшей австро-венгерской) военно-морской базы Пола. 4-я армия (ВО Босния) прикрывала границы бывшей Австрии и Венгрии до города Вирье — отсюда начиналась зона ответственности 9-й югославской армии (ВО Хорватия), преграждавшей путь 4-й армии Стального Пакта. 7-я и 4-я армии — 2-я армейская группа.

К востоку от селения Дони-Михоляц и до Дуная располагалась 2-я армия (ВО Герцеговина), в междуречье Дуная и Тиссы стояла 1-я армия (ВО Воеводина) — они, вместе с 9-й армией, составляли 3-ю армейскую группу. В состав 4-й армейской группы входили 6-я армия (ВО Сербия), прикрывавшая румынскую границу, и 5-я армия (ВО Македония), которая должна была оборонять Сербию и Македонию со стороны Болгарии.

Югославская армия имела некоторый некомплект в кадровых и резервных пехотных дивизиях из-за 32,5% неявки резервистов на призывные пункты и страдала от недостаточного количества зенитной артиллерии и тотального превосходства противника в воздухе — за исключением как раз той территории, где и были расположены элитные части югославской армии. Над Албанией и юго-восточной Адриатикой превосходство в воздухе — пусть и не тотальное, но все же достаточно внушительное — принадлежало уже югославским ВВС. У них было меньше самолетов, чем у итальянцев вообще, но больше, чем у итальянцев в Албании. Вдобавок, итальянские ВВС только ещё переходили на истребители "новой волны" — в других странах к этим машинам относили "Мессершмитт Bf-109", "Хаукер Харрикейн", "Супермарин Спитфайр", "Моран-Солнье МS.406", Блок МВ.150 и другие. Итальянцы же получили истребители FIAT G.50 "Фреччья" и Макки С.200 "Саетта" — они, в принципе, отвечали всем требованиям "новой волны", но, во-первых, выпускались промышленностью в совершенно недостаточных количествах, а во-вторых, не нравились летчикам, привыкшим к маневренным бипланам и не желающим перестраивать свою устоявшуюся тактику воздушных боев, основанную на виртуозном владении техникой пилотирования. В результате действия обоих этих факторов ВВС продолжали закупки устаревшего FIAT СR.42 "Фалько", который мало того, что был бипланом — он ещё имел неубирающиеся шасси и открытую кабину!

Стандартным вооружением всех итальянских истребителей были два 12,7-мм пулемета (итальянские 12,7-мм патроны имели тяжелые пули, увеличивающие поражающий эффект, но замедлявшие начальную скорость), некоторые могли также нести бомбовую нагрузку (FIAT СR.42 "Фалько" — 2х100-кг, Макки С.200 "Саетта" — 2х50-кг). Действиям же в Албании истребителей, базирующихся в Италии, препятствовало то, что ни один из состоящих на вооружении Реджиа Аэронавтика истребителей не мог нести подвесные топливные баки (в отличие от большей части истребителей югославских ВВС), собственного же радиуса действия им для этого не хватало.

В Албании (Aeronautica dell'Albania) итальянцы изначально имели базирующуюся в Тиране 160-ю отдельную группу, вооруженную морально и физически устаревшими истребителями FIAT СR.32. Затем туда были переброшены 2-я воздушная эскадра (2 Squadra Aerea), включавшая знаменитый ещё по Великой Войне 1-й полк (1 Stormo) — 6-я и 17-я группы, вооруженные FIAT-"Фалько" — и 157-ю отдельную группу, вооруженную монопланами С.200, и 51-й полк ("Фреччья" G.50 у 20-й группы, СR.42 — у 21-й) из состава 3-й воздушной эскадры. Специально для этого театра была сформирована 154-я отдельная группа (FIAT-"Фреччья") и 414-я отдельная эскадрилья на Макки С.200. Всего 48 СR.32, 139 СR.42, 88 G.50, 77 С.200. Немцы предлагали укрепить группировку, передав туда один ягдгешвадер из состава воздушного флота "Остеррайх", но Муссолини отказался, считая Албанию своим театром.

Югославы имели в развернутых против Албании истребительных авиачастях 60 истребителей "Мессершмитт Bf-109С" и 30 Bf-109D, 36 Кертисс "Хок"-75, 44 Брюстер "Баффало", 36 Хаукер "Харрикейн" и 12 Моран-Солнье МS.406 (остальные 48 самолетов поступили в Югославию в виде комплектов для сборки — точно так же, как и 30 новейших Bf-109Е). Тридцать тяжелых истребителей РZL-38 "Вилк" с их сверхмощным вооружением из 2х20-мм пушек и 4х13,2-мм пулеметов (плюс три точки подвески для оружейных контейнеров, авиабомб — 5х100, 2х200 или 1х500 — или подвесных топливных баков) вообще не имели себе равных в итальянских ВВС — прототип аналогичного по классу Мередионали Rо-57 (2х20-мм и 2х12,7-мм, до 500 кг бомб) только ещё поступил на испытания, и военные вообще сомневались, надо ли им оно или нет.

Кроме того, в состав авиакорпусов, подчиненных командованию 1-й армейской группы, были включены оба полка Девуатин D.501/510 — они хотя и не относились к "новой волне", но были достаточно скоростными для уничтожения вражеских истребителей бипланной схемы и любых имеющихся на ТВД бомбардировщиков. А вооружение, включающее 20-мм пушку и четыре пулемета со скорострельностью 1800 выстрелов в минуту, превращало их в достаточно грозных противников даже для новейших истребителей Реджиа Аэронавтика.

К полуночи с 30 на 31 августа все части и подразделения, корабли и самолеты обеих сторон заняли предписанные им позиции. Военные были готовы, и приказы в опечатанных красных конвертах, хранящиеся в сейфах воинских частей и соединений, ждали только сигнала — чтобы быть вскрытыми и явить миру свою суть, гибельную для одних и спасительную для других.

ГЛАВА 4 "ЖРЕБИЙ БРОШЕН"

Котор, Югославия. 31 августа 1939 года.

Англичане получили схему проходов в минных полях, два эскортных тральщика сопровождения и лоцмана в 23.50 по среднеевропейскому времени. К тому времени срок ультиматума, предъявленного Югославией албанскому правительству, уже давно истек — дипломатические отношения между странами были разорваны в 19.12, когда караван машин югославского посольства пересек албанскую границу.

Командующий 2-й линейной эскадрой британского Средиземноморского флота адмирал Дракс вышел из Каттаро в 01.15 — Адмиралтейство требовало от него как можно быстрее покинуть зону возможных боевых действий.

Одновременно с англичанами базу покинули и корабли югославского Легкого Флота, сопровождаемые восемью эсминцами. Пройдя проходы в минных полях в 1.10, югославские корабли ("Соединение А") полным тридцатипятиузловым ходом ушли на юг, держась в тени берега.

Английские линейные корабли типа "Мальборо", спущенные на воду ещё в 1914 году и прошедшие только одну модернизацию (стволы 343-мм пушек линкоров были расточены под стандартизированный 356-мм калибр), имели максимальную скорость в 22 узла — номинально. На самом деле изношенные машины отказывались давать более 20,5 узлов. Это и определяло скорость всей эскадры.

В 1.58 гидросамолет противолодочной обороны, осуществлявший разведку в пятнадцати милях впереди "Соединения Б", состоявшего из восьми номерных миноносцев, оставшихся ещё со времен Австро-Венгрии, шести десантно-канонерских лодок типа "Галеб", минзага-гидроавианосца "Змей", гидроавианосца "Белый Орел", трех легких крейсеров ПВО и шестнадцати торпедных катеров — 4 "Торникрофт" и 12 "Люрсен-S", заметил находящуюся в полупогруженном положении подводную лодку.

Вызвав кодовым радиосигналом подмогу, гидросамолет атаковал субмарину бомбами и пулеметным огнем. Итальянская подводная лодка "Дагабур" (типа "Перла") попыталась уйти погружением, но взлетевшие со "Змея" гидроавтожиры, вооруженные 2х50-кг глубинными бомбами каждый, настигли её раньше, чем субмарина ушла на безопасные глубины. А минутой позже к месту боя примчались и два торпедных катера "Торникрофт" — их отряд был выделен для противолодочной обороны ордера. После взрыва восьмой катерной глубинной бомбы на поверхности появилось здоровенное нефтяное пятно, большой воздушный пузырь и несколько деревянных обломков. Подводная лодка "Дагабур" погибла со всем своим экипажем — 44 итальянских моряка стали первыми жертвами войны. Подать сигнал тревоги субмарина не успела.

В 3.15 1 сентября 1939 года снизивший скорость "Легкий Флот" и обогнавшие медленно тянущиеся ДКЛ и миноносцы "Соединения Б" крейсера ПВО и торпедные катера "Люрсен-S" соединились на траверзе албанского порта Дуррес (Дураццо).

Итальянские моряки на стоявших на рейде Дураццо легких крейсерах "Мьюзио Аттендоло", "Армандо Диаз" и "Луиджи Кадорна" спохватились слишком поздно — над портом уже кружили выброшенные с "Белого Орла" торпедоносцы и гидроавтожиры-корректировщики с "Грифона" и тяжелых крейсеров. В первой атаке с воздуха бомбардировщики решили не задействовать, чтобы взрывы бомб не мешали корректировке огня корабельной артиллерии. Восемнадцать восьмидюймовок, сорок пять 152-мм, 10х138-мм и двадцать четыре 120-мм орудия крейсеров и эсминцев открыли беглый огонь по стоящим на рейде и в порту итальянским кораблям.

В 3.35 торпедные катера, пройдя мимо пылающих обломков, ещё недавно бывших девятью итальянскими боевыми кораблями, начали выбрасывать на пирсы Дурреса бойцов десантно-штурмового батальона морской пехоты, вплотную за ними к пирсам вставали легкие крейсера ПВО, на каждый из которых погрузили по 2 тысячи человек — почти по два батальона МП.

Через полтора часа к пирсам подошли миноносцы с батальонной, противотанковой и зенитной артиллерией десантных батальонов, а десантно-канонерские лодки уже выбрасывали на открытый берег тяжелую полевую артиллерию и танки. Всего в первой волне десанта были задействованы один десантно-штурмовой батальон и шесть батальонов МП со всем штатным тяжелым вооружением, шестнадцать 122-мм гаубиц и десять пехотных танков "Матильда-2".

В 4.15 югославские эсминцы ушли в Бар за подразделениями второй волны — по опыту Марокканской десантной операции ИНА во время гражданской войны 1936-1937 годов, на один эсминец можно было погрузить до одного пехотного батальона со всем тяжелым вооружением, а высокая скорость позволяла им оборачиваться от погрузки до выгрузки и до новой погрузки с максимально возможной скоростью.

А за сорок две минуты до этого наблюдатель итальянской подводной лодки "Alagi", находящейся на перископной глубине и только что получившей "Красный" сигнал, заметил два тяжелых корабля и два эсминца или легких крейсера, идущих на юг.

В 3.37 минут капитан твердо опознал в идущем первым тяжелом корабле югославский линкор "Словения" — характерный пятибашенный силуэт с одной трубой и расположением 3-й башни сразу позади неё. В 3.38 капитан отдал команду на атаку.

Следы четырех 533-мм торпед на корабле заметили только в последний момент, и объявить боевую тревогу находившийся на мостике дежурный офицер не успел. Уже в первые секунды после встряхнувших весь корабль взрывов огромный линкор оказался в полной власти водной стихии — задраить люки в водонепроницаемых переборках моряки не успели.

Рим, Италия. 1 сентября 1939 года.

Разговор между "вождем всех итальянцев" Бенито Муссолини и командующим Реджиа Марина адмиралом Каваньяри начался на повышенных тонах. Дуче поинтересовался, какого ... этого клинического дебила и ..., капитана "Alagi", вообще выпустили в море вместо того, чтобы сдать его в ближайшую психиатрическую лечебницу? Мало того, что торпедировал английский линкор — он ещё имел глупость всплыть и принять участие в спасательных работах! Если до этого выдающегося идиотизма итальянцы ещё могли — с учетом всех фактов вроде намеренной задержки линкоров в Каттаро — списать атаку на югославские субмарины, то теперь югославы, благодаря этому ... сыну ... ..., могут спать спокойно!

По сравнению с угрозой войны с Англией катастрофа в Дураццо казалась не совсем чтобы пустяком, но чем-то довольно незначительным — вроде сломанных ребер по сравнению с бубонной чумой. Однако Муссолини уделил внимание и ей. Потеря трех легких крейсеров, шести эсминцев, четырехсот с лишним самолетов, захваченных и сожженных диверсантами, разбитых штурмовой атакой югославских ВВС на аэродромах и сбитых затем в воздушных боях, захват крупнейшего порта Северной Албании! Перечисляя все то, что он потерял по милости — дальше полторы минуты непечатно — из Реджиа Марина, Муссолини орал так, что его, наверное, слышали и в Берлине.

Адмирал возразил в том смысле, что в потерях самолетов он не очень-то и виноват — однако дуче тут же припомнил три дюжины новёхоньких "Ястребов" Савойя-Маркетти SM.79 из 11-го полка бомбардировщиков-торпедоносцев, захваченных — ..., ...!!! — югославскими морпехами прямо на аэродроме возле Дурреса, затем тридцать два бомбардировщика КАНТ Z.1007 "Альчионе" — единственная укомплектованная ими группа!!! в полном составе!!! — и семнадцать истребителей Макки С.200 "Саетта", сбитых зенитной артиллерией югославских кораблей и подоспевшими тяжелыми истребителями во время попытки налета на Дуррес, и озверел окончательно.

От немедленного расстрела адмирала спас звонок телефона "прямого провода". Берлин желал поздравить Рим с первыми успехами.

Белград, Югославия. 2 сентября 1939 года.

На совещании, посвященном подведению итогов первого этапа оперативного плана "Жаворонок", положение Югославии расценивали как серьезное, но ни в коей мере не катастрофическое. Войска 1-й армейской группы, корабли и десантные подразделения ВМС, штурмовики и парашютисты выполнили свою задачу полностью и в оговоренный срок. Господство югославских ВВС над албанским ТВД безоговорочно, итальянские дивизии в Албании фактически изолированы и деморализованы давлением с воздуха, контратака итальянцев и албанцев на Дуррес отражена с большими потерями для атакующих (в частности, сожжены двадцать две танкетки L3 11-го отдельного батальона СПТО, тридцать четыре БТР "Ганомаг", два БТР "Демаг"), итальянский флот не покидал своих баз в опасении выставленных югославскими подлодками и замаскированными под нейтральные пароходы минными заградителями минных банок, а также и атак югославских торпедоносцев и пикирующих бомбардировщиков. Высаженные с кораблей Дунайской РВФ тактические десанты и диверсионные группы задержали наступление северо-дунайской армии уже на двое суток.

Однако южно-дунайская армия, обе болгарских армии и армия "Барч" действуют вполне уверенно и довольно успешно, в частности, 40-й мехкорпус агрессоров, действующий в Македонии, за двое суток продвинулся на тридцать восемь километров, для сдерживания дальнейшего продвижения "болгарских" группировок противника пришлось отвлечь с главного направления значительные авиационные силы.

Также заслуживают внимания активизация разного рода профашистских и националистических движений и выявленная югославскими силами безопасности и разведуправлением министерства обороны их тесная связь с Италией и Германией. В частности, при аресте лидера хорватских фашистов Кватерника в его загребской штаб-квартире вместе с ним были захвачены двое офицеров СС, один из них — в звании штурмбанфюрера, что аналогично армейскому майору. К несчастью, оба успели покончить с собой. В 108-м пехотном полку раскрыт профашистский заговор, заговорщики собирались захватить штаб 4-й армии. В Словении с помощью итальянцев и немцев создан самозваный "Словенский Национальный Совет", потребовавший от командующего 2-й армейской группы "покинуть территорию независимого нейтрального государства Словении" и обратившийся к Стальному Пакту с просьбой отстоять их независимость от "сербской диктатуры". Расстрелы пока помогают, но вот дальше...

Одновременно отмечена активизация коммунистических движений — как троцкистского (IV Интернационал), так и пророссийского (Коминтерн) толка. Так, в Хорватии коммунисты часто оказывают помощь силам безопасности и территориальным органам МВД в локализации и уничтожении националистических и профашистских элементов и организаций. Отмечены перестрелки между коммунистами и фашиствующими молодчиками в Словении, ЦК КПЮ обратился ко всем коммунистам и патриотам Югославии с призывом сражаться за свою страну до последней капли крови.

Внешнеполитическое же положение страны блестяще. По крайней мере, по сравнению с ожидаемым. Очень помогло потопление английского линкора — до войны атака на него считалась событием маловероятным, и даже лучшие аналитики не предсказывали его гибели. В результате общественное мнение британцев — целиком на нашей стороне: Англия никому не прощает потопления своих линкоров. Франция реагирует менее активно, но в исходе здесь также сомневаться не приходится. Французы желают "раздавить гадину". К сожалению, французская доктрина не предполагает активных действий на франко-германской границе, но можно ожидать прибытия частей французской "Воздушной Армии", переговоры о размещении на наших аэродромах 5 бомбардировочных и 3 истребительных групмент (авиаполков) уже ведутся. Английская поддержка выразится, вероятнее всего, только в отвлечении с Адриатики основных сил итальянского флота.

Поскольку вряд ли англичане и французы упустят такой прекрасный момент для захвата и раздела Ливии, то можно ожидать значительного ослабления итальянских "Реджиа Аэронавтика" в Италии. В данный момент итальянские "ВВС Пустыни" состоят из 339 самолетов, из которых боеспособны не более двух с половиной сотен, англичане в короткий срок могут создать в Египте авиационный кулак до шестисот боевых самолетов, примерно столько же могут выделить в Тунис французы. Списочный состав итальянских ВВС показывал на 1 августа 2132 самолета. Учитывая "ВВС Пустыни", в Европе и на Сицилии размещалось 1793 самолета, боеготовыми из них считались полторы тысячи. 1 сентября итальянцы потеряли на земле 233 самолета, в воздухе — около 150 (считая только подтвержденные победы). Если ещё часть сил "Реджиа Аэронавтика" будет переброшена в Ливию, то югославские ВВС получат не только техническое, но и численное превосходство в воздухе.

Нейтральные воды, Адриатика. 2 сентября 1939 года.

Караван транспортов, перевозящих в албанский порт Валлона (Влера) личный состав и тяжелое вооружение пехотной дивизии "Napoli", охранялся двумя эсминцами типа "Карло Мирабелло". Эти корабли, заложенные ещё до Великой Войны (1913 год) как легкие крейсера-скауты, вошли в строй в 1915 году уже как лидеры эскадренных миноносцев с мощным артиллерийским вооружением. Но в середине 20-х годов линейные ЭМ получили 120-130-мм пушки, а лидеры — 130-140-мм орудия, и было совершенно очевидно, что 8х102-мм пушек лидеров типа "Мирабелло" не слишком помогут против 4х130-мм пушек французских лидеров типа "Ягуар" и уж тем более против 5х138-мм орудий ЛЭМ типа "Гепард". Югославские легкие силы: эсминцы "Триглав" и "Рудник", фактически являвшиеся французскими лидерами типа "Кассард" (5х138-мм орудий, семь 550-мм торпедных аппаратов), и линейные "Орьен", "Велебит", "Динара", "Шар-Планин", "Ускок" и "Четник" — обычные английские эсминцы типов "Е" и "Н" (4х120 и восемь 533-мм ТА) совершенно очевидно являлись превосходящей силой, поэтому конвой был усилен четверкой эсминцев типа "Беттино Рикасоли" (3х120-мм).

Появления в составе набеговой эскадры тяжелого крейсера командование "Реджиа Марина" не ожидало — поэтому обрушившиеся на эскадру восьмидюймовые снаряды оказались для итальянских моряков страшной неожиданностью. Кроме тяжелого крейсера "Скопле" в состав югославского отряда входили "Дубровник", "Далмация", "Грифон" и оба лидера.

Артиллерийским огнем и торпедами югославских крейсеров, минзагов и эсминцев были потоплены "Аугусто Риботи" (тип "Мирабелло") и "Беттино Рикасоли" и войсковые транспорты "Читта ди Катанья", "Читта ди Джезу", "Читта ди Мессина" и "Эсперия". Дивизия "Неаполь" лишилась 19,8% личного состава и всего тяжелого вооружения, а итальянский флот — двух не очень ценных эсминцев и четырех войсковых транспортов суммарным водоизмещением в 47 тысяч тонн.

