Дыхание подземелий

— Тихо, тихо, успокойся. Просто вдохни. Не бойся, ты не захлебнешься.

Какое же безмятежное у нее лицо, подумалось задыхающейся девочке. Конечно, легко говорить тому, кто живет в воде о том, что в этом нет ничего страшного. Мало-помалу уверенность и спокойствие передалось и ей. А то, что сдерживаться уже не было возможности, ускорило попытку вдоха. Холодная вода обожгла внутренности, когда хлынула через рот. Легкие словно заморозили и они грозили вот-вот рассыпаться. Затем была темнота, чьи-то руки, сжимающие плечи, а затем много-много звонких девичьих голосов. Сигга только успела подумать: "И как они под водой могут разговаривать?" — а затем увидела пред собой озабоченное девичье личико, все в веснушках. Огляделась, и оказалось, что она стоит в окружении целой гурьбы девушек подростков. Вероятно, старше шестнадцати тут и не было никого. Кто-то из них был совсем голяком, а кто в длинных то ли футболках, то ли ночнушках.

— Где я?

— В подводном царстве — ответил знакомый голос. Девушка, что ее провожала, оказалась довольно милой и тоже выглядела лет на шестнадцать. Если бы не ее нагота и темно-зеленые волосы, ее вполне можно было бы принять за обычную девушку.

— А..ого! прямо таки царстве? Я под водой? — дышалось на удивление легко и без проблем. Только присмотревшись она заметила, что волосы подозрительно плавно движутся в "воздухе", не спеша падать вниз под силой тяжести.

— А вы все значит...

— Русалки

Они засмеялись и Сигге впервые было легко общаться, улыбаться и она совершенно перестала переживать, что ее неправильно поймут, что ее обманут. Через несколько минут они уже казались старыми друзьями. Сигга расспрашивала, как им тут живется, а они ее о том, что было на поверхности, какие у нее впечатления, нравится ли ей тут. Даже ощущение холода притупилось, уйдя на задний план. Однако внутри чесалось ощущение, что она что-то забыла. Это сильно отвлекало и мешало нормально общаться, так что она даже замолчала на какой-то момент, задумавшись.

— Ой. Точно! Я же пришла за ножом — опомнилась она. Но ее проводницы и след простыл — Подождите, а где...где, ну та, с зелеными волосами? — странно, она даже не спросила как их зовут. Бывает же, что с кем-то на столько просто общаться, что имена даже не имеют значения.

Ее вопросов словно не слышали и она начала тормошить девочек, пытаясь добиться своего. Разум кричал, что нельзя забыть об этом, что это важно, когда, наконец, кто-то ответил.

— Да вот же она

И правда, зеленоволосая русалка как раз подошла к ним, ловко лавируя между камнями и обломками разных предметов, усеивавших дно. Сигга хотела позвать ее, но снова наткнулась на мысль, что не знает ее имени. Девушка же сама поймала ее взгляд и подошла.

— Тебя что-то беспокоит?

Пальцы, что она положила на плечо Сигги, оказались мертвенно холодными, даже холоднее, чем вода. А ведь она уже и перестала замечать этот холод. Неужели к этому можно так быстро привыкнуть? Блеск бесконечно глубоких глаз русалки затягивал, но в голове отчаянно бился образ трофея.

— Послушай, а где же мой нож? Я ведь за ним пришла

— Ты уже хочешь забрать его? — она подумала несколько секунд и кивнула — Хорошо, идем

И потянула девушку за собой, сначала собравшись плыть, потом вдруг остановилась, разглядывая девочку.

— А почему ты так медленно идешь и совсем не плаваешь? Хочешь научу быстро плавать?

Сигга с завистью смотрела на то, как шустро передвигаются под водой эти девочки. Что ходили, что плавали они быстро и легко так, что даже не все рыбы не успевали за ними. Кстати рыбы их совсем не боялись и принимали за своих, в то время как Сиггу они пугливо избегали и старались держаться подальше.

