Мир. Наследники ушедших

Я задумчиво посмотрел на нее, пытаясь понять, почему она, зная, на что может нарваться, вышла сегодня в город. Если честно, я считал, что она похожа на Эльку, которая остается женщиной в самых неприятных, непристойных и ненормальных ситуациях. А эта пришла сюда, спокойно попивает кофе и без всякого напряжения ждет драки. Как, однако, я мало знаю женщин. Но, как уже давно известно, язык мой — враг мой, поэтому я повернулся к Митьке и спросил, словно ее тут нет и в помине:

— Зачем ее-то с собой потащил. И вообще, раз знал, мог и других девчонок отговорить.

— Это дискриминация, — возмутилась Мила и треснула меня чайной ложкой по лбу. Горячей ложкой. Я вскрикнул, отобрал у нее ложку и стукнул ею по лбу заржавшего Митьку. Что-то у нашего Митрофана день сегодня очень веселый, что вполне может привести к плохому концу. Примета такая есть. — И вообще, — продолжила Люда, игнорируя нашу возню, — каждый, кто выходил сегодня за ворота, знал, что делает и зачем идет.

— Ага, — в очередной раз уклонившись от удара, пробурчал Митька и, кивнув в сторону входной двери, добавил: — Особенно они.

Я обернулся и выругался сквозь зубы. У входной двери стояли Нина и Андрей, которой строил из себя джентльмена, с трудом удерживая сумку с книгами. Они-то что здесь забыли?! Нет, Андрея можно понять, он, как и я не в курсе, но Верей-то на что надеется? Мила помахала рукой, Нина нас наконец-то увидела и потащила своего маленького вьючного ослика к нам.

Мы просидели там еще около получаса, дожидаясь остальных. Оксана позвонила Миле и предупредила, что задержится, Рада попросту опоздала. Пришла она около семи, и, кажется, была искренне разочарована тем, что мы еще не ушли. Кстати, она единственная, кто чуть не нарвался на драку, но ее предотвратил кто-то из друзей Велимира, в чем почему-то обвинили меня. На вопрос, причем тут я, меня спросили, а чья, собственно, Вера родственница? Я кивнул, конечно, моя, но так же и Митькина тоже. И вообще, что с того, что она моя родственница? У меня родственников может пол Мира будет, я что, должен за всех их поступки отвечать?! Вот так, потихоньку переругиваясь, мы и покинули таверну. Школьники давно ушли, на улицу как-то незаметно и, по-моему, слушком рано даже для осени опустилась ночь, но зато хоть прекратился дождь. Небо было затянуто тучами, но кое-где, сквозь рваные облака я смог разглядеть звезды.

Знаете что странно? Мы все знали, что нас ждет, Орлов, усмехаясь, сказал, что время для нападения они выбрали удачно, Боровиков кряхтел под тяжестью книги и грозился бросить их в первого же школьника, чтобы, мол, поняли, как тяжек гранит науки, Мишка шел чуть впереди, насвистывая какую-то замысловатую мелодию. Мы все знали, что нас ждет, но не боялись этого, даже девчонки весело хихикали, обсуждая что-то свое девичье. Мы все знали, что нас ждет... но когда из темноты нам навстречу выступило пятнадцать человек, я немного растерялся. Разговоры разговорами, но я относился к этому не слишком серьезно. До этого момента. Пятнадцать против девяти, учитывая, что четверо из этих девяти — девушки, что может быть серьезней?!

