Тысячеликий Какаши

Раскрыв блокнот с именами, в самом начале я дописал только одно слово, оставив колонку с описанием пустой.

— Каонаси-сан, я могу с вами поговорить, без посторонних?

Песчаник, который подал голос, не стал для меня сюрпризом, как и его личность.

Яшамару уходит дальше по коридору, я иду за ним, по дороге остановив и отослав обратно Киное, который попытался прикинуться моей тенью.

— Всё нормально, они союзники, волноваться не о чем.

Зайдя за угол, дядя Гаары остановился, обернувшись ко мне. Он молча сверлил меня взглядом, будто это я его попросил об одолжении, а не наоборот.

— Вы разгадали предсказание, Яшамару-сан? — корчу идиота, широко улыбаясь.

— Откуда ты это мог узнать? От кого? — в голосе слышен рык, а я, продолжая улыбаться, тычу пальцем в потолок.

— Никто из них не мог ничего рассказать какому-то...

— Нет, — делаю страшные глаза, обрывая песчаного, — над людьми.

Яшамару проводит по лицу рукой, смотрит хмуро, сопит.

— Я понял, — мрачно. — Ты проводник божьей воли. Что им, — копируя мой жест, показывает вверх, — от меня надо?

— Всё просто, не умирайте.

От этой дебильно-радостной лыбы у меня уже лицо болит.

— Может они сказали как?! У меня нет другого выхода!

— Из любой ситуации, как минимум два выхода, даже если тебя съели! В любой ситуации говори: "все идет по плану", — мало ли какой ебанутый у тебя план.

У Яшки задергался левый глаз.

— Безысходность — это не отсутствие выхода, — генерировал я "мудрости", — а незнание его местонахождения.

— Еще варианты будут?

— Искавших выход дверь не впечатлила? — отыгрывать психа, так по полной программе! — Я говорю то, что слышу, — указываю себе на голову. Всё, что я знаю — твоя смерть ничего не решит. Станет хуже, чем было. Опасная проблема, опасна для самой себя. Вам должно быть понятнее о чем я говорю, я ведь не знаю о чем это предсказание.

Поняв, что ничего конкретного от меня не добиться, Яшамару махнул рукой и кивнул в ту сторону откуда мы пришли.

Похоже, столкнуться с четверкой Яши придется не единожды. А сказать мне ему больше нечего. Подробностей не помню, знаю только, что его смерть повлияла на Гаару, но совсем не помню, зачем это было сделано. Действительно ли собирались убить джинчурики? Или проверяли его?

Хорошо, что это не моя проблема.

46. Проблема на ровном месте

Наверное, в душе я — ворона, потому что накаркал.

Я плелся по темному коридору гостиницы, когда почуял чужое присутствие, но предпочел донести лишнее до туалета, будто со сна ничего и никого не заметил. А на выходе столкнулся со старым знакомцем.

— Твою мать, — изобразил испуг, — ты-то тут что забыл?!

— Каонаси-сан, я хочу кое-что узнать у Богов.

Выслушав Яшамару, я какое-то время только и мог, что возмущенно хватать воздух ртом. Хотелось наорать на идиота, но я тихо зашипел: — Нет! Катись куда угодно, только не туда! Нет! Нет!!!

Не знаю, какие шарики заехали за ролики у Яшамару, но похоже на вооружение он взял совет про "ебанутый план".

— Так сказали Боги?

— Так говорю я! Это бред!

Яшамару собрался эмигрировать в Страну Огня, но не в этом был главный пиздец ситуации. Он собирался попросить убежища в Конохе! И будто этого мало, собирался бежать вместе с Гаарой!

— Нет!

— Я смогу убедить казекаге и совет, что мы будем вредить Конохе и поможем ее уничтожить.

Пока выслушивал фальшивый план Яшамару, я без остановки мотал головой. Он хотел втереться в доверие к Минато и, в один не прекрасный момент, устроить нападение Енота на Конохагакуре, прикрывая вторжение Суны! Коноха станет слабой, Суна возвысится в рейтинге Великих Деревень. А так как Коноха не сможет выполнять тот же объем работы, то заказы, которые раньше выполняли мы, коноховцы, потекут рекой денег в казну Сунагакуре.

