Впрочем, одеяния ли? Слабый красноватый свет эши, излучаемый Сердцем, едва-едва пробивался сквозь иную, очень плотную ауру изумрудной эши растений. Так что если даже это одежда, она, похоже, не из тех, которые можно снять.
— Приветствую тебя, Сердце рощи. Я пришёл к тебе за советом.
— Продолжай.
— Не так давно, в соседнем домене, я учился у друидов. Но из-за несчастного случая, как ты сам заметил, стал... тёмным. Теперь я больше не друид, во всяком случае, формально. Проходя мимо деревушки, что в той стороне, у речки, я услышал о тебе. Селяне говорят, что ты мудр и помогаешь приходящим советом. Не поможешь ли ты и мне?
— Если ты просишь совета, спрашивай.
— Вопрос у меня простой. Какой путь для меня будет самым правильным?
На негнущихся ногах Сердце обошёл меня кругом, поблёскивая сквозь слабо трепещущую листву парой вполне человеческих глаз. Остановился, взглянул мне в лицо.
— Удивительны бывают суждения смертных о простом и сложном. К тому же свой "простой" вопрос ты задал не тому, кому следовало бы.
— Тогда кого мне спрашивать?
— Себя.
Помолчав, Сердце добавил:
— Самостоятельно выбрать свою судьбу нелегко. И одновременно очень просто. Надо не гадать, а задать самому себе правильный вопрос, ответить на него, и тогда всё станет ясно.
— Правильный вопрос?
— Почему путь дождевого червя отличается от пути лисицы, а путь лисицы — от пути можжевелового куста? Потому что червь — это червь, лисица — лисица, а можжевельник суть можжевельник и ничто иное. Задай себе правильный вопрос, тёмный.
Губы мои шевельнулись словно по собственной воле.
— Кто я? Это определит мой путь. Кто я?
— Да, тёмный. Скажи мне, кто ты такой?
Тёмный, подумал я. Тёмный... и зашевелился в своём склепе Двойник, и взбурлил Мрак, потревоженный его движением. Но ведь раньше, чем стать таким, я был человеком. Учился на друида и даже выучился кое-чему... нет. Это не те ответы. Знание, кем я был, мне не поможет. Мне надо найти где-то внутри и вытянуть на поверхность иной ответ: кто я есть? И кем я хочу быть? Потому что второе определяет путь ещё надёжнее, чем состояние в скользящий по нити времени момент "сейчас".
Кто я был? Кем стал? И кем хочу стать?
— Я маг, — ответил я леди Стойкость, вынырнув из глубоких (о, воистину глубоких!) вод своей памяти. — Бродячий маг, ищущий новых знаний, новой Силы. Это моя суть и одновременно предмет моих устремлений. Мой путь и моя цель. Неразделимые.
— То есть ты — маг, как я — Завершённая. Но...
— Остановись!
Лучница удивлённо посмотрела на прервавшего её лорда Печаль.
— Ровер забыл добавить, что ему, как существу родом из Вязких Миров, опасно полностью осознавать себя в Потоке. Который мы пока что не покинули.
— О-о... тогда понятно. Ровер, прости.
— Не за что. Ты... не...
— Что с тобой?
Очередное воспоминание, — хотел ответить я. Но не успел.
— Прости. Я... не могу поехать.
Тяжкие — тяжелее смертельной усталости — слова падают с губ хрустальными каплями. Падают и тут же разлетаются искрами гаснущих отзвуков.
— Тебе не за что просить прощения, Схетта.
Короткая судорога пробегает по её лицу, на мгновение искажая точёные черты.
— Ты неправильно понял меня!
— А ты сказала что-то двусмысленное? Я уезжаю. Ты остаёшься. Что в этом неясного?
Новая судорога. Резкий поворот головы.
— Раз так... до свидания...
— До свидания... — более глухим эхом. — ...Схетта.
Ещё секунда. Ничего не меняется.
Разворачиваюсь. Ухожу.
— Всё в порядке.
— Неужели?
