— А Илис с тобой? — поинтересовался Ворэй.
— Нет, ему нездоровится и он решил остаться, — соврала я, хоть и понимала всю абсурдность своих слов. Без Илиса я сюда еще ни разу не приходила.
— Странно, — серьезно ответил оборотень. — И с кем же ты путешествуешь?
— Ворэй, чего это ты так обо мне печешься? — прищурив глаза, медленно протянула я. — Неужто решил ограбить и под ближайшей елкой труп закапать, а тут застыл вопрос: есть со мной свидетели или нет?
Наемник обижено насупился и раздраженно сложил руки на груди.
Я хоть и обидела его своими словами, но понимала, по-другому, он не отстанет.
— Да ну тебя к светлому Каю, — обижено буркнул оборотень, махнув рукой. — Волнуешься тут о ней, а она еще в душу плюет!
— Ну, так не стоит волноваться, — улыбнулась я, указывая на стол. — Лучше вина предложил бы!
Ворэй понимающе улыбнулся и комично наклонился, рукой приглашая к столу, где сидели еще четыре наемника-оборотня. Я их всех знала, так как не раз нанимала для охраны и перевоза груза, поэтому поздоровавшись, присела на стул, учтиво подставленный мне Ворэем. Его он вытащил у соседа рядом стоящего стола, который, поднявшись, в это время толкал тост, так что когда все вливали напиток в себя, он выливал на себя, а потом обескуражено хлопал ресницами, сидя на полу, где по идее должен стоять стул. Сосед оказался тоже оборотнем, только если у Ворэя вторая ипостась была медведь, то у этого волк, чему следовала энергия, запах псины и жесткие серые волосы, торчащие на голове, словно иголки у ежа.
Пострадавший кинулся на Ворэя, но наемник ловко схватил его за плечи и перекинул через свою коленку на спину. Тот сдавлено рыкнул и тут же поднялся, заходя в атаку с левого бока наемника. Схватив его поперек талии, сосед его приподнял и попытался кинуть спиной на пол, но наемник ударил его головой, отчего послышался звонкий удар от двух стукнувшихся лбов.
Все тут же устремили свои взгляды на них, размахивая кружками и выкрикивая подбодряющие или оскорбляющие слова в сторону противников.
У обоих была внушительная комплекция (оборотни как ни как) и неплохой шанс на победу. Вот только я не хотела, чтоб из-за меня у хозяйки поломали пару столов в порыве драки. Поэтому схватив стул, из-за которого весь сыр бор и начался, я с размаху опустила его на дерущихся мужчин. Все тут же застыли, так как мешать драке решится не каждый темный.
Схватив со стола первую попавшую кружку, я, подняв ее повыше, крикнула:
— А давайте, выпьем за дружбу? — И припала к кружке, стараясь осушить ее за пару глотков и не поморщиться, а еще лучше не захлебнуться. Затем, ударив кружкой об стол, как велит традиция темных, весело закричала: — Хозяйка, подай еще эля!
Через полчаса первый этаж ходил ходуном. Он и до этого на месте не стоял, но сейчас "ходун" набрал полный оборот. Все пили, плясали, орали и на сегодняшний вечер стали друзьями не разлей вода. Выпивка лилась рекой, а желающих со мной выпить на брудершафт, я после двенадцатой кружки перестала считать. Потом я с Ворэем и с тем соседом-оборотнем, пыталась сплясать на столе канкан. Получалось у нас плохо. Мы шатались в разные стороны и путались в своих и чужих ногах, а когда кто-то заваливался на бок, то плясавшие рядом со столом темные услужливо ловили нас и закидывали назад, требуя продолжения. И это продолжалась до тех пор, пока меня за талию не стащили со стола, я уж хотела возмутиться и дать в нос нахалу посмевшему оторвать меня от плясок, как увидела насмешливые глаза Мотылька.