Тем не менее, операция была сочтена командованием югославских ВМС неудачной — увлеченные расстрелом транспортов, югославские корабли упустили время и не смогли поставить минные заграждения у Валлоны. В результате эту работу пришлось возложить на подводные лодки, торпедные катера и бомбардировщики.

Лондон, Англия. 3 сентября 1939 года.

12 часов 30 минут по Гринвичу.

Во исполнение ранее данных Югославии гарантий правительство Англии объявило войну Германии, Италии, Венгрии, Болгарии и Румынии.

Часом позже правительство Франции последовало примеру Англии.

Приветствуя заявление правительства об объявлении войны от имени лейбористской партии, Гринвуд подчеркнул, что "невыносимая агония неизвестности, от которой мы все страдали, прошла. Теперь мы знаем худшее". Поскольку это заявление было встречено бурными аплодисментами, можно считать, что Гринвуд выразил общее мнение парламента. Речь заканчивалась словами: "Да будет война быстрой и короткой, и пусть мир, который восторжествует, гордо установится навсегда на руинах дьявольских режимов". Бурные продолжительные аплодисменты, переходящие в овации.

Никакой разумный анализ соотношения сил и ресурсов не давал оснований считать, что война будет "быстрой и короткой" (если не считать варианта с быстрым разгромом Франции и быстрой капитуляцией Англии — он-то, действительно, был "быстрым и коротким", но совершенно очевидно, что английские парламентарии рассчитывали на другой исход), или даже надеяться, будто Франция и Англия своими силами сумеют победить Стальной Пакт, как бы долго война ни продолжалась. Еще более нелепым было заявление о том, что "теперь мы знаем худшее".

Представления о военной мощи Югославии были столь же иллюзорны, как и многие другие представления парламентариев и членов правительства — но зависело от них гораздо больше. Лорд Галифакс, которому, как и премьер-министру, надлежало бы быть хорошо осведомленным, полагал, что Югославия в военном отношении не только сильнее Италии (что, в общем, было верно — судя по ходу боевых действий, если бы война шла между Югославией и Италией "тет-а-тет", Италию унесли бы с ринга на носилках и в глубоком нокауте), но и почти равна Германии! Эту поразительную мысль он высказал в беседе с американским послом 24 марта 1938 года, за несколько дней до предоставления гарантий. В июле-августе 1938 года генеральный инспектор вооруженных сил генерал Айронсайд побывал в частях югославской, болгарской и греческой армий и по возвращении представил доклад, который Черчилль назвал "самым благоприятным".

Еще большие иллюзии существовали относительно французской армии. "Наиболее высоко подготовленной и надежной мобильной силой в Западной Европе" её называли не только французы, но и англичане. Впрочем, существовало и другое мнение, но публично оно не оглашалось — поскольку могло привести к расколу и правительственному кризису.

За несколько дней до начала войны Черчилль встретился с главнокомандующим французской армии генералом Жоржем, который познакомил его со сравнительными данными о военной мощи Франции и Германии. Прогноз Жоржа был неблагоприятным: "У немцев очень сильная армия, и нам никогда не позволят нанести первый удар. Если же они нападут, обе наши страны будут выполнять свой долг".

Ему эхом вторил полковник де Голль, с которым Черчилль беседовал ещё в январе 1939 года. На вопрос о том, что может произойти, если Гитлер начнет агрессию на Балканах, полковник ответил: "Сначала мы призовем людей либо из резерва первой очереди, либо из запаса. А затем, глядя сквозь амбразуры наших укреплений, будем безучастно созерцать, как порабощают Европу". Причиной этого был решительный отказ Франции от создания танковой армии в три или четыре механизированных и танковых корпуса, инструмента по сути своей наступательного, и приверженность устаревшим ещё в 1916 году доктринам "примата обороны над наступлением".

Полковник пробивал идею "танкового кулака" с весны 1934 года, но не добился ровным счетом ни-че-го. Кроме сомнительной славы "фантазера в погонах" и острой неприязни высшего начальства, приведшей к тому, что его загнали во французский аналог "саратовской глуши" — сначала в школу усовершенствования офицерского состава, а затем командиром 507-го танкового полка в Меце.

Однако на публике Черчилль заявил о том, что ещё раз убедился в том, что "французская армия по отношению к немцам является хозяином положения" и присоединился к тем, кто требовал от французов скорейшего объявления войны на стороне Югославии. В донесении французского посла говорилось: "Больше других возбужден Черчилль".

Возможно, это было связано с тем, что еще в марте 1938 года Черчилль заявил о том, что он "абсолютно согласен" с премьер-министром "относительно гарантий на Балканах". Подобно многим политическим лидерам Англии, тогда он считал эти гарантии ценным средством сохранения мира — а теперь не мог отступить. Единственным человеком, отмечавшим непрактичность и опасность выданных балканским державам гарантий, был Ллойд Джордж. Газета "Таймс" назвала его предостережения 1938-1939 годов "взрывом безутешного пессимизма". Кроме него, все эти иллюзии относительно будущего не разделялись в более трезво мыслящих военных кругах. Однако в основном в тот период преобладали настроения, перегруженные эмоциями, которые притупили чувство реальной действительности и заслоняли перспективы.

Черчилль был первым "публичным" политиком, официально потребовавшим создания в составе британской армии вообще и БЭК в частности танковых и механизированных частей, имеющих корпусную организацию.

"Зачем посылать французам пять-шесть пехотных дивизий — для гарнира к их ста десяти? Давайте лучше пошлем им три танковых и три мотопехотных дивизии в составе трех танковых корпусов — это будет гораздо выгоднее и нам, и им!"

Такие призывы Черчилль и несколько его друзей по партии — в том числе будущие лорды Бивербрук и Биркенхед — издавали с января 1939 года. Однако правительство предпочитало притворяться, что ничего не слышит, ничего не видит и никогда ничего никому не скажет. Во всяком случае, ничего конкретного.

Причина к этому заключалась в том, что в 1933 году Англия и Франция заключили соглашение, согласно которому англичане должны были разрабатывать для армий обеих стран легкие машины, в то время как французы должны были разрабатывать тяжелые — также для обеих стран. Поскольку английская промышленность была заинтересована в том, чтобы изготовлять те боевые бронированные машины, которые находят спрос за границей (а такими — по финансовым и эксплуатационным условиям — могли быть только легкие танки и танкетки), то договор соблюдался свято. В результате столь однобокого развития английские генералы, выдававшие тактико-технические задания на разработку бронетехники, не сумели правильно определить генеральную линию развития танкостроения — и к 1939 году не то что британская армия, а даже и британская промышленность не имела ни одного танка, отвечающего современным требованиям: ни в строю, ни на испытаниях. Ни даже в виде макета.

К числу "условно-современных" можно было отнести крейсерский А13 Мк.III "Ковенантер" — лобовая броня в 40 мм, скорость до 50 км/ч (по шоссе, по рокаде — 40 км/ч) и 40-мм пушка. Дело портили — клепаная конструкция, узкие гусеницы (как следствие — чрезвычайно высокая удельная нагрузка и плохая проходимость) и недоведенная система охлаждения двигателя. Ну и плюс — 40-мм пушка ещё как-то смотрелась на танке образца 1938 года, но для танка, который принимали на вооружение в 1939 году а в войска намеревались поставлять с 1940-го, это был уже некий анахронизм.

Другим "условно-современным" танком можно было счесть пехотную "Матильду-2". Во время боев в Югославии обе стороны, не сговариваясь, прозвали её "королевой поля боя" — 78-мм броня не пробивалась ни одним артиллерийским орудием Стального Пакта, кроме германских 88-мм и итальянских 90-мм зенитных орудий. Другие снаряды от брони "Матильд" просто отскакивали, как орехи от стенки. Вооружение танка состояло из той же 40-мм пушки OQF (это на машине весом в 27 тонн!) и пулемета винтовочного калибра. Скорость по шоссе составляла 24 км/ч, по рокаде — 13 км/ч. Узкие гусеницы и низкая проходимость. Поскольку и лобовая деталь корпуса, и башня выполнялись методом литья, а британская промышленность имела мало опыта по отливке столь крупных деталей, то фирм, способных справится с такой работой, было немного — то есть развернуть широкое, массовое производство танка не удалось бы ни в коем случае.

И последним из "условно-современных" танков Англии был легкий Виккерс Мк.VII "Тетрарх" (А17). К числу основных достоинств "Тетрарха" можно отнести скорость (до 65 км/ч по шоссе) и вооружение — 40-мм пушка QFSA и пулемет. Очень неплохо для разведывательного танка весом в 7,6 тонны (аналогичный по тактическому назначению Pz.II имел скорость в 40 км/ч, весил 9,5 тонны и был вооружен 20-мм автоматической пушкой)! Но минусов у "Тетрарха" было гораздо больше. Лобовая броня в 16 мм в 1939 году уже считалась недостаточной даже для разведывательных броневиков (Pz.II образца 1939 года имел броню в 30-35 мм), плавать, в отличие от русского ПТ-20, "Тетрарх" не умел. Для армии какой-нибудь Боливии или Афганистана он ещё годился, но в Европе?

Так что никаких танковых корпусов в 1939 году Британия формировать не могла.

У неё попросту не было для этого танков.

Справедливости ради надо сказать, что у увлечения английских конструкторов легкими танками и танкетками была и оборотная сторона. В 1937 году фирмой "Виккерс-Армстронг" на базе доработанной и усовершенствованной танкетки "Карден-Ллойд" был создан гусеничный бронетранспортер "Юниверсал Кэрриер" Мк.I. Это не был первый гусеничный БТР в мире. Не был он и самым удобным или самым защищенным гусеничным БТР в мире. Но первым гусеничным БТР, изготавливаемым крупной серией, он был. Бронетранспортер имел несколько модификаций: собственно "Юниверсал Кэрриер" (невооруженный и действительно универсальный), "Брен Кэрриер" (пехотный БТР, вооруженный пулеметом), "Скаут Кэрриер" (разведывательная модификация с 13,97-мм ПТР "Бойс") и несколько десятков других. К августу 1939 года было произведено уже более 400 машин — а могло бы быть произведено раза в три больше (и это без перевода промышленности на военные рельсы!).

Но поскольку французская армия не планировала создавать "танковую армию", а британская не имела возможности это сделать (даже если бы очень хотела — а она не хотела), то особой потребности в массовом бронетранспортере они не испытывали — поскольку не видели необходимости в создании подразделений механизированной пехоты, как в составе танковых соединений, так и в составе иных частей и подразделений.

Дуррес, Албания. 3 сентября 1939 года.

К полудню 3 сентября на плацдарме имелось уже две пехотных дивизии (без тяжелой артиллерии), две бригады МП, десантно-штурмовой батальон и отдельный танковый полк прорыва: тридцать 75-мм самоходок "Артштурм М1938" и тридцать пехотных танков "Матильда-2". Артиллерия была представлена лишь все тем же дивизионом 122-мм гаубиц и отдельным дивизионом тяжелых минометов (32х105-мм) — ДКЛ были заняты переброской танков, а на боевые корабли дивизионная тяжелая артиллерия (75-мм пушки, 100-мм, 122-мм и 150-мм гаубицы) не влезала.

Противостоящие им силы состояли из трех сильно потрепанных итальянских пехотных дивизий, шести албанских пехотных бригад и одного итальянского батальона СПТО, вооруженного танкетками L3 с 20-мм пушками.

В 13.45 по среднеевропейскому времени (в Лондоне было 14.45) над наспех укрепленными позициями итальянцев появились югославские пикировщики "Бучон" и легкие бомбардировщики "Бленхейм" и "Бостон", сопровождаемые истребителями "Девуатин", каждый из которых нес 250-кг кассету с сотней 1,25-кг осколочных бомбочек. Именно эти кассеты и начали атаку — истребители-бомбардировщики сбрасывали их на позиции итальянских зенитных орудий.

После того, как опасность со стороны войсковой ПВО была устранена (потеряв 5 пикировщиков только за один налет утром 2 сентября на итальянские позиции в районе Шкодера, югославские ВВС относились к итальянским зенитчикам с огромным уважением), на позиции зашли "Бучоны" и бомбардировщики. Их задачей были позиции итальянской противотанковой и полевой артиллерии.

В 14.05 открыла огонь югославская артиллерия и минометы. 75/12-мм батальонные гаубицы, 150-мм тяжелые пехотные орудия, легкие, средние и тяжелые минометы и 122-мм гаубицы поддерживались огнем восьми и шестидюймовых орудий крейсеров, стрелявших прямо из гавани, и 120-мм и 138-мм орудиями эсминцев, крейсировавших вдоль берега.

В 14.35 на восточном участке кольца вокруг Дурреса послышался рев моторов и лязг гусениц — на итальянские позиции ползли шестьдесят боевых бронированных машин, специально предназначенных для прорыва такой вот полевой фортификации. Танки и штурмовые орудия сопровождали морпехи и автоматчики десантно-штурмового батальона, оберегавшие столь мощных и таких уязвимых бронемонстров от наиболее храбрых пехотинцев противника — тех, кто догадался затаиться и затем метнуть под гусеницу связку противотанковых гранат.

За танками и сопровождавшими их автоматчиками двигались перебежками стрелковые цепи, артиллеристы перекатывали орудия, минометчики тащили свои трубы, треноги и плиты. Наступление осуществлялось в точном соответствии с предписаниями — довоенные учения не прошли даром. К 18.00 командование особого корпуса "Дуррес" констатировало прорыв обороны противника на всю её глубину.

ГЛАВА 5 "ВЫЙДУ В МОРЕ — ТРУПЫ КАЧАЮТСЯ..."

Бриндизи, Италия. 3 сентября 1939 года.

Шоковое состояние, в которое итальянский флот ввергла катастрофа в Дурресе и подрыв на мине легкого крейсера "Альберто ди Джуссано" (корабль подорвался рано утром 1 сентября прямо на главном фарватере Бриндизи, ещё даже не выйдя из порта, что привело к отмене выхода "Быстроходной Эскадры" к Дураццо) — теперь, прежде чем отдать швартовы или сняться с якорей, командиры всех тяжелых кораблей истерически требовали полного протраливания не только фарватера, но и всей акватории порта — было преодолено не меньшим шоком из Рима. Арест и немедленный расстрел адмирала Кассарди, отвечавшего за береговую оборону Дураццо и Албании в целом, должен был послужить офицерам флота напоминанием, что "вождь всех итальянцев" шутить не любит и не умеет. В результате в 23.25 3 сентября "быстроходная эскадра" — быстроходные линкоры "Литторио", "Рома", "Франческо Караччьоло", авианосец "Кристофоро Коломбо", четыре тяжелых и пять легких крейсеров — выползла по трижды протраленному фарватеру из гавани Бриндизи и взяла курс на северо-восток, к Дураццо.

За два с лишним часа до этого верный член коммунистической партии Италии, заблаговременно снабженный радиопередатчиком, сообщил, что "тетушка готовится к походу на рынок вместе с племянниками и собирается купить одиннадцать с половиной килограммов картошки". Сообщение приняло русское консульство на Мальте, тут же ретранслировавшее его в русское посольство в Белграде.

К тому моменту, когда эскадра вышла из Бриндизи, о ней уже знали все, кому это было положено по долгу службы. К ним относились командующий Южным отрядом ВСФ и все подчиненные ему структуры, командующий авиакорпусом "Албания" и часть подчиненных ему структур: 17-й бомбардировочный авиаполк (36 торпедоносцев-бомбардировщиков Савойя-Маркетти SM.79 "Спарвиеро", недавно полученные и еще не освоенные — поэтому основной ударной силой полка по-прежнему являлись 19 допотопных Виккерс "Вайлдбист"), 2-й бомбардировочный авиаполк (49 пикирующих бомбардировщиков Хиссо "Бучон"), 2-й и 5-й истребительно-бомбардировочные авиаполки, 1-я отдельная группа тяжелых истребителей и отдельная эскадрилья дальней авиаразведки (6 Дорнье Dо.217А и 6 "Юнкерс Ju-86Е1"). Также приказания в связи с итальянской операцией получили командиры двух находящихся в море субмарин: "Osvetnik" (тип "Смелый") и "Nebojša" (тип "Храбрый"), командир 4-го дивизиона торпедных катеров (4 БТК "Люрсен-S"), временно базирующегося в Дурресе.

План итальянцев просчитывался просто. ЛКР "Франческо Караччьоло" нес восемь пятнадцатидюймовок в четырех двухорудийных башнях, линкоры типа "Литторио" — девять в трех трехорудийных. Итого в эскадре — 26 орудий калибра 380 мм. Дадут залп — мало не покажется. К Дурресу они подойдут в темноте — при скорости в 30 узлов это произойдет где-то часа в два ночи. Затем пол-часа на обстрел и где-то часа полтора на отход. Около четырех достаточно развиднеется, чтобы югославы могли поднять самолеты и попытаться наказать итальянцев за наглость — для того в эскадре имеется авианосец. На последнем участке обратного пути соединение прикроют его истребители, а затем и истребители сухопутного базирования из Бриндизи.

Простенько и со вкусом.

Максимальная дальнобойность итальянских пятнадцатидюймовок — около полутора сот кабельтов, где-то двадцать семь км. Следовательно, их необходимо обнаружить минимум в сорока пяти километрах от побережья (лучше, конечно, дальше) — это дает восемнадцать минут полного 30-узлового хода с обнаружения до рубежа открытия огня. За эти восемнадцать минут необходимо вынудить итальянцев отказаться от проведения операции.

Проблема в том, что при такой фазе луны в сочетании с облачностью заметить эскадру с самолета очень трудно. Но другого выхода у югославов не было: по опыту Великой Войны обстрел тяжелых калибров производит на пехоту крайне тяжелое впечатление — а понижения обороноспособности плацдарма югославское главное командование допустить не могло, поскольку итальянцев вокруг Дурреса было все ещё втрое больше, чем югославов. С аэродромов в Черногории и Македонии вылетели самолеты отдельной эскадрильи ДАР, с гидроаэродромов в Которе и Дурресе поднялись 8 летающих лодок.

Квадрат патрулирования лежал между 41.00 и 41.20 N и от 18.80 до 19.00 Е. Конечно, определиться с координатами настолько точно летчики вряд ли могли. Человек все-таки не совершенен. Но система отбора и подготовки пилотов разведывательной авиации в ВВС Югославии гарантировала, что эти конкретные люди близки к идеалу настолько, насколько это вообще возможно.

Нейтральные воды, Адриатика. 4 сентября 1939 года.

В 1.32 патрульная летающая лодка Дорнье Dо.18 бортовой номер SG-С сообщила об обнаружении эскадры: 41.08 N, 18.92 Е.

Через минуту пятнадцать секунд после получения сигнала гидроавианосец "Белый Орел", вышедший из порта во избежание повреждений при обстреле, но находящийся поблизости для его обороны, начал выбрасывать свои Латекоэр Late.29.8 с подвешенными торпедами. На гидроаэродроме Дурреса взвыли прогретыми моторами десятка "Хейнкель Не.115" и полторы дюжины одномоторных Арадо Ar-95А-1 и Латекоэр Late.29.0. Взлетно-посадочные полосы аэродрома Дураццо осветили фары десятков автомобилей и оконтурили облитые бензином костры: югославские ВВС имели только два полностью оборудованных ночных старта — на аэродромах ПВО Белграда и Котора, но зато имели очень продуманные наработки по организации полевых ночных стартов.

В 1.41 над эскадрой раскрылся парашют первой осветительной авиабомбы.

У торпедоносцев оставалось десять минут до "смертельного радиуса".

Шум моторов над головой и замеченную наблюдателями летающую лодку командующий эскадрой адмирал Кампиони истолковал совершенно правильно — он приказал эскадре перестроится в "ордер ПВО" и подготовить к бою зенитную артиллерию и тяжелые калибры. Некоторые недавно разработанные методики рекомендовали препятствовать атакам низколетящих торпедоносцев огнем тяжелой артиллерии впереди по курсу самолетов — всплески, осколки и взрывная волна крупнокалиберных снарядов могут повредить самолет и заставить его отказаться от атаки, сбить летчикам прицел или даже сам бомбардировщик.

