О традициях не спорят! (Рабочее название: "Идеальная невеста для принца!)

Хочу выразить благодарность:

Анастасий — за толчок к придумыванию этой истории.

Маме — за понимание и терпение.

Бабушке — за ее вредность и мое стремление.

Александру В. — за новую точку зрения.

Ольге, Соковиковой Ирине и Каме — за неоценимую поддержку.

Отдельное спасибо и поклон до земли хочу выразить Тамаре — самоотверженному воину в сражении против армии авторских ошибок. И всем читателям, которые читали, ждали и поддерживали меня комментариями. Спасибо вам всем!

Часть первая

Жертва

"Трагедия — это не когда главный герой умирает.

Трагедия — это когда обе стороны правы" (с)

Пролог

Она откинулась на спинку кресла и милостиво кивнула головой.

— Рассказывай.

Я покосилась на нее и тут же отвернулась. Видеть себя и себя было для меня диковато.

— Наверное, все началось с моего рождения, — со вздохом сказала я, — или даже с рождения дедушки, или...

— Постой-постой, — прервала меня Я. — Так можно и само существование мира обвинить во всех несправедливостях, которые выпали на твою голову. Ты конкретно скажи, с чего началась ТВОЯ история.

— Тогда все произошло из-за двух светлых, вломившихся в мой замок, и одной старой традиции, из-за которой они меня подловили со сделкой, — задумчиво начала я, тоже пытаясь принять более удобное положение в жестком кресле. История и, вправду, была очень длинной...

Глава первая

Сделка со светлым

Погода с утра выдалась погожей. Мириады южных ветров взашей выгнали затянувшуюся аж до второго месяца весны зиму. Природа, ощутив свободу, зазеленела, расцвела, благоухая приторно-сладким запахом, и в скором времени отцвела, устелив землю пушистым ковром, словно романтик лепестками половик в спальне. Энергия пробудилась словно ключ воды из-под тонкого слоя льда, дав возможность задышать полной грудью магическим созданиям. Это обычным животным еды и воды для жизни хватает, а вот магические — без энергии усыхают. Даже я зимой постоянно мучилась мигренями и депрессиями, из-за чего все в замке ходили на цыпочках и разговаривали шепотом в страхе меня потревожить. Но это было зимой, а сейчас был самый разгар весны, а с ней и разгар скуки.

В замке почти никого не было. Все ушли в огороды, пропалывать грядки и высаживать саженцы. Клиенты тоже не спешили присылать мне заказы, женихи с утра на порог с подарками не ломились, а две бестии моего замка после последней шалости вели себя тихо. Одна сажала помидоры на небольшом огородике, разбитом во внутреннем дворе, а второй вел переучет бутылок вина в погребе.

В общем, утро у меня выдалось до тошноты спокойным, отчего мне мгновенно захотелось занять себя работой. Меланхолично побродив по замку, не опасаясь ловушек, которые на меня не реагировали, я забрела в одну комнату. Это оказалась комната, в которой дедушка хранил ингредиенты для зелий, и не редко обычные закатки. Она была большая с завешенными тяжелыми шторами окнами, которые занимали почти всю стену, и заставлена длинными стеллажами с баночками, банками, колбами и кувшинами с различными ингредиентами. Тут было все: начиная от фруктовых маринованных яблок и заканчивая глазных человеческих, а про животных и их отдельных частях тел не стоит даже упоминать.

Первым делом я стащила шторы с окон, осветив эту комнату вмиг померкнувшими от открывающейся картины лучами. Составы многих банок заплесневели, а некоторые так вообще взорвались, испачкав зеленой гнилью стеллажи и пол. Пришлось закатывать рукава и пару часов потратить на переборку ингредиентов. Все испорченное выкинула в созданную воронку-телепорт, а еще пригодное для создания зелий сложила в кучу. Потом взялась за тряпку и приступила к мойке.

Напевая себе под нос какую-то веселенькую песенку, я драила по счету шестнадцатый стеллаж. Чистые стеллажи весело сверкали, отбивая лучи весеннего солнца, а оставшийся последний, испачканный кровью из-за взорвавшейся банки с вороньими головами, мрачно стоял в тени, ожидая, когда дойдет его очередь. Стеллажи были трехполочные, метра два в длину и полметра в ширину, так что на отмывание одного мне требовалось минут двадцать от силы. Закончив с шестнадцатым, я облегченно улыбнулась, вытерла пот со лба и, махнув рукой, с помощью магии переместила чистенький к своим собратьям подле распахнутого окна, сушится. Вот и дошла очередь последнего. Я, сменив воду в ведре, встала на четвереньки и принялась намыливать нижнюю полку, как тут дверь за моей спиной (а точнее, из-за моей интересной позы, ниже) открылась, и кто-то громко и быстро дыша, почти на четвереньках вполз в комнату.

— О, прекрасная принцесса, я пришел спасти тебя от подлого некроманта... — пришедший осекся, устремив свой взгляд на мое удивленное лицо.

Это оказался человек. Молодой парень, который одним своим видом говорил, что он светлый. Высокий, немного худощавый блондин, со светлой кожей, плавными линиями лица, немного заостренным подбородком, странными губами (нижняя губа оказалась больше верхней, от этого создавалось впечатление, что губы у него перевернутые), прямым, заостренным носом, немного раскосыми янтарно-желтыми глазами и белыми волосами, которые доходили ему до поясницы. Парень энергию не интересовал, и она застыла вокруг него словно в морозную погоду.

Он стоял полуприсев, опираясь руками о колени, и смотрел на меня с таким неподдельным возмущением, как будто это не он, а я ворвалась в его дом и застукала в очень пикантной позе.

За ним маячил еще один человек. Это был уже мужчина и он, в отличие от блондина, стоял ровно, даже я б сказала гордо, а мрачные глаза с долей интереса рассматривали меня. Был он немного выше первого и фигурой обладал повнушительнее. Темно-рыжие, хотя скорей медные волосы, были закрученные в причудливые кудряшки, кожа от загара приобрела приятный золотистый оттенок, а темно-зеленные глаза были настолько мрачные, что я — некромант! — слегка вздрогнула. Энергия вокруг него медленно и неспешно танцевала. Если бы у Света имелось тело, и он решил бы станцевать, то его движения во время менуэта были бы именно такими: плавными, размерными, неспешными. Не то, что у Тьмы: дикая, безумная, страстная, неудержимая пляска, стирающая в кровь ноги. И это означало лишь одно — этот мужчина маг.

Я, повернувшись к ним, села на колени (не из-за желания преклонить их перед ними, а потому что ноги попросту затекли, и подняться на них сейчас было бы проблематично) и уже хотела спросить: "Кто они, вообще, такие и какого светлого им тут надо?". Но юноша меня опередил и, повернувшись к мужчине, с презрительным недовольством спросил:

— Что это за убожище, где принцесса?

Возмутившись от подобной наглости, я вновь попыталась сказать, но на этот раз не так дружелюбно, как хотела до этого, но меня вновь опередили.

— Эй, деваха, где этот подлый некромант шляется? Я его уже часа четыре ищу!

Моя челюсть сравнялась с полом, и я с вытаращенными глазами уставилась на пока еще живого блондинчика.

"Убожище" — я еще, скрепя зубами, могла пережить, так как у светлых другое предпочтение к красоте, чем у нас... темных, то есть. Но вот "деваха"! Этот невежа, перед тем как по замку шляться в поисках врага, мог бы хоть поинтересоваться, кто здесь хозяин? Одно радует, что он облазил замок, а не как нормальные его обитатели перебирался с помощью "прыжков".

Замок был возведен в век Азарана. И был он построен не просто замком, а целым лабиринтом с потайными ходами, комнатами и ловушками, чтоб сберечь скелеты... то есть секреты семьи. Зато теперь понятно, чего мужчина такой мрачный. Небось, пока парня спасал из очередной ловушки, весь запас терпимости израсходовал.

— Нет его! — насупившись и скрестив руки на груди, ответила я. — Уже как года два в Арне с друзьями на брудершафт пьет!

Напоминание о смерти дедушки болью отдалось в сердце, и я поняла, что вернуть радостное настроение мне сегодня уже не суждено.

— Как "нет"? — только и смог выдавить из себя парень, переводя пораженный взгляд с меня на мужчину. — А как же принцессы?

— Какие к единорогу принцессы?! — вспылила я, поражаясь сути вопроса. — Вы, вообще, кто? И какого светлого, вы здесь делаете?!

— Я принц Эйрос Найм Дерей, а это Котена...— начал, было, парень, но осекся и возмущенно протянул: — И вообще, с чего это я должен, какой-то девахе, рассказывать о том, что хочу убить некроманта и спасти из заточения принцесс?

Я перевела вопросительный взгляд на мужчину. Тот лишь горестно вздохнул и пожал плечами. Мол, сам в шоке от этой особы королевских кровей.

М-да... прискакали. Эта мечта любого шпиона принц? Не верится! Хотя, кто этих светлых разберет, они же все поголовно тю-тю. Мужчина возможно еще нормальный, но вот его высочество точно уже того.

— Принц Эйрос Найм, значит? — обратилась я к юноше со смешком.

За такое неуважительное обращение при свидетелях, наш князь разорвал бы тебя на месте, а этот даже буркнул: "Да". Хотя это земли темных, и если принц явился сюда не официально, то он даже на гостя не тянет, так костлявый перекус для домашней живности.

— А Вы не думали, что, возможно, будет лучше поискать принцесс у себя во владениях? — Попыталась мирно решить я проблему. — В каких-нибудь пансионах благородных девиц. Или, в конце концов, просто к принцессам соседних королевств посвататься?

— Да кто ты, деваха, такая, чтоб понимать традиции светлых!

Я от злости поборола боль, вскочила, словно его слова меня ошпарили, и плотоядным взглядом черной жрицы уставилась на принца.

Все, я пыталась быть доброй и приветливой... ну относительно доброй и приветливой. Принц хотел найти хозяина замка? Он его нашел, притом не в лучшем расположении духа! Но для начала нужно узнать, как его королевское высочество тут оказалось.

— Лонван, Жарон, где вы, мелкие пакостники?! А ну немедленно ко мне! — прокричала я, зная, что они услышат меня, находясь даже в нижних уровнях подземелья.

Эти двое были братьями-близнецами, моими слугами и учениками. Насколько мне не изменяет со склерозом память, именного сегодня они дежурили на воротах.

Передо мной с помощью "прыжка" появились два инкуба. Пока еще малыши, всего неделю назад двадцать семь годов минуло. Силой своей пользовались они пока плохо, но через лет пятнадцать, отбоя женского и мужского пола у них не будет. Чистокровные. Что с них взять-то?

— Простите! — прокричали они в один голос, пытаясь скрыть клыкастую улыбку.

Эх, так и знала, когда брала их к себе на попечение, что проблем с ними не оберешься. Ведь они оба в отца своего пошли. Мальчуганы были такими же высокими, подтянутыми с темно-красной кожей, длинными и пушистыми черными космами, красными глазами со зрачками треугольниками, острыми ушками и четырьмя (двумя маленькими и двумя большими) рожками. И это только внешность, а что тут уж говорить о характере! Так как их отец был еще тот азартный пройдоха.

— А теперь объясните мне, что тут делают два светлых? — уперев руки в бока, спросила я.

— Ну, — начал Лонван, — мы стояли в кости игра... ай больно...

Жарон дал брату подзатыльник и продолжил за него:

— Да дежурили мы, дежурили. Честное темное! А тут этот светлый, — кивнул инкуб на принца, — ворота мечем бить начал, и пока мы отходили от шока из-за увиденного вандализма, он прошел во двор и как...

Жарона плечом толкнул Лонван и стал рассказывать дальше:

— И как заорет: " Выходи, подлый некромант, на честной бой!". Ну, мы и подумали пропустить его к вам, чтоб вы его сами за ворота... того. — Лонван провел возле своего горлу длинным ногтем и изобразил умирающего: закатил глаза и высунул язык.

— Ворота? — переспросила я, уставившись на свои поломанные ногти на руках, которыми ради искусства пришлось пожертвовать. — Именно те, которые я целый месяц костяной резьбой вырезала и только вчера закончила?

Близнецы даже не кивнули, вначале отошли подальше, а потом вообще спрятались за спинами принца и мага, оттуда уже пролепетав в один голос:

— Хозяйка, извините нас!

— Да, хозяйка, простите, мы все починим!

— Хозяйка? — переспросил удивленный принц, тыкая в мою сторону пальцем.

Но я его уже не слушала. За пару шагов подошла к нему, отчего он сделал нервный шаг назад, и заревела во весь голос:

— У светлых, что, вообще, совести нет?! Постучать трудно было? — При этом всхлипывая и наматывая на рукав слезы вперемешку с соплями.

Да знаю я, что темная хозяйка перед своими подчиненными должна быть сильна и непоколебима. Но в первую очередь я — женщина! Имею полное право спокойно поплакать. Хотя подчиненные уже привыкли к подобным играм. Не впервой мне с Илисом незваных гостей разыгрывать.

— Мы не... — начал, было, принц, но на этот раз перебила его уже я.

— Что "не"? Ручки у вас, что ли отсохли бы?! А еще принц называется!

— Простите! — тут же стушевался принц, нервно переводя взгляд с мужчины на меня.

— Засуньте вы свое "простите" туда, на что и темный повелитель не брезгует на туалет сесть!

Близнецы захихикали, маг смущенно прикрыл глаза рукой, а принц застыл, хлопая ресницами в не понимании и не зная, что ответить. Неужели, представляет как сует свое извинение себе в... Мне представилась записочка из твердого картона с надписью "ПРОСТИТЕ!!" и я, свернутую в трубочку, держу ее в руках, безумно хохочу и пытаюсь стянуть с принца штаны, а он, в это время, слезно молит пожалеть его.

Помахав головой, чтоб откинуть наваждение, я вытерла мокрое лицо не менее мокрым рукавом.

И тут хранивший до этого молчанье мужчина, сделал шаг вперед и обратился к принцу:

— Эйрос, я же говорил, что надо было постучать, а еще лучше письмо заранее прислать!

— Ну вот, — уныло протянула я, печально вздохнув, — хоть один нормальный светлый в мире есть.

Но принц, к моему удивлению, раздраженно передернул плечами и истерично заявил:

— Котена, и как ты себе это представляешь? "Здравствуйте, уважаемый подлый некромант! В пятницу, ближе к обеду, я буду иметь честь посетить Ваш замок, сразиться, убить Вас, для того, чтоб спасти заточенную принцессу и сделать ее своей женой. Надеюсь, Вам понятны мои чистые и необходимые намеренья? Но клятвенно заверяю Вас, что венки и стол с яствами для Ваших родственников и друзей на похоронах я обеспечу за свой счет. Всего наилучшего. Подпись: Ваша скорая кончина, он же принц Светлых земель Эйрос Найм Дерей ан Кай Вилес." Так что ли?

Я честно представила, что бы было, если получила письмо с подобным содержанием. И, видно, не только я, так как мой издевательский хохот поддержали и близнецы.

Принц перевел хмурый взгляд с рыжика на меня и угрюмо сказал:

— Ну, видишь!

Котена (и что у него за имя такое девичье?) понял свою оплошность и, сложив руки на груди, буркнул:

— Но постучать все же стоило!

— Хорошо-хорошо. — Замахала я руками, пытаясь бороться с подступившим смехом. — Как я уже сказала: дедушка уже как два года умер, а пленницы-принцессы у нас здесь отродясь не водились. Кстати, а почему "подлый"?

— Это... — принц замялся и на одном выдохе выдал: — Ну, некромант же!

Я с близнецами удивленно переглянулась. В наших глазах читался лишь один вопрос: "Он это серьезно?".

М-да, логика светлых не подается никакому анализу, или пониманию! Понимаю еще в старину, когда магия была темной и кровавой, всех некромантов поголовно считали подлецами и убийцами, а иногда и насильниками принцесс. Но сейчас то, за что нас так бранить?

— А ты... простите Вы, действительно, тут хозяйка? — осторожно уточнил поклепщик.

Я вознесла руки к потолку и печально вымолвила:

— Нет, я всего лишь убожещная деваха.

Принц смутился и буркнул:

— Простите.

Мне бы хватило и этого (больно уж надо на всякого светлого нервы свои тратить!), но близнецы подобного хамства к своей хозяйке стерпеть не могли.

— Вы, что ли слепой? Наша хозяйка самая прекрасная из всех некромантов!

— Нет же. Она самая прекрасная из всех темных женщин!

— Она умная!

— Смелая!

— Добрая!

— Порядочная!

— Справедливая!

— Гениальная!

Я, честно, млела и смущенно прикрывала поалевшие щеки. Ну, какая женщина не любит, когда ей говорят столько приятных слов?

— Красивая, — продолжил смущать меня Лонван, а потом мечтательно добавил: — А какие ножки...

За что сразу получил два подзатыльника — от меня и Жарона.

— Так, ножки у меня я и сама понимаю не кривые, но вам о них рано... то есть, лучше никогда не думать!

— Почему? — изумленно протянули оба.

— По лошадиному крупу! — ответила я, показывая им язык. — А теперь давайте, топайте назад. Да и не забудьте, защиту на ворота поставить.

Близнецы угрюмо, с ног до головы, обвели принца мрачным взглядом. Жарон прицыкнул языком и покачал головой, а Лонван лишь выругался: "Светлый!", после чего братья сделали шаг вперед и исчезли.

Я, повернувшись к оставшимся "гостям", оцепенела от увиденного зрелища.

Принц, приклонив передо мной колено, взял мою руку и поцеловал.

— Извините меня, — начал патетично он, — за такое недостойное мнение о Вас, прекраснейшая из всех хозяйка...

На этом я не выдержала, перебила фальшиво-лестную тираду Эйроса своим смешком и дернула его за руку, заставляя встать.

— Я, конечно, понимаю. Манеры и все такое. Но не стоит лгать, — отмахнувшись, весело сказала я. — Красота темных, очень отличается от понятия прекрасного у светлых. Так что как Вы мне не кажетесь привлекательными, я не кажусь Вам прекрасной.

Я чуть-чуть приврала. Принц мне показался довольно привлекательным, но я еще помнила его первую реплику о себе. По Эйросу было видно, что мои слова его зацепили. Он обижено поджал нижнюю губу, а в глазах так и виднелись нотки обиды.

Ну да, какой принц не болеет самовлюбленностью? Без этого атрибута, любое высочество — совсем не высочество, а так шут гороховый. Даже наш князь, хоть рогатый и хвостатый, считает себя идеалом красоты и привлекательности. Те, кто пытаются это опровергнуть, больше ничего и никогда сказать не смогут. Разве что жестами, из-за отсутствия языка. А что уж говорить о женщинах, которые отказывают ему в ласке и любви? Конечно, бывают исключения, например, я. Не зря же у меня мама королева дроу, да прибавить статус рода Лайна и дружбу с Азирией. В общем, князь меня благополучно не трогал. Предлагал — да, но не настаивал.

— Я, честно, прошу у Вас прощение, — вновь попытал счастье принц и разъяснительно добавил: — Просто я из-за Вашего неподобающего для хозяйки вида, не признал в Вас главу этих земель.

Я осмотрела свое немного мокроватое и грязное платье с почти оторванным подолом, который держался на последних нитках. Ну да, вид не для встречи королевских отпрысков Светлых земель, но не смотря на это, я все равно возмутилась:

— А почему неподобающий вид? — и увереннее добавила: — Может сейчас это писк моды у темных женщин!

Светлые вытянули в удивлении лица и критически осмотрели меня с ног до головы.

Мне тут же представился бал с высшим темным обществом, где дамы одетые только в такие порванные и грязные тряпки, при этом с немалым удовольствием обсуждают "платья" своих знакомых или критикуют те, которые, на их мнение, кажутся не слишком схожими с тем, чем обычно полы моют.

— Вы шутите? — наконец-то, догадался Эйрос.

Я закатила глаза к потолку и раздражено ответила:

— Нет, я всегда говорю только правду!

— Простите, — вновь смутился принц.

— Хорошо, давай так, — пошла я на примирение, мысленно готовясь злорадствовать с реакции светлых на мое требование, — тридцать почек девственниц и я вас прощаю.

Реакция превзошла все мои ожидания! Правда, Котена остался с бесстрашным выражением лица, но вот лицо принца не просто, как открытую книгу прочесть можно было, а по листочку еще вырвать и сохранить для нужного похода в интересное место.

— А почему не девственников? — вдруг спросил Эйрос, от чего мое лицо ошарашено вытянулось.

Все я сдаюсь! Хотя, кажется, я знаю, где тут единорог нагадил. Наверное, это мои враги постарались. А что? Прекрасный способ ликвидации врага. Заслать к нему светлого идиота-принца и через полчаса общения с ним, жертва сама головой об стенку убьется! Хотя это может папаша принца постарался? Он давно хочет свои земли расширить, но тут проблема в сильных соседях. Так что он решил закинуть Эйроса сюда и приказал искать принцессу по замкам самых опасных противников. Через месяц блуждания принца по Темным землям, существа сами будут слезно просить забрать их графства, лишь бы спастись от этого блондинистого спасателя.

Наверное, я побелела (хоть это не возможно, из-за серого цвета моей кожи), так как мужчина спросил у меня:

— Вам нехорошо?

Нет, единорог бы вам в путь, мне просто отлично! Я тут раскрыла масштабный план завоевания Темных земель и теперь не знаю, что делать. Убить их и спасти нас? Сообщить об их планах князю? Или просто посмеяться над своей идиотской фантазией?

Не зная, что выбрать из предложенных вариантов, я принялась плясать под дудку светлого, спросив:

— А почему, на ваше мнение, это должны быть девственники?

Принц неизвестно чему взбодрился и рассказал мне — некроманту! — почему:

— Ну, во всех книгах всегда писалось, что некроманты для своих обрядов неизменно используют тела девушек, из этого следует: некроманши должны использовать парней!

Я, выслушав его с неподдельной внимательностью, задумчиво нахмурилась, отметив про себя, что слово "некроманши" противно режет по слуху.

— Ну, если Вы настаиваете, то пусть будут девственники, — соизволила сжалиться над ним я.

Не стану же, я ему объяснять, что по мне хоть девушка, хоть парень, хоть козел! Нет, конечно, есть определенные обряды, где требуется кто-то определенный, чтоб использовать его кровь. Но это очень сильная магия и использовать ее шутки ради не стоит, тем более, над королевскими отпрысками.

— Извините, но я не смогу выполнить Вашу просьбу, — продолжал добивать меня принц.

— Почему? — флегматично спросила я, уже выбирая подходящую для экзекуции над своей головой стеночку.

Стенок было всего лишь три, поэтому долго выбирать мне не пришлось.

— Потому, что я не убиваю просто так.

— Ну и не убивай, — устало сказала я и, махнув на дверь рукой, добавила: — Выход там. Всего хорошего. Надеюсь, мы больше не свидимся.

После чего бухнулась на колени, взяла тряпку и принялась отдирать низ стеллажа.

День уже не казался таким спокойным и солнечным. Хотелось быстрей закончить со стеллажом, спустится в винный погреб и на пару с Илисом напиться. Благо повод есть — ворота помянуть. Убивать этих двоих, я посчитала кощунством. Авось они и к моим врагам в поисках принцессы забредут? Я им даже дорогу, если что, показать смогу.

Но то, что случилось дальше, повергло меня в шок.

Котена опустился рядом со мной, вырвал у меня из рук тряпку, разорвал ее на три части и довольно-таки вежливо сказал:

— Прошу, меня простить за это.

— Эээ ты это брось, — попыталась я его остановить. — Не надо. Я не хочу!

Но он меня не слушал, а принялся активно тереть тряпкой стеллаж, а я взвыла от досады и своей бестолковости.

Вот почему я именно сегодня решила развеять скуку уборкой? Почему я как все нормальные темные хозяйки не лежу целыми днями на перине и не ем виноград из рук сексуальных слуг? Потому что не могу я так! А во всем дедушка виноват, с детства воспитывая во мне трудолюбие. Вот теперь я, когда делать нечего, занимаюсь уборкой и другими мелкими делами. Ко всему, сейчас начались весенние работы и, что в замке, что в деревнях все с утра до вечера проводят в заботах и делах. А я как хозяйка помочь физически ничем не могу. Пыталась, конечно, не раз, но подданные возмущаются, что негоже хозяйке со всеми работать. Соседи увидят, засмеют же! А просто следить за тем как они работают, мне тоже не хочется. Я же не деспот, а даже очень приличная хозяйка. Налоги беру маленькие и только для вида. Если кому-то из селян нужна денежная помощь, всегда помогу. Детей на органы не требую, парней не совращаю, стариков работать не заставляю. Не зря же ко мне многие темные хотят переселиться. Правда, с этим проблема, так как других существ я на свои земли не пускаю жить. Ну, только в отдельных, особых случаях.

— Эй, Котена, какого черта ты... — принц под моим красноречивым взглядом осекся, и вопрос остался недосказанным.

М-да, помимо сообразительности у него нет и грамма уважения к соседям! Меня дедушка с детства заставлял учить их главные традиции, а принц даже один из наших не соизволил выучить!

— Эйрос, ты хочешь сделать то, о чем мы договаривались? — холодно спросил маг.

Юноша кивнул головой и возмущено протянул:

— Да, но почему...

— Тогда взял тряпку и помог! — грозно ответил Котена, вновь принимаясь за работу.

И принц с неохотой, но подчинился! Значит этот мужчина не слуга, раз может так своевольно указывать Эросу.

— Это что кровь? — проговорила персона королевских кровей, бледнея, завидев застывшую красную жижу на полочках.

— Конечно же кровь! — честно ответила я, с сарказмом добавив: — Ведь в замках у подлых некромантов кровью каждый стеллаж заляпан!

"Главное — это не о чем твоя правда, а как ты ее говоришь" — наставлял меня дедушка, а я всегда была прилежной и послушной ученицей.

Принц, вновь смутившись, вроде бы успокоился, но все равно постоянно морщился и кидал на меня с Котеной хмурые взгляды. Маг мне, конечно же, не поверил, но принцу об этом докладывать не стал, понимая, во что это может вылиться.

Закончив, я хмуро буркнула:

— Ну и что надо?

— Принц... — хотел было ответить на вопрос рыжик, но Эйрос его перебил:

— Так, Котена, объясни, зачем мы эту гадость мыли-то?

— Ваше Высочество, — с издевкой протянул мужчина, смущенно улыбаясь мне, — что Вы, вообще, делали на уроках по обычаям Темных земель?

— Нууу, — неуверенно протянул принц, почесывая макушку, — много чего. А тебе зачем?

— Да потому что, — воскликнул покрасневший от стыда Котена, — если бы ты удосужился не черт знает чем заниматься, а ходить на уроки, то знал бы, что у темных есть такая традиция! Хочешь заключить сделку, то нужно помочь в какой-то работе.

— Правда, что ли? — спросил принц, со смешком косясь на меня.

— Да! — через зубы проговорила я.

— Какая нелепая традиция у темных, — издевательски протянул Эйрос, покачав головой.

— "Нелепая"? — переспросила я и раздраженно выпалила: — Ну, уж получше, чем у светлых!

— И чем же тебя, интересно, не устраивает наша традиция? — возмутился светлый, уперев руки в бока и делая шаг вперед в попытке нависнуть надо мной и задавить своим авторитетом.

Я вторила за ним, только вдобавок еще выставила, будто щит, грудь вперед, от чего ему пришлось поспешно ретироваться на два шага назад. Не зря же говорит: " Грудь женщины — самое мощное оружие!".

— А чем хороша ваша традиция? — с издевкой спросила я. — Вначале нужно аж за неделю договориться о встрече, потом разодеться и прийти в гости пить чай, или вино. Потом часа два чесать языком о троюродной бабке какого-то графа, которая смогла вырастить капусту размером с бочку. Потом про дочку того же графа, которая, видите ли, решила подергать корову за хвост и теперь девочку украшает слет копыта на лбу. Похихикать с этой тупой девочкой и потом еще часа два хвастаться и хвалить богатство друг друга. И только когда все известные и заученные заранее комплементы иссякнут, можно перейти к разговору о сделке! — говоря все это, я с ненавистью выкручивала тряпку в руках. — В тот день я хотела самолично придушить и эту бабушку, и девочку, и корову, про которых мне пришлось слушать почти пять часов. Да и вина мне налили! Видите ли, у них девушки не пьют и мне все это время приходилось цедить паршивый чай. А мне всего лишь нужно было договориться о перевозе хмеля через его графство!

Тряпка в руках лопнула. Я, из-за такой подлянки, возмущенно кинула ее в ведро, от чего брызги окатили и так мокрый подол платья.

Это был мой первый опыт в попытке заключить сделку с светлым. Первым и последним, так как теперь я отправляю на это нехитрое дело Лиониса.

— Ну да, у нас такая традиция, — совершенно спокойно ответил Эйрос, задумчиво большим пальцем потирая подбородок и смотря на меня слегка прищурив глаза.

В душу забралось нехорошее предчувствие.

— Но ваша традиция тоже не идеальна, — отвлекло меня замечание Котены, — потому что черт только знает, когда застанешь темных хозяев за работой. Нам хоть повезло, что мы Вас подловили.

— Ну, знаете, язык есть у каждого существа, — раздражено протянула я от подобной наглости, — И обычно меня просят — именно просят! — помочь, а не используют устарелые методы и не выжидают темного в комнате с грязными тарелками!

— В какой комнате? — насмешливо переспросил Эйрос.

— Это просто старая шутка, про то, что ни один темный не пройдет мимо комнаты с грязной посудой, а тут же начнет ее мыть, из-за чего его и можно подловить со сделкой, — с легким раздражением отмахнулся Котена. — Обычная байка, родившаяся из-за традиции темных оплачивать помощь.

— А у вас это байка про фею, которая исполняет желания, если ее накормить сладким, — добавила насмешливо я. — Хотя исток — именно традиция светлых заключать сделки предварительно наевшись.

— А лучше, что ли так? — возмутился Эйрос, с раздражением кидая свою тряпку в ведро.

Я с усмешкой проследила, как брызги окатывают его штаны, а потом поучительно заметила:

— Труд облагораживает.

— А сладкое улучшает настроение! — процедил он зло в ответ.

Я обворожительно улыбнулась и добавила:

— И портит зубы.

Улыбка должного эффекта не произвела, потому что Эйрос вздрогнул и отступил еще на шаг назад.

Ах, совсем забыла, что светлые клыки не слишком чтят.

— Давайте, прекратим этот нелепый спор и поговорим о сделке? — спокойно предложил Котена и, получив мой согласительный кивок, продолжил: — Мы, а точнее Эйрос, хотел попросить Вас выкрасть для него принцессу.

Я глазами по бронзовую мень уставилась на мужчину.

— Извините? — спросила я, пальцем ковыряясь в ухе.

Глухотой я вроде бы не страдаю. Может, послышалось?

— Вы должны прикинуться злой некроманткой и выкрасть принцессу для того, чтоб Эйрос смог ее спасти, — повторил Котена таким спокойным голосом, словно пытался уверить меня в том, что эта обычная пустяковая просьба, и я тут развожу возню из-за не пойми чего. — Не волнуйтесь. Это будет обычный фальшь. Вам ее только выкрасть надо будет, а все остальное за нами.

— Понятно, — медленно протянула я, кивая головой.

Значит, все же не послышалось.

Натянуто улыбнувшись, я ткнула пальцем в сторону двери, сказав:

— Простите, что повторяюсь, но выход там.

— Постойте! — Принц мгновенно подошел ко мне. — Я заплачу.

— Может, вам дверку открыть надо?

— Много заплачу!

— Ааа, значит еще пинком под зад с лестницы спустить?

— Да черт Вас подери! — закричал парень и, схватив меня за плечи, развернул лицом к себе, чтоб со злостью и мольбой заглянуть в глаза. — Я заплачу столько золотом, что ни Вы, ни Ваш дети нуждаться не будете, да еще и внукам останется!

— Да отпустите Вы меня! — возмутилась я, сбрасывая его руки с плеч. — И валите, куда подальше! Нашлись мне тут великие спасители принцесс. Единорога вам в путь!

Я уже решила, сама выйти из комнаты через дверь, при этом грозно ей хлопнуть, как меня остановил голос Котена:

— Услуга принца.

Хм... это другое дело!

Я, развернувшись на каблуках, подошла к магу, в мыслях мечтательно потирая ручку. Деньги меня не интересовали, а вот услуга принца Светлых земель — это другое дело!

— Сколько? — мгновенно оживилась я, приготовившись к торгам.

Котена тоже к торгам подготовился основательно. Ноги расставил на ширине плеч, руки сложил на груди, расслабил плечи и состроил невозмутимую рожу.

Вот только... ставка была не на него.

— Одна.

— Эх, извините, но я только что вспомнила, что у меня неотложные дела, — проговорила я, но уходить никуда не собиралась, а принялась раскачиваться с носочков на пяточки, сложив руки за спиной и пытаясь насвистывать.

Это действие начинает очень нервировать, из-за чего люди теряются и иногда говорят не подумав. А, как известно, что при торгах сказано, назад не воротишь.

— Одна.

— Как вы понимаете, чаем не угощу, так как после одного случая не перевариваю этот напиток.

Еще одно из раздражающих действий — это болтовня. Чем больше ты говоришь не по делу и дурачишься, тем больше нервируешь. Особенно, мужчин.

— Две.

— И представляете вино, как назло, кончилось. Недавно праздник был, ну мы и начали с бутылочки одной, а потом и пошло-поехало. Пришла я в себя через пару дней в соседнем замке с моим когда-то бывшим врагом. Теперь мы с ним закадычные друзья. Представляете? Правда, вино все равно жалко, но тут уж ничего не поделаешь, — говоря все это, я с великим интересом рассматривала свои ногти, а самые не нравящиеся мне места еще с усердием пыталась сгрызть. Отчего мой рассказ вышел смазанный и местами с мерзким чавканьем.

Это тоже был еще один способ вывести кого-то из себя. Для него сделка важная, но ты делаешь вид, что тебя это, вообще, не интересует!

— Две услуги, — это мое последние предложение.

А он крепкий орешек. Значит, в ход пойдет последний способ. Если это не подействует, то придется или согласиться на две, или послать их к единорогу под хвост.

— Знаете, я, пожалуй, пойду спать. — Я по-детски потерла кулачком глаз и смачно зевнула, показывая светлым ряд своих зубов с двумя клыками. — Единорога на вас нет со своими услугами! Идите, ищите дурочку где-нибудь в другом замке. А ко мне на обратном пути загляните, принцессой похвастаться. Хотя нет, не стоит. Мне ворота жалко.

После чего устало поплелась к двери, на ходу потирая поясницу.

— Четыре, черт тебя подери! — взревел принц, за пару шагов дойдя до двери, тем самым перегородив мне путь к выходу, и добавил, чтоб наверняка: — И ворота я помогу починить!

"Ставка выиграла!" — От этой мысли я еле сумела сдержать победную улыбку.

Эх, так и знала, что Эйрос первый не выдержит. Видно, его, действительно, припекло с женитьбой. А на счет ворот — зря он так. Ведь все, что сказано на сделках с темными хозяевами, должно быть исполнено. Так что его высочеству самолично придется чинить ворота!

— Согласна! — нагло сказала я, вытягивая руку вперед.

Котена попытался возразить, но принц быстро пожал мою руку.

— Согласен!

Наши руки обвеяла голубая дымка, обкручиваясь вокруг запястья синими ленточками. Когда мы разжали руки, пять лент красовались на руке Эйроса, а одна на моем запястье.

У темных хозяев сделки отличаются тем, что они скрепляются магией, чтоб не нарушить условия. Если сделку не выполнишь, то ленты отрежут тебе руку.

— Эйрос, ты просто идиот! — Маска спокойствия на лице Котены треснула словно глиняный горшок, который вовремя забыли выставить из печи. — Если бы не влез, то мы могли бы обойтись меньшей ценой.

Я со злорадством следила за бушующим океаном эмоций на лице рыжика, пока он не успокоился и хмуро не выдал:

— Надеюсь, Вы понимаете, что во всем нужно знать меру?

Сочтя вопрос риторическим, я величественно его проигнорировала.

Какая мера может быть у торговки, для которой 2+2 всегда будет равняться 5? Хотя это тоже риторический вопрос.

— Эй, а почему у меня пять ленточек? — возмущенно провопил принц, тыча мне под нос свою руку. — Мы ведь договорились на четыре услуги!

— А ворота! — ернически напомнила я, откинув его руки и добродушно улыбнувшись. — Или вы не знали, Ваше Высочество, что на сделке с темными хозяевами нужно выбирать слова?

-И что? — непонимающе ответил блондинчик, переводя недовольный взгляд с меня на ленты, при этом возмущено кривя губами. — Я ж помощь обещал, а не услугу.

— И то! — Я хотела улыбнуться обворожительной улыбкой, но вспомнила какой эффект она производит на принца, и передумала. — Если ты мне поможешь, то вновь сможешь требовать с меня сделку. Так что твои слова считаются услугой, так как помощи темные у светлых очень редко просят и еще реже принимают.

— Вы, темные, всегда так и пытаетесь сжульничать! — Эйрос гневно пытался прожечь меня взглядом, но из-за не имеющихся у него способностей, я так и не загорелась. Хотя старался он очень ретиво, что я даже испугалась, а то еще от усердия сам бы всполыхнул.

— Ну, уже ничего не поделаешь, — пожала я плечами, разводя руки в разные стороны. — Сделка, есть сделка! Как говориться: за что боролись, на то и напоролись.

— Ну и черт с тобой, — обижено буркнул принц, решаясь со мной от обиды фамильярничать. — Починю я тебе эти клятые ворота.

— Кстати, как Ваше имя? — обратился ко мне Котена.

— Ох, действительно, простите. Совсем забыла представиться. — Я сделала что-то наподобие реверанса и представилась, благоразумно решив не говорить им свой титул по матери, а только по отцу: — Некромант Хейса Эджерай графиня Ванден'лайн, темная хозяйка земель Лайназарана. Можете обращаться ко мне на "ты" и по имени.

Принц галантно взял мою руку и, слегка прикоснувшись к ней губами, сказал:

— Мое почтение. — Затем гордо поднял подбородок вверх. — Я — принц Эйрос Найм Дерей ан Кай Вилес.

Нового я ничего не услышала, поэтому повернувшись к мужчине, вопросительно подняла бровь.

— Маг Котена Ланкмилер виконт Селиндерчь, — представился мужчина, приложив руку к груди. — Примите мое почтение. И я тоже не буду затруднять вас произношением своего полного титула и поэтому прошу называть меня по имени.

Обычая целовать руку дамы у дроу не было, вместо этого мужчина прикладывал ладошку к груди и с поклоном говорил: " Мое почтение" и то, что рыжик об этом знал, меня приятно удивило. А вот фраза "маг" лишь подтвердила мои мысли о том, что половину ловушек в замке определенно нужно будет зарядить заново. Надо будет, не забыть потом Илису сказать, чтобы проверил.

Стоило мне о нем подумать, как прозвучал голос: "Хейса, вновь женихи!" и Илис, как нормальный обитатель этого замка, с помощью "прыжка" появился передо мной, заставив от испуга воскликнуть:

— О, Хозяин!

— Не угадала. — Сложил руки на груди, он саркастически произнес: — Это всего лишь я. Хотя в постели женщины меня так часто называют. — Вампир Илис, он же мой честный заместитель, верный друг, напарник по части издевательств над незваными гостями, вечный спорщик и один из бестий моего замка, как обычно притянул меня за талию к себе и томно произнес на ушко: — Не желаешь, проверить? Я обещаю быть диким.

Я, вздохнув, коварно улыбнулась и заинтересованно полюбопытствовала:

— А розочки на кровати обещаешь?

Как-то на одном праздничке мы с ним перебрали и поспорили, кто кого быстрей сможет соблазнить. Я его или он меня. В общем, обычные сумасшедшие выходки пьяных темных. И все бы ничего, но мы как два идиота заключили магический спор! Самое обидное то, что мы не помнили, на что спорили. Поэтому, вначале мы, действительно, пытались соблазнить друг друга из-за любопытства, но оба были упертые и на провокации не поддавались. А потом это как-то вошло в привычку, и вот уже больше года мы играем в своеобразную игру "кто как оригинальнее сможет отвадить другого".

— Конечно. — Он немного прикусил кончик моего заостренного уха, а его шепот напоминал мед, который затягивал тебя словно муху, необдуманно примостившуюся аккурат открытой банки. — Черная шелковая простынь, а на ней белые лепестки шерадальских роз.

Шерадальские розы считались самыми редкими и красивыми цветами на всех шести континентах. Другое их название "цветок ледяного огня", так как лист розы напоминал язык пламени, медленно трепещущего на ветру. Они были разных расцветок, но самые красивые — белые с легким голубоватым оттенком.

В общем, представив эту самую кровать с черной шелковой простынею, которая нежным холодком обволакивает твое тело и завораживающую красоту медленно трепещущих белых лепестков, меня кинуло в жар. Но так как Илис выдумывал вещи и поинтереснее, я быстро смогла, себя пересилить.

— Нет, не шерадальские. — Я капризно надула губки и принялась водить на его груди по сорочке пальчиком. — Хочу камиренские розы и не только лепестки, а и стебли с колючками. Но, чур, я сверху!

Камиренские розы, они же "писклявые твари" или "тупые сорняки", были изобретением одного алхимика, который хотел вывести новый вид розы. Ну и вывел гибридное магическое растение, которое росло быстрее сорной травы, было больших размеров и всё покрыто острыми, ядовитыми колючками с пол пальца, а когда цвело, мерзко пищало сутками.

Илис на пару секунд задумался, а затем поморщился и выпустил меня из объятий. Хоть он не сказал и слова, но мы оба поняли — этот раунд за мной. А затем друг удивленно изогнул бровь, с непониманием уставившись на два потрясенных лица.

— Светлый! — выругалась я через зубы.

Я ведь совсем забыла об этих двоих.

На вопросительный взгляд вампира, я лишь махнула рукой, мол: "Потом расскажу". Он понял меня без слов, лишь закатил глаза к потолку, что обозначала: "Куда ты опять-то умудрилась вляпаться?". Вот что называется больше пятидесяти лет знать друг друга, когда понимаешь каждый жест, взгляд, движение.

— Мой друг Илис, — представила я вампира светлым. — Этот блондинчик принц Эйрос Найм, а рыжик маг Котена.

Светлые, до этого застывшие с окаменело-причудливыми лицам (и точнее, один с окаменелым, а другой с причудливым), на "блондинчика" и "рыжика" встрепенулись.

— Приветствую вас, — любезно поздоровался Илис, немного преклонив голову перед принцем, магу же просто махнул рукой, на что тот ответил кивком головы.

— Эээ... о... да-да приветствую, — проговорил Эйрос, как-то криво улыбнувшись.

Мужчины смотрели друг на друга с вежливостью. Точнее, так смотрели Илис и Котена, принц же смотрел на вампира с недовольством.

К чему бы это? Неужели Его Высочество Эйрос Найм Дерей посчитал ниже своего достоинства быть приветливым с существом без титула? В Илисе я не сомневалась, он к моим гостям относится вежливо. Именно поэтому я представила этих двух в таком панибратском тоне. Это был наш некий тайный шифр, так как нежеланных гостей я представляю полыми именами с титулами.

— Ты там говорил что-то о женихах? — обратилась я к другу, пытаясь смять неловкость.

— Ооо дааа, — наигранно сладко растянул вампир. — На этот раз их восемь!

— Чтоб их светлый Кай! — в сердцах выругалась я, схватившись за голову. — Они хоть когда-нибудь успокоятся?

— М-да, риторический вопрос, — задумчиво проговорил вампир, а потом добавил: — Еще пару таких наплывов, как в этом году, и подсобку, куда мы складируем подарки, нужно будет заставлять открывать только Мегере. Она единственная, наверное, сможет выжить под этим завалом.

Мегера, она же моя кухарка Мейгира и другая бестия замка, с Илисом они не просто не переваривали друг друга, а вели настоящую кровавую войну. Кровь, кстати, всегда моя. Так как они друг другу делают какие-то подлянки, а я в них влезаю!

— Давай, обойдемся без этого, — устало попросила я, прекрасно зная, чем это может обернуться для меня. — Мы же потом пару лет завал разбирать будем.

— А может она в это время и умрет от голода? Или будет грызть подарочные конфеты, ее раздует и она лопнет? — Он радостно улыбнулся и аж прослезился от счастья. — Или кто-то из завистников додумается, подложить тебе отравленную коробку конфет? Хотя неизвестно насколько качественный яд там будет, так что уж лучше я сам ей подарочек подложу!

Я вздрогнула, вспомнив, как однажды друг послал моей кухарке письмо, вот только открыла его я. Понятное дело, письмо было необычное, а с соком лианты внутри, из-за чего я покрылась ужасно чешущимися волдырями, которые почти сутки не исчезали.

— Илис, хватит, прошу. — Теперь прослезилась я, только из-за противоположных, чем у вампира, чувств, принявшись массировать виски пальцами. — Пошли лучше разбираться с женихами.

— Хейса, успокойся! — непоколебимо отчеканил вампир. — И для начала переоденься! — Друг схватил меня за руку и вежливо сказал светлым: — Извините, мы на минутку. — После чего мы сделали шаг вперед и исчезли в появившемся телепорте, который вывел нас в мою спальню.

Илис выпустил мою руку и, кинув на ходу: " — Я внимательно слушаю твои объяснения", направился к гардеробной выбирать мне подходящий наряд.

Я быстро рассказала ему историю о том, как заключила сделку со светлым, пока переодевалась за ширмой в удобные синие штаны и рубашку с расшитыми позолоченными колосьями пшеницы. Камзол я отложила, а вот вычищенные до блеска, высокие ботфорты одела с радостью, хоть сейчас по погоде подошли бы больше полусапожки на невысоких каблучках.

— Значит, ты подрядилась выкрасть для принца принцессу. Я правильно понял?

— Угу, — буркнула я, в попытке завязать красивый бантик на рубашке.

Друг, заглянув за ширму, закатил глаза к недавно побеленному потолку и, отодвинув мои руки, самолично завязал шнурок, при этом стянув вырез, который пикантно открывал вид на ложбинку между грудей.

— Я уточню: ты согласилась для принца Светлых земель выкрасть принцессу? — проникновенно повторил он.

— Ну, да, — медленно согласилась я, чувствуя какой-то подвох.

Его злые глаза вдруг оказались очень близко к моим глазам, а голос был непозволительно ласковый.

— И где ты, позволь уточнить, найдешь человеческому принцу, идиотка ты этакая, человеческую принцессу?

Вопрос был хорошим, а главное, точным.

— В Священной земле, — ответила я с непониманием. — Договорюсь с королем Чередом и выкраду его дочь...

— У него сын, — перебило меня злое шипение друга.

— А куда делась дочь? — глупо уточнила я.

— Умерла пару лет назад при родах. И она, кстати, уже была женой короля Истара.

Вот светлый! Совсем забыла, что я с братом четыре года назад ездила на похороны королевы Истара.

— Ой, невелика проблема, — отмахнулась я и истерично хохотнула. — Как говорит Ивильмира: "Из любого мужика можно сделать бабу всего лишь легким движением ноги".

Илис шутку не оценил, а обманчиво спокойно уточнил:

— И ты думаешь, Черед спокойно примет тот факт, что вместо сына у него будет дочь?

— Так и сын будет! — уверенно ответила я, пытаясь успокоить бьющий из меня словно ключ из родника, истеричный смех. — Он даже окажется в выигрыше. Сына и дочь заполучит!

Друг, оценив нарастающую панику, усадил меня на кровать, а сам налил доверху два бокала вином. Мы чокнулись, молчаливо осушили бокалы, и я обреченно сказала:

— Насколько я понимаю, единственная человеческая принцесса находиться в Истаре, но ей лишь три года?

На Северном континенте находилось шесть больших королевств: Светлые земли, Темные земли, Священная земля, Море Деревьев, Лунный Лес и Вечная Зеленева. И шесть небольших: Темный Рай, Песчаные Клыки, Истара, Келгалла, Туриин и Гратестав. Только три из них принадлежали людям, остальные существам, которые не только намного дольше жили, но еще и выглядели не по нормам человеческой красоты.

Вот, например, Илис еще сможет привлечь внимание человеческих женщин. Он высок, широкоплеч с подтянутым телом и немного грубыми чертами лица. Кожа, как и полагается вампирскому народу, бледная, уши острые, клыки длинные, а глаза красные, но не цвета крови, а скорей созревшей вишни. Волосы цвета вороньего крыла чуть-чуть не доставали ему до плеч и были всегда аккуратно завязаны, лоб прикрывала немного косая челка, а виски он стриг и зализывал. Энергия возле него была пустой. Это не значит, что ее не было, просто она была словно сухая, безжизненная пустыня. И это означало лишь одно — он грешник, предавший своего Хозяина. А вот я у человеческих мужчин интерес вызвала разве что в темноте. И не то, чтоб я была уродкой, просто серая кожа и большие лиловые глаза ценились у дроу, а не у людей. И не все дроу оценят меня, так как волосы у меня не белоснежно-седые, а каштановые — папино наследство называется.

— Вот поэтому я и спросил, что ты собираешься делать? — развеял мои мысли голос друга.

— Да найду я ему принцессу, — отмахнулась я, протянув бокал для добавки. — Еще есть валькирии, оборотни, вампиры...

— О да, из принца получится прекрасный муж для вампирши, — иронично прервал меня Илис и, проигнорировав мой бокал, разлегся на кровати. — Прекрасный в том смысле, что дольше семейной ссоры он не проживет.

Я поставила свой бокал к его собрату на пол и прилегла рядом. Меня тут же притянули к себе, обняли, погладили по голове и зашептали на ухо:

— Дурочка, ради какого светлого ты только согласилась?

Вот именно ради одного светлого принца и согласилась. Точнее, не совсем ради него.

Я подумала, прикинула, представила и решительно призналась:

— Скучно стало.

Меня тут же перестали обнимать, но взамен нависли надо мной самим воплощением возмущения, злости, удивления и негодования.

— Скучно? — медленно протянул вампир, и я увидела, как его зрачки сужаются из круглых в вертикальные — первый признак того, что он в ярости. — Я для чего половину твой работы на себя взял? Для того, чтоб тебе легче было или скучно стало?

Подобных возмущений я не ожидала, так как в моем представлении друг реагировал совсем иначе. Опешив из-за его вопросов, я толкнула его в грудь и раздраженно спросила:

— А кто тебя просил обязанности на себя мои брать?

Илис состроил обиженную мордашку и сложил руки на груди. Я повторила за ним.

— Да я как лучше хотел!

— Ну, вот и до хотел!

— Неблагодарная дура!

Одного слова, чтоб обозначить его ненужную, а главное не уточненную у меня заботу, я в своей памяти не нашла, поэтому просто ответила:

— Идиот!

За что получила насмешливый взгляд и издевательский смешок:

— "Идиот"? Как емко, а главное лаконично.

Я вздохнула, кинула в его ухмыляющееся лицо подушку, к своему недовольству и его ловкости промахнувшись, и признала:

— Да, я — дура. Самая глупая дура, на всей земле. Если бы существовал конкурс дур, то мне б его даже проходить не нужно было, чтоб получить главный приз. Да какой там конкурс! Мне памятник должны поставить...

— Да заткнись ты, — беззлобно сказал Илис, возвращая долг в виде кинутой в меня подушки и опять-таки, к моему недовольству и своей ловкости попав. — По сути, ты не дура, просто когда заходит вопрос о торгах, твое благоразумие отключается, и ты готова даже кота в мешке купить, если есть шанс скинуть за него хоть мень.

В ответ я лишь пожала плечами, соглашаясь со всеми выводами друга, а потом вскочила и воскликнула:

— Светлый!.. То есть я совсем забыла о светлых!

— И о женихах, — подсказал Илис, на что я закатила глаза.

Моя б воля и я о них никогда бы не только не вспоминала, но и не слышала.

— Давай я за успокоительным зельем, а ты за светлыми. На нашем месте встретимся, — сказал друг и, шагнув, исчез.

Я тоже воспользовалась "прыжком", хотя обычно хожу по замку пешком.

Светлые, за время моего отсутствия, комнаты не покинули, а только переместились к окну, вид из которого открывался на огород во внутреннем дворе замка. Котена на мое появление отреагировал приветливой улыбкой, а Эйрос так увлеченно на что-то глядел, что даже не услышал, как я, выйдя из телепорта, шагнула на скрипучую половицу.

Я заинтересованно подошла к окну и, выглянув, поняла причину такого повышенного внимания... точнее невнимания ко мне.

На огороде кто-то копошился в очень неприличной позе, от чего задница этой "кто-то" виляла туда-сюда, привлекая к себе повышенный интерес со стороны одного светлого.

Так значит это я уродина?

Я боролась с соблазном минуту, с совестью меньше.

— Мейгира! — закричала я, от чего принц удивленно вздрогнул.

Затем светлым пришлось вздрогнуть уже вдвоем, но теперь от ужаса, так как моя кухарка выпрямилась, повернулась, дав светлым осмотреть свое лицо, и спросила на ломаном альбионском, так как ее горло попросту не могло выговаривать некоторые буквы:

— Щего звольще, хозя'ка?

— У нас сегодня останутся на ночь гости, так что приготовь обед на четыре персоны и собери поклажу, я через пару дней уеду.

— Що не бущь еще, хозя'ка?

— Нет, это все, — ответила я и махнула рукой.

Она поклонилась и вернулась в свою позу, но принц на окно даже не взглянул.

Что ж хамелы отличаются очень специфической внешностью даже для темных, не говоря уже о светлых. Возможно, в болотах они выглядят естественно, так как попросту сливаются с местностью из-за цвета кожи, но так резко и без должной подготовки знакомиться с этим видом чревато для своей психики. Мне, например, крупные фиолетовые глаза навыкат с черными белками долгое время преследовали во снах.

— Простите, что задержалась, — любезно улыбнулась я, сделав вид, что ничего не произошло, и кухарку окликнула только из-за желания сообщить ей о еще двух ртах. — Но мне срочно нужно откланяться. Вы со мной, или останетесь здесь любоваться... — Я взглядом указала на окно, при этом сжав губы, чтоб не рассмеяться.

— Мы лучше с тобой, — мрачно буркнул Эйрос, награждая меня таким хмурым взглядом, по сравнению с которым самая хмурая и грозовая погода покажется приятным весенним днем наподобие сегодняшней.

— О, ну да! На ворота поглядеть, — сказала я и обворожительно улыбнулась. — Прикинуть размер будущей работы.

Я не злопамятная и не самовлюбленная, и мстить не люблю. Просто назвать меня уродиной, а самому глазеть на костлявую задницу Мейгиры... Не прощу.

К сожалению, на этот раз он к моей улыбке отнесся спокойнее и лишь вздрогнул.

— Какая ты догадливая, — проговорил принц, скрепя зубами. — Может ты еще ведунья великая?

— Кто знает, — с усмешкой ответила я, пожав плечами.

— Слушайте, Хейса, может, мы уже двинемся? — спросил Котена, вновь разбив начавшийся между нами спор.

Маг к подложенной свинье отнесся спокойнее. Толи по своей натуре был не злопамятным человеком, толи, наоборот, долго помнящим, и убирать после единорога дерьмо мне придется после. Ведь впереди нас ждет совместное путешествие по поиску принцессы для одного, охочего под венец принца. Хотя обычно как-то наоборот бывает. Но опять же, кто этих светлых поймет? Точно, уж не я.

— Да-да, — проговорила я, взяв обоих под локотки. — Выдыхаем и делаем шаг вперед. Поняли? Отлично.

После чего мы втроем сделали шаг вперед и в "прыжке" переместились на стену замка, недалеко от ворот, а точнее, того, что от них осталось.

Глава вторая

Просьба княгини

М-да, ворота, конечно, пострадали сильно. Теперь легче новые будет поставить, чем эти собрать воедино. Но жалко было не сколь ворота, а мой испорченный резной рисунок в виде дерева с лопатками вместо листьев, костьми вместо веток и черепов вместо плодов. Красота... была.

Принц, увидев мои хмурый взгляд, сообщил, что обязательно все исправит.

— Ну-ну, посмотрим, — хмуро ответила я.

Близнецы прятались за невысокой, каменной оградой на стене, иногда выглядывая в окошко для лучников и тихо перешептываясь. Заметив нас, Жарон приложил палец к губам и шикнул. Я, кивнув головой, опустилась на четвереньки и медленно поползла к ним. Эйрос с Котеной ошарашено наблюдали за мной, словно я была вором, решившимся поживиться в собственном замке. А все потому, что место, куда я "прыгнула" с ними, было за башенкой, и там можно было спокойно стоять, не привлекая никакого внимания со стороны ворот. Но если шагнуть вперед, то тебя будет прекрасно видно.

Я, махнув им рукой, тихо шепнула:

— Оставайтесь на месте.

Принц — чтоб его Светлый Кай! — сделал все же шаг вперед, в непонимании спросив:

— Хейса, что ты там шепчешь?

Трое "воров", прятавшиеся за гребнем стены, с недоумением переглянулись, перевели взгляд на удивлено застывшего принца, на смущенного мага, затянувшего блондина за шкирку назад под защиту башенки, после чего одновременно глубоко вздохнули.

Может все же пронесет?

Женишки, услышав кодовое имя "Хейса", заорали и, забежав через поломанные ворота в центральный двор замка, увидели меня, сгибающуюся за уже ненужной защитой.

Не пронесло!

— Лонван, Жарон, — тихо окликнула я, но в повисшем гробовом молчании, мой шепот с огромной натяжкой можно было назвать тихим, — вы, что защиту на ворота не поставили?

Близнецы одновременно подскочили, пролепетали что-то не разборчивое и, сделав шаг вперед, исчезли в "прыжке".

Вот жжешь, мелкие пакостники, закрою я вам ход для "прыжков" и тогда посмотрим, как вы будете от меня убегать вприпрыжку!

Илис появился рядом с Котеной и, переведя хмурый взгляд с меня на застывших в удивлении женишков, так ласково прошептал:

— Ты, что творишь, дура?

Его "шепот" был настолько сладок, что прямо сейчас на хлеб намазывай, да вместо варенья с горячим чаем ешь. Если, конечно, не боишься отравиться.

Я медленно, но очень гордо, встала спиной к претендентам на место графа Ванден'лайн, носком поковыряла дырочку в каменной кладке и, повернувшись, кинула презрительный взгляд на принца.

Илис понял меня без слов. Сощурив глаза, он внимательно посмотрел на принца, словно выискивал недочеты в сделанной на заказ скульптуре, и разгневано пробормотал:

— Да чтоб Вас Светлый Кай на Ночь Всех Темных поймал и... — он осекся, решая не смущать наш слух подобным высказыванием, — и непотребности всякие повытворял!

Принц ошарашено открыл и закрыл рот, а затем на его лице проступил легкий румянец. Если честно, меня саму смутило подобное "пожелание", но на белой коже принца румянец проступал отчетливее, нежели на серой коже дроу.

Женишкам наскучило стоять подле стены, на которой гордой статуей застыла я, поэтому они решили привлечь мое внимание.

— Хейса, я люблю тебя! — кричал невысокий, полноватый темный в черной одежде.

И это сейчас-то? Когда жара на улице и свечи зажигает? Хотя теперь понятно, почему стоящие рядом с ним темные водят носом и кривят губы.

— Выходи за меня! — этот, наоборот, был высоким и худым в белом расшитом камзоле и белоснежных штанах с запыленными серыми сапогами.

Стоя рядом эти двое выглядели забавно, но, кажется, только я оценила это.

— Я обещаю быть верной!

М-да, опять она... Ее звали Дэнна, и она уже раз сотый приходит ко мне свататься.

У темных, в отличие от светлых и священко, было равноправие полов и не было ограничений в отношениях, поэтому девушке на девушке можно было жениться без проблем и осуждений. Вот только меня не привлекала идея не то, чтобы жениться на девушке... Я, вообще, не хотела жениться, или выходить замуж! Но почему-то, когда умер мой дедушка, многие молодые, и не очень, темные решили, что я прямо сгораю от желания стирать чьи-то носки (но это я утрирую, стирать носки я бы ничьи не стала). И когда они прискачут ко мне с букетом сухих цветов и наборов черепов, то я прямо с порога прыгну в их объятья. Конечно, их больше привлекает мое графство и титул, нежели любовь. Да и ее никто из них не сможет заполучить... не после него.

Откинув не вовремя нахлынувшие воспоминания прошлого, я пальчиком поманила Илиса и решительно кивнула головой, что значило: "Давай!".

Друг сощурил глаза, без слов ответив: "Ты уверенна?", а затем слегка повел головой влево, взгляд опустил вначале вниз на женишков, а потом перевел на ворота: "Может, я их по быстренькому выпровожу?". Я нахмурилась и подбородком указала на него: "О тебе и так слава не лестная ходит, хочешь, чтоб еще и меня приписали к твоим выходкам?" Вампир плутовски ухмыльнулся и закатил глаза: "Ой, а ты у нас сама скромность и порядочность!". Я нахмурилась еще сильнее и кивнула на колбу в его руке: "Да отдай ты мне уже это зелье!". Он театрально вздохнул и, слегка покачивая головой: "Ну, хоть не отрицаешь", протянул мне темно-зеленое зелье. Я одним глотком опустошила предложенное успокоительное зелье, поморщилась, и зло на него посмотрела: "Чего ты там намешал, лекарь-самоучка?!". Ответом мне была обольстительная улыбка вампира.

Вкусовые рецепторы просто разрывались от количества оттенков вкусов. Но, не смотря на вкус, буквально через минуту я расслабилась и флегматично смотрела на мир с легкой полуулыбкой.

И так, приступим...

Женишков было восемь: два вампира (один из них был тот в белом камзоле), один оборотень, один демон, два некроманта и один колдун (тот темный в черной одежде). Среди них выделялась красивая суккубка с бронзовым отливом волос, которая громче всех кричала: " — Хейса, пойми. Я — женщина, а значит, буду тебя сильнее любить и не изменять!".

Сделав глубокий вздох, я начала произносить заученною до оскомины приветливую речь:

— Темного вам времени, уважаемые гости. Я — Хейса Эджерай графиня Ванден'лайн, темная хозяйка земель Лайназарана рада приветствовать вас на своих землях и хочу выразить признательность и благодарность за выкроенное время, которое вы милостиво решили использовать, ради встречи со мной. Но я сейчас занята изобретением очень важного зелья, потому вас, к сожалению, не могу пригласить на ужин, во избежание осуждающих сплетен о моей невнимательности к дорогим гостям! Так что не могли бы вы заглянуть ко мне на следующей неделе, предварительно прислав уведомительное письмо, чтобы я могла вовремя завершить свои дела и встретить гостей, как и подобает темной хозяйке.

Многие зачастую так именно и поступают, вот только если раньше я письма порой просматривала, чтоб прочитать фанфары о себе любимой, то после выходки Илиса — использую только для растопки каминов.

— Это не честно! — закричал оборотень: крупный мужчина под два метра ростом.

— Извините? — привычная маска удивления появилась на моем лице, а вежливая улыбка не покидала его еще с начала моего монолога. — Мне кажется, именно с вашей стороны не честно приходить в гости без предупреждения. Я уже не говорю о приглашении!

— Мы пришли сюда с подарками! — прохрипел один из некромантов: низенький, сухенький, лысый старичок.

О, Хозяйка Начал, да он мне в прадедушки годится, а не в мужья! С него же, кажется, вот-вот песок сыпаться начнет. Да и как он свой супружеский долг выполнять в его-то возрасте сможет? Его сердечко часом не прихватит при любозрении моих обнаженных прелестей? Хотя перспектива остаться вдовой в первую брачную ночь, меня не могла не прельщать.

— И хотим должного внимания! — закричал колдун, вытирая рукавом потный лоб. Солнышко его совсем уже сморило, от чего остальные женишки отошли от него поодаль.

— И нормального приема! — подал сиплый голос еще один некромант: высокий, но сутулый, худенький парнишка, который прекрасно бы подошел на роль моего ученика, нежели мужа. Не удивлюсь, если он одногодка близнецов.

Я, вздохнув, прикрыла глаза ладошкой.

Светлый! Они все взмокшие и уставшие, а значит простыми извинениями не отделаешься.

И тут мое внимание привлек один белобрысый субъект, который стоял в тени башенки и, казалось, пытался слиться со стенкой. Мне в голову пришла одна отличная мысль.

Все же принц пришел ко мне в поисках принцессы, как нельзя кстати!

Я, в мыслях ликуя и прыгая от счастья, пожала плечами, наигранно грустным голосом сказав:

— Извините, но ничем не могу вам помочь, так как я уже выбрала себе жениха.

После чего подошла к Эйросу и, взяв его под локоток, с победной улыбкой представила:

— Прошу, поздравьте моего избранника — это принц Светлых земель Эйрос Найм Дерей ан Кай Вилес, — улыбка моя стала уж непозволительно счастливой, то есть она стала такой, какой определенно должна быть на губах влюбленной дурочки, — и через месяц мы женимся.

Женишки застыли как вкопанные, все как один пороняв челюсти. Их обиженные лица и красноречивые взгляды, направленные на принца, дали мне понять, что они повелись на мой блеф.

Я от радости готова была расцеловать блондинчика. Ведь женишки определенно разнесут по Темным землям сплетню о моей скорой женитьбе с принцем светлых, а значит, предложения о браке поступать перестанут! Потом можно будет сказать, что принц меня кинул, женившись на другой принцессе, и пару лет построить из себя убитую горем брошенную невесту.

Но ликование мое было недолгим.

Принц нахмурился, с непониманием посмотрел вначале на женишков, потом на меня, мягко, но настойчиво, освободил свою руку из моего захвата и с наигранным удивлением вымолвил:

— Хейса, о чем ты? Мы ведь договорилась лишь о сделке, я жениться на тебе не собираюсь!

С тем молчанием, которое наступило сейчас, гробовое молчание — не соперник. Мне даже послышалось, как души родственников принца издевательски надо мной хохочут из Рейна. Подобной свиньи мне еще никто и никогда в жизни не подкладывал!

"Это он мне за Мейгиру мстит?" — успело пронестись у меня в голове перед тем, как Дэнна закричала:

— Хватайте ее!

И все... восемь темных кинулись на меня по приставленной к стене лестнице. На такую маленькую, беззащитную и вдобавок слегка заторможенную из-за зелья Илиса.

Не успела я заверещать, как заклинание колдуна дернуло за ногу принца, и он полетел вниз на не успевшего отскочить старичка (благо стены не высокие, метра два ввысь). За ними полетел маг, который попытался поставить на меня защиту, но колдуну с молодым некромантом разломать ее было легко. Илис возник передо мной мгновенно, загораживая от активно карабкающихся вампиров. Первому он дал по зубам, второй красивой ласточкой полетел к магу и принцу. Третий был оборотень, которому не только удалось забраться к нам на стену, но и обманным выпадом ударить моего защитника под коленку, от чего вампир упал на колено и... Мне на голову вдруг примостился горшок с цветком. Я, вытирая землю с лица, от удивления сделала пару шагов вперед, ненамеренно толкнув Илиса. Он в это время поднимался с колена, и получить толчок в спину не ожидал. Не удержав равновесие он полетел на оборотня, а тот в свою очередь вниз, по пути прихватив третьего претендента на мою руку и наследство.

Я в непонимании посмотрела наверх и заметила в окне второго этажа, где располагалась кухня, испуганно-удивленное лицо Мейгиры.

В следующую секунду я все же заверещала, когда чей-то язык схватил меня за лодыжку, и я увидела улыбающуюся до затылка рожу черта.

Вот тут я поняла, что попала.

Где-то внизу кричали Илис с Котеной, а на меня по стенке ползли шесть больших летучих мышей, три круглолицых черта и взбирающаяся по лестнице Дэнна.

Вот близнецы удружили, мало того, что ворота не защитили, так еще и ограждение на телепорты не поставили! Теперь любой мог ко мне во двор призвать своих помощников.

Дав черту ногой по роже, я принялась плести заклинание, как тут тень мелькнула надо мной, заслонив на мгновение собой лучи солнца, после чего встала за моей спиной, властно притянув меня к себе рукой за талию.

Это была высокая с широкими плечами фигура, в черном плаще с большим капюшоном, скрывающим ее лицо.

На мгновение я даже оторопела... но лишь на мгновение. Потому что в следующую секунду всем присутствующим тут темным стало понятно, кто стоит перед ними.

— Еще раз увижу, — спокойно сказал нежный голос, но женишки в ужасе застыли, — и Госпожа Смерть будет по кусочкам вас принимать в Арн.

Не прошло и минуты, как женишки убрались с главного двора моего замка. Даже старый некромант с небывалой прыткостью умчался ранее всех. Нет, старички вроде него определенно становятся вдовцами, а не мертвецами. Только Дэнна, влюбленной дурочкой, осталось стоять, обиженно смотря на нас.

— Но я люблю ее! — упрямилась суккуба.

— Я предупредила, — раздался спокойный ответ.

Дэнна с надеждой посмотрела на меня, но не найдя в моих глазах и капли сочувствия, хмуро сказала:

— Я все равно буду любить и ждать тебя, госпожа.

После чего поклонилась, резко развернулась и направилась к испорченным воротам. Когда копна ее рыжей шевелюры скрылась, я повернулась к фигуре и радостно заверещала:

— Аз, как я рада тебя видеть!

Подруга стянула с головы капюшон и на свободу вырвались длинные, до самой земли темно-зеленые волосы. С облегчением вздохнув, она, улыбнувшись клыкастой улыбкой, ответила:

— Взаимно, — а потом со смешком добавила: — Покоя нет от женихов ни днем, ни ночью?

Я, вздохнув, закатила глаза к синему, бескрайнему небу, а подруга ободряюще похлопала меня по плечу.

И тут раздался удивленный голос Эйроса:

— Это женщина?

Азирия, или сокращенно Аз, легко спрыгнула со стены, проигнорировав лестницу (в отличие от меня), подошла к Илису, сняла и передала ему плащ, а потом с усмешкой ответила:

— Да, я — женщина. И что? Или вы, девушка, завидуете?

К этому моменту подошла я, поэтому со всеми могла полюбоваться, как у принца медленно "отпадает" челюсть.

— Ты, что слепая? — ответил он раздосадовано из-за подколки Азирии. — Я — мужчина!

Аз, сложив руки на груди, критическим взглядом обвела принца с ног до головы, потом раздраженно дернула своим хвостом из стороны в сторону и с усмешкой протянула:

— Да что вы говорите, уважаемый. — А потом поучительно добавила: — И надо говорить: "Вы, что слепы".

Эйрос в непонимании уставился на мою подругу, с удивлением спросив:

— Извините?

— Я говорю: Вы должны обращаться ко мне на "Вы", так как я не разрешала Вам, панибратски обращаться ко мне на "ты", — спокойно объяснила темная с вежливой улыбкой.

Принц заносчиво поднял подбородок вверх, театрально откинул прядь светлых волос и надменно произнес:

— Я — принц Светлых земель Эйрос Найм...

Но больше светлый ничего сказать не смог. Вытянувшиеся волосы Азирии резко скрутили Эйросу руки и заткнули рот. Парень ошарашено уставился на такую активную деятельность волос и попытался что-то возразить, но из-за набитого рта смог только непонятно мычать.

Илис жестом руки остановил Котену, который рванул на помощь принцу, и уверенно покачал головой, говоря не вмешиваться. Аз, чертыхнувшись, принялась шлепать по натянутым космам, при этом ругаясь так, что у всех присутствующих покраснели уши. Самое приличное было:

— Ах, вы ж светлые, отпустите... Я сказала, отпустите, единороги безрогие... Мелкие пакостники... Сволочи безмозглые... Отпустите, я вам говорю его сию же минуту!

Когда волосы выпустили принца из плена и медленно поползли на место, Азирия нервно засмеялась и взволновано сказала:

— Извините, мне так стыдно за них. Просто, когда Вы волосы откинули, они подумали, что Вы перед ними хвастаетесь, вот и напали. А так они вполне дружелюбные!

Казалось, Эйрос ее слова не слышит, он в шоковом состоянии тыкал в сторону Азирии пальцем, нервно повторяя:

— Во... во... волосы? О... о... они... в... во... волосы жи... жи... живые!

Я, как хозяйка этого замка, попыталась замять это происшествия, спокойно объяснив:

— У Азирии мама русалка, поэтому ее волосы, в некотором роде, магическое создание.

А потом мне в голову пришла одна замечательная мысль. Я щелкнула пальцами и, улыбаясь во все тридцать зубов и два клыка, обратилась к принцу:

— Кстати, Ваше Высочество, Вам часом Азирия не приглянулась? — Я с обольстительной улыбкой указала на подругу. — Я смогу ее в сию же минуту выкрасть, а через пару дней и свадьбу организовать.

Илис и Азирия уставились на меня одинаковым непонимающим взглядом. У подруги нервно замахал хвост, и волосы как-то увеличились в объеме, а у Илиса удивленно приподнялась бровь: "Ты совсем чокнулась, сваха недоделанная?". Я в ответ пожала плечами: "Почему бы и не попробовать?".

Но моя надежда не увенчалась успехом.

— Украсть? — У принца челюсть сравнялась с полом, а побледневшее лицо выражало высшую степень ужаса. — Эту... эту...

— Я бы попросил Вас, Эйрос Найм, воздержаться от высказываний! — спокойно сказал Илис, но вокруг вдруг заметно похолодало. — Хоть вы и принц, но это не дает Вам право, вести себя по-хамски с Ее Высочеством.

— "Высочество"!? — На этот раз челюсть принца добралась до нижнего уровня подземелья. — Она принцесса?

— А что Вас не устраивает, Эйрос Найм? — спокойно спросила Азирия, вот только во взгляде было возмущение и недовольство. — С Вашей стороны очень неприлично не узнать будущую княгиню Темных земель. Ведь мы, между прочим, знакомы.

— И вообще-то у нас не принято говорить "принцессы", — поучительно заметил Илис. — Ее Высочество княгиня Миарин но Дер-азаран не принцесса, а княгиня.

Махнув на принца рукой, я взяла подругу под локоток и повернула в сторону мага, со смешком сказав:

— Не обращай на него внимания. Одно слово "светлый" и все сразу понятно. Но есть приятные исключения! Разреши представить, — я с вежливой улыбкой указала на мужчину, — это Котена Ланкмилер виконт Селиндерчь, — а затем указала на подругу. — Княгиня Азарах Дэмэр'ше Миарин но Дер-азаран первая дочь Темного Князя, а также Азирия Декхе-леонису но Мио, дочь девы русалок Тиакхе.

Всем темным детям королевской семьи имена давались с приставкой "аз", поэтому зачастую называли их в честь дедушек и бабушек. Демоническое имя Азы досталось ей от прадедушки. Азирия же, или по русалочье Aziru, — название одного водного цветка, который цветет всего один раз, а потом умирает, отдавая свою жизнь молодым побегам. Aziru в переводе с русалочьего языка означает: "цвет новой жизни". Поэтому не удивительно, что подруге оно больше нравится, и она просила обращаться к ней этим именем.

— Мне очень приятно с вами познакомиться, виконт Селиндерчь, — с мягкой улыбкой сказала Азирия, протягивая мужчине руку.

Прикоснувшись губами к руке, светлый вежливо ответил:

— И мне, княгиня Миарин но Дер-азаран.

— Приятно встретить образованного светлого, — радостно ответила подруга. — Теперь я понимаю, что имела в виду Хейса.

В Светлых землях к наследникам короны принято обращаться по первым трем словам в титуле, то есть к принцу положено обращаться: Эйрос Найм Дерей. А у Темных по трем последним словам. Из-за этого Азирия часто ругалась на светлых, потому что некоторые забывают о нашем правиле и называют ее Азарах Дэмэр"ше Миарин. Но Котена в число "забывающих" не вошел, тем самым расположив княгиню к себе.

— Можете, называть меня княгиня Миарин, — великодушно разрешила Азирия.

Маг не мог предложить панибратски обращаться к себе по имени, поэтому с поклоном ответил:

— Я очень признателен за оказанную честь, княгиня...

— Куда полезла, скотина! — вдруг закричала подруга, со всего размаху наступая на одну из косм, ползущую в сторону принца.

Культурный шок из-за резкости смены диалога посетил всех, только если светлые и вампир молчаливо его выдержали, то я позволила себя тихий смешок, прикрытый покашливанием в кулак. Азирия не раз попадала в подобные ситуации, поэтому не смутилась, а подражая мне, тоже пыталась скрыть смех за кашлем. Уж очень выразительные у светлых были лица.

И тут в ворота верхом на вороном коне въехала еще одна фигура в плаще, под узды держа белую в голубые яблоки кобылу. Фигура спешилась и стремительно подошла к нам.

Я уж хотела поздороваться, как она, ткнув пальцем в грудь Азирию, грозно прорычала:

— У тебя нет ни стыда, ни совести! Смылась, оставив меня с ней, — кивнула она в сторону белой кобылы, которая смотрела на этих двоих самыми честными— пречестными глазами на свете. — Это не кобыла, а единорог безрогий!

Лошадь от подобного высказывания возмущенно фыркнула и вдруг резко прыгнула на возмущающуюся девушку, но обрушилась на нее не мощной грудью, а столбом воды. Девушка совершенно спокойно, даже слегка уныло, это вытерпела, выплюнула воду, убрала с глаз мокрую челку, встряхнулась и меланхолично сказала:

— Я же говорю: характер как у единорога, которому рог отрубили.

Вода под ее ногами потекла в сторону, собираясь в одну лужу, потом вытянулась, приобретая форму, и мгновенно стала белой в голубые яблоки лошадью с черной гривой и самыми честными глазами родникового цвета.

— Мирай, прости, — смущенно улыбнулась Азирия, а потом кинула сердитый взгляд на кобылу. — А ты, Туман, будешь наказана!

— Это ведь ноггл? — заворожено спросил Котена.

Четверо темных удивленно перевели на него взгляд, от чего он заметно смутился.

Так точно распознать вид водных лошадей, могли только русалки, так как лишь они могли их объезжать. Других существ, пробующих их оседлать, эти лошади попросту топили, зачастую съедая своего невезучего седока. Да и встретить чаще можно келпи — речную лошадь, а ноггл — это уже морская бестия.

— Мне просто доводилось с ними встречаться, — объяснил маг свою осведомленность. — И этот вид характерен именно белой расцветкой и черной с зеленым отливом гривой.

— А кто это у нас здесь? — заинтересовано спросила Мирай, оглядев двух светлых любопытным взглядом. — Хейса, неужели ты на человечину перешла? — Она облизнулась. — Только какие-то они костлявые!

У Эйроса нервно затряслась нижняя губа, и он обиженно завопил:

— Я бы попросил! Я не еда, а гость Хейсы.

О, принц уже перешел на гостя, а раньше хвастался титулом, видно, понял, что это не слишком благоразумно для него.

Мы четверо переглянулись, заулыбались и, приложив кулаки ко ртам, все как один постарались, скрыть смех за внезапным групповым приступом кашля.

— Извините, — сказал Илис, наверное, единственный темный среди нас, который порой обладал хоть какими-то крохами совести. — Она так просто шутит.

— Ничего не шучу! — насупилась Мирай, обижено сложив руки на груди. Если бы ей кто-то задал вопрос о том, есть ли у нее совесть, то она сочла бы это глупой шуткой. — Ведь сам понимаешь, что кровь животных нечета людской... — она осеклась, увидев злой взгляд Илиса.

Вампир ненавидел подобные разговоры из-за своего прошлого.

— А давно мы с тобой светлых не ели! — добавила Азирия, толкнув притихшую подругу локтем в бок. Она любила потешаться над существами, так как из-за волос очень часто сама вляпывалась в дерьмо единорога. — Особенно, такое молодое и высокородное мясо.

Илис на княгиню зло зыркнуть не мог, поэтому он просто отвернулся, а Аза моего друга не чтила и относилась к нему только как к слуге, не смотря на все мои просьбы.

Я могла чувствовать энергию, которая окружает существ, подруга же видеть их ауру. Что она увидела в ауре Илиса Азирия мне так и не рассказала, но о том, чтоб я прекратила с ним общаться, ни разу не обмолвилась.

— Довольно уж вам над моими гостями потешаться, — сердито одернула я, прекратив тем самым это балаган. В другое время я бы сама с охотой вступила в игру, но видеть, как мрачнеет друг, мне не хотелось.

— Прости, Хейса, — виновато мне улыбнулась Азирия. — Мы что-то и вправду заигрались.

— Извини, — попросила Мирай, а потом посмотрела на светлых уже с нормальным интересом, а не плотоядным. — Не представишь, мне своих гостей?

Я представила светлых по полным титулам, а потом указала на новоприбывшую:

— Черная жрица Мирай.