Мотылек был инкубом и самым красивым, когда-либо виденным мной мужчиной. Он был высокий и широкоплечий с подтянутым телом, обворожительной улыбкой полных губ и гипнотическим взглядом черных, слегка раскосых глаз. Красная, словно раскаленное железо кожа, была мягче шелка и в огнях свеч отливала еле желтым оттенком. Сильные руки, с перекатывающими под кожей мышцами, крепко держали меня, прижав к себе. Я взлохматила его волосы и почувствовала два твердых кружка — остатки спиленных рогов, которые он прикрывал зачесанными назад волосами. И только три маленьких, рогатых выступа на обеих скулах говорили о том, что инкуб уже совершеннолетний.
— Проведем эту ночь вместе? — Его шепот прошелся волной по телу и застыл томящим клубком внизу живота.
Мой ответ не требовался, и он это прекрасно знал. Поэтому под недовольные возгласы толпы меня унесли с первого этажа на третий. По дороге мы встретили светлых, которых по комнатам разводила вампирка. Эйрос вытаращился на меня таким взглядом, словно увидел в объятьях собственного отца, а Котена смотрел с недовольством, но не больше. Я, не сдержавшись, обворожительно улыбнулась им, кивнула на вампирку и поинтересовалась: "А сами не желаете?" Услышать ответ вновь не смогла, меня занесли в комнату, а затем пожурили, что рядом с ним я не должна обращать внимания на других мужчин.
— Вот собственник! — с наигранным раздражением воскликнула я.
С Мотыльком мы познакомились более трех лет назад. Тогда дедушке уже нездоровилось, и мне с Илисом, и несколькими темными, пришлось съездить в Темный Рай по работе. На обратном пути мы попали под дождь, тогда-то ко мне и прилетел шершин с письмом от хозяйки борделя "На Обочине", которая предлагала переждать дождь в своем заведении. Отказаться мы, от такой чести не посмели...
* * *
— Вот ты какая внучка старика Эджерая, — с одобрением оглядев меня, проговорила демонша, которая, как я поняла, была здесь главной.
Энергия возле нее была словно вулкан, который с виду похож на гору, но в любую минуту может произойти извержение, и в мир вырвется сжигающая все на своем пути лава.
— Спасибо Вам за приглашение, — ответила я, слегка склонив голову в почтении. — Мое имя Хейса Эджерай, это Илис Морифер.
Остальные темные уже расположились за одним из столов, а меня попросили подойти к стойке, только друг меня одну не отпустил, а непреклонно последовал за мной.
— Можешь звать меня хозяйка, — добродушно ответила демонша, дружелюбно улыбнувшись. — И давай на "ты"? Мне очень приятно, что ты посетила мое заведение. Дедушка много о тебе рассказывал, а вот привести не хотел, говорил, что ты мала еще по подобным заведениям ходить. Поэтому, когда мне сказали, что заметили тебя недалеко от моего заведения, я тотчас написала тебе письмо.
— Я очень благодарная за это. Вы... — я под взглядом хозяйки осеклась и тут же поправилась: — Ты нас очень выручила. Путешествие и так было нелегкое, а еще этот дождь. Светлый его побрал бы!
— О, узнаю твоего дедушку. Он тоже поначалу не любил путешествовать, а потом так увлекся, что и домой возвращаться не хотел...
Мы минут пятнадцать еще поболтали. Она рассказала, как дедушка сюда впервые пришел, и как они подружились, а потом расспросила о моих путешествиях. Напоследок хозяйка вручила мне бутылку вина за счет заведения и предложила на ночь компанию, от которой я тотчас же отказалась, заверив, что одиночеством по ночам не страдаю и одна в кровати не мерзну.
— Женщины, — со вздохом протянул Илис, когда мы направились к своему столу.
— Тебя никто не заставлял идти за мной, — здраво рассудила я.
— Если бы я не пошел, то ты бы там до утра лясы точила!
Идти приходилось с осторожность, так как за каждым столом веселились и пили темные, которые, то норовили махнуть рукой с зажатой кружкой пива, то резко подняться и начать заваливаться набок, а то и вовсе затеять драку. И хоть они все были заняты общением друг с другом, но у меня было ощущение, что весь зал смотрит исподтишка именно на меня, при этом шушукаясь:
— Смотри-смотри, это внучка Эджерая.
