Тысячеликий Какаши

Тысячеликий Какаши

https://ficbook.net/readfic/4793783

Беты (редакторы): Критика.нал

Фэндом: Naruto

Рейтинг: R

Жанры: Гет, Юмор, POV, AU, Стёб, Попаданцы,

Предупреждения: OOC, Нецензурная лексика, ОМП, ОЖП, Смерть второстепенного персонажа

Размер: планируется Макси, написано157 страниц

Статус: в процессе

Описание:

"Если хочешь выжить в мире полном опасных существ — притворись своим. Иначе участь твоя будет коротка и незавидна". А что, так тоже можно было?!

Обложка со старым названием:

http://pp.vk.me/c637227/v637227871/fb33/F0TAZ0NdSvo.jpg

Примечания автора:

Осторожно: логика и обоснуй тут появляются, но редко. Пишу, как чукча песню слагает.

Карта мира: http://samlib.ru/img/a/antidepressant/ndd/qi4c2owrr7g.jpg

1. Ты это я

Последнее, что мне запомнилось — запах паленого мяса. Яркий, будто под нос сунули головешку, политую жиром, этот запах сводил с ума, терзал пустой желудок и мысли, которые противились подобному насилию. Распахнув глаза, я увидел перед собой белое лицо с остекленевшим взглядом. Животный ужас заставил меня отскочить прочь, но рванув от трупа, я заорал, как резаный, потому что он метнулся за мной, расплескивая густую, едва теплую кровь.

Неестественно открыв рот, мертвая девушка распласталась на моей груди. Я до конца жизни запомню эти мутноватые глаза, обезображенное смертью бескровное лицо и ярко-фиолетовые татуировки на впалых щеках.

Казалось, я потерял сознание всего на секунду, прежде чем очнулся снова, но окружение резко переменилось: вместо открытого всем ветрам поля на опушке диковинного леса из гигантских грибов — просторная светлая комната, возможно, даже палата, судя по бутылочкам, стоящим на прикроватной тумбочке. Вместо мертвой девушки — молодой мужчина, прикорнувший в кресле с газетой в руках.

Светловолосый незнакомец вызывал смутное узнавание, но вспомнить, кто он, я не смог, потому переключился на газету. На ней был номер, название, но даты не было. События, освещаемые в ней, тоже вызывали сомнения в адекватности издательства, выпустившего подобное чтиво: Война с Молнией закончилась! Мы победили!

Простите мой хрянцузкий, но что еще за "Молния"?

У меня и близко не было догадок — что это и каким боком тут война. Заторможенный мозг пошел бродить странными мыслями, как брага дрожжами, и уводил размышления все дальше и дальше от конструктива.

Нахмурившись, я решил заглянуть дальше заголовка и внезапно почувствовал угрозу. Медленно, стараясь не дышать, вернулся на место и поднял голову. Чем-то я потревожил мужчину, и теперь он внимательно меня рассматривал жестким холодным взглядом голубых глаз.

— Мне нужно с тобой серьезно поговорить.

От подобного тона хотелось провалиться сквозь пол, но получилось только вжать голову в плечи.

Заметив мое состояние, мужчина усталым жестом положил мне руки на плечи и заявил:

— Не вздумай винить себя в смерти Рин и Обито. Ты понял меня?

Была мысль спросить "кого?", но я в ужасе покивал этому чудаку и отрубился.

— Не надо было так активно трясти башкой, — буркнул я и, оглядевшись, обмер.

Насколько хватало глаз расстилалось красно-белое поле, теряясь краями в жемчужно-серой мгле. Я брел в ней, как ежик в тумане, пока не почувствовал, что проваливаюсь в землю, как в вязкую жижу.

— Болото? — обратился к ледяной воде, обхватившей ногу, будто она могла ответить.

Начав отступать, я увяз еще сильнее, запаниковал и провалился по пояс. Тут-то мне и поплохело: среди высокой серовато-белой травы и красных маков вповалку лежали расчлененные трупы, сочащиеся кровью, будто бы их порубили на куски пару часов назад и умело замаскировали.

Этот бесконечный дурной сон так часто пугал, что у меня не осталось сил бояться.

Вспомнив, что читал на ОБЖ о трясине, я подтянул к себе чью-то ногу и перенес свой вес на нее, стараясь чтобы колено смотрело вверх. Так я смог вскарабкаться на скользкую кочку из человеческих тел.

В прострации я сидел на чьей-то спине и складывал фиги на мертвой руке. Пальцы в этом обрубке, словно проволока, принимали нужное положение и даже не думали коченеть.

— Ты кто? — услышал я далеко за спиной, мальчишеский незнакомый голос.

— Болотник, — зачем-то соврал я.

— Что ты делаешь здесь, Болотник?

— А черт его знает, живу я тут, — меланхолично бросил я, не отрываясь от своего занятия.

Собеседник часто зашлепал, будто бежал по лужам, и вскоре вырос предо мной.

В отличие от меня у этого парня в крови были лишь руки и ноги, будто он падал в неглубоких местах. Я же выглядел гораздо колоритнее, судя по слипшимся красным сосулькам перед носом.

Подняв взгляд выше, увидел седоволосого подростка с разными глазами. Серый глаз казался нормальным, а красный постоянно двигался, будто у хамелеона в поисках мухи.

— И что надо? — меланхолично протянул я, ткнув паренька в грудь обрубком.

— Не знаю, — пожал он плечами.

— И я не знаю! — с истеричным отчаянием вскричал я. — Давай не знать вместе!

От разговора снова вернулись эмоции. Отбросив руку с факом, я схватился за голову: — Что я несу?!

— Может быть, мы сходим с ума? — присел рядом этот странный подросток. Вблизи в его глазу я заметил три точки, которые крутились около зрачка по красной радужке.

— У тебя очень странный глаз, — пространно заметил я.

— У тебя тоже. Наверное, ты — это я.

— А я — это ты? Не, — отмахнулся, — мы не одинаковые.

— Но-но, ты — это я!

Дебильный диалог начинал раздражать, а парнишка все не унимался, не хотел принимать тот факт, что его глюк не хочет иметь с ним ничего общего. Да-да, именно глюк. Он мне сам об этом сказал.

— Ладно! — не выдержал я. — Может, это ты глюк? Ты, — ткнул пальцем в грудь, — моя галлюцинация!

Седовласый на секунду задумался, а затем кивнул, и мир вокруг исчез вместе с ним.

Примечание к части

Иллюстрация:

http://pp.vk.me/c637227/v637227871/fb33/F0TAZ0NdSvo.jpg

2. Мизантроп плюс мизантроп

Не могу сказать, что проснулся бодрым и свежим, потому что притворялся спящим, и пытался уснуть, пока от подушки не начала болеть голова.

Вставать с постели решительно не хотелось, выходить из комнаты — тем более. Я бы тут забаррикадировался, но это дом сенсея, а не мой.

Сев, повернулся к занавешенному окну и замер, пялясь даже не в шторы, а куда-то под подоконник. То, что я обнаружил в своей черепушке воспоминания с чужого плеча, меня не радовало. Еще больше меня не прельщало резать глотки другим людям и рисковать шкурой за деньги. Их, как бы можно заработать множеством других занятий, но подозрительно. Если я внезапно захочу покинуть ряды шиноби, это привлечет ко мне много внимания.

В глянцевом боку непрозрачного стеклянного флакона отражалась чужая мне рожа, того седого пацана, с которым я оторванными конечностями перебрасывался. Ну, задолбал он сильно, я в него даже кистью запустил с криком "Хэдкраб!".

— Адекватность — это не мой конек, — заходясь в нервном хихиканье, прошептал я.

Да и откуда ей взяться? Мне доступна память мизантропа Какаши и знание из сериала "Наруто", и там почти нихрена не было о детстве и юношестве того, чье тело я занял. Но зато, как постарше стану, таких звиздюлей огребать буду, м-м, мама не горюй!

Мои размышления прервал тихий оклик.

— Не пугайся, — с чашкой в руках зашла невероятно красивая женщина. Я засмотрелся на нее, как кролик на удава, и чуть не пустил слюну. Как в песне поется "ах, какая женщина, какая женщина, мне б такую!". Ну да, ну да, но ты Какаши, а не Минато. Хрен тебе, а не Кушина!

А красноволосая нимфа, не подозревая о моих мыслях, села на краешек постели и, вручив глубокую плошку прямо в руки, ласково сказала: — Тебе нужно поесть, чтобы выздороветь, Какаши-кун.

Первое мгновение я хотел что-то сказать, но отвлекся на звонко жужжащую муху и наглухо залип.

— Какаши!

Помотав головой, зачем-то сказал "спасибо, было вкусно", чем заслужил полный жалости взгляд, пожелание скорейшего выздоровления, и был оставлен один на один с едой.

С палочками мне еще предстояло столкнуться, но к супу-пюре они были не нужны.

Смакуя каждую ложку, я понимал, что когда-нибудь отсюда выйти придется не только в ванную. Что придется общаться с кем-то из прошлых знакомых. Да, я все о них знаю из первых рук, но как же не хочется! Мне комфортно одному, а тут придется постоянно среди людей находиться. Шиноби — это работа с людьми. Одних защищать, других убивать, но все равно с людьми.

Задумавшись с ложкой во рту, я чуть ее не проглотил, когда штора отодвинулась снаружи, и в комнату влез мой ровесник в зеленом трико.

Тяжко вздохнув, уныло прогундосил: — Здрафстфуй, Гай.

Зеленый чел с прической перевернутый горшок, судя по всему, не ожидал такого и грохнулся назад.

К несчастью, он ничего себе не сломал и быстро влез обратно, сияя широкой улыбкой.

— Я так рад, что ты выздоровел! Давай посоревнуемся в метании кунаев?

— Майто! Отстань от него! — на подоконник забралась мелкотравчатая нескладная девушка с черными кудряшками и миловидным лицом.

— Ух ты! Он без маски, как ты и говорил, — она пробормотала, порозовев. — А ты красивый.

В комнату ворвалась Кушина, но, опознав нарушителей, милостиво разрешила им меня проведать.

Люди... Ненавижу, блядь, людей. Вас слишком много вокруг меня!

Исподлобья глядя на трех гостей, медленно-медленно жевал суп, чтобы не болтать с ними.

— Какаши! — обиженно надулась Юхи, — Скажи уже что-нибудь! Мы тебе всё-всё рассказали, а ты молчишь!

Медленно, пародируя ленивца:

— Я-я е-ем.

— Он невыносим! Как мы вообще с ним дружим?! — вместо ответа Куренай получила тычок в бок от Асумы и выразительный взгляд типа "думаешь вообще, что болтаешь?!".

— Извини, Какаши, — виновато улыбнулась кудряшка, — мы хотели тебя поддержать.

Разговор не клеился: я разговаривать не хотел, а знакомые, считая, что я скорблю, не спешили начать диалог.

Посидели, неловко помолчали, да и разошлись. Точнее, они — вышли, а мне-то никуда идти было не нужно.

Так по-дурацки прошел день, а вечером ко мне заглянул сенсей.

— Друзья на тебя жаловались, — солнечно улыбаясь, заявил Минато, но не дождавшись ответной реакции, тяжко вздохнул.

Заняв то же самое кресло, он какое-то время пристально на меня смотрел, а затем спросил:

— Ты опять за старое?

— Не понимаю про что Вы, Минато-сенсей.

— Прекрасно понимаешь, — осуждающе нахмурился он. — Ты снова отталкиваешь от себя друзей. Я понимаю, что тебе сложно, но всю жизнь одному прожить нельзя! И общаться нужно не только со мной и Кушиной, тебе нужны друзья твоего возраста.

Слова Намикадзе подтвердили то, что я и так знал — мы — нелюдимые замкнутые люди, которые с трудом переносят общество других людей. "Мы" — это я и Какаши. После того кошмарного сна мы с Хатаке будто стали одной личностью. Хотя скорее, мы будто и были одной личностью, но с разными воспоминаниями.

И если я в прошлом проходил коррекцию мизантропии, то Какаши тупо заставляли имитировать нормального человека: дружи, общайся — это твое задание.

— Ты не кривись, — встал Минато, — я свое слово, данное твоему отцу, сдержу и человека из тебя сделаю.

На самом деле, слова никакого никто не давал, просто Минато считал меня кем-то вроде младшего брата. Еще когда я пачкал пеленки, Джирайя сбагривал Минато другу, Сакумо, а тот спихивал на Намикадзе меня. В какой-то мере мы с ним были товарищи по несчастью, а потом отца не стало, но Минато по-прежнему считал себя в ответе.

— Я понимаю, что тебе было сложно пережить смерть Обито, а теперь еще Рин, но... жизнь продолжается. Нельзя бесконечно страдать, нужно радоваться. Перестань изображать снулую рыбу! Какаши?!

Раздраженный Намикадзе стянул с моей головы одеяло и взашей выпихнул в гостиную.

— Сегодня и всегда ты будешь есть с нами, понятно? Я тебе в четырех стенах мхом покрываться не позволю!

Кушина хотела было осадить мужа, но подумав, поставила на стол еще одну тарелку.

За ужином я в основном ел, а не слушал, так что опять проворонил, когда ко мне обратились.

— Какаши!

— Угу.

— Хорошо, с завтрашнего дня ты приписан к моей личной охране.

От такой новости у меня из рук выпали палочки, упала челюсть и задергался глаз под повязкой.

— Но я еще не согласился!

— Ты кивнул, — ехидно ухмыльнулся Намикадзе, — слушать нужно было внимательнее, Какаши-кун.

Только воспитание не позволило мне разразиться матом, а Кушина вдруг просияла, сказав, что я начал оживать.

Пока давил подушку в беспамятстве, успел отгреметь праздник в честь Победы, Минато назначили Четвертым и еще куча всего, а я обо всем этом — ни сном, ни духом!

— Минато, — шепнула Кушина мужу на ухо, — мне кажется, он не рад.

— Привыкнет, — отмахнулся тот.

Примечание к части

Какаши в маске и без нее:

http://pp.vk.me/c637229/v637229871/109db/JW8I1nUxDRE.jpg

3. О знакомых

Человек — животное стадное. За исключением некоторых психических отклонений, каждому из нас нужна компания. Мне она необходима в меньшей степени, чем другим. Мне не нужна сотня лучших друзей и тысяча хороших знакомых, хватит и пяти. Нет, пять много. Трех достаточно: Минато, Кушина и я сам.

Мизантропию часто путают с социофобией и социопатией. Но если социофоб боится незнакомых людей и их общества, а социопат — агрессивный попиратель социальных норм поведения, то мизантроп не боится и не нападает.

Мизантроп — это идеалист, борец за справедливость, который постоянно возмущается, ворчит и всем недоволен. Не самый приятный человек, объективно говоря, но я — созидатель по своей сути.

— Собачка, — уныло, — а, собачка, почему люди хотят со мной общаться, когда я — нет?

Вместо ответа Паккун запрыгнул мне на голову и накрыл темечко теплым пузом.

Работа была скукой смертной, учитывая тот факт, что Четвертый сам кого хочешь в тонкий блин раскатает. Я совсем не запоминал лиц визитеров и просителей, действовал механически, не отдавая себе отчета в том, что делаю. Привычное уже состояние.

— Тебе нужно отвлечься, — заявил пес, постучав лапой мне по лбу. — Не отвлекайся. Быстрее закончишь заполнять, быстрее уйдем отсюда.

— А толку-то? — еще более уныло, а потом случилось позднее зажигание. — Что?! Как это отвлечься и не отвлекаться?

— Отвлечься от копания в себе и закончить работу!

— Завтра опять изображать истукана и помогать заполнять бумажки. Сдохнуть хочу... ай! Ай! Ты что творишь?! — спихнул пса.

— Избавляю от дурных мыслей, — заявил мопс. Он мне по лбу оттарабанил лапой, как заяц по пню.

— Да иди ты, спасатель, — потер лоб под пластиной хитай-атэ, — аж в голове звенит!

Заметив, что Минато-сенсей возвращается в кабинет, я молча занял свое место над бумажками. Это Паккуну можно пожаловаться, а сенсей воспримет нытье как повод лишний часик потренироваться. Может съехать от них?

Фыркнув, принялся заполнять бланки.

Ага, будто мне это позволят сделать.

После работы Минато выпинывал меня погулять. Это означало шататься в людных местах и не ныкаться по углам от человеков, которые хотят почесать языком. Если бы не маска, закрывающая низ лица, вот просто уверен, добавили бы еще одно условие: жизнерадостно лыбиться каждому встречному и поперечному.

Сегодняшним вечером улочки затопили нарядные девушки и поддатые мужчины.

— Хенге — нельзя, бухать — низя, по бабам — низя. Всё — низя! Что можно вообще?! Хм, а библиотека это людное место?

Шестым чувством отметил — в затылок что-то летит, но пригнувшись, понял — рука. Майто Гай не ударить меня хотел, просто за шею приобнять легонько, чтоб кишки полезли. Силы у него много, дури тоже.

— Привет! А давай наперегонки по крышам до храма и обратно с закрытыми глазами?

— Наверно, это будет нечестно, потому что у меня только один глаз.

— Тогда с открытыми! — просиял Гай.

— Видишь сколько украшений на крыше?

Он кивнул недоуменно, мол "и что?".

— Если мы случайно что-то испортим, будет некрасиво. Если упадем, можем шею свернуть...

— Мастер отговорок, — заметил знакомый голос.

— Вы мне льстите, — безрадостно отозвался я, обернувшись на звук. Асума, как и всегда, выглядел слегка бомжевато в своей коричневой потертой курточке и с конфетой на палочке в зубах. Точнее, с одной палочкой, которую смоктал, как котенок мамку. Курить-то ему пока не разрешали, а тянуть в рот всякую гадость хотелось уже сейчас. На самом деле он курил с Академии, как научился делать хенге, так и пошел продавцов дурачить.

Кстати, хороший компромат! По крайней мере, пока Асуме по заднице прописывают за курево.

Как по мне — бесполезное это занятие, в семье курящих вырастить некурящего. Слова ничто против примера, а Третий курит как паровоз и техники мудреные при помощи пепла табачного делать умеет.

А вот Куренай своим вкусам изменила, приоделась в яркую юкату разрисованную цветами.

Домой я приплелся вымотанным, как эмоционально, так и физически. Асума вместе с Гаем все же уболтали заняться дурацкими соревнованиями, а потом еще долго не давали уйти.

— Вежливость, черт ее дери! Да еще сенсей не оценит, если я эту троицу пошлю на три веселых буквы.

Развалившись поверх одеяла, порадовался, что у меня нет фан-клуба.

После фестиваля жизнь начала приходить в свое русло, а расписание выданное сенсеем уже не вызывало уныния. Да только Минато это не устраивало.

— Ты опять, как неживой! — бросил Намикадзе бланк на стол, будто тот в чем-то виновен.

— Сердце бьется, дышу...

— Твои унылые шутки еще хуже кислой мины!

— Вам не угодишь, сенсей.

— Тебе хоть что-нибудь в жизни интересно?

— Нет, — не раздумывая и секунды, ответил я.

— Как всё запущено... Может тебе девушку найти?

— Нет.

— Парня? — ехидно ухмыльнулся.

Я моментально окрысился, а Минато наоборот развеселился, и весь день подкалывал меня однотипным шуточками про педиков. Видите ли, лучше злиться, чем не испытывать эмоций вообще!

— Сенсей, — подозрительно щурюсь, — может, рассказать Кушине-сан, как вы блевали дальше чем видели, после встречи с Джирайей?

— Всё, — примирительно выставил руки, — я тебя понял. Можешь не продолжать. Иди, гуляй, я сам закончу с этим.

Джирайю Кушина любила, но эпизодически, чаще не любила. Джирайя любил выпить, но один он не пил, ему нужна была компания.

"Он же не алкоголик! Как вы могли вообще заподозрить?! Нет!" Угу, как же!

Меня тоже спаивать пытались, но саке я не люблю, мне нравится эль и пиво, а это не та выпивка, которую предлагает Джирайя. Кажется, я вообще тут пива нигде не встречал, ни хорошего, ни плохого. Самому что ли пивоварню организовать?

Вместо оживленных улиц я пошел за стену и призвал собак. Немного побродив по округе, сделал удочку из куска лески и сел медитировать над поплавком, пока псы резвились в высокой траве.

Паккун устал быстрее всех и вскоре присоединился ко мне.

— Вот скажи, почему всем так неймется меня растормошить?

— Притворись, — зевнул пес, — что у них все получилось. Хватит уже скулить.

— Бе-бе-бе, — поморщившись, снова уставился в рябь текущей воды. — Спасибо, Очевидность-сенсей!

Мой улов оценили, так что нагоняя за нарушение правил я не получил, но Минато пригрозил (без конкретики), что если опять вздумаю сбежать, будет мне ата-та.

Нарваться, что ли? А то любопытно, чем можно напугать прошедшего войну и потерявшего двоих друзей пацана.

Так как жизнь Какаши я ощущал, как собственную, то ожидал, что имена Рин и Обито будут вызывать у меня скорбь, но глупая мышца не реагировала. Не сказать, что меня совсем не трогало упоминание Нохары и Учихи, но для друзей и товарищей по оружию этого было как-то слишком мало. Ненормально мало и подозрительно, так что на кладбище я ходил затем, чтобы не вызывать подозрений.

Иногда мне кажется, что Минато догадывается насколько фальшива моя скорбь, но боится узнать это точно.

Примечание к части

http://pp.vk.me/c621421/v621421871/b1b/SZiCsFYew20.jpg

4. Шутка за 300

Для меня жизнь начала сливаться в бесконечную череду серых дней, которые разбавляли столь же бесконечные попытки меня растормошить. Не знаю, чего в меня так вцепились Майто, Куренай и Асума, я ведь и раньше был с ними не особо дружен.

Меня ничего не радовало, а порой казалось, что даже у скучного клерка жизнь интереснее, чем у меня.

Эх, психолога бы мне, да нет их тут. Есть только мозголомы, но нет мозгочинителей. Вообще, искусства шиноби, за редким исключением, направлены на разрушение всего и вся.

Задумавшись о помощи своему мозгу, я начал вспоминать что раньше мне советовали по поводу моей мизантропии и депрессии. Своего прошлого имени я не вспомнил, но мутными тенями всплыли воспоминания о коррекционных занятиях.

Кому-то другому список появившийся на декоративном свитке мог бы показаться странным, но не мне.

— Вести себя как ребенок, — прочел и пока что оставил этот пункт в покое, — животные — есть. Одиночество? Да-да, на счет этого надо поговорить с сенсеем. А то у меня скоро нервный тик появится. Интернет-общение? — помотал головой и не стал это вписывать. Сарказм и юмор, сочувствие — годится, всё, кроме сочувствия. Откуда ему взяться, если мне на всех класть? Ну, разве что на собак мне не плевать, но это пункт второй. Для вида "сочувствие" всё же впишу.

Если подробнее останавливаться на каждом из пунктов: то первый (вести себя как ребенок), значил не ставить препон эмоциям, будто всем всё равно, а мне плевать что обо мне подумают. Общение с животными — способ получить положительные эмоции. Одиночество, его в последнее время очень не хватало, чтобы собраться с мыслями. Минато-сенсей не психолог, но за попытку помочь можно и поблагодарить, а сразу после объяснить, что не надо иметь меня в мозг.

Пятое — преобразовывать раздражение в сарказм.

Кисть с чернилами отставил в сторону, чтобы полюбоваться на проделанную работу со стороны. Столбцы иероглифов кое-где еще блестели свежей краской, но растекаться уже было нечему.

Еще раз прочитав писанину, разгладил сухую бумагу и ехидно-ехидно похихикал.

— Какаши, ты меня пугаешь, — Паккун спрятался от меня между подушек, пугливо таращился из своего укрытия круглыми, как блюдца глазами.

— Помнишь, меня хотели растормошить? Получите, распишитесь!

У бедного мопса аж шерсть на загривке вздыбилась.

— Да ты не бойся, я ж не живодер, а всего лишь бедный и несчастный мизантроп.

Получившуюся "композицию" я за завтраком показал сенсею и его жене, а они без вопросов покивали, мол, дело твое, запрещать не будем.

— Хорошо, — оскалился я и подхватив Паккуна под мышку пошел в прихожую.

— Ты куда? А работа?!

— У меня выходной!

— Какой такой выходной?!

— Внезапный выходной! — сделал страшные глаза.

Похихикав, Кушина легонько пихнула мужа: — Он дурачится. В первые за... — задумалась.

— Да он вообще таких фортелей не выкидывал! Какаши, вернись!

— Не-а.

И так, чем заняться в большой дерЁвне, если ты одуревший от вседозволенности подросток? Да много чем!

Поначалу я просто носился по крышам, пугал птиц, пока не устал, а затем решил понаблюдать за детьми гражданских, которые играли во что-то жутко скучное за забором моей альма-матер. Не внутри, а на дороге около.

Они с завистью смотрели на площадку для учеников Академии и не решались туда сунуться. Я б тоже не полез ко всяким Инузука, будь я простым человеком.

Сняв и спрятав повязку с маской, я прилизал волосы на левый глаз и спустившись с крыши в подворотне, подошел к детям.

— Йо!

Малышня вздрогнула, а какой-то карапуз и вовсе заревел белугой.

— А чего вы туда не пойдете играть?

Детишки сначала обиженно надулись, но поняв, что я не издеваюсь, начали жаловаться. Их как прорвало. Оказалось, они на эту площадку не первый год облизываются, но их оттуда гоняют. Причем не только будущие шиноби, но и учителя. Насколько я запомнил, кроме двора Академии площадок больше нигде и не было.

Наивный конохский парень, считал, что гражданские с шиноби сами по себе не дружат. А тут разделение с пеленок.

— Не справедливо, — почесал я в затылке.

— Ага! — многоголосым хором ответила детвора.

Почесав в затылке еще немного, придумал вот что!

— А хотите свою площадку? — "с распутными дамами и преферансом" — дополнило ехидно внутренним голосом.

После этого вопроса на меня уставились таким преданным взглядом, который Паккуну никогда в жизни не изобразить.

Я упустил тот момент, когда набросанные на песке картинки стали обретать плоть. У одного пацана отец оказался плотником, у второго торговал краской, у третьего вязал веревки, и так, с миру по нитке, набралось приличное количество материалов. Поначалу ничего путного не получалось, но когда кто-то привел взрослых, вот тогда и начало вырисовываться что-то приличное.

За один день получилось сколотить стенку для лазанья, как тренажер у скалолазов, только проще, связать сетку под веревочный мост и построить основание одной из двух башен, между которыми он должен был висеть.

Я насажал кучу заноз, ударил себя по пальцу, порвал штанину, испачкался как черт, но был безмерно горд собой.

— Какаши, — всплеснула руками Кушина, — на тебя напали? Ранили?

— Вот уж сомневаюсь, — оглядев меня поверх газеты, бросил Минато. — Иначе он не был бы таким довольным.

За ужином обсуждение площадки как-то так вывернулось, что мне ее строительство решили приписать в единоличные заслуги. Мол, поглядите, какие у хокаге помощники, стараются для людей.

— Не надо так, — попытался я отвертеться.

Хоть для политики я еще мал, но у Намикадзе на мое будущее были планы. Нет, даже скорее ПЛАНЫ! Так как Цунаде от нас свалила в неизвестные дали, Орочимару оказался говнистым типом, а Джирайя с его выходками и возрастом не годился в приемники, то эту роль Минато и Третий решили отдать мне. Набесишься, воспитаем из тебя правителя.

— Минато-сенсей, я вам так сочувствую, — картинно схватился за грудь.

Сенсей уже на этом моменте почуял неладное, но вопросительно выгнул бровь.

И тут Остапа понесло...

Краснея и бледнея, Намикадзе выслушал искренние соболезнования по поводу утраченного мужского достоинства и невозможности из-за этого иметь детей, раз ему понадобился приеемник со стороны, а потом кинулся ко мне через стол со словами "ах ты, мелкий поганец!" и явным намерением отодрать ухо.

Кушина от смеха сползла под стол и, естественно, спасти меня от расправы не могла.

— Какаши, открой дверь!

— Нет. Вы меня бить будете. Возможно, больно и, скорее всего, ногами.

— Не буду, ты только скажи откуда эту дурь услышал? От кого?

Поняв, что пиздец миновал, я приоткрыл дверь, и шепотом, будто рассказываю секрет, сказал:

— Сам придумал.

Заметно выдохнув, Минато больно потрепал меня по волосам и с кривой страшной усмешкой спросил: — Ты эти выдумки кому-то кроме нас рассказывал?

— Нет. За ужином при Вас это придумал, сенсей! Потому что я не хочу в политику, и мне не понравилось, что Вы всё решили за меня.

Жутковатое выражение сменилось нормальным недоумением, и даже извинениями, а я, в свою очередь, пообещал так больше не шутить.

Да я и без обещаний так юморить больше не буду. Чуть штаны не намочил, когда у Намикадзе глаза кровью налились от шутки за 300.

Примечание к части

Буква "ё" странный предмет, тут она есть, а вон там ее нет!

Моя, но левая картинка:

http://pp.vk.me/c622021/v622021871/489a0/vNrcLTgO8Dg.jpg

5. Незваные гости

С тех пор прошло довольно много времени.

Днем я честно изображал истукана за плечом Четвертого, а вечером косил под гражданского и достраивал площадку. Заброшенная часть парка превратилась нашими общими усилиями в нечто невероятное. Ну, в прошлом детстве я бы, не задумываясь, продал душу за этот самодельный городок на деревьях, опутанный подвесными мостиками и веревочными лестницами.

Когда не играли внутри, мы вылезали рыскать по помойкам в поисках материалов. Мы бы и дальше брали доски у Хатори-сана, но бесконечно достраивающийся городок мог просто разорить его маленький бизнес. Мы не брали материалы просто так, но платили мелочью, которую собирали по карманам всей ватаги, а этих денег было явно мало.

Даже займись я благотворительностью, не смог бы обеспечить Город на дереве всем, чем нужно. Но мы не копались в мусоре с объедками, нет, мы помогали растаскивать строительный мусор везде, где что-то ремонтировали.

Строительный бизнес в Конохе процветал, потому что всегда находился какой-нибудь дурак или два, который что-то ломал. Сильнее всего страдали питейные заведения, но их владельцы не роптали, а просто требовали компенсаций за ущерб. Половина на ремонт, половина в карман, "заходи, вандал дорогой, гостем будешь".

Изображать обычного человека было сложно, но интересно. После работы я прятался по темным углам, чтобы превратиться из Хатаке Какаши в Микка, который живет у знакомых его погибших родителей. Услышав про родителей, больше в направлении моего прошлого никто не копал.

Мысль о том, чтобы раскрыть себя мелькала, но я отметал ее. Всё же шиноби были для обычных людей чем-то вроде одержимых, монстров с человеческим лицом. Их боялись и тихо ненавидели. Одно время даже был культ фанатиков, призывавших уничтожать шиноби любыми доступными средствами и не учить детей управлять чакрой, но их быстро заткнули. С перерезанным горлом, знаете ли, сложно нести в массы свои идеи.

Мне удавалось четко разделять обе жизни, даже Минато не знал, куда я пропадаю, а вот Кушине я всё же рассказал, но взял с нее слово не болтать об этом без веской причины.

Клонов-теней, кстати говоря, я выменял у жены сенсея именно на этот секрет.

Вечер начинался как обычно, пока я не услышал плач и треск ломаемых досок.

— Не нравится мне это.

Булл на это ничего не сказал, ведь он прикидывался обычной собакой, да и вообще был самым неболтливым из всей призывной своры.

Булл был по породе похож на неаполитанского мастифа и бульдога одновременно, большой, грузный с мрачным выражением морды, но добродушный по характеру. Дети его сначала опасались, но потом он стал всеобщим любимцем. А Паккуна я брать сюда не стал, когда его гладишь, он, балдея, начинает нести бред про подушечки лап. Забудется еще и выдаст меня со всеми потрохами, так я ему это и объяснил, пока пес обижаться не начал.

Бросив куски брезента, которые распечатал из свитка, я помчался на главную "площадь".

В центре нашего самостроя стояли трое незнакомых мне ребят. Мелкая девочка с волкоподобным щеночком, толстый мальчик и Хьюга с повязкой без протектора с символом Деревни. Эта занятная компания уже успела прилично испоганить площадь и обидеть малышню, которая играла тут в песочнице.

Собственно вся площадь песочницей и была. Песок для нее мы таскали в руках, в карманах, в сумках, потому что близко нигде не было карьера или чего-то такого, а в глине и земле копаться — не интересно и грязно. Да, песок мы тащили со строек, прокачивая скрытность и навык бега, если засекли.

— Вы кто такие? — окликнул я незваных гостей.

— Мы представляться всяким не обязаны, — противным тоненьким голоском запищала девочка.

— Микк! Братик Микк! — завопила малышня, завидев меня. — Он вам сейчас задаст!

Мелкие не знали, кто я. Просто из-за возраста они всех, кто старше них, считали своими защитниками.

— И что нам сделает какой-то грязный оборванец? — манерно спросила девочка, а щенок ее поддержал лаем. — Мы — шиноби, что хотим тут, то и делаем! — и разломала ударом ноги качели, которые тут были одной из первых поделок.

— Уходите по-хорошему, — с трудом сдерживая ярость, проговорил я.

— А то, что? Ты старше, но мы сильнее тебя, простого человека. Это всё, — обвела руками, — теперь наше. Валите отсюда! Быстро.

Мелкотня быстро метнулась мне за спину, но убегать совсем не спешила.

— Я сказала, пошли вон! — топнула ножкой девочка.

— Сама проваливай! — крикнул ей в ответ.

— Тики крутой! — крикнул кто-то один, а потом все начали скандировать, — Тики Микк! Тики Микк! Тики Микк!

Судя по тому, что распиналась одна Инузука, толстый и меченный были у нее шестерками.

Я в панике думал о том, как можно усидеть сразу на двух стульях: остаться нераскрытым и при этом навсегда отвадить не только этих, но и любых других генинов, которым охота посамоутверждаться за счет слабых.

Да! "Самоутверждение за счет слабых"!

— Вы ведь нас не убьете...

— Не убьем, — перебив, ухмыльнулась собачница, — но побить можем.

— Это не вопрос, тупица! Мы хоть и слабые, но у нас есть голос, и мы всем расскажем, что кланы Инузука, Хьюга и Акимичи — трусы и подлецы, потому что обижают слабых! Вся Коноха будет знать, что с вашими семьями нельзя иметь дел!

Инузука хотела разразиться очередной тирадой, но Акимичи и Хьюга выдали той два болезненных подзатыльника, а потом, кланяясь и извиняясь, увели свою подругу.

— И другим передайте, что это наша площадка! — крикнул им в след.

После этого случая меня в Городе на дереве называли или Микк-сама, или Тики-сама!

Прошло что-то около недели, когда у нас снова появились гости. На этот раз те Акимичи и Хьюга пришли без Инузуки.

— Тики-сан, мы хотим помочь исправить то, что сломали, — сказали эти двое.

Потерев подбородок, я оглянулся и покачал головой: — То что вы сломали, мы сами давно починили. Но вы можете помочь построить что-то другое.

Так мы и познакомились ближе с Акимичи Шитобуро и Хьюга Токума. Без Инузука Наны эти двое показались мне вполне адекватными.

Шитобуро так назвали в честь того, что он третий сын своего отца по имени Шито. Батька им почти не занимался, вот Буро и шатался сам по себе, как тот кот. Токума тоже далеко не первенец в своей семье, и сдружившись с Акимичи, после Академии они уже дуэтом шлялись по Конохе. А Нана... Нана — это их общее шило в жопе! Седьмая в семье Инузука, с младшего курса, когда эти двое лоботрясов без пяти минут генины.

Мне даже интересно стало, как та шмакодявка сумела стать главной в этом трио.

— Пацаны, не понимаю, как она вас подбила на такое? Вы ж ее плевком перешибить можете, а она из вас веревки вьет и втягивает в неприятности!

Акимичи жутко покраснел, лепетать что-то стал, но заткнулся от шлепка Хьюги по спине.

— Да влюбился он в эту стерву, а она пользуется.

Мда, любовь зла, полюбишь и козла. Тьфу, то есть Инузуку.

Примечание к части

Булл без ошейника, жилетки и хитай-атэ:

http://pp.vk.me/c626926/v626926871/35856/HYmX5w-Z0mI.jpg

6. Прощай, Микк

Может показаться, что будучи мизантропом нельзя быть "градостроителем" и одной из "нянек" огромных яслей, но если к тебе лезут очень редко, уважают твое личное пространство — можно.

Меня не выбешивали окружающие и окружение. Второе, потому что все здесь построено общими силами, Город на дереве не портили, а относились ко всему здесь построенному бережно. Это место стало для меня "тихой гаванью", где я мог отдохнуть от жизни шиноби и от перспектив.

Пока ростом не вышел, но в будущем мне неприветливо светит АНБУ и миссии вне Деревни. Это "я прошлый" туда хотел, а "я нынешний" — нет. И вариантов тоже нет. Из ровесников только я один умудрился лишиться трех товарищей по команде, включая сенсея. Хокаге на миссии не ходит и команда ему не нужна.

— Блин, почему я не тупой?! — бормотал я, перепиливая старую дверь. — Вот был бы тупым, мог бы до двадцати заниматься херней в звании чуунина и горя не знать! Но нет! Я, сцуко, умный! Я, сцуко, джонин! Звание, сцуко, обязывает!

Закончив, огляделся в поисках "чего бы еще распилить" и, не найдя ничего, потащил доски к западному краю парка на волокуше.

— Микк-сама, расскажи нам что-нибудь! — подлетела кучка мелкотни, чуть не сбив с ног.

— Приставайте к Акеми-чан, я не в настроении.

— А Булл сегодня придет?

— Может и придет, а может — нет.

— Кыш, — шутливо зашипела девочка, моя ровесница, — Микк-кун от вас уже устал.

Я благодарно улыбнулся рыженькой и пошел дальше.

Акеми, как можно догадаться, не была шиноби, но кое-чего умела. У нее была предрасположенность к огненной стихии, а родители категорически отказывались ее отпускать в Школу шиноби. Почему не в Академию?

Академия не являлась единственным учебным заведением в Конохе, которое выпускало ниндзя. Кроме нее еще была Школа для обычных, не из клана, детей. Конечно, в Академию могли попасть и бесклановые дети, но только важных для Конохи людей. Такие, как, например, Харуно Мебуки.

Мебуки, будущая мать Харуно Сакуры, училась со мной в одном потоке, но завалила все три попытки и забила на карьеру шиноби, забурившись в торговлю на правах младшей наследницы. У Мебуки еще был старший брат, но он недавно погиб. Так что последнюю наследницу теперь берегут и ищут ей хорошую партию из торгашей.

— Сестричка Акеми! — загалдели мелкие. — Сестричка Акеми, а ты расскажешь нам сказку?

— Конечно, — по-матерински улыбнулась зеленоглазая девочка и увела непосед в сторону площади.

Оглядевшись по сторонам, я призвал Булла и отправил его за детьми.

— Булл, — пес оглянулся, — только не долго. Я скоро ухожу.

Булл чинно кивнул и потрусил через кусты с жутким треском. А я улыбнулся, ведь так шумно он вел себя только тут.

Перепиленная дверь стала лавочками в беседке около ручья, который мы случайно тут отрыли.

— Ну вот, теперь сиденья не должны намокать во время дождя!

Хотя на Деревню уже спускался вечер, я позволил себе остаться тут чуть дольше и вздремнуть часик.

Проснулся я гораздо раньше, потому, что кто-то тронул мои волосы, которые прикрывали глаз. А между тем, снилось мне что-то настолько интересное, что проснувшись, вместо нападения на потревожившего меня, я замер пытаясь поймать рассыпающиеся образы.

— Микк-кун, прости, пожалуйста, я не знала. Я только посмотреть хотела... Микк?

— Помолчи, одну минуту, — выставил я руку, — минуту!

Пойманные воспоминания рассказали не слишком много, но и не мало. Я узнал имя. Свое прошлое имя. Так хотелось попробовать его произнести, но рядом была Акеми.

— Я в норме. Ты что-то хотела, Акеми-чан?

Та заволновалась, сказала "Нет", но закивала.

— Было очень больно? — робко указала она на мой левый глаз.

— А, это? — прилизал пряди обратно, — Да.

— Микк-кун, как это случилось?

Поначалу я хотел сказать полуправду, но поняв, что мне слишком лениво подменять все детали, тупо солгал: — Когда родителей... — нарочно замолк и наклонил голову, будто мне об этом больно говорить.

Девочка тут же принялась извиняться и просить прощения.

Ну и хорошо, мне так проще.

Ушел я только тогда, когда смог успокоить Акеми и уверить в том, что она меня не обидела. Но еще попросил больше о шраме не спрашивать и другим передать забыть эти вопросы.

Из-за того, что наступила осень, я уже не мог спрятаться в кустах, чтобы переодеться приходилось рисковать и надеяться на хенге. Пару раз оно меня уже подводило, благо без последствий, но надежной эту технику я больше не считал.

Впрочем, это мне не помешало без приключений добраться до дома.

— Пришел? — откладывая в сторону бутерброд, заявил Минато. — Пошли на тренировку.

— Не сегодня, сенсей.

Пытаясь прошмыгнуть в комнату, я был пойман за плечо и хенге слетело.

— Какаши, что за вид?

Тут пришлось сознаться. Удивительно, но Минато считал мою роль в становлении Города на деревьях эпизодической и никак не предполагал, что я все это время там пропадал.

А еще пришлось объяснять, что я там не главный и с теми гражданскими не играю во что-то типа "Я тут вождь, а вы мой — пролетариат".

— Тогда кто главный?

— Все. Решаем голосованием, если Вы об этом.

— И вашу площадку никогда не пытались занять другие?

— Пытались, но прежде чем начать драку, мы предлагали присоединиться и играть вместе.

— А если они отказывались?

— Били, а потом спрашивали снова. Нас больше.

— Нас?

То, что я рассказал, Минато не понравилось. Он считал, что я должен был общаться только с такими же как я, с шиноби, а не якшаться с черноногими. И мой ответ, что я все равно буду с ними дружить, ему не понравился. Пообещав, что не будет мешать, Минато взял с меня слово не бросать карьеру головотяпа с чакрой. Нет, конечно, он сказал это иначе:

— Делай что хочешь, но в АНБУ поступить обязан.

За этими разговорами я забыл, о чем хотел подумать. Может быть, мне повезет, и я наконец вспомню прошлого себя. Мне кажется это очень важно.

Время шло, сезоны сменяли друг друга, стройка продолжалась, а мой рост и не думал замедляться. Призрак казарменного быта маячил все отчетливее.

Я больше не помещался в тот домик на дереве, который построил для себя в первый раз и, спустил его на землю, переделав под будку для Булла.

Вместе с сезонами, появлялись новые лица, а старые куда-то пропадали. Почти не осталось "основателей". Самыми старшими в Городе стали мы с Акеми.

— Микк-кун, — окликнула меня не девочка, а уже почти взрослая девушка, — мне... я... я больше не могу приходить сюда каждый день. Отец считает меня достаточно взрослой, чтобы работать в нашем магазине.

Она почти жаловалась на то, что приходится покидать это место, а я не знал что на это сказать.

— Эм... понятно, — произнес я, когда пауза затянулась.

Кажется, не такой реакции ожидала Акеми на свои слова, потому что она расплакалась и убежала прочь.

— Женщины... — буркнул, — попробуй догадайся, чем их обидел! — но догонять девушку я не стал.

Оставшись один, огляделся вокруг иным взглядом. Теперь мне казалось, что я слишком взрослый для этого всего. Неприятное открытие, под стать тоскливой осеннее-зимней погоде.

Это то чувство, когда понимаешь, что уже странно смотришься в песочнице с лопаткой и ведерком, когда любые детские шалости в твоем исполнении выглядят как придурь и не вызывают умиления, а только желание покрутить у виска.

К лавке подошел Булл и положил слюнявую морду мне на колени.

— Кажется, мое детство подошло к концу.