Первые шесть троек торпедоносцев — Виккерс "Вайлдбист" из 17-го БАП — зашли в атаку на высоте около 300 метров с дистанции в полторы мили — по три тройки с каждого борта. Им предстояло преодолеть два "кольца" обороны — первое из эсминцев, второе из крейсеров — чтобы добраться до "сердца" — двух колонн из двух тяжелых кораблей каждая.

Летающие лодки продолжали сбрасывать осветительные бомбы, в их ослепительном сиянии корпуса кораблей, расписанных зигзагами и полосами "размывающего" камуфляжа, казались вынырнувшими из океанских глубин монстрами вроде Левиафана или библейского Зверя из Бездны. Самолеты неслись среди вздыбленных взрывами водяных столбов, огромных синевато-белых облаков, образованных десятками тонн сгорающего одновременно кордита, "красных помидоров" разрывов 37-мм и 40-мм зенитных снарядов, цветных трассеров "Эрликон" и тяжелых пулеметов, мелко дрожа от попадания в них пуль и осколков. Ещё на подходе эскадрильи потеряли три бомбардировщика, преодоление первого кольца унесло один самолет, взорвавшийся от прямого попадания, и ещё один, бортовой номер RЕ-G, получив смертельные повреждения (он пылал, как факел), но ещё управляясь, врезался в эсминец "Винченцо Джиоберти" между трубой и надстройкой. Взрыв самолета и торпеды вызвал пожар, который быстро распространился по кораблю и вызвал многочисленные внутренние взрывы. В 2.54 "Винченцо Джиоберти" затонул, унеся на дно 82 моряка.

Внутри первого кольца интенсивность заградительного огня упала, поскольку итальянские линкоры и крейсера опасались попасть в свои корабли. Цели были распределены заранее — наибольшую опасность для Югославии представлял единственный итальянский авианосец. Без его "истребительного зонтика" итальянские линкоры и носа не сунут в Адриатику.

Из шести Виккерс "Вайлдбист", атаковавших "Кристофоро Коломбо", один был сбит в момент отрыва торпеды и взорвался вместе с ней, две торпеды не взорвались, и ещё одна прошла мимо цели. "Промахнувшийся" торпедоносец "Вайлдбист" номер RD-D таранил надстройку авианосца, выведя из строя две установки 100-мм орудий.

Поскольку в 1937-1939 годах "Кристофоро Коломбо" прошел модернизацию, которая, в числе прочего, усилила и его противоторпедную защиту (кроме того, во время модернизации были демонтированы 4 двухорудийных башни 203-мм орудий, усилена ПВО и увеличена авиагруппа), попадание двух торпед не причинило ему особых повреждений, а последствия взрывов были быстро исправлены — но тенденция насторожила командующего эскадрой. В январе 1937 года, после беспримерного в военной истории события — победы семнадцати самолетов над одним линкором и двумя тяжелыми крейсерами — он был в Испании, расспрашивал и уцелевших из экипажа "Эспаны" и тяжелых крейсеров, и немцев с "Адмирала Сушона". И теперь он точно знал, чего хотят югославы.

Они хотят сначала утопить его авианосец, а уже потом — и все остальные корабли, включая и три замечательных линкора. До Бриндизи было два часа полным ходом — и без истребительного прикрытия этот путь превратится в могилу для его кораблей.

Адмирал знал, что пилоты шестидесяти восьми истребителей FIAT-"Фалько" (палубная авиация флота снабжалась, к сожалению, по остаточному принципу, в результате все её истребители были устаревшими, но не хватало даже и их: после модернизации авианосец мог нести до ста боеготовых самолетов) не подготовлены для ночных полетов. Предполагалось, что эскадра захватит югославов врасплох, и что пилоты югославских ВВС и ВСФ также не подготовлены для ночных вылетов.

Судя по всему, разведка ошиблась.

В 2.09 адмирал отдал капитанам кораблей приказ готовить корабли к развороту и возвращению на базу, и приказал командиру авиагруппы "Колумба" поднимать самолеты. Вместо командира, погибшего при взрыве югославского бомбардировщика, ответил его заместитель, отказавшийся исполнять преступный приказ — ведь выпустить самолеты сейчас означает попросту выбросить их и убить всех пилотов!

В этот момент на эскадру зашла вторая волна торпедоносцев — десять "Хейнкелей", восемнадцать базовых Арадо Ar-95А-1 и Латекоэр Late.29.0 и двадцать три Латекоэр Late.29.8 с "Белого Орла". И спор, собственно говоря, стал беспредметным — истребители все равно не успевали. Но заместитель все же был отстранен и отправлен под арест — на всякий случай. Вдруг Господь явит чудо, и эскадре все же удастся дойти до Бриндизи.

Громоздкие поплавковые машины встретил бешеный огонь всей артиллерии эскадры. По торпедоносцам стреляло все, что только могло стрелять вообще, от 380-мм орудий линкоров до StG-38 и МG-32 "ардити" морской пехоты на крейсерах и эсминцах эскадры (штурмовые и диверсионные группы предполагалось высадить в разбитом огнем тяжелой артиллерии Дурресе). Торпедоносцы рвались сквозь огонь, рассыпаясь от переизбытка пулевых пробоин, взрываясь от прямых попаданий, врезаясь в воду с горящими моторами, перебитыми тягами или мертвыми пилотами — но не сворачивая с курса атаки.

Правую колонну, где в кильватер "Литторио" шел "Кристофоро Коломбо", атаковали две трети югославских самолетов — тридцать четыре "Арадо" и "Латекоэр". На этот раз часть самолетов (одна эскадрилья) была выделена для атаки крейсеров. Из девяти самолетов первой волны сквозь первое кольцо прошло семь, торпеды выпустили шесть. Легкий крейсер "Джованни деле Банде Нере" и тяжелый крейсер "Гориция" получили по три торпеды, взорвалось только пять из них — легкий крейсер, разломленный взрывом трех торпед в районе миделя, затонул в течение десяти минут, "Гориция" же только потеряла ход. И сквозь пробитую во внутреннем кольце брешь к тяжелым колоннам устремились двадцать пять торпедоносцев.

До дистанции залпа дошли только девятнадцать — комендоры линкоров и крейсеров уже пристрелялись, и теперь заградительный огонь стал по-настоящему опасным для низколетящих самолетов. Четыре торпеды прошли мимо, три не взорвались — а остальные двенадцать поразили авианосец. "Кристофоро Коломбо" не спасла усовершенствованная противоторпедная защита: взрывы разворотили его борт практически на всем протяжении, вспоров 90-мм броню как консервную банку. Корабельные динамо-машины встали почти сразу — на корабле погас свет, отказало рулевое управление, нарушилась внутрикорабельная связь и прекратилась подача энергии к помпам.

Два торпедоносца, Ar-95А-1 с номером SV-F и Late.29.8 ВО-Q (из авиагруппы "Белого Орла"), врезались в авианосец — в верхнюю часть надстройки и в кормовую часть полетной палубы среди подготовленных к вылету истребителей, где сразу же начался пожар. Один самолет за другим охватывало пламя, топливные баки взрывались, давая новую и новую пищу огню, горящий бензин протек вниз, взрывы боеприпасов рвали палубы и переборки. Огромный черный корабль, озаренный и охваченный адским пламенем, представлял собой ужасающее и завораживающее зрелище.

По сравнению с повреждениями, полученными авианосцем, другие тяжелые корабли казались едва поцарапанными — флагманский "Литторио" югославы не атаковали вообще, а на два корабля левой колонны пришлось семь торпедоносцев первой волны и двенадцать второй. Линкор "Рома" получил семь торпед (две в первой атаке, пять во второй), две из которых не взорвались. Последствия взрывов остальных были быстро ликвидированы, и хотя линкор потерял три узла хода, но мог двигаться и стрелять. Линейный крейсер "Франческо Караччьоло" поразили четыре торпеды, он имел отказ рулевого управления и течь в топливных цистернах, но мог продолжать движение, управляясь машинами.

Поскольку почти сразу стало ясно, что "Коломбо" обречен, адмирал приказал эсминцам и крейсерам снять с него экипаж. В первую очередь эвакуации подлежали летчики — резерва пилотов палубной авиации у итальянских ВСФ не было. Но снять успели только часть людей — крен авианосца непрерывно увеличивался, в 2.43 он лег на воду — полетная палуба встала под прямым углом к поверхности моря. В 2.59 минут все было кончено — авианосец ушел на дно с 872 офицерами и матросами из 1508 членов экипажа.

За свой успех югославы заплатили пятнадцатью "Вайлдбистами" (9 сбиты в бою, 2 пропали без вести, 4 разбиты при посадке или не смогли найти аэродром), погибли все десять "Хейнкелей", семь "арадо" и три Late.29.0, авиагруппа "Белого Орла" лишилась восьми машин.

Эффект мог бы быть и больше — если бы командование ВВС в последний момент не отказалось от использования пикирующих бомбардировщиков, опасаясь потерять столь ценные самолеты, пилоты которых не проходили подготовки для ночных действий над морем, а командир отряда торпедных катеров смог наладить взаимодействие с авиаторами. Предполагалось, что "Люрсены" атакуют эскадру одновременно с атакой второй волны торпедоносцев, но они запоздали, и командир дивизиона принял решение отказаться от атаки.

Итальянцы потеряли один авианосец, один легкий крейсер и один эсминец, тяжелые крейсера "Гориция" и "Пола" и все три линкора отправились на ремонт. "Пола", получившая три 533-мм торпеды с подводной лодки "Osvetnik", доползла до дока исключительно чудом и простояла в ремонте десять месяцев, атаковавший "Литторио" капитан субмарины "Nebojša" ошибся с определением скорости, в результате линкор получил только две 610-мм торпеды из четырех — но даже и этого хватило, чтобы отправить его в док на пол-года. Остальные корабли вошли в строй уже в декабре.

Югославские ВМС "проснулись победителями" — хотя ни один их боевой корабль не сделал ни одного выстрела в этой битве, но Адриатика была очищена от вражеских тяжелых кораблей. С 4 сентября и до самого конца военных действий в Югославии ни один итальянский линкор или крейсер не вспенил лазурной адриатической волны.

Рим, Италия. 4 сентября 1939 года.

Сообщение об изменениях в руководстве "Реджиа Марина" появились уже в полдень. Адмирал Каваньяри был заменен адмиралом Риккарди на посту главнокомандующего военно-морскими силами, а адмирал Кампиони, командующий флотом "А", был заменен адмиралом Якино, ранее стоявшим во главе отряда крейсеров. Адмиралу Якино был 51 год, он пользовался хорошей репутацией. С 1931 по 1933 год, будучи морским атташе в Лондоне, он хорошо познакомился с английским флотом, затем, с 1934 по 1936, был военно-морским атташе в Японии, что позволило ему ознакомится с новейшими тактическими моделями, разработанными Главным Штабом Объединенного Флота Дальневосточного Договора.

Первым же рапортом он потребовал от адмирала Риккарди строительства четырех авианосцев — поскольку без них итальянский флот не мог покинуть своих территориальных вод без опасения быть потопленным атаками базовых и палубных бомбардировщиков, пикировщиков и торпедоносцев.

Поскольку строительство авианосца "с нуля" заняло бы слишком много времени, адмирал предложил перестроить в авианосцы лайнеры. Два лайнера бывшей Северо-Атлантической Линии (Генуя — Нью-Йорк) "Рекс" и "Конте ди Савойя" (48 и 50 тысяч тонн, 29 узлов, спущены на воду в 1931 году) можно перестроить в тяжелые, поскольку каждый из них мог нести авиагруппу из 50-55 самолетов, и два лайнера Южно-Американской, "Рома" и "Аугустус" (30 тысяч тонн, 28 узлов, спущены на воду в 1927 и 1929 годах), можно будет использовать для прикрытия эскадры от вражеской авиации, они будут нести по 36-40 самолетов.

Одновременно необходимо начать строительство специализированных авианосцев ПВО эскадры, которые должны иметь бронированную полетную палубу, усиленную противоторпедную защиту и хорошее вооружение (вроде английских АВ типа "Илластриес"), а также специализированных ударных авианосцев — с большой авиагруппой (до 130 самолетов), способных быстро поднять, принять и обслужить её всю (вроде русских УАВ типа "Ретвизан"). Авианосцев ПВО, как и предлагали русские, надо иметь по одному на два линкора, количество ударных авианосцев определяется, исходя из состава флота потенциально враждебных средиземноморских государств.

Когда главнокомандующий ВМС, как и следовало ожидать, отверг эти неуместные инициативы, адмирал Якино обратился прямо к Муссолини, хотя и не надеялся на его положительный ответ. Ведь именно дуче, в компании с командованием ВВС, настаивавшем на принадлежности "всего, что летает" именно к "Реджиа Аэронавтика" — оно и к "Коломбо"-то относилось неодобрительно — и зарезал два авианосца "плана-34". Но с тех пор в мировоззрении Муссолини произошли значительные перемены — на него очень повлияло потопление испанской эскадры в январе 1937 года и успех югославов с "Колумбом". Тем не менее, терять четыре высокодоходных корабля дуче не захотел. Ведь война могла кончиться раньше, чем будут закончены работы. Муссолини принял решение осуществить план Якино частично, немедленно перестроить в авианосцы только два лайнера, "Рома" и "Аугустус" ("Аквила" и "Спарвиеро"), но приступить к проектированию авианосцев ПВО и "ударного", а также составить проект перестройки трансатлантиков "Рекс" и "Конте ди Савойя" ("на случай возникновения надобности").

Одновременно с перестановками во флоте последовали и перестановки в ВВС. Были смещены главнокомандующий, начальник штаба ВВС, командующие воздушными флотами "Венеция" и "Адриатика" и разгромлен научно-технический отдел ВВС — на его сотрудников свалили вину за принятие на вооружение ряда откровенно слабых самолетов, а также общего пренебрежения авиацией флота.

Из трех новейших истребителей: уже состоящих на вооружении FIAT G.50 "Фреччья" и Макки С.200 "Саетта" и только ещё проходящего испытания Реджиани Rе.2000 (поставки в войска — к осени 1940 года) — два уже безнадежно уступают английскому "Харрикейну" Мк.I (образца 1937 года), а третий превосходит Мк.I, но уступает Мк.II (образца 1939 года). О "Супермарин Спитфайр" не приходится и говорить, им итальянские истребители уступают на порядок. Истребители Франции недоведены точно так же, как и итальянские, но имеют над ними преимущество в виде мощного вооружения и массового производства. Основной истребитель ВВС Франции "Моран-Солнье МS.406" превосходит по скорости FIAT G.50 "Фреччья", но уступает Макки-"Саетта" и Rе.2000, зато имеет вооружение из 20-мм авиапушки и двух пулеметов винтовочного калибра, а также превосходит их в маневренности. Блок МВ.151/152, поступающий в ВВС Франции с мая 1939 года, вооружались уже двумя 20-мм пушками и двумя 7,5-мм пулеметами и уступали в скорости только истребителю Реджиане — который начнет поступать в войска только к осени 1940 года!

К органическим недостаткам итальянских истребителей относились маломощные, но создающие большое аэродинамическое сопротивление звездообразные моторы воздушного охлаждения, слабое вооружение и малый радиус действия, не позволяющий эффективно прикрывать бомбардировщики даже в налетах на Албанию.

Тяжелый истребитель Мередионали Rо-57 (2х20-мм и 2х12,7-мм, до 500 кг бомб) только ещё поступил на испытания, в то время как французский Потез Р.630 (2х20-мм и 6х7,5-мм) идет в войска с мая 1938 года!

Не лучше обстояли дела и в бомбардировочной авиации. Новейший средний бомбардировщик КАНТ Z.1007 "Альчионе" был построен с использованием устаревшей трехмоторной схемы, уступая в скорости и боевой нагрузке немецкому Дорнье Do.217, русскому Ильюшин С1 и американскому Мартин В.26 "Мародер". При этом из сорока машин, произведенных к августу 1939 года, уже было потеряно тридцать две — сбиты над Дурресом 1 сентября.

Ту же схему "тримотор", считавшуюся к 1939 году устаревшей везде, кроме Италии, имели бомбардировщики Савойя-Маркетти SM.81 и SМ.79 "Спарвиеро", при этом первый, вдобавок, был оснащен неубирающимся шасси — что вообще превращало его только в мишень для вражеских истребителей.

Бомбардировщик FIAT ВR.20 "Чиконья" имел более совершенную двухмоторную схему, но его моторы были не приспособлены к условиям пустыни — поэтому он строился не вместо, а вместе с "Альчионе" и "Спарвиеро".

Самолетов непосредственной поддержки войск — пикирующих бомбардировщиков и штурмовиков — у итальянских ВВС не было вообще. Основным методом боевых действий авиации считалась горизонтальное бомбометание, уже доказавшее свою малую эффективность в Абиссинии и Испании. Особенно неэффективно оно было против малоразмерных подвижных целей — вроде современных боевых кораблей в море. За три дня итальянские самолеты командования "Адриатика" сделали четыре попытки нанесения ударов — одну (1 сентября) на Дураццо (она стоила 32 бомбардировщиков и 17 истребителей) и три — по конвоям, перебрасывающим войска к плацдарму (13 бомбардировщиков и торпедоносцев, 5 истребителей — в обмен на один потопленный миноносец австро-венгерской постройки и легкие повреждения ДКЛ "Орао").

К общим органическим недостаткам итальянских ВВС относилась малая технологичность производства, из-за которой машины, создаваемые "на злобу дня", могли опоздать на пару лет, да ещё и производится в недостаточных масштабах.

Такую ситуацию ещё можно было терпеть в мирное время. Но после начала войны с двумя первоклассными в авиационном отношении державами?

Ла-Валетта, Мальта. 4 сентября 1939 года.

На 31.08.1939 Royal Navy (Королевские Военно-Морские Силы Великобритании) имел в своем составе 22 боеготовых линейных корабля:

4 линкора типа "Бенбоу" (10х356-мм орудий).

5 линкоров типа "Куин Элизабет" (8х380-мм орудий).

5 линкоров типа "R" (8х380-мм орудий).

4 линкора типа "Нельсон" (9х406-мм орудий).

2 ЛКР типа "Рипалс" (6х380-мм орудий).

2 ЛКР типа "Худ" (8х380-мм орудий).

Эти силы должны были решать следующие жизненно важные для Империи задачи:

А. Безусловное доминирование в Северном Море (по отношению к немецкому "Кригсмарине" или русским Балтийскому и Северному флотам), морская блокада Германии.

Б. Удержание в своих руках Средиземного моря — вне зависимости от позиции, занятой средиземноморскими державами (Францией, Италией, Россией).

В. Охрана морских коммуникаций (прежде всего на Северной Атлантике).

Г. Охрана интересов Империи в Тихом и Индийском Океане.

Для решения задач "А", "Б" и "Г" были созданы три постоянных структуры — Флот Метрополии, Средиземноморский и Восточный (соответственно), для решения задачи "В" предназначались рассыпанные по всему свету крейсерские эскадры (всего флоты Британской Империи и доминионов имели в своем составе девятнадцать тяжелых и сорок семь легких крейсеров).

Поскольку в августе 1939 года Франция являлась безусловным союзником, то и Средиземноморский флот адмирала Эндрю Каннингхема был соответственно наиболее слабым из всех трех флотов Империи. На 31 августа в него входили 4 линейных корабля типа "Бенбоу" ("Бенбоу", "Мальборо", "Айрон Дьюк" и "Эмперор оф Индиа") и 2 линкора типа "R" ("Ройял Соврин" и "Резольюшн"). Все шесть линкоров в значительной степени устарели, корпус и машины нуждаются в срочном ремонте. В состав Средиземноморского флота входят три авианосца (из 10 имеющихся в РН): "Аргус" и "Гермес" несут по 20 самолетов, оба медлительны и в значительной степени устарели, "Игл" (перестроен из линкора) — 24 самолета. 8 легких крейсеров, 20 эсминцев, 12 подводных лодок.