— Черная жрица!? — Челюсть уже копала траншею да центра земли, а сам Эйрос находился в предынфарктном состоянии.

"Чего это он так испугался?" — мысленно удивилась я, потом хлопнула себя по лбу. Мне же дедушка рассказывал о том, что светлых в детстве, так же как нас единорогами, пугают черными жрицами. Ну, тут я принца понимаю, если бы передо мной появился единорог, то я б уже с сердечным приступом в Арн отправилась.

— А Вы что-то имеете против? — заискивающе спросила Мира и, трансформировав свои ровные зубы в острые как у акулы клыки, улыбнулась принцу.

От подобной гримасы шарахнулся в сторону даже маг, а Эйрос теперь определенно на мои "обольстительные улыбки" даже реагировать не будет.

— Нет-нет, что Вы, я совсем ничего не имею против черных жриц, — осипшим голосом пролепетал принц, а потом тихо обратился к магу: — Котена, ну почему мы не выбрали другой замок? Где у хозяйки в друзьях не водятся темных: княгини и черной жрицы!

— Судьба очень непредсказуемая штука, — пожал плечами Котена.

— Интересно, и почему же Хозяин Судеб привел вас в замок к графине Ванден'лайн? — спросила Азирия, посмотрев на меня проникновенным взглядом.

— Извините, но это личное дело Эйроса Найма и госпожи Хейсы! — вежливо отрезал Котена, поклонившись княгине.

— Хорошо, — легко согласилась Азирия, пожав плечами. — Об их сделке я могу услышать и лично. — Она резко схватила меня за руку и дернула за собой в воронку телепорта, которая вывела нас в мой кабинет.

Комната, не смотря на отсутствие окон, была светлой из-за расставленных многочисленных магических свеч, чей огонь застыл на зеркальном потолке, от чего казалось, что у тебя небо горит над головой. Стены были выкрашенные в черный цвет, огни свечей отражались на них в виде тускло-желтых с масляным блеском шаров. Из мебели было лишь два дивана, стоящих друг напротив друга, и между ними стеклянный стол в форме яйца. На нем стоял подсвечник в виде одного большого черепа, с грубо воткнутой костью, из которой уже плавно вытекали три миниатюрные костяные руки, держащие черепа поменьше, и из них торчали три черных, незажженных свечи. Еще в комнате находился длинный шкаф, заставленный склянками без каких-либо надписей и обозначений, большой камин, в котором всегда горел огонь и красивая дверь с картиной вишневого дерева, которая вела во вторую часть моего рабочего кабинета, где уже находились такие вещи, как стол, стул и шкафы с документами. Там обычно заседал Илис с моим казначеем Леонисом.

Азирия привычно обвела комнату недовольным взглядом (не нравилась она ей почему-то) и со вздохом уселась на диван.

С ней я была знакома намного дольше, чем с Илисом. Как переехала жить в Темные земли в возрасте девяти лет, так через месяц и познакомилась. Хотя наше знакомство можно было бы посчитать лишь случайностью, если б оно не родило не просто дружбу, а крепкую, нерушимую связь...

* * *

Длинный и страшный коридор. Вокруг ходят незнакомые мне люди, а с ними блуждает неизвестное и пугающее что-то, которое, то обжигает меня невидимым огнем, то пробегает по коже холодными мурашками. Я тихо всхлипнула, забившись в углу в попытке избежать даже мимолетной связи с пляшущим возле меня безумным хороводом. Но это что-то как будто имело глаза, которые находили меня везде, куда бы я не пыталась убежать, или спрятаться.

— Ты чего ревешь? — вдруг раздался недовольный детский голос.

Я подняла голову вверх и увидела склонившуюся надо мной девочку с маленькими, только появившимися рожками на лбу.

— Я... я чувствую что-то, — через слезы пролепетала я, всхлипнув, — и оно страшное! А дедушка сказал, что я должна сама понять.

— Только из-за этого? — с сомнением спросила она, присев рядом со мной, а потом буднично добавила: — Ты, наверное, видишь ауру. Папа говорит, ее видят почти все, кто обладает магическим даром. Что именно ты видишь? Разноцветный ореол вокруг существ? Аурой обладают все живое, и если научиться различать цвета, то можно считывать и существ.

— Нет, я не вижу, а чувствую, — понизив голос, ответила я, словно в страхе, что это что-то сможет услышать мое признание.

— Чувствуешь, — удивилась девочка, нахмурившись, а потом заинтересованно спросила: — А как именно?

— Не знаю, — всхлипнула я, сильнее прижимая колени к груди. — Я не могу это объяснить. Оно просто есть. Всегда и везде. Возле Всего!

— И даже возле меня? — смешивая в единое: восхищение, интерес и страх ,спросила она, понизив голос.

— Да, — шепотом ответила я.

— И как оно выглядит?

Что-то словно услышало ответ и вместе с девочкой поддалось поближе ко мне, от чего у меня создалось впечатление, что на плечо полилась невидимая и очень горячая вода.

Я дернулась в сторону и ответила:

— Как кипяток.

— "Как кипяток"? — задумчиво повторила девочка, нахмурившись. — Я о таком никогда не слышала! А боль ты испытываешь?

— Нет, но мне очень страшно. — Я скрыла лицо между коленками и заревела. — Не хочу я это чувствовать!

— Эй, не плачь, — сказала девочка и потрясла меня за плечо, от чего невидимый кипяток полился с шеи на грудь и живот, — а то сейчас единорог придет!

— Единорог!? — ужаснулась я.

— Ода! — Она подняла руки на уровне головы и зловеще заговорила: — А ты, что не знала, что к плачущим детям приходят единороги, чтоб съесть их... Бу!

Я от испуга закричала, по коридору разнеслось эхо моего голоса.

— Ха-ха, ты такая забавная! — засмеялась девочка, а потом протянула мне руки для рукопожатия и сказала: — Я — Аз.

Я с опаской пожала ее руку. Мне показалось, словно я опустила руку в ведро с кипятком, и хоть боли не чувствовала, но все равно это было очень странно и страшно.

— Аз? — с удивлением спросила я.

Девочка пожала плечами и недовольно сказала:

— Просто папа зовет меня Азарах, мама Азирия, а если сократить Аз, то и для первого, и для второго имени подходит. — Она посмотрела на мое заплаканное лицо и с легким возмущением протянула: — А тебя не учили, что нужно и свое имя при знакомстве называть?

— Извини, — смутилась я, быстро добавив: — Мое имя Хейса. Приятно познакомиться.

— Подожди-ка, — протянула девочка, задумчиво нахмурившись, — ты — внучка графа Ванден'лайн!

Я смущенно кивнула головой и тихо ответила: "Да".

— Понятно, — сказала Аз, кивнув головой, а потом задумчиво добавила: — У моего отца большая библиотека, если хочешь, я могу поискать информацию о существах наподобие тебя... Ну, которые тоже умеют чувствовать невидимый кипяток. — Она кинула на меня веселый взгляд и улыбнулась, я не смогла, не улыбнуться ей в ответ.

— Спасибо.

— Ой, не стоит благодарностей, — отмахнулась Аз. — Я ведь...

— Ваше Высочество! — прервали ее два взволнованных голоса.

К нам подбежали две пожилые суккубки и, театрально схватившись за сердце, в один голос заверещали:

— Княгиня Миарин, как Вам не стыдно, убегать и прятаться от нас! Подобное поведение не достойно будущей княгини Темных земель!

Аза со вздохом тихо шепнула мне: " Мои тюремщики меня все же нашли" и, встав с пола, уже громче обратилась ко мне:

— До скорой встречи, Хейса. — И отойдя на пару шагов, повернулась и со смешком добавила: — И помни, не плачь, а то единороги только этого и ждут!

После чего она ушла, а мне стало еще страшней из-за мысли, что если я расплачусь, то меня съедят единороги.

* * *

Азирия потом и, вправду, нашла информацию о таких существах как я. Она же и объяснила мне, что я — хранитель. Существо, умеющее чувствовать энергию, не только магическую, которую могут ощущать маги, колдуны и прочие одаренные, а именно первородную энергию, которой наделено все живое.

Энергия Азы привычно пробежалась по моим плечам невидимым кипятком, который казался мне когда-то непонятной и страшной вещью, а сейчас пониманием того, что в подруге смешены два рода — демона и русалки.

Внешность у подруги была как у демона: темно-синяя кожа, длинный хвост с кончиком стрелы на конце, маленькие закрученные рога и немного заостренные ушки с кучей мелких сережек. А вот прозрачные, словно воды родника глаза с черными зрачками-щелочками и зеленые волосы, которые наделены собственным разумом — уже как у русалки.

Я, подойдя к шкафу, достала из ящика слегка закругленный нож и баночку с бело-зеленой мазью внутри. Подруга с благодарностью во взгляде взяла нож и, собрав волосы рукой в хвост, одним движением коротко отрезала их. Отрезанные пряди запищали и, превратившись в пепел, исчезли, а волосы на голове посветлели. Затем подруга взяла мазь и, вытащив пробку, принялась намазывать ей кончики отрезанных волос.

— Спасибо, Хейса, — поблагодарила Азирия, вздохнув с облегчением. — Мазь пару дней назад кончилась, я думала, пока доеду до тебя, чокнусь с ними!

Как у любой русалки, волосы у подруги растут с невероятной скоростью, в процессе меняя не только цвет, но еще и приобретая собственный характер. Поэтому я создала для нее мазь, которая могла замедлить рост волос.

Сев напротив нее, я щелкнула пальцами и сказала: " — Фредерик, принесите, пожалуйста, в мой кабинет две кружки с чаем", после чего рассказала подруге о заключенной сделке с принцем. Не прошло и двух минут, как в дверь постучали, и в комнату зашел мой пожилой слуга с подносом в руках, который он поставил на стол. Мы, поблагодарив его, взяли кружки с чаем и он, поклонившись, забрал поднос и ушел.

— То есть ты пообещала выкрасть светлому принцессу? — со смешком спросила подруга. — Человеческому принцу...

— Да знаю я! — раздосадовано отрезала я. — Мне Илис уже объяснил, какая я дура и куда вляпалась.

— Вообще-то, несильно ты и вляпалась, — ответила Аза, дуя на горячий чай. — Принцу нужна принцесса для того, чтобы взойти на трон, поэтому он привередничать не станет. — Она отхлебнула чая, довольно кивнула и продолжила: — Эта одна древняя традиция светлых, которую придумал Светлый Кай. Если принц, доживший до девятнадцати лет, сумеет спасти принцессу от сил зла, то он сразу же должен стать королем. Нелепая традиция, не находишь?

— Нахожу, — согласилась с подругой я, тоже отхлебывая слегка остывший чай со вкусом мяты. — Но неужели он думает, что если ему удастся добыть невесту, то король милостиво подвинется с трона?

— Придется, — серьезно ответила Азирия. — В противном случае, народ взбунтует. Ты же понимаешь, как светлые относятся к своим традициям. Особенно, к тем, которые создал Светлый Кай.

Давным-давно не существовали такие королевства как Светлые земли, Темные земли и Темный Рай. Это было одно большое королевство, которое носило имя Альбиония. В этом королевстве жили люди, а существа у них были рабами, к которым отношение было как к скоту. Называли их темными изгоями и считали своей собственностью, поэтому спокойно издевались, использовали и убивали. И так было до того, как Хозяйка Порока не предсказала о короле, который спасет темных изгоев из-под людского гнета. И король однажды восстал. Это был демон, и имя его было Азаран. Правил в то время королевством король Оран Ван Хоршерин, который был очень жестоким и бессердечным человеком, и даже альбионцы его не чтили, не то, что темные изгои. Азаран начал с малого: освобождал из плена темных, крал деньги и оружие, а также магические трактаты, из которых существа и стали изучать магию. Много лет темные изгои готовились, а когда восстали, то сметали людские войска, как пыль веником. Даже драконы не могли противостоять темным изгоям, и потом очень поплатились за решение выступить против них. В результате короля убили, а на его место пришел его племянник, который смог договориться с Азараном и семилетняя война закончилась. Половина Альбионии была отдана темным изгоям, а другая — оставлена людям. Нового короля люди назвали Светлым Каем, в честь него поначалу и называли королевство, а потом просто стали величать Светлые земли. Почти то же самое произошло и с другой частью Альбионии, только с поправкой на то, что изначально ее называли земли Темных Изгоев, а потом сократили до Темных земель. Так что Кай для людей не просто король, а Бог, который услышал их молитвы и спустился с небес к ним на помощь. О том факте, что война произошла из-за их жестокости, люди, конечно же, забыли, считая агрессорами именно темных.

— Понятно, — ответила я, а потом спросила: — А ты по какому поводу ко мне приехала?

Если бы подруге нужна была мазь, то она послала б ко мне шершина, а не ехала бы лично.

Азирия поставила кружку на стол, опустила взгляд на свои носки, запыленных сапог, и ответила:

— Я неделю назад разговаривала с Дэреком.

Я подавилась чаем и хмуро поинтересовалась:

— И как у колдуна дела?

— Колдун? — хмыкнула подруга. — Что до сих пор его так называешь? А я-то думала за пятьдесят пять...

— Пятьдесят шесть! — через зубы поправила я.

— Ну, пятьдесят шесть лет, — с нажимом повторила подруга, — ты должна была простить.

— Я и простила, — со вздохом ответила я.

Действительно, простила. Но простить — не значит забыть. И каждый раз, вспоминая его имя, я вспоминаю тот закат...

* * *

Янтарно-красный закат отражался в глади воды, и казалось, что солнце скрывается не там где-то на горизонте, а у тебя под ногами. Высокое ивовое дерево, склонившее свои ветки над озером, длинные веревки качели, удивительное заставляющее парить сердце чувство полета и холодное, еле ощутимое прикосновение босых ступ к глади воды.

— Хейса, скажи, что ты меня любишь.

Я смущенно отвернулась, но он повернул веревки качели, заставляя смотреть на его лицо.

— Ну, — упрямо повторял он, — скажи!

— Не могу, — еще больше смутившись, ответила я.

— Если не скажешь, то я тебя поцелую.

— Нет!

Он наклонился ко мне, но я, оттолкнувшись, упала в озеро, где через пару секунд была схвачена в плен рук и губ. А дальше... чувство полета повторилось в тысячу раз ярче и ощутимей. Боль и наслаждение, нежные слова и стоны смешались в одно целое. Отражение лучей солнца, казалось, раскаляло кожу, и даже холодное озеро не спасало от огня, разрывающего тебя изнутри...

А потом мы лежали на траве, не обращая внимания на колючие сухие травинки, и я тихо шепнула ему на ухо:

— Я люблю тебя, Дэрек.

Он помолчал, а потом, проведя по моей голой спине рукой, на выдохе сказал:

— Я через два дня уезжаю...

* * *

Я была влюбленным ребенком. Глупым, наивным... но таким счастливым. После него я изменилась, стала той, кем являюсь сейчас. А тот закат остался в памяти, как день, когда я последний раз со словами любви назвала его по имени.

— Он сейчас завел себе эльфийку, — угрюмо сказала Азирия. — Так что и ты, давай, найди себе кого-нибудь! Вон тот маг, например.

— Ты говоришь как мой брат, — пробурчала я, допивая уже остывший чай. — Он тоже мне постоянно нотации по этому поводу читает.

— Эх, Вальмир, — с, по-детски, мечтательной улыбкой протянула подруга, а потом одернула себя и хмуро сказал: — И почему он взял в жены ту стерву.

Азирии мой брат когда-то давно очень сильно нравился, но он женился на одной дроу. Как по мне, стервой Юриэнна не была, но для Азы она стала такой, как только брат сообщил, что собирается взять ее в жены. После этого подруга на противоположный пол даже не глядит, а если я завожу об этом разговор, то она отвечает, что последует примеру своих родителей. Ее родители заключили политический брак, и Аза является единственным их ребенком, так как они живут и правят в своих королевствах, встречаясь всего лишь два раза в год, чтобы отметить день рожденья дочери и свою годовщину.

— Но вернемся к главному, — продолжила серьезно она. — Дэрек поведал мне не очень радостные известия: вороны слетаются к северу!

Я второй раз подавилась и пораженно пробормотала:

— Как в пророчестве Хозяйки Порока?

— "И тогда на север дети мои улетят, чтоб всем верным поведать, где зло затаилось", — процитировала Азирия слова из пророчества. — Я вначале не поверила, но Мивальдо подтвердил! И еще он сказал, что Хозяйка Порока ждет кого-то из нас. Хейса, я хочу попросить тебя, отправиться к ней.

— Меня? — удивленно спросила я, для уверенности тыкнув в себя указательным пальцем. — Но я ведь заключила сделку со светлым.

— Хейса, я понимаю. — Азирия устало вздохнула, облокотившись на спинку дивана. — Но ты единственная темная, у которой я могу сейчас попросить об услуге.

— А колдун?

— Он сейчас идет по следу ворон.

— А Паух?

— Он вновь, в сотый раз, рыщет в поисках Регнары! — зло воскликнула она, закатив глаза к стеклянному потолку. — И как ты понимаешь, найти его сейчас невозможно.

— Ивильмира?

Она удивленно посмотрела на меня и лукаво спросила:

— А ты разве не знаешь?

Мне ее вопрос не понравился, так как моя двоюродная сестрица умела вляпываться в такие передряги, которые по сравнению с кражей принцессы покажутся небольшой забавой.

— В какое дерьмо единорога она опять вляпалась? — со вздохом спросила я, устало откинувшись на спинку дивана.

Последний раз мне пришлось выплачивать за нее штраф в размере трех тысяч золотых монет из-за того, что она решила на спор, пробраться в храм памяти Светлого Кая и выдолбить на одной плите "тут была я". Она успела выдолбить только "ТУТ", поэтому и пришлось заплатить по тысяче за каждую букву, в противном случае, ей бы отрубили руку.

— Я, честно говоря, так и не поняла, где она нашла того священко, и тем более, где откопала тот свиток, — со смешком сказала подруга. — Но дело в том, что они разорвали тот свиток, и на них легло древнее и очень мощное проклятье, из-за которого они не могут сделать друг от друга и пяти шагов.

— Светлый! — устало выругалась я, приложив руку ко лбу. — Почему же она мне ничего не рассказала.

— Хейса, ну ты сама посуди! — резко сказала подруга. — Ты ее постоянно вытягиваешь из того дерьма, в которое она сама стремглав прыгает. Понятное дело, что ей попросту стыдно перед тобой.

— Аза, она и брат — это единственные два существа, которые я могу назвать своей семьей. Не существа из одного рода, а именно семьей, поэтому куда бы она не вляпалась, я помогу, потому что я ее старшая сестра!

— Поэтому и не удивительно, что она хочет быть достойной твоей заботы, вот только ее жар авантюризма мешает.

— Хорошо, я с ней потом сама разберусь, — прервала я эту тему. — И я съезжу к Мивальдо. Со сделкой можно будет и повременить.

— Я тебе очень признательна, Хейса, — с благодарностью ответила Азирия. — Ты должна будешь через неделю, встретиться с Мивальдо в Темном Раю в таверне "Череп".

Я кивнула головой, а потом задумчиво спросила:

— Как думаешь, действительно, пророчество сбудется и будет война?

— Надеюсь, что нет, — со вздохом ответила подруга. — Но если война по неизвестной мне причине начнется, то я должна найти Королеву из пророчества.

— "И сестра моя Смерть в этот мир приведет верных воинов под власть великой Королевы", — процитировала я слова пророчества, которое с детства меня заставили выучить, чтоб никогда не забыть. — Думаю, это должна быть некромант.

— Возможно, — задумчиво согласилась Аза, а потом со смешком добавила: — Скажи еще, что это ты!

— А почему бы и нет? — с вызовом спросила я, высокомерно приподнимая подбородок и состроив обиженную морду: — Когда Хозяйка Порока предсказала войну за свободу темных изгоев под предводителем Короля, то он оказался рабом у летописца.

— И это самое сложное, — со вздохом согласилась подруга. — Королевой может оказаться, кто угодно! Хоть бедняк, а хоть вельможа. Может Хозяйка поведает тебе имя Королевы?

— Если я с ней встречусь, то спрошу, — заверила я ее.

С Хозяйкой Порока я никогда не встречалась, так как она была не моей Хозяйкой, а вот с Мивальдо мы встречались не раз, и я даже могла назвать его своим хорошим другом.

— Значит, договорились, — сказала Азирия и протянула мне руку.

Я ее пожала, привычно сравнив ее рукопожатие с опусканием руки в ведро с кипятком.

* * *

— Это что кровь? — пораженно спросил Эйрос, смотря на кроваво-красную субстанцию в своем бокале.

— Нет, Ваше Высочество, это всего лишь вино, — с издевкой протянула я, а потом со смешком добавила: — Хотя если Вы желаете крови, то я могу, попросить Мейгиру, налить Вам.

Принц что-то хмуро буркнул в ответ, но крови не попросил.

— А я даже и не знала, что светлые тоже кровушкой балуются, — с наигранным удивлением заметила Мирай, отпивая из своего бокала свиную кровь.

Мы сидели в столовой за длинным столом и ждали, пока слуги расставят приготовленные Мейгирой блюда.

Черная жрица, в отличие от остальных, переоделась и на ней красовалось черное с серебреной вышивкой платье с тугим корсетом и длинной юбкой с порезами от бедра. Горловина у этого платья была из мелкой сетки, которая аккуратно спадала на плечи, а рукава, тоже из сетки, обтягивали ее руки до самых пальцев и в завершение высокие сапоги до колен. Мирай, вообще, была очень красивой темной. Невысокая, но очень стройная и фигуристая, она заставляла мужчин, просто не отрывать от нее взгляд. Кожа у нее была белая, словно листки шерадальских роз, лицо формы сердца с ровными, тонкими бровями, большими "кошачьими" глазами зеленого цвета с красными зрачками-щелочками. Нос был ровный и с немного вздернутой пипкой, а губы полные, казалось, что она их раздраженно надувает. Черные, длинные волосы она обычно заплетала во множество маленьких косичек, которые стягивала на затылке.

— Хейса, скажи, а что это сегодня было на стене? — спросил Эйрос.

Он к своему бокалу так и не притронулся. Мне стало обидно, так как я к ужину приказала открыть бутылку одного из лучших вин, которое было приготовлено еще при жизни дедушки.

— Ты имеешь в виду женихов? — решила уточнить я.

— Да, — кивнул он головой. — Я не могу понять, почему они на тебя кинулись, словно сумасшедшие.

Я кокетливо похлопала ресничками и гордо сказала:

— Просто моя красота свела их с ума.

— Скорей, деньги, — возразила Мирай, отсалютовав мне бокалом.

— Нет, титула,— выдала свою версию Азирия, вторя за черной жрицей.

— Или должность хранителя, — подытожил Илис, и так как он сидел рядом, то салютовать мне не стал, а попросту стукнул свой стакан об мой.

— Благодарю, — угрюмо буркнула я, кидая злые взгляды на их смеющиеся лица. — И этих существ я пою своим лучшим вином, — добавила я, делая большей глоток полусладкого вина, у которого было приятное послевкусие черной смородины.

— Вообще-то, я имел в виду, почему они на вас именно кинулись, — пояснил принц, все же решаясь попробовать содержимое своего бокала. И по его мгновенному опустошению, стало понятно, что проба пришлась по вкусу королевскому отпрыску.

— А, ты об этом, — с пониманием протянула я, а потом хмуро ответила: — Это одна из старых и глупых традиций темных, что если претендентов на одну девушку больше двух, то они должны попытаться ее поймать.

— В смысле, кто первый поймает, то мужем и станет? — с перекошенным от удивления лицом спросил принц.

— Раньше — да, — серьезно ответила я, кивнув головой, — а сейчас я б попросту в гости пригласить должна была бы на обед. Но это тоже не слишком приятно.

— Все-таки традиции темных — это...

— Ваше Высочество, — с нажимом перебил блондинчика Котена, — существует одно старое высказывание: "О традициях не спорят!". И я надеюсь, Вы запомните его на будущее. — А потом он перевел взгляд на меня и вежливо спросил: — Вы и вправду хранитель?

В ответ я смущено улыбнулась и кивнула головой.

— Мне рассказывали, что хранители это уникальные и необычные существа, — добавил он, от чего моя улыбка растянулась до ушей.

— А кто такие хранители? — спросил принц.

Темные перевели удивленные взгляды на смутившегося от подобного внимания парня, а Котена мрачно буркнул:

— Эйрос, твои учителя зря деньги получали.

— Сейчас я объясню, — сказала я, решив просветить темный ум одного светлого. — Если в двух словах, то "хранители" — это существа, которые умеют чувствовать и собирать энергию, которую потом могут использовать в своих целях. Хранители рождаются очень редко, и этот дар не передается по наследству. Понятно?

— Вроде бы да,— неуверенно произнес принц.

— Если еще короче, так сказать в одно слово, — с улыбкой сказал Илис, хищно косясь на меня, — то с Хейсой можно неделю заниматься любовью и не уставать.

— Ого! — пораженно протянул принц, смотря на меня как-то, по-другому, с неким уважением. — Теперь понял!

Я со злостью посмотрела на Илиса и возмущено завопила:

— Почему каждый раз при объяснении ты используешь это сравнение! Ведь я могу помогать лечить больных, подпитывать энергией магов, заклинания, артефакты и много еще чего. Но нет же, ты используешь пример про кровать!

— Но зато так всем сразу становиться все понятно, — невозмутимо парировал вампир, пожимая плечами.

В столовую зашла Мейгира, держа в руках белую супницу. Эйрос вздрогнул и кинул на меня злой взгляд, я а ответ возмущено подняла правую бровь, напоминая о той свинье, которую он подложил мне на стене. Он все понял и отвернулся.

Подойдя ко мне, кухарка заискивающе сказала:

— Вощ, для вас хозя'ка "харщо по-свн'скэ".

Я удивленно на нее посмотрела, так как обычно от нее ничего не допросишься, а тут взяла и приготовила мое любимое блюдо, а потом вспомнила горшок, упавший мне на голову. Он, наверное, полагался Илису, но вампир не вовремя упал на колено и снаряд попал в меня.

— О, я тоже буду! — восхищенно сказала Аз, протягивая моей поварихе тарелку.

— Что это такое? — спросил Эйрос, с опаской косясь в открытую супницу.

— "Харчо по-свински", — вне пониманий повторила я, но тут же спохватившись, объяснила: — Это называется "окрошка", просто дедушка ее так называл. А так это вполне обычный суп с мясом и специями, который просто заливается белым квасом и заправляется сметаной, а потом ставится в погреб, где и охлаждается пару часов. Советую попробовать!

Все принялись за трапезу. Котена на пару с Илисом принялись за запеченную с картошкой щуку, Мирай ела отдельно приготовленную ей слегка поджаренную говядину, а мы втроем уплетывали за обе щеки "харчо по-свински".

Что тут сказать? Мейгира была отличной поварихой, хоть и обладала не очень привлекательной внешностью и еще непривлекательнее характером.

Хамелка была невысокая, но до ужаса худая, с темно-зеленная кожей, прямым лицом с впалыми щеками и натянутыми скулами. Вместо носа две дырочки, круглые фиолетовые глаза были навыкат, а губы — черная прямая полоска. Бровей и ресниц у нее не было, а волосы на голове были черно-белые.

Вдруг маленький паук появился на столе и, когда он пробегал возле Эйроса, Мейгира резко дернулась вперед. Мгновенно длинный язык приклеил насекомое и вернулся на место.

Лицо у принца ошарашено вытянулось, а на правом глазе нервно начало дрыгаться нижнее веко.

— Що? Не попадащь добру! — Пожала кухарка худенькими плечами, смачно жуя паука.

— Она хамелка, — объяснила я, обворожительно улыбнувшись принцу. — Они питаются насекомыми и пресмыкающимися.

Когда кухарка ушла, Мирай толкнула Илиса локтем в бок и азартно спросила:

— Война с Мегерой продолжается?

— Угу, — качнул головой Илис, с опаской вилкой ковыряя еду в своей тарелке. — Никак ее в Арн отправить не могу!

— Я давно предлагала сварить ее в масле! — возмущенно протянула Мира. — И тебе приятно и мне сытно!

— Не пойдет, — покачал головой вампир. — Где я, по-твоему, такой большой чан достану? Да и масло много надо. Притом у нее есть там нечего, только разве что собакам кости погрызть.

— А нож в спину кинуть? — продолжила черная жрица.

— Пробовал, увернулась, — хмуро ответил Илис, кидая на меня виноватый взгляд, — а я чуть Хейсу к стене не пригвоздил.

— Ведро с кислотой на двери?

— И это пробовал... Повезло, что у Хейсы реакция по истине эльфийская.

— Летящая булава?

— Тоже... Тогда я и узнал, что Хейса умеет на полный шпагат садиться.

— Заколдованный рой ос?

— Пройдено... Хорошо у Хейсы нет аллергий на их жала.

— А воду на пол налить и заклинание "молния" пустить?

— Об этом лучше не вспоминать... Хейса две недели заикалась.

— Давайте, прекратим этот разговор, — вспоминая нерадостные события, попросила я, в ужасе сжав голову руками. — А то у принца цвет лица уже сравнялся с цветом кожи у хамелов.

Конец трапезы прошел нормально, правда, принц теперь постоянно косился по сторонам (на меня он старался, вообще, не смотреть), а его лицо так и не стало прежнего цвета.

Слуги светлых развели по комнатам, при этом я предупредила, что им следует выспаться, так как завтра утром мы отправляемся. Мирай и Азирия тоже ушли в комнаты, которые они уже спокойно могли назвать своими. А я направилась объявлять некоторым существам, что уезжаю на месяц на переговоры о продаже хмеля в Темный Рай, и заместителем оставляю Илиса. Потом еще несколько часов бродила, раздавая указания и поручения на месяц. И я вдруг обнаружила, что у меня есть куча забот и проблем, которые словно до этого от меня прятались, а сейчас решили вылезти и похвастаться своим мастерством скрытости.

— А ты жаловалась на скуку, — поддел меня Илис, когда я ему об это сообщила.

— Не хочу, никуда я уезжать, — призналась я другу, крепко его обнимая.

Он обнял меня в ответ, погладил по волосам, а потом спросил:

— Что от тебя хотела княгиня?

Илис был не дурак, поэтому тоже понимал, что просто так Азирия не приехала бы. Вот только подруга попросила, никому не рассказывать о нашем разговоре.

— Прости, я не могу сказать, — ответила я, виновато заглянув ему в глаза.

— Неужели такое важное дело? — пробормотал он себе под нос, а потом крепче прижал меня к себе и сказал: — У меня плохое предчувствие. Давай, я поеду с тобой.

Я бы очень хотела, чтоб он так и сделал, но помимо желаний существуют еще и обстоятельства.

— А графство я на кого оставлю? — возмущенно сказала я. — И, вообще, не волнуйся! Я быстро съезжу, украду принцессу и вернусь. Ты даже соскучиться по мне, не успеешь!

— Я уже скучаю, — пробормотал Илис. — Обещай, что будешь писать каждую неделю?

— Обещаю! — заверила я.

— И яду мне хорошего привезешь! — тут же потребовал друг.

— Какого еще яду? — возмутилась я. — Мне лианты хватило!

— Значит, не привезешь? — проникновенно спросила Илис, выпуская меня из объятий и возмущенно отворачиваясь. — Я ее, значит, заменять должен буду. За замком следить, да капитал пополнять, а ей жалко мне яду купить?

— Да куплю я тебя яду! — закатив глаза, согласилась я. — Самого лучшего!

— Договорились.

Я, посмотрев в веселые глаза друга, грустно вздохнула и сказала:

— Спасибо тебе.

— Это я должен тебя благодарить, — тихо возразил Илис и, обняв, крепко прижал меня к себе. — Ты спасла меня, Хейса.

И мы стояли так долго-долго, от чего казалось наша энергия, смешавшись друг с другом, стала единым целым.

* * *

Ранее утро, я чуть ли не проспала. Благо петухи у нас были горластые, сама выбирала и зельем поила, чтоб громче кукарекали. Так что когда я спустилась на кухню, Мейгира доложила, что княгиня с черной жрицей уже позавтракали и укладывают вещи в конюшне. Они, действительно, были там, и когда я в "прыжке" к ним присоединилась, то увидела зевающую Мирай, сидящую на своем коне Вороне и Азирию, которая закидывала на свою кобылу Туман сумку с поклажей.

— О, а я уж думала ты не придешь! — весело крикнула подруга. — Выспалась?

Я, наблюдая за смачным зевком черной жрицы, сама не смогла сдержаться, чтоб не зевнуть.

— Как видишь, — сказала я, подходя к подруге и придерживая вещи с другой стороны лошади, пока она привязывала их к седлу.

Аза легко запрыгнула на лошадь и пожелала мне на прощанье:

— Удачи тебе, Хейса!

После чего протянула мне руку, которую я от души пожала.

— И тебя удачи, Азирия. До скорой встречи.

— Да, — кивнула она головой. — Скоро встретимся.

После чего княгиня развернула Туман к воротам, а за ней поехала и Мирай, на ходу кинувшая:

— До встречи, Хейса!

Я дождалась, когда они скроются за поворотом и, потягиваясь, направилась будить светлых, так как нам самим нужно было через пару часов выдвигаться в дорогу.

Глава третья

Список принца

Оказывается, будить принцев Светлых земель — то еще непростое дельце! Я его будила уже порядком десяти минут, но он не просыпался даже от пощечин, поэтому я медленно начинала звереть.

"Всегда нужно уважать время любого существа" — этого правила я стараюсь всегда придерживаться. Поэтому все мои заказчики и поставщики знали, что я, никогда не опаздываю, и уж тем более, не люблю, когда кто-то заставляет меня ждать. С такими существами я сразу же отказывалась работать. Если на них невозможно положиться в таком маленьком пустячке, то как тут можно договариваться о более серьезных делах?

Принц, к сожалению, этого не знал, поэтому спокойно себе посапывал, сладко причмокивая своими странными перевернутыми губами, и тихо толи скулил, толи бубнил что-то себе под нос.

Мелькнувшая в голове мысль, схватить подушку и со всей своей гостеприимностью и терпением, которое у меня было уже на донышке, задушить этого блондинчика, отразилась стягиванием покрасневшей ленты на запястье. Превосходно! Теперь даже помечтать об убийстве Эйроса, не могу, так как я обязана из-за сделки следить, чтоб с ним ничего не случилось. В противном случае лишусь руки, так как магический контракт посчитает, что сделку я провалила, а ,в плане чести, темные всегда были суровее светлых. Лишаться руки мне, ой, как не хотелось (да и кому, вообще, захочется?), поэтому обворожительно улыбнувшись, я осипшим от напряжения голосом приказала Лонвана принести мне ведро ледяной воды. Инкуб принес два, третье ведро тащил Жарон. Втроем мы, как и полагается подлому некроманту и его помощникам, под злостное хихиканье встали в круг около кровати принца и уже приготовились к ритуальному пробуждению его высочества Эроса Найма бла-бла и так далее, как "ритуал" прервал Котена. Мужчина появился, словно верный пес до этого спавший в будке и вдруг решивший на всяк обежать хозяйский дом, успев как раз увидеть в окне торчавшую чужую задницу. И все бы ничего, но когда ты готовишься к какой-то пакости и в предвкушении облизываешься словно кот, глядящий на смету, то внезапно появившийся за твоей спиной маг, грозно спросивший: "Вы что тут делаете?" вызывает у тебя немедленный рефлекс. Мы одновременно вздрогнули, выронили ведра, облив себя, заверещали и попытались, убежать. Вот только меня схватили, словно кота за шкирку, встряхнули и спросили: кто сметану... то есть, что мы вытворяем? Поначалу я попыталась уверить мага в том, что у темных эта такая традиция: самых дорогих гостей потчевать с утра тремя ведрами колодезной воды. Но он мне не поверил, поэтому пришлось каяться во всех тяжких. Когда я объяснила всю суть проблемы Котена, вздохнув, сказал, что покажет, как надо разбудить принца, который даже после нашего фальцета в три гортани, позавидовать которому могла и знаменитая певица Белладонна, спокойно себе дрых!

Маг подошел к кровати принца, схватил одеяло за край и, крикнув: "Эйрос, ты какого черта спишь? Двадцать минут назад Нириса короновали!", стащил его. И о чудо! Принц вскочил, словно на него вылили три ведра холодной воды, которые обиженными сиротами валялись на полу, и закричал:

— Он не имеет право! Я — первиш!

Я с отвалившейся, как вчера у принца челюстью, когда он узнал, что Мирай черная жрица, стояла и смотрела на голое высочество и будущего короля Светлых земель. Холодно мне из-за пролитой ледяной воды уже не было, одежда мгновенно высохла, а белые клубки пара весело закручиваясь, таяли возле плеч.

А Ваше Высочество все носилось по комнате, выкрикивая: "Да как он посмел!". И тут Эйрос узрел меня! Покраснев не хуже монашки, у которой попросили показать ее щиколотки, он сконфужено прикрыл объект любозрения подушкой и смущенно поинтересовался:

— Хейса, а что, простите, вы забыли в моей комнате?

— Снасильничать тебя пришла, — не подумав, выпалила я, отчего в меня впились два взгляда: один недоверчиво-смущенный и второй сердито-возмущенный. — А ты почему голый спишь?

— У себя дома я так постоянно сплю, — смущенно признал Эйрос, пожимая плечами. — В пути голым попробуй поспи! Поэтому и решил, пока я тут... — Принц совсем смутился и выглядел так, словно ему хочется, провалиться вслед моей челюсти к центру земли.

"Чем бы дитя не тешилось, лишь бы умертвие в дом не таскало!" — вспомнила я слова своей няньки и, выходя из комнаты, на ходу добродушно сказала:

— Завидую я твоей будущей женушке.

* * *

Не смотря на то, что замок был, словно лабиринт с ловушками, и во многие комнаты и коридоры столетиями не ступала нога служанки, пыли нигде не было. Не на картинных рамах с изображениями предыдущих существ носящих фамилию Эджерай, не под донышками ваз, в которых веками стояли засушенные цветы. Понять этот феномен я не смогла, а дедушка ответил, что в эти места даже пыль страшится заглянуть. В этом он был прав. Энергия в этих коридорах была настолько пугающая, что у меня на лбу выступил холодный пот. Прибавить этих существ на картинах, чьи глаза казалось, следят за тобой, и давящую мертвую тишину, нагоняющую еще более жуткую атмосферу.

— Нет, это просто какое-то издевательство! — прорычала я сквозь зубы, пытаясь согреть околевшие плечи руками.

— Я не виноват, что у вас тут не замок, а самый настоящий лабиринт! — холодно ответил Котена. Хоть он и шел спокойной, расслабленной походкой, но я видела, как он напряжен и как его глаза внимательно смотрят по сторонам. — Вы могли бы хоть оставить с нами слугу. Ведь использовать ваш метод телепортации мы не способны.

В чем-то он был прав. Использовать наши "прыжки" светлые не способны и, даже если открыть для них ход прыжком то, во-первых, надо знать точное место, куда тебе надо "прыгнуть", а во-вторых, принц попросту не сможет использовать этот телепорт. И я, действительно, могла оставить с ними кого-то из слуг, который и будет перемещать светлых по замку. Вот только в тот момент мне уж очень было не до мыслей о слугах и телепортах.

— Но ведь не я оставила принца одного! — злорадно напомнила я.

— Но ведь из-за Вас принц пострадал! — парировал маг.

Все случилось из-за того, что Эйрос после моего заявления спотыкнулся о валявшееся на полу ведро и, упав, расшиб себе лоб. Котена поспешил меня догнать, чтобы потребовать от непочтительной хозяйки должного внимания в виде слуги, зелья и чистой ткани, чтоб перевязать страшную рану пострадавшего. Понятное дело, он меня не догнал, а когда воротился в комнату, то принца там уже не было. Первая его мысль была, что одна особа вспомнила о должном внимании и, вернувшись, чтоб его оказать, увидела истекающего кровью принца, которого поспешила телепортировать к целителям. И мужчина уж очень удивился, когда оказалось, что эта особа знать не знает ни о каком умирающем принце и, тем более, об ожидающем новостей о его состоянии маге. Я, конечно же, подняла всех на уши, а сама отправилась с Котеной искать в местах, запрещенных для всех, кроме хозяина замка. И вот мы уже больше часа блуждаем по этим мрачным коридорам в поисках умирающей пропажи.

— А если с ним что-нибудь случиться? — уже в сотый раз спросил мужчина.

Я с раздражением на него посмотрела и в сотый раз ответила:

— Вы вчера больше половины ловушек вывели из строя, а Илис остальные на время поисков отключил, так что бояться нечего!

Маг тоже кинул на меня раздраженный взгляд, но вопросы на некоторое время задавать не стал.

Тишина, казалось, в ожидании притаилась рядом с нами, мгновенно съедая издающие нашими ногами звуки.

— А почему Эйрос хочет жениться в таком юном возрасте? — Меня интересовал не столько ответ мага, а сколько его голос, который мог разбить гнетущую тишину.

— Для людей в девятнадцать лет жениться является нормой, — с неохотой ответил маг, которого молчание вполне устраивало.

Я помнила, что мне рассказала о традиции светлых Азирия. Но понять, как монарх может уступить свой трон такому юнцу, была не в силах.

— Просто в его возрасте обычно еще о развлечениях с друзьями думают, а не ответственности перед семьей, — не отставала я. — Притом принц ведет себя словно ребенок, которому не мешало бы, еще пару лет поучи...

Котена резко остановился, тем самым перебив меня на полуслове, затем смерил меня острым, словно только что заточенный клинок, взглядом и холодно бросил:

— Мы вас наняли, чтоб принцессу украсть, а не задавать дурацкие вопросы!

Я даже опешила от такого резкого перехода, но быстро взяв себя в руки, презренно улыбнулась и не менее холодно спросила:

— А что это мы всполошились, словно сидящая на яйцах курица?

— Я просто советую Вам на будущее не лезть туда, куда не просят, — ответил он спокойным голосом, которым обычно выносят смертные приговоры, и, развернувшись, направился дальше по коридору.

За этот час общения с Котеной, я поняла о нем следующее: он вежливый, спокойный, учтивый и заботливый, но если дело касается принца, то он мгновенно становится непреступной скалой, зачищающий его. Если надо будет, он умрет за него или убьет любого, будь то даже его родственник, жена или ребенок.

Такой преданностью можно либо восторгаться, либо сочувствовать. Я относилась ко второму пункту существ. И хоть обитатели замка были мне преданы, но я никогда не позволю им умереть за меня, или запачкать руки чужой кровью. И это желание привил ко мне не дедушка, а я сама так решила для себя.

* * *

— Твоя бабушка была необычная женщина, — вдруг мягко сказал дедушка.

Я подняла лицо и уставилась на него удивленными, заплаканными глазами. За четырнадцать прожитых тут лет дедушка впервые заговорил о своей жене, которую убили незадолго до моего рождения.

— Я влюбился в нее с первого взгляда, — продолжил он, подманив меня рукой присесть на подлокотник кресла. — У нее отец был некромант, а мать валькирия, так что характером она пошла вся в нее. Несгибаемая, сильная, смелая, решительная и вольная, словно само воплощение ветра. Она неслась вперед, никогда не отступая от своих убеждений, и всегда веря лишь в себя. Непоколебимая словно сталь и опасная как клинок. — Дедушка замолчал, сам себе улыбнулся и, положив руки мне на макушку, потрепал по волосам. — Я был на сорок лет ее моложе, так что когда сделал ей предложение, то она лишь рассмеялась. И знаешь, что ответила? Как сейчас помню: она уперла руки в бока, высокомерно подняла подбородок и насмешливо сказала: "Как поцелуешь дракона, так и выйду за тебя замуж!". Я ушел из Темных земель и вернулся аж через двадцать лет. Без приглашения я ворвался в ее дом, там как раз праздник по поводу свадьбы ее сестры проходил, вытащил ее из-за стола, потом вывел на улицу и под всеобщее удивление поцеловал ожидающего меня дракона. И затем спрашиваю: "Помнишь наш уговор?", а она стоит, переводит пораженный взгляд с меня на отплевывающегося чешуйчатого ящера и вдруг, как кинется мне на шею, да как заревет. Я потом только и узнал, что любила она меня, вот только гордость не позволила сразу же принять мое предложение, и когда я ушел, ночи напролет ревела из-за своей глупости, да меня все эти годы дожидалась, других отвергая. Понимаешь, к чему я это веду? Когда-то и ты найдешь такого же темного, который ради тебя поцелует дракона! Дэрек же...

Я отвернула голову, чтобы дедушка не заметил вновь нахлынувшие слезы. Да он и сам все понял и промолчал. И тут меня словно единорог за язык дернул, и я на одном дыхании выпалила:

— Я хочу стать как бабушка!

Дедушка удивленно посмотрел на меня и, слегка ухмыльнувшись, спросил:

— Чтоб через пару лет показать Дэреку, что он потерял?

— Нет, не из-за колдуна, — помахала головой я, пытаясь правильно сформулировать свою мысль. — Кто я сейчас? Никто! И что я, вообще, делаю? Да ничего! Сижу в четырех стенах, словно узник какой-то, да книжки о любви читаю. Если меня настигают проблемы, то я плачу, словно слезы могут решить мои беды. Я не могу никому дать отпор, вот поэтому мной сволочи, подобные этому колдуну, и пользуются, когда им вздумается. Правильно мне Лодгарас говорил: дура я просто наивная, у которой нет гордости! — Я посмотрела в лицо дедушке и решительно сказала: — Научи меня некромантии, пожалуйста. Потому что я хочу понять, на что я способна. Я хочу стать темной, за которую мне самой не будет стыдно!

Дедушка добродушно улыбнулся, слегка качнув головой, и сказал:

— Но учиться в твоем возрасте будет непросто. Тренировки будут тяжелыми и...

— Неважно! — решительно прервала я, серьезным взглядом смотря в глаза дедушки. — Я больше никогда не отступлюсь от своих слов!

* * *

Тренировки, действительно, были непростыми, и порой я хотела все бросить. Но я не могла вернуться к той жизни, от которой пыталась убежать. Не хотела вновь быть слабой, вечно плачущей и незнающей, что она хочет получить от этой жизни и к чему стремится ее душа темной. Сейчас я одна из сильнейших некромантов Темных земель, имею уважение многих и гордо ношу свой титул графини Ванден'лайн.

Вдруг эта холодная, пугающая энергия стала ликующей. Словно убийца, который определился с новой жертвой и ожидающе затаился в кустах. Вот только то, что обитало в моем замке, было намного ужаснее и опаснее тысячи убийц. И это ликование могло относиться лишь к одному.

Схватив мага за руку, я крикнула: "Приготовься" и потащила его в воронку телепорта. Она вывела нас в необычный коридор, в котором не очень желательно было появляться даже мне, не то, что всякому светлому.

Со скоростью, которая намного превосходила хваленую эльфийскую, я метнулась к Эйросу, чья рука уже была в локте от него.

— Тихо-тихо, Эйрос, — зашептала я ему на ухо, прижав за шею к груди. — Уже все хорошо. Успокойся.

Принц дергался в моих крепких объятьях, словно сумасшедший. Все стараясь дотянуться рукой до него.

— Не верю своим глазам, — поражено прошептал маг. — Это же Акон!

Акон был королем драконов и во время Войны Короля выступал против темных изгоев на стороне короля Орана. Он был настолько могущественным, что никто не в силах был его убить. Тогда мой прадед Лайн ценой своей жизни и еще десяти некромантов, замуровал дракона в горе. Из этой горы вскоре и сделали замок, который был похож на лабиринт, а наследники Лайна стали охранять Акона от желающих его освободить, потому что он все еще жив. И даже сейчас он способен нести смерть и любой, кто до него дотрагивается, умирает, так как его душу захватывают в плен, в клетку из костей и мучений.

— Отойди! — закричала я.

Принц уже слегка пришел в себя, так что не хватало еще и мага успокаивать. Вот только Котена был спокоен. То есть он был удивлен и ошарашен, но к притяжению оставался спокоен, а значит, сломя голову нестись и лапать руками Акона, он не станет. Это было удивительно, так как немногие способны не поддаться притяжению.

Я обвела взглядом профиль огромного черепа Акона, который был замурован в стену. С другой стороны коридора выступала скелетообразная лапа, чьи когти на полметра торчали из стены, словно в желании схватить тебя. Почти все стены в нижних уровнях замка были украшены выпуклыми костями, словно корнями разросшегося дерева. Если побродить по нижним уровням, то можно увидеть удивительные вещи. Особенно, меня впечатлила комната, которая была продета ребрами Акона, словно половинками многих арок, которые посередине разделила стена.

В детстве я не понимала, почему дедушка запрещает мне ходить сюда и прикасаться к костям. Опасность я от энергии не чувствовала, потому что Акон пытался меня притянуть. Конечно, это у него получалось не так хорошо, как с остальными, потому что кровь Лайна давала мне иммунитет, но меня постоянно сюда что-то тянуло, и я могла часами гулять по коридорам, любуясь мраморными корнями тысячелетнего дерева. А потом дедушка познакомил меня с девочкой моего возраста, которая должна была стать моей подругой и я, не задумываясь о последствиях, повела ее в свое тайное место. Тогда я впервые увидела притяжение в действии. Мы почти дошли до коридора с частью головы Акона, как она резко бросилась вперед. Я от удивления застыла всего на пару секунд, но этого хватило с лихвой. Послышался резкий крик ужаса, который казалось, мог долететь до небес, и когда я прибежала, она уже ничком лежала возле выпуклой кости. Побелевшая с застывшей гримасой боли на лице, она огромными от ужаса глазами смотрела в красный рубин, заменявший Акону глаз. И в ту секунду с меня словно сняли защитный купол, и я почувствовала всю ту злость, ненависть, презрение и ликование, которое окружало меня. И я чувствовала, как что-то маленькое и светлое разрывается на тысячу кусочков и жуется в невидимой пасти. Поле этого я стала понимать запрет дедушки и почти всю ночь стояла на коленях перед домом матери, которая оплакивала своего единственного ребенка.

Энергия вокруг меня затянулась, ненависть и злость, да еще настолько сильная, что у меня закружилась на секунду голова. Подобный наплыв энергии я чувствовала от Акона впервые.

— Что такое? — с насмешкой спросила я. — Злишься, что на этот раз я успела, тварь? — Принц слабо дернулся в моих объятьях, но я на это даже не обратила внимание, так как моя энергия защищала его от притяжения. — Тебе даже повезло, что ты закрыт тут, потому что муки, которые я бы заставила тебя испытать, были бы намного хуже этой клетки.

Злое веселье окружило меня и мне даже почудились далекие отголоски смеха, словно эхо, долетевшее к подножью высокой скалы.

— Смейся-смейся, — кивнула я головой, а потом протянула слегка побледневшему магу руку. — Пойдем отсюда.

Мужчина кивнул головой и поспешил взять мою руку. Было видно, что сдерживать притяжение стало для него тяжело.

В "прыжке" мы переместились на кухню. Мейгира нашему прибытию не удивилась, а вот состояние принца заставило ее нахмуриться.

— До Акона добрался, — сразу же поняла она, сокрушенно покачивая головой. — Н'как он не успоко'щя.

— Успокоится он, как же! Скорее светлые вымрут, чем он успокоится! — зло кинула я, усаживая принца на подставленный магом стул. — Только без обид, — добавила я, чтобы не задеть чувства этих двух.

Да мы ругаемся их названием. Но они не лучше нас. Ведь не думают же светлые, что чертам приятно, когда их поминают всякий раз при неудаче? Одно радует, что "некромантом" сильно не поругаешься, а "светлый" звучит просто и лаконично. Как раз то словечко, легко слетающее с губ, когда молоток нечаянно вместо шляпки гвоздя прибивает твой палец.

Мейгира поднесла к носу принца кружку с какой-то сильно пахнущей субстанцией. Даже я со светлым нос от этой вони закрыла, а Эйрос и вовсе вскочил, уставившись на нас слезящимися глазами, потом он позеленел и надул щеки, схватившись одно рукой за живот, а второй за рот. Кухарка среагировала первой, сунув принцу в руки ведро, над которым он в облегчении склонился.

— Переборщ'ла я, однак, с собащье пещэньэ, — между делом заметила Мейгира, принц повторно склонился над ведром, а маг на нее зло покосился. Вот только кухарке были подобные взгляды побоку. Она сама, в случае чего, могла так зыркнуть, что аж не по себе становится.

— Ну, вы тут разбирайтесь, а пойду, проверю вещи, — сказала я, создавая возле ног воронку. — Мейгира, сообщи всем, что принц нашелся, — добавила я, перед тем как телепорт перенес меня в конюшню.

Конюшня в замке была небольшая. Всего-то десять денников, так как основная конюшня с большим загоном располагалась в двух километрах от деревни.

Я думала, что наши кони будут оседланы, так как я приказала их приготовить к утру, но из-за принца выехать в предполагаемое время мы не смогли. Но кони оказались расседланные, и с удовлетворенным ржанием опустили морды в кормушки, смачно жуя какие-то овощи.

— Госпожа, — поклонился мне конюх, — господин Илис приказал их расседлать около часа назад.

— Да, спасибо, — ответила я и подошла к своему коню Дружку.

Конь поднял морду, приветливо всхрапнул и, по привычке, носом стал подбивать мою ладошку, выпрашивая угощения.

— Да нет у меня ничего, — сказала я, разведя руки в разные стороны.

Дружок перевел недоверчивый взгляд с одной ладошки на другую, а потом цапнул меня за прядь волос и несильно потянул, нетерпеливо прискакивая на месте.

— Да хорошо, сейчас дам, — со смешком ответила я, доставая из-за пазухи сладкую лепешку. — Теперь доволен?

Он за секунду смел угощение с моей руки, мне казалось, что он ее даже не прожевал, а проглотил. Потом лизнул щеку и вновь полез нюхать руку, выпрашивая добавки.

В соседних денниках перестукивали и всхрапывали кони светлых. Один был молодой жеребчик, цвета коры дуба, а второй уже взнузданным конем черно-коричневой расцветки.

Достав вторую лепешку, я разделила ее пополам и, подойдя, протянула коням светлых. Жеребчик с опаской ее понюхал и взял, а второй даже нюхать не стал, тот час отвернул голову и заржал.

— Не хочешь, как хочешь, — ответила я, сама вгрызаясь в недавно спеченное тесто.

— И чем ты тут занимаешься?

Я вздрогнула, выронила лепешку из рук (послышалось мстительное ржание) и, повернувшись, наградила Илиса раздраженным взглядом.

— Умеешь же ты незаметно подбираться, — процедила я сквозь зубы, прижав руку к груди, где галопом неслось сердце.

— Прости, — рассеяно ответил друг, а потом подошел, схватил меня за плечи и спросил: — Может, ты все же никуда не поедешь?

— Да что это с тобой? — забеспокоилась я.

— Просто у меня очень нехорошее предчувствие, — ответил вампир, нахмурившись.

— Илис, я еду и это не обсуждается! — раздраженно ответила я, резко делая шаг назад.

К чему это ребячество? Мне не раз доводилось ездить в Темный Рай, притом в компании со светлыми, один из которых вдобавок маг. Так что я, вообще, не могла понять беспокойство друга.

— Будь осторожнее, — хмуро попросил Илис и, сделав шаг вперед, крепко обнял меня. — Пожалуйста.

* * *

Выехали мы аж после полудня. Весенние солнышко слегка припекало макушку, бабочки радостно порхали над распустившимися цветами, а пух одуванчиков кружился над ними словно снег.

На первой развилки мы свернули налево, так как дорога прямо вела в деревню, а направо к основной конюшне. Покинуть мое графство можно было многими дорогами, но нам нужна была тропа, которая вела через поле, пасеку и перелесок к реке, которая разделяла земли Лайназарана с землями Вауразарана.

Настроения у меня из-за прощанья с Илисом не было. Я и так не любила путешествовать, а тут еще друг, словно заразил меня своим плохим предчувствием, от чего крохотное желание куда-то отправляться, у меня подохло на корню.

Светлые тоже радости от предстоящего путешествия не выражали. Эйрос был злой, бледно-зеленый и голодный. Ну, в последнем он был виновен сам, так как его никто не заставлял отказываться от еды, приготовленной Мейгирой (он так и не поверил, что замечание о печени собаки была всего лишь шуткой). Котена от завтрака тоже отказался, но скорее не из-за экзотической стряпни моей кухарки, а из-за принца, который так хмуро на нас посмотрел, когда я предлагала проигнорировать его и самим наслаждаться едой. Даже у меня под его пристальным взглядом (казалось, что он, по меньшей мере, плюнул мне в кашу, а по большей — подсылал яду и с предвкушением наблюдал, когда же он начнет действовать) кусок в горло не лез, но я упрямо его запихнула и сейчас злорадно глядела на урчащие животы светлых.

— Хейса, а куда мы сейчас направляемся? — поравнявшись со мной, спросил принц.

Светлый! Я ж совсем забыла о сделке. Нужно, как можно быстрее, с ней разобраться и отправить, заниматься своими проблемами.

— Куда направлюсь я — это мое дело, — хмуро буркнула я. — Ты лучше скажи, где ваша принцесса, которую мне выкрасть надо.

— Не знаю, — простодушно ответил Эйрос, пожимая плечами.

— То есть, у вас нет ни одной подходящей кандидатки на примете, — констатировала я, натягивая поводья. — Стой, Дружок.

Наравне с моим конем остановился жеребец Эйроса и немедля опустил морду к выросшему на дороге одуванчику, а Котене поспешно пришлось останавливать своего коня. Тропа была рассчитана только на телегу, запряженную двумя лошадьми, и так как мы ехали с принцем впереди, то магу и приходилось изображать из себя телегу, которая при неосторожности могла вписаться в лошадиные крупы.

— Да, нету! — резко и зло ответил Котена.

— Вообще-то, была одна, — признался Эйрос и со вздохом продолжил: — Но я проиграл право спасти ее лучшему другу.

Я удивленно перевела взгляд на Котену. Мне что еще и ему помогать придется, обустраивать себе семью?

— Нет не ему, — заметив мой взгляд, ответил принц. — С Котеной мы знакомы с детства, так что он мне как брат, а моего же лучшего друга зовут Кельвин. Он незадолго до меня уехал, спасать принцессу из башни колдуна в лес Празднества.

Кто? Кого? Куда?! Я могу понять многое, но не подобный идиотизм!

— Да у светлых, действительно, мозги набекрень! — ошарашено пробормотала я.

— Почему это? — с вызовом спросил Эйрос.

— Да ты хоть знаешь, почему его называют лес Празднества? — с раздражением спросила я. — Или ты считаешь, что там живут феи, которые устраивают там праздник каждый день? — принц хотел было открыть рот, но я угрюмо оборвала: — Нет там никаких фей! И назван он так был из-за одного растения, способного вызывает галлюцинации, которые легко могут свести с ума даже те существа, у которых разум с ноготок. Веками там длиться кровавый праздник безумия и сумасшествия, которому очень легко утянуть тебя в свою пляску. Единственные выжившие там существа зовутся зельды. И уж, поверь мне, они очень не прочь отведать человечины. И даже если твой друг выживет, то и дня не пройдет, как он станет одним из них. Станет одуревшей тварью, носящейся по лесу Празднества и убивающей таких же наивных дурачков, верующих в каких-то заточенных принцесс в башнях! Вариантов здесь всего лишь два.

— Это не так! — грозно закричал Эйрос, скрепя зубами.

Энергия вокруг него вдруг словно вспенилась, увеличиваясь в объеме, а в самом парне незаметно что-то поменялось. Казалось, что он за одну секунду стал старше, как минимум на лет пять. Взгляд его стал серьезнее и грубее, скулы натянулись, заострив его лицо, кулаки с силой сжали поводья, из-за чего косточки пальцев побели, а ровная осанка напоминала натянутую стрелу. Таким величественным и должен выглядеть принц, который вскоре сядет на трон!

— Кельвин ни за что не станет одуревшей тварью! — со злостью продолжил юноша, которого сейчас назвать ребенком у меня бы не повернулся язык. — Он с самого детства выделялся своей добротой, даже мясо не ел, из-за чего многие над ним издевались, потому что он стремился стать рыцарем. Но он терпел, так как поклялся, что будет защищать тех, кто слабее. Я верю, что он сможет бороться и будет идти по третьей тропе! Какой бы тонкой и шатающейся она не была.

Понять окружающую его энергию я не могла, потому что впервые такое ощущала. Но одно определенно было ясно — эта энергия завораживала, успокаивала и затягивала, словно в конце трудного дня горячая ванна. Хотелось нежиться в ней вечно, вот только Эйрос вдруг как-то сгорбился и схватился за голову, будто она закружилась от подобной гаммы чувств, а окружающая его энергия исчезла, словно растаявшая пена.

— Так куда мы едем? — выпрямившись, совершенно спокойным голосом вновь спросил Эйрос и, увидев мой ошарашенный взгляд, испуганно спросил: — У меня что-то на лице?

Я перевела взгляд с принца на мага, мысленно задаваясь вопросом: "Почувствовал ли он эту неимоверную силу, исходящую от принца или нет?". Вот только лицо у Котены оставалось совершенно спокойным, и поэтому понять что-либо я не могла.

— Но, пошел! — спустя полминуты прицыкнула я, потянув за поводья, так как лошади почувствовав свободу, сошли с тропы на поляну одуванчиков, которую безжалостно проредили.

Дружок с неохотой вернулся на тропу и затрусил по потрескавшейся земле. За ним понеслись кони светлых, и как в первый раз Эйрос присоединился рядом, а Котена остался позади.

— Давай, я уточню, — с наигранной любезностью сказала я. — Вы вломились в замок к некроманту и заключили с ним сделку, а сами даже еще не определились с принцессой? Вы не считаете, что об этом нужно было как-то мне заранее сообщить?

Сказать по правде я об этом догадывалась, ведь на данный момент существует только одна человеческая принцесса. И вообще, почему они решили воспользоваться таким странным способом, как заключение сделки с темной? А не просто присмотреть какую-нибудь принцессу, договориться с ее отцом и сымитировать кражу? Так ведь намного проще, как по мне.

— Вообще-то, мы надеялись, что первый план пройдет успешно, но так как он провалился, мы придумали второй, — с какой-то веселой наивностью ответил принц, задумчиво почесывая макушку рукой: — А вот как-то о дальнейшем не подумали.

Я оглянулась и уже хотела наградить мага хмурым взглядом, вот только по его недовольному лицу было понятно сразу же, что в составлении так называемых "планов" он не только не участвовал, но и считал их верхом издевательства над разумом и логикой.

— Можно, подробнее узнать о ваших гениальных планах? — устало выдохнула я, иронично подчеркнув слова "ваших", так как мне эта авантюра стала нравиться все меньше и меньше.

Парень радостно улыбнулся и гордо выпятил грудь, сразу давая понять, кто из них двоих считает себя мастером тактики и выдумщиком гениальных планов по добыче принцесс.

— Во-первых, мы надеялись спасти принцессу из рук колдуна, ну или некроманта, если других вариантов не будет, — продолжал паясничать Эйрос, а сзади послышался звонкий хлопок, который обычно бывает, когда ладонь встречается со лбом. — В случае провала, мы хотели этого самого колдуна, а в нашем варианте некроманта, попросить выкрасть принцессу, чтоб я смог ее спасти. Мы думали, что некромант быстро нам претенденток найдет.

Выслушав этого "гения тактики", я сама хотела повторить жест мага (только чем-нибудь потяжелее ладошки), так как более идиотского плана я в жизни не слышала. Если вдуматься то, по его мнению, колдуны и некроманты должны быть, во-первых, помешанными на краже принцесс, наверное, из-за того, что у них на девушек королевских кровей только и... настроение располагает. Других причин для кражи я придумать не в силах. Во-вторых, если у колдуна, или в их варианте у некроманта, нет подобного увлечения, и его все же тянет и на простолюдинок, или на худой конец девушек из высшего общества, то он должен все равно помочь принцу обзавестись трофейной невестой. В-третьих, у некроманта обязательно должно быть увлечение, в виде шпионажа и собирания досье на принцесс, а то кто знает, вдруг к нему внезапно само Его Высочество Светлых земель нагрянет, и он тут же, цитирую: "быстро нам претенденток найдет"!

Вот только вся несуразность плана заключалась в следующем — он осуществился! Принцу удалось все же найти некроманта для кражи принцессы. Вдобавок этот некромант и вправду знал почти всех принцесс Северного континента. И даже больше. Она являлась одной из них!.. Замечательно единороги скачут!

— Хорошо, — бессильно, после услышанного и осмысленного, протянула я. — Значит, мы поедим в Келгаллу. Одна из принцесс как раз подойдет тебе по возрасту.

Аза говорила, что принц согласится на первую попавшуюся принцессу, а значит одну проблему мы решили. Я была в очень хороших отношениях с королем Келгаллы, и договориться с ним смогу без проблем.

Дорога расширилась, и Котена тут же пристроился рядом с нами. Рядком мы и выехали на поле с пробившимися из-под земли ростками, которые через пару месяцев станут овощами. Поливавшие грядки женщины с детворой, завидев меня, кланялись, подзатыльниками заставляя вторить за собой малышню.

— А мне не нужна первая попавшаяся! — возмутился Эйрос и гордо поднял подбородок вверх. — Я все же будущий король Светлых земель и у меня есть определенные требования к своей будущей жене!

М-да... Вот тебе и согласится на первую попавшуюся.

— И что это за требования? — с усмешкой поинтересовалась я.

Почему-то у Котены после моего вопроса передернулось лицо, вытянулись в угрюмую полоску губы и он, прикрыв глаза рукой, что-то пробубнил под нос.

— Ну, во-первых, — начал высокомерно Эйрос, — она должна быть в меру умной, чтоб не оспаривать и не выступать против моих решений.

"То есть она должна быть дурой", — мысленно заметила я, скрыв смешок за покашливанием в кулак.

— Должна мало говорить, а то знаю я вас. Как откроете рот, так его и не закрываете, особенно, когда общаетесь друг с другом.

Ой, а мужчины как будто не разговаривают, тем более друг с другом!

— И беседу она должна только поддерживать, а не вести. Во-вторых...

Постойте-ка... То все было только первый пункт? Я уже как минимум три насчитала!

— ... У нее должен быть мелодичный голос и тихий смех.

Значит, чувство юмора у нее должно отсутствовать. Притом, отсутствовать до такой степени, чтобы даже самые умелые шуты мира не могли, вызвать у нее озорной смех, а только вежливый смешок.

— Вдобавок она должна уметь петь и своим пением завораживать. В-третьих, уметь играть на музыкальных инструментах и играть профессионально, и желательно на нескольких, чтобы было разнообразие.

Надеюсь ,не одновременно?! Знакомых принцесс с четырьмя, шести, или восьми руками я в знакомых не имею!.. Хотя, если съездить к рефаимам.

— В-четвертых, конечно же, красивая!

Ну как тут без этого! Странно, что именно с этого пункта он не начал.

— У нее должны быть длинные волосы, зеленые глаза, неполные губы, аккуратный нос, ухоженные пальцы и белая аристократическая кожа.

Он даже выделил слово "белая", намекая на голубую расцветку Азирии.

— Она должна быть невысокого роста. Где-то мне по плечо, но не выше. А фигура у нее должна быть худая. Особенно, чтоб небольшие были плечи и бедра. В-пятых...

Примерно через час я поняла, что бубнил себе под нос Котена. Конечно, дословно повторить я не смогу, но смысл определенно был следующий: "О, Создатель, ради какого черта эта дура спросила?". Еще через час я сама задавалась этим вопросом, так как Эйрос все говорил и говорил (он даже подробно рассказал, как она должна будет есть, спать, пить, говорить, смотреть и т.д и т.д) , поэтому я уже ненавидела эту идеальную принцессу под кодовым именем "Она" (а еще сочувствовать, так как судя по всему свободно действовать она сможет только в отхожем месте... и то, если Эйрос дальше не огласит, как она должна будет ходить туда и что там делать). Мозг после пункта шестидесятого просто пытался, отключиться, но принц, с добродушием опытного садиста, постоянно переспрашивал: "Хейса, ты слушаешь?". Хорошо, хоть записывать и зазубрить на будущее не заставлял.

Самое удивительное, что Эйрос ни разу не сбился и не повторился! От чего мне постоянно казалось, что он уже давно написал свиток со всеми пунктами и сейчас, спрятав его где-то, бесцеремонно с него считывает.

Спина и ноги с непривычки затекли. От одного и того же повторяющегося пейзажа леса рябило в глазах, а бубнивший голос принца с каждым новым словом разрывал нити моих нервов. Наверное, только давление ленты на запястье помогало успокоиться, потому что картина, как я с безумной улыбкой бью принца головой об ближайшее дерево, застыла у меня перед глазами.

— В двести семьдесят три, она должна... — принц вдруг запнулся и перевел на меня задумчивый взгляд. — Хейса, а какой твой идеал?

— Который ради меня сможет поцеловать дракона, — не задумываясь, хмуро буркнула я.

Светлые очень красноречиво на меня покосились и я поняла, что придется все объяснять, чтоб меня ненароком не сдали в ближайшем городе первому попавшемуся стражнику, как психически нездоровую темную.

— Моя бабушка была очень гордой и упертой темной. И когда дедушка сделал ей предложение, она сказала, что выйдет за него только после того, как он поцелует дракона.

— И он поцеловал? — не поверил маг.

— Пришлось, — с легкой усмешкой ответила я, вспоминая, как дедушка рассказывал мне эту историю. — Много лет у него ушло на поиски, но они все же увенчались успехом. И спустя двадцать лет дедушка пришел к бабушке и на ее глазах поцеловал дракона в морду.

— И твоя бабушка за двадцать лет не вышла за другого? — удивленно спросил Эйрос.

— Она его тоже любила и все годы ждала, — ответила я, слегка улыбнувшись.

— А дракон что? — полюбопытствовал Котена.

О своем друге дедушка не любил говорить. И единственный разговор, который у нас состоялся о нем, мне запомнился на всю жизнь.

— А дракон всегда остается драконом, — повторила я слова дедушки.

Наступила задумчивая тишина. Казалось, даже лес притих в раздумьях.

— Хейса, — прервал принц тишину своим голосом, — надеюсь, ты найдешь такого парня, который ради тебя поцелует дракона!

— Спасибо, Эйрос, — ответила я с улыбкой. — Надеюсь, ты тоже найдешь достойную жену.

— О, точно, — хлопнул парень себя по лбу, — я же не закончил! На чем я остановился? А, кажется, на двести семьдесят треть...

Некромант и маг переглянулись одинаковыми свирепыми взглядами. И во взглядах у них читалось лишь одно — желание придушить кое-кого! Обидно, что претенденты на удушье у них были разные, а то смогли бы договориться.

* * *

Я с небывалым наслаждением пошевелила затекшими конечностями, которые с неохотой подались моему приказу. На невидимые иголочки, которые за секунду миллионами впивались в кожу, я просто не обращала внимания, так как удовольствие от свободного движения пересиливало боль. Наконец-то, родимая земля, которую я от радости, вновь очутиться на ней, чуть ли не расцеловала. Но вовремя вспомнила, что светлые и так, наверное, стали считать меня слегка пришибленной, после заявления о поцелуе с драконом, и поэтому картина, как я бухаюсь на колени , восхваляю землю и начинаю ее лобызать, даст им только еще больше почвы для сомнительных мыслей.

Привалом распоряжался Котена, который под наше молчаливое согласие, принялся разбивать лагерь на ночлег.

Я, на правах женщины, разлеглась на траве и принялась напевать себе под нос незамысловатую мелодию, размахивая колоском во рту словно дирижер.

— Хейса, на тебе приготовление пищи! — сказал Эйрос, наградив меня свирепым взглядом, когда я спела уже порядком десяти придуманных и тут же забытых мелодий, а колоски вокруг меня заметно поредели.

Я лениво приоткрыла левый глаз. Котены не было, значит, он отправился собирать хворост.

— Хорошо, — лениво согласилась я, открывая второй глаз лишь за тем, чтоб увидеть реакцию парня. — Что хочешь? Суп из селезенки зайца с кишками жаб и лапками воронов? Или запеченные в перьях сороки, слизни с лапками сороконожек? Учти, Эйрос, я очень хорошо умею разделывать любую живность.

Принц вначале побагровел, а потом позеленел, наверное, вспоминая Мейгиру с ее собачьей печенью.

Разделывать животных я и вправду умела, так как для зелий всегда требуется что-то, что без ножа и хотя бы знания расположений главных органов не достать. Правда еду я готовить не умела, потому что это мне было незачем. В дороге мне всегда хватало припасов и денег, которые я после первого своего путешествия научилась экономить.

— Эйрос, — устало выдохнула я его имя, словно оно несло в себе всю прискорбность этого мира, — Мейгира нам две сумки едой забила! Так что, ради какого светлого, ты мне про готовку говоришь?

Принц не позеленел только из-за того, что и так был нежного травяного цвета, но мысли о способностях Мейгиры к приготовлению еды у него были написаны на лбу. И мысли эти были отнюдь не похвальные.

— Тогда иди, Котене помоги, — вновь подал голос принц.

— А он что сам не справиться? — неподдельно удивилась я. — Вроде бы сильный мужик, а помощи женщины требует.

— Тогда иди воды принеси! — не успокаивался парень.

Я привстала на локтях, одарила принца сердитым взглядом и спросила:

— Что тебе от меня надо?

— Чтоб ты воды принесла! — словно умалишенной вторил Эйрос, и даже котелок перед собой выставил.

Я перевела взгляд с котелка на речку, спокойно шумевшую в пяти шагах от нашего лагеря. Было слышно, как тихо завывает камыш и скрепит старое, свесившее свои длинные ветки, словно в желании погладить гладь воды, дерево ивы.

— Эйрос, — я произнесла его имя совершенно спокойным голосом, и сама удивилась своей интонации, — я имела в виду, почему ты меня достаешь?

— Потому что ты лежишь и ничего не делаешь! — гаркнул он и, подойдя ко мне, кинул котелок возле моей головы. Ручка отскочила, ударила меня по лбу и принц испуганно спросил: — Не задел?

Я вскочила, грозно уставила руки в бока и, обворожительно улыбнувшись, заискивающе протянула:

— По-твоему, раз я женщина, то обязана вас и кормить, и стирать, и воду таскать, а ночью еще и ублажать!

Принц на последнее предположение залился легким румянцам и постарался заверить меня в том, что ни о чем таком он даже не думал, тем самым задев мое самолюбие и напомнив о нашем знакомстве.

— Ах, значит я, по-твоему, настолько уродлива, что ублажать Его Высочество Эйроса Найма недостойна?! — пылая от негодования, не подумав, прокричала я.

Со мной такое порой бывает. В порыве злости или гнева всегда говорю первое, что придет в голову, поэтому эмоции стараюсь свои держать на привязи. Но даже самая прочная цепь с годами может заржаветь и порваться.

— А ну немедленно снимай штаны! — рявкнула я, принявшись развязывать узел на вырезе рубашки.

Как говорил мой дедушка: ' Если сболтнула что-то сдуру, то старайся, строить дуру из себя и дальше!'.

У принца от удивления медленно вытянулось лицо, а глаза, казалось, пытались выпасть из глазниц, чтоб упасть мне в декольте.

— За... за... зачем? — заикаясь, спросил парень, отходя от меня на шаг назад.

— Как за... за... зачем? — раздраженно передразнила я его. — Я ж еще с утра хотела тебя снасильничать. Вот как раз и шанс подходящий!

Принц с минуту стоял и смотрел себе под ноги, затем кинул на меня разочарованный взгляд и угрюмо сказал: 'Это не смешно'. Потом подошел, взял котелок и ушел к ручью, а я стояла и мысленно корила себя.

— И кто же из нас идиот?— со вздохом спросила я.

Но мне, конечно, никто не ответил. Лишь где-то недалеко были слышны сердитые всхлипы воды.

* * *

Эйрос со мной не разговаривал, и даже не смотрел в мою сторону, а если мы случайно встречались взглядами, то он поспешно отворачивался. Он даже во время ужина возникать не стал: по поводу еды приготовленной Мейгирой, а это значит, обиделся и впрямь сильно. Я чувствовала себя виноватой, и мне было стыдно за эту глупую выходку, но как примириться, не знала.

После ужина я с принцем должна была лечь отдыхать, так как Эйрос заступал на дежурство вторым, а меня он должен был разбудить за час до рассвета, чтобы я успела приготовить завтрак, накормить лошадей и на рассвете разбудить их. Вот только мне не спалось, и я решила присоединиться к Котене, который, оперившись спиной об ствол дерева, наблюдал за танцующими под трель сверчков ликами огня.

— Ты почему не спишь? — вполголоса спросил меня маг, переведя взгляд с костра на меня.

Я замешкалась с ответом, но Котена, понимающе хмыкнув и слегка качнув головой в сторону спящего принца, спросил:

— Из-за Эйроса?

— Да, — со вздохом ответила я, но поняв, что сболтнула лишнее, поспешно сказала: — То есть, нет! Чего это мне из-за него бессонницей страдать?

— Хорошо, я понял, — ответил с легким смешком мужчина, а потом похлопал ладошкой по земле возле себя, приглашая меня присесть, и скомандовал: — Рассказывай.

Я сходила за своим покрывалом, сотканным из тольна, а потом расстелила его рядом с магом и оперлась, как и он, на ствол дерева.

Хоть сейчас и была весна, но земля за день еще не слишком хорошо прогревалась, а покрывало из тольна было легкими и теплыми, как раз то, что надо при путешествии. Особенно, если идешь пешим, несся все вещи на себе.

С неохотой рассказав о случившемся, я принялась ждать ответа мага.

Котена сорвал с высокого куста травы пушистый колосок и, засунув его стебельком в рот, стал губами водить им в разные стороны. Я, не сдержавшись порыву, вторила за мужчиной. Сок колоска оказался очень сладко-приторным, поэтому захотелось сполоснуть рот водой, но я терпеливо ждала ответа.

— Эйрос очень непростой человек, — медленно начал Котена, словно обдумывая, о чем можно мне узнать, а что не стоит. — Его с детства воспитывали как первиша, из-за чего баловали и потакали требованиям и желаниям.

— Первиша? — удивленно переспросила я.

Я думала, утром мне просто послышалось, и принц назвал себя первенцем, но, оказалось, что все мои мысли о преждевременной глухоте сводятся к простому незнанию традиций Светлых земель.

— Сейчас объясню о "первише".

Всем известно, что получение трона у светлых — это кровавая война, где брат старается подставить брата. Но подобное слово я слышала впервые.

— Это очень старая традиция, которую создал Кай, — принялся разъяснять маг. — По достижению девятнадцати лет принц может стать первышем, и если ему удастся спасти принцессу, то после свадьбы занять трон.

Так вот о чем говорила Азирия.

— Тогда, как принц мог с детства стать первышем? — в непонимании спросила я.

— Король вправе назначить первышем любого из сыновей, и тот будет считаться по статусу выше остальных, так как будет первым претендентом на трон. Эта древняя и запутанная традиция, и к нашему времени она уже слегка изменилась.

— А какой Эйрос сын по счету?

— Третий.

— То есть третьего сына король с детства назначил претендентом на трон и, тем самым, подставил под удар? Но зачем? И за какие услуги?

— Хейса, я Вам и так достаточно рассказал, — отрезал Котена.

Доставать его вопросами я больше не стала. Я и так узнала о принце предостаточно для того, чтобы понять: путешествовать без слуг ему, ой как нелегко. Все приходиться делать самому, а тут еще я лейтяйничаю. Так что я бы из-за этого тоже взбесилась.

Я уже решила отправиться спать, как внезапная фраза Котены: "— Вы для Эйроса как неведомая зверюшка", заставила меня в удивлении застыть.

— Почему это? — спустя секунду спросила я, когда удивление перешло в любопытство.

Котена поднял взгляд к звездному небу и тихо заговорил:

— С детства окружение Эйроса делилось на две категории: подхалимщики и лицемеры. И если первые лизали ему ноги, стараясь выполнить любые требования, то вторые хотели его заставить опуститься к первым. И порой они использовали для этого очень грязные методы. Но, то светлые, а ты темная. Первая темная женщина, которая не относится ни к первой, ни ко второй категории. Ты ему дерзишь, издеваешься, подшучиваешь, ерничаешь и тебе наплевать на его статус. Ты искренняя! — Котена перевел на меня взгляд, в котором мне показалось, промелькнула зависть. — Вот только он не понимает значения этого слова.

— А какой же ты? — Я заглянула ему в глаза. — Ты ведь с ним искренний. Он считает тебя братом!