В это день я ничего не построил, просидел на лавке, выцарапывая перочинным ножиком послание, а перечитав его, выскоблил и рядом накарябал "здесь был Вася".

Да, это мое прошлое имя. Микком я назвался лишь потому, что тот тоже жил двумя разными жизнями: жизнью Ноя и простого человека.

Вместе с именем пришла некоторая память о "Наруто", о том, что меня ждет. Я думал о многом, я думал о разном, но отрешенно, будто все происходит не со мной.

А понять тот факт, что та манга — это мое настоящее, помогла Кушина и ее токсикоз.

— Наверное, я что-то не то съела, — прикрыла рот рукой слегка позеленевшая Узумаки. Ее тошнило по утрам уже несколько дней.

— Это вряд ли, Кушина-сан. Скорее всего, Вы беременны.

На лице жены сенсея промелькнул парад самых разных эмоций, а потом она сгребла меня в объятья и начала плакать от радости.

Минато, конечно, тоже обрадовался, но сказал, что неплохо бы провериться у настоящего доктора, да еще поддел: — Может, ты знаешь, кто родится?

— Мальчик, — уверенно ответил я.

Маска скептицизма треснула под напором дебильной улыбки.

Что ж, отсчет пошел.

Примечание к части

Взрослый Какаши:

http://pp.vk.me/c626926/v626926871/35d1a/9PkP8kn1wpc.jpg

7. Наруто

В старый парк я иногда заглядывал из любопытства, замечая, что среди обычных детей мелькают приметные ребятишки с клановыми камонами на одежде. Вскоре стройка должна была захватить весь парк и начать освоение соседнего.

Но меня это больше не трогало. Хотя, вернее будет сказать, трогало не так сильно, как будущие проблемы, связанные с нападением.

Я не знал, как подступиться к этой теме, пока однажды Минато не поднял ее сам. Он накрыл гостиную куполом тишины, и они, вместе с Кушиной, в деталях рассказали, что собираются делать, когда ребенок решит родиться.

На что я покачал головой и сказал: — У меня плохие предчувствия. Кто еще знает о том месте?

Минато нахмурился, достал карандаш и долго чиркал в блокноте снятом с холодильника.

Список получился внушительный, и моя паранойя передалась Кушине, которая с жаром поддержала идею сделать вторую палату в другом месте и в последний момент перенести туда только самых нужных людей — ирьенинов.

— Тогда надо выбрать место, подойдет... Какаши, ты куда?

— Чем меньше людей знает — тем лучше.

Десятого октября я сидел на крыше дома и трясся то ли от холода, то ли от страха, но ничего не произошло! Более того, даже утром одиннадцатого гигантский девятихвостый Лис тоже не появился и не уничтожил половину Конохи!

Почему не в доме? Я считал, что обломавшись с биджу, Обито заявится ко мне. И тогда, чтобы не ломать дом, я увел бы его за пределы Деревни. Но всем на меня было плевать.

Еще неделю я мучился от неизвестности, а потом они явились все трое: Минато, Кушина и сверток с огромными голубыми глазами.

Как рассказал сам Минато, он солгал медикам, что согласовал всё с Хирузеном, и был готов оправдываться за самоуправство, но оказалось — не за что. Охрану в палате, которую оборудовали под надзором Третьего, перебили.

Минато подозревал в организации нападения на Кушину Данзо, но проверить этого не мог, потому что Третий прикрывал друга, а двое других советников делали вид, что они слепо-глухо-немые и вообще не при делах.

Чудеса, да и только!

С такими раскладами велика вероятность, что нападение на Учих всё-таки случится, а мне бы этого не хотелось.

Первое время я порывался съехать от молодой семьи, чтоб не мешаться, но остался, потому что "где еще найти такого надежного человека, как ты, Какаши-кун". Да-да, я так и поверил, честнее было сказать "где мы найдем дурака, который будет работать за еду".

Раньше я тоже помогал Кушине по дому и выполнял мелкие поручения, но теперь это отнимало все мое свободное время, так что на улицу выходил только ради тренировок и за едой.

И с ужасом ждал того момента, когда мелкотравчатый Узумаки начнет говорить, потому что с тех пор, как он начал ходить, на полу стало не безопасно, и все шкафы обзавелись замками.

Но не смотря на все проказы, на это наивное существо с огромными голубыми глазами невозможно было долго злиться или обижаться.

А вот Саске временами хотелось прибить с особой жестокостью. Когда в гости приходила Микото и меня оставляли нянькаться еще с Саске и Итачи, хотелось собрать узелок, повесить его на палочку и упиздовать отсюда в глухие ебеня, как можно скорее!

Ладно Итачи, он такая же нянька по неволе, но Саске и Наруто вместе — это хуже стихийного бедствия, ремонта и переезда вместе взятых!

— Везет тебе, — вздыхал Итачи, глядя на то, как бесятся Наруто и Саске, — в АНБУ пойдешь скоро.

— С чего это вдруг?

— Там точно спокойнее...

Хотел было ответить "нет", но получив деревянной игрушкой в лоб, вынужден был согласиться.

Такими темпами Саске мне шаринган без наркоза выковыряет.

Наруто и Саске стукнуло уже четыре с половиной, когда Микото с Кушиной решили выгулять всех детей в парке. Меня в том числе.

Интересно, что для прогулки Итачи выбрал Город на деревьях. Потому что, внимание, он там все знает!

Не знаю, как описать мои эмоции от посещения тех мест, которые были сделаны уже после Микка, это было удивительно. Но еще удивительнее было то, что на каждой лавочке красовалась надпись по-русски "здесь был Вася". На одной лавке она была выцарапана, на второй выжжена, словно лупой, на третьей написана краской.

— Итачи, ты сказал, что все тут знаешь. Это что? — указал я на надпись, а он мне поведал целую легенду.

У Города на деревьях, как у Конохи, тоже были свои основатели. Последний из них, Тики Микк, ушел не попрощавшись ни с кем, и там, где он сидел, осталась эта непонятная никому надпись. Ну это еще полбеды, тут кто-то решил, что эти каляки приносят удачу! Вот надпись и стали воспроизводить на всех без исключения лавках.

Из шкодливости я втихаря призвал Булла, как раньше снял с него жилетку, ошейник и хитай-атэ и пустил на площадку.

Некоторые дети отбежали, а другие закричали: — Булл! Булл вернулся!

Пес развалился посреди площадки пузом к верху, благодарно принимая почесывания.

Пока Наруто и Саске копались в песке с такими же как они карапузами, на площадку прибежала Акеми.

Она не стала выше в свои шестнадцать, но вся ее нескладность почти пропала, заменившись красивыми округлостями.

— Какаши-кун, ты чего прячешься? — хитро улыбнулась Кушина. — Ты от той девочки прячешься? Какой трусишка!

А между тем Акеми пыталась у Булла выяснить, где его хозяин. Взвесив все за и против, победили чертовы гормоны!

Спрятавшись за один из домиков, я стянул маску, свернув ее в водолазку, снял хитай-атэ и по-быстрому прилизал волосы на глаз.

— Надеюсь, я об этом не пожалею, — пробормотал я на длинном выдохе и крикнул, — Булл, ко мне! Булл!

Пес аккуратно стряхнул с себя детей и потрусил ко мне, счастливо виляя задницей. Хвост у него был, но очень короткий.

Примечание к части

Какаши в фике моложе, чем в каноне. Когда Наруто 4, Какаши — 16 лет.

http://pp.vk.me/c626926/v626926871/361c2/N2DeJ-qBPg4.jpg

8. Колышется ветром бумажный листок

Как мне кажется, достоверно изобразить владельца, ищущего своего блудного пса, у меня не вышло, но Акеми этого не заметила.

"Что говорить? Зачем я вообще снова это затеял?" — мельком глянув в вырез юкаты, — "а собственно вот и ответ, даже "два ответа"... Так! Фу-фу-фу! В глаза, надо смотреть в глаза!"

Подняв взгляд, понял, что мог бы и не париться на этот счет, Акеми глаз от земли и не поднимала, кажется, даже еще ниже голову опустила, когда покраснела.

— Микк-кун, я...

— Привет, может отойдем в сторонку, а то детям мешаемся?

Девушка мелко-мелко покивала и как овечка за пастухом посеменила следом.

— Микк-кун, я... я...

Поняв, что с этим блеяньем надо что-то делать, перебил: — Извини, но Тики Микк — это не мое настоящее имя.

— Как?! — она вытаращила на меня зеленые глаза. — Но ты... а... хм...

— Как меня на самом деле зовут? — подсказал я.

Акеми решительно кивнула, даже кулачки сжала.

— Хатаке Какаши.

— А... А...

— Почему?

Снова кивок.

— А разве вы бы приняли в свою компанию такого, как я?

Акеми носом описала полукруг, так что я не понял, был ли это кивок или она помотала головой.

Я объяснил ей, что не хотел привлекать к себе внимание и для этого притворился обычным человеком.

— Мы бы поняли, сейчас все вместе, — искренне сказала рыжая, — но ты ничего не говорил. А потом просто ушел на четыре года. Пропал! Мы все тебя искали!

— Тогда все были раздельно, — затем я виновато улыбнулся, — у меня была веская причина уйти. Причину зовут "Наруто". Я и нянька, и охрана для сына сенсея и его жены.

После объяснений разговор перетек в обсуждение Города на дереве и об этих сколоченных собственноручно деревяшках мы проговорили до самой темноты. Пока к нам кто-то не полез свечку к окну прикрепить. Хорошо, что не подержать.

— Домой надо! — хором сказали мы, почти синхронно изобразив на лицах ужас.

Уже разбежавшись в разные стороны, я хотел было догнать Акеми и предложить проводить, но посчитал, что только засмущаю ее еще сильней, а потому пас ее с крыш.

В своей юкате она бежала, как стреноженная, чертовски медленно. Настолько медленно, что вместо клона мог бы сам "туда-обратно" смотаться, чтобы сообщить Кушине "скоро буду".

— Да что ж ты, как тяжелораненая улитка, — сокрушался я сквозь зубы. Уже отчаявшись дождаться когда она зайдет в какой-нибудь дом, внезапно приметил двух поддатых мужиков, которых целенаправленно шатало в сторону замершей посреди улицы Акеми.

Она их испугалась, что ли?

Решив не доводить ситуацию до подвига, я спрыгнул перед шатунами и пошел к Акеми.

— Извини, что сразу не предложил проводить.

Шатуны куда-то резко рассосались, а Акеми облегченно вздохнув, достала из пояса ключи и, поблагодарив, открыла дверь в лавку.

— Завтра у ручья в пять.

— Понял.

Хихикнув, Акеми закрыла дверь.

Отойдя на шаг, огляделся: на вывеске были изображены традиционные сладости из едва сладкого риса. Они, конечно, красивые, но ими подавиться насмерть можно.

— Заебись, проводил, — качнулся с пятки на носок перед закрытой дверью и пошел прочь. — Хотя, может и от изнасилования спас. Да-а, а домой действительно пора.

Я умею проваливаться под землю буквально, но от смущающей ситуации так просто не уйти.

Подколы — это у Кушины с Минато семейное развлечение. "А ты знаешь, Какаши себе девочку нашел!", "Не может быть!". Я тут сам не знаю, что с этой девочкой делать, а меня заочно на ней уже женили. Я пока что даже не уверен в том, что она мне нравится. Но попробуй это объяснить взрослым... Проще из швабры застрелиться!

Размышляя об Акеми, я глядел в потолок, пока не заметил на нем полосу света. Это в комнату тихо приоткрылась дверь и так же тихо с порога донеслось: — Каш?

Тишина.

— Ка-а-ш?

— Тут я, тут, — пока белобрысь мелкая не начала скакать по мне, чтобы разбудить. — Чего хотел?

— Иглать!

— Поздно уже. Спать пора.

— Завтра иглать?

— Завтра — можно.

— Хо-ро-шо, Наруто это запомнил, — такой непрозрачный намек, что отвертеться не получится.

Может же нормально говорить, но почему-то придуривается. Артист! Весь в папку! Мама их наивнее будет.

Подумав о Минато, вспомнил про АНБУ. Эх, как не хочу я в это АНБУ! Глаза б мои разные его не видели! Даже согласен нянчить Саске вместе с Наруто, без помощи Итачи!

Собственно, накаркал.

Пока Итачи грыз гранит науки, а Кушина с Микото пошли по магазинам, на меня свалили этих двух маленьких монстров.

По отдельности — нормальные дети, но вместе — это тяжелое испытание для моих нервов. Благо клонов я делать не разучился, но они не выдерживают укусов, пинков и прочих "шалостей".

На площадке к ним, как из самосвала, вывалили еще троих четырехлеток и попросили присмотреть.

Я проглотил слова "смерти моей хотите?" и просто кивнул. Почему-то хотелось плакать.

Проще всего было следить за Шикамару: где бросил, там и найдешь. А вот Ино и Чоджи вместе с Наруто и Саске разбегались в разные стороны. Даже возникла мысль посадить эту свору на поводки, чтоб удобнее было.

Наконец мои мучения кончились, детей разобрали и я поплелся к беседке у ручья, и там уснул. Ручей был и местом встреч, и своеобразной почтой. Тут даже лежала бумага и разные принадлежности для письма. Покоцанные за столько лет, но вполне себе рабочие.

Я посчитал, что Акеми меня растолкает, когда придет, но она не пришла ни в пять, ни в шесть, ни в восемь вечера...

Взяв листок из коробки, на одной стороне я написал "Акеми", а на второй "жду в пять, завтра" и прикрепил на один из свободных от записок гвоздей.

9. Всё в прошлом

С порога Кушина попыталась выпытать, как прошло свидание, но услышав, что Акеми не пришла, только и спросила: — Ты все это время ее ждал?

— Не совсем, — потер шею, — спал.

Задумчиво взявшись за подбородок, Кушина отправилась на кухню.

— Может, она не стала тебя будить и ушла? — поставив перед моим носом чашку с салатом, предположила Узумаки.

Надолго задумавшись, помотал головой и объяснил, что в беседке висит колокол из куска жести, и она бы им воспользовалась.

В беседке спали только те, кого нужно было разбудить. Время для пробудки выставляли на сломанных часах, которые выполняли роль декора. В полном варианте та беседка называлась "Ручей утекающего сквозь пальцы времени и место для сна". Но лень укоротила название до "Ручей", и конкурентов на это название у той беседки не откопали ни тогда, ни потом.

— Может с ней что-то случилось?

Пожал плечами.

— Так узнай! И запомни, все девушки любят внимательных и заботливых мужчин! Не фыркай мне тут, даттебане!

— То есть, Вы хотите сказать, что девушки не влюбляются в тех, кто их игнорирует и в упор не замечает?

Кушина удивленно вытянула шею и слегка дернула подбородком, мол, и что дальше? Ну, я ей в примерах и пояснил концепцию "Чем меньше девушку мы любим, тем больше нравимся мы ей".

— Так не бывает!

— Бывает. Потому Рин крутилась вокруг меня, когда в нее был влюблен Обито, — шумно вздохнув, добавил. — Это я сейчас понимаю, тогда мне и в голову бы не пришло, что Нохара...

— Какой же ты умный, Какаши-кун! — искренне вздохнула Кушина, будто сказала "Вау!".

— Нет. Всего лишь наблюдательный, когда это никому вообще не нужно. И Акеми я-Микк не замечал, а она влюбилась.

— А ты ее любишь?

— Да не знаю я, — пожал плечами. — Знал бы, было бы проще.

Озадачившись этой проблемой, Кушина решила помочь найти ответ. Несколько дней я так ходил к ручью и каждый раз попадал на допрос с пристрастием: "Если не любишь, почему ждешь?", "Ты о ней постоянно думаешь?" и прочие в таком же духе.

В итоге я согласился пойти вместе с Кушиной в магазинчик семьи Акеми и попытаться с ней поговорить.

Как только мы вошли в лавку, многие посетители поморщились и поспешили уйти. Улыбка полноватого мужчины, стоящего за стойкой рядом с Акеми стала натянутой, а у самой девушки — вымученной.

Кушина же, будто и не замечая этого, стала выбирать и советоваться с продавцом по любому поводу.

Когда я сделал шаг ко второй кассе, там где стояла Акеми, заметил, что девушка едва различимо машет головой. Затем она взяла листок для чеков, быстро написала несколько иероглифов, показала мне, и почти тут же его скомкала, спрятав в пояс.

Кивнув, я вышел на улицу. Все это время тихо сидевший на руках Наруто, вдруг отмер:

— Каш, что она написала?

— "Отец запретил. Прости".

— Ей дружить с тобой запретили?

Кивнул.

Кушина вышла вскоре после нас с прозрачным кульком, доверху наполненным рисовыми шариками, напоминающими снежных зайчиков: белый комок, два красных глаза и ушки из двух листиков мяты.

— Я и не знала, что в Конохе есть люди, которые ненавидят шиноби.

— Почему?

— Коноха возникла как поселение шиноби, кроме нас тут не было никого. Простые люди появились позже, когда мы уже не могли сами себя обеспечить.

— Они могли позже "заразиться" идеей, что мы...

— Плохие? Да, верно. Нужно сказать Минато.

Переполошившись, спросил: — И что с ними будет?

— Ничего. Просто за ними будут внимательно следить. На всякий случай.

— А если они обнаружат, что за ними следят? Они же станут хуже к нам относиться!

Кушина все же рассказала Минато, а когда он согласился, что таких людей нужно отслеживать, я предложил сделать иначе.

— Выясните, чем они недовольны. Не будет недовольства — изменится отношение!

— Потрясающая наивность, — раздосадовано буркнул Минато. — Если кидать им подачки, они не перестанут нас ненавидеть.

Сразу после ужина Наруто потащил меня в детскую "иглать", а позже там меня и нашел Минато. Он сообщил, чтобы я собирал вещи.

Кажется, больше всего новости об отбытии в казармы расстроился не я сам, а Наруто. Он рыдал всю ночь и весь день, размазывая сопли и слезы по усатой мордашке.

Даже Кушина расстроилась сильнее, чем я.

А мне снова стало на всё вокруг плевать. Даже на то, что сенсей обещал не отправлять меня туда до семнадцати.

10. Меня зовут Клавис

— "Курение" вызывает "Рак"! "Курение" вызывает "Рак", как слышно?

— "Рак" на связи! Слышу хорошо! Кто вообще придумал эти позывные?!

— Спроси что попроще!

Я аж подыхал от смеха, пока не обнаружилось, что командир поручил мне выбрать позывные. Люлей не огреб, но группа шутку не оценила, учитывая, что трое из десяти были из клана Сарутоби. В общем, своим шуткам смеялся только я один. И если честно, у меня не было никакого желания дружить с этими парнями и я этого не скрывал. Бить меня опасались, потому что среди этой компашки я один был джонин, а они все чуунины. Да и звание свое получили за какие-то незначительные заслуги.

Где-то через месяц такого веселья к нам зашел посыльный и попросил меня явиться к начальству на ковер.

— Асоциален абсолютно, успел настроить против себя всю группу...

Минато все это слушал с плохо скрываемым недовольством, я же на эти замечания не реагировал от слова "совсем", разве что не зевал.

— Шибичи-сан, я могу попросить Вас оставить нас?

— Конечно, Минато-сама.

Когда дверь закрылась, а Минато поставил технику тишины, он наорал на меня такими матами, которые мне еще не приходилось слышать.

Наконец сенсей выдохся и я спокойно начал отвечать: — Я говорил о том, что не хочу больше иметь постоянную команду. Мне не нужны друзья... я людей терпеть не могу.

— Но для одиночного специалиста ты слишком мал!

— Вы или прекратите меня опекать, или начните уже считать взрослым! — возмутился я. — Минато-сенсей, одно из двух!

Шумно вздохнув и сложив руки перед собой в замок, Намикадзе окинул меня хмурым взглядом.

— Есть у меня одно задание. Справишься — взрослый, не справишься — другая группа, и ты там будешь обязан со всеми дружить. И меня не волнует как...

— А Вы не пугайте, лучше расскажите, что делать нужно.

Если коротко, то мне требовалось прикинуться обиженным на Минато и ждать, пока ко мне не подвалят из Корня, чтобы перевербовать. Как долго ждать — неизвестно.

— Данзо может не клюнуть, — заметил я. — Тогда как это будет засчитано?

— Не получится, тогда и посмотрим. А теперь брысь отсюда!

Собрав вещички, я в темпе свалил из казармы, делая вид, что это самоволка, и направился в свой старый дом.

Здесь царили грязь и запустение, пауки свили гнезда в мамином сервизе, а все горизонтальные поверхности покрывал толстый слой пыли не смотря на консервацию дома.

Через день, когда я только-только успел разгрестись с уборкой, приходил Минато, грозился всякими карами. Я с удовольствием наорал на него в ответ.

Конечно, очень хотелось проведать Кушину и Наруто, но я стоически делал вид, что жутко обижен на всё семейство Намикадзе.

Так как деньги оставленные отцом потихоньку утекали, меня это нервировало, а Данзо всё не спешил с вербовкой, решил искать работу не по профилю.

Выкрасив волосы в зеленый и вставив на место шарингана глухую линзу имитирующую бельмо, я пошел искать занятие для себя в торговый квартал. В тайне надеясь, что отец Акеми нуждается в помощниках и меня не узнает.

К несчастью, в лавке сладостей рук хватало, а вот в магазине краснодеревщика напротив — нашлась работа для парня без документов. Пожалели калеку, приняли в подмастерья.

Теперь я называл себя Клавис и с моего лица не сходила фальшивая улыбка. Тренировался на случай провала.

11. Ромео и Джульетта

Акеми меня приметила не сразу, сомневаясь, долго ходила вокруг да около, а когда я сам подошел и подтвердил ее догадки, не сдержав эмоций, кинулась на шею.

— Тише! Ты так меня выдашь!

— Прости, я думала, что больше тебя не увижу. А почему ты тут?

— От сенсея прячусь, я, вроде как, дезертир, — не стал говорить я правды.

Узнав, откуда я сбежал, Акеми попросила показать татуировку АНБУ. А я сказал, что ее мне не успели набить, как не успели выдать постоянный позывной и маску.

— Это ты ради меня сбежал? — наивно хлопая глазками, вдруг спросила девушка.

— Ну, эм... — не нашелся я, что сказать.

Покраснели почему-то вместе. Акеми начала самозабвенно доказывать, что тот вопрос случайно вырвался, и она вообще думала о чем-то другом, а я делал вид, что поверил и отвечать не спешил.

А действительно, что меня сюда-то понесло? Я же о пивоварне мечтал и эля выпить кружку-другую!

В общем, постояв в неловкой тишине, разбежались в разные стороны, даже не попрощавшись.

Вечером снова приходил Минато, уговаривал вернуться, даже обещал после года службы все же дать мне возможность аттестоваться на одиночную службу, без постоянной команды. Чуть не согласился.

— Нет, — набычился я. — Год — это долго! Хочу сейчас!

Чертыхнувшись, Минато процедил "я подумаю" и удалился.

Чуть ли не сразу после Намикадзе в калитку вежливо постучали.

Невзрачный человек в простом кимоно сказал, что меня хотел бы видеть человек, который понимает ценность моего мнения и талантов.

— Это Вы о ком? Я родную Деревню предавать не намерен! Убирайтесь вон! Чидори! — застрекотал в руке шар из стихии молнии.

Визитер испарился, а я сказал в темноту, словно говорил сам с собой: — Растяпа-сенсей, чужаки шатаются где хотят! Такими темпами скоро в болото вроде Водопада превратимся.

Чувствуя, что Данзо может потребовать моего постоянного пребывания на базе Корня, я предупредил Акеми, что могу исчезнуть.

— Кем тогда ты появишься снова? — глотая слезы, спрашивала Акеми. — И появишься ли вообще?

Когда женщины плачут у меня начинается паника. Так что, если бы кто-то стал выяснять, что было в тот день, я бы сам себе ответить не смог. Помню только, что губы у Акеми были солеными от слез. А потом нас спалил мастер. Он беззлобно пожурил и разогнал нас по рабочим местам.

Только слегка полапаться с поцелуйчиками и успели.

Когда я уходил домой, то услышал обрывок разговора мастера и отца Акеми.

— Чего в жизни добьется Клавис? Мастером ему не стать. А Хатаке...

— Блудливый скот, как все шиноби! Да лучше пусть с калекой твоим обжимается, чем с тем уродом в маске!

Покачав головой, мастер похлопал кондитера по плечу: — Они не все такие, как тот поддонок, который изнасиловал твою жену. Среди обычных людей тоже хватает мразей.

Интересно, а сама Акеми знает? Не, лучше такое не спрашивать.

12. Не в своей тарелке

Для шиноби руки так же важны, как для пианиста или скрипача. Лишившись даже пары фаланг, можно забыть вместе с печатями, которые ты не сможешь выполнить, все те техники, в которых они есть.

Ничто в этот день не предвещало беды, но я сумел отрезать себе два пальца на правой руке по самые костяшки.

В тот день за моей спиной стоял тяжелый брус, который я плохо закрепил.

Пока мастер не опомнился, я схватил тремя оставшимися пальцами отрубленные и помчался в госпиталь для шиноби прямо в таком виде, как был: в робе с зелеными волосами припорошенными опилками и фальшивым бельмом. Кажется, убегая, на пороге лавки я сбил с ног отца Акеми.

А в госпитале меня сначала не хотели принимать, потому что гражданским тут не место, так что пришлось вытаскивать линзу и пугать медсестричку из приемного покоя шаринганом.

— Как Вы умудрились, Хатаке-сан? — едва сдерживая улыбку, вопрошал молодой ирьенин, приживляя отпиленные указательный и средний пальцы.

Зло зыркнув, почти вежливо процедил: — Уверяю, опыт лечения подобных травм Вам не понадобится. Это была циркулярная пила.

— О, я вижу это по Вашим опилкам.

И хотя после лечения рука слушалась идеально, мне настоятельно посоветовали ее не напрягать, а лучше вообще не двигать этими пальцами. Под бинтами не было видно, но, словно перстни, пальцы опоясывали два широких шрама. Мне нарастили примерно сантиметр новых костей и мяса, чтобы пальцы не стали короче, и теперь эти хрупкие перемычки следовало беречь. И пить порошки всякие, чтобы кости скорее окрепли.

Конечно, я мог бы пойти домой, но вместо этого вернулся сказать мастеру, что все со мной в порядке. А там меня уже поджидала белая, как мел Акеми и ее отец.

Тут я мог спалиться, ведь обычного человека лечили бы иначе, но мастер когда-то в подробностях рассказывал, как сам чуть без мизинца не остался, так что я довольно достоверно соврал про спицы.

Был соблазн согласиться пожить у семьи Акеми, пока не поправлюсь (предлагал ее отец и она сама), но я поблагодарил и ушел к себе.

Всего два пальца, но ощущение такое, будто совсем без рук остался и голый в чистом поле стою, а кругом опасности и враги.

В доме стало резко неуютно и, казалось, не безопасно, так что я даже спал в защитной сетке и легком бронежилете, расставив по периметру сигналки и ловушки, которые мог бы активировать прямо из дома.

Но все это оказалось бесполезно против гостей, которых я не ждал.

Услышав рядом шорох, я приготовился продать свою жизнь подороже, но узнав визитера, поспешно убрал кунай и поклонился. Этого человека я видел раньше.

Пожилой мужчина с крестообразным шрамом на подбородке после приветствий позволил мне спросить, что понадобилось Советнику от последнего из клана Хатаке.

А нужно было Шимуре Данзо ни много ни мало — моя верность и желание изменить Коноху к лучшему.

Не предупреди меня Минато, честно, заслушался бы этими утопическими сказками о порядке и величии, о том, что то АНБУ, которое не принадлежит Данзо, уже гниет и не выполняет возложенных на него функций.

Послушать Меченого, так только АНБУ НЕ работает на благо Родины. Время на раздумья мне дали. Неделю. Столько сколько осталось до контрольного визита к врачу.

Что ж, пора привести дела в порядок, снова закрыть дом, потому что неизвестно насколько затянется эта авантюра.

После Данзо заходил Минато, откуда-то прознавший про отрезанные пальцы, просил вернуться. Я отказался, ответив ему словами Шимуры. Соврал так достоверно, что сенсей всерьез испугался.

Под куполом техники тишины, он принялся было убеждать меня в ложности слов Данзо, но осекся глядя на мою улыбку.

— Ты соврал, — выдохнул Минато.

— А Вы поверили, и лучше, чтобы так и оставалось. Так что на прощание, меня можно и проклясть, и обматерить.

Минато на это только усмехнулся и, еще не убрав технику, вскричал, что я делаю большую ошибку.

Подозревая, что меня подслушивают, во след Минато я тихо проговорил: — Прощайте, сенсей. С Вами мне не по пути.

13. Морок

Из-за совершенно неадекватной паранойи я снял бинт. Так стало спокойнее, но я все еще чувствовал, что случись какая-то опасность, защитить себя не смогу. Иррациональный страх так истрепал мне нервы, что я прикончил саке, которое нашел в алькове рядом с фотографией отца. После этого меня посетила мысль сделать себе землянку.

Тут-то в голове и щелкнуло.

В столе отца я нашел бумажную печать для снятия иллюзий и мороков. Она годилась как раз для тех случаев, когда обычное снятие "кай" было невозможно использовать. Не с моей рукой. Пускать туда чакру было еще не безопасно.

Буквально сразу ко мне вернулась ясность мыслей и настоящая, а не измененная иллюзией память.

В ней я сам ослабил ремешки удерживающие болванки, проигнорировал чувство угрозы, когда они упали, и дернулся вперед, хотя сил бы хватило отбросить тяжелые деревяшки.

Подстава! Сраная подстава!

Кто? Да Данзо или его люди, кто ж еще! А зачем?

Подумав, решил, что это для эффекта. Не будь я таким запуганным, я бы иначе воспринял слова Шимуры о безопасности для всей Конохи и прочие идеалистические россказни.

А теперь вопрос, как на это реагировать? Прикинуться валенком и схавать, или высказать подозрения в лоб?

Прокрутив в голове монолог Данзо, для себя решил, что это была проверка.

Что ж, от этого и будем плясать.

Теперь я, наконец, смог нормально поспать.

Нервотрепка вымотала настолько, что обнаружив чужое присутствие, я только лениво перевернул голову в сторону, откуда услышал шорох. Настроение, благодаря похмелью, было препоганым.

— Какаши? Ты тут?

— Какаши, это мы, твои друзья!

Опознав в голосах Гая и Куренай, сделав над собой усилие, с кряхтением сел и в закрытые двери крикнул: — Вы кто такие? Я вас не звал! Идите на хуй!

Раздвижная дверь отъехала в сторону с громким щелчком, явив разъяренную Юхи. Ее красные глаза полыхали адским пламенем, не иначе, так она была зла.

— Что-о-о?! — взревела она раненным в зад медведем. — Вы это слышали?!

Асума принюхался и, придержав свою пассию, сказал: — Он пил. Чувствуешь запах?

Юхи тоже повела носом, а потом закрыла его обеими руками: — Фу!

— А еще не мылся, — закашлялся от сухости во рту. — Давайте я сейчас извинюсь и вы уйдете. Хорошо? А то у меня такое поганое настроение, что я вам еще и не такое скажу.

— Никогда! — пафосно вскричал Гай. — Мы не бросаем друзей!

Со свистом выдохнув, брякнулся на спину.

— Я вас отталкиваю, а вы все равно лезете. Зачем?

Оказалось, спрашивать надо было "из-за кого?": Юхи просила Рин за мной присмотреть, если ее не станет. Асуме меня поддержать предложил Третий, а Гай... А Гай — это Гай, и ему хочется наносить пользу и причинять добро во имя Луны... тьфу ты! Во имя Силы Юности!

— Если ты не приведешь себя в порядок сейчас же, — надулась Юхи, — мы приведем сюда Акеми.

Я рывком сел, подавившись воздухом.

— И расскажем ей, что ты — шиноби.

Выдохнул и рассмеялся.

— Она знает.

— Хочешь перед ней в таком виде показаться? — бесилась Куренай.

Пришлось топать мыться. Думал пересидеть в ванной, так меня оттуда дымной техникой выкурили.

Чихая и кашляя, я прошипел:

— У меня сейчас кончится последнее добродушие и я спущу на вас собак!

— Не сможешь, тебе до конца недели нельзя никакими техниками пользоваться! Мы знаем! — ехидно пропела Юхи, уводя смущенный взгляд в сторону.

Вышел-то я в одном полотенце на голое тело.

Друг друга мы изводили не меньше часа. За это время меня вынудили одеться, поесть и убрать следы пьянки.

— Ладно. А если бы не Рин и твой отец, Асума, стали бы вы со мной общаться? Нет. Потому что я — то еще мудило и циничная сволочь!

— Мы знали тебя нормальным, — заметил Гай. — Мы знаем тебя дольше Акеми и помним, что ты был нормальным, до...

— До того, как мой папка кишки себе выпустил?

— Как ты можешь?! — возмутилась Юхи.

— Ну, как бы, он мой отец, а не твой.

— Все равно это не правильно!

— Не правильно тут только то, что он смотался на тот свет, кинув меня на произвол Судьбы.

Помолчали.

— Уйдите, пожалуйста, — наконец нарушил я тишину. — Не могу я так. Захочу поговорить с вами, сам приду. Просто оставьте меня в покое.

На этот раз сработало, и я остался один в пустом доме, пахнущем свежей уборкой и чуть-чуть пролитым на татами саке.

14. КВН наоборот

Только на следующий день я смог перебороть лень и выйти со двора. Делать было особо нечего, так что побрел я, сам не зная, куда. Но вскоре обнаружив, что ноги понесли по привычному уже маршруту в торговый квартал, заглянул в аптеку и купил бинт для маскировки слишком быстрого выздоровления.

Мимо как обычно сновали люди, а я размышлял.

Однозначно я мог сказать, что меня сюда тянет. Даже не сюда, а к ней. Это так. Мне нравится Акеми — тоже никакого отрицания. Люблю? А вот не могу сказать, потому что себя не понимаю!

Очень не хотелось ошибиться. Уж не знаю, какие шестеренки в голове зажевало, что я решил спросить совета у мастера.

— Клавис, — удивился он, — разве ты не должен быть в больнице?

Пожал плечами:

— Пальцы мне уже пришили, гадости лечебные и дома пить могу. Масаки-сенсей, можно я тут посижу?

Тот по-доброму усмехнулся и, подняв столешницу прилавка, пропустил меня внутрь. А чтобы я не маялся от безделья, мне поручили сортировать мелкие детали для мебели. Одна рука-то у меня была здорова.

— Масаки-сенсей, а Вы когда-нибудь любили? — внезапно выдал я, сам себе удивившись.

— Что, не можешь решить любишь Акеми или нет?

Вынуждено покивав, просящим взглядом уставился на мастера. Тот рассказал о том, как сам прошел через подобное с отношением к своей жене, но его советчиком был мудрый старец, который в его лавке, тогда еще его отца, заказывал себе посох.

Выслушав рассказ, я с изумлением обнаружил, что симпатия к Акеми давно уже может называться любовью. Признаки были очерчены достаточно ясно, чтобы исключить разночтения. Этим я и поделился с Акеми, перед тем как сказал, что мне придется исчезнуть на некоторое время.

— Остаться ты не можешь никак?

— Если не выполню задание, сам за себя решать не смогу еще очень долго.

— Хорошо, — вздохнула, — я буду ждать.

— Не спеши хныкать, пока пальцы заживут, у меня еще несколько дней есть.

— Ну вот, испортил всю торжественность момента! — не скрывая улыбки, заявила Акеми.

Сразу с порога госпиталя я рванул на рынок в ряд забитый всякими женскими штучками — времени до вечера оставалось совсем мало.

Оттуда я притащил для Акеми длинную шпильку с двумя ножками и декоративным украшением в виде шарика.

Честно, я ожидал совсем другой реакции на подарок, а не попытки его вернуть, потому что слишком дорого.

— Это же серебро и бирюза, а не золото с брильянтами! — недоумевал я.

— Дорого!

— Обижусь.

Вздохнув, Акеми посмотрела жалостливым взглядом: — Как я папе такой подарок объясню?

— Объяснять нечего, скопил.

Даже зная, что не скоро вернусь, домой я шел улыбаясь. Кому-то не страшен Серый Волк, а мне — Данзо!

Под утро ко мне заявились двое парней в масках, примерно моего возраста, может даже меньше, и, не сказав ни слова, кинулись на меня с мечами.

У-у-у, припомню я тебе эти проверки, старый хрыч!

Выкатившись в сад около дома, как помойные коты дерущиеся за рыбью голову, мы развалили каменный светильник и поломали куст сирени.

Оглянувшись на погром, я всерьез разозлился: — Урою, — угрожающе рыкнул, складывая печати техники дотона.

Благодаря клонам я не только сумел потрепать корешков, но и потыкать мордами в нагаженное. Хотя без печати-противогаза и бомбочек, начиненных смесью сонных трав и валерианы, вряд ли бы рискнул так сделать.

— Я не слышу!

— Мы больше так не будем, — пробормотали избитые, связанные по рукам и ногам, проваливаясь в дремоту.

— Громче! — отвесил обоим по шее, чтоб взбодрились.

— Мы больше так не будем!

— То-то же!

Подкинув еще сонных бомб, я свалил спящих в центре зала и принялся ждать, что будет дальше.

Ближе к утру заявился сам Данзо и, выслушав мое согласие, заявил, что я прошел испытания в его клуб унылых и некомпетентных.

15. Оно

Оставив на клона уборку и консервацию, я пошел следом за Шимурой. Очень хотелось поинтересоваться, что делать с бессознательными тушками, но решил — это слишком эмоционально и будет лишним.

От моего дома по переулкам мы пришли в глухой дворик, где за обшарпанной дверью, напоминающей вход в подвал, обнаружился широкий лаз.

— В торговом квартале у тебя было задание? — эхом отразился голос главного Корешков.

— Да, — без тени эмоций легко солгал я.

— Что именно?

— Подозрения на фанатиков. Не подтвердились.

— Подробности, — продолжил допрос Шимура.

Я коротко и сухо объяснил, что шиноби снасильничал женщину подозреваемого, она жива, ее муж не опасен, потому что тут вся его жизнь, и гадить своей семье не станет.

А по поводу того, что я крутился около Акеми — придумал, что это был способ стать своим и быть допущенным до секретов группы фанатиков. Либо, если не сработает внедрение, обманом увести дочь и потребовать от ее отца правды в качестве выкупа.

То, как я объяснил свое поведение, Данзо понравилось, или мне так показалось. Около одной из развилок он сначала пошел влево, а затем вернулся и направился в другой коридор.

База Корня напоминала вычищенную канализацию, но все равно трубы-коридоры производили гнетущее впечатление. Я честно пытался запомнить дорогу, но запутался и бросил это дело.

Надо будет сбежать, как-нибудь вырвусь. Бегать быстро я умею.

Одна из дверей открылась в просторную комнату с искусственным освещением, и с нее началось короткое затворничество, названное ознакомлением с личным составом.

Бойцы Данзо были одинаковы на вид и похожи на деревянных кукол, настолько пофигистичные, что казались не живыми. Даже манера вести бой похожая, только менялись особые умения.

Но больше всего меня поразило наличие Сенджу среди болванчиков. Он был одним из тех двоих, которых я отлупил в своем дворе. Запомнил по рисунку на маске и длинным каштановым волосам.

Прошлая память подсказывала, что такой спец был у Третьего в АНБУ. Могло ли их быть два?

Так что, заинтересовавшись шиноби со стихией дерева, я доканывал этого деревяшку тренировками и иногда расспросами. Но тот молчал, как партизан.

А потом пошли задания вне Деревни с опасными вылазками в чужие страны. Так однажды мы преследовали торговцев живым товаром аж в Стране Песка и даже успели поцапаться с песчаными с потерей двоих бойцов с нашей стороны. Благо мы не носили опознавательных знаков в таких миссиях и какой-то особой формы.

На одном из таких заданий от всей группы остался только я, мои собаки и тот Сенджу.

Едва живого я перенес его через границу и еще неделю выхаживал как кутенка. Менять повязки было особенно сложно из-за длинных волос шиноби. Но просто отрезать мешающие патлы я постеснялся.

Едва очухавшись, Сенджу поблагодарил меня и попытался сесть.

— Ух, ты! Оно говорящее! — опрокинул его обратно. — Лежать! Я не для того тебя лечил, чтоб ты померло. Швы чувствуешь?

Кивок.

— Вот и не ерзай, не то разойдутся.

— Я говорю, — запоздало заметил Сенджу.

— Раньше ты рот раскрывало только, чтобы сказать "Да", "Нет" и "Вас понял", как бы это сложно назвать диалогом. Напомни, как тебя зовут?

— Киное.

— У тебя есть брат по имени Тэнзо? — подал я чашку с лекарством.

— Нет, — задумался. — Не знаю. Здесь я один такой.

— Ладно. Поговорим завтра, Киное. Тебе нужно поспать... "Один такой"? Так ты не девчонка?!

— Нет! — возмутился длиннопатлый. — Я парень!

— Да вас хуй разберешь, все одинаковые, — буркнул я.

16. Большая удача

Как только рана поджила настолько, чтобы не расходились куски кожи, мы собрались и пошли пешком, как обычные люди.

За то время, пока я был сиделкой, Киное перестал походить на болванчика без чувств и эмоций.

— Как тебя вообще занесло в катакомбы к Данзо?

— Да у меня выбора особого не было. За стихию дерева мне заочно приписали ранг чуунина. Шестилетка — чуунин. Сам потом удивлялся, — будто недоумевая, пожал плечами Киное и зашипел.

Вздохнув, пробормотал:

— Киное — золотая рыбка.

— Это почему?

— Память такая же короткая. Сойдем сюда, повязку поменяю.

Волосы он укоротил, так что теперь стало проще, да только рана под лопаткой начала мокнуть, а аптечку собирал самоуверенный кретин.

Это я про себя, если что.

— Нас, наверное, уже считают мертвыми.

— И что? — равнодушно отозвался я.

Слегка втянув голову, Киное пролепетал: — Можно уйти куда захочешь.

— Стать нукенином?

Киное мне так и не ответил, предпочтя перевести тему на что-то другое.

Нервный он какой-то.

Только потом я сообразил, что кроме подземелий и заданий этот пацан ничего не видел, и потому в его голове нашлось место крамольным, с его точки зрения, мыслям о побеге. Причем его это так волнует, что он чуть ли не у первого встречного мнения решил спросить.

Сообразив это, я подорвался ночью и призвал Паккуна, попросив у пса совета.

— Обменяешь свою свободу на его.

— Подумаешь, год или два. Потом уже сенсей будет смотреться неадекватно, пытаясь навязать свое мнение на счет моей жизни.

— Ты для себя уже решил, — многомудро заметил пес. — Так что передать Минато?

— Место и время.

— Хочешь лично сообщить о провале, — ехидно оскалился Паккун.

— Лапы в лапы и побежал! — переиначил я поговорку "ноги в руки".

Когда Паккун вернулся, я соврал Киное, что лучше поменять маршрут, так как инструкции с тел погибших товарищей могли найти песчаники. Подразумевая, что они точно так же наплюют на правила и попрут на нашу территорию за его и моей головой. И он мне поверил.

Увидев Минато, Киное попытался было сбежать, но я его удержал на месте.

— Минато-сенсей, это мой друг и я прошу у Вас помощи, чтобы защитить его от Шимуры Данзо.

Челюсть не ударилась о землю только у меня: что Минато, что Киное офигели от новости.

— Какаши, ты понимаешь...

— Он Сенджу. Может бастард, может еще что, но он владеет мокутоном. Нельзя ему возвращаться, он там свихнется.

Проведя по лицу рукой, Минато нервно рассмеялся: — Цунаде-сан будет в шоке.

— Это значит "да", сенсей?

— Пока поживете у меня. Ваш побег надо узаконить.

Кушина поначалу была не в восторге, а вот Наруто с радостью принялся придумывать, чем занять неожиданного гостя.

Таращась круглыми глазами в потолок, Киное выглядел слегка одурело.

