Наследники богов

Глава 6. Слуга республики

Завернув за угол и увидев впереди приземистое здание трактира, притаившееся меж двух обступивших его инсул, Гектор вдруг понял, что невольно замедляет шаг. Сердце отбивало нервный ритм, ладони взмокли, как у мальчишки. Гектор нахмурился и, остановившись, попытался взять себя в руки. Трактир был всего в трех шагах, но он никак не мог заставить себя их сделать. Гектор всегда старался быть честным с собой — нет ничего хуже и глупее, чем обманывать самого себя — а потому, немного покопавших в обуревавших его чувствах, он вынужден был признаться, что просто боится туда зайти. Умом он понимал, что у Алексии просто не было другого выбора, кроме как принять его помощь. Она была перегринка, в добавок рабыня-беглянка. И все-таки Гектор не мог побороть иррациональный страх, что он сейчас зайдет в трактир, а хозяин скажет ему, что Алексия ушла.

— Да что я в самом деле?!.. — с досадой буркнул Гектор под нос и, тряхнув головой, решительно зашагал к трактиру.

Его ладонь опустилась на ручку двери, и Гектор вдруг понял, что задержал дыхание. Резко выдохнув, он решительно толкнул дверь и вошел в трактир. Народ как раз только начал собираться к обеду, и зал был полупустым. На мгновение остановившись перед дверями, Гектор обвел взглядом немногочисленных посетителей. Не увидев Алексии, он приблизился к стойке.

— Чем могу помочь, солдат? — рассеянно спросил трактирщик, доливая из глиняной амфоры воду в стоявший на стойке кувшин.

— Я ищу свою жену, Алексию Юнию Синцетин.

Трактирщик удивленно вскинул на Гектора взгляд и несколько секунд вглядывался в его лицо. Наконец, в его глазах промелькнуло узнавание, и губы трактирщика расплылись в улыбке.

— Аааа, господин Синцетин! — поставив амфору на пол, трактирщик отер руки о висевшее на плече полотенце и повернулся к Гектору. — А я и не признал вас в форме...

Гектор угрюмо усмехнулся. Он и сам себя не узнавал. Отныне весь остаток, вполне возможно, недолгой жизни ему предстояло носить красную тунику, серые штаны до колен, кожаный панцирь, обшитый металлическими пластинами, длинные наручи, высокие поножи до колен и подбитые гвоздями сандалии из плотных кожаных полос. С плеч ниспадал короткий красный плащ, а на голове сверкал начищенный шлем. Меч и щит остались в оружейной — носить их в городе солдатам было запрещено. На груди Гектора, на металлических пластинках панциря, красовалась серая голова оскалившего клыки волка — эмблема его нового легиона.

Вариус сдержал свое слово, и уже на следующий день Гектор держал в руках табличку с адресами своих братьев и сестер. Старший, которого продали на плантацию, умер пять лет назад, а две сестры были прислугой на отдаленных виллах. Младший же брат Гектора работал у мелкого лавочника в небольшом городке в трехстах лигах от Илиона.

Легат выполнил свое обещание и, не прошло и недели, как Гектор уже мог обнять свою семью. Мать плакала от радости, не в силах наглядеться на любимых детей, а Гектор никак не мог избавиться от странного чувства неловкости и непонимания, выслушивая благодарности своих родных. Он сделал то, что мог и был должен, и многочисленные благословения и славословия, — зачем они?

На следующий день состоялся повторный суд, пересмотревший дело Гектора со вполне ожидаемым приговором — пожизненная служба в армии. Назначение было заранее известно — "Х Железный легион".

Легион состоял из трех когорт, каждая из которых включала в себя турму конницы и две манипулы пехоты. В каждую манипулу входили пять центурий, в свою очередь состоявшие из десяти декурий по десять бойцов каждая. Таким образом легион состоял из трех тысяч пехотинцев и полутора тысяч всадников кавалерии. Помимо этого легион постоянно сопровождали дополнительные части, обслуживавшие осадные орудия, походные баллисты и прочие нужды легиона. К ним относились военные кузнецы, медники, лекари, строители и прочая обслуга.