— Ты не понимаешь! Я солгу казекаге, что мы будем продолжать работать на благо Суны! На самом деле...

— Ты ебанулся! Нет! Пожалуйста, нет! — с отчаянием причитал я, пока Яша пытался рассказать, как он на самом деле поступит.

— Не надо, — жалко протянул я.

— Я и Гаара-сама не будем вредить новому дому!

— Лучше бы я промолчал!

Ну почему Яшамару оказался верующим? Почему?! Это же ебаный пиздец!

Яшамару встряхнул меня за плечи: — Что сказали Боги?

— Это плохая идея! — ухватился за соломинку.

Песчаный хмыкнул: — Врешь. Ты их сейчас не слышишь! Ты вел себя иначе. Ты боишься!

Боюсь ли я? Да я охереваю от перспектив подобной эмиграции! Ничего хорошего точно не будет!

— Если бы не их слова, — кинул Яшимару долгий взгляд в потолок, словно там было небо, — я бы никогда не решился на подобный шаг! Пока у власти безумец Раса, который хочет любыми способами возвысить Суну, жизнь Гаары будет в опасности. Но Раса труслив и не посмеет напасть на Коноху, если мы его не поддержим.

Дядя Гаары говорил воодушевленно, он верил в то, что говорил. Или круто притворялся.

— Мне тебя не переубедить, да? — мрачно заметил я и тяжко вздохнул. — Ответь тогда, зачем была нужна твоя смерть.

По мнению Расы, который убедил в этом Яшамару, Гааре нужна была встряска, способная проверить прочность "клетки". Потому что совет Суны и сам Раса считали, что Гаара не сумеет совладать с демоном, окажется слабее. Если Гаара не прошел бы проверку, то Шукаку перезапечатали в Темари. Канкуро, в любом случае, не стал бы джинчурики, потому что тогда бы огромное количество чакры убило его талант марионеточника.

— Убил мать своих детей, собирался убить сына...

Яшамару кивнул: — Я ненавижу его за ту боль, которую он причинил моей сестре, за то, что он делает с ее детьми. Но за жизни Темари-чан и Канкуро-куна я могу не беспокоиться, Раса их не тронет. По крайней мере, пока жив Гаара-сама, Темари-чан ничего не угрожает.

— Честно, я всё понимаю, но помочь ничем не могу.

Яшамару поклонился всем корпусом и, застыв так, проговорил: — Вы уже помогли мне, Каонаси-сан! Я лишь надеялся заранее услышать, что выбрал верный выход. До встречи в Конохагакуре.

Ушел Яша без спецэффектов, в окно-иллюминатор.

А мне теперь — думай, то ли он солгал мне, то ли начальству. В любом случае, Минато надо будет подробно рассказать об этом и еще выдумать достоверную легенду моим пророческим талантам.

Не было печали, устроил себе проблему на ровном месте!

47. Возвращение

Обдумав, что скажу Минато, я пошел тестировать легенду на Киное и Гае. Те на раннюю пробудку отреагировали не без недовольства, но прислушавшись к гулу техники от прослушки, дальше сидели, вытаращившись на меня квадратными глазами.

Когда я замолчал, Киное поинтересовался: — Так ты не умеешь предсказывать будущее?

— Пф, — отмахиваюсь, — конечно, нет. Просто я сложил два и два. Джинчурики сам спросил, можно ли ему и Яшамару уйти с нами. И до этого, я видел, как он ревет, а местный, поравнявшись со мной и джинчурики, не знал кому в первую очередь выказать свою искреннюю ненависть. Я прикинулся поехавшим идиотом, чтобы подранок Яшамару не полез меня бить, но я никак не ожидал, что тот поверит в мой, — изобразил пальцами кавычки, — пророческий дар.