— Может быть, не всё. Я продолжаю вспоминать, и не все воспоминания... приятны.
— Понятно, — леди Стойкость склоняет голову.
Ещё бы ей не понимать. У всякого долгоживущего найдётся, что вспомнить несчастливого.
У неё тоже. Одна служба Мастеру Обменов чего стоит! Это ведь до чёртиков унизительно: быть чем-то обязанной Функционалу. Обычно-то именно Функционалы служили Завершённым, если я правильно понял их отношения. Или у прошедших Горнило просто было больше свободы? Помнится, тролль не особо лебезил перед ними, да и Циклоп спину не гнул. Приказы исполнял, да. Но и за одним столом сидел...
Ладно. Всё это сейчас не так уж важно. Куда важнее приготовиться к диалогу с клиентом Мастера Обменов. Недобросовестным. И теоретически имеющим на меня некие права — точнее, полагающим, что имеет. А значит, пора пополнять арсеналы.
— Я сейчас немного поколдую, — предупредил я высоких господ. И взялся за дело.
"Магия суть: хаос, искусство, наука". Обратив часть сосредоточенного внимания к тьме, я быстрыми резкими штрихами сформировал дымно-гибкий канал, снабжённый многослойной защитой. Для таких вещей у меня раньше было что-то... или кто-то?... а! вспомнил: Двойник. Несовершенная проекция на сложную, насыщенную особой энергией иллюзию. В своё время я... или не я? не только я?.. неплохо так улучшил эту проекцию. Она стала почти разумной и по-настоящему многофункциональной. Но сейчас, после купания в реке смыслов, это полезное дополнение, увы, сгинуло. Отдалилось и изменилось, вернувшись в калейдоскоп моих возможных форм на правах небольшого отрезка вдоль тёмной части линейки обликов.
Ладно, потом решу, что с этим делать и делать ли вообще. Что выбрать: слишком тесное, но привычное и выгодное сближение с одной-двумя формами — или свободный, но именно поэтому затруднённый переход между всем спектром форм. Нечто подсказывает мне, что в Вязких Мирах так просто одну шкуру на другую не поменяешь — на то они и Вязкие.
Ладно. Вернёмся к насущному.
Канал для притока энергии создан и укреплён. Пожалуй, стоит создать и подвесить на него пяток сложных заклинаний. Скажем, одно защитное... да, примерно такое: поглощающее любые виды простых атакующих плетений и усиливающееся за их счёт, а всё не поглощаемое по возможности отражающее. Нареку его Зеркалом Ночи. Ещё одно, совмещённое с Зеркалом заклятье — атакующее. Основа его будет подобна Голодной Плети, но добавка полиморфности... и ещё — совмещение с "зеркальным" контуром защитного плетения...
Отлично. Таким заклятьем можно фехтовать, можно бить, как копьём, пронзая чужие магические щиты, а можно, превратив его в тысячехвостую плеть неопределённой длины, одним ударом избавляться от крепостных стен или вражеских отрядов среднего размера. Если эти отряды не имеют серьёзной защиты, разумеется.
На закуску создам три полуавтономных интеллектуальных заклятия класса Стражей. Первое назову Риттером: для отлично "бронированного" заклятья силовой поддержки, изображающего нечто вроде четверорукого голема с мечами тьмы в каждой руке — самое оно. Второе будет Рексом в честь "папы": стремительный, чуткий, с хорошей теневой маскировкой, предназначенный больше для преследования, чем для открытой драки, конструкт. Ну и третье... как бы его обозвать-то? Чтобы на букву эр... о. Точно. Радар! Птицеобразная штука для дальней разведки. Впрочем, если кто-нибудь не сильно защищённый попробует эту "птичку" обидеть — мало не покажется.
Заклюёт.
Или порвёт когтями... выдвижными... со средний нож размером.
— Ну, вот и всё. Остальное, если понадобится, создам на месте.
— Что это за... духи? — поинтересовался лорд Печаль, разглядывая Риттера, Рекса, севшего возле ноги "хозяина" и Радара, сконденсировавшегося у того же "хозяина" на плече. — И откуда ты их сюда призвал?