Французский флот имел в своем составе четыре дредноута (учебные корабли "Курбе" и "Париж", плавбатареи "Океан" и "Франс" — 12х305-мм орудий), три линкора типа "Бретань" ("Бретань", "Прованс", "Лоррэн" — 10х340-мм орудий), два линейных крейсера типа "Дюнкерк" (официально считаются "быстроходными линкорами" — "Дюнкерк" и "Страсбург", 8х330-мм орудий в двух четырехорудийных башнях в носовой части), три авианосца типа "Беарн" ("Беарн", "Нормандия", "Фландр" — достроены из корпусов линкоров типа "Нормандия") и плавбазу гидросамолетов "Коммандан Тест" (систершипом этого корабля был югославский "Белый Орел"). Семь тяжелых и двенадцать легких крейсеров (включая и два "минных" типа "Плутон" — по этому же проекту был построен и югославский "Дубровник"), более 70 эсминцев и лидеров, более 70 подводных лодок.

Собранная воедино, эскадра выглядела грозно. Какая эскадра? ФЛОТ! Десять линкоров и линейных крейсеров, шесть авианосцев, 7 тяжелых, 20 легких крейсеров — серьезная сила, способная внушить уважение кому угодно.

К сожалению, оно так только выглядело.

То, что единого командующего единым Средиземноморским Флотом Атлантического Союза в природе существовать не будет НИКОГДА — это было понятно сразу. Хотя у адмирала Каннингхема шевелились какие-то надежды на этот счет, но это были именно надежды — ничего более реального в строительство подобных воздушных замков вкладывать не стоило. Политики на это не пойдут.

Но вот то, что предложенные адмиралом Каннингхемом "решительные наступательные операции" в Адриатике и против военно-морских баз итальянского побережья (Таранто, Неаполь, Генуя) будут отвергнуты Адмиралтейством и французским главным командованием, он не ожидал. Ослабление политической воли, ясно проявившее себя в политике "умиротворения" Стального Пакта, продолжало выказывать себя во всей красе.

Более того!

"В виду неизбежного преобладания противника в воздухе" Средиземноморскому Флоту было предписано перевести свои тяжелые корабли и крейсера с Мальты в египетскую Александрию — 800 миль к востоку. Командующий французским флотом получил предписание увести свои корабли в Оран и Алжир.

Судя по приказам, в качестве основной военной задачи союзный верховный военный совет видел не оказание помощи югославам, а захват Ливии. Именно с этой целью на Мальту переводились самолеты, подводные лодки и эсминцы английского и французского флотов — они должны были перерезать сообщение между Италией и африканским побережьем, препятствуя переброске припасов и подкреплений. Флот же, по всей вероятности, должен был морально давить на противника и содействовать продвижению сухопутных войск на приморском участке — обстрелами и высадкой десантов, надо полагать.

Котор, Югославия. 5 сентября 1939 года.

Вопреки всем довоенным расчетам, итальянские части, окруженные со всех сторон и истребляемые с воздуха, отказывались капитулировать. Итальянцы оказались не такими паршивыми солдатами, как об этом твердила госпожа История и белградская пропаганда.

Основные неприятности доставляли четыре итальянских дивизии, оборонявших приморский участок — от озера Шкодер по реке Дрин до Дринского залива. За итальянцев здесь играл рельеф, заранее подготовленные оборонительные рубежи и насыщенность войск легкой артиллерией и пулеметами, а также достойная искреннего уважения (хотя и не в данных обстоятельствах) стойкость. Они дрались в полном окружении, сначала легком, замкнутом только парашютными десантами и ударами авиации, а затем и тяжелом — после того, как югославы взломали оборону блокировавших их плацдарм частей и сомкнулись с частями 8-й армии неподалеку от Тираны.

Предложение оставить итальянцев в покое и доверить все ВВС (высказанное, естественно, главкомом ВВС) было встречено как шутка. В устье Дрин — город-порт Лезчё. Конечно, четыре дивизии с присоединившимися албанскими частями для итальянской армии погоды не делают, и при попытке их эвакуации можно утопить очень много итальянских кораблей. Но если они поступят наоборот? Воспримут Шкодерскую Группу не как окруженцев, подлежащих эвакуации, а как отличный плацдарм? Не говоря уже о том, что блокирование сожрет оккупационные силы, выделенные для Албании, а авиация необходима и в других местах.

Поэтому-то в Которе готовились к выходу корабли "Линейного Флота". Их свиту должны были составить три крейсера ПВО, восемь эсминцев, семь старых миноносцев, двенадцать торпедных катеров и носитель винтокрылов ПЛО "Змей". Итальянские подводные лодки пока себя проявили только ошибочным потоплением "Мальбрука" — но это, все-таки, был линкор, а у Италии было целых девяносто две субмарины...

Линкоры покинули порт в 0.30, а спустя три с половиной часа они уже встали на якорь у самого берега залива Дрин. В 5.30 с "Хорватии" и "Словении" взлетели самолеты-корректировщики. В 5.45 первые двенадцатидюймовые "чемоданы" обрушились на итальянские окопы в районе Shkjezё (в излучине Дрин).

В 6.00 сорок восемь пикирующих бомбардировщиков, 60 легких бомбардировщиков "Бленхейм" и 60 истребителей-бомбардировщиков "Девуатин" нанесли удар по итальянским позициям в районе города Вёrzanё.

В 6.30 взвод из состава особого саперного батальона "Эпсилон", ночью переправившийся через Шкодерское озеро на скоростных десантных лодках "Зодиак", атаковал передовой штаб 1-й армии. Захваченная врасплох рота охраны штаба не смогла оказать диверсантам эффективного сопротивления, но её оружие очень пригодилось боевикам из "Эпсилона" для отражения атак двух батальонов "ардити" — последнего резерва 1-й армии — пытавшихся отбить здание штаба, центр связи и плененных офицеров и генералов.

В 6.45 минут итальянские позиции в районе Bёrzanё были атакованы югославскими бронетанковыми войсками и автоматчиками, а в тылу итальянских позиций, в районе селения Zhupё, югославские "Юнкерс Тримотор", Дуглас DC-"Дакота" и Блок МВ.200 выбросили низковысотный парашютный десант.

К двадцати трем часам по среднеевропейскому времени 1-я армия Стального Пакта перестала существовать как организованное целое. Отдельные роты, батальоны и даже полки ещё продолжали сопротивление, но положения это изменить уже не могло. Во время эвакуации ошметков разбитой армии из Валоны (Влеры) итальянский флот потерял 3 старых эсминца и военный транспорт на 15 тысяч тонн. Столь низкие потери объяснялись, прежде всего, тем, что эвакуировать оттуда было практически нечего — только бросившие все тяжелое вооружение останки дивизий "Павия" и "Неаполь", переброшенных в Албанию уже после начала войны и к основной катастрофе не поспевших. "Павия", переброшенная чуть пораньше, успела поучаствовать только в контрударе на Дуррес, а потрепанная во время морского перехода дивизия "Неаполь" не успела и этого.

Сухополе, Югославия. 6 сентября 1939 года.

— Ну что, ваше превосходительство, решили снизойти с высот Генерального Штаба?

— Вроде того, Николас, вроде того. Ну, объясняйте, господин генерал, почему это вы паршивый городишко меньше чем на десять тысяч человек уже шестые сутки берете?

— Это просто. Город — один большой узел обороны. Они к нашему визиту девять месяцев готовились, и приготовились на совесть. Окопы, колючка, минные поля, фугасы, огнеметы, дзоты, доты в подвалах, ходы сообщения в городских коммуникациях, снайперы повсюду и все пристреляно артиллерией и минометами. Конечно, не линия Мажино, но серьезно.

— Обойти?

— Фиг вам. Они пятые сутки в окружении дерутся, и плевать им на это с высокой колокольни.

— Авиация?

— Очень много счетверенных пулеметных установок, крупнокалиберных пулеметов и мелкой зенитной артиллерии. Люфтваффе уже потеряли полторы дюжины самолетов и больше не хотят. Их бомбардировщики работают только с высоты и по площадям.

— Артиллерия?

— То же самое. На прямую наводку не вытащишь — снайперы в момент расчет пересчитают. Мы две 15-см sIG 33 потеряли, когда их сначала снайперами, а потом минометами. Приходится с закрытых позиций, а это — время.

— Решительный штурм?

— Потери до 45%.

— Плюнуть и обойти?

— Транспортный узел в гористой местности. Автомобили здесь ходят только по дорогам. Обойдем — ГСМ и боеприпасы будем получать по воздуху. ВВС и Толстяк, конечно, могут обещать все, что им угодно, но я в бесперебойность такого снабжения верить отказываюсь.

— Свои предложения?

— В начале августа на танковом полигоне в Куммерсдорфе фирма "Алкетт" показывала самоходные артиллерийские установки. 7,5-см штурмовые орудия StuG III — 7,5/24-см пушка в полностью бронированной казематной компоновки рубке на шасси Pz.III, и 15-см самоходные sIG 33 на шасси Pz.I и PzII. Для того, чтобы взять этот клятский город, мне нужны такие установки. Снайпер с ними ни черта не сделает, от мин, ПТР и ПТП мы дорогу как-нибудь расчистим, а потом — дом за домом, дом за домом...

— Долго...

— А других идей у меня нету. Если у кого-нибудь ещё найдутся — пусть меня снимают, а его ставят. С радостью отойду в сторону и порадуюсь за умника. Только ни черта здесь больше не придумаешь. Либо — в штыки на пулеметы, в надежде, что патроны у них кончатся раньше, чем люди у нас, либо — ждать, пока техника не подойдет и все эти пулеметы не размажет.

— Третье "либо" у тебя есть?

— А то как же. Мы же городок этот и так постепенно берем — дом за домом, квартал за кварталом. С самоходками дело пойдет раза в три быстрее, всего и делов.

— Хм-м... И когда ты рассчитываешь взять город... э-э... своим методом?

— Дней пять-шесть ещё. Может, семь. Не больше.

— Николас, ты с ума сошел. Это — маленький городок. Таких здесь — десятки. На каждый тратить две недели?

— Слушай, у тебя есть другие идеи? И у меня нет. Завтра будут тридцать самоходок — послезавтра возьмем город. А если нет — значит, будем возиться неделю. Как говаривал в Качинской школе штабс-капитан Попель — на "нет" и суда — нет.

— Зато есть особое совещание. А танками?

— Танками? Какими? У них здесь ПТР, крупнокалиберные пулеметы, 3,7-см РАК и 2-см и 3,7-см FLAK в количествах, лично мне внушающих уважение. И чертова уйма ручных гранат. Самые тяжелые танки, что у меня тут есть — чешские "образец 38" с 3,7-см пушкой, из которой на один дом полтора бэка высадить — и то не факт, что хватит. При этом броня — картонная. В результате будем иметь те же потери в 45%, с той разницей, что пехоту мы можем заменить достаточно быстро, а вот новые танки взять пока что неоткуда.

ГЛАВА 6 "ВОЙНА КАК ПРОДОЛЖЕНИЕ ПОЛИТИКИ"

Вангенбург, Франция. 7 сентября 1939 года.

"Французский народ ни в коем случае не должен питать иллюзий, будто бы нынешний отказ наших вооруженных сил от наступательной доктрины соответствует характеру начавшейся войны. Как раз наоборот. Мотор придает современным средствам уничтожения такую мощь, такую скорость, такой радиус действия, что уже начавшаяся война рано или поздно по размаху и стремительности маневра, силе внезапных атак, по масштабам вторжения и преследования противника намного превзойдет все, что было наиболее замечательного с этой точки зрения в прошлом... Не следует заблуждаться! Начавшаяся война может превратиться в самую широкомасштабную, самую сложную и самую жестокую из войн, которые когда-либо опустошали землю. Породивший ее политический, экономический, социальный и моральный кризис носит столь глубокий и всеобъемлющий характер, что он неизбежно приведет к коренному перевороту в положении народов и в структуре государств. В силу непостижимой гармонии вещей орудием этого переворота, вполне соответствующим его гигантским масштабам, становится армия моторов. Франции уже давно пора сделать из этого вывод".

— Сколько человек получили это... послание?

— Восемьдесят.

— Дивно полковник, дивно. Судя по всему, вы упорно не хотите стать генералом и спасти для нас французскую армию. Но это, в принципе, ваши проблемы. И вся эта демагогия, вместе с теми последствиями, что она вызовет у раздраженного вашей гиперактивностью начальства — это тоже исключительно ваши проблемы. А вот ваши слова о том, что "Франции следует сделать вывод" — это уже мои проблемы. Скажите, почему вас не устраивают те меры, что уже приняты французским правительством? Я имею в виду...

— Пресловутые легкие механизированные дивизии...

— И две танковых дивизии Бийотта.

— Начнем с легких. Сейчас в процессе формирования находятся три таких дивизии. Все три вместе взятых имеют танков приблизительно столько же, сколько и одна немецкая. Плюс — это, честно говоря, плохие танки. Медленные, слабовооруженные. Единственное, что у них хорошо — это броня. Но броней войны не выигрывают. Их выигрывают маневром и натиском, каковых качеств нашим "Рено R-35" и "Гочкис Н-35/38" сильно недостает. По структуре и вооружению эти дивизии предназначены для прикрытия, в силу этого они могут оказаться весьма полезны в качестве средств, приданных бронетанковым силам и используемых для разведки, но их эффективность в ином качестве крайне сомнительна. Что же касается пресловутых "дивизий Бийотта"... Решение об их формировании принято в январе 1939 года — не без вашего участия, полагаю. В таком случае — большое спасибо. Но... Но! Первая из этих двух частей будет готова не ранее декабря, вторую же предполагается сформировать только к весне следующего, 1940-го. А если Стальной Пакт начнет раньше? Далее. Дивизии эти предполагается оснастить тридцатитонными танками типа "В2", первые образцы которых созданы еще пятнадцать лет назад и устарели как морально, так и физически, новый танк "СОМУА S-35" пока выпускается крайне ограниченно, поскольку дорог и нетехнологичен. Но даже если оставить в стороне качества боевых машин... По своей боевой мощи каждая из этих дивизий весьма далека от того, что я предлагал с 1934 года по нынешнее время. В ее состав решено включить сто двадцать танков, я же говорил о пятистах. Она будет иметь всего лишь один батальон мотопехоты, перевозимый на автомашинах, тогда как в соответствии с моим планом их должно было быть семь, и оснащенных бронетранспортерами, желательно — гусеничными. Дивизия будет включать два артиллерийских дивизиона, я же считаю, что в ее состав надо включить семь дивизионов, вооруженных не только обычными артиллерийскими орудиями — буксируемой артиллерией на мехтяге — но и самоходными артиллерийскими установками. В дивизию не предполагается включать разведывательный батальон. Я же считал — и продолжаю считать! — что он ей необходим. И наконец, я имел в виду использовать механизированные войска исключительно в качестве самостоятельной силы, исходя из чего и строилась их организация и командование ими. Корпусная структура, мистер Черчилль! И ставшая пресловутой "танковая армия". Здесь же речь идет совсем о другом. Эти дивизии предполагается прикомандировывать к различным армейским корпусам прежнего типа — точно так же, как танковые батальоны в 1916-м! Иначе говоря, их намереваются растворить их в общем боевом порядке.

— Вы знаете, полковник, мне кажется, что иметь две танковые и три легкие дивизии, пусть и разрозненно, это все-таки лучше, чем иметь только отдельные танковые полки и батальоны. Шаг вперед, не так ли?

— Конечно. Но мы двигаемся слишком медленно. Вторая дивизия — к весне 1940-го. А корпус из них когда? К лету? А Гитлер, Муссолини, Хорти, Антонеску и этот, как его, из Болгарии — они все будут только сидеть и ждать, пока мы наконец-то пришьем последнюю пуговицу на мундир последнего солдата?

Берлин, Германия. 8 сентября 1939 года.

"Русская структура вооруженных сил предусматривает существование трех их видов, различающихся системой комплектования.

К первой разновидности, именуемой "армия постоянной готовности", "армия "про" или "Армия-I", относятся бронетанковые войска, моторизованная и механизированная пехота, горные и лыжно-егерские части, воздушные и морские десантники. От 50 до 75 процентов нижних чинов этих родов войск составляют сверхсрочнослужащие, подписавшие контракт на 3, 5 или 6 лет (и процент, и срок контракта зависят от рода войск: наибольшие срока и наибольшие проценты — в ВДВ и морской пехоте), остальная часть комплектуется из элитных призывных контингентов, преимущественно из добровольцев (т.е. добровольно выбравших данный род войск), а также из добровольцев, на которых призыв не распространяется (финны, филиппинцы, поляки, женщины). Задачей "Армии-I" является прикрытие мобилизации активной обороной или наступательными действиями.

Вторая разновидность — кадровые пехотные дивизии. Рядовой состав этих дивизий комплектуется на основе всеобщей воинской повинности — на два года с 18 до 20 лет, их задачей является: в мирное время — создание мобилизационного ресурса и воспитание граждан Империи, в военное — оказание поддержки войскам "Армии-I".

К третьей разновидности относятся батальоны Народного Ополчения и "осадники". И те, и другие поддерживают свою боеготовность и в мирное время, но "осадники" (члены сельскохозяйственных и производственных артелей, получивших землю или кредит согласно "Закону о ветеранах"), расселенные по территориям, принадлежность которых спорна (Восточная Пруссия, Восточная Померания, Познанщина, Верхняя Силезия, Галиция, Филиппины), представляют из себя зародыши партизанских отрядов и диверсионных групп, в то время как укомплектованные отставниками 1-го резерва батальоны НО во время сборов (3 недели в год, 4 дня в месяц) отрабатывают войсковые задачи, как правило, оборонительного характера. По мобилизации эти батальоны сводят в бригады Народного Ополчения, являющиеся несколько более боеспособным аналогом западноевропейских резервных дивизий.

Такое деление предоставляет в наше распоряжение удобный понятийный аппарат для создания структуры объединенных вооруженных сил (далее — ОВС) Стального Пакта..."

Белград, Югославия. 8 сентября 1939 года.

— Французы обещают...

— Господин министр, меня уже тошнит от их обещаний. Нам нужна помощь — немедленно! Через неделю войска Стального Пакта прорвут первый пояс обороны. После этого мы сможем сдерживать натиск немцев и болгар ещё не более чем семь-десять дней. Затем положение станет катастрофическим.

— Премьер-министр Деладье заверил меня, что Французская Республика не бросит Югославию в беде.

— А тем временем три из пяти обещанных нам бомбардировочных групп отправлены в Тунис на границу с Ливией, а две остальных убраны для перевооружения. Все три истребительных группы направлены на поддержку Линии Мажино. Единственное, что мы получим — это оружие. Снятые с вооружения бомбардировщики Amiot 143 и истребители Девуатин D.501/510. Какая великолепная щедрость со стороны господина Деладье! Вдобавок об их транспортировке мы должны заботится сами!

— Ваше Величество, мы все знали о том, что французская военная доктрина не подразумевает наступления через Линию Мажино.

— Но подразумевает "периферийную стратегию". Для кого, спрашивается, мы Албанию очистили? Для себя? Это вам не Салоники, которые немцы с австрийцами всю войну называли "самым большим лагерем для военнопленных". Выгружай во Влере или Дурресе армию со всем тяжелым вооружением, и наступай! Хочешь — на Софию с выходом к Черному морю, хочешь — на Будапешт с выходом к Праге и Берлину. Дорога открыта! Ни тебе "Линии Зигфрида", ни "Крепости Дарданеллы" — ни-че-го. И что мы имеем? То же самое "ничего", только с их стороны. Хотя бы один танковый батальон, разгружающийся в албанских портах, придал бы словам господина Деладье гораздо больше веса!

— Ваше Величество, путь от Марселя до Влёры, тем более до Дурреса очень опасен. Итальянские корабли, итальянские самолеты и итальянские подводные лодки...

— Господин министр, не говорите о том, в чем не разбираетесь. Итальянские корабли? Это после "Второго Отранто" и при наличии в акватории Средиземного Моря четырнадцати английских и французских линкоров? Итальянские самолеты? Они не умеют атаковать торпедами или пикированием, их любимый способ — бомбежка с высоких горизонталей, совершенно не опасная для кораблей. Вдобавок, у англичан и французов в Средиземном море по три авианосца — всего шесть. Более двухсот самолетов — суммарно. А учитывая восемь десятков эсминцев и лидеров, итальянские подводные лодки, я думаю, тоже не представляют особой угрозы. Это все — отговорки. А нас они держат за тех, кто им поверит. За идиотов.

Нейтральные воды, Средиземное море. 9 сентября 1939 года.