Гектора определили в одну из декурий свежее набранной центурии — победа над Келонскими мятежниками далась "Железному легиону" нелегко. Уже дома старик ординарий с гордостью сообщил ему, что когда-то этой самой центурией командовал сам легат Вариус, в ней же он и начал свою военную карьеру простым солдатом. Старый раб усмотрел в этом знак, показывавший, как высоко легат оценил таланты Гектора, сам же свежеиспеченный воин считал, что это не более чем совпадение.

Как бы там ни было, в означенный день Гектор в новенькой форме солдата прошествовал следом за легатом на городской форум, где Вариус своею рукой внес его имя в цензорские списки, таким образом сделав полноправным гражданином республики... хоть Гектор, пожизненно облаченный в красный солдатский плащ, никогда и не сможет в полной мере оценить все преимущества этого звания.

— Предыдущий хозяин даровал мне освобождение в завещании... — глухо проговорил воин, глядя как легат выводит чернилами его имя на огромном свитке пергамента. В его горле вдруг встал комок, и он замолчал.

— Должно быть, у него не было денег, чтобы внести тебя в цензорские списки, — заметил Вариус, выписывая последнюю букву.

Освобождение по завещанию делало бывшего раба вольноотпущенником, а значит, фактически, не давало ему никаких прав. Чтобы стать гражданином, бывший раб должен был не только заплатить немалую пошлину, но еще и предоставить суду множество документов (на жилье, рекомендация от работодателя, соседей и прочее), которые бы подтвердили, что он достоин стать полноправным гражданином великой республики, способным принести своей родине пользу.

Так Гектор получил свободу и одновременно ее лишился. Пожизненная служба в армии с туманной перспективой продвинуться по карьерной лестнице и заслужить помилование...

— Ваша жена наверху. Последняя комната в конце коридора, левая дверь, — любезно пояснил трактирщик, вырывая Гектора из плена воспоминаний.

Почувствовав какое то иррациональное облегчение, — ну что ему эта девушка, единственная что ли? Свет на ней клином сошелся? — он поблагодарил трактирщика и поспешил на второй этаж.

Дверь распахнулась после первого же стука. Взглянув на радостно улыбнувшуюся ему девушку, Гектор внезапно понял то, от чего так старательно пытался отвернуться все это время. Да, единственная. Да, сошелся клином. И этот Хорусов, или, скорее все же Венерин, клин, намертво засел в его сердце!

— Гектор! Наконец, — то! — радость и облегчение, так и светившиеся в глазах Алексии после его прихода были приятны. Да что себе врать, — очень приятны!

Неожиданно Гектор поймал себя на мысли, что был бы не против, если бы слова трактирщика о ожидающей его жене были бы правдой, а не очередной легендой. Разумеется, при условии, что женой было бы вот это тоненькое светловолосое чудо с огромными голубыми глазами, с тревогой и изумлением смотрящее на него.

— Гектор! — с некоторым недоумением в голосе окликнула его девушка, и он очнулся от своих мыслей. Было не время предаваться пустым мечтаниям.

— Да, — откликнулся он.

— Ты в форме легионера, — это не было вопросом. Вид воинов Илиона был явно известен девушке.

— Да. Десятый железный, — коротко ответил тот, и снова замолчал.

Это уже становилось странным. А странностей Алексия с некоторых пор очень не любила. Особенно — странностей с тем, от кого зависели её жизнь и благополучие.

— Гектор, — она прикоснулась к его руке, и улыбнулась как можно более нежно. Нянюшка рассказывала, что подобные улыбки способны размягчать мужчин, словно вода — застывшую глину. Опыта у Алесаны было маловато, — до сих пор она как-то не нуждалась в подобных средствах воздействия, — но в данном случае недостаток опыта возмещался энтузиазмом. Это было не просто любопытство, — ей и в самом деле было жизненно важно знать, — кто и что есть её спаситель, что он хочет за свою помощь, и намерен ли помогать и дальше?