— Наверное, я умер и попал в рай.

— Если бы это был рай, у тебя бы была своя комната, а не матрасик в углу моей, — свесился с края.

— Всё равно не могу понять, зачем...

— Я иногда очень-очень жалостливый. Но редко. Считай, что тебе страшно повезло. А теперь давай спать, Наруто не тебе одному мозг выносил, мне тоже досталось.

17. "З" — значит "зависть"

Проблема решилась довольно скоро, потому что мне и Киное разрешили не только выходить на улицу, но и свалить жить в мой домишко. Просто с деревянными фигнями, которые заказывал сделать Наруто, в одном доме уже становилось тесно. Хотя, будем честными, я тоже просил сделать всяких кренделей из деревяшек.

Киное, как оказалось, умел выращивать деревья и манипулировать с уже существующей древесиной.

Завидно ли мне? Очень! Я б глазик Обито без сожаления выменял на подобное колдунство. Ну, не укладывался мокутон в мои представления о мире, как нечто обыденное. Да и раньше я с комбинированными стихиями не сталкивался.

А вот самому Киное его способности казались не то, что заурядными, а не выдающимися от слова "совсем". Я от этого бесился страшно.

Для мизантропа нет ничего хуже, чем увидеть собственные пороки в других. За собой я тоже замечал наплевательское отношение к талантам, но прочим простить подобное — это выше моих сил!

— У тебя есть талант! Хватит соплю жевать "я-ничего-не-умею-я-такой-бесполезный". Умеешь! Это у меня деструктивные "таланты"! Понял?

— Но дотоном тоже можно строить! — заявил расстроенный Киное.

На это я не нашелся, что ответить, потому что никогда не рассматривал стихию земли в этом ключе.

Киное взял два куска каменного фонаря и, соединив их руками, пустил в камень чакру.

— Я использовал только дотон. Ты так тоже можешь!

Не успев еще закрыть рта, я бросился подбирать обломки, чтобы соединить их.

Естественно, поначалу ничего путного не получалось, но позже до меня начало доходить как надо манипулировать энергией, чтобы получилось склеить камень.

После того, как собрали "пазл", Киное принялся меня учить управлять землей без техник, на одной силе воли. И даже "починил" куст сирени и разбитые перегородки.

В который раз убеждаюсь, что мизантропия появляется лишь в те моменты, когда мне нечем заняться и люди вокруг творят какую-то поебень!

— Какаши, ты вредный, — тяжко вздохнул Киное, когда чинить и поправлять стало нечего.

— А ты говоришь как Наруто. Тебе что, пять лет?!

Киное надулся, а мне пришлось извиняться.

— Я это знаю, пытаюсь с этим бороться, но сам видишь, не всегда получается. Ты, возможно, к этому привыкнешь.

Киное изобразил еще более тяжелый вздох.

Если смотреть на себя со стороны, то у меня два режима жизни: я не понимаю, как надо делать, и мне спокойно от того, что кто-то знает предмет лучше меня, а второй "Съебись отсюда нахуй, криворукое уебище! Я лучше сам сделаю!". Вот так и живу.

В общем, чтобы прийти в норму, пришлось призвать всю свору и зарыться в шерстяные тушки, пока не полегчает.

— Какаши, всё равно не понимаю, как это у тебя работает.

— Предположим, я знаю, что Минато-сенсей в политике разбирается лучше меня, — политика и сенсей меня не бесят. А вот если бы я начал там что-то понимать... Сенсей бы меня придушил, если бы этого раньше не сделал кто-то ещё.

— Хм... кажется, я понял.

Подавив раздражение с репликой "Да не уже ли?!", я чинно кивнул.

Вечером к нам заглянул Майто, казалось бы спокойный, но фиг вам!

— Сила Юности! ... Сила Юности! — что он говорил, кроме этих двух слов, как-то ускользало от моего понимания.

— Какаши, — шепотом спросил Киное, так, чтобы Гай не заметил, — а у вас, на поверхности, тут все больные?

Вместо ответа я громко, чтобы зеленый крикун услышал тоже, процитировал шутку:

— В мире очень много психов, каждый пятый в мире псих. Говори со мною тише, может я один из них! И вообще, что это "у вас", ты теперь тоже живешь на поверхности.

Мне казалось, что Киное погостит у меня, пока не вернется Цунаде, но она не то, что не захотела возвращаться из-за него, а сказала, что и не собирается признавать родной кровью "поделки" Орочимару.

Стараясь сгладить углы, я не мог подобрать слов, чтобы рассказать о Цунаде Киное.

— Говори как есть, — осунулся парень, — мне придется вернуться?

— Нет! Конечно, нет, АНБУ НЕ распустили.

На лице Киное отразилась буря эмоций.

— Что?

Я рассказал, что Цунаде его признавать не хочет.

— Меня не волнует ваша Сенджу, — нервничая перебил он, — почему Корень распустили?

— Так Данзо умер.

— Я ничего не понимаю! — его уже потряхивало.

Поняв, что начал не с того, рассказал о судьбе Корня и его главы, а так же мои догадки на этот счет. Данзо не мог скончаться от старости, но именно такую версию выдвинули Хирузен и оставшиеся советники на его похоронах. А Корень распустили втихаря, потому что его официально и не существовало.

— Что со мной будет? Что?!

— Да то же, что и со мной. В обычное АНБУ запихнут: задания чище, свободы больше, название на один иероглиф короче. Казарма не под землей, я там уже бывал. Потом уже самостоятельно будем миссии брать или повесят команду генинов, которых надо будет учить.

Выслушав, Киное нервно расхохотался, вытирая выступившие слезы.

— Хуже, чем было там, — он кивнул, будто на коллектор Данзо, — не будет.

— Да, наверное, — пожал плечами, — просто мне не с чем сравнивать. Я не особо вникал в то, как АНБУ НЕ живет и функционирует.

Киное замер, слегка отшатнувшись: — Лучше не знать.

Все же Киное сдался, и рассказал о том, как из него и его ровесников выбивали всякое желание что-то чувствовать, заменяя эмоции на слепую веру в Данзо и непогрешимость его решений.

— Heil, mein FЭhrer, — с нервным смешком пробормотал я, не став объяснять, что сказал.

18. Деформация личности

Бояться стало некого, но Киное некуда было податься, потому он так и остался у меня. Нас бы сразу закинули в АНБУ, если там не случилось переполнения за счет корешков.

Миссий нам двоим не давали, не до того было, да и статус неопределенный: не команда, не одиночки, так, черт знает что.

— Может будем брать Дэшки? — как-то предложил Киное, подыхая от безделья.

Я было открыл рот, чтобы предложить пойти подработать в торговом квартале, но чуть язык себе не прикусил от досады.

— Акеми...

— Это кто?

— Девушка моя, — подорвавшись искать зеленую краску для волос, бросил я. — Ты сиди на жопе ровно, буду вечером.

Но я не сразу пошел к Акеми, а заглянул к мастеру и спросил: — Сенсей, как Вы относитесь к шиноби?

— Ты про себя? — не отвлекаясь от работы, хохотнул мастер. — Я подозревал.

Потерев подбородок, решил, что можно и не отпираться:

— Про себя тоже.

Мастер выронил наждак, подавившись воздухом, оказалось, он ткнул пальцем в небо и попал!

— Акеми знает?

— Давно уже.

— Так ты от ее отца прячешься?

— Это долгая история, — отмахнулся я, — давайте я лучше расскажу о своем друге, который может управлять деревом!

Обговорив с мастером некоторые детали, пообещал привести Киное в ближайшие дни.

План у меня был следующий: Киное не скрывает, кто он есть, а я продолжаю прятаться, пока отец Акеми не перестанет рожу воротить от шиноби.

Весь квартал торгашей собрался посмотреть на то, как Киное магичит с деревяшками, в том числе и отец Акеми. И пока все смотрели на шоу, я изучал его лицо. Неприязнь была, но почти детский восторг читался гораздо яснее.

Мою задумку Акеми одобрила и пообещала приложить руку к изменению мировоззрения отца, хотя и раньше этим занималась.

— Если честно, то я так трушу, как на первом серьезном задании не трясся.

— Ты же не предложение мне делать собрался, — весело фыркнула девушка, — а рассказать правду о себе. Кстати, почему Киное, а не сам?

— Он выглядит безобидно и вызывает доверие, не то что я, — вынул линзу и убрал волосы с лица.

— Подумаешь, — фыркнула девушка, уложив меня к себе на колени, — у многих есть шрамы и пострашнее твоего.

— А глаз?

— Слегка жутковат, — нехотя призналась она, бережно ощупывая сращенное Рин веко, — но мне нравится в тебе всё!

— Всё? — горько усмехнулся, решив рассказать о мизантропии.

А Акеми перебила, ласково погладив по волосам: — Я следила за тобой, когда ты меня не замечал. Когда ты еще бегал с молотком, гвоздями и досками по площадке. Ты часто возвращался к уже законченным постройкам, чтобы, тихо ругаясь, переделать чужие оплошности. Помню каждый раз, когда ты отчитывал меня и моих подруг за ошибки. Они тебя ненавидели, но я знала, что ты просто так не придираешься никогда.

Скосив взгляд в сторону, пробормотал:

— Ты еще плохо меня знаешь, — сказал и сразу засомневался в этом.

— Так расскажи, Хатаке Какаши, — промурлыкала Акеми, — что я о тебе еще не знаю.

Черт бы побрал, эту профессиональную деформацию личности!

Не смотря на игривость Акеми, в голове как током шарахнула мысль: — Я ей столько разболтал, что тут либо жениться, либо прибить.

Но чтобы эта последовательность мыслей больше не возникала, успокоил свою паранойю так: "убить всегда успею".

— Хм, — задумался я, — с чего бы начать?

19. Новая команда Какаши

О себе я не рассказал только то, что раньше был другим человеком. Тайну Васи мне придется унести в могилу.

В ответ на мои откровения, Акеми рассказала о себе и своей семье. Она поздно узнала, что Каджи-сан не участвовал в ее появлении на свет, но на их отношении друг к другу это никак не отразилось. Каджи любил Акеми так же, как родную дочь.

Та история про изнасилование оказалась немного иной, чем я думал: Момои и Каджи не были женаты, а были просто друзьями, когда пьяный мудак отловил Момои и надругался над ней.

Та родителям сказала, но призывать к ответу шиноби было бы самоубийственной глупостью, потому напоив девочку всякими травками, чтобы ребенка убить, об этом никому рассказывать не стали. Вот только Акеми оказалась на редкость живучей и когда живот с ней начал выпирать, а дальнейшие попытки избавиться от ребенка могли бы привести к смерти будущей мамы, Каджи предложил Момои руку и сердце. Если бы он этого не сделал, одинокую молодую мамочку заклевали бы соседи, за то что та "распутница и позор семьи". Никто бы слушать не стал, как оно на самом деле было. Да и на счастье молодой семьи, Акеми получилась вылитая мамочка.

Вот так, мудак-купидон помог Каджи выйти из френдзоны, а Акеми появиться на свет.

— А еще я ненавижу свою бабушку, потому что она меня тоже не любит, — мило улыбаясь, заявила Акеми. — Эта старая гадина била маму в живот, чтобы меня убить.

Присвистнув, сказал:

— Я бы тоже такую бабулю невзлюбил. Так ты не знаешь кто твой биологический отец?

Девушка пожала плечами:

— Мама только говорила, что у него были красные волосы, как у жены Четвертого. Если я его встречу, — сжала кулаки, — он поплатится!

— Поздно уже.

— Эй, еще не стемнело!

— Да я не о времени, — обнял раздраженную Акеми, — Он, скорее всего, был из клана Узумаки, а они почти все погибли на войне.

— Почти все? Мы, обычные люди, не следим особо за тем, что у вас шиноби, происходит.

— Ясно. От всего клана сейчас только Кушина-сан, да два полукровки. Наруто и ты.

— Я не хочу иметь с ними ничего общего!

Из-за того, что Акеми начала злиться, пришлось ее крепче сжать и приласкать, пока не остынет. Она согласилась, что в семье не без урода, тем более, в такой большой, но попросила не рассказывать о ней.

— Скажи, а что стало с тем злыднем, который обижал Киное-куна? — решила она перевести тему.

— Сам толком не знаю, сенсей не рассказывал. Просто уверен, что своей смертью, как говорят, Шимура Данзо умереть не мог. Он был стар, но не развалиной. Такие сами не умирают, обычно им "помогают".

Вернувшись домой я обнаружил Гая и Киное, которые с азартом играли в шоги, будто это не игра для мозга, а "подкидной дурак"! Не став им мешать, поздоровавшись направился к себе.

— Какаши, тебя Минато-сама искал.

— Чего хотел?

— Сам спросишь, — не отвлекаясь от игры, — он просил передать, чтобы ты бегом бежал к нему.

Вздохнув, положил банные принадлежности и прыгнул со двора на ближайшую крышу. Минато меня уже ждал на балконе своего дома, листая какую-то книгу в самодельной обложке.

— Долго же ты, — проворчал сенсей и протянул мне свиток. Не став донимать Намикадзе вопросами, я вчитался и не поверил своим глазам: меня, Киное и Майто сделали одной командой.

— Здесь, — сунул сенсей в руки еще три свитка, — документы Киное, Майто Гая и ваше первое совместное задание.

— Когда выходить? — уныло.

— Еще вчера.

— Чтоб вам плохо спалось, сенсей!

Хмурое выражение лица Минато сменилось ехидной улыбкой.

— И яйца к ногам постоянно прилипали, — дополнил я.

После такого "пожелания" пришлось улепетывать сверкая пятками.

Уже утром мы шагали по дороге к заказчику, которого требовалось сопроводить в Страну Горячих источников.

— Сила Юности! Бла-бла-бля... Сила Юности! Какаши, почему ты такой мрачный?

— У меня личная жизнь налаживаться начала, а меня с вами услали! С чего мне радоваться?!

Киное быстрее сообразил, что меня лучше не трогать, а вот Гай над ухом зудел без остановки. Самоубийца, не иначе!

Но Гай был меньшей из моих проблем, заказчик оказался заказчицей, а караван не товаром в баулах, а школой благородных девиц на выгуле!

Им, понимаете ли, мир показать надо, прежде чем вернуть в родные пенаты.

Каждый фургон был оборудован, как комната на одного человека со всеми удобствами, а нам втроем предлагали ютиться в одной маленькой повозке в хвосте.

Что можно сказать о знакомстве с ученицами?

Девки выглядели оголодавшими, потому что плотоядными взглядами шарили не только по мне и Киное, но и по Гаю. А его и в голодный год не всякая куноичи станет рассматривать в качестве кавалера. Я не говорю, что Майто страшный, просто в Конохе он успехом у женского пола не пользуется от слова "совсем", факт.

Впрочем, девчонки тоже красотой не отличались; симпатичные были, но вот таких чтобы шею можно было свернуть, когда она мимо идет — ни одной.

— Какаши, — затравленно озираясь, прошептал Киное, — они так странно на нас смотрят.

Похлопав товарища по плечу, сказал: — Знаешь, что такое гон у животных?

— Что? — задумавшись, всё же ответил. — Период спаривания, да? ... Какаши? Причем тут это? Какаши!

20. Нечаянно обидевший

Пока Гай, ослепительно лыбясь, бегал вокруг, я и Киное сидели на крыше центральной повозки. Могло показаться, что мы выбрали стратегически удобное место, но на самом деле просто сбежали туда, где нас не достать.

Майто намеков девушек или не понимал, или делал вид, что не понимал. Все же я подозреваю его в наличии ума и любви иметь людей в мозг особо изощренным способом, потому что иногда он говорил вполне нормально, без выкрутасов.

В первый день дамы ограничились пожиранием нас глазами, во второй тоже было достаточно спокойно, а после они окружали жертву, как львицы полудохлого буйвола и начинали трещать.

Казалось, их интересовало всё, но если бы это было так, они хоть на миг бы затыкались, давая возможность ответить. Сильнее всех доставалось Киное, потому что, теряясь от чрезмерного к себе внимания, он превращался в большеглазое недоразумение, похожее на лори. Это такие лемуры с круглыми, как от страха, глазами и заторможенными, осторожными движениями.

Меня же поначалу доставали просьбами в стиле "Гюльчатай, покажи личико", а после отказа, стали создавать такие ситуации, где бы мне пришлось снять маску. От воды, грязи я уворачивался, еду и напитки в дар не принимал, ел только в дороге.

Когда я уныло хлебал суп под моросящим дождиком, на нас попытались напасть. Этим бандюкам я был рад, как родным. Первой мыслью было размочалить неудачников в фарш с костями, но решив чуть подождать, я затаился. Бандиты вели себя странно и выглядели совсем не по-бандитски. Эти люди перекрыли живой цепью дорогу и, заикаясь от страха, выдвинули требование:

— Пожалуйста, отдайте нам всю вашу еду и тогда мы вас пропустим.

Пробежав по крышам повозок, я спрыгнул перед людьми и поинтересовался:

— Люди добрые, а не пошли бы вы с такими просьбами... работать!

Кучка оборванцев загомонила и рассказала, что после поборов местного князька им не хватает еды для того, чтобы кормить семью, потому они и просят ее таким образом.

Я уже было подумал послать с мужиками клона, который бы объяснил их боссу на цифрах, что полуголодный работяга, а тем более померший голодной смертью — способ разориться, а не повысить доход. Но из одной повозки вылезла полная девушка и, размазывая сопли, пообещала помочь этим людям, когда вернется домой.

Залезая обратно с моей помощью, она обронила: — Это земля моего отца. Какаши-сан, вы не поможете мне?

Как оказалось, просьба была не про затолкать этот колобок обратно, а передать письмо ее отцу.

Приключения у клона получились не запоминающиеся, ему позволили встретиться с владельцем земель и лично передать письмо с печатью.

Прочитав послание, грузный мужчина, похожий на сумоиста, потер переносицу, сказав, что его дочь ничего не смыслит в делах семьи.

Тут я-клон не сдержался: — Уважаемый Кеничи-сан, вы понимаете, что подобным отношением к людям вы наносите своему бизнесу непоправимый ущерб? Работник, который сбежал — не соберет зерна. Работник, который голодает, соберет в два раза меньше и еще сворует половину, чтобы поесть и спрятать на всякий случай. А умерший от голода — тоже ничего не соберет. Такими темпами вам и вашим слугам придется убирать поля, чтобы самим не умереть с голоду.

После этого клон развоплотился, передав свои воспоминания.

— Ну, как прошло? — прихлебывая чай, поинтересовался Гай.

— На обратном пути заглянем, — зевнул я, — посмотрим, что изменилось.

Майто весело хмыкнул:

— С каких это пор тебя волнуют какие-то там крестьяне?

— С тех самых, когда познакомился ближе с обычными людьми. Тебе не понять, у тебя таких друзей нет.

Гай насупился и поставив кружку, вышел, бросив: — Я дежурить.

Вскоре пришел Киное, тут же взявшись за миску с подобием плова.

— Какаши, а о чем вы с Гаем говорили? Он сам на себя не похож. Даже говорить со мной не стал.

— Ешь молча, я пойду с Майто поговорю.

21. КГК

— Гай, у тебя ведь нет знакомых из обычных людей, не шиноби. Или я что-то о тебе не знаю?

Майто хотел было огрызнуться, я видел это по лицу, но вопрос его озадачил. Задумавшись, он отмахнулся и через силу заулыбался, попытавшись влезть в свою маску шута.

Эти кривляния у меня уже в глотке сидели, и тут уже вспылил я: — Не бывает людей, у которых всегда всё отлично! Хотя бы перед друзьями клоуна не корчи! Не верю!

Знал бы, не стал такого говорить, потому что адепт Силы Юности моментально начал шмыгать носом и часто-часто моргать. Размазывая сопли по лицу, Майто объяснился, что послышалось ему "у тебя нет друзей". То есть, никаких вообще, и я ему не друг.

Ну, где-то так оно и есть, но обижать человека не хочется.

Свои слова я объяснил тем, что посчитал будто Гай пренебрежительно относится к обычным людям.

— Можно с вами? — громко шмыгнул носом Гай. — Ты познакомишь с горожанами?

— Конечно можно! Только учти, я там не под своим именем.

— Как это?

— А ты не знаешь? Ты ведь с Куренай и Асумой был, когда они меня пугали "расскажем Акеми"!

— Я думал это какая-то куноичи.

Пару мгновений оба стояли с обалделым видом, а затем Гай пораженно произнес:

— Ого... А Куренай и Асума знают?

— Гай, я же просил не кривляться!

С адекватным Майто общаться было комфортнее, чем с Гаем-шутом: у него речь изменилась, выражение лица, ужимки... совсем другой человек. Но человек грустный.

— А зачем тебе это, — неопределенно покрутил руками, подбирая слова, — корчить радостного придурка?

Гай помрачнел:

— Ты помнишь моего отца?

Покопавшись в голове, вспомнил мужика сильно похожего на Майто, но с усами в виде прямоугольника и бородкой. Кивнул.

— Майто Дай. "Вечный генин", который убил четырех мечников из Семерки Кири. Он пожертвовал собой, чтобы спасти меня и мою команду.

Гай рассказал о том, что в детстве без сомнения верил отцу, в его убеждения, но столкнувшись с реальностью, начал сомневаться и в итоге обидел его.

— Он простил меня и после этого я снова поверил в "Весну Юности", стал во всем подражать папе.

— Знаешь, оптимизм это хорошо, но вот так как это делаешь ты — это слегка раздражает и выглядит... м-м...

— Глупо?

— Не серьезно, — выкрутился я. — Ни в коем случае не считаю, что защищать дорогих людей — глупо, я только про поведение говорю! — тут же уточнил.

Гай грустно усмехнулся, обронив, что на самом деле он тот еще пессимист.

— Ну, знаешь ли, немного серьезности не помешает, иначе заказчики будут шарахаться от нашей команды, как от огня. Я-то не против, чтобы поменьше дергали, у меня есть заработок на стороне и у Киное, а вот ты голодным сидеть будешь.

— Это ты про мастерскую краснодеревщика?

Кивнул.

— А ты, вроде, говорил, что не знаешь?

Гай помялся и рассказал, что обычно Асума и Куренай его в свои секретики не посвящали, так что о моем маскараде он узнавал сам, а так как у него плохая память на лица, то меня с зелеными волосами он не признал.

Почесав в затылке, я промычал что-то невнятное.

А ведь действительно, дружной компании-то и не было! Гай, как рыба-прилипала крутился рядом, но прилипнуть толком не мог, потому что группы не было; Асума и Куренай друг с дружкой, им третий не нужен, а я — вообще одиночка, мне никто не нужен.

По крайней мере, был одиночкой. Теперь же у меня так много знакомых, что внутренний мизантроп в ужасе забился в дальний угол подсознания и там лакает валерьянку не просыхая.

— Знаешь что, а ну их этих Асуму и Куренай! Будем дружить втроем.

— Ага, — обалдело выдал Майто.

— Я, ты и Киное. Кстати, Киное... может поднимешься уже?

— Не, давайте обратно, там кабанчик уже поджарился. Как ты понял, что я подслушивал?

— Я бы сам подслушал.

А кабанчика мы случайно грохнули, когда тот из любопытства высунул пятак из кустов. Бедный-бедный кабанчик, но вкусный. Да и салатиками питаться — уже надоело, мы-то не на диете.

На первом собрании нашей банды утвердили аббревиатуру КГК, чтоб никто не понял о чем речь, кроме нас. А вообще я хотел назвать нашу компашку "банда Какаши", но посчитал что это чересчур, надо же хотя бы видимость демократии создать.

22. Немного реалий

После того, как Майто добавил серьезности в свой наигранный оптимизм, его фанаток стало больше (от нас с Киное некоторые барышни отстали), не смотря на то, что ученицы начали понимать — "не обломится".

Не, ну серьезно, кому нужны проблемы с высокопоставленными папашами за поруганную девичью честь?

Под конец путешествия девчата на нас обозлились и при встрече презрительно кривились. Раньше у них было что-то вроде негласного соревнования, и каждая сама за себя, а теперь дамочки ополчились на нас в едином порыве.

Случилось это потому, что одна из девиц перешла от слов к делу, попытавшись залезть мне в штаны. Ее я отшил в грубой форме, а она в ответ подругам нагнала какой-то чуши.

Поняв, что из-за одной сучки в будущем могу получить стремную репутацию, я подошел к их воспитательнице и попросил, чтобы та им объяснила разницу между интим-услугами и охраной.

Выслушав, та кивнула, отметив, что девушкам будет полезно послушать подобную лекцию, так как у них могло сложиться ложное впечатление.

На лекции она пояснила нам и ученицам, что благородные дамы, особенно вдовы, частенько нанимают охрану совсем не ради безопасности и ее вина, что она этого не объяснила воспитанницам раньше.

Немного жутко стало, когда все девушки синхронно обернулись, глубоко поклонились и попросили у нас прощения, зато после этого стало гораздо спокойнее. Хотя снова вернулись попытки посмотреть что под маской. А так как нам еще требовалось охранять их в Стране Горячих источников и на обратном пути, я пошел на обман.

В один из вечеров, когда всех собрали в большом зале перед ужином, я позволил облить себя соевым соусом, который "неловкая" девушка уронила с подноса прямо мне на голову. И согласился на ее помощь и возмещение ущерба.

— Фу-у! — в ужасе взревела с виду хрупкая девушка и, едва сдерживая рвотные позывы, умчала прочь из туалета.

Из зеркала на меня смотрел натуральный монстр: куча шрамов, будто от ожога, и с дырой в щеке, через которую можно было рассмотреть зубы вместе с деснами.

Подмигнув отражению, сбросив иллюзию, и натянув новую маску, пошел на горячие источники, сунув порченные вещи какому-то служке.

— Отстирается — хорошо, не отстирается — выбрось.

— Эй, Какаши, вот ты где! — подошли Киное и Гай к краю той лужи с горячей водой, что онсеном зовется. — Сработало. Теперь твоя очередь их сторожить.

— Клона отправлю, — лениво отмахнулся я.

— А если нападут? — нервничал Киное. — Мне показалось, за нами следили.

Майто покивал, и мне пришлось вылезти.

— Уже иду, но со мной пойдет твой древесный клон и мой дубль под видом Гая.

На всякий случай я призвал Паккуна, чтобы тот побродил по гостинице и поискал подозрительных личностей.

— Опять по пыльным перекрытиям лазить, — бурчал пес, — я тебе не кошка!

— Я буду массировать тебе лапы неделю.

— По первому требованию!

— Ладно. Иди уже!

Надо быть внимательнее, а то на чужие подозрения полагаться не особо удобно.

23. Дурак

Подозрения, к сожалению, оказались не безосновательны. За нами действительно следили, и не абы кто, а головная боль моего будущего, которого может и не случиться.

Да-да, за нами в оба глаза следил Момочи Забуза и еще двое чуунинов, которых опознать я не смог.

Охрану усиливать мы не стали, чтобы не вызвать подозрений, а вот рации не снимали даже когда дремали между дежурствами.

Была б моя воля, я бы собрал всех девиц и погнал их обратно, под личную охрану их папаш. А что? Доставил в целости и сохранности, что было потом — не интересует.

Все десять дней, пока ученицы находились на источниках, компашка из Тумана не делала никаких резких движений, но на десятый собрала вещи раньше нашего обоза и исчезла.

Был бы я наивен, выдохнул бы с облегчением, но я-то не первый день живу.

— Подозреваешь засаду? — спросил Гай и, не дождавшись ответа, сказал. — Я тоже думаю, что они кого-то конкретного хотят выкрасть.

— Знать бы еще кого, — без энтузиазма ответил я, выбираясь на крышу одной из повозок.

Шли дни, ничего не происходило, но мы чувствовали, что за нами наблюдают.

На обратной дороге обоз с каждым днем становился короче, пока от него не осталась лишь три повозки. Паранойя записала в возможные цели не только двух учениц и саму воспитательницу, но и нас самих, только без Гая. Когда устраивали мозговой штурм, он сам свою кандидатуру отмел.

— Ну кому нужен чуунин без генома и выдающихся способностей? Никому.

— Всякое может быть.

Обоз стал еще короче, когда на нас все же напали. Рельса-меч, словно бумеранг пролетела над головами и снова вернулась в руку здорового парня в сером жилете. В ультимативной форме нам предложили отдать одну из девушек и уматывать, либо медленно и больно сдохнуть.

При ближайшем рассмотрении я заметил, что форменные жилеты Тумана сильно поистрепались, и общий вид противника напоминал, что даже после свержения Ягуры ничего особо не поменялось, ведь свита Ягуры осталась у власти.

— В Тумане до сих пор всё так плохо?

Забуза опешил, но не растерялся его товарищ:

— Тебе какое дело, одноглазый?

— Да просто хочу дать совет.

Выскочка хотел что-то сказать, но Момочи остановил его жестом.

Я намекнул, что выкуп — это разовая прибыль, а нанявшись к отцу девицы, можно получить стабильный заработок и крышу над головой.

Пока я забалтывал противника, Киное мудрил с элементом дерева под ногами противника. У нас это была отработанная схема, еще когда Данзо был жив.

— Ну так что?

— Отдайте девушку и мы разойдемся без боя.

Дав отмашку Киное, я наблюдал как выросшие из-под земли побеги затянулись на ногах шиноби, как шнуровка на ботинке, а затем их плотным коконом опутали коричневые лианы с листиками. Конечно, противники пытались вырваться, но мы с Гаем их отвлекали бросками кунаев, пока ловушка не закрылась окончательно.

Деревянные путы, сдавившие нападавших, не давали им даже глубоко вздохнуть, не то что двинуться. На прощание мы вкололи Забузе и его компании снотворного, оттащили подальше от дороги, обнесли частоколом (за счет Киное), чтобы дикие животные не сожрали.

— Почему мы их не убили? — вопрошал Киное. — Это было бы просто.

— Потому что это не правильно! — возмутился Гай. — Они на нас не хотели нападать.

Я покивал, а подумал: "Нет, не поэтому, а потому, что за нами все это время наблюдал маленький ребенок, который после нашего ухода прошмыгнул в сторону оставленных в лесу шиноби".

— Сейчас последнюю домой проводим, а наемники и воспитательница сами доберутся.

Девушку у нас выпрашивали на границе владений ее отца, видимо, чтобы далеко не ходить за выкупом.

Ступив на знакомую дорогу к Конохе, я крикнул товарищам "кто последний, тот дурак" и без предупреждения рванул к цели.

Мне это припомнили у финиша. Киное вырастил гибкую лиану, из-за которой я пропахал носом землю.

Ну да, правила я не уточнял. Дурак, признаю это.

24. Здравствуйте, мама

Приведя себя в порядок дома, первым делом помчался к Акеми, нацепив иллюзию того зеленопатлого парня, которым прикидывался. Авось вспомню, как себя обозвал, ну, или кто-то поможет, окликнув.

Доклады и бумажки марать послал клона. Надеюсь, никто не догадается, а то присылать на важные мероприятия клона — дурной тон.

Заглянув в зал магазина сладостей через витрину, я помахал девушке, а та будто и не заметила.

Акеми долго не выходила, и вообще вела себя странно, точно время тянула. Наконец все недовольные медлительным сервисом покупатели были обслужены, а место Акеми заняла ее мама.

Я ждал Акеми у дверей на задний дворик магазина с дебильной улыбкой, не подозревая подставы.

Не успел я сказать "привет", как мне прилетел вопрос, с тактичностью удара под дых:

— Ты меня любишь?

На этом месте дебильная улыбка сползла с лица, и я с недоверием покосился на Акеми.

— Ну-у, да... А что это ты так внезапно?

— Если бы любил, сказал бы "Я тебя люблю!" — всерьез надулась Акеми. — Правильно мне про тебя мама говорила, я для тебя никто! Ты такой же лгун, как все! Ничего не сказал и исчез на несколько месяцев!

Сказать, что я был в шоке — это ничего не сказать. Я пялился в дверь черного хода, которая с грохотом закрылась перед носом, как баран на новые ворота.

Какая муха ее укусила?! И с какого это перепугу я "лгун", когда она обо мне знает столько, что никаким шпионам не снилось! И я заранее предупреждал, что у меня миссии и прочая шинобская фигня, а предупреждать о всех своих передвижениях — это не слишком ли для подруги? Заявка на тотальный контроль? Что это?

Помотав башкой, я постучался, приготовив маленькую речь, но открыла мне не Акеми, а ее мама.

— Здравствуйте, Момои-сан, позовите...

Та окинула мою иллюзию неприветливым взглядом и, перебив, процедила: — Такому оборванцу, как ты я никогда не отдам свою дочь! Проваливай, пока я мужу не пожаловалась! Кыш-кыш!

Взяв себя в руки, я еще раз вежливо попросил позвать свою пассию, но в ответ получил ехидный хмык:

— Ты ручонки не сжимай, этот квартал охраняют. Тронешь меня или мою дочь пальцем, тебя заберут АНБУ!

Я не нашелся сказать ничего лучше чем: — Момои-сан, вы в своем уме?!

— Убирайся отсюда, Клавис! — заверещала тетка, так что мне пришлось ретироваться.

О, имя свое узнал... Но что за хрень сейчас вообще произошла?!

До этого момента с маменькой Акеми я не был знаком лично, и вообще мало что о ней знал, потому что видел ее пару раз издали.

Чертыхаясь сквозь зубы, я полез к окну комнаты Акеми, хотя раньше таким не занимался и подслушал занимательный диалог. Хотя, какой к черту диалог?! Монолог это был, монолог меркантильной бабы!

Мол, зачем тебе бродяжка и сирота Клавис, если в нашу лавку захаживают молодые шиноби.

Скрипнув зубами, прислушался.

— Тот одноглазый, — расслышал я тихий голос Момои, — который приходил с женой нашего каге... я бы на твоем месте не упустила такой шанс.

Что ответила Акеми я не расслышал из-за скрипа окна, которое открыла ее мать. Пришлось сматываться, потому что я не додумался захватить маскировочный плащ, а других удобных мест для подслушивания не нашлось.

Убравшись из-под окна, я сел на крышу соседнего дома, там, где меня не было бы видно, и призадумался.

А что если не было никакого изнасилования? Гуляла Момои-чан с Узумаки-куном, а тот возьми и убейся на войне или на миссии. А может он вообще не планировал с ней семью и собирался забрать ребенка.

Проблема была в том, что о матери Акеми я практически ничего не знал до сегодняшнего дня.

— Интересно, — покосившись на крышу лавки, проговорил я, — Момои пока не знает, что Клавис и Какаши — это одно и то же лицо, но останется ли это тайной? Не уверен. Я уже ни в чем не уверен.

От тяжелых мыслей я пошел избавляться на полигон позади своего дома. Обо всем, что сегодня услышал, следовало подумать. А лучше — спросить у кого-нибудь совета.

25. Хороший слух

Само собой пацаны с этой проблемой мне помочь не могли. У Киное девушки нет, у Гая — никогда не появится, если он продолжит корчить клоуна и одевать комбез, похожий на нижнее белье от зимнего комплекта формы.

Кушина мне тоже не помогла советом, Минато я обошел десятой дорогой, вдруг снова задание какое-нибудь всучит. Но на свою беду я повстречал Джирайю и шестеренки в голове крутанулись куда-то не туда, раз я решил поделиться с ним проблемами.

Закончив пересказ, я опасливо приоткрыл зажмуренный глаз и заметил, что саннин что-то быстро пишет.

— Ты не зря обратился именно ко мне, — грустно ухмыльнулся Джи, — значит так...

Подсказки, что мне делать дальше, Джирайя не дал, зато объяснил варианты развития ситуации. И предупредил, что женщины, чаще всего, похожи на своих матерей не только внешне, но и по характеру.

— Главным фактором в этом "уравнении", — ткнул Джирайя в записи обратной стороной кисти, — является мать Акеми. Если она ею не занималась, то Акеми может не перенять ее характер. Если влияние матери полноценно, то беги оттуда, парень. Просто беги.

— Всё так плохо?

— Меркантильные бабы, — поморщился, — им от нас только материальные блага нужны: шмотки-тряпки, домик, денег побольше и чтоб дома тебя почаще не было.

— Э-э? Почему это "не было"?

— А как она тогда с любовником будет общаться, при тебе?

— Да ну вас! — сплюнул и смотался.

В описанный Джирайей сценарий не то, что не хотелось верить, я о таком даже думать не желал!

Акеми не такая... Наверное... Блин! Не знаю! Я уже ни в чем не уверен!

Разозлившись, снова пошел на полигон.

— А у Джирайи с Цунаде — не меркантильные отношения! Она ему от чистого сердца в табло прописывает. Любя, так сказать! Ну да, да! Бьет, значит — любит! Мазохист хренов!

Когда каменный столб ломался, я поднимал из земли новый, снова выбивая из колонны спрессованной почвы куски. Кулаки светились белой чакрой и едва слышно потрескивали от элемента молнии, который и находился в ее основе.

Все еще злой, хоть и вымотанный, я пошел на горячие источники расслабиться и посидеть в тишине, так как в онсенах было не принято громко говорить и докапываться до товарищей по луже.

Запах тухлых яиц, который шел от воды, без труда отфильтровывала печать в маске, я ее специально отрегулировал на игнорирование этой вони.

Казалось бы, просто надо взять и поговорить с Акеми, но что-то не давало. Может мне просто не хотелось решать эту проблему? Или я боялся узнать, что яблоко от яблони не далеко упало?

Зло дернув щекой, начал вслушиваться в окружающие меня голоса, чтобы не слышать свой внутренний, который раз за разом возвращался к проблеме.

— Газель, ты совсем дурная! — тихо рассмеялся девичий голос. — Мужчины обязаны нас, женщин, носить на руках и выполнять все наши прихоти по щелчку пальцев.

— Это не мужчины, а тряпки! Сами вы дурные, не называйте позывных!

— Оу, прекрасная Кумико* сердится на нас, просим нас простить, о великая!

Заинтересовавшись, я обернулся, чтобы удостовериться, что на мужской стороне нахожусь в гордом одиночестве. Пока девушки препирались, я подкрался к забору и не смог найти ни одной удобной щели.

— Разве что, — пробормотал одними губами, стаскивая повязку.

Шаринган, словно в замедленной съемке, запечатлел как девушка, вышедшая из бассейна распустила волосы. Спереди она держала маленькое полотенце, почти ничего не прикрывающее, а сзади, словно плащ, ее спину закрыли сине-фиолетовые волосы, достающие почти до середины бедра.

Обернувшись к подругам, она продемонстрировала татуировку АНБУ, багровеющую на плече, а затем откинула густую прядь волос с лица и взглянула в сторону забора, опасно сузив бирюзовые глаза.

Бесшумно шуганувшись в сторону душевых, перевел дыхание под ледяным душем.

— Слюни-то подбери, — выплюнул воду попавшую в рот, — с одной бы разобраться, а не вторую искать, гарем, блин, собирать.

Уже собравшись уходить, я замер у дверей, когда услышал голоса: — Ты представляешь, за нами какой-то Учиха наблюдал!

— Как ты узнала? Ты же сказала, что видела только глаз.

— Да, но этот извращенец шаринганом смотрел!

Отсмеявшись, одна из них сказала:

— Бедняга, — наиграно-сочувствующе, — теперь будет вспоминать о нас одинокими холодными ночами!

Похоже, про фотографическую память шарингана знают многие.

Примерив на себя хенге старого дедушки, медленно поковылял в сторону квартала Учих, хотя мой дом вообще не в той стороне находился. Лишь полностью удостоверившись в отсутствии слежки, поскакал домой.

Больше Джирайю не косплею, ну его нафиг!

Примечание к части

Кумико — "вечно прекрасная", "прекрасное дитя" и подобные этим смыслы.

26. Окончательное решение

Уже около месяца я занимался чем угодно, но только не своими проблемами. Я только думал о них, но не решал. Даже на повседневные тренировки забил болт, так что в один не очень прекрасный день на полигон меня приперли вместе с футоном.

— Парни, я понимаю, что вам очень надо меня растормошить, но такими темпами вы меня только выбесить сможете. Уверяю, ничем хорошим это не закончит... щелк... ся.

Это я демонстративно клацнул зубами, когда Гай попытался отобрать одеяло.

Правда вставать все равно пришлось, и тащить, пусть и в свитке, засратый футон в общественную прачечную. Оставив гипнотизировать машинку клона, сам пошел шататься по Конохе.

Солнышко светит, птички поют, а мне хочется пострелять по птичкам огненными плевками и чтоб кому-то стало так же погано, как мне самому.

В таком состоянии я сам повернул к кварталу торговцев. Проведав Тензо с Гаем, которые почти все свободное время проводили в мастерской, я еще потянул время и наконец пошел в лавку сладостей.

Постояв в очереди, купил большой кулек конфет-зайцев для Кушины. Хоть какая-то польза от визита. Кулек перекочевал в свиток, а я решился на разговор.

— Каджи-сан, позовите, пожалуйста Акеми-ча... сан.

В глазах кондитера я прочел смутное узнавание. Ха! Еще бы, голос-то я не менял.

— Зачем, шиноби-сан? — напрягся дядя.

— Поговорить. Просто поговорить.

Акеми было попыталась вывести меня из магазина, прожигая рассерженным взглядом, но я жестом попросил этого не делать.

— Нам нужно временно расстаться, — сказал я ей.

Возмущенно надув щеки, Акеми попыталась влепить мне пощечину, а Каджи-сан, сбледнув, выдохнул:

— Вы встречались?!

Кивнув, коротко рассказал о том, что из-за его предубеждений притворялся обычным человеком.

— Если моя дочь беременна... — побагровела Момои, которая все это время маячила за спиной девушки, словно тень.

— Нет, — устало, — до этого не дошло. Можете и не проверять.

Акеми стала пунцовой и снова попыталась съездить мне по лицу, а когда я уклонился, прошипела:

— Какаши, стой ровно!

Если раньше были сомнения, то теперь от них не осталось и следа.

Отойдя на шаг, я засунул руки в карманы и бесстрастно проговорил:

— Поправка, не "временно", а "навсегда". Прощайте.

Пихнув двери носком ботинка, я вышел на улицу и тут же прыгнул на крышу.

Я ведь и раньше замечал, что Акеми любит покомандовать, повысить голос, но тогда мне это все казалось незначительным и даже милым. Что у меня в голове вообще тогда было? Опилки? Ну, а что еще может быть в голове у "Чучела"?

— Пф. Любовь слепа и все в таком духе, — спихнул с дороги голубя, который заснул на брусе перекинутом между крышами. Возмущенно курлыкая, птица улетела, перед этим успев обгадить мне ботинок.

— К деньгам, наверное.

А дома, с порога, меня огорошили новостью:

— Какаши, срочно собирайся, у нас задание. Киное уже тут, только тебя ждем.

Ну да, задания — это к деньгам.

Пока клон закидывал в свиток-рюкзак вещи, я прочел записку с указаниями от Минато.

Нас послали в Страну Рек искать потеряшек. АНБУ, которые не выходили на связь уже почти месяц.

— А личные вещи? Без запаха найти... — смутившись, Гай указал на печать с другой стороны записки. — ... оу, понятно.

— Это команда девушек.

— Я заметил, — поднял выпавшие из печати лифчик, майку и кружевные трусики, больше похожие на тряпочку с веревочками.

Хорошо, что не трансвеститов.

27. Страна Рек

Страна Рек могла бы стать Страной Болот, если бы дайме вовремя не обратился к знающим людям, которые укрепили берега одних и изменили русла других рек в стране, чтобы там стало возможным строительство не только на сваях.

— Вода и песок, — буркнул в маску, — не самое удобное сочетание для поиска.

— Других вещей нет? — потер лапой нос Паккун.

— Что дали, с тем и работаем, — навис над псом, отчего тот прижал уши и на полусогнутых уполз прятаться за Буллом.

Другие собаки тщательно обнюхали вещи и разбежались по дуге от того места, где девушек в последний раз видел информатор из Суны.

Потянувшись, бросил:

— Сами чем займемся?

— Тоже поищем? — наивно уставился Киное. — Ты же говорил, что у тебя нюх, как у твоих собак.