Итальянский конвой, перебрасывающий в Ливию контингенты пополнения, боевые и продовольственные припасы, ГСМ и тяжелое вооружение, охранялся только четверкой "эскортных тральщиков", поспешно переоборудованных из обычных рыболовных траулеров. Они имели от тысячи до полутора тысяч тонн, скорость в 10-12 узлов и вооружение из двух 76-мм, одной-двух 37-мм пушек и двух-трех пулеметов. Справится с тремя легкими крейсерами типа "С", вооружение каждого из которых включало пять шестидюймовых орудий, шансов у них не было.

И хотя английские легкие крейсера вышли в море вовсе не для охоты за итальянским конвоем, а совсем даже наоборот — они входили в сопровождение конвоя из Александрии на Мальту — но упустить такую мишень было выше их сил.

От артиллерийского огня и торпед крейсеров "Калипсо", "Кардифф" и "Карадок" итальянский конвой потерял два тральщика, шесть транспортов (суммарным водоизмещением в 39,7 тысяч тонн) и один танкер (4100 тонн). Главной потерей были сорок самоходных противотанковых орудий "Земовенте-47/43" L39. Чувствительной — тридцать шесть буксируемых 37-мм противотанковых пушек. Также до Ливии не добрались двадцать четыре грузовика, шесть легковых автомобилей и двенадцать самолетов-истребителей, не говоря о нескольких тысячах тонн бензина, патронов, снарядов, мин и продовольствия.

Зато англичане и французы свои конвои на Мальту провели успешно. До войны остров имел только 4 древних истребителя Глостер "Гладиатор" и 3 палубных торпедоносца-бомбардировщика Фэйри "Суордфиш". В начале сентября ПВО Ла-Валетты и Мальты в целом была усилена двадцатью четырьмя "Си Гладиаторами" — на вооружении "Игла" и "Гермеса" они были заменены новыми самолетами Фэйри "Фулмар", которые официально считались истребителями, но их тактико-технические характеристики категорически не соответствовали этому высокому званию. Начать с того, что они были двухместными, но при этом не имели оборонительного вооружения. Вообще принятая в начале 20-х годов стратегия дешевого империализма, официально именовавшаяся "10 лет без войны", очень плохо отразилась на состоянии британских вооруженных сил. В частности, к концу 30-х годов на вооружение ВВС и ВСФ поступил целый ряд самолетов, достойных быть увековеченными в качестве экспонатов авиационной кунсткамеры. Одним из них был "Фулмар", но им дело не ограничивалось — имелись ещё совершенно безумные истребители "Блэкберн" В-25 "Рок" и "Боултон Пол" Р.82 "Дефиант", вооружение которых состояло из четырех 7,7-мм пулеметов... установленных в механизированной турели!!! Или, скажем, торпедоносец Фэйри "Альбакор" — самолет, впервые взлетевший в 1938 году, а на вооружение принятый в 1939 (поставки в войска с 1940-го), имел неубирающееся колесное шасси и бипланную схему!

Конвои, пришедшие на остров вечером 8 сентября (из Гибралтара) и утром 9 сентября (из Александрии) усилили его оборону несколькими десятками зенитных орудий, прожекторных и звукоулавливающих станций, тремя укомплектованными эскадрильями истребителей Хаукер "Харрикейн" Мк.I и 10 аэростатами заграждения. Устаревшими истребителями "Гладиатор" и их морской модификацией "Си Гладиатор", собранными с авианосцев Средиземноморского Флота, из Гибралтара и Египта (Армия "Нил"), удалось укомплектовать целых два крыла (6 эскадрилий).

Противодесантные мероприятия теперь были обеспечены морскими якорными минами, наземными противопехотными минами, девятью батальонами пехоты, тридцатью бронеавтомобилями и несколькими батареями полевой артиллерии.

Кроме того, теперь остров мог не только отражать, но и наносить удары — на нем теперь базировались крыло торпедоносцев "Суордфиш", две эскадрильи легких бомбардировщиков Бристоль "Бленхейм" и несколько дальних разведчиков и бомбардировщиков "Армстронг Уитворт" A.W.38 "Уитли". Также на Ла-Валетту базировались английские и французские подводные лодки, отряд английских эсминцев типа "V&W" постройки 1917-1920 годов (их хилого вооружения из 4х102-мм пушек вполне хватало против ещё более хилых итальянских эскортных кораблей) и два легких крейсера "С"-класса.

Кроме доставки груза на Мальту, конвой из Гибралтара имел и ещё одну задачу — он сопровождал три быстроходных транспорта, перебрасывавших в Югославию приобретенные во Франции самолеты (Девуатин D.501/510 в количестве 42 единиц, два десятка Моран-Солнье МS.406, 16 Блок МВ.131), артиллерию (тридцать шесть 25-мм ПТП обр.1934, двадцать 25-мм зенитных пушек "Гочкис" обр.1938 и двадцать четыре 47-мм ПТП "Шнейдер-37") и танки (30 "Рено R-35").

Транспорты сопровождались всей мощью британского Средиземноморского Флота — адмирал Каннингхем рассчитывал выманить из баз то, что югославы оставили от "Реджиа Марина". Но итальянцы не ответили на брошенный им вызов, если не считать двух слабых попыток авианалетов (сначала одна, потом три эскадрильи "Спарвиеро" без истребительного сопровождения), легко отраженных истребителями "Фулмар" с "Игла" и "Гермеса" ("Реджиа Аэронавтика" потеряли 17 бомбардировщиков из 36), и одной подводной лодки, замеченной эсминцами конвоя — поняв, что она обнаружена, лодка предпочла скрыться.

10 сентября, проведя транспорты через Отрантский пролив, английский флот передал их под охрану югославского Быстроходного Соединения и сразу же ушел на юг. Выйдя из Узостей, корабли адмирала Каннингхема взяли курс на Александрию.

Утром 11 сентября, неподалеку от острова Крит, итальянская подводная лодка пустила на дно легкий крейсер "Калипсо". Судя по всему, капитан субмарины рассчитывал на более "жирную" добычу, но в последний момент эскадра сменила курс, и подлодке достался только старый легкий крейсер.

Эта атака стала первым свидетельством активизации итальянских подводных сил, до этого проявивших себя крайне незначительно — если не считать злосчастного потопления "Мальборо", девяносто две (!) итальянских субмарины не сделали ни-че-го. По крайней мере, ничего полезного.

Зуварах, Ливия. 9 сентября 1939 года.

Появившиеся высоко в небе зеленовато-голубые крестики самолетов жители города сначала попросту не заметили. И только злобный визг сирен и лай немногочисленных зениток привлекли внимание и европейцев, и арабов к падающей с неба смерти. Сорок два пикирующих бомбардировщика Луар-Ньюпор LN.401 и тридцать восемь истребителей Моран-Солнье MS.409, взлетевшие с авианосцев "Беарн" и "Фландр", были только первой волной атаки. Они должны были вывести из строя аэродром, где базировались итальянские истребители FIAT СR.42, и прикрывающие аэродром, порт и железнодорожную станцию зенитные орудия. Поскольку вся система ПВО Зувараха ограничивалась тремя 20-мм пушками "Бреда" обр. 1935 и одной 20-мм пушкой "Изотта Фраскини", то подавили её французы очень быстро. Остаток боезапаса пикировщики истратили на аэродром, возведенные вокруг него и у железной дороги оборонительные сооружения — окопы и артиллерийские позиции — и военный городок. Два успевших взлететь FIAT-"Фалько" были молниеносно сбиты, остальные пять машин — сожжены на земле. Кроме них, в жертвы были зачислены ещё полдюжины совершенно устаревших "Чирри", догнивавших на окраине летного поля, и легкий самолет связи.

Вторая волна атаки состояла из эскадрилий тяжелых бомбардировщиков Блок МВ.200, сопровождаемых истребителями Блок МВ.152. Распускавшиеся за бомбардировщиками белые купола парашютов не оставляли сомнений в намерениях французов.

В 1936 году Франция создала три рода воздушного десанта. Десантники Иностранного Легиона (до этого Легион использовал в основном посадочные десанты, на этом специализировались несколько отдельных рот — 2-я, 3-я усиленная, 13-я сдвоенная и т.д.) были сведены в 1-й ВЕР, Bataillon Etranger de Parachutistes, предназначавшийся для боевых действий в колониях, 601-я и 602-я группы воздушной пехоты (Groupments d'Infanterie de l'Air — рота легкой пехоты и транспортная эскадрилья) были созданы в качестве диверсионных подразделений ВВС, армейцы создали Bataillon de Chok (Ударный или Штурмовой батальон) и Regiment de Chasseurs Parachutistes, воздушно-десантный полк, который позже намечалось развернуть в воздушно-десантную дивизию. Кроме всего этого, небольшие подразделения парашютистов были развернуты в составе ВМС и Колониальных Войск в Индокитае. При этом образцом для армейских "пара" и диверсионных подразделений ВВС были, естественно, русские. Но вот модель применения воздушно-десантных войск в контрпартизанских действиях и колониальных войнах французам приходилось разрабатывать самостоятельно. Справились они с этим довольно успешно, но отдельные недоработки ещё чувствовались. Развертывание над Зуварахом стало одной из них.

Первую волну десанта составляли 601-я и 602-я GIA вместе с 1-м ВЕР. Ни то, ни другое подразделение не имели тяжелого вооружения. У легионеров имелись 13,2-мм пулеметы и 82-мм минометы. У парашютистов разведывательно-диверсионных подразделений ВВС не было и этого — только стрелковое оружие.

Более тяжело вооруженные подразделения десанта — штурмовой батальон и RСР — армейское командование считало необходимым держать на бельгийской границе для выброски в тыл наступающих на Антверпен немецких колонн.

Само по себе это таким уж большим недостатком не являлось: парашютисты были вооружены по русским стандартам (ручные пулеметы, пистолеты-пулеметы и самозарядные винтовки, магазинные винтовки только в качестве снайперских), имели великолепный личный состав и были прекрасно обучены.

Но французская разведка недоработала. Заметив переброску к границе Туниса двух итальянских пехотных дивизий и батальона СПТО (танкетки L3 с 20-мм автоматическими пушками), разведчики завысили темпы их перемещения. В результате десантники, которые должны были высадиться позади этих соединений, оказались как раз между ними.

Итальянцы мощной пехотной атакой выбили парашютистов с захваченного ими аэродрома — и самолеты, везущие второй эшелон десанта, который должен был десантироваться посадочно, вынуждены были повернуть назад. Затем с платформ на совершенно неповрежденной железнодорожной станции (французы рассчитывали захватить железную дорогу и использовать её в своем наступлении на Триполи) выгрузили танкетки и полевую артиллерию — после чего окруженным и запертым в центре города парашютистам пришлось совсем плохо. И только второе появление над городом самолетов палубной авиации снизило интенсивность итальянского натиска.

После налета итальянцы возобновили атаку, и бой с переменным успехом продолжался до поздней ночи, когда истрепанные ошметки десантников смогли, просочившись сквозь кольцо окружения, уйти в пустыню. Рота тяжелого оружия 1-го ВЕР и остатки 601-й ГИА, оставленные в качестве заслона, были уничтожены до последнего человека.

Итоги операции были неутешительны. Французы потеряли три элитных, отлично подготовленных и вооруженных воздушно-десантных подразделения (601-ю ГИА в полном составе, потери 602-й группы и 1-го ВЕР достигали 68%) и шанс окружить и уничтожить сразу три итальянских дивизии. Вину за провал операции целиком возложили на командовавшего десантом подполковника Жилле — хотя настоящим виновником провала было командование французских ВМС.

Первоначально десант на Зуварах планировался как совместный воздушно-морской. Если бы командование французских ВМС не дрожало перед "мощью" Реджиа Аэронавтика и итальянскими подводными лодками, операция могла закончиться совершенно по-другому. Высадка с моря хотя бы одной бригады морской пехоты и поддержка корабельной артиллерии могли сыграть решающую роль.

Одновременно с десантом на Зуварах французские войска начали и прямое наступление через тунисско-ливийскую границу. Основными ударными частями были 6-я легкая кавалерийская дивизия, имевшая в своем составе батальон танков СОМУА S-35 (50 машин) и два отдельных танковых батальона "Рено D1В" (около 100 машин), кроме того, ещё несколько десятков легких танков "Рено R-35" и "Гочкис Н-35/38" были рассыпаны по разведывательным подразделениям пехотных и кавалерийских дивизий.

Мерса-Матрух, Египет. 13 сентября 1939 года.

Английская армия в Египте (так называемая "Армия Нил") насчитывала 36 тысяч английских, новозеландских и индийских войск (включая 7-ю танковую дивизию — 275 танков, считая 50 пехотных танков "Матильда-1" с пулеметным вооружением) и 30 тысяч египтян, полагаться на которые командующий армией "Нил" генерал Уэйвелл не мог. Передовые позиции англичан (отряд "Западная Пустыня" под командованием генерала О'Коннора) находились в районе Мерса-Матрух, в 200 километрах восточнее ливийской границы и в 320 километрах западнее дельты реки Нил.

Итальянцы имели в Ливии 372 тысячи человек в составе 5-й (западной) и 10-й (восточной) армий. Воспользовавшись бездействием английских войск, основной задачей которых был захват Итальянского Сомали (оборонявшегося армией герцога д'Аосто в 174 тысячи человек), 10-я армия маршала Грациани перешла египетскую границу и стремительным рывком завладела городом Сиди-Баррани, в районе которого итальянцы создали цепь укрепленных лагерей, которые должны были служить им опорными пунктами в дальнейшем продвижении к Суэцкому каналу. Основной задачей 10-й армии был захват Александрии и Суэцкого канала — это должно было обеспечить полный контроль Италии над всей восточной частью Средиземного моря. По сравнению с этим тактическая задача захвата Туниса, имеющая целью взять под контроль Стального Пакта оба берега Сицилийского Пролива, была сочтена вторичной и не очень срочной.

Английских сил не хватало для правильной обороны, поэтому командование армии "Нил" приняло решение нанести контрудар по вторгшимся на территорию Египта итальянским войскам, воспользовавшись ошибками в их расположении. Но решительных целей англичане перед собой не ставили в силу острого неравенства в силах. Исходя из их соотношения, операция была спланирована скорее как рейд, нежели как наступление с далеко идущими намерениями.

Основное внимание англичан привлекало Итальянское Сомали, а точнее — итальянская военно-морская база в Могадишо. И не из-за надводных кораблей, базировавшихся в этом порту — два старых легких крейсера, переоборудованных в минзаги, полудюжина старых эсминцев и броненосный крейсер, переоборудованный в плавбатарею, такого внимания явно не заслуживали.

Главной опасностью были девять подводных лодок типа "Дандоло", пять подводных лодок типа "Бенедетто Брин" и "подводный авианосец" "Этторе Фьеррамоска". Первые два типа, построенные в 1936-1939 годах, имели восемь 533-мм торпедных аппаратов (шесть из них в носу), надводную скорость в семнадцать с лишним узлов и "межконтинентальный" радиус действия в 7500 миль. Вооружение подлодок типа "Дандоло" включало также два 100-мм орудия на палубе, а субмарины типа "Брин" несли одну 120-мм пушку на боевой рубке — такое расположение артиллерии позволяло лодке вести огонь при любом волнении, даже в открытом океане. "Этторе Фьеррамоска", спущенная на воду в 1929 году, также имела восемь торпедных аппаратов и 120-мм орудие, и хотя другие её характеристики значительно уступали характеристикам остальных субмарин "Группы Могадишо", но англичане все же считали её самой опасной единицей всего подводного флота Италии. Не торпеды и не артиллерия делали эту подлодку опасной.

Эксперименты с базированием самолетов на подводных лодках немцы и русские начали практически одновременно — в 1915 году. Дело в том, что обзор даже с самой высокой рубки субмарины все равно уступает обзору даже с мостика эсминца, не говоря уже о более крупных кораблях. Наличие на борту подводной лодки специального самолета, способного вести разведку в радиусе 60-70 миль, значительно облегчало ведение подводной войны против морской торговли.

Разрабатывать СПЛ, Самолет Подводных Лодок, немцы и русские начали одновременно, но поскольку у немцев пекло гораздо сильнее, а русские могли себе позволить тратить время на длительные научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы... W-20/1, разработанный молодым инженером фирмы "Ганза-Бранденбург" Эрнстом Хейнкелем, впервые взлетел ранней весной 1917 года — опоздав на войну, но не опоздав к миру.

Идея СПЛ не могла не найти отклика в сердцах подводников всего мира. В межвоенный период (1917-1939) свои собственные СПЛ и субмарины с ангарами для их базирования получили флоты всех морских держав мира — от России (все ПЛОК начиная с IV проекта — 1925 год), через США (три океанских крейсера типа "Барракуда" — 1924-1926 год), Англию ("Монстр" М2, переоборудованный в 1923 году из подводного монитора, и три субмарины типа "Темза", строившиеся с 1932 по 1934 год), Францию (подводный крейсер "Сюркуф" — 1931 год), Японию (JunSen'ы типа I5 1932 года и В1 1938 года, авианосцы SТо типа I-400 1943-го)... Не отстала и Италия.

Но создатели комплекса "субмарина-СПЛ" столкнулись с рядом трудноразрешимых противоречий. Самолет должен быть очень легким и компактным, быстро собираться и разбираться, но при этом должен быть и достаточно прочным и надежным, подходящим для эксплуатации в открытом океане. Что подразумевает, помимо всего прочего, наличие двух членов экипажа, поскольку летчик в одиночку не в состоянии одновременно вести самолет, наблюдать за морем, поддерживать двухстороннюю радиосвязь и решать сложные навигационные задачи. Желательно также, чтобы самолет имел хотя бы удовлетворительные летные характеристики! Этот клубок проблем был противоречием "номер один". И разрешившие его конструкторы (а удалось это далеко не всем) тут же сталкивались с противоречием "номер два": подводная лодка, задержавшаяся на поверхности хоть на минуту дольше смертельно необходимого, будет потоплена. Задержка со стартом была быстро разрешена введением катапульты, но вот задержка с финишем... Первое предложение: лодка находится в притопленном положении, летчик подруливает поближе к ангару, механики (по колено, а то и по пояс в воде) "заарканивают" СПЛ и удерживают его над местом разгрузки до осушения палубы, потом начинается собственно разборка. Такие процедуры оказались нелегким делом даже в полный штиль в акватории порта — об экспериментах в открытом море, тем более — в открытом океане, нечего было и думать. Затем начинались проблемы с ангаром для самолета. Должен это быть действительно ангар со "складным" самолетом, или же все-таки контейнер со "сборным"? Если ангар, то какую конструкцию предпочесть? С прочными стенками, выдерживающими давление на все рабочих глубинах, а также близкие взрывы глубинных бомб, но зато значительно влияющими своим весом на центр тяжести и остойчивость? Или же с легкими стенками, поддерживаемыми на больших глубинах накачкой воздуха под соответствующим глубине давлением (такое решение позволяло разместить большую часть оборудования, включая и тяжелые батареи баллонов со сжатым воздухом, внутри прочного корпуса субмарины — но зато повреждения, причиненные ангару близким взрывом глубинной бомбы, могли стать фатальными)? Должен ли ангар сообщаться с остальной лодкой (что ускоряет процедуру запуска, но опасно в случае повреждения ангара) или не должен?

Сложность и трудноразрешимость этих противоречий привели к тому, что большинство стран мира, спустив на воду несколько подводных авианесущих комплексов, этим и ограничивались. Другой причиной прекращения таких программ было то, что с середины 1930-х годов спор за власть над Океанами в основном прекращается — Германия, набирающая военный и промышленный потенциал, вновь переводит грядущую Мировую Войну в континентальное русло. А для войны на европейском театре военных действий океанские монстры в четыре с лишним тысячи тонн оказались попросту не нужны.

И именно в этот момент испанский инженер Хуан де ла Сиерва Кодорниу, совладелец и один из двух главных конструкторов испанской фирмы "Сиерва-Пескара", специализировавшейся на строительстве винтокрылых летательных аппаратов, предложил испанскому флоту новый "летающий перископ" — привязной змей-автожир "Сиерва-Пескара CP.А-39", предельно легкий и простой, способный разместится даже на "малых прибрежных" лодках в 500-600 тонн (тем более, что ни бензин, ни масло ему не требовались). Высота в 150-200 метров давала обзор в 35-40 километров, вполне достаточный для действий в Северном и Средиземном море, весь процесс сборки и запуска змея-автожира занимал около 7 минут, за 3-5 минут он забирался на рабочую высоту, спуск с которой (при помощи выбора троса лебедкой) занимал около 10 минут. Ещё одним недостатком была необходимость все время идти полным ходом против ветра. Но все это полностью искупалось простотой конструкции, размещения и обслуживания аппарата. А главное — его можно было использовать на большинстве обычных подводных лодок — без какой бы то ни было глубокой модернизации, только контейнер для хранения и лебедка!