— Не призвал. Сделал. А духи эти, точнее, Стражи — мои инструменты. Вы помните, что нам предстоит драка? Или вы будете только наблюдать?
— Я уж точно не буду просто наблюдателем, — объявила леди Стойкость, нарочно задев тетиву Разящего Тысячи и породив этим удивительно музыкальный звук.
— Пожалуй, и я присоединюсь к веселью.
— И я, — леди Одиночество опустила ладонь на эфес своего волшебного клинка.
— Тогда готовьтесь. До перехода осталось всего ничего.
Так оно и было. Туманные стенки "лифта" уплотнились в десятки раз, токи энергий всё сильнее меняли направление, словно мы приближались к некому барьеру, для них недоступному. Я напоследок ещё раз преобразил свой камуфляж, сменив его на знакомую до мелочей броню (откуда знакомую? а, не суть важно — вспомню позже!) и внеся в Зеркало Ночи последние лёгкие модификации. Разум гибок и чист, резервуары Силы полны, источник дополнительной энергии надёжен и многократно проверен... и даже кажется, что время послушно замедляет бег, чтобы сделать реакцию на происходящее мгновенной.
Бомм!
Удивительный выверт реальности, похожий на мгновенное преодоление неопределённого расстояния — и вот туманные стенки оплывают радужными потёками. Мы семеро (если считать и троих Стражей) оказываемся в центре большой фокусирующей фигуры, начерченной разом на полу, стенах и потолке. Окон в помещении нет, но довольно светло. Резко разворачиваюсь к нише в боковой стене, где сгрудилось четверо встречающих... и ухмыляюсь мерзко, как только могу.
— Ба, какая встреча! — восклицаю восторженно.
Взмахиваю улучшенной Голодной Плетью. Преодолев десяток шагов до ниши быстрее, чем глаз успевает моргнуть, Плеть обвивает и начинает подтаскивать ко мне знакомого поганца с незалеченным шрамом.
Не слишком быстро, так как я собираюсь растянуть удовольствие. О, да! Да!!!
12
Одновременно происходит много разного.
Первым делом я замечаю, как бледнеет морда шрамолицего. Резко, до оттенка отжатого творога. Приятное зрелище это немного портят его попытки освободиться — но нет, шалишь: не для того моя Плеть называется Голодной, чтобы позволять всяким поганцам свободно пользоваться магией. По шнуру заклятия в меня вливается энергия из резерва шрамолицего: хорошо знакомая мне энергия мага-целителя и некоторое количество стихийной силы воды.
Как меня предупреждал Айс (о! я вспомнил Айса!), эта стихийная энергия мало похожа на то, что я называл энергией воды в родном Лепестке. Строго говоря, различий даже больше, чем сходства. Поэтому избыток чужой Силы, которую не могу использовать, я банально стравливаю по укреплённому каналу во тьму. Предвечной Ночи не впервой растворять в своём великом молчании лишние колебания, такие ничтожные на фоне её всеохватного величия...
Пока я занят поганцем:
...Стражи, тактически грамотно рассыпавшись цепью, устремляются к дружкам поганца. Не с враждебными намерениями — пока что команды атаковать я не давал, — но контролировать эту компанию лучше с иных, более выгодных направлений. А то сбегут ещё, разыскивай их...
...леди Стойкость до звона натягивает тетиву Разящего и недвусмысленно направляет стрелу всё на тех же дружков шрамолицего. На их месте я бы остерёгся шевелиться. А творить заклятия или активировать какие-нибудь чары — остерёгся втройне...
...лорд Печаль со своей сестрой, обнажив оружие, прикрывают мне спину и одновременно наблюдают, как я тяну к себе пленника. Убедившись, что помощь мне не требуется, лорд тихо интересуется (не без скрытого напряжения в голосе):
— Это неприятное существо тебе знакомо, Ровер?
— Ещё как знакомо, — отвечаю, не оборачиваясь. — Сдаётся мне, что я отправился в ваши края не без участия этого вот поганца! Ну да ничего, сейчас он мне всё расскажет... а, др-рянь!