— Но для меня в первую очередь он — принц, — ответил Котена и его взгляд погрустнел. — Эйрос это понимает, поэтому и искренность считает, как должное от верного слуги. Но твое общение со слугами и княгиней Миарин его просто вогнали в ступор. Ты не представляешь, как он удивился, когда узнал, что слуги над тобой подшучивают. Потом даже насмехался, что ты просто идиотка, которая не может справиться с распоясавшейся прислугой. Но я сказал ему, что подобное отношение может связывать только очень близких существ, которые знакомы не первый год и могут понимать границу между издевательством и дружеской насмешкой.

Я бы не спешила с выводами о "дружеской насмешке". Хотя он все же был прав.

— И принц понял?

— Нет, наоборот, ответил, что подобной дружбы он бы стерпеть не смог, — со смешком ответил Котена. — Хотя я думаю, что в душе ему приятны твои насмешки. Но в этом он не признается даже себе.

— Поэтому я непонятная зверюшка, — пробормотала я себе под нос, — а принц — это охотник, который пытается понять ее повадки.

— Приблизительно так, — кивнул маг головой.

Энергия возле принца вдруг словно вспорхнула миллионами невидимых бабочек, а потом застыла.

— И этот охотник, конечно же, не понимает, что своим любопытством мешает зверьку жить, — хмуро добавила я. — Вы думаете, что я от этой сделки счастлива? Я жила себе спокойно, никого не трогала и ни с кем старалась не конфликтовать. У меня были свои проблемы и заботы, как у обычной темной хозяйки. Но тут появляются два светлых, ловят меня на старой традиции и заключают сделку. Теперь я должна ехать с ними не пойми куда, красть принцессу и вдобавок выслушивать о том, что для какого-то человека я зверек непонятный!

— Вы за свои старания получите достойную награду, — с нажимом напомнил Котена.

— Я не пытаюсь жаловаться и дело тут совсем не в награде, — с раздражением ответила я. — Просто Эйрос должен, научится понимать, что мир крутится не только вокруг него. У каждого есть свои приоритеты в жизни и свои дороги-судьбы. Мы не делимся на две категории. Мы — это маленькие мирки, живущие по своим правилам. И подобное отношение неприемлемо к нам, особенно, для того, кто хочет править. Если Эйрос в первую очередь начнет уважать даже самый маленький мирок, то он станет отличным королем. Сейчас же я вижу лишь никчемного человека, у которого разрослось самолюбие только из-за того, что ему повезло родиться...

— Довольно! — резко прервал меня Котена. — А ты, Эйрос, перестань притворяться! Она почувствовала, что ты проснулся.

— Пусть продолжит! — с вызовом ответил принц, поднимаясь и подходя к нам. — Мне уж очень интересно, что она еще знает о монархии. Видно, у нее тоже разрослось самолюбие из-за дружбы с княгиней Темных земель!

Я не стала отвечать, защищаться, оправдываться или произносить еще какие-нибудь вдохновительные речи. А просто сидела на подстилке из тольна, облокотившись спиной об ствол, и смотрела снизу вверх на возвышающегося надо мной Его Высочества Эйроса Найма.

Энергия возле него вновь вспенилась, а сам парень опять как-то изменился и возмужал.

— Что язык проглотила, или ты можешь только за глаза говорить? — с презрением кинул он.

Я бы могла сказать многое. Вот только он сейчас вряд ли бы понял, что я хочу донести.

Вид у Эйроса был такой, словно я по меньшей мере убила его любимого домашнего питомца, а не всего лишь заметила, что он должен внимательнее относиться к существам и не выстраивать их в одну шеренгу.

— Скажи, хоть что-нибудь! — с ненавистью закричал принц, сжимая кулаки. — Говори, я сказал!

И я сказала. Точнее спокойно спросила:

— А к какой категории относитесь Вы, Эйрос Найм Дерей?

Во взгляде взбешенного парня проскользнуло удивление, непонимание, а энергия вокруг вновь затихла, словно море после шторма.

Я поднялась на ноги и добавила:

— Думаю, ко второй.

Потом не спеша сложила подстилку и, не сказав больше и слова, направилась к своему лежаку.

М-да... Просто отличное начало путешествия!

* * *

Я медленно брела по длинному коридору. Высокие черные своды, нависающие над головой, были все в трещинах, а иногда в них проглядывались темно-зеленые свисающие лианы, все усеянные острыми колючками. В белых словно вымазанных в меле стенах проскальзывали черные силуэты. Они казались бесформенными и как-то странно то набухали, а то сжимались. Их было много и они словно ветер носились по стенам, то мрачно завывая, то безумно смеясь. Чем дальше я шла, тем громче становился их одурманивающий смех, который, казалось, сливался в мое сердце для того, чтобы сжать в путы страха.

Я много раз хотела развернуться и пойти назад, но ноги продолжали идти вперед, отчего по коридору разносились мои шаги, отскакивающие от стен и давившие мне на уши. Чем дальше я шла, тем громче становился звук шагов, сливаясь с мерзким смехом. Через некоторое время тени стали принимать какую-то относительно устойчивую форму. Они были то большие, то маленькие, но у всех как один виднелись длинные костлявые пальцы, красные, наполненные безумной злобой глаза и прогнившие, острые зубы, которые в предвкушении лязгали.

Я вышла из коридора и оказалась в большой круглой комнате. Пирамидный свод подпирали четыре колоны, в которые были выбиты наполненные мукой лица, открывшие свои рты в немом крике ужаса.

Мои преследователи пришли со мной и, обведя стены взглядом, я поняла, что те бесформенные тени — это скелеты, облаченные в плащи, казавшиеся сотканными из самой тьмы.

Они начали выползать из стен, тянуть ко мне руки, смеяться, нетерпеливо толкать друг друга. Они хотели добраться до меня, а я даже кричать не могла, так как меня полностью скрутил своими цепями страх.

Они окружили меня. Казалось, вот сейчас они прыгнут и начнут разрывать меня своими костлявыми пальцами и прогнившими зубами. Их безумный смех полностью поглотил меня.

Вот еще одно мгновение, одна секунда, один удар сердца и меня не станет. Но они вдруг застыли, их смех стих, а мои ушные перепонки, казалось, сейчас разорвутся от мгновенно хлынувшей на них тишины.

Невидимая сила меня повернула, потащила в центр комнаты, где вдруг появилось зеркало, в котором отражалась всего одна Тень.

Ноги вновь двинулись вперед...

Мою руку дернуло к зеркалу...

Тень повторила за мной...

Наши пальцы почти соприкоснулись...

Я резко открыла глаза и, приподнявшись на локтях, в страхе посмотрела по сторонам.

Высокое, раскидное дерево ивы, чьи ветки волнами плясали на ветру. Тонкий, гибкий речной камыш, украсивший свои макушки белоснежным пушком. Тихое журчание реки, а над головой серое небо с еще видимыми звездами, но уже затягивающееся на горизонте желто-красным рассветом.

Обведя все это взглядом, я слегка успокоилась, вот только сердце все неслось галопом, и его бой, казалось, отдавал в пятках.

— Хейса, все нормально? Ты во сне дергалась.

Я повернулась на голос и увидела Эйроса, который сидел возле костра и что-то пил.

— Сон дурной приснился, — сказала я, вставая.

Сколько себя помню мне постоянно снится этот сон. Город душ, длинные коридоры, тени, я и напротив зеркала. Как выглядит город душ, я не знала, но что-то внутри подсказывало, что это был именно он. И снился этот сон всегда к беде!

Город душ — это всегда было плохой знак, потому что это место потерявшихся. Место тех, перед кем ворота Арна не открываются и кому навечно приходится быть заключенными в городе, между здесь и там.

Ополоснув лицо в речке, я подошла к принцу и мне тут же протянули кружку с клубящимися от горячей воды облачками пара. Во рту был приторный вкус вчерашнего колоска, поэтому предложенный напиток я тотчас отхлебнула, и тут же пожалела об этом. Мало того, что язык и нёбо обожгла, так еще и вкус у чая оказался на столько сладким, словно из него пытались сварить сироп.

— Почему так сладко? — возмущенно спросила я после того, как осушила флягу с холодной водой, которую набрала еще в замке.

Язык немного пекло, поэтому говорила я, слегка морщась от боли.

— Просто я такой люблю, — невозмутимо ответил Эйрос, пожимая плечами.

Я, конечно, тоже не могла пить чай без сахара, но это было уже слишком.

— А не боишься, что у тебя попа слипнется? — со смешком спросила я, закрепляя другой котелок, побольше, с водой над огнем.

— Не боюсь, — хмуро буркнул принц, отворачиваясь от меня и устремляя свой взгляд на горизонт.

Красное, словно румянец на щеках солнце, смущенно выглянуло из-под одеяла ночи, а окружающие его розово-голубые разводы на небе, казались призрачными дымками сна, которые все никак не хотели исчезать. Звезды уже полностью исчезли, но их заменили белые стада облаков, пригнанные пастухом-ветром на прогулку.

Пока вода грелась, я успела сложить свои вещи, набрать воды в опустевшие фляги и нарезать сыр с вяленым мясом. При этом я все время подбегала к котелку, чтобы подкинуть в него сухие листья мелисы, пару бубочек пухлого, поспевшего шиповника и несколько гроздей созревшей калины, которая лопалась в пальцах красным соком, стоило только ее немного придавить.

— Извини, — услышала я тихий голос Эйроса.

Я бы могла заставить его повторить погромче, или вообще проигнорировать, строя из себя обиженную девицу. Вот только я понимала, как ему трудно было переступить через себя и сказать всего лишь одно слово.

— Это я должна просить у тебя прощение, — ответила я, дружелюбно уму улыбнувшись. — Я не хотела над тобой подшучивать и, уж тем более, навязывать свою точку зрения.

— Нет, — решительно сказал Эйрос, смущенно опустив взгляд на огонь. — Я вспылил и повел себя не лучшим образом, а ведь ты была права.

— В общем, мы оба виноваты! — отрезала я, не желая больше возвращаться к этой теме. — Так что предлагаю выпить за примирение и понимание!

Улыбнувшись, я разлила по кружкам варево из котелка. Мы шутя чокнулись и, подув на горячее варево, сделали по глотку. Принц тут же поморщился, высунул язык изо рта и жалостливо спросил:

— И как ты такую кислятину пить только можешь?

Я, сделав еще один глоток, пожала плечами.

— Обычно. Но если тебе слишком кисло подсласти.

Принц так и сделал. И в молчании мы любовались красно-оранжевым рассветом, отхлебывая горячий напиток и весело переглядываясь.

* * *

Принц оказывается ни разу не бывал в Темных землях, и о своих соседях почти ничего не знал, поэтому я решила просветить ум парня и следующие четыре дня мы провели за приятной болтовней, без глупых споров и разногласий. Эйрос нормально начал относиться к моим подколкам, то есть, конечно, порой и обижался, и злился, и зло бурчал себе что-то под нос, но мы оба понимали, настоящей обиды он не чувствовал. Котена же просто на меня раздраженно зыркал, но одергивать и грозить мне пальцем, не пробовал.

Сегодняшнее утро выдалось пасмурным, а к полудню серые тучи извергли на землю дождь, которому радовалась трава, но не три путника, медленно бредущие по тропе среди длинного поля. От леса мы отъехали уже на несколько верст, поэтому возвращаться назад, было бы лишь пустой тратой времени.

— Ненавижу путешествовать! — пожаловалась я, ощущая себя в трясущемся седле словно мокрый мешок с картошкой.

Плащ намок, тяжелой тряпкой вися на плечах, а холодный порыв ветра все норовил сорвать с головы капюшон, чтоб холодные капли смогли попасть за шиворот.

— Далеко ли до ближайшей деревни? — спросил маг.

— Очень далеко, — чуть ли не плача ответила я. — Деревни остались позади, так как это поле — граница Темных земель и Темного Рая. Я выбрала эту дорогу, потому что она самая быстрая. Но кто знал, что дождь застанет нас именно на этом тропе!

— Понятно, — раздосадовано вздохнул Котена.

— Хотя постойте!

Я вытащила из сумки длинный, кругообразный свисток с четырьмя колокольчиками посередине, который легко можно было спутать с браслетом, так как он был достаточно широк, чтоб налезть на руку. Потом приставила его губам и дунула. Эйрос уже хотел было закрыть уши, но звука не было, только колокольчики еле слышно зазвенели.

— Он поломался? — удивленно спросил принц.

— Он магический, — опередил меня маг с ответом, — и сделан специально для шершинов.

Шершин появился спустя час, мокрый и злой, но после съеденного куска вяленой свинины заметно подобревший, что даже разрешил Эйросу себя погладить по жесткой, черной с серыми полосками шерсти, хотя до этого чуть не откусил протянутую к нему руку принца.

Парень радовался магическому созданию как дитя малое. В Светлых землях шершины не обитают, да и в Темных ручной шершин был редкостью. Мое графство было единственным, где их разводили, на всем Северном континенте. Да и помимо того, что шершин был очень дорогим приобретением, он еще и сам выбирал себе хозяина.

Выглядел шершин как смесь лисы и летучей мыши. Вытянутая, заостренная морда с клыкастой пастью, большие кошачьи глаза карего цвета, круглые ушки. С виду миленькая, пушистая зверюшка, если бы не гладкий хвост с острыми наростами и чешуйчатые крылья. Шершины были самыми быстрыми и надежными посыльными. Быстрые — потому что могли использовать телепорты, а надежные — из-за кислоты, которой они плюются в случае опасности.

Я, усадив шершина себе на ноги, положила письмо в маленькую шкатулочку, надежно пристегнутую на груди, и еще раз свистнув в свисток. Посыльный взмыл в небо и, сделав пару кругов над нашими головами, улетел.

— Удивительный зверь, — восхищенно проговорил принц, провожая взглядом черную кляксу в небе. — А как его имя?

— Шершины не отзываются на имена и клички.

— А как ты тогда с ним общаешься?

— С помощью свистка, который испускает магические волны, а шершины, словно летучие мыши, их понимают.

— И куда ты его послала?

— Проверить одну идею. И если Хозяин Пройдоха будет на нашей стороне, то сегодня мы переночуем в тепле и на кроватях.

Через полчаса шершин вернулся с радостными новостями, о чем я незамедлительно поделилась со своими спутниками, скармливая посыльному заслуженную награду.

— В Темном Рае существует одно заведение, которое каждую ночь появляется в другом месте. И сегодня нам повезло, так как оно находится всего в паре часов езды от границы!

— И что это за заведение такое? — недоверчиво спросил маг.

Я загадочно улыбнулась и радостно ответила:

— Увидишь!

Наконец-то, жизнь подарила лучик солнца (обидно, что только фигурально, так как дождь продолжал лить как из ведра) и мы выехали в леса, который относился уже к Темному Раю.

* * *

К большому четырехэтажному зданию мы приехали лишь к сумеркам. Во всех окнах горел свет, а музыка, шум и гам были слышны задолго до его обнаружения.

— Что это такое? — с опаской спросил Котена, наблюдая, как мужик с озорным криком летит со второго этажа.

Мужик с громким нецензурным словом шмякнулся в кучу сена, но тут же поднялся и пьяной походкой устремился обратно. Видно, для него этот полет был не первый.

— Это самое лучшее заведение Темного Рая, — гордо оповестила я. — Бордель 'На Обочине'!

— Бо... бордель! — чуть ли не взревел маг. — Хейса, ты спятила?! Притащила принца светлых в бордель темных!

— Почему это спятила? — обижено спросила я, раздраженно сложив руки на груди. — Я привожу вас в лучшее место в Темном Рае, куда может попасть не каждый темный, а ты называешь меня сумасшедшей. Да ты мне по гром жизни должен быть обязан за такую честь!

— Да я и смотрю, что ты нас уже в гроб затолкнуть хочешь! — теперь уж точно взревел маг, багровея от негодования.

Настолько взбешенным я его видела впервые. Даже когда принц пропал у меня в замке, он и то вел себя сдержанней.

— А я никогда не был в борделе темных, — задумчиво и слегка расстроено сказал Эйрос.

— Тогда я могу сказать лишь одно. — Я приглашающе махнула рукой в сторону борделя и шутливо поклонилась. — Добро пожаловать, Ваше Высочество!

Глава четвертая

Бордель "На Обочине"

Два беловолосых вампиреныша недоверчиво смотрели на светлых, но заметив меня, улыбнулись и подбежали, чтоб забрать лошадей и отвести их в конюшню.

К незнакомцам здесь относились с настороженностью, а меня уже можно было назвать давнишним завсегдатаем.

Мы спешились и я, кинув одному из них золотой мень, приказала помыть и накормить лошадей. Мальчишки заулыбались и пообещали, сделать все в лучшем виде. Хотя я и так знала, что за золото наших лошадей обслужат словно королевских, да и накормят сухим, чистым сеном, а не прошлогодним, прелым с колючками. В этом месте деньги решали почти все!

Над дверью никакой вывески не было, да и не нужна она была для тех, кто, точно, знал куда идет.

Возле входа в бордель я повернулась к светлым и объяснила стандартные правила нахождения в этом месте:

— Деньги можете не прятать, здесь ворам ход заказан. Если ввяжетесь в драку, магию не применять, только кулаки! И победитель обязан будет поставить выпивку проигравшему. Понравится девушка, сами к ней не лезьте, скажите мне, я договорюсь. Также старайтесь вести себя весело и непринужденно. Незнакомцев тут никто не любит, но если будут видеть, что вы легко влились в обстановку, то приставать не станут. И самое главное! — Я, выждав театральную паузу, смерила принца серьезным взглядом и предупредила: — И языком поменьше болтайте! Я сама буду вас представлять. Поняли?

— Да! — с предвкушением сказал Эйрос, маг же кисло улыбнувшись, кивнул головой.

Я, вздохнув, сделала шаг к двери и, поскользнувшись на комке грязи, чуть было не упала, благо меня успел подхватить принц. Не успела я что-либо сообразить, как он и вовсе подхватил меня на руки, а потом еще и подкинул, от чего я рефлекторно обхватила руками его шею.

— Ты, что делаешь, идиот?! — растерянно воскликнула я.

Проигнорировав мой вопрос, принц толкнул дверь ногой и уверенно вошел, словно не в бордель, а в собственный замок со спасенной невестой на руках.

Длинный коридор встретил нас полумраком от немногих горевших свечей и душистым запахом меда с лавандой.

Пройдя немного вперед, Эйрос остановился возле длинной стойки, где и соизволил меня поставить не ноги, а потом еще добродушно улыбнуться и махнуть рукой: мол, не стоит благодарности.

За стойкой стоял еще один вампирчик, но постарше. Сзади него виднелась большая комната с перекладинами у потолка. Перекладины были с крючками, на которых висела верхняя одежда посетителей.

— Темного вам времени, графиня Ванден'лайн, — поклонившись, поздоровался со мной вампир.

Если его и удивил способ моего прибытия до стойки, то виду он никакого не подал. Я также была уверена, что он об этом никому не обмолвится. В конце концов, сюда приходили и платили именно за тем, чтоб спокойно, точнее, беспокойно, отдохнуть от всех правил и приличий. Только это и спасало Эйроса, потому что в другое время я бы не сдержалась и врезала ему б от души за подобную выходку.

— И тебе не менее темного, Ренвир, — ответила я, снимая свой промокший плащ с грязными сапогами, и передавая их парню.

После чего перевела взгляд на застывших в недоумении светлых.

— Нам что еще разуваться надо? — возмущенно уточнил маг, с недоверием наблюдая, как Ренвир встряхивает и вешает мой плащ на один из крючков, а сапоги передает молоденькой служанке, которую он окликнул.

Принц, молча, повторил за мной, тоже передавая вампиру свои промокшие и грязные вещи.

— Ну, это же Вам не вонючий трактир! — обижено сказал Ренвир, раздраженно сложив руки на груди. — Или Вы потом ковры от грязи отмывать будете?

Котена хотел было что-то ответить, но благоразумно промолчав, с раздражением снял свою одежду.

— Тапки давать? — спросил Ренвир, после того как я положила на стойку три золотые мень — по мень за каждого, стандартная плата входа и чистки вещей.

— Угу, — ответила я и, посмотрев на ноги светлых, добавила: — Мне тройку, а им по пятерке.

Нам выдали три пары матерчатой обуви с бронзовыми застежками и мы, одев ее, прошагали дальше по коридору к еще одной двери. Вот она уже и вывела нас в большую комнату, уставленную диванами и креслами, которые были обитые черной кожей или красной замшей. Возле диванов стояли маленькие, квадратные столики с вырезанными разноцветными картинками, на потолке висела большая на сто свечей люстра, а окна все были завешаны прозрачными тюлями. Пол и стены были увешены красивыми расписными коврами. На маленькой сцене играли на разных духовых инструментах сатиры, между столиками, словно плывя, расхаживали русалки с подносами в руках. Одетые они были в фиолетовые платья с белыми ажурными передниками, а длинными волосами кокетливо одергивали руки посетителей, тянувшихся ущипнуть их за место, что пониже талии. Посетители смеялись, веселились, пили, орали, а дым от кальянов и трубок стоял такой, что в этой завесе не то, что топор, самой повеситься можно было.

Мы прошли к длинной стойке, и шум мгновенно стих, оставшись по другую сторону полога тишины.

За стойкой стояла пышная демонша с красной кожей и закрученными рогами. На ней было надето красивое черное платье, волосы были собраны в изысканную прическу, украшенную белыми лилиями, шею обвивала нить жемчуга, а руки были обтянуты черными перчатками.

— Давно ты нас не посещала, Хейса, — вместо приветствия кинула мне хозяйка этого заведения. — Когда прилетел твой шершин, я очень удивилась.

— Да вас попробуй найти! — шутливо ответила я.

Об этом борделе ходили легенды, но не каждый темный мог попасть сюда, а уж светлый и подавно!

— А это кто? — поинтересовалась хозяйка, кинув взгляд на стоящих позади меня и удивленно озирающихся людей.

Я только показала ей руку с синей лентой.

— Понятно, — сказала она таким тоном, словно желая уточнить, как это я так опростоволосилась, но промолчала, понимая, что расспрашивать при светлых не имеет права. — И надолго ты к нам?

— До утра, — со вздохом ответила я. — Есть свободные комнаты?

Такие проезжающие мимо путники всегда брали комнату на день, а те, кто приехал развлечься как минимум на три. На два дня никто не имел права оставаться, так как каждый темный знал плохую примету этой цифры и всячески пытался ее избегать.

— Есть, — кивнула она головой. — Вот только твой столик занят.

Это меня очень удивило. Я всегда отдыхала за одним и тем же столиком, поэтому хозяйка должна была, как обычно, освободить его для меня.

— И кем же? — поинтересовалась я, так как если он занят, то должно быть очень уважаемым темным.

— Мире'нэ, — ответила демонша, разводя руки. — Сама понимаешь.

Я понимающе хмыкнула, сокрушенно помотав головой.

Мире'нэ была кицунэ — алирским демоном с Восточного континента, а в Темных землях одной из лучших "шагающей впереди смерти".

— Тогда я с удовольствием составлю ей компанию, — сказала я и по кивку хозяйки поняла, что Мире'нэ тоже не будет против моего общества.

Я махнула рукой светлым, и перед тем, как выйти за полог тишины, до моего слуха донеслись слово хозяйки: "— Мотылек тебя ждал".

Мы поднялись на второй этаж. Обстановка тут была уже совсем другая. Каждые столы были оделены друг от друга перегородками, тем самым делая что-то наподобие маленьких комнаток, вход в которые были завешаны парчовыми шторами. Дойдя до конца комнаты, я, предупредительно дернув за колокольчик, висящий на шторе, отодвинула рукой своеобразную дверь из ткани синего цвета и пропустила в комнатку вначале светлых, а потом вошла сама.

Комнатка была полукруглая, стены были застелены коврами, а на полу лежал красивый золотисто-черный матрас с вышитыми огненными птицами и повсюду лежали круглые подушки разных размеров. В середине матраса была проделана круглая дырка и туда поместили маленький столик, разрисованный полевыми маками. На крупной цепочке, немного не касаясь середины стола, висел светильник в виде бронзового листа, который горел красным магическим огнем. Алирка полулежала на круглой подушке и курила через продолговатую серебряную трубку кальян, в воздухе витал приятный запах роз.

Мире'нэ, как и подобает ее виду, выгладила как человеческая девочка лет так шестнадцати-семнадцати, только с немного необычной внешностью для Северного континента. Кожа у нее была слегка желтовата, а черные волосы всегда были уложены в экзотическую прическу, украшенную заколками в виде розовых цветов со свисающими бусинками. Вот только умный взгляд черных, слегка узковатых глаз и вечная усмешка на маленьких, пухлых, кроваво красных губах говорили о многом.

В отличие от наших демонов, алирские делились на много видов, каждый из которых обладал своей силой. Кицунэ, насколько я помню, были в первую очередь лисами-оборотнями, но не такими как наши, так как у них было три ипостаси. Хотя какие из их ипостасей настоящие, а какие иллюзии, в которых они были мастера, угадать невозможно. Также этот вид восточных демонов умел управлять огнем. Живут они больше тысячи лет, при этом каждые сто лет у них вырастает хвост. Но увидеть их можно только, когда они находятся в своей первозданной форме, которую они редко показывают.

— Ин'нэлин, Мире'нэ, — поприветствовала я кицунэ на алирском и, сложив руки перед собой лодочкой, слегка поклонилась ей.

— Ин'нэлин, Хейса Эджерай.

Девушка, встав, тоже поклонилась мне, после чего перевела заинтересованный взгляд на светлых.

— Поклонитесь, — сказала я им и, заметив недоумение на лицах, объяснила: — Там, откуда она, "поклон" — это проявления уважения и приветствия.

Светлые с недоумением переглянулись, но все же поклонились.

После приветствия и знакомства мы разлеглись на мягком матрасе. Тут же зазвонил колокольчик, и к нам зашла уже более раскрепощено одетая вампирка, упругую грудь, которой обтягивал желто-прозрачный топ, расписанный зелено-серебренными листочками. Из такого же материала была и длинная до щиколоток юбка, украшенная, помимо вышивки, длинными бронзовыми цепочками с колокольчиками, которые при ходьбе слегка позвякивали. Длинные черные волосы были уложены в высокую прическу, украшенную искусственной зеленой листвой и белыми бусами, и только две косички были с челки закреплены на затылке. Лицо у нее тоже было разрисовано в зеленные, красиво переливающиеся, закрученные линии возле глаз.

Первый этаж был общим залом для пьяных посиделок, а второй уже посещали те, кто желали посидеть в тишине с кем-то, либо выбрать себе компаньона на ночь. И если бы за этим столиком сидели только я и Мире'нэ, то к нам бы пришел парень, но хозяйка видно решила порадовать составляющих нам компанию светлых.

Вампирка приветливо улыбнулась нам и, слегка склонив голову, покраснела, заметив ошеломленные глаза светлых, которые были размером с блюдца. А сколько в этих "блюдцах" было эмоций! Так умело смешать недовольство и желание, мог не каждый актер.

Вот что мне больше всего тут нравилось — обслуживание! Мне на своем веку довелось побывать во многих заведениях, но подобной обстановки и обслуживания как здесь, нигде не было. Взять, к примеру, эту девушку. Хоть на ней прозрачная одежда, но она выглядит не пошло, а красиво и утонченно. Да и держится она подобающе: гордая осанка, вежливые манеры и никаких плутовских улыбок или пошлых взглядов. А как она натурально потупила взгляд и покраснела! Словно непорочная дева, которая в постели превращается в настоящую валькирию. Так мастерски играющих девушек вы не встретите больше нигде. И стоили они, конечно, не мало, но только богатые и вельможные темные могли насладиться их мастерством.

— Чего изволите, господа и госпожи? — сказала она таким тихим и нежным голосом, словно миллион бабочек в мгновение вспорхнули.

— Слегка подогретого с мелиссой, лимонником и медом вина и чего-нибудь легкого перекусить, — поразмыслив, заказала я.

— Мне вишнево-миндалевый ликер, — задумчиво побив указательным пальцем по губам, сказала кицунэ и, мечтательно облизнув губы, добавила: — И запеченного в тесте осетра со сметанной и зеленью.

Котена глядел на вампирку хмуро и с неодобрением, а Эйрос старательно делал вид, что он никуда не пялится, но его взгляд все скользил с девушки на светильник.

— А вы что-то будете, господа? — спросила девушка и по еле заметным искоркам в ее глазах я поняла, что ее веселит подобная реакция у принца.

Маг без проблем осуществил заказ, а вот Эйрос так долго и невнятно пытался объяснить, что он хочет, от чего в глазах у девушки уже виднелись открытые смешки. Уверена, если б она могла, то попыталась как-то еще смутить парня, но образ прекрасной и непорочной Хозяйки Естества этого не позволял.

Когда вампирка ушла, пообещав немедленно принести наши заказы, я перевела на принца лукавый взгляд.

— Эйрос, ты чего так всполошился, словно голую женщину впервые увидел? — шутя спросила я.

Парень покраснел и опустил взгляд на свои руки, но тут же попытался взять себя в эти самые руки и с надменностью ответил:

— У нас девушки со слишком открытым декольте считаются распутницами, а тут на ней и одежды толком нет! Я же видел даже... — он запнулся и вновь покраснел. При этом стараясь своим напыщенным видом сказать о том, что он "видел даже" и говорить-то неприлично, не то, что видеть.

— Значит, не видели, — констатировала я, уловив ответ в его словах, а потом вздохнула и, посмотрев на потолок, устало добавила: — Надеюсь, никто не узнает, что меня подловил со сделкой светлый юнец, иначе засмеют!

-Хм, это так странно. Ты принц, но при этом еще ни разу не знавший услад любви, — вдруг влилась в наш разговор кицунэ, хотя до этого лежала и смотрела на все с легкой полуулыбкой. Говорила она с акцентом, слегка растягивая слова.

— И что же тут удивительного? — спросил Эйрос таким тоном, что было непонятно, толи он удивился своей непорочности, толи, наоборот, возгордился ей.

Алирка задумчиво нахмурилась, словно вспомнив не слишком радостные моменты своей жизни, и ответила:

— У нас девушки, которые достигли ста лет, должны отправиться в гарем императора, где год они должны при выборе развлекать его, или его сыновей. При этом в гарем попадают только те девушки, которых в возрасте двадцати лет призовут. Эти призванные до ста лет должны сохранить свою непорочность для того, чтобы подарить ее правителю или принцам. Исключение действует только на тех, кто вышел замуж по-семейному договору. Император и принцы не притронутся к яблоку, от которого уже откусили.

Алирцы были фанатиками своих традиций, и Мире'нэ не была исключением, поэтому при любой возможности старалась о них рассказать.

Кицунэ передала мне трубку кальяна, и благодарности у меня от этого было намного больше, чем от услышанной информации.

— И вы считаете это приемлемым? — с недовольством спросил Котена. — Ведь император же у вас не молодой парень, а насколько я помню: принц имеет право занять престол только в шестьсот лет.

Хм, не знала, однако, что маг просвещен в алирских традициях. Мире'нэ, видно, такого познания тоже не ожидала, поэтому она только смерила мага уже более заинтересованным взглядом, а не вырвала ему язык из-за явных недовольств.

— Мы не стареем, — слегка пожав плечами, ответила она. — Всегда остаемся молодыми... внешне.

Их понятие "старость" было очень и очень размыто, так как их истинная ипостась старела, но вот остальные нет. Да и иллюзиям не свойственно устаревать. Даже сейчас я не знала, сидит рядом с нами одна из ипостасей кицунэ или лишь ее иллюзия по имени "Мире'нэ".

— Вдобавок, только таким образом принцы могут выбирать себе жен, а дальше только их право оставаться им верными или продолжать приглашать к себе в гарем девушек.

— У нас иные традиции! — сердито ответил принц, даже не пытаясь скрыть свое раздражение.

О, вот теперь стала ясна еще одна причина такому скорому поиска невесты! Ведь Эйрос уже девятнадцатилетний парень, у которого тоже есть инстинкты и желания. Вот только не верила я в такую непорочность отпрыска короля Светлых земель.

— Тогда, как ты собираешься доставлять удовольствие своей будущей супруге? — улыбнувшись одной из самых обворожительных улыбок, спроси я у принца. — Или думаешь, что она за тебя все делать будет?

Принц смерил меня разгневанным взглядом и сердито бросил:

— Хейса, я же тебе говорил, что она должна быть чиста и невинна! Мне не надо...

— Яблоко, — перебила его Мире'нэ, хищно улыбаясь, — от которого уже откусили?

Принц не ответил, но все и так поняли, что кицунэ права.

— А у нас это вполне нормально, — слегка пожав плечами, сказала я. Тут все распинаются про традиции своих стран, должна же хоть и я похвалиться нашими. — Если жених не хочет, чтоб его будущая супруга, извините меня за такое выражение, в постели была бревном, то он ищет ей учителя.

-М-да, — хмуро выдохнул маг, слегка покачав головой. — Темные земли всегда были просто-таки садом непорочности!

На его сарказм я ответила философским пожатием плеч и флегматичным вопросом:

— А что ты хотел Котена? — Я отдала трубку кицунэ назад, так как от вдыхания хоть и вкусного дыма у меня начала кружиться голова. — У нас каждый третий то вампир, то инкуб, то демон, а попробуй, таким мастерам соблазна отказать!

Словно в подтверждение моих слов колокольчик слегка звякнул и вампирка в костюме "Хозяйки Естества" зашла к нам, аккуратно ставя поднос с яством на стол.

Мой заказ под названием "легкий перекус" состоял из пяти нарезанных на ломтики видов мяса. Они были кругами сложены на тарелке, на которой в центре располагалась белая субстанция. Я с интересом взяла ломтик копченого мяса с красными кровяными прожилками и, макнув в белую кашу, кинула в рот. Мясо оказалось коровье, а белая субстанция смесью из сыра, сметаны, вареных яиц, грибов, зеленого лука и петрушки. Вкуснота! Вино тоже было выше всяких похвал, и не отпускающий меня озноб холода из-за дождя после первого же глотка бесследно исчез.

— Ты там говорила об учителях? — не скрывая интереса, спросила Мире'нэ. Помимо просвещения традиций своей страны, она также очень интересовалась чужими.

— Угу! — подтвердила я кивком головы и, прихлебнув немного вина, стала рассказывать: — Это существо, которое обучит будущую женушку всему в искусстве любви. Как доставлять удовольствие и как его получать, как добиваться желаемого и главное, как заставить своего мужа не заглядываться на других, а боготворить только тебя. Иногда таких учителей нанимают мамаши для своих дочерей, чтоб те с помощью полученных знаний смогли захомутать себе приличных женихов.

-Хейса, ты так живо об этом рассказываешь, как будто сама была знакома с таким учителем! — с легким смешком в голосе сказала кицунэ, сощурив и так узкие глаза.

— Не то чтоб знакома, просто пару раз доводилось встречаться, — ответила я, ухмыльнувшись. — Да и некоторые "женишки" порой присылают мне таких учителей, пытаясь тем самым расположить меня к себе.

Воспоминания о последнем учителе, которого мне прислали, тут же всплыли в памяти.

* * *

— А госпожа Эджерай и вправду хранитель? — раз пятый спросил учитель, нервно комкающий кончик своего шелкового шарфа от нетерпения.

Оделся он поистине великолепно, да и выгладил обворожительно, сразу давая понять, что деньги у него водятся, а значит, неудовлетворенных в его работе клиенток нет.

— Да, господин, — устало ленивым голосом, как и подобает воспитанному дворецкому, ответила я.

— Замечательно! — не смог он сдержать радостный стон, а экзекуция над бедным шарфом продолжилась с двойным упором.

Мы медленной ходьбой дошли до одной комнаты, после чего я открыла дверь, галантно пропустив учителя внутрь, а потом монотонным голосом оповестила:

— Подождите немного. Хозяйка сейчас подойдет.

Как только я закрыла дверь, то стремглав кинулась в соседнюю комнату, на бегу развязывая осточертевший бант на шее, который ужасно раздражал.

Илис, близнецы, Лео, Мейгира, Фредерик и еще око дюжины слуг находились уже в той комнате. И находились они там из-за того, что она была не простой, а со своим секретом. Одна из стен комнаты была стеклянная, через которую было прекрасно видно, что творится в соседней комнате, куда я привела учителя. В той же комнате стена надежно была скрыта иллюзией в виде картин, поэтому понять, что кто-то за тобой наблюдает невозможно.

— Готов? — с лету спросила я, улыбаясь очень пакостливой и нетерпеливой улыбкой.

— Готов, — ответил друг, и улыбка его ничем не уступала моей.

Илис вышел из этой комнаты и через пару минут вошел в соседнюю.

Учитель сидел на диване, который специально был поставлен спиной к двери. Услышав звук открывающейся двери, он поспешно встал, повернулся, поклонился, а когда выровнялся, то пораженно застыл. Лицо его вытянулось в непонимании, которое тут же сменилось ужасом.

На пороге вместо молодой и красивой хозяйки, которая вдобавок является хранителем, стоял, оперевшись плечом на дверной косяк, вампир. Одет он был в красное платье с открытыми плечами, глубоким декольте на плоской груди и разрезом от бедра, открывающий вид на волосатую ногу. В дополнение растрепанная прическа, яркая боевая раскраска, длинные когти ядовито-зеленного цвета, черные туфли на каблуках, недельная щетина и убийственный запах перегара, который не смог перебить даже не менее тошнотворный запах духов.

Учитель побелел, а Илис нетвердой походкой, шатаясь из стороны в сторону, прошелся к нему и рухнул в его руки, от чего они упали на диван.

— О, учитель, — патетично начал пришедший "хозяйка", заплетающимся, грубым басом, — ик... я готов... ой, извиняйте... ик... я готова начать обручение! Тьфу ты, обучение... ик... прям щас! Хотя вы такой милашка, — ногти вампира прошлись по рубашке мужчины, полоснув не только ткань, но и кожу, — ик... что я за вас... ик... и под венок... то бишь венец готов... ва!

Нанятый учитель по цвету мог обскакать мертвеца, кажется, еще б немного и от увиденного он мог трупными пятнами пойти, но вампира это не останавливало. Опустившись на пол "хозяйка" стал стаскивать с мужчины штаны, приговаривая:

— О, я буду... ик... как дикая лоза... то есть как коза... ик... нет, кажется, дикий лань... ик... в общем, и это тоже буду!

На этом учитель "воскрес", завопил писклявым фальцетом и попытался удрать, вот только Илис был настроен решительно и постарался его остановить. Желание жить в этой схватке победило и учитель в одних кружевных панталонах (штаны и рубашку Илис разорвал, когда пытался остановить его) стремительно удирал из замка, который, казалось, ожил и самозабвенно хохотал — настолько громко было наше веселье.

А примерно через полчаса в замок явился и сам "жених", но того уже выносила приехавшая с ним охрана. Потому что он был больших габаритов, и убегать от вампира "желающей прям щас под венец " ему было проблематично.

* * *

— И еще мне про учителей рассказала здешняя хозяйка, — вынырнув из своих воспоминаний, добавила я.

Мире'нэ с плутовской улыбкой на губах понимающе кивнула и уже серьезнее сказала:

— Я как погляжу, ты с хозяйкой находишься в довольно дружеских отношениях.

Пытаясь подобрать нужные слова для объяснения, я задумчиво проговорила:

— Понимаешь, в Темных землях завести настоящие дружеские отношения, или более глубокие связи — очень непросто! А если уж и удается, то эти отношения передаются, словно по наследству. Поэтому мне такие "довольно дружеские отношения" достались от дедушки, так как он и завел их с хозяйкой.

Мне от дедушки досталось не много таких вот "наследств", но в колоритности вкусов и необычности связей мне могла позавидовать даже мать! Не зря же говорят: "не имей сто друзей, а имей одну связь". Так как дружбу можно предать и швырнуть тебе под ноги, словно пустую бутылку вина, которую вы до этого выпили на двоих. Но связь не так просто порвать, и зарождается она в одно мгновение, когда ты смотришь в глаза существа и понимаешь, что ты нужен ему, как и он тебе. Никому неведомо как и почему зарождается эта связь. Есть мнение, что это души, которые в прошлом были соединены, вновь находят друг друга, или что связь и "завязывает" души, а кто-то считает все выдумкой. Но я верю в то, что это связь зарождается с теми, кому мы нужны больше всего, как и они нам.

Азирия из-за своего высокого положения и вечной опеки нуждалось в таком существе, за которым могла приглядывать, так как она была рождена первой, а значит будущей королевой. Ей с детства говорили, что она должна будет править и защищать целое королевство. Но что мог понять ребенок, который не был уверен в том, что и одно существо сможет уберечь? Если бы у нее был младшей брат или сестра, то ей было бы полегче. Но она была одна в этом хороводе событий, правил и обязанностей. И тут появилась я. Маленький, одинокий, беззащитный клубочек страха и непонимания, брошенная и преданная. Мы обе были одиноки, но если мне нужна была защита, то Азирии тот, кого нужно защищать. Когда мы встретились впервые, между нами зародилась связь, только мы были слишком маленькими и поняли, что обрели, гораздо позже.

С Илимом у нас тоже есть связь, только зародилась она при других обстоятельствах.

* * *

Второй месяц пути был невыносим! Все тело болело так, что казалось, не конь меня везет, а я его, притом без перерывов на сон и еду.

Я раньше ездила с дедушкой пару раз в другие города, но меня всегда возили в карете, да и на ночлег мы останавливались на постоялых дворах или в домах деревенских. Так что спать на земле (хоть и на теплой лежанке) и питаться одним вяленым мясом с сухим хлебом, для меня оказалось нестерпимо. Вдобавок я заблудилась и уже дней шесть ехала через густой лес, не встретив по дороге ни одной деревни, хотя по моим расчетам, должна уже была быть в Лунном Лесу. Обидно, что карта размокла под дождем, а по звездам я ориентироваться не могла, так же ,как и уточнить у кого-то место своего пребывания.

Идея отправиться в путешествие, как когда-то дедушка, чтоб набраться опыта, стала не такой уж и гениальной. Но я, скрепя зубами, ехала дальше, хоть и знала, что стоит мне свистнуть в магический свисток, и шершин незамедлительно прилетит. С ним я смогу отправить письмо дедушке и он через пару дней, а то и раньше, сможет забрать меня домой. Но я упорно ехала дальше, хотя мысленно уже давно пребывала в теплом доме, на мягкой кровати, с кружкой парного молока в руках. Наверное, я так размечталась, что стала даже ощущать легкий запах дыма с оттенком жареного мяса, парящий от разожженного камина. Рот наполнился слюнями, когда я представила, что в камине на вертеле запекается куропатка.

Конь резко остановился, а я, в размышлениях выпустив поводья из рук, чуть не вылетела из седла. Запах не казался уж таким воображаемым, так как я отчетливо его почувствовала. Оглянувшись, я поняла, что конь остановился над пропастью. Она была не слишком широкой, но довольно глубокой, края которой соединял ветхий, плетеный мост. И примерно в метрах тридцати от пропасти, над густым лесом, поднимались шесть или семь столбов дыма, которые, казалось, достигали самого неба.

Лес испуганно молчал, но почему-то опасности я не чувствовала. На лесной пожар это не походило, так как лес тогда бы кричал от боли, а энергия над ним была бы красным маревом, а не серой, почти черной дымкой.

Решившись подойти поближе, я спешилась и намотала поводья на руку. С виду хилый мост, оказался вполне крепким, не одна дощечка не скрипнула под копытами лошади.

Чем ближе я приближалась к столбам дыма, тем отчетливее чувствовала запах жареного мяса. Наверное, там располагалась деревня, или стоянка охотников, и они на этих больших кострах жарили немалый улов. Рот опять наполнился слюнями, и я перешла на легкий бег, желая, как можно быстрей, добраться до желаемой еды.

Наконец, лес кончился. Я и конь одновременно остановились, пораженно оторопев.

Это оказалась деревня, даже скорей село, вот только горели не костры, а маленькие соломенные домики. Везде лежали трупы: дети, женщины, мужчины, старики с разными обгоревшими частями тела.

Я поспешно прикрыла нос рукавом, так как привлекший меня запах жареного мяса, был отнюдь не животного происхождения.

Лежавшие на земле люди дали мне понять, что я нахожусь отнюдь не в Лунном Лесу, а скорей в Светлых или Священных землях. И уж лучше б это были Светлые земли, так как там хоть и будут смотреть с неприязнью, но трогать не станут, в отличие от Священной, где меня легко могут спалить на костре.

Вдруг над селом разнесся детский крик наполненный ужасом. Я стремглав кинулась к дому, откуда он доносился. До мертвых людей мне не было никакого дела, но я была не настолько бессердечной, чтобы не помочь ребенку.

Мне хватило всего несколько секунд, чтоб сформулировать в руке пульсар темной энергии и, толкнув дверь ногой, а потом чертыхнувшись, открыть ее, дернув на себя рукой, забежать в комнату и застыть в удивлении.

В комнате на полу лежало несколько человек, а на маленькой кровати сидел вампир, вонзив в тонкую шею мальчика клыки. С виду вампир был немного старше меня, хотя я не очень сильно разбиралась в их возрасте.

Парень поднял на меня затуманенный красной дымкой взгляд и, откинув тельце ребенка на пол, вытер рукавом потекшую кровь по подбородку.

Я впервые увидела кого-то с подобной энергией. Она была словно бесконечная, бескрайная пустыня, а он ее единственный спутник, собеседник и пленник. Этой странной серой пустыни. Живой и Неживой одновременно.

— Ты не человек, — разбил вампир тишину спокойным голосом, я только хмыкнула:

— Спасибо, что просветил.

Разве у человека может быть серая, словно вымазанная в пепел кожа, острые кончики ушей, лиловые глаза и небольшие клыки? Не думаю.

— Тогда, что ты делаешь в Священной земле? — продолжал блистать спокойствием и невозмутимостью парень.

— В Священной?! — не смогла я сдержаться, чтобы не воскликнуть.

Эх, и куда же меня занесло-то!

— Да, — кивнул он, переводя взгляд с меня на пульсар в руке. — Пропасть — это граница, разделяющая Темный Рай и Священную землю.

Теперь понятно, почему я блуждала столько дней по лесу. Ведь большая часть Темного рая — это лес. Хорошо хоть в лес Празднества не забрела!

Я уж было хотела спросить, а что он тут делает, но, упершись взглядом в тело мальчишки, подавилась вопросом. Мне однажды пришлось убить, но тогда на кону была моя жизнь, а вот так взять и уничтожить целое село, для меня было слишком трудным для понимания.

Парень внимательно посмотрел мне в глаза и произнес:

— Это моя месть! Эта деревня сожгла на костре мою беременную сестру! — Он опустил голову вниз, было видно, что слова довались ему с трудом. — Она возвращалась от своей подруги живущей в Темном Раю, а я ездил в Темные земли по делам. Мы должны были с ней встретиться в одной таверне на границе Темного рая и Священной земли, а потом отправиться в Гратестав, где проживал ее муж. Я немного опоздал, задержался на два дня, а когда приехал в таверну, оказалось, что никакая беременная вампирка к ним не заезжала. Они поймали ее... ее и еще трех женщин...

Он вскочил с кровати и ненавистно сжал кулаки, так что костяшки пальцев побелели, а когти врезались в ладошки, и на пол стала капать кровь.

— У них это такой праздник! На каждый День Всех Темных они ловили трех-четырех женщин, сжигали их, а потом пеплом вымазывали лица и гуляли всю ночь. Они верили, что этот обряд поможет задобрить их богов и избежать нападения на их дом. Да кому, вообще, понадобилось это дряхлое село!? — закричал вампир и обессилено опустился на кровать, сжимая голову руками и бормоча что-то непонятное под нос.

Услышав его историю, я не знала, что сказать. В детстве я даже подумать не могла о том, что существует такая вещь как семья. Мать относилась ко мне с холодной вежливостью, бабушка со злой насмешкой, отец ушел, когда я была маленькая, а брата попросту ко мне не подпускали, словно я была разносчиком заразы. Только когда стала жить у дедушки, ощутила семейный уют и покой. И если бы его убили, или брата... я не знаю, что бы сделала.

Вампир внимательно смотрел на меня и, кажется, даже не моргал, но отчего-то его взгляд не вызывал у меня ни какого страха. Я почему-то просто знала, что он не причинит мне зла, поэтому даже убрала пульсар. И вдруг он резко поднялся и ошарашено проговорил:

— Ты... ты... ты хранитель?!

— С чего ты взял? — слишком резко спросила я, в ошеломлении сделав шаг назад.

Вдруг половицы под моей ногой с треском проломились, и я, закричав от изумления, провалилась. Я замахала руками, словно в желании взлететь, но равновесие сдержать не сумела. Не переставая испугано кричать, я полетела, вот только не вверх, а вниз на пол, больно ударившись поясницей. В правой ноге тут же разразилась неимоверная боль, словно под полом жило чудище, которое слету налетело на подаренную судьбой еду.

— Тихо-тихо, — ласково приговаривал парень, осматривая мою пострадавшую конечность. — Ты напоролось щиколоткой на обломанный край. Потерпи.

Я, пытаясь не кричать, закусила губу от боли. Смотреть на то, что делал вампир, мне было страшно. Но боль продолжалась недолго, и вот уже через пару минут я взирала на свою перевязанную ногу.

— И как такое дитя оказалось в Священной земле? — насмешливо спросил вампир, рассматривая свою порванную рубашку, куском которой обмотал мою ногу.

— Я не дитя, мне уже двадцать четыре! — воскликнула я и тут же поняла, что просто повелась на провокацию. Это меня разозлило, поэтому следующая фраза сама слетел с языка: — Ты сам еще дитя!

Я тут же прикусила длинный язык, вновь переведя взгляд на труп мальчика.

— Возможно, — ответил парень, словно не замечая, куда я пялюсь. — Зато теперь понятно, почему у нас зародилась связь.

— Связь? — удивленно спросила я.

— А ты разве не почувствовала? — ответил он вопросом на вопрос, выжидающе посмотрев на меня, но я лишь пожала плечами.

— Тогда я сейчас объясню. Меня, кстати, Илис зовут.

Меня удивило то, что он назвал только свое имя, поэтому я тоже решила обойтись лишь им.

— Хейса.

— Так вот слушай, Хейса. Связь — это...

* * *

Тогда Илис и объяснил мне о связи. И я поняла, что это чувство доверия, которое я к нему ощутила, и было "завязкой" связи. Тогда-то я и вспомнила первое знакомство с Азирией. Наше же связь с Илисом появилась, потому что ему нужно было утешение и поддержка, а мне верный соратник и надежный друг. Мы потом еще три года путешествовали... на большее меня не хватило. И когда я предложила ему поехать со мной в графство дедушки, то он с радостью согласился.

Илису я обязана многим. Он тысячу раз спасал мне жизнь и еще больше вытягивал из нелепых ситуаций. Так что, оглядываясь назад, я иногда задаюсь вопросом: "Кто в результате кого поддерживал?".

Вспомнив о друге, я с грустью подумала, что с радостью сейчас бы разделила с ним компанию. Мы любили это место и всегда останавливались при поездке в Темный Рай, а сейчас на меня напала апатия и сожаление о том, что моего друга нет рядом.

Выпив остатки остывшего вина одним залпом, я стала прислушиваться к разговору остальных. Меня учтиво не трогали, давая возможность полетать в мыслях, а сами продолжали спор по поводу различия непорочностей в их странах.

Зевнув, я сказала:

— Пожалуй, я вас покину.

Моему уходу препятствовать не стали, только Котена уточнил, как им потом добраться до комнат.

— Когда захотите пойти на покой...

— Надеюсь не на вечный? — хмуро перебил маг.

Гавкаться и препираться у меня настроения не было, поэтому я устало продолжила:

-... То позвоните в колокольчик, и вампирка отведет вас в ваши комнаты. — Но замечание Котены неотомщенным не осталось, и почти выйдя из комнаты, я ернически добавила: — Хотя она может вас не только отвести, но и составить компанию на ночь.

Что ответил маг, я не расслышала, но возмущенный голос кицунэ: 'О, вы многое теряете!', отчетливо долетел до моих ушей.

Я спустилась на первый этаж и за одним из столов, увидела знакомого оборотня-наемника, приветливо машущего мне рукой. Не подойти и не поздороваться было б хамством с моей стороны, поэтому я, улыбнувшись не менее приветливо, подошла и сказала:

— Темного часа, Ворэй!

— И тебе не менее темного, Хейса! — кивнул в ответ оборотень. — Какой светлый занес?

Я тактично умолчала, что существует в природе один светлый, который все-таки умудрился занести, в прямом смысле этого слова, меня сюда, ответив:

— Да к Тиберу в гости решила съездить.

Тибер был главным в Темном Раю. Почему не царем, королем, князем или императором? Потому что не считал себя не одним из вышеперечисленных. Хотя именно он создал Темный Рай, так как эта территория раньше относилась к Темным землям, но была безлюдна, а потом пришел некромант, взял кусок земли и создал мелкое, но, несомненно, богатое королевство. История создания Темного Рая была странной, да и сам Тибер, или как его называют глава Тибер, был диковат.

Я познакомилась с ним в детстве, так как он был очень хорошим другом моего дедушки. Оба как ни как некроманты. И поначалу меня очень обескуражило, когда он попросил называть его дедушка Тиб, затем дед Тиб, а потом просто Тибер. Но дедушка раскрыл мне тайну странного поведения своего друга. Оказалось, что глава Темного Рая был иномирянином! И ему не нравилось такое высокопарное обращение к своей скромной персоне. Зато благодаря этому он мог располагать к себе многих существ, которые стали верными союзниками Темного Рая.

— А ты не слышала? — удивленно спросил Ворэй. — Глава уехал отдыхать и сейчас его заменяет Лодгарас, который ко всему стал нянечкой внучке главы Тибера.

— Да? — изумилась я, а потом улыбнулась и дружелюбно стукнула его ладошкой по плечу. — Ну, тогда тем более, надо съездить, на внучку его поглядеть!

— Ужасная особа, — скривился наемник и добавил с раздражением: — Иномирянка!

В ответ я лишь усмехнулась.

Иномирян у нас не жаловали, недолюбливали и считали сумасшедшими. Взять, к примеру, случай, когда один иномирянин собрал кампанию из воинов-священко и тайком решил пробраться в Темные земли, чтобы убить нашего князя. А о иномирянках, желающих женить на себя принца Море Деревьев я, вообще, молчу! Когда у них спрашивали: "Зачем вы это делаете?", то они все как один твердят: "Так ведь во всех книгах о попаданцах именно это и происходит!" Нет, конечно, попадаются и те, кто нормально относится к нашему миру, без всяких там подвигов и свадеб, некоторые просто сходят с ума, или зачастую умирают.

Мне Тибер однажды рассказал, что наш мир и его связан нитями-воронками, через которые и попадают оттуда сюда или, наоборот, отсюда туда. А Северному континенту повезло соединиться с Европой, а, в частности, с такими странами как Россия, Украина, Белоруссия и Польша. И в первых двух странах эпидемия написания и поглощения книжек в жанре "фентези". Вот многие иномиряне, попадая к нам, сходят с ума и пытаются, воплотить сюжеты книг в реальность. Прибавить сюда различие временного потока, то попадают они сюда довольно часто. И их совсем не смущает тот факт, что никакого зла у нас нет, а принцам и наших девушек хватает. На вопрос: "А что случается с существами, попавшими в тот мир?", Тибер лишь хмуро промолчал. Что наводило на очень нерадостные мысли и желания, подальше держаться от пространственных воронок.

— А Илис с тобой? — поинтересовался Ворэй.

— Нет, ему нездоровится и он решил остаться, — соврала я, хоть и понимала всю абсурдность своих слов. Без Илиса я сюда еще ни разу не приходила.

— Странно, — серьезно ответил оборотень. — И с кем же ты путешествуешь?

— Ворэй, чего это ты так обо мне печешься? — прищурив глаза, медленно протянула я. — Неужто решил ограбить и под ближайшей елкой труп закапать, а тут застыл вопрос: есть со мной свидетели или нет?

Наемник обижено насупился и раздраженно сложил руки на груди.

Я хоть и обидела его своими словами, но понимала, по-другому, он не отстанет.

— Да ну тебя к светлому Каю, — обижено буркнул оборотень, махнув рукой. — Волнуешься тут о ней, а она еще в душу плюет!

— Ну, так не стоит волноваться, — улыбнулась я, указывая на стол. — Лучше вина предложил бы!

Ворэй понимающе улыбнулся и комично наклонился, рукой приглашая к столу, где сидели еще четыре наемника-оборотня. Я их всех знала, так как не раз нанимала для охраны и перевоза груза, поэтому поздоровавшись, присела на стул, учтиво подставленный мне Ворэем. Его он вытащил у соседа рядом стоящего стола, который, поднявшись, в это время толкал тост, так что когда все вливали напиток в себя, он выливал на себя, а потом обескуражено хлопал ресницами, сидя на полу, где по идее должен стоять стул. Сосед оказался тоже оборотнем, только если у Ворэя вторая ипостась была медведь, то у этого волк, чему следовала энергия, запах псины и жесткие серые волосы, торчащие на голове, словно иголки у ежа.

Пострадавший кинулся на Ворэя, но наемник ловко схватил его за плечи и перекинул через свою коленку на спину. Тот сдавлено рыкнул и тут же поднялся, заходя в атаку с левого бока наемника. Схватив его поперек талии, сосед его приподнял и попытался кинуть спиной на пол, но наемник ударил его головой, отчего послышался звонкий удар от двух стукнувшихся лбов.

Все тут же устремили свои взгляды на них, размахивая кружками и выкрикивая подбодряющие или оскорбляющие слова в сторону противников.

У обоих была внушительная комплекция (оборотни как ни как) и неплохой шанс на победу. Вот только я не хотела, чтоб из-за меня у хозяйки поломали пару столов в порыве драки. Поэтому схватив стул, из-за которого весь сыр бор и начался, я с размаху опустила его на дерущихся мужчин. Все тут же застыли, так как мешать драке решится не каждый темный.

Схватив со стола первую попавшую кружку, я, подняв ее повыше, крикнула:

— А давайте, выпьем за дружбу? — И припала к кружке, стараясь осушить ее за пару глотков и не поморщиться, а еще лучше не захлебнуться. Затем, ударив кружкой об стол, как велит традиция темных, весело закричала: — Хозяйка, подай еще эля!

Через полчаса первый этаж ходил ходуном. Он и до этого на месте не стоял, но сейчас "ходун" набрал полный оборот. Все пили, плясали, орали и на сегодняшний вечер стали друзьями не разлей вода. Выпивка лилась рекой, а желающих со мной выпить на брудершафт, я после двенадцатой кружки перестала считать. Потом я с Ворэем и с тем соседом-оборотнем, пыталась сплясать на столе канкан. Получалось у нас плохо. Мы шатались в разные стороны и путались в своих и чужих ногах, а когда кто-то заваливался на бок, то плясавшие рядом со столом темные услужливо ловили нас и закидывали назад, требуя продолжения. И это продолжалась до тех пор, пока меня за талию не стащили со стола, я уж хотела возмутиться и дать в нос нахалу посмевшему оторвать меня от плясок, как увидела насмешливые глаза Мотылька.

Мотылек был инкубом и самым красивым, когда-либо виденным мной мужчиной. Он был высокий и широкоплечий с подтянутым телом, обворожительной улыбкой полных губ и гипнотическим взглядом черных, слегка раскосых глаз. Красная, словно раскаленное железо кожа, была мягче шелка и в огнях свеч отливала еле желтым оттенком. Сильные руки, с перекатывающими под кожей мышцами, крепко держали меня, прижав к себе. Я взлохматила его волосы и почувствовала два твердых кружка — остатки спиленных рогов, которые он прикрывал зачесанными назад волосами. И только три маленьких, рогатых выступа на обеих скулах говорили о том, что инкуб уже совершеннолетний.

— Проведем эту ночь вместе? — Его шепот прошелся волной по телу и застыл томящим клубком внизу живота.

Мой ответ не требовался, и он это прекрасно знал. Поэтому под недовольные возгласы толпы меня унесли с первого этажа на третий. По дороге мы встретили светлых, которых по комнатам разводила вампирка. Эйрос вытаращился на меня таким взглядом, словно увидел в объятьях собственного отца, а Котена смотрел с недовольством, но не больше. Я, не сдержавшись, обворожительно улыбнулась им, кивнула на вампирку и поинтересовалась: "А сами не желаете?" Услышать ответ вновь не смогла, меня занесли в комнату, а затем пожурили, что рядом с ним я не должна обращать внимания на других мужчин.

— Вот собственник! — с наигранным раздражением воскликнула я.

С Мотыльком мы познакомились более трех лет назад. Тогда дедушке уже нездоровилось, и мне с Илисом, и несколькими темными, пришлось съездить в Темный Рай по работе. На обратном пути мы попали под дождь, тогда-то ко мне и прилетел шершин с письмом от хозяйки борделя "На Обочине", которая предлагала переждать дождь в своем заведении. Отказаться мы, от такой чести не посмели...

* * *

— Вот ты какая внучка старика Эджерая, — с одобрением оглядев меня, проговорила демонша, которая, как я поняла, была здесь главной.

Энергия возле нее была словно вулкан, который с виду похож на гору, но в любую минуту может произойти извержение, и в мир вырвется сжигающая все на своем пути лава.

— Спасибо Вам за приглашение, — ответила я, слегка склонив голову в почтении. — Мое имя Хейса Эджерай, это Илис Морифер.

Остальные темные уже расположились за одним из столов, а меня попросили подойти к стойке, только друг меня одну не отпустил, а непреклонно последовал за мной.

— Можешь звать меня хозяйка, — добродушно ответила демонша, дружелюбно улыбнувшись. — И давай на "ты"? Мне очень приятно, что ты посетила мое заведение. Дедушка много о тебе рассказывал, а вот привести не хотел, говорил, что ты мала еще по подобным заведениям ходить. Поэтому, когда мне сказали, что заметили тебя недалеко от моего заведения, я тотчас написала тебе письмо.

— Я очень благодарная за это. Вы... — я под взглядом хозяйки осеклась и тут же поправилась: — Ты нас очень выручила. Путешествие и так было нелегкое, а еще этот дождь. Светлый его побрал бы!

— О, узнаю твоего дедушку. Он тоже поначалу не любил путешествовать, а потом так увлекся, что и домой возвращаться не хотел...

Мы минут пятнадцать еще поболтали. Она рассказала, как дедушка сюда впервые пришел, и как они подружились, а потом расспросила о моих путешествиях. Напоследок хозяйка вручила мне бутылку вина за счет заведения и предложила на ночь компанию, от которой я тотчас же отказалась, заверив, что одиночеством по ночам не страдаю и одна в кровати не мерзну.

— Женщины, — со вздохом протянул Илис, когда мы направились к своему столу.

— Тебя никто не заставлял идти за мной, — здраво рассудила я.

— Если бы я не пошел, то ты бы там до утра лясы точила!

Идти приходилось с осторожность, так как за каждым столом веселились и пили темные, которые, то норовили махнуть рукой с зажатой кружкой пива, то резко подняться и начать заваливаться набок, а то и вовсе затеять драку. И хоть они все были заняты общением друг с другом, но у меня было ощущение, что весь зал смотрит исподтишка именно на меня, при этом шушукаясь:

— Смотри-смотри, это внучка Эджерая.

— Того некроманта из рода Лайна?

— Его самого.

— Наверное, это следующая графиня.

— Еще бы, ведь сын его предателем оказался. С драконами спутался.

Когда мы подошли к нашему столу, я тотчас схватила кружку и плеснув туда подаренного вина. Только потом присела за стул и спросила у друга:

— Мне кажется или все смотрят на меня и говорят обо мне?

— В другое время я б сказал, что у тебя разыгралась мания величия, но сейчас ты права. — Хоть друг ответил с озорной улыбкой на губах, его глаза оставались серьезные.

— Не волнуйтесь, госпожа. Мы сумеем Вас защитить, — шепнул мне сидящий рядом охранник.

Я, осушив свою кружку, со звоном опустила ее на стол и ответила:

— У вас паранойя! Давайте лучше просто отдыхать, ведь до дома еще далеко.

Перечить мне никто не стал. И мы, не обращая ни на кого внимания, пили, ели и болтали, а я потом еще и танцевать пошла.

Возле музыкантов была отведена площадка, где плясали темные под веселые песни. Темные женщины и мужчины собрались в кругу, хлопая в ладоши в определенный момент и лихо пританцовывая. Меня с радостью взяли в круг, а потом весело смеялись, наблюдая, как я путаюсь в ногах и пытаюсь поспевать за хлопками. Я станцевала танцев десять, а потом откланялась, пообещав вернуться, как только алкоголь в крови вновь поднимется на нужную планку.

По дороге к своему столу меня вдруг сзади обняли за талию и шепнули на ухо:

— Проведем эту ночь вместе?

Я подняла голову вверх и столкнулась взглядом с черными, слегка раскосыми глазами, которые, казалось, заворожили меня, и я, следуя непривычному мне внутреннему порыву, пошла за ним.

Пришла в себя я в коридоре на третьем этаже, когда мужчина открыл дверь в комнату, возле которой мы затормозили. Я тут же выдернула руку, за которую он меня вел, и, сглотнув комок в горле, сказала:

— Я же сказала хозяйке, что на ночь мне компания не нужна.

Теперь я смогла рассмотреть его получше. Это оказался инкуб, только почему-то со спиленными рогами.

Мужчина убрал руку с дверной ручки, повернулся ко мне, хмыкнул и ответил, пожимая плечами:

— Мне хозяйка ничего и не говорила.

Я, было, хотела извиниться за то, что приняла его за работника борделя, а потом внимательно присмотрелась к одежде и поняла, что он и так тут работал.

Черная рубашка, жилетка с расшитыми изумрудными бабочками и черные штаны были одеждой, которую носили здешние компаньоны на ночь. Компаньонки же одевались в прозрачные платья, или в юбки с обрезанными рубашками.

Заметив недоуменный взгляд, которым я оглядываю его одежду, инкуб сказал:

— Я работник борделя, но хозяйка меня не посылала. — Он сделал шаг вперед и провел по моим волосам рукой. — И хоть я тут работаю, но выбирать меня нельзя. Я сам выбираю ту, кто мне понравится. — Наклонившись ко мне, инкуб прошептал у моих губ: — Ей и дарю наслаждение.

Отвернув голову я с издевкой спросила:

— Значит, я должна быть польщена за подобное внимание?

— Это я должен быть польщен от знакомства с Вами, — ответил мужчина и, приложив правую руку груди, поклонился мне. — Мое имя Мотылек, — представился он и посмотрел на меня таким взглядом, наполненным желанием, что мне стало неудобно стоять рядом с ним, так как я сразу вспомнила о том, что сильно вспотела, когда плясала, да и в пути ванну проблематично принять.

Имя ему определенно не подходило, потому что именно ты чувствовала себя мелкой бабочкой, летящей на огонь его глаз. Даже его энергия напоминала яркий фонарь во тьме, настолько светлой и притягательной она была. Наверное, ему даже даром своим не нужно было пользоваться. Всего один взгляд полных желания глаз и манящая улыбка, могла собирать возле его ног толпы девушек, молящих о внимании.

— Хейса Эджерай, — ответила я, а потом сделала шаг назад. — Извините, но мне, вправду, не нужна компания на ночь.

Инкуб смерил меня озорным взглядом и, протянув мне руку, нежно проговорил:

— Идем со мной, и ты не пожалеешь.

Я внимательно посмотрела ему в глаза и взяла предложенную руку.

И я, действительно, не пожалела, потому что впервые в жизни поняла, на сколько я могу быть желанной и любимой.

* * *

Потом мы постоянно с ним ночи поводили вдвоем. Я даже деньги не платила, как хранитель, расплачиваясь жизненно необходимой для него энергией. Мотылек же давал почувствовать мне себя желанной и любимой, пускай лишь на одну ночь. Потом мы до утра шептали друг другу нежные слова, а на утро заказывали еду в комнату и словно любовная парочка щебетали до зари. И так три-четыре дня. Не забот, не проблем. Отдушина — очень подходящее ему слово.

Илис даже в шутку подтрунивал надо мной: "Когда список гостей на свадьбу составлять?", но я от него лишь отмахивалась, отвечая: "Вот докаркаешь и, действительно, заставлю список составлять. Вот только для нашей свадьбы!". На что он закатывал глаза и говорил: "Скорей Мейгира совершит самоубийство, чем ты решишь выйти замуж!". Друг знал о колдуне, поэтому понимал, как мне трудно кого-то вновь полюбить. У меня были чувства к Илису, но я никогда не давала этой слабости помешать нашей дружбе. Лишь однажды я, напившись, не сдержалась и поцеловала его, но он свернул все это в шутку, после чего часто надо мной из-за этого подшучивал. И я ему за это была очень благодарна. Он как никто мог меня понять.

— Хейса, ты тут? — вывел меня из мыслей тихий шепот.

— Да здесь я, — ответила я и, выкинув все ненужные мысли из головы, отдалась во власть чувств.

Его губы взяли в плен мои, омутом наслаждения окутывая их. Я, почувствовав его руки у себя под рубашкой, подняла руки вверх, позволяя снять ненужную одежду. Он ласкал руками и губами мои плечи, шею, спину, живот. Словно в первый раз и в тоже время знакомыми движениями. Я дернула его за волосы, заставляя откинуть голову назад, и провела языком по горлу, прикусив кончик заостренного подбородка. Он тяжело вздохнул и попытался поцеловать меня, но я слегка отстранила его от себя и, запустив руки уже под его рубашку, стянула мешающую вещь. Теперь пришла моя очередь его ласкать, целую шею и грудь.

Вдруг Мотылек резко прижал меня к своей оголенной груди, от чего я почувствовала сумасшедшее биение его сердца, и еле слышно прошептал:

— Я скучал.

Как всегда я промолчала, не давая хрупкой линии сместиться с привычного места. Я понимала, что эта линия была словно песчаная полоса, которая когда-то должна будут смыться волной. Но пока в наших отношениях было затишье, и я надеюсь не перед бурей.

Громко вздохнув, инкуб выпустил меня из объятий, затем опустился передо мной на колени и принялся развязывать подпоясок на штанах. В скором времени они полетели к нашим рубашкам, как и остальные детали одежды... И тут — в самый, так сказать, пикантный момент! — в комнату бессовестным образом постучали.

Мотылек отстранился от меня и радостно воскликнул:

— О, мой заказ пришел!

— Очень вовремя, — хмуро буркнула я, не разделяя его радость.

Меня нежно поцеловали в носик и проворковали:

— Не злись. У нас вся ночь впереди. Лучше иди, в простынь закутайся, а то возможно это пьяный посетитель к нам забрел, и мне бы не хотелось набить ему морду за подглядывания!

Я усмехнулась, вспомнив тот случай, когда к нам случайно завалились три пьяных темных. И все бы ничего, но мы были уже без одежды, да и свечи никогда не тушили. Так что полет с третьего этажа парням был обеспечен.

Мотылек надел штаны и направился открывать дверь, а я быстро обмоталась в стянутую с кровати простынь.

— Ваш заказ, — пролепетала суккуба, как только дверь открылась.

— О, превосходно! — с обворожительной улыбкой ответил инкуб. — Поставь, пожалуйста, на стол.

Суккуба, кинув на меня быстрый завистливый взгляд, прошла к столу.

Мотылек, подойдя ко мне, нежно обнял и со смешком сказал:

— Вот и все, а ты хмурилась.

И тут послышался треск стекла. Мотылек резко схватил меня за плечи и повернул. Он дернулся, прохрипел и попытался что-то сказать, но не успел... Кроваво-красный огонь мгновенно охватил его.

Секунда и Мотылек всполохнул.

Пепел оседал на пол.

Мои плечи, волосы, лицо.

Суккуба испуганно закричала, а я стояла в непонимании, замотанная в простыню. С еще не сошедшей улыбкой на губах.

Стояла не в силах осознать, что, вообще, произошло.

И лишь когда в комнату на крик суккубы влетел Эйрос с Котеной и хозяйка, я все поняла.

Улыбка спала, а глаза наполнились слезами.

Глава пятая

Похороны

Оцепенение наступило мгновенно, стоило только хозяйке положить руку мне на плечо. Я положила свою руку поверх ее и, пару раз хлопнув по ней, отстранилась.

Сейчас не время было для слез, они все равно делу не помогут. Этот факт я осознала еще в детстве.

— Что произошло? — спросила меня хозяйка.

Я только взглядом указала на дверь, где стала собираться любопытная толпа из персонала и посетителей.

Хозяйка поняла меня и, подойдя к двери, грозно сказала:

— Тут не на что смотреть, так что прошу всех вернуться в свои комнаты!

Закрыв дверь, она наложила на нее заклинания "тишины", чтоб никто не смог нас подслушать.

Принц с магом переводили непонимающие взгляды с меня на хозяйку. Было видно, что крик суккуба вытащил их из кроватей.

Секунду я смотрела на них с непониманием, задаваясь вопросом: " Как они тут оказались?", а потом поняла, что их комнаты были по бокам моей, поэтому они первыми и прибежали.

Эйрос, как и я, был обмотан в простынь, скрывая его ниже пояса. Котена же был только в штанах, и в одной руке он сжимал меч, а в другой пульсар. Суккуба ревела, сидя на полу возле разбитых тарелок, которые упали с подноса.

— Хейса, теперь ответь, что произошло? — вновь спросила хозяйка.

— Лучше увидеть своими глазами. — С этими словами я подошла к своей сумке, которую доставили в комнату слуги, и достала ритуальный нож — незаменимый атрибут некроманта. — Кто готов стать жертвой? — спросила я, обводя предполагаемые "жертвы" оценивающим взглядом.

Эйрос икнул, босыми ногами переступая на месте. Котена смерил меня взглядом, давшим понять, что попробуй я только вякнуть о принце и в жертву он "любезно" принесет меня. Суккуба все продолжала рыдать, толи действительно от горя, толи из-за мысли, что среди присутствующих она первая подходит на роль жертвы. Хозяйка, обведя всех тяжелым взглядом, вздохнула и, протянув руку, подошла ко мне.

Я посильнее завернулась в простынь, завязывая ее выше груди, и подойдя к хозяйке, аккуратно полоснула ножом ее руку и черная кровь тут же закапала на деревянный пол. Четыре маленькие лужицы крови мне вполне хватило, поэтому я перестала нажимать на руку хозяйке, и, оторвав от простыни длинный кусок, перевязала разрез, от которого через час не останется и следа.

Эйрос икал уже вовсю, да так громко и странно, словно пытался квакать. Я попыталась на него не отвлекаться, обмакнула пальцы на ногах в луже крови и принялась водить ими, вырисовывая кровью символы для обряда, напевая:

— Госпожа Смерть, дай мне свой совет.

Дай, на злодейство посмотреть.

Ответ найти и покарать.

Кто смел без права детей твоих убивать... Эйрос, хватит икать! — От моего крика принц оборвался на полу "ике" и затих, а я продолжила обряд:

— Отрешаюсь я от твоей силы.

Умоляя об одном.

Дай найти ты мне ответы.

В крови убийцы руки ополоснуть.

Вырисованные черной кровью символы принялись светиться красным светом, выпуская в мир светло-синий дым. Дым, словно потерявшийся клочок тумана, стал расти, вытягиваясь в светло-синий столб. Пару секунд и дым принял очертания Мотылька, а потом и, вообще, стал им, только двойник просвечивался и слегка плыл, словно отражение в воде. Двойник ожил, поднял руки, резко повернулся и застыл. В пару сантиметрах от его спины застыла стрела: длинная с железным набалдашником в виде семи конечной звезды и черно-красным оперением.

— Нужно позвать Мире'нэ, — решительно сказала я, поняв, что без ее помощи не обойтись.

Хозяйка это тоже поняла, поэтому приказала успокоившейся суккубе привести кицунэ.

— Что думаешь? — спросила меня хозяйка, по кругу обходя двойника и внимательно его разглядывая, словно пыталась найти разницу с оригиналом.

— Это удивительно? — вдруг воскликнул принц, ошарашено смотря на результат моего обряда. — Я и не знал, что некроманты способны на подобное.

— А что ты, вообще, знаешь о некромантах? — с усмешкой спросила хозяйка.

— Он, точно, знает, что все некроманты подлые похитители принцесс, — ответила я, заставив, тем самым, Эйроса стыдливо покраснеть. — Ну, а то, что это специальная стрела под названием "звезда огненной бабочки" и так понятно? — переведя на хозяйку взгляд, добавила я. — Больше я ничего не знаю.

— А вы, что можете сказать? — обратилась хозяйка к светлым.

— Насколько мне известно, это очень сильный и редкий артефакт, — сказал Котена, подойдя ближе к застывшему двойнику, чтоб лучше разглядеть орудие убийства. — У нас это очень дорогая вещь и используют ее чаще всего наемные убийцы, чтоб убрать без лишнего шума "заказ". — Маг посмотрел на меня, слегка сузив свои темно-зеленые глаза, и спросил: — Хейса, кому ты так насолила, что наемному убийце пришлось использовать такие методы?

Ответить я не успела. Дверь резко распахнулась и злая алирка влетела в комнату, воскликнув:

— Кому по земле стало скучно ходить? Так я сейчас быстро путешествие в Арн устрою!

Она еще что-то хотела сказать, но замолчала, увидев нас и двойника, а взгляд ее стал профессионально-серьезным.

— Что тут случилось?

Иронизировать я не стала, хотя язык очень чесался.

— Примерно десять минут назад произошло убийство. Хотели убить меня, но Мотылек успел закрыть.

Кицунэ подошла к двойнику, протянула руку к стреле, но рука схватила лишь пустоту, а иллюзия на миг исчезла и появилась вновь.

— Мире'нэ, что тебе известно об этих стрелах? — спросила хозяйка.

— Немного, — с досадой ответила алирка. — Мы подобное оружие не используем.

— Подождите! — ошарашено закричал Эйрос, возмущенно тыкнув в сторону кицунэ указательным пальцем. — Она наемный убийца!? — А затем хлопнул себя ладошкой по лбу и поражено добавил: — А я-то думал, что после темной жрицы не стану удивляться Хейсеным знакомым.

— Эйрос, она не наемная убийца, — ответила я и, вспомнив, о необразованности принца относительно наших традиций, добавила: — У нас нет такого понятия как "наемный убийца", а Мире'нэ "шагающая впереди смерти" и это одна из самых уважаемых профессий Темных земель.

— И чем же она "уважаема"? — раздраженно сложив руки на груди, возмущенно уточнил Эйрос.

— Как чем?! — воскликнула я одновременно с кицунэ.

Хозяйка стояла и насмешливо смотрела на принца, а Котена угрюмо, но в наш разговор не вмешивался, наверное, самому было интересно послушать.

— "Шагающие" — это очень уважаемые существа, — принялась разъяснять я. — Они помогают умирать старым и больным темным, выкладывая им тем самым прямую дорогу до Арна. Да, они получают за это деньги, но они не наемные убийцы.

— А кто тогда?! — зло спросил принц и, не дав мне сказать и слова, проговорил: — Наемные убийцы — это преступники, готовые за деньги убить любого. У нас их ловят и казнят. В их действиях нет ничего уважительного, и нанимают их обычно, чтобы убрать мешающего человека с дороги.

— Это так в духе светлых. Платить наемным убийцам за убийство людей, против которых у самих не хватает смелости выступить! — пренебрежительно выплюнула хозяйка.

— А у вас, что не так? — холодно и не менее пренебрежительно ответил принц.

Энергия опять вспенилась, только теперь у нее словно появились щупальца, которые в обманчивом спокойствии раскачивались на невидимых гребнях океана энергии, в котором существуем Мы. Интересно, рыбы видят воду, в которой живут, или они, так же как мы, воспринимают ее как должное? И где-то возможно так же появятся рыбки, которые будут видеть это воду и все ее синеву, у которой существует бесчисленное количество оттенков. Их настолько много, что всем никогда не дано будет, получить название.

— Только не нужно меня убеждать в том, что у вас тут по заказу никого не убивают, — насмешливо продолжил Эйрос. Он тоже еле заметно изменился, как будто повзрослел за мгновение на пару лет. Взгляд желтых глаз стал намного суровее и бездушнее, а спина гордо выпрямилась. — Все равно не поверю.

— Убивают, — согласилась хозяйка. — Слабые и трусливые существа, которые бояться запачкать руки чужой кровью есть везде. Вот только заказывают их у палачей, а не у "шагающих впереди смерти".

Принц вновь "помолодел", в непонимании закусил нижнюю губу и, переведя взгляд на Котену, сказал:

— Что-то я совсем запутался.

— Это дар, — с нажимом сказала хозяйка. — Невозможно стать "шагающим" без дара. И именно этот дар помогает проложить дорогу душе до Арна.

— Не только, — влилась в разговор Мире'нэ. — Мы стучим в Великие Каменные ворота Арна и просим впустить душу, так как они не всем открываются.

Эйрос нахмурился и задумчиво сказал:

— То есть вы — " шагающие" — убиваете для того, чтоб отвести душу в Арн?