— Я говорил, что "почти как у собаки", — поправил друга, — и вы меня не заставите нюхать ношенные трусы.

— Но это же девушки...

— И чо? — перебил. — Гай, ты забудь сказки, про принцесс, которые писают радугой и пукают бабочками!

— Что-то ты какой-то злой.

— Я в норме.

Убить только кого-нибудь хочу с особой жестокостью. А так у меня замечательное настроение!

Подозреваю, что такое шило в одном месте у меня образовалось из-за лени. Пропуская тренировки, я и раньше замечал переизбыток чакры, который делал меня чересчур раздражительным, но сегодня, вместе с истинным настроением, эта проблема выпирала особенно остро.

Побродив в одиночестве по приграничной деревушке, я нашел куда деть лишнее: слил часть чакры в начавший разрушаться берег и чуть не послал мужика, который за этот ремонт попытался меня отблагодарить арбузом.

Подарок я взял, но запечатал в свиток, чтобы позже его проверить. Чуял я, что с этим продавцом что-то не так, но пока не мог понять что именно.

Когда настроение стало умеренно паршивым, я вернулся к своим. В плохенькой гостинице были заняты все одноместные номера, так что пришлось ютиться в одной общей комнате. И это не добавляло мне душевного равновесия.

Находясь в полудреме, когда не можешь пошевелить ни рукой, ни пальцем, я услышал как Киное и Гай обсуждают меня и Акеми, а затем окончательно отрубился.

Под эту болтовню мне снились арбузы с ручками и ножками, гоняющиеся за Акеми, как львиный прайд за подратой антилопой. У некоторых плодов даже были маленькие кунаи.

— Приснится же такое, — пробормотал хриплым со сна голосом.

Покончив с мыльно-рыльной темой в общей на весь этаж ванной комнате, я вышел на балкончик номера и понял, что меня так коробило в подарке и его дарителе.

С верхнего этажа гостиницы, которая находилась на сухом пятаке между двух крупных рек, можно было заметить отсутствие сухих полей. Страна Рек являлась одним из поставщиков риса в Страну Огня, а не бахчевых культур. Здесь дыни, арбузы и прочее продавали за бешенные деньги, поскольку их завозили исключительно из других стран.

А тут глянцевые арбузы с целыми хвостиками, в рассыпающейся телеге у похожего на бомжа мужичка. Я, конечно, мог предположить, что он продал всё, чтобы начать своё дело, но что-то не верится.

— Паккун, у меня есть для тебя задание.

— Опять трусы?

— Нет, найди мне того кто трогал этот арбуз до меня. Запах должен быть еще свежим.

28. Опасная вылазка

Паккун вел нас целенаправленно к границе, что шло вразрез с инструкциями Четвертого.

Когда за деревьями показались барханы, я сделал знак остановиться. Пояснив причину, устроил голосование:

— Кто за то чтобы продолжить миссию?

Гай поднял руку.

— Кто за возвращение?

— Лучше не нарушать.

Поняв, что мой голос решающий, проворчал.

— Что ты сказал?

— Пойдемте спасать потеряшек, — повторил недовольно, — но если нарвемся на превосходящую силу, валим оттуда без самопожертвования и геройства.

Друзья кивнули, посчитав этот вариант компромиссным.

Границу мы пересекли под землей, таща за собой Гая, так как он стихией земли не владел от слова "совсем".

"Вынырнули" мы далеко в пустыне, когда солнце уже начало садиться. Паккун сидел около разваленной мазанки из навоза и соломы, которую почти полностью поглотил бархан.

— Куда дальше? — вытряхивая песок из волос, поинтересовался Киное.

— Вниз. В колодце за домом есть лаз. Но я туда не заглядывал.

Тем временем я развернул свиток, который мне подарила Кушина. Бумага засветилась ровным белым светом и показала картинку похожую на голограмму. Тоннель от колодца выходил то ли в пещеру, то ли в искусственно созданную нишу. Других ходов внутрь не было, что непрозрачно намекало на ловушку.

Подав больше чакры, на схеме появились красные точки, отмечающие печати, которыми щедро был облеплен весь лаз.

Итогом мозгового штурма стала идея "зачем ломиться в парадную дверь, если есть стены!", вот ее мы и начали осуществлять.

В то время когда Гай и Паккун бдели, мы начали сверху раскапывать, пока не добрались до свода из спрессованного чакрой песка.

Проковыряв отверстие, мы вытащили круглый кусок и заглянули внутрь. Три тела в щедро залитой кровью маленькой комнате лежали без движения. Можно было бы посчитать, что они мертвы, но пульс прощупывался у всех троих.

Сняв маски, я покачал головой. Стало понятно отчего их никто не охранял и почему так много крови: девушки находились в коме, поддерживаемой прикрепленной на лоб печатью. Такие штуки не только усыпляли, но и сильно затормаживали все процессы в организме. Эти печати, в основном, использовали медики, чтобы продлить жизнь пациенту до и вовремя операции.

— Чакра в печатях почти иссякла, — с тревогой заметил я.

— Какаши, мы можем забрать только одну из них, эту, — указал Киное на ту девушку, что лежала слева от входа. Ее спасли волосы, которые сейчас напоминали панцирь бурого цвета, они-то и заткнули опасные раны, не дали истечь кровью, как ее подругам.

Не дрогнувшей рукой, под моим охреневшим взглядом, Киное добил девушек и запечатал их тела в свитки.

— Что? — бесстрастно поинтересовался он.

— П-п... Пиздец! — выдавил я, возмущенно, но потом махнул рукой. Сейчас не время и не место для болтовни, да и поздно уже что-то исправлять, оставшуюся бы спасти.

А еще в такие моменты я отчетливо понимал, что прошлое Киное будет аукаться еще очень и очень долго.

Тем же путем, как пришли сюда, мы не могли воспользоваться, так что оставался единственный выход — прорываться боем через пограничников, надеясь, что те не будут ждать удара в спину.

29. Происхождение клички

Вытеснив песок, я соорудил что-то похожее на траншею, где смог спокойно расстелить свиток Кушины, не беспокоясь, что свечение от него кто-то заметит.

Страна Ветра была довольно бедной, потому никого не удивило, что границу не оборудовали печатями. Но отсутствие сигналок с лихвой компенсировали внимательные пограничники, которые ходили по земле босиком, как слепая Тоф и еще по рации периодически устраивали перекличку.

— Не люблю бдительных, если это враги, — буркнул, закрыв свиток.

С противниками я предпочитал разбираться по-тихому: обман, иллюзии, всевозможные яды, удар со спины в печень... в этом мы с Киное были похожи. Только его так учили, не предоставив выбора, а я осознанно сменил манеру боя, потому что не любил бесполезный риск.

Возможно именно из-за этого в Книге наград (Книге "Бинго") меня записали, как "Тысячеликий Какаши". Что поделать, самый удобный способ безопасно подобраться к врагу — прикинуться "своим".

— Нас больше, — решительно проговорил Гай, — пройдем тут.

Поморщившись, я предложил иную тактику, которая не понравилась Гаю, но так как Киное меня поддержал, а полудохлая от голосования воздержалась, Майто пришлось заткнуться.

— Все равно это бесчестно и жалко.

— В самураи надо было идти, — потрепал друга по плечу и послал трех клонов под видом потеряшек-куноичи, а следом пошли древесные дубли Киное под личинами погибших, но обмазанные кровью шакала, которого мы изловили неподалеку.

Как я и подозревал, центральный пограничник, мимо которого мы собирались пройти, ушел на поиски третьего поросенка, которого не было*.

— Их трое, — рявкнул центральный в рацию, пробегая мимо фальшивого бархана, — трое должно быть!

Скинув плащи, мы спокойно, но быстро, пересекли границу и скрылись в тропических лесах Страны Рек.

— Зачем нужно было идти по песку, как по воде? — не выдержал Майто, когда мы дошли до столицы Страны Рек.

— Долго же ты терпел, — хмыкнул я.

— Объясни.

— Чтобы не было погони по следам. Они не нас искать будут, а потеряшек, которые ползают по пескам на последнем издыхании, истекая кровью.

Так как никто из нас не увлекался медициной, а с печатью были свои проблемы, пришлось искать квалифицированного медика. До Конохи под печатью мы бы ее не донесли.

Нам повезло дважды, или даже трижды, потому что сухонький старичок был бывшим ирьенином из Конохи, который еще Цунаде учил. Последнему заявлению я не особо верил, но имя доктора в памяти отложил — поинтересуюсь на досуге.

А вот дальше можно было бесконечно долго перечислять минусы мерзкого старика!

Пошлый, как плохая пародия на поручика Ржевского, жадный, как толкиновский гном.

Взять хотя бы его шутку про "ее надо согреть", как в кино обмороженных отогревают ложась с ними голышом. Смутить дедка нас пытался по всякому.

Отдельным пунктом шла невероятная жадность дедка, который пытался нам загнать вещи покойной жены втридорога.

— Может, чая попросим у служанки? — скучая, потянулся Гай.

— Я лучше бесплатно из реки попью, — буркнул бережливый Киное.

Наконец дед разрешил зайти в палату, чтобы поговорить с девушкой.

Визг стоял такой, что аж уши заложило. Да-да, дедка подгадал момент, когда куноичи решила одеться. Это, конечно именно та "очень важная информация, которую больная хотела сообщить", угу.

Примечание к части

*Русские дети в Сан-Хосе решили пошутить и запустили в школу три свиньи с написанными на боку номерами: 1, 2 и 4. Американская полиция неделю искала свинью под номером три.

30. Не та

Все еще красная, как рак, девушка поинтересовалась, где ее подруги.

— Они были... — начал было Тензо и получил по ребрам, чтоб заткнулся. Его прямолинейность тут никому не упала.

— Мы смогли спасти только Вас, — глубокий поклон, — прошу прощения от лица моей команды.

Я ожидал слез, не знаю, там, ну, грусти какой-то, а потеряшка уставилась в пол невидящим взглядом и залипла. Фиолетовые волосы почти закрыли лицо, но сквозь пряди я всё равно смог разглядеть нервную улыбочку и подрагивающее от непонятных гримас лицо.

Женщины, конечно, существа с другой планеты, и хрен поймешь, что творится в их головах, но реакция девушки мне не понравилась. Хотелось взяться за кунай и устроить допрос с пристрастием, но Гай бы не понял. Он вокруг спасенной девушки крутился, как курица наседка.

Свои подозрения я попытался обсудить с Киное, но тот, хоть и начал понимать эмоции, все же не смог меня понять. А дед-ирьенин сказал, что потеря близких людей всегда влияет непредсказуемо, но посоветовал всё же сходить в отдел дознания.

А Гай... Гай на меня наорал, сказав, что подозрения беспочвенны, ведь ни гендзютсу, ни лишних татуировок доктор не нашел. Кроме того, на все контрольные вопросы потеряшка ответила верно, так что я со своей паранойей оказался один на один.

И хотя девушка представилась и по имени, и по кличке АНБУ, я мысленно называл ее как угодно, но только не ими. Я не мог отделаться от ощущения, что Газеру, которую я видел в онсене, не похожа на спасенную.

Из-за того, что травмы были достаточно серьезными, самостоятельно ходить потеряшка могла только, как обычный человек. Из-за этого мы ее таскали на закорках. Кажется, ей это нравилось. А еще потеряшка принимала заботу Гая, как должное, иногда поощряя улыбкой наивного Майто.

— Вчера Кумико нес я, позавчера Киное, теперь твоя очередь.

Сделал вид, что не слышу.

— Хатаке!

— Чо? — недовольно оторвался от полировки танто. Само собой это был не тот клинок, который достался мне от отца. Его еще прошлый "я" сломал и осколки не собрал.

Потеряшка оживилась, недоверчиво смерив меня взглядом: — Тот самый Шаринган Какаши? Я думала, вы выглядите иначе.

— Это он на задания всегда волосы выкрашивает в разные цвета. Сейчас он под суновца замаскировался. Даже шрам замазал и шаринган закрыл линзой.

— Гай, замолкни, пожалуйста. — процедил я сквозь зубы.

Майто ухмыльнулся и что-то сказал на ухо потеряшке, отчего та рассмеялась.

Меня так раздражала ситуация, что только перед сном до меня дошло, что потеряшка назвала меня прозвищем, которое я никогда тут не носил.

И ведь никто не заметил!

На войне я не успел примелькаться настолько, чтобы меня вписали в Книгу наград, но тогда меня называли "щенком Дохлого", напоминая об отце, а "Тысячеликим" я стал значительно позже. В идеале я не хотел вообще попасть в Книгу наград, но к сожалению не во всех миссиях разрешалось, уходя, гасить всех. Чем меньше о тебе знают враги, тем удобнее работать.

Устав мучиться вопросами и догадками, я обошел похрапывающего (из-за неудобной позы) Гая и сделав жест "тихо" обернувшемуся Киное, подошел к спящей потеряшке.

Плотно закрыв ей рот рукой, сказал:

— Тихо. Поговорить надо.

— Как тебя зовут на самом деле?

— Могу спросить то же самое! — с вызовом вскинула подбородок девушка.

— Я сейчас просто перережу тебе глотку и брошу тут.

— Не посмеешь!

— Да неужели?! — достал метательные звездочки, разместив их на пальцах. — Мне гораздо спокойнее будет, если я останусь единственным человеком, который знает о других мирах и иномирцах-попаданцах.

Вот тут ее и проняло, так что она попыталась разжалобить меня слезами.

— Замолкни, — раздраженно, — попробуй иначе убедить меня не убивать тебя и не сдавать дознавателям.

Возмущенно зыркнув, попаданка встала на колени и потянулась к моему поясу.

Отбросив руки, покрутил пальцем у виска: — Совсем больная?!

— А чо тебе еще надо?!

— Не важно. Что стало с настоящей?

— Ничего, — пожала плечами попаданка, — спит она, считает, что умерла. Я ее не разубеждала. Кстати, меня Еванжелина зовут, я анимешница, обожаю "Наруто", мне четырнадцать. А тебя как зовут? Сколько тебе лет? В каком ты классе? Тебе тоже нравится аниме? А манга?

Если бы не сюрикены, которые я так и не снял, я бы разбил себе лицо фейспалмами. Похоже, ей вообще не были нужны мои ответы, она тараторила со скоростью пулемета, не оставляя пауз!

Когда ее треск стал восприниматься как фон, я услышал свои мысли: "Грохнуть, прикопать, сказать, что потерялась. Но сначала предупредить псов, чтобы не привели к трупу".

— Эй, чего не отвечаешь?

31. Пикап мастер: уровень "лох"

Убрав оружие, я сделал обманный маневр, проверяя реакцию попаданки и заметив, что та сильно тупит, легко вырубил ударом в висок.

— Что ж, попробуем вытащить оригинал, — открыл девушке глаз, зафиксировав веко пальцем.

Линза-бельмо потерялась где-то в траве, а я уставился шаринганом в расфокусированный зрачок.

— Во ты муди-и-ило! — попыталась ударить в коленку блондинистая девочка, одетая в школьную форму. Из кукольной головы, с кучей бантиков на кудрях, полился поток отборной брани.

"Сантехник — попаданец в няшную лоли", — подумалось мне.

Без сожаления я метнул в лоб блондинки кунай, а тот прошел, как сквозь туман. Отмерев, попаданка разоралась еще сильнее.

— Так, похоже убить тебя может только настоящая владелица тушки.

— Я уничтожу тебя!!!

На мое счастье в этом пространстве работали техники и клоны надежно отвлекли превратившуюся в жуткое чудовище девочку. Монстр был впечатляющий: что-то похожее на груду кишок вывалившихся из кита.

Внутренний мир Кумико был на редкость пустым и серым, напоминая Хуэко Мундо из Хлорки.

— Где же тебя искать, Кумико?

Я потерял счет времени и не удивился, если бы обнаружил, что хожу кругами. Наконец серый песок сменила земля с намеком на цвет. За серой скалой с синеватым оттенком нашлась небольшая полянка со странным деревом: его правая часть была мертва и сера, потому что отпала кора, а левая почти засохла, бросая еще зеленые листья на траву и девушку прятавшуюся в корнях. Настоящая Кумико, подобрав ноги к груди, лежала на земле, бессмысленным взглядом провожая листья, пролетающие мимо ее убежища.

— Кумико-чан?

Девушка подняла на меня покрасневшие бирюзовые глаза и ничего не ответила.

— Живая, — облегченно выдохнул.

— Я мертва, — бесстрастно поправила владелица этого мирка.

— Нет, — полез через корни, — жива. Только находишься в своем внутреннем мире, пока за тебя твоим телом рулит демон, прикидывающийся ребенком.

В бирюзовых глазах промелькнуло сомнение, а девушка задумалась.

— Так как это твой внутренний мир, — продолжил, — я ничего с тем монстром сделать не могу. Убить его сможешь только ты сама.

— А кто ты такой? — села она на опавшие листья.

— Хатаке Какаши, который ученик Намикадзе Минато.

— А откуда ты меня знаешь? — заторможено растягивая слова, спросила Кумико.

— Серьезно?! У тебя монстр во внутреннем мире хозяйничает, а тебя волнует откуда я тебя знаю?!

— Ты не можешь меня знать, мне это снится.

А затем начала рассуждать сама с собой в слух, о том, что я плод ее воображения и вообще что-то типа кумира, на которого она ровняется. И ей нравлюсь.

Тяжко вздохнув, потер лицо руками.

— И что тебя убедит, что это всё не сон? Да, и еще хотел бы заметить, что о сказанном ты точно пожалеешь, когда проснешься. Потому что это не сон!

Девушка рассеяно пожала плечами и потянулась к моей щеке.

— Я бы хотела увидеть твое лицо. Девочки говорят, ты очень красивый.

— Куренай, что ли, распиздела?

Кумико вполне бодро захлопала глазами и открыла рот.

— О! — понял я, как вывести куноичи из этого сонного состояния. — Помнишь, ты до задания была в онсене и заметила в заборе шаринган?

Недоверчивый кивок и еще более осмысленный взгляд.

— Это я был. Фигура у тебя — супер, — выставил вверх пальцы на руках, — у меня аж встал.

Задохнувшись от возмущения, Кумико от души врезала мне по лицу, так что из ее внутреннего мира я вылетел, как пробка из бутылки. Причем в реальности я еще какое-то время чувствовал, как горит щека после удара.

Я уже начал думать, что ничего не вышло, как Кумико открыла глаза и ушла перекатом в сторону. Замерев в боевой стойке на секунды две-три, охнув, упала на землю, скрючившись от боли.

— Тише, Кумико-чан, — подал руку, — кости могут не выдержать.

— Ты еще кто?!

— Хатаке Какаши, — устало, — я уже представлялся. Ты мне еще по лицу врезала.

И снова эти непонятные гримасы! Было гораздо проще, когда она говорила прямо то, что думала. Понятнее, во всяком случае.

Всю дорогу до Конохи Кумико была как тихое лето: глазки в пол, "спасибо-пожалуйста", и от меня шарахалась, как черт от ладана.

32. Возвращение

Итогом миссии Минато был доволен, несмотря на то, что из трех выжила только одна и та еще какое-то время будет не пригодна для службы из-за травм и психической нестабильности.

То есть, что такое "психологическая травма" мы знаем, а в психологию мы не можем! Каждый сам себе психолух!

— Вы хорошо себя зарекомендовали, — передавая какие-то бумажки, сказал Минато и широко улыбнулся, портя и без того не особо хорошее настроение. Не привык я, что на моих миссиях дохнут люди.

— АНБУ? — с нечитаемым выражением на лице проговорил Гай, но оглянувшись на наши с Киное хмурые лица, не смог решить рад он или нет.

— Именно, — кивок и довольная, но хитрая улыбка поверх переплетенных пальцев, — собирайте вещи.

Икари Гендо недоделанный.

Когда мы вышли из кабинета начальства, Майто засуетился, начал расспрашивать с чего ему такая честь, ведь он только в тайдзютсу хорош.

Он действительно считал, что в АНБУ берут только лучших из лучших. Святая простота!

— Брехня, — отмахнулся я, — пыль в глаза пускают, чтобы мы всерьез решили, что служим в суперэлитном подразделении, а другие считали, что мы охренеть какие крутые, сильные и нас боялись. Двойной обман.

— Это еще почему?!

— Гай, — разочарованно протянул я. — скажи, пожалуйста, о каких подвигах АНБУ ты слышал?

— Ну-у, они же должны быть незаметными. И о заданиях не принято распространяться.

— Все должны быть незаметными. Работа у нас такая. А некоторые вещи еще и полезно вскрывать, чтоб общественности показать достижения. "Глядите, какие мы молодцы и чего можем!"

Озадачив Гая, я пошел вперед. Хотя была б моя воля, я бы домой весь день шел и всю ночь, оттягивая переезд.

— Добро пожаловать в штаб-квартиру АНБУ Конохи! Здесь нам придется торчать не меньше нескольких лет, отзываться на клички, ходить на задних лапках как цирковые собачки, забыть про личное пространство и время. АНБУ, работай за еду!

— Какаши, — участливо потрепал по плечу Гай, — ты не завираешься?

— Если только чуть-чуть.

С тех пор как я был тут в прошлый раз многое поменялось, теперь казармы больше напоминали средней паршивости гостиницу: ванная в "номере" есть, а вот роль кухни отводилась столовой.

— Здесь лучше, чем в Корне, — заметил Киное.

— Здесь лучше, чем было, — отозвался я, покачиваясь с пятки на носок.

— Здесь хуже, чем в своем доме, — подковырнул Майто ботинком отставшую от пола плитку. — Куда дальше?

Проглотив язвительное замечание по поводу "своего" дома, сказал: — А я не знаю, я просто проголодался.

— И поэтому ты привел нас в столовую, — тяжко вздохнул Гай.

Все-таки он иногда был чересчур правильным.

От еды нас оторвал парень в форме, который попросил немедленно явиться к начальству.

Там нам выдали ключи и объяснили, что, как и где.

Пихнув дверь, я закинул сумку под кровать, а сам пошел в соседние комнаты, за Киное и Гаем.

Майто, как ответственный человек, принялся обживаться с тряпкой в зубах, а Киное взялся мастерить прикроватный столик и второй стеллаж для книг. В тот, что был, его библиотека бы не влезла.

Из любопытства пробежался глазами по корешкам: "Искусство быть собой", "Искусство быть другим", "1001 способ расположить к себе собеседника".

Полистав последнюю, осознал, что Киное намека не понял и в ближайшее время закругляться не собирается.

Оставшись один, я побродил по новеньким этажам, а после пошел проверить полигоны. Стало любопытно, что еще поменялось с тех пор, как мне разрешили отсюда свалить.

33. У обрыва

Полигоны остались прежними, только пустых ни одного. На каждом минимум по трое. Около одного из них я задержался, смотря, как рыжий корешок, кажется Фуу, огребает от малознакомого мне Учихи. Но победу присудили Фуу, потому что тот выиграл два боя из трех.

Наконец мне улыбнулась удача, я набрел на крошечную полянку рядом с обрывом. Места мало, зато вид отличный и бодрящий холодный ветер шумел в ушах, отсекая прочие звуки.

Потренировавшись для галочки, я снял маску и хитай-ате, потому что захотелось пожевать травинку и подставить лицо порывам ветра, не боясь, что по глазам ударит песком или мелким мусором.

Солнце начало садиться, я решил присесть под дерево около края, дождаться заката.

Чтобы ненароком не свалиться, поднял чакрой несколько крупных валунов и уперся в них ногами.

Мысли текли по каким-то совершенно необъяснимым ассоциативным связям, так что мне снова вспомнилась та стремная попаданка, которая прикидывалась Кумико.

Хорошо, что Кумико прибила подселенку, а то с такой отбитой дурой мне явно было не по пути.

Для нее все вокруг было игрой, она даже на угрозу смерти отреагировала как на досадное недоразумение. А к штанам потянулась, плохо скрывая интерес. Это я сейчас понимаю, что рыдала попаданка только затем, чтобы добиться своего, а не потому что страшно умирать.

Еще когда читал вот про этих дебилов-попаданцев, что радостно вопят — "ура, я ниндзя!" — всегда недоумевал — чему тут радоваться?! Что за счастье убивать по приказу людей? Это ведь не правосудие, где к стене ставят серийного маньяка-убийцу с доказанными преступлениями на две сотни страниц! Нет.

Тебе могут заказать честного человека, который перешел дорогу какой-то богатенькой мрази.

Шиноби — наемники, "солдаты удачи", об этом не стоит забывать за веселеньким сюжетом про наивного сиротку.

На самом деле всё довольно грязно и неприглядно. Мы, как та гнусь, Blackwater, которые там, где война, на стороне тех, кто больше платит. Мы умираем не за свои идеалы, а за чужой кошелек.

Оставьте благородство повстанцам и немногим самураям, которые еще помнят, что такое Честь. Это слово не для шиноби, мы понимаем его, в силу специфики, совсем иначе.

На шорох справа от себя я обратил внимание, но заметив форменные ботинки АНБУ и костыль, не стал поворачивать головы.

Если бы меня хотели грохнуть, то послали кого-то целого.

— Вы спите? — прозвучал знакомый голос.

Не узнала? Тоже сделаю вид, что не знаю ее.

Сглотнув, перетянул чакрой голосовые связки, сделав голос на два тона ниже.

— Если занял Ваше место, то я уже ухожу, — собрался подняться и чуть не сел обратно, удивившись густому басу из собственной глотки.

Малость перестарался.

— Нет, что Вы. Сидите, просто я думала, здесь никого нет.

Кивнув, примостился обратно, украдкой запихнув маску в воротник и почесав горло с непривычки.

Я честно пытался не смотреть в сторону девушки, но все же скосившись, заметил, как Кумико тяжелым взглядом гипнотизирует точку где-то ниже горизонта с наливающимся красными и фиолетовыми оттенками облаками.

— Вы в порядке?

Сморгнув, куноичи рассеянно улыбнулась.

— У меня недавно погибли две подруги, я сама чудом выжила.

Сам того не подозревая, я нарвался на роль свободных ушей и жилетки.

Девушка рассказывала о подругах так подробно, что у меня сложилось впечатления, будто я знал их лично.

А еще я понял, что если она меня сейчас узнает, то страшно обидится.

После рассказа о покойных, я попробовал перевести разговор в более позитивное русло; сказал пару банальностей про "дорогих людей, которые живут в сердце" и еще что-то в тему.

Кумико же это всё приняла за чистую монету и разрыдалась.

— Простите, если обидел. Выздоравливайте.

И пока недоуменная Кумико смаргивала слезы, я быстренько смотался.

Может мне послышалось, но кажется, она что-то кричала мне вслед про имя.

Кажется, она хотела выяснить как меня зовут.

Это же, блин, проклятие какое-то! Даже безымянному чуваку везет с девушками больше, чем настоящему Хатаке Какаши!

34. Приняты в зверинец

Вернувшись в комнату, я первым делом достал три календаря на этот и два следующих года, и зачеркнул в первом сразу несколько месяцев. Вообще я надеялся, что третий мне не понадобится. Ведь Минато говорил о двух годах.

Взглянув на календари, плюхнулся на кровать, попутно стянув с подоконника только что полученную фарфоровую маску. Она совсем не походила на то, что я видел в аниме.

Точнее, морда непонятной животины была из чего-то напоминающего фарфор, но при желании ею можно было забивать гвозди, и не то, что не разбить, не поцарапать даже.

За разглядыванием маски меня и застали друзья.

— Ты кто? — кивнул Киное на морду.

— Соболь.

— У тебя?

— Медоед.

— А я Медведь, — похвастал Гай.

Услышав это, я согнулся от хохота, вспомнив строчку из шутливой песенки. Да, скорее всего это была песенка "Мишка, Мишка, где твоя улыбка, полная задора и огня?"

Как оказалось, мы прибыли в штаб-квартиру АНБУ в выходной день, потому каждый занимался тем чем хотел и как хотел. В остальное время нас гоняли учителя, пытаясь вытянуть на передний план какую-то особенность и исходя из нее, подобрать варианты для команд.

Были конечно уже сработавшиеся группы, как у нас, но еще больше было одиночек, которых собирали в тройки под определенную задачу. Незаменимых нет, даже если у тебя уникальные способности.

Как я и говорил, свободного времени нам практически не оставляли, поэтому на задания многие реально рвались с горящими глазами. Отправляющихся на миссию провожали завистливыми взглядами. И я, черт побери, начинал смотреть так же, потому что жизнь по расписанию начинала выбешивать. А еще одного выходного было не достаточно, чтобы почувствовать себя отдохнувшим.

Самое паршивое, пожалуй, было в том, что Киное и Гай втянулись и моего недовольства не понимали.

— Я согласился бы на любую миссию, только подальше отсюда и как можно дольше!

Само собой никто мне не ответил, только от нагретых солнцем гор пахнуло легким теплом.

Ворочаясь на жесткой кровати без сна от раздражения, сквозь зубы повторял:

— Я выдержу. Потерпеть осталось всего полтора года.

Наконец мои молитвы услышали! После занятий меня, Гая и Киное попросили выйти из строя и вручили свитки с заданием. Всё, как просил: подальше — в Страну Снега, подольше — миссия по охране принцессы и ее отца.

Радостно закидывая манатки в печать, я замер и чуть не взвыл от досады.

— Принцесса Снега! Это же фильм, который я не смог досмотреть!

Ну как не смог, мне никто не мешал, просто сюжет пробуждал во мне Станиславского!

— Ладно, чего уж там. Не смог посмотреть, придется отыгрывать. Кажется спасти дайме Страны Снега моей рисованной версии не удалось.

Закончив собираться, я понял, что совершенно не хочу спать. Выскочив через окно, пошел к обрыву, надеясь там призвать Паккуна и поговорить с ним о будущем. Собаки-то никому не разболтают, что я вижу будущее.

Хотя с теми изменениями, которые уже произошли, воспоминания о будущем становились весьма бесполезной фигней.

Немного посидев, стянул маску, чтобы сразу после серии печатей быстро прокусить палец, как меня окликнули. Я так и замер с большим пальцем около рта.

— Привет, — лучезарно улыбнулась Кумико.

Кивнув, перетянул связки.

— И Вам доброго утра.

35. Опыты одного корешка

Пока девушка всячески пыталась втянуть меня в разговор, я мучительно думал о предлоге для побега. Почему-то в голову приходила или правда, по которой она меня быстро вычислит, или совершенно неадекватная ложь, в которую не поверил бы даже ребенок.

Кумико уже перестала улыбаться, но попыток разговорить меня не оставила.

— Почему ты не хочешь сказать, как тебя зовут?

Оп-а, а мы тут уже на "ты". Надо внимательнее быть.

Когда я собрался назваться очередным выдуманным именем, Кумико указала куда-то дрожащей рукой. Проследив за жестом взглядом, я заметил странную белку.

— Осторожно! Она может быть бешеной!

Животное молчало, но от этого смотреть на его корчи становилось еще страшнее, чем если бы она верещала и истошно пищала.

Поднявшись, мы опасливо отошли от живности за дерево, и тут ее голову разорвало, словно взрывом!

От удивления я вытаращил оба глаза, а потом, кое-что вспомнив, разозлился.

— Жди здесь, а мне кое с кем поговорить надо.

Принюхавшись, пошел по специфическому запаху, который мог оставить только один мой знакомец.

— Торуне-кун. Торуне-кун, иди сюда, живодер хренов!

— Ты его знаешь? — пошла за мной девушка. — Он же из АНБУ НЕ! Ты тоже оттуда?

— Знаю. Он Абураме. Этот уникум хочет овладеть контролем над животными, потому что жуков ему мало! — проигнорировал я последний вопрос.

Искать Абураме долго не пришлось, сам нашелся.

— Что тебе эти животные? — спрыгнул с дерева тип в маске похожей на кусок черного противогаза, от которого отрезали фильтр и макушку. — Бесполезная жалость к бесполезным существам.

— А ты, я смотрю, как был отбитым на всю голову, таким и остался. Ты своими куцыми мозгами понять не можешь, что животные сложнее жуков устроены? Ганглий и мозг — это не одно и то же!

— Я смогу.

— Угу, научиться делать конфетти из заячьих мозгов, — саркастично фыркнул, — "очень" полезное умение! Обязательно передай его своим потомкам! Кстати, — щелкнул пальцами, шутливо пригрозил парню, — Данзо-сама был против твоих опытов, считая их бесполезной тратой времени и сил.

— Я хочу отомстить за его смерть и для этого мне нужно больше силы!

Заинтересовавшись, я спросил:

— Как он умер? Ты что-то знаешь?

У корешков я не был своим в доску, скорее был как "тот парень, который разделяет их точку зрения и мог бы стать своим", мог бы обратиться в Истинную веру в Великого Данзо, если бы Шимуру не грохнули. Удобно получилось.

— После того, как ты сбежал со своим приятелем, — бросил словно ругательство, — на нас напали. Многих наших убили.

— Я не знал, — сделал вид, что подавлен новостью, — А тут вы как оказались?

— После взрыва нас нашли люди Четвертого, выходили и предложили присоединиться. Намикадзе-сама обещал нам право мести после расследования!

Минато-сенсей, да вы просто охрененно круто пудрите мозги! Я в восхищении!

— Есть подозрения, кто это мог быть?

— Корень многим был поперек глотки, — зло ухмыльнулся Торуне. — Мы открыто нарушали правила. Это могла быть любая вражеская Деревня.

— Ясно. Но ты все же оставь попытки подчинить животных, не получится. Лучше возьми, что попроще. Рыб или... А ты вообще все виды насекомых подчинить можешь?

Торуне смутился, пробормотал, что он этим тоже занимается.

— Комаров можешь контролить?

— Нет.

— Пчел? Вообще что-то не подозрительно выглядящее и летающее?

— Нет, — смутившись.

— Ну и зачем тебе белки? Я бы взялся за мух и комаров, это привычные насекомые, на них никто и не подумает. А твои жучки подозрительные. Необычные.

Поняв, что я и Торуне всерьез озадачились теорией применения дрессированных мух и комаров, Кумико, демонстративно вздохнув, вежливо удалилась.

— Не буду вам мешать.

Удостоверившись, что девушка ушла, я поблагодарил жуковода за случайную помощь.

— Пожалуйста, Какаши. Будут новости про расследование, ты расскажешь?

— Обязательно.

— Знаешь, а я все равно не могу понять, почему вы двое сбежали.

Я наплел бывшему корешку про свободу духа, что и отсюда свалю, когда представится возможность и еще много другой бунтарской дичи.

— Тошнит меня от дисциплины и расписания! Сам за себя хочу решать.

— А теперь ты тут и у тебя одна из немногих постоянных команд, — подловил Торуне.

— Я этого не планировал. Это все сенсей пытался меня социализировать. От него я сбежал к Шимуре, а когда понял, что и тут та же херня, только хуже, свалил домой. Эх, — вздохнул, — несколько месяцев свободы и опять расписание, порядочек и прочие ограничения. Ладно, пора мне.

Спрыгнув с низкой ветки, на которую забрался за время разговора, попрощался и пошел вздремнуть еще часик, который остался до рассвета.

36. В пути

Как я уже успел понять, воспитанники Данзо в основном общались друг с другом, неохотно шли на контакт, хотя от общих тренировок не отказывались и могли поддержать беседу, если сильно припрет. Некоторые же вели себя подчеркнуто асоциально, не снимали новых масок, предпочитая молчать и не отсвечивать. Так что нет ничего удивительного в том, что без маски один из корешков расслабился и разболтался, да?

Чем больше я думал о новой личине, тем меньше мне ее хотелось носить.

— К демонам это! — чертыхнулся я и сплюнул в ледяную воду за борт корабля. Из-за штиля и поломки мотора мы окопались посреди льдов, как подоенная корова посреди прохода.

Практически повисая на перилах, пробурчал: — Времени для размышлений, хоть жопой жри...

От скуки же вспомнил девчат, но сам себя мысленно оборвал. Потом подумаю о том, как быть с Кумико, а о Акеми можно бы уже и забыть!

Но хрен там! Обидно было!

Я Кумико спас, и хоть бы попыталась изобразить благодарность. Подумаешь, признался, что подглядывал, и разок матернулся. Я же не принц на белом коне, который во всем идеален! Коня у меня никогда не водилось, а к принцам меня причислить в любом случае не выйдет. Но нет же, напридумывала какой-то сказочной херни и обиделась, что это не правда!

Не, возможно, будь мой батя чуть удачливее, я бы значился сыном каге, но это все равно не то. Да у меня даже приличного состояния за душой нет. Не то что принц из меня никакой, вообще жених — незавидный. Я же нищий, как церковная мышь! О-о-о, представляю рожу мамаши Акеми, когда бы это обнаружилось! Итого в сухом остатке: смазливая рожа и маленький домик с таким же маленьким личным полигоном.

Обдумав это, недовольно пожевал маску.

— Хреново... А-а, к бесам личную жизнь! Надо заняться своим состоянием! Точнее, проблемой его отсутствия. Задание у нас — оберегать принцессу. Судя по фильму, мы ее спасем, но толку-то? Придется делить на три рожи задаток и лапу сосать до следующего задания.

Достал свиток, который использовал как записную книжку и набросал объяснительную, что так и так: по личной инициативе решил спасти заказчика и грохнуть...

— Нет, не так, — зачеркнул и дописал, пробубнив под нос, — и пресек попытку свержения лояльного Конохе режима. Во, вот это другое дело!

Запихав свиток за пазуху, уставился на мир добродушным взглядом.

Сумею спасти нынешнего царька, грохнуть его брата, получу достаточно денег не только на обновки в виде колюще-режущих расходников и прохудившейся на заданиях одежонки, но и смогу оставшееся куда-нибудь вложить.

Да хотя бы стать совладельцем какой-нибудь лавки, если получится. Мне б какой-нибудь захудалый ресторанчик в центре Конохи или счет оставшийся от клана. Проблема в том, что подобный счет был, как и клан, но задолго до моего рождения.

Меня еще в проекте не было, когда от всего клана остался Сакумо и его бабушка. Я, кстати, прабабку живьем не застал, только на фото. Суровая она была, как медведь из Челябинска, судя по воспоминаниям бати.

Отец как-то выпивши проговорился, что бабуся его отпиздила граблями за то, что на маме женился. А там история из разряда, было бы смешно, если бы не было так грустно.

Сакумо вообще влюбчивый был и наивный (убойное сочетание), он всех девушек, которые ему нравились, водил не в гостиницу на шпили-вили, а к бабке.

Мол, смотри, бабуль, я себе невесту нашел, люблю ее страшно, жениться хочу, клан восстанавливать буду. Так бы и помер, дурень, девственником, если бы мама вовремя не пресекла попытку познакомить ее с бабусей, а уговорила рассказать о свадьбе постфактум.

В общем, повезло отцу нарваться на хитрую девушку, которая не из-за денег и возможности стать клановой с ним пошла под венец, а потому что тоже влюбилась (хотя кто его знает).

От таких новостей бабуля расхворалась и вскоре померла.

Кстати, интересная закономерность: были Сакумо и бабушка, появилась мама, бабушка преставилась. Появился я, умерла мама. Нехорошая такая закономерность.

Я, конечно, в проклятия не верю, но то было до того, как я стал Хатаке Какаши и научился всяким фокусам.

Проверить не помешает, если представится такая возможность.

Наконец под палубой что-то механически чихнуло и затарахтело, как гигантский урчащий кот.

Примечание к части

Давай, 666! Ну! =D

37. Страна Снега

Страна Снега встретила нас белым валом облаков, похожих на рваную вату, переползающих через горы, как убегающее тесто.

— Ого, красиво! — восхищенно замер Майто.

— Ничего красивого, шиноби-сан! — раздраженно пыхнул трубкой капитан, наблюдая, как матросы суетливо перетаскивают коробки вниз по сходням. — Вам лучше переждать непогоду здесь, вы можете погибнуть в горах.

— Долго? — нахмурился я.

— Шесть или семь дней.

В разговор вклинился Гай, чтобы узнать о природе необычного облака и опасностях, которые оно несет. Капитан рассказал, что это явление предвещало не просто непогоду, а сильнейший ветер, способный свалить с ног щуплого человека и поднять в воздух ребенка. Это про такой ветерок кто-то однажды сказал: "Погода стоит замечательная! Легкий октябрьский ветерок колышет за окном арматуру... Иногда мимо пролетают листья, птицы и дети до восьми лет..."

Из-за ветра поезд, который должен был нас довезти до столицы, никуда не поехал. Буквально за час закрылось всё, что только могло закрыться и людей на улицах не осталось.

Через два часа стала понятна причина спешки.

— И часто у вас тут такая погода? — грея руки об кружку с глинтвейном или чем-то очень на него похожим, спросил я у бармена. Переждать непогоду мы решили в одной из гостиниц. Прямо из бара гостиницы можно было наблюдать, как бушует стихия за окном, и даже не слышать шума ветра через слоеное, словно бронебойное, стекло.

— Каждый год, шиноби-сан. Более сорока дней в году. Но наш дайме, Казахана-сама, обещал избавить нас от Гнева Небесных Богов. Он сказал: "Мы пророем у подошвы хребта два-три туннеля. Они дадут постоянный и незаметный сток холодного воздуха из долины в бухту, и Гнев Богов кончится на вечные времена!"

— И как? — отхлебнул из своей кружки Гай.

Бармен вздохнул:

— Пока что прорыт только один тоннель и по нему пущен поезд. Мы не настолько богаты, чтобы осилить все амбициозные проекты нашего правителя, но мы стараемся изо всех сил, — улыбнулся мужчина. — Предки нам завещали удивительные машины и знания, мы не можем посрамить их память!

Страна Снега отличалась от других не только холодной погодой, но и превосходящим уровнем технологий. Здесь даже была установка регулирующая температуру, которая позволяла превращать промерзлую землю в пашни на целых два сезона. Но, к большому сожалению, машина начала давать сбои, так что тепло в Страну Снега теперь приходило всего на один сезон и еды стало не хватать, а значит, начало уходить больше средств на закупку еды из других стран.

Проторчав в четырех стенах, я был готов сам выдолбить тоннель в горе, так сильно хотелось куда-нибудь употребить лишнюю энергию.

Но потренировавшись, мы все же погрузились в поезд. Гай, конечно, предлагал пешком добираться, но я эту идею отмел, поскольку с поездом сложнее заблудиться в горах, чем на своих двоих.

Первое впечатление от интерьера поезда: Это дом?

Поезд напомнил мне кадры из старых фильмов про чопорных джентльменов и дам в широкополых шляпках с перьями страуса. В вагонах всюду было лакированное дерево, мягкие диваны-сиденья с подушками. Только по мелькавшим за окном пейзажам и стуку колес можно было догадаться, что ты в поезде, правда, прилечь в этом помпезном великолепии было некуда.

Несколько часов пролетели незаметно, а оставшееся время мы азартно играли в крестики-нолики, портя блокнот, который нашли на полу.

Замок Снежных Хлопьев меня слегка разочаровал тем, что выглядел, как типичная крепость, каких я уже успел повидать достаточно.

Всё-таки от путешествия сюда я ожидал чего-то стимпанковского: с обилием меди, викторианских мотивчиков, с большим количеством шестеренок, клубами пара и прочими занятными штуками. А тут такой облом. Всё такое обычное и скучное.

Даже знаменитый дирижабль не увидел.

38. Братья Казахана

Я бы предпочел не светиться, но нашу компашку попросили привести себя в порядок после дороги и явиться в тронный зал при полном параде.

Ненавижу эти расшаркивания. Можно подумать, что показательный найм трех юнитов может испугать владельца собственной скрытой деревни с непомерно раздутым чувством собственной важности.

От местных мы уже слышали о претензии Казахана Дото на трон и его "предвыборные речи".

Не, на самом деле там у него была пародия, а не скрытая деревня. Пародия, потому что "снежными шиноби" в шутку называют любых ниндзя с фальшивыми "документами". Это я про хитай-атэ — повязку с символом Деревни к которой принадлежит шиноби. Нет повязки — ты никто. Именно поэтому нукенины продолжают носить повязки, даже порвав всякие связи с родным селением.