О своей участи, не вмешайся Гектор в её судьбу, Алесана не обольщалась. Если у гладиаторов-мужчин при удаче и хорошем умении владеть оружием еще были какие-то шансы, то судьба женщин на арене цирка была неизменно короткой и весьма страшной. Но за любую помощь надо платить. Это она усвоила хорошо. Но какую плату потребует Гектор, и сможет ли она её заплатить?

— Что с тобой? Что вообще происходит? Расскажи, я ничего не понимаю! Я видела тебя на площади, всего избитого. Тебя купил тот же чиновник, которому продали и меня. Потом — ты пришел за мной. С ошейником раба и кучей денег, которые ты заплатил за меня этому порождению вонючей ослицы! Сейчас я вижу тебя в форме легиона. Кто ты, Гектор?

— Кто я? — Гектор призадумался. В конце концов, если он хочет, чтобы эта девушка была с ним, а он определенно этого хочет, ему, рано или поздно, придется ей признаться. И сделать это лучше сразу. Рано или поздно она все равно узнает. И если она решит, что ей не по пути с бывшим убийцей, то чем раньше это произойдет, тем меньше принесет боли. Затратив пару мгновений на размышление, он решился:

— Сейчас — легионер. Был — рабом. Это ты видела. Продан в рабство по приговору суда за убийство. До рабства был синистером.

— Синистер? — не поняла термина девушка.

— Творящий зло с древнего языка. Тот, кто убивает людей за плату, — коротко и напряженно пояснил Гектор.

— Убийца? — Алексия выглядела ошарашенной. — Но ты совсем не похож на убийцу...

Гектор усмехнулся.

— Если бы все убийцы были похожи на убийц, то вигилы наверное были бы счастливы! А эта профессия исчезла бы еще в глубокой древности. Или скорее вовсе не появилась!

— И кого ты убивал? — тихо спросила девушка.

— Много кого. Я был одним из лучших, — нехотя отозвался Гектор. Заметив, как она поежилась, он добавил с кривой улыбкой: — Не бойся,женщин и детей я не трогал. Тебе тоже ничего не угрожает.

— Я не боюсь, — негромко, но твердо откликнулась Алексия и взглянула ему прямо в глаза. — Если бы ты хотел что-то сделать, ты бы это уже сделал... Но чего ты хочешь? И зачем ты мне все это рассказал?

— Зачем... Думаю, тебе надо знать. Чего же я хочу... Поговорим об этом позже. Не бойся — ничего такого, что нанесло бы ущерб тебе или твоей чести я не потребую. А кто ты? И где ты научилась так сражаться?

— Дома. Мой отец всегда хотел сына, но мама подарила ему только меня. Так что вместо кукол я игралась в детстве с деревянным мечом. Так и пошло. К тому же, баронство моего отца находится у самых Тенгерских гор, и нас часто тревожат горцы. Пару раз я даже несла дозор на перевале... — лицо Алексии помрачнело, и она быстро передернула плечами, будто в комнате на мгновение стало холодно. Впрочем, уже через миг на ее губах вновь сияла улыбка.

— А как ты попала сюда?

— Ты имеешь в виду в рабство?

Гектор кивнул.

— Меня схватили после очередного рейда... — грустно ответила девушка, невидящим взглядом уставившись перед собой. — Ты же знаешь, официально Келонские бароны признали власть республики, но на самом деле они не сдались. Нам помогают молохийцы — время от времени король Молохии отправляет в Келон золото и оружие. Я возглавляла один из отрядов, который должен был забрать очередную поставку, но ваши как-то пронюхали об этом, и мы попали в засаду... Наверное, мои думают, что я погибла.

— Может быть, кто-нибудь из твоего отряда уцелел и рассказал, что тебя взяли в плен? — без особой надежды спросил Гектор. Он слишком хорошо знал, как действуют солдаты республики.

