Перекрёсток судьбы

Всего лишь пара предложений, а сердце Джеймса уже обливалось кровью. Он всячески старался выбросить из своей жизни Лили Эванс и всё, что связано с ней. Именно эта девушка разрушила его жизнь, лишив лучшего друга и вынудив принять неправильное решение. И вот сейчас, узнав, что бывшая мисс Эванс родила сына от Снейпа, что-то сломалось в Джеймсе. Возникло ужасное желание напиться, что Поттер и планировал сделать.

Сообщив секретарше, что уходит и будет завтра, он покинул Аврорат. Его путь лежал к ближайшему бару в Лютном переулке. Место непримечательное, а главное — сюда редко заглядывают авроры с проверками.

Заняв столик в дальнем углу, Джеймс начал методично напиваться, пытаясь залить чувство боли. Он не мог думать ни о чем, кроме слов Сириуса, и корить себя, за то, что он такая скотина. И вот когда с первой бутылкой огневиски было покончено, а перед глазами начали плясать чертики, к нему подсела та, которую он меньше всего ожидал здесь встретить.

— С чего такое веселье, Поттер? — напротив с достоинством уселась Беллатриса Лестрейндж. Темные глаза её внимательно смотрели на парня, а маниакальная улыбка делала черты лица грубыми. Джеймс неожиданно для себя вспомнил, как Беллатриса с такой же ухмылкой пытала несчастного Броуни, так некстати попавшегося в плен к Пожирателям, и поморщился от неприятных ощущений. Ему казалось, что он до сих пор слышит крики этого смертного и чувствует вкус крови. Жуть.

— Тебе-то какое дело, Лестрейндж. Иди куда шла.

— Ну как же, — смешок, — не могу же я оставить родственничка в таком состоянии. И вообще, вспомни, что ты джентльмен, и предложи даме выпить. Так уж и быть, составлю тебе компанию.

Подозвав взмахом руки к их столику официанта, Джеймс распорядился принести еще огневиски и чего-нибудь съедобного. Спустя минуту на их столике появился заказ и дополнительный бокал для Беллатрисы. Плеснув туда жидкость, Поттер протянул его соседке.

— Так с чего такая попойка? — вновь полюбопытствовала Лестрейндж.

— Просто так... А что, запрещено?

— Да нет, просто я думала, ты что-то отмечаешь, вот и хотела поднять за это бокал.

Лестрейндж оказалась неплохой собеседницей. Хотя, может, так казалось из-за того, что Джеймс основательно набрался и не особо обращал внимания на заморочки Беллы. Они говорили о всякой ерунде и сами даже не заметили, как напились.

— Вижу, что тебе уже хватит, — немного заплетающимся языком пролепетала Белла. — Пойдем, я доставлю тебя домой, а то Нарцисса мне не простит, если я брошу тебя здесь в таком состоянии.

— Я сам, — категорично заявил Джеймс, делая попытку встать. Вышло это у него с третьего раза.

— Ты и говоришь-то с трудом, что уже говорить о ходьбе. Нет уж, я выполню свои обязанности.

— Пф, у меня есть это, — Поттер сунул ей под нос родовой перстень и прежде, чем Лестрейндж успела что-либо сообразить, провернул кольцо, активизируя портал к Поттер-мэнору.

Появились они в холле, жутко напугав при этом своим пьяным бредом домовиков. Дальше Джеймс помнил происходящее смутно, лишь несвязные отрывки.

Споткнувшись, он упал на ковер, утягивая за собой девушку, а потом...

Поттер не знал, кто первый к кому потянулся, но они начали целоваться. Безжалостно и яростно.

* * *

— Мерлин, моя голова... — простонал Джеймс и попытался встать. Подняться у него не вышло по одной простой причине — кто-то прижимался к нему сбоку, нахально закинув сверху ногу. Поттер грешным делом подумал, что это Нарцисса, но быстро отмел эту мысль. Его жена сейчас в Хогвартсе.