— Зря. Многие искренне верят и готовы верить во всякий бред, — покрутил руками, будто колдун из фильма. — Особенно обычные люди много всякого нам приписывают. Ты, например, слышал о том, что волосы шиноби приносят удачу? Или что наша кровь — лекарство от всех болезней? В глухих деревушках детей с даром иногда убивают прежде, чем их успевают забрать в приюты.

Кривлюсь, подобного мне слышать еще не приходилось. Но я слышал что-то подобное в прошлом. Кажется, из-за диких суеверий в Африке за альбиносами шла примерно такая же охота. Но я плохо помню подробности.

— Песчаные обижают своего джинчурики? — отмер донельзя удивленный Майто. — Они кретины?!

Киваю.

— Не иначе. Когда я повстречал Яшамару впервые, он явно тащился из госпиталя, потому что бинтами был замотан основательно. Жалко стало пацана, что у него единственный друг и родственник так себя не жалеет, поэтому сымпровизировал, сказав, что Яшамару самоубийца. Тот меня понял как-то не так, как я подразумевал. А потом рассказал — как именно.

— И ты пытался его отговорить? — фыркнул Киное, сложив руки на груди.

— Зачем? Нам не помешает второй джинчурики.

— Как же баланс сил? Первый хотел, чтобы у всех было равное...

— Какой баланс?! — возмутился Киное, перебив Гая. — Кири и Ива имеют двух джинчурики. Вот пусть они и делятся с Суной! У нас лишних джинчурики нет!

Мы спорили до хрипоты, пытаясь понять, чем грозит нам такое приобретение, пока не услышали настойчивый стук по барьеру. Расположившись в центре комнаты, мы перекрыли выход послу.

Тот отнесся к нашим секретам с пониманием, не стал спрашивать о чем мы говорили, но попросил больше выход не загораживать.

— Чуть не уссался, — услышали мы тихую беззлобную брань из коридора.

Интересно, что я до сих пор не знал как на самом деле зовут посла, мы его звали "Уважаемый посол" или "Посол-сама". Полюбопытствовав, я наткнулся на удивленные взгляды друзей. Похоже, что и они не смогли вспомнить имени.

Вернувшегося посла, мы озадачили вопросом.

— Я Мун Дан, — рассмеялся он, — вы не первые, кто спрашивает это. Иногда мне самому уже кажется, что мое имя "Посол". Страшно подумать, как будут звать меня соседи, когда я выйду на пенсию через пару лет.

Дану было хорошо за шестьдесят, он не был шиноби, в классическом смысле этого слова, просто кое-чего умел на уровне генина, но не более того. Вообще все чиновники, с которыми я сталкивался в Конохе, умели распечатывать свитки, что намекало на умение работать с чакрой. Вероятно, из-за этого некоторые должности занимали чуунины-учителя из Академии. Без миссий за пределами деревни у них было достаточно времени, чтобы работать с бумагами.

После вопроса об имени Дан разговорился, рассказав, что стал чиновником, когда не смог сдать экзамен на звание генина пять раз подряд, но так как он был умным ребенком, его отпускать не стали, перевели в закрытую школу, где и выучили на чиновника.

Больше Яшамару меня не беспокоил и не появлялся, потому начало казаться, что тот разговор мне приснился. А если не приснился, то авантюру Яшамару не одобрили.

Обернувшись к ступенчатым стенам, которые остались далеко позади, я прибавил шаг, чтобы поспеть за повозкой.

Мы возвращались домой.

48. Полуправда

Забросив вещи в свою комнатушку, я кинул скорбный взгляд на кровать и пошел ябедничать.

— Может тебя в Киригакуре послать, с твоими талантами... — задумчиво проговорил Минато, постукивая пальцами по столешнице. — Опоздал ты с новостью о перебежчике. Он пришел вместе с джинчурики три дня назад. Пока что мы решаем, что с ними обоими делать. Третий хочет их вернуть, а советники сомневаются.

— А Вы что думаете? — осторожно поинтересовался я.

— Нам не помешает второй джинчурики, — улыбнулся Намикадзе, — это удачное приобретение. Не без минусов, но всё же удачное. Печать у Гаары паршивая, нужно будет с этим что-то делать. Какаши, — улыбка Минато стала хитрой, словно лисья морда, — ты лучше объясни слова Яшамару о твоем даре общаться с Богами.