— Именно, — кивнула алирка, слабо улыбнувшись принцу.

— Мне о таком не рассказывали, — стушевался принц, вновь закусив нижнюю губу.

— Эйрос, в мире существует еще много странных вещей, но ты предпочитал прогуливать уроки, — с раздражением ответил Котена, заметив направленный на него вопросительный взгляд Его Высочества. — Но сейчас твое образование не так важно! — с намеком добавил маг.

Принц раздраженно закусил губу, но допытываться не стал, понимания, что сейчас есть дела поважнее, нежели его необразованность.

Мы вернулись к фантому.

-У нас такие артефакты большая редкость, — первая начала Мире'нэ, — но они очень популярны в Священной земле. Да и наши палачи подобным оружием не пользуются. Надо ведь доказать заказчику, что ты убил того, кого надо, а по горке пепла это определить проблематично.

— Но кому понадобилось использовать именно эти методы? — задумчиво спросил Котена.

— Действительно, — согласилась с ним кицунэ. — Ведь есть море разнообразных стрел, а эти стоят немало, да и добываются с трудом.

— А мы уверены, что хотели убить именно Хейсу? — вдруг спросил Эйрос и, дождавшись, когда мы посмотрим на него, продолжил: — Не стоит акцентироваться только на этой мысли, нужно подумать и о других. Во-первых, каков мотив? А что если кто-то из Хейсеных "женихов" решил убрать с дороги соперника?

— Или самого Мотылька какая-то воздыхательница, — предложила хозяйка. — Он был любимчиком женщин, и многие хотели его захомутать в мужья, но он инкуб, а они по натуре не умеют любить одну женщину и — тем более! — не способны подчиняться... — она осеклась, кинула на меня быстрый взгляд и отвернулась.

— Нет, тут определенно замешена Хейса, — хмуро возразил Котена, посмотрев на меня прищурив глаза. — Ведь неспроста к тебе приехала княгиня с важным делом.

"Ничего себе, какой наблюдательный!" — мысленно поразилась я. "— Запомнил и как должный факт предложил".

— Я тоже за то, что стрела была направлена на Хейсу, — добавила Мире'нэ. — Твое графство одно из богатых в Темных землях, и ты не единственная наследница. А бордель — это одно из лучших мест для убийства.

Теперь пришла моя очередь говорить идею, но перед этим мне нужно было обдумать слова остальных.

Первая Эйроса. Теория шита белыми нитками, но все же. Есть и те, кто частенько преследуют меня со своей свадьбой, взять, например, Дэнну. Но все же, я не могу поверить, что она могла упасть до такого. Подобное убийство закроет ей дорогу в Арн.

Вторая хозяйки. Инкубы способны любить одну женщину, только они запрещают себе подобное. Инкубы и суккубы живут благодаря энергии, которую они забирают у существ во время занятия любовью. И если инкуб слишком много заберет энергии, то женщина нередко умирает. Тогда-то они и спиливают рога... Но хранитель не умрет. Поэтому я понимала, что за чувство Мотылек ко мне испытывал и никогда не давала им выйти за границу этой комнаты. И даже если бы появилась какая-то помешенная на нем женщина, то какой толк убивать Мотылька, притом таким способом? Нет, это глупо, и как-то по-детски.

Третья Котены. Он меня очень удивил своей наблюдательностью. Если подумать логически — эта мысль была реальнее остальных. Азирия просила меня никому не говорить о цели моего визита в Темный Рай. И если убийство было направленно на меня именно из-за этого, то пророчество, действительно, начинает сбываться.

Четвертая кицунэ. Кроме меня, на наследство имеет право мой брат Вальмир и сестра Ивильмира. Притом он — наследный принц Лунного Леса, а она — валькирия, у которой слово ответственность — очень нехорошее и ветвистое ругательство. Притом, кто захочет взять на себя проклятья семьи Лайн? Темные ради золота всех Темных земель не захотят связываться с Аконом, его отпрысками, а светлых у Лайна в роду нет.

Если подумать, то все мысли — лишь догадки, которые ничем не подтверждены. Но самое печальное то, что у меня была такая же безумная мысль. Осталось только узнать мнение светлых.

Я посмотрела задумчиво на принца и спросила:

— Эйрос, а есть те, кто не хотел бы, чтоб ты женился и взошел на трон?

Светлые переглянулись серьезными взглядами.

— Хейса, у меня есть три брата, — медленно начал Эйрос, словно обдумывая каждое произнесенное слово, — которых не устраивает тот факт, что я с детства "первиш". Так что твой довод вполне разумный.

— Особенно, с учетом того, — добавил маг, — что такие артефакты у нас легче купить. Но все равно это глупо! Никто не знает, куда мы отправились. Я за этим проследил.

— Каждое наше предположение глупо и в тоже время вполне разумно! — сердито перебила мага хозяйка. — А особенно, учитывая время и обстоятельства. Но нельзя пока ни отрицать их, ни принять.

— Я предлагаю лечь спать, — сказала я, зевая. Организм напомнил, что накануне я залила в него не меньше бочки эля, да и холод клонил в сон. — Утро вечера — а в нашем варианте ночи! — мудренее.

— Ты права, — согласилась хозяйка. — Нужно все обдумать на светлую голову.

Темные от подобного сравнения тихо засмеялись в кулаки. Светлые же ничего смешного там не нашли, и под их недовольные взгляды темные заткнулись.

Котена перевел взгляд на хозяйку и хотел, было, что-то сказать, но осекся и спросил:

— Извините, я не знаю как ваше имя?

Мы с алиркой вытянули лица в сторону хозяйки. За все годы нашего знакомства она ни разу его не назвала. Я даже у дедушки спрашивала, но он всегда отвечал: "Недостойные не знают!".

— Тебе мое имя незачем знать, — ответила она, махнув рукой, словно отгоняя слишком назойливую муху. — Так что можешь звать меня просто "хозяйка".

Мы одновременно раздосадовано вздохнули, понимающе переглянувшись.

— Неужели такое знатное? — насмешливо спросил Эйрос, усмехнувшись.

Хозяйка посмотрела ему прямо в глаза, и где-то с минуту смотрела, не моргая, а потом спросила:

— Дурачком интереснее?

Принц вновь усмехнулся, пожал плечами, а потом резко перевел взгляд на меня и также резко отвернулся.

— Хейса, прошу, поправь простынь! — закричал, хотя скорее взмолился Эйрос. Хорошо хоть на колени передо мной бухаться не стал, молитвенно сложив руки. Хотя если б он все же упал на колени, то определенно должен был бы молить о том, чтоб простынь вовсе исчезла.

Я послушно натянула на место съехавшую под грудь простыню, откинула мысли о стоящем на коленях принце и, дождавшись, когда он повернулся, чтобы проверить не выгляжу я еще как работница борделя, хмуро спросила:

— Дурачком жить веселее?

Хозяйка видит существ насквозь, и я об это очень хорошо знала. Да и чувствовалось в Эйросе что-то странное. Или мне просто непривычно общаться с отпрыском короля Светлых земель? Ведь я не знакома только с принцами этого королевства. Даже принца-священко мне однажды представляли.

— Хейса, я тебе уже говорил: я не дурак, а вообще-то принц! — С этими словами Его Высочество высокомерно подняло подбородок вверх, раздражено прошлось до двери и, выйдя из комнаты, громко ей хлопнуло... не заметив, что конец простыни защемила дверь.

Раздались ошалелые от радости визги, следом возмущенный крик Эйроса: "Вы что делаете?", счастливое женское: "Не дайте, ему уйти!", и жалостливое: "Помогите! Дверь заклинило!".

Через минуту, когда маг все же смог открыть дверь, которая оказалась очень своевольной девицей и на ласку никак не хотела поддаваться, отчего пришлось ее уламывать более грубым методом, Эйроса все же вытянули из толпы не менее своевольных девушек и втянули в комнату. Пока Котена спасал принца, сам пару раз был затащен в толпу, но я, под хохот Мире"нэ с хозяйкой и громкие крики: "Верни зараза!", "Он наш!", "Я первая!", "Нет, я первая!", "Я его первая схватила!" и так далее в такой же опере, спасла обоих.

Если честно, то я им кукиш бы помогла! Но жжение на руке не давало возможности присоединиться не по эту сторону к хохочущим темным, не по ту к возмущающимся девушкам. Хотя и та, и эта сторона были маняще соблазнительна.

В результате мы, уставшие, поцарапанные, покусанные и голые оперлись на дверь (а точнее, прижали ее к косяку, так как уломал ее в прямом смысле, каким-то заклинанием маг), пытаясь утихомирить дыхание и сердцебиение.

Простынь Эйроса утащили с самого начала, мою позже, а штаны Котены были разорваны на сувениры и стоял он в уцелевших, единорог знает каким образом, панталонах. У меня в руках оказался зажатый клок чьих-то волос и знакомый зеленый материал с вышитыми серебрено-зелеными листьями. Я мстительно улыбнулась, уже придумав обряды-проклятья для обеих, благо кусочки личных вещей в наличие имелись.

— Какие-то они сегодня буйные, — отдышавшись, ошеломленно заметила я.

— Буйные? — воскликнул Эйрос, прожигая дверь с вопящими по ту сторону женщинами злым взглядом. Хорошо, что только фигурально прожигая, а то на этом поиски принцессы подошли бы к концу, толком не начавшись. — Они сумасшедшие! И это, вообще, не бордель, а какой-то сумасшедший дом нимфоманок!

— А я говорил, что она нас на погибель ведет, — влез Котена, который до этого занимался тем, что магически пытался прикрепить дверь на место. — А ты мне не верил! Захотел увидеть бордель темных, как будто... — На этом маг резко замолк и, уставившись на смеющуюся хозяйку с кицунэ, воскликнул: — А вы чего хохочете?

— Действительно, хозяйка, что у тебя сегодня в борделе происходит? — Встала я на сторону светлых, запомнив недоговоренную фразу мага. — Я их такими впервые вижу. У тебя девушки всегда спокойные и обаятельные, а это толпа, словно стая теней с города Душ, заметившая новую жертву.

Сравнение было не слишком удачным, но мне вспомнился мой сон и я, наверное, пыталась этим сравнением успокоить себя, сводя все в шутку.

— Да попробуй, тут спокойными и обаятельными быть, когда на кону золотые мень! — через смех проговорила хозяйка. — Эх, была б я помоложе, сама участие в сделке приняла.

— Какой сделке? — дрогнувшим голосом спросили мы одновременно.

— А вы не знаете? — Очень уж не натурально удивилась хозяйка. — Первая, кто соблазнит девственника-принца — получит пятьдесят золотых, а кто его слугу — тридцать? И это было только изначальная ставка, которая сейчас у принца доросла до ста, а у его слуги до шестидесяти!

На сто золотых мень можно было приобрести породистую, ездовую кобылу с удобным седлом и мешком овса. Или пошить три-четыре платья, не роскошных, но вполне красивых, да и если знать места продажи хорошей, но не дорогой ткани, сэкономить на украшения. А если сорвать банк за обоих, то приобрести двухнедельного шершина — это было лучшее время для возможности с ним подружиться.

Мне, как темной хозяйке, такие деньги были не такими уж и заманчивыми. Но для девушек борделя, отдававшие заработанные деньги хозяйке и получавшие с них около пятнадцати процентов, они были очень большими и очень заманчивыми. Так что их "бешенство" было вполне понятным.

— А кто начал спор? — хмуро спросил Котена, наконец-то, с помощью магии прибив дверь к косякам.

Я закатила глаза к потолку, видно, алирка вторила за мной, так как маг перевел на нее взгляд и грозно насупился.

— Действительно, кто? — подал недовольный голос принц.

— Как будто самому трудно догадаться, — хмыкнула хозяйка, кивком указав на кицунэ. — Твой слуга сразу понял.

— Котена — не слуга! — обиженно рявкнул Эйрос. — И я бы попросил впредь о нем так не отзываться.

— Нечего так возмущаться, — ответила демонша. — Надо было сразу уточнить, ведь как мне известно, у светлых каждый человек невысокого положения — слуга.

— Почему тогда если темный называет только свое имя, я не считаю его слугой? — сложив руки на груди, спросил принц. — Хотя у вас...

— Это моя ошибка! — резко оборвал начавшийся спор герой препирания. — Я не посчитал нужным, представиться своим полным титулом.

— Скорее, это моя ошибка. Прости, — сказала Мире'нэ, но в ее голосе не было и намека на раскаянье или совесть. — Ты, в отличие от принца, назвал лишь свое имя, вот я и подумала, что ты его слуга, раз ничего больше не указал.

— Мы, кажется, забыли, что уже ночь! — воскликнула я, только сейчас поняв, что стою голая, и у меня начинают замерзать ноги. — Или до утра будем обсуждать родословную Котены?!

Все тут же стушевались и смущенно переглянулись.

Я быстренько одела на себя стянутую Мотыльком одежду и, достав из сумки рубаху, кинула ее принцу. Эйрос рукой словил рубаху, с недовольством осмотрел, и все же, со вздохом мученика, натянул.

Рубаха, во-первых, была нижняя с глубоким вырезом и абажуром на рукавах и подолу, во-вторых, расшита черными черепами и розовыми сердечками, в-третьих, рубаха была подарком Илиса на мое сорокалетие. В этом возрасте я уже достигла совершеннолетия и могла выйти замуж. Тогда друг, лукаво улыбаясь, посоветовал мне одеть ее в свою первую брачную ночь. Да этой ночи она не дожила и оделась сразу же после дня рождения, и я мстительно пришла ночью в спальню друга... Седые пряди в волосах он до сих пор не закрашивает, чтоб при удобном случае упрекнуть меня тем походом. И хоть вышивка уже слегка выцвела и рубаха в некоторых местах была в заплатках, я все равно ее любила. Так что за недовольство Эйроса я обиделась, не хуже чем он за мое подношение.

— Извини, Хейса, я понимаю, тебе трудно поддерживать сосредоточение на обряде, — сказала хозяйка, ободряюще мне улыбнувшись. — Мы и вправду, что-то отвлеклись.

Не то, чтоб мне было трудно, но одновременно акцентироваться на поддержке обряда и внимание на чуть не снасильничавших парней было проблематично.

Кинув последний взгляд на Мотылька, особенно, на его чуть приоткрытые в попытке что-то сказать губы, я развеяла фантом, а хозяйка собрала в воздушный шар пепел.

На мне его уже не было.

— Я организую похороны, так что нужно успеть все подготовить.

— Подожди, — остановила я и, подойдя к своей сумке, достала дорогую и очень редкую бутылку вина, взятую мной на всякий случай для Хозяйки Порока. — Возьми, я думаю, это поможет ему договориться с Госпожой Смертью.

Хозяйка с поклоном и благодарностью во взгляде взяла ее и, подойдя к двери, застыла.

— Они все еще там, — повернувшись, "обрадовала" она нас. — Так что вам придется спать втроем.

— Благодарю! — "поблагодарила" я, раздраженно глядя на кицунэ.

— Соблазн был слишком велик, — спокойно ответила она, разводя руки в сторону. Проблески раскаяния в ее глазах так и не взошли.

— Почему втроем? — подал удивленный голос Эйрос. — А вы куда?

— А я что не хозяйка?! — грозно ответила демонша, при этом весело улыбаясь.

Она подошла к левой стене от забитой двери и постучала по ней. Черные линии тут же вырисовались в дверь, и через пару секунд они стали настоящей деревянной дверью с бронзовой круглой ручкой.

— А меня они убить, и тем более, снасильничать не хотят, — лукаво улыбнувшись, добавила Мире'нэ и, пройдя в открытую дверь за хозяйкой, крикнула: — Спокойной ночи!

Стоило двери за ними закрыться, как в нее тут же постучали, и через полминуты стена вернулась в прежнюю форму.

— М-да... Спокойной, — философски изрек Котена, обводя комнату усталым взглядом.

В комнате стояла двуспальная кровать, длинный стол, а на нем забытый поднос с собранной разбитой посудой и ваза с полевыми маками: они словно в трауре склонили свои головки к земле. Еще были два мягких, но маленьких кресла, большой сундук, где лежала моя сумка, а за ширмой деревянная бадья.

— Я знаю, что вы сейчас скажите, — подходя к кровати, начала я. — И мне — по одному месту у светлого! — будете вы спать в креслах, или на кровати. Но знайте: ни одеялом, ни подушками делиться не стану, а простынь у меня отобрали ваши воздыхательницы. Так что если хотите провести эту ночь спокойно, с комфортом и теплом, то марш под одеяло! — Я тут же подала пример, стремительно нырнув под теплое одеяло, так как из разбитого окна ощутимо дуло, а бронзового отлива штора заметно намокла из-за дождя.

Послышалось два грозных сопения, и через пару минут кто-то подошел к кровати. Я открыла глаза и с ужасом воскликнула: "О, Хозяйка!" понимая, почему Илис поседел после моего визита.

Вид, действительно, был впечатляющим, особенно, с учетом того, что длинные волосы Эйроса были взлохмачены, а желтые глаза смотрели на меня с осуждением и одновременно обречением, и еще непонятным, еле проскользнувшим желанием. Словно подкупной судья, которому маловато заплатили, и вроде бы все же золотце перепало, но расценку менять он не собирается и ожидает добавки.

"Девятнадцать лет воздержания... многовато будет" — к чему-то пронеслось в голове и мне тут же захотелось отдать ему и одеяло, и подушку, и даже вырвать у девушек за дверью свою простынь, а еще лучше уступить кровать и спать в кресле.

— Котена, а ты предпочел кресло? — голос не дрогнул, за что я даже возгордилось собой, но через минуту назвала дурой, поняв, что в жадности легка посередине, когда стоило лечь с краю.

Но было поздно. Кровать заскрипела с двух сторон, с интервалом в пару секунд, и я оказалась зажата между двумя светлыми. Взмолившись всем известным мне Хозяйкам и Хозяевам, я попыталась заснуть, но, вопреки желанию организма отдохнуть, не сумела. Хотелось повернуться, покрутиться, умаститься поудобнее, но я не могла даже шелохнуться. Лежала на спине и смотрела на потолок.

Свеча в последний раз лизнула темноту жарким языком и потухла, отдав комнату во власть ночи. За дверью были слышны тихие препинания, с первого этажа веселые крики и громкие перекрикивающие толпу тосты, за окном носился ветер, гудя среди веток, и громко стучал по деревянному подоконнику дождь.

Я раньше никогда не замечала, что эта комната наполнена столькими звуками. Слух, словно из-за неспособности видеть, увеличился в несколько раз, вызывая во мне непонятные чувства печали.

Мы темные не жалели смерть, а я, как некромант, даже не могла на нее серчать. Но сейчас ощутила, насколько она неприятна и печальна.

Мотылек... Он не заслуживал такой смерти. Это смерть была не достойна темного... честного темного. Ведь, несмотря на ошибки, он пытался прожить достойную жизнь.

Я понимаю удивление светлых к нашим понятиям и принципам, но мы не такие уж бессердечные и бесчувственные. Мы просто другие, а люди всегда сторонятся непонятного и иного. Они боятся незнания, поэтому для них смерть — одно из самых страшных вещей, существующих в жизни. Но смерть это лишь продолжение жизни, лишь один из ее этапов, который нужно переступать с гордо поднятой головой и насмешливой улыбкой. Но, не смотря на это, умирать не хочется.

" — Спасибо Мотылек. Я никогда тебя не забуду" — с этой мыслью ко мне пришло непонятное спокойствие, словно камень с груди убрали.

— Пусть смерть начнется для тебя весельем, — тихо прошептала я традиционную похоронную фразу и с облегчением начала проваливаться в сон...

— Постойте! — резкий крик Котены выдернул меня из зыбкого омута сна. — Почему Хозяйка просто не провела нас в свои комнаты?

Наше сердитое сопение было ему ответом.

* * *

Проснувшись утром, я обнаружила, что меня бессовестным образом обнимает Эйрос. С раздражением я скинула его руку с живота, а коленку — с бедер, и с мрачным удовольствием пихнула его локтем в бок. Парень ойкнул, но не проснулся, только от тычка подальше перевернулся на бок, повернувшись ко мне спиной.

Стрелой вылетев из кровати, я быстро оделась и, выйдя из комнаты, спустилась на первый этаж. Там была непривычная тишина, свечи не горели, только солнечный свет лился белыми полосками с окон. Вначале я подумала, что комната пуста, но за одним столом увидела склонившуюся над наполненным стаканом хозяйку борделя "На Обочине".

— Мы сегодня не работаем! — услышав шаги, гаркнула она, а потом подняла голову, увидела меня и поспешно добавила: — А это ты, Хейса? Присаживайся.

Я присела на соседний стул, мимоходом отметив, что бутылка на столе была почти пуста.

— Я ждала тебя, — проговорила она и, звонко щелкнув пальцами, негромко прикрикнула: — Эрин!

— Для чего? — с неподдельным интересом спросила я, наблюдая, как к нам подбегает девушка с подносом в руках.

На стол девушка выставила еще одну бутылку вина, стакан и мешок с деньгами. Потом она поклонилась и поспешно удалилась.

— Это твои, — кивнула хозяйка на мешок, разливая по стаканам вино.

— За что? — нахмурилась я. — Я тебе деньги никогда не занимала.

— Это твой выигрыш, — с ухмылкой ответила демонша. — Ведь ты, в некотором смысле, спала с обеими светлыми.

Я невесело рассмеялась. Теперь было понятно, почему она оставила светлых в моей комнате. И я уверена, мою следующую фразу она тоже просчитала:

— Они мне не нужны, так что лучше раздайте своим девочкам.

Хозяйка кивнула головой, но на ее лице довольства не было, словно эти деньги ее заставляют взять под прицелом лучника.

Демонша взяла стакан в руки, но пить не стала. Просто держала, как будто там было налито не холодное вино, а горячий чай, и поэтому она решила погреть о нагревшийся стакан руки.

— Никогда не думала, что в моем борделе произойдет убийство, — тихо сказала женщина, не поднимая взгляд на меня, — и что это окажется Мотылек. — Хозяйка резко подняла голову и посмотрела мне в глаза тяжелым, ожидающим взглядом. — Он ведь любил тебя! — Она вновь опустила взгляд и продолжила спокойнее: — Я знаю, что ты ему не верила, и знаю, что в твоем сердце живет искра. Вот только тот, кто ее разжег, не сможет ее раздуть, так как он принадлежит другой. И это не ты. Он ошибается.

— О ком ты? Об Илисе?

В ответ она лишь презрительно усмехнулась и закатила глаза.

— Давай, выпьем за Мотылька? — Хозяйка приподняла свой стакан.

Не поднять свой я не посмела.

— За Мотылька.

Наши голоса поддержал слаженный звон хрусталя.

* * *

По правилам — кого перед смертью увидит покойный, тот и должен сказать приветственную речь для Госпожи Смерти, чтоб она оценила его заслуги. Поэтому на похоронах "слово" чаще всего говорят "шагающие". Я же впервые стояла перед погребальным костром для того, чтоб рассказать о Мотыльке.

На аккуратно сложенном из веток погребальном костре лежал пепел Мотылька, завернутый в зеленый камзол, а рядом бутылка вина и много бронзовых монет — эта подарки встреченным в пути душам. Рядом стояли существа: темные мужчины и женщины, пришедшие оказать свое почтение и уважения к покойному. Светлые тоже были здесь, отстраненно стояли по мою левую руку.

Подняв кубок с вином повыше и, собравшись духом, я начала говорить:

— Мотылек был честным темным, он никогда не нарушал свое слово, не предавал и чтил друзей, уважаемо относился к врагам, а его смелости хватило бы на одоления стада единорогов. Он был настоящим инкубом, не одна девушка не уходила от него обиженной и неудовлетворенной. Хорошим собеседником, всегда мог поддержать в нужную минуту и на пирах никогда не падал пьяным под стол. В драках не пользовался лживыми приемами... — Я говорила и говорила о хорошем, и о плохом, ничего не скрывала, чтоб Госпожа Смерть достойно оценила его. — Он не заслуживал подобной смерти, и я надеюсь, что ворота Арна откроются для него, и он смело зайдет в них на поклон к Госпоже Смерти. Так пусть смерть начнется для него весельем! — С этими словами я поднесла кубок к губам и, сделав пару глотков, выплеснула остатки в огонь.

— Пусть смерть начнется для него весельем! — Вторили темные за мной, повторяя традиционный прощальный жест, даже светлые повторили со всеми.

Костер зашипел, а в воздухе отчетливо почувствовался запах вина, и послышался чей-то тихий, словно треск костра голос:

— Он достоин...

* * *

— Остались бы вы на прощальный вечер, — нахмурившись, сказала хозяйка. — Негоже так уезжать.

— Прости, хозяйка, — ответила я и улыбнулась, кладя на стойку деньги за комнаты. — Если останемся, то придется еще на две ночи задержаться, а у нас времени в обрез.

Бордель гремел, все пили. Тост, за тостом посвящая Мотыльку.

— Дела важные? — спросила она, переводя внимательный взгляд на стоящих рядом светлых.

— Были б неважными, остались, — с грустью ответила я, разведя руки в разные стороны.

— Тогда пусть вам Хозяйка Естества удачу в погоде даст, а Хозяин Пройдоха в пути, — пожелала хозяйка, понимая, что уговорить она нас не в силах.

— А тебе, чтоб в бордели убийства больше не было, а если и будет, то пускай сразу два, — пожелала я в ответ и, поудобнее закинув лямку сумки на плечо, направилась к выходу.

Светлые, простившись с хозяйкой, последовали следом.

С Мире'нэ, Ворэйном и остальными мы попрощались заранее. Больше часа откланяться не могли! Все так и норовили попросить меня сказать тост, а отказываться от этого — равносильно отказать в почете Мотыльку.

Быстро вынырнув из главного зала и, пройдясь по коридору, мы остановилась возле стойки. Ренвир, в обнимку с наполовину пустым бутылем, смерил нас слегка окосевшими глазами, которые так и норовили разбежаться в разные углы, и весело улыбнулся. Молниеносно достав из-под стола еще три рюмки, парень наполнил их муторно-зеленой жидкостью и приглашающе махнул рукой.

"Полынка" — сразу же определилось мной по цвету и по запаху. Крестьянское пойло Священной земли, спирт, настоянный на березовой коре. И пьянит, и лечит одновременно, но на вкус гадость еще та, да и развозит после четвертого-пятого стакана. Вот только, откуда она у вампира?

— Госпожа, — пьяно пролепетал вампир, протягивая мне стакан, — окажте... ик... в чести.

Я, мысленно застонав, взяла сунутый мне под нос стакан и кинула на светлых молящий взгляд. Они переглянулись, тяжело вздохнули и под радостный крик Ренвира: "А светлые — оказываются тоже темные!" взяли предложенное пойло.

— За этого пройдоху-соблазнителя! — провозгласил тост вампир и одним глотком влил в себя жидкость, даже не поморщившись.

Мы удивленно переглянулись ошарашенными глазами.

Стакан был двухсотграммовый, и я могла его осушить только с трех глотков. Жидкость неприятно опалила горло, словно не холодную наливку в него влили, а раскаленный свинец. Я резко выдохнула и занюхала рукавом, так как у вампира такая вещь как "закусь" или "запивка" если и была когда-то, то мы опоздали на ее раздачу.

На светлых одновременно было смешно и жалко смотреть. Даже Котена не смог остаться невозмутимым. Их глаза, казалось, сейчас полезут на лоб, а язык вывалится изо рта. Сразу понятно, что крестьянское пойло, им не пришлось по душе. Хотя для принца и виконта, привыкшим к утонченным напиткам — это было не так уж и удивительно.

Выполнив свой долг перед вампиром, он радостно улыбнулся и пошел приносить наши вещи. По дороге, правда, пару раз падал, но каждый раз вставал, приговаривая: "Достали эти колдуны, землю шатать!". Вещи он нам принес только с четвертой попытки, так как предыдущие разы приносил чужие. Мы переобулись и накинули на плечи плащи, поспешно умчались на улицу, так как поняли, что очередное наливание пойла по стаканам, может для нас увенчаться очередной просьбой Ренвира.

На улице двое вампиренышей, сидя на траве, с удовольствием облизывали конфеты на палочке в виде зеленых единорогов. Насколько я помню, такие делали на Священной земле, смешивая жареный сахар и сок березы. Вот только откуда они могли появиться в Темном Раю? Или бордель появился так близко к Священной земле, что кого-то послали в ближайшую деревушку за напитками и сладостями?

— Эй, малышня, — крикнула я мальчишкам, — а где мы сейчас находимся?

Левый вампиреныш оторвался от слизывания потекшего сока с пальцев и увидел меня, улыбнувшись, ответил:

— В четырех километрах от леса Празднества, госпожа.

Странно. Лес Празднества находился на юго-востоке, а Священная земля на юго-западе. Темный Рай словно разделял Светлые земли и Священную, полукругом захватывая Темные. Главный тракт находился в трех километрах от Леса Празднества и это был самый быстрый способ добраться со Светлых земель в Священную. Тракт был древним, проложенным еще при Оттогане — вторым королем Альбионии, но по нему обозы ходили до сих пор. Так что мы находились на довольно далеком расстоянии от Священной земли. Но как тогда у них появились эти сладости? Ведь даже для блуждающего борделя "На Обочине" перемещение к границе Священной земли и обратно к Светлым, займет примерно пять-шесть дней!

— А откуда у вас эти конфеты? — ласково спросила я, присаживаясь к ним на корточки и показывая в руке золотой мень.

— Дык, вчера вечером к нам продавец один случайно забрел, госпожа, — вымолвил осторожно правый.

— Он из Священной ехал в Светлые на ярмарку в День всех Темных, — радостно доложил левый. — И нас конфетами угостил. Будете?

Мальчишка светился такой радостной улыбкой, когда протянул мне зеленого единорога, что не взять подарок, было равносильно оскорблению.

Я не любила сладости, как-то с детства не по вкусу пришлись, но подарок взяла. Эйросу отдам, он ведь еще тот сладкоежка.

— А на ночь он остался? — спросил осторожно Котена.

Мальчишки смерили его заинтересованным взглядом и посмотрели на меня. Я слегка кивнула, давая понять, что на его вопрос можно ответить, а в руке оказалось уже две монетки.

— Нет. Он всего лишь попросил коней напоить, да накормить, — ответил левый, а правый услужливо добавил:

— Сам он с Ренвиром пил, пока мы выполняли его поручение, госпожа.

Так значит, ту бутыль вампир добыл от заблудившегося продавца.

— А чем он расплатился? — серьезно спросил Эйрос, отчего вампиреныши вжали головы в плечи.

— Дык, серебром, — боязно произнес правый. — Чем же еще-то?

— Ага, — подал голос второй, — тридцать серебряных мень дал.

— А хозяйка знает, что ночью кто-то заезжал? — продолжал допрос Эйрос и голос у него был уж очень надменно-холодным.

Малышня, боязно переглядываясь, вжали головы еще сильнее. То, что хозяйка не знает, стала понятно сразу. Хотя и малышню можно было понять. Ведь не скажи хозяйке, что кто-то заезжал, и деньги не нужно будет отдавать. А чтоб попусту не болтали, задобрил их конфетами, а Ренвира банально напоил, да еще и бутыль оставил, чтоб тоже не трепался.

— Пожалуйста, госпожа, хозяйке не говорите! — воскликнул левый, и глаза его наполнились слезами.

— Заберите деньги! — взмолился правый, доставая из кармана серебро и протягивая мне. — Только не говорите, госпожа!

— Успокойтесь! — с раздражением рявкнула я, так как ненавидела детские истерики. — Хозяйке придется сказать, но ругать она вас не станет. Я обещаю! — а затем погрозила пальцем, добавив: — Но если такое повториться, то пеняйте на себя! А теперь позовите мне хозяйку и скажите ей с собой взять "шагающую впереди смерти" Мире'нэ и Ренвира.

Малышня, наматывая на рукава слезы вперемешку с соплями, кивнув, побежала в бордель.

М-да... С каждым днем становится все интереснее и интереснее.

— Это без сомнения он, — сказал Котена, провожая спины мальчишек взглядом.

— Пока не следует так утверждать, — возразила я, так как что-то мне в этой истории не давало покоя.

Маг насмешливо на меня посмотрел и ответил:

— Хейса, я еще могу поверить, что кто-то из священко наткнулся на этот бордель — почему-то съехав с тракта! — но не в то, что он раздавал темным детям конфеты, а с вампиром, вообще, пил! Это уже на сказочку похоже. Да он бы бежал отсюда, куда глаза глядят.

— Да и откуда у священко серебреные мень? Ваша монета в Священной земле запрещена законом. Если монахи кого-то с этой монетой поймают, тут же казнят, как сообщника темных, — поделился своими наблюдениями Эйрос.

Да, это было разумно. Но вот только...

— Зачем он, вообще, им показывался на глаза? — задала я мучившей меня вопрос светлым. — Мог, по-тихому, пустить мне стрелу в спину и уйти.

— А коня напоить, — сказал маг и тут же себя отдернул: — Точнее коней. Они же сказали коней?

— Точно, коней! — подтвердил Эйрос и добавил: — Тогда может он не со Священной земли был?

— Тогда зачем сказал, что на ярмарку оттуда едет? — спросил Котена.

— И зачем ему туда ехать? — вставила я свои догадки. — У вас и своих продавцов хватает с лихвой, уж я-то знаю. Да и в Священной земле празднуют этот день, все-таки у них он и зародился.

Да, дело дрянь. Вопросов много, ответов мало... точнее, их вообще нет!

К нам подошла рассерженная хозяйка, за ухо тащившая заплетавшегося в ногах Ренвира, а следом за ней шли два вампиреныша.

— Я уже знаю, — грозно сказала она, как только я попыталась объяснить ситуацию.

— Госпожа, вы обещали, — заплакал один из малышни.

— Хозяйка, ты на них не серчай, — попросила я. — Что малышня соображать-то может?

Хозяйка смерила вампиренышей злым взглядом и махнула на них рукой, ответив:

— Только из-за уважения к тебе, Хейса, я их не выпорю, а поставлю на пару часов на коленях постоять.

Малышня заметно взбодрилась, с благодарностью смотря на меня.

— Но, вот этого, — дернула она вампира за ухо, от чего он ойкнул, — я не просто выпорю, а еще заклинание накину, чтоб от выпивки воротило!

— Простите, хозяйка, — взмолился он, падая на колени и молитвенно складывая руки, вот только демоншу этим было не разжалобить.

Вампир был заметно протрезвевшим, а еще мокрым, что наводило на мысль об очень эффективном способе отрезвления.

— Как он выглядел? — спросила я, когда хозяйка отпустила его ухо и в сердцах плюнула Ренвиру под колени.

— Кто? — в непонимании спросил вампир, потирая ушибленную часть тела.

— Мужик, с которым ты вчера пил! — взревела хозяйка, отвешивая ему звонкий подзатыльник.

— Да мужик, как мужик, — ответил он, пожав плечами. — Священко — сразу чувствовалось, да и маг был, фокусы малышне показывал, конфеты с воздуха доставал.

— А выгладил-то как?

— Да говорю: как мужик! — ответил Ренвир и вновь получил по башке. — Высокий был, в плащ замотан, так что не разглядеть лица. Вот только ходил странно, словно коленки согнутые, да и руки у него необычные: большие с короткими пальцами и в перчатках, так что не разглядеть. Когда говорил "м" и "р" тянул, и кошками от него пахло, — поморщился вампир, помахав рукой перед носом, словно до сих пор чувствовал запах. — Ужас!

— Паух? — в непонимании воскликнула я, поморщившись. — Но этого не может быть!

Бывший маг Священной земли, а ныне правая рука Азирии, был слегка диковат. Хотя кто б с ума не сошел став большим белым котом? Он еще держался молодцом, и все супругу свою найти пытается, чтоб она заклинание с него сняла. И под описания он подходил сто процентов.

— Почему не может? — вдруг посерьезнела хозяйка. — Я давно предупреждала княгиню, что ему доверять не стоит. Священко не меняются!

— Он другой! — почему-то запротестовала я, хотя близко никогда с ним не была знакома.

— Хейса, ты никогда не умела разбираться в существах, тем более в людях! — устало сказала хозяйка, смерив меня серьезным взглядом, — Даже если откинуть нашу разность. Как думаешь, на что пойдет Паух, чтоб стать прежним?

Я серьезно задумалась. Паух просто помешан на том, чтоб вернуть себе прежний образ. Но не могла я поверить, что этот мужчина-кот с чистыми голубыми глазами и смешно вздыбленными усам хотел меня убить!

— Ему незачем меня убивать! — голос предательски дрогнул, но я стояла на своем. — Я знаю его давно, и мы с ним в хороших отношениях. Вдобавок он предан княгине!

— Что стоит человеческое слово? — с горькой усмешкой спросила хозяйка, кинув презрительный взгляд на светлых. — Ты окружаешь себя врагами, как труп вороньем. Слишком доверчива, слишком беспечна, ты еще слишком юна. Твой дедушка еще мог как-то помочь тебе, не лезть в проблемы и выбирать соратников, а что теперь? Вначале ты связалась с Дэреком — лжецом и лицемером. Он ведь так и не поведал тебе правду о себе? Конечно, нет! Как под юбку к тебе полезть, так он смог, а правду открыть смелости, небось не хватило. Потом Илис. Потерявшийся... — голос демонши дрогнул, словно она не смела говорить дальше, но потом она вздохнула и продолжила с усмешкой: — А еще Паух — маг священко, помешанный на Регнаре. Думаешь, он ни разу не жалел, что принес княгине клятву? Да преданность к своему народу в него с материнским молоком сунули! Теперь светлый принц, строивший из себя идиота, и виконт, который трусится над принцем словно мамка. Думаешь, ты для них что-то значишь? Да они при первом же удобном случае нож тебе в спину воткнут. Со светлых станется! И даже не посмотрят на сделку. А дедушка тебя уже не спасет! Так кто следующий? Дитя Акона? Хотя нет, с одним ты уже знакома. Тогда король Священной земли Черед? С тебя станет и его лживые улыбки принять за дружеские!

— Не трогай Илиса! — грозно предупредила я, смерив хозяйку злобным взглядом. — Ты не имеешь права!

На остальных было плевать, но за вампира я могла и убить. Хотя ее гневная тирада дала мне огромную пищу для размышления.

— Почему ж не имею? — Еще больше разозлилась хозяйка. — Я поклялась твоему деду оберегать тебя! А ты, что делаешь? Куда лезешь? Думаешь, я не ведаю, куда ты путь держишь? Как жжешь, прекрасно знаю. Вот только до конца пути ты не дойдешь. Погребальный костер для тебя концом обернется, и в Городе Душ ты заблудишься!

Этого стерпеть я уже не могла. Никогда не следует даже в шутку кому-то желать или говорить, что он останется в Городе Душ.

— Чтоб Госпожа Смерть язык твой проклял! — выплюнула я и, развернувшись, побежала в конюшню.

Мне вдогонку кинулись светлые и голос хозяйки: "Я же говорю ребенок! Ты даже правду в глаза выслушать не можешь. Какая из тебя темная хозяйка и наследница Лайна? Смехота!"

Во мне кипела злость, словно неубранный суп с печи. Быстро привязав сумку к седлу, я стремглав забралась в седло и ударила кобылу ногами по бокам, галопом направляя подальше от борделя, и только выехав на тракт, остановилась.

— Что это было? — ошарашено спросил принц, когда его конь поравнялся с моим.

Котена затормозил в шаге от нас.

— Эйрос, прошу, помолчи, — тихо прошептала я, закрыв глаза.

Я так быстро дышала, что казалось, не конь к тракту галопом прискакал, а я. Было больно и обидно, а последние слова хозяйки до сих пор звенели в ушах.

— В правду смехота, — со смешком сказала я, чувствуя, как глаза застилает прозрачная пелена слез. — Убежала словно маленький, напуганный ребенок.

Я и была еще маленьким ребенком, который до сих пор не смирился с тем фактом, что дедушки не стало, и он стал главным. Я постоянно думаю, что умираю со скуки, но на самом деле, я не хочу ничего делать. Поэтому я и ищу себе мелкие занятия, которые никому не нужны.

Я до сих пор пытаюсь, найти себя, но безуспешно.

— Хейса, послушай меня, — решительно сказал принц, подъезжая ко мне так, чтоб была возможность встретиться взглядом.

Энергия закрутилась, вытянулись в щупальца, только теперь они не выглядели опасными, а, скорей, нежными и желающими утешить и защитить от всех бед и печалей. Эйрос повзрослел. В нем чувствовалась сила и власть, и никакой детской наивности, лишь решительность. Он был горд, высокомерен, свободен. При таком монархе не грех и на колени встать, чтоб зачесть свое почтение.

— Некромант Хейса Эджерай графиня Ванден'лайн темная хозяйка земель Лайназарана. Я — принц Эйрос Найм Дерей ан Кай Вилес первиш Светлых земель даю тебя клятву чести. Клянусь, что ни я, ни Котена Ланкмилер виконт Селиндерчь, а также мои подданные, никогда не причинят тебе вреда. Клянусь защищать твои секреты, с которыми ты будешь со мной делиться. Клянусь защищать тебя ценой своей жизни, а также жизнь твоих наследников. Клянусь, что в случае твоей смерти или смерти твоих наследников, я буду мстить. И наследники мои не получат покоя, пока не отомстят твоим обидчикам!

Я его так заслушалась, что даже не обратила внимание, как он стянул со своей руки перстень и одел мне на средний палец правой руки. Перстень был серебряный с красным камнем и незнакомой мне выжженной руной в центре.

Дать такую клятву — равносильно обрести себя и своих детей, внуков, правнуков на полную зависимость от меня и моих детей, внуков, правнуков и так далее. Он что с ума сошел? Нет, эти светлые, действительно, поголовно все идиоты! И, кажется, их идиотизм заразен, так как я сказала следующее:

— Принц Эйрос Найм Дерей ан Кай Вилес первиш Светлых земель. Я — некромант Хейса Эджерай графиня Ванден'лайн темная хозяйка земель Лайназарана. А также я — Эш'шэр Юэнн Дерейгар дочь Нэрэм Эш'шэр Эленни Амоен Дерейгар даю тебя клятву чести. Клянусь... — Я повторила клятву Эйроса и кожа возле сердца на мгновение словно загорелась.

Эйрос поморщился и, стащив с себя рубаху, удивленно уставился на две татуировки. Одна была череп с головой дракона во рту и двумя рунами на лбу, обозначающими: "Смерть тебя почтит" — родовая печать семьи Ванден'лайн. Вторая же черный, распустившийся цветок ибирса со стрелой вместо ножки и перьями вместо листьев — герб правящей семьи дроу.

Вторым титулом я не часто пользовалась, но в подобных клятвах нужно быть предельно честным, особенно, если ты темный. И клятвы наши намного сильнее и вернее светлых, а то кольцо можно "потерять" и сказать, что ничего не было.

Эйрос с Котеной все глядели на татуировки, так громко в удивлении хлопая ресницами, что я ели сдерживала смех. А потом подумала: "Гулять так, гулять!" и дала туже клятву магу.

Тот, от подобного почета, в шоке застыл, тоже в удивлении осматривая уже свои татуировки, а потом, словив мой с принцем интересующийся взгляд, воскликнул:

— А я что темный?!

И дал такую же клятву мне, надев колечко уже на средний палец левой руку.

Я смерила руки удивленным взглядом. Как я их носить-то буду? Они же тяжелые. Да и не любила я кольца, больше бусы, браслеты и сережки предпочитала.

— Эш'шэр, — задумчиво проговорил принц, смерив меня пристальным взглядом. — Постой! — воскликнул он, подскочив в седле. — То есть ты принцесса дроу?!

Изменившийся взгляд Эйроса мне не понравился, а неприятное чувство ознобом мурашек пробежался по позвонку. Но я, пересилив это ощущение, смерила его лукавым взглядом и, озорно улыбнувшись, поинтересовалась:

— А что? Решил жениться? — И, увидев ужас в глазах Эйроса, добавила: — Тогда в очередь становись!

— Ч... ч... что?! — заикаясь, завопил принц.

— К вашей руке и сердцу слишком длинная очередь, — хмуро сказал Котена. — Эйрос, скорей, состарится, прежде, чем до его кандидатуры очередь дойдет.

— Котена, ты на чьей стороне? — раздраженно спросил принц, а потом вдруг ни с того, ни с чего как рассмеется.

— Ты это чего? — Я настороженно на него покосилась.

Эйрос долго не мог объяснить свой внезапный приступ смеха, а когда слегка успокоился, проговорил:

— Просто, когда мы впервые встретились, я сказал: "О, прекрасная принцесса, я пришел спасти тебя от подлого некроманта", а оказалось, что принцесса и есть некромант!

Мы переглянулись, после чего два веселых смеха присоединились к третьему.

Глава шестая

Старый друг

Я хотела поразмыслить над словами Хозяйки борделя, но Эйрос не давал мне такой возможности. Все задавал и задавал вопросы. То про бордель "На Обочине", то о наших похоронах и других традициях Темных земель. Котена же нечасто задавал вопросы, больше слушал и даже помогал отвечать.

День уж клонился к вечеру, небо над лесом заметно стало темнеть, но до заката было еще немного меньше получаса. Из-за того, что мы так поздно выехали из борделя, в Венецию — столицу Темного Рая — мы доберемся только завтра к полудню, так что придется на ночь сделать привал. Я как раз знала подходящие место, где мы иногда останавливались. Правда, оно находилось в двух километрах от леса Празднества, но, как известно, твари, обитавшие там, редко покидают границы леса. И я не думаю, что мы окажемся такими "счастливцами", которым посчастливиться, их повстречать.

— А вот еще что, Хейса, — продолжал принц, выкидывая в траву, росшую по обочинам тракта, огрызок уже третьего яблока, — как называется ваш отряд по использованию того обряда, который ты применила в борделе?

— Какой "отряд"? — с непониманием спросила я, переводя на него удивленный взгляд. — У нас нет никакого отряда.

— Почему? — Его удивление было под стать моему. — Это уникальный метод по ловле преступников, ведь можно увидеть последние секунды жизни, а значит и лица убийц. Если бы у меня были люди с такими возможностями, то я обязательно создал специальный отряд. Например: "Ловцы смерти"!

— Действительно, идея неплохая, — согласилась я с ним, признав оригинальность мысли. — Вот только это не такой же и простой обряд. Ты помнишь слова, которые я говорила тогда?

— Эээ... ну ты, вроде, просила помощи у Госпожи Смерти, — неуверенно ответил Эйрос, рукой почесав затылок.

— Госпожа Смерть, дай мне свой совет.

Дай на злодейство посмотреть... Эти?

Я в удивлении перевела взгляд на Котену, поражаясь и одновременно настораживаясь его памятью.

— Совершенно верно! — удовлетворенно сказал принц, с веселой улыбкой смотря на мою реакцию. — Хейса, не удивляйся, у Котены феноменальная память!

Да как тут не удивляться? Нет, я тоже на память не жалуюсь, но запомнить то, что я сказала всего один раз, обескураживало.

— И что они обозначают? — спросил маг, после пары минут молчания, так как от удивления взгляд я оторвать была не в силе.

— О, да, — пришла я в себя, отвернувшись от довольной морды мага и его любознательного взгляда. — Эти слова, не просто слова обряда, это одновременно мольба и проклятье.

— Проклятья? — испуганно спросил принц, насторожено косясь на меня, словно я сейчас повернусь и скажу с улыбкой: "И вы тоже попали!".

— Да, — кивнула головой я, вздыхая, так как понятия не имела, как это им объяснить. — "Отрешаюсь я от твоей силы" — этой фразой я отказываюсь от ее благословления, а "В крови убийцы руки ополоснуть" — означает, что пока я не уничтожу убийцу, ее благословления не вернуть. Поэтому я и сказала: проклятья. Потому что пока не выполню свои слова дорога в Арн мне закрыта.

— Подожди! — вскрикнул Котена и посмотрел на меня, слегка прищурив глаза. — Это значит, что пока не найдем убийцу, ты не сможешь после смерти обрести покой?

— Безумие! — ошарашено выдал Эйрос.

Их реакция меня позабавила. Я усмехнулась и с легкой улыбкой на губах, обратилась к принцу:

— Теперь ты понимаешь, Эйрос, почему у нас нет никакого отряда? Ведь какой некромант будет жертвовать своей душой ради неизвестных существ. Да и злоупотреблять благословлением Госпожи не слишком разумно. С ней всегда нужно знать меру, она женщина обидчивая.

— Тогда зачем ты использовала этот обряд? — уже спокойнее спросил Котена.

Я в ответ лишь пожала плечами. Некоторые вещи невозможно объяснить словами. Чувства — одно из этих вещей. В тот момент применение этого обряда, казалось самым разумным. Хотя может, я просто хотела еще раз убедиться, что это случилось и мне не привиделось. Главное — это не жалеть о своих поступках. Если так суждено, значит это моя судьба. Ведь выступать против Хозяина Судеб чревато последствиями.

— А почему ты сказала Хозяйке, чтоб в ее борделе, если и будет еще убийство, то пусть сразу два? — продолжал закидывать меня вопросами Эйрос, я вспомнила себя в его возрасте и свою няню Ринму, которая была очень терпеливым и понимающим учителем, и без затруднений давала ответы даже на самые глупые мои вопросы.

— У темных число "два" — это плохое число, символ неудачи и смерти. Поэтому это число стараются избегать. Например: в борделях и постоялых домах оставаться на два дня нельзя. Если появляется второй ребенок, стараются родить как можно быстрей третьего, либо берут в семью сироту. Также праздники с годовщиной в два года не отмечают. Поэтому я и пожелала хозяйке два убийства одновременно. Даже такой бордель как "На Обочине" может растерять всех клиентов, если будет ходить молва о двух совершенных в нем убийств. Кому захочется стать третьим?

У темных на это число имелась поговорка: "Если видишь два трупа, значит где-то лежит и третий". И этот третий труп принадлежит убийце.

— Понятно, — кивнул Эйрос головой.

— Это как у алирцев суеверие о числе "четыре"? — спросил маг.

Насколько я помню у них из-за странного стиля писания (они в отличие от наших рун, используют иероглифы) число "четыре" писалось как "смерть", поэтому также как наша "двойка" не слишком чтилась. Как они разбирались в этих столбиках палочек, точечках, завитушек и крючков, зовущихся иероглифами, ума не приложу! Мире'нэ мне однажды пыталась объяснить, но я на десятой минуте сдалась, так как даже не сумела понять: зачем им нужно два алфавита!

— Наподобие того, — согласила я. — Только у нас "двойка" считается проклятой из-за того, что на второй день после подписания мирного договора сестру Азарана убили.

— Тогда получается — двойка у вас не столько цифра-проклятье, а, скорей, цифра скорби? — задумчиво изрек Эйрос. — Ведь насколько я помню: Азаран именно из-за своей сестры начал восстание.

Я смерила принца удивленным и в тоже время уважительным взглядом. Считается, что война началась из-за пророчества Хозяйки Порока, которая предвидела освобождение темных изгоем. Но в действительности война началась из-за того, что Азаран, который с детства наблюдал над муками сестры, решил освободить ее и создать для нее спокойное место, где она могла бы быть в безопасности. Неимоверно, как же быстро существа забывают такие маленькие но, несомненно, важные моменты своей истории. Конечно, ведь мысль, что Азаран был могущественным и умным воином, решившим освободить наших пращуров из-под власти Орана, была намного лучше, чем он хотел спасти сестру и их дополнительно. И такое знание подлинной истории я от принца не ожидала, ведь сейчас немногие темные знают, откуда пошла плохая примета двойки.

— Скорей, так, — кивнула я головой, и, пожав плечами, добавила: — Вот только по прошествии веков, смысл вещей часто имеет свойство меняться.

Перед грудью моего коня, из пышного куста сирени, вдруг выпрыгнул серо-дымчатый ирусан. Дружок встал на дыбы и стал заваливаться на спину. Я чудом успела выпрыгнуть из седла и откатиться в сторону, а конь с испуганным ржанием упал и перевернулся на бок. Затем попытался встать и тут же упал, вытянув заднюю ногу.

Я, поднявшись на ноги, злым взглядом наблюдала, как ирусан удалялась от нас по тракту в сторону Венеции — столице Темного Рая.

— Светлый! — выругалась я и сделала быстрый пас рукой.

Заклинание подбило ирусана под ноги, перевернуло несколько раз в воздухе и ударило лапами об землю.

Ирусан поднялся на лапы, оглянулся, наградил меня разгневанным взглядом зеленых глаз, развернулся и хромая направился дальше.

М-да... кажется, я из-за злости перестаралась, так как только хотела его немного проучить, чтоб он в следующий раз и не подумал выскакивать перед копытами лошади.

А вообще, это было странно: ирусаны — охотничья порода больших котов — редко бродят в одиночестве, притом по людным местам. Хотя может он догонял своего хозяина.

У моей двоюродной сестры Ивильмиры тоже был ирусан: белоснежно-белый по имени Эль, с которой она путешествовала по миру уже больше десяти лет.

— У него сломана нога, — оповестил меня маг, после осмотра коня.

— Светлый! — выругалась я, ударив по подвернувшемуся камушку ногой, который полетел куда-то в кусты.

— Я могу его вылечить, — спокойно продолжил Котена, — но на это уйдет много времени. И напрягать его потом не стоит. Я все же боевой маг, а не целитель.

— Спасибо, — слегка успокоившись, поблагодарила я и, подойдя к коню, присела, чтоб погладить его по холке. — Не волнуйся, Дружок, — попыталась успокоить я.

Конь в ответ жалостно заржал, положив голову на мои колени.

— Сейчас его надо усыпить и перенести на место привала, — продолжал блистать спокойствием маг. — До привала еще далеко?

— Нет, — ответила я, продолжая гладить Дружка между ушей — это было его любимое место. — В получасе езды. С ним около часа.

— Плохо, — нахмурился Котена и, приподняв голову, внимательным взглядом устремился в лес по правую сторону тракта. — Не нравится мне это место. Да еще стемнеет через дэсну.

— Дэсну? — переспросила я, как и маг, делая ударение на первый слог.

— Ну, то есть, пятнадцать — двадцать минут, — ответил за мага Эйрос, словно напомнив, что он тоже находится с нами.

— Ты хорошо помнишь место привала? — спросила Котена.

— Да, — пораздумав, ответила я. — Мы часто там останавливались, и место я хорошо запомнила.

— Это лучше, — сказал он словно сам себе, да еще кивнул в придачу. А затем, подойдя ко мне, положил руки на виски и попросил: — Можешь, его представить сейчас?

Я, закрыв глаза, стала вырисовывать в голове картину. Небольшая, кругообразная поляна, окруженная высокими и сильными деревьями ореха. В аккурат поляне одно единственное дерево с низкими крепкими ветками, к которым обычно привязывали лошадей. По правую сторону, среди орехов, виднелись зеленые высокие елки, которые в метрах ста раскидываются густым лесом, устремляющимся вверх. По левую же сторону бьет небольшой ключ источника, который для удобства накрыли деревянным "домиком". Этот источник ползет змейкой через тракт и доходит до озера "Слезава". Там я последний раз назвала колдуна по имени. После чего стала понимать данное озеру имя.

— Не надо так подробно, — остановил меня маг. — Хватит общей картины, а то еще вектор собьется.

Я мысленно выругалась, вернулась к поляне.

Телепорт вихрем голубых искр стал подниматься вверх, обретая почему-то форму груши. Хотя в идеале он должен быть формы яйца.

— Ну, я же боевой маг, — смущенно заступился за свое творение Котена, поймав мой удивленно-насмешливый взгляд.

— А боевых магов телепорты создавать не учат? — полюбопытствовала я, чтоб услышать в ответ раздраженный голос:

— У каждого свои недостатки!

— Да не волнуйся! Я тоже пространственной магией не владею, — попыталась успокоить я его, не уточная, что некромант ей обладать и не способен. И по кинутому на меня обиженному взгляду поняла — это он прекрасно знал.

— Я, вообще, магией не обладаю, — с каким-то весельем разрядил обстановку Эйрос, словно гордясь тем, что родился обычным человеком. И продемонстрировав нам свой меч, гордо изрек: — Вот в чем сила! А ваши заклятия — дурость.

Обладающие магией весело переглянулись, насмехаясь над высказыванием принца. Мне хватило бы и полсекунды, чтоб прочесть заклинание и раскалить меч, который выпал бы из его рук. Но по нахмурившемуся лицу Котены поняла, что не слишком-то умно будет хвастаться силой перед Эйросом. А-то потом один боевой маг будет демонстрировать уже мне, то в чем он преуспевает.

Дружка на полчаса усыпили легким заклинанием. Когда с помощью левитации переправляли коня через телепорт, то он расширился, но форму груши не поменял, вызвав у меня вновь легкий смешок, а у боевого мага недовольный взгляд.

Солнце, в последний на сегодня раз, осветило верхушки деревьев, скрывшись за их кронами, и лишь красноватая, как переспевшая гроздь калины, полоса неба говорила о закате, отчего поляна встретила нас подступающими из-за стволов деревьев сумерками.

Решив в первый раз проявить инициативу, я принялась разжигать костер. Основа для костра нашлась под деревянным навесом, вбитым над ямой, которая была заполнена сеном и мелкими сухими веточками орешника. Также там лежало огниво, склянка с солью, небольшой мешок крупы, чайник, две кружки, мешочек мелисы, свекольный сахар и сверток шерстяного одеяла. Большие же ветки аккуратной и широкой стопкой были сложены рядом. Дров хватит до утра с остатком.

Многие путешественники знали об этой поляне, особенно, торговцы. Поэтому, по традиции, для благословления пути у Хозяина Пройдохи на таких полянах оставляли необходимые вещи для вдруг заблудившегося путника. Поговаривали, что Хозяин Пройдоха частенько ходит по местам привалов, и если не находит оставленные вещи, то поляны проклинает. После чего и источники пересыхают, и поляны крапивой обрастают, да и волки рядом ошиваться начинают. Да и какой путник не поможет побратиму по пути? Ведь каждому ведомо, что дороги всегда переплетаются.

Не прошло и пяти минут, как костер звонко затрещал, заставляя тянувшиеся лапы ночи боязно отдернуться и затаиться до утра за стволами деревьев. В лесах ночь наступала мгновенно, стоило только Глазу Хозяина Начал скрыться с небосвода. Парни уже привязали коней к нижней ветке ореха, со специально подрезанными ветками. Эйрос принялся расседлывать лошадей, а Котена занялся лечением ноги Дружка, пока он не пришел в себя.

Суетливо набрав в чайник воды и, продев через ручку отполированную ветку, которую надежно умастила на две другие, вбитые в землю с двух сторон костра, я принялась накладывать защиту на ночь. Выбрав шесть с виду самых крепких веток длиною с локоть, я вбила их в когда-то лично вырытые ямки. Маги и колдуны защитные барьеры могли ставить без такого затруднения. Мне же приходилось вначале готовить основу, затем выстраивать нужную структуру, а только потом вплетать туда заклинания.

На каждой вбитой палке я вырезала руны с разными значениями. Затем, достав ритуальный нож, провела им вблизи земли через вбитые палки круг, внутри еще один поменьше и еще один, совсем маленький. Потом вывела знаки в кругах, для каждого свои. Когда вышла за придел круга, разрезала слегка ладонь и, обмакнув пальцы, принялась в воздухе вырисовывать красные руны, шепотом читая заклинания.

— Нам выйти? — обеспокоено спросил Эйрос, наблюдая, как вычерченные мной знаки и круги раскаляются у него под ногами.

Котена, понимая, что сейчас меня не следует беспокоить, ответил сам:

— Наоборот, останься. Только ногу убери, а то прервешь "нить" и делай основу заново.

Даже если принц и не понял, что за нить и основа, ногу тут же убрал. Лошадям, прекрасно чувствующим магию, объяснять не пришлось, и копыта они переставили сами. А вот Дружка Котена при помощи левитации поднял, еще когда я круги "рисовать" принялась.

Дочитав заклинание, я раскинула руки в стороны и руны, словно от волны ветра, полетели к кругам, где опустились на землю. Мои усердия загорелись красным светом и, потускнев, исчезли, напоминая о себе лишь вбитыми палками. Их обычно после обряда вытаскивают, чтоб не выдать себя внезапным гостям, а на утро, чтобы нейтрализовать защиту, сжигают. Но я решила их оставить для Эйроса, Котена с его памятью и так мог запомнит границы защитного круга.

На все про все я потратила около пятнадцати минут, поэтому вернувшись к костру, застала Эйроса за своевольным распитием чая. Принц уже успел разложить спальники и накидать в кипяток мелисы. Притом кинув в чайник ее, как говориться, от души, от чего запах, кажись, поубивал всех проснувшихся комаров. А может из-за прохладного леса они еще не вышли из состояния "мирный и спящий" в состояние "бодрый, но голодный". В моем графстве они уже неделю терроризировали обитателей и жителей деревней, я не успевала готовить от них зелья.

Хмуро оглядев испорченную воду и в какой раз поразившись от того, как светлый может пить эту бурду, я, указав на чайник, процедила сквозь зубы:

— Ты еще будешь?

Эйрос, оглядев свою кружку, ответил:

— Нет. А ты не...

Резко дернув чайник за ручку, я, не дослушав принца, ушла к источнику. Когда выливала варево, то с сожалением смотрела на выкинутые потемневшие листья мелисы. В такую ночь перед сном она была бы в самый раз. Но будем надеяться, Эйрос не додумался в "чай" высыпать весь мешочек. Когда возвращалась, застыла, услышав недовольный голос Эйроса. Он сидел ко мне спиной и поэтому меня не видел, как и маг, занимавшейся лечением ноги моего коня.

— И чего она злится?! Хоть спасибо бы сказала, что позаботился и чай сделал. Но нет же! Когда надо, помощи от нее не дождешься, а если что-то вдруг не по нее — злится. Не пойму я этих темных! Да во дворце женщины бы поубивали друг друга за право выпить сваренный мной чай! А она его вылила!

На этом я не выдержала и ответила:

— Да, вот это расточительство! — Эйрос вздрогнул и повернулся ко мне. — Если бы я знала, что этот "чай" пользуется такой популярность у светлых женщин, то выливать бы, конечно, не стала. Судя по услышанному, благодаря симу чайку, я б могла сколотить нехилое состояние!

Принц, не оценив моих идей о приличном заработке, нахмурился и отвернулся. Я, покачав головой, прошлась к костру и поставила чайник с набранной водой над костром. Пока он нагревался, достала со своей сумки теплый плед и мешочек с сухими грушами. Несбывшаяся надежда о чае с мелиссой еще больше испоганила настроение, поскольку принц все же не поскупился на чужое добро и высыпал весь запас. Так что буду довольствоваться грушевым компотом, а то после телепорта одного боевого мага что-то захотелось.

— Может, объяснишь? — вдруг раздражено спросил Эйрос.

— Что? — в непонимании ответила я, нахмурившись.

— Твое состояние! — воскликнул принц, наверное, посчитав, что я опять пытаюсь над ним поиздеваться. — Или у тебя "дни истерики" начались?

"Дни истерик" у меня, слава Хозяина Начал, прошли незадолго до отъезда. В противном случае, я б никуда не поехала, так как трястись в седле с этими днями было выше моих сил.

— Эйрос, ты хоть раз читал книгу по травоведению? — Решила зайти я издалека.

— Зачем? — удивленно спросил он, нахмурившись.

Вода в чайнике закипела, и я добавила в него сухих груш и палочку корицы. Ужасно дорогая вещь, привезенная с Южного континента, но за необычный вкус злата не жалко.

— Понимаешь, — продолжила я спокойно, — главное это подобрать нужные пропорции ингредиентов, даже для варки обычного чая. В этом деле не подойдет выражение, чем больше, тем вкусней. Ну ладно, с этим чаем. Я понимаю, что тебе неинтересно будет читать и понимать такое. Но ты видел, откуда мешочек с мелиссой взял? Он был не наш, его здесь оставили другие путники. И я вновь могу тебя понять, потому что нашими обычаями ты не просвещен. Но есть же я! И вот если бы ты дождался, пока я закончу вычерчивать защиту и спросил бы у меня, почему тут лежат эти вещи, я бы ответила следующее. Эта такая традиция в честь Хозяина Пройдохи, оставлять тут припасы заблудившемуся путнику. Брать их, разуметься, можно. Но, во-первых, нужно поблагодарить тех, кто их оставил, во-вторых, первую кружку выливают в костер в дань Хозяину Пройдохе, в-третьих, нужно взамен что-то вложить свое, и, в-четвертых, должна же быть грань наглости! Поэтому на будущее, я хочу предупредить, чтоб больше ты так не удивлялся моему плохому настроению. Хватит вести себя как дитя малое! Ты вроде уже взрослый человек, который должен понимать, что пока ты находишься здесь, то должен чтить и уважать наши традиции. У себя во дворце хоть матами крой нас перед своими женщинами, но пока ты находишься здесь, я не потерплю такого отношения! Если же что-то в моих словах тебя обидело или оскорбило, я могу сейчас же вернуть тебе твою печатку и уйти. Наши клятвы, к сожалению, даются раз и навсегда.

С клятвой я, действительно, поторопилась. И еще больше ощутила необходимость присутствия рядом Илиса. Он бы вовремя меня остановил, не дав совершить подобную глупость.

— Прости, — чрезмерно серьезно ответил Эйрос. — Я, действительно, повел себя не подобающим образом. Поэтому хочу принести свои извинения. — После чего он повернулся к деревянному "шалашику" и произнес: — Простите меня за мою наглость, и благодарю вас за такой щедрый дар.

Затем ушел к своей сумке, принявшись там громко копошиться. В это время подошел Котена и спросил:

— А помягче нельзя было?

Я в ответ улыбнулась, какой смогла обворожительной улыбкой, и учтиво спросила:

— Будешь грушевый компот? — Маг обижено поджал нижнюю губу, и я решила добить его еще более любезной фразой: — Я подумала, что ты, наверное, груши любишь. Поэтому и решила сварить в благодарность за лечения Дружка.

Котена, промолчав, ушел ставить еще одну защиту на наш лагерь. Ему с этим было намного легче: стоишь себе, руками водишь, да под нос заклятье шепчешь. Вернулся Эйрос и положил вместо мелиссы какой-то мешочек. С чем я не поняла, а спросить не захотела. И в честь примирения послала за водой на источник.

Убрав с огня чайник, я отставила его в сторону и поставила принесенный принцем котелок с водой. Кинула в него боярышник и листья зверобоя, прикрыла крышкой, чтоб быстрее закипело. Остальные травы буду кидать по мере закипания воды, а потом остужу и дам Дружку.

Когда маг вернулся, я кинула хмурый взгляд на поблескивающий контур магической защиты и хмыкнула.

— Так надежнее, — ответил Котена, не став дожидаться от меня прямого вопроса. — Да и на дежурство можно не заступать теперь, а всем выспаться. А-то я чертовски устал в том борделе!

В чем-то он был прав. Вот только зачем такую сильную-то защиту ставить надо было? Да нам теперь и полчище бешеных тварей из леса Празднества не страшны будут!

С магией нужно всегда вести себя спокойно и аккуратно. Маг же был расстроенный и возможно чуть-чуть разозленный, и в результате переборщил с защитой. Хотя осуждать его не могу. Сама когда-то такая же вспыльчивая и агрессивная была. Считая, что коль выучила пару заклинаний, то уже стала, чуть ли не великими некромантом. Терпение, как и опыт, приходит с годами.

— Котена, а сколько тебе лет? — спросила я, вдруг поняв, что его возраст мне так и не известен.

Грушевый компот был разлит по кружкам. Первую, как и полагается, вылили в костер. Когда попробовала компот поняла, что забыла положить туда сахар, отчего Эйрос скривился, кинул на меня обиженный взгляд и полез в сумку. Котена же от компота вежливо отказался и заварил себя чай.

— Тридцать два, — ответил мужчина с неохотой, подкидывая в костер еще дров.

Хм, а по виду и не скажешь. Я б ему около двадцати пяти дала, не больше. И хоть у магов в отличие от людей продолжительность жизни длиннее, но замедляют они ее в лет пятьдесят, когда знаниями нужными обладать научатся.

— А тебе сколько? — отвлек меня своим вопросом Котена, да и Эйрос с любопытством добавил:

— Действительно сколько?

— Восемьдесят два.

Повисла гробовая тишина. Казалось даже звуки в лесу стихли, чтоб подчеркнуть молчаливый шок светлых.

— Хорошо сохранились, — вякнул Эйрос и под моим красноречивым взглядом понял, что вякнул зря.

— Извините, — вступился за принца Котена, — просто ему нечасто приходилось встречать долгоживущих существ. Ведь у людей продолжительность жизни намного меньше, чем у существ.

— Но маги ведь могут жить двести-триста лет, — резонно заметила я, дуя на горячий компот.

— Да, но выглядят они все равно как старики, — ответил Котена, пожимая плечами. — А вы же выглядите очень молодой девушкой, которой нет и тридцати.

Я честно не понимала их удивление. По стандартам Темной земли восемьдесят лет — это не так уж и много. Что уж говорить о дроу.

— Вы что никогда дроу не встречали? — задала я вдруг всплывшую в голове мысль.

— Встречались, — возразил Эйрос. — И мне даже довелось познакомиться с твоим братом Нэр Эш'шэр Вальмиром. Правда, это было года два назад.

Тогда я, вообще, не понимаю их удивление.

— У долгоживущих существ настоящий возраст можно понять по глазам, — продолжал принц с какой-то насмешкой. — Но твои глаза не потеряли еще тот огонь страсти и азарта, который можно встретить только у молодых девушек.

Теперь лес заглох, чтоб подчеркнуть мой шок.

— В бордели ты ведь притворялся? — тихо спросила я, внимательно следя за реакцией принца.

Эйрос медленно и лениво перевел на меня взгляд, как умеют только монархи, отчего я почувствовала себя грязью на его ботинках и, склонив слегка на бок голову, ответил с легкой насмешкой:

— Вы и вправду слишком наивны.

— Понятно, — ответила я с грустной усмешкой. — Значит, в бордели не я смеялась над тобой, а ты надо мной.

Все же хозяйка борделя была права. Он притворяется! Поэтому и, кажется, словно в нем находятся два человека.

— Неужели вы взаправду считали меня таким юнцом? Я ведь не раз повторял: я принц и любая девушка...

— Эйрос, довольно! — вдруг закричал Котена, и с принца тут же сбилась вся спесь.

Он похлопал пару раз в удивление ресницами и, протянув мне кружку, попросил с беззаботной улыбкой:

— Можно еще?

— Что это было? — ошеломленно просипела я.

Разве можно ТАК притворяться?!

— Где? — удивился Эйрос, переводя взгляд из стороны в сторону. — Я ничего не видел.

— Котена! — прошипела я, придвинувшись поближе к магу. — Объясни мне, пожалуйста, что твориться с Эйросом?!

— Со мной все нормально, — удивленно запротестовало это блондинистое чудо, обижено поджав губы. — Это с тобой что-то не так.

И тут лес заголосил, предупреждая меня об опасности. Птицы кричали, взволнованно хлопая крыльями, деревья гудели, труся ветками, а безумный вой, проскальзывающий между ними, несся к нам.

— Хейса, я не могу...

— Тихо! — перебила я мага и прислушалась к лесу. — К нам приближается беда!

Не прошло и минуты, как вой стал слышен сильнее и отчетливее, а также чьи-то вопящие голоса, со скоростью линдарского скакуна приближались к нашему месту привала.

Треск, хруст, визг, лай и крики были все ближе. Маг с принцем вскочили на ноги, а я же спокойно продолжала пить компот. А чего можно бояться с двойной защитой? Притом я уже знала, кто приближался к нам. Все-таки место "счастливчиков" мы сегодня могли взять по праву.

Железная тележка вылетела на поляну, женский голос голосил о помощи, а воздушные, голубоватые крылья взмывали вверх, помогая тележке левитировать и уклоняться от деревьев. Тележка на несколько метров взмыла вверх, устремившись в ветки ореха, где и застряла, огромным "гнездом" с тремя "птенчиками". Следом на поляну выбежала стая зельдов — вечные обитатели леса Празднества.

Эйрос закричал, и кинулся было вперед, но я ловко схватила его за ноги и дернула назад. Усевшись сверху упавшего парня, я прикрыла рукой его рот и шикнула:

— Тихо! Зельды слепы, поэтому ориентируются на слух.

Их было около двух дюжин. Все больше, гладкошерстые, с вытянутыми медвежьими мордами и длинными лапами. Ходили они на согнутых задних лапах, но при беге использовали и все четыре. Большие, растопыренные уши на гладкой черепушке двигались в разные стороны, ловя любой звук, а глаза у всех были затянуты желтой, муторной пленкой, с засохшими по щекам разводами гноя.

Эйрос грозно вздернул ногами, давая мне понять, что он очень даже против того, что одна персона бессовестно восседает на его животе. Я поднялась и села рядом с застывшим принцем, который до того, как я опустилась, хотел подняться.

— Хейса, — злой шепот блондинчика отвлек меня от наливания в кружку добавки, — ты что делаешь?

— Компот пью, — с непониманием ответила я и, протянув кружку, дружелюбно предложила: — Будешь?

Кружку из моих рук выбили и, схватив за плечи, пару раз вздернули. А в это время девушка все голосила: "Спасите!". Дура, кто же рядом с зельдами так надрывается? Вот парнишка рядом умненький, рот ей пытается закрыть. Правда безрезультатно, так как она укусила его за руки и разразилась еще более громкой трелью. Я бы не удивилась, если бы к нам сейчас все обитатели леса Празднества в гости завалились, послушать или поглядеть на голосистое диво.

— Хейса, спаси их! — приказал Эйрос, не выпуская мои плечи из своего захвата.

— А сам? — с милой улыбочкой, вкрадчиво интересуюсь я. — Ты ж сам говорил, что сила в мече.

Принц перевел взгляд на Котену, который молчаливо застыл рядом и впервые выругался. Да так лаконично, необычно и своеобразно, что если бы я занялась написанием списка, каким должен быть мой идеальный принц, то умение так виртуозно ругаться стояло бы там на первом месте.

— Хейса, я прошу тебя, помоги им, — грубым и властным голосом сказал Эйрос, в котором не было и намека на просьбу. Что уж о взгляде говорить? От него у меня появилась мысль, что принц меня сейчас бы с радостью придушил, не будь я единственным тут существом, которое способно спасти тех троих.

Маг после использования телепорта, исцеления и защиты, восстановится не сразу. А вбегать в это колбище с мечом наперевес, решится только самоубийца, или дурак. Но Эйрос к моему удивлению не побежал, а я ведь его приписывала ко второму варианту.

— Нет! — выдержав его взгляд, ответила я.

— Они ведь погибнут! — рычал он на меня не хуже зельдов на ту истеричку.

Нижние ветки ореха опали под лапами тварей леса Празднества, а "птенчики" вылезли из тележки и забрались на ветки повыше. Четыре зельда принялись когтями разрывать плоть немолодого ореха. Ха! И кто после этого назовет их тупыми тварями? Я даже тех зельдов, которые с мрачной решительностью все пытались прыгать на нас, но каждый раз были откинуты силой двух защитных куполов, назвать тупыми не могу. Может им просто летать мордой в землю нравится?

— Я знаю, — ответила я и, не сдержавшись, добавила громко: — А если бы кто-то не голосил, как будто ее тут насилуют, а тихонько посидел на верхних ветках, то возможно выжил бы!

Кричать на мгновение перестали, а потом заголосили с двойной силой, понимая что теперь кричи не кричи, а зельды добычу уже нашли.

— Ты бесчувственная тварь! — с пренебрежением выдохнул принц и, отпрянув от меня, поднялся на ноги.

Не знаю, почему, но я вздрогнула. Что-то было в этих словах. Даже не сколько в них, а в голосе, которым он их произнес. Я, не сдержавшись, подняла голову и столкнулась с ледяными глазами цвета огня. И почему-то на ум пришли шерадальские розы, их застывшие льдом лепестки огня. А потом странные, перевернутой формы губы стали говорить тем голосом, от которого так и хочется дрожать:

— Мне говорили о некромантах, об их бесчувственности, жестокости и подлости. Но повстречав тебя, я подумал, что это просто враки. И до этого момента и я поверить не мог, что за этим симпатичным личиком скрывается такой монстр! Ты хуже этих тварей! — После чего Эйрос отвернулся от меня и спокойно приказал магу: — Котена, доставай свой меч и попробуй хоть немного прикрыть нас магией.

Маг не посмел ослушаться. Светлые обнажили мечи и направились к одной из вбитых палок, обозначающей конец защитного круга.

Нет, все-таки он дурак! Самоубийцы по замкам некромантов не шастают и сделок на кражу принцесс не заключают.

Ленты на руке сжались, предупреждая о нависшей опасности над головой моего нанимателя. Но меня они не заботили, а вот слова принца почему-то болью отдавались в сердце, и пренебрежительный взгляд застыл перед глазами. Огонь и лед... Удивительное сочетание.

И дурость светлых все-таки заразна!

— Притормозите, идиоты!

Они застыли и повернулись ко мне, а принц так ядовито протянул:

— В вашей помощи мы больше не нуждаемся!

— Правда? — ехидно спросила я.

Быстро подойдя к магу, я привстала на цыпочки и, притронувшись своими губами к его, резко выдохнула. Меня шатнуло, но Котена придержал за плечи, и я с благодарностью взглянула на него. Принц что-то разгневано закричал, а маг ответил, но я не смогла разобрать. "Последний вздох" на некоторое время забрал мои силы и способность что-либо понимать. Я ненавидела применять это заклинание, но для мгновенного восстановления резерва это самый лучший способ, так как отдачу берет на себя непосредственно отдающий.

— Это же "последний вздох", — пораженно пробормотал он. — Точнее, очень похоже.

"Последний вздох", вообще-то, было заклинание целителей. Это было самое сильное их заклинание, с помощью которого они собирали свои силы в единый сгусток и со вздохом в губы отдавали часть своей жизни. Хранители же используют это заклинание с поправкой на то, что отдают со вздохом энергию.

— Не стоит благодарности, — с ухмылкой ответила я, возвращаясь в вертикальное положение.

Не став выслушивать поспешную благодарность, я вытащила ритуальный кинжал и полоснула левую руку, тремя длинными ровными линиями.

Принц растеряно перевел взгляд с моей порезанной руки на лицо с застывшей мрачной улыбкой и вновь изменился, став тем светлым, кто при первой встрече назвал меня "убожешной девахой". Хотя он там что-то говорил о милом личике.

— Хейса, что ты делаешь? — спросил он хриплым от напряжения голосом. — Я просил помочь, а не самоубийством заниматься!

— Эйрос, а что ты знаешь про некромантов? — Кажется, этот вопрос ему уже задавала хозяйка, вот теперь пришла и моя очередь. — Мы берем силу из крови и смерти, а здесь я больше не вижу того, кто мог бы мне это дать. Кстати, возьми в этой сумке, — кинула я на маленькую, черную сумку, привязанную к луке седла, — зелье огненных бабочек. Только аккуратно с ним, там концентрат не размешанный.

И медленно шатаясь, я направилась к застывшим зельдам, почувствовавшим запах моей крови, которая скатывалась в ладонь и закручивалась сферой. Потеря драгоценной жидкости было чревата последствиями, и вдобавок такими последствиями, от которых не то, что долго не живут, а, вообще, не живут.

— Прикройте меня, — сказала я парням, обогатившимся самым дорогим зельем в Темных землях, и вышла за контур, вскинув руки вперед.

На меня кинулся зельд, но Эйрос мгновенно встал на защиту, ударив по лапе, тянувшейся ко мне, мечом.

Сфера крутилась на руке все быстрей и быстрей, а затем ее словно скалкой раскатали и над рукой уже висел блин. Я принялась шептать заклинания, опуская нож в кровь и "рисую" перед собой руны призыва.

Вдруг огонь миллионами бабочек разлетелся на поляне. Я, отвлекшись, с замиранием сердца наблюдала за этой красотой. Бессчетное количество огоньков плавно танцевали над землей, кидая круги света на траву, листья, ветки, небо... но стоило к ним прикоснуться, как они вспыхивали огнем. И вот чарующая картина превратилась в возню, состоящую из огня, криков, рева и запаха жареной плоти.

"— Эйрос, я же просила аккуратней!" — мысленно воскликнула я, вернувшись к своему заклинанию призыва.

Кровь, застывшими рунами висела передо мной, и я, дорисовав еще шестнадцать рун, истратив кровь с блина, закричала:

— Я, некромант Хейса, силой дареной мне Госпожой Смерти призываю тебя mectarra!

Руны, накалившись докрасна, взорвались двумя энергетическими волнами. Одна полетела ко мне, отдавая то, что готова была отдать я, а вторая вперед, раскаляя холодный воздух в котором появилась огромная огненная трещина, из которой появился mectarra.