Очередная попытка выбраться принесла свои результаты. Приняв полусидячее положение, Джеймс туманным взглядом окинул весь тот хаос, что творился в комнате. Вещи чуть ли не на люстре висели. Везде всё валялось, свидетельствуя о жаркой ночке. Переведя взгляд на кровать, Поттер тут же отметил черные кудри на белых простынях. Услужливая память сразу начала подбрасывать фрагменты вчерашнего вечера.

Джеймс мысленно простонал. Он просто не мог поверить в то, что это происходит на самом деле. Угораздило же его так напиться!

— Лестрейндж, — голос был хриплым ото сна, а в горле пересохло.

Беллатриса завозилась, и на Поттера уставились её темные глаза. По взгляду было видно, что Белла не понимает, где находится, и как здесь оказалась, притом в такой компании.

— Поттер, — губы искривились в ухмылке. — Что ты здесь делаешь?

— Вообще-то, — в голосе звучало ехидство, — это мой дом, а это, — выразительный взгляд на постель, — моя кровать.

— Мы... — Лестрейндж приподняла покрывало, вопрос так и застыл у нее в горле.

— Полагаю, что так, — недовольный кивок. Джеймс счел лучшим обуздать свою гриффиндорскую половину — крики сейчас ни к чему. В эту ситуацию он угодил из-за огневиски, и нет причин отбрыкиваться. Что случилось, то случилось.

Сейчас главное — сделать так, чтобы об этом никто не узнал. Ни ему, ни Лестрейндж не нужны проблемы.

— Знаешь, Поттер, если бы мне кто-то сказал о том, что я буду пить с тобой за здоровье сына Сириуса, а потом проснусь с тобой в одной кровати, я бы прокляла наглеца.

— Я бы поступил так же.

Оба одновременно кивнули и, не сговариваясь, выбрались из постели и начали одеваться.

Через десять минут со сборами было покончено, и каждый привел себя в относительный порядок. Домовик принес антипохмельное зелье и по чашке кофе.

— Передай Нарциссе мое приветствие, — после кофе заявила с ухмылкой Белла и, воспользовавшись камином, переместилась в Лестрейндж-мэнор.

* * *

Следующий месяц прошел в душевных терзаниях. Джеймс корил себя за свою импульсивность и жаловался на судьбу, сведшую его в тот вечер с Беллой. Совесть не давала ему покоя, и он даже не представлял себе, как посмотрит в глаза Нарциссе. А дни летним каникулам неумолимо приближались.

— Мистер Поттер, вы не будет против, если я уйду сегодня пораньше? — прозвучал совсем рядом мягкий голос его секретарши. Миссис Глории Круз было около сорока, она была невысокого роста, с серыми глазами за стеклами очков и всегда добродушной улыбкой.

— Конечно, нет. Можешь идти, Глория, — кивнул Джеймс. — Ах, да, и прими мои поздравления — я слышал о том, что у твоей дочки родился сын.

— Да-да, такой симпатичный, весь в отца, — с любовью в голосе ответила та.

Не успела дверь за секретаршей закрыться, как в кабинет без стука вошла Беллатриса. Она окинула помещение брезгливым взглядом и подошла к Джеймсу. Тот сидел молча, не зная, что могло привести к нему сестру Нарциссы. Работа, или Темному лорду что-то понадобилось от него, а Лестрейндж выполняет роль гонца?

— Что вас привело ко мне, миссис Лестрейндж? — официально начал Поттер.

— Пф, не стоит этого, — непринуждённый взмах рукой.

— Хорошо, — Поттер был напряжен. — И всё же — что тебя привело ко мне?

— Милорд велел передать тебе это, — перед Джеймсом лег запечатанный конверт.

— Странно, что он это сделал через тебя. Не проще было вручить мне в руки или прислать совой?

Беллатриса безразлично пожала плечами, говоря этим, что не в ее компетенции обсуждать приказы Темного лорда.

Поттер не спеша взял конверт и, вскрыв печать, достал оттуда письмо. На пергаменте каллиграфическим почерком было написано, что Волан-де-Морту нужно, чтобы Джеймс запросил в архиве свидетельства о рождении Невилла Лонгботтома и Гарри Блэка.

— Зачем ему это? — озвучил свой вопрос Поттер.

— Не знаю, — тут же ответила Белла, вот только Джеймс не поверил в ее искренность. Она определенно что-то знала. — Может, для дела какого-то.