Но снежных ниндзя больше, чем нас, и это "слегка" напрягает. Будь у Дото только обычные люди, можно было бы не волноваться, но этот мужик имел наполеоновские планы по захвату мира, которые особо не скрывал.

Быстрым шагом пройдя от дверей до трона, мы остановились в паре метров от Казахана Соусецу и, поклонившись, застыли, не разогнув спины. Пока такая важная персона не скажет "вольно", надо было изображать истуканов.

Разогнувшись, я смог рассмотреть что-то кроме черно-белого подола кимоно нанимателя.

Дайме Снега был похож на ботаника-хиппи: очки-велосипеды на резиночках, длинные волосы, высокий из-за залысин лоб и открытый, чересчур наивный взгляд под тонкими бровями. Такому бы не править, а преподавать. Из общей картины выбивалось только две вещи: массивная челюсть и бычья шея.

Наш найм не понравился чинушам, о чем они тут же зашептались вполголоса. И только мелкотравчатая принцесса была в полном восторге, будто ей не охрану приставили, а игрушку подарили.

Двор вскоре разбрелся по великосветским делам, а Соусецу, выяснив кто главный, попросил меня следовать за ним, а двух оставшихся — присмотреть за принцессой Коюки.

После обсуждения деталей, дайме холодно поинтересовался: — Вы раньше охраняли детей?

Предо мной стоял не ботаник, а внушающий уважение правитель.

Интересно, почему он так же со своим двором не общается? Его свите не помешало бы показать кто тут главный, чтоб пасть лишний раз не открывали.

— Да, я присматривал за сыном Четвертого хокаге. Казахана-сама, прошу объяснить Вашей дочери, что мы не обязаны с нею играть, поскольку это может...

— Папа! Папа! — влетела в двери черноволосая девочка с синими глазами.

— Смотри, что мне странный дяденька в маске подарил!

Опознав в деревянной фигурке поделку Киное, попросил минуту на разговор с подчиненными.

— Киное, мы не няньки, мы охрана! Пока будешь пить чай из кукольной кружечки, твою спину утыкают кунаями!

— Но я просто налаживал контакт. Так в книжке советовали.

Выдохнув, успокоился, извинился.

— Просто это очень неудобно получилось. Я тут строю из нашей раздолбайской компашки серьезных профи, а ты сюсюкать с малявкой начал!

От моего разноса Гай почему-то развеселился.

— А ты-то чего хихикаешь? — снова начал вскипать. — У нас тут такая жопа нарисовалась, что конца и края не видно. Брат дайме, Казахана Дото, собирается устроить переворот, а местные скоро с голодухи роптать начнут — не получится переворота, бунт будет.

— И что ты предлагаешь? — заинтересовался Майто.

— Есть у меня пара идей, — понизив голос, заговорщически приобнял товарищей за шеи, — но сразу предупреждаю, идеи выходят за рамки нашей миссии. Возможны непредсказуемые последствия в виде пиздюлей от Четвертого.

Над формулировкой друзья похихикали, но кивнули.

— Расскажу потом, — прошептал, заметив, что Казахана выставил дочь за дверь и выжидающе уставился на меня, намекая на прерванный разговор.

Так как для дополнительной охраны места архитектор замка не предусмотрел, нам пришлось дежурить под дверями в спальню принцессы в игровой комнате.

Рассматривая раскрашенный под небо потолок, я понял, почему Соусецу выбрал именно такой образ безобидного чудака. Народ его искренне любил, считая, что во всех косяках виноват не умный дайме, который вечно копается в масле и что-то изобретает или чинит на благо людей, а его приближенные, которые наивного дайме используют.

А для чинуш дайме был дурачком, который чересчур заботился о подданных, а не о богатстве двора.

Судя по рассказам Соусецу, голодные бунты ему не грозили, потому что ремонт установки контролирующей погоду был почти завершен, как и строительство резервуаров для стаявших ледников. Соусецу собирался увеличить количество теплых сезонов до трех и сделать зимы не такими суровыми.

Можно возмутиться, что подобный обогреватель влетит в копеечку за электроэнергию, но установка питалась не от электростанции (тут была своя ГЭС), а от тепла горячих источников, которых было достаточно в этой местности для подобного чуда-техники.

Примечание к части

"Веселая" семейка Казахана (срисовка):

http://pp.vk.me/c636026/v636026871/394c2/lSjzwDaMdV0.jpg

39. Смена власти

Не успели мы толком разнюхать след шпионов Дото, как тот с визитом приперся сам.

От брата Дото отличали более массивные черты лица и крошечные глазки, смотрящие на всех, как на грязь. Его сопровождали трое шиноби в одинаковых тонких шапках, напоминающих гибрид ушанки и шапочки для плаванья, и футуристичные серые комбинезоны с железной штуковиной на уровне живота из которой выходили синие провода, похожие на лапки паука. Видимо, это был один из первых вариантов чакро-брони, о которой рассказывал Соусецу.

Заметив мой интерес, куноичи Юкигакуре широко оскалилась, будто сделала какую-то гадость и теперь рада.

Предчувствие истошно орало об опасности, когда я услышал: — Отдай мне страну, брат, — пробасил Дото, — тогда я сохраню жизнь тебе и твоей дочери.

Чинуши бросились в двери, где их притормозили парни в серых комбинезонах.

Недолго думая, я метнул в разные стороны дымовые шашки, успев жестами указать: "хватаем нанимателя и валим". Ну, нахрен, я этих снеговичков выкашивать не нанимался, у меня в приоритете заказчик и его дочь.

Пробив стену, мы рванули по коридору прочь. Будь тут только Дото и его телохранители, можно было бы попытаться его убить, но сейчас нас могли завалить числом.

— Стойте! — заорал с плеча Гая Соусецу. — Стойте! У него Коюки!

— Ничего подобного, Казахана-сама, ваша дочь в безопасности с Киное. Коюки в зале была клоном.

— Хорошо, тогда оставьте меня здесь и уходите.

— Вы в своем уме?!

— Дото хочет моей смерти, ему не нужна Коюки. Вы сможете беспрепятственно уйти.

Не выдержав, я схватил Казахана за плечи и хорошенько встряхнул.

— Не нужна твоей стране такая жертва и дочери твоей — тоже!

— Так надо.

И тут меня осенило!

Дернув повязку, показал шаринган: — Видишь этот глаз? Он видит будущее, — солгал я, — и в нем твоя дочь, оставшись без отца, очерствеет душой настолько, что разучится сопереживать и сочувствовать. На ее глазах будут убивать ее подданных, а она будет безучастна к их смерти. Ты такой судьбы ей хочешь?!

Соусецу пораженно замер и затем быстро-быстро помотал головой.

— Отлично, — кричу, — уходим.

Четыре клона разбежались в соседние коридоры, а наш путь вел через технический этаж к потайному ходу.

Заметив куноичи из личной охраны Дото, которая спрыгнула вниз с верхних этажей, я сбавил ход.

— Какаши? — остановился Гай.

— Я догоню!

Моим противником оказалась фигуристая девушка с розовыми волосами, та самая из личной охраны Дото.

— Не недооценивай меня, АНБУ! Ты отсюда живым не уйдешь!

Сразу же пришлось уворачиваться от града ледяных снарядов. Часть сосулек пробила трубы. Стало сыро и жарко.

— Будешь так неаккуратна, — отпрянув от струи пара, крикнул я, — твоему хозяину достанутся руины.

— Ему не нужен этот замок.

Ледяной глыбой вырвало целую секцию трубы. Горячим паром заволокло все вокруг, так что пришлось пускать в ход шаринган.

Я пытался бить наверняка, но противница попалась верткая, мне удалось только попортить ее комбинезон.

Оббежав куноичи по кругу, прячась в пару, я достал дротик с сильнодействующим наркотиком.

А она за мной. Еще удар и в глубоком разрезе комбинезона, как в вечернем платье, показалась крупная грудь девушки.

— Отличная фигура, — невольно задержал взгляд.

— Спасибо, — отскочила она в сторону и замерла, будто для фото на разворот глянца.

— Только рожа страшная, — куноичи опешила, а я, для закрепления результата, дополнил. — Но ты не волнуйся, я тебе мешок на голову одену, когда трахать буду.

Чистая, аки слеза младенца, незамутненная разумом ненависть! У куноичи даже слов не нашлось для ответа. Она взрыкнув, кинулась в лобовую атаку, закидывая меня льдом без всякой системы.

Дротик с наркотической гадостью, воткнувшийся в плечо, она даже не заметила, как и наложенное на нее гендзюцу.

Под наркотиками действие мороков значительно усиливалось и появлялся эффект сна, когда у жертвы снижалась критичность мышления. Этакий сон наяву.

— Фубуки!

Девушка оскалилась и поперла на своего товарища.

В мороке первый человек, который к ней подойдет, ей покажется АНБУ с мешком в руках.

Оставив снежных разбираться друг с другом, на полной скорости помчался в след Гаю.

Только оказавшись далеко в море, мы смогли облегченно выдохнуть. Погони не было.

— Какаши, а правда, что шаринган видит будущее? — уставились на меня товарищи по команде.

— Я соврал.

Тяжко вздохнув, Майто подбросил вверх монетку, которую в воздухе сцапал ухмыляющийся Киное.

Когда только успели?

И хотя нам удалось сохранить жизнь Казахана Соусецу, его брат все равно прибрал к рукам Страну Снега.

Что ж, попробую скопить стартовый капитал как-то иначе.

40. Когда не хочется домой

— Я делаю только то, в чем уверен, — пытался я объяснить Гаю, почему мы не поперлись вырезать Дото и его ручных снеговичков. — Если я делаю что-то без внятных шансов на успех — значит, я еб... — закашлялся, скрывая мат, — я был не в себе.

— Но мы могли бы попытаться, — размышлял Майто. Все же тяга к приключениям у него была больше, чем у меня и Киное вместе взятых.

— И окончательно опоздать на корабль, — буркнул я. — Забыл, как мы по воде его догоняли?

— Это было весело! — плюхнулась мне на ноги мелкая Коюки.

Ее детская непосредственность начинала меня раздражать.

Возвращаться нам пришлось с черепашьей скоростью. Это еще хорошо, что Казахана попросил нас проводить его всего лишь до столицы Страны Огня, а не до Конохи.

— Как думаешь, что будет с Казахана? — сидя у костра, как-то спросил Гай.

— М-ма. Скорее всего, поселят где-то поближе ко двору, потом как-нибудь отвоюют Страну Снега и будет Казахана должником Страны Огня.

Гай поморщился: — Так и знал! Если бы мы победили Дото, то им не пришлось бы убегать из дома. Если бы ты не струсил...

Проигнорировав последнюю реплику, оперся на колени, как герой Леонова из "Джентльменов удачи": — Хорошо. Давай подумаем, что могло бы случиться, ввяжись мы все трое в бой на уничтожение? Тяжелые или смертельные травмы, — покачал пальцем, мешая высказаться Гаю, — нет-нет, не наши, а Коюки и Соусецу. Если бы они не погибли у нас на руках, пришлось бы искать врача. Это ты не забывай про Дото, который за сопротивление им смерть пообещал. На корабль безнадежно опоздали, бухта закрыта, нас всё еще разыскивают. Мы премся через горы, так как это единственный выход на большую землю, и нахрен там замерзаем! Либо через горы перешли бы только мы трое, неся с собой два окоченевших трупа.

Остывший Гай пробормотал что-то нелицеприятное в мой адрес и отвернулся к лесу с видом оскорбленной невинности.

— Обзывай, как хочешь, но я от своего не отступлюсь. Мы живы, целы. Заказчик — жив, цел. А что страну проебали, так у нас не было задания пресечь попытку переворота. Но будь у нас та неделя, которую мы потеряли в пути, всё бы могло сложиться иначе.

Гай заинтересовано повернулся и дернул головой, будто сказал: "это ты о чем?".

— Вот у тебя память короткая! Я же предлагал по личной инициативе Дото убить и прикопать где-то в тихом месте. Вы с Киное даже согласились!

Пораженно выпучившись, Гай молча встал с футона и глубоко поклонившись, попросил прощения.

— Хватило бы слова, — но видя, что друг всё так же стоит, прижав руки к бокам, смутившись, фыркнул. — Да простил уже. Простил. Просто пора бы запомнить, что я не люблю геройствовать.

Так не хотелось возвращаться, что мы останавливались во всех гостиницах и горячих источниках, которые были у нас на пути. А к некоторым даже делали крюк.

В каком-то городе мы зацепили фестиваль, не помню чего, и, с дуру, не иначе, по-свински нажрались.

К счастью, погрома не устроили, людей не покалечили, и вообще вели себя довольно пристойно, судя по тому, что в себя пришли в номере, а не в камере. Но вот в зеркале мы себя с трудом опознали.

Не из-за фингалов или, упаси Ками, татуировок во все лицо.

У всех троих теперь была одинаковая прическа — полубокс.

Как и все я делал квадратные глаза, вопрошая "Как? Когда?" и "Почему?", но вообще подозревал чья это была идея. Потому что "горшок" Майто оскорблял мое чувство прекрасного на трезвую голову, а его нытье на тему "Я никому не нравлюсь из куноичи" доводило до белого каления.

Вот только непонятно, почему пострижены все. Уговаривали, что ли, за компанию подстричься? А черт его знает, не помню, но очень хотел бы узнать!

Начальство к смене имиджа отнеслось пофигистично, а вот товарищи хохмили на тему шашлыка, считая, что нас обстреляли огненными техниками.

Зато появился повод не показываться Кумико. Встречу с ней я, как и возвращение домой, оттягивал, как мог.

Примечание к части

Майто Гай с прической сделанной по пьяни:

http://pp.vk.me/c636026/v636026871/39551/Tqr7daZl-kE.jpg

41. Неожиданная встреча

Предыдущее задание оценили не слишком высоко, потому что заказчик не смог расплатиться и попросил отсрочку на неопределенный срок. Тут невольно начнешь жалеть, что не бросился грудью на амбразуру, но это проходит сразу, как я задумываюсь о ценности своей тушки. Для меня она бесценна. Тем более, после воспоминаний о смерти.

Не знаю, отказали ли у того КАМАЗа тормоза, и водитель не захотел умирать в своей полосе или он уснул, или не справился с управлением, не важно. Мне это уже не важно. В тот день я шел по мосту и оказался не в то время, не в том месте. Зато теперь мне стала понятна робость при виде гигантского тягача в Стране Снега, который помогал расчистить снежные завалы.

Из-за стрижки я долгое время не мог снять маску, так как сложить новую прическу Хатаке и "того парня" было бы слишком просто. А между тем куноичи из АНБУ осмелели настолько, что были попытки сорвать маску во время тренировок. Так что, взяв пример с корешков, на тренировках я носил "фарфоровую" маску. Зря я радовался, что фанаток у меня нет. Есть, просто до поры до времени они не попадались на глаза мне, а я им. Вне штаб-квартиры АНБУ мне тоже прохода не давали.

И волосы, как на зло, медленно отрастали. Не выдержав, я попросил корешков об услуге и даже денег им заплатил за то, чтобы они подстриглись точно так же. Только не все разом, а по одному, будто мода такая. Расчет оказался верным, вскоре новая прическа стала мелькать даже в толпе гражданских.

С миссиями же всё было скучно и грустно, даже вспомнить особо нечего. Хотя за эту скуку хорошо платили, так что грех жаловаться.

А идея пивоварни, столкнувшись с действительностью, уже не казалась такой гениальной, несмотря на то, что в прошлом я занимался домашним пивоварением и даже варил эль. Но тогда это было хобби и масштаб далек от промышленного. А еще технологию нужно не только вспомнить, но как-то уберечь от местных. Хотя последнее было проще всего, так как точно рассчитать горечь, цвет и плотность с крепостью надо уметь, иначе получатся помои, какими бы элитными не были ингредиенты. А еще найти поставщика качественного солода, дрожжей и хмеля, купить оборудование и бутылки. Много бутылок. Очень много бутылок, если я не хочу уйти в минус.

Пока что в домашних условиях воспроизвести какой-либо рецепт не получалось, я ошибался и не мог понять где. Точнее вспомнить, что делаю не так.

В этой рутине снова появился эффект колеи, что все предопределено и нет ничего нового. И миссии, как специально, попадались такие, что душу не отвести: то охрана чего-либо, то курьерские задания, то сопровождение важных персон, которые никому в голодный год не сдались.

Избавившись от хвоста фанаток, под землей я доплыл до другой полянки, на краю обрыва. Она находилась выше и добраться туда было достаточно трудно, если не владеть стихией Земли.

Вытащив себя только до пояса, я поторопился снять матерчатую маску, чтобы подставить лицо солнцу. Если у меня загорит только ухо и часть лица, это будет проблемой посерьезнее слишком оригинальной прически.

Вздохнув полной грудью, стал вытаскивать остальное, как вдруг почуял чье-то присутствие рядом. Напрягшись, обернулся и заметил Кумико, которая сонно потирала глаз, сидя на пледе с пятнами от травы. Костылей рядом с ней я не заметил, зато разглядел маску, в которой газель можно опознать, только имея хорошее воображение.

Иногда мне кажется, что тот кто делает маски не пытается слепить что-то конкретное, а творит просто на тему.

Интересно, а что в начале кличка-позывной или маска? Курица или яйцо? Ками-сама, куда меня понесло?!

Подтянув связки, извинился и попытался уйти.

— Подожди! Пожалуйста, стой!

Попытался, потому что девушка вмуровала меня в землю, удерживая ее в твердом состоянии чакрой. И хотя я легко мог отменить действие техники Кумико, остался на месте.

Проклятое любопытство! Ненавижу его.

Взмокшая куноичи, села на пятки отдышаться, а затем покраснела как рак и принялась извиняться.

— Прости, я просто очень хотела поговорить с тобой! Я... не знаю, что на меня нашло.

На одном вдохе она рассказала, что пыталась меня найти среди АНБУ, но без имени или клички не смогла опознать. Только уверилась в мысли, что я из "новеньких", которые были АНБУ Корня.

— Таких как ты, седых, больше десятка! А еще вы со мной говорить не хотели, потому что я не из ваших! Я даже по голосу тебя вычислить не смогла! Почему вы все такие нелюдимые? Вам всем запретили общаться с другими? Из-за этого ты меня избегал? Тебе ничего не сделали за то, что ты со мной говорил? Ой, — прикрыла рот ладошкой, — твой глаз! Ты, наверное, всё это время был в госпитале, потому я тебя не нашла! Вот я дура, навыдумывала всяких глупостей! — немного нервно, пошутила Кумико.

Вздохнув, мысленно посетовал, что девушка очень удачно дополнила личину корешка, но проблема была не в легенде, а в том, что я сомневался стоит ли ее подтверждать.

Лгать или не лгать, вот в чем вопрос.

42. Самоволка

Опомнившись, Кумико решила помочь мне выбраться и робко протянула руку, а когда я не взялся, недоуменно захлопала ресницами. Пауза затягивалась, девушка тоже не спешила что-то говорить.

Находясь так близко от нее, я чувствовал тонкий цветочный запах, едва различимый для любого другого носа. Слишком близко. Настолько, что в голове возникла картинка из онсена, когда-то запечатленная шаринганом.

Мотнув головой, стал дышать ртом.

"Нет, не хочу объясняться", — и пока не передумал, последний раз взглянув на куноичи, я убрал перегородку над ямой, которую вырыл чакрой скорее по привычке, чем специально для побега.

Далеко я "уплывать" под землей не стал, высунулся выше по склону, там, где бы меня не заметили снизу, и, соорудив себе площадку, лег загорать, как собирался.

Свинство? Возможно. Не хочу сейчас ничего решать. Мне бы холодный душ не помешал бы. Слишком остро реагирую.

Внизу какое-то время слышалась возня, а потом Кумико ушла. Может мне показалось, но, кажется, она всхлипывала.

Я почти заснул, когда услышал голоса и... лай!

— Подожди, я сейчас, тут не удобно.

Впопыхах чуть не рассыпал содержимое подсумка, но всё же успел раскидать над уступом ниже порошок, который перебивает запахи. Как собачник, я такой дряни знал сотню-другую рецептов. И не зря, лай мне не почудился.

— Он был здесь, — услышал я усталый голос Кумико. — Может, не надо? Что я ему скажу, когда найду?

Пауза и второй голос разочарованно протянул: — Ничего.

— Что?

— Классно замел следы, Момо ничего не почуяла.

Виноватый скулеж.

— Инузука, — фыркнул я, но высовываться не стал. Мне и отсюда было неплохо слышно.

— Ко, — участливо сказала хозяйка собаки, — тебе не кажется, что ты дала себя обмануть?

На этот месте по спине пробежался табун мурашек, а ребра сдавило от неприятного предчувствия: Догадались?

— Твой безымянный корешок похож на Хатаке, — продолжила Инузука. — Потому ты им заинтересовалась. Только потому, что он такой же загадочный.

После этой реплики захотелось заржать в голос, но я сдержался.

Кумико огрызнулась: — Не похож он на Хатаке. Ни капельки! Хатаке — хам и высокомерная скотина! Я знаю!

— Сколько ты с безымянным знакома? Дня три? А с Хатаке? Ты с Академии по нему сохла, а тут "раз" и разлюбила?

Что-то неразборчивое.

— Ко, ты за ним и его командой шпионила, — насмешливо. — Тебя Нохара несколько раз за этим ловила, а Учиха думал, будто ты в него влюбилась.

— Шико! — возмущенно крикнула Кумико. — Я была маленькой и глупой!

— Умнее не стала, — шутливо ответила Инузука, — в другой раз попробуй вытянуть у него что-нибудь. Будет запах, найдем твоего избранника.

— Не буду! Это была твоя идея! Кешико, ты бы обрадовалась, если бы тебя так же выслеживали?

— Смотря кто, — мечтательно заявила Инузука и назвала несколько незнакомых мне имен.

И хотя девушки ушли, я все равно сошел с другой стороны холма. У меня сегодня были дела в Конохе.

— Надеюсь, искать меня под вечер никто не будет, — запихнул я в сумку форму.

Я стал похож на обычного прохожего, сине-серая юката помогала не выделяться в толпе таких же, как я полуночников.

Пройдя через квартал забитый питейными заведениями, я ступил на территорию квартала красных фонарей.

Забавно, что в двенадцать ты достаточно взрослый, чтобы отнимать чужие жизни, но в шестнадцать — слишком мал, чтобы рассчитывать на взрослые развлечения.

В Квартал красных фонарей тоже не пускали до восемнадцати, но в свои семнадцать я вполне мог сойти за совершеннолетнего, рост позволял.

Заплатив вперед, я прошел по задрапированному красной тканью коридору. Незакрытый маской нос улавливал неприятные телесные запахи и удушливый духан благовоний. Звуки, само собой, в этом заведении были соответствующие.

Проститутка, которую я выбрал по фото, в жизни выглядела как нарочито растрепанная гейша. Из-за белого грима определить возраст становилось сложно. Легко скользнув с кровати, женщина подошла вплотную.

— Что такой красавчик забыл здесь? — обходя по кругу, выдохнула в шею, — таким девочки бесплатно должны отдаваться.

— Поучи еще, как деньги экономить, — процедил я.

Словно не расслышав, она принялась тереть мне плечи, стягивая юкату, прижималась к спине грудью.

Скорее всего, эти ужимки должны были завести, но у меня вызывали только глухую злость.

— АНБУ, — с придыханием проговорила проститутка, касаясь плеча перемотанного бинтом, — опасный мальчик.

Я терпеливо пытался найти хоть что-то привлекательное в фальшивой гейше, но когда она потянулась к губам, я окончательно понял, что просто просрал деньги без всякой пользы и попутно испоганил себе настроение. Рывком накинув юкату, направился к дверям, останавливать меня никто не стал, только в след крикнули, что деньги не вернут.

Больше всего после визита в Квартал красных фонарей хотелось разнести что-нибудь в щепки и помыться.

Примечание к части

Надеюсь, получилось неожиданно. =)

43. Не дивный, не восток

После ночной тренировки днем я был слегка не в себе, а еще меня мутило. Может на меня так подействовало выпитое накануне?

Дело в том, что после борделя я сходил "проведать" свою домашнюю пивоварню. Вроде бы что-то вменяемое получилось только в одной из восьмидесяти двух бутылок, которые я спрятал в ванной комнате, потому что там было темно, прохладно и последствия взрывов браги легче вымывать. Но это точно был не эль. Ну, или я уже успел окосеть к тому моменту.

Самой моей умной мыслью в тот день было — запереться в комнате, пока меня никто не увидел в таком виде. Нарваться на штрафы с занесением в личное дело? Спасибо, обойдусь.

— Какаши, что ты делаешь? — влезли в окно Гай и Киное, когда я им не открыл дверь.

Я посмотрел на Киное, а потом медленно перевел взгляд на столовую ложку, ряд стаканов и пустые бутылки без этикетки с водой, которые были расставлены на столе. Я смотрел на замысловатый набор и так же долго думал.

— А, дошло! Хочу понять, сколько я вчера выпил. У меня было две бутылки под квас, семьдесят пять бутылок с суслом и пять с элем разных видов. Из каждой бутылки я выпил по одной столовой ложке. Это Двадцать пять мили-ли... милилили... миллилитров. Двадцать пять умножить на восемьдесят два... это получается.

— Два литра и еще пятьдесят миллилитров, — помог с задачей Гай.

Слишком резко кивнув, я рванул в туалет блевать, а оттуда медленно к кровати, на которую рухнул лицом вниз. Та протестующее скрипнула, но выдержала.

— Через полтора часа будут раздавать миссии. А ты стоять ровно не можешь!

— Пожалуйста, пусть Киное сделает моего клона, — пробубнил в наволочку.

— Что?

— Сделайте клона похожего на меня, никто не догадается! — проорал в подушку, только чтобы не подниматься.

Думал выспаться, ага, ООО "Счаз" к вашим услугам!

Как специально на этой "торжественной линейке" нам выдали миссию по сопровождению посла в Сунагакуре. Благо отправляться нужно было на следующий день, а не сегодня. Превозмогая похмелье, я полез за свитком для грима.

— У меня этих музюкалок, как у моей бывшей, — вывалил на постель порошки и банки в поисках нужного цвета, который я недавно не использовал. Были еще у меня банки, которые я ни разу не открывал.

Если бы не свиток, то это говно занимало бы все полки и ящики в моей комнате. Что поделать, хенге ненадежно и легко снимается, так что не годится для обмана шиноби. А вот грим, крикнув "Кай", не снять как иллюзию. За незаметность приходится платить.

В этот раз решил закосить под родственника Минато, выкрасив волосы в желтый. А перед зеркалом бросил коробок с голубыми линзами, чтобы утром вставить.

Я бы мог обойтись и без перекраски, если бы точно знал, что в Суне не столкнусь с бабулей Чиё, чьих дочь и зятя или сына и невестку грохнул мой отец. Сакумо предупреждал, что Чиё не только мечтает о его смерти, но так же сделает всё возможное, чтобы прикончить меня.

— Лучше бы послали шпионить или украсть что-нибудь важное, или и первое и второе вместе.

— Тихо спиздил и ушел, называется — нашел, — хмыкнув, процитировал мою любимую фразочку Киное.

Такими темпами скоро очеловечится настолько, что и не догадаешься, где он провел сознательное детство.

Жара, песок забиваясь в сандалии, обжигает пальцы ног. Мы тащимся в середине каравана с охраняемым объектом. Ах да, мы еще в плащи закутаны, потому что лучше духота, чем превращение черных вещей в дополнительный источник тепла. Мне-то легче со светлыми волосами, а вот Гай и Киное капюшоны снимали только по ночам.

— Не говори, что мне делать, а я не скажу, куда тебе пойти, — злился я.

— Чо?

Охранник торговцев, чья телега тащилась впереди нас, всё время лез поправлять, считая, что мы ему мешаем выполнять его работу. Этот детина даже не был шиноби, так что его наезды выглядели "слегка" неадекватно.

— Съебался нахрен! — и, понизив голос, процедил. — Иначе при нападении, я тебя живым щитом сделаю!

— Чо ты мне сделаешь, пацан?

Только я засучил рукава, как ко мне подошел Гай, который всё это время шел по другую сторону от кареты посла.

— Он же специально нарывается, — придержал за плечо, — чтобы потом компенсацию стрясти за побои.

Детина, насупившись, глянул на Гая и, наконец, отвалил.

— Это где такая дурь законом зовется?

— Ты чего?! На истории в Академии спал? Сенджу Хаширама ввел множество законов защищающих простых людей, чтобы они лучше к нам относились! Правда, на сегодняшний день этот закон действует только в Стране Огня, а раньше так было везде.

— Первого погубило чрезмерное человеколюбие! — и шепотом добавил. — А что там про синяки сказано и побои без синяков? Я это так, для общего образования спросил.

Далеко впереди в мареве показались ступени внешних стен Сунагакуре. Казалось, что под ними плещется вода, но такой же эффект я множество раз видел над асфальтом, а потому не заинтересовался.

"Голова" каравана начала забирать влево от миража, чем неожиданно заставила занервничать Гая, но я его успокоил объяснением, что мираж появляется в стороне от настоящего предмета, а уж воды под стенами Суны никогда не было.

Пройдя через расселину, мы оказались на широкой площади, забитой тканными прилавками. Казалось, в этом пестром гомонящем людском море можно было потерять что угодно: от кошелька до жизни на острие смазанной ядом спицы. Рынок пестрел красками, отливал сталью и блестел стеклянными поделками, которые в Сунагакуре делали чуть ли не на каждом углу. От этого разноцветья в голове навязчивым мотивчиком звучала песенка из мультика про Аладдина.

И была бы та песенка к месту, если бы находилась Страна Ветра на востоке, а не на западе, если бы тут знали рецепт булата, если бы тут строили замки, а не вот это (я про скучные здания), похожее на гигантские куличики со стекляшками-окошками.

После Конохи Суна казалась мертвой, зелень росла только в кадках и горшках, оттого виды Деревни казались еще более неприветливыми и скучными. Особенно после толчеи рынка.

Отделившись от каравана, мы пошли по пыльной улице в гостиницу. Наш чинуша попытался было возмутиться, мол, ему не положено по статусу своими ногами часто пользоваться, но ему вежливо отказали, сославшись на внутренние правила Суны. И если бы только этим был недоволен наш сопровождаемый. Больше всего его бесило ожидание, но ведь никто не обещал, что посла примут в день приезда.

Примечание к части

Карта Сунагакуре: http://vignette3.wikia.nocookie.net/narutoprofile/images/7/76/Sunagakure.jpg/revision/latest?cb=20141009181135

Виды: http://vignette4.wikia.nocookie.net/naruto/images/0/09/Sunagakure_2.png/revision/latest?cb=20150129135732

http://images3.wikia.nocookie.net/__cb20100827142315/naruto/images/f/fe/Kazekage_Residence.PNG

44. Нострадамус

Несколько дней мы проторчали в гостинице безвылазно: посла не звали, а прогуляться самим и выгулять чинушу мешала песчаная буря, налетевшая с востока.

Ветер утих лишь ближе к вечеру, так что я не мог не воспользоваться возможностью пройтись. Посол отказался выходить, заявив, что скоро стемнеет, но разрешил одному из нас пошататься по округе. То есть мне. Да и Гай с Киное не рвались бродить по чужой Деревне и меня отговаривали.

— Не могу я, свихнусь скоро так долго сидеть в четырех стенах.

Так как мы были на чужой территории, то и правила устанавливали не мы. Маску АНБУ пришлось повесить на пояс, а хитай-атэ повязать на шею. Вроде как видное место, правил не нарушаю, но и спрятать легко и быстро, если потребуется.

Тени стали длиннее, вскоре их догнала тень от стены и на Суну опустились сумерки. Редкие прохожие прибавляли шаг, завидев пластину со знаком чужой Деревни, а один, не стесняясь, сплюнул мне под ноги. Но всё же людей было достаточно мало, чтобы эти встречи не мешали наслаждаться прогулкой по пустым улицам. В Конохе такого не бывает.

Проходя мимо выгнутого наружу фасада какого-то дома, я услышал плач и, задрав голову, увидел мелкого пацана, который ревел белугой, натягивая то ли шарф, то ли капюшон на лоб. Слезы — это одно, а вот такие истеричные жесты — это или срыв, или его последствия.

— Мальчик, эй! С тобой все в порядке? Мальчик?

Из-за правил пришлось драть глотку, я не мог подпрыгнуть и растормошить ребенка.

Наконец, мальчишка меня услышал и, особо громко всхлипнув, невежливо буркнул: — Чего тебе?

Поняв, что нечего ответить, пожал плечами: — Помочь, наверное. Вижу, что не нужно, — и пошел дальше.

Уткнувшись в ворота, которые закрывали вход в подземную часть Суны, пошел тем же путем обратно, чтобы не потеряться. Пойдя мимо того дома, где сидел плачущий мальчишка, я услышал хлопок, какой мог бы издать при падении старый матрас, а затем торопливые шаги. А еще через некоторое время я заметил, что тот пацан шел за мной. Я остановлюсь и он стоит. Я иду, он бежит следом.

— Зачем ты за мной ходишь?

— А Вы, правда, из другой Страны?

Кивнул.

— Я спросить хотел про деревья. Вы расскажете?

Остановившись, сел на корточки, чтобы лучше рассмотреть ребенка. У него были темные волосы с красным оттенком, как у бабушек, которые красятся хной, темные круги под покрасневшими от слез глазами и тонкие белесые брови, которые можно было разглядеть лишь вблизи. Внимательно осмотрев ребенка, я не обнаружил у него ни иероглифа на лбу, ни бутылку похожую на тыкву и расслабился. Не Гаара.

— Спрашивай.

— Там, где кончается пустыня, правда так много деревьев и зелени, что не сосчитать?

— Их так много, что никто и не пытался их посчитать.

— А здесь они все посчитаны, — пнул мальчуган камешек или кусочек спрессованной земли, — даже листик сорвать нельзя.

— Зачем их рвать? Живая листва лучше, чем один засушенный листик. А если так хочется, так подбери те листики, что упали сами, положи в книжку между страниц и подожди, пока не высохнут. Они так и останутся хрупкими, но зато не скукожатся, как если бы высохли на земле.

Почуяв опасность, я отскочил прочь.

Между мной и мальчишкой встала страшненькая девушка с русыми волосами, воинственно хмуря брови.

— Пошел вон, листовик! — и оказалась вовсе и не девушкой.

Да, бляха-муха! А ведь раньше я запросто определял пол нарисованных человечков, тут же второй раз женоподобного парня за девушку принимаю. Стряхнув пыль с плаща, молча пошел к гостинице. Если не в половые органы посылают и не туда, куда солнце не светит, почему бы не пойти?!

— Стойте! Стойте! — догнал меня мальчишка. — Возьмите нас с дядей с собой!

Похоже, что от подобного заявления обалдел не только я, но и этот самый дядя-тетя.

— Гаара-сама, — прошипел русый, — как Вы можете?!

Потеряв всякий интерес к ребенку, я уставился на его родственника.

— Так значит, Вы — Яшимару-сан?

— Гаара-сама, бегите в дом! Сейчас же!

Кивнув, мелкий Собаку метнулся в открытую дверь и прилип к окну с другой стороны. Показав руки ладонями вперед, я нарочито медленно сказал: — Не ожидал встретить Вас среди живых. Считал, что Вы, Яшимару-сан...

— Мне это часто говорят, — криво усмехнулся. — Я Яшамару.

— Да как-то наплевать "ши" или "ша", — усмехнулся я. — А как часто предлагают рассказать о будущем? Я не про фразочки типа: "сегодня ты умрешь", — весело фыркнул, — или тому подобное.

На лице песчаного читалось: "что за дичь он мне тут втирает?!".

Молчание затягивалось, я зевнул и, развернувшись, пошел к гостинице: — Прощай, самоубийца, — бросил, не обернувшись, — твоя жертва будет вредна и бесславна. Бум-бум!

— Катись в ад, псих!

— И вам не хворать.

Вот и поговорили.

Примечание к части

Вроде как реклама второго моего фика ("Я — кто?!"):

http://pp.vk.me/c636026/v636026871/39c45/x3cjBEbZ3hE.jpg

45. Посланник — это когда посылают

Без сомнения, это была "гениальная мысль" взять и поиграть в Нострадамуса, когда нам тут еще хрен знает сколько торчать!

Я не гений, я — дебил.

В конце недели посла удостоили встречи с таким же, как он, чинушей, который заседал в маленьком кабинете где-то под землей, потому что окон тут не было и, по ощущениям, мы спустились гораздо ниже уровня улиц.

Над оформлением, ни внутри, ни снаружи, никто особо не морочился. Там, где нельзя было воткнуть цветных стекляшек, вообще ничего, кроме голых стен из песчаника, не было. Казалось, что мы зашли в логово гигантского крота и его слепая морда появится за одним из поворотов.

Кабинет тоже не блистал, но тут хотя бы была какая-то картинка, вероятно, символизирующая в этой норе окно.

За спиной суновского бумагомарателя, который принимал нашего посла, маячило не трое (обычно нанимали полную команду), а четверо телохранителей. Все с прямоугольной тряпкой на лице, заменяющей местному варианту АНБУ матерчатые маски, которые носились под "фарфоровыми" мордами.

Форма суновцев напоминала ту, что носят обычные джонины и чуунины в Конохе, только наплечники другие и ткань, вместо зеленого цвета, выкрашена в грязно-оранжевый, как мокрый песок не самого чистого пляжа. А еще не было "мишени" на спине, которая символизировала просраную Деревню Водоворота. Хотелось бы посмотреть в глаза тому дизайнеру, который выдумал "спецовку" нашего АНБУ, потому что черно-серая форма с красным шарфиком, конечно, круто выглядит, но не удобная из-за отсутствия карманов спереди. В подсумок много не напихаешь, рискуешь или штаны потерять, или подставиться из-за смещенного центра тяжести.

С разгрузкой было бы удобнее. Нет, конечно, по-пластунски с кармашками на груди не поползаешь, но с другой стороны, я уже и не помню, когда в последний раз на брюхо падал.

— Каонаси-сан, можете подождать снаружи.

Кивнув нашему послу, вышел за двери, в кабинете остались только чинуши и бумаги.

Ради конспирации вместе с внешностью я менял имена. Пока еще ни разу не повторился. Специально для ников у меня был блокнот, в который я записывал не только их, но и короткую справку о том, как выглядело то или иное "Имя", ведь пару раз я уже сталкивался с потребностью влезть в уже отработанную шкурку, как было с "Клависом".

Напротив "Каонаси" было: желтый блонд, голубые глаза и схематичное изображение грима, который я использовал. Из-за шрама и приметной родинки на подбородке приходилось также маскировать лицо, иногда уподобляясь Канкуро из манги. Сейчас я подражал бездомному Богу из "Унесенные призраками".

Наверное, я цеплялся за воспоминания о прошлом, раз вспоминал то существ, то персонажей из различных историй и книг, когда искал идею для новой личины.

Да, скорее всего так.

Стоять просто так было скучно, заговаривать с песчаными никто из нас не спешил, так что я и Киное достали книжки с самодельными обложками. Гай только тяжело вздохнул, будто забыв, что никакой книжкой нас нельзя отвлечь настолько, чтобы мы перестали отслеживать происходящее вокруг.

И нет, читал я не чтиво Джирайи, у меня фантазия богатая, без чужой помощи справляюсь. Да к тому же к огромным сиськам равнодушен, какими наделяет Джирайя всех героинь своих романов.

Если Киное пытался вникнуть в хитросплетения и тайны социальной жизни на стыке с психологией, то я налегал на мистику и всякие страшилки, заодно подтягивая бытовые знания и подыскивая идеи для новых личин и псевдонимов. Я не тешу себя надеждами, что прошлое будет неисчерпаемым ресурсом идей. В конце концов, кое-что я начинаю потихоньку забывать, потому что уже сейчас я мало что помню про себя, про Василия... Да, фамилию я тоже забыл.

Раскрыв блокнот с именами, в самом начале я дописал только одно слово, оставив колонку с описанием пустой.

— Каонаси-сан, я могу с вами поговорить, без посторонних?

Песчаник, который подал голос, не стал для меня сюрпризом, как и его личность.

Яшамару уходит дальше по коридору, я иду за ним, по дороге остановив и отослав обратно Киное, который попытался прикинуться моей тенью.

— Всё нормально, они союзники, волноваться не о чем.

Зайдя за угол, дядя Гаары остановился, обернувшись ко мне. Он молча сверлил меня взглядом, будто это я его попросил об одолжении, а не наоборот.

— Вы разгадали предсказание, Яшамару-сан? — корчу идиота, широко улыбаясь.

— Откуда ты это мог узнать? От кого? — в голосе слышен рык, а я, продолжая улыбаться, тычу пальцем в потолок.

— Никто из них не мог ничего рассказать какому-то...

— Нет, — делаю страшные глаза, обрывая песчаного, — над людьми.

Яшамару проводит по лицу рукой, смотрит хмуро, сопит.

— Я понял, — мрачно. — Ты проводник божьей воли. Что им, — копируя мой жест, показывает вверх, — от меня надо?

— Всё просто, не умирайте.

От этой дебильно-радостной лыбы у меня уже лицо болит.

— Может они сказали как?! У меня нет другого выхода!

— Из любой ситуации, как минимум два выхода, даже если тебя съели! В любой ситуации говори: "все идет по плану", — мало ли какой ебанутый у тебя план.

У Яшки задергался левый глаз.

— Безысходность — это не отсутствие выхода, — генерировал я "мудрости", — а незнание его местонахождения.

— Еще варианты будут?

— Искавших выход дверь не впечатлила? — отыгрывать психа, так по полной программе! — Я говорю то, что слышу, — указываю себе на голову. Всё, что я знаю — твоя смерть ничего не решит. Станет хуже, чем было. Опасная проблема, опасна для самой себя. Вам должно быть понятнее о чем я говорю, я ведь не знаю о чем это предсказание.

Поняв, что ничего конкретного от меня не добиться, Яшамару махнул рукой и кивнул в ту сторону откуда мы пришли.

Похоже, столкнуться с четверкой Яши придется не единожды. А сказать мне ему больше нечего. Подробностей не помню, знаю только, что его смерть повлияла на Гаару, но совсем не помню, зачем это было сделано. Действительно ли собирались убить джинчурики? Или проверяли его?

Хорошо, что это не моя проблема.

46. Проблема на ровном месте

Наверное, в душе я — ворона, потому что накаркал.

Я плелся по темному коридору гостиницы, когда почуял чужое присутствие, но предпочел донести лишнее до туалета, будто со сна ничего и никого не заметил. А на выходе столкнулся со старым знакомцем.

— Твою мать, — изобразил испуг, — ты-то тут что забыл?!

— Каонаси-сан, я хочу кое-что узнать у Богов.

Выслушав Яшамару, я какое-то время только и мог, что возмущенно хватать воздух ртом. Хотелось наорать на идиота, но я тихо зашипел: — Нет! Катись куда угодно, только не туда! Нет! Нет!!!

Не знаю, какие шарики заехали за ролики у Яшамару, но похоже на вооружение он взял совет про "ебанутый план".

— Так сказали Боги?

— Так говорю я! Это бред!

Яшамару собрался эмигрировать в Страну Огня, но не в этом был главный пиздец ситуации. Он собирался попросить убежища в Конохе! И будто этого мало, собирался бежать вместе с Гаарой!

— Нет!

— Я смогу убедить казекаге и совет, что мы будем вредить Конохе и поможем ее уничтожить.

Пока выслушивал фальшивый план Яшамару, я без остановки мотал головой. Он хотел втереться в доверие к Минато и, в один не прекрасный момент, устроить нападение Енота на Конохагакуре, прикрывая вторжение Суны! Коноха станет слабой, Суна возвысится в рейтинге Великих Деревень. А так как Коноха не сможет выполнять тот же объем работы, то заказы, которые раньше выполняли мы, коноховцы, потекут рекой денег в казну Сунагакуре.

— Ты не понимаешь! Я солгу казекаге, что мы будем продолжать работать на благо Суны! На самом деле...