— Того некроманта из рода Лайна?
— Его самого.
— Наверное, это следующая графиня.
— Еще бы, ведь сын его предателем оказался. С драконами спутался.
Когда мы подошли к нашему столу, я тотчас схватила кружку и плеснув туда подаренного вина. Только потом присела за стул и спросила у друга:
— Мне кажется или все смотрят на меня и говорят обо мне?
— В другое время я б сказал, что у тебя разыгралась мания величия, но сейчас ты права. — Хоть друг ответил с озорной улыбкой на губах, его глаза оставались серьезные.
— Не волнуйтесь, госпожа. Мы сумеем Вас защитить, — шепнул мне сидящий рядом охранник.
Я, осушив свою кружку, со звоном опустила ее на стол и ответила:
— У вас паранойя! Давайте лучше просто отдыхать, ведь до дома еще далеко.
Перечить мне никто не стал. И мы, не обращая ни на кого внимания, пили, ели и болтали, а я потом еще и танцевать пошла.
Возле музыкантов была отведена площадка, где плясали темные под веселые песни. Темные женщины и мужчины собрались в кругу, хлопая в ладоши в определенный момент и лихо пританцовывая. Меня с радостью взяли в круг, а потом весело смеялись, наблюдая, как я путаюсь в ногах и пытаюсь поспевать за хлопками. Я станцевала танцев десять, а потом откланялась, пообещав вернуться, как только алкоголь в крови вновь поднимется на нужную планку.
По дороге к своему столу меня вдруг сзади обняли за талию и шепнули на ухо:
— Проведем эту ночь вместе?
Я подняла голову вверх и столкнулась взглядом с черными, слегка раскосыми глазами, которые, казалось, заворожили меня, и я, следуя непривычному мне внутреннему порыву, пошла за ним.
Пришла в себя я в коридоре на третьем этаже, когда мужчина открыл дверь в комнату, возле которой мы затормозили. Я тут же выдернула руку, за которую он меня вел, и, сглотнув комок в горле, сказала:
— Я же сказала хозяйке, что на ночь мне компания не нужна.
Теперь я смогла рассмотреть его получше. Это оказался инкуб, только почему-то со спиленными рогами.
Мужчина убрал руку с дверной ручки, повернулся ко мне, хмыкнул и ответил, пожимая плечами:
— Мне хозяйка ничего и не говорила.
Я, было, хотела извиниться за то, что приняла его за работника борделя, а потом внимательно присмотрелась к одежде и поняла, что он и так тут работал.
Черная рубашка, жилетка с расшитыми изумрудными бабочками и черные штаны были одеждой, которую носили здешние компаньоны на ночь. Компаньонки же одевались в прозрачные платья, или в юбки с обрезанными рубашками.
Заметив недоуменный взгляд, которым я оглядываю его одежду, инкуб сказал:
— Я работник борделя, но хозяйка меня не посылала. — Он сделал шаг вперед и провел по моим волосам рукой. — И хоть я тут работаю, но выбирать меня нельзя. Я сам выбираю ту, кто мне понравится. — Наклонившись ко мне, инкуб прошептал у моих губ: — Ей и дарю наслаждение.
Отвернув голову я с издевкой спросила:
— Значит, я должна быть польщена за подобное внимание?
— Это я должен быть польщен от знакомства с Вами, — ответил мужчина и, приложив правую руку груди, поклонился мне. — Мое имя Мотылек, — представился он и посмотрел на меня таким взглядом, наполненным желанием, что мне стало неудобно стоять рядом с ним, так как я сразу вспомнила о том, что сильно вспотела, когда плясала, да и в пути ванну проблематично принять.
Имя ему определенно не подходило, потому что именно ты чувствовала себя мелкой бабочкой, летящей на огонь его глаз. Даже его энергия напоминала яркий фонарь во тьме, настолько светлой и притягательной она была. Наверное, ему даже даром своим не нужно было пользоваться. Всего один взгляд полных желания глаз и манящая улыбка, могла собирать возле его ног толпы девушек, молящих о внимании.