— Для этого потребуется время.

— Я никуда не спешу, — откликнулась Беллатриса, откидываясь на спинку стула.

— Ладно, — нахмурился Поттер. Почему именно к нему с такой странной просьбой обратился Темный лорд, для Джеймса не было секретом. Он, как работник Аврората, возглавляющий один из отделов, имел право запросить в архиве такие сведения. Вопрос в том, зачем ему это нужно?

Оставив леди Лестрейндж в своем кабинете, Поттер отправился за документами. В архиве ему пришлось заполнить форму, после чего копии бумаг были у него на руках.

— Держи, — протянул он их Белле.

Взяв документы, Лестрейндж поднялась и направилась к выходу, но, уже взявшись за ручку, остановилась. Обернувшись, она окинула Поттера внимательным взглядом с ног до головы и хмыкнула.

— Чем ты занимаешься сегодня вечером? — вопрос прозвучал для Поттера неожиданно. И тут в его глаза бросился насмешливый взгляд Лестрейндж и то, как она провела языком по своим губам. Намек был понят.

Джеймс хотел ответить, что его это не интересует, но запнулся на полуслове. Мысль о том, чтобы провести время в обществе этой искусительницы, его не прельщала. Да что там — вызывала тихий ужас. Вот только у Лестрейндж было то, что ему нужно. Информация. Поттер не хотел врать самому себе, но он переживал за Сириуса и его с Эванс сына, и то, что Темный лорд им так заинтересовался, не вызывало приятных ощущений. В голове крутилось, что Блэку и его семье угрожает опасность, и следовало узнать, в чем она заключается. Лестрейндж и Малфой были самыми близкими к Лорду.

Затолкав куда подальше свою гордость и приглушив голос совести, Поттер сказал то, что никогда бы в здравом уме не озвучил:

— Ничего.

— Какое совпадение, у меня тоже нет планов на вечер.

"А как же твой муженек?" — чуть ли не выпалил Поттер, но вовремя прикусил язык.

— Действительно совпадение, — игра слов.

— Не планируй ничего на восемь часов, — бросив эту фразу, Лестрейндж удалилась, а Джеймс повалился на стул, закрывая ладонями лицо. Как его только угораздило ввязаться во все это? Мало ему было проблем, так теперь эти шашни с Беллатрисой... Мерлин, как же мерзко. Поттеру было мерзко от самого себя и противно. Хотелось кричать от бессилия.

* * *

В помещении стоял приторный запах секса. Джеймс лежал на кровати, прикрыв глаза, а рядом возилась Лестрейндж, одеваясь. Она совершенно не стеснялась своей наготы.

— Почему самое сладкое всегда достается младшей сестре? — хмыкнула та. — Одним — бревно, а другим — такая прелесть, как ты, Поттер.

Чмокнув на прощание Джеймса в припухшие губы, Лестрейндж покинула комнату. И лишь когда он услышал, как дверь скрипнула, открыл глаза. Мерзко, ему было ужасно мерзко от самого себя и, недолго думая, он помчался в душ, чтобы смыть с себя запах любовницы.

Радовало то, что он не зря решился на подобное. Беллатриса не стала скрывать от него информацию и сообщила всё, что знала. Оказалось, Темный лорд после разговора со Снейпом был чем-то взволнован.

Глава 20

Прошло около двух недель, пока Джеймс взвешивал все за и против, решая, стоит ли ему вмешиваться, тем самым подставляя себя и Нарциссу под удар. Придя к положительному результату, он начал действовать. Блэка было не трудно отыскать — он каждый день бывал в Аврорате.

— Нам нужно поговорить, — сходу заявил Джеймс, перехватив Сириуса в коридоре. Не дав тому ничего сказать и запротестовать, Поттер увлек того в свой кабинет, плотно закрыл дверь и наложил чары от подслушивания.

— О чем? — насторожился Блэк.

— О тебе и твоей семье, — заявил Поттер. В карих глазах читалась решительность, и Сириусу ничего не оставалось, как кивнуть, давая этим понять, что он внимательно слушает. — Темный лорд заинтересовался твоим сыном, — Джеймс замялся. Называть Гарри сыном Сириуса было непривычно, с учетом того, что Поттер знал правду.