— Ты ебанулся! Нет! Пожалуйста, нет! — с отчаянием причитал я, пока Яша пытался рассказать, как он на самом деле поступит.

— Не надо, — жалко протянул я.

— Я и Гаара-сама не будем вредить новому дому!

— Лучше бы я промолчал!

Ну почему Яшамару оказался верующим? Почему?! Это же ебаный пиздец!

Яшамару встряхнул меня за плечи: — Что сказали Боги?

— Это плохая идея! — ухватился за соломинку.

Песчаный хмыкнул: — Врешь. Ты их сейчас не слышишь! Ты вел себя иначе. Ты боишься!

Боюсь ли я? Да я охереваю от перспектив подобной эмиграции! Ничего хорошего точно не будет!

— Если бы не их слова, — кинул Яшимару долгий взгляд в потолок, словно там было небо, — я бы никогда не решился на подобный шаг! Пока у власти безумец Раса, который хочет любыми способами возвысить Суну, жизнь Гаары будет в опасности. Но Раса труслив и не посмеет напасть на Коноху, если мы его не поддержим.

Дядя Гаары говорил воодушевленно, он верил в то, что говорил. Или круто притворялся.

— Мне тебя не переубедить, да? — мрачно заметил я и тяжко вздохнул. — Ответь тогда, зачем была нужна твоя смерть.

По мнению Расы, который убедил в этом Яшамару, Гааре нужна была встряска, способная проверить прочность "клетки". Потому что совет Суны и сам Раса считали, что Гаара не сумеет совладать с демоном, окажется слабее. Если Гаара не прошел бы проверку, то Шукаку перезапечатали в Темари. Канкуро, в любом случае, не стал бы джинчурики, потому что тогда бы огромное количество чакры убило его талант марионеточника.

— Убил мать своих детей, собирался убить сына...

Яшамару кивнул: — Я ненавижу его за ту боль, которую он причинил моей сестре, за то, что он делает с ее детьми. Но за жизни Темари-чан и Канкуро-куна я могу не беспокоиться, Раса их не тронет. По крайней мере, пока жив Гаара-сама, Темари-чан ничего не угрожает.

— Честно, я всё понимаю, но помочь ничем не могу.

Яшамару поклонился всем корпусом и, застыв так, проговорил: — Вы уже помогли мне, Каонаси-сан! Я лишь надеялся заранее услышать, что выбрал верный выход. До встречи в Конохагакуре.

Ушел Яша без спецэффектов, в окно-иллюминатор.

А мне теперь — думай, то ли он солгал мне, то ли начальству. В любом случае, Минато надо будет подробно рассказать об этом и еще выдумать достоверную легенду моим пророческим талантам.

Не было печали, устроил себе проблему на ровном месте!

47. Возвращение

Обдумав, что скажу Минато, я пошел тестировать легенду на Киное и Гае. Те на раннюю пробудку отреагировали не без недовольства, но прислушавшись к гулу техники от прослушки, дальше сидели, вытаращившись на меня квадратными глазами.

Когда я замолчал, Киное поинтересовался: — Так ты не умеешь предсказывать будущее?

— Пф, — отмахиваюсь, — конечно, нет. Просто я сложил два и два. Джинчурики сам спросил, можно ли ему и Яшамару уйти с нами. И до этого, я видел, как он ревет, а местный, поравнявшись со мной и джинчурики, не знал кому в первую очередь выказать свою искреннюю ненависть. Я прикинулся поехавшим идиотом, чтобы подранок Яшамару не полез меня бить, но я никак не ожидал, что тот поверит в мой, — изобразил пальцами кавычки, — пророческий дар.

— Зря. Многие искренне верят и готовы верить во всякий бред, — покрутил руками, будто колдун из фильма. — Особенно обычные люди много всякого нам приписывают. Ты, например, слышал о том, что волосы шиноби приносят удачу? Или что наша кровь — лекарство от всех болезней? В глухих деревушках детей с даром иногда убивают прежде, чем их успевают забрать в приюты.

Кривлюсь, подобного мне слышать еще не приходилось. Но я слышал что-то подобное в прошлом. Кажется, из-за диких суеверий в Африке за альбиносами шла примерно такая же охота. Но я плохо помню подробности.

— Песчаные обижают своего джинчурики? — отмер донельзя удивленный Майто. — Они кретины?!

Киваю.

— Не иначе. Когда я повстречал Яшамару впервые, он явно тащился из госпиталя, потому что бинтами был замотан основательно. Жалко стало пацана, что у него единственный друг и родственник так себя не жалеет, поэтому сымпровизировал, сказав, что Яшамару самоубийца. Тот меня понял как-то не так, как я подразумевал. А потом рассказал — как именно.

— И ты пытался его отговорить? — фыркнул Киное, сложив руки на груди.

— Зачем? Нам не помешает второй джинчурики.

— Как же баланс сил? Первый хотел, чтобы у всех было равное...

— Какой баланс?! — возмутился Киное, перебив Гая. — Кири и Ива имеют двух джинчурики. Вот пусть они и делятся с Суной! У нас лишних джинчурики нет!

Мы спорили до хрипоты, пытаясь понять, чем грозит нам такое приобретение, пока не услышали настойчивый стук по барьеру. Расположившись в центре комнаты, мы перекрыли выход послу.

Тот отнесся к нашим секретам с пониманием, не стал спрашивать о чем мы говорили, но попросил больше выход не загораживать.

— Чуть не уссался, — услышали мы тихую беззлобную брань из коридора.

Интересно, что я до сих пор не знал как на самом деле зовут посла, мы его звали "Уважаемый посол" или "Посол-сама". Полюбопытствовав, я наткнулся на удивленные взгляды друзей. Похоже, что и они не смогли вспомнить имени.

Вернувшегося посла, мы озадачили вопросом.

— Я Мун Дан, — рассмеялся он, — вы не первые, кто спрашивает это. Иногда мне самому уже кажется, что мое имя "Посол". Страшно подумать, как будут звать меня соседи, когда я выйду на пенсию через пару лет.

Дану было хорошо за шестьдесят, он не был шиноби, в классическом смысле этого слова, просто кое-чего умел на уровне генина, но не более того. Вообще все чиновники, с которыми я сталкивался в Конохе, умели распечатывать свитки, что намекало на умение работать с чакрой. Вероятно, из-за этого некоторые должности занимали чуунины-учителя из Академии. Без миссий за пределами деревни у них было достаточно времени, чтобы работать с бумагами.

После вопроса об имени Дан разговорился, рассказав, что стал чиновником, когда не смог сдать экзамен на звание генина пять раз подряд, но так как он был умным ребенком, его отпускать не стали, перевели в закрытую школу, где и выучили на чиновника.

Больше Яшамару меня не беспокоил и не появлялся, потому начало казаться, что тот разговор мне приснился. А если не приснился, то авантюру Яшамару не одобрили.

Обернувшись к ступенчатым стенам, которые остались далеко позади, я прибавил шаг, чтобы поспеть за повозкой.

Мы возвращались домой.

48. Полуправда

Забросив вещи в свою комнатушку, я кинул скорбный взгляд на кровать и пошел ябедничать.

— Может тебя в Киригакуре послать, с твоими талантами... — задумчиво проговорил Минато, постукивая пальцами по столешнице. — Опоздал ты с новостью о перебежчике. Он пришел вместе с джинчурики три дня назад. Пока что мы решаем, что с ними обоими делать. Третий хочет их вернуть, а советники сомневаются.

— А Вы что думаете? — осторожно поинтересовался я.

— Нам не помешает второй джинчурики, — улыбнулся Намикадзе, — это удачное приобретение. Не без минусов, но всё же удачное. Печать у Гаары паршивая, нужно будет с этим что-то делать. Какаши, — улыбка Минато стала хитрой, словно лисья морда, — ты лучше объясни слова Яшамару о твоем даре общаться с Богами.

Легко пожал плечами и, не моргнув глазом, выдал: — Я соврал.

— Так же, как тогда с Кушиной и еще не родившимся Наруто?

— То было предчувствие. А с Яшимару я просто тыкал пальцем в небо и попал по больной мозоли.

— Мозоли в небе? — не понял Минато.

Как мог, объяснил, что означают эти выражения, и соврал, что читал это в какой-то книге, а мне эти обороты речи показались интересными.

— Ладно, — откинулся Минато назад в кресле, — не хочешь говорить — не говори. Но если будет что-то серьезное, ты же нас предупредишь?

И, прежде чем подумать, я дернул головой, соглашаясь. Остановил кивок я слишком поздно, Намикадзе увидел то, что хотел.

Он треснул руками по столешнице и расхохотался.

— Я знал! Знал, что ты отвел беду от моей семьи! Но как?! Это видения, пророческие сны?

Молчу, думаю. Я все еще могу сказать лишь часть правды. Ведь так?

— Воспоминания о будущем, — тихо проговорил я, вслушиваясь в гул техники против чужих ушей.

Естественно такой ответ Минато не удовлетворил, он потребовал подробностей.

— Десятого октября вы оба должны были погибнуть, а Наруто стать джинчурики.

— Как я погиб?

— Шики Фууджин.

Минато уронил голову на руки: — Ты не мог знать о Печати Мертвого Демона. Но я рад, что Наруто избежал подобной участи. Когда думаю об этом, понимаю как глуп я был...

— Это была бы меньшая из его проблем.

— Что ты хочешь этим сказать? — пораженно вскинулся Намикадзе.

Я не мог себе отказать и поведал о том, какая жизнь ждала бы Наруто без родителей, о том что Третий настолько заигрался в политику, что потерял доверие Учиха и с легкостью закрыл глаза на убийство недовольного клана, свалив вину на старшего сына Фугаку — Итачи, что за посла Кумо, которого "потеряли" год назад при похищении Хинаты, пришлось бы платить смертью Хизаши.

Это в манге Сарутоби Хирузен смачно лизнул Кумо между булок, а Намикадзе Минато сделал вид, что Коноха не при делах, искренне посочувствовал и даже целую неделю изображал кипучую деятельность, пытаясь найти посла прикопанного в безымянной могилке. А договор все равно заключили.

Минато был готов рвать и метать, он с трудом сдерживался, но все же он сделал над собой усилие, чтобы успокоиться.

— Ты рассказал обо всех, кроме себя.

— Мне нечем гордиться, Минато-сенсей.

— Брось, хуже чем Хирузен ты быть не можешь.

Грустная усмешка и морщины залегшие между бровей делали сенсея старше, чем он есть.

— У меня два прозвища: Шаринган-Какаши и Человек-Беда. Первое, за то, что все задачи я решал исключительно силой, рисковал так, будто искал смерти. Второе за то, что с заданий возвращался только я один. Товарищей я не ценил, легко обменивая их жизни на свою или на жизнь заказчика. Задания были для меня наивысшим приоритетом, и вместе с тем я часто повторял слова Обито о тех, кто хуже мусора.

Минато задумчиво покивал, вспоминая.

— Теперь я понимаю, почему ты переменился. Что еще?

— Сарутоби-сан убедил меня, как и всех остальных, что Наруто будет лучше не знать своего прошлого, не знать своих родителей, считать себя безродным сиротой. И даже став сенсеем команды Наруто, я ничем ему не помог. Ничего не рассказал. Даже не отдал те немногие фотографии и вещи, которые остались после вашей смерти.

Встав с места, Минато обошел стол сбоку, чуть не сбив на пол шляпу, и застыл, смотря в окно позади меня. Я хотел было повернуться, но он мне не дал, положив руку на плечо, и ощутимо его сжал.

— Ты не Человек-Беда и за его ошибки тебе не нужно каяться. А вот по Сарутоби Хирузену, скоро будут заказывать поминальную.

— Но ведь...

От боли в плече я заткнулся.

— Ты изменился, Сарутоби — нет. Если со мной что-то случится, не исключено, что он сделает ровно то же самое. Не волнуйся, в его смерти обвинят не меня, а Орочимару.

— Вы собираетесь заключить сделку с Белым Змеем? — оторопел я.

— Союз. Держи врагов ближе... Не напомнишь, как звучит твоя фраза целиком?

— Держи друзей близко, а врагов еще ближе, Минато-сенсей.

— Хорошо, можешь идти, а об Акацуки мы поговорим завтра.

Не знаю, хорошо это или плохо, но я надеюсь, что Намикадзе намного умнее меня и распорядится знанием о неслучившемся с пользой для всех нас. Всё же у него гораздо больше возможностей, чем у меня. Да и спихнуть эту ношу на чужие плечи гораздо легче, чем нести ее самому.

49. Эффект бабочки

У всех должны быть тайны, но эта висела на мне даже не дамокловым мечом, а камнем на шее, и без нее дышалось невероятно легко!

Не знаю, шутка ли это тех сил, что забросили меня сюда, но прогуливаясь внизу, по улицам, как обычный человек, я повстречал Хизаши, который нес на плечах счастливого мелкого Неджи и вел за руку Хинату.

— Мы пойдем в кино! Пойдем в кино, — нараспев проговаривал Неджи.

— Но папа запретил, — пролепетала Хината, засмотревшись на витрину с конфетами.

— И ты подставишь дядюшку? Сдашь меня папе?

— Нет, — живо улыбнулась мелкота, — если дядя Хизаши откупится конфетами!

Я видел Сарутоби Бивако, которая отчитывала за что-то Асуму, а тот строил постную мину и делал вид, что не слышит. Приметил Фугаку с Итачи, которого в АНБУ еще не отправили, так как война кончилась гораздо раньше, спешить некуда, да и Кумогакуре к нам больше не лезла. А еще Кушину с Микото, которые пытались уследить за путающимися под ногами людей Наруто и Саске.

— Саске! Не трогай кошку! Саске!

— Ками-сама! А ты куда лезешь, Наруто?

— Оставьте кошку в покое!

— Вы ей хвост оторвете!

Я видел семью Умино Ируки и его самого, недовольно плетущегося позади родителей с трехлетним карапузом на руках. Судя по круглому животу Умино Майн, Ирука вряд ли когда-нибудь станет учителем, если его собственные братики-сестрички раздражают.

Хотя, я, наверное, тоже был недоволен, если бы на меня наблевали.

— Па-а, Зако-чан* опять стошнило!

Карапуз оказался девочкой.

— Иди домой, не маленький уже! Пусть тетя Уручи постирает.

— Но я хотел погулять с друзьями!

— Быстро!

— Да, папа.

Клан Умино, насколько мне известно, был не самым маленьким и, кроме семейства Ируки, в нем было еще три или четыре семьи. После смерти Данзо Умино Кохаку стал учителем в Академии и подрабатывал в канцелярии. А до этого я его видел среди инструкторов в Корне. Как сказал Мун Дан про отца Ируки, Кохаку умеет расположить к себе людей и этот талант будет весьма полезен на новой должности — посла Конохакагуре.

А еще я заприметил на площади во время фестиваля Якуши Кабуто. Будто специально для меня светловолосая женщина в очках-велосипедах позвала несостоявшегося шпиона Белого Змея и подарила ему сверток.

— Спасибо, мама! — расчувствовался мелкий очкарик, вытащив из блестящей обертки книжку и маску, напоминающую демоническую харю.

А на выходе с площади меня перехватили Киное и Гай, которые успели переодеться в юкаты.

— Эй, дурни, я вообще-то к себе шел, даже одет не по случаю, куда мне гулять?

— Хенге сделай, придурок, — веселясь, придушил-приобнял меня за шею Гай.

— Дебилы, — вздохнул Киное.

В праздниках я разбирался паршиво, потому что не следил за ними, а спросить, что отмечаем, постеснялся. Но всё равно было весело. Особенно, когда ушлый владелец кинотеатра начал продавать билеты на потолок, где вместо кресел были длинные доски закрепленные веревками по типу качелей, но на разном уровне. Думаю, вскоре их уберут, потому что не всем нравится, когда с потолка сыпется попкорн или грязь с чужих ног в твою еду.

Как назывался фильм, как-то не запомнил, помню только, что комментировать его было веселее, чем смотреть. Ближе к концу сеанса, весь зал практиковался в остроумии.

— А что у них, весь фильм так темно будет?

— Ой, мама!

— Не мамкай, — нарочито фальцетом, — тут всем страшно! Страшно скучно!

— Проснись, дура! Проснись! — орал кто-то сочувствующий, актрисе к которой приближался монстр.

— Ты кого дурой назвал?!

— Да я не про тебя, спи дальше!

Скорее всего, это был ужастик, потому, что ни на что другое этот бред не тянул.

В честь праздника в штаб-квартире АНБУ разрешено было не ходить на занятия. Мы ведь не просто так там жили в ожидании заданий, нас обучали всему понемногу, чтобы мы были универсальными специалистами, ну или хотя бы пристойно разбирались больше чем в одной-двух областях. В идеале должны были получиться джонины способные и печать нарисовать, и лекарство на коленке сварганить, и в любой непонятной ситуации быстро найти выход. От специализации всё равно далеко не уйти, но знания из других областей лишними точно не будут. А еще нас учили учить, чтобы вызубренное мы могли передать будущим ученикам. Нас готовили к тому, что всем придется стать сенсеями. Раньше специально никого не обучали для этой работы, а всё изученное не должно было быть передано никому за пределами АНБУ. Но времена меняются, место "количества" должно занять "качество".

Можно сказать, что это вариация на тему гонки вооружений: чей генин больше знает и умеет, тот и выиграл.

А еще Минато не просто хотел вернуть Цунаде в Госпиталь, он хотел вернуть Конохе былую славу и приумножить ее.

— Какаши, ты пойдешь с нами на горячие источники?

— Ладно, там и помоюсь, — послал клона за чистой одеждой.

Примечание к части

Зако — рыбка.

Просто картинка:

https://pp.vk.me/c636026/v636026871/39b69/p-C8WCZ31N0.jpg

50. Будни

В онсене нам досталось место около забора между женской и мужской половиной, там, где уровень воды едва прикрывал колени, если сесть. Просто реально мелкая лужа.

Но нас это не сильно расстроило, потому что Киное купил книжку с чертежами кораблей и прочих занятных штук. Так что через некоторое время вокруг нас плавала миниатюрная флотилия. Правда вместо парусов у них была бумага, но все равно получилось здорово. Кораблики заинтересовали и других посетителей бань, потому вместо временных поделок другу пришлось клепать дерево, которое не рассыплется в ближайшее время.

У стихии Дерева Киное было два режима: временный — когда созданная древесина прочнее стали около часа или даже пару минут, и постоянный — древесина самая обычная, не считая того факта, что создана чакрой.

Временное дерево могло выдержать серьезные удары, а потом осыпалось коричневой пылью, которую уносило легчайшим порывом ветра. Чихалось от нее, будто от внезапного приступа аллергии.

Взрослые мужики, некоторые даже из старшего потока АНБУ, судя по татуировке, а сидели и самозабвенно игрались с корабликами, как дети.

— Кажется, это золотая жила, — заговорщически прошептал я, пихнув Киное в бок.

— Но они же сами предложили заплатить.

— Дают — бери, бьют — беги, что тут непонятного?! А можешь сделать вот такую шту...

Но дорисовать подводную лодку мне не дал упавший забор. Нас им чуть не пришибло. От удивления у меня открылись оба глаза, так что эту картину я точно забуду не скоро.

В рядок на животах, поверх плотно пригнанных друг к другу бамбуковых стеблей, лежали полуголые девушки. Секунды две они на нас пялились, а потом, завизжав и прикрываясь руками и полотенцами, умчались в сторону раздевалки.

На женской половине не осталось никого, кроме сморщенной, словно печеное яблоко, старушки.

— Мальчики, можете забор поправить?

Кивнув, Киное сложил уже знакомые печати и прямо из камня выросла монолитная деревянная стена.

Пару мгновений стояла удивленная тишина, а затем раздался общий унылый вздох мужской половины.

Ну да, в старом заборе было много щелей, а Джирайя, для некоторых, — пример для подражания!

За забор Киное получил еще порцию благодарностей словами и деньгами, так что оказался единственным, кто после праздника стал богаче, чем до него.

Пялясь в потолок своей комнаты, я не мог не улыбнуться, вспоминая происшествие; в последний раз такое обилие красивых обнаженных девичьих тел я видел в интернете на картинках. Там же, где был интернет, в последний раз занимался сексом.

— Надо же было испоганить такое унылыми воспоминаниями, — пробурчал я, направляясь в душевую.

Под холодным душем, я сместил внимание с фигур на лица девушек и с удивлением обнаружил среди любопытных Кумико. Усмехнувшись, пробормотал "квиты".

На линейке после занятий моей компании не перепало заданий, так что пришлось развлекать себя самостоятельно. Тренировки быстро наскучили, потому взяв книжку по фуин, которую мне подарила Кушина, я направился во двор, искать тихое место для чтения и практики.

На траве, закрепленные камешками, лежали удачные и неудачные примеры печати, которую можно было использовать во время охоты на мелкую дичь вроде зайца. В роли зайца выступал Паккун, который недовольно тыкался мордой в барьер, пытаясь найти выход.

— За это унижение ты будешь мне должен!

Фыркаю.

— Надо было брать живую курицу.

— Зачем это?

— Потому что ты, Паккун, болтливый слишком, отвлекаешь.

Услышав шорох травы, не обернувшись бросил: — Место занято. Идите куда-нибудь еще. Спасибо за понимание.

— Я поговорить хотела, Хатаке-кун.

51. Я не мерзкий, я честный

Окинув взглядом девушку, про себя отметил, что видел ее на поваленном заборе около Кумико. Только волосы сухие, да одежды больше, чем никакой.

— Инузука, да?

Девушка просияла, радостно кивнула и начала нести какую-то ерунду по поводу тренировок.

— Помню, ты из тех девушек, которые повалили забор в онсене.

— Мы не подглядывали, нам интересно стало посмотреть на кораблики, — пролепетала, слегка покраснев.

От обычного человека незнакомую Инузука отличали звериные глаза с узким зрачком и клыки, напоминающие пластиковые ухмылки ряженных во время Хэллоуина. Не уверен, что иметь такие зубы удобно. Интересно, а если прикусить язык, то придется обращаться за помощью к медикам?

— Ты потренируешься со мной? — и глазками хлоп-хлоп, будто предо мной наивная дурочка.

Смотрю долгим взглядом и понимаю, что поматросить и бросить не катит, потому что придется иметь дело с ее кланом.

— Нет. У меня другие планы.

Напускная наивность спадает, как морок.

— Так и знала, что ты из этих! — в глазах Инузуки праведный гнев.

Преградив дорогу вспылившей девушке, вкрадчиво сказал: — Опровергнуть могу в любом месте и позе, а вот встречаться после этого — не обещаю. Ну так что?

От лица возмущенной и разозленной девушки можно было прикуривать.

— Я представить не могла, — взбешенно выплюнула, — насколько ты мерзкий тип!

— Зато не пидор и этим горжусь!

Когда стихли ругательства и треск веток, нарочито ломаемых куноичи, Паккун поинтересовался: — Почему ты отверг эту самку?

— Сколько раз говорить, это у вас "самка", а у людей "девочка", "девушка", "женщина", в конце концов, "бабушка"! А на счет твоего вопроса: хочу вытереть ноги об образ примерного тихони, белого и пушистого пай-мальчика, которым непонятно с какого перепуга меня наградили. Я уже пытался изменить мнение о себе, но нормально меня пока воспринимают только бывшие АНБУ НЕ и друзья.

— А как же я?

— И ты! Куда же без тебя, — теребя за ушами, — псина моя любимая, вонючая. Фу, реально вонючая! Так, — мрачно, — в каком говне ты опять извалялся для запаха?!

Почуяв неминуемую встречу с ванной и шампунем, Паккун прижался к земле и, мелко-мелко помахивая хвостом, пополз к кустам, как партизан под обстрелом в сторону окопа.

— Врешь, не уйдешь!

После встречи с Инузука, дня где-то через два или три, лишь часть девушек повела себя так, как я предполагал: они корчили брезгливые мины и отворачивались. А другие наоборот бросали откровенно плотоядные взгляды.

За мои прошлые "заслуги" (приколы и шутки над товарищами) дать задание вне очереди мне отказались, а Минато прямо сказал, что пока у него еще есть вопросы по поводу будущего, о миссиях вне Деревни я могу забыть.

— А жить-то мне на что?!

— Запишу тебя консультантом, — отмахнулся Намикадзе, — с голоду умереть не дам, не волнуйся. А от поклонниц можешь у меня дома спрятаться, заодно поможешь, с детьми посидишь.

Припомнив кота с праздника, прищурился: — Смерти моей хотите, такое предлагать?

Посмеявшись, Минато поднял на меня взгляд.

— Максимум, на что можешь рассчитывать, задания в пределах одного дня пути от Конохи. Завтра, в это же время, чтоб был тут. Я пока не придумал, что еще у тебя спросить.

— Одного дня?! Это же всего пара городов и несколько мелких поселений!

— Когда у меня кончатся вопросы, тогда можешь рассчитывать на долгие миссии.

— Ну да, — недовольно, — а потом уж будет все равно, помру я или нет.

— Не глупи, сам должен понимать, что чем лучше я разберусь в твоих "воспоминаниях о будущем", тем лучше для всех нас. Многое изменилось, многого ты просто не знаешь, это огромная работа, сопоставить всё это с реальностью. Огромная работа, которая отнимает у меня много сил и времени. Гораздо больше, чем управление Деревней. Ты не забывай, что за пределами Страны Огня я был в последний раз до того, как стал каге. Не тебе ныть про ограничение свободы!

А ведь действительно, из-за этой должности Минато обязан безвылазно торчать в Конохе. Даже отдыхать может только тут. А если еще вспомнить Акацуки, то из-за них Кушину нельзя далеко отпускать. И Наруто мир еще долго не увидит. Хотя, вроде бы Фугаку собирался поехать на море, в Страну Луны, и взять с собой мелкого Узумаки. Но одно дело с друзьями семьи куда-то поехать и совсем другое с родными.

Извинившись, поплелся в штаб-квартиру АНБУ, вспоминая об отце и прошлом, которое уже давно стал считать своим.

52. Незапертые двери

За тягостными мыслями я решил заняться печатью-аптечкой, создание которой откладывал из-за лени. В самой печати не было ничего сложного, если бы ее не требовалось рисовать не отрывая руки, а потом заполнять в час по чайной ложке.

Из-за того, что кропотливая работа должна была занять большую часть дня, я заперся у себя, повесив с обратной стороны табличку "не беспокоить". Ее я сам сделал, по примеру старших товарищей, так как днем замыкать двери на ключ, если ты в комнате, было запрещено. Странное, конечно, правило, но может быть, потом я разберусь, зачем оно нужно.

Я был на середине "пути", когда, поковырявшись в замке, в комнату вошла Кумико. Скорее, даже влетела, споткнувшись о порог, будто ее толкнули в спину, и упала на четвереньки. Ее появление меня так удивило, что непроизвольно открылся шаринган.

— Такими темпами я скоро разучусь открывать только один глаз, — пробурчал я, но рук с печати не убрал, надеясь, что не успел испоганить уже сделанное, потому что отвлекся.

— Кумико-чан, что ты тут забыла?

А между тем девушка, словно сомнамбула, прикрыла за собой дверь, замкнула на цепочку, и начала раздеваться, иногда покачиваясь, точно не могла удержать равновесие.

Пьяная, что ли? Блин, без рук печать-блокиратор не вырубить. Хотя, тут и так ясно, что пьяная.

Скинув жилет, Кумико на этом не остановилась, на пол отправились наручи, перчатки с когтями, бинты, обувь. Только белье не сняла.

Заинтригованный спонтанным стриптизом, я решил подождать, что будет дальше.

Складывалось такое впечатление, что Кумико спит с открытыми глазами и меня не замечает, потому что от дверей она пошла не ко мне, а к окну, и отпустила стопку одежды над коробкой со свитками, разгладив воздух над ней. Так же шатаясь, Кумико зашла в ванную. Судя по звукам, она реально там помылась! А оттуда, голышом до шкафа с одеждой, где взяла мои шорты и вытерлась ими, будто полотенцем.

Попытавшись влезть в мои штаны, Кумико пробормотала что-то про диету и жирную свиную жопу, а затем забросила одежду обратно, и улеглась в мою кровать, как была, голышом.

— Что за херня тут происходит?! — шепотом проговорил я, заглядывая в безмятежное лицо девушки. Судя по всему, просыпаться в ближайшее время она не собиралась.

Это было такое искушение; вот просто бери и делай, что хочешь! Но интуиция вопила, что здесь что-то не чисто, а главное — не понятно кто и зачем так пошутил.

Наконец печать перестала впитывать чакру и я смог встать из-за стола. Высунул нос из маски, учуял амбре перегара, поморщился и чихнул.

Точно, пьяная в хлам. Что за... это какое-то очень странное саке. Знакомый запах, но почему он не ассоциируется с едой?

Снова принюхался, разобрал душок одной очень коварной травяной бяки из теплиц Яманака, которая вместе с алкоголем вызывала глюки. Специфический запах можно было учуять только после того, как трава входила в реакцию с алкоголем и слюной. Дрянь называли шмелиным пухом, грубо говоря, это был наркотик, который можно дать жертве, а потом любоваться эффектом измененного сознания. Под эту гадость любое, даже самое неадекватное внушение заходило на "ура". Да что там?! Внушить что-то жертве можно было без гендзютсу, простыми приемами гипноза.

И выведение из наркотического опьянения, без антидота, требовалось радикальное: с окунанием жертвы в холодную воду, промыванием желудка и капельницей. К счастью, антидот у меня был, но ведро я все же около постели поставил.

— Просыпайся, спящая красавица, — не удержался от подколки.

— Убирайся из моей комнаты! Или я пойду жаловаться!

— Твоей ли?

Тут Кумико соизволила осмотреться. Оглядывалась она долго, старательно "обходя" меня взглядом.

— Это... твоя комната? — втянув шею, спросила почти шепотом, натянув одеяло до подбородка. — А как я тут оказалась?

— М-м-м, моя, не знаю, формально — пришла сама, но от тебя пахнет шмелиным пухом. Может, вспомнишь, что тебе внушили, а главное — кто? Я бы хотел знать, с кем лучше не напиваться в одной компании.

Теснее прижав одеяло к груди, куноичи осторожно помотала головой.

— Ничего не помню. А... а я к тебе приставала? — густо покраснела Кумико.

Ничего себе заявление!

53. В тылу "врага"

— А сама как думаешь? — глянем, какие бесы живут в этой фиолетовой головке, а пока пора бы поискать отравителя.

Вспомнив, как Кумико вошла, я вытащил ее жилет и призвал Паккуна. Пес оскалился в подобии улыбки.

— Пасть закрой, — предупреждая вопросы, сказал я, — ищи запах, который не принадлежит ей.

Запрыгнув на кровать, Паккун целенаправленно попер на Кумико, прилипнув носом точно в ложбинку между грудями. Он долго ее нюхал, я бы сказал, растягивая удовольствие.

Если человек испытывает влечение к животным — это зоофилия, а если наоборот? Как это назвать?

Доведя Кумико до предобморочного состояния, этот пушистый говнюк, наконец, соизволил понюхать жилет и взять след.

Шагнув к двери за Паккуном, я остановился на пороге и, не обернувшись, бросил: — Если интересно кто тебя подставил, можешь подождать тут. Только ничего не трогай... И оденься, сюда могут зайти мои друзья.

Интересно, но факт: эти шмелиные меха-пуха стоили весьма и весьма немало, что слегка не вязалось с теорией о мести заклятой подруге. Хотя, женская логика — это такие дебри, что в них может водиться что угодно.

Но я всё равно пытался понять.

"Инузука спаивает подругу, — размышлял я, — внушает той заявиться ко мне, а потом... проклятье, я не знаю какой должен быть итог этой мести, учитывая, что Кумико была совсем не против. Да что там "не против", у нее на лице было написано крупными буквами "неадекватная фанатка"! Не удивлюсь, если потом не найду чего-то из вещей".

Запах с жилета привел нас к крылу женского общежития и туда парням вход был запрещен. Ах, эти двойные стандарты... я их, блядь, ненавижу! Пришлось вернуться за "ключом".

К тому времени Кумико не только оделась, но и успела облазить мою комнату вдоль и поперек, потому что всё лежало слегка не там, где было. И вид у Кумико был донельзя воодушевленный, будто у фаната после встречи с кумиром. А еще пропали волосы с расчески, которую мне было лень почистить.

Кумико провела меня через барьер, отвлекая на себя внимание комендантши, чтобы та не заметила, как мигает хенге под действием стационарной печати.

— Тебя называют Тысячеликим, неужели ты не мог иначе замаскироваться? Здесь на каждом этаже печати проявления сути! Я бы одолжила свою одежду.

— Женское кимоно надеть? Да никогда!

— Мужчины, как дети, — закатила глаза Кумико. — Так было бы проще!

— Нет!

Ожидаемо, Паккун привел нас к двери с табличкой Инузука Кешико.

Словно исполняя отрепетированную речь, та с порога начала слезливо жалеть подругу и параллельно приговаривать, что я — козел, который воспользовался беспомощностью Кумико. Собачница успела много всего наговорить, прежде чем сообразила, что перед ней две Кумико и одна их них, явно не настоящая.

— Не поделишься деталями "гениального" плана? — скинул я иллюзию.

Побег Инузуки был предотвращен, в четыре руки мы скрутили Кешико, а ее пса заперли в ванной.

Пока Кумико выпытывала правду, я ковырялся кунаем под ногтями.

— Какаши, ты вообще слушаешь?

— Нет. Справедливость меня мало интересует. Я всего лишь хотел забрать шмелиный пух в качестве компенсации за моральный ущерб.

— Что?! — в два голоса.

— То! У меня сердце кровью обливается, когда такие дорогие расходники тратят на подобную херню! А остальное мне не интересно, это ваши женские разборки, я не вникаю.

Сдвоенное недовольное сопение.

Ох, не нравятся мне эти злые взгляды...

54. Теоретик

Не проронив ни слова, Кумико освободила подругу и они вдвоем кинулись на меня. Места было чертовски мало, так что особо не побегаешь, а портить казенное имущество не хотелось. Лишних денег нет, чтобы оплачивать ремонт чужих комнат.

Метнув в девушек одеялом, я быстро подменил себя клоном.

Тот заставил девчат побегать, несмотря на то, что не использовал ничего опасного, а их было больше.

— Спасите, — нарочито просипел пойманный клон, — насилуют!

— Молчи, иначе мы сюда всю общагу позовем!

"Смерть через сну-сну*", — закусил кулак, силясь не заржать и тем самым не выдать себя.

Пока девчата вязали подделку, я тихо лежал под кроватью и не отсвечивал. Придавив дубля телами, куноичи получили по тычку в шею уже от меня и "прилегли отдохнуть".

Из-за шума за дверью снова пришлось лезть под кровать прятаться, но, когда комендант ушла, я заглянул в каждый угол.

Обыск увенчался успехом, я нашел толстостенную стеклянную баночку с чем-то похожим на пушистую плесень, на такую просто подыши и она сломается. Очень хрупкая штуковина желто-черного цвета и дорогая, как половина набора утяжелителей Гая. Именно из-за цены у меня и возникли подозрения по поводу умственных способностей Кешико.

Как только руки повернулись такую удобную штуку использовать не на задании? Этого я никогда не пойму!

Глянув на девушек, которых переложил с пола на кровать, я отказался от идеи протестить на них шмелиный пух. Я жадный. Но не отказал себе в удовольствии полапать обеих девушек. Само собой, на всякий случай, я им снотворное вколол, минут десять точно будут спать.

Из чистого озорства поставил Кумико пару смачных засосов на видном месте. Пусть побегает с шарфиком, чтобы их скрыть и перешел к собачнице, чтобы тоже "пометить".

Инузука не только лицом оказалась не очень, но и мелкими физиологическими особенностями тоже. Ухаживала за собой собачница не ахти как: там, где Кумико была брита, у Инузуки колосились черные жесткие волосы.

Я не брезгливый, но это какой-то пиздец!

— Ёперный театр, подмышками хоть косы заплетай! Ну нахер! — ограничился "только посмотреть", потому что "заросли" подействовали на меня, как холодный душ.

Одно время считалось, что лишнюю волосатость сбривали только женщины легкого поведения, но традиции уступили место элементарной гигиене. И слава Богам! Еще раз такое увижу, меня удар хватит!

Поправив одежду, чтобы сразу не догадались, я снял с подоконника горшки с цветами и вылез из окна на крышу, а оттуда добрался до своей комнаты.

— Где был? Ты пропустил раздачу, — сообщил Киное.

На полу моей комнаты Киное и Гай играли в карты, судя по кучке купюр, на деньги.

— Да так, — отмахнулся я. — Мне тоже сдайте.

— Что хмурый такой? — отвлекся от карт Майто.

Этим тут же воспользовался Киное, скинув в колоду пару карт и заменив их на другие.

— Ай, ладно, слушайте. Начну издалека. Помните я про Кумико рассказывал? Ну так вот...

Выслушав пересказ, я нарвался на лекцию по бабоведенью, как шутливо называл Гай все те советы, что выдавал Киное, начитавшись своих книжек.

— Остынь, теоретик, — хохотнул я, — лучше сам попробуй хоть что-то из того, что нам советуешь! — придержал козырь.

Киное надулся и поспешил перевести тему. Ему, вроде бы, нравилась какая-то куноичи из бывших АНБУ НЕ, но он к ней подступиться не мог, потому что та была бревно бревном и не вписывалась ни в одну из схем поведения обычной девушки. В общем, читай — не читай, а любая схема не подходит.

— Ты не спросишь, какую нам дали миссию?

— Я зна... Что? Дали?

— Через неделю идем сопровождать Госпожу Шиджими в Коноху из Столицы.

— Хм, это же дальше одного дня пути.

— И что?

— Не важно, — оставил я при себе подозрения.

Может Минато всё же передумал?

Примечание к части

* "Футурама" 3 сезон 1 серия:"Амазонки в настроении"

55. Лицензия

Госпожа Шиджими была ужасной копушей, потому и через неделю никто никуда не поехал. Слуги ловили-искали Тору, кошку жены правителя Страны Огня, мы скучали и плевали в потолок.

Дворец надоел очень быстро, учитывая тот факт, что потренироваться было негде, чтобы не развалить что-то ненароком. Шатаясь по округе, я часто вспоминал слова воспитательницы из школы благородных девиц о знатных дамах, которым охота затащить в постель шиноби. Некоторые предлагали деньги, а другие уповали на свое обаяние. Правда, ко мне это не относилось, от излишнего внимания страдали только Киное и Гай. И я даже догадываюсь, почему так получилось. Я замечал знакомые лица.

— Он уродливый, у него дыра в щеке! — словно в подтверждение подозрений зашептала густо намалеванная дама. — Подруга дочери видела своими глазами!

Обойдя эту группку, вышел на широкий балкон, а оттуда на крышу, чтобы мои упражнения с чакрой никому не помешали. Излишек энергии я решил "утилизировать" при помощи затратной и совершенно бесполезной техники. Между ладоней проскочила искра, а когда я развел руки, между ними затанцевала толстая дуга лилового оттенка. Резко запахло озоном.

— Как красиво!

На балконе стояла женщина в черном кимоно, ее длинные волосы спускались на плечи, после яркого света ручной молнии казавшиеся капюшоном.

— Кимоно с капюшоном, какая глупость, — фыркнул, покачав головой.

— Если я вам мешаю, шиноби-сан, то уже ухожу.

— Не мешаете.

Желая покрасоваться, показал и другие фокусы со стихией молнии, а так же огня, как самых зрелищных стихий.

Зрительницу звали Аки-сан. Ей примерно около тридцати, а она уже была вдовой. Черное носили в знак траура, но ей шел этот цвет. Блестящий серебром черный шелк, белая кожа, тяжелые волосы цвета вороного крыла и телячьи карие глаза в обрамлении густых ресниц. Пожалуй, выглядела она даже моложе Кушины, когда я впервые ее увидел.

Аки-сан ни черта не понимала в том, что я пытался ей рассказать об электричестве, но кивала, внимательно следя за жестами.

В какой-то момент, подойдя вплотную, Аки-сан прошептала: — Шиноби-сан, вы же не откажете симпатичной вдове? — жарким дыханием обожгло ухо.

— Сочувствую вашему мужу.

Женщина замерла широко распахнув глаза.

— Он слишком рано умер, — не стал я отталкивать вдову, а положил руку ей на пояс.

Аки-сан тихо засмеялась, запрокинув голову. Было видно, что она нервничала. Осмелев, женщина попыталась стянуть с меня маску, но я не позволил и, чтобы ей не показалось, что это отказ, лапнул пониже поясницы. Белые щеки залил румянец, того же цвета, что и покусанная губа.

Запутанными переходами женщина привела меня в аскетично обставленную комнату с футоном в центре.

Оставшись с Аки один на один, я заметил, что она всё еще сомневается, но не предал этому значение. Я бы уже не смог остановиться. Когда достал презервативы, Аки положила ладонь поверх руки и, запинаясь, проговорила: — Не нужно.

Опустив глаза, она пошептала, что ее муж был слишком стар, чтобы подарить ей ребенка.

— Вы же знаете, что кланы всегда забирают бастардов?

Кивнув, она достала из маленького комода бумаги и чернила с кистью.

— А если не забирает, то предоставляет документ о том, что этот ребенок не имеет права носить фамилию клана, — старалась не смотреть в глаза, усомнившись, так и не протянула мне писчие принадлежности.

Молчание, через некоторое время нарушила она сама: — Лучше быть опороченной, чем снова выйти замуж по чьей-то указке. Я знаю, что Вы, как единственный представитель клана, можете подписывать такие бумаги. Почему эта ситуация мне напоминает лицензионное соглашение?

Взял бумаги, чтобы прочесть.

— Я пойму, если вы откажетесь.

56. Секс — не повод для знакомства

Уже после пришла запоздалая мысль, что Аки могла быть медовой куноичи, которые работают инкубаторами, чтобы своей Деревне принести новую кровь. Но, потом я вспомнил, как Аки разговаривала с Шиджими на повышенных тонах.

Аки действительно была вдовой, а еще близкой родней правящей элиты. Такого родства хватало для того, чтобы та могла пререкаться со вторым человеком после Дайме.

— Шиджими-сама считает, что раз я вдова и бездетна, то обязана вернуться под фамилию отца, свои земли отдать в семью и снова ждать, когда меня выдадут замуж! Не обязана, сестричка Шиджими! Когда у меня появится ребенок, я пошлю их к демонам в Бездну! Особенно младшего брата! Этот идиот свой собственные земли проиграл в карты, а теперь облизывается на мои!

Фыркаю. Прервав свой спич, Аки провела пальцем по краю маски.

— Покажешь лицо? — приподнялась, упершись руками мне в грудь. — Хочу знать, как будет выглядеть мой ребенок.

— Когда родится, — смеюсь, — тогда и узнаешь.

Отстав, Аки размечталась, что если родится мальчик, то она наймет ему лучших учителей, чтобы тот был не хуже потомственных шиноби, когда пойдет в Академию шиноби.

Вне зависимости от происхождения все одаренные дети Страны Огня обучались в Конохе, хотя и в разных учебных учреждениях. Крестьянские дети, сироты и отпрыски прочих незначительных людей шли в Школу Шиноби, те кто поважнее и клановые — в Академию Шиноби. Была еще Закрытая Школа АНБУ, но ее расформировали сразу после АНБУ НЕ, потому что это была Данзова шарашка.

— Может быть, даже тебя. Будешь учить собственного ребенка...

— Оставь это, — раздражаюсь, — может когда-нибудь, через пять-десять лет я об этом вспомню, а сейчас — не хочу.

— Я буду ждать столько, сколько потребуется, Какаши-кун.

Зло скалясь, уходя хлопаю дверью. Меня эта болтовня с намеками страшно бесила.

Честно, не хочу вот этого всего, и не уверен, что когда-либо почувствую потребность создать семью. Я вообще не уверен, что мне интересно будет узнать, что станет с этим ребенком. Вот такой я мудак.

После третьей ночи Аки добавила в оба договора еще строчку. Я мог признать ребенка, но только в том случае, если женюсь на ней. Один перепих и в любой момент я могу стать феодалом. Каково, а?