Шрамолицый обвисает а объятиях Голодной Плети, впадая в состояние, промежуточное между глубоким обмороком от истощения и комой. Жизнь в нём ещё теплится, но слабо. И ведь вполне сознательно откинулся в бессознанку! Цел-литель, чтоб его в блин сплющило да в пыль растёрло, стервеца!
Разворачиваясь к троице оставшихся встречающих (шрамолицего моя Плеть, аккуратно подтащив, подвешивает на отдельных жгутах в полушаге от моих коленей), я почти рычу:
— Назовитесь! Имена или прозвища, должности, круг обязанностей! Сначала ты, толстый!
— Лагош, заместитель приора Ордена Золотой Спирали. А вы...
Риттер не очень поворотлив, но всё же двигается быстрее человека. Получив мой приказ, Страж останавливает свои правые клинки в полупальце от груди напротив сердца и от левого глаза толстого Лагоша. После чего тот моментально раздумывает задавать вопросы и начинает обливаться холодным потом. Маг он неплохой, во всяком случае, сильный. Немногим слабее меня, чего уж там. Но не боевик, так что заткнуть его сравнительно просто.
— Теперь ты, чешуйчатый.
— Ссликхелс, мастер Ордена Золотой Спирали, о достопочтенный.
Сперва я даже не понимаю, что к чему. Но потом до меня, как говорится, доходит — и я тут же буквально впиваюсь взглядом в Ссликхелса. Его горло и рот не приспособлены для того, чтобы издавать членораздельные (для человеческого уха) звуки... но я понимаю его с лёгкостью, и не из-за того, что владею нужным искусством. В смысле, не только из-за этого.
На груди у этого негуманоида поблёскивает подвеска с ошеломляюще сложной структурой, и эта подвеска неплохо эмулирует некоторые навыки ламуо!
Классов, на которые делятся артефакты, великое множество. Собственно, их немногим меньше, чем видов магии. Но мне известен только один класс артефактов, способных эмулировать нечто столь сложное, как способность друидов к прямому пониманию.
Чтобы сделать эту подвеску, из кого-то заживо вырвали душу...
— Так. Что скажет последний?
— Я Керб, прозванный Удавкой. А с чего вы настолько агрессивны? И, кстати, кто вы такие, ребята... и дамы?
Никакого особого испуга в голосе. Первое ошеломление прошло, теперь третий из трёх снова стал спокоен, как удав в засаде. Леди Стойкость выцеливала именно этого самого Керба, да и Риттер встал так, чтобы при случае проткнуть его мечами тьмы, а Рекс следил за каждым его движением. Очень правильно: за такими персонами нужен глаз да глаз. Даже когда они не увешаны талисманами (преимущественно защитными) наподобие новогодней ёлки.
Резерв втрое меньше, чем у толстяка. Но при этом — боевик.
Причём опытнейший.
— Ваш клиент там, — я указал наверх одним из кончиков Голодной Плети, не отрывая взгляда от встречающих, — велел передать следующее. "Три последних обмена прошли с нарушением условий нашего договора. Я не получил обещанного и очень недоволен. Меру моего недовольства вам продемонстрируют посланные мною существа, имеющие самые широкие полномочия". Это был конец сообщения. А теперь я задам ещё один важный вопрос: вот этот меченый поганец — кто?
Лагош и Ссликхелс обменялись быстрыми ментальными посылами.
— Его имя — Ди-шакра; каким образом он вызвал ваше неудовольствие, о достопочтенный?
— Не увиливай, чешуйчатый, — посоветовал я, поигрывая Голодной Плетью. — Имя его мало меня волнует. Я спросил: кто он такой?
— Один из подмастерьев Ордена Золотой Спирали, о достопочтенный.
— Ага. И чем же занимается ваш Орден?
Ссликхелс своим вежливым свистящим говорком начал объяснять, чем. И по мере того, как он объяснял, меня всё сильнее тошнило. В переносном смысле.