Они кинулись в драку молча, сразу выбрав самых слабых из нас. Я поставил подножку одному, увернулся от удара второго, крутанувшись на пятке, ногой отправил его в нокаут. Рядом со мной дралась Рада, дралась технически точно, так, как никогда не смог бы драться даже мой тренер по боксу, Макс Сергеевич, каждое движение отточено до автоматизма, до миллиметра, что в сложившейся ситуации просто невозможно. Это все, что я успеваю заметить краем глаза, прежде чем натыкаюсь на чей-то кулак. В голове зазвенел лицейский колокол, но я постарался не обращать на него внимания, так же как и на боль в сбитых костяшках, ударил кого-то локтем под дых, и сразу, резко, кулаком в челюсть, так, что зубы клацнули. Единственная, кто остался в стороне от драки — Нина Верей, ее защищают Андрей и Серый. Это хорошо, это правильно. Я глазами нашел Милу, эта тоже почти не дерется, использует Дар. Хорошая идея, школьникам просто нечего противопоставить, только у меня нет времени сосредоточиться, да и жечь я никого не собираюсь, а ветер еще контролировать не научился. Митька с Мишкой работали в паре, кружили вокруг Оксаны, не подпуская к ней больше одного противника. Я присел, давая возможность одному прыгуну почувствовать себя в роли летуна — отдельное спасибо Люде. Резко развернулся, не меняя положения, сбил с ног еще одного и несколько раз от души врезал ему. Бить лежачего не хорошо, но сейчас не тот случай. В запале боя я даже не заметил, что противников стало меньше. Трое из них развернулись и поперли на своих. Уложив еще одного школьника, я удивленно посмотрел на его друга, который только что спас меня от долговременной потери сознания и на всякий случай врезал и ему.

Не знаю, сколько времени прошло, мы дрались ровно, без потерь, когда один из наших противников — высокий, бледный, с неправильными чертами лица и перебитым носом — не пробился к Нине. В руках его в неярком свете вышедшей из-за облаков луны блеснул нож.....

Ликал'эон

Я даже не ожидал, что встречу его сегодня в городе. В том, что это он я и не сомневался, просто потому, что родственника, пусть даже это будет настолько далекая ветвь, что ее даже седьмой водой на киселе назвать стыдно, я узнаю сразу. Он, кажется меня тоже почувствовал, хотя и не понял ничего. Я не стал ему отводить глаза, все равно, раз уж мы встретились сегодня, значит так и должно быть. Жаль. А я-то планировал немного отдохнуть, побродить по городу. Но ничего, мне даже интересно, учитывая то, какой сегодня день. То, как человек дерется, говорит о нем многое, так что, когда он и его друзья собрались уходить, я подозвал официантку, расплатился за еду и незаметно последовал за ними. Они показались мне слишком беззаботными — либо слишком уверены в своих силах, либо не представляют истинного размера проблемы. И то, и другое плохо, но сегодня я вмешиваться не собираюсь, а все их ошибки — это просто нехватка опыта. Хотя в их действиях и отсутствует слаженность, два парня, кружащиеся вокруг некромантки мешают ей работать, но она с этим справляется, что уже хорошо. Блондинка, единственная кто, помимо уже упомянутой некромантки, использует Дар, хотя и тратит слишком много Сил и чаще мешает своим друзьям, чем помогает им. Но это тоже не страшно. Время, вот все что им нужно.

Я еще некоторое время за ними понаблюдал и собрался уходить, когда один из школьников добрался до некромантки. Положение резко изменилось в пользу школьников, что мне очень не понравилось, слишком уж они сейчас злы, чтобы просто избить и уйти. Но прежде чем я успел что-то сделать, один из защитников некромантки остановился, замер, как вкопанный, глаза его остекленели... мгновение и школьники, а за ними и мой родственник со своими друзьями, упали на землю. Я почувствовал странную тяжесть, навалившуюся на меня, клонящую к земле. С трудом удерживавшись на ногах, уцепился за оградку и попытался понять, что он сделал. Воздух вокруг меня словно загустел, засветился, переливаясь разноцветными волнами красок, и в этот момент я понял. Несколько метров, что разделяли нас, я преодолел с неимоверным трудом, вырубить его оказалось почти невозможно...

Дмитрий

Я судорожно вздохнул, вытер ладонь кровью, капающую из носа и огляделся. Школьники лежали на земле, не двигались, и я испугался, что они умерли. Эта мысль посетила и остальных. Они начали потихоньку двигаться, подползли к рядом лежащим противниками и проверять пульс.

— Живые, — с видимым облегчением сообщила Оксана.