— Смотри, становишься ровно, расслабленная. Закрой глаза, почувствуй движение воды. Почувствуй как движутся потоки, как колыхаются волны. Поймай их движение, ритм и... — она стояла с закрытыми глазами, наглядно показывая, что делать. Наконец, в какой-то момент, колыхнулась назад, чуть присела, отталкиваясь от дна и, словно какая-то рыбка, нырнула вперед. Все получалось настолько легко и непринужденно, словно и тело ее было не человеческим, а рыбьим. Вода словно сама несла ее, ни на секунду не задерживая на месте. Тело изгибалось, заменяя гребки руками, и Сигга заворожено смотрела как быстро фигурка нимфы сделала круг и вернулась к ней.

— Видишь, все просто. Давай, закрывай глаза, расслабься — холодные пальчики пробежали по плечам — почувствуй поток — ладонь ласково надавила сначала ей между лопаток, затем на грудь, побуждая поддаться еле ощутимым колыханиям. Затем шепот у самого уха.

— Чувствуешь ритм? Приготовься плыть

Легкий толчок в спину, приглашающий к действиям. Нет, ее рывок не стал таким стремительным, и уж тем более она не смогла повторить движения тела, благодаря которому русалка плыла без применения рук. Но то расстояние, которое она преодолела, было просто потрясающим. А ощущения были такие, словно она училась летать. Но стоило попытаться загрести руками, как скорость моментально упала.

— Здорово. Покажи еще! — восторженная Сигга оглянулась на свою учительницу.

Раз за разом она снова и снова пыталась плыть. Вскоре даже научилась чувствовать движения воды без подсказки русалки. Оказывается, так замечательно ощущать, когда тебя ласкает и убаюкивает море, играя в твоих волосах. Сигга могла часами так стоять, покачиваясь с закрытыми глазами, слушать песни девочек, играть с рыбами в догонялки, водить хороводы, считать песчинки на дне и собирать разноцветные камни. Время, словно перестало существовать, и каждая минута вмещала в себя бесконечность, и для каждой бесконечности было столько дел! Столько мелочей требовало е внимания, ее участия и помощи! Несколько раз ее слепил солнечный свет, раздражая глаза, привыкшие к местному полумраку. Правда, иногда радость и спокойствие отравлялось тревогой, которую она не могла понять. В такие моменты руки бессильно сжимали песок, глядя, как он утекает сквозь пальцы. Особенное беспокойство приносили абсолютно черные камни, словно напоминая о чем-то важном. Эти камни она старалась тут же выкинуть, но от этого смятение только усиливалось и она начинала просто бесцельно бродить, словно высматривая что-то. Обычно девочки в такие моменты пели ей песни и отвлекали играми. Чем дальше, тем реже случались такие моменты, но тем они сильнее и неприятнее были. В один из таких приступов, когда девочка сидела, украдкой утирая слезы, ее заметила зеленоволосая русалка и с хитрой улыбкой предложила плыть за ней. Теперь девушка уже почти не отставала от остальных, плывя лишь немного позади, старательно повторяя их движения и перенимая манеру плавания.

Они покинули места, где обычно играли девочки, направляясь в плотные заросли водорослей, где и рыба то не желала плавать. Странно, но она точно помнила, что раньше не любила водоросли, побаивалась, когда они задевали пятки, словно грозя оплести ноги и утянуть к себе. А теперь эти прикосновения казались ласковыми поглаживаниями, и сейчас она с удовольствием разводила руками в стороны длинные их листья, нежась и улыбаясь, когда они скользили по телу, щекоча живот и бока.

В самой гуще зеленых зарослей русалка остановилась, дожидаясь свою спутницу.

— И зачем мы сюда приплыли?

Ровные ряды водорослей, тянувшихся вверх, напоминали настоящий лес, живущий своей жизнью. Только вот звери старались избегать этих мест, боясь заплутать.

— Тут лежит то, что поможет тебе найти покой.

По мановению ее руки, водоросли разошлись в стороны, открывая сокрытое, а глаза ее спутницы загорелись огоньком, какого не было с тех пор, как она пришла сюда. Руки потянулись, выхватывая драгоценный трофей из объятий водорослей, что нехотя отпустили его, возвращая владелице. Пальцы цепко сжались на рукояти черного ножа и прижали к груди. Теперь все на своих местах, никто не узнает, что она сделала.

— Это из-за него ты не могла нормально спать — русалка присела рядом на зеленый ковер, а ее пальцы ловко расплетали косу той, что на поверхности звалась Сиггой.