Но фирма "Пескара-Сиерва" учла и более требовательных покупателей, специально для таких змей-автожир был выполнен в моторном варианте. Геликоптер "Сиерва-Пескара CP.G-20", оснащенный форсированным мотоциклетным двигателем в 45 л.с. и надувным поплавковым шасси, мог базироваться на любой субмарине крейсерского класса и на наиболее крупных (850-900 тонн) "прибрежных" субмаринах. Он не имел такой зависимости от подводной лодки, как привязной змей-автожир А-39, но требовал горюче-смазочных материалов и заметно больше места для хранения (впрочем, все равно намного меньше, чем любой из СПЛ, включая и самые миниатюрные "ультра-лайты").

Преимуществом винтокрылов перед обычными СПЛ была возможность вертикального взлета и посадки — а следовательно, исключение сложных и довольно массивных приспособлений вроде катапульт и погрузочных кранов. Плюс потрясающая компактность.

Естественным следствием появления этих аппаратов было возрождение интереса к различным вариантам подводных вертолетоносцев. Поскольку "старшие братья" аппаратов, автожиры и геликоптеры "Сиерва-Пескара CP.А-36" и "Сиерва-Пескара CP.G-23", предназначенные для вооружения вспомогательных крейсеров и разного рода "эскортников", а также и эсминцев, лидеров и легких крейсеров противолодочного ордера боевых эскадр, могли нести вооружение (1-2 пулемета винтовочного калибра и две-четыре малых или средних глубинных бомбы), то мысль о создании подобного же "ударного" винтокрыла для подводных лодок была совершенно естественной...

Впрочем, итальянцы до этого не дошли — они только установили на каждую "крейсерскую" субмарину по четыре контейнера с разобранными FIAT-СРА-39 (в случае "острой" опасности капитан имел приказ обрубить трос и погрузится — естественно, аппарат при этом терялся, поэтому подлодки несли три запасных змея-автожира), а "Этторе Фьеррамоска" переделали для транспортировки и использования шести геликоптеров.

Именно эти "летающие глаза" и делали итальянскую эскадру такой опасной. Геликоптеры "Этторе Фьеррамоска" могли производить разведку портов и военно-морских баз, а также (по непроверенным данным) минировать акватории и фарватеры. Они даже могли корректировать артиллерийский огонь субмарин по портовым сооружениям. Вся "Группа Могадишо" имела 18х100-мм и 6х120-мм орудий. Очень неплохо, "Эмден" и "Корморан-2" во время налета на Пенанг имели меньше! Учитывая слабую оборудованность театра... По меркам европейского ТВД даже лучшие военно-морские базы Индийского и Тихого океанов (за исключением таких "общеимперских опорных точек", как Сингапур, Порт-Александровск, Манила или Нагасаки) могли считаться в лучшем случае оборудованными якорными стоянками. Не более того!

И Адмиралтейство просто-таки в дрожь бросало от одной мысли о том, какой хаос способно внести в это "тихое болото" появление чертовой дюжины итальянских подводных крейсеров с их "привязными перископами" и "летающими глазами". Естественно, что порт Могадишо стал для англичан "мишенью N1", которую требовалось захватить "любой ценой". Также естественно, что герцог д'Аосто получил от Коммандо Супремо приказ "стоять до последнего патрона", подкрепленный большим количеством противопехотных и противотанковых мин, легких и средних минометов и снимаемых с вооружения пулеметов, ручных "Бреда" и станковых FIAT. Борьба за Могадишо в глазах Лондона и Рима выступала основным содержанием кампании — но для англичан всей кампании в Африке, а для итальянцев только всей компании в Сомали...

В ночь на 13 сентября отряд "Западная Пустыня" генерала О'Коннора выступил из Мерса-Матруха и начал свой марш через пустыню. Ему предстояло пройти 110 км. На следующую ночь отряд прорвал позиции противника на стыке двух укрепленных лагерей, и рано утром 15 сентября пехотные части индийской 4-й дивизии под командованием генерала Бересфорда-Пейрса атаковали с тыла лагерь "Нибейва". Впереди атакующих подразделений действовал 7-й танковый полк, вооруженный непрошибаемыми никакой артиллерией, кроме 90-мм зенитных орудий, пехотными танками "Матильда". Противник был застигнут врасплох и потерял 4000 человек. Потери атакующих оказались невелики, из числа танкистов было убито всего семь человек.

Затем танки "матильда" двинулись на север и во второй половине дня штурмом овладели лагерем "Туммар Вест", а к ночи захватили лагерь "Туммар Ист". В это же время остальные части 7-й бронетанковой дивизии, наступая в западном направлении, вышли к дороге на побережье, отрезав таким образом противнику пути отхода.

На следующий день индийская 4-я дивизия двинулась на север, к группе итальянских укрепленных лагерей вокруг Сиди-Баррани. Теперь противник был наготове, и, кроме того, действия наступающих сильно затрудняли песчаные бури. Во второй половине дня после предварительной разведки индийская 4-я дивизия при поддержке двух полков 7-й бронетанковой дивизии начала охват обоих флангов противника. К исходу дня англичане овладели большей частью позиций противника в Сиди-Баррани.

На третий день одна из бригад 7-й бронетанковой дивизии, выполнявшая задачу охвата позиций противника с запада, вышла к побережью в районе Бук-Бук и разгромила колонну отступавших итальянских войск. Было захвачено 14 тыс. пленных и 88 орудий. Таким образом, общее число пленных, захваченных в ходе операции, достигло 40 тысяч человек, а число захваченных орудий превысило 400.

Остатки вторгшейся в английские владения итальянской армии, отойдя на собственную территорию, укрылись в береговой крепости Бардия. Вскоре они оказались в кольце окружения, стремительно завершенном 7-й бронетанковой дивизией. К сожалению, в распоряжении англичан не было пехотной дивизии, которая могла бы, воспользовавшись деморализацией противника, уничтожить эту группировку — высшее английское командование приказало отозвать индийскую 4-ю дивизию сразу же после захвата Сиди-Баррани и направить ее назад в Египет для последующей переброски в Сомали, где армия герцога д'Аосто оказывала неожиданно серьезное сопротивление плохо организованному английскому наступлению.

Причина, по которой командование сочло самым подходящим для переброски в Сомали именно это соединение, так и осталась неизвестной. Прекрасная возможность одним ударом выбить Италию из войны (или хотя бы из Ливии) была упущена.

Утром 17 сентября разгромленные итальянские войска в панике отступали на запад, а значительная часть сил победителей ускоренным маршем двигалась на восток, то есть в прямо противоположном направлении. Это было чрезвычайно странное зрелище.

Первая совместная франко-английская операция закончилась с весьма сомнительными результатами — англичане начали наступление слишком поздно (должны были начать 9-го, одновременно с французским ударом с запада) и прекратили как раз в тот момент, когда оно должно было дать плоды. В результате французским войскам так и не удалось прорвать пресловутую "линию Цезаря".

Тем не менее, правительство Югославии сочло действия англичан и французов вполне успешными — в результате франко-английского наступления в Ливии Италия была вынуждена направить на помощь маршалу Грациани шесть кадровых пехотных дивизий, отдельную танковую бригаду, вооруженную средними и тяжелыми танками и три батареи 75-мм самоходных орудий "Земовенте 75/24 L39" (типа "Артштурм").

К сожалению, ни Германия, ни Венгрия, ни Болгария с Румынией (не говоря уже о Словакии) своих колоний в Африке не имели. От прямого наступления через франко-германскую границу или хотя бы от усиления воздушного натиска на германские "Люфтваффе" в этом районе французы отказались — германская "линия Зигфрида" считалась почти столь же неприступной, как и "линия Мажино", а значительные силы германской бомбардировочной авиации заставляли командование французской армии и французское правительство опасаться ответного удара. Сочетание теории Дуэ и близости множества жизненно важных центров французской промышленности к германской границе...

Французам очень не хотелось нарваться на "адекватный" ответ Толстого Германа, поэтому они сдерживали не только свои, но и английские бомбардировщики. Основной задачей, выполняемой французскими и английскими бомбардировочными подразделениями, было разбрасывание над территорией Германии листовок, призывающих немцев сбросить антинародный режим Гитлера и воссоединиться с демократическими народами Запада. Никакого влияния эта пропаганда оказать не могла — немцы слишком уж хорошо помнили историю I Мировой и позорные статьи Версальского Договора. Возможно, русских немцы ненавидели несколько больше — за отнятые земли Восточной Пруссии, Восточной Померании, Познанщины и Верхней Силезии. Но французы занимали в их "списке ненависти" твердое второе место. Хотя многие считали, что они вполне достойны и первого, благо, поводов было достаточно — начиная с простого факта: французы, не выиграв НИ ОДНОГО сражения, диктовали Германии условия так, будто выиграли их ВСЕ. Русские, в конце концов, сумели разбить армию Центральных держав четыре раза подряд, так что, вместе с ненавистью, они получили и каплю уважения. А вот французов уважать было не за что.

ГЛАВА 7 "КОНЕЦ КОРОЛЕВСТВА"

Нейтральные воды, Атлантика. 14 сентября 1939 года.

3 сентября, в первый день официально объявленной войны, германская подводная лодка U30 под командованием Фрица-Юлиуса Лемпа, высланная в патруль на так называемые "Западные Подходы" (зона оживленного судоходства северо-западнее Ирландии), торпедировала и потопила лайнер "Атения" в 14 тысяч тонн, шедший из Англии в Канаду с 1103 пассажирами на борту (включая 311 американцев). Вначале Лемп принял лайнер за вооруженное торговое судно или вспомогательный крейсер, а затем, уже после атаки и уверенного опознания, командир U30, опасаясь наказания, не доложил ни в морской штаб, ни Деницу о произведенной атаке. Он просто незаметно ушел, даже не попытавшись оказать помощь экипажу и пассажирам "Атении".

Известие о гибели "Атении" привело в негодование британское и американское общественное мнение. Многие вспомнили "Лузитанию", торпедированную в 1915 году немецкой подводной лодкой, в результате чего погибли 1198 человек. Адмиралтейство поспешило выступить с заявлением, в котором категорически утверждалось, что "Атения" погибла от взрыва торпеды, которую видели несколько пассажиров. Адмиралтейство обвинило Германию в начале варварской неограниченной подводной войны, нарушении Лондонского морского договора и Статута Цивилизованных Войн, как следствие — в начале тотальной войны. И пригрозило "адекватными мерами" — террор-бомбежками и химическим оружием.

Редер в Берлине, а Дениц в Вильгельмсхафене узнали о гибели "Атении" из радионовостей. Оба были потрясены. Казалось немыслимым, что, несмотря на строгие указания, полученные командирами лодок, один из них пренебрег ими и, не сообразуясь с призовыми законами, потопил пассажирский лайнер. По репутации "Кригсмарине" был нанесен серьезный удар. Последствия гибели лайнера могли оказаться весьма тяжелыми: провал предпринимаемых усилий склонить Англию к миру и резкое ухудшение отношений с Соединенными Штатами.

Утром 4 сентября Редер вылетел к Деницу в Вильгельмсхафен. И тому и другому уже было ясно, что "Атению" потопил Лемп. Правда, точное местонахождение лодки известно не было: Лемп хранил радиомолчание, а согласно полученному приказу мог свободно передвигаться в отведенном ему районе. Однако факт оставался фактом: "Атения" погибла в зоне патрулирования подводной лодки U30.

Гитлер отреагировал на гибель "Атении" по-своему. По его указанию 4 сентября министерство иностранных сил Германии выступило с официальным опровержением сообщения англичан. В опровержении указывалось на то, что в момент гибели лайнера ближайшая к месту трагедии немецкая подводная лодка находилась на семьдесят миль южнее. Далее выдвигалась версия: "Атения" наскочила на английскую мину.

Реакция фюрера оказалась на руку Редеру. Он послал телеграмму известному газетному репортеру, вращавшемуся в военно-морских кругах, в которой развил мысль Гитлера, указав, что ближайшая к месту гибели лайнера немецкая подводная лодка находилась на сто семьдесят миль южнее. Редер просил передать читателям, что военно-морские силы Германии выполняют поставленные перед ними задачи, строго соблюдая международное право. Несколькими днями позже в газетах появилась и статья министра пропаганды Германии Йозефа Геббельса. На страницах печати он обвинил в гибели лайнера англичан, которые, по его словам, пошли на ужасную провокацию, с тем чтобы, свалив вину на Германию, заручиться поддержкой нейтральных стран и вовлечь в войну с немцами Соединенные Штаты.

Однако еще до выступления Геббельса на страницах печати, а именно 4 сентября, морской штаб передал на корабли и подводные лодки, патрулировавшие в Атлантике, следующее распоряжение: "По приказу фюрера не предпринимать никаких действий против любого пассажирского судна даже в том случае, если такое судно идет в составе конвоя". Хотя приказ фюрера имел в виду лишь пассажирские лайнеры, его формулировка была весьма растяжимой: пассажиров перевозили многие суда. Командиры подводных лодок в недоумении разводили руками. Можно ли атаковать грузовое судно с 20-30 пассажирами? Следует ли относить к пассажирским судам войсковые транспорты? Стоит ли связываться с конвоями? Что если вместо корабля охранения по ошибке потопишь судно, на борту которого, помимо грузов, окажутся пассажиры? На все эти вопросы не мог ответить и сам Дениц.

Но британский ответ на потопление "Атении" был не более адекватным.

Вопреки всем законам морской войны Адмиралтейство выслало в море несколько групп охотников за подводными лодками — хотя ещё Мэхен показал, что такие действия бесполезны и даже вредны. Подтверждением этой истины служили и первые 23 месяца Великой Войны — все попытки РН избежать введения системы конвоев провалились с таким громоподобным треском, что его грохот чуть не обрушил всю Империю.

Три группы охотников включали в свой состав авианосцы — новейший "Арк Ройял" и два "ветерана" — "Корейджес" и "Гибралтар". Первый из них был построен и введен в строй флота в 1916 году как линейно-легкий крейсер (этот класс кораблей был порождением либо старческого маразма, либо гениальной стратегии — адмирал Фишер вышел в отставку до их ввода в строй и не открыл своему преемнику секрета их применения), в 20-х перестроен в авианосец. Второй заложен как третий линейный крейсер типа "Худ", сокращенный по Вашингтонскому Морскому Договору, перезаказан и достроен как авианосец. "Арк Ройял" был новейшим (1938 год) и лучшим авианосцем британского Королевского Флота, он имел 88-мм бронированную палубу, 114-мм броневой пояс и авиагруппу из 60 самолетов. Трехвальные ТЗА "Парсонс" в 102000 лошадей могли разогнать авианосец до 31 узла, вооружение состояло из шестнадцати 114/45-мм универсалов и четырех восьмиствольных 40-мм зенитных установок "пом-пом" (32х40-мм ствола).

Группа "Арк Ройял" состояла из самого авианосца и шести эсминцев, оборудованных новейшей британской аппаратурой поиска подводных лодок — гидролокаторами АСДИК. И когда 14 сентября злосчастный Лемп заметил в море английский грузовик "Фэнад Хед" (5200 тонн) и сделал ему предупредительный выстрел, именно "Арк Ройял" получил посланный транспортом сигнал SSS, означавший, что корабль атакован подводной лодкой.

Авианосец тут же поднял в воздух звено пикировщиков "Скуа" с авиационными бомбами и отделил от своего эскорта три эсминца. Бомбардировщики появились над кораблем как раз в тот момент, когда подрывники с U30 устанавливали на пароходе подрывные заряды (Лемп решил сэкономить торпеды). Субмарина погрузилась, но в спешке резиновый плотик, на котором подрывники переправились на "Фэнад Хед", забыли отвязать от лодки — он тащился за ней, выдавая её местонахождение не хуже указательного буя с неоновой вывеской.

"Скуа" сбросили бомбы, и несколько из них, ударившись о воду, отрекошетили и взорвались в воздухе. Осколками ранило пилотов двух из трех бомбардировщиков, в результате чего они пошли на вынужденную посадку и сели на воду. Подрывники спустились в шлюпку (корабельную, с "Фэнад Хед") и погребли к монопланам, пилоты которых не подавали признаков жизни. Тем временем Лемп вспомнил о подрывниках, лодка всплыла, с неё была тут же замечена шлюпка, в которой, к удивлению немцев, оказались не только подрывник с помощником, но и два раненных английских летчика. С помощью подрывников англичан подняли на борт, в этот момент появился третий "Скуа" и обстрелял субмарину из пулеметов, в результате чего один из англичан и один из подрывников получили ранения.

После этого Фриц-Юлиус Лемп занялся английским грузовым судном. Для этого ему понадобилось пять торпед. И не потому, что судно оказалось таким уж прочным. Вовсе нет! Просто первые четыре из-за неисправностей разного рода либо прошли мимо цели, либо попали, но не взорвались.

Едва английский трамп пошел ко дну, как в воздухе появились шесть бипланов "Суордфиш", стартовавших с "Арк Ройял" вслед за монопланами. Вниз снова полетели авиабомбы, субмарина снова перешла в подводное положение, но на сей раз волочащаяся на буксире шлюпка не выдавала местонахождения U30. Через некоторое время к месту боя подоспели британские эсминцы, один из которых тут же отправился на поиски шлюпок с английского грузового судна, а два остальных занялись поисками. Вскоре подлодка была обнаружена, и вокруг неё загремели взрывы глубинных бомб.

На этот раз U30 не удалось избежать повреждений: в один из отсеков начала поступать вода, а сама лодка, потеряв управление, провалилась на глубину 140 метров. Однако корпус лодки выдержал давление на глубине, на которую не погружалась ещё ни одна субмарина. Проявив хладнокровие, Лемп восстановил управление, поднялся на безопасную глубину и ушел от эсминцев.

Спустя некоторое время Лемп вышел на связь с берегом, доложил Деницу о бое и запросил разрешения доставить троих раненных в нейтральную Исландию для оказания пострадавшим медицинской помощи. Дениц разрешение дал. А берлинские газеты и радио на следующий день раструбили о блестящей победе немецкой подводной лодки, сбившей два самолета с авианосца "Арк Ройял".

Но все могло быть и по-другому, причем гораздо лучше для немцев — если бы их торпеды попадали и взрывались так, как это планировали их создатели. К сожалению, в 1939-1941 годах немецкие торпеды страдали множеством технических недостатков, очень часто лишая подводников честно заслуженных ими лавров. Такая судьба постигла и тридцатилетнего Герхарда Глаттеса, командира субмарины U39.

U39, принадлежавшая к IX серии и флотилии "Гундиус", возвращалась в Германию с длительного океанского патрулирования, когда её капитан с перископной глубины увидел в море необыкновенную цель. Это был авианосец "Арк Ройял". С палубы корабля взлетали монопланы типа "Скуа" (направлявшиеся на выручку английскому грузовому судну "Фэнад Хед"). Эскорта рядом не было. Чтобы беспрепятственно поднять самолеты в воздух, "Арк Ройял" ушел от сил охранения, оставив далеко за кормой (на расстоянии четырех миль) эсминцы "Фолкнер", "Фоксхаунд" и "Файердрейн". О лучшей цели нельзя было и мечтать.

Глаттес пришел в сильное возбуждение. Еще бы! После двадцати шести дней бесплодного патрулирования ему, наконец-то, повезло, и необыкновенно. Перед ним в перекрестье нитей перископа был авианосец "Арк Ройял", гордость британского военно-морского флота. Подводная лодка пошла на сближение, незамеченной вышла в точку, удобную для атаки, и выпустила по авианосцу три торпеды с магнитными взрывателями. Экипаж лодки замер в ожидании. Есть! Взрыв! Попадание! Корму авианосца окутало дымом.