— Нет, они убили всех, — отрицательно покачала головой девушка. — В плен взяли лишь меня и еще троих, но один из них умер по дороге в Илион.

— Мне жаль, — неискренне произнес Гектор. Как бы то ни было, но он был уроженцем республики, и победа её войск, пусть небольшая, не могла его не радовать. К тому же, в результате, он встретился с Алексией. Но вот говорить ей об этом было бы явно неуместно.

— Да чего уж тут, — девушка не заметила его неискренности. — Я никогда и не планировала дожить до старости. Только вот я всегда считала, что умру от стрелы или когтей тварей из Кровавой пустоши...

— Кстати об этом. Твоя татуировка... — протянув левую руку через маленький столик, Гектор осторожно взял ладонь Алексии и перевернул ее руку тыльной стороной вверх. Когда он коснулся ее, рука девушки дрогнула и на мгновение напряглась, но потом снова расслабилась.

— В память о сражении на границе Кровавой пустоши.

— На вас напал дракон? — удивился Гектор. — Я думал, они все вымерли.

— Нет, что ты, не дракон, — улыбнулась Алексия. — Но кое-кто не менее неприятный. Хотя среди наших ходят слухи, что в глубине Кровавой пустоши водятся и драконы... и даже кое-кто похуже.

— Мне всегда было интересно, откуда берутся эти твари... — задумчиво пробормотал Гектор, изо всех сил оттягивая момент, когда нужно будет отпустить руку девушки.

— В детстве няня рассказывала мне старую легенду. Когда-то давно, много тысяч лет назад, здесь, в мире смертных, произошло сражение между Господом нашим богом и Дьяволом. Семь дней и семь ночей люди и ангелы бились против демонов и порождений тьмы, и на восьмой светлые силы победили. Дьявол и его демоны были изгнаны в преисподнюю, но земля, на которой случилась та давняя битва, оказалась осквернена, превратившись в бесплодную пустошь с кроваво-красной почвой. Вдобавок, эти проклятые земли кишели недобитыми демонами, и люди оставили их. Чтобы обезопасить своих детей, Господь сотворил Тенгерийские горы, чтобы отделить те пустоши от остального мира... отсечь, как отсекают гангренозную ногу. Поговаривают, что посланцы Дьявола до сих пор время от времени проникают в наш мир через разломы на самом севере... Не знаю, правда ли это или нет, но одно я знаю точно: земля там и в самом деле красная, я видела это своими глазами... во всяком случае, вблизи гор.

— Ты спускалась за перевал?

— Несколько раз.

Гектор восхищенно хмыкнул, наконец, с неохотой отпуская руку девушки.

— Как по мне, так это просто твари... — пожал плечами он.

— Не знаю... — покачала головой Алексия, бессознательно выводя тонким пальчиком на столе рисунки. — Иногда мы ловим у перевала людей... многие из них ведут себя, как животные, но иногда встречаются и совсем такие, как мы. Горцы бегут оттуда поодиночке, семьями, а раз я слышала о целом племени. Конечно, стражи перевала их всех перебили, но до этого они успели кое-что рассказать... и это вызвало настоящую панику среди охранявших перевал солдат. Командиру гарнизона пришлось устроить несколько показательных казней, чтобы предотвратить мятеж. Впрочем, настоятель часовни в замке моего отца тоже уверен, что эти твари — кара господня, физические воплощения наших грехов. Мол, когда люди перестанут нарушать законы Господа нашего бога, то и эти твари переведутся...

— У нас есть схожая легенда о Кровавой пустоши, только о борьбе Юпитера и Марса с Хорусом. Юпитер и его сторонники одолели захотевшего стать верховным богом Хоруса и заточили его в подземный мир до конца времен... — Гектор мгновение помолчал, потом негромко добавил: — Не могу понять, как вы можете верить в одного бога. Неужели вы думаете, что у него хватит времени на вас всех? В Илионе много богов, и то, они успевают помочь далеко не всем...