— Спать. А почему вы не спите? Я ни разу не видела

— Мертвые не спят

— Разве ж вы мертвые? Вы жизни радуетесь больше, чем люди

— Смех и веселье — это все, что нам осталось и это совсем не то же самое, что тепло души.

— Живым бы учиться у вас наслаждаться тем, что есть. Вечно мы куда-то бежим, когда вокруг столько чудесного. Можно я останусь у вас?

— Ты можешь провести у нас вечность. Дедушка будет только рад

— А кто этот дедушка? Я его ведь даже не видела

— Хозяин этих вод. Водяной. Ничто не происходит без его ведома. Сейчас он спит. И лучше не будить — не любит, когда его тревожат.

— А расскажи, как ты умерла?

Русалка некоторое время сидела, молча расплетая волосы девочки, словно вспоминала.

— Давно это было. Тогда на земле еще не было стальных коней и вонючих экипажей, а небо не было закрыто железной проволокой. Я жила в богатой семье и родители очень любили меня. У нас всего было вдоволь и ни в чем нужды не знали. Это была поздняя осень, листья уже опали и задували холодные ветра, заставляя кутаться в одежду. А частые дожди не располагали к тому, чтобы лишний раз выходить в огород. Ко мне только сосватался жених и мы готовились к свадьбе. Для убранства нам не хватало лент и мать послала меня в соседнюю деревню. Возвращаться пришлось уже затемно. Луна не освещала мне дорогу, испуганно спрятавшись за тучами. Меня подстерегали завистники. Я даже не поняла, откуда они выскочили. Как долго они меня там ждали — тоже не знаю. Только меня, связанную свадебными лентами так и кинули в реку. А дедушка меня приютил.

— Тебе грустно, когда вспоминаешь?

— Я больше не грущу. И тебе больше тосковать не о чем.

Распущенные волосы уже ниспадали по плечам девочки и русалка расчесывала их, запуская в них пальцы, разделяя на локоны. Голос русалки завораживал и очаровывал, буквально убаюкивая. Больше не хотелось ни о чем спрашивать, больше не за чем было бежать, искать. Словно она проваливалась в сон наяву, больше не участвуя в принятии решений и только лишь наблюдая за происходящим, подсматривая.

Шум медленно, но верно пробивался в сознание, вырывая из лап забвения. Волосы больше не расчесывали, больше не было слышно ни песен, ни веселья. Только крики, спор и угрозы. И еще был запах. Странный такой, словно какой-то степной травы. И еще кто-то сильно тряс ее за плечи.

— Проснись! Ты слышишь меня? Девочка моя, пора домой, ну же, приходи в себя.

Теплые руки обнимают за плечи, а десяток пар холодных как сама бездна глаз, окружили их, не давая укрыться. И просыпаться так не хочется. Зачем? Так хорошо оставаться в неведении тут, где ее никто не прогоняет, не ругает, не заставляет ничего делать, где так хорошо и спокойно.

На щеку легла горячая ладонь и пронзительно зеленые глаза смотрят на нее так обеспокоенно. Что произошло? Почему он так переживает? И она снова пытается отстраниться от этого пробуждающего жара, вяло вырываясь.

— Не хочу, пусти. Я хочу остаться с девочками, они сказали, что можно...

— Сигга! Проснись! Тебя ищут родные!

Сигга. Точно. Это ведь ее имя. Так ее зовут. А его? Как его зовут?

— Феникс... что ты тут делаешь?

— Феникс? Так вот, кто нас посетил. — холодный голос звучал так уверенно, словно это была не маленькая пятнадцатилетняя девочка, а взрослая женщина, многое повидавшая в своей жизни — Она наша. Она сама пришла, ты видишь? Она сама хочет остаться. Зачем тебе смертная?

Кто именно это говорил — было не разобрать, а горячие руки прижимали ее к груди парня. Какой же он горячий. Как громко стучит его сердце, чеканя каждый удар.

— Сигга, скажи, ты хочешь увидеть рассвет? Ты хочешь отпраздновать свое восемнадцатилетие? А побывать там, где не был еще ни один человек?