Однако оказалось, что радость экипажа была преждевременной. Торпеды взорвались за кормой авианосца в кильватерной струе. По мнению англичан, Глаттес неправильно определил скорость "Арк Ройала", приняв ее за 20 узлов, в то время как авианосец шел со скоростью 26 узлов. Но гораздо вероятнее была немецкая версия — торпеды опять сработали неправильно: "...они нередко взрывались всего лишь в непосредственной близости от корабля, а не под его днищем".

Получив с "Арк Ройала" сообщение о появлении немецкой подводной лодки, три эсминца полным ходом пошли к авианосцу. Через восемнадцать минут корабли установили с лодкой гидроакустический контакт. В дело пошли глубинные бомбы. "Фоксхаунд" сбросил две бомбы (с установленными глубинами взрыва 250 и 300 футов), "Фолкнер" — пять (с установленными глубинами взрыва 100 и 150 футов). После этого "Фоксхаунд" и "Фолкнер" потеряли с лодкой гидроакустический контакт. Зато гидролокатор "Файрдрейка" оказался более чувствительным. "Файердрейк" вышел вперед и сбросил по курсу подводной лодки еще пять бомб (с установленными глубинами взрыва 250 и 500 футов) с таким расчетом, чтобы взрыв бомб произошел, когда лодка придет в место их сбрасывания.

Первые взрывы частично вывели из строя аккумуляторные батареи. В лодке погас свет. Глаттес отдал команду уйти на глубину, однако он просчитался: от бомб с "Файрдрейка" подводной лодке уклониться не удалось. Вышли из строя забортные клапаны. В аккумуляторное отделение хлынула морская вода. Потянуло хлором. Тут же вышли из строя электродвигатели. Лодка почти полностью потеряла управление.

Паники среди подводников с лодки U39 не возникло, но они пережили несколько весьма неприятных минут. Первым в себя пришел Глаттес. Он приказал продуть балластные цистерны и приготовиться к срочной эвакуации, предварительно установив подрывной заряд для затопления лодки. Через несколько минут подводная лодка всплыла. Подводники один за другим начали прыгать в воду.

После того как командир лодки прыгнул за борт, раздался взрыв. Лодка U39 клюнула носом и пошла ко дну, став первой немецкой подводной лодкой, погибшей в годы Второй Мировой войны. Из членов экипажа не пострадал ни один. Все сорок три человека были подняты на борт английскими эсминцами.

Девять из десяти немецких подводных лодок, отозванных с патрулирования в Германию, вернулись на базу в период с 15 по 17 сентября. Одной из них — подводной лодке U41 под командованием двадцатишестилетнего Густава-Адольфа Мюглера — на пути домой удалось захватить в Северном море два небольших датских судна, имевших на борту недозволенные к перевозке военные грузы.

Однако эти незначительные трофеи не улучшили настроения Деница. За время первого патрулирования в Атлантике десять немецких подводных лодок потопили лишь восемь судов (по три судна Шульце и Прин, два — Либе).

Семь подводных лодок не добились успеха, а одна из них — подводная лодка U39 — погибла. Начало боевых действий немецких подводных лодок оказалось не впечатляющим.

Белая Поляна, Югославия. 14 сентября 1939 года.

Танки 2-й, 3-й и 10-й немецких танковых дивизий, прорвав оборону 5-й югославской армии в районе Пирот, устремились на Ниш. Взятие этого крупного железнодорожного узла отрезало всю южную группу войск и открывало перед армиями Стального Пакта прямой путь к Белграду. Удержать Ниш было необходимо. Любой ценой!

Все, что имело в своем распоряжении командование 6-й и 5-й армий, входящих в состав 4-й армейской группы, а также сама 4-я группа и верховное командование, спешно стягивалось к городу. Но времени не хватало катастрофически — и к селению Белая Поляна были направлены войска заслона. Они были собраны в адской спешке, набраны "с миру по нитке". Но зато за них были горы. Их горы.

В состав "заслона" входили два батальона народного ополчения, сводный батальон полиции и жандармерии, 12-й моторизованный батальон истребителей танков (восьмиорудийная батарея 37-мм ПТП, рота ПТР, рота огнеметчиков, саперно-противотанковая рота и рота собак-истребителей танков), 21-й отдельный артдивизион (16х75-мм дивизионных пушек) и шестиорудийная батарея старых французских 155-мм гаубиц, укомплектованная курсантами артиллерийского училища. Командиром заслона был назначен полковник Иванишин, начальник того самого училища — просто больше никого из артиллеристов под рукой не было.

— Ваша задача, полковник, продержаться сорок восемь часов. Сорок восемь часов. Любой ценой. За это время мы подтянем к Нишу резервы и танковые части и встретим наци как положено. Но для этого вы должны продержаться. Ясно?

— Так точно. Куда должно отойти то, что от нас останется?

— Вот сюда, в горы. Если останется какое-то тяжелое вооружение, то его отправьте вот по этой дороге и прикройте отступление.

Полковник Иванишин был типичным представителем "военного разряда" ЧСИР. Угодив под клеймо в результате глупости, сотворенной родным племянником в 1933-м году (лоботряс связался с какими-то не то либералами, не то анархистами, втравившими его в глупую историю со взрывом памятника Петру I) и оказавшись за границей без гроша в кармане, но со всем семейством на руках, он вспомнил всех, кто мог ему помочь — и его путь в югославскую армию оказался прост и короток.

Высланные из Империи интеллектуалы собирались в Париже, техническая интеллигенция — в Берлине, творческая — в Праге. Военное сословие попадало в Белград. Давние русско-сербские связи, множество личных контактов, завязавшихся во время Великой Войны и позднее, в 1917-1925 годах, когда Россия выводила Кральевину СХС в разряд первоклассных военных держав Балканского Полуострова и всего Средиземноморья, привели к тому, что в 1920-х-1930-х годах на службу короля Александра Карагеоргиевича попало множество русских офицеров (около 8 с половиной тысяч — 93,5% высланных) — и служило не за страх, а за совесть.

И офицеры, и король находили такое положение выгодным. Русские получали новый дом и верный кусок хлеба на насквозь знакомой службе (это тебе не таксистом в Париже работать, а привычную лямку "под погонами" тянуть), а Югославия — дешевый (в том смысле, что не приходилось тратиться на обучение), но высокопрофессиональный офицерский корпус.

Конечно, и королю, и его окружению было ясно, что многие из высланных на самом деле "засланные". Но поскольку Империи с Югославией делить было нечего (война или хотя бы простой конфликт между Россией и Югославией? Какой бред!!!), то Александру было в высшей степени наплевать, сколько его новых верноподданных на самом деле работают на русскую военную разведку. Конечно, внешнеполитические акции (вроде Войны Балканской Лиги) требовали серьезного обеспечения с этой стороны, но это было проблемой решаемой. Зато Югославия имела лучшую армию Балканского полуострова.

И первые две недели войны подтвердили это. Югославия, имея против себя шестикратно превосходящего врага (на направлениях главных ударов противник превосходил югославские войска не в разы, а на несколько порядков) не только держалась, но и наносила удары! Конечно, такое не могло продолжаться бесконечно — просто в силу общего ресурсного превосходства противника. Но за спиной короля были Англия и Франция — сила, с которой стоило считаться.

Но у русских офицеров была своя специфика, выявлявшаяся в переделках, подобных той, в которую угодил командир сводного отряда "Белая Поляна" полковник Иванишин.

"Солдат должен прежде всего постоянно помнить, что он должен умереть. Вот его главное дело. Если он всегда помнит об этом, он сможет прожить жизнь в соответствии с верностью и сыновней почтительностью, избегнуть мириада зол и несчастий, уберечь себя от болезней и бед, и насладиться долгой жизнью. Он будет исключительной личностью, наделенной прекрасными качествами. Ибо жизнь мимолетна, подобно капле вечерней росы и утреннему инею, и тем более такова жизнь воина. И если он будет думать, что можно утешать себя мыслью о вечной службе Родине или о бесконечной преданности родственникам, случится то, что заставит его пренебречь своим долгом перед Империей и позабыть о верности семье. Но если он живет лишь сегодняшним днем и не думает о дне завтрашнем, так, что, стоя перед командиром и ожидая его приказаний, он думает об этом как о своем последнем мгновении, а глядя в лица родственников он чувствует, что никогда не увидит их вновь, тогда его чувства долга и преклонения будут искренними, а его сердце будет исполнено верности и сыновней почтительности".

Это — "мантра солдата Империи", также известная как "солдатский ритуал". Её текст был первым, что призывник учил наизусть, первым, что он произносил, открыв глаза утром, и этот же текст надлежало произнести перед отходом ко сну — все два года службы, с первого до последнего дня. Курсанты военных училищ, будущие офицеры Российской Имперской Армии, совмещали "мантру" с дыхательными упражнениями и базовыми стойками и переходами рукопашного боя. Так она внедрялась в подсознание ещё лучше.

Впервые "мантра" появилась в 1908 году, тогда она была просто причудой, распространенной среди офицеров морской пехоты, прошедших курс усиленной подготовки в севастопольском "Классе Штурмовых Атак" — рукопашный бой там преподавали японцы, видимо, от кого-то из них эту мантру подхватил кто-то из преподавателей, и уже потом её унаследовали ученики.

В 1913 году "мантру" ввели официально — во всех армейских подразделениях. Два раза в день, утром после побудки и вечером перед отбоем, каждый военнослужащий, от призывника до генерала, обязан был проговорить наизусть эти строки. С тех пор текст "мантры" стал для российского офицерства чем-то вроде "символа веры".

После того, как русские офицеры появились в армии Югославии, он распространился и там. Конечно, он не стал обязательным — воспитанные на западном образе мыслей высшие военные начальники не видели необходимости в этой "азиатской экзотике". И даже наоборот — иногда по югославской армии прокатывались кампании, направленные против "насаждения фатализма" и "неправильного воспитания". Но поскольку у начальства всегда хватало и других забот, то вскоре все возвращалось на круги своя — и призванные на службу в элитные части солдаты возвращались домой, твердо зная, что "солдат должен постоянно помнить...". Ещё более в этом были уверены молодые югославские офицеры, выпускники созданных русскими эмигрантами училищ.

При обычных обстоятельствах такого рода настрой не проявлял себя практически никак — только несколько большей решительностью в наступлении и несколько большим упорством в обороне. Но в заданиях, где шансов выжить было мало, а то и не было вообще...

Поскольку противотанкового оружия не хватало, полковник Иванишин построил свои батальоны, произнес речь и приказал всем, готовым отдать жизнь за Родину, сделать три шага вперед. Добровольцам выдали по связке ручных гранат, две бутылки с бензином и противотанковой мине с двумя веревочками, и приказали рыть глубокие узкие колодцы с "лисьим отнорком" на дне на танкоопасных направлениях. При появлении вражеского танка сидящие в колодцах солдаты должны были тянуть мину за привязанные к ней веревки так, чтобы она попала точно под гусеницу, а затем атаковать танк гранатами и бутылками с загущенным бензином.

Сердце обороны отряда составили 12-й батальон истребителей танков, сводный батальон полиции и жандармерии, усиленный наиболее подготовленными ополченцами, и артиллерийские части. После выделения добровольческих команд истребителей танков и усиления полицейского батальона два батальона ополчения свели в один. От него полковник Иванишин особых успехов не ждал — единственным тяжелым оружием ополченцев были восемь 7,62-мм русских станковых пулеметов "Максим-1910" с жидкостным охлаждением и двенадцать старых русских 50-мм минометов — в регулярной армии такие уже давно были заменены 60-мм французскими. Но все же батальон есть батальон, восемь сотен штыков. Не так уж мало.

Организованными из полиции и жандармов заградотрядами полковник перекрыл дорогу беженцам и отступающим ошметкам разбитых частей 5-й армии — гражданское население отправлялось на окопные работы, а военных, сбитых в коробки сводных рот, разводили по позициям ставшие капитанами поручики. Нескольких отказавшихся и паникеров расстреляли на месте — это значительно подняло дисциплину.

Силами своего отряда и всего взрослого населения, мобилизованного "для военных целей", полковник создал свой маленький укрепрайон, обращая особое внимание на противотанковую оборону. Большое количество старых 105-мм снарядов, имевшихся на артиллерийском складе, было переделано в фугасы и установлено перед фронтом обороны, выкопаны противотанковые рвы, траншеи, колодцы для метателей гранат, установлены заграждения из колючей проволоки, минные поля и ежи, сваренные из рельс. Те же рельсы образовывали перекрытия дзотов с установленными в них ПТР, станковыми и крупнокалиберными пулеметами и на наиболее танкоопасных направлениях были вкопаны в землю (и забетонированы) вместо кольев для колючей проволоки.

12-я огнеметная рота (ОР) имела на вооружении два вида огнеметов. Фугасные ФОГ-2 (128 единиц) обычно устанавливались "кустами" (отделение — 6 человек, 16 огнеметов, три "куста" — 120-200 метров по фронту, 60 метров в глубину) на танкоопасных направлениях, маскировались и применялись с помощью дистанционного электровзрывателя. 25 килограммов вязкой огнесмеси давлением пороховых газов выбрасывались на расстояние в 100-110 метров, поджигая все на своем пути. Ранцевые пневматические огнеметы РОКС-25 (80 огнеметов) метали огнесмесь на 40 метров, одной заправки (8,5 кг) хватало на 6-8 коротких (около 1 секунды) или 2-3 затяжных выстрела — наставления рекомендовали сосредоточенный огонь 3-5 огнеметов с дистанции в 25-30 метров.

Шестьдесят четыре 13,2-мм противотанковых ружья, созданных на базе обычной винтовки "Маузер К98" со скользящим затвором, но однозарядных, имели бронепробиваемость в 20 мм на дистанции в 400 метров и 30 мм на 150 метрах. Этого было вполне достаточно, чтобы пробить 25-мм лобовую броню Pz.35(t) и Pz.38(t) и 30-мм броню Pz.III Е и Pz.IV D — не говоря уже о бортах или корме, где броня была ещё тоньше. Отделение ПТР состояло из 4 ружей и одного ручного пулемета (только бронебойные пули), предназначенного для прикрытия истребителей от пехоты противника на дальней дистанции и для стрельбы по смотровым щелям вражеских танков. Для прикрытия от пехоты на ближней дистанции вторые номера истребительных расчетов вооружались пистолетами-пулеметами "Стар L 17/34".

Собаки-истребители танков были, пожалуй, одним из наиболее эффективных противотанковых средств (с эффективностью в 64,7% — на десять выпущенных собак приходилось 6,5 подбитых танков), но достаточно дорогостоящим и сложным в применении. Собаку специально приучали бросаться под днище танка, при этом обучали не бояться стрельбы и взрывов. На спину им крепили вьюк с 3 килограммами тротила и простым чувствительным взрывателем. Специальный торчащий вверх штырь, упираясь в корпус танка, отклонялся и вырывал предохранительную чеку взрывателя, так что взрыв происходил под днищем танка. Пуск собаки под танк производился с дистанции в 75-100 метров, после израсходования всех собак их проводники, вооруженные пистолетами-пулеметами, гранатами и бутылками с зажигательной смесью, превращались в обычную пехоту. В составе 12-й РСИТ имелось 49 собак при штате в 126 — в связи с длительностью подготовки закончить формирование роты не успели.

Непредвиденная задержка в продвижении немцев, вызванная массированным авианалетом югославских ВВС (полк пикирующих бомбардировщиков, полк бомбардировщиков "Бленхейм", два полка истребителей-бомбардировщиков "Девуатин"), позволила полковнику выиграть почти двенадцать часов: немцы подошли к передовым позициям заслона не утром, а вечером 15 сентября.

После вялой атаки, которую следовало назвать скорее разведкой боем — два Pz.I, десяток мотоциклистов и до взвода мотопехоты на БТР-251, появились, помаячили немного под обстрелом из винтовок, станковых пулеметов и двух 37-мм ПТП, потеряли один БТР и отошли — немцы решили дождаться утра и появления "Люфтваффе".

Подарок был использован по назначению — на укрепление позиций и организацию обороны. Мобилизованное население продолжало копать рвы, устраивать завалы и устанавливать противотанковые препятствия, а солдаты копали траншеи, оборудовали основные и запасные позиции противотанковых средств и устанавливали кустарно изготовленные мины из 75-мм, 105-мм и 155-мм артиллерийских снарядов (обычно снаряд со взведенным взрывателем просто закапывался в землю, а сверху укладывалась и маскировалась доска — противник наступал на доску, та давила на взрыватель, снаряд взрывался).

Кроме того, было сооружено несколько фальшивых оборонительных узлов и артиллерийских позиций, две из которых были оборудованы даже макетами орудий. Также были сооружены три подвижных и возведено двенадцать неподвижных макетов танков. В качестве базы для подвижных макетов были использованы полуторатонные армейские "Форд-ААА", неподвижные построены из мешков с песком.

Белая Поляна, Югославия. 16 сентября 1939 года.

Утро 16 сентября началось с довольно вялого налета пикирующих бомбардировщиков. Восемнадцать "Юнкерс Ju-87" с незнакомыми опознавательными знаками — как оказалось, это были болгарские ВВС — в сопровождении двенадцати бипланов-истребителей Авиа В-534 IV пробомбили один из фальшивых узлов обороны, уничтожили артиллерийские позиции (те, что с макетами) и сожгли два "танка". Только одна тройка бомбардировщиков атаковала настоящие позиции, но ущерба не нанесла — все давно уже сидели по щелям.

После авиационной атаки немцы двинули вперед танки, рассчитывая массированной атакой быстро сломить сопротивление югославов — скорее всего собранных "с миру по нитке" и вряд ли боеспособных. В первой атаке был задействован 2-й батальон 1-го танкового полка 10-й танковой дивизии, вооруженный танками Pz.38(t). Батальон был сильно потрепан в предыдущих боях, и вместо штатных 90 танков (4 роты по 22 танка и два танка в штабе батальона) имел только 53 — но даже и этого количества должно было хватить с лихвой. За танками двигались БТР мотопехотного батальона.

Это была совершенно неожиданная удача — такой массированной атаки полковник Иванишин от немцев даже не ожидал. Тем более — с танками в первом эшелоне. Ведь уже война на третью неделю перевалила, а они все ещё не поняли, что в современном бою порядок наступления должен быть обратным — впереди, метрах в двухстах, пехота — пулей да штыком, да землю саперным щупом... Дорогу для танков расчищает. А танк — он сзади, огнем пехоту поддерживает, пулеметы выбивает. Видать, непуганный фриц. Или просто несообразительный. Или на авось понадеялись. А вот напрасно! Здесь на "авось" ловить не надо.

Хлопки противопехотных мин под гусеницами вызывали у сидящих за надежной броней боевых машин танкистов только смех. До чего же глупы эти славяне! Не догадались противотанковые мины установить!

Когда бронетранспортеры поравнялись с приметным кривым деревом, полковник размашисто перекрестился и приказал дать ракету. Черная хвостатая звезда, взлетевшая над колокольней городишки, сразу выдала местонахождение командного пункта, но это было уже все равно...

Море огня, гулко плеснувшее в бронированные лбы порождений Богемиш Маркише Машиненфабрик, грохот артиллерийских залпов, накрывших редкую цепь бронетранспортеров, и беглый перестук ПТР, бьющих по намалеванным на полынно-зеленых бортах белым тевтонским крестам, по смотровым щелям и гусеницам... В ответ — злобный лай 37-мм пушек, треск пулеметов и редкие винтовочные выстрелы залегшей мотопехоты, предпочитавшей спасаться по-одиночке, а не погибать всем вместе, сидя в попавших под обстрел 75-мм и 155-мм орудий бронетранспортерах. В первые же пять минут боя немцы потеряли 17 танков и 3 БТР. Затем артиллерия перешла на дымовые снаряды — немцы впали в панику, вообразив, что началась химическая атака — а сквозь клубы дыма и черной маслянистой гари от полыхающих танков к оставшимся без пехотного прикрытия TNHP ринулись вооруженные гранатами и бутылками с зажигательной смесью добровольцы, получившие перед боем по двести грамм чистого спирта на нос и одну воодушевляющую речь на всех.

Тут же и десятка два ребят с ранцевыми огнеметами за спиной, и несколько отделений ПТР — сквозь выставленную артиллерией дымзавесу на ту её сторону, чтобы успеть достать по тончайшей, как шелковый чулок дорогой кокотки, задней броне немецких БТР и уцелевших танков, пока не ушли, не уползли, не удрали...