Легко пожал плечами и, не моргнув глазом, выдал: — Я соврал.

— Так же, как тогда с Кушиной и еще не родившимся Наруто?

— То было предчувствие. А с Яшимару я просто тыкал пальцем в небо и попал по больной мозоли.

— Мозоли в небе? — не понял Минато.

Как мог, объяснил, что означают эти выражения, и соврал, что читал это в какой-то книге, а мне эти обороты речи показались интересными.

— Ладно, — откинулся Минато назад в кресле, — не хочешь говорить — не говори. Но если будет что-то серьезное, ты же нас предупредишь?

И, прежде чем подумать, я дернул головой, соглашаясь. Остановил кивок я слишком поздно, Намикадзе увидел то, что хотел.

Он треснул руками по столешнице и расхохотался.

— Я знал! Знал, что ты отвел беду от моей семьи! Но как?! Это видения, пророческие сны?

Молчу, думаю. Я все еще могу сказать лишь часть правды. Ведь так?

— Воспоминания о будущем, — тихо проговорил я, вслушиваясь в гул техники против чужих ушей.

Естественно такой ответ Минато не удовлетворил, он потребовал подробностей.

— Десятого октября вы оба должны были погибнуть, а Наруто стать джинчурики.

— Как я погиб?

— Шики Фууджин.

Минато уронил голову на руки: — Ты не мог знать о Печати Мертвого Демона. Но я рад, что Наруто избежал подобной участи. Когда думаю об этом, понимаю как глуп я был...

— Это была бы меньшая из его проблем.

— Что ты хочешь этим сказать? — пораженно вскинулся Намикадзе.

Я не мог себе отказать и поведал о том, какая жизнь ждала бы Наруто без родителей, о том что Третий настолько заигрался в политику, что потерял доверие Учиха и с легкостью закрыл глаза на убийство недовольного клана, свалив вину на старшего сына Фугаку — Итачи, что за посла Кумо, которого "потеряли" год назад при похищении Хинаты, пришлось бы платить смертью Хизаши.

Это в манге Сарутоби Хирузен смачно лизнул Кумо между булок, а Намикадзе Минато сделал вид, что Коноха не при делах, искренне посочувствовал и даже целую неделю изображал кипучую деятельность, пытаясь найти посла прикопанного в безымянной могилке. А договор все равно заключили.

Минато был готов рвать и метать, он с трудом сдерживался, но все же он сделал над собой усилие, чтобы успокоиться.

— Ты рассказал обо всех, кроме себя.

— Мне нечем гордиться, Минато-сенсей.

— Брось, хуже чем Хирузен ты быть не можешь.

Грустная усмешка и морщины залегшие между бровей делали сенсея старше, чем он есть.

— У меня два прозвища: Шаринган-Какаши и Человек-Беда. Первое, за то, что все задачи я решал исключительно силой, рисковал так, будто искал смерти. Второе за то, что с заданий возвращался только я один. Товарищей я не ценил, легко обменивая их жизни на свою или на жизнь заказчика. Задания были для меня наивысшим приоритетом, и вместе с тем я часто повторял слова Обито о тех, кто хуже мусора.

Минато задумчиво покивал, вспоминая.

— Теперь я понимаю, почему ты переменился. Что еще?

— Сарутоби-сан убедил меня, как и всех остальных, что Наруто будет лучше не знать своего прошлого, не знать своих родителей, считать себя безродным сиротой. И даже став сенсеем команды Наруто, я ничем ему не помог. Ничего не рассказал. Даже не отдал те немногие фотографии и вещи, которые остались после вашей смерти.

Встав с места, Минато обошел стол сбоку, чуть не сбив на пол шляпу, и застыл, смотря в окно позади меня. Я хотел было повернуться, но он мне не дал, положив руку на плечо, и ощутимо его сжал.

— Ты не Человек-Беда и за его ошибки тебе не нужно каяться. А вот по Сарутоби Хирузену, скоро будут заказывать поминальную.