— Так, — Мишка попытался сесть, но упал обратно и, не делая больше глупых попыток, спросил: — Что это было?

— Спроси что полегче, — хрипя, попросил Сергей.

— Например, кто это там лежит рядом с Андреем? — отозвался Митька. — Могу сказать точно, что не школьник.

— Никого в балахонах среди них не было, — согласилась Рада.

Девчонки вообще приходили в себя быстрее, Мила вообще уже встала на ноги и побрела в мою сторону. Только вот Нина не подавала признаков жизни. Сергей подполз к ней, попробовал привести в чувство, но безрезультатно. Андрей тоже отказался приходить в сознание. А неизвестный нам парень в балахоне, в котором я опознал того, кто так пристально рассматривал меня в трактире, оказался эльфом.

Глава седьмая

Последствия

Дмитрий

Оказывается Оксана и Сергей у нас не просто из высшего общества, а, ни много не мало, родственники местного князя и его советника. Полезная информация, но, честное слово, нам бы она пригодилась перед тем, как просить их вызвать такси или что-то наподобие. Он, ничтоже сумняшеся, решил позвонить домой и приказать, чтобы нас подобрали и отвезли в Лицей. Учитывая что, с того места, где мы лежали, и откуда нас должны были забрать, до ЛиМиНа всего десять минут ходу, я не удивляюсь даже, что на трех весьма вместительных машинах приехала его мама. Я бы тоже забеспокоился. Единственная хорошая новость за сегодня — наш князь, наконец-то обратит внимание на творящиеся беспорядки и прикажет руководству Школы и Лицея, следить за своими учениками. Не уверен, конечно, что руководство не выкинет его приказ, но хоть стража теперь будет обязана предотвращать подобные драки, а не принимать их за дуэль широкого размаха. Так, по крайней мере, сказала Оксана, а ей это обещала мама, родная сестра нашего князя.

В Лицей мы вернулись во втором часу ночи под конвоем Сира, который обещал нам на рассвете встречу с Кощеем. Андрея оставили в местной больнице, Нину привели в чувство, но прописали на завтра (точнее, уже на сегодня) полный покой. Она до сих пор ничего не соображала, не могла нормально реагировать на нравоучения вампира, поэтому он отправил ее спать. Вскоре и нас отпустили на свободу, пообещав устроить утром настоящую казнь и рассмотрение всех наших ошибок. Мне показалось, или он в самом деле был недоволен не тем, что мы дрались, а тем, что мы позволили себя так избить?! Я осторожно присел на свою кровать, убаюкивая правую руку. Надо менять стиль боя, хорошо продумать его, а то чуть не сломал руку в кисти, причем сам себе. Хорошо хоть нос не сломали, как я думал когда очнулся. По сути, я еще легко отделался — рука пройдет завтра-послезавтра, так обещал врач в больнице, а с парой синяков на лице жить можно. Сергею эта скотина располосовала руку, так что он тоже отделался небольшой слабостью, головокружением и несколькими ссадинами по телу. Хуже всех пришлось Мишке и Митьке. Если первый имеет хоть какое-то представление о драке, насколько я понял, детство у него было тяжелое, то второй знает только теоретически, что делать и куда бить, так что Мишка отдувался за двоих. У него все лицо разбито в кровь, ладно хоть в больнице с ним поработали, и оно не распухнет и не посинеет, как это обычно бывает. У нашего "недоросля" же оказался сломан нос, разбиты губы и сломан большой палец на правой руке. К концу недели должен прийти в себя (учитывая, что на календаре уже пятница, нет ничего страшного). Девчонки, к счастью, почти не пострадали. У Рады синяки и ссадины на руках и ногах, до Мила эти скоты не успели добраться, у Оксаны вся правая сторона лица синяя, не считая опять же мелких гематом. Верей истощена, оказалось, что именно благодаря ей и ее талантам, те трое школьников развернулись против своих. Представляю, в каком восторге завтра будет Мстислав Молчанович, когда эта новость дойдет до него, это ведь некромантия чистой воды, только немного другой уровень. Еще она сильно переживала пропажу книг, но Сир обещал уладить этот вопрос. Так что нельзя сказать, что день закончился плохо. Он закончился никак, потому что я даже не помню, как заснул, а, судя по тому, что проснулся я в одежде, заснул я сидя и какая-то добрая душа меня уложила в кровать.