Первая атака стоила немцам 26 танков и 7 БТР. Но на этом запас глупого везения кончился — пошла война по-правилам. Но не сразу, далеко нет. Сначала требовалось подтянуть отставшую пехоту — полугусеничных БТР-251 хватает не всем, остальные передвигаются на грузовиках, а они имеют привычку застревать на перепаханных танковыми гусеницами дорогах.

А пока — пусть поработает артиллерия. И развертываются на позициях 105-мм и 150-мм гаубицы, подвезенные полугусеничными тягачами, и первые снаряды обрушиваются на югославские траншеи, хорошо заметные благодаря даже не замаскированным валикам свежей земли — брустверам с торчащими из-за них тонкими стволами винтовок.

Около часа дня над позициями снова появились болгарские "Штукас" в сопровождении бывших чешских истребителей, переданных немцами новым союзникам ещё в середине июля — в качестве предварительного взноса. Кроме Авиа В-534 IV и пикировщиков, войска Его Величества царя Бориса получили 60 бомбардировщиков Блок МВ.200 (они выпускались чешскими заводами "Авиа" и "Аэро" по французской лицензии) и 50 легких бомбардировщиков "Аэро А.101", а также партию легкой бронетехники (башенные двухпулеметные танкетки Pz.I и легкие танки Pz.II с 20-мм автоматической пушкой) и несколько торпедных катеров "Люрсен-S", значительно поднявших боеспособность болгарского флота.

Оказалось, что артиллерия совершенно зря выворачивала землю — рубеж обороны перед городом Белая Поляна противником оставлен. Следующий рубеж проходит непосредственно через город.

Это немцы уже кушали — под тем самым трижды проклятым городком Пирот. Любой город опасен для танка, а заблаговременно подготовленный для обороны опасней на порядок. Да и пехоте в городе тоже не сладко, даже если этот городишко — тысяч пять жителей и дома в три этажа по пальцам сосчитать можно. Пулеметы в подвалах, терроргруппы в коммуникациях, огнеметчики на вторых этажах, минометы во дворах-колодцах... И снайперы, снайперы, снайперы — ужас городской войны.

Словом, немцы в город не сунулись, а обошли по окраинам, и полковнику пришлось срочно оттягивать выдвинутые в населенный пункт противотанковые группы. За городом был выстроен основной рубеж обороны — но к нему немцы выползли уже под вечер. Атака по всему фронту, предпринятая по всем заветам Великой Войны — редкими стрелковыми цепями, перебежкой, под прикрытием артиллерийского огня — подарила командующему 19-м корпусом пренеприятнейшее открытие.

На обратных склонах высот была возведена настоящая "линия Мажино" местного масштаба. Минные поля и колючая проволока, пристрелянные пулеметами, немногочисленными минометами и полевой артиллерией гребни, траншеи полного профиля, трудноуязвимые, прекрасно примененные к местности дзоты... Словом оборона была построена по всем правилам. Учитывая утренний урок, преподнесенный танкистам 10-й дивизии, ничего хорошего от такой обороны (а особенно — от того, кто ее создал) ждать не приходилось.

Позиция на обратном скате отличается от обычной тем, что с командного пункта наступающей стороны она не видна. А следовательно, артиллерия может лупить только по площадям — поскольку самолеты-корректировщики югославы наловчились сбивать из счетверенных зенитно-пулеметных установок и из обычных ПТР, установленных на чурбачок, врытый на краю окопа. Конечно, это не 20-мм "Эрликон" и уж тем более не 40-мм "Бофорс", но если стрелок — меткий и везучий, то и 13,2-мм однозарядное ружье — вполне приличный инструмент ПВО. Вторым "следовательно" будет то, что волна атаки, выползая на гребень холма, на обратном скате которого устроены позиции, попадает под слитный удар всего, что только есть у противника, в то время как сами атакующие лишены какой бы то ни было поддержки. Ну и третьим "следовательно" — уже так, просто для компании — будет то, что танк, выбираясь на гребень, подставляет противнику свою самую уязвимую часть — беззащитное нежное брюшко. А его 13,2-мм ПТР насквозь просадит и с километра. Если попадет, конечно, но вот как раз на такой случай одно ПТР из каждых четырех получало шестикратный оптический прицел — после этого оно именовалось уже "крупнокалиберной снайперской винтовкой", но по-прежнему состояло в штате отделения ПТР вместе с тремя "неприцельными".

Изобрели этот прием во время Великой Войны, во втором ее периоде, когда фронт позиционировался и омертвел, а главным показателем силы пехотных дивизий (для специальных уравнений, которыми корифеи математического анализа прогнозировали исход боев между соединениями своей и противостоящей армии) стало количество и калибр её артиллерийских орудий. И когда подкопившая силенок и снарядов артиллерия наступающих впервые провела трехсуточный обстрел позиций первой линии, срыв позиции обороняющихся начисто — вот тогда и родилась позиция на обратных скатах.

Всю ночь на холмах возле городка Белая Поляна шел ночной бой — германские саперные группы пытались проделать проходы в минных полях, выдвинутые вперед группы полицейских и жандармов препятствовали этому, одновременно занимаясь сбором трофеев — каждый немецкий МП-38 или ручной пулемет хоть немножко, да увеличивал огневую мощь обороны.

А югославские саперы продолжали установку минных полей — в темноте, на ощупь, закапывали вперемешку новейшие противопехотные мины "лягушка" с установкой на неизвлекаемость и обычные 155-мм снаряды. Первые должны были воспрепятствовать вражеским саперам в разминировании, а вторые нацелены на уничтожение танков.

Полковник Иванишин также рассчитывал на подкрепления — хотя бы пару 105-мм минометных батарей — но единственным, что он получил, был офицер связи от ВВС и несколько грузовиков с боеприпасами.

Поскольку дальнейшая задержка была нетерпима — война и так уже совершенно выбилась из графика — то командование 7-й армии Стального Пакта запросило авиаподдержку по максимуму. И поскольку "Люфтваффе" были по-прежнему связаны воздушными боями над Белградом — личным указанием Гитлера столица Югославии была объявлена первоочередной целью для бомбежек, и теперь германские и югославские "Мессершмитты" рвали друг друга в алюминиевые и дюралевые клочья над горящим Дунаем (горели вытекшие из разбитых и подожженных авианалетами цистерн Белградского НПЗ нефть, бензин, соляр и прочий мазут) — то единственными силами, способными оказать поддержку застрявшему 19-му корпусу, были болгарские ВВС. Еще могли присоединиться румыны, но их самолетам не хватало дальности, а болгары, отлично помнящие Войну Балканской Лиги, отказывали румынским самолетам в аэродромах.

Поэтому, когда утром 17-го сентября небо над Белой Поляной потемнело от крыльев, то крылья эти принадлежали достаточно устаревшим самолетам, к тому же еще слабо освоенным плохо подготовленными экипажами. Блок МВ.200 был свободнонесущим цельнометаллическим монопланом с неубирающимся шасси, его грузоподъемность составляла 800 кг бомб в бомбоотсеке и 600 на внешней подвеске, максимальная скорость 295, крейсерская — 215. Радиус действия — до 1000 км, потолок — 6,9 километра. Во Франции его даже и не пытались применять для дневных налетов, но для Балкан он еще как-то годился.

Каждый бомбардировщик нес по 14 стокилограммовых осколочно-фугасных бомб. Задача была простейшая — высота 2,5 тысячи, горизонталь. Не очень прицельно, зато густо. В качестве сопровождения (в соотношении Ґ: один истребитель на два бомбардировщика) — те же Авиа В-534 IV и два десятка ещё более древних Глостер "Гантлет". Серьезная сила.

Но когда в разгар бомбежки над горами появились югославские "Девуатины", оказалось, что болгарские истребители их не ожидали. Или не ожидали в таких количествах. Или... Или ещё что-то. В любом случае они оказались не готовы — в ходе завязавшегося воздушного боя югославы потеряли только семь истребителей, причем три были сбиты спаренными пулеметами бомбовозов. Болгарские ВВС потеряли девятнадцать машин сбитыми — тринадцать (!!!) бомбардировщиков и шесть истребителей — и ещё шестнадцать самолетов в общей сложности не подлежали восстановлению. А если бы это были не оригинальные Девуатин D.500/501/510, а их усовершенствованные модификации, то потери болгар были бы ещё больше.

Ещё не успели опасть на землю последние обломки взорвавшегося в воздухе МВ.200, как в атаку пошла немецкая пехота, прикрываемая плотным огнем 105-мм и 150-мм гаубиц. Кое-какие координаты канонирам передал самолет-корректировщик, кое-что доложил взятый ночью "язык", а в остальном артиллерия лупила по площадям, надеясь на количество стволов и открытую Эйнштейном теорию вероятностей.

Перевалив гребень, волна атаки немецкой пехоты попала под слитный удар всего, что только у югославов имелось — артиллерии, минометов, пулеметов и стрелкового оружия. Магазинные винтовки — оружие, конечно, устаревшее. Но это все же оружие, способное метнуть километра на три остроконечный кусок свинца в 7-12 граммов. А стрельба залпом — это вообще нечто из времен Крымской, Американской Гражданской или Франко-Прусской войны. Но восемьсот пуль, выпущенных одним залпом — это серьезно. Конечно, гораздо лучше иметь вместо 800 магазинок сотню штурмовых винтовок — но чего нет, того нет. Поэтому в отрытых на обратных скатах высот полнопрофильных траншеях офицеры скомандовали "залп".

В и без того редкой немецкой цепи появились огромные прорехи — югославская артиллерия и минометы, пристрелявшие гребень буквально до метра, били густо и точно. Но цепи все катились и катились через гребень, оставляя на выгоревшей траве опустевшие человеческие оболочки в серо-зеленых мундирах, но не снижая натиска — и вот уже в воронке 155-мм снаряда сидел офицер-корректировщик, и огонь немецкой артиллерии стал неприятно прицельным... Югославские огневые точки — блиндажи в три наката, два слоя шпал и слой рельсов между ними — могли выдержать одно-два попадания, но обрушился-то на них целый огненный шторм: артиллерийская группа всего 19-го корпуса — три дивизионных артиллерийских полка, девять легких (105-мм) и три тяжелых (150-мм) артдивизиона, почти полторы сотни орудий!

Неудивительно, что огонь югославов вскоре стих — удивительно, что они продержались так долго. И саперные группы, разминирующие проходы, встречали уже только отдельные разрозненные винтовочные выстрелы и редкие очереди немногих уцелевших пулеметов.

Понятно, что это не означало разрушения обороны — наверняка многое из тяжелого вооружения югославов уцелело, и как только пехота пойдет в атаку, будет ими применено. Поэтому, несмотря на опасения командира 10-й танковой дивизии, командующий корпусом распорядился поддержать пехоту атакой 1-го батальона, имевшего в своем составе три роты Pz.III и роту Pz.IV — последние вооружались 75-мм пушкой в 24 калибра и считались тяжелыми.

Когда германская артиллерия перешла на беглый огонь всеми стволами, полковник понял, что сейчас начнется. И действительно — вскоре через гребень холма начали переваливаться серо-зеленые туши немецких танков.

Наученные горьким опытом, немцы пустили пехоту вперед, а танки разместили за ней. Однако югославы, открыв плотный огонь из автоматического оружия — у них, оказывается, уцелело не так уж мало пулеметов — заставили немецкие цепи залечь и пристроится уже позади танков, прикрываясь их бронированными телами от свистящей по полю смерти.

Армия Великой Албании — террористическая группа, действующая в Югославии и Греции на территориях с преобладающим албанским населением. Заявленная цель — создание Великой Албании, включающей Черногорию, Косово, Македонию, северную часть Греции (Эпир) и северную часть Ионического архипелага (о-в Керкира и соседние с ним).

Самозарядные, а то и автоматические винтовки имели на вооружении практически все Державы, но только русские развернули их массовое производство (25-30 тысяч в год, позднее и до 100 тысяч) — остальные ограничивались мелкосерийным производством для нужд немногочисленных элитных частей, на частичном (!) вооружении которых они состояли.

ИНА — Испанская Народная Армия, ВС Испанской Республики. РИА — Российская Имперская Армия.

В России подводные лодки обозначались классом и номером проекта. ПЛЭМ — средний (мореходный) класс подлодок, предназначенных для действий в прибрежных и закрытых морях. Кроме ПЛЭМ, существуют ещё СМПЛ — сверхмалые, предназначенные для спецопераций, ПЛБО — береговой обороны, и ПЛОК — океанские крейсера. V — пятый проект (1923-1938), подлодки этого проекта отличались впервые примененными дизель-генераторными двигательными установками и увеличением калибра артиллерийского вооружения со 102 до 120 мм. "Главный калибр" ПЛЭМ-V составляют шесть 610-мм ТА — четыре носовых, два кормовых, скорость — 17/12 узлов.

"Хай-Чи", "Хай-Шен", "Хай-Чжоу" и "Хай-Юн". Югославы получили "Хай-Чи" и "Хай-Шен".

"Картонной" такая броня считалась только по русским стандартам — "договорные" крейсера других держав, жестко ограниченные в водоизмещении, обычно бронировались еще хуже. Например, итальянские легкие крейсера типа "Бартоломео Коллеони" (1930 год, 4 единицы) имели броневой пояс в 24 мм — и этому никто не удивлялся.

Югославская бригада — два полка двухбатальонного состава с частями усиления, состав которых находился в прямой зависимости от характера и назначения бригады. Танковый батальон — три роты по 10 танков (рота — три взвода и танк командира роты). Танковая дивизия — две бригады, 240 танков. Дивизия пехотная и моторизованная — три полка по три батальона, артполк, тяжелый артдивизион, зенитная батарея, разведывательный, истребительно-противотанковый и саперный батальоны, батальон связи.

Regia Marina — итальянские Королевские ВМС. Regia Aeronautica — итальянские Королевские ВВС.

ВСЖ — Войсковые Силы Жандармерии, югославский аналог русских Внутренних Войск.

Верховное командование итальянских Вооруженных Сил.

"Arditi" — отважные (ит.). Ударные части итальянской армии во время Великой Войны, аналог русских штурмгренадеров и немецких саперно-штурмовых батальонов "Рор". Впоследствии — общее прозвище специальных штурмовых частей итальянской армии. Существовали роты "ардити" морской пехоты и роты "воздушных ардити" ВВС, являвшиеся, в отличие от армейских "ардити" (батальонов автоматчиков, вооруженных немецкими StG-38 либо албанскими "Эспаньолами"), скорее разновидностью разведывательно-диверсионных частей (вроде английских "коммандос" или русских ОСНАЗ).

Это средние данные по стране. Неявка резервистов в Хорватии составила более 83%, остальные земли Югославии имели в среднем 8-12% неявку.

Группа (gruppo) — три эскадрильи, штатно — 50 самолетов.

Полк — две группы, 60 боевых самолетов. Бомбардировщики — три эскадрильи по 9 машин и звено командира группы, 30 самолетов в группе. Истребители — две эскадрильи по 12 машин и звено командира группы, 28 самолетов в группе, звено командира полка.

Рота тяжелого оружия батальона МП ВМС Югославии: 4х13,2-мм пулемета, 2х20-мм зенитно-противотанковых пушки "Эрликон", 2х37-мм ПТП, 2х75/12-мм батальонных гаубицы (легких пехотных орудия) и 2х105-мм миномета.

Отделение (15 бойцов) югославской МП, легкопехотных (горно-егерских и посадочно-десантной) бригад и ВСЖ имело по штату 1 пистолет-пулемет, 1 ручной пулемет, 2-3 самозарядных винтовки и 10-11 магазинных винтовок. Отделение штурмовиков МП и парашютистов имело 1 ручной пулемет, 1х13,2-мм ПТР, 6-7 самозарядок и 5-6 пистолетов-пулеметов. Отделение линейной пехоты кадровых дивизий вооружалось 1 пистолетом-пулеметом, 1 ручным пулеметом и 13 магазинками.

Система наименований ударных самолетов ВВС и ВСФ Югославии: первые две буквы — сквозной индекс эскадрильи, последняя — номер машины в эскадрилье (N1 — А, N2 — В, и так далее).

РАК — панцерабверканоне, противотанковое орудие. FLAK — флюгцойгабверканоне, зенитное орудие.

БК — боекомплект.

В ночь с 14 на 15 мая 1916 года в Отрантском проливе состоялось сражение между Императорским и Королевским Военно-Морским Флотом Австро-Венгрии и соединенными морскими силами Антанты (итальянские, английские, французские и русские корабли). Австрийцы потеряли линкор "Сцент Иштван", союзники — 3 потопленных ("Бристоль", "Дартмут", "Молния") и 2 сдавшихся ("Марсала", "Ниньо Биксио") легких крейсера, 2 потопленных ("Мирабелло" и "Раччиа") и 1 сдавшийся ("Аквила") лидер, 6 потопленных эсминцев (1 итальянский, 5 французских). "Кристофоро Коломбо" погиб не в самом Отрантском проливе, а значительно севернее, но все же достаточно близко, чтобы югославская пропаганда могла связать эти два сражения ниточкой общей небоеспособности "макаронников".

Jun(yo) Sen(suikan) — "Подводный Крейсер" (яп.).

Русские, вечные критики британцев, заметили, что вероятность того, что такое развитие событий вызвано долговременными интересами Британской Империи в Ливии, близка к 100%. Проще говоря, Лондон желает получить весь ливийский пирог целиком. Британское правительство надменно проигнорировало эти инсинуации, но французы восприняли русские предположения очень остро — вплоть до правительственного кризиса, к счастью, разрешившегося благополучно — правительство Деладье устояло.

Немецкая классификация. Легким считался танк, вооруженный пулеметом или автоматической пушкой в 20-25 мм, средним — танк с 37-50-мм орудием, тяжелым — с 75-мм орудием. Английская классификация делила танки не по весу, а по назначению (разведывательный, крейсерский, пехотный). Русская классификация была дальнейшим развитием английской — танки делились как по назначению (легкий разведывательный, легкий вторжения, легкий крейсерский), так и по весу (до 20 тонн — легкий, до 30 тонн — средний, более 30 тонн — тяжелый).

Всего было заложено 4 ЛКР типа "Худ", первые два ("Худ" и "Корнуоллис") достроены по первоначальному проекту, третий и четвертый корабли серии стали авианосцами "Гибралтар" и "Мальта".

Английские глубинные бомбы из-за несовершенства конструкции очень часто меняли заданную ориентацию или просто распадались на части после удара о воду. Поэтому пилотам британских FAA (Флит Айр Арм, Воздушные Силы Флота) приходилось использовать обычные авиабомбы, требующие значительно большей точности (например, 500-фунтовая — 225-кг — авиабомба требовала сброса не далее чем в восьми футах от корпуса лодки), но зато и значительно более надежные.

В те годы авианосец для запуска самолетов в воздух был вынужден поворачивать против ветра и брать полный ход. Катапультный запуск применялся только русскими и японскими авианосцами.

ЧСИР, Член Семьи Изменника Родины — пометка ставилась в паспорта высылаемых родственников дворян осужденных по "террористическим" статьям. Высылаемые не лишались имперского гражданства, но в Россию вернуться не могли.

Текст "мантры" взят из книги Дайдодзи Юдзана Сигэсукэ "Будосёсинсю" (глава 1, вступление) — "Наставление вступающему на Путь Воина".

Глубокая ниша в стрелковой ячейке (окопе), отрытой на полный профиль. Помогает при массированных артобстрелах.

"Stuka" — сокращение от "Sturzkampfflugzeeug" — "Пикирующий бомбардировщик" (нем.).

Девуатин D.500 имел 4х7,5-мм пулемета, D.501/510 — 1х20-мм пушку и 2х7,5-мм пулемета. В 1935-1937 годах югославы закупили только пушечные истребители, модифицировав их заменой 2х7,5-мм пулеметов с барабанными магазинами на 300 патронов на 4х7,92-мм с ленточным питанием на 450 выстрелов и большей скорострельностью. Затем был заключен контракт на поставку "Девуатинов", снимаемых с вооружения французских ВВС — среди них попадались и D.500. Первоначально планировалась их модернизация заменой двух синхронных 7,5-мм пулеметов двумя 13,2-мм пулеметами, и двух крыльевых — четырьмя 7,92-мм "Стар-ШКАС", но потом началась война, и самолеты пошли в бой в том виде, в каком были получены.

Дивизион — три четырехорудийных батареи.

63