— М-м... — губы девушки расплылись в довольную улыбку, прежде чем она закопалась лицом в рубашку Беримира — Хочу... ты здорово пахнешь. И ты теплый...

— Тогда тебе надо вернуться домой, подняться на землю. Идем?

Раздалось шипение и парень отпрыгнул назад. От резкого движения голова Сигги повернулась так, что она смотрела на русалок. Словно просыпаясь от долгого сна, она протирала глаза, моргала и пыталась вникнуть в происходящее. Нож она, оказывается. Все еще прижимала к себе. А ее прижимал к себе Беримир. Что он тут делает? И что тут вообще происходит?

— Идем...

— Ну вот и ладненько. Все слышали? Она хочет уйти. Все вопросы решены, не так ли?

— Не так — а этот голос не был знаком ей. Мужской, волевой и немного булькающий. Уголком глаз Сигга заметила объемную темную фигуру, возвышающуюся над русалками. Вода вокруг него словно водоворот кружилась, передавая недовольство водяного — Ты прекрасно знаешь, что этой вещи не место в мире людей. А девочка сама решила остаться с ней.

— Здравствуй — Феникс оглядел водяного, прикидывая, что силой тут не пройти. Если русалки были простой нечистью, то с хозяином вод лучше разойтись полюбовно, иначе потом и к воде лучше не подходить. Будь то река, или стакан воды из крана. — Так это и вся проблема то? Он принадлежит Сигге, так что забрать она его имеет право. А о том, чтобы его не было в этом мире я позабочусь. Ты знаешь, кто я. И знаешь, что я разменял не одну сотню жизней, когда на месте этого пруда был холм. Я слов на ветер не кидаю, и ее тут не оставлю — последнее было сказано с едва заметной, но твердой угрозой.

Водяной пожевал губы, переглянулся со своими русалками.

— Мне нужно время, чтобы подумать

— Нет. Мы уходим сейчас

— Черное железо останется тут

— И нож мы с собой забираем

Понимая, что с этим упрямым извечным спорить бесполезно, водяник махнул рукой.

— Уходи. Но возьмешь с собой ту девочку, что сам выберешь. Узнаешь свою — будет твоя. Не узнаешь — русалочку заберешь, будешь заботиться о ней, как о невесте. Они были лишены этого при жизни.

— Загадки свои оставь дурачкам, что заберут русалку и до конца жизни не узнают, что ошиблись. Ты слышал ее выбор, не имеешь права останавливать.

— Неужели Феникс так боится ошибиться с выбором? Или тебе напомнить, что ты не первый раз обкрадываешь меня? Выбирай!

Плотный хоровод девочек русалок окружил Беримира, увлекая с собой Сиггу. А через несколько секунд они остановились. Все как одна меж собой похожи. Один рост, один волос, одна одежка, у каждой в руке по черному ножу с еле заметной надписью на не земном языке и по медному кольцу на большом пальце.

— Феникс — позвала было девушка, подсказывая, да сама не поняла, откуда звук льется. Со всех сторон прозвучал ее голос, с точно той же интонацией.

Беримир оглядывался, разглядывая девушек. Все одинаковые, тут не найдешь и ресничку другую.

— Выбирай, не бойся. Только помни, что шансов у тебя нет. Одну выберешь, с ней и уйдешь.

Зато пока они разговоры разговаривали, да в гляделки играли, Сигга смогла хоть краем глаза, пока в себя пришла, водяного рассмотреть. Он оказался обрюзглым стариком с огромным пузом и хвостом, вместо ног. Тело было странного цвета, что толкало на мысль, что у него не человеческая кожа, а скорее рыбья чешуя покрывает все. Впрочем, на сколько все — было не ясно, так как на одном плече, словно мантия висела тина. Местами из нее свисали довольно крупные и широкие листья водорослей, а некоторые места образовывали "дырки" в мантии за нехваткой водорослей. Огромные круглые глаза были точно как у рыбы, а когда он положил руку на плечо девушки, стоящей рядом с Сиггой, оказалось, что между пальцами его перепонки. И двигался он совсем непохоже даже на движения русалок. Было в нем что-то звериное, дикое, одно слово — рыба. Дальнейшее наблюдение было оборвано прикосновением к руке, а в следующий момент она уже стояла в стороне от русалок с водяным.