Все застыло. Эйрос, который прикрывал одной рукой девушку, а второй держал меч в замахе; Котена, вонзивший меч в грудь горящему зельду; двое спасенных, один из которых бил дубиной по голове зельда, а второй выставил руки вперед в знаке, который понял бы только дракон... ну или некромант, которому однажды довелось с ним сразиться; зельды, кто горящие, кто рычащие и тысячи мелких огненных бабочек, которые сейчас были не опаснее живых насекомых.

— Цель? — У темной фигуры, с виду похожей на замотанного в черный плащ человека, рта не было, но голос я слышала отчетливо. Голос был ровный, спокойный, замогильный, словно ветер, гонявший сухие листья на погосте.

— Зельды, — ответила я, чувствуя, как мои силы стремительно высасывает заклинанье призыва.

— Плата?

Ну, конечно, как же без нее! Призванные демоны за спасибо не работают.

— Их жизнь.

Мне не жалко. Пусть вдоволь насытится, чтоб часом на меня еще места не осталось.

— Всех?

Ха! Размечтался! Знаю я этих mectarra, не так ответишь, и он на ВСЕХ зельдов охотится пойдет. Идея, конечно, неплохая, но моей жизни вряд ли хватит на ее осуществление.

— Только тех, кто находился здесь во время призыва!

— Время?

— Сорок секунд.

— Мало.

— Сорок секунд и не больше! — не терпя возражений, ответила я.

— Жадная ты, — ответил mectarra и в голосе послышались оскорбительные нотки, — поразвлечься не даешь.

Я бы возмутилась на подобное заявление, но возмущалка у меня еще не выросла, чтоб гавкаться с высшим демоном, хранителем Арна и тем, кто когда-то тоже был темным, но заслужил у Госпожи Смерти право встать подле ее ног.

— Уже тридцать пять секунд, — хмуро напомнила я.

Mectarra застыл, хотя уже должен был нестись, спасать нас, и сказал:

— Меня просили передать: "Бойся женской ревности".

И не дав мне сказать и слова, mectarra разбился на черные кусочки, которые устремились к "оттаявшим" зельдам... Это было страшное зрелище, от которого хотелось отвернуться и убежать, но я продолжала смотреть, потому что, по-другому, не могла. Некромант всегда должен смотреть на последствия своей магии. Смотреть, чтобы в следующий раз подумать, прежде, чем вызвать демона из Арна.

Mectarra высосал из зельдов энергическую оболочку и принялся за телесную... Горло сдавило в рвотном порыве. Я нагнулась, чтоб не запачкать одежду, но даже когда вытерла рот и поднялась, продолжала смотреть. На кричащих от безумной боли зельдов. На то, как кожа вместе с мышцами сходит с костей, по кусочкам поглощенных mectarra. Сорок секунд ему было достаточно, но мне показалось, что прошло сорок часов. Когда время вышло, и mectarra вернулся в Арн, на поляне не осталось и костей.

Мир пошатнулся, поплыл, словно отражение в озере, и земля вдруг больно ударила меня, после чего мир заполнила тьма.

* * *

— Спасибо вам, госпожа! Огромное спасибо!

— Да, не за что, только прошу, перестань кричать!

Девчонка замолчала, но ее место занял, как я поняла, брат.

— Госпожа, примите мою благодарность! — сказал один из спасенных "птенчиков", снимая с головы шапку и кланяясь мне.

Точно брат и сестра. Оба невысокие, худощавые, рыжеволосые, синеглазые и похожие друг на друга не только лицом, но и голосом. Правда, парень был повзрослее на пару годков, девчонке же на вид было лет семнадцать-восемнадцать. Жаль их энергию я видеть пока не могла, так как очень вымоталась после "последнего вздоха" и призыва. Хорошо хоть восстанавливаются хранители быстро.

— Как ваши имена, спасенные? — полюбопытствовала я.

С обморока я очнулась буквально минуту и на меня тут же со своими благодарностями накинулась эта детвора. Котена с Эйросом молчали, и все лавры славы доставались мне. Лучше бы еды дали, честно слово!

— Я — Алана.

— Я — Риан, а его имя Авиль, — кивнул парень на пепельного блондина.

Он был высоким, подтянутым парнем. Небесно-голубого цвета глаза старались не смотреть на меня, а и так тонкие губы стали угрюмой полоской. Когда-то длинные волосы были коротко острижены и лишь одна длинная, заплетенная в косу прядь у левого виска, выдавала бывшее отношение к эльфам, так как когда-то заостренные уши стали по-человечески округленными. Хорошо, что я не могла сейчас чувствовать его энергию... Энергию, которая однажды изменилась.

— Знаю, — с нерадостной ухмылкой ответила я и, переведя взгляд на третьего "птенчика", так вкрадчиво поинтересовалась: — А мне спасибо не скажешь за свою спасенную шкурку, дракон?

— Дракон?! — воскликнули брат и сестра в унисон.

Авиль тихо выругался и, встав на ноги, театрально поклонился, ядовито промолвив:

— Темная хозяйка Хейса Эджерай графиня Ванден'лайн, примите мою благодарность за спасение этой шкурки!

— Не обольщайся, — с презрительной улыбкой ответила я, досмотрев представление до конца. — Просто не люблю я спать под чавканье возле уха. И кстати, насчет чавканья. Давайте есть! А то mectarra все соки из меня высосал!

Все резко вздрогнули и позеленели.

— Вы видели? — спросила я напряженным голосом, не понимая, почему они еще тут сидят, а не бегут, куда подальше, с криками: "— Ааа спасите нас от некроманта!".

Никто не закричал, не побежал и даже на костер меня не поволок. Эх, теряют некроманты бывшую славу прадедов.

— Mectarra? — повторил Котена, пробуя слово на зубок. — Так вот значит, каково имя того демона.

— Мы видели только сначала, — ответила на мой вопрос Алана. — Потом не смогли.

— Я тебе, правда, обязан, — мрачно сказал Авиль. — Не думал, что ты ринешься спасать мою жизнь.

— Я и не ринулась, — тут же ответила я. — Так что светлым говори спасибо, я б за твою шкурку и "вздоха" не отдала бы.

— Ты, правда, дракон? — смешивая в едино испуг и восторг, спросила девчонка.

— Ха, дракон? — пренебрежительно выплюнула я. — Шкурка, заполненная чужой душей может зваться драконом?

Девушка перевела на меня непонимающий взгляд, и я решила просветить ее темный ум.

— Драконы бывают двух видов. Первые чистокровные, они вылупливаются из яиц. Вторые полукровки...

— Они рождаются от союза дракона и человека? — перебила меня Алана, на что я подавилась словом и ошарашенным голосом спросила:

— Ты как себе это представляешь?

— Ну, — сказала она и, замявшись, покраснела, кажись от кончиков ушей до корней волос.

А я вовсю захохотала, так как картина огромного, крылатого гиганта размером с гору, который пытается найти где-то под собой голую девушку, застыла у меня перед глазами. Алана, наверное, подумала, что я смеюсь над ней, так как еще больше смутилась и опустила взгляд на свои руки.

— Алана, она смеется не над тобой, — пришел на выручку девчонке маг. — Просто настоящие драконы, вопреки распространенному мнению, не могут превращаться в людей. Так что я думаю, у Хейсы сейчас в голове вырисовываются очень смешные картинки.

— Ох, выдел бы ты их, — подтвердила я слова Котены, и, отсмеявшись, продолжила: — Так вот. Есть чистокровные, а есть полукровки, или как их еще называют двухсущностями. И появляются они следующим образом. Например, рождается светлый эльф у родителей довольно высокого происхождения в Море Деревьев. Живет день, два, месяц, а потом умирает! Родители, конечно, горюют и, не долго думая — чтоб ребенок трупным пятнами не пошел! — решаются на отчаянный шаг. Несут младенца в некое подземелье, где есть таинственная пещера "Воскрешения". В этой пещере находится озеро, куда ребенка кладут и — о чудо! — младенец оживает. И дальше живет себе припеваючи, друзей заводит, с девушками флиртует, да по дням рожденьям разъезжает. А потом однажды — хлоп! — и пропал мальчик, а родители только вымучено улыбаются, потому что знают, какая цена должна быть уплачена за воскрешение сына. Проходит год, два, три, четыре — да каких год, два, три, четыре! — пятьдесят четыре года проходит! И эта пропажа приходит на порог бывшего друга для того, чтоб ее убить и Акона освободить! Вот как бывает!

— Все сказала? — сдерживая гнев, спросил тот, кого я знала с самого детства. Тот, кого я считала братом. Тот, кто подарил мне на день рождения красивую заколку с голубыми камнями и ушел навсегда. Тот, кто явился через два месяца после смерти дедушки, чтоб потребовать от меня бой на освобождение Акона. Дедушка бы его убил, а я пожалела.

Все-таки очень хорошо, что я не способна сейчас видеть энергию.

— Да, Элиан, — ответила с горькой усмешкой я и тут же себя исправила: — Хотя, теперь ты у нас Авиль.

Наступило молчание. Только треск костра, да тихие всхрапы коней нарушали покой успокоившегося леса.

Когда мне было двадцать пять, я потеряла друга, когда двадцать шесть — любовь. Теперь мне восемьдесят два и вчера я потеряла и ни друга, и ни любовь, но он был намного важнее и дороже их. Может, потому что ни разу меня не предавал, а всегда был тем, кто мог понять и успокоить?

— Так вот, Алана, — разбила я начавшую давить на уши тишину, — точнее, к чему я виду. На самом деле, конечно, никто никаких младенцев не воскрешает. Просто, то озеро очень необычное тем, что там, словно в болоте головастики, живут души убитых драконов. И когда к ним попадает тело мертвого младенца, душа вмещается в сосуд и живет себе — как я уже говорила — припеваючи, прикидываясь человеком, эльфом, демоном, неважно. А вот потом наступает момент пробуждения, когда дракон принимает свою истинную форму крылатой громадины. Вот они уже с человеками и детей делать могут, так как эти драконы могут принимать человеческий вид. Понятно?

— А их дети? — подала испуганный голос Алана, кинув быстрый взгляд на Авиля. И взгляд у нее стал таким, словно и убежать не может, и подойти боится. И этот взгляд был мне прекрасно знаком. М-да, влюбилась девица, влюбилась ясная.

Все-таки светлые, если не поголовно, то точно через одного сумасшедшие! Это ж взять и влюбиться в дракона! Любовь зла, как говорится. Хорошо хоть ее брат кажется вполне нормальным светлым, вон какие хмурые взгляды переводит с девчонки на дракона. Надеюсь, он удержит сестру и не даст ей совершить еще глупостей, которые испоганят ей всю жизнь. И чтобы помочь Риану и Алане, я сказала всю правду:

— А там вообще веселуха! Если у такого дракона родиться ребенок, то папаша, или мамаша, убивает свое дитя и несет его в ту ныне упомянутую пещеру, где все повторится. Только с поправкой на то, что родители соседям вымученно улыбаться не будут, так как будут прекрасно осведомлены, что произойдет с их чадом.

— Но как так можно? — совсем сникла девочка, а мне в душу забрела очень нехорошая мысль.

Вдруг что-то толкнулось внутри нее. Еще раз и еще раз... И я вдруг почувствовала Его. Маленько солнышко, возле которого рождается Сама Жизнь, делящаяся на миллионы маленьких ячеек, словно соты в ульях, в каждой из которой растет новая пчелка. Обладать такой мощью могли лишь одни существа.

Я не могла чувствовать, но он ощутил меня. И позвал, словно я была его давним другом детства, хотя нам лишь предстояло познакомиться.

Не отдавая отчета своим действиям, я нежно улыбнулась, протянула руку, положив ее на живот Алане, и ласково проговорила:

— Не грусти. Наша судьба еще переплетется. Обещаю!

Алана резко дернулась, скидывая с меня секундное наваждение.

— У тебя будет мальчик, — смешивая в едино радость и удивление, прошептала я, а потом перевела взгляд на Авилия и потрясенно добавила: — Я бы в жизни не поверила, что ты станешь отцом хранителя!

— Она? Он? Хранитель?! — Дракон выглядел не менее потрясенным.

Риан резко поднялся на ноги и с размаху заехал Авилю по лицу. Тот, молча вытерпев удар, медленно вытер струйку крови под носом и уставился на Алану удивленными глазами.

В следующую секунду мной овладел гнев, от понимания того, что он дракон и живет он по драконьим правилам.

— Не отдам! — прорычала я, выставив перед собой ритуальный нож, и добавив только для его ушей на эльфийском: — Тогда я тебя пожалела, но за хранителя зубами горло перегрызу!

Он ответил мне языке нашей дружбы:

— Хейса, я, правда, не хотел, чтоб так получилось. Прошу отдай мне ее, я обещаю, что с ней и ребенком ничего не случится!

— Нет!

— Я люблю ее! — прокричал он и посмотрел на меня так, что я поняла: правда любит.

Вот только дракону я не доверю даже петлю на виселице для себя вязать.

— Я дала тебе ответ! Не устраивает, жду тебя через год у себя в замке. Кинешь мне вызов на право ребенка, а Госпожа Смерть рассудит честно.

Он сгорбился и стал угрюмее грозовых туч, прекрасно понимая, что со мной ему не справится. Еще не один дракон не смог одолеть меня, а их за три года было намного больше "женихов".

И тут в наш разговор вступила та, которой следовало молчать и быть послушной девочкой, особенно с теми, кто желает ей лучшей участи.

— Почему вы так с ним... со мной... с нами? — Алана еле сдерживала слезы, а ее руки, словно живя своей жизнью, нежно гладили живот.

Наверное, она даже не догадывалась о том, что беременна.

— Потому что она относится к тем, кто не признает такое издевательство над смертью, — не стал лгать Авиль. — То, как мы живем, вызывает у нее отвращение, потому что драконы были теми, кто предал Госпожу Смерть давным-давно. Мы хотели вечную жизнь, и мы ее получили, вместе с вечным мучением. Наши тела увядают, но души продолжают жить в мучении. Как те головастики в болоте, ожидая нового мертвеца, чье тело можно заполучить. Хорошее сравнение, а главное точное.

Если своей жалостной тирадой он хотел разжалобить меня, то у него ничего не вышло. Но спектакль был поставлен не для меня. И Алана плакала. Молча, горько, роняя слезы на землю и сжимая кулаки на животе.

— Простите, — всхлипнула она, размазывая рукой слезы на побледневших щеках. — Простите и спасибо Вам, госпожа, за все.

После чего она подошла к дракону и, взяв его за руку, потянула за собой.

Глупое решение, очень глупое. И вмешаться я не могу, так как она сделал выбор, о котором, я уверена, будет жалеть. Но просто так я отпустить их не могла.

— Алана. — Девушка вздрогнула и повернулась.

Я подошла к ней, положила руки на живот и закрыла глаза.

...Нас окружили миллионы цветов, для которых никогда не будет придумано названий. Наша энергия заплясала, закрутилась в хороводе живых частичек МИРА. Мы вдруг вобрали в себя их Жизнь, их Смерть, их Эмоции и их Чувства, на секунду ощутив само понятие ЖИЗНИ.

Мы ощущали каждую частичку. Чувствовали одновременно миллиарды эмоций других существ. И разделяли их со всем миром. С самой ЖИЗНЬЮ.

Где-то там я услышала тихий вздох, а где-то здесь мы отделялись. Возвращаясь в себя полминуты назад...

— Не забывай: он особенный и в будущем я обязательно с ним встречусь, — сказала я Алане, покровительственно улыбнувшись, а потом перевела взгляд на дракона и добавила на языке, который мог понять эльф, или тот, кто когда-то был им: — Ты дал мне слово, что с ней и ребенком ничего не случится. И если ты его нарушишь, то я — клянусь Теми Которых Помнят Только Бессмертные! — запихну тебя к Акону, чтоб в той клетке вы гнили вместе до конца летописи в Книги Жизни.

Он услышал, вздрогнул и, участив шаг, скрылся в лесу. Алана удивленно посмотрела на меня и поспешила за отцом своего ребенка.

Страшная клятва. К Первым Богам было опасно обращаться. Но мы оба понимали, что клятву я выполню.

— Спасибо вам еще раз, госпожа, — с поклоном сказал Риан.

Я, достав с сумки маленький свисток с колокольчиком, протянула его парнишке, объяснив:

— Если он что-то сделает с твоей сестрой, свистни.

— Спасибо, — ответил он, и в его взгляде была безграничная благодарность.

Это хорошо. Возможно, брат еще сможет уразуметь сестру.

— А вы куда направлялись? — вдруг спросил Эйрос.

Я удивилась его вопросу, но когда услышала ответ, то чуть сердечный приступ не схлопотала.

— Мы разыскиваем нашего крестного мага Пауха.

Я удивленным взглядом провожала спину парнишки.

— Может их остановить? — предложил Котена.

Хм... Идея предложить им отправиться с нами, чтоб найти их крестного, была разумна. Но я рожу Авиля видеть больше не смогу, да и просьба Азы висит на мне нерушимым долгом. Сейчас слишком многое поставлено на кон. И пока я не узнаю правду о пророчестве от Хозяйки Порока, думать о своих проблемах даже не буду.

— Нет, — ответила я, покачав головой.

— Тогда может, расскажем о том, что мы узнали в бордели "При Обочине"?

— Это можно, — подтвердила я, махнув рукой. — Беги, догоняй их.

Маг обиженно на меня посмотрел, но промолчал. Встав с подстилки, он направился за нашими спасенными "птенчиками", а я полезла в сумку за вяленым мясом, так как есть хотелось ужасно.

— Хейса, прости меня за те слова, — вдруг сказал Эйрос, отчего я подавилась куском мяса. — Я не должен был так о тебе отзываться. И хоть я не знаю, кто такие некроманты, но я понял кто ты.

— И кто же? — спросила я его своим смешком.

— Та, кто пережила много предательства и боли, но все равно жертвует собой ради других.

В ответ я промолчала, задумчиво уставившись на огонь.

Мне ни о чем не хотелось думать. Просто сидеть и смотреть на языки пламени... такие же, как изменившаяся энергия Элина... точнее Авиля.

Эйрос, словно почувствовал, что мне нужно отвлечься, попросил:

— Расскажи что-нибудь.

— Что именно? — тут же ухватилась я за начавшийся разговор.

— Какой-нибудь веселый случай из жизни.

Я задумалась, а потом с веселой улыбкой сказала:

— В моем замке живут две бестии, которые друг друга недолюбливают, и постоянно строят друг другу разные козни, но Хозяин Судеб располагает так, чтобы в них всегда попадала я...

* * *

— Хозя'ка! Хозя'ка!

Остановившись, я повернулась на голос окрикнувшей меня. Мейгира, приподняв подол темно-зеленого платья, чтоб ненароком не зацепиться и не упасть, бежала ко мне.

С разнообразием цветовой гаммы платьев у Мейгиры было скудно. Цвет обычно вальсировал от зеленого до темно-зеленого, а с учетом цвета кожи у хамелов, платье делало ее схожей с большой зеленой кляксой. Черно-белые волосы она спрятала под чепчик и в " зеленой кляксе" выделялись только переливающиеся розово-фиолетовые глаза и черные губы.

Подбежав ко мне она попыталась что-то сказать, но из-за того, что запыхалась, могла только "ухать" и "хакать".

— Мейгира, мне сейчас не до выслушивания очередной жалобы на свиней, топчущих помидоры на грядках! — раздраженно сказала я, потому что спешила на встречу с послом графа Берт'троун.

Два дня назад мне от графа пришло жалобное письмо, в котором говорилось, что месяц назад он у меня заказывал дорогое вишнево-миндалевого вино, но вместо заказанного угощения, на праздник по поводу годовщины свадьбы, прибыла партия сливового самогона. Как я поняла по письму и граф, и приглашенные гости напиток оценили очень высоко, вот только жене графа он не пришелся по ее изысканному вкусу. Теперь с меня требовали компенсацию, притом такую завышенную, что на нее можно организовать еще пару праздников, при этом угощая гостей отнюдь не сливовым самогоном.

Хоть к графу Берт'троун у меня не было недоверия — не первый год с ним сделки заключаю — но проверить и выяснить, кто прав, а кто виноват нужно было незамедлительно. Поэтому пришлось поднимать все заказы за прошлый месяц, расписки о предоплате, отчеты о доставке и квитанции об оплате товара, из-за этого я и Леонис со вчерашнего дня не спали. Ошибку мы, благо, нашли, и я отправила Лео отдыхать, а сама направилась на встречу с послом графа, в надежде все быстро утрясти и лечь спать.

— Не... ухххх... хозя'ка... хррр... — остановила она меня, когда я уже собралась развернуть и направиться в гостиный зал. — Вощ, — протянула Мейгира мне продолговатое письмо, — посыльн щолько що нес. Казал: "Срощно и л'щно в рук одащь!".

Я, взяв письмо, кивнула головой, соглашаясь с тем, что ради такого повода меня можно было отвлечь.

— Можешь идти, — приказала я, разглядывая странное письмо без подписи в конверте из желтой потертой бумаги и с незнакомым мне оттиском герба на восковой кляксе-печати.

Герб состоял из четырех рун: право, владеть, незаконное и любовь, нарисованных в кругу, разделенном на четыре сектора. Странно, руны в гербах не многие используют, особенно, в такой непонятной надписи. Полагаю, если ее надо читать с левого нижнего сектора против часовой стрелки, тогда получится: незаконное право владеть любовью. Хотя от этого надпись понятнее не становится. Да и кто себе такой лозунг в герб вписывать будет? Разве что муж, который решил написать возмущенное письмо любовнику жены.

Я с недоверием оглядела письмо, помрачнев из-за пришедшей в голову мысли.

А что если, это очередное любовное письмо от неизвестно откуда взявшегося влюбленного в меня темного? Не удивлюсь, если внутри будет письмо с предполагаемым текстом: "Вы стали незаконно владеть моей любовью. И хоть никто не давал Вам на это право, но вы украли мое сердце... бла-бла, бла-бла и так далее бла-бла".

Сковырнув печать ногтем, я уж было хотела открыть его, чтобы достать и прочесть очередную фанфару, посвященную моей красоте, а на деле богатству и положению в обществе, как оно мгновенно поалело, вздулось и лопнуло, обрызгав мои руки, шею и лицо какой-то розовой дрянью. Хорошо, что я успела закрыть глаза и эта дрянь заляпала мне только веки. Когда я осмотрела свои испачканные руки, то оказалось, что лопнул только конверт. Само письмо осталось валяться на полу, и хоть его постигла та же участь что и меня, но слова все же разобрать я сумела.

— Вы стали незаконно владеть моей любовью. И хоть никто не давал Вам на это право, но вы украли мое сердце... — начала зачитывать я со смешком, но продолжила с непониманием: — Поэтому я решил разбавить Ваш мрачный образ этим розовым соком лианты, который я уверен, несомненно, подойдет под цвет ваших глаз. Не беспокойтесь, лианта и вправду ядовита, как предупреждала наша хозяйка, когда Вы хотели накормить меня тем супом, уверяя, что без корнеплодов этого растения теряется вся гамма вкуса. Привожу к сведенью, что сок из поспевших плодов лианта еще ядовитее, и любое соприкосновение с кожей вызывает покраснее, опухание и неприятный зуд, подобный крапиве. Но красные пятна я уверен Вам очень подойдут и, как я писал выше: разобьют Ваш мрачный образ. Так же хочу заметить, что к тому времени, как Вы дочитаете это письмо, Вам не поможет даже удивительная мазь хозяйки. Так что смело готовьтесь к 12-15 часам удивительных, но не сильно радостных впечатлений. Но красота, как известно, требует жертв. С искренней любовь и надеждой на взаимность.

Перечитав письмо два раза, я со злостью скомкала его, а затем негодующе закричала:

— Иииилииииисссс!

* * *

— Так что было дальше? — с нетерпением спросил Эйрос, придвинувшись поближе.

— Интересно? — хмыкнула я. — А я-то думала, что ты посчитаешь это дуростью.

Светлый стыдливо потупил взгляд, наверное, догадавшись, что Котена сдал его с потрохами.

— Так ты будешь слушать дальше? — он тут же взбодрился и поднял голову, устремив на меня ожидающий взгляд, а я продолжила. — А дальше было...

* * *

— Хейса, да кто ж знал, что она его тебе принесет! — Разгневанность Илиса была под стать моей, только повод у нас к этому чувству был разный. — Я посыльному строго на стога приказал отдать ей. Лично в руки!

— Я л'щно в рук о'дала хозя'ке! — приняла оправдываться Мейгира. — Ме как пос'лн казал: "Срощно и л'щно в рук!", так я побещала хозя'ку скать. Кому как не ее срощное п'сьмо, ко'рое л'щно в рук нущно передащ?

— Вот видишь, Хейса, это посыльный напутал! — теперь принялся обелять свою честь Илис. То, что честь у него потемнела уже давно, его нисколечко не смущало. Ведь, по-другому, он не смог бы с таким искренним негодованием обвинять посыльного. — Я ему приказал, сказать только: "Лично в руки!", а добавил: "Срочно" он по своей личной инициативе!

— Хозя'ка, да есл'бы я знала, що п'сьмо этот вампэр пр'слал — вк'нула б!

Теперь они пошли дальше по списку, где первый пункт был, оправдание, второй, перевод стрелок, а третий, оскорбление. Обычно на втором и третьем пункте я могу узнать об этих двух кучу нового, потому их и слушаю, а не гоню взашей наказание исполнять.

— А если б что-то и в прям важное было? — начал "бить" Илис предлогами "в жизни все возможно". — Или, наоборот, в письме кто-то из хозяйских завистников гадость какую-то подложил? Нужно было ж сначала открыть и убедиться, что письмо безопасно, а потом только хозяйке нести!

М-да... У Илиса не только чести, но и совести нет! Так нахально использовать свою же неудачную подлянку, как обвинение предполагаемой жертве. Он же прямым текстом обвинил ее в том, что именно из-за нее пострадала я.

— Щак я б окр'ла, провер'ла, но ам на гербе про лбов п'салось. Вощ я подумла, що — лбов'нэ п'сьмо, а глядещ непр'лэщно.

Вот пример еще одного нахального темного, у которого хотя бы на любовные письма совесть осталась. А то, что в других письмах может быть что угодно, от поздравления с днем рождения, до переписки о плане свержения князя и захвате трона, то это не так уж и важно. Главное, не читать о жарких признаниях в любви, ибо неприлично!

— Да откуда тебе было знать, что это любовное письмо? — Вот подоспел и третий пункт, когда голоса этих двух становятся повышенные и они забывают даже о том, что в комнате нахожусь и я. — Ты ж за все свои два столетья не одного не получала!

— А тэ за своэ не одног не п'сал! Небос, сп'сал п'сьмо из кнэг "Уч'мся сощэнящ лбов'нэе п'сьма"! Дащ угадащ? — Мейгира театрально прижала одну руку ко лбу, а вторую к сердцу и патетично начала рассказывать: — "Вэ сталэ бещ права владещь мое лбов'ю. Хощь нэкто не давал Вам на цэ право, но вэ украл мое сэрцэ..."

Я аж подавилась глотком липового чая, который медленно попивала, наблюдая за "спектаклем" в своей спальне. Хотя теперь я припомнила, откуда мне пришли в голову те строчки, так как накануне сама листала эту книгу.

— А ты, небось пока эту книгу прочла, все ногти себе по локоть сгрызла от зависти!

Вот что меня всегда поражает в их ссорах, так это то, что они никогда не оправдываются, словно шпильки друг друга признавали правдой. Я бы дальше любовалась "спектаклем", но три дня без сна давали о себе знать.

Единственно, что в письме Илиса оказалось неправдой (не считая тех ироничных "признаний" в любви) то, что "удивительные, но несильно радостные впечатления" одолевали меня не 12-15, а около восемнадцати часов. И хоть сейчас я чесаться перестала, но красные пятна гордо украшали мою серую кожу, ни в какую не желая исчезать. Ни мази, ни настойки, ни припарки не помогли их убрать, только опухлость уменьшили.

— Все хватит, — тихо сказала я, но меня услышали и тут же перестали препираться, обратив свои честные очи на меня, замотанную в бинты, словно запеленатая кукла, лежащая на кровати. — Мейгира, на будущее запомни: если приходит посыльный с письмом, которое нужно срочно и лично в руки передать МНЕ, то веди его ко МНЕ. Никаких своевольных открываний МОИХ писем. А тебя, Илис, если так наполняют сильные чувства к Мейгире, то не используй такие экстравагантные способы привлечения ее внимания. Будь проще и купи ей платье, жалование тебе это вполне позволяет.

Да, вот только ради их перекошенных лиц и хмурых, полных ненависти переглядов стоило открыть то проклятое письмо!

Но Илис, не был бы Илисом, если бы не нашел пользу и в моих словах.

— Хозя'ка! — с чувством сказала он, передразнив кухарку, кланяясь мне, сердечно прижимая руку к груди. — Я, несомненно, воспользуюсь вашей мудростью и таким большим познанием, и завтра же закажу платье для Мегеры... то есть Мейгиры у лучшего мастера.

Я от досады цокнула языком, но козырь в рукаве у меня был не один, так что его я незамедлительно озвучила:

— Также завтра вам от меня придут срочные письма, которые, я надеюсь, вы незамедлительно прочтете и придете ко мне, поделиться впечатлениями.

По их выражениям лиц, казалось, они готовы поделиться впечатлениями прямо сейчас, притом не менее радостными, чем мои в те восемнадцать часов.

— Слушаемся, — сказали они в унисон, после чего поклонились и направились к выходу.

Я, было, с наслаждением расслабилась на подушке, мечтая погрузиться в сладостный сон, который ходит за мной по пятам уже не первый день, как вспомнив о немало важном факте, воскликнула:

— Илис, а что с послом графа Берт'троун?

Вампир мгновенно повернулся ко мне, его глаза расширились от удивления и понимания. Не прошло и секунды, как его в моей комнате уже не было.

Я устало откинулась на мягкую подушку, утешая себя мыслью, что недели две-три они будут шелковые и послушные, как те коты у рыбной лавки. Так что на ближайшее время, хоть и недолгое, но покой мне обеспечен, а то с них станется обеспечить мне вечный покой!

* * *

Принц хохотал , и я поддерживала его веселым смехом.

— Больше не считаешь меня идиоткой, которая не может справиться с распоясавшейся прислугой? — спросила я, с вызовом на него посмотрев.

— Еще как считаю! — тут же возразил светлый, но в его взгляде был совсем другой ответ.

Глава седьмая

Преданная клятва

Венеция была самым прекрасным городом в Темном Рае. Там каждый дом, лавка, трактир был построен с особой щепетильностью и вкусом. Великолепные каменные изваяния были усеяны скульптурами возле окон, балконов, дверей. Мрамор сверкал чистотой под солнцем, а раскидистые клены приветствовали нас зеленой листовой. В отличие от Реанна — столицы Темных земель — Венеция не была загромождена поставленными друг к другу домами, словно курицами на жердочке в тесном курятнике.

"Венеция была Свободной!" — так я подумала об этом городе, впервые увидев его. Дома, саженей в пяти, стояли друг от друга, а между ними виднелись деревья: клены, тополя, каштаны. Длинные, плиточные тропинки были выложенные в различные, разноцветные картинки здешних обитателей, или заведений прославленных в городе. На деревьях были прикреплены магические светильники, которые ночью блестели разноцветными огоньками, и обозначительные указатели здешних аллей. Еще были пестрые ленточки, натянутые между деревьями, а иногда виднелись вывески со следующими значениями: "Лучшая одежда для дам любого возраста. Аллея Светлячков, дом 2", "Только три дня! Будет проходить выставка картин Беллы Вереницы. Поспешите! Аллея Искры, дом Искусства, третьей этаж", "Зелья качественные и не дорого. Аллея Светлячков, дом номер пятнадцать", "Желающие обрести знаки веры, приходите к нам. Северная Аллея, дом ? 3". Играла музыка, а местные жители были веселые, приветливые и общительные. И везде чистота и порядок.

Я, хоть и не единожды побыла тут, смотрела на город с любопытством и волнением ученого, поймавшего ранее неведомый вид бабочки. А что уж говорить о светлых! Они на Венецию вовсе глядели как на сказочный город Аример, о котором мне в детстве перед сном рассказывала няня.

Мы шагали в сторону замка Тибера, который возвышался посередине Венеции, как огромный старый гриб, на поляне более молодых грибочков. Замок действительно был огромным и старым, построенным еще в век Азторана.

Раньше этот участок хоть и относились к Темным землям, но не использовался из-за леса Празднества, поэтому тут никто не жил. Потом появился какой-то безумный ученый, желающий изучать цветы из леса Празднества, который и построил тут замок. Ученый не прожил тут больше двух лет. Толи умер, толи решил бросить эту затею, и много лет замок стоял тут тихим и безлюдным, пока Тибер не взял этот кусок Темных земель под свое крылышко, назвав его Темный Рай.

Некоторые прохожие меня узнавали и здоровались: старый вампир-охотник, которому я недавно продала шершина, продавщица на аллее Светлячков, у которой мне в детстве дедушка постоянно покупал леденцы, хозяин трактира "Две Госпожи", один из моих постоянных клиентов, зачастую покупающий легкие вина и шампанское, и другие жители, с кем я когда-либо была знакома.

Горожане занимались повседневными делами: продавали, покупали, спешили по делам и общались, а если точнее, то сплетничали. Возле лавки "У Проски" две женщины о чем-то спорили. Одна темная кричала на вторую, возмущенно размахивая руками, а вторая, держа ревущего мальчишку лет шести за руку, яростно ей отвечала. Молодая парочка выходила из лавки "Благословение", парень был нагружен пакетами с покупками, а девушка о чем-то весело щебетала, взяв его под локоток. Старый дедушка, сидя на скамье, рассказывал сказку, а возле него собралась дюжина ребятишек с родителями, которые кидали в подставленную шапку денежки. Полдюжины девушек, одетые в одинаковые темно-синие платья и с книгами в руках, на ходу весело переговаривались. Проходя мимо меня, я услышала обрывок их разговора:

— Вы только представляете?

— Профессор Омир и впрямь строг.

— Гил, тебя он же не завалил!

— А тебе, Мириан, что мешает прилежно учиться?

— Тирин ей мешает!

Они весело захохотали, повернув в сторону аллеи "Совиный Дом".

— И почему я раньше тут не побывал? — с восхищением протянул Эйрос, рассматривая стеклянную лавку цветочного магазина с названием "Солнечный Лучик", где у входа стояла девушка, приветливо улыбавшаяся прохожим.

Вопрос был риторическим, но я на него все же ответила:

— Наверное, потому что тут нет замков подлых некромантов.

Принц не ответил, всецело уделяя внимание убранству города. Это было не удивительно, но почему на мою колкость не отреагировал Котена?

Я повернулась, чтоб посмотреть, чем он занят и застыла в удивлении, так как мага рядом не было.

— Котена? — крикнула я, отчего на меня оглянулись проходящие мимо оборотни. — Эй, Котена!?

Мага видно не было.

Вот Светлый Кай! Я же предупреждала от меня не отставать. Или мне надо было их под руку вести как детей, что ли?

— Эйрос, Котена пропал! Что ты... — я осеклась, удивленным взглядом провожая спину принца, заворожено шагающего в сторону цветочной лавки, до которой оставалось не больше пяти шагов. — Эйрос, единорог тебе в путь!

Пришлось догонять и приводить в чувство методом оплеухи. Когда взгляд у принца прояснился, я повернулась в сторону той лавки и продемонстрировала девушке грозный кукиш. Продавщица обижено поджала нижнюю губу и пожала плечами, разводя руки в сторону, без слов говоря мне, что это только ее работа, и против меня, и этого блондина, она ничего не имеет.

— Что это было? — пораженно пробормотал Эйрос, приложив руку к ушибленной щеке. — Мне вдруг так сильно захотелось купить в той лавке для тебя букет роз. Казалось, что если я этого не сделаю, то жизнь моя пройдет зря.

Вот светлый! Продавщица, оказывается, всего лишь меня порадовать хотела, а ей так грубо ответила.

— Она цверра — получеловек полуцветок, а они умею обольщать существ и навязывать им свои мысли и желания, — разъяснила я принцу. — А у этой просто работа такая: заставлять мужчин покупать для своих дам цветы.

Вообще-то, воздействие должно быть незаметным, а на принца оно так подействовало из-за того, что он человек, притом без магической защиты.

— Понятно, — хмуро пробормотал Эйрос, косясь на продавщицу настороженным взглядом, а потом как воскликнет: — Для кого?! — и как разорется, на всю алею "Оживших Цветов": — Она решила, что ты моя дама? У нее, что глаз нет? Да чтоб некроманша была моей дамой сердца! Да я быстрей... быстрей... — светлый замялся, не в силах подобрать подходящее сравнение, а прохожие приостановились в ожидании продолжения.

В глазах у цверры читалось сочувствие... ко мне. На этот раз разводить руки пришлось мне, добавляя погромче:

— Что со светлого взять-то?

Этой фразой я думала умять всю эту нелепую ситуацию, так что вопрос продавщицы меня слегка удивил:

— Хочешь, познакомлю с парой подходящих кандидатов? — Она весело мне подмигнула. — Уж с них-то будет что взять!

Я кинула на принца быстрый взгляд и в неведомом мне желании насолить ему, ответила:

— Раз кандидаты подходящие, то почему бы и не познакомиться.

Цверра мне весело улыбнулась, принц удивленно переводил взгляд с меня на продавщицу, а толпа разочарованно вздохнула, и поплелась было вновь по своим делам... но застыла, услышав такой вкрадчивый вопрос:

— Девушка, а со мной вы не желаете познакомиться?

Порядком двух дюжин глаз уставились на мужчину, и в этих глазах читалось возбуждение, от дальнейшей развязки сего непреднамеренного представления.

Я повернулась как раз к тому моменту, когда мужчина снял шлем, и на моих губах непроизвольно разлезлась счастливая улыбка.

— Лодгарас! — воскликнула я радостно. — Как я рада тебя видеть!

Толпа, увидев, кто этот мужчина, поспешно поклонилась и разбежалась по вдруг вспомнившимся важным делам. Начальника стражи Венеции и приемного сына Тибера уважали и побаивались. Цверра проделать такой маневр не могла, поэтому она, поклонившись, наиграно будничным голосом промолвила:

— Темного времени Вам, милорд Артасар. Желаете приобрести цветы?

Лодгарас приветливо кивнул головой и ответил:

— Мне букет шерадальских роз. Белые, если нет, то красные, или черные.

— Одну, — поспешно исправила я, так как в Венеции оставаться надолго была не намерена, а с одной обходиться намного проще, чем с букетом.

Лодгарас вопросительно поднял бровь, но промолчал, только кончики его тонких губ слегка приподнялись.

Этой еле проскользнувшей улыбкой, он дал мне понять, что тоже очень рад меня видеть. Вот только вел он себя при горожанах сдержанно и холодно, чем и заслужил имя в народе Ледяной Лорд.

Лодгарас был вампиром, лет на пять старше меня и усыновил его Тибер еще мальчишкой. Где он жил до того, как его привезли в Темный Рай, было неизвестно. Раньше я спрашивала о его прошлой жизни, но он всегда мрачнел и отмалчивался, поэтому интересоваться я перестала. Да и познакомившись, мы с ним не слишком-то ладили. Он меня постоянно задирал и издевался, а отвечать, у меня на то время смелости не хватало. Это сейчас я понимаю, что тогда он просто ревновал меня к Тиберу, потому что глава Темного Рая всегда относился ко мне как к своей внучке. Когда меня бросил колдун, Лодгарас приехал к нам в замок, схватил меня за руку и крепко обнял, пообещав убить северного колдуна, если он посмеет ко мне еще, хоть раз, подойти. Потом я впервые пила эль и все рассказывала и рассказывала о себе, о семье, о колдуне, а он слушал внимательно, не перебивая, за что я была ему благодарна. После этого наши отношения потеплели, и по сей день остаются дружескими.

Как и большая часть вампиров, он был высоким, статным мужчиной с короткими черными волосами и бледной, аристократичной кожей. Лицо у него немного грубое, но по-своему красивое: широкий, волевой подбородок, узкие губы, дугообразный нос, миндалевидные глаза карего цвета и широкие, прямые брови. Одет он был в форму городской стражи: темно-зеленая с расшитыми рукавами рубашка, поверх которой надета легкая кольчуга, такого же цвета штаны, высокие черные сапоги до колен. Шлем был продолговатым и заостренным на затылке, а глаза и нос закрывались полумаской. За плечами развевался зеленый плащ со знаком Темного Рая: красное яблоко с проткнутым насквозь длинным, узким кинжалом с красными камнями, выложенными в форме креста.

Продавщица приглашающе махнула рукой на вазу с дюжиной шерадальских роз.

— Выбирайте, милорд Артасар.

Белых не было, но в наличии имелись красно-желтые розы, делая цветок схожим с настоящим застывшем огнем. Лодгарас принялся внимательно осматривать цветы, а в это время сзади меня раздался удивленный голос принца:

— Ты с ним знакома?

Я, закатив глаза, резко ответила:

— Если бы я не была с ним знакома, то вряд ли б назвала по имени. — И тут, вспомнив о маге, я резко повернулась и схватила принца за плечи. — Эйрос! — От моего крика он поморщился. — Котена пропал!

— Как пропал? — осипшим голосом пролепетал принц, но тут же взял в себя руки и спокойнее спросил: — Как давно?

Я, если честно, думала, что он запаникует, но его королевское высочество оказалось более сдержанным.

— Примерно десять минут назад, — ответила я, мысленно подсчитав, сколько времени мы затратила на этот инцидент. — Ну, может пятнадцать.

— Хорошо, — кивнул принц, легко убирая мои руки с плеч. — Тогда нам надо вернуться назад и поспрашивать в лавках. Котена не дурак, додумается оставить знак.

— Постой, есть идея получше, — с этими словами я повернулась к лавке, сказав: — Лодгарас, нужна твоя помощь.

Он кивнул, быстро вытащил розу и, расплатившись за цветок, спросил:

— В чем проблема?

Я с благодарностью во взгляде взяла протянутой цветок, ответив:

— Потерялся наш... — я резко запнулась, не зная, какое слово подобрать.

— ... друг, — закончил за меня Эйрос, голосом, не требующим возражения. — Примерно пятнадцать минут назад. Мы шли с севера по этой аллее.

— Тоже светлый? — с легким пренебрежением спросил Лодгарас, сложив руки на груди. — Хейса, с каких пор ты стала якшаться со светлыми?

Меня его поведение удивило. Вампир был не таким темным, который к неизвестному существу, хоть и светлому, будет относиться с подобным чувством.

— Да, он светлый, — грубо ответила я, почему-то зацепленная из-за его вопроса. — Он маг, примерно, твоего роста, загорелый с кучерявыми темно-рыжими волосами, его имя Котена.

Лодгарас двумя пальцами подманил к себе двух стражников, до этого стоявших в сторонке.

— Поняли задание? — холодно спросил вампир, и в эту минуту он, действительно, оправдывал свое прозвище Ледяного Лорда.

— Да! — ответили парни в унисон.

— У вас есть два часа, — дал он последнюю команду, после чего надел шлем и повернулся ко мне, тихо пробормотал: — Идем, поговорим без чужих ушей и глаз.

* * *

Комната хоть и называлась малый гостевой зал, но своим размером она обскакала большой зал в моем замке. Стены в зале были лимонного цвета, увешенные картинами известных художников Северного континента. Четыре широких окна, были завешаны белыми шторами с лимонными портьерами, аккуратно связанными посередине длиной, желтой лентой. Из-за окон зал казался еще больше и даже, будучи заставленным разными скульптурами, горшками с цветами и шкафами с книгами, не казался загроможденным.

Тибер любил искусство и был заядлым коллекционером. Также он был первым, кто построил на Северном континенте школы Искусств. В них обучали одаренных детей рисовать, петь, играть на музыкальных инструментах. Еще он построил музеи, театры, и каждый год проводил выставки работ известных творцов, собранных со всех континентов. Так что Темный Рай, взаправду, можно считать раем для существ творческой натуры. Мне Тибер объяснил, что в его мире обозначает слово "рай", вот только я все равно не могла взять в толк, почему он решил эту землю назвать именно так.

Я и Эйрос расположились на белом с шоколадным цветом подушек диване, возле длинного мраморного стола. Ножки у стола были выбиты в скульптуры: четыре мужчины с угрюмыми лицами титаническими усилиями пытаются, держать тяжелую доску на руках, заведенных за голову. С детства не люблю этот стол и Лодгарас об этом прекрасно знал. Из этого делаем вывод, что его почему-то и, вправду, зацепило мое появление с людьми в Темном Рае.

Молоденькая девушка в синем платье и белом передничке семенила к нашему столу, неся на подносе угощение и чай. Когда она выставила снедь на стол, то к ней прибавилась небольшая, продолговатая ваза синего цвета с белыми волнами, над которыми серебрились парящие рыбки с крыльями как у стрекоз. Я поблагодарила служанку широкой улыбкой, опустив в воду подарок Лодгараса.

Атмосфера в зале была напряженной словно главы трех воюющих держав решили, встретиться в дружеской обстановке и обсудить согласие о перемирии. Вот только никто не знал с чего начать-то.

— Так как вы познакомились? — первым нарушил тишину Лодгарас, аккуратно беря кружку с чаем и поднося ее ко рту.

— Может, я для начала вас представлю? — раздраженно ответила я вопросом на вопрос.

Даже если Лодгарас был не в духе, это не означало, что можно так грубо себя вести по отношению к гостям. Ну, хорошо, к одному гостю. Но все же!

Он кивнул, так как никогда не отличался многословьем.

— Мой спутник, — начала я, наконец, найдя подходящее выражение и заодно с каким-то мрачным наслаждением ожидая реакции друга, — первиш Светлой земли принц Эйрос Найм Дерей ан Кай Вилес.

Реакция превзошла все мои ожидания! Так как я впервые видела, чтоб Лодгарас подавился чаем!

— Светлый! — пробормотал вампир, схватив со стола салфетку и принявшись вытирать подбородок.

А я в это время представляла уже его:

— Это мой друг Лодгарас Артасар, наследник Тибера и будущий князь Темного Рая.

Будущие правители двух стран, обменявшись взглядами, сухо поприветствовав друг друга:

— Рад знакомству, Эйрос Найм Дерей.

— Примите мою благодарность за такой теплый прием, Лодгарас Артасар.

Меня словно дубиной по черепушке стукнули. Сарказм? Сарказм у Эйроса?! Сегодня точно день первооткрываний!

Принц, поймав мой ошарашенный взгляд, обольстительно улыбнулся, сверкнув ровными белыми зубами, да еще подмигнул мне в придачу, повторное стуканье дубины по темечку было мне обеспечено.

— И как же вы познакомились? — грубо повторил друг, выводя меня из шока.

— Мы заключили сделку, — беззаботно ответил принц, вновь изменившись, а может, наоборот, просто снимая маску?

Эйрос грубо дернул меня за руку и, приспустив рукав, открыл взору ленту на запястье. Во взгляде Лодгараса читалось многое, большую часть которого озвучивать неприлично даже в самых захудалых портовых тавернах.

— И какие условия? — спокойно спросил наследник Тибера, вот только взгляд мог заставить, расступиться перед собой и горы.

— Она должна найти мне невесту, — голос у Эйроса тоже был спокоен, но взгляд мог одновременно заморозить и спались.

Их взгляды встретились и в них читались одинаковые чувства: высокомерие, презрение, злость, насмешка. Мне вдруг стало очень неуютно, как будто я тут нахожусь по ошибке. Словно маленькая собачонка, случайно оказавшаяся посередине двух злющих, матерых волков.

Я перевела взгляд на желто-красную шерадальскую розу, вновь словив себя на мысли, что эта роза и глаза Эйроса похожи.

— А твоя расплата? — продолжал спокойно интересоваться Лодгарас, невозмутимо попивая чай.

— Это не твое дело, — любезно ответил Эйрос, вновь натягивая на губы улыбку.

— Хейса? — Вопрос не требовал огласки, я и так понимала, что хотел узнать друг. Вот только краем глаза поймав переведенный на меня взгляд Эйроса, я поняла, что у меня просто-напросто немеет язык, словно я съела зеленую хурму.

— Эээ... ааа... нууу... — просипела я, а потом, ухватившись за одну мысль, выпалила: — Ворота починить!

На этот раз они давились сообща, от чего печенье стало совсем не пригодным в употребление. Затем я услышала сдавленный хохот.

— Хейса, ты иногда меня поражаешь! — оповестил принц, вытирая чай с подбородка салфеткой.

— Ты меня тоже, — хмуро буркнула я в ответ.

И тут Эйрос вдруг подсел ко мне почти вплотную, закинув левую руку за мою голову, на спинку дивана, и так медленно протянул:

— Правда? — Во взгляде прищуренных глаз была насмешка, а на странных перевернутых губах улыбка, которая могла затмить даже улыбку Мотылька.

Я, было, хотела опустить взгляд, так как почувствовала, что почему-то начинаю смущаться, но вздрогнув, застыла. Понятие того, что сейчас я веду себя как тогдашняя Хейса, меня разозлило. Поэтому я гордо вздернула подбородок и, вперившись в глаза Эйроса раздраженным взглядом, ответила:

— Да, потому что большего дурака, чем ты, я еще не встречала.

Его лицо вдруг помрачнело. Я вначале подумала, что от моих слов, но потом поняла, что начал быстро дышать, словно задыхаясь, одной рукой вытирая выступавший пот на лбу, а второй сжимать рубашку на груди, только из-за названия "дураком", невозможно. Если только Эйрос не до такой степени самовлюблен, что даже из-за маленького, грубого слова ему становится плохо.

— Эйрос? — взволновано окликнула я его, когда он завалился на правый бок, головой мне на бедра. — Эй, Эйрос? — Мой голос дрожал, а рука непроизвольно начала убирать его растрепанные волосы, которые закрыли лицо, за ухо.

— Что с ним? — Подскочил к нам Лодгарас.

— Я... я не знаю, — просипела я, принявшись гладить его по голове в желании утешить, но это несильно помогало.

Эйрос побледнел, его скулы напряглись, словно он сжимал зубы, что есть силы, а пот лился градом. Его трясло, как от лихорадки. Да и лоб был горячим, хотя с утра парень был бодрым и здоровым.

— Я за целителем.

— Постой! Пусть мне принесут мою сумку с луки седла, — попросила я, когда он был уже у дверей.

Лодгарас, знавший меня не первый год, понял, о какой сумке я говорю, и ответил:

— Через пять минут будет. — После чего вышел из малого гостиного зала.

— Это сейчас пройдет, — услышала я тихий шепот Эйроса.

— Что пройдет? — испуганно спросила я, но принц обмяк.

Его лицо мгновенно приобрело нормальный цвет, а о бившей лихорадке напоминала только взмокшая одежда.

Дверь вдруг с громким хлопком открылась, я повернула голову и увидела приближающего к нам Котену.

* * *

— А ты, правда, принц? — с любопытством спросила Ольга — иномирянская внучка Тибера.

Была она миниатюрной девушкой, одетой в странные темно-синие штаны, обрезанные по самые бедра, и в непонятную розовую ткань, облегающую ее верхнюю часть тела. На ткани была нарисована какая-то странная, ушастая черно-белая мышь в платье и туфлях. Подобный наряд постеснялась бы одеть даже самая раскрепощенная блудница. Но девушка носила одежду с такой легкостью и непринужденностью словно это был самый распространенный наряд в Венеции.

— Да, он принц, — грубо ответил Лодгарас. — Я тебе его ведь представил!

Но девушка от своего сводного дяди лишь отмахнулась и с обожанием в глазах уставилась на принца.

— Я — Ольга Перелетова, — представилась она, протянув ему свою руку.

Эйрос недавно пришел в себя и сейчас находился не в слишком хорошем состоянии для общения с иномирянкой, но девушку это нисколечко не смущало.

— Эйрос Найм Дерей, — ответил светлый, взяв ее руку и поцеловал, а потом испугано выпустил из-за того, что Ольга радостно завизжала:

— О, Боже, он и вправду принц! — а затем, подавшись к принцу, спросила: — А у тебя белый конь есть?

"Ужасная особа". Кажется, именно так ее охарактеризовал Ворэй?

— Есть, — с удивлением ответил Эйрос. — А какой именно породы Вам нужен конь?

— Да нет, — отмахнулась она, еще ближе приблизившись к удивленному подобным ответом парню (мы не менее были удивлены), чуть-чуть не забравшись к нему на кровать, восхищенно воскликнув: — Боже мой, принц на белом коне! Люська от зависти умрет! Жаль у мя цифровик сел. Хотя, есть идея! — Она радостно улыбнулась и, подбежав к столу, схватила чистый лист пергамента и перо с чернильницей. Затем вернулась назад к кровати и, протянув находку принцу, попросила: — Дай автограф.

Эйрос неуверенно взял предложенные инструменты для письма и удивлено спросил:

— А что такое атограф?

— Не "атограф", а автограф, — со смешком исправила девушка. — Подпись, короче, поставь свою тут.

— Извините, леди Перелетова, — впервые подал голос Котена, который, как и я, стоял неподалеку и смотрел за всем с удивленным выражением лица, — но Его Высочество Эйрос Найм Дерей не может оставлять свои подписи без нужной на то причины, даже если она должна быть короткой.

Девушка от досады цыкнула, кинув на Котену раздраженный взгляд, а потом, повернувшись к Эйросу, попросила с нажимом:

— Тогда напиши: "С любовью Ольке от принца Эйроса!".

— Извините, леди Перелетова, — вновь подал голос Котена, — такого содержания надписи, тем более, непозволительно писать Его Высочеству!

На этот раз ее взгляд выражал такую злость и раздраженность, что я, было, подумала, она на него с кулаками кинется.

— Почему? — зло спросила Ольга, странно искривляя лицо.

— Потому что из-за нее, ты потом вполне можешь начать шантажировать Эйроса Найма, — ответил Лодгарас, тоном, который так говорил: "Это же и селянке, необученной грамоте, понятно будет!"

— Ну, хоть крестик поставь, — заскулила она, притопнув ногой.

— Я что, по-вашему, колдун? — ошарашено спросил Эйрос. — Извините, но даже в шутку я не буду рисовать подобного рода заклинание.

— Заклинание? — непонимающе спросила Ольга, нахмурившись. — Че-то я совсем за ходом мысли не успеваю.

— В нашем мире крест — это один из обязательных знаков при проклятьях, — просветил ее Лодгарас, — и хоть этот знак и называется "крест", но в заклинаниях он читается как "херк".

— А вы че на могилы кресты не ставите? — спросила она, толи с усмешкой, толи со смешком.

— А зачем на могилы кресты ставить? — удивленно спросил принц, положив на приставленный к кровати столик с магической лампой в виде двух бронзово-красных бабочек на белом, пышном пионе, перо и свиток.

— А зачем, вообще, могилы? — со смешком поинтересовалась я.

Четверо пар глаз посмотрели на меня так, будто до этого я тут не стояла, а, как в своем замке с помощью "прыжка", только появилась.

С Ольгой меня познакомил Лодгарас незадолго до того, как новоиспеченная знакомая ворвалась сюда со словами: " Покажите мне принца!" Не могу сказать, что мы получили удовольствие от знакомства. Я, из-за ее одежды, ошарашено вякнула что-то отдаленно напоминающее приветствие, а она, на непонятном языке, сказала что-то Лодгарасу, на что тот быстро и грубо ответил, после чего внучка Тибера стала странно на меня коситься.

— Ладно, проехали, — отмахнулась Ольга.

— Кто? — удивился Эйрос, смотря с непониманием по сторонам. — Куда?

Я, как и принц, удивленно покосилась на внучку Тибера. Не понимая, к чему она сказала о том, что кто-то ладно проехал?

— Все, забили! — с нажимом сказала девушка, закатив глаза.

— Кого?! — ошарашено подал голос принц.

Его удивление было под стать нашему непониманию, так как на Ольгу мы смотрели глазами по бронзовую мень. Она от нас не отставала и тоже раздраженно косилась на принца.

— Да блин! — воскликнула она.

— Вы есть хотите?

Под красноречивым взглядом Ольги Котена осекся, а она так вкрадчиво поинтересовалась:

— Как у вас тут ругаются?

— "Светлый", — любезно подсказала я.

— А что-нибудь похуже?

— Ну, "чтоб тебя Светлый Кай", или "единорог вам в путь".

Она кивнула головой и, набрав побольше воздуха в легкие, воскликнула:

— Чтоб вас Светлый Кай по пути к единорогам!

Наши ошарашенные взгляды были ей лучше любой похвалы.

Иномирянка с облегчением вздохнула, потом вытерла рукавом отсутствующий пот на лбу.

— О'кей, я тогда щас смотаюсь быстренько за фотиком, может там еще осталась зарядка на одну фотку, — оповестила нас она. — Лежи тут! — приказала она принцу, ткнув пальцем в его сторону, после чего выбежала из комнаты.

Повисла очень долгая минута молчания.

— Лодгарас, — подала я первая голос, — а Тибер, хоть и не любит об этом говорить, но все же король?

— Если быть, точнее, то князь, — ответил с непониманием друг.

— А Ольга, раз его внучка, то принцесса? — спросила я еще более заинтересованно, пытаясь сдержать улыбку.

— В некотором смысле да. — Его удивление росло пропорционально моей улыбке. — Зачем ты спрашиваешь о таких понятных вещах?

— Эйрос... — начала я медленно, наигранно веселым тоном, но сказать вслух свою очевидную мысль мне не дали.

— Хейса! — закричал мой наниматель в деле обустраивания своей личной жизни, вскакивая и подлетая ко мне. — Только попробуй, сказать еще одно слово!

— Эээйййрооос, — певуче растянула я его имя, а моя улыбка уже вовсю светилась на лице, — а давай, я ее...

Одно движение и рука принца закрыл мой рот ладошкой, еще одно и он прижал меня к себе, не давая шанса отпрянуть.

— Хейса, — мое имя впервые говорили подобным тоном словно оно было названием какого-то ползущего гада, — я, скорей, тебя в жену возьму, чем это недоразумение!

И тут "это недоразумение" со всей силы открыло дверь, из-за чего она ударилась об стену, и картина с рисунком стада оленей у ручья, висевшая неподалеку, упала на мягкий ковер.

— Кто я?! — заверещала предполагаемая жертва кражи. — Да ты знаешь, сколько за мной парней на курсе бегают?! Да я в этом году театралку заканчивать буду! Да я будущая актриса! И толпы фанатов будут у моих ног, а вот она, — Ольга ткнула указательным пальцем в мою сторону, — страшко, каких поискать еще надо. Да по ней кунсткамера плачет! Да она бы в цирки уродов главным номером была бы! Да...

Я понимала, что лепечет Мейгира, но половина слов, произнесенных иномирянкой, остались для меня великой загадкой.

— Довольно! — грубо перебил ее Эйрос, успев немного раньше Лодгараса, который, было, открыл свой рот, чтоб ее остановить. — Я прошу у Вас прощение за свои слова, — продолжил он, отнюдь не любезным тоном: — Это было грубо и бестактно с моей стороны. Но Вам никто не давал права говорить подобные оскорбления своей гостье!

— Я — принцесса, а значит, имею полное право говорит так с ней!

Какое у нее ошибочное мнение о принцессах, однако. Не знаю как в их мире, но у нас, так своевольно разговаривать принцессы могут только с близкими и доверенными людьми, или в противном от слухов и сплетен не отделаются.

Эйрос усмехнулся и сказал:

— Знаете, Хейса хоть и незаконнорожденная, но тоже принцесса. И от нее я ни разу не слышал и слова оскорбления в сторону своих гостей.

Ой, не надо меня так поощрять. Слышал, и я уверена, что не единожды, вот только подобные истерики у меня случались редко и только на глазах у Илиса или Азирии. Но больше меня удивили его слова не о выдержке, а про то, что я незаконнорожденная. Но так как рот мне, по-прежнему, новоявленный заступник открыть не додумался, то мои удивления озвучил Лодгарас:

— Почему ты решил, что она незаконнорожденная?

Принц замялся, потом опомнившись, отпустил меня. Когда я повернулась и одарила его отнюдь не очень радостным взглядом, он обратился ко мне:

— Хейса, извини, просто ты используешь, как я понял, отцовский титул графа, а так обычно поступают бастарды.

Мое раздражение исчезло, словно кашель после принятия лечебной настойки, но вместо него пришло другое чувство.

— Эйрос, зря ты не слушал уроки по традициям своих соседей, — устало ответила я, покачав головой. — Так как я являюсь жительницей Темной земли, то и использую титул, которым там располагаю. А в Лунном Лесу я использую свой эльфийский, так как титул графини там не имеет власти.

— Так ты тоже принцесса? — смешивая удивление, восторг и раздражение спросила Ольга. — Эльфийская? Походу, дроу?

— Если говорить, точнее, то она в этой комнате единственная принцесса, — со злорадством в голосе сказал Лодгарас. — Тибер не является королевских кровей, а значит, и ты тоже.

Но та, к которой было обращено это заявление, совсем его не услышала, а всецело уделяла внимание моему профилю.

— А брат у тебя есть? — спросила Ольга с надеждой.

Я, вспомнив недавнее доставание принца, мысленно прокляла Эйроса за его длинный язык. Вот что называется: "светлый услужил"!

— Да, — ответила я, а потом с не меньшим злорадством добавила: — Мы с ним близнецы, и лошади белой у него нет.

Но ни первое, ни второе заявление не уменьшило ее восхищение во взгляде.

— Круто! Эльфийский принц! Люська с девчонками обзавидуются! Познакомишь? Пожалуйста-пожалуйста!

Я, закатив глаза, приложила руку ко лбу.

Хорошо, что это недоразумение не знает, что принц Море Деревьев мой хороший знакомый.

* * *

— Котена, постой! — Я, схватив светлого под локоток, потянул за собой. — Нужно поговорить.

Замок Тибера я знала так же хорошо, как и свой, поэтому легко нашла свободную комнату. Маг спокойно проследовал за мной, потом также спокойно зашел в комнату, и только после того, как дверь закрылась, сложил руки на груди и, приподняв удивленно бровь, спросил:

— И о чем ты хотела со мной поговорить?

— О Эйросе, — не стала я тянуть с ответом.

— Хейса, я больше ничего тебе про Эйроса не расскажу, — с раздражением ответил светлый, поворачиваясь к двери. — Ты давно должна была это понять!

Я быстро перегородила ему выход и, прислонившись к двери спиной, прошипела:

— Котена, а ты не думал, что после сегодняшнего инцидента, ты мне просто обязан о нем рассказать?!

После того, как принц обмяк на моих руках и в комнату ворвался Котена, маг не дал ни мне, ни целителю осмотреть Эйроса. От наших доводов он отмахивался словно от мух, жужжащих над ухом. Сам перенес принца в комнату, сам уложил в кровать и приказал (что меня поразило больше всего!) нам оставить их одних. В другой момент я бы придумала какую-то подколку его действиям. Наподобие: "Что решил воспользоваться беззащитностью принца? Хотя теперь понятно, почему в бордели "При Обочине", тебе так ни одна девушка по вкусу не пришлась!". Но настолько разволновалась, что, кроме криков: " Что с ним?! Что с ним?!", ничего не могла сказать.

— Неужели ты так сильно волновалась о нем? — спросил он таким тоном, который сразу дал мне понять, что мне он не поверит, даже если я во имя Эйроса отправлюсь спасать мифическую принцессу из Леса Празднества.

— Представь себе, да! — разозлено ответила я. — Или ты не помнишь, что мы заключили сделку, и если с принцем что-то случится, то пострадаю и я?

Светлый! Я ведь совсем не это хотела сказать! В тот момент про сделку я даже не думала. Единственное, о чем я могла думать так это, как помочь Эйросу. Да я в тот момент так переживала, что Лодгараса свой ритуальный нож попросила принести. Я бы даже к светлому Богу Смерти напрямую обратилась, чтоб только не дать Эйросу умереть у меня на руках... не как Мотыльку. И хоть чувствовала я одно, но сказала совсем другое, только подтвердив недоверие Котены.

— Не волнуйся, твоя ручонка не пострадает, — кинул он мне с призрением, — а если ты выполнишь условия сделки, то и остальное тельце.

Я ошарашено посмотрела на Котену.

Зачастую он говорил со мной вежливо, бывали, конечно, перебранки, но они были не такими серьезными, как подобная угроза.

Не став задавать вопрос: "Это угроза?", чтоб получить на него вполне ожидаемый ответ: "Нет, предупреждение", я нагло показала ему средние пальцы на руках, где были надеты их перстни, которые я до этого носила в сумочке, прицепленной к поясу, а сейчас благоразумно решила одеть.

— И что? — спросил он со смешком, поддавшись вперед, а его руки оказались возле моей головы. От этого жеста я рефлекторно попыталась отступить назад, но дверь за спиной мешала, а проходить сквозь нее я не умела. — Ты разве не знаешь, что подобные клятвы должны быть засвидетельствованы дюжиной очевидцев и заверены документом с печатью короля. — Он наклонился еще ближе, и если бы я не отвернула голову, то носами мы, точно, соприкоснулись, а так он уткнулся носом мне в ухо. — Хейса, подобных перстней у Эйроса целая кладовая. И если ты будешь его предъявлять, скажем, страже в замке Крыльев Кая, требуя провести тебя к Эйросу, то они только поднимут тебя на смех, или на пики, потому что это всего лишь безделушка.

Я повернула голову, и отклоняться пришлось уже светлому, после чего слегка улыбнулась. Увидев такую улыбочку на моих устах: Мейгира тут же принялась бы извиняться за очередную свою выходку, близнецы смотались бы куда подальше, ждать, пока я успокоюсь, Фредерик принес бы мне липовый чай, Лео, от греха подальше, ушел проверять отчеты о расходах за ближайший год, а Илис крепко бы обнял и уволок в погреб, успокаиваться. Одним словом, эта улыбочка не сулила ничего хорошего, для того, кто ее увидит.

— Значит и твоя клятва фикция? — любезно уточнила я и, не дождавшись ответа, резко выкинул руку вперед.

Маг, скорей всего, подумал, что я хочу его оттолкнуть, поэтому попытался отойти сам... вот только моя рука его не толкнула, а вошла в грудь по локоть. Нет, я не собиралась его убивать, и он это понял, так как рука вошла не в его физическое тело, а туда, куда мог засунуть свою руку только темный, и только ради одного дела.

— Наша клятва верности одному существу дается только один раз, — тихо проговорила я, поморщившись от боли. — Ты предал мою клятву, а значит, ты умер для меня. — С этими словами я вытащила свою руку, которая вся была в красных волдырях. Другой рукой я схватилась за рубашку на груди, чувствуя, как кожа обдает огнем, и упала на колени, сдерживая крик боли.

— Хейса, что ты сделала? — ошарашено пробормотал Котена, пытаясь приподнять меня за плечи.

Я, отмахнувшись от его помощи, безразлично добавила:

— Боль и ожоги забудутся, но твое предательство останется в моей памяти. — После чего стащила с пальцев их кольца и кинула ему под ноги. — Передай Эйросу, чтоб сообщил мне, когда найдет подходящую невесту. Адрес он сможет уточнить у Лодгараса.

Котена проводил меня удивленным взглядом, в непонимании произнося:

— Что ты делаешь?

— Прощай, светлый, — ответила я, закрывая за собой дверь.

Я часто совершаю поступки под воздействием чувств, но в этот раз жалеть о содеянном, вряд ли стану.

* * *

Небо было чистое, глубокого синего цвета, звезд еще не было, а солнце, словно большой глаз, закрывало свое веко, опускалось за горизонт. Легкий ветерок плясал на верхушках деревьев и словно игривый котенок невидимой лапой дергал за ленты, привязанные к веткам.

Закаты в Венеции были великолепными, если провожать их на крыше библиотеки Лименна, расположенной на аллее "Совиный дом". Ночи же в Венеции бывают оживленнее дней, особенно, на аллеях "Костяных Дров" и "Ночных Бабочек". Сейчас я наблюдала, как солнечные блики тухнут, а их места заменяют разноцветные городские огни. Ставни и двери многих заведений после захода солнца открылись, и в них поспешили, в ожидании приятного времяпровождения, нетерпеливые темные.

У темных считается, что солнце — это глаз Хозяина Начал, который наблюдает за нашими добрыми поступками с неба, а луна — это глаз Хозяйки Порока, и вот она уже высматривает наши проступки и грехи. Хотя это факт останавливает не всех.

— Хейса, я знал, что найду тебя тут.

В ответ я усмехнулась, покачав головой. Если бы я не знала, что он тут меня не найдет, то не пришла бы сюда. На этом месте мы часто провожали закаты, любуясь открывающимся на город видом.

— Светлые волнуются. Ты ушла, ничего им не сказав. Хейса, что происходит?

Лодгарас подошел ко мне, и когда я повернулась к нему, поражено застыл, сразу же все понимая.

Моя рука была перебинтована, но если бинты скрывали ожоги, то отметины на ауре они не в силах скрыть.

— Хейса! — воскликнул он мое имя так, как обычно делал Тибер. Одновременно осуждая и прощая. — Как ты могла дать такую клятву светлому?!

— Не знаю, — ответила я, пожав плечами. — Само как-то вырвалось.

— "Само вырвалось"! — раздраженно передразнил меня друг, после чего подошел, взял мою руки и, заглянув в глаза, с угрозой спросил: — Эйрос Найм?

— Нет, — покачала я головой. — Но прошу тебя: не нужно ничего делать! Мои ошибки, мне за них и отвечать.

Желваки на скулах заиграли, и я даже услышала, как скрипят его зубы.

Ответил друг резко и раздраженно:

— Хорошо! — потом прижал меня к своей груди, одной рукой обняв за плечи, а второй — проведя по волосам. — Но поклянись мне, что больше никогда не поверишь светлым!

— Слишком много клятв для одной недели, — отшутилась я и попыталась отпрянуть, но Лодгарас сильнее прижал меня к себе и тихо заговорил:

— Моя мать была цверрой и, как всякая представительница этого рода, необычно красива. Отец был вампиром, довольно умелым гончаром и работал он на одного хозяина, графство которого находилось недалеко от границы со Светлыми землями. Хозяин был в очень дружеских отношениях с соседом, светлым. Но однажды, находясь в гостях у хозяина отца, светлый увидел мою мать. Мне хоть тогда было десять лет, но я помню, каким вожделенным взглядом человек смотрел на нее... — друг замолк, крепче прижал меня к себе, лицом уткнувшись в мою макушку. — Вскоре, мама исчезла. Отец обвинил в этом светлого графа, за что был выгнан с графства темного за поклеп. Будто его женушка сама сбежала, и он не в тех хоромах ее ищет. Я остался жить у одной бабушки, которая приютила меня. Спустя месяц я узнал, что того светлого убил вампир, которого в скором времени казнили, а потом мою маму нашли в подвале замка у светлого. Там было много цверра. Около двадцати девушек покалеченных, изнасилованных, сломленных, но живых. Хотя слово "живых" относительно подходило им, они "существовали". Светлый обрубил им "корни", поместив ноги в воду.

Я в ужасе вздрогнула, представив себе эту ужасную картину.

Цверры хоть и были полулюдьми, но в первую очередь они были цветами. Это можно было увидеть по пальцам на их ногах, которые словно корни были вытянутые и деревянные. В отличие от людей, цверры не употребляют пищу растения, беря энергию для жизни из почвы. Вот только, если отрубить им пальцы на ногах, то они, словно поломанные цветы начинают засыхать, превращаясь в тлен. Опустив их ноги в воду, можно только растянуть последние, мучительные крохи жизни.

— Хорошо-хорошо, я клянусь, — прошептала я, пытаясь бороться с подступающими слезами.

Когда-то мне очень хотелось узнать о его жизни до приезда в Темный Рай. Но сейчас я бы хотела эту историю никогда не слышать, потому что знала, чем она должна была закончиться.

— Потерпи немного, — шепнул он мне на ухо, после чего откинул мою голову и впился зубами в шею.

— Лодгарас, прекрати! — закричала я, чувствуя, как жар и боль уходят, передаваясь ему.

Кроме крови и энергии, вампиры могут забирать многое: чувства, эмоции, боль, страдания... и даже чужие ошибки.

— Зачем? — спросила я, когда он меня отпустил, морщась от боли.

— На мне заживет быстрее, — ответил Лодгарас с кривой улыбкой, придерживая обожженную руку за плечо.

— Дай сюда! — раздраженно сказала я, аккуратно разрывая рукав рубахи. После достала мазь из мешочка, привязанного на поясе, и медленно начала натирать ей ожоги, бубня под нос: — Я же сказала, что это мои ошибки. Вот зачем нужно было себя подставлять? На мне бы тоже зажило!

— Хейса, ты не исправима! — усмехнулся это болван, слегка морщась, когда я задевала наиболее обожженные места. — Спасибо лучше скажи вначале, а потом уж ворчи.

— Это ты не исправим! — вернула я смешок, принявшись бинтовать его руку. — Постоянно получаешь из-за меня и влетаешь в неприятности. А помнишь, когда-то ты меня постоянно дразнил и обижал?

— О, да! Прекрасные были времена, — мечтательно протянул он, ностальгически подняв глаза к небу.

— Что? — наигранно возмущенно воскликнула я, дернув за бинт сильней дозволенного, друг поморщился от импульса боли.

— Это ты так отыгрываешься за те года? — обижено полюбопытствовал Лодгарас.

— Именно! — позлорадствовала я, заканчивая с перевязкой его руки.

Затем помогла аккуратно стащить рубашку и принялась за ожог на груди.

Луна, уже засеребрилась на небе, а звезды, словно вторя огонькам в городе, принялись приветливо появляться на небе.

— Хейса, Тибер уже совсем плох и в скором времени он отойдет от дел, — разбив молчание, проговорил Лодгарас.

— Значит, тебя можно поздравить с будущим назначением? — невесело спросила я, просто не зная, какие слова одобрения нужно говорить в подобных случаях.

Тибер правил Темным Раем уже около ста лет, что для иномирянина было большим возрастом. И хоть глава Темного Рая стал некромантом, но рожден он был человеком, а они в нашем-то мире живут не больше ста пятидесяти лет, а в его и того меньше.

— Можешь, — ответил он безрадостно. — Но дело в том, что ему кажется, что я не сумею справиться с управлением в одиночку.

Я остановилась и, подняв лицо, взглянула ему в глаза. Лицо у него было серьезным и сосредоточенным словно он собирается с мужеством, чтобы поведать мне важную и не слишком приятную новость.

— Перед тем, как уехать, у меня с ним произошел серьезный разговор, — помедлив, продолжил Лодгарас, словно пытаясь подобрать нужные слова: — Он рассказал мне о Хозяйке Порока, которая пришла к нему с предсказанием о том, что он должен построить независимое от Темных земель королевство. О своей жене Лиде и о семье, которую он оставил в том мире. Об одиночестве, которое пожирало его все эти годы пребывания здесь. И о том, что он не желает мне подобной участи.

— Поэтому он привел сюда свою внучку Ольгу? — спросила я.

Как только Ворэй рассказал мне о том, что сейчас на месте Тибера находится его внучка, меня стал интересовать вопрос: " Почему он сейчас привел ее сюда?". Теперь этот вопрос нашел свой ответ.

— Ты права, — кивнул приемник Тибера и будущий князь Темного Рая головой. — Но я не могу на ней жениться! Да и у нее есть свои планы на жизнь.

— Тогда в чем проблема? — спросила я в непонимании, принявшись обматывать его грудь бинтом. — Скажите Тиберу, что вы не полюбили друг друга. Он не тот, кто будет настаивать.

Тибер был добрым, понимающим и отзывчивым старичком, так что я не думаю, что он будет насильно заставлять Лодгараса жениться на Ольге.

— Не в этот раз, — печально оповестил друг. — Перед тем, как уехать, он поставил меня перед выбором. Он назначает преемницей Ольгу...

— Постой, — перебила я его, нахмурившись. — Да она и за сто лет не научится управлять Темный Раем!

Лодгарас кинул на меня хмурый взгляд, и я замолчала.

— Если, — продолжил он, — я не женюсь на ней, или на более подходящей кандидатуре.

— "Более подходящей кандидатуре", — повторила я в не понимании, а затем, поймав внимательный взгляд Лодгараса, сообразила: — Я? Более подходящая кандидатура — это я?!

Со стоном сев на пол, я прислонила лоб к коленкам, застонав:

— Чтоб его Светлый Кай!

Вот тебе добрый, понимающий и отзывчивый старичок! Как ловко он прокрутил эту манипуляцию.

— Хейса, я понимаю, что после смерти дедушки к тебе темные повалили один за другим в желании стать графом Ванден'лайн. Поэтому разговор о браке меньшее, что может тебя интересовать. Поэтому если ты откажешься, то я, так и быть, женюсь на Ольге, — хмуро сказал друг, а взглядом добавляя: " — Хотя, лучше я единорога в жену возьму, чем это недоразумение!".

— Когда возвращается Тибер? — спросила я, не желая начинать оправдываться перед ним в том, что я его люблю, вот только платонической любовью, которой никогда не дано будет стать физической.

— Примерно через месяц, — ответил Лодгарас, прекрасно все понимая и без моих жалких оправданий, так как сам испытывал ко мне подобную любовь.

— Тогда, давай, я вернусь сюда через два месяца, и мы потолкуем с Тибером о том, откуда у него возникла эта идея?

Быстро закончив с перевязкой груди вампира, я присела рядом с ним, чтоб полюбоваться живой картиной под названием "Город Миллиона Звезд". Даже не верится, что Тибер из простого города сделал подобное воплощение искусства.

— Куда ты сейчас? — спросил Лодгарас, спустя какое-то время.

Я хотела ответить правду, но вспомнила просьбу подруги и солгала:

— К брату хочу съездить.

Он кивнул головой, после чего спросил:

— А с людьми, что делать?

— Нууу, — протянула задумчиво я. — Так ненавязчиво объясни, что им тут не рады, и пусть идут искать невесту в другое место. Только ненужно им ничего обо мне говорить, — попросила я, серьезнее добавив: — И без рукоприкладства, пожалуйста!

Друг, улыбнувшись мне какой-то хитрой улыбкой, весело ответил:

— Зачем рукоприкладство? Я просто натравлю на них Ольгу!

Смех разнесся по крыше библиотеки, и только глаз Хозяйки Порока был свидетелем нашего веселья.

Глава восьмая

Безликий Мивальдо

— Госпожа, купите цветок?

Я уж было хотела отмахнуться от девочки, которая продавала цветы с предсказаниями на аллее "Светлячков", как увидела в ее левом ухе бронзовую сережку в виде маски. Не каждому дано было видеть эту маску, а уж носить...

— Хорошо, давай, — сразу же любезно согласилась я. — Какой ты мне посоветуешь?

— Вот этот, госпожа. — Девочка тоже была сама любезность, и если бы я не знала, кто она, то в подобной любезности заподозрила бы что-то неладное. Например: шайку мальчишек желающих обобрать мои карманы, пока обманчивой любезностью клиент выбирает цветы. — Он подойдет под цвет ваших глаз.

Это был большой красный пион на широкой ножке, у которого вместо листьев была привязана зеленая лента с предсказанием.

Я с улыбкой взяла цветок, любуясь красотой, которую создала Хозяйка Естества.

— Сколько с меня? — продолжала любезничать я.

— Два золотых мень, — вкрадчиво ответила девочка.

-...?! — подавилась я возмущенным вопросом.

Нет, деньгу у меня-то были, только не с собой, а на постоялом дворе "Свиное рыло", в номере которого я остановилась, надежно защитив его магической ловушкой.

Кидая на девочку хмурые взгляды, я принялась рыться в карманах в поисках завалявшейся мелочи.

Пятьдесят бронзовых мень — это один серебряный, а двадцать пять серебряных — это один золотой.

Я нашла около сорока серебреных мень и две дюжины бронзовых, а потом, вспомнив, стащила с ноги сапог и высыпала на пол еще пять серебряных.

Девочка с недоверием оглядела предложенную мелочь, цокая языком и покачивая из стороны в сторону головой, поэтому я почувствовала себя селянкой, которая кое-как наскребла пошлинную для хозяина. Вымогательница величественным жестом сгребла серебро, проигнорировав бронзу, после чего не сказав и слова, пошла дальше.

Я с раздражением оглянула купленный цветок. Уж лучше меня мальчишки обобрали, не так обиднее было бы!

— Не совершай больше подобных ошибок, Хейса.

Я резко повернулась, но никакой девочки уже и в помине не было.

Теперь мне стало стыдно и за необдуманную клятву, и за эту мелочь. Ну почему я кошелек не взяла-то?! Знала же, куда иду! Вот только в таверне "Кости" мне вполне бы хватило и серебра, а что теперь с бронзой делать?