На самом деле, как-то похрен. Мне бы пережить свою первую команду учеников, которые ждут меня после АНБУ.

— Где ты опять пропадал?

Пожалуй, эту тайну я оставлю в том же темном углу, где схоронил от любопытных глаз своё попаданческое происхождение.

— Просто бродил по округе. Скучно тут, до одури.

— Угу, я уже весь чешусь, как нормально потренироваться хочется!

— Да, — поддерживает Гая Киное, — хочется разнести что-нибудь.

От своего избытка энергии Киное избавлялся в садах вокруг замка, выращивая гигантские деревья. А вот Гай ходил на ушах, не буквально, но круги нарезал и таскал тяжести всякий раз, когда попадался мне на глаза.

В дороге тоже было особо нечем заняться.

— Парни, а если я скажу, что возможно у нас скоро будет очень опасная миссия, вы пойдете со мной?

— Обязательно! — с азартом воскликнул Гай.

Киное же просто кивнул.

— А что за миссия?

— Пока что рано говорить.

— Хотя бы намекни, придурок, — попытался отвесить мне пинка Гай.

— О, это будет сюрприз! — но сам получил тычок под дых.

Примечание к части

https://pp.vk.me/c637922/v637922871/16b0e/F3bO_tGribI.jpg

57. Гранит науки

Серьезно, я, правда, думал, что у такого гения, как Орочимару, не было сенсеев-ученых? Что он каждый раз изобретал колесо и при этом достиг таких потрясающих результатов? Боги, я свои мозги цыганам отдал?

— Ай-нэ-нэ, нэ-нэ, мой маленький мозг...

— Что-что?

— Да я это так, от глупости непроходимой, Мэзеру-сенсей.

Чтобы стало ясно, кто это, стоит вернуться на несколько месяцев назад, когда я только-только вернулся с миссии по сопровождению жены даймё Страны Огня.

Вернувшись, я первым делом направился к Минато с "гениальной" идеей выкрасть мелкую Карин и ее, пока еще живую, маман, но опоздал с этим. Их вызволением уже занимались.

Тогда я предложил разыскать Узумаки Хоноку. Пока убеждал Минато, себя убедил, что этот филлерный персонаж может существовать, как и программа по созданию совершенного призыва. Во всяком случае, в среде шиноби гуляла байка о том, что где-то продают призывы, как питомцев на птичьем рынке, но подтверждений тому пока не было.

Я готов был на стенку лезть от скуки, но тут пришел Джирайя с информацией по искусственным призывам.

Сосед, с которым вы в напряженных отношениях, клепает вундервафлю? С этим надо что-то делать!

Минато вынужден был рассмотреть мою идею и дать добро на подготовку.

Постучав пальцами по стеклянной колбе, я вспугнул помесь рыбы с голожаберным моллюском и в планшете сделал пометку, что живность подыхать не собирается, но реакция у нее запоздалая. Хуже, чем у чистых образцов.

— Достаточно, — требовательно вытянул руку сморщенный старик, — приходи завтра. Мне еще есть чему тебя научить.

Да-да, я пошел по стопам Орочимару и ударился в науку, ведь мне предстояло отыгрывать роль ученого. Я думал, с этим не будет проблем, учитывая мое прошлое, но я слишком многое забыл, и теперь приходилось реально учиться. Благо мозги мне в наследство достались шустрые, а шаринган можно было использовать как базу данных с продвинутым поиском, да и некоторые знания из прошлого всё же сохранились.

В прошлом я был генетиком и работал на Сколково. Да-да, то самое, которое так любят стебать в интернетах наравне с британскими учеными.

Пока я грыз гранит науки на радость старенькому учителю, пытаясь в кратчайшие сроки стать таким специалистом, которого примут с распростертыми объятьями в самое засекреченное исследовательское бюро, Киное и Гай тоже без дела не сидели.

Гай обучался кендзюцу у настоящего самурая, чтобы убедительно сыграть ронина, а Киное натаскивал старый шпион, который всю молодость провел в Киригакуре.

За занятиями я давно позабыл о Кумико, так что ее поздний визит застал меня врасплох.

— Попался!

— Серьезно, что ли? — с сарказмом фыркаю, отвлекаясь от конспектов. — Что надо?

— Справедливости! — бирюзовые глаза полыхнули праведным гневом.

Мой загруженный информацией мозг отказывался воспринимать слова Кумико. Той пришлось дважды повторить, прежде чем до меня дошло.

— То есть, по-твоему, я дал Кешико шмелиный пух, чтобы она подмешала его тебе?

— Да! Поэтому ты его забрал!

— Я ей ничего не давал, — снова уткнулся в записи. — Сама у нее спроси.

— Мы больше не друзья.

Со слов Кумико выходило, что завистливая Кешико хотела выставить свою подругу предо мной дурой, а я, узнав об этом, решил воспользоваться ситуацией и трахнуть бессознательную Кумико, попутно показав Кешико, что она меня не интересует. Причем последнее выходило не из того, что я прямо отказался встречаться с Кешико, а что засосы были только у Кумико.

— И тебя не смущает тот факт, что я тебя и пальцем не тронул?

— Тронул! Вся шея была в засосах! — зарделась возмущенная девушка.

— То есть, я выкинул три сотни рьё только затем, чтобы поставить парочку засосов?

— Ну... эм... А я тебе нравлюсь?

Тяжело вздохнув, закрыл лицо обеими руками: — Боги, что ж мне так "везет-то", а?!

— Это значит "да"? — с воодушевлением спросила девушка.

— Это значит "заебали"! — вытолкал Кумико за порог, закрыв дверь перед ее носом.

Примечание к части

Из тырнета про Сколково:

http://helpset.ru/wp-content/uploads/2016/06/0171.jpg

http://helpset.ru/wp-content/uploads/2016/06/0101.jpg

http://helpset.ru/wp-content/uploads/2016/06/0081.jpg

58. Ронин, шиноби и ученый

Галстук, белая рубашка, начищенные до блеска ботинки, запонки... — не думал, что когда-либо снова так оденусь.

Из ростового зеркала на двери номера на меня смотрел чудаковатый клерк в костюме темно-синего цвета, очках в роговой оправе, но с неопрятной прической. Отпустив волосы, я постригся сам, чтобы получилось криво и косо, а то, что осталось, завязал канцелярской резинкой в куцый хвост. Этим образом я собирался сыграть на стереотипе, что все ученые странные.

Благодаря талантам Сенджу Цунаде шрам через веко уменьшился в два раза, а по рукам, на которых не осталось мозолей, теперь сложно было догадаться о моей настоящей профессии. Вместе с тем прибавилось иных отметин, например ожогов от всевозможной ядовитой дряни, порезов от разбитых колб и шрамов от когтей и зубов до самых локтей. Некоторые животные не хотели делиться своей кровью во благо науки.

Перепроверив содержимое черного кейса, я добросил к обычной одежде и скатанным в комок халатам, которые мне подарил сенсей, два свитка. Ими я собирался пользоваться открыто, скрывать свою принадлежность к шиноби мне было не нужно.

Постучав в соседние номера, пошел вперед. В холле меня нагнали Кин и Тэмотсу. То есть Киное и Гай.

В Кумо мы прибыли не на своих двоих, а на корабле, предварительно наследив в Кири и забрав оттуда Киное. Там он прикидывался выжившим из крупного, но малоизвестного клана. Теперь было не узнать существовал ли Гокуро Кин, потому что Гокуро вырезали в самом начале правления Ягуры, как и их союзников.

Одежду ему подбирал шпион-сенсей, от того, наверное, Киное напоминал мне Чоджуро, только без очков, да и протектор новоявленный Кин теперь носил на плече. Само собой протектор Тумана, а не Листа.

Легенда Гая-Тэмотсу была родом из Страны Железа, благо в провинции нашлась полуофициальная школа самураев, которая обучала людей со стороны. Гаю там пришлось померзнуть всего-то полтора месяца, чтобы отметиться. Остальное время он обучался в Конохе. Если снять мечи, то выглядел он обычным человеком в юкате грязно-красного цвета.

От модных в Конохе причесок пришлось отказаться всем троим: Гай тоже оброс, чтобы собрать волосы в конский хвост, а Киное обрили почти под ноль и научили в любой непонятной ситуации делать сложные щи* и грозно хмуриться.

Первое время мы откровенно присматривались, без особого изящества выясняя не нужен ли кому в Стране Молний толковый ученый.

И, наконец, нам улыбнулась удача.

— Вижу, что Вы обучены паре трюков, — отметил распечатывание папок из свитка собеседник, — но я не вижу Вашего протектора.

— Зачем он мне? Я ведь собираюсь зарабатывать на жизнь мозгами, а не руками.

— И всё же, откуда вы Сэтоши-сан?

— Из Конохакакуре. Если еще точнее, то я работал на Шимуру Данзо, пока он не начал мешаться Четвертому. К сожалению, сотрудники, вроде меня, оказались не нужны из-за специфики исследований, и нам предложили кунаем и чакрой зарабатывать себе на жизнь. Мне претит подобное. Потому я в бегах от физической работы.

Собеседник усмехнулся, фыркнув: — Неженка-нукенин.

Вскинувшись, закатал рукава, показывая отметины от зубов и когтей, мастерски сделанную имитацию выдранного куска руки и ожогов.

— Я могу работать руками, но какой толк от моего гения в охране каравана? Или на границе? Кому там сдались мои выкладки по генетически модифицированным организмам? Или генная инженерия? Никому! Просто закопай в песок и забивай гвозди микроскопом! — заметив, что молниевик нахмурился, добавил: — Я ни в коем случае не умаляю умственных способностей тех, кто занимается физическим трудом, но это не моё призвание! Я разучился быть шиноби и не хочу вспоминать.

— Что касается Ваших телохранителей...

— Не беспокойтесь, уволю, как только Вы мне предоставите других.

— Босс, поговорить надо, — положил Киное руку мне на плечо.

Скинув ее, я бросил, не оборачиваясь: — За этот месяц заплачу полную стоимость, это прописано в контракте.

Шиноби с улыбкой намекнул, что моя же охрана меня может или ограбить, или грохнуть. Или и то и другое вместе.

— Я не политик, чтобы за мной шли по велению сердца. Есть плата, есть услуга. Их отношение меня мало интересует. К тому же нет смысла убивать курицу, несущую золотые яйца. Вы слышали о необычных райских птицах?

Этот маленький бизнес по разведению декоративных гибридов я сварганил при помощи учителя Мэзеру. Если бы не он, я бы еще долго мучился со скрещиванием павлина и говорящего попугая.

Получившийся гибрид умел говорить, как попугай, и пофиг, что голос у него мерзопакостный, главное, что птичка красивая, да необычная, и такую тут же захотели получить любители всевозможной экзотики.

К черту пиво, экзоты прибыльнее хмеля!

Примечание к части

Мэзэру — (яп.) интеллектуальный, победный.

Сэтоши — (яп.) ясное размышляющий, сообразительный, мудрый

Кин — (яп.) золото

Тэмотсу (яп.) — полный, защищающий

Минутка лингвистики!

Щи — (сленг.) лицо, голова, менталитет.

Сложные щи* (сленг.) недовольное, озадаченное, напряженное лицо.

Туда же: прописать в щи — набить рожу, чесать щи — думать, нахлопать по щам — избить, изуродовать.

59. Болтун — находка для шпиона

После собеседования мне предложили подождать еще неделю, пока мою кандидатуру рассмотрят.

Неделя пролетела, меня попросили подождать еще, и так почти месяц. Затем другой с теми же обещаниями. За это время я открыл лавку по продаже гибридов, которую после официального найма собрался оставить на Киное и Гая.

— Друг, ты не зарываешься?

За этот месяц я "сдружился" со своей охраной, так что панибратские зуботычины снова вошли в привычку.

— Я же не собирался вас двоих нанимать пожизненно, — потер шею. — Тем более, я вас не увольняю, а даю другую работу! Чем вам не нравится альтернатива?

Из-за вероятной прослушки, из роли можно было выйти, разве что, в туалете. И то только потому, что не перед кем корчить рожи.

— Кин-кун правильно говорит, мы воины, а не торгаши, — поддакивал Гай, отвлекшись от полировки мечей.

— Вы не будете торговать, а выдавать питомцев, которых заказали. Это не магазин!

— А...

— А знаете что? Идите нахрен с такими заебами! — распечатал пачки купюр, бросил их перед друзьями и раздраженно приговаривая "нате, подавитесь", удалился в свой номер.

Этой же ночью мне съездили по голове и куда-то утащили.

Очухался я в темной комнате под яркой лампой из-за которой разглядеть что-то за пределами светового круга становилось невозможно.

— Сэтоши-сан, — проговорил кто-то невидимый, — кто вас сюда подослал?

Кашлянув, попытался быть вежливым: — Меня заинтересовали слухи...

— Кто?

От стула шибануло током.

— Я сам! И можно без этого всего, — раздраженно кивнул на лампу, так как это был единственный доступный мне жест, из-за того, что меня привязали к стулу. — Я и так умалчивать ничего не собирался, потому что мне нужна работа.

— Вы недолюбливали начальство, Сэтоши-сан?

— Ха, — нервно усмехнулся я. — Было бы за что его любить! Умникам мозги не промывали, а потому выпускали куда-то редко и только под присмотром. Почти вся сознательная жизнь сводилась в прогулке от лаборатории до койки в изолированной комнате-камере. Рад ли я, что Шимуру грохнули? Да, демоны меня задери, да! Предупреждая вопросы об АНБУ НЕ, многого не расскажу, потому что не знаю, как жили расходники. Я с этими болванчиками только на редких тренировках встречался. А они не болтливые.

— Что Вас не устроило после?

— Это значит, "почему я свалил, оказавшись свободен?", так свободы больше не стало, да еще у меня отняли смысл жизни. Мои исследования, оборудование, записи...

— Почему?

— Ученые в таком количестве Конохе не нужны. А от меня в качестве рядового толка мало, вместо тренировок, я занимался наукой. Перспектива в виде свежей могилы с моим именем после первой серьезной миссии меня не прельщала.

Допрашивали долго, но как-то без огонька, будто для галочки. Причин столь мягкого обращения я не понимал, хотя догадки были.

Лампу надо мной не выключили, но цепь сняли.

— Спасибо, — прошипел, — вы весьма любезны. Надеюсь, предложенные условия меня устроят, чтобы я смог забыть об этом допросе.

Оплату, действительно, предложили адекватную и обещали прибавить еще столько же, если от меня будет прок.

После подписания контракта, рекрутер, который по совместительству являлся оперативником службы дознания, сопроводил меня в кабинет рядом.

Глядя на еду, усмехнулся, но от угощения не отказался. Хотели бы убить, убили бы, так что отравиться я не боялся.

— Сэтоши-сан, расскажете, что случилось с вашим глазом? — продолжился допрос в неформальной обстановке. — Вы не видите им?

— Было бы странно, если бы видел, — грустно усмехнулся. — Это неудачный эксперимент на себе, после потери собственного глаза.

Вместо обычной линзы дома мне поставили линзу с фуин, которая не только самоочищалась, чтобы ее не нужно было вытаскивать и менять, но и угнетала циркуляцию чакры в шарингане практически до нуля. При сканировании лечебными техниками, догадаться, что это шаринган было невозможно.

— И всё же?

— На мне сэкономили, а потом я попытался самостоятельно вернуть зрение и обнаружил, что нерв атрофировался на более глубоком уровне, чем я был способен "достать". Позже Намикадзе Минато проявил щедрость, отправив меня к самой Сенджу Цунаде, да только и она не смогла мне помочь.

Этим заявлением я "убивал" на корню все попытки поковыряться в шарингане. Цунаде по праву считалась лучшей из лучших, и уж если она бессильна, то другим делать нечего.

После чаепития мне предложили самому выпить снотворное и вернули обратно. Причем, выдали коробок из моей личной аптечки. Что ж, этот жест уже можно рассматривать, как попытку загладить впечатление от допроса.

Думаю, их удивили "личные записи" о птичках и планы по поводу скрещивания кенгуру и кролика. Я сам не верил, что этот вариант возможен, просто видел такую животину в мультике и попытался воссоздать в теории. А если получится, то рекламную компанию я начну со слов "Кенгукрол, это не только ценный мех, но и 70 — 85 килограммов легкоусвояемого мяса".

Примечание к части

Существо из "Аватар: Легенда об Аанге":

http://audreymgonzalez.com/wp-content/uploads/2012/08/05Rabaroo.jpg

Миниатюра из киножурнала "Фитиль":

https://www.youtube.com/watch?v=HZbV3_5h7ug

60. Кенгукрол

После моего возвращения с допроса, Гай и Киное согласились присмотреть за магазином, а я... выполнять задания на профпригодность. Причем задание, того не подозревая, выбрал себе сам.

— Какого хрена я ляпнул про ужа с ежом?!

Предо мной стояли террариум и клетка, а я даже не представлял с какой стороны подобраться к скрещиванию рептилии с теплокровным!

Над этой проблемой я бился в гордом одиночестве уже второй месяц, попутно сварганив франкенштейна из останков невинно убиенных ежей и ужей. Таксидермист из меня получился никакой и заподозрить в этом нагромождении чешуи с иголками ужеежа или ежеужа было невозможно. О живых образцах пока речи и не шло; не получалось даже зародыша с общими генами.

— Нахера я у мамы такой любопытный? — закашлявшись от едкой вони, отошел от стола, небрежно завесив клетку и террариум одним покрывалом.

Распрощавшись с "коллегами", пошел на улицу, чтобы пошататься по округе, а заодно выгулять один из удачных образцов.

Под каменными выступами, на которых каким-то чудом удерживались низкорослые кусты, почти стелющиеся по земле, и деревья с мощным стволом, проплывали облака. Первое время я долго привыкал к этому зрелищу, к постоянной сырости и промозглому ветру. Я даже умудрился подцепить насморк и теперь никуда не выходил без шарфа и свитера. Так что, теперь я еще больше походил на студента-ботаника.

За мною тенью следовал темнокожий охранник со светлыми волосами. Это было так странно (я про окрас телохранителя), что я даже начал подозревать массовое витилиго, но пятнистый, как буренка человек мне встретился всего один раз, и тот был больше похож на латиноса, чем на негра. Кстати, черных, как уголь людей я не встречал, но темноволосые люди в Кумогакуре попадались, хоть и чрезвычайно редко.

— Интересно, а получится ли? — сам себя прерываю, почти лошадиным фырканьем. — Не-не-не, в евгенику я не полезу!

Охранник уже привык к тому, что я мог начать разговаривать сам с собой, и в мои монологи не лез. Но первое время, его прямо раздирало спросить на каком языке я вообще говорю.

На русском, чувак, но я тебе этого не расскажу!

Из стольного града Страны Молнии меня привезли в Кумогакуре, не смотря на то, что результата не было. Но зато мне не запрещали заниматься собственными проектами.

— Муся, к ноге!

Большелапое недоразумение поскакало от куста ко мне, перестав натягивать поводок. Не смог я первого кенгукрола пустить под нож ради бифштекса. Слишком мимимишная тварюшка получилась, я не устоял.

Кенгукрол имел окрас напоминающий сиамскую кошку: темное пятно на мордочке, темные пушистые лапы и огромные янтарно-карие глаза. И только хвост Муси был такой же бежевый, как и остальное тело, и ужасно пушистый, в этой шерсти вечно что-то запутывалось.

— Муся, не лезь туда! Муся!

Да, Муся была самкой, и если я не скосячил, могла родить себе подобных детенышей. Первое время, конечно, придется помучиться с искусственным оплодотворением, а как родится первый самец, надо будет подправить его гены.

— Йоу, ботаник!

— Бля...

Подхватив кенгукрола подмышку, развернулся и поспешил обратно.

— Ботаник, стой! Би интересно, кто это с тобой!

Ненавижу гребаный рэп и рэперов! Но пришлось остановиться, потому что охранник меня притормозил.

У меня уши вяли, но пришлось терпеливо отвечать на вопросы в стиле рэп о кенгукроле.

— Когда Муся родит, я обязательно подарю вам ее детеныша.

— Кенгукрол! Е! Спасибо тебе! — тискал перепуганную Мусю Би.

У меня сейчас из ушей кровь пойдет, а Муся от сердечного приступа скончается.

— Извините, Киллер Би-сама, Мусю-чан пора кормить.

Можно было бы подумать, что Би видит мою зверюшку впервые, но это не так. В качестве рекламного хода я выгуливал Мусю на рынке, где ее видела половина Кумогакуре, в том числе и Би. Но тогда он разговаривал с какой-то девушкой, а я уже свалил.

Незачем мне дружбу дружить с местным джинчурики, Сэтоши и так слишком приметная личность.

Примечание к части

Муся:

http://pp.vk.me/c637922/v637922871/175d9/z-vAB-3YP20.jpg

61. Пес и лисица

— Проснись, — ласковое воркование прямо в ухо.

Мычу и скатываюсь к краю, потому что не хочется вставать.

— Какаши! — раздраженное шипение, а затем пониже поясницы обожгло болью. Толком не продрав глаза, придавливаю девушку к кровати, чтобы не начала еще и щипаться.

— Я ведь просил так не делать и не называть меня этим именем.

Чересчур довольная собой, она чмокает меня в нос.

— Никто нас не подслушивает и не подсматривает за нами, я проверяла. Я сенсор, если ты не забыл.

— Тебе нравится меня доставать, да?

Вместо ответа девушка покусывает губы, не переставая томно заглядывать в глаза.

Наши отношения сложно описать нормальными словами. Она, словно лисица, которая в густом подлеске играет с охотничьим псом. Она постоянно нарывается, ее заводит, когда я с ней груб. И черт побери, мне тоже это нравится!

С закрытыми окнами в комнате становится слишком душно. Надо проветрить, но меня хватает только на то, чтобы сесть на край. Много работы, я почти не сплю.

— Когда мы уберемся отсюда? — прильнула к плечу. — Если нас перевезут на остров, мы не сможем убежать.

— Скоро, я почти придумал, как предотвратить создание "совершенного призыва".

— Может, просто убьем всех причастных?

— А они, — намекаю на верхушку Кумо, — просто найдут других. Тоньше надо, тоньше. Кроме того, нам ведь обещали доступ к чакрозверям.

Недовольно фыркает, отбрасывая длинную красную прядь: — На острове. Откуда будет сложно сбежать.

— Ты сомневаешься во мне?

— Не хочу рисковать. Я пыталась сбежать много-много раз и всегда попадалась. Я боюсь неудачи.

— Чтобы всё точно получилось, — беру ее за подбородок и пристально смотрю в темно-карие глаза, — перестань называть мое настоящее имя, Узумаки Хонока.

Я знал, что задание затянется, но не думал, что на это уйдет столько времени. Мне уже двадцать один. Компания ЗАО "Райская птичка" приносит такие деньги, что коллеги-ученые недоумевают, что я забыл в Кумо на такой паршивой должности. Записки, которые я передаю с Паккуном, это единственная связь с домом. Мне казалось, что я не буду скучать, когда Гай и Киное ушли в Коноху, но ошибся. Первые несколько лет хотелось лезть на стену, забить на всё и вернуться.

А потом появилась Хонока и скучать стало некогда.

Увидев ее впервые, я испытал шок, а затем понял, что вижу перед собой не Кушину. Да и откуда бы ей там было взяться?

Хонока была похожа на заключенного замка Ив: грязная, одета в обноски, босая, но держалась словно королева. А затем, ничего, обвыклась, даже улыбаться стала, и прекратила цедить сквозь зубы, когда требовалась ее помощь с различными печатями.

Про себя я называл ее Red admin.

Как потом выяснилось, Хоноке предложили огромную сумму в обмен на таланты, а в качестве альтернативы, если откажется, пообещали сгноить в камере.

Хонока настроила против себя Кумо и черных старателей, когда пыталась выдворить их с принадлежащего когда-то Узумаки острова. Она хотела восстановить Узушио, а затем найти родственников. Ей страшно повезло, что никто не догадался, зачем ей этот остров, она не называла фамилии. Потому ее посчитали чокнутой, которая возомнила о себе черт-те что и решила в одно рыло завладеть всеми богатствами, которые еще можно найти в разрушенном городе.

А если бы знали, то ждала бы ее учесть инкубатора, потому что кровь Узумаки усиливала чужие геномы, была рецессивна ко всем другим геномам. Исключением были только чистокровные мужчины Узумаки. От них рождались исключительно красноволосые дети, даже если парой ему была Учиха или кто-то еще с сильными, доминантными генами. Потому-то Наруто и получился весь в отца.

Хонока генетикой не интересовалась, но, как полагается Узумаки, мастерски владела фуиндзютсу и даже сама придумывала новые печати. Правда, всегда делала вид, что это не ее изобретение, а всего лишь хорошо заученные формулы.

— Ты тоже обещал, что не будешь называть меня Узумаки.

— Квиты.

Примечание к части

Хонока:

http://pp.vk.me/c623828/v623828871/3415c/qpI3a6-IeJ0.jpg

62. Остров

На остров мы прибыли еще летом. Жили в палатках, пока шиноби владеющие стихией земли строили помещения для лаборатории. Почему всё это не было сделано до нашего приезда, я не понимал, и другие тоже, но это время мы провели, почти как на курорте.

Жалел я лишь об одном, что из-за острова мне пришлось расстаться с учителями, которых мне "выдали" в Кумо. Наверняка этим старичкам было еще что мне рассказать! А длинными зимними ночами я переносил "прочитанное" в библиотеке Кумо шаринганом в пустые свитки. В общем, мне было чем заняться.

О совершенном призыве ходили только общие идеи, но и они меня нервировали, а пока мы изготавливали химер из двух — трех различных тварей.

Для создания нового вида призыва требовался один призыв, который при помощи печатей оставался в нашем мире и две зверюшки без чакры. Либо чакрозверь, призыв и зверюшка без чакры. Раньше я считал, что чакрозверь — это и есть призыв, но призывы были жителями иных планов и призывались к нам, как какие-нибудь демоны. Чакрозвери обитали в местах с повышенным естественным фоном чакры и иногда создавали колонии. Они, теоретически, могли стать призывами, но что для этого требовалось — неизвестно. Звери отказывались объяснять подробности, потому что ненавидели нас.

Выбор подопытных был небольшой, учитывая, что мы использовали свитки с контрактами, которые когда-то у кого-то были украдены или взяты с мертвецов. Продавали клановые контракты совсем опустившиеся шиноби, которые потеряли всякий человеческий облик.

Время шло, призывы на продажу клепались, а я делал первое в этом мире биологическое оружие.

Некоторые чакрозвери болели крайне занятными болячками, которые не были опасны для людей, пока споры этих болячек не высушить. Тогда эта гадость становилась летучим мгновенно действующим ядом. А еще зверушки болели своеобразным бешенством, которое протекало еще более бурно, чем бешенство обычных животных. Потому всех новых чакрозверей держали на карантине.

Это была настолько опасная затея, что через Паккуна я передал завещание, когда с острова катался на большую землю собирать оборудование. По завещанию весь мой бизнес отходил каге Конохи (не Четвертому, а как бы его должности и тем кто будет после него), но с условием, что все деньги будут тратиться только на развитие Деревни. Формальными же наследниками становились подставные лица, отследить которые не представлялось возможным.

В день "Х", мы с Хонокой похимичили с вентиляцией и выпустили из клеток несколько зараженных зверей. Ставку мы сделали на оголодавших за время карантина кабанов и не прогадали. Трупы бешеные свинки жрали целиком, оставляя после себя огромные кучи. Два лишних трупа свинок не смутили.

В живых мы оставили парочку охранников, которые находились на приемке рыбы, которую нам ловили местные рыбаки. Нам же нужно было весь этот зоопарк кормить.

Очень не хотелось оставлять некоторые личные вещи, но пришлось расстаться со счастливой лапкой Муси, которая навернулась с горы в Кумо. Но ничего, у меня вторая осталась!

Клоны, на которых не действовал яд поскольку у них не было легких и кожи, подчистили за нами следы и развеялись, передав воспоминания.

Огромной удачей было то, что все связанные с призывом бумаги было решено перевезти на остров, даже копий не осталось на большой земле, чтобы точно никакой шпион не добрался.

— Отплывем еще дальше, — обернулась Хонока, — остров еще видно. А потом распечатаем птичку и плот.

— Милая, я обожаю твои печати!

Распечатав пока только "взлетную полосу" для чакрозверушки, мы легли обсыхать.

— Не подлизывайся. Из-за тебя я осталась без денег! Потому что...

— Было бы глупо привлекать внимание снятием такой суммы. Ты же сама видела, что Кумо отслеживает твой счет. У них ненормальная паранойя развилась после того спектакля со шпионами.

— Всё равно обидно!

Лапнув за ягодицу, выдохнул Хоноке в ухо: — Замолкни, женщина. Отдохнуть хочу.

— Мы еще не женаты!

— Раньше тебя это не смущало, — подгреб девушку под себя. — Что я говорил про намеки?

— Что ты их не любишь.

Крепко зажмурившись, Хонока выдохнула и без раздражения объяснила: — Я боюсь, что ты меня обманешь. Что у тебя, там в Конохе, есть другая. Не может не быть, ты слишком красивый, — провела пальцами по скуле. — Или что ты связан обязательствами.

— Дай подумать, — деланно задумываюсь, — нет. На все четыре предположения — "нет".

Примечание к части

Вот такая фиговина должна была получиться:

http://narutopedia.ru/w/images/7/70/UltimativePriziv227.jpg

Кьюкьёку но Кучиёседжу — химера, представляющее собой смесь нескольких животных.

63. Кружечка

Выспавшись в полете, почти бодрячком мы пересекли границу, а там попали в руки к пограничникам, которые, к счастью, уже были предупреждены.

Мы особо не спешили, потому шли со скоростью обычных людей. Чем ближе мы подходили Конохе, тем печальнее становилась Хонока.

— Что не так?

— Я всегда думала, что выйду за полукровку, чтобы возродить клан. Или хотя бы отвоюю остров.

Я не стал говорить, что первое — так-сяк было возможно, а вот второе — откровенно бредовая несбыточная мечта. Молния не отдаст остров, пока существует Кумогакуре.

— Наверняка у тебя еще полно родни, — заметил я, — ты просто плохо искала. Вот пусть они и занимаются увеличением поголовья Узумаки.

— А как же Узушио?! Где им всем жить? Где взять другой ничейный остров?

— Остров? Пф, были бы деньги. Купим какой-нибудь маленький островок и насыплем до того размера, который нужен. Даже форму любую можно забацать. Хочешь квадратный остров? Или остров в форме звезды?

Хонока опешила от такого простого решения и принялась критиковать, но вскоре поняла, что это действительно возможно. Дорого, но возможно.

— Или не остров, а полуостров, чтобы новое Узушио не корячилось с лодками. Или широкий мост. А тайники старого Узушио налетами будем обчищать. Может даже выпустим пару чакрозверей поопаснее, чтобы отпугнуть часть старателей.

Кроме питомцев и гибридного скота, мои карманы широкой рекой наполнялись за счет спиртных и безалкогольных напитков. Эту идею я всё же воплотил в жизнь. Популярнее пива был только квас. Так что денег для этой затеи у меня было предостаточно, учитывая, что я много где был совладельцем, благодаря толковым людям. Оставалось только уговорить Минато расторгнуть мой контракт.

Он (контракт) был у каждого шиноби, его подписывали в день распределения на команды. Не думаю, что кто-то из детей за волнительными хлопотами когда-либо вчитывался в этот талмуд. А между тем эти бумажки "решали", что тебе делать ближайшие несколько десятков лет. И никто не имел права сдернуть со службы без письменного разрешения хокаге. Чаще контракт расторгала Смерть, чем начальство.

У меня было предчувствие, что выслушав меня Минато подмахнет бумажку не глядя, но как же я ошибался...

— Даже не думай, — разорвал мое прошение Минато. — Ты пример для подражания, ты не можешь уйти.

— Так не говорите никому!

— Нет. Это всплывет рано или поздно. Я могу заключить и тут же закрыть контракт с Хонокой, если те...

— Да я благотворительностью для Конохи сделал больше, чем на заданиях! Неужели это никак не зачтется?!

— Извини, Какаши, сорок четыре года, как всем.

— М-м-ма, а как на счет отпуска после задания? На годик.

— Нет.

— Шесть месяцев?

— Нет.

— Медового месяца?

— Нет.

— Ладно, пишите контракт... М-м, а может хоть годик на уход за ребенком?

Минато промахнулся мимо строчки, сделав большую кляксу.

— Хонока-чан беременна?

— Пока нет, это я на будущее спрашиваю.

— Нет!

— Ну и гад же Вы, Минато-сенсей!

— Я в тебя сейчас кружкой кину!

— А... Не жалко? — покрутил я в руках пойманную чашку с котенком. — Кажется, это подарок Кушины-сан.

Минато оглянулся на стол, там где стояла группка белых чашек из-под кофе, и сбледнул.

— Пишите, пишите, Минато-сенсей, — подбрасывая кружку. — И лучше сразу на имя Хатаке Хоноки.

Забрав бумагу, вышел через окно.

— Зря Вы так, сенсей, я ведь и обидеться могу, — кружку повесил на крючок с проводами за окном.

64. Охуительные истории

— Ну, я буду навещать тебя на выходных. М-м-ма, или не только на выходных... Штрафами меня не напугать, разве что за самоволки меня посадить могут...

— Какаши, не нужно таких жертв, — массаж головы стал еще деликатнее.

Самая классная подушка — колени моей девушки!

— Каких жертв?! — лениво тяну. — Я хочу показать, что это была плохая мысль. Минато-сенсей мог бы хоть отпуск выдать. Тебе тут пять дней в неделю без меня придется быть.

Хонока было отмахнулась, а я, запнувшись, объяснил: — У меня половина Конохи фанаток. Я просто боюсь, что они что-нибудь тебе сделают.

— Так вот что ты от меня скрывал! — ощутимо потянула за волосы. — А говорил никого нет!

— Отпусти, — шлепнул по руке. — Я с ними не встречаюсь. Они лезут ко мне, обижаются, что я им отказываю, и снова лезут. Может ты придумаешь, что делать?

— Как можно скорее пожениться! К женатому они точно лезть не будут!

— Ну-у, большая часть точно отвалит...

— Так и знала, что сомневаешься!

Хмыкнув, протянул надувшейся девушке тонкий свиток с декоративной отделкой и простой лист бумаги: контракт и ее "освобождение" от службы.

Как по мне, так договор на пожизненное рабство должен был быть на простой бумаге, а об освобождении в дорогой "обертке", чтоб на стеночку повесить можно было. Прямо как с разводом. Брак с салютом и банкетом, а развод — тихо и без пафоса. Хотя от второго радости больше, если женился на нелюбимой и под конец семейной жизни вы были друг другу готовы глотку перегрызть за один косой взгляд или неверное слово. Да-а, нет ничего хуже брака по расчету. Плавали, знаем.

Само собой Хонока начала со свитка и надулась еще больше, узнав про сорок четыре года службы, но настроение у нее было паршивым лишь до первого упоминания ее имени.

— Хатаке Хонока, — томно, — пожалуй, после этого можно смириться с "рабством".

С сарказмом фыркаю: — Вторую бумагу-то прочти.

После восторженных визгов и писков, перетекших в бурный секс, Хонока, внезапно, предложила перенести свадьбу на лето.

— Потому, что я хочу познакомиться с твоими фанатками! — "добрый" взгляд серийного маньяка, размечтавшегося о новой жертве.

План Хоноки был прост, как одноклеточное: она притворится моей сестрой, чтобы распустить слухи, которые разрушат тот непоколебимый образ прЫнца, который не удалось развалить мне самому.

— Они меня еще жалеть будут, — ехидно хихикнула.

С Кушиной решили встречу пока отложить, потому что та была на измене. Они с Минато нечаянно заделали второго ребенка (Цунаде подтвердила, обещала молчать), и не могли решить оставлять его или нет.

Всего за неделю Хатаке Хонока перезнакомилась с потенциальными соперницами, среди которых были Акеми и Кумико. Я уже и имена их позабыл, а они решили узнать у "сестры", где Какаши. Были и другие сталкерши, которые как-то вызнали где живет Хатаке Какаши, но тех я даже имен не знал. И все же, противнее всего было узнать о том, что уже замужняя Акеми искала встречи. И если со мной Акеми заговорить побоялась, то моей "сестре" выложила всю историю, включая ту, которая случилась уже после меня. Надеялась, что та ей поможет?

— Так и сказала "меня выдали замуж за старого козла".

— Мда.

— Только целовался?

— Было б что серьезнее, был бы уже женат. Я, в основном, из-за ее матери и убежал.

— Ты рассказывал про Клависа, помню. Так я у тебя вторая после первой любви?

Задумавшись, всё же решил заранее рассказать обо всех тех, кто был до Хоноки. Благо, список был короткий.

— Мне так будет проще новые косяки отделить от старых, — пояснил я с улыбкой.

— В смысле?! — посерьезнела невеста.

— Шучу я. Просто не хочется "сюрпризов". Лучше самому рассказать, чем всю оставшуюся жизнь трястись над секретами, чтоб от тебя их скрыть. А вообще, думал, вранья со стороны фанаток будет больше.

— Сестра не конкурентка, — весело пояснила Хонока, — а вот узнай они, кто я тебе... Тогда бы рассказали много интересного.

Передернул плечами: — Боюсь представить эти "охуительные истории".

Примечание к части

Мем в тему:

http://ic.pics.livejournal.com/xenomorph666/27109145/1869/1869_900.jpg

На измене — значение: в состоянии беспокойства, неудовольствия, страха, растерянности, дискомфорта.

пример текста: Я нынче на измене, господа, / И мысли лезут в голову дурные (Игорь Пикулин).  Есть люди — научившиеся использовать людей на постоянной измене или состояния эпизодической измены у своих собеседников.  С момента ввода этих купюр в обращение прошло семь лет и государство "сидит на измене" — фальшивомонетчики тоже не дремлют.  Народ, я на измене.  Хреновые вести с полей, я на измене.  Инкубационный период краснухи составляет 21 день, так что ещё две с половиной недели сидеть нам всем на измене.

65. Еще дальше от канона

Женщины умеют делать из ничего три вещи: прическу, салатик и скандал.

А началось всё с того, что я захотел продать свой дом и купить другой. Хонока настаивала, что мы должны остаться. Ей казалось, что хотя бы у меня должна быть недвижимость, доставшаяся в наследство от предков. Я бы понял, будь у меня тут целый квартал, но это просто крошечный дом не в самом респектабельном районе.

— Ладно, продавать не буду, но новый дом всё равно куплю и мы туда переедем. Точка.

Научившись у Кушины, Хонока впервые попыталась пригрозить мне сковородкой.

— Поставь на место. Поставь, иначе я перегну тебя через колено и отшлепаю.

Все-таки Хонока нарвалась на порку. Скорее из любопытства, чем из принципа, потому что получив по нижним девяносто своей фигуры, еще долго смотрела перед собой круглыми глазами и не делала попыток встать. А на вопрос "тебе, что, понравилось?!" залилась краской до самых ушей и убежала к себе в комнату.

Между тем, второго ребенка Минато и Кушина решили скрывать до самого его появления. Для этого Кушине пришлось пожертвовать фигурой, потому что ей устроили гормональный сбой. Она уже начинала напоминать Акимичи и перестала смотреть в зеркала. По Конохе прошелестел слух, что это последствия выкидыша.

Толстая Кушина — это было зрелище не для слабонервных. А еще из-за этого у нее испортился и без того не идеальный характер. Минато с Наруто от мамы прятались на работе и учебе, а по дому ходили на носочках, имитируя немых призраков. Казалось, что заявись к такой джинчурики хоть сам Мадара, от него рожки, да ножки останутся.

Как по мне, так Минато Кушину просто избаловал. Ну и что, что она джинчурики, кто из них вообще главный в семье?!

Крикнув Хоноке, что ухожу, я направился к воротам из Деревни. Снова служба, снова в АНБУ. Мне, конечно, предлагали удариться в исследования, но я отказался. Наука — это хорошо, но уже надоело. Адреналина не хватает, а похимичить — это можно и в свободное от работы время.

— Страшнее всего в ночном рейде — внезапное утро.

— Управимся до рассвета, — отодвинув маску, чтобы было видно низ лица, ухмыльнулся Гай.

Разбивать КГК не стали, просто меня подменяли разные люди. Кто-то задерживался дольше, кого-то прямо посреди миссии кикали из пати ("вали домой, без тебя обойдемся") и Гай с Киное сами ее выполняли, накликая на себя поток выговоров и штрафных санкций. Самоуверенно? Может быть, но лучше них не было никого.

Рассвет мы встретили у костра впятером; я, Гай, Киное, Какузу и голова с вонючей обмоткой от ботинка в зубах.

— Чтоб не пачкаться можно срез прижечь.

Башка протестующее замычала. Такими темпами, скоро скулить начнет.

— А он тогда болтать не перестанет? — полюбопытствовал Киное.

— Если заткнется навсегда, не велика потеря. Значит, восстановление Узушио? А совершенный призыв?

— Не только. Про призыв — забудьте, Какузу-сан. Там свои заморочки. У меня и без этого достаточно идей, которые могут принести много денег, но самому ими заниматься лень. И извините за руку, всё же профессия обязывает не верить на слово.

В уголках глаз нукенина появились морщины, указывающие на улыбку.

— Ничего страшного, Хатаке-сан, я понимаю, — поднялся, явно собираясь уйти. — И понимаю, что вам нужно время для решения.

Какузу мы собирались убить вместе с Хиданом, но тот сам товарища обезглавил и попросился на работу. А по руке он отхватил, когда пытался своими расчетами на меня произвести впечатление.

— Подождите, — выписал чек с тремя нулями. — Найдите подходящие для нового Узушио острова. Это должны быть теплые неглубокие воды у побережья, чтобы там сильно не штормило. Если неподалеку будут рифы — отметьте это обязательно.

— Размеры острова?

— Не важны, главное, чтобы бывшие владельцы не стали лезть с претензиями, если размеры острова увеличатся, — отдал чек. — Это на первое время, а потом посмотрим.

Проводив взглядом уходящего нукенина, парни наперебой начали доказывать, что отпускать его было нельзя, а тем более давать деньги.

— Он же своих предал!

— Он и тебя предаст!

— Он верен только деньгам, а у меня их, хоть жопой жуй, но толкового экономиста нет. Я его в наследство вместе с бизнесом своим детям передам, — рассмеялся. — Бессмертный экономист — удачное приобретение!

66. Триллер

Пройдя через Северные ворота, я отстал от друзей.

— Ты куда?

— Домой.

Друзья понимающе покивали. Пока я трудился в поте лица на благо врага, корневушка Киное совсем оттаяла и сама призналась ему в симпатии. Так что штаб-квартира АНБУ стала для Киное домом, где его любят и ждут. Вот он туда и спешил. А вот Гай спутницу жизни не нашел, но искал ее денно и нощно. Это за пределами Деревни Майто знали как "Зеленого зверя" (тут всё по канону), а вот дома называли не иначе как "Зеленый самец", "Зеленое животное". Я же в шутку называл его "матёрый зверюга".

С того момента как ушел на миссию за Акацуками, я думал о Хоноке. Точнее, об ее поведении после порки, и если я всё понял правильно, то на этот счет у меня была парочка похабных идей.

Уже на улице около отчего дома я почувствовал запах свежей выпечки и с порога начал раздеваться.

Еда — это хорошо, но женского тепла хочется больше, чем хлеба.

— Хонока, я дома, — полетели в угол наручи и жилет.

— Я не одна, братик.

Послав лучи ненависти очередной соискательнице на роль моей пассии, громко буркнул: — Ясно, — застегнул ширинку, вернул на место маску.

Хонока нашлась на кухне, а напротив нее сидела Кумико, пожиравшая меня восторженным взглядом. И такая злость накатила, что я решил не щадить чувств гостьи. Буркнув "здрасте", плюхнулся за стол, быстро покидал всего понемногу в плошку, соорудив поросячью горку и, перешагнув стол, вышел в сад.