— Хейса Эджерай, — ответила я, а потом сделала шаг назад. — Извините, но мне, вправду, не нужна компания на ночь.
Инкуб смерил меня озорным взглядом и, протянув мне руку, нежно проговорил:
— Идем со мной, и ты не пожалеешь.
Я внимательно посмотрела ему в глаза и взяла предложенную руку.
И я, действительно, не пожалела, потому что впервые в жизни поняла, на сколько я могу быть желанной и любимой.
* * *
Потом мы постоянно с ним ночи поводили вдвоем. Я даже деньги не платила, как хранитель, расплачиваясь жизненно необходимой для него энергией. Мотылек же давал почувствовать мне себя желанной и любимой, пускай лишь на одну ночь. Потом мы до утра шептали друг другу нежные слова, а на утро заказывали еду в комнату и словно любовная парочка щебетали до зари. И так три-четыре дня. Не забот, не проблем. Отдушина — очень подходящее ему слово.
Илис даже в шутку подтрунивал надо мной: "Когда список гостей на свадьбу составлять?", но я от него лишь отмахивалась, отвечая: "Вот докаркаешь и, действительно, заставлю список составлять. Вот только для нашей свадьбы!". На что он закатывал глаза и говорил: "Скорей Мейгира совершит самоубийство, чем ты решишь выйти замуж!". Друг знал о колдуне, поэтому понимал, как мне трудно кого-то вновь полюбить. У меня были чувства к Илису, но я никогда не давала этой слабости помешать нашей дружбе. Лишь однажды я, напившись, не сдержалась и поцеловала его, но он свернул все это в шутку, после чего часто надо мной из-за этого подшучивал. И я ему за это была очень благодарна. Он как никто мог меня понять.
— Хейса, ты тут? — вывел меня из мыслей тихий шепот.
— Да здесь я, — ответила я и, выкинув все ненужные мысли из головы, отдалась во власть чувств.
Его губы взяли в плен мои, омутом наслаждения окутывая их. Я, почувствовав его руки у себя под рубашкой, подняла руки вверх, позволяя снять ненужную одежду. Он ласкал руками и губами мои плечи, шею, спину, живот. Словно в первый раз и в тоже время знакомыми движениями. Я дернула его за волосы, заставляя откинуть голову назад, и провела языком по горлу, прикусив кончик заостренного подбородка. Он тяжело вздохнул и попытался поцеловать меня, но я слегка отстранила его от себя и, запустив руки уже под его рубашку, стянула мешающую вещь. Теперь пришла моя очередь его ласкать, целую шею и грудь.
Вдруг Мотылек резко прижал меня к своей оголенной груди, от чего я почувствовала сумасшедшее биение его сердца, и еле слышно прошептал:
— Я скучал.
Как всегда я промолчала, не давая хрупкой линии сместиться с привычного места. Я понимала, что эта линия была словно песчаная полоса, которая когда-то должна будут смыться волной. Но пока в наших отношениях было затишье, и я надеюсь не перед бурей.
Громко вздохнув, инкуб выпустил меня из объятий, затем опустился передо мной на колени и принялся развязывать подпоясок на штанах. В скором времени они полетели к нашим рубашкам, как и остальные детали одежды... И тут — в самый, так сказать, пикантный момент! — в комнату бессовестным образом постучали.
Мотылек отстранился от меня и радостно воскликнул:
— О, мой заказ пришел!
— Очень вовремя, — хмуро буркнула я, не разделяя его радость.
Меня нежно поцеловали в носик и проворковали:
— Не злись. У нас вся ночь впереди. Лучше иди, в простынь закутайся, а то возможно это пьяный посетитель к нам забрел, и мне бы не хотелось набить ему морду за подглядывания!
Я усмехнулась, вспомнив тот случай, когда к нам случайно завалились три пьяных темных. И все бы ничего, но мы были уже без одежды, да и свечи никогда не тушили. Так что полет с третьего этажа парням был обеспечен.