Раздраженно дернув за ленту, поломав при этом стебель, я стащила ее с ножки цветка, после чего прочла надпись:

— " Внученька, по чьим ты кроватям ошиваешься, попорченная душонка моя? С какими светлыми якшаешься, что про дедушку своего позабыла? А он, между прочим, тебя ждет, голубушка ты моя, к ласкам охочая! Не спит, не есть, все дожидается, когда его внученька соизволит дедушку проведать. Так что хватит мужиков обольщать и марш к дедушке на встречу!"

Вот тебе и предсказание.

— Госпожа, купите цветок, — услышала я писклявый голос.

— Сколько! — развернувшись, гаркнула я, но, не увидев у девочки в ушах сережек, уже спокойнее спросила: — Сколько цветочек стоит-то?

— Пять бронзовых мень, — заикаясь, пролепетала она, втянув голову в плечи.

Схватив руку девочки, я высыпала на ее ладошку оставшуюся бронзу. Ладошка ее была меньше моей, из-за чего пару монет не удержавшись, попадали на пол. После чего я направилась в сторону аллеи "Костяные Дрова".

— Госпожа, а цветок? — Долетел до меня удивленный вопрос, на что я, не поворачиваясь, отмахнулась.

"Ну, дедушка"! Будет тебе и внученька, и попорченная душонка, и голубка к ласкам охочая!" — с такими мыслями я и направилась на встречу с Мивальдо.

* * *

Таверна "Кости" очень выделялась на фоне других заведений, находившихся на аллее "Костяные дрова". Начнем с того, что таверна, в отличие от других, не стояла на земле, а возвышалось над ней на четырех, сделанных из черепов колон. Таверна раскачивалась в разные стороны, и это смотрелось и страшно, и заманчиво. У черепов глаза горели красным светом, а из ртов лилась веселая песенка:

— Весь мир состоит

Из черепов и костей!

И твой череп сегодня

Попадет в мой музей!

Я пару минут постояла у входа, раздумывая о том, упадет ли это здание когда-нибудь, или нет? А если и упадет, то, желательно, не когда я буду находиться в нем!

Подняться в таверну можно было только с помощью лестницы, которая тоже состояла из раскачивающихся черепов.

Быстренько взбежав по ступенькам, считая их, чтобы отвлечься, я добралась до двери, на которой был нарисован череп на груде костей и красными буквами надпись: " Таверна "Кости" — сбереги свой череп для следующего прихода!"

Обнадеживающая надпись, однако!

Возле двери стоял, сложив руки на груди, тролль, и вид у него был такой словно здание совсем не раскачивалось, как корабль на волнах во время шторма.

— Сколько? — пробасил тролль грубым, тяжелым голосом.

— Прости? — ответила я вопросом на вопрос.

Он спрашивает, сколько со мной еще должно темных прийти? Или сколько я ему за вход денег дам?

— Сколько ступенек насчитала? — спросил он с усмешкой.

— Ааа, — понимающе протянула я, — пятьдесят две.

— На две ошиблась, — ответил он, улыбнувшись, открыв моему взору крепкие, серые клыки. Потом, распахнув входную дверь, скомандовал: — Заходи. Хозяина Ани звать, такой толстый некромант в черном костюме. К нему лучше сразу иди, чтоб стол тебе свободный нашли.

— Спасибо, — поблагодарила я, проходя в открытую дверь, откуда лилась музыка и запах чего-то несвежего словно разлагающийся труп. — Но меня уже ждут.

— Так даже лучше, — услышала я сзади, после чего дверь за спиной захлопнулась.

В этом заведении я была впервые, поэтому сразу отметила, что пол стоял ровно, а следов качки, как не бывало. А я-то представляла шатающихся в разные стороны посетителей и ездящие взад-вперед столы и бутылки со стаканами на них. Нет, посетители, конечно, шатались, только отнюдь не от качки. Потом взор упал на сцену с костяными музыкантами, которые играли на музыкальных инструментах, тоже сделанных из костей. Один из скелетов нудно завывал:

— Твой череп сиял в лунном свете

А кости были так белы.

Твой оскал, манил

Меня лучше улыбки.

А зубки твои были остры...

Дальше я поняла, откуда этот смрад, потому что за столами, в частности, сидели скелеты, зомби, привидения и даже парочка личей.

Вот тут я осознала, что это заведение отнюдь не для живых, казалось, даже энергия побоялась заглянуть сюда, оставшись составлять компанию троллю у входных дверей. Тут было абсолютно пусто! Хотя посетители ходили, разговаривали, пили и даже плясали. Они были пустыми, но каждый из них обладал другой энергией. В этом мире все питается живой энергией. И мертвые насильно ее всасывают, превращая ее в другую энергию, с помощью которой и существуют. Наверное, если б я не была некромантом, то у меня волосы встали дымом.

Обведя зал внимательным взглядом, я так и не обнаружила толстого некроманта в черной одежде. Поэтому я подошла к длинной стойке, возле которой стояли бочонки с выпивкой, откуда подавальщики-скелеты наполняли кружки посетителей. Очень умно придумано, живые тут после пары рабочих часов сами бы присоединились к посетителям, помянуть себя.

На меня кидала удивленные взгляды, так как живые существа, если и были, то только в роли редких посетителей.

За стойкой стоял скелет, облаченный в синюю, расшитую желтыми звездами мантию и конусообразным, разноцветным колпаком на черепе. Аки волшебник из сказок светлых.

— Позови мне Аина! — хоть музыка была негромкой, но голос все же пришлось повысить.

Скелет посмотрел на меня, а точнее, просто повернул в мою сторону череп, потом постоял-постоял и, развернувшись, куда-то ушел. Надеюсь, за своим хозяином.

Я облокотилась спиной на стойку, положив на нее локти, и принялась ждать хозяина таверны, ненамеренно прислушавшись к разговору за ближайшим столом.

— Кельвий, в смерти тоже есть свои плюсы! — уговаривал лич зомби.

С виду лич был молодым, привлекательным мужчиной, вот только седые волосы, синеватый оттенок кожи, как у покойника, и другая энергия, которая, казалось, мстительно скалилась, говоря о том, что он применил когда-то один из опаснейших обрядов, променяв свою жизнь на очень длинное существование.

Я не понимала таких некромантов. Ну, меняют они жизнь на бессмертие. Ну не могут они умереть, даже если их разорвут на тысячу кусочков. В чем тут смысл? Это же не семью завести, не ребенка. Длинное, одинокое существование, к которому они сами стремятся. Вот только понимание того, чего они лишились, приходит слишком поздно.

— Вот я, например, сам захотел...

— А меня убили! — угрюмо перебил зомби, сидевший ко мне спиной, и поэтому его внешний вид я лицезреть не могла, но энергия в нем еще живой птицей билась в клетке, к которой медленно тянулись лапы другой энергии лича. — А потом сделали, не пойми что!

Да, ему можно было только посочувствовать. Зомби создавали некроманты, воскрешая мертвецов из могилы. Насильно впихивая душу назад в тело, которое медленнее, чем обычно, но все же разлагается и меньше, чем через год становиться скелетом. А если неправильно воскресить, то и вообще озверевшим умертвием, у которого остается лишь ненависть и желание убивать.

Зомби, почувствовав, что я на него смотрю, повернулся, наградил меня недобрым взглядом, который так и говорил: " Чего уставилась?", после чего обратился к другу:

— Дроу? Я думал, сюда только мертвых впускают.

Лич, привстав, оглядел меня с ног до головы, после чего ответил:

— Эта милая девушка — некромант, — и отсалютовав мне кружкой, добавил: — Хотя такие, как она, сюда и впрямь редко захаживают.

Я за пару шагов одолела расстояние до их стола, после чего без разрешения присела на свободный стул.

Зомби оказался свеженьким, если так можно выразиться. Кожа только стала менять свой цвет, да и пахло от него несильно. Хотя, на фоне рассадника здешних запахов, он можно сказать благоухал.

— Дай, угадаю? — сказала я зомби. — Тебя воскресили пять-шесть дней назад?

— Как ты...? — протянул он удивленно.

— Да это любой некромант знает, — отмахнулся лич. — Только в новолуние, когда глаз Хозяйки Порока скрывается с неба, можно воскресить мертвеца.

Вообще-то, я поняла это по еще живой, неисчезнувшей энергии, но и он был прав.

— Так вот, — отмахнулась от лича уже я, — ты можешь сидеть в этом мертвятнике, на пару с этим пришибленным личем, жалуясь на Хозяина Судеб и медленно разлагаясь. Или найти некроманта, который воскресил тебя, и заставить его в следующее полнолунье провести другой обряд, который отпустит твою душу в Арн.

— Правда? — спросил он с надеждой и недоверием в голосе почему-то у лича.

Бывший некромант, а ныне лич, перевел злобный взгляд с меня на зомби, резко ответив:

— Да!

— Но почему ты мне об этом не рассказал?! — Теперь разозлился и зомби.

— Да потому что он когда-то необдуманно провел один обряд, превратив свою жизнь в мучение, — ехидно ответила я, обольстительно улыбнувшись повернувшемуся в мою сторону лицу лича. — И теперь ему нужна живая энергия, которую он и тянет из таких "друзей" вроде тебя.

— Ланселот? — пораженно пробормотал зомби, а потом, повернувшись ко мне, спросил: — А ему ты можешь помочь?

Я удивленно вытаращилась на зомби, потому что подобное благородство встречала впервые.

— Ему ничем нельзя помочь, — ответила я с горькой усмешкой. — Он сам выбрал свою судьбу. Хотя постой, — вспомнила я об одной вещи, — есть один выход, но он непростой. Он должен сделать что-то, что заставит Госпожу Смерть принять его в Арн. Что именно я не знаю, но это должно быть поистине великое дело.

— Леди, я Вам премного благодарен! — с поклоном сказал зомби, тем самым дав мне понять, что он светлый. Только они обращаются к женщинам "леди", темный назвал бы меня "госпожой", или "хозяйкой". — Мое имя Кельвий, в прошлом сын графа, а ныне воскрешенный мертвец. Но, не смотря на это, моя честь осталась со мной, поэтому примите мою благодарность и клятву...

— Довольно! — немного резче, чем хотелось, перебила я и, когда мужчины удивленно посмотрели на меня, объяснила: — В последнее время у меня есть свои причины не верить в клятвы светлых.

— Как вы поняли, что я светлый? — тут же, понизив голос, спросил зомби, нахмурившись и настороженно глядя по сторонам. Не подслушивает ли кто?

Мне его настороженность показалась забавной. Хоть светлый ты, хоть темный — это мертвым до одного места, главное, у тебя еще осталась живая энергия, которой они с радостью продлят себе жизнь.

— Дурак, — со смешком сказал лич, — кто ж темных женщин "леди" называет? — а потом, переведя на меня смущенный взгляд, быстро добавил: — Не в обиду вам будет сказано, госпожа!

— Госпожа, — тут же исправился зомби, — я не знаю обстоятельств, при которых Вы потеряли веру в честь светлых. Но моя честь не запятналась даже после смерти, и если Вы не хотите получить мою клятву, то примите благодарность.

— В Арне отблагодаришь! — с усмешкой ответила я, после чего достала из чехла ритуальный нож.

Подтянув к себе руку когда-то светлого, я сделала маленький надрез, сковырнув кончиком ножа свернувшуюся кровь.

— Что вы хотите сделать? — с опаской спросил зомби, но на него шикнул лич:

— Тише, не мешай! — а потом с восхищением объяснил: — Госпожа сейчас твоего поднимателя искать будет.

Беря кровь из разреза, я принялась на столе вырисовывать гексаграмму с понятными только некроманту рунами, которая должна будет найти хозяина энергии, с помощью которой подняли светлого. Читая заклинание, я стала водить над рисунком руками, наблюдя, как руны раскаляются добела, а два треугольника, выходят из гексаграммы, сливаются в один.

— Быстро, дайте что-нибудь плоское! — приказала я.

Мне тут же под нос ткнули тарелку с чем-то зеленым и слизким, напоминающим откормленного слизняка. Быстро выкинув под стол эту так называемую "еду", я, перевернув тарелку, опустила ее на рисунок. Потом выждала немного и, вновь перевернув, протянула зомби. Он удивленно принял "подарок", смотря с непониманием на тарелку, где красный треугольник указывал в сторону, а черные руны по краям, словно служили украшением, нарисованным гончаром.

— Он указывает в сторону некроманта, который поднял тебя, — объяснила я. — Когда некромант будет в пределах ста шагов, то стрелка начнет крутиться. Чем быстрее крутится, тем он ближе. И вот еще что, — добавила я, — у меня с собой сейчас вещей нет, но если хочешь, можете с утра прийти ко мне в постоялый двор "Свиное Рыло". Тогда я дам тебе одно неплохое зелье, которое очень поможет в убалтывании твоего некроманта!

— Спасибо Вам огромное! — счастливо поблагодарил меня зомби, смотря на тарелку как на чудо. — Вы прямо как фея!

— Фея? — хмыкнула я, вспомнив о том, что светлые верят в то, что если поймать фею и накормить ее сладким, то она исполняет твое самое заветное желание. Сладким зомби меня не кормил, но, наверное, подумал, что для феи Темных земель больше подойдет пиво, кружку которого он мне и всучил руки с таким благодарным взглядом, что не взять я ее не посмела. Благо, это оказалось обычное пиво, а не что-то такое же экзотическое, наподобие "закуски". — Нет, я всего лишь некромант.

— А можно узнать Ваше имя? — спросил зомби, пряча тарелку в сумку, висевшую на спинке стула.

— Хейса Эджерай, — представилась я, слегка поклонившись и махнув одной рукой в сторону, так как во второй была зажата кружка с пивом.

— Графиня Ванден'лайн? — Удивление и восхищения лича было пропорционально непониманию зомби. Одно радует, что хоть кто-то узнает и должное уважение выказывает. — Госпожа, что вы забыли в этом захолустье?

— С дедушкой повидаться пришла, — хмуро буркнула я в ответ, заметив возле стойки того скелета в синей мантии и колпаке. — До встречи! — поспешно добавила я, ставя кружку на стол и вскакивая.

Затем подбежала к скелету и зло на него гаркнула:

— Ну и где Аин? — Скелет повернул в мою сторону череп и застыл. Я выждала от силы минуту, а потом, схватив за ребра, подтянула к его себе, прорычав: — Или ты сейчас же говоришь мне, где я могу найти твоего хозяина, или твоя черепушка летит отсюда в окно!

Ненавижу я разговаривать со скелетами! С этими безмозглыми — в прямом и в переносном смысле — существами.

Скелет медленно поднял правую руку с выставленным указательным пальцем, после чего с трудом и придыханием прохрипел:

— Там он.

Я, отпустив скелета, направилась туда, куда он указывал. Недалеко от бочек с выпивкой находилась дверь. Открыв ее, я увидела длинную лестницу, подымающуюся на второй этаж.

Перед тем, как зайти в проход, с раздражением хлопнув за собой дверью, я успела услышать кусочек песни:

— В этом городе Душ

Мне страшно до слез

И хоть с мертвых глаз

Не упадет и слеза...

Эту таверну нужно было назвать не "Кости", а "Скукота". Более нудного ансамбля я за свою жизнь не слышала! Да от такой музыки в Арн сию же минуту на поклон к Госпоже Смерти хочется отправиться. Зато теперь понятно, почему музыкальные инструменты сделаны из костей, наверное, то были предыдущие исполнители!

Дойдя до конца лестницы, я открыла еще одну дверь и первое, что сделала — это вдохнула чистый с примесью лаванды воздух.

Зал на втором этаже в корне отличался от зала на первом. Начнем с того, что за небольшими столами на четыре персоны сидели только живые. Цвет интерьера выдержан в темно-фиолетовом цвете, а девушки-подавальщицы были одеты в чистенькие, белые платья с черными передничками.

В этот раз ждать меня не заставили. Толстый некромант в черной одежде тут же подбежал ко мне и с любезностью, в которой так и слышалось восхищение, проговорил:

— Для меня честь принимать Вас в своем заведении, графиня Ванден'лайн. — Он низко поклонился. — Правда, меня очень удивило, что вы зашли с черного входа. Но это не так уж и важно, — поспешно добавил он, заметив, каким взглядом я на него смотрю, после чего приглашающе развел рукой. — Прошу, следуйте за мной. Вас уже ожидают.

Светлый! Оказывается я попросту не с той стороны зашла. Наверное, вход в это заведение был на аллеи "Ночные Бабочки", а я зашла с "Костяных дров".

Кивнув головой, я последовала за ним через зал к отдаленному столику для двоих.

Посетители за столами лишь кидали на меня быстрые взгляды, но интереса, подобного на первом этаже, и в помине не было. Одного посетителя я узнала — это был некромант, с которым у меня однажды случилась неприятная встреча.

Мы встретились глазами. Он удивленно приподнял бровь, после чего отвесил мне ироничный поклон. Его спутница, раздражено поджав нижнюю губу, перевела хмурый взгляд с меня на некроманта, после чего дернула его за рукав, заставляя отвести от меня взгляд, и что-то тихо зашипела.

Захотелось подойти и отвесить ему хорошую затрещину вкупе с пинком, за тот раз, когда он чуть не убил меня. Но сдержавшись, я направилась дальше, спиной ощущая его колющий взгляд.

За столом, к которому меня подвели, сидела молодая, привлекательная брюнетка, разделяющая ожидание с бокалом красного вина.

— О, Хейса, — радостно сказала она, обаятельно улыбнувшись, — ты заставила меня ждать. — После чего заправила прядь волос за левое ухо, где висела красивая сережка в виде бронзовой маски. — Я очень рада, что ты пришла.

Со злостью присев за соседний стул, я скрестила руки на груди, переведя на девушку раздраженный взгляд.

— Госпожи, чего желаете? — с профессиональной улыбкой спросил Аин.

— Бутылку такого же вина, — кивнула она на свой бокал, — и фруктов.

— Будет исполнено сию же минуту, — с поклоном заверил хозяин таверны "Кости", после чего удалился.

— Ну, здравствуй, — хмуро начала я, закончив с вызовом: — Дедушка!

"Дедушка" с непониманием посмотрела на меня, удивленно спросив:

— Что ты имеешь в виду?

Я, вытащив из кармана ленту с "предсказанием", протянула ей.

— Мивальдо, — ласково протянула я, наградив ее отнюдь не радостной улыбкой, — я ничего не имею против хороших шуток. Но ты не думаешь, что это перебор?

Она, пробежав по строкам взглядом, медленно протянула с еле проскользнувшей улыбкой:

— Что же она задумала?

Девушки, наверно, пошли бы на все, лишь бы с таким тоном, выражением лица и легкой улыбкой мужчины говорили о них. Вот только наблюдать женскую версию было немного необычно, и я впервые поймала себя на мысли, что Мивальдо намного лучше быть мужчиной.

— Наверное, нужно немного подправить прикрытие, — сказала та, ради которой я сюда пришла, после чего хлопнула два раза в ладоши.

Я моргнула и оказалась возле двери, в которую вошла буквально пять минут назад.

Ко мне подбежал Аин, как и в первый раз протягивая:

— Для меня честь...

— Я знаю, — раздраженно оборвала я его речь, после чего направилась к столу, где меня ожидали.

На этот раз встречаться взглядом с некромантом и терпеть его издевательский поклон я не стала, а мстительно подошла к нему.

— Графиня... — начал мужчина с непониманием, удивленно приподняв правую бровь.

Я наклонилась и быстро запечатала на его губах поцелуй, после чего провела по щеке кончиками пальцев, томно прошептав:

— Этой ночью ты был великолепен.

Два ошарашенных лица следили за тем, как я, гордо вздернув подбородок, разворачиваюсь и ухожу, а затем раздалось писклявый голос:

— Арон!

На этот раз за столом меня ждал пожилой мужчина, который раздраженно стукнув тростью, хрипло произнес:

— Где тебя единороги носят, я уже заждался.

В мужчине сразу виделось высокое происхождение. Особенно, из-за лица, на котором застыло выражение скуки вкупе с высокомерием и раздражительностью. Одет он был в дорогой темно-синий костюм, расшитый золотой ниткой с голубыми сапфирами, который подчеркивал статность и наличие средств. Трость была белая с серебреным наконечником в виде черепа, у которого в глазницы были вставлены черные опалы с золотисто-искристыми жилками.

Энергии возле него не было, словно Мивальдо был частью стула. Когда-то я думала, что он просто мастерски ее скрывает, но однажды он признался, что безликие совсем не имеют энергии. Не живой, не другой.

Хорошее настроение, из-за только что сделанной подлянки тут же заменилось недавней злостью, и на стул я присаживалась вновь с раздражением. Словно я быть здесь не хочу, но приходится. Аин, все это время следовавший за мной и имевший честь видеть тот поцелуй, мялся возле стола и, скорей всего, разделял мои мысли.

— Чего застыл? — гаркнул на него Мивальдо. — Или мне самому у себя заказ брать, а потом сам себе должен готовить и приносить?

Такие типы пожилых мужчин зачастую находятся в плохом настроении, считают, что каждый должен кланяться им при встрече и скрупулезные до ужаса.

— Извините, господин, — тут же стушевался Аин, поклонившись. — Чего изволите, господин?

— А что, по-твоему, я изволю, коль пришел в трактир? — огрызнулся Мивальдо и, схватив со стола меню, принялся его листать, приговаривая: — Ну и цены! Словно я не в захолустный трактир пришел, а в бордель "На Обочине"!

Я тоже, открыв меню, лениво его просмотрела. Меню оказалось очень даже приличным и разнообразным, которое захолустному трактиру и не снилось. Поэтому я хотела было назло заказать самое дорогое блюдо под название "Морская диковинка", но поспешно себя одернула. Мивальдо на самом деле был не таким скупердяем и на мою мелкую выходку он отреагирует разве что усмешкой.

— Мне тушеного кролика в вине, только чтоб в гарнире не было перца, — озвучила я свой заказ, на что хозяин трактира "Кости" ответила с поклоном:

— Как пожелаете, госпожа.

Мивальдо демонстративно перелистнул пару страниц, нашел этого самого кролика и, ознакомившись с ценой, раздраженно мне сказал:

— А не жирно для тебя, внученька? И так растолстела, что женихи, лишь завидев, разбегаются в ужасе. Такую жену, поди, прокорми!

Аин кинул на меня быстрый, оценивающий взгляд. В его глазах не было и следа ужаса, а было именно то, что наполняет мужчину, когда он смотрит на красивую женщину. Мивальдо тоже заметил взгляд хозяина таверны "Кости", и как мой "дедушка" не мог, не накинуться на него.

— Нечего ей глазки строить! Сам небось дни и ночи напролет жрешь. И как только не разорился с таким аппетитом?

— Господин, Вы определились с заказом? — любезно спросил Аин.

Темный его профессии просто обязан иметь хорошую выдержку. Перемывать косточки злостному клиенту можно и потом, а вот попробуй, заставить клиента прийти сюда еще раз — дело не простое.

— Салат с печенью трески, — ответил Мивальдо, раздраженно кинув меню на стол. Не дожидаясь поклона от Аина, "дедушка" отмахнулся от него. — Все проваливай.

Но хозяин трактира "Кости" все же поклонился, после чего ушел.

— Может мне и, правда, потолстеть? — задумчиво спросила я.

— Зачем? — удивленно спросил Мивальдо, принявшись стучать пальцами по столу "волной".

— Тогда женихи может, лишь заметив меня, будут убегать в ужасе, — со вздохом ответила я, покачав головой и усмехнувшись своим словам.

Ради денег и титула порой женятся на таких толстушках. Но мне как эльфу потолстеть трудно, так как обмен веществ у меня хороший и к полноте я не склонна. Именно поэтому эльфы считаются эталоном красоты, так как лишним весом обладают очень редко, кожа никогда не страдает прыщиками, сухостью или жирностью, волосы всегда шелковистые и мягкие, а ногти очень крепкие.

— Хейса, ты молодая, привлекательная девушка, и я не думаю, что если ты прибавишь в весе, то от тебя будут разбегаться женихи. Скорей наоборот, будут еще больше сбегаться.

Комплемент мне польстил, вот только Мивальдо ошибается, если думает, что с помощью слащавых слов меня можно задобрить.

— Мивальдо, — на этот раз лицемерить я не стала и сказала его имя именно с тем чувством, которое меня сейчас и наполняло, — теперь ответь мне, пожалуйста, что за маскарад?

То, что та лента была написана не им, я поняла, но вот к чему он проделал этот фокус с заменой времени?

Безликие умеют вытворять подобные фокусы со временем. Но только со своим временем и только на определенное время назад. Сколько в своем расположении имеет Мивальдо, я не знала. Но однозначно немало, ведь ему нужно было заменить время пребывания здесь, а сколько он меня прождал — неизвестно.

— Не обращай внимание, — беззаботно отмахнулся он. — Лучше расскажи, как ты добралась до Темного Рая. Надеюсь, без происшествий?

Мы были, в некотором роде, хорошими знакомыми и в другое время я бы с удовольствием скоротала вечерок за приятной болтовней и легким вином, но сейчас мне хотелось, только побыстрей все закончить и лечь спать.

— Давай, я тебе в следующий раз расскажу? — умоляюще попросила я, наблюдая, как к нашему столу подходит подавальщица.

— Я это не заказывал, — угрюмо буркнул Мивальдо. — В этом заведении одни олухи, что ли работаю?

Девушка поставила на стол бутылку вина и два пузатых, на длинной ножке бокала из чистого, горного хрусталя. После чего с поклоном ответила:

— Это подарок от хозяина.

— Небось яда подсыпал туда, — проворчал "дедушка", уже открыв бутылку и разливая подарок по бокалам. — Все ступай. Нечего нам в рот заглядывать!

Девушка ушла, а мы принялись дегустировать вино. Оно оказалось неплохим, но сразу чувствовалось, что куплено не у меня.

— А этот Аин неплохой мужик, — изрек Мивальдо, задумчиво разглядывая немного приподнятый бокал. — Вот только душа у него как это вино.

— Почему? — спросила я, но тут же сообразив, ответила на свой вопрос: — Зомби, да? Он так решил сэкономить на оплате?

Мивальдо откинулся на спинку стула, сделал маленький глоток вина, после чего медленно с выражением стал цитировать незнакомый мне стих:

— Где серпы очей взмывают над Арн,

На том пути к дверям, закрытым изнутри,

Маячит Тень из мира падали, греха,

Мечется Тень, грехом наполнена до края,

Страдает Тень, меняя муки на мученье

Неодолимого шага до Арна.

Безумство высветивших красок, рождает новый цвет

Кровавый, как та невинность, отданная белым простыням.

Белее сажи души были все когда-то

Приняв ту ложность цветов за правду.

Приняв кровавый цвет, как Короля Цветов!

И Тень та у дверей, закрытых изнутри, стоит не понимая,

Обманчивость свою лелея как надежду.

Маячит Тень из мира падали, греха,

Мечется Тень, грехом наполнена до края,

Страдает Тень, меняя муки на мученье

Неодолимого шага до Арна...

— Необычный стих, — сказала я с грустью, переведя взгляд на свечу, находившуюся на середине нашего стола.

Мне вспомнился сон и Тень в зеркале, к которой меня что-то тянет каждый раз.

— Это не стих, — ответил Мивальдо, выпрямляясь и ставя бокал на место. — Но не будем отвлекаться, ведь ты сюда пришла не поэзию в моем исполнении слушать.

Достав из кармана сюртука на груди три продолговатых письма, "дедушка" протянул их мне.

— Зачем мне это? — удивленно спросила я, принимая письма, на которых были написаны следующие имена: "Эйрос Найм Дерей ан Кай Вилес", "Тиакхе Иннирэ но Мио" и "Нэрэм Эш'шэр Элени Амоен Дерейгар".

— Ты должна будешь доставить письма адресатам, — пояснил Мивальдо.

— Постой! — воскликнула я в непонимании. — Я ведь сюда пришла из-за того, что Хозяйка Порока хотела встретиться со мной!

— Не с тобой, а с Азирией, — резко отрезал Мивальдо, вновь принявшись стучать пальцами по столу. — Хейса, ты некромант, а значит твоя Хозяйка — Госпожа Смерть, но Азирия, как будущая княгиня, относиться к Хозяйке Порока. Именно поэтому позвали ее, но она отправила тебя.

— Но, Мивальдо, я, что впустую проделала весь этот путь? — с обидой в голосе спросила я, опустив голову и сжав пальцами начавшие пульсировать болью виски.

Получается, я напрасно терпела это путешествие, в котором столько всего произошло! Смерть Мотылька, встреча с Элианом, знакомство с еще одним хранителем, преданная клятва...

— Мивальдо, я обязана встретиться с Хозяйкой Порока! — непреклонно сказал я, хлопнув ладошкой по столу.

— Хорошо, — вдруг легко согласился "дедушка", усмехнувшись мне. — Откажись от Госпожи Смерти и прими Хозяйку Порока.

Я посмотрела на него недобрым таким взглядом прищуренных глаз. Он ответил мне улыбкой и смущенным похлопыванием ресниц.

Отказаться от своего Хозяина дело не простое и лишь единицы решаются на подобный шаг. Но я предавать свою Госпожу, дедушку и род Ванден'лайн была не намерена.

Наш поединок взглядов закончился его капитуляцией.

— Да знаю я, знаю! — с нажимом ответил Мивальдо.

К нам поднесли поднос с едой и подавальщица, быстро расставив снедь на стол, пожелала нам приятного аппетита и ушла.

Кролик оказался вкусным, так что ела я его с удовольствием, запивая подарочным вином.

— Я помогу тебе, — обнадежил меня Мивальдо, когда трапеза подошла к концу. — Дело и впрямь серьезное и Азирия может попросту не успеть.

— Как? — спросила я, дожевывая последний кусочек.

— Вытяни руку вперед, — приказал "дедушка", и когда я выполнила это, то он накрыл мою руку своей рукой.

Я скривилась от импульсной боли в центре ладошки, а затем почувствовала холодное прикосновение металла. Когда Мивальдо убрал свою руку, то я увидела маленькую сережку в виде бронзовой маски.

— Так ты сможешь встретиться с ней, — дал ответ Мивальдо на мой вопросительный взгляд. — Но есть условия. Ты должна будешь носить ее до тех пор, пока тебе не разрешат ее снять.

Я оглядела сережку: маленькая, аккуратная полумаска с заостренными концами и кружевным абажуром сверху. Несомненно, очень искусная работа.

— В чем подвох? — с любопытством поинтересовалась я, небрежно бросив серьгу на стол.

— Письма, — кивнул Мивальдо на них. — Ты должна будешь в течение месяца доставить их адресантам. Если доставишь, то серьга исчезнет.

— А если не доставлю? — напряглась я. — Мне что ли ухо она оторвет?

Мивальдо ответил с усмешкой:

— А ты что не знала, что Хозяйка Порока уши коллекционирует? — Он, цокнув языком, покачал головой, добавив с наигранным восхищением: — Ты не представляешь, какая у нее большая коллекция! Но, а если без шуток, то серьга останется висеть, и тебе дадут другое задание.

— Понятно, — ответила я, задумчиво глядя на серьгу и потирая подбородок большим пальцем. — Значит, пока не выполню задание, буду бегать с поручениями туда-сюда? Мивальдо, а ты знаешь, что только до Лунного Леса добираться нужно минимум две недели! А до Вечной Зеленеве минимум месяц! И это если Хозяйка Естества и Хозяин Пройдоха нам удачу в пути дадут!

— Что тебе мешает воспользоваться камнями-телепортами? — с непониманием спросил Мивальдо, пожимая плечами. — Точнее, нанять мага, который сможет тебе помочь.

Когда существовала Альбиония, то альбионцы путешествовали с помощью камней-телепортов, которые могли перемещать людей от одного камня к другому. Вот только могли ими воспользоваться только маги, умеющие управлять пространственной магией, а найти их сейчас непросто.

Светлый! Котена же умеет ей пользоваться, да и одно из писем нужно вручить Эйросу. Хм... как все умело рассчитала Хозяйка Порока. Только зачем?

— Хорошо, — ответила я, схватив серьгу со стола, после чего протянула ее Мивальдо. — Вдень, пожалуйста, я сама не смогу.

"Дедушка" взял серьгу и, встав, подошел ко мне.

Волосы у меня были короткими, так что заправлять их за уши не пришлось. Когда Мивальдо закончил, я потрогала ее пальцами, убедившись в том, что снять ее не могу.

— Какие ощущения? — спросил мой сосед, когда занял свой стул напротив.

— Никакие, — ответила я, проверив свою энергию. — Чувствую я себя так же.

— Хорошо, — кивнул своим мыслям Мивальдо. — Теперь закрой глаза и расслабься.

Я, послушно закрыв глаза, попыталась расслабиться на не слишком-то удобном для этой цели стуле. Вдруг звуки резко стихли, а меня словно закрутило в воздушную воронку. Хотелось открыть глаза, но я сдержалась, сжав кулаки, что есть силы.

— Молодец, — похвалил меня необычно тихий и хриплый голос, словно эхо принесенное ветром. — Можешь открыть глаза.

Возле меня стояло высокое существо в сером балахоне с натянутым на голову капюшоном и в маске с длинным, закругленным носом, закрывающим его лицо.

Я оглянулась, и первое, на что обратила внимание, все было серое словно тут не существовало других цветов. Серый причал, на котором мы стояли, серая вода в озере, серое небо, серая земля и длинная серая пустыня, казавшаяся бесконечной.

...Вдруг меня потянуло в центр этой пустыни. Живой и Неживой. Доброй и Злой. Которая скрывает боль и напоминает об ошибках. Одновременно клетка и спасение, лишь для одного...

— Хейса, что случилось?

Что-то меня потянуло вглубь этой пустыни, но дойти я не смогла, так как меня отвлек голос безликого.

— Ни... ничего, — просипела я, стерев со лба холодный пот.

— Тогда поспешим, — сказал Мивальдо, подходя к одинокой лодке, которая медленно раскачивалась в такт серого озера.

Забравшись в лодку, проводник протянул мне руку. Она оказалась тоже серая с длинными, необычно крючковатыми пальцами со странными закрученными ногтями словно у птицы. Да и сам его образ чем-то напоминал ворона. Словно это был костюм для похода на бал-маскарад.

Как только я присела на деревянную лавочку на носу лодки, мы отчалили.

— Почему все серое? — полюбопытствовала я, когда с нашего плаванья прошло минут пять.

— Этого никто не знает, — вновь раздался тихий голос, который вызывал мурашки. — Но сейчас изменится. Смотри.

Я повернулась и увидела, что у озера стоят высокие, бронзовые ворота, с нарисованным широким дубом с раскидной кроной. Вдруг центр ворот пошел трещиной, разделив дуб на две части и превращая их в створки ворот, которые медленно начали открываться, впуская нас.

"Шел" мелкий, красный дождь, барабаня по глади озера, которое стало темно-красного цвета, а запах отчетливо давал понять, что это отнюдь не вода. До лодки капли не долетали, они застывали невдалеке и только после того, как мы проплывали, булькали в озеро, посередине которого на острове рос огромный дуб, чье ветки не только доставали небо, но и заслоняли его.

Я подняла голову вверх и увидела, что все небо затянуто большими, зелеными ветками с красными пятнами. Но, не смотря на это, светло было словно сейчас был день.

— Это же... — поражено пробормотала я. — Мивальдо, это же Древо Казни?

Я оглянулась, но на месте Мивальдо сидел большой, черный ворон.

— Карррр! — прокаркал ворон, после чего подлетел ко мне на колени.

— Не думала, что когда-то смогу увидеть его, — с замиранием сердца ответила я.

"Если ты вел грешную, порочную жизнь, то после смерти ты попадаешь на Дерево Казни, где до конца летописи в Книги Жизни будешь проживать моменты своих грехов" — так писали в книгах. Но рисунки на страницах книг, в корне, отличаются от картины, открывающейся у меня сейчас пред глазами.

Мы приблизились к причалу, который отличался от первого лишь цветом деревянного моста. Ворон слетел с моих ног и, опустившись на деревянный столб, принялся ждать, пока я выберусь из лодки. Затем каркнул и, взлетев, полетел в сторону дерева, а я последовала за ним.

Я старалась не смотреть наверх, потому что ветки, которые росли на небе, были далеко, и рассмотреть откуда капал кровавый дождь, было невозможно. Но теперь ветки находились всего в паре метров над моей головой, а картина, открывавшаяся на них, была жуткая. Сдержать любопытство я все же не смогла и, подняв голову, встретилась взглядом с женщиной.

Голая с вспоротым животом и пробитой грудью она висела на ветке словно нанизанная бабочка на иголке... Они все были словно насекомые в коллекции ученого... Словно насекомые... живые насекомые, на чьи мучения слетелись поглядеть вороны словно в ожидании, когда можно будет полакомиться падалью.

Меня затошнило, и рвотный порыв я сдержать была не в силах.

Где-то среди воронов был Мивальдо, он, наверное, также сидел на ветках Дерева Казни, холодными бусинками глаз наблюдая за людьми, чьей участью было стать "насекомыми".

Коллекция ушей? Как мне теперь смотреть ему в глаза?

— Думаешь это жестоко? — раздался над ухом приятный женский голос.

Я вздрогнула и быстро обернулась.

Хозяйка Порока стояла за моей спиной. Стояла с приветственной улыбкой и вежливым взглядом. Стояла в расслабленно-ленивой позе словно тут не было всех этих существ, ворон, дождя крови. Стояла в кроваво-красном платье с глубоким декольте и туфлях с заостренными носками. Вот и объявилась хозяйка бал-маскарада.

— Это жестоко? — спросила она настойчивее. — Думаешь, они не заслуживают подобной участи?

Я молчала, потому что мои представления о Древе Казни были совсем другими.

— Вот эта женщина, — указала Хозяйка Порока на ту, с кем я встретилась взглядом, — убила своего новорожденного ребенка. Почему? Потому что отец ребенка был уже женат и дети у него имелись. Зачем же ему еще один, вдобавок незаконнорожденный? Но она и не подумала оставить себе ребенка и воспитать в любви, или отдать его другой женщине. Нет, она убила его в надежде вернуть любовь мужчины. Так чего же она достойна? Арна?

— Нет, — выдохнула я. — Она не достойна Арна.

— Ты говоришь как истинная дочь Смерти. — Она сказала это с уважением, но мне почему-то захотелось, чтоб сказала она эту фразу с пренебрежением, иронией или насмешкой... хоть с каким-то черным чувством, которое дало бы мне повод ,начать ее ненавидеть. — Древо Казни наказывает только тех, кто заслуживает это. Тех, кто закрывает свои глаза обманчивыми чувствами. Тех, кто самые великие чувства смешивает с грязью и кровью. Тех, кто под воздействиями Любови, Веры и Надежды убивает, предает и уничтожает. Слепые чувства, — закончила она печально, а потом подняла голову вверх и с нажимом проговорила: — Они! Достойны! Этого!

Мгновение и мы оказались возле ствола Древо Казни.

Я посмотрела сначала вправо, потом влево, но конца ствола видно не было словно длинная стена, не имеющая ни начала, ни конца.

— Взгляни на них, — приказала Хозяйка Порока, указав рукой на вырезанные скульптуры в стволе Древа Казни.

Это были три женщины в одинаковых, легких платьях и с завязанными глазами. Первая из них держала правую руку на груди, а левой сжимала мужское достоинство. Голова ее была опущена, словно она пыталась рассмотреть нас, а на губах застыла похотливая улыбка. Вторая держала голову прямо, губы в немом восторге были приоткрыты, а руки молитвенно были сложены перед собой. Третья устремила взгляд завязанных глаз ввысь и с мечтательной улыбкой тянулась обеими руками к небу.

Так значит это Любовь, Вера и Надежда? Те самые возвышенные чувства, которые помимо добра, могут создавать зло. Слепая любовь, вера и надежда.

— У тебя есть три ответа, — сказала Хозяйка Порока, тем самым отвлекая меня от рассматривания вырезанных на Древе Казни слепых чувств.

Я не стала уточнять, что она имеет виду, так как не первый год занималась торговлей и на подобные манипуляции не поддавалась. В противном случае я и месяца не смогла бы продержать свое графство в списке самых богатых на Темных землях.

Я задумалась о том, что мне надо узнать. Главное, нужно задавать правильные вопросы, чтобы получить правильные ответы.

Первое, о чем надо узнать, так это о пророчестве. Задавать вопросы наподобие: "— А сбудется ли пророчество о войне в Книге Жизни?" или "А будет ли война на Северном континенте?" было бы глупо. В Книге Жизни столько пророчеств, что и пересчитать невозможно, а уточнять какой момент я имею в виду, было бы еще глупее, чем задавание подобного вопроса. То же касается на счет войны. Поэтому я, глубоко вздохнув, чтобы успокоиться и расслабиться, проговорила:

— "Слушайте песнь мою дети-воронья!

Грустью и печалью мое сердце полно,

Древнее зло в этот мир пришло,

Ищет правды оно под носом у вас.

...И тогда на север дети мои улетят,

Чтоб всем верным поведать, где зло затаилось

И сестра моя Смерть в этот мир приведет,

Верных воинов под власть великой Королевны.

Дракон Акон над небом воспаряет

И в бой все верные идут,

Опьянев от сладости вина..." — закончив, я задала вопрос: — Это сбудется в этом году?

— Да, — спокойно ответила она, наградив меня легкой улыбкой, тем самым говоря мне, что я умно придумала.

Второй вопрос должен быть о королеве, и тут я застряла, поскольку совсем не имела представления о том, как его нужно задать. Ведь неизвестно получу ли я на вопрос: "Кто такая Королевна?" ответ об имени и месте проживании, или банальное: "Та, кто поведет верных против зла". Спросить, как ее зовут, где живет, или где сейчас находится? А толку? Пока я шершина пошлю, пока с Азой встречусь, пока она на поиски отправится. Все может измениться. О, придумала!

Я спела песню еще раз, после чего спросила:

— Как Азирии найти Королевну?

— Она ее уже нашла, — таким же спокойным тоном дала она мне второй ответ, слегка пожав плечами. — Давным-давно нашла.

Такой ответ меня очень удивил, но с другой стороны и вполне устроил, так как этот ответ сокращал круг поиска. Но уточнить одну вещь все же стоило. Вот только я собралась открыть рот и спросить какое существо Королева, как Хозяйка Порока сказала:

— Постой, у меня к тебе есть одно предложение.

Задавать вопрос: "Какое предложение?" я не стала, это может оказать подвохом, поэтому я лишь терпеливо ждала, когда она продолжит:

— Я могу дать ответ на твой вопрос, — Хозяйка Порока изящной походкой обошла меня и, встав напротив, заглянула в глаза, — или на свой. Какой выбираешь?

Это был трудное решение. Я уже получила ответы на вопросы, которые помогут Азирии, но все равно помощь от них она получит небольшую. В другое же время, может другой ответ окажется намного полезнее? Что же выбрать?

— Ответьте мне, — медленно начала я, еще полностью не уверена в правильности выбора, — на свой вопрос.

— Это твой выбор, — спокойно ответила она, на секунду опустив глаза и чуть-чуть, еле заметно, склонив голову в уважении к моему выбору.

Вдруг зашуршала листва, и затряслись ветки словно от сильного порыва ветра. Не прошло и минуты, как одна из миллиона тонких веточек приблизилась к нам...

Я почувствовала, как почва уходит у меня из-под ног. Я упала на колени с непониманием, недоверием, с ужасом смотря на того, кто был насажен на ветку.

— Этот мужчина, — начала Хозяйка Порока в своей спокойной и легкой манере речи, словно рассказывала о чем-то совершенно обычной и уже порядком наскучившей вещи, — для защиты своей внучки убил множества существ. Его можно понять. Жена умерла, дочь тоже, единственный сын стал предателем, а она была его единственной семьей, на которую открыли охоту, потому что она была еще слишком слабой и родилась в неподходящее время. И хоть это мужчина сын Госпожи Смерти, но к роду Лайна особое отношение. Думаешь это жестоко? На его совести мужчины, женщины и даже дети. Справедливо? Или ты думаешь, он достоин другой участи? Арна? Он достоин Арна?

Я не могла ответить. Я могла только плакать, сжимая кулаки от бессилия.

— Он достоин Арна? — спросила она настойчивее.

Ветка в груди вдруг стала расширяться, и раздался леденящий душу крик боли.

— Я спрошу еще раз, — голос вернулся в свой обычный тон, — достоин этот мужчина Арна?

— Прошу, перестаньте, — глотая слезы, взмолилась я. — Это я виновата. Я должна быть на его месте!

— Если бы ты, правда, была виновата, то висела бы рядом, — парировала Хозяйка порока и сказала еле проскальзывающим недовольством: — Я редко повторяю дважды, тем более трижды.

Вновь крик боли, которому вторил моей голос:

— Хватит! Прошу! — Но это не помогало, поэтому я, проклиная себя, закричала: — Нет! Он не достоин Арна! Теперь прошу, остановитесь!

— Такого ответа я и ожидала от истинной дочери Смерти, — с еле проскальзывающей гордостью похвалила она меня.

Ветка вздернулась вверх, унося от меня того, кто вырастил меня, кто заботился обо мне, когда я болела, кто садил меня к себе на колени и рассказывал истории своих путешествий, кто учил меня стать сильнее, тот, кто ради меня выбрал мучение после смерти, чем до нее...

— Прости меня, — прошептала я, закрыв лицо руками. — Пожалуйста, прости меня, дедушка.

— Ну, а теперь я отвечу на свой вопрос, — Хозяйка Порока замолчала и когда я перевела взгляд на ее лицо, сказала впервые за наш разговор с таким открытым чувством нетерпения и ликования: — Очень скоро Илис присоединится к нему!

* * *

Как добиралась до причала, плыла по озеру, вновь проплыв через ворота, которые вывели меня в серый мир, я помню смутно.

Мивальдо молчал и держался отстранено, понимая, что если посмеет промолвить хоть слово, то я точно не сдержусь.

Закрыть глаза, вновь чувство воронки. Открыть глаза, знакомая фиолетовая обстановка второго этажа таверны "Кости".

— Сколько мы отсутствовали, — безжизненным голосом спросила я, стараясь не смотреть на Мивальдо.

— Секунду.

— Хорошо.

Ничего хорошего я в этом не видела. Я, вообще, ничего хорошего не видела. Все было серое словно мы не нарочно перенесли тот серый мир сюда.

Встав со стула я, развернувшись, направилась к двери.

— Хейса?

Я не обернулась, а словно зомби, который следовал четким указанием своего хозяина, шла, куда ноги ведут.

Опомнилась я возле лавки с названием "Лучшие яды!". В пустой голове проскользнула только одна мысль: "А я ведь Илису обещала яд привести".

Я подошла к ларьку и попросила показать качественный яд. Продавец что-то принялся рассказывать мне, возбужденно размахивая руками, а я, сжимая пузырек с ядом, лихорадочно думала о том, что денег у меня-то нет... нет...

— Эх, госпожа, что с вами?

Глаза полностью поглотила серость, а слезы текли по щекам, капая с подбородка.

— У меня денег нет, — тихо озвучила я единственную мысль в голове. — Нет денег... денег нет...

— Хейса! — вдруг долетел до ушей чей-то возмущенный крик. — Ты не представляешь, что я хочу с тобой сделать из-за того поцелуя! Это же была моя невеста! Ты меня вообще слушаешь?!

Меня резко дернули за плечо и развернули, но мне было все равно. Я ничего не видела, словно слезы выжгли мне глаза.

— Что тут произошло?

— Господин, я не виноват! Это женщина попросила показать мне свой лучший яд, а потом разревелась. Видите ли у нее денег нет.

— Да ты хоть понимаешь, о чем говоришь? Эта женщина, одна из самых богатых темных хозяек Темных земель!

— Господин, я правду говорю.

— Да этого не может... Что ты делаешь?!

Я прижалась к чему-то, спрятала лицо, почувствовала, как чьи-то руки обнимают меня за плечи, аккуратно прижимая к себе. Сейчас мне было все равно, кто меня обнимает, мне просто хотелось хоть немножко тепла и утешения.

Сколько мы так стояли, я не знаю. Слезы у меня уже кончились, но я никак не могла заставить себя выпустить из рук тепло.

— Котена, ты только глянь! — вдруг раздался знакомый рассерженный голос. — Мы ищем ее, волнуемся, а она тут в объятьях чьих-то нежится!

Я повернула голову и увидела стоящего буквально в шаге от меня Эйроса. Он, уперев руки в бока, разгневанно смотрел на меня, кривя перевернутые губы. Но затем его лицо вытянулось в удивлении, и принц холодным голосом спросил:

— Кто заставил тебя плакать?

Его энергия вытянулась в привычные щупальца, которые, казалось, оплели и начали сжимать энергию темных, сминая в сильной хватке их сопротивление.

Арон и продавец с непонимание переглянулись, после чего в один голос ответили:

— Она сама...

— Сама? — холодно прошипел Эйрос, а его энергия с ненавистью сжимала, все до чего могла добраться. Даже у меня начали подкашиваться ноги, от подобного энергетического взрыва. — Вы думаете, я поверю в это?

После чего светлый сделал шаг к нам и грубо вырвал меня из объятий некроманта, тот опомнился и тут же спросил:

— А ты, единорог тебе в путь, еще кто?

Но Эйрос, величественно проигнорировав его, заглянул мне в глаза и нежным, неслышным мне ранее тоном сказал:

— Хейса, ответь, пожалуйста, кто тебя обидел?

Сил, кроме как сказать: " — Никто", у меня не было. И тут Эрой повел себя совсем странно: заправил локон волос мне за ухо и нежно провел пальцами по щеке, после чего словно маленькой девочке сказал:

— Сейчас мы пойдем домой, и ты мне все-все расскажешь. Договорились?

Я кивнула головой, а светлый взял меня за руку и повел куда-то.

— Эй, муженек! — остановил нас продавец. — А платить, кто будет?

Я думала, что Эйрос сейчас начнет истерично верещать, как вчера возле цветочного магазина, но он лишь кинул:

— Котена, разберись.

И пошел дальше, а я за ним. Потому что сейчас мне хотелось хоть ненадолго побыть глупым, наивным ребенком.

Глава девятая

Сказка о первой Смерти.

Вновь белый коридор и носящиеся туда-сюда черные бесформенные тени, которые в скором времени станут скелетами, обвернутыми в плащи.

Меня тянет дальше в ту комнату, где стоит большое зеркало с отражением Тени.

Везде был смех. Хотя это трудно было назвать смехом. Он не нес в себе главную цель, для которой существовал. В нем не звучало ни веселья, ни удовольствия, только отголоски безумия и предвкушения.

Мою руку дернуло в сторону зеркала...

Отражения вторило за мной...

Наши пальцы были в пяти секундах друг от друга...

— Ты проснулась?

Я открыла глаза и увидела лицо, склонившегося надо мной Эйроса.

— Время на дворе давно перевалило за полдень, а ты только соизволила проснуться, — с веселой улыбкой сказала он, протягивая мне полотенце. — Умойся, пойди, и будем есть.

На столике, возле окна, стояла небольшая чашка, а рядом кувшин с водой. Холодная вода смыла призрак сна и охладила горячее лицо. Эйрос, оперевшись локтем о стол, наблюдал за мной с той же веселой улыбкой.

— Ты металась во сне, — разбил он тишину слегка взволнованным голосом. — Плохой сон?

— Не помню, — солгала я, вытирая лицо полотенцем с нежным запахом лаванды. — Где мы сейчас?

— На постоялом дворе "Королевский двор", — ответил светлый, беря меня под локоток и подводя к обеденному столу. — Ты не помнишь, как мы вчера сюда пришли?

Голова немного побаливала, но я вспомнила, как встретила Эйроса и Котену, как принц привел меня сюда, а потом уложил в кровать и, сидя рядом, нежно гладил по голове, пока я не заснула.

— Помню, — хмуро ответила я, сейчас очень раскаиваясь из-за того, что позволила принцу вести себя со мной как с маленькой девочкой.

Обеденный стол был сервирован на двоих, что меня не могло, не порадовать. Видеть сейчас ко всему Котену, было бы для меня слишком.

Завтрак состоял из жареных яиц, тушеной капусты с грибами и яблочного компота.

— Я попросил приготовить для тебя куриный бульон, — сказал принц, поднимая с миски крышку и выпуская на свободу белый пар с аппетитным запахом. — А то ты, — он тактично замолчал, а мне срочно понадобилось зеркало.

На его поиски я затратила аж целых три минуты, так как любезное высочество его спрятало. Только, когда я сообразила, что штора должна, вообще-то, завешивать окно, а не кусок стены, поиск увенчался успехом.

— О, Хозяйка! — ошарашено воскликнула я.

Почему зеркало трещинами не пошло, отобразив это, осталось для меня загадкой. Я бы, точно, разбилась, увидев подобную рожу.

Радужка глаз у меня от природы светло-красная, как вишня, а прибавить покраснение и опухание от слез... В общем, что-то пучеглазое, с опухшим лицом, на котором остался покрасневший отпечаток складок подушки, пялилось на меня. Про волосы я даже заикаться не хочу, так как, видно, коты ночью устроили на моей голове поединок за лапу прекраснейшей из слабого, кошачьего пола.

Я перевела ошарашенный взгляд на принца. Вот это у наследников Светлой земли и выдержка. Их что с детства учат не пугаться слабый пол спросонья?

Еще пять минут ушло у меня на приведение себя в порядок, с помощью гребня, воды и одного зелья из личных запасов. Хорошо бы еще одежду сменить, но принц был само воплощение джентльменства, то есть завтракать без меня не стал, и поэтому я его пожалела.

— Как вы меня нашли? — спросила я, мелкими глоточками отпивая теплый, куриный бульон.

— Котена сказал, что поставил на тебя "маячок", — ответил Эйрос и, отложив вилку с ножиком в сторону, скрестил руки в "замок" перед лицом, а его глаза внимательно посмотрели в мои не очень-то прекрасные на данный момент очи. — Извини его за это. Я не приказывал, делать подобное, но как оказалось, это нам пригодилось. Но сейчас я бы хотел поговорить о...

— Где Котена? — грубо перебила я.

— Извини? — удивленно спросил Эйрос, вмиг утратив всю серьезность. — Зачем он тебе?

— Благодарность выразить, — хмуро буркнула я, вставая и направляясь к двери.

Расположение комнаты мага можно было не спрашивать. Если подумать логично, то он расположился в левой или в правой комнате. Я постучала в правую дверь, и она незамедлительно распахнулась, открыв мне вид не только на прелести комнатной обстановки, но еще на одну прелесть в виде полуобнаженного мага.

Котена был только в штанах, а на мокрой голове полотенце. Удивленно посмотрев на мое не слишком радостное лицо, он возмущенно начал:

— Хейса, ты...

Грубо оттолкнув его плечом от прохода, я без спроса зашла в комнату и умостила свое тельце в мягком кресле. Он с полминуты застывшей статуей стоял у двери, давая мне насладиться видом его мускулистой спины с нестертыми капельками воды.

В плане внешности лицо у Котены подкачало, у Эйроса оно было намного красивее. Но вот фигурой маг определенно превосходил принца.

Широкие, красивые плечи, длинные, мускулистые руки, грудь с черными завитками волос и пресс с кубиками, не сильно выделяющимися, но на мое мнение как раз то, что надо.

— Какого черта?! — воскликнул Котена, подходя ко мне и тем самым оставляя на деревянном полу мокрые следы.

— Я какого черта? — так вежливо интересуюсь я, изобразив на лице удивление.

— Что? — в непонимании спросил маг, застыв от меня в полуметре. — Что, вообще, тебе от меня потребовалось?

— Да вот интересно стало насчет "маячка", — все с той же вежливой любезностью говорю я. — А точнее, мне стало очень интересно, насколько же должен быть сильным этот маг, что сумел поставить "маячок" на того, кто убил его магическое существование для себя.

— Так вот что ты сделала, — тихо проговорил он, закусив губу от досады. — Я думал, ты просто себя заблокировала, чтоб я не смог найти.

"Убить" для себя кого-то, это полностью убрать свое магическое ощущение к этому существу. То есть ни ты, ни он не могут ощутить друг друга магически, только физически. Так же твоя и его магия перестает действовать друг на друга.

— Такая хорошая оговорка единорогу под хвост, не правда ли? — теперь я позволила себе злой смешок. — Будто ты когда-то давным-давно поставил на мне маячок, так на всякий случай, а тут и шанс, подходящий его применить нашелся. Вот только, кто ж знал, что твоя магия на меня перестала действовать?

— И ты хочешь узнать, как же мы тебя нашли? — продолжил мою мысль Котена, вот только ответ был другой:

— Нет, ведь и так понятно, что нашли вы меня с помощью "маячка", — ответила я, пожав плечами. — Кто тебе его дал?

— Ели я тебе отвечу, то ты выполнишь мою просьбу? — Было видно, что этот вопрос давался ему с трудом.

— Смотря, что за просьба, — лукаво ответила я.

Светлый, помедлив, ответил:

— Не говори Эйросу истинные причины твоего ухода.

Такой просьбы я, признаться, не ожидала. Это что получается. Котена у нас оказывается весь такой беленький и пушистенький, никому не угрожал, никого не обижал, да еще беглянку нашел? А я — подлый некромант, заманила светлых неизвестно куда, сделку не выполнила и ко всему сбежала, оставив на растерзание Ольге? Замечательно единороги скачут!

— Хорошо, — грубо ответила я, опустив планку отношения к Котене ниже некуда.

Маг кинул полотенце на кровать, после чего достал из сумки два кольца.

— Возьми, — сказал он, но в руки мне их не дал, положил рядом на маленький столик.

Я сгребла фальшивые доказательства клятвы, подкинула их на руке, ловко схватила и положила на место, после чего потребовала:

— Так кто это был?

— Это была девушка. — Из сумки маг достал еще одну вещь, которую присоединилась к кольцам. — Красивая блондинка, подошла и сказала, что может помочь найти тебя, представилась Мивальдой.

Вещь на столе оказалось грудная куриная косточка с вырезанными, аккуратными рунами на концах. Руны были безликих — это я опознала сразу, так как Мивальдо научил меня парочке.

— И ты так ей и поверил? — с недоверием поинтересовалась я. — Без вопросов?

Скорей всего, Мивальдо помог Котене найти меня, по приказу Хозяйке Порока. Но зачем? Я все же сама их найти смогла бы. Так что я не понимала причину, этой ненужной помощи.

— Я, конечно, спросил, — тут же вступился за себя маг, — откуда она знает и почему решила помочь, но она не ответила. Сказала, что как я захочу, так и буду распоряжаться этой...

— Постой! — закричала я, вскочив с кресла, отчего маг испугано шарахнулся. — Как ты сказал: она представилась?

— Мивальда, — ответил в непонимании Котена. — Обычное женское имя. Что тебя не устраивает?

Не для кого не секрет, что безликие имеют способность менять не только свое время, но и внешность. Да и Мивальдо знали многие, вот только те, кто с ним общались более пяти-шести раз несомненно заметили бы, что в какой бы форме он не находился, безликий всегда говорил о себе в мужском роде. Я однажды спросила его об этом, на что Мивальдо ответил мне, что женское окончание портит его красивое имя. Безликий всегда был МивальдО, а не МивальдА!

Тогда кто послал мага ко мне? Ведь руны, несомненно, были безликих, а их знали, помимо самих безликих, немногие.

Я попыталась резко развернуться, но мокрый от следов мага пол скользнул у меня под ногами, и я боком полетела вперед на Котену. Опомнившись, я обнаружила себя распластавшейся на маге, который зло прошипел:

— Какие острые у тебя локти!

И тут сработал всемирный закон подлости, который действовал исправно и нещадно, так как дверь в комнату отворилась, и Эйрос застыл на пороге, выпучив глаза в удивлении.

Немая сцена длилась минуту, как не больше, а затем принц зло выплюнул:

— Необычный же способ благодарности ты выражаешь, Хейса!

И не дав нам объясниться, вышел, громко хлопнув дверью.

— Слезь с меня, идиотка! — рассержено закричал Котена, грубо столкнув меня с себя.

Я быстро вскочила и от досады пихнула мага ногой в живот... точнее ,хотела в живот, да только толи со зрением, толи с меткостью у меня оказалось проблема, и удар пришелся пониже. Котена застонал, через зубы награждая меня отнюдь не лестными эпитетами, но мне было все равно. Быстро выбежав из комнаты мага, я забежала в свою комнату, но Эйроса там не было, а хозяйка заведения оповестила меня, что принц куда-то стремглав ушел.

Ну что он за дурачок? Мог бы хоть выслушать и понять эту нелепую ситуацию, а не поспешные выводы делать! И я тоже хороша. Знаю же, что он все слова напрямую понимает, а прибавить картину, которая открылась его взору... Уф, и угораздило же меня связаться с этим придурковатым принцем и подлым магом! Лучше бы дома осталась, да продолжала заниматься уборкой в комнатах, а то с этими двумя никаких нервов и выдержки не наберешься. Они похуже Илиса и Мейгиры будут. Хотя те мастера доводить меня!

С такими мыслями я направилась в постоялый двор "Свиное рыло" за своими вещами. С принцем можно разобраться и потом.

* * *

— Госпожа, Вам просили передать!

Хозяин постоялого двора "Свиное рыло" протянул мне письмо. Я рефлекторно шарахнулась в сторону, так как после той выходки Илиса с недоверием относилась к письмам.

— Открой, — приказала я, кинув на стойку пару серебряных мень.

Хозяин удивлено пожал плечами, но конверт открыл и протянул мне письмо, которое было туда вложено.

"Госпожа Хейса Эджерай, я приношу Вам свою искреннюю благодарность за Вашу помощь. Другой бы темный на Вашем месте прошел бы мимо, но Вы дали мне вновь понять, что в этом мире живут добрые и искрение существа, не брезгующие оказать помощь даже такому как я. Поэтому я надеюсь, что до своей окончательно смерти сумею отблагодарить Вас!

С уважением Кельвий Дартсвей"

— Сказала же, в Арне отблагодаришь! — с легким раздражением проговорила я и слегка улыбнулась. — Надеюсь, следующая смерть начнется для тебя весельем.

* * *

Эйрос до самого ужина с нами не разговаривал. На все попытки поговорить он лишь отмалчивался, а то и театрально зажимал руками уши. Единственная понятная фраза, сказанная им, была: "Завтра с утра выдвигаемся! Так что надеюсь, вы ляжет именно спать!". Да и я еще не смогла удержаться от колкого замечания: "Спят с кем-то, а отдыхают порознь". Из-за чего принц посмотрел на меня таким взглядом, от которого больше шутить на подобные темы, мне расхотелось.

Котена, знающий Эйроса намного больше меня, флегматично посоветовал попросту не обращать на истерику принца внимание. Мол, он, как обычно, пару дней подуется и забудет. Принц был вспыльчив, но быстро отходчив. Вот только, я представила, что пару дней придется не просто трястись в седле, а делать это молча и игнорировать истеричного блондина тут же расхотелось. Так хоть можно отвлечься от нудного, повторяющегося пейзажа и неудобного седла, отвечая на вопросы парня. Поэтому я непременно решила разобраться с принцем сию же минуту.

Эйрос переселился в комнату Котены, так как я заняла его. Он даже не соизволил выгнать меня из своей комнаты, а молча забрал свои вещи и ушел!

Вот же светлый! И чего он такую истерику разводит? Это обычный физический процесс, которым занимаются все без исключения. Неужели завидует? Или ревнует? Так Хейса, что-то тебя не в ту степь понесло! Если к кому Эйрос и может ревновать, так только к Котене. Но раз он ищет невесту, то с его предпочтениями все в порядке.

— Кто там? — раздался удивленный голос принца, после того как я постучала в дверь.

Я постаралась понизить голос, чтоб он был схожим с голосом хозяйки "Королевский двор" и любезно сказала:

— Извините, Вас хозяйка тревожит.

Раздался грохот, чертыханье принца и после минутного ожидания мне открыли дверь... и тут же постарались ее закрыть, вот только не тут-то было! Человеческая ловкость нечета эльфийской.

Я облюбовала уже привычное кресло и, закинув ногу на ногу, серьезно сказала:

— Эйрос, хватит вести себя словно муж, вернувшейся с похода и обнаруживший на полу своей спальни жену в объятьях друга.

Светлый еще раз чертыхнулся, закрыл дверь с громким хлопком, после чего похромал к соседнему креслу.

— Хейса, он, вообще-то, женат! — сердито воскликнул принц.

— Рада за него, — отмахнулась я, а потом до меня дошел смысл фразы. — Кто женат? Котена?

— И даже ребенок есть, — так же сердито продолжил принц, потирая рукой ушибленную коленку. — Так что не могла бы ты в дальнейшем, воздержаться от подобных благодарностей?

— Эйрос! — голос сорвался на возмущенный крик. — Истеричка ты блондинистая! Сколько еще раз я должна повторить, чтоб ты понял, то была нелепая случайность! Пол был мокрый, вот я и, поскользнувшись, нечаянно упала на Котену!

— Я доверяю только своим глазам и в подобные "случайности", — он голосом выделил это слово, — я не верю!

— Хорошо! — в сердцах воскликнула я. — Тогда я тебе сейчас докажу наглядно!

После чего стащила с кровати мягкое, пуховое одеяло, которое летом используется как перина и, кинув его на пол, приказала:

— Становись рядом.

— Что ты хочешь сделать? — удивленно спросил Эйрос, оторопело наблюдая за моими действиями.

Я не ответила, а, дернув его за руку, заставила встать возле перины. Потом отошла, шагнула вперед, и, сделав вид, что поскальзываюсь, полете на принца. Он, видно, этого ожидал, так как падала я в его объятья. Перина намного смягчила наше падение, поэтому Эйрос не стал браниться как Котена.

— Теперь веришь? — спросила я, подняв голову и столкнувшись с веселым взглядом принца.

Его рука вдруг медленно прошлась по моей спине и оказалась на затылке, нежно перебирая волосы.

— Верю, — шепнул он мне.

И тут принц смог воочию убедиться во всемирном законе подлости, так как дверь распахнулась и вытаращивал глаза уже Котена.

В гробовом молчании раздался моя удивленная фраза:

— Надеюсь, в следующий раз я не застану уже вас в подобной позе.

Мы переглянулись, после чего комната наполнилась нашим смехом.

Кое-как я слезла с принца, присев на перину, и принц, приподнявшись на локтях, присоединился ко мне, спиной облокачиваясь на ребро кровати.

— Кстати, я, совсем, забыла, — вспомнила я, достав с кармана на груди письмо. — Этот тебе.

Эйрос удивленно посмотрел на конверт, зажатый у меня в руке, и так боязно его взял, словно подумал, что я, в отместку за истерику, туда сок лианты напихала.

— И что это обозначает? — спросил принц, после распечатывания и прочтения письма. — Тут написано только: "Подарок на желание" и отпечаток чьих-то губ.

— Дай сюда, — потребовала я, выдернув письмо из рук принца.

Он оказался прав. На белоснежном письме, кроме аккуратных рун и отпечатка красных губ, ничего не было написано.

— Прижмись своими губами к этим, — сказала я, вернув письмо в руки принцу.

— Зачем? — обеспокоено спросил первый, получая письмо от самой Хозяйке Порока.

— Эйрос, просто делай то, что я говорю, — рассержено пробубнила я.

Не буду же я, в самом деле, говорить от кого пришло принцу это письмо. Тогда мне придется рассказать слишком многое, а на некоторые вопросы я не смогу ответить.

Принц кинул на меня недоверчивый взгляд, но когда попытался выполнить то, что я сказала, его остановил Котена:

— Стой, Эйрос! — Он подошел к нам, выдернув многострадальное письмо и внимательно его осматривая. — Неизвестно, что это такое. Может оно, вообще, отравлено!

Принц переводил взгляд с меня на мага, не зная, какую сторону выбрать.

— Эйрос, мы ведь дали друг другу клятвы, — слукавила я, с победной улыбкой наблюдая, как вытягивается лицо мага, — поэтому у тебя нет повода мне не верить.

Котене я не верила, и хоть его клятва бесследно исчезла, но клятву принца мне еще предстояло проверить.

— Хорошо, я сделаю, что ты просишь, — ответил принц, но мой триумф длился недолго, — только если ты ответишь мне на вопрос. — Светлый не стал выдерживать театральную паузу и спросил сразу же: — Почему ты сбежала от нас?

— Я от вас не сбегала! — возмутилась я. — Просто мне обдумать нужно было одну вещь, вот я решила, развеяться.

— И что это за вещь? — продолжал допытываться принц.

— Эйрос, это личное... — начала я, но принц меня перебил:

— Мы ведь принесли клятвы, а значит, твои секреты мы сохраним.

Вот же Светлый Кай! Подло пользоваться чужими уловками.

Я угрюмо посопела, а потом резко ответила:

— Мне Лодгарас предложил выйти за него. Я уняла твое любопытство?

— И ты отказалась? — смягчившись, спросил Эйрос.

— А ты бы смог выйти замуж за того, кого считаешь братом? — ответила я вопросом на вопрос. — Да и он относится ко мне как к сестре.

— Тогда зачем предложение тебе сделал? — этот вопрос был задан уже Котеной. — Или ты ошибаешься на счет его чувств?

— Это не он решил, а Тибер, который хочет нас поженить, — объяснила я, скрестив руки на груди. — И теперь перед Лодгарасом стоит выбор или я, или Ольга.

— Тогда я понимаю, почему он тебе предложение сделал, — кивнул головой Эйрос. — И что вы намерены сделать?

— А что мы можем? — невесело спросила я. — Нам только и остается, что поговорить с Тибером и попытаться его отговорить от свадьбы.

Светлый! Я ведь совсем забыла, что через два месяца договорилась, встретиться с Тибером. Нужно будет Лодгараса предупредить, что я, возможно, задержусь, а то неизвестно сумеем ли мы за месяц совершить путешествие, которое обычно занимает три-четыре месяца.

— Я как погляжу, ты категорично настроена против своей свадьбы? — полюбопытствовал Эйрос, отбирая у мага письмо. — Почему?

— А что свет клином сошелся на свадьбе? — раздраженно ответила я. — Я свободная, молодая темная. Имею свое графство, которое является одним из богатейших графств Темных земель. Детей пока не хочу, а поразвлечься на пару ночей желающие всегда найдутся. А если уж и захочу замуж, то выйду за Илиса.

— Это тот слуга? — спросил принц, наморщив лоб, от чего между бровей у него появилась смешная складочка.

— Он не слуга, а мой друг и компаньон, — ответила я, вспомнив, как его блондинистое высочество защищало мага в бордели "При Обочине". — Как говорится: "В любви нет места дружбе, но в дружбе всегда найдется место любви". Но это моя жизнь, которая вас не касается! — Я кинула взгляд на конверт. — Раз я ответила на твои вопросы, то ты выполнишь мою просьбу?

Важной информации я не рассказала, поэтому мысленно себя не корила за длинный язык.

— Ответь на последний вопрос, — сказал Эйрос и, не дожидаясь моего возмущенного ответа, спросил: — Почему ты плакала?

Я вздрогнула, чувствуя, как у меня выступает холодный пот на лбу. Воспоминания, которые я так старательно прятала в течение дня, из-за глупого любопытства принца вырвались наружу.

Расширяющаяся ветка в груди, леденящий крик боли, исказившееся мукой родное лицо, мои слезы, стоны и спокойный голос: "Он достоин Арна?" и мой крик: "Нет!".

А ведь я сама сглупила! То "предсказание", которое я получила перед походом в трактир "Кости" было намеком. Намек, который я посчитала глупой шуткой, вот только Хозяйка Порока ничего не делает просто так. В этом я смогла убедиться, пообщавшись с ней всего лишь десять минут.

Отвлекло меня от мыслей тихое переругивание, к которому я прислушалась:

— Идиот, кто тебя за язык дергал? — шипел грубый, злой голос.

— Да я откуда знал, что она плакать начнет! — шипел в ответ звонкий и мелодичный.

— Кто плачет? — спросила я и тут же почувствовала, как по моим щекам стекают слезы. В непонимании я стерла их ладошкой и удивленно сказала: — Оказывается я.

— Хейса, упокойся, — нежно сказал принц и попытался погладить меня по голове, но я увернулась и упрямо сказала:

— Ты должен поцеловать письмо!

— Да поцелую я его! — раздосадовано ответил Эйрос, целую отпечаток губ, вполне возможно, самой Хозяйки Порока. — Теперь ты довольна?

Довольной я не была, так как ничего не произошло. Я думала, что след, возможно, пропадет, но он красным контуром губ остался лежать на белоснежном листке бумаги.

— Загадай что-то, — сказала я, внимательно наблюдая за удивленным принцем.

— Ну, — протянул принц, в поисках идеи устремив взгляд на потолок, — хочу конфету... Ай! Ты чего руки распускаешь?!

Я помяла ладошку, которой зарядила Эйросу подзатыльник.

Деревянная голова у него что ли?

— Ты что загадываешь, светлый?! — вспылила я из-за обиды и рассержености. — Умнее ничего придумать не мог?

— Но мне сладкого что-то захотелось! — обижено ответил он, потирая затылок рукой. — Ты же не уточняла, что загадывать надо... Эй, ты куда? Хейса!?

Я вылетела из комнаты в маниакальной жажде схватить топор и отрубит Эйросу его блондинистую черепушку. Но жжение на руке от ленты, как обычно, помогло воздержаться от подобных мыслей. Не прошло и пяти минут, как я вернулась в комнату парней. Нет, не с топором, а с конфетой, которую мне дал вампиреныш в борделе "При Обочине".

— И, правда, исполнилось, — восхищено проговорил Эйрос, радостно улыбнувшись мне. — Спасибо, Хейса.

Я очень медленно с предвкушением сняла с конфеты защитную ткань и с обворожительной улыбкой запихнула подарок в рот принца. Он такого определенно не ожидал, выпучив глаза от шока. Неужели думал, что я так любезно решила угостить его конфетой? Наивный!

— Ты мне чуть передние зубы не выбила, — пожаловался Эйрос, выплевывая на ладошку отломанную голову единорога. Потом кинул ее обратно в рот и так спокойно попросил: — В следующий раз будь, пожалуйста, аккуратнее. Договорились?

Нет, он определенно надо мной издевается! Притом очень удачно, так как мне казалось, что на моем запястье намотана не потеплевшая лента, а раскаленный добела железный прут.

Я глубоко вздохнула, а потом через зубы попросила еще раз:

— Загадай свое самое сокровенное желание.

— Хочу быть королем Светлой земли, — не задумываясь, ответил принц и, повторно поцеловав подарок, выжидающе уставился на меня.

Минута молчания затянулась. Хотя не думала же я, что мы прямо сейчас телепортируемся в замок Крыльев Кая, а Эйрос — на трон Светлой страны с женой и короной на коленях?

— Спокойной ночи, — буркнула я, после чего развернулась и вышла из комнаты, ощущая, как мне в спину пялится два удивленных взгляда.

Около получаса я потратила на мойку Дружка, еще полчаса нежилась в горячей воде. Путешествие обещает быть длинным, и подобная роскошь будет ожидать меня только в Лэстэрине. Еще полчаса потратила на сбор вещей и написание писем Лодгарасу и Азирии, поэтому когда я ложилась спать, время было уже давно за полночь.

* * *

Два дня пути пролетели к моему удивлению и радости быстро. И все благодаря принцу, которого я обогащала информацией о Темных землях. С Котеной, на глазах Его Высочества, мы вели себя сдержано и холодно, как обычно ведут себя Илис и Мейгира при мне. Но стоило только принцу отвернуться, как мы норовили поставить друг другу подножки, или ощутимо ткнуть под ребро локтем. Притом начал это ребячество Котена, решивший подножкой отомстить мне тот промазанный пинок в живот. В результате я упала в куст крыжовника, и полученные ссадины пришлось залечивать зельем. В долгу я не осталась, но зелье для расквашенного носа не дала, сказав, что запасов осталась мало, а маг и сам способен себя залечить.

— Хейса, а почему вы на похоронах говорите: "Пусть смерть начнется для тебя весельем"? Да и поминки у вас, словно праздник какой-то? — спросил Эйрос на второй день пути.

Погодка была хорошая, теплая, солнечная, а лес, через который мы ехали, прохладным, так что настроение у всех было хорошее.

Я с удовольствием потянулась, вытянув руку к высоким кронам зеленой листвы.

— Существует такая сказка, — начала я отвечать на вопрос Эйроса, — о первом умершем существе. Она так и называется: "Сказка о первой смерти". — Эту сказку мне рассказывала няня перед сном, поэтому я помнила ее досконально. — Когда-то давным-давно, еще до сотворения нашего мира, существовал прекрасный город Аример, в котором находилась информация о других мирах. Хранили эту информацию существа, которые испокон веков жили там, читая книги о развитии других миров. И все у них было хорошо, потому что перед ними была открыта тайна всего существования. Вот только не было там ни Жизни, ни Смерти. И был один мужчина, которого звали Некрос. Его так влекла жажда знаний, что он первый прочитал все книги, хранившееся в библиотеке Аримера. Но радость его была недолгой, потому что не было тех, кому он мог передать свои знания, а его друзья со временем тоже прочитали все книги. Загрустили существа в Аримера, каждый день, впадая в уныние. Тогда Некрос не выдержал и обратился к Первым Богам с негодованием: "Почему мы читаем о Жизни, Радости и Счастье в других мирах, а сами не можем ощущать подобное?". И ответили ему Первые Боги: "Потому что у всякой монеты есть две стороны. Где Счастье, там и Страдание, где Радость, там и Грусть, где Жизнь, там и Смерть. Вы же бессмертные создания, которым не даны эти глупые чувства". "Тогда как нам быть дальше? Ведь мы прочитали все книги" — спросил Некрос, на что Первые Боги ответили: "Время разносит миры в пыль, создавая новые. Очень скоро ваши книги поменяют свои страницы, и вы сможете вновь начать их читать". Но Некроса не устроил подобный ответ, и он отказался читать книги. "Я хочу ЖИТЬ!" — упрямо повторял он. "Но Жизнь не бывает без Смерти!" — повторяли Первые Боги. "Тогда я лучше испытаю Смерть, чтобы породить Жизнь, чем буду испытывать вечное существование!" — решил Некрос. Удивились Первые Боги подобным самопожертвованием и ответили: "Тогда прими Смерть!" И появилась перед существами странная тень, которая пугала и вызывала страх. Отговаривали Некроса друзья, так как боялись они Смерти, из-за страха считая, что вечное существование лучше Жизни. Но Некрос уверенно подошел к Смерти и, воскликнув: "Пусть хоть смерть начнется для меня весельем!", ушел с ней во тьму. Принялись плакать существа, живущие в Аримере, как тут перед ними появилось непонятное, белоснежное существо, которое привело к ним ребенка. Так в Аримере родилась Смерть и Жизнь.

— Понятно, — задумчиво ответил Эйрос. — Очень познавательная сказка.

— А что в ней понимаешь ты? — полюбопытствовала я.

— То, что Некрос понял, что какой бы не была короткая жизнь, она намного лучше вечного существования. Ведь он ощутил жизнь лишь в секунду смерти.

Я улыбнулась принцу, радуясь, что объяснять смысл мне ему не пришлось.

— В этой сказке можно найти много смысла, — добавил Котена. — Мне, например, очень нравится смысл фразы: " Но радость его была недолгой, потому что не было тех, кому он мог передать свои знания...". Если вдуматься, то все открытия направлены к нашим детям и правнукам. К тем, кто сможет продолжать наше дело, улучшая и раскрывая их.

— Считается, что именно Некрос породил некромантию, потому что был первым, кто призвал Госпожу Смерть, — поделилась я предположениями темных, а потом так ненавязчиво спросила: — Кстати, Котена, а как твоего малыша зовут?

— Анэль, — ответил он с теплотой в голосе, а потом поражено посмотрел на меня: — А ты, черт тебя побери, откуда узнала?!

— А от кого я, по-твоему, могла это узнать? — ответила я, пожав плечами.

— Эйрос! — взвыл маг, награждая принца злым взглядом прищуренных глаз. — Мы же решили ей о себе ничего не рассказывать!

— А я и не рассказывал! — вступился за свою честь Эрос. — А просто предупредил, чтоб она тебя не обольщала, потому что у тебя жена и ребенок есть!

Маг нервно сжал повод уздечки, и таким нежным голосочком поинтересовался:

— И когда же она меня обольщать пыталась? А то я чего-то запамятовал.

— Когда... — принц осекся, так как единственная сцена, которую он видел в комнате мага, была всего лишь недоразумением. Слов на свою защиту у него не нашлось и он, решив перевести стрелки, накинулся на меня: — Ну, кто тебя за язык тянул, Хейса? — Он не возмущался, а спросил так, как обычно спрашиваю его я. То есть, уставшим голосом с каплей раздражения и обреченности.