Минуты через две ко мне заглянула Хонока.

— Отличная импровизация. О-о-о, ты бы видел ее лицо, — улыбаясь, рассказывала невеста, — Я думала, рассмеюсь, когда жаловалась на твою свинскую натуру.

— Старался, — сказал с набитым ртом, пытаясь улыбнуться в ответ.

— Прекращай, она уже ушла. Дай, выброшу, и поедим нормально.

— Но-но! — отвернул от нее тарелку, — Я это ем. Незачем хорошие продукты переводить. А, и это... спасибо, очень вкусно.

— Я старалась, — сменила Хонока гнев на милость, — Но в другой раз такого свинства я не потерплю!

Всё что нас не убивает — лучше б убивало. Ну невозможно уже! Как же я устал. Делайте сильнее кого-то другого, а я под одеялком полежу!

Из-за того, что я остался на ночь с Хонокой мне выдали позорное задание. Это такие миссии на которые даже самые отчаянные не подписываются.

На целый месяц я становился учителем на замену. На меня спихнули сразу два предмета тайдзютсу и контроль чакры. И если первое понятно, то во втором я сам не блистал.

Но, как мне объяснили, важен сам факт, что такой крутой шиноби, как я, тоже занимается такой "бесполезной" фигней, как медитация.

От детского ора у меня уже на втором часу первого дня начался нервный тик. Утешало лишь то, что подобный опыт мне, в любом случае, понадобится. Не с учениками, так с собственными детьми, а то и с теми и с другими разом, потому что Хонока в этом плане была настроена решительно: "минимум трое! И девочку!".

Очередной день в Академии Шиноби начался как обычно, но чутье подсказывало, что близится нечто страшное. Ибо бурчание живота юного Акимичи ничем хорошим, обычно, не кончалось.

Первый урок.

Минут через пятнадцать, мы поняли, что попали в АД! Казалось в животе мальца поселились адские демоны, потому что ничем другим, рёв задницы мелкотравчатого пухляка я не смог бы объяснить.

Очень скоро после этого мы почувствовали запах войны...

И запах был ужасен!

Шикамару молчал, он был спокоен, этот газ его, наверное, успокаивал...

Народ в соседнем классе занервничал, скорее всего, к ним тоже просачивался яд. Борьба желудка Чоджи с Ктулху продолжалась до полудня! После обеда я понял, что Сатана рядом, потому что взорвался остальной класс, ну я так подумал!

Ктулху и Шаб-Ниггурат просто заплакали, хотя никто не исключает, что это слезились мои глаза...

67. Салют и куклы

— Твои слова запали мне в голову, — тарабаня пальцами по столу, сказал Минато, — потому ваше следующее задание — выследить и убить Сасори и Дейдару.

Услышав имя кукольника, невесело посмеялся:

— Отец убил его родителей, а мне придется убить его самого. Только всё равно это борьба с последствиями.

— Пока от организации Акацуки никого не останется мы не сможем вынудить Мадару и Обито сделать неверный шаг, — сказал как отрезал.

Этот разговор напомнил мне кучу всяких детективных боевичков, но Сенсей не дал мне витать в облаках.

— Задача понятна?

— Да. Надеюсь, что получится так, как вы планируете, Минато-сенсей.

— Хорошо. Вместе с Киное и Гаем проведайте Орочимару, пусть расскажет об этих двоих всё, что знает.

Киваю и ухожу.

Пока меня не было, Орочимару позволили укокошить Третьего, как это случилось, я не выяснял. Главное, что стоит знать: Третий погиб, а Орочимару работает на нас. С Бессмертной головой теперь нянькается и ждет не дождется, когда сможет препарировать Зецу. Хотя, вряд ли он подозревает, что такая возможность вообще может ему выпасть.

После возвращения Змея, Джирайя положил на стол свой "значок" и ушел с высоко поднятой головой, а вот Цунаде осталась, хотя именно она имела полное право вбить Орочимару в землю по самые ноздри.

Советники перестали на что-либо влиять, чтобы как Третий не отхватить одноместный номер на кладбище и вся власть сосредоточилась в руках Минато и Совета кланов.

У меня, кстати, там тоже место имелось (в Совете), но я туда просто не ходил.

У меня есть более важные дела, чем просиживать штаны, пытаясь разобраться в тех вещах, которые не понимаю. Зачем мне слушать про финансирование госпиталя? Или про благоустройство парков, если я в этом не смыслю и ничего предложить толкового не смогу? Ну, с последним, может быть, и могу, но в целом — пусть этими проблемами занимаются знающие, а я лучше еще деньжат заработаю, чтобы не пришлось урезать финансирование.

— Фу, как однообразно. Взял бы алюминий, барий, цезий.

— Зачем? — опешил Дейдара, но глиняную птичку из рук не выпустил.

— Эти вещества используют для фейерверков. Алюминий окрашивает искры в белый цвет, барий — зеленый, а цезий — синий, карбонат лития делает их красными.

— Это баловство! Это не искусство!

— Разве можно представить по-настоящему значимый праздник без миллионов взрывающихся в небе разноцветных огней?

Дейдара задумчиво окинул меня взглядом и кивнул, мол "продолжай".

— Салют — это то на что люди смотрят с восторгом, ждут затаив дыхание и долго обсуждают уже после того, как стихли звуки взрывов. А после твоих "выступлений", хоть кто-то увиденным восхищался? Хотел рассказать во всех подробностях как было красиво? А главное, увидеть снова? Разве может быть искусством то, что чем восхищаешься только ты один, а другие — нет?

Загрузив Дейдару красочными описаниями всех фейерверков и пиротехнических шоу, которые когда-либо видел, я осторожно ковырнул перепаханную техниками землю, вытащил подкопченную руку марионетки и отбросил в сторону. Сложно было понять, кому она принадлежала: Сасори ли, или куклам, которых тот сварганил из некогда живых людей. Но радовало, что не Гаю и не Киное!

Выбросив конечность, уже не стесняясь подвисшего врага, принялся разгребать землю в поисках друзей, которых взрывом зашвырнуло в эту сторону. К счастью, они были живы, хотя и не совсем здоровы.

— А как же задание?! — очухался Майто, когда холмы на границе Страны Лапши остались позади.

— Валим.

— Одного грохнули и хватит, — поддержал меня Киное.

Примечание к части

Тут Дейдара почти ровестник Сасори, +— пару лет.

68. Лето

Забросив в лабораторию Орочимару мешок с обломками марионеток и вручив ему цилиндрическую коробку из которой был слышен слабый стук сердца, я направился домой. После работы учителя мне уже ничто не страшно, я был морально готов к любой гнуси, и к штрафам тоже.

Небрежно скинув верхнюю одежду в угол, я вытянул поясную сумку наверх и, открыв ее, рядом положил маленькую книжку. Сделал вид, что та сама выпала на пол. Я успел помыться, поесть, отметиться в штаб-квартире, когда Хонока наконец-то соизволила заметить ловушку для любопытной Варвары.

— Что ЭТО такое?!

В руках у Хоноки была тоненькая книжечка в простой обложке без рисунков. Делать ту же ошибку, что и Минато, я не собирался. Хоноку нужно было отучить совать нос, куда не надо. Грубо говоря, воспитать.

Вместо ответа, улыбаясь, стал наматывать на кулак веревку. Хонока в панике отступила к двери, где ее схватил клон.

— Нет! Я не хочу!

— Я не спрашивал, я предупреждал. А еще это наказание за любопытство.

— Я буду кричать!

— Я и это предусмотрел.

После того, как развязал сладко постанывающую Хоноку, ее еще минут пять потряхивало, а дыхание было, как у человека, который с бультерьером в салочки на выживание играл.

— Скотина... хах... животное! — просипела девушка мне в шею, когда я ее обнял.

— Но тебе же понравилось?

Промычав что-то, Хонока спрятала лицо в ладонях, но бурчать не перестала. Разобрав в стенаниях "Если кто-то узнает... стыдно", резко сказал: — Ты подружкам хвастать собираешься?

— Нет... ох...

— Кушине-сан?

Хонока помотала головой и прижалась теснее.

— Тогда, в чем проблема?! Я хвалиться этим точно не буду. Свои секреты хранить умею. Ну, ты, как я вижу, уже отдохнула, попробуем что-нибудь еще из той книжечки?

— У-у-у...

— Будем считать, что это было "да"!

Сам не заметил, как наступило лето и мои воздыхательницы дружно ахнули, обнаружив подставу в лице Хоноки. Я же вздохнул свободнее, меня этот табор "подружек" уже подзаебал. Ни пожрать спокойно, ни потрахаться!

К сожалению, Кушина к этому моменту уже не выходила из дома, так что с нами на свадьбе были только Наруто и Минато.

Во время застолья Намикадзе отловил меня на выходе из туалета, потому что нигде больше без Хоноки я не появлялся, и принес мне искренние соболезнования.

Он правда думал, что Хонока загонит меня под каблук, как его Кушина?! Наивный!

Отсмеявшись, вытер слезы и, потрепав учителя по плечу, уходя бросил: — Минато-сенсей, жена — как щенок. Как воспитаешь, такой и будет.

Впервые в своей жизни я видел сенсея растерянным настолько, что тот не нашел слов для ответа. Сам Минато, который "язык без костей" и "заболтаю кого угодно" и не нашел слов! Знал бы, привел бы с собой фотографа! Этот момент стоило бы запечатлеть для потомков!

Кстати, салют нам на свадьбу организовал Дейдара, который вернулся в свою Деревню. Как оказалось, нукенин смог поправить карму и вернуться к обычной жизни, выплатив стоимость своей головы тем, кто хотел его смерти. Не всем, конечно, а трем любым Великим Деревням, где ждали его черепушку в коробке с бантиком.

Кстати, так поступили и с Забузой. Говорят, Мей его фактически купила себе в мужья, заплатив Листу, Камню и как бы самой себе, то есть Туману, за снятие с Момочи статуса нукенина.

Примечание к части

Текущее количество страниц: 2

Не выдумывайте, что главы стали короче, они такими всегда были.

69. Затишье

Наконец все гости разошлись, и мы с Хонокой остались вдвоем.

Переведя дыхание, она убрала влажную прядь с лица: — Никак не могу понять, как я тогда на это купилась...

— Тогда, это когда? И вообще о чем ты?

А в голове туман и хочется еще.

— Я про книжку, которую ты подбросил. Про шибари. Она раскрылась прямо у меня в руках, когда я хотела положить ее на место. Я думала об этом много раз, но в тот день не обратила внимания. Там была печать?

— Какая печать? — прояснилось слегка в голове, но не настолько, чтобы вникнуть в суть вопроса.

— Печать, которая открыла книжку о шибари!

— Была, — согласился я, настойчиво погладив бедро, намекая на продолжение. — Просто ты нелюбопытная, а мне нужен был повод.

Хонока возмущенно отпихнула от себя руки.

— Нельзя было прямо объяснить?! Я до сих пор помню красноватую пелену перед глазами! Я была так зла на тебя!

— Не ищу легких путей, когда мне скучно, — притянул её к себе.

— Знаешь, почему я разозлилась?

— От смущения, — уверенно сказал я, но услышав хихиканье, засомневался.

Через смех она объяснила, что приревновала к несуществующей любовнице. И это после того, как все возможные варианты этих самых любовниц к ней как страждущие к психоаналитику ходили?!

Женщины... никогда их не пойму.

— Меня взбесило, что ты мог заниматься чем-то подобным с другой, — между тем сказала Хонока, а затем, внезапно выдала: — Ты же мне не изменял?

Ну не мог я ответить на подобный вопрос серьезно: — В глубине души я очень верный человек. Но душа глубоко, а член-то снаружи. Ауч! Да шучу я так, шучу!

Найти подходящий под мои запросы остров оказалось задачей нетривиальной, потому от Какузу очень долго не было ни слуху ни духу. Я уже начал думать, что подарил ему эти деньги за "красивые" глаза, когда пришло письмо, больше напоминающее маленькую посылку.

После проверок, внутри мы обнаружили кучу документов и фотографий с вариантами. Но всё же нужно было лично посмотреть, а одну Хоноку я бы не пустил. Каким-то чудом сумел урвать целых три месяца, и итогом отпуска стала покупка пяти островов в заливе Хангури, недалеко от границы со Страной Чая.

Краснолунные (Акацуки), потеряв сразу половину состава, притихли и не отсвечивали, потому больше заданий на их отлов не давали. Но прошел слушок, что они устроили кастинг на четыре места.

Ну, и флаг им в руки, барабан на шею, топор в спину и электричку навстречу. Надеюсь, никто не позарится на эти вакансии. На данный момент в организации состояли: сам Нагато, который Пейн-мазохист, Конан-не-варвар, Кисаме-акулья харя-какая-то жрачка, Тоби-Обито, и Зецу-хеден шолдерс, потому что два в одном.

Одно я знал точно, Орочимару к ним точно не примкнет, он забурился в исследования на пару с Мэзеру-сенсеем. Бывший сенсей даже предлагал мне присоединиться, но я отказался.

Итачи скоро двадцать два стукнет, ему не до Акацуки, у него свадьба через неделю, а его мелкий брательник из Академии выпустится этим летом.

Резни клана Учиха не случилось, потому что не было Данзо, а Минато с Фугаку друзья и у последнего повода бузить против Власти не было.

К сожалению, этим летом выпускался не только Саске, но и Наруто, а Четвертый прямо дал понять, что другого сенсея для своего отпрыска не видит. Пока что сюрпризом для меня оставалась лишь личность третьего ученика, потому что вместе с Наруто и Саске Сакура не училась. Из-за того, что резни Учиха не произошло, во всех классах был хотя бы один представитель красноглазых. А в группе Наруто, аж четверо. Три черноволосых девочки, имен которых я так и не смог запомнить, и Саске.

Я не утверждаю, но кажется команда будет примерно такого состава: два Учиха и Узумаки. Уж больно настойчиво родственницы Саске терлись около Наруто. Что до Карин, раз уж разговор зашел об Узумаки, то она в Академии редкий гость, потому что учится с матерью у Цунаде. Но это не помешало ей крепко сдружиться с Яманака Ино.

Примечание к части

Минато увеличил срок обучения в АШ на 1 год. Потому выпусккникам-генинам 13 лет, а не 12, как в каноне.

На момент выпуска Наруто: 13 лет.

Какаши: 25 лет.

Итачи: 22 года.

Акацуки (?), так же пишется как "Ака Цуки" (??), что в переводе обозначает "Красная Луна".

70. Академия и распределение

На распределение я пришел через пятнадцать минут после начала, но всё равно зацепил патриотичное напутствие деткам, которое, шамкая, зачитал бессменный директор Академии Шиноби Шибудзука Хаори. Хаори-сан был настолько стар, что с него песок можно было в самосвалы грузить.

На миг показалось, что это мой выпускной, что к девушке, раздающей личные дела, подойдет кто-то из знакомых. Но не в том возрасте как сейчас, а мелкий, как раньше.

Мотнув головой, отошел от выхода из актового зала в коридор, чтобы не мешать детской реке растечься по аудиториям.

Среди голов я заметил розовую макушку, которую поток унес в аудиторию слева от выхода во внутренний двор, туда же позже направились три ирьенина в полевой форме. Минато ответственно подошел к реформе образования, так что слабых, но способных, как Сакура, сразу отсеивали из общих групп в специализированные. Зачем той же Сакуре усиленная полевая практика? Она больше пользы принесет, если будет знать, куда скальпелем в человека тыкать, а не кунаем.

Вместе с Юхи, Асумой и еще двумя джонинами, мы зашли в кабинет следом за сияющим словно начищенный пятак Умино Ирукой. Дети так не радуются выпускному, как их учителя предстоящим каникулам. Что как бы наводит на нехорошие предчувствия по поводу будущего наставничества.

Большого труда стоило промолчать, когда одному из бывших АНБУ НЕ присвоили номер восемь. Благо Асума ситуацию прояснил, пробурчав: — Столько лет прошло, а никто не додумался присваивать командам персональные номера.

Различия между восьмой командой Гая и восьмой командой корешка было только в дате выпуска, которую иногда забывали указывать в бумагах. Из-за этого частенько случались нелепые накладки, вроде перепутанных миссий, которые не соответствуют уровню команд. Новичков на охрану, а позапрошлогодний выпуск — крышу перекрывать, да водостоки чистить.

Наконец, черед дошел и до меня.

— Следующая команда семь. Учиха Саске, Узумаки Наруто...

Наруто и Саске заулыбались и стукнулись кулаками, будто всерьез считали, что их разделят.

— И Учиха Юки. Наставник — Хатаке Какаши, — закончил Умино.

Жестом дав понять, чтобы следовали за мной, я вышел из класса и направился на один из балконов-беседок, которые находились на верхнем ярусе. Смысла тащиться на крышу я не видел.

— Итак, — "мои маленькие дегенератики", — кто хочет первым представиться?

Будто почувствовав мое отношение, Юки нахохлилась и буркнула: — Сами и представляйтесь! Подайте нам пример.

— Только потому, что это наша первая встреча, я прощаю нарушение субординации, но потом, — слегка придавил жаждой убийства, — пеняйте на себя.

Мелкота отпрянула, синхронно сглотнув.

— Пример? Будет вам пример. Я Хатаке Какаши. Люблю свою жену, не люблю оставлять свидетелей. Мои мечты вы попросту не поймете, так что знать вам их не обязательно. Вопросы? — окинул троицу тяжелым взглядом. — Хорошо, продолжим. Ты.

— Я Узумаки Наруто! Я люблю как готовит моя мама и не люблю, когда она злится. Я мечтаю стать таким же крутым хокаге, как мой отец!

— Хорошо, а что на счет хобби? Увлечения?

— Но Вы же сами! ... — возмутилась Учиха, то тут же заткнулась от тычка своего кузена.

— Мне нравится рисовать печати! — после запинки сказал Наруто.

— Саске-кун.

— Мое имя Вы знаете, Какаши-сенсей. Я люблю тренироваться, не люблю тех, кто не держит своего слова. Хобби — тренировки.

Девочка затравленно облизала пересохшую губы, но представилась без понукания: — Я люблю готовить, — зыркнула в сторону Наруто и зарделась, как маков цвет, — мне не нравятся помидоры и те, — взгляд на Саске, — кто их любит! Увлечение... наверное, готовить новые и вкусные блюда.

Недолго потерев подбородок, я выдал генинам бумаги с инструкциями и пошел домой, думать обо всём, что сегодня услышал.

71. Не стебись над ближним своим, а не то оно к тебе обраткой вернется

Лежа на коленях у Хоноки, я рассказывал ей о команде, одновременно слушая биение двух сердец: ровный ритм Хоноки и быстрый — ребенка. И десяти недель не прошло, живота даже нет, а его уже слышно. Так странно.

— Если не врет, — отнял ухо, — то всегда с собой личный повар, но общее настроение в этой компашке мне не понравилось.

— Рано еще делать выводы, — пощекотала под подбородком, — посмотри, как они себя вести будут.

И хотя срок был маленьким, Хонока уже маялась от внезапных перепадов настроения. Периоды нежности ко всему живому сменялись сдержанной агрессией, или слезами из-за какой-нибудь херни вроде раздавленной улитки.

— Во всяком случае, еще неделя у меня есть, а потом состав команды уже не изменить.

— Разве это запрещено? — пояснила: — Потом обменяться.

— Нет, просто вряд ли кто-то согласится на обмен, когда команда сработается. Так что надо уже сейчас подумать о замене.

Знал же заранее, что может случиться что-то подобное канонной Сакуре, и не подготовился!

— Давай запишем все варианты, — потянувшись за бумагой и карандашами, Хонока легла на меня, придавив лицо грудью.

А после того, как она выпрямилась, я уставился в потолок, крепко задумавшись.

— Какаши? Что с тобой.

— Кажется, я знаю, как хотел бы умереть.

Закатив глаза, Хонока фыркнула: "вот придурок", и улыбнулась.

— У меня странное чувство, — тискал жену, пока ее снова не накрыло, — и я не пойму почему.

— Странное?! — рассмеялась она. — Ты перевозбудился, потому что лапаешь мою грудь!

И только на третьи сутки вождь Зоркий глаз заметил, что стены нет.

— Они стали больше.

— Тебе не нравится?!

Ах, это незабываемое чувство приближающегося пиздеца! Чувство, от которого шерсть на загривке встает дыбом и хочется съебаться подальше, но нельзя.

Беременная Узумаки — это как стихийное бедствие и ремонт с переездом вместе взятые.

Вдоволь накричавшись, Хонока всё же рассказала о том, что изначально это была не ее задумка.

Всё же троица саннинов друг друга стоит!

Цунаде занималась благотворительностью. Очень странной благотворительностью. Она пластические операции делала практически даром.

Ее, будто бы, оскорблял вид тощих барышень без выдающихся "достоинств", к которым почему-то была причислена Хонока с ее аккуратным вторым размером.

А я-то еще думал, что мне показалось, будто Коноха стала Деревней большой титьки! Такого количества красивых и фигуристых женщин, я больше нигде не видел.

— Второй размер, третий, да какая разница?! — успокаивал я Хоноку, завернутую в одеяло от футона, чтоб проще было.

— Главное... — Хонока замерла, словно кролик, ловя каждое слово, — Главное, чтоб не шестой! Это уже не красота, а уродство. И вообще, забудь, — укачивая, — лучше подумай о ребенке и как его назовем.

Этим "ребусом" Хоноку можно было занять на пару часов. А если вовремя подсунуть книжки по этой теме и предложить несколько диаметрально противоположных имен, то и на весь день!

Боюсь, что терпения у меня надолго не хватит, и такими темпами я от Хоноки буду с радостью бежать к генинам, а жить в гостинице.

— Пойти, что ли, перенять опыт у Дважды-папаши? — пробормотал я, глядя в предрассветное небо.

Хонока чудила всю ночь, а совесть у нее проснулась лишь к рассвету.

— Похрен! — заводя будильник. — Подождут. В каноне ждали и меня подождут.

72. "Девочка-припевочка"

На полигон я пришел за час до полудня.

На недовольных детишек пришлось прикрикнуть и только потом начать проверку. Не стал морочиться с колокольчиками, потому что был я не в том состоянии, чтобы сражаться аккуратно. Вместо этого провел смотр заминированного полигона и ловушек. Без дела генины не сидели, это радовало.

Хотя, чего я ожидал от Наруто, воспитанного Минато, и Саске, которого натаскивал Итачи и Фугаку? Да еще при содействии Учиха, который Призрак. Всё время забываю, как зовут этого парня.

Осознав, что боя не будет, пацаны разочарованно простонали что-то среднее между "мы так старались" и "всё впустую".

Зевая, объяснил, что оценил их старания, но тест будет не боевой.

Мне нужно было проверить не их способности, а умение доверять друг другу. Пришлось напрячь извилины и вспомнить упражнения на доверие, которые проводили на семинарах в прошлом моем мире. Но там они служили для укрепления командного духа, а мне они были нужны, чтобы понять, возможен ли вообще этот командный дух в этой отдельно взятой команде.

Саске и Наруто — никаких претензий. Понимают друг друга без слов. Но как только в пару к одному из них становилась Юки, становилось понятно, что если ее оставить, то на бодание с доверием уйдет непростительно много времени.

Уже уверенный в своем решении выпнуть девочку из команды, я предпринял последнюю попытку примирить Саске и Юки.

— Объясните, с чего всё началось и почему примирение невозможно.

Такой жести я никак не ожидал.

Основой конфликта стала помолвка. Юки оказалась достаточно дальней родственницей Саске, чтобы это не считалось инцестом и семилеток по-быстрому обручили. И если мальчишка отнесся к подобному спокойно, то девочка из кожи вон лезла, чтобы помолвку расторгли. Ее пороли, наказывали — без толку. Юки только сильнее бесилась.

Самое страшное, что даже после того, как это мелкотравчатое чудовище с бантиком, начитавшись анатомического справочника, чуть не сделало Саске кастратом, помолвку всё равно не расторгли! Не поверили, что няшка Юки-чан на такое способна. Случайность — с кем не бывает!

Да я эту живодерку, хоть на черта лысого обменяю с доплатой в пользу того несчастного, которому этот "подарочек" уйдет!

Оставив Юки с клоном, я отошел поговорить с пацанами, чтобы те сами предложили вариант на замену. Но они так и не смогли придумать, кого бы хотели видеть в своей компании.

В понедельник, когда все джонины-сенсеи собрались в приемной хокаге, чтобы подтвердить состав своих команд, я подошел к Куренай.

Настроение у меня было гаже некуда, но пугать Юхи не следовало. Потому я решил пошутить. Присел на корточки и подергал Юхи за рукав: — Тетенька-сан! — пропищал тоненьким голоском. — Тетенька-сан!

Другие заинтересованно оглянулись.

— Какаши, что ты творишь?

— А что я? А я — ничего. Меняю шаринган на бьякуган.

— Свой меняешь? — хмыкнула Юхи, глянув на меня сверху вниз.

— Если так, то откуда ты будешь доставать свой бьякуган? — встав в полный рост, произнес я нормальным голосом, красноречиво взглянув в область декольте.

Юхи сконфужено пробормотала: — Обратись с обменом к Гаю. У него Хъюга Неджи.

— Мне нужна Хината.

— А мне не нужен Саске!

— Так я не его предлагаю к обмену, а Учиха Юки. Возьмешь?

73. Кто не успел, тот опоздал!

На утверждении состава команд я сидел, скрестив пальцы, так как Юхи ничего не ответила.

"А хрен с ней", — подумал я и сказал: — Команда семь: Узумаки Наруто, Учиха Саске, Хьюга Хината.

Юхи кинула на меня злой взгляд.

— Команда восемь: Хьюга Хината, Абураме Шино, Инузука Киба!

Скрипнув зубами, поднял руку как примерный школьник:

— Мы договорились об обмене...

— Я не согласна!

— Кто не успел, тот опоздал.

— Хатаке не хочет говорить, почему Учиха Юки его не устраивает.

Куренай напирала на тот факт, что я описал только плюсы девочки. Я что, дурак рассказывать, чем "товар" плох? Не обманешь — не продашь!

Но в итоге последнее слово решили отдать самим генинам.

Сразу после собрания мы должны были встретиться с командами и рассказать о своем решении. Но это у других, а мне и Юхи пришлось звать детвору на нейтральную территорию.

— Я тоже хочу в команду с Саске! — топала ногами Ино, отвлекая от главных действующих лиц.

Мы были на полигоне команды Асумы.

Громче всех кричал Киба, что Хинату они (он и Абураме) не отдадут, потому что она вкусно пахнет. Жуковод молчал, Хината краснела и бледнела, но улыбалась как приблажная, Юки стояла посередке и дулась на всех, а Саске и Наруто просто с интересом наблюдали, иногда перешептываясь.

— Юхи, ну что тебе стоит, а? — не рассчитывал я, на то, что дети решат так, как мне надо.

— Нет.

— Ты не пожалеешь!

— Я тебе не верю. Нет.

— Ну, пожалуйста!

— Нет! И не проси!

Окинув взглядом поляну и заприметив греющего уши владельца полигона, елейным голосом пропел:

— Я Асуму уговорю тебе предложение сделать.

На этом месте Асума испуганно дернулся, Юхи же, конкретно так зависнув, захлопала глазами и слегка покраснела. Замечталась что ли?

— Ну, — дожимал я, — вы встречаетесь с детства. Разве тебе не хочется сменить фамилию на Сарутоби?

Скорчив зверскую рожу, Асума провел пальцем по шее, непрозрачно намекая, что он против.

— Соглашайся, ну, Куренай!

Юхи успела набрать воздуха, когда к нам подбежала красная, как помидор Хьюга и, торопливо выпалила:

— Простите, Куренай-сенсей! Я хочу перейти в команду Какаши-сенсея! Я убедила Кибу-куна! Юки-чан согласна поменяться местами!

"Мне нравится эта Хината!" — просияв, подумал я, заметив вселенское разочарование и по-детски явную обиду на лице Юхи.

Когда повернулся, чтобы подойти к новой команде, меня поймали за рукав.

— Ты... ты правда его уговоришь?

Ради такого случая даже маску снял:

— Читай по губам, — ехидно скалюсь. — Не-ет.

— Но ты же получил Хинату!

— Пф-ф, — натянул ткань на место, — будто это твоя заслуга...

— Козел!

— Ну, ме-е-е! — развел руками. — Раньше надо было думать. Раньше.

74. Похмелье

Что можно сказать о Хинате? Она раскидала Наруто и Саске, пошатнув их самооценку мягким кулаком, и пребольно ударила по самолюбию кайтеном. Хорошо, что не по яйцам, но тоже обидно.

И пока нахохлившиеся пацаны не записали девочку во враги народа, я поднял их с земли за шиворот и доверительным тоном заметил: — Вот что бывает, когда недооцениваешь противника.

Сдвоенный недовольный фырк. Друг у друга Учиха и Узумаки переняли много разных замашек, что не удивительно, учитывая их дружбу с пеленок.

— Радуйтесь, что она в вашей команде, на экзамене проще будет.

— Каком экзамене? — встрепенулся Наруто.

— Это он наверное, — зашептал Саске другу на ухо, — про экзамен на чуунина.

— Партизаны, прекращайте шептаться. Команда не из вас двоих состоит, так что, будьте так добры, общаться со всеми, а не только друг с другом. Так, теперь Хината и Саске против Наруто, и хватит на сегодня!

Домой я не спешил, потому что Хонока пригласила в гости подруг. И мне было бы пох, если бы компанию жена собрала не из своих соперниц! Ну, вот как?! Ну, зачем? Зачем ей Кумико и Акеми с Кешико в подружках? Не понимаю!

Пока я пинал камешек, лениво переставляя ноги, со мной поравнялся Асума.

— Что это было вчера?! Ты зачем это Куренай сказал?!

— Да ладно тебе, — отмахнулся, — делаешь трагедию из ничего.

Обозленный Сарутоби разразился монологом на тему свободных отношений, что им с Юхи и так хорошо, а я тут влез и всё испортил. Асума привык к холостяцкой жизни и решительно не хотел ее менять на кота в мешке.

От удивления я вкопался на месте: — Всё это время ты даже не пытался съехаться с Юхи?

— Зачем? Чтобы потом слоняться по улицам, потому что некуда идти?

Возмутившись, я хотел было переубедить Сарутоби, но вспомнив, как отказал Куренай, заткнулся.

— Тебя это не касается почему я домой не спешу.

— Сильно достала? — с искренним участием спросил Асума.

— Да не, подружек привела, которые спят и видят, как нас с Хонокой развести.

Посочувствовав, Асума предложил пересидеть этот вечер в баре.

За "рюмкой", роль которой играла глиняная бутылочка с подогретым саке, Асума разболтал последние сплетни.

Джирайя, уйдя из рядов шиноби Конохи, оказывается, пытался примкнуть к Акацуки, но те его быстро раскусили, так что блудный саннин вернулся и теперь бухает на пару с Орочимару, в перерывах между подкатами к Цунаде с последующим лечением от побоев.

— Мазохист.

Юхи рассказала Асуме, что Хинату, втихаря, выучил кайтену дядя. Пытался поднять самооценку девочки, но та, робея пред отцом и не желая подставлять Хизаши, постоянно огребала от мелкой сестры, чем заслужила пренебрежительное отношение Хиаши.

— Надо будет переговорить с Хизаши, — опрокинул токкури, допив уже прохладное пойло.

— А почему не с Хиаши?

— Я же не хочу Хинату против себя настроить. Отцу она не доверяет.

— Хиаши тот еще мудила.

— Во-во, сам хотел это сказать. С Академии не поменялся.

Не сказать, что я сильно набрался, но тихо пробраться в гостевую спальню мне не удалось. Я разбудил Хоноку.

После болтовни с Асумой, я ожидал от жены грандиозного скандала (сила внушения), но та лишь с укором вздыхала, пока ее клоны помогали мне раздеться, помыться и лечь.

Чем плох ускоренный метаболизм шиноби? Похмельем, которое накрывает уже через пару часов, а не дожидается утра, чтобы постучать топором в твою черепушку.

Лежу, думать больно, но меня страшно мучают три вопроса. Как голова болит меньше: с открытыми глазами или с закрытыми? Почему так ярко светит луна через облака? И какого хера муха так громко чешет лапами?!

75. Ни минуты покоя

Первую неделю после окончательного утверждения команд (Хинату всё же оставили мне) уже можно было брать простенькие миссии, но я решил сачкануть, попросив своих генинов узнать друг друга получше, поиграв в гида и туристов. С каждого по пять "достопримечательностей" и объяснения за что "гид" любит эти места. Клон спиздел что-то про важность этого задания и развеялся, а второй пошел имитировать слежку за выполнением урока, пока я мял подушку больной головой.

Толком не проснувшись, я, не глядя, похлопал по второй половине футона. Надеялся по привычке подгрести под бок Хоноку, но не обнаружив на месте, решил, что пора бы проснуться и найти ее. Не полапать, так хоть завтрак попросить.

— Что-то я вчера сильно перебрал, — с выражением отрыгнул и, оглядев кухню, застыл соляным столбом, потому что Хонока была не одна.

Три пары удивленных глаз были мне, как красная тряпка быку, но я бы сдержался, если бы Акеми не ляпнула: — Ты стал еще красивее, чем был в детстве.

— Пошли вон отсюда, — процедил я.

— Какаши...

Кто мне посмел возражать, я не заметил, а напустив жажду крови, снова повторил: — Пошли вон отсюда. Чтоб я вас тут больше не видел!

Разогнав подружек, сам сел за стол под хихиканье Хоноки и, обидевшись, сложил руки на груди.

— Я и не замечала, что дома ты такой рассеянный. Ты трижды прошел мимо них в одних трусах и ничего не заметил.

— Дом — это дом, в чем хочу, в том хожу. Могу вообще без трусов! И вообще, зачем тебе такие подружки?! С них станется подсыпать тебе какой-нибудь дряни, когда ты отвлечешься.

— Они не станут...

— Они друг друга травили, я тебе рассказывал!

— Просто у меня нет других знакомых и так они у меня всегда на виду. Клон всегда следит за ними.

— А Кушина?

— Она старше меня, с ней скучно. У нее все разговоры только о детях.

Фыркнул, улыбнувшись: — Вспомни потом эту претензию, когда сама станешь мамочкой. Ладно. А Юхи Куренай чем тебе не угодила? Я же вас знакомил? — задумавшись. — Или нет?

— Всё время говорит только об Асуме, и что тот ее замуж не зовет.

Почесав в затылке, понял, что вариантов больше нет.

— Вот! — догадалась Хонока о моих размышлениях. — Понял наконец! Не волнуйся, они мне ничего не сделают. Я им расскажу, что ты о них думаешь и... — заговорщическим шепотом, — что убьешь их, если со мной или ребенком что-то случится.

Мрачно: — Я их живьем освежую и скормлю свиньям.

Хоноку этот разговор похоже забавлял, раз она улыбалась и не выглядела напуганной.

— А почему не собакам?

— Не хочу их травить поганым мясом.

Когда развеялся второй клон, который следил за седьмыми, пообещав, что обязательно продолжим, мне пришлось оставить Хоноку.

После "экскурсии" генины окопались в беседке у ручья в Городе на дереве, заглядывая в чужие записки и, иногда, что-то в них дописывая, пока Хьюга следила бьякуганом.

— Если бы вы только любопытные носы совали, — покачал головой, напугав генинов внезапным появлением, — а так... Три сотни кругов вокруг центрального парка на одной ноге, дебилы. И по клону оставьте, чтобы свои дописки зачеркнуть!

Хината подняла руку: — Я не умею, — тихонько так проблеяла дрожащим голоском и глазками хлоп-хлоп, будто невиноватая пай-девочка, просто рядом стояла, а не на шухере.

— И ты портила чужие записки?!

— Нет, Какаши-сенсей.

— Значит, потом научу делать теневых клонов. А теперь... бегом!

Глядя в след удаляющемуся пылевому облаку, покачал головой.

— Гай будет в восторге, если их повстречает.

76. Обиженка

Уставших генинов я отловил около питьевого фонтанчика, куда они торопились от Майто и Ли.

Не мог я лишить Рока сенсея и сам три года назад подсказал Майто заранее присмотреть себе учеников, а не надеяться на аналитиков, которые распределяют по отзывам преподавателей академии и статистике. Ведь и сам Майто не возглавлял список лучших в период своего генинства. Зато теперь его силу признали даже в других Деревнях, о чем красноречиво говорят астрономические суммы за голову Зеленого Зверя.

А "Сила Юности", она неистребима, и этот мозговыносящий пафос вылез у Гая снова. Хорошо хоть зеленый костюм в обтяжку не прорезался и старая прическа. Привыкший к форме АНБУ Гай теперь носил простую черную безрукавку, жилет джонина, стандартные темно-синие штаны, но оранжевые гетры, под которыми прятал утяжелители. Не для тренировки, нет, он так искусственно увеличивал массу для ударов ногами. Чтоб раз ударил, и уноси готовенького.

Сидя в кафешке принадлежащей Акимичи, я отчитывал свою команду: — Нагадь вы в другом месте, я бы сказал: наказаны потому, что попались. А тут, — раздраженно фыркнул, — наказаны потому, что нарушили правила Города на дереве.

— Пф, — закатил глаза Саске, — это несерьезно. Эти правила придумали дети обычных людей для таких же, как они, а мы взрослые и шиноби. Мы не обязаны их соблюдать.

— Так-так, кто-то обиделся и решил отомстить? Саске, за что тебя оттуда изгнали?

Дети поперхнулись воздухом, синхронно повернувшись к товарищу, а Саске рявкнул: — Это не ваше дело!

— Дай-ка угадаю. Пожар пять лет назад?

— Нет! Это сделал Хио! И ему всё простили!

— Хм, теряюсь в догадках, что хуже пожара ты мог натворить?

— Я случайно сломал трухлявую лавку, — буркнул он.

— Хм. Действительно, несправедливо.

— Тупые гражданские.

— Они такие же люди, как и ты, — отрезал я и более миролюбиво добавил: — Не стоит обижаться, ведь ты сломал памятник местного значения, — поднялся я и поманил детвору за собой.

— Это была просто лавка!

— Лавка Тики Микка.

Послышался горестный стон, мол "и вы туда же!".

— А вернуться хочешь?

Саске обо всем догадался, когда я призвал Булла, но терпеливо промолчал, ожидая пока я закончу.

На свитке крупно написал, что, я, Тики Микк, прошу простить Учихе Саске испорченную лавку, потому что сам город — это и есть памятник первым "жителям" парка-площадки. И попросил чаще вспоминать других основателей и их родителей, которые помогали при строительстве.

— Какаши-сенсей, что было написано на лавке Микка?

— Попытка придумать собственный язык и имя, которое я так нигде и не использовал.

— Бессмыслица, что ли? — спросил Наруто.

— Там написано: "Здесь был Вася". Я, надеюсь, вы сохраните это в секрете. Потому что Тики должен остаться обычным человеком. А теперь тренировки, пока не рассветет.

Ответом мне были горестные стенания на тему того, что тренировки уже у них в печенках сидят, "еще даже не стемнело", и "пожалейте нас, Какаши-сенсей", и даже "мама ругаться будет".

— Идите, но если уйдете, я вас буду называть лентяями. Все остальные будут "команда Асумы", "команда Куренай" и вы, уникумы — "команда лентяев". Красиво?

— Нет, — уныло тремя голосами.

— Сегодня будете учиться выживать в лесу с тем, что у вас есть.

— Но мы ничего не брали, кроме оружия!

— В таком случае я напишу о вас книгу. Она будет назваться: "Как выжить в лесу, если ты потерял всё, кроме куная". Начнем с выбора места для ночлега. По условиям задачи, вы находитесь на вражеской территории, это место встречи, уходить отсюда далеко нельзя, чтобы вас не потеряли союзники. Так как с собой у вас только оружие, значит, вы где-то проеб... потеряли все припасы. Начинайте.

77. Выживальщики

Внимательно выслушав, дети какое-то время переглядывались, а затем Наруто стал гласом народа, высказав общее недовольство: — Какаши-сенсей, Вы издеваетесь?!

— Наруто, если бы издевался, я бы вас еще и кормить не стал перед выгулом.

— Что мы будем есть? — Хината боязливо осматривалась бьякуганом.

Сразу видно, городские дети.

Отвел я их от Конохи достаточно далеко, чтобы дети, которые не были за стеной Деревни, уже почувствовали себя неуютно.

— Что есть? А вот что поймаете, то и будете. Река рядом, в километре отсюда отмель, к которой ведут звериные тропки. Вы, конечно, должны были бы сами ее найти, но я сегодня добрый. Ах, да! Направление этой отмели я вам не скажу, сами найдете, вариантов всего два: вниз по течению и вверх по течению.

С проклятиями был зажжен костер в глубокой ямке, вырытой кунаями в три руки, а затем я учил Хинату ловить рыбу, пока мальчишки гонялись за белками. Скучно им было рыбачить, а вот Хьюга заинтересовалась. Руками она ловить не захотела. Крючка, само собой, ни у кого из них не оказалось, зато нашли булавку, которую пожертвовал Саске. Он ею дыру в сетчатой защитной майке стягивал.

Учиха насупился и, будто оправдываясь, пояснил, что он не швея, а мама была не права, сказав что-то вроде: "Итачи всё детство носил, а ты всего раз надел и порвал!"

Я чуть не всплакнул, тоже приходилось за старшим братом донашивать.

— Так, теперь вы двое. Ловушки или охота?

— А что лучше?

— Понятно, — вздыхаю. — Слово "самолов" вам что-нибудь говорит?

Наруто больше заинтересовали ловушки, силки и капканы, а Саске возможность показать свою меткость и ловкость. От рыбалки руками я его отстранил, потому что он мешал Хинате.

Итог похода: Две мелкие рыбки, один енот и дырки в шортах Учихи от кабаньих клыков. А ели мы раков, потому что есть рыбу вместе с кишками — фу, а енота жалко, да и он не съедобный.

— Вкусно, похоже на креветок, — жмурясь, сказал Наруто. — А что это?

— Раки, — показал зеленую головогрудь. Запекал в углях я только хвосты.

Сперва отпрянув, чуть позже дети с опаской начали присматриваться к "чудовищу".

— Это рак? — с сомнением прищурившись, спросила Хината.

Киваю.

— Они же падальщики! — воскликнула она, замерев и не зная, что делать с едой: бросить или все же доесть.

— И что?

— От них же можно чем-нибудь заразиться!

— Все переносят болезни. Только мертвые не переносят, потому что ходить не могут. Запомните, если в реке или озере завелось что-то опасное, раки сдыхают первыми. Если найдете много дохлых раков — лучше про рыбалку забыть. Само собой пить оттуда не стоит, как и использовать эту воду для промывания ран, без кипячения и фильтрования. А на будущее: маленький свиток с набором для выживания всегда должен быть с собой. И для приготовления еды полезно иметь при себе пищевую фольгу, она удобнее листьев. Особенно в хвойном лесу. Про туалетную бумагу вообще молчу.

— Зачем? Мы можем просто купить еду и носить запечатанной.

— Что лучше? Ведро воды или водопровод? Запас тоже должен быть, это верно, но ситуации бывают разные. Случается что нас, шиноби, посылают в такие глухие места, где ближайшие сотни километров нет никакого жилья. Запасы кончаются, еды просто не у кого купить, а у врага тягать — это очень глупый способ себя обнаружить. Кстати, светает уже. В следующий раз подготовьтесь лучше, вчера был щадящий вариант ночевки.

Когда я пришел домой, Хонока погнала меня мыться, сказав, что от меня до тошноты воняет костром. Но раков, от которых действительно пахло углями, съела с удовольствием.

— Ой, а мне плохо от них не будет? — опомнилась жена.

— Обижаешь. На генинах проверял...

Возмущенно: — Какаши!

— И на себе! На себе тоже. Меня не тошнит, я ел их вчера.

Моментальное превращение из фурии в ласковую лапочку: — Я тебя люблю. Принесешь еще?

— Я тоже. Принесу. Их еще варить можно, так вкуснее.

Таких преданных глаз я даже у своих собак не видел.