Я осторожно сел и оглянулся. Мишки не было, из душа доносился шум воды, а на столе стоял поднос с плюшками и чаем. Попытался пошевелить правой рукой, и, поморщившись от боли, начал снимать с себя кофту, пропитанную потом, грязью и кровью. Чувствовал я себя лучше, чем рассчитывал, но все же хуже, чем надеялся. Болела спина, рука, левая половина морды лица онемела, и голова немного кружилась. Но я был живой, в сознании, в отличие от школьников (надо будет у Веры узнать, что с ними случилось) и голодный.

— Кузя, — как можно жалобнее позвал я.

— Да! — раздался радостный ответ откуда-то сбоку.

— Кузь, ты одежду уже высушил?

— Да, — радостно ответил он, и с готовностью бросился к шкафу.

— Принеси мне что-нибудь, я переоденусь. Мишка, — крикнул я, — вылазь. Ты не один здесь живешь. И не тебе одному нужен горячий душ.

Со стороны душа донеслось какое-то неразборчивое мычание. Я усмехнулся, скинул с себя одежду, закутавшись в принесенный Кузей халат, и сел к столу, уминать плюшки. Теплые, мягкие, они просто таяли на языке. Или, может, все дело в том, что я вчера не успел на завтрак, на обеде, преследуемый запахами нашего подземелья, съел только второе, а вместо полноценного ужина у меня был чай с какими-то булками?

— Я подумал, что раз вы пропустили завтрак, то не откажетесь перекусить, — стеснительно шаркнул ножкой домовенок, явно нарываясь на похвалу. Но я лишь поперхнулся чаем, подавился плюшкой и испуганно вскочил со стула, понимая, что если даже завтрак уже позади, то о боевых искусствах вообще лучше не вспоминать. Так, а что у нас идет после завтрака? Мать моя, география, которую преподает Серпуховской! Что там у меня дедушка говорил в таких случаях? Ибитьсясердцеперестало?! Абсолютно с ним согласен.

— Не дергайся, утром Сир заглядывал, чтобы как всегда стянуть тебя с кровати, но ты так спал, а на меня было так страшно смотреть, что он махнул рукой и сказал, что мы можем сегодня отдохнуть, — в комнату, впустив облачко пара, вошел Михаил, завернутый в полотенце. — Представляешь, у нас на уроках сегодня будут присутствовать только четыре человека. Марков, Седов, Кузнецов и Нигматуллин. Весело им будет.

Я упал обратно на стул, и, взяв в руки очередную булку, засунул ее почти полностью в рот. Представляю, как цыгану вчера стрясли голову. И какого черта он поперся в город, если знал, чем все закончится? А мне теперь мучаться с ним, ждать, пока пройдет очередной приступ мигрени?! Я с трудом проглотил огромный кусок сдобы, однако, как только мне это удалось, тут же запихнул в себя еще один, пытаясь при этом утихомирить разбушевавшийся ураган эмоций. Злость на себя и окружающих, раздражение и боль сейчас от одного лишнего слова готовы вылиться наружу. Сейчас надо взять себя в руки и успокоиться, отвлечься на что-нибудь. Я вообще злой, только умею себя контролировать. Запихнув еще булку себе в рот, чтобы не сказать чего-нибудь емкого и особо едкого по поводу внешнего вида Мишки (в зеркало посмотрюсь, увижу красавчика той же породы!), я отправился в душ. Полчаса спустя я стал похож на человека. Человека, без каких бы то не было мышц, сидящим на полу в душе, и готовым остаться там на всю жизнь. И остался бы, но Мишка пнул ногой дверь и объявил, что у нас гости. Я нехотя вылез наружу, закутался в халат и отправился здороваться с гостями.