Блэк молчал несколько секунд.

— Этого и стоило ожидать. Альбус это предвидел.

— Что? — Поттер опешил, не таких слов он ожидал от бывшего друга. Правда, с последнего их разговора утекло много воды, и многое изменилось. У каждого из них своя жизнь.

— Альбус знал, что на моего сына начнется охота.

— Знал и ничего не сделал?! — ужасался Джеймс. — Я видел Лили с младенцем в Косом переулке несколько дней назад, и вела она себя беспечно. Если ты знал об угрозе, которая нависла над вашей семьей, то почему ничего не сделал?! — сказать, что Джеймс был удивлен происходящим — значит, ничего не сказать. Он был шокирован. У него в голове не укладывалось, как Сириус может быть таким безразличным к безопасности своих близких.

— Я защитил их, — возразил тот.

— О да, — сарказм так и слышался в каждом слове Поттера, — ты защитил их. А в Косом переулке я тогда видел клон Эванс, а ребенок у нее на руках — муляж.

— Нет... Ты не так все понял. Мерлин... — Сириус стукнул ладонью по столу. — Джим, сколько мы не виделись с тобой? Год, полтора? И теперь ты приходишь ко мне и начинаешь обвинять во всех смертных грехах. Не кажется ли тебе это глупым?! Ведь это ты мне тогда сказал, чтобы я держался от тебя и твоей семьи подальше.

Поттер и в самом деле сбился со счету, когда они последний раз говорили. Прошло не меньше года, а то и все два. Прав Сириус — за это время многое изменилось. А тут он со своей заботой. Зачем теперь Блэку это нужно? Об угрозе ему известно. Защитник в лице Альбуса Дамблдора у него тоже есть, а Джеймс лезет, куда не следует. Перед глазами предстала картина их совместного "отдыха" с Беллой, и Поттер пожалел о том, что пошел на поводу у своих чувств. Он хотел помочь Сириусу, а оказалось, что облажался. Впрочем, как всегда. Жизнь жестока к нему, ничего не скажешь.

— Ты прав, все это глупо. Мне не стоило набрасываться на тебя, — отрешенно отозвался Поттер. — Извини, если отвлек тебя от дел. Давай просто забудем об этом и будем жить дальше, словно ничего не произошло.

— Джеймс, не будь идиотом. Я очень ценю твою помощь, — Поттер скептически хмыкнул. — На самом деле ценю, — возразил Сириус. — И что бы ты ни думал, я готов любому вцепиться в глотку за Лили и Гарри. Если бы ты знал, как я был горд, взяв его на руки. С первой же секунды я признал его своим сыном, и плевать мне, что его настоящий отец — Снейп. И что бы ни случилось, я буду защищать Гарри от Того-кого-нельзя-называть и всех, кто попытается причинить ему вред.

— Я рад за тебя, — а что еще оставалось говорить? Джеймс на самом деле был рад за Сириуса, рад тому, что у него все замечательно. Сам же Поттер, поддавшись слабости и малодушию, разрушил собственными руками свою жизнь. Угораздило его связаться с Волан-де-Мортом, Пожирателями, и ко всему прочему потащить Беллатрису Лестрейндж в свою кровать!

И что теперь делать, Джеймс просто не знал.

— Рад это слышать. Я тоже рад тому, что у вас с Нарциссой все хорошо.

Поттер проглотил ком в горле. Блэк не знает о том, как все паршиво. Через силу улыбнувшись, Джеймс попытался изобразить счастливое лицо.

— Да, у нас все хорошо, — слова прозвучали лживо.

— Слушай, Джим, я понимаю, что мы не сможем общаться так, как раньше. Но, может, ты придешь к нам в гости? Лили будет очень рада, — промямлил Блэк. — Она чувствует себя виноватой. Да и с Гарри познакомишься.

Предложение Сириуса стало неожиданностью. Ничего подобного Джеймс не планировал. Однако сидеть в четырех стенах ему надоело. Друзей, с которыми он мог бы поболтать, не опасаясь пересудов, не было.