Я от подобной наглости чуть с седла не съехала, впервые не найдя, что ответить Эйросу.

— Что ты так всполошился? — с непониманием спросила я у Котены. — Ну, узнала я, что ты женат и у тебя ребенок есть. Как будто мне до этого дело есть.

— Дело не в том, что ты узнала о моей семье, — ответил маг, все так же раздраженно косясь на принца, — а в том, что Эйрос нарушил наше согласие.

— Но ведь ты мне про Эйроса тоже рассказывал, — все в таком же непонимании сказала я.

Принц резко дернул за поводья и медленно направил своего жеребца наперекор нашим коням.

— Что именно он тебе рассказал? — голос был тверд и прям, а взгляд напоминал клинок, приставленный к моей шее. С учетом того, что щупальца его энергии мгновенно потянулись за его взглядом, сравнение было не таким уж и преувеличенным.

— Ничего особенного, — стушевалась я, немного струсив из-за очередной перемены принца.

— Хейса, что именно тебе обо мне рассказал Котена? — голос стал ниже нуля, и мне даже показалось, что у меня изо рта вырвался белый пар. — До того, как я проснулся.

— Я же говорю: ничего особенного! — резко ответила я, собравшись. — Ну, рассказал, что мое заявление ты посчитал оскорблением, а также, что меня считаешь неведомой зверюшкой. Но мне это под хвост единорогу, так же , как и информация о Котене. Или вы что думаете, я на вас донос пишу? Да какого единорога мне это понадобилось? Я, наоборот, тешу себя надеждой побыстрее выполнить нашу сделку и, помахав в след платочком, больше никогда с вами не встречаться!

— Котена, это правда? — Клинок уткнулся в шею мага.

— Все, Ваша Высочество! — тут же заверил маг, так глубоко поклонившись, что мне показалось он сейчас из седла выпадет, чтоб еще и землю под копытами лошади Его Высочества поцеловать. Я бы даже могла посодействовать подобной любви к королевскому отпрыску простым, но эффективным заклинанием, которое порвало бы пояс седла под лошадью, но к моему и его удивлению пожалела.

— Эйрос, и не стыдно тебе так высокомерно вести себя? Вы не первый день знакомы, а ты устроил тут не пойми что!

Эйрос кинул на меня рассерженный взгляд, Котена предупредительный.

— Хейса, прошу тебя, не вмешивайся.

Это не была просьба, это был приказ. И если бы к просьбе я еще прислушалась, то приказ вызвал у меня не менее рассерженное чувство.

— Ты кому это приказываешь, светлый? — набычилась я, подводя Дружка поближе к жеребцу. — Солнышко тебе, что ли макушку напекло, или вправду решил мной покомандовать?

— Хейса! — голос стал уж очень грозный и требовательный.

— Я Хейса уже больше восемьдесят лет! — ответила я с вызовом, направляя своего коня по кругу, от чего голове принца пришлось постоянно поворачиваться, следя за мной. — Ощущаешь разницу, светлый? Или тебя не учили вежливо относиться к взрослым? Так я быстро розгу сорву и научу!

— Извини? Розгу? — спросил со смешком Эйрос, тоже развернув своего коня, из-за чего они стали ходить кругом, а наши глаза оказались на одной прямой линии.

— Именно, — подтвердила я. — Сорву ивовую ветку, отмочу в соленой воде и как отхожу пару раз по голой королевской заднице, быстро манерам научишься!

— Силенок не хватит! — с вызовом сказал претендент на порцию уважения в виде телесного наказания.

— Хватит! — уверенно заявила я.

— Ну, давай, — поманил Эйрос меня пальцем, лукаво прищурив глаза, — попробуй!

Я тут же одним быстрым движением спрыгнула с коня и следом ловко стянула принца, который подобной прыткости от меня не ожидал. Хотя я его тоже не оценила по достоинству, так как он мгновенно отвел руки назад и, выгнувшись, одним рывком привел свое тело из горизонтального положения в вертикальное. Я в это время сорвала и очистила от листьев ветку орешника, возле куста которого мы остановились.

— А ну-ка! — азартно воскликнула я, направляясь к принцу. — Штаны снимай!

— Разбежался, — огрызнулся Эйрос, и впрямь разбегаясь... от меня наутек. — Догони сперва!

Я догнала, скорость эльфа была выше человеческой. Только перевес силы оказался на стороне парня, поэтому загнули меня, после чего несильно хлопнули ладошкой по ягодицам.

— И кто там, кого наказывать будет? — заискивающе спросил Эйрос.

Злость и досада добавила ярости, поэтому следящие удары по мягкому месту получил законный претендент на это наказание.

Минут десять мы занимались тем, что попросту веселились, поочередно догоняя друг друга, меняясь ролями и шлепая по заднице, в процессе перекидываясь фразами: "Что съел?", "Вот жжешь, зараза!", "А ну стой!", "Вот и не убежал!". Запыхавшиеся, уставшие, но довольные мы упали на зеленую траву, переглянулись и засмеялись, на что кони раздраженно заржали.

— Навеселились, детвора?

Котена, подойдя к нам, заслонил головой диск солнца, поэтому о том какое у него недовольное лицо можно было только догадаться.

— Завидуй молча, — беззлобно ответила я, находясь сейчас в добром расположении духа.

— Было бы чему завидовать, — хмуро ответил маг, после чего прилег рядом с Эйросом.

Солнце вновь ударило по глазам, и даже пышные ветки вишни не могли защитить от ловких лучиков, поэтому глаза приходилось прятать под козырек ладошки.

— Я давно так не веселился, — сказал Эйрос, повернувшись на бок ко мне. — Спасибо.

Я посмотрела на его счастливое лицо и, улыбнувшись, добродушно сказала:

— Обещаю, на твоей свадьбе я с Илисом тебе такое гулянье устрою, что на всю жизнь запомнишь!

Принц мгновенно помрачнел, приподнялся на руках, сел.

— Не хочешь жениться? — обеспокоено спросила я.

— Хочу, — ответил Эйрос, после чего встал и направился к своему жеребцу.

"А какого ответа можно ожидать от человека, чья мечта в первую очередь зависит от жены?" — сама у себя спросила я, прекрасно понимая, что вопрос относится к категории риторических.

Я тоже хотела подняться, но Котена ловко подставил мне подножку, из-за чего я вновь оказалась на земле. Демонстрация увесистого кулака вызвала лишь его ухмылку, так как, ожидая моей подножки, он сумел предотвратить падение.

— Светлый! — крикнула его спине, на что она от меня отвернулась и перед моими глазами оказалась грудь, а также лицо с довольной улыбкой.

Через двадцать минут настроение у меня резко испоганилось, так как в азарте мы хлопали друг друга по задницам со всей дури, а жесткое седло это нам не холодный компресс. Эйрос страдал не хуже меня, и только маг весело насвистывал, кидая на нас дразнящие взгляды.

* * *

— Завтра вечером будем на границе Темного Рая и Священной земли, — оповестил нас Котена вечером, когда мы, как те мешки с картошкой, попадали на услужливо расстеленное магом одеяло из тольна. — Ты знаешь точное расположение камней-телепортов?

— Карта, — простонала я, так как на разъяснения у меня не было сил.

Об истинной причине поездки в Лунный Лес я им, конечно, не рассказала. Да и предложение отправиться туда в поисках принцесс они, к моему удивлению, встретили на ура. Правда, принц обмолвился, что мечтал с детства побывать там, особенно, в Лэстэрине.

— Неужели так сильно болит? — спросил у нас маг, и слаженный стон был ему ответом. — Тогда так уж и быть помогу. — После чего Котена положил светящиеся голубым светом руки на отбитое мягкое место принца.

Не прошло и десяти минут, как Эйрос резво вскочил, потирая еще саднящий зад. Маг направил руки и к моему ноющему месту, но поспешно застыл.

— Сама вылечу, — ответила я, пытаясь встать на дрожащие ноги.

— Хейса, сейчас не время строить из себя порядочную девушку, — негодующе сказал Эйрос, подходя и укладывая меня назад.

— Она и вправду сама может, — хмуро ответил маг, после чего встал и направился в лес под предлогом "по дрова".

Эйрос помог мне подняться и даже учтиво нашел нужную мазь и юбку, но на предложение пойти и помочь намазать мое страдальное место залился краской, возмущено разглагольствуя о нормах морали у приличных женщин. О том, что буквально пять минут назад он насильно укладывал меня под похотливые ручонки одного боевого мага (уж очень долго он лапал принцев зад), Эйрос разумеется так ни разу и не обмолвился.

Я долго с наслаждением втирала мазь, ощущая, как холод замораживает боль. Но мазь это все же не лечащее заклинание, поэтому легкая боль все же чувствовалась, ну хоть не пекло. Штаны тоже вызывали боль, поэтому я надела широкую юбку, которая при ходьбе лишь слегка зацепляла, доставляя легкий дискомфорт.

Когда я вернулась, то костер уже вовсю пылал, а от подвешенного казанка валили клубы пара и аппетитный запах гречки. Котены не было, а Эйрос следил за кашей, старательно ее помешивая.

Сидеть было больно, поэтом я легла на живот, наблюдая за пламенем костра. Не сдержавшись, я взяла один кусочек порезанного сала, но есть не стала, а со вкусом посмаковала.

— Давно ты не была на родине? — спросил меня принц, не отрывая взгляд от булькающей каши в казанке.

Желудок от аппетитного запаха тут же возмущено напомнил о том, что с полудня в нем, кроме кусочка сала, ничего не было.

— Последний раз после похорон дедушки, — ответила я, вытирая жирные пальцы о траву. — Уже больше двух лет.

— Скучаешь?

Каша закипела и, отставив в ее в сторону, Эйрос кинул в котелок порезанный молодой чеснок и кусочки сала. Один из кусочков он протянул мне, поэтому я благодарно улыбнулась и, взяв сало, ответила:

— Только по брату. А ты по своим братьям скучаешь?

— Не очень, — невесело сказал принц, ставя над костром другой котелок с чистой водой, набранной из родника, возле которого Котена и объявил привал. — Какой твой брат?

— Ну, — задумчиво протянула я, весело улыбнувшись, — непоседа он. Вечно бегал с разбитыми коленками и локтями. Еще он очень веселый и слегка добродушный, но когда дело касается Лунного Леса, то становится серьезным. Обожает детей и имеет уже двух девочек и одного мальчика. Лора и Грель двойняшки, а Фиалка старше их на пять лет.

— Хочешь детей? — продолжал спрашивать Эйрос, кидая в котелок листья мяты.

— Конечно, хочу! — возмущенно ответила я. — Лет так через десять, пятнадцать. А ты?

— Хочу, — ответил он, как само собой разумеющееся, — но только девочек.

— А почему не мальчиков? — пришла моя очередь, задавать вопросы.

— Потому что я знаю, что такое жить со старшими братьями, — хмуро ответил он.

Несмотря на ответ, фраза мне показалось недосказанной, поэтому я в ожидании продолжала смотреть на Эйроса, который задумчиво кружил ложкой потемневшие листы мяты в котелке.

К сожалению, досказать он не успел, так как вернулся Котена, и мы принялись за еду. Но я уверена, что если бы принц успел, то сказал бы: "В моей семье".

* * *

В закатных лучах скрывающегося за горизонтом солнца камень-телепорт выглядел зловещим гигантом, который был словно страж, располагающегося за его спиной леса.

— Я впервые вижу такой большой камень-телепорт, — восхищено прошептал маг, проводя по нему рукой.

От размера камня зависит его дальность перемещения, а этот должен перенести нас через огромную страну, так что неудивительно, что он был таких размеров.

— Действительно, впечатляющее зрелище, — поддержал восторг мага Эйрос, правда, как-то вяло, наверное, чисто из вежливости.

— Ты им воспользоваться-то сумеешь? — хмуро прервала я их восхищения (одного светлого, так точно), так как уже не единожды видела и трогала эту диковинку.

— Сейчас проверю, — ответил Котена и принялся обходить камень по кругу, делая руками разные движения.

Я-то понимала и чувствовала, что это магические пасы, но тихий смешок сдержать не смогла, поскольку со стороны выглядело так, словно Котена танцевал по кругу какой-то незамысловатый танец. Да еще моя фантазия услужливо облачила мага в пышное платье с венком на голове и платочками в руках, которыми он энергично размахивал, пытаясь таким образом выразить свое почтение камню-телепорту.

Эйрос перевел удивленный взгляд на мою хрюкающую от усердного терпения тушку, которая старалась не заржать, и взволнованно поинтересовался:

— Что с тобой?

Я объяснила, и хрюкали от старания мы уже вдвоем, под негодующий взгляд мага, который все наворачивал круги вокруг камня-телепорта, старательно размахивая руками.

Сейчас у боевого мага наступило не сейчас, а примерно через час, когда небо затянулось ночной тьмой с появившимся серпом луны. Пока Котена занимался проверкой, мы успели нахохотаться вдоволь, по очереди предлагая разные названия для сего магопридуманного танца, потом перекусить, накормить лошадей и даже немного поспать.

— Все! — радостный крик мага, разбудил нас. — Я настроился!

Я зевнула, потянулась до хруста, после чего вяло поинтересовалась:

— Может сегодня повременим, а завтра спозаранку и отправимся?

Меня идея телепортироваться сейчас не прельщала. Тут уже и место стоянки найдено, осталось дров собрать, лежанки соорудить и Котену накормить.

— Так я же уже настроился! — Мага, в отличие от нас, обуревало нестерпимое желание испробовать этот камень-артефакт. — Да и погода как раз подходящая!

— А ты уверен, что он нас перенесет куда надо? — недоверчиво спросила я. — А не выкинет неизвестно где, или, вообще, на кусочки разорвет?

Не разбирающийся в магии Эйрос тактично молчал, но, услышав мое заявление, побледнел и в ужасе пробормотал:

— Да к черту подобное путешествие! Я лучше на своих двоих дойду.

— Эйрос, не слушай ее! Она же в этом деле дуб дубом, а языком мелет, что попало! — негодующе принялся "отбеливать" себя и "очернять" меня Котена. — Да я, скорей, этот камень сгрызу, чем позволю, чему-то пойти не так!

— Хорошо! — согласилась я, резко поднимаясь на ноги. — Я с удовольствием погляжу, как ты его грызть будешь!

— Не дождешься, — огрызнулся маг.

Мы с конями встали напротив камня-артефакта. Маг посередине, я слева, а принц справа, держа за повод и коня Котены.

Боевой маг театрально принялся что-то лепетать непонятное, руками водя перед собой, словно рисовал пальцами на невидимом холсте, я с принцем переглянулась, и мы вновь захрюкали. Но через пару секунд нам стало не до смеха. На камне-артефакте мгновенно загорелись скрытые в темноте руны, и перед тем, как нас поглотил красный свет, я успела подумать: "Я костьми лягу, но заставлю сгрызть этот камень-переросток Котену!".

Глава десятая

Эш'шэр Юэнн

Я бежала по мокрой, скользкой земле, стараясь не обращать внимания на ветки, бьющие меня лицу, рукам и ногам. Из-за дождя одежда взмокла, тяжелым грузом вися на мне и тем самым замедляя бег. Оборотням-то полегче будет, они в своей истиной ипостаси одежду не носят, и мокрая шерсть не доставляла им никакого неудобства.

— Котена, — зашипела я сквозь зубы, а, потом, не сдержавшись заорала: — Я убью тебя, недоделанный боевой маг!

Телепортировал-то он нас без проблем. У меня, точно, все конечности остались на месте. Вот только напутал маг что-то с конечным вектором, и мало того, что меня одну выкинуло из телепорта, так еще аккурат на стоянке оборотней!

"Ну, оборотни, так оборотни", — подумала я, решив уточнить в какую часть Лунного Леса меня закинуло. Но они вдруг зарычали, наставили в мою сторону мечи и закричали: "Схватить ее!" Благо реакция за годы у меня выработалась превосходная, поэтому я не стала уточнять, почему меня хотят схватить, а попросту умчалась оттуда как заяц. Меня никто преследовать не стал... вначале.

Оборотни и в человеческой форме быстрые, но в животной ипостаси они становятся настоящими свирепыми хищниками. И полученная мной фора, была всего лишь их задержка со сменой ипостаси.

Хорошо, что я узнала лес, поэтому пользуясь тайными тропками, смогла от них убегать. В противном случае меня давным-давно поймали бы. Но их скорость, нюх и звериное чутье все равно было лучше моего, поэтому в скором времени меня все же окружили восемь здоровенных оборотней-волков. Один из них встал как раз на моем пути и предупредительно оскалился. Вот только скользкая из-за дождя земля не позволила мне затормозить. Вдобавок там небольшая горка была, а оборотень стоял у ее подножья, в то время как я мчалась с верхушки. В результате я шлепнулась на задницу и на ней же поехала вниз, вереща толи от страха, толи от удовольствия словно ребенок, катавшийся зимой с горочки на санях. Мы столкнулись. Оборотень не удержался на ногах и, шмякнувшись спиной в грязь, вырубился. Наверное, попросту, затылком налетев на камень. Остальные оборотни, зарычав, кинулись на меня. Вот тут я и вспомнила, что как бы магией владею, и мне вспомнилась тележка и голубые потоки воздуха, которые были настолько сжаты, от чего казалось, что у тележки и, вправду, имеется еще одна возможность, двигаться.

Ветер закрутился вокруг меня клочками грязи и листьями, а затем принял форму крыльев и взмахнул ими, обляпав меня и оборотней немаленьким слоем грязи. Больше ничего не происходило. Оборотни оторопели, во все глаза таращась на крылья за моей спиной, которые словно в ожидании чего-то застыли.

— Ну, трогай! — закричала я, немного дернув ногами, как будто подо мной находился не оборотень, а конь. — Вперед!

Оборотни сообразили, что даже если это какое-то сильное и страшное заклинание, то действовать оно почему-то не хочет. Вновь зарычав, они стали медленно ко мне подкрадываться, кидая на крылья настороженные взгляды.

— Уважаемые оборотни, — откашлявшись, чинно обратилась я к подкрадывающимся убийцам, — давайте, не будем уподобляться зверям с леса Празднества и поговорим мирно и цивилизовано, как и подобает умному и образованному существу?

Толи они были неумными, толи они не получили должного образования, но после моих слов один оборотень, прорычав: "— Ррразоррвуу!", кинулся на меня.

Вот тут-то крылья и решили показать себя во всей красе. Левое крыло лениво так взмахнуло, словно коровий хвост, отгоняющий назойливых мух, вот только оборотень словно та муха, полетел куда-то вверх. Потом взмахнуло правое крыло и еще два оборотня разделили участь своего собрата. А затем взмахнули оба крыла...

— Мамочки родная! — от ужаса и удивления закричала я, когда оборотень подо мной вдруг скользнул вперед. Я еле успела ухватиться за его горло, словно в попытке задушить своего неудачного убийцу. Но сообразив, что так и, вправду, могу его задушить, схватила за плечи, коленками сильнее обхватив талию.

Мы стремглав неслись куда-то, крылья неустанно махали, предавая нашему движению ускорения. Я вопила как сумасшедшая, особенно, когда мои "саночки" резко кидало в сторону, или поднимало вверх в попытке перелететь камень. За нами эхом неслось грозное рычание и не менее грозные проклятья оборотней. Да я сама себя в эту минуту костерила не очень лестными словами, а еще Эйроса и Котену. Обоих заставлю тот камень-телепорт грызть!

От потока ветра слезились глаза, и, кажется, заложило уши, так как своего крика я не слышала. Хотя возможно мой голос попросту сел, потому я уже не кричала, а в ужасе хрипела. Хорошо, что шерсть у оборотня была длинная и из-за грязи слипшаяся, а то полетела я бы с "саночек" на первом же резком повороте.

Тут вдалеке, среди стволов сосен, показалось тусклое, зеленое свечение магического огня, и я засипела:

— Спасите!

Пусть то даже еще одна стоянка оборотней будет. Но лучше умереть от их лап, чем убиться на этих своеобразных саночках! Ко всему еще, оборотень подо мной вдруг открыл глаза. Он ошарашено посмотрел на меня (представляю, что он увидел: сидит на его животе девица с обезумевшим взглядом, растрепанными волосами и сжатыми зубами). Потом на мчащийся пейзаж по сторонам (ну его, как такового, видно не было, из-за темноты и скорости виднелись только темные силуэты), и затем на крылья за моей спиной (два святящихся голубых крыла и в обычное время вызвали бы недоумение, не то, что сейчас). После обозрения этого... кхм... я даже не знаю чего, он завопил не хуже меня. Потом оборотень вдруг резко притянул меня к своей груди лапами. Я думала, он меня задушить хочет, но оказалось, оборотень обнял меня из-за страха, так как раньше его, точно, никто не использовал в роли такого необычного способа передвижения.

— Спасите! — вопили мы в унисон, а зеленый свет все приближался... точнее, мы к нему приближались.

Зеленый свет был совсем близко. Еще минута и мы выскользнули на широкую поляну и... остановились. В том смысле, что попросту врезались в защитный купол, который и остановил нас, разбив "крылья" на мелкие спирали ветра.

Моя посадка была мягкая, что не скажешь о приземлении оборотня, потому что примостилась я как раз на него, так как из объятий он меня не выпустил. Мы минуту полежали, не веря, что этот кошмар закончился, переглянулись, а потом уже и я радостно обняла оборотня за шею и захихикала. Его счастливый смех не заставил себя долго ждать. И тут эту счастливую картину под названием: "Чудом спасенный убийца и его предполагаемая жертва", прервал удивленный оклик двух голосов:

— Эш'шэр Юэнн?!

— Хейса?!

Я подняла голову вверх и увидела удивленно смотрящих друг на друга мужчин, а за ними около двух дюжин дроу, и одного недоделанного боевого мага.

— Ирман! — раздался крик и на поляну выбежали оборотни, которые застыли с другой стороны обнимающейся парочки.

— Я — Ирман, — вдруг сказал оборотень подо мной.

— Хейса, — с непониманием ответила я охрипшим голосом.

Да, сейчас кружка горячего чая с мятой мне, ой как не помешает.

— Приятно познакомиться! — Волосатая морда оборотня оскалилась, я, было, испугалась, но потом сообразила, что это он так просто попытался улыбнуться. Но потом он нахмурился и спросил: — Тогда кто такая Эш'шэр Юэнн?

Ответить я не успела.

— Слезь с него, тваррь! — закричал один из оборотней, лапой столкнув меня с "саночек".

Меня тут же подняли двое дроу, Ирману помогали подняться его собратья.

В его грудь направились кончики двух мечей.

— Кого ты посмела назвать "тварью", оборотниха? — холодно спросил дроу.

Присмотревшись, я поняла, что оборотень и впрямь оказался сукой. В прямом и переносном смысле.

Оборотни-волки мужского пола были крупные с черной, или коричневой шерстью, и вытянутыми мордами. Женщины были в два раза меньше и шерсть у них обычно светлая. В свете зеленого света, да еще из-за грязи, цвет их шерсти разобрать было трудно, но этот оборотень был самым маленьким, из-за чего становилось понятно, что это оборотниха.

— Кассиэль, Эйрос, прекратите! — строго попыталась сказать я, но получилось лишь хриплое шипение.

Не хватало мне, чтоб тут еще драка завязалась. Дроу и оборотни настроены решительно, а значит, без жертв не обойдется.

— Она назвала Вас тварью и за это поплатиться своим языком! — уверенно ответил дроу, а кончик меча плавно скользнул к горлу.

— Кассиэль, — прохрипела я, словно бабушка решившая устроить взбучку непослушным детям, — я приказываю тебе опустить меч!

Он перевел недовольный взгляд с меня на оборотня, но меч отпустил, после чего поклонился и вежливо сказал:

— Простите меня за своеволие, Эш'шэр Юэнн.

Я перевела взгляд на принца и, приподняв возмущенно правую бровь, хрипло спросила:

— Эйрос, а ты не желаешь убрать свой меч?

— Я уберу, если ты пообещаешь мне одну вещь, — зло сказал светлый, и, не дождавшись моего ответа, закричал: — Никогда больше не смей, пропадать! — Затем, воткнув меч в землю, Эйрос шагнул ко мне и, схватив меня за плечи, затряс. — Дура! Ты хоть представляешь, как я волновался?!

Кассиэль, направив меч в сторону принца, холодно сказал:

— Как ты смеешь называть Эш'шэр Юэнн "дурой", человечишка!

— Кассиэль, хватит тут мечем махать, а то еще порежешь ненароком кого-нибудь! — резко прохрипела я, а потом приложила тыльную сторону ладошки ко лбу светлого и взволновано прошептала, так как голос окончательно сел: — Эйрос, ты часом не заболел?

— Я здоров! — разгневанно парировал принц. — А вот у тебя с головой, точно, не все в порядке! Я ведь думал, что Котена и, вправду, напутал с телепортом, и тебя перенесло по кусочкам. А ты тут верхом на оборотне заявляешься и вдобавок смеешься! — Эйрос схватился за голову и негодующе стал причитать: — Дура! Идиотка! Ненормальная! Да я в жизни не встречал такую сумасшедшую женщину!

Дроу пораженно вытаращились на принца, не зная, что предпринять, так как приказ: "Убить этого светлого, посмевшего так меня оскорблять!" от меня так и не поступил.

Ирман, сделав шаг вперед, возмущенно промолвил:

— Человечишка, тебе не кажется, что ты....

— Заткнись, пожалуйста, — нелюбезно оборвала его я, а потом, взяв принца за руку, приподняла ее. Рукав немного сполз вниз, открывая вид на доказательство нашей сделки. — Эйрос, если б я умерла, то ленты исчезли бы.

Принц перевел взгляд на ленты, пару секунд смотрел на них с таким выражением лица, словно впервые увидел, а после закусил губу от досады, а в его глазах отчетливо читалось: "И как это я сам не догадался!".

— Но я, признаться, такой заботы от тебя не ожидала, — добавила я и весело улыбнулась.

— Какая еще забота? — возмущенно спросил принц, вырывая свою руку из моей руки. — Если ты умрешь, то кто мне невесту красть будет? Так что никакая это не забота! — уверенно отчеканил он, а мне вспомнился наш разговор с Котеной в Венеции. Я ведь тогда тоже скрыла свое волнение за этой глупой сделкой.

Улыбнувшись Эйросу, я с благодарностью во взгляде, прошептала:

— Спасибо.

Он кинул на меня возмущенный взгляд: "Все же поняла!", а потом глубоко вздохнул и ответил:

— Прошу, не заставляй меня больше так переживать.

И не дождавшись моего ответа, развернулся и ушел к зеленому свету, который был вместо костра, так как из-за дождя распалить его при всем старании не удалось бы.

— Эш'шэр Юэнн, кто этот человечишка? — спросил меня Кассиэль, после того как проводил спины светлых недовольным взглядом.

— Вы не знаете, кто он? — удивилась я.

— Караульные только что их привели, поэтому мы не успели узнать, — разъяснил дроу.

— Он — принц Светлых земель Эйрос Найм Дерей, а второй Котена Ланкмилер виконт Селиндерчь, — ответила я, а потом перевела взгляд на оборотней, которые молчаливой кучкой застыли неподалеку. — А что в Лунном Лесу делают оборотни?

— Их делегация с Песчаных Клыков прибыла к нам четыре дня назад, — ответил Кассиэль, кинув на оборотниху злой взгляд. Та ответила ему презрительным взглядом и угрюмой ухмылкой.

— А мать их не приняла, и они решили расположиться лесу? — с усмешкой выдвинула я свою мысль.

Всем королям и королевам на Северном континенте был известен взбалмошный характер моей матери. А ее манера не принять послов соседних королевств была обычным делом.

— Нет, — ответил Кассиэль, а потом, опустив взгляд себе под ноги, резко сказал на языке дроу: — Сегодня утром на Нэр Эш'шэр Вальмира было совершенно покушение. Оборотни предложили нам свою помощь в прочесывании леса.

Сердце в груди казалось на мгновение застыло, а потом стало биться в два раза быстрее. Мысли об оборотнях тут же заменились лишь одним вопросом.

Схватив дроу за грудки, я взбешенно зашипела:

— Кто?! Кто это был?! — Если бы голос не сел, то мой крик, скорей всего, долетел бы до самого Лэстэрина.

Кассиэль поднял на меня взгляд, проглотил сухой ком в горле и ответил:

— Это была Юриэнна.

Я почувствовала, как земля уходит у меня из-под ног.

Юриэнна была женой моего брата. Дроу, с которой он поженился лет десять назад, и которая родила ему трех прекрасных детей.

Теперь понятно, почему оборотни напали на меня, приняв по ошибке за нее.

— Этого не может быть! — прохрипела я, дергая дроу за ткань рубашки. — Это какая-то ошибка! Она не могла!

— Эш'шэр Юэнн, успокойтесь, пожалуйста, — попросил Кассиэль, положив мне руку на плечо в желании подбодрить.

Я резко от него отпрянула и направилась к зеленому огню, но не дошла...

— Да уберите вы этот купол, светлый вас подери! — зло просипела я, зажимая пострадавший нос.

Пальцы ощутили что-то липкое, а запах сразу дал мне понять, что нос я разбила, когда со всего размаха вписалась в невидимый купол защиты.

Дроу было засуетились исполнять мой приказ, но находясь на приделе, я не могла ждать и секунду. Положив руку на купол, я направила в него энергию одним большим толчком. Заклинание не выдержало и взорвалось, мгновенно исчезнув, словно снежинки, на теплой ладошке.

— Хранитель?

— Она хранитель?

— Не могу поверить!

Долетели до меня восхищенные голоса оборотней. Но мне их восхищение было до одного места. Я быстро подошла к Эйросу и резко спросила шепотом:

— Где мой конь?

— Там. — Указал принц на наших лошадей, которые нервно топтались на месте подле молодой ели. — Мы с тобой.

— Эйрос, а куда вы еще можете деться? — раздраженно прошептала я и в попытке успокоиться, закусила губу. — Или понравилась в плену у дроу быть?

Я понимала, что светлый ни в чем не виноват и что я попросту срываю на нем злость, но перестать вести себя как идиотка не могла.

Эрос не обиделся, а взволновано заглянув мне в глаза, обеспокоенно спросил:

— Что случилось, Хейса? И почему у тебя кровь. Тебя кто-то ударил?

Вот почему он такой добрый и наивный? Нет, чтобы огрызнуться в ответ, так он заботиться пытается. Именно из-за этой заботы мои эмоции вырвались на свободу в виде слезы, скользнувшей по щеке.

— Моего брата чуть не убили! — заревела я.

Эйрос прижал меня к груди, погладил по волосам и нежно прошептал:

— Успокойся. Он жив, а это самое главное.

— Да-да, ты прав, — ответила я, выбираясь из его объятья. — Просто в последнее время столько всего случилось. И зачем я, вообще, отправилась на встречу с Мивальдо!

— Кто такой Мивальдо? — удивленно спросил принц, нахмурившись.

Но я не ответила, потому что мне в голову забрела одна мысль.

Меня пытались убить в борделе "При Обочине", затем некая Мивальда дала маячок с рунами безликих Котене, теперь Юриэнна попыталась убить Вальмира. Может, эти события как-то связны? Тогда тут определенно замешены безликие. Возможно, кто-то из них под личиной Юриэнны и пытался убить брата! Но зачем?

— Мне нужно встретиться с Мивальдо, — приняла я решение.

А значит, я должна в срок успеть развести письма Хозяйки Порока!

— Да кто такой Мивальдо? — раздраженно повторил Эйрос.

— Тебя это не должно заботить, — ответила я с не меньшим раздражением.

Эйрос резко дернул меня за руку и, сделав шаг вперед, оказался возле меня очень близко, от чего я чувствовала его дыхание на своей щеке.

— Меня это не должно заботить? — спросил он медленно, холодным от злости голосом, а мгновенно появившиеся щупальца энергии принялись гладить меня по волосам, плечам, спине. — Издеваешься? Я понимаю, что мы с тобой познакомились недавно, но неужели за это время ты мне не стала хоть чуть-чуть доверять? Я не прошу от тебя многого. Я сам еще тебе полностью не доверяю. Но, — Эйрос свободной рукой расшнуровал рубашку на груди, припустив горловину так, чтоб открыть часть груди, где двумя рисунками застыло подтверждение моей клятвы, — разве это не подтверждение того, что мы можем довериться друг другу?

Какие красивые все же слова! Уроки красноречия он определенно не прогуливал. И мне так стало обидно и противно от этого лицемерия, что ленты вновь предупредительно стали жечь мое запястье.

Я попыталась вырвать руку из его захвата и отойти, но он не дал мне такую возможность. Сильнее сдавив мое запястье, он еще ближе притянул меня к себе, потому мы оказались прижаты друг к другу вплотную.

— Ответь мне! — потребовал Эйрос, вновь меняясь в того, кто не терпел неподчинение. Вот только энергия продолжала гладить меня, словно успокаивая... или прося прощения?

И я хотела ответить. Высказать о клятве, о словах Котены относительно колец, но... Я никогда не нарушаю свое слово, пусть даже дано оно светлому. Вот только Эйрос ждал от меня ответа, а значит, что-то сказать мне придется. Но управа, как говориться, найдется на каждого.

— Доверие? Издеваешься? — даже шепотом мне удалось скопировать его манеру речи. — О каком "доверии" ты мне говоришь? О том, которое сразу же злится, когда речь заходит о твоей биографии? Ответь мне, Эйрос? Стоило тебе только услышать о том, что Котена рассказал мне что-то о тебе, и ты казалось взглядом готов своего друга задушить! Об этом доверии ты мне говоришь? Или о том, которое выставило меня на посмешище в борделе? Нравится со мной играть? Неведомая зверюшка? Еще слишком юна? Какое доверие ты от меня хочешь получить, когда ни разу не давал мне и намек на то, что тебе можно доверять?

Взгляд его поменялся, потеплел. Принц выпустил мою руку, отошел на шаг, а потом медленно произнес:

— Да, ты права. Прости. С этого момента я сделаю все, чтоб заслужить, хоть каплю твоего доверия. — Взяв мою руку, он встал передо мной на колено, поцеловал тыльную сторону ладошки и, посмотрев в мои глаза серьезным взглядом, добавил: — Клянусь!

Сказать, что я оторопела от этого — это ничего не сказать.

К чему он это говорит? Зачем ему мое доверие? Нас связывает только сделка, и после того как я выкраду ему принцессу, нас больше ничего не будет объединять. Какие цели тогда он преследует?

— Зачем? — Это слово вырвалось внезапно, я понадеялась, что из-за шепота принц его не услышит, но нет.

Эйрос поднялся с колена, задумчиво закусил нижнюю губу и, пожав плечами, ответил:

— Не знаю.

От его ответа я разозлилась.

Не знает он! Как же! Все прекрасно он знает, вот только мне не говорит.

Раздраженно повернувшись, я в удивлении застыла.

Две дюжины дроу и восемь оборотней стояли неподалеку, тактично отводя взгляды. Один лишь Котена сердито наблюдал за нами. Кстати, только сейчас я заметила под его глазом фиолетово-синий фингал. Это его так кто-то из караульных отделал что ли?

— Простите нас, Эш'шэр Юэнн, — сказал Кассиэль, сделав шаг вперед, — мы должно не поприветствовали Вас.

Дроу, все как один, опустились на одно колено и, склонив голову, сказали в унисон на языке дроу:

— С возвращение, Эш'шэр Юэнн!

— Я вернулась, — ответила я с радостной улыбкой, когда дроу поднялись.

Ко мне подошли два оборотня. В одном я узнала Ирмана, а вот второй явно был среди них главным: крупный, матерый оборотень был весь в шрамах, незаросших шерстью, а в кончике уха виднелись четыре круглые, золотые серьги.

Я не сильно знакома с традициями Песчаных Клыков, но серьги в ухе у оборотней, кажется, обозначают иерархический статус. Материала они бывают разного, начиная от железа и заканчивая золотом со вставками из дорогих камней. Классов золотых сережек насчитывается пять, и носят их чаще всего те, кто отдал предпочтение военной деятельности.

— Разрешите представиться, — с поклоном сказал главный, — мое имя Гериас Торинор, а это мой сын — Ирман Торинор. — Указал он на стоящего рядом оборотня. — Я хочу принести Вам свои глубочайшие извинения за доставленную проблему. Всю ответственность я беру на себя, поэтому если моих извинений вам будет недостаточно, то я готов понести любое наказание...

— Прошу остановитесь, — устало попросила я, чувствуя, что меня медленно утягивает плен сна. — Если кто и должен принести извинения, то это я. Ведь я чуть не убила вашего сына и вдобавок использовала... кхм... — я замялась, так как мне было попросту стыдно говорить, как именно я его использовала.

— Вы не виноваты, Эш'шэр Юэнн, — пришел мне на подмогу Ирман. — Это я пытался Вас остановить, поэтому и ответственность лежит на мне.

— Но ведь именно я налетела на Вас, — стояла я на своем, — сбила с ног и вдобавок использовала как способ передвижения.

— Но ведь это я гнался за Вами! — непреклонно ответил Ирман, делая шаг вперед.

— Но ведь из-за меня Вы ударились головой на камень! — шипела я раздраженно, тоже делая шаг вперед.

— Но именно я хотел Вас убить! — Еще один шаг в мою сторону.

— Вот именно хотел, а я чуть и впрямь не убила! — Я вторила за оборотнем, от чего мы чуть не стукнулись носами.

— Случайно, чуть не убила, и хотел убить — это две разные вещи! — Волчья морда предупредительно оскалилась.

— Вы еще подеритесь, чтоб узнать, кто же все-таки виноват, — с усмешкой заметила оборотниха, отчего Гериас Торинор на нее грозно взглянул.

— Хорошо, — согласилась я.

Оборотни удивленно на меня покосились, а Ирман с опаской сказал:

— Я драться с Вами не собираюсь, Эш'шэр Юэнн.

— Я тоже, — ответила я, ласково так улыбнувшись. — " Хорошо" — значит, что я признаю вашу вину. — И повернувшись, подманила к себе Кассиэля, так как окликнуть не смогла бы из-за горла. — Приказываю: арестуйте этого оборотня, который хотел убить меня!

Волчьи морды Ирмана и Гериаса ошарашено вытянулись. Такого они от меня уж точно не ожидали услышать. Лицо Кассиэля не дрогнуло. Еще бы, из-за службы под управлением моей матери, он привык исполнять любые приказы.

Ирмана окружили трое дроу. Он внимательно оглядел их, предупредительно оскалился, но протестовать не стал.

— Как будет Вам угодно, Эш'шэр Юэнн, — холодно бросил предполагаемый убийца.

М-да, могу поставить на кон свое графство и титул, что в эту минуту он мысленно костерил меня последними словами и обвинял себя в глупости из-за попытки взять вину на себя. Как у людей говориться: "За что боролись, на то и напоролись". Остальные оборотни напряглись, грозно скалясь и кидая на меня злы взгляды. Я уверена, они сейчас очень сожалели о том, что не сумели меня поймать и убить.

— Эш'шэр Юэнн, — вступился за сына Гериас, — прошу, возьмите под стражу меня, так как Ирман следовал моему приказу, поэтому и ответственность лежит на мне!

Я хмыкнула, подняв взгляд на небо и состроив задумчивую рожицу. Все в ожидание уставились на меня. Я хотела было выждать напряженную минуту, а потом с ухмылкой сказать: "Что это у вас с лицами? Я же пошутила!". Но меня опередили.

— Успокойтесь, она шутит, — раздался усталый голос Эйроса.

Я резко повернулась, возмущенно уперев руки в бока, и уже хотела сказать светлому пару ласковых слов, но меня остановило следующее действие принца. Он, протянув мне кружку с клубящимися облачками пара и приятным запахом мяты, сказал:

— Держи, чай не очень сладкий, как ты любишь. — И когда я взяла обжигающую кружку двумя руками, с улыбкой добавил: — Думаю, это должно помочь твоему горлу.

Оборотни были потрясены, дроу, наверное, тоже, но виду не подали. Выдержку они как не как на протяжении несколько столетий оттачивают.

— Шутит? — пораженно спросил Гериас и, положив руку на грудь, где находилось сердце, облегченно вздохнул. — Ну, точно, в мать пошла.

— Следите за словами, — предупредил Кассиэль, показательно положив руку на рукоятку меча.

— Прошу простить меня за бестактность, — поспешно извинился Гериас, слегка поклонившись мне.

Вот только заботило меня сейчас совсем другое. Сделав пару глотков горящего чая, я исподлобья посмотрела на Эйроса, с легким недовольством спросив:

— Как ты понял?

Горящий чай сжег боль в горле, и казалось, даже дышать стало легче.

— А ты зачем так шутишь? — с усмешкой спросил принц, указав рукой на стволы елей положенных возле зеленого костра.

Мы прошлись к импровизированным лавочкам, присели друг напротив друга и Эйрос, набрав себе в кружку чая из казанка, с ожиданием уставился на меня.

Я пожала плечами и, сделав еще пару глотков, ответила:

— Привычка, наверно. Я с Илисом постоянно спорю, и эти споры порой доходят до таких скандалов.

Я от воспоминаний улыбнулась, наблюдая, как зеленые языки огня пляшут на ветру, словно настоящий, живой огонь. Жалко, не было слышно потрескивания дров.

— Скучаешь по нему?

Я не видела, но чувствовала, как Эйрос смотрит на меня внимательным, ожидающим взглядом.

— Очень, — с улыбкой ответила я, подняв голову и тем самым встретившись с его взглядом. — Так как ты понял?

В его глазах промелькнуло недовольство: " И запомнила же!". Я ответила ему смущенным похлопыванием ресниц и легкой улыбкой: "Да-да, и не надейся, своими вопросами поменять тему!".

Вот сейчас и проверим, настолько Эйрос хочет заполучить мое доверие.

Принц вздохнул, но смотря мне прямо в глаза, спокойно ответил:

— Если внимательно наблюдать за людьми и изучить их поведение, то в скором времени ты научишься, понимать их по мимике лица, тембру голоса, жестам.

Я ошарашено открыла и закрыла рот.

— Да, — усмехнулся Эйрос, улыбнувшись слегка ядовитой улыбочкой, — уроки манипуляции я не прогуливал.

Быстро взяв себя в руки, я с любопытством спросила:

— И насколько ты уже изучил меня?

Интересно же узнать, насколько легко меня можно прочесть.

— Ненамного, — ответил он, пожав плечами. — Да и по сравнению со своим учителем я еще дилетант, так как у меня не так уж много опыта. Притом ты не человек, а дроу. Поначалу я думал, что тебя будет легко прочесть, что ты такая же как женщины в Светлых землях, но это оказалось не так. Ты странная и необычная и мне это нравится, люблю разгадывать такие личности.

Так вот зачем ему мое доверие! Ведь чем больше он узнает обо мне, тем легче будет разгадать.

— Ты только смотри не увлекись, — предупредила я, нахмурившись. — Ты еще слишком молод и можешь ошибочно увлечение принять за любовь. А мне и так женихи покоя не дают, не хватало еще и тебя вдобавок.

— Не беспокойся, — ответил Эйрос с веселой усмешкой. — Я уже подобный случай пережил, и повторять его не намерен.

Кружка опустела, поэтому я зачерпнула еще чая с котелка.

— Расскажешь? — спросила я, не слишком-то надеясь на положительный ответ.

Но принц меня удивил, весело ответив:

— Расскажу! — и, сделав глоток чая, продолжил: — Это случилось, когда мне было шестнадцать лет. Я познакомился с необычной девушкой, которая с первой же минуты очаровала меня. Ее имя было Адель, она была веселая и даже немного странная, но этим и притягивала меня, потому что понять ее я был не в силе.

— И ты ее полюбил? — с интересом спросила я, в ожидании подавшись немного вперед. — А она тебя?

— Я думал, что полюбил, и мне казалось, что она любит меня, — с грустью ответил Эйрос. — Отец, конечно же, был против такого брака. По закону я не могу взять в жены девушку, которая занимает статус ниже дочери виконта, а ее отец был маркизом. Тогда мной и овладел юношеский максимализм. Я пошел против отца, постоянно с ним спорил и ругался. Дошло до того, что я был готов, отказаться ради нее от трона! А потом я разгадал ее. — Он замолчал, вперился взглядом в зеленые языки пламени, вздохнул и с грустной усмешкой сказал: — Жаль, нету звука треска дров.

Хм, словно читает мои мысли.

— Так что было дальше? — осторожно спросила я.

— Все, оказалось, намного проще, — со вздохом ответил Эйрос, улыбнувшись мне уж очень веселой улыбкой, которая должна была обозначать, что с ним все в порядке и нечего переживать. — Ее просто подослал один из моих братьев, который и говорил ей как нужно себя вести, чтоб меня заинтересовать. Таким образом, он хотел заставить меня отказаться от трона, но я оказался хитрее. — Эйрос самодовольно улыбнулся, вот только в его глазах застыл холод, словно кусочек льда, который приложили к ожогу. — Я сказал отцу, что хочу на ней жениться. Было много скандалов и споров, но все же мы назначили день свадьбы. Вот только за день до свадьбы мою так называемую невесту и брата скомпрометировали, после чего ее казнили, а его изгнали из Светлых земель.

— Да чтоб тебя Светлый Кай на пути к единорогам! — пораженно пробормотала я, ошарашено вытаращив глаза.

Эйрос поморщился и с раздражением попросил:

— Хейса, прошу, не выражайся так. Это очень неприятно, особенно, с учетом того, что Кай был моим прадедом.

Но я его не слушала, а лихорадочно вспоминала дни нашего путешествия.

Я его не понимаю! Он ведет себя непонятно и странно. Он постоянно меняется и с этим меняет мое отношение к нему. Глупость, забота, доброта, злость, непонимание, простодушие, призрение, самолюбие — есть у каждого, и Эйрос не исключение. Но порой кажется, что Эйрос — это два разных человека соединенных в одном теле. Притом, кажется, что меняется он не только разумом и энергией, но еще и внешностью, что очень странно. В противном случае можно подумать, что у него раздвоение личности. Хотя тогда его, точно, не выбрали первым претендентом на место следующего короля.

— Откровение за откровение? — прервал принц мои мысли. — Расскажи о своей первой любви.

Так вот какую стратегию он выбрал, чтоб заполучить мое доверие. Умно, ничего не скажешь.

— Когда мне было двадцать четыре, — начала я, но потом решила уточнить различие полового созревания темных и светлых: — Хотя, по-вашему, это скорей будет лет так четырнадцать-пятнадцать, так как дроу взрослеют медленнее... Так вот, когда мне было двадцать четыре, я познакомилась с одним колдуном, в которого влюбилась с первого взгляда...

* * *

" — Я буду любить тебя вечно, — с придыханием сказала Лирия, вытирая слезы на глазах рукавом. — Поэтому, живи, Дэрек, прошу тебя!

— Любовь моя, — через силу ответил истекающий кровью мужчина, — прости, я не смогу выполнить свою клятву и показать тебе рассвет на холмах Диартэрра...

— Нет-нет, не извиняйся, возлюбленный мой! — Хоть слезы текли из глаз Лирии, но она улыбалась, прижимая окровавленную ладошку любимого к щеке. — Мы еще сможем их увидеть, потому что ты будешь жить!

— Я так слаб, любимая, — почти шепотом ответил мужчина, закрывая глаза.

— Дэрек! — позвала Лирия, но он не ответил. — Нет! Не умирай, Дэрек! Ты не можешь умереть! Я ведь..."

— Почему плачешь, красавица?

Я оторвалась от книги, шмыгнула носом и заревела во весь голос:

— Он из-за любимой сражался с этим проклятым графом Тиртом. И хоть он убил его, но сам был ранен, а она не успела сказать, что ждет от него ребенка! А он обещал показать ей рассвет над холмами, но умер. Ну, зачем он сражался с графом?! Ведь тот был лучшим фехтовальщиком королевства!

— Ну-ну, не плачь, — ласково сказал юноша, протягивая мне белоснежный платок. — Настоящий мужчина без раздумий отдал бы свою жизнь за любимую женщину. Так что нужно не плакать, а гордиться им.

— Но ведь Лирия осталась совсем одна! — стояла я на своем, вытирая слезы платком. — И вдобавок с ребенком.

— А лучше, чтобы он был трусом, который не смог бы ее защитить? — с луковой улыбкой ответил юноша, присаживаясь рядом на траву под тень пышного дуба.

— Нет, — ответила я, обиженно надув губы, а потом раздраженно добавила: — Но это всего лишь книга и в жизни никто бы не смог отдать свою жизнь за чужую!

— Я бы смог, — слишком простодушно ответил он. — Кстати, тебя как зовут?

— Хейса, — смутилась я, так как только сейчас сообразила, что раньше его я не видела.

— А я — Дэрек! — ответил он, улыбнувшись мне широкой улыбкой. — Будем дружить!

Я посмотрела в его серые, искрящиеся весельем глаза и удивленно ответила:

— Прямо как в книге...

* * *

— Ты и впрямь читаешь подобные книги?

Я вздрогнула и, повернув голову, увидела сидящего рядом с принцем Котену.

— А ты откуда взялся? — с удивлением спросила я.

Неужели я так увлеклась воспоминанием, что совсем не обратила внимание на подсевшего мага?

— Хейса, ты как будто не знаешь, откуда берутся дети! — подколол меня маг, за что получил мой возмущенный взгляд.

— Не отвлекайся, — потребовал принц. — Что дальше-то было?

— Расскажу, только если потом Котена расскажет мне про свою первую любовь, — слукавила я, с вызовом посмотрев в глаза мага.

— Да там нечего и рассказывать, — с усмешкой ответил маг. — Я встретил ее на балу, влюбился с первого взгляда, начал ухаживать и она ответила мне взаимностью. — Котена задумчиво сорвал сухую травинка, покрутил ее в пальцах и кинул в костер, вот только магическое создание не приняло подобную дань, и она осталась на земле лежать нетронутой. — Наши семьи были не против брака и через полгода мы поженились. Что было дальше и так понятно, — закончил он, пожав плечами.

Нет, ну так не интересно! Я то думала, там будет целая трагедия, которую Котена мне вряд ли доверит, а все оказалась намного проще. Тогда зачем нужно было так ерепениться, когда я узнала о его жене и ребенке?

— Теперь ты довольна? — с вызовом спросил маг, ухмыляясь. — Продолжать не собираешься?

Я сделал глоток теплого чая и, пожав плечами, сказала:

— Да там и продолжать нечего. Спустя два года он ушел и с тех пор я его не видела.

— И это все? — раздосадовано спросил Котена, наверное, тоже надеялся, что в моей истории будет целая трагедия.

Но можно ли назвать трагедией любовь? Ведь независимо от оттенков эмоций любовь остается любовью. А соединения тел и душ, всего лишь последним объятьем. И тихий шепот: "Прости меня за тот эгоистичный поступок. Просто я хотел принадлежать тебе хоть раз" — пустыми оправданиями.

Да любовь прошла. Да было больно. Да порою мне казалось, что я задыхаюсь. Да хотелось умереть. Да, казалось, что жить больше незачем.

Да — можно повторить бесчисленное количество раз для уймы причин. Но любовь все же прошла и поделом ей!

Я поднялась с бревна и Эйрос обеспокоенно спросил:

— Ты куда?

— Спать буду укладываться, — ответила я, потирая затекшую поясницу. — Вы тоже не задерживайтесь, на рассвете мы выдвигаемся.

Потакать своему желанию и отправляться в Лэстэрин прямо сейчас глупо. Брат жив и это самое главное, а потерпеть можно и до рассвета.

Стоило Кассиэлю узнать, что я изволю уйти на покой, как мне тут же поставили шатер и расстелили спальное место. Для Эйроса тоже подготовили шатер, Котене же выделили место в общей гриппе лежаков.

Оборотни ушли к своему месту привала, на прощанья Гериас вновь попросил у меня прощение, которое я поспешно приняла, понимая, что. По-другому, он попросту от меня не отстал бы.

Время было уже позднее, поэтому дроу тоже стали готовиться ко сну. Вновь поставили защитный купол, создали еще пару костров, наломали еловых веток и на них расстелили лежаки. Четверых дроу Кассиэль поставил на дозор, двоих присматривать за шатром принца, а сам остался охранять мой. Как бы я его не уговаривала, что защита мне не нужна, но он стоял на своем. Дошло до того, что я разозлилась и приказала, оставаться у моей палатки до самого рассвета, не отходя от нее даже по нужде. Он с каменным лицом ответил, что с радостью выполнит мой приказ, и я поняла, что дроу попросту этого и добивался, но приказ так не отменила. Заснула мгновенно, стоило лишь телу почувствовать тепло.

* * *

Иногда сны бывают настолько реальны, что все то безумие, которому не дано воплотиться в жизни, кажется, тебе подлинной реальностью.

Я вижу, как существа бегут куда-то. Они кричат, вопят, плачут. Они толкаются и топчут друг друга. Они стараются выжить, не замечая, как забирают эту возможность у других.

— Хейса, бежим!

Дедушка хватает меня за руку, втягивает в поток бегущих существ.

Я слышу, как под моими ногами ломаются кости и раздаются стоны, но опустить взгляд боюсь. Я кричу дедушке, чтоб он остановился, но он продолжает тянуть меня вперед. Я выпускаю его руку и он, не оборачиваясь, бежит дальше. Я кричу, чтоб он остановился, но он меня не слышит.

А потом появляются они. Существа в серых балахонах и масках с длинными, закругленными носами. Их когти рвут тех, кто не смог убежать. Их маски, кажется, застыли в выражении самого большого блаженства. Их нетерпеливое дыхание заглушают крики и стоны умирающих.

Весь мир, теряя свои краски, сереет и только кровь остается прежнего цвета.

А потом я встречаюсь взглядом с ним. С Мивальдо.

Я вижу в его глазах нестерпимое желание крови. Я понимаю, что он пришел сюда не за мной. Я знаю, что он сейчас отвернется и побежит за тем, чью руку я опустила. Я хочу побежать следом, но не могу.

Страх сковывает меня. Страх душит меня. Страх позволяет мне только плакать...

— Да убери ты свой чертов меч!

— Это ты убери свои грязные лапы от Эш'шэр Юэнн.

— Последний раз предупреждаю: или ты уберешь свой меч, или тебя придется убирать по кускам!

— Не будь в себе так уверен, человечишка. Если бы ты не был отпрыском короля, то твое тело уже бы гнило в земле!

— Если вы сейчас не заткнетесь, то я просто не знаю, что с вами сделаю!

Двое мужчин перевели на меня взгляд и в один голос взволнованно спросили:

— Хейса, ты проснулась?

— Эш'шэр Юэнн, с Вами все в порядке?

— Да я проснулась, — ответила я с раздражение. — И нет, со мной не все в порядке! Потому что двое идиотов, за каким-то светлым, пришли ко мне в шатер, хотя один из них должен дрыхнуть в своем, а второй не отходить, а не находиться в моем!

— Хейса, да ты так кричала, что разбудила весь лагерь! — негодующе ответил Эйрос, раздраженно сложив руки.

— Довольно фамильярничать с Эш'шэр Юэнн! — зло сказал Кассиэль, направляя меч в лицо принцу. — И немедленно покиньте эту палатку!

Я раздраженно вздохнула, поднялась на ноги и гневно потребовала:

— Кассиэль убери меч, а ты Эйрос выметайся из моего шатра!

Мужчины раздраженно переглянулись, после чего принц высокомерно хмыкнул и ушел, а дроу, убрав меч в ножны, спросил:

— Эш'шэр Юэнн, Вам, что-нибудь нужно?

— Нет, Кассиэль, так что можешь пойти отдохнуть, — ответила я, зевая.

— Простите, Эш'шэр Юэнн, но я останусь, чтоб защищать Вас! — непреклонно ответил дроу, склонив голову в поклоне.

— Кассиэль, — позвала я, и когда он поднял голову, с легкой улыбкой сказала: — Завтра ты должен в целости и сохранности доставить меня в Лэстэрин, поэтому отдохни.

Такие существа как Кассиэль, с вечно каменными лицами, умеют улыбаться одними глазами. Сейчас он улыбался мне, хотя его губы были сложены в ровную полоску.

— Будет исполнено, Эш'шэр Юэнн! — ответил дроу с поклоном, после чего вышел из шатра.

Я-то думала, что, наконец, останусь одна, но Кассиэль не был бы Кассиэлем, если б не поставил на свое место другого дроу, точнее, двух.

Меня подобная забота раздражала. Если бы меня вырастили как принцессу, то это было бы другое дело, но нет. Я никогда не чувствовала себя наследницей королевских кровей, даже когда приезжала и несколько недель жила в Лэстэрине.

Порой, будучи ребенком, я часто задавалась вопросом: "Зачем так поступают со мной?". В Лэстэрине со мной постоянно были нянечки и охранники. Отца я даже не помню, так как видела его всего пару раз еще ребенком, а мать всегда было холодна и надменна ко мне. С братом мне играть не разрешали, он как наследник стал учиться с самого детства, поэтому время, которое мы с ним проводили, были мизерно мало и то под надсмотром все тех же нянечек и охранников.

Повзрослев, я была рада, что меня отдали дедушке, потому что только благодаря нему я познала семейное тепло и заботу. Хотя поначалу он не так уж был и рад впускать меня в свое сердце...

* * *

— Значит твое имя Хейса?

Хоть комната, в которой я находилась, была большой, но для меня она была очень маленькой, потому что седоволосый мужчина в кресле, казалось, заполнял ее всю.

— Меня всегда называли Эш'шэр Хейса, — тихо ответила я, не поднимая глаза от своих сапог.

— Запомни: здесь не Лэстэрин, поэтому нянчиться и сюсюкаться с тобой не будут. — Холод его голоса пугал меня, из-за чего я еще больше втянула голову в плечи, мечтая исчезнуть из этой комнаты. — Сколько тебе лет?

— Восемь.

— Ты говоришь только на языке дроу? Других языков не знаешь?

— Я еще знаю эльфийский.

— Писать и читать умеешь на обоих языках? — спросил он на эльфийской.

— Да, — ответила я на том же языке.

— В Темных земля, Светлых и Священных говорят на древнем языке Альбиона. Он и считается общим для Северного континента. Ты обязана его выучить, чтобы жить здесь. Пока с тобой будет ходить переводчик, которая и будет обучать тебя здешнему языку. Чему еще тебя учили дроу?

— Истории, вычислениям, пониманию природы.

— Это все? — в его голосе послышалось удивление в купе с раздражением. — Да уж, на образование твоя мать поскупилась. Я найму тебе учителей, которые будут обучать тебя. А магия? Ты владеешь магией дроу?

Я боялась этого вопроса, потому что Инэр'шэр Генрия всегда говорила: "Что может быть унизительнее для королевского рода Эш'шэр, как не ребенок, обладающим даром смерти?".

— Нет, — ответила я, проглотив сухой комок в горле, — Инэр'шэр Генрия говорила, что я взяла способности отца.

Последовала длинная минута молчания, после чего мужчина продолжил:

— Да, в твоей ауре это чувствуется. Ты приносила клятвы вашим Богам?

Я вздрогнула, вспомнив тот день, когда я провожала спину брата идущего в храм Душ.

С шести лет ты можешь принести клятвы Богам, покровительство которых хочешь получить. Но я так и не принесла ни одному Богу свою клятву.

— Нет. Инэр'шэр Генрия говорила, что их Богам нет до меня никакого дела.

Мужчина вздохнул, после чего раздраженно ответил:

— М-да, что может быть страннее и не правильнее, чем дроу-хранитель с даром некроманта? Мой сын мастер выбирать не тех женщин. — Последовало молчание, после чего он продолжил: — Тебя научат укрощать силу хранителя, но некромантии я тебя обучать не буду, максимум зельяваренью.

Затем он сказал, что-то на не знакомом мне языке и в комнату кто-то вошел.

— Это твой переводчик, называй ее: госпожа Ринма. Можешь, идти.

У меня так и не хватило смелости поднять глаза, поэтому выходя их комнаты, я продолжала смотреть на носки своих сапог.

Госпожа Ринма оказалось дроу: женщина в возврате с седыми прядями в черных волосах, нежным взглядом и широкой, открытой улыбкой. Она отвела меня на кухню, где ранее неведомое мне существо что-то готовило. Существо было странно зеленого цвета и из-за зеленого платья походило на страшную кляксу с черным ртом и фиолетовыми глазами навыкат.

Заметив мой удивленный взгляд, переводчик сказала:

— Ее имя Мейгира — она хамелка. Они очень древний и редкий вид, так что их нечасто можно встретить.

Меня усадили за стол, после чего кухарка принесла мне еду и что-то сказала.

— Она говорит, что не умеет готовить еду дроу и надеется, что пища темных тебе придется по вкусу, — перевела госпожа Ринма.

Я ела не чувствуя вкуса еды, мыслями все возвращалась к прощанью с братом. Мать так и не вышла меня проводить...

— Не обижайся на своего дедушку, — вдруг сказала переводчик, — он недавно перенес сильную утрату и еще не отошел. Ты знакома со своей тетей Изабель?

Я не знала даже всех тетей по материнской линии, а что уже говорит об отцовской семье?

— Она была старшей сестрой твоего отца и любимицей господина Эджерай. Но бедняжка скончалась два месяца назад при родах. Так что не переживай, твой дедушка хороший темный, вы просто должны узнать друг друга получше. Время, как известно, лечит.

* * *

Нам потребовалось четыре года, но в результате мы стали семье. Семьей, которую я не променяла бы даже за место королевы Лунного Леса.

А детские обиды в скором времени забылись, или заменились другими. Потому что время и, вправду, лечит.

Глава одиннадцатая

Лэстэрин — город сияния душ

— Правда, что Лэстэрин, хоть и находится под землей, но там всегда светло как днем? — Эйрос, как обычно, скрашивал скучность путешествия своим любопытством.

Рассвет встретил нас чистым безоблачным небом и бодрящим ветром, который через пару часов сменился душным утром.

— Правда, — ответила я, смакуя зеленую сливу, сорванную с ветки, повстречавшегося на пути дерева. Эйрос с Котеной от зелени отказались, поэтому кривилась от зеленой сливы я одна. — Легенда гласит, что души властителей после смерти остаются в Лэстэрине, чтоб оберегать светом свой народ.

— Поэтому Лэстэрин и называют "город сияния душ", — добавил Котена, который, как обычно, слишком много знал для своих лет. — Хотя свет можно объяснить тем, что в Лэстэрине находится месторождения одного редкого камня — анактира, способного поглощать магию и перерабатывать ее в сияние.

Вот же всезнайка!

Я, кинув на мага раздраженный взгляд, запустила ему в ухо косточку сливы, из-за чего он грозно покосился на меня, а на него уже Кассиэль и еще четверо дроу, отправившиеся с нами. Остальные направились прочесывать лес дальше, в попытке найти хоть какие-то следы Юриэнны.

— Я с детства мечтал там побывать, — взволновано сказал Эйрос, нетерпеливо ворочаясь в седле. — Сколько бы я раз не просил отца, отвезти меня сюда, но он всегда отвечал, что в гробу видел Лэстэрин с ее королевой.

Ну, такому ответу не следует удивляться. Я порой недоумевала: "Как мои родители, вообще, смогли полюбить друг друга, пожениться и даже завести детей?". Моя мать, несомненно, была отличным лидером, внушающим уважение и доверие у дроу. Но никак не сгорающей от любви женщиной, заботливой женой и любящей матерью.

— Поэтому, — продолжал Эйрос, — я очень обрадовался, когда ты предложила поехать сюда. — Принц перевел на меня взгляд полный благодарности и с поклоном сказал: — Спасибо тебе, Хейса.

У меня после его благодарности предательски кольнуло сердце.

Что бы он сказал, если бы узнал, что о его чувствах и обещаниях я даже не задумывалась, направляясь сюда?

Вороной конь резко возник перед жеребцом принца, и Кассиэль, направив меч в сторону Эйроса, холодно сказал:

— Я в последний раз предупреждаю: довольно так панибратски обращаться к Эш'шэр Юэнн. Она Эш'шэр — принцесса Лунного Леса, а Вы — гость. Имейте уважение и придерживайтесь наших законов.

Эйрос высокомерно задрал нос и надменно произнес:

— Я сын короля Светлых земель, а значит мы одного положения, поэтому я, как равный, имею право ее называть по имени!

— Не смейте, задаваться! — резко ответил Кассиэль, под моим красноречивым взглядом убирая меч в ножны. — Никогда дроу не будет равен человеку, чьим бы сыном он не был! — После чего дроу направил своего скакуна в сторону, тем самым говоря, что спор на этом закончился.

— Эйрос, — позвала я, и когда принц повернулся ко мне, продолжила: — Он прав. Когда мы путешествуем втроем, то это приемлемо, но в Лэстэрине подобного рода обращения непозволительно, особенно, на глазах у дроу.

— Я понял, — ответил он, кивнув головой, а потом с легким смешком сказал: — Не будет ли для Вас слишком утомительно, Эш'шэр Юэнн, рассказать мне о Лэстэрине?

Мы переглянулись, в его глазах виднелся смешок и удовольствие от подобной игры.

— Что Вы, Эйрос Найм, я с великим удовольствием расскажу Вам об этом городе, — весело ответила я. — Как бы слово "лэстэрин" не звучало красиво, но по правде "лэст" — обозначает дом, "эрин" — муравей, а вместе они читаются как муравейник.

— Муравейник?! — закричал удивленно Эйрос, от возмущения чуть не съехав с седла. — А я-то думал, что "лэстэрин" значит город сияния душ.

— Это все из-за Ваших прогулов уроков по языкам, Эйрос Найм, — с нескрываемым возмущением сказал Котена, тоже вступая в нашу игру.

— У меня были дела поважнее, виконт Селиндерчь! — надменно проговорил Эйрос, раздраженно сложив руки на груди.

— Знаем мы о Ваших важных делах, Эйрос Найм, — осадил его Котена. — Полагаю, эти важные дела представляли собой охоту и просиживания денег в тавернах с сыном графа Беримара?

— Еще бы Вам не знать о них, виконт Селиндерчь, — уже осаждал мага принц, — ведь в тавернах Вы просиживали деньги с нами!

Я хохотнула в кулак, из-за чего светлые перевели на меня удивленные взгляды.

— Вам кажется это забавным, Эш'шэр Юэнн? — с любопытством спросил Эйрос. — Неужели Вам тоже доводилось прогуливать уроки в тавернах?

— Нет, не доводилось, — ответила я, сгрызая последнюю сливку. — У меня были слишком строгие учителя, которые при малейшем неподчинении наказывали меня.

— Они смели поднимать на Вас руку? — тут же сыграл серьезность и злость принц, да так натурально, что я бы поверила, не пляши веселые чертенята у него в глазах.

— Они бы не посмели, пойти на такое, — успокоила его я. — Просто задавали мне уйму заданий, над которыми порой я просиживала ночи напролет.

— Мой учитель магии тоже был серьезным и непреклонным человеком, — вдался в воспоминания Котена. — Порой мне казалось, что ему, вообще, неизвестно понятие сострадание. И я часто удивлялся, как его только терпит жена, которая была чистым и искренним человеком. Но со временем я понял, что учитель хороший человек, просто к магии нужно относиться очень серьезно и осторожно, чему он собственно меня и научил.

— А у меня была одна учительница, которая в наказание заставляла меня рассказывать последовательность правящих королей Светлых земель, начиная с распада Альбионии.

— Почему светлых? — с недоумением спросил Эйрос, задумчиво нахмурившись. — Ведь вы темны.

— Потому что светлые живут меньше, а значит, короли у них меняются чаще, — объяснила я, пожав плечами. — Что не скажешь о темных.

— И ты, правда, могла рассказать кто за кем правил в Светлых землях? — восторженно спросил принц. — Ничего себе! Я всегда удивлялся, зачем нужно это знать и, по правде, дальше своего прадеда и не помню кто там правил.

— Я уже тоже всех не помню, — призналась я, хотя меня очень порадовало удивление принца. — Но когда-то могла перечислить всех, начиная с Кая и заканчивая твоим отцом.

— А в скором времени будешь заканчивать уже мной! — заносчиво сказал Эйрос, весело улыбнувшись мне, и в эту минуту он походил на простого девятнадцатилетнего мальчишку. — Главное, чтоб ты мне поскорей невесту украла!

— Хм, — предупредительно кашлянул в кулак Кассиэль, от чего мы поняли, что забылись и вновь перешли на панибратское "ты". — До Лэстэрина осталось минут пятнадцати, — оповестил он нас.

— Наконец-то! — с нетерпение сказал Эйрос, и в эту минуту я разделяла его нетерпение.

Прошло уже два года, как я была тут.

Мне вспомнились огромные пещеры Лэстэрина, в стенах которых выдолблены аккуратные домики, напоминающие мне в детстве грибы, поросшие на стволах деревьев. Каменные скульптуры выдолблены в стенах и рассказывающие историю нашего рода. Подземные лужайки, где находятся цветы и кусты, которые растут только во тьме, привлекая ночных бабочек своим тусклым светом. Сады, где пасутся животные, огороды, где, не смотря на трудность, выращиваются овощи, подземные озера с искрящимися рыбками. И свет Душ — это магический камень, наполняющий Лэстэрин не только светом, но и магией, дающей жизнь этому муравейнику.

Еще я вспомнила улыбку брата, непосед племянников, веселый смех Юриэнны, надменное лицо матери.

— Мы на месте, — вывел меня из воспоминаний голос Кассиэля.

Мы находились возле больших бронзовых ворот, подле которых стояли на посту двое стражей.

— Назовитесь, — потребовал один из дроу, обнажая меч.

— Глава ищеек Кассиэль с четверыми воинами, вернулся в связи с сопровождением Эш'шэр Юэнн, — ответил дроу, спешившись.

Мы вторили за ним, после чего ко мне подошел стражник.

— Извините, Эш'шэр Юэнн, но Вы должны предъявить мне печать.

Я кивнула и, сделав пару пасов рукой, открыла часть своей ауры, где находилась печать, подтверждающая мою подлинность.

Мы не используем кольца, медали и прочие безделушки, которые легко можно потерять, украсть или подделать. Мы, а точнее на нас, проводят обряд, в котором мать вырисовывает на ауре ребенка собственной кровью печать, которую скопировать или подделать невозможно.

— Спасибо за понимание, Эш'шэр Юэнн, — поклонился мне стражник, — и извините за доставленное неудобство.

Дроу перевел взгляд на светлых, и я поспешно сказал:

— Они мои гости и ответственность за них я беру на себя.

— Как Вам будет угодно, Эш'шэр Юэнн, — вновь поклонился стражник, после чего прошелся к воротам и тихо насвистел незнакомую мне мелодию.

Створки ворот открылись, и нашему взору предстал длинный туннель с вставленными в железные, вбитые в стены кольца факелами.

Был уже полдень и солнце нещадно пекло наши головы, поэтому как только мы въехали в туннель, то нас окружила спасательная прохлада.

Самое замечательное в пещерах то, что летом там прохладно, а зимой не холодно. Особенно, в наши затяжные и ветреные зимы, когда ветер, бывает, и крыши домов сносит.

Факелы тускло чадили, давая света именно настолько, чтоб увидеть землю под ногами. Но, не смотря на это, пару раз я все же споткнулась, а принц чуть носом землю не пропахала, благо, его успел поймать уверенно шагающий рядом маг.

Туннели, ведущие в Лэстэрин, представляли собой настоящий лабиринт, но Кассиэль уверено вел нас по ним. Прямо, налево, вновь прямо, налево, право... Я так и не запомнила дорогу, хотя не так уж и часто я тут появлялась, что не удивительно.

— Хейса, — шепотом позвал меня Эйрос, дернув за рукав.

— Что? — спросила я, повернув в его сторону голову.

— Что это такое? — Указал принц пальцем вверх.

Я подняла голову и встретилась взглядом с красными глазами-бусинками.

— Это летучие мыши, — объяснила я. — Они нападают на чужаков, но так как вы идете с нами, то бояться нечего.

— Ничего себе мыши, — пораженно пролепетал принц, изумленно смотря на летучую мышь размером с теленка. Она как раз зевнула, открыв вид на острые зубы.

Еще один поворот и мы оказались возле вторых ворот, которые, в отличие от первых, были с вырезанным рисунком: двое дроу боком стоят друг напротив друга, прижав свои ладошки вместе.

Кассиэль насвистел мелодию, и створки медленно стали разъезжаться в стороны.

Вот сейчас мы войдем в них и увидим огромную пещеру, где находиться главная площадь, аккурат которой с потолка свисает перевернутый храм Душ, где в башне сверкает душа Лэстэрина.

Мы сделали шагов десять и в ужасе застыли.

В Лэстэрине стояла кромешная тьма.

* * *

— Сестренка! — закричал радостно Вальмир, подбегая и крепко обнимая меня. — Как я рад тебя видеть!

Я, обняв его в ответ, сказала:

— И я тебя, братишка.

Он отстранился и, переведя взгляд за мою спину, с удивлением спросил:

— Эйрос Найм? И... — брат осекся и перевел на меня внимательный взгляд.

Принц подошел к нам, протянул руку и ответил:

— Рад встречи, Нэр Эш'шэр Вальмир.

Мужчины крепко пожали друг другу руки, после чего брат произнес:

— Прошу простить меня, Эйрос Найм, но Вы прибыли не в слишком подходящее время. Поэтому прошу пока расположиться в гостевом доме.

— Я понимаю, поэтому проявлю терпение, — ответил Эйрос.

Брат подозвал двух охранников, после чего приказал им:

— Проведите гостей. — Когда принц с магом ушли, Вальмир негромко добавил: — Кассиэль, следи за ними.

В ответ раздался тихий голос дроу:

— Будет исполнено.

Вальмир взял меня за руку, после чего мы направились в его кабинет.

Как непривычно было вместо света камней видеть свечи, факелы и "светляков" — небольшие, магические шарики, летающие под ногами.

Камень Душ не просто светил в центре храма, он еще давал энергию множеству других камней, которыми Лэстэрин был усеян словно шахта самоцветами. Поэтому здесь было светло как днем в любое время суток.

Мы вышли из дома встреч гостей и по выдолбленной в стене лестнице поднялись двумя домами выше.

Замков в Лэстэрине не было. Только прекрасные, вырезные в стенах дома, украшеные скульптурами и мозаикой из камней. Порой мозаикой были выложены удивительные картины, которые менялись из-за смены цветов камней.

Но эту красоту поглотил мрак.

А мне так хотелось показать светлым самые красивые дома и статуи, волшебство переливающихся всеми цветами радуги камней, необычность ночных цветов и бабочек. Поводить их по туннелям, где записана наша история. Толкнуть принца в озеро и посмотреть, как он отреагирую на плывущих к нему светящихся рыбок. Сводить их в храм и похвастаться перед магом камнем Душ.

Но души в Лэстэрине больше нет.

Кабинет брата представлял собой небольшой домик на две комнаты. В тусклом свете фонарей дом казался каменным выступом чудной формы, но я помнила и украшенную крышу, на которой камни были выложены в форме солнца, светившиеся ярким желтовато-оранжевым светом. И голубые "волны" на стенах с большим трехмачтовым кораблем, чьи белые паруса каждый час меняли свое положение, словно ими и впрямь управлял ветер.

Возле двери стаяли два стражника, державшие в руках мечи, отражающие свет факелов. Зайдя в дом, брат сказал мне: "Располагайся", а сам вышел в соседнюю комнату.

Осмотревшись, я обнаружила, что в комнате за два года ничего не изменилось. Те же плетеные из лозы кресла, стол и кушетка с матрасом из гусиного пуха. В середине комнаты находился круглый очаг для магического огня, так как настоящий здесь разводили не часто, а магический мог греть получше живого. Несколько полок с книгами висели на стене по левую сторону входных дверей. По правую же сторону полки были усеяны свитками и разными безделушками. Шкатулочки, камни разных размеров и цветов, большой паук в заставшем янтаре, переливающиеся бусинки на нитке (наверное, кто-то из детей забыл), маленькие, каменные статуэтки грифонов (кстати, из набора шахмат, которые я подарила ему на день рожденья), пяльцы с незаконченной картиной фиолетовых ирисов (это скорей всего принадлежало Юриэнны) и множество других вещичек. На самой высокой полке стояла ваза, а на ее горловине ребром висела корона, сверкающая желтыми камнями словно кошка глазами.

Это зрелище меня очень позабавило. Хотя не зря говорят: "Хочешь, что-то спрятать — положи на самое видное место!".

Дверь во вторую комнату была закрыта, но я помню, что там находилось несколько шкафов, рабочий стол, стулья и огромное зеркало. Окон же в комнатах не было, но была еще одна дверь, а за ней туннель, тянувшийся в другой дом, куда ходят по нужде.

Присев в кресло, я взяла лежавший на столе свиток, рефлекторно прочитала первый абзац. В нем описывалась статистика выращенного урожая за последние пять лет и от нечего делать я продолжила его читать.

— Давно не виделись, Хейса, — вдруг раздался мелодичный голос возле уха.

Вздрогнув от неожиданности, я импульсивно кинула свиток обратно на стол, а затем оглянулась. Но лицо, которое я увидела, заставило меня нахмуриться.

— О, я вижу, ты так же меня не рада видеть, как и я тебя, — продолжил он, облокотившись локтями на спинку кресла.

— Ты как всегда прав, Мориган, — ответила с раздражением я.

Мориган, как всякий эльф, был белокожий, беловолосый и красивый, а еще самовлюблен, высокомерен и надменен.

Тут зашел в комнату брат, что-то держа в руках. Присмотревшись, я увидела небольшую, деревянную шкатулку и опаленный сверток. Положив вещи на стол, брат удивлено посмотрел на нас, нахмурился и спросил:

— Мориган? Чем обязан?

— В общем-то, ничем, — пожал эльф плечами. — Я просто увидел графиню Ванден'лайн, вот и решил поздороваться.

— Ох, я так польщена! — театрально приложив руку ко лбу, воскликнула я. — Наверное, сейчас я должна упасть в обморок от волнения?

— Главное не на меня, — высокомерно ответил эльф.

— Мориган, Юэнн, да довольно уже вам! — со смешком сказал брат. — Вы мне моих детей напоминаете.

— Я рад, что смог тебя позабавить, Вальмир, — с угрюмой усмешкой ответил эльф, — но мне уже пора.

Он развернулся и уже хотел выйти, как я сказала ему вдогонку:

— Я встретила Элиана.

Мориган застыл и, не оборачиваясь, холодно спросил:

— И не убила? Как это не похоже на наследницу графа Ванден'лайн!

От злости и бессилия я сжала кулаки, через зубы пошипев:

— Я не виновата, что мой дедушка убил Изабель!

Повернувшись, эльф кинул на меня злой взгляд и с ненавистью сказал:

— Изабель? Ты же говорила, что это была не Изабель, а всего лишь тварь, укравшая ее тело! — С каждым словом он делал шаг в мою сторону, от чего расстояние между нами резко сократилось.

— Мориган, прошу, успокойся! — Встал брат между нами, хотя, скорее, просто пытался заслонить меня от эльфа. — Юэнн не виновата в смерти Изабель, поэтому довольно ее в этом обвинять!

Вот только эльф, казалось, не слышит Вальмира.

— Что же ты Элиана не убила? — продолжал с ненавистью говорить он. — Ведь он такая же тварь!

Я опустила голову, разжала кулаки и еле слышно прошептала:

— Я думала, ты будешь рад, узнав, что Элиан жив.

Молчание давило на уши. Я хотела, чтоб он, хоть что-то сказал, но... лишь громкий хлопок двери был мне ответом.

Когда-то я, Мориган, Изабель и Элиан были друзьями. Пока Изабель не постучалась в дверь замка графа Ванден'лайн и не потребовала бой за освобождение Акона. Спустя два месяца исчез и Элиан, а Мориган так и не смог простить мне то, что я не помешала дедушке. Но он ведь не видел то, что видела я. Как на месте миниатюрной, голубоглазой эльфийки, которая большее всего любила запах хвои, пасмурное небо перед грозой и вареники с клубникой, появляется здоровенное, зеленое чудовище, которое хочет лишь одного — смерти моего дедушки. Тогда я, застывшей статуей стояла на хребте стены, со страхом, ужасом и болью наблюдая за боем на сожженном пустыре. Потом я много раз перекручивала тот случай в голове, уверяя себя в том, что поделать я ничего не могла... Но это всего лишь жалкая попытка оправдания.

Никогда не забуду, как Мориган посмотрел на меня, когда узнал о кончине Изабель. В его газах не было ни злости, ни ненависти, ни боли. Лишь ужасная пустота, пожирающая все его чувства и эмоции. А затем он спросил: "Кто ты? Темная или дроу?".

Темные ненавидят драконов из-за того, что они встали на сторону людей, а род Лайна держат их короля в клетке. Но дроу относятся к драконам приемлемо, а эльфы так и вообще помогают обретать новые тела.

Так кто же я? Несуразный вид с внешностью дроу и душою темной? Или что-то большее, зарытое на дне непонимания?

— Юэнн, ты в порядке? — ласково спросил брат, положив мне руку на плечо и тем самым выводя меня из задумчивости. — Мориган знает правду и понимает, что ты не виновата. На самом деле он злиться на себя, ведь он любил ее, а на тебе только вымешивает свою злость. Так что не нужно его ненавидеть за это.

— Кто еще кого должен ненавидеть, — ответила я, а потом, чтобы сменить неприятную мне тему, с раздражением спросила: — Оборотни, теперь эльфы. Какие еще существа я могу повстречать в Лэстэрине?

Брат если и заметил мое раздражение, то виду не подал.

— В Лэстэрине находятся еще делегации с главами вампиров, рефаимов и валькирий, — ответил он, а потом со смешком добавил: — И светлых, благодаря тебе.

— И что за повод? — спросила я с удивление.

Чтобы к нам решили приехать в гости делегации с монархами аж четырех стран, было странно, но чтоб мать их впустила, было, вообще, на грани невероятного и абсурдного!

— Юбилей нашей матери, — с непониманием ответил Вальмир, а потом как посмотрит на меня прищуренными глазами. — Ты не поэтому вернулась в Лэстэрин?

Светлый! Я совсем забыла о дне рожденье матери! Ей ведь сегодня триста лет исполнилось.

— Поэтому, — солгала я, смотря на брата честными-пречестными глазами. — А какая еще может быть причина?

Вальмир грозно сложил руки на груди и улыбнулся такой улыбкой, которую обычно использую я, когда злюсь на Илиса и Мейгиру.

— Юэнн, я же чувствую, что ты врешь! — Брат дал мне звонкий подзатыльник, а затем как разорался: — Как ты могла забыть? Я понимаю, что в Лэстэрине ты появляешься нечасто, да и мать ведет себя неправильно. Но ведь она дала нам жизнь и к ней должна быть хоть капля уважения! Ты хоть число моего дня рожденья помнишь? — Увидев мой насмешливый взгляд, он запнулся и с улыбкой добавил: — Да, глупый вопрос.

— Вальмир, извини!

Я знала, что стоит перед братом состроить расстроенную мордашку с поджатыми губами и раскаивающимся взглядом, и он все простит, поэтому не раз пользовалась подобным приемом.

Брат вздохнул, покачал головой, а после ответил:

— Главное, что ты пришла. — И указав рукой на кушетку, сказал: — Присаживайся.

Я присела в кресло, брат напротив меня, скрестив руки в "замке", указательными пальцами стукая друг об друга.

Хоть мы с братом и были близнецами, но он родился на пару минут меня раньше. Поэтому, по правилам, именно он и должен занять трон после матери. По внешности мы с ним почти ничем не отличались (не считая наличия женских и мужских признаков), даже рост, ширина плеч, походка были одинаковы и волосы у обоих коротко стрижены. Правда в талии я была тоньше и то, что пониже было побольше. Да и лица, если приглядеться были разные. Во-первых, глаза у брата более открытые, у меня же форма миндалевидная. Во-вторых, нос у брата широкий, у меня более удлиненный. В-третьих, форма лица у брата треугольная, но более выделяющиеся скулы и удлиненный подбородок, а у меня лицо овальной формы, скулы не так выделены и не такой четкий подбородок. И не смотря на наличие стольких отличий, некоторые нас порой путали.

— Что случилось в Лэстэрине? — спросила я, так как брат, упершись взглядом в свои пальцы, молчал.

Вальмир вздохнул и, откинувшись на спинку кушетки, принялся рассказывать:

— Вчера мы завтракали в Общем Доме. Мать, я, Юриэнна и монархи с наследниками остальных делегаций. Все случилось мгновенно, Юриэнна схватила нож со стола и... — брат замолчал, вновь устремив взгляд на руки. — Я думал, что мне просто повезло. Успел, заслониться рукой и нож вошел в плечо. Но оказалось, что главным было не мое убийство. Пока все всполошились в попытке найти Юриэнну...

— Постой, — перебила я брата. — А охрана? В общем доме было столько существ, и никто не смог остановить ее?

— Она воспользовалась этим, — ответил Вальмир, подтолкнув ко мне слегка опаленный свиток, который он принес из другой комнаты.

Стоило мне его развернуть, как он выпал у меня из рук.

— Юэнн, что такое? — Вальмир вскочил, подбежал ко мне. — Тебе плохо?! Что случилось?! Дать воды?! Лекаря позвать?!

— Воды, — осипшим голосом попросила я.

Брат выбежал из комнаты, а я трясущимися руками вновь взяла свиток.

Вернувшись, Вальмир застал меня за внимательным изучением свитка.

— Ты узнала эти руны? — тут же стал серьезным брат.

— Иди сюда, — ответила я, не отрывая взгляд от бумаги с застывшими чернилами.

Он подошел, поставил кружку с водой на стол и, присев в соседнее кресло, придвинулся поближе.

— Это руны безликих, — ответила я на вопросительный взгляд брата. — Я узнала некоторые руны.

— Безликих? — задумчиво переспросил он. — Тогда понятно, почему мы их не узнали. Дроу с безликими не имеют ничего общего. Я о них слышал только от тебя, Азирии и Ивильмиры. Постой! — вдруг закричал брат, схватив меня за руку. — Это они ведь умеют изменять свой облик?

— Да, — ответила я. — Это одна из их способностей. Говорят, этой силой наделила их сама Хозяйка Порока, чтоб они могли затеряться среди существ, выискивая грехи.

— Мне это не интересно! — отмахнулся брат, после чего выхватил у меня из рук свиток и внимательно на него посмотрел, словно в нем была написана отгадка этого происшествия. — Главное, я убедился в невинности Юриэнны!

Я тоже не верила в то, что жена брата могла попытаться, его убить. Особенно, с учетом некоторых нестыковок, в которых явно были замешаны безликие. Но это были лишь мои предположения, а вот какие имеет Вальмир?

— Почему ты так в этом уверен? — как мне не хотелось, но этот вопрос я все же задала.

Брат отложил свиток, взял кружку с водой, отпил, а затем сказал:

— Она была беременной.

— Что?! — пораженно воскликнула я.

Вальмир сник, опустил голову и что силы сдавил кружку в руках.

— Об этом не знала даже мать, только мы вдвоем, — продолжил он голосом полным боли. — Мы хотели рассказать сегодня на празднике, но... — Он вдруг выронил кружку из рук, которая тут же разбилась об пол, схватил мои плечи, сжал и, посмотрев на меня взглядом полного не понимания, спросил: — Неужели безликие так досконально могут копировать существ? Мы с ней были женаты десять лет, и если бы это была не она, то я б почувствовал! Но я ничего не почувствовал и не заметил. Только когда она воткнула в меня нож, я понял что это не Юриэнна!

— Так значит, ты веришь в ее невиновность только из-за беременности? — с недоумением спросил я, если, честно, думая, что у него есть еще какие-то доказательства, посущественнее.

Брат, выпустив мои плечи, осуждающе на меня посмотрел.

— Дело не только в том, — продолжил он. — Если бы она хотела меня убить, то у нее времени было предостаточно. Но дело было все в камне Душ. Как известно, камень Душ дает энергию другим камня, которые и освещают Лэстэрин. Но они начали гаснуть спустя четыре часа после исчезновения Юриэнны. Тогда-то я и понял смысл моего так называемого "покушения". Пока все находились в суматохе, его украли.

— Но как можно было, не заметить пропажи камня Душ? — с непониманием сказала я.

Я понимала еще, как остальные камни могли недолгое время светиться без главного источника энергии. Но как можно было, не обратить внимание на пропажу самого яркого света в башне храма Душ, для меня было непонятно.

— Из-за вот этого, — ответил брат, открывая шкатулку, которую он принес вместе со свитком.

В ней на красном бархате лежал камень размером с мой кулак, который светился тускловатым светом.

— Я не знаю, что это за камень, но он светился не хуже камня Душ, а сегодня с утра начал тускнеть.

Камень Душ представлял собой отшлифованный, восьмиконечный камень в золотой оправе, размером с детский кулачок. Если бы он не светил так ярко, то его можно было носить на шее как украшение. Этот же был не отшлифован и напоминал обычный камень, найденный на обочине дороги, но светящийся изнутри. Только вот он не наделял Лэстэрин светом на протяжении многих веков.

Подтянув к себе шкатулку, я взяла камень в руки, и он тут же стал светить ярче.

— Сестра! — закричал брат, закрыв глаза ладошками.

Я поспешно положила камень на место, закрыв его в шкатулке, так как мне свет не доставлял никакого неудобства.

— Все нормально? — обеспокоено спросила я, придвинувшись к брату поближе, чтоб убедиться в том, что с ним все в порядке.

— Да-да, — поспешно ответил он, быстро моргая. — Просто ослепило на секунду. Но что это было?

Я окинула шкатулку задумчивым взглядом, в непонимании закусила губу и ответила:

— Камень хранителей.

— Что? — с удивлением спросил Вальмир, переводя непонимающий взгляд с меня на шкатулку. Глаза уже пришли в норму, правда, белки покраснели, словно он несколько суток не спал. — Я никогда о таком не слышал.

— Еще бы, — усмехнулась я, — хранители намного загадочнее безликих.

— Ты так говоришь, как будто не являешься хранителем, — с непонимание сказал брат, нахмурившись.

— Хоть я и являюсь хранителем, но о своей способности я знаю только то, что наблюдала сама в себе. Не знаю, поймешь ли ты меня. Просто о хранителях очень мало существует записей. Неизвестно, как они появились и почему. Ведомо только то, что эти существа наделены способностью поглощать энергию и управлять ей. О том, что хранители могут наполнять энергией артефакты, давать энергию для лечения, пополнения магического резерва у существ и... — я запнулась, кашлянула в кулак и смущенно опустила взгляд на разбитую кружку, — как говорит Илис: "Со мной неделю можно заниматься любовью, не уставая" — я узнала по личному опыту.

— А Илис так говорил тоже из личного опыта? — в голосе брата отчетливо слышалась угроза, и я прямо чувствовала, как он буравит меня разъяренным взглядом.

— Нет-нет, — поспешно сказала я, замахав головой. — Он это из наблюдений.

— Хейса, ну когда ты, наконец, остепенишься и выйдешь замуж? — со вздохом спросил брат, наградив меня осуждающим взглядом.

— Вальмир, и ты туда же! — обижено воскликнула я, с мольбой посмотрев на брата. — Прошу, не доставай меня хоть ты. Мне и так постоянно женихи покоя не дают.

— Хорошо, я не буду, — опять вздохнул брат, а потом так скосил взгляд в сторону и словно ненавязчиво сказал: — Сегодня на празднике будут присутствовать наследники четырех королевств, быть может, тебе кто-то придется по душе?

— Вальмир, — предупредительно прошипела я.

— А что я? — уж очень правдоподобно удивился брат, а потом, вдруг как зыркнет на меня своими глазами, медленно так протягивая: — А что у тебя с Эйросом Наймом?

— Я потом тебе все расскажу, — пообещала я, — а то мы отвлеклись. Так вот о хранителях. Как ты понимаешь, большую часть знаний о хранителях я узнала от себя самой. В книгах информации мало, а самих хранителей еще меньше, так что и обмениваться информацией не с кем. Я за свою жизнь встретила лишь двух хранителей: одного старичка, с которым меня познакомил дедушка и младенца в утробе одной девушки. И если первый хранитель мне смог помочь, то, как ты понимаешь, младенцу самому нужна будет помощь. О подобном камне, — кивнула я на шкатулку, — мне и рассказал старик. Этот камень служит для хранителей, как блокирующее заклинание для магов, потому что он способен поглощать энергию хранителей, перерабатывая ее в свет. Его используют молодые хранители, не умеющие еще утихомиривать свою энергию, так как для этого нужно учиться, подавлять сильные эмоции, или энергия может выйти из-под контроля и навредить кому-нибудь.

— Я и не думал, что быть хранителем может быть трудно, — тихо сказал брат, взяв мою руку. — Порой я тебе завидовал, ведь хранители — сильнейшие существа магического вида, а ты вдобавок была не обременена постоянной учебой и наставлением взрослых. Я очень грустил, когда ты уехала, но и завидовал твоей свободе. — Он с грустью на меня посмотрел и сжал мою руку сильнее. — Прости меня за это, сестренка.

Я понимала, что эта грусть связана не только с его словами, но и с недавними событиями. Я даже представить не могу, какую боль он испытывает, заставляя себя улыбаться и вести подобающе будущему королю. Ведь если та Юриэнна была фальшивкой, то его жена с не родившимся ребенком сейчас находится в опасности, или вообще мертва. Но брат держится, хотя я уверена, что он отдал бы все, лишь бы узнать, что Юриэнной в порядке.

— Иди сюда, — сказала я, обняв брата. — Все будет хорошо, — прошептала я ему, он крепко сжал меня в своих объятьях. — Я уверена все наладится и образумится, главное, верить.

— Ты права, — ответил брат, выпуская меня из объятий. — Притом на ее поиски отправилась Ивильмира, а она мастер находить спрятанные вещи, да еще ее ирусан.

— Ивильмира? — спросила я с удивлением. — Она тоже была тут?

— Она пришла недавно с двумя людьми, чтоб найти способ уничтожить проклятье, которое связывает ее с одним мужчиной— объяснил брат, а потом так возмущенно добавил: — Ивильмира пришла со священко, ты со светлыми. Кого и с кем мне ожидать в следующий раз? И кстати, откуда, ты знаешь виконта Селиндерчь? — вдруг серьезно спросил Вальмир.

— Он прибыл ко мне с принцем, — в непонимании ответила я. — А что такое?

— Не важно, — отмахнулся брат и слегка улыбнулся. — Давай, подведем итоги. Безликий под личиной Юриэнны отвлекает внимание ложным покушением, потом применяет этот свиток и исчезает...

— А, кстати, как именно она его применила?

— Открыла и исчезла, — ответил брат, вновь взяв свиток в руки. — И это очень странно. Хоть я и не обладаю магией, но даже мне известно, что для применения подобных свитков нужно время. Но она его не читала, просто открыла и исчезла словно пар, растворившийся в воздухе.

— К сожалению, мне немного известно о рунах безликих, но у меня есть один знакомый, который мне может помощь. Так что руны со свитка я перерисую. Продолжай.

— Так вот. Когда она исчезла, все, конечно же, были потрясены, а монархи остальных делегаций выделили нам в помощь небольшие отряды, которые отправились, прочесывать лес в поисках следов Юриэнны, а дроу же пошли обследовать пещеры. Ведь у каждого телепорта есть радиус ограничения, а туннели, ведущие к поверхности, занимают от трех до пятнадцати километров в длину. Притом мы сразу же послали сообщения стражам ворот, но никто не видел ее. Так же на ее поиски отправилась Ивильмира со своим ирусаном и спутниками. Через четыре часа начали гаснуть камни в пещерах Лэстэрина, и мы сразу же направились в храм Душ, где и увидели этот камень хранителей, — брат замолчал, а потом задумчиво спросил: — Кстати, ими могут пользоваться лишь хранители, или и те, кто наделен магией?

— Да, ими могут пользоваться и те, кто магией наделен, — ответила я, понимая ход мысли брата. — Но чтобы заставить этот камень гореть так долго, нужно опустошить резерв пары магов, или применить небольшое усилие хранителя.

— Значит, помимо безликих, здесь замешаны и хранители? — Брат, переведя на меня взгляд полный надежды, воодушевленно спросил: — А ты можешь определить, кому принадлежит энергия?

— Ты не понимаешь. Энергия — это не магия, по отпечатку которой можно и отследить того, кто ее использовал, — ответила я со вздохом. — Хранители ведь, как таково, не пользуемся магией. Точнее магия — это определенное состояние энергии, которое может использоваться с помощью заклинаний. Хранители же используют чистую энергию, которую существа, наделенные магией, не способны ощущать. Использовать — да, но чувствовать — нет. Но отследить энергию — невозможно. Даже сейчас я ощущаю ее просто, как обычную энергию, а значит камень действительно зарядил хранитель.

— Как же все сложно и запутано, — задумчиво изрек брат, взворошив волосы на голове. — Я, вообще, не могу понять, зачем им сдался этот камень! Второй Лэстэрин, что ли построить хотят?

— Тут ты не прав, — ответила я, буравя шкатулку со свитком внимательным взглядом. — Камень Душ чем-то напоминает способности хранителей, только он наполняет Лэстэрин живой энергией, помогающей этому месту жить и развиваться. Без этого камня в скором времени все погибнет.

— Я это и сам понимаю! — резко ответил брат, сжав кулаки. — Просто, я так зол, что готов виновников всего этого разорвать собственными руками! И обиднее всего то, что единственное, что я сейчас должен делать — это вымучено улыбаться перед монархами соседних королевств на сегодняшнем празднике, тем самым показывая, что у нас все хорошо!

— Это тебе мать приказала? — с горькой усмешкой спросила я, заранее зная ответ.

— Да, — ответил Вальмир и глубоко вздохнул. — "Ты, как будущий король Лэстэрина, не должен, показывать слабость перед другими монархами! Ты ведь не хочешь, опозориться и заклеймить себя бесхребетным червем? Дроу всегда славились своей выдержкой, и я не потерплю, чтоб из-за какого-то мальчишки над нами потешались!", — перекривил он мать, отчего я тихо хохотнула, вот только веселья в смехе не было. — Так что сегодня я должен, с фальшивой улыбкой принимать лживые соболезнования, а завтра с утра выдвигаться на встречу с Ивильмирой и вместе с ней отправиться на поиски своей жены. Но довольно об этом, лучше расскажи мне, как ты познакомилась со светлыми.

Я откинулась на спинку кресла и со вздохом начала:

— Все началось с того, что ко мне в замок вломился принц в поисках якобы украденной подлым некромантом принцессы...

* * *

— Значит, вот что случилось, — пробормотал Эйрос, задумчиво закусив нижнюю губу, а потом с каким-то угрюмым смешком добавил: — Обычно стараются подстроить именно так, чтоб убить наследников, а тут покушение использовали как отвлечение внимания. Глупо как-то.

— Не глупо, — резко ответила я, — а очень умно!

Я уже жалела, что рассказала принцу историю похищения камня Душ. Хотя он все равно бы узнал от кого-то другого. Сплетничать любят везде и Лэстэрин не исключение. Вот только я не знала, что он не посочувствует нам, а будет насмехаться.

— Извини, — тихо сказал Эйрос. — Я не хотел тебя обидеть. Просто, на меня чаще всего покушались, именно чтобы убить, а не отвлечь внимание. — Он замолчал, задумчиво уставившись на свечи в канделябре.

Мы находились в одном из домов для гостей, в спальне принца. Комната была небольшой, и все в ней было сделано со вкусом и выдержано в стиле дроу.

Большая кровать из дуба была с вырезанными причудливыми картинками летучих мышей, у которых вместо глаз были вставлены мелкие, красные камни, которые загадочно сверкали в огнях свечей. Рядом стоял небольшой трельяж и сундук, над которым умелыми руками поколдовал деревянных дел мастер, вырезав на крышке причудливую картинку. По левую сторону двери стоял небольшой стол, на который Эйрос сложил свои вещи. Была еще пара полок над столом, но они пустовали. Стены были завешаны зелеными коврами с вышитыми желтыми цветами ибирсов. А потолок был усеян камнями, которые должны были сверкать желтым светом словно звезды на ночном небе. Здесь окно было. Большое, с открытыми створками рамы, оно было занавешено желтым тюлем и занимало почти всю стену напротив кровати, открывая вид на главную площадь Лэстэрина, так как дом находился на верхнем уровне, почти у потолка пещеры.

Я удобно устроилась на подоконнике, который был накрыт небольшой периной с двумя круглыми подушками.

Вообще-то, это была женская спальня. В доме имелось три комнаты: небольшая гостиная и две комнаты, одна из которых была сделана для женщин, а другая — для мужчин. И мне кажется, Эйрос выбрал это комнату именно из-за окна, так как во второй комнате оно располагалось левее площади, и вид оттуда был не такой красивый.

Я грустным взглядом обвела площадь и дома, располагающиеся на другой стороне пещеры. Главная пещера вновь освещалось светом, только теперь не тысяч камней, а факелов и свеч. Живой огонь горел ровными языками пламени и тихо трещал, вот только он словно выворачивал Лэстэрин на изнанку, скрывая его необычность и волшебство.

Неожиданно для самой себя, я вдруг тихо заговорила:

— Знаешь, у того дома, в который нас привели для ожидания брата, каждый час менялся цвет камней, благодаря чему можно было узнать, который сейчас час. А у дома левее, крыша было выложенная мозаикой голубых бабочек, и камни там постоянно мигали, словно бабочки порхали. А вон у того дома, — указала я рукой, хотя и понимала, что принц, сидя на кровати, вряд ли мог увидеть, куда я указываю, — мозаика была в виде стада пасущихся единорогов. В детстве я боялась мимо него проходить, так как Азирии при первой нашей встрече сказала мне, что единороги едят детей. А рядом у дома стена была в мозаике, на которой была полянка из елок, усыпанная снегом, притом белые камни искрились там словно снег на солнце. А вон на том доме мозаики не было, но там рамы окон и двери были вырезаны красивыми птицами, у которых хвосты сверкали разноцветными камнями. Вон там были олени, там цветы, там персиковые деревья, а там виноград... — я все говорила и говорила, рукой указывая на дома, которые сейчас казались мне обычными, угрюмыми домами... мертвыми домами, наполненными живым огнем.

Я говорила и говорила, пока Эйрос вдруг не схватил меня за талию и не дернул на себя, обхватив в кольцо своих рук, а затем я услышала его тихий шепот:

— Лэстэрин и, вправду, самое удивительное место, в котором мне, благодаря тебе, удалось побывать. — Он еле ощутимо поцеловал меня в щеку, а одна его рука погладила меня по голове. — Спасибо.

Вот опять он ведет себя со мной словно я маленькая девочка! И самое обидное, что от этого и впрямь мне становилось легче!

Подняв голову, я столкнулась с ошарашенным взглядом красных глаз, от чего резко отпрянула от принца. Эйрос удивленно на меня посмотрел, но потом проследил за моим взглядом и, увидев застывшую в дверях дроу, нахмурился.

— У дроу разве не существует обычая, стучать в дверь, перед тем как входить в чужую комнату? — холодно спросил принц, а его глаза с ледяным высокомерием смотрели на девушку.

— Простите, — сказала дроу, склонившись в глубоком поклоне.

Интересно, знает ли принц, что своим высокомерным видом он получил уважение этой служанки? Уж так было принято у дроу, что чем высокомернее и надменнее наследники королевских кровей ведут себя, тем больше уважения они получают. Стоило принцу повести себя хоть немного иначе и вечером по всему Лэстэрину ходили бы слухи о ничтожности отпрысков Светлых земель. Именно поэтому Кассиэль с пренебрежением относился к Эйросу, так как тот повел себя вчера не очень по-королевски. Мне в этом деле тоже не везло, потому что я могла вести себя гордо и заносчиво, как и полагается графине Ванден'лайн, но вот как подобает Эш'шэр Юэнн я так и не научилась. И не то, что надо мной насмехаются. Нет, меня любят и уважают, но не как мать или брата. Даже Юриэнна в этом плане обскакивала меня, одним лишь своим надменным взглядом доводя прислуг до блаженного трепета.

Пока я находилась в раздумьях, принц обсудил причину входи без стука и девушка ушла.

— Так что она хотела? — спросила я и, уловив непонимающий взгляд Эйроса, добавила: — Я замечталась и прослушала.

Он хмыкнул, покачал головой, и с веселым взглядом ответил:

— Она пришла сообщить, что Нэрэм Эш'шэр Эленни вызывает тебя через полчаса в свой дом.

Этому не следовало удивляться. И я даже знаю, о чем мы будем говорить, так как она всегда задавала одни и те же вопросы: "Надолго ты сюда?", "Как идут дела в твоем графстве?", "Вышла ли ты замуж?" и так далее. При этом спрашивала она не очень заинтересованным голосом с холодным выражением лица, поэтому мне оставалось отвечать лишь "да", или "нет". Выслушивать мои жизненные истории и проблемы, у нее никогда не было времени, и, скорей всего, желания.

— А почему она вошла без стука? — спросила я и, увидев усмешку на губах Эйроса, сообразила почему.

— Ее впустил Котена, который, конечно же, сказал, что их принцесса с его принцем закрылись в спальне. — Он коварно улыбнулся, а в его глазах плясали чертики. — Служанки везде одинаковые. А уж как они любят сплетничать о своих принцессах и чужих принцах. — Эйрос вдруг сделал шаг вперед, оказавшись возле меня почти вплотную, и с той же коварной улыбкой на губах добавил: — Может, дадим им еще большей пищи для сплетен?

— В каком смысле? — с недоумением спросила я.

Мне представилось, как в комнату без стука по очереди влетают служанки, которым Котена двусмысленно намекает обо мне и Эйросе, а мы, между тем беззаботно целуемся, раздраженно отмахиваясь от пришедших поглазеть.

Я тихо захихикала, а улыбка принца стала уж непозволительно коварной.

— Я не знаю, что ты сейчас представила, — елейно протянул он, а его лицо вдруг оказалось возле моего лица, — хотя, если честно, очень желаю узнать. — Он выпрямился и со вздохом добавил: — Но я просто хотел пригласить тебя стать моей дамой на сегодняшнем вечере.

Я ошарашено открыла и закрыла рот, с удивлением вытаращившись на принца.

Мне это послышалось, или он и впрямь со мной заигрывает? А как же его напыщенное: " Да, чтоб некроманша стала моей дамой. Да я быстрей... быстрее что-то там"? Конечно, иногда он слегка распускает руки. Вспомнить, как он гладил меня по спине, когда я показывала ему, например, наше падение с магом. Но это можно объяснить секундным порывом в желании женского тела. Хотя еще можно объяснить игривым настроением, в котором и находился принц.

Эта мысль меня успокоила, поэтому я перестала таращиться на принца как на умалишенного, и спокойно ответила:

— Не думаю, что это хорошая идея. На приеме будут присутствовать принцессы соседних королевств, и если мы появимся вместе, то это и, вправду, даст огромную пищу для сплетен. — А потом, в неведомом мне порыве оправдаться, добавила: — Притом, я буду сопровождать брата, а ему сейчас нужна поддержка.

Принц отстранился и с беспокойством спросил:

— Он тоже будет присутствовать?

— Ему придется, или от матери несдобровать, — с легким раздражением ответила я. — Ее жизненное кредо: "Кто не умеет лицемерить, тот не в силах править".

Вот только перед своими детьми она никогда не лицемерила. Всегда холодная, надменная и жестокая женщина, которая, не моргнув глазом, смогла отправить свою дочь к неизвестному существу. Как же я ее тогда ненавидела, но сейчас это чувство прошло, оставив после себя гнилой душок в памяти.

— Твоя мать умная женщина, — констатировал Эйрос. — Я это понял, когда слышал недовольные высказывания о ней от отца. А он, вообще, считает, что женщины не способны править. И скорей всего, это недовольство было из-за того, что на ее счет он ошибся.

На Северном континенте только в двух королевствах правили женщины. В Лунном Лесу — моя мать и в Вечной Зеленеве — дева русалок Тиакхе. Даже в Келгалле на королевском троне греет свое мягкое место мужчина. Хотя валькириями могут быть только женщины, так как мужчины не способны получить их магический дар.

— А как твой отец отзывался о деве русалок Тиакхе? — с любопытством спросила я.

Эйрос рассмеялся:

— Он считает ее мягкосердечной простушкой, которая, как и любая нормальная в его понимании женщина, зациклена на одежде и украшениях.

Хм, еще бы ей не быть на этом зацикленной, ведь Вечная Зеленева является поставщиком самых дорогих нарядов и украшений почти для всех королевств, кроме Священной земли. Одеваться по последней моде Вечной Зеленевы считается самой дорогой роскошью, так как их изделия стоят не одну сотню золотых монет. Притом, можно расплачиваться монетами любого королевства, хоть менью, хоть лиссуй.

У каждого королевства на Северном материке была своя денежная единица. В Темных землях и Темном Рае — мень, в Светлых — ерих, на Священной земле — шерид, в Ледяных горах — мальхи, в Море Деревьев — алькай, в Лунном Лесу — лиссуй, а на Пустошах (для всех пяти королевств) — гори. Единой денежной единицы на материке нет. Хотели сделать, но так и не смогли определиться с выбором, так как каждый народ настаивал именно на своей денежной монете. Хорошо хоть общий язык для всех народов есть, а то, вообще, неразбериха постоянно происходила бы.

— А ты с ней встречался? — с легким раздражением спросила я.

Я была хорошо знакома с Тиакхе, поэтому заявления его отца меня задели.

Принц насупился, а потом с грустью ответил:

— Если честно, то я ни разу не покидал приделы Светлых земель, до этого раза.

— Правда? — удивилась я. — Даже в Священную землю не ездил?

В ответ он покачал головой и еще грустнее добавил:

— Ты бы знала, как я тебе признателен за то, что ты показала мне так много удивительных мест.

Подумав, я небрежно спросила:

— А хочешь, я тебя познакомлю с девой Тиакхе в Вечной Зеленеве?

Лицо принца тут же налилось радостью, он счастливо улыбнулся и вдруг схватил меня за талию, закружил по комнате.

— Хейса, — воскликнул Эйрос счастливо, — как же я рад, что я вломился именно в твой замок! Спасибо!

— Нашел чему радоваться, — с усмешкой ответила я, когда меня поставили на ноги. — Но мне пора. Мать не любит, когда опаздывают.

Когда я вышла из дома, где разместился принц с магом, то во мне бушевали странные и одновременно паршивые чувства, от понимания того, что я банально воспользовалась доверчивостью принца в своих интересах. В ушах до сих пор стоял радостный крик принца: "Спасибо!". А потом мелькнула странная мысль, что если Эйрос сегодня вечером встретит свою идеальную принцессу, то Вечную Зеленеву я не смогу ему показать. Хотя это должно добавлять мне только радости, ведь если я сегодня-завтра украду ему принцессу, то в моей жизни на одну проблему станет меньше! Не правда ли?

Глава двенадцатая

Титул "первиш"

Когда я дошла до дома матери, то все мысли о принце тут же исчезли из моей головы.

Стражники, проверив мою ауру на наличие печати, с поклоном открыли передо мной двери и я, глубоко вздохнув для уверенности, вошла в обитель Нэрэм Эш'шэр Элени.

Ее дом был большой, что было не так уж и удивительно. Комнаты были выдержанны в темных тонах и, даже когда-то камни, казалось, светили каким-то тусклым, не радостным светом. Сейчас их роли с лихвой заменяли свечи, из-за которых мрачные тени ложились на мебель, картины, скульптуры и даже на дроу, подошедшую ко мне.

Оглядев меня недовольным взглядом, она чопорно вымолвила на языке дроу, так как всемирного не знала:

— Пунктуальности, как я погляжу, ты так и не научились, Юэнн!

— Я тоже рада Вас видеть, Инэр'шэр Генрия, — ответила я ей на том же языке, хотя радости во мне не было и следа.

На мое мнение, проблема долгоживущих существ заключается в том, что даже наделенные молодой внешностью, старческие маразмы избежать им не удается. Генрия, приходящаяся мне двоюродной бабкой, была одной из них. Хоть выгладила она довольно молодо, но паскудный характер тут же выдавал ее пять столетий, хотя занозой в заднице она, кажется, была всегда. Ведь чем еще можно объяснить тот факт, что за все свои столетия она так и не нашла мужа? Нет, я не спорю, что наличие мужа в жизни не главное, но это было и впрямь странно. Благодаря этому дочь ее младшей сестры Марианны, которая была мне уже родной бабкой, стала править в Лэстэрине. Жалко только, что бабушка умерла при родах, и мою мать воспитывала все та же Генрия.

Обведя меня внимательным взглядом с головы до ног, она скривилась, раздраженно фыркнула и с презрением сказала:

— И как обычно с неполагающейся внешностью!

Ей определенно нужно было родиться вампиршей. Хотя в душе она, скорей всего, ей и была, так как столько у меня крови "выпила", что хватило бы весь Гратестав пару лет прокормить!

— Что это за вид? — презрительно продолжала она. — Волосы короткие, растрепанные, не расчесанные, грязные.

Посмотрела бы на нее, если б ей пришлось пять дней пути провести в дороге, где всего один раз попалась приличной глубины речка, в которой я на скорую руку обмылась?

— А одежда? Где это видано, чтобы Эш'шэр разгуливала в Лэстэрине в потертых, дырявых штанах, грязной рубашке и запыленных сапогах?

Ну, простите, что меня больше заботило состояния брата и причины темноты в Лэстэрине, чем переодевания в более подходящие платья для Эш'шэр.

— Ты хоть с утра умывалась? — продолжала выводить она меня из себя. — Вон кисли какие!

Я указательными пальцами вытерла глаза, не найдя на них и следов пренебрежения утреннего туалета.

— А руки с поломанными ногтями и грязью под ними. Тьфу! — Если бы она могла, то сплюнула мне под ноги, взаправду, а так ограничилась лишь намеком на плевок. — Такие невоспитанные дроу как ты, — она ткнула в меня пальцем, чтобы я точно не ошиблась о ком идет речь, — позорят весь наш род! Вот когда я была Эш'шэр...

Была, я не спорю. Вот только давным-давно и то, около пятидесяти лет, пока не родилась бабушка Марианна.

— ...то я всегда вела себя подобающе! Мой внешний вид был без единого изъяна. И я уж, точно, не носила штаны, как какой-то мужлан!

Посмотрела бы я, как она в юбке ездит в мужском седле! Дамские седла давным-давно перестали делать, так как наличие женских брюк прибавило удобность передвижения в мужских седлах.

— А я говорила твоей матери, чтоб она не отправляла тебя к этим темным изгоям. У них же совсем отсутствуют хоть какие-то зачатки морали и совести! Но нет! Меня, конечно же, не послушали. И что мы теперь можем наблюдать? — Она опять с пренебрежением посмотрела на меня снизу вверх. — Просто пугало какое-то! Радует одно, что ты не принесла клятву нашим богам, а то не хватало нам насмешек не только здесь, но и там! Я уверена, каждый раз, когда ты прибываешь в Лэстэрин, наши предки на том свете прячутся в стыде по углам, чтоб избежать насмешек!

И после этого брат спрашивает меня: "Почему ты так редко к нам приезжаешь?". Теперь на этот вопрос я буду отвечать: "Потому что не хочу тревожить предков своим неподобающим видом!".

А между тем она все говорила и говорила, говорила и говорила. В какой-то момент мне показалось, что я попросту заснула от ее монотонных причитаний. Но Генрия не была бы собой, если бы и тут не нашла повод для ворчания. Больно ущипнув меня за руку, она зло закричала:

— Как ты смеешь закатывать глаза! Неблагодарная девчонка! Да ты в ноги мне должна кланяться за то, что я не выкинула тебя из Лэстэрина за шиворот, словно приблудного котенка!

Главное — это соблюдать спокойствие. Чем больше ты с ней препираешься и гавкаешься, тем сильнее и упорнее она начинает тебе досаждать. Это проверенно было уже неоднократно.

— Извините, Инэр'шэр Генрия, но Нэрэм Эш'шэр Элени меня ожидает, — спокойно сказал я, словно выпила успокаивающий напиток Илиса.

— Иди с глаз моих долой! — воскликнула она, замахнувшись. Вот только я спокойно осталась стоять на месте, так как давно переросла то время, когда я от этого движения шарахалась в сторону. — И чтоб я не видела тебя до твоего следующего приезда!

Ах, как бы я хотела, чтоб так оно и было, но вечером я чувствую, обязательно с ней встречусь!

Не прощаясь, я быстрым шагом направилась в покои матери. Знаю, что потом мне из-за этого устроят взбучку, но терпеть ее общество, я была больше не в силах. В противном случае я ей все же что-то да скажу, чем уверю ее в своем неподобающем характере, который недостоин титула Эш'шэр.

Хорошо, что я столкнулась лишь с Генрией, а не со своей кузиной Анафеей, у которой, несмотря на двусмысленное имя, характер был не такой, как описывается в сказках светлых о добрых феях. Или — упаси меня Хозяйка Порока! — с кузеном Инрионом, который уж очень любит интересоваться моей личной жизнью, а порой и не двусмысленно намекает, что не прочь в ней тоже поучаствовать.

Кажется, именно от Тибера я услышала фразу: "В семье не без урода", которая уж очень хорошо описывала мое положение в этой семье. Не считая брата, все мои "дорогие" родственницы и родственники испытывали ко мне отнюдь не родственные чувства. Хотя и их можно понять. Если с моим братом что-то случится, то я стану Нэр Эш'шэр — то есть следующей претенденткой на трон, а там недалеко и Нэрэм Эш'шэр — королевой. А кому захочется, чтоб Нэр Эш'шэр стала та, кого вырастили темные? Одно радует, что в нашей семье не идет борьба за трон, как, например, в семье Эйроса. Нравы у нас другие. Отсюда и расстановка приоритетов, иная. Дроу не станут, как безмозглые селяне светлых, принимать за монарха, кого попало. У нас раньше даже традиция была, чтоб наследники сходились в смертельно схватке за трон. Хорошо, что она давным-давно сменилась передачей власти старшему наследнику, которого и учат быть истинным правителем дроу.

Как же все-таки хорошо, что я родилась второй!

Трижды постучав в дверь, я услышала спокойный голос: "Войдите", после чего зашла в комнату матери.

Она сидела в кресле, подперев кулаком щеку, и читая на середине книгу.

— Ты опоздала, — сказала она спокойно, хотя ее надменное выражение лица говорило мне, что радости она от этого не испытывает.

— Меня задержала Инэр'шэр Генрия, — ответила я.

Оглядев меня холодным взглядом с головы до ног, мать ответила с легким недовольством:

— Понимаю почему. — Затем отложила книгу на маленький столик, на котором, кроме канделябра с пятью свечами, стояли две кружки, чайник и сладости в глубокой миске. — Присаживайся.

Присев в соседнее кресло, я с поклоном сказал:

— Хочу поздравить Вас, Нэрэм Эш'шэр Элени, с днем рожденья.

Она слегка махнула рукой, говоря, что это лишнее.

Когда-то давно я дарила ей подарки на день рожденье, а потом просто перестала. Но мать это вряд ли заметила, так как ни разу не спросила у меня: "А что же ты мне подаришь?" Хотя спрашивающая о таком Нэрэм Эш'шэр Элени, вызвала бы у меня лишь подозрение в том, что это не моя мать.

— Надолго ты к нам? — спросила она, разливая по кружкам чай.

Белые клубки пара поднялись от чашки приятным запахом мяты, который защекотал мне нос, от чего я громко чихнула, не успев прикрыть рот.

— Ты уже взрослая девочка, для напоминаний о приличном поведении за столом, — холодно сказала мать.

Я бы не удивилась, если бы она добавила: "Это неподобающее поведения для Эш'шэр!". Хотя так скорее сказала бы Генрия, а потом долго стала рассказывать, как она закрывала рот во время чихания, когда была Эш'шэр.

— Простите, — сконфужено ответила я, достав с кармана платок (слава Хозяину Судеб он был чистым!) и вытерла им аккуратно нос, как и подобает Эш'шэр.

— Ты не ответила на вопрос, Хейса, — продолжила мать спокойным голосом, элегантно беря чашку и, придерживая ее блюдцем, поднося ко рту.

"Хейса"... У королевской семьи дроу был обычай, в связи с которым первое имя ребенку при рождении дает отец, а второе, при совершеннолетии, мать. У моей матери первое имя была Дейра, а второе Элени (назвала ее так Генрия). У брата Ниард (имя темных, значащее "солнце"), а второе Вальмир (это уже имя дроу, обозначающее "упрямый"). Мое же первое имя было Хейса (пошло оно от слова "хей-син" — это было завершающее слово в очень древнем обряде некромантии, по воскрешению мертвых, так что это имя значило "воскреснуть"), второе Юэнн (что на языке дроу значило тоже солнце). В результате Вальмир получается " упрямое солнце", а я "воскрешенное солнце". Вот только мать всегда называла меня Хейса, словно тем самым говоря мне, что как дроу она меня не признает.

— Завтра утром я уеду, — ответила я, отхлебнув из чашки чаю.

Благодаря гномьему хрусталю чай в чайнике остался горячим, поэтому кончик языка я себе обожгла.

— Куда? — спросила мать, дуя на горячей чай, ей вторила и я. — Вернешься к себе в графство?

— Нет, мне нужно доставить письма, — ответила я и, поставив кружку на стол, извлекла из-за пазухи два письма, одно из которых я передала матери, а второе спрятала назад: — Тебе просили передать.

Поставив кружку с блюдцем на стол, она взяла письмо, потом медленно перевернула его. Стоило ей прочесть свое имя, написанное аккуратным почерком, как руки ее вдруг задрожали, а глаза расширились. Трясущимися руками мать раскрыла конверт, достала его содержимое и жадно стала читать, водя взглядом от строчки к строчке, от чего ее глаза все больше расширялись.

На чернила для письма моей матери Хозяйка Порок не поскупилась. Если у Эйрос было всего одна фраза: "Поцелуй на желание" и отпечаток следов губ, то мать свое письмо читала минут пять, хотя может просто несколько раз перечитала. В свете свечей лист просвечивался, но я не могла прочесть и слова в нем, словно он был написан на незнакомом мне языке.

— Оставь меня, — вдруг сказала мать, не отрывая взгляда от письма, и голос у нее был низкий и хриплый, словно она до этого кричала что есть силы и он "сел".

И так всегда. Ни тебе здравствуй, ни тебе до свидания.

Я встала, поклонилась ей, и уже подошла к двери, как меня остановил требовательный вопрос матери:

— Кому ты должна была доставить письма? Это очень важно, поэтому ответь мне!

— Вам, Эйросу Найму и деве русалок Тиакхе.

Такой удивленной и ошарашенной я видела мать впервые. Наверное, поэтому и ответила ей, а не сказала, что возможно Хозяйке Порока не понравится, что я открою имена адресантов.

— Эйрос Найм? — удивленно спросила она. — А он как здесь замешен? — Ее задумчивый взгляд устремился на меня, словно я знала ответ на это вопрос. — Какое он имеет отношение к тебе? — голос матери впервые был таким требовательным.

— Мы заключили с ним сделку, — в непонимании ответила я, показав ленту на руке.

— Товар и цена этой сделки?

— Я должна украсть ему принцессу, а он должен мне пять услуг.

Она откинулась на спинку стула, задумчиво укусила указательный палец, а ее глаза глядели словно в пустоту.

— Пять услуг? — наконец, переспросила она. — Я бы сказала: глупо, если бы не знала его отца. — Мать перевела на меня взгляд и с холодной усмешкой сказала: — Ты знала, что его отец убил шесть своих братьев, чтоб занять трон?

Я знала только то, что было написано в книгах, а там о таком пишут редко. Потому что монархи не очень чтут тех, кто сплетничает о таком. В конце концов, светлых всегда удовлетворяло то, что всегда выгладило как несчастные случаи.

— А Эйрос Найм избавился уже от двух своих братьев. И хоть я с ним не встречалась, но мне уже многое успели рассказать о нем. Он выглядит наивным дурачком, но становиться его врагом чревато последствиями.

Слова матери заставили меня задуматься. Она никогда недооценивает и не переоценивает своих противников. И если она говорит так об Эйросе, значит, для этих оснований имелись факты. Да он и сам признался мне о том случае с его первой любовью.

— И опаснее всего то, что ты не обучена хитрым и лицемерным играм, — продолжала мать, и казалось, что хоть она говорит обо мне, но сама с собой. — В рыночном деле тебе нет равных — это факт. Граф хорошо тебя научил тому, что должна знать его наследница. Так зачем ему понадобилась ты? Если бы я верила в случайности, то сказала бы, что это именно так. Вот только я в них не верю. — Она вновь подняла на меня взгляд: ровный, тяжелый, который словно хотел заглянуть мне в самые потайные углы души. — Ты должка как можно скорее избавиться от него! — наконец, выдала она. — И чем скорее, тем лучше. На сегодняшнем приеме будет вдоволь принцесс и девушек из уважаемых семей, уж я об этом позабочусь. И прошу тебя, не требуй у него ничего, что может как-то навредить тебе. Попроси за услуги пару шикарных, дорогих платьев и украшений. Пусть он считает, что ты помешана на тряпках и безделушках, так даже будет лучше.

Сказать, что я была ошарашена поведением матери — это очень сильно приуменьшить мое состояние. Я впервые видела, чтоб мать меня о чем-то просила, беспокоилась и, вообще, так долго со мной разговаривала! Мелькнула мысль, что это не моя мать, а безликий под ее личиной, но тут же была откинута. Такие безрассудные безликие долго бы не прожили.

Увидев выражение моего лица, она нахмурилась и с легким раздражением спросила:

— Что такое?

"Такого" было очень-очень много, но я решила выбрать из больших зол малое.

— Извините, но Эйрос Найм вначале и хотел расплатиться за сделку золотом, но я отказалась, тогда мы и начали торговаться за его услуги.

— Торговаться? — хохотнула мать, вызвав у меня очередное расширение глаз. — И ты выторговала у Эйроса Найма пять услуг? Ты, действительно, достойна похвалы! — Ее лицо вдруг исказилось гримасой раздражения и злости, а голос напоминал яд: — Вот только скажи мне: что ты собиралась у него требовать?

Я впервые об этом задумалась, ведь если прикинуть, то мне и, вправду, от светлого не нужно аж столько услуг. Просто тогда во мне проснулся азарт торговца, а он — из сделки всегда добиваться максимума.

Мать продолжала буравить меня ожидающим взглядом, потому мне захотелось присесть и вытереть платком пот со лба. Не люблю, когда на меня давят, тогда я не могу, собраться с мыслями и начинаю вести себя как дура. К сожалению, этот раз не стал исключением.

— Ворота починить, — ляпнула я, а потом только сообразила, что и кому ляпнула: — То есть он сам их починить решил!

— Что?! — Кажется, моя мать была на грани истерики. Я признаться тоже, вот только истерика у нас шла в разные русла. — Ты заставила Эйроса Найма чинить тебе ворота? — Она всхлипнула, пытаясь подавить смех. — Немыслимо!

— Да он сам сказал, что ворота починит! — заступилась за себя я. — Просто сделка включала это в услугу, так как если бы он починил мне ворота, то по традиции темных, вновь мог требовать от меня сделку!

— Понятно. — Мать успокоилась, вновь приняв раздраженный вид, а ее пальцы стали выстукивать нервную мелодию на поверхности стола. — Тогда не сходится. Мне говорили, что Эйрос Найм очень расчетливый и хитрый игрок, скрывающийся под маской дурачка. А по твоим словам выходит, что он и, вправду, дурачок. Даже если бы он хотел произвести на тебя впечатление наивного дурачка, до такого он бы, точно, не опустился! Что-то тут не сходится.

— Он произвел на меня не слишком лестное впечатление, — призналась я. — Но потом он сознался, что это была лишь игра.

— Возможно. Но зачем он так опростоволосился со сделкой? — задумчиво спросила мать, и, увидев на моем лице непонимание, разъяснила: — Подумай сама. Эйрос Найм первый принц в истории Светлых земель, кто в возрасте шести лет стал первишем и смог дожить до девятнадцати лет! Так что не удивительно, что он хочет жениться именно таким способом. Но твои услуги станут у него как кость в горле.

— Каким именно способом? — не поняла я, и, плюнув на все, подошла и вновь заняла кресло напротив.

Мать не возразила, что радовало, а принялась разъяснять мне одну из традиций Светлых земель:

— Это старая традиция, которую создал Кай. Когда наследнику удавалось дожить до девятнадцати лет, то он становился первишем, то есть первым претендентом на трон. Люди плодятся как кролики, так что не удивительно, что у Кая было восемь детей, но лишь пятый дожил до девятнадцати. Старые методы королевской семьи не смог поменять даже Светлый Кай, поэтому его дети, как те собаки за кость, перегрызли друг другу глотки. Но это я отвлеклась, — отдернула она себя. — Так вот. Первиш до двадцати лет должен был спасти принцессу от приспешников темных искусств. Тогда принцессы славились чистой, голубой кровью, которая в некоторых ритуалах была необходима.

— Не понимаю я этого Кая, — призналась я. — Он получается, отправлял выжившего сына на спасение принцесс, не задумываясь о том, что его сын может вообще-то погибнуть?

— Тут ты не права, — ответила мать. — Он очень хитро придумал, вот только его хитрость оценили не сразу. В те времена магия была темной, кровавой, но и очень могущественной! Куда там принцу с мечом было тягаться силой даже захудалым колдуном, который еще получил чистую кровь принцессы? Его первый сын так и не вернулся, а когда прошел год, то Кай заявил, что титул "первиш" наследник может нести только до двадцати лет. И если за год он не придет с принцессой, то королем ему больше никогда не стать. Та же участь постигает того, кто отказывается идти и спасать принцессу. Вот тут-то его отпрыски и занервничали. Попытка дожить до девятнадцати, а потом еще в течение года найти принцессу, заставит, задуматься каждого: "А зачем мне этот трон сдался?". Второй его сын, который отправился за принцессой, решил схитрить и привез принцессу с соседнего государства. Да вот только у Кая был один забавный артефакт, который мог определить: было ли на девушке проведено злое колдовство, или нет. Так что второго сына он с позором изгнал. Третий — от такой чести отказался, а четвертый и впрямь привез принцессу, которую спас от попытки принесения в жертву. Он стал следующим королем и продолжил традицию "первиша", правда, изменив в нем одно условие. Он мог назначить первишем любого из своих сыновей и бастардов, если тот заслужит этот титул. Теперь его дети старались не только не дать кому-то дожить до девятнадцати, а еще как-то проявить себя. Так у светлых и пошла традиция помогать королевству, чтоб получить шанс стать королем. Кто детеныша дракона убьет, кто от нежити деревушку спасет, а был и один, кто раньше времени принцессу спас, правда, трон он не получил, так как один из братьев его отравил и, женившись на девушке, сам стал королем... Одним словом, творилась у них там чертовщина полнейшая. Потом светлые перестали спасать принцесс, так как время стало уже не то, а титул "первиш" давался достойнейшему из наследников, который после смерти короля и занимал его место. Но традиция все же осталась. И вот спустя пятьсот лет Эйрос Найм решил ей воспользоваться. Это то же самое, если бы ты сейчас вызвала Вальмира на поединок сильнейшего воина, хоть мы давно не пользуемся этой традицией. Так что теперь Эйросу ничего не мешает спасти принцессу от сил зла и в двадцать лет подвинуть задницу отца с трона. И тот, я могу с уверенностью сказать, ее подвинет. Древние традиции даже светлые уважают и чтут. А теперь давай проанализируем, — сказала мать и ее пальцы забили мелодию быстрее.

Я, если честно, после полученной информации мало что могла проанализировать, вот только мать это не остановило.

— Титул первиша обычно дают в возрасте шестнадцати-восемнадцати, а были случаи, когда и в двадцать и двадцать пять давали. И на первых претендентов на трон тут же объявлялась негласная охота. Эйрос же в возрасте шести лет, сделал что-то такое, что его тут же назначают первишем, хотя он являлся младшим на то время из своих братьев. И у меня есть догадка, что кто-то его защищает, чтоб использовать в своих целях!

— Такое возможно? — с удивлением спросила я, хотя казалось, удивлять уже нечему.

— Возможно! И это письмо подтверждает это, — с хмурой ухмылкой подтвердила мать, перестав стучать пальцами по столу. Чай давно остыл, но она не побрезговала отпить и такой из своей кружки, чтоб промочить горло. — Притом, никто не знает, за какую услугу Эйроса назначили первишем! Но страннее всего, что он дожил до девятнадцати. А это уже говорит о том, что у него есть сильный и хитрый защитник. — Она вдруг замолчала, а потом перевела на меня холодный взгляд: — А теперь вернемся к сути нашего разговора.

О, Хозяйка Начал, она помнит еще суть разговора? Да я из-за обилия информации не помню, о чем мы минуту назад разговаривали, не говоря уже о сути!

— Представим, что Эйрос Найм благодаря тебе заполучает себе принцессу, входит на трон и, — ее вид опять стал надменным и холодным, а глаза пылали яростью, — чинит тебе ворота, как какой-то слуга? А еще должен будет выполнить пять услуг? Да я в жизни не поверю! Его гордость не позволит, так низко опуститься.

Так вот о какой сути она говорила! И если подумать: король Светлых земель, который чинит ворота темной графине и, вправду, будет выглядеть странно.

— Так он пожертвует ради гордости своей рукой? — спросила я, а потом, вспомнив об одной вещи, испуганно добавила: — Или убьет меня!

Я совсем забыла о том, что если я умру, то чары исчезнут со мной, освобождая Эйроса от услуг.

— Вполне возможно, — подтвердила она, вновь откинувшись на спинку кресла и задумчиво настукивая пальцами по столу.

Кстати, раз моя мать осведомлена в традициях светлых, то я могу кое-что узнать, действительно, для меня полезное.

Достав из сумки на поясе кольца, я протянуло матери дань Эйроса, спросив:

— Благодаря этому кольцу можно подтвердить, что мне принесли клятву жизни?

Мать взяла кольцо, с удивлением его рассмотрела, а когда увидела герб на печатки, пораженно выдохнула:

— Откуда оно у тебя?

— Ну, — замялась я, — Эйрос Найм принес мне клятву жизни, а я ему.

Мать положила кольцо мне в руку и резко сказала:

— Тогда забудь все, что я тебе сказала, и держись за Эйроса Найма!

Не поняла? Может у моей матери старческий маразм начался после трехсотлетия? То она говорит мне остерегаться принца. То пересказывает о традиции "первиша", лишь за тем, чтоб доказать, что Эйрос никакие ворота чинить не станет, а теперь советует держаться за него. Чушь какая-то получается!

Сообразив, что без объяснений я вряд ли что-либо пойму, она удрученно вздохнула, закатила глаза и раздраженно сказала:

— Это не простое кольцо, а очень мощный артефакт, который оставил на твоей ауре след, подтверждающий, что Эйрос Найм тебе и впрямь принес клятву жизни. Кольцо служит лишь для тех, кто ауру видеть не может. Открой свою ауру, я проверю.

Я без колебаний сняла защитный "полог".

— Так и думала, — зло сказала мать, заморозив меня холодностью глаз. — Кто-то предал твою клятву. Это обладатель второго кольца?

Я вначале не поняла о чем она говорит, а когда поняла, оторопела. Открыв мою ауру, она смогла увидеть след, оставшийся от предательства Котены.

— Вот это, чтоб ты знала, и называется манипулировать, — холодно продолжила мать. — Теперь отвечай: кто обладатель второго кольца?

Светлый! Я попалась словно начинающая торгашка, которую облапошил торгаш поопытнее. Хотя если сравнить нас с матерью, то так оно и было. Она нарочно не спросила об втором кольце, а с помощью уловки добралась до истины сама. Но что можно ожидать от той, которая вот уже больше двухсот лет правит в Лэстэрине?

Так что она права: их лживым, хитрым и лицемерным играм я не обучена. И обучаться, не желаю.

— Вряд ли ты его знаешь, — хмуро ответила я, проклиная себя за то, что я, вообще, спросила ее о кольцах. — Его имя Котена Ланкмилер виконт Селиндерчь.

— Кто?!

Я думала, что удивленное выражение лица матери мне больше не доведется видеть. Но оказалось, я ошибалась.

— Судьба и впрямь любит развлекаться! — с каким-то триумфом воскликнула она, и ее лицо в свете свечей стало уж очень высокомерным и довольным.

— А кто он такой? — с непониманием спросила я.

Вначале брат, теперь мать. Почему все так интересуются этим магом?

— Забудь, — отмахнулась она, вновь став холодной и надменной. — Он для тебя теперь не опасен. И это самое главное. — Махнув рукой на дверь, она сказала, как отрезала: — А теперь ступай. Тебе еще к вечеру нужно готовиться. Генрия займется твоим видом.

Уходя от матери, я был в таком непонимании и удивлении, что голову, казалось, сдавили железные тиски. Мысли в голове носились словно умертвие от заклинания огня. Разговор с матерью меня запутал, поэтому я перестала, что-либо понимать. Хотя если подумать: на какого светлого мне это все нужно? Мне их игры не интересны. Если монархи Северного континента от скуки пытаются подложить свинью друг другу, то пусть и дальше это делают. Без меня как-то обходились и дальше, я уверена, обходиться смогут. У меня своих дел по горло и прибавлять сюда непонятные разборки между матерью и Эйросом мне не хочется. И почему, вообще, моя мать так о нем много знает? Светлые нам не противники, войной на нас они не идут, овощи с грядок не крадут, в курятники не лазают. Так на кой светлый, она им так интересуется?!

— Юэнн, — вдруг остановил меня раздраженный голос, — а я ведь совсем забыла, что твоя мать попросила меня помочь тебе, собраться к сегодняшнему вечеру. — Как же, забудет она. Небось под дверью тут все время и стояла, чтобы не дать мне возможности сбежать. — И кстати, ты — невоспитанная девчонка! — смеешь уходить, не выразив уважение при прощании с Инэр'шэр, — ее голос стал ядовитее самого опасного яда. — Я, когда носила титул Эш'шэр...

Госпожа Смерть, если бы не клятва, которую я дала тебе, то я прямо сейчас пошла бы и принесла себя в жертву, лишь бы отделаться от этой маразматички!

* * *

"Когда я приеду в Вечную Зеленеву, то первое что сделаю — это от всей души поблагодарю Тиакхе за сотворение такой вещи как отдельный, удобный корсет!" — эту мысль я повторяла про себя как молитву, пока Генрия со служанками надевала на меня платье.

Одному, вдвоем и даже втроем — это платье никогда не одеть и не снять. Потому что только в шесть рук одевается и затягивается корсет... Хотя корсетом мне этот пыточный инструмент было очень трудно назвать. Одни вставки на животе и пояснице чего стоят. Зато Генрия меня в коем-то веке похвалила: "— Такая вот осанка и должна быть у Эш'шэр!". Правда, комплемент был очень глубоко скрыт за призрением и насмешкой, но я его все же оценила. Вот только дышать в этом "корсете" мне почему-то не удавалось, от чего голова стала кружиться.

— Грудью дыши, а не животом! — приказала Генрия, наверное, увидев, что я медленно стала завалиться на бок. — И плечи не назад отведи, а опусти и расправь!

Да знаю я! Потому что стоит мне хоть чуть-чуть ссутулиться и вставка давит на выпирающие лопатки.

Еще одна девушка расправляла высокий воротник до ушей (или как он там называется?), придавая ему форму веера, а вторая — юбку с подъюбником.

Платье было черного цвета. Длинные, пышноватые у плеч, но сужающиеся к локтю, рукава были расшиты серебряными ибирсами с зелеными сапфирами вместо листьев и черными алмазами вместо лепестков. Четырехугольный вырез был обрамлен серебряной ниткой с переливающимся жемчугом. Корсет тоже был расшит жемчугом и маленькими, белыми алмазами. Юбка была черная без каких либо вышивок и камней, но вот подъюбник, а точнее, та нижняя часть, что кокетливо выглядывала, если покрутиться, была расшита жемчугом и черным алмазами.

Не спорю, платье было великолепным и очень дорогим. Если его продать, то лет сто можно жить припеваючи! Но еще оно было невозможно тяжелым и неудобным! Потому что в нем нельзя было нормально сидеть, из-за пышного подъюбника. Я в нем чуть не утонула, когда присела в кресло передохнуть. Вдобавок в нем невозможно было нормально дышать или попытаться расслабиться. Вставки в корсете этому активно мешали.

Хорошо, что прическу мне сделали заранее, потому как я не смогла бы выдержать в этом пыточном механизме тот кошмар, когда мне завязывали и складывали волосы. Проческу мне сделали следующую: завязали косички, вплетая в них волосы, добавив тем самым длину, а потом вставили заколки с жемчугом. Дальше их закрутили вокруг трех кос, которые так и остались спадать мне по плечу на грудь. В завершение меня надушили, накрасили, надели на пальцы кольца и отпустили на свободу. Но она продолжалась недолго.

— Ты чудесно выглядишь!

Брат, в черном, элегантном костюме с вышитыми цветками ибирса на жакете, подошел ко мне и улыбнулся.

— Мне кажется, ты ошибаешься, — со вздохом сказала я, а потом с еще одним вздохом призналась: — Я напоминаю себе самоцветную шахту с колодцем на голове.

Вальмир рассмеялся, галантно предложил мне руку, а затем с легким смешком продолжил:

— Вы не правы, Эш'шэр Юэнн. Когда я увидел Вас, то подумал, что сама богиня Эл'ния спустилась забрать меня на тот свет.

— Не шути так! — отдернула я, а потом пожаловалась: — В этот раз Генрия из платья, действительно, сделала пыточный механизм. Это будет чудо, если я до завтра доживу!

— Не говори так, — попросил брат, нахмурившись. — Если бы ты только видела, как Инэр'шэр с Юриэнной носились с этим платьем, подбирая фасон и сочетания цветов. А как они меня достали, заставляя примеривать, чтоб узнать, как оно будет смотреться на тебе.

— Они заставляли его одевать? — не поверила я.

— Несколько раз, — хмуро подтвердил брат. — И не только меня. Досталось еще нескольким "счастливчикам", включая Ивильмиреного компаньона.

Мне представилось, как слуги пытаются вытащить из кресла брыкающегося и вопящего брата, который обещает непременно поубивать всех, кто был причащен к этому.

— Ты чего хохочешь? — с недовольством поинтересовался брат.

Кинув на него веселый взгляд, я с коварной улыбкой ответила:

— Да я неудачно присела в кресло в этом платье и чуть не утонула в подъюбнике. Вот и представила, как ты в этом платье в него садишься. Картина, признаться, вышла забавная!

— Очень забавная! — хмуро подтвердил брат. — Особенно, забавно было Кассиэлю, когда я ему случайно ногой нос разбил.

Я застыла просто-таки не в силах совладеть с нахлынувшим на меня хохотом.

— Ты... ты... ты, вправду... ха-ха-ха...

— Не вижу причин для смеха, — мрачно отрезал брат, а потом взял меня за руки и тихо добавил: — Спасибо.

Смеяться я тут же перестала. Крепче сжала его руку и серьезно ответила:

— Это тебе спасибо.

— За что? — с непониманием спросил брат.

— За все, — просто ответила я, не став разъяснять свою благодарность из-за приближающегося к нам Инриона.

— Нэр Эш'шэр Вальмир, — поприветствовал кузен кивком головы брата, а потом, переведя на меня любопытный взгляд, а точнее, на декольте, поздоровался уже со мной: — Эш'шэр Юэнн, Вы выглядите обворожительно.

Кузен, приложив руку к груди, поклонился мне, не отрывая взгляд от моего декольте. Брат, заметив это, скривился, словно от горького чая, и грубо сказал:

— Мы спешим.

После чего потянул меня за руку, и мы поспешно удалились.

— С каждым годом он становится все нахальнее и неучтивее, — ворчал брат, пока мы шли по туннелям в пещеру, где должен был состояться прием. — Его не пристыдила даже моя персона, а что уж говорить о вашем родстве. — Он резко застыл и, переведя на меня рассерженный взгляд, недовольно спросил: — Юэнн, когда же ты, наконец-то, найдешь себе мужчину, который будут отгораживать тебя от подобных типов?

Вопрос был риторическим. Если Инриона не остановило присутствие будущего короля, то и наличие мужчины, мне скрыться от оценивающих взглядов, не поможет. Вдобавок кузен умел смотреть так, что ты невольно чувствуешь себя девушкой в борделе, которую оценивает богатый и требовательный клиент.

Все дело было в глазах. В Лэстэрине больше не сыщешь таких внимательных и похотливых глаз. Да и цвет у них странный. Черный с каким-то маслянистым блеском.

— Успокойся, Вальмир, — с легкой улыбкой попросила я. — Я уже взрослая девочка, и постоять за себя сумею.

— Юэнн, — со вздохом простонал мое имя брат, — ты сильная — это я не отрицаю! Но я за тебя все равно беспокоюсь. Сейчас в Лэстэрине не самые спокойные времена, ты и сама должна это понимать, а тут ко всему еще этот дэргэн со своими плутовскими взглядами. Он и раньше на тебя странно посматривал, я знаю, но сейчас это перешло все границы!

Я, погладив брата по щеке, с нежностью сказала:

— У меня есть ты. Поэтому мне нечего опасаться. — Вальмир хотел возразить, но я приложила палец к его губам и непреклонно добавила: — Не спорь! Ты единственное существо в мире, которому я верю как себе. Поэтому, пожалуйста, не говори ничего.

Брат с полминуты буравил меня тяжелым взглядом, потом вздохнул и кивнул головой, подтверждая мои слова.

* * *

Прием проходил в небольшой пещере, которая своим убранством и богатством могла затмить целый дворец. Входя в нее через парадные, вылитые из золота двери, ты сразу же понимаешь, что на пир хозяин не поскупился. Одни только стены икрящиеся камнями, чего только стоили, возле которых располагались стулья для отдыха. Длинные столы ломились от хрустальных тарелок, наполненных деликатесами различных стран. Огромная люстра на сто свечей, использовавшаяся только в редких случаях, освещала пещеру словно большое солнце, которое посадили на цепь. Даже подавальщики были разодеты в костюмы с вышивкой из золотых ниток. Они суетливо носились между гостями, предлагая на выбор более десяти разновидностей напитков. В центре пещеры располагалось небольшое озеро, где искрились серебреные рыбки, которые проворно хватали еду из рук восхищенно визжащих дамочек. Музыканты разместились недалеко от озера, и их я насчитала двадцать пять душ.

Я с братом давно станцевала первый танец и сейчас, сидя на стуле, успокаивалась седьмым по счету бокалом вина. От предложений со мной станцевать я гордо отказывалась, от чего лишь взбудоражила интерес желающих. Но не буду же я каждому объяснять, что попросту не привыкла к туфлям на таких высоких каблуках и после пятого танца ноги стали заметно побаливать, а после пятнадцатого вообще пообещали подкоситься и перестать ходить, если я над ними не сжалюсь. Поэтому пришлось изображать живой интерес к беседе четырех девушек, которые расположились на соседних стульях. Это были две вампирши, эльфийка и оборотниха. Одна из вампирш была принцесса, вот к ней-то я и присматривалась все это время.

Она была высокая, худощавая девушка с бледной кожей, длинными черными волосами, карими глазами и манящими пухлыми губами. Симпатичная, притом очень вежливая и учтивая. Она старалась сделать все, чтобы в разговоре участвовали все девушки и чтобы каждая высказала свою точку зрения относительно темы обсуждения. Через минут десять ее учтивость и упорство стало мне надоедать, так как просто сидеть и слушать она мне не давала.

— Ниалим Диринт, а Вы уже задумывались о замужестве? — напрямую спросила я, не став больше слушать их препирания по поводу, какой же цвет в следующем году станет актуальным в Вечной Зеленеве.

Принцесса мне дружелюбно улыбнулась, не показав зубы. По их правилам показать кому-то зубы означало неприязнь и соперничество.

— Я помолвлена, — ответила она, и ее глаза тут же заискрились радость и нежностью. Уверена, что если бы не правила, то она улыбалась бы сейчас широкой, радостной улыбкой. — Сказать по правде, мы с ним были помолвлены с детства. Поначалу я была против этого брака, так как встречалась с ним всего раз, в день помолвки. Но спустя шестьдесят лет мы встретились вновь и поняли, что сама Великая Богиня Хольдагар связала наши судьбы еще в детстве, чтоб мы не потеряли друг другу в будущем.

Остальные девушки заохали, заахали и тут же принялись щебетать про то, как они завидуют ей и когда же их, наконец-то, найдет великая и единственная любовь.

— А Вы, Эш'шэр Юэнн, уже нашли свою судьбу? — с дружеской улыбкой спросила меня принцесса, а остальные девушки перевели на меня любопытные и требующие душещипательной истории взгляды.

Сглотнув ком в горле, я постаралась, как можно дружелюбнее улыбнуться, в мыслях лихорадочно соображая, что же ответить.

— Простите, уважаемые дамы, — прервал меня знакомый, вежливый голос за спиной, — но я украду у вас на один танец Эш'шэр Юэнн.

На секунду в глазах трех девушек вспыхнула зависть, но затем она сменилась понимающими, игривыми взглядами, а их веера тут же распахнулись и скрыли улыбки на губах.

Я повернула голову и встретилась взглядом с желтыми, икрившимися радостью глазами.

— Раз Вы настаиваете, Эйрос Найм, — услышала я голос Ниалим, — то мы отпустим с Вами Эш'шэр Юэнн. Но смотрите, — голос стал слегка возмущенным, и хоть я ее не видела, но была уверенна, что она шуточно погрозила ему пальцем, — обязательно верните ее в целости и сохранности. У нас тут очень важный разговор.

— Всенепременно, — пообещал с поклоном Эйрос, после чего галантно предложил мне руку. — Позволите?

Я приняла руку принца и, когда поднялась, кинула быстрый взгляд на девушек, которые тут же зашушукались, заговорщицки переглядываясь.

Эйрос повел меня в середину пещеры, где пары танцевали вокруг озера, кружась в хороводе переливающихся пестротой платьев и костюмов.

Принц был одет в желтый костюм, сюртук которого спереди был расшит голубыми спиралями. Штаны были без украшений, но высокие, черные ботфорты были с красивой вышивкой маленьких птиц. Волосы же он заплел в обычную косу, завязанную зеленой лентой. В его одежде не было камней или красивой, замысловатой вышивки. Но он сегодня был одет удивительнее и необычнее остальных. И все из-за крыльев на спине, которые чуть-чуть выглядывали из-за плеч и доходили ему до поясниц. Белые, красивые крылья и так аккуратно пришиты, словно были настоящими и принц, для удобства, сложил их за спиной. Не сдержавшись, я провела рукой по крылу и почувствовала гладкие перья, которые, казалось, только и ждали того момента, чтоб поделиться со мной своей нежностью и приласкать ладонь.

— Что это за птица? — спросила я с любопытством, продолжая гладить крылья, не в силах убрать руку.

— Лебедь, — ответил Эйрос.

— Ле-бе-дь, — повторила я по слогам незнакомое мне названье. — Я никогда не слышала о таких птицах.

— Это птицы Иномирья, — разъяснил принц, а потом повернулся, схватил мою руку, тянувшуюся за крыльями, и спросил: — Хочешь, расскажу их грустную историю?

— Почему грустную? — удивилась я.

— Потому что любовь этих птиц самая грустная история, которую мне доводилось услышать, — ответил Эйрос и повел меня в круг кружащихся пар.

Сейчас танцевали вилиарт. Медленный танец, в котором пара держит правые руки вытянутыми, левой же рукой мужчина обнимал талию дамы, а рука дамы — на плече партнера. Затем пары становились в два круга, где внутренний круг делает пять поворотов влево, а наружный вправо. Потом они меняются местами и продолжают двигаться по кругу, но в другую сторону. То есть внутренний круг делает пять поворотов теперь вправо, а наружный влево. Танец кажется трудным, но на самом деле ты все время крутишься в одну сторону, просто меняясь местами с другой парой. Самое главное, это стараться аккуратно меняться местами, чтобы ненароком не сбить пару, которая должна занять ваше место.

Музыка была негромкой, позволяя парам общаться во время танца.

— У лебедей любовь одна и на все жизнь, — принялся рассказывать принц, умело ведя меня по кругу. — Если один из лебедей умирает, то второй взлетает высоко-высоко над морем, потом складывает свои крылья и падает в низ.

— Тогда как ты можешь носить эти крылья? — с непониманием спросила я.

— А как ты можешь, есть мясо? — ответил он вопросом на вопрос, слегка пожимая плечами. — Это вопрос морали. Я не знаю, была ли у этого лебедя пара или нет, и в убийстве я не участвовал, — принц замолчал и, помедлив, добавил: — Я им немного завидую.

— И чем же? — фыркнула я, а мы в это время менялись местами с парой из внутреннего круга.

— Я бы тоже хотел найти такую любовь, — задумчиво ответил Эйрос, а его взгляд скользнул поверх моего плеча и застыл, словно нашел пустоту в этом заполненном месте. — Девушку, — медленно продолжил он, — за которой я без сожалений отправлюсь в Рейн, и которая также последовала бы за мной.

— Это, во-первых, по-детски, во-вторых, эгоистично, а в-третьих, в твоем списке такого пункта не было! — грубо ответила я. — И вообще, что же это за любовь такая, раз ты заставишь любимую умереть из-за своей прихоти? Если бы я умерла, то не захотела, чтобы мой любимый мужчина умер вслед за мной. Пусть он живет дальше и пусть даже найдет другую!

— А если он не может без тебя жить? Если ему ненавистен даже день без тебя? — задумчиво спросил принц. — То получается, из-за твоего эгоизма, он должен жить дальше в страданиях?

— Смерть — это не выход! — резко ответила я, повысив голос. — И не нужно искать в смерти оправдания своей слабости.

— Успокойся, — тихо попросил Эйрос, слегка мне улыбнувшись. — Я просто сказал, что завидую их любви. Начинать с тобой спор, я не хотел.

Я успокоилась, а также поняла, что именно хотел мне сказать принц. В его ситуации найти любовь трудно. Он со своей будущей женой могут друг друга уважать и заботиться, но вот любовь в подобных браках редкость.

— Лучше расскажи мне, о чем таком важном ты разговаривала с теми дамами, что мне строго настрого приказали тебя вернуть в целости и сохранности? — спросил он со смешком. Видно, его очень позабавил подобный указ.

— О любви, — с раздражением ответила я, закатив глаза.

— Ты не любишь подобные темы? — удивился Эйрос, и мы вновь поменялись местами с соседней парой. — Почему?

— Просто не люблю и все тут, — резко ответила я и, не жилая развивать тему дальше, сказала: — Принцесса Ниалим Диринт, к сожалению, помолвлена. Но осталось еще три принцессы.

Вообще-то, пять, но принцессу от делегации рефаимов я исключила сразу при знакомстве.

Рефаимы — это люди змеи, у которых верхняя часть туловища человеческая, а нижняя змеиная. Поэтому и детей они могли зависти только от себя подобных. Что было прискорбно, так как у принцессы Аргионны было четыре руки. Этим королевская кровь в их виде и выделялась, так как только у них дети рождались с четырьмя руками.

А принцессу эльфов я исключила даже раньше, так как я была с ней давно знакома и знала, что она с детства вздыхала по Моригану, но тот, после смерти Изабель, закрыл свое сердце для любви.

Эйрос мне не ответил, только взгляд его помрачнел. До конца танца он не произнес и слова, только когда музыка стихла, он прижал ладонь к груди и сказал:

— Благодарю Вас, Эш'шэр Юэнн, за танец.

— Это я Вас должна поблагодарить, Эйрос Найм, — вежливо ответила я, сделав реверанс. — Только благодаря Вам, я не запуталась в поворотах и не врезалась в танцующую рядом пару.

— Вы мне льстите, — тоже вежливо отозвался принц. — Я, признаться, сам несколько раз чуть не сбился в поворотах, но ваше умение танцевать помогло мне избежать позорного шага.

После состоявшейся любезности Эйрос хотел было повести меня назад к ожидающим девушкам, но я его остановила вдруг пришедшей в голову мысли:

— А где Котена?

Принц с подозрением посмотрел на меня, но потом, видно, что-то вспомнил и проанализировал, так как ответил спокойно:

— Он плохо себя чувствует, поэтому не может присутствовать.

— Это из-за фингала под глазом? — уточнила я. — Наверное, Кассиэль постарался.

— Нет, не он, а я, — признался Эйрос и его щеки вспыхнули стыдливым румянцем.

— За что? — со смешком спросила я, и про себя мысленно добавила: "— Надо было и второй подбить!".

— А ты как будто не догадываешься? — раздраженно ответил принц и, увидев мой непонимающий взгляд, добавил: — Просто некоторым и, вправду, лучше поменьше болтать языком в незнакомой ей области магии, чтоб у некоторых нервы не сдавали и они не били ни в чем неповинных магов!

— Ч... ч... что? Ох...

Если бы принц только знал, что мне стоило сдержать неудержимый хохот, то так злобно он на меня не смотрел бы.

— Не вижу причин для смеха, — продолжил раздраженно Эйрос. — Ты хоть можешь представить, что я почувствовал, когда ты не появилась с нами из телепорта? Конь твой появился, а ты нет! Я тут же вспомнил твои слова про опасность телепортов и в порыве злости дал Котене в глаз. А потом ты заявляешься верхом на оборотне... хотя это было забавно.

— Забавно? — спросила я, покачав головой. — Если бы ты был на моем месте, то назвать тот сумасшедший спуск забавой у тебя бы язык не повернулся.

— Поверю тебе на слово, — согласился Эйрос, протягивая мне бокал с вином, которой он взял с подноса у проходящего мимо подавальщика. Потом он взял бокал для себя и, стукнув им об мой, провозгласил: — За прекраснейшую даму на сегодняшнем приеме. За Вас, Эш'шэр Юэнн!

Я одарила Эйроса благодарной улыбкой, хотя мысленно хотела придушить, так как подобные заявления могут только подхлестнуть слухи, которые и так блуждают по Лэстэрине.

Все-таки та служанка на слова не поскупилась. От чего дружеские объятья превратились в чуть ли не постельную стену. Ко мне даже брат подходил с претензиями, а Генрия постоянно кидала на меня и Эйроса хмурые взгляды. Уверена, что утром меня ждет очередная головомойка на тему, как подобает себя вести Эш'шэр.

И тут мое внимание привлекла копна огненно-рыжих волос принцессы из делегации оборотней. В начале приема всех гостей представляли моей матери, брату и мне, так что одежду и прически принцесс я хорошо запомнила.

Выхватив из рук Эйроса бокал, я поставила его и свой на стол, возле которого мы стояли, после чего взяла его под локоток и тихо сказала:

— Там принцесса Финрия Гальмц. Пошли, пригласим ее на танец.

— Как понять "пригласим"? — спросил Эйрос со смешком. — У дроу существуют танцы, в которых участвуют трое?

— Ну ты пригласишь, — с раздражением пояснила я. — После того, как я ей представлю тебя.

Принцесса Финрия стояла в кругу кавалеров, кокетливо махая веером и весело смеясь над очередными шутками воздыхателей. Такое большое количество поклонников было не удивительно. Она была очень красива и мила. Ее пышные, огненно-рыжие волосы были заплетены в "корзинку" из зеленых лент, при этом несколько прядей кокетливо выбивались возле левого уха, тем самым подчеркивая длину шеи. Ее зеленые глаза напоминали о весенних, молодых листочках, смех был звонким ручейком, пробившимся сквозь ледяную корку сердец, а на счастливую улыбку невозможно было, не ответить улыбкой. Одним словом, располагала она существ к себе сразу, что меня не могло не радовать. Поскольку я поняла, что хочу, чтобы Эйрос нашел себе не просто жену, но и любовь.

Она нас заметила сразу и, помахав ладошкой, чтобы привлечь внимание, звонко воскликнула:

— Эш'шэр Юэнн, не составите ли нам компанию?

Кавалеры расступились, освобождая нам место.

— О, я вижу, Вы не одна, — сказала Финрия, с интересом оглядывая Эйроса. — Не представите нас?

— Разрешите представить — дочь короля Песчаных Клыков, принцесса Финрия Гальмц, — указала я на принцессу оборотней. — А это сын короля Светлых земель Эйрос Найм.

— Рада с Вами познакомиться, Эйрос Найм! — любезно ответила принцесса, протягивая светлому руку.

Тот, прикоснувшись к ней губами, ответил:

— Мое почтение и взаимная радость от знакомства!

Названные имена кавалеров я пропустила мимо ушей и руку никому не протянула, поэтому им пришлось выражать свою радость (если она имелась) от знакомства по обычаю дроу.

— Мы обсуждали сатирические басни Ниорта Вейспийского, — сказал насмешливо один из ухажеров, обращаясь к Эйросу. — Вам знакомы его произведения?

Я о таком поэте не слышала, но светлый в грязь лицом не ударил.

— Я читал многое из его работ, и мне даже доводилось встречаться с ним лично, — ответил принц, вызвав у ухажеров завистливые взгляды.

— Правда? — заинтересованно спросила принцесса и ее глаза наполнились радостным блеском существа, которое нашло единомышленника в любимом увлечении. — Он мой любимый сатирик! Особенно, мне нравится его басня "Пререкания с каменным цветком".

— Действительно, замечательная басня, но по мне его лучшая работа — это "Как лиса шубу продавала".

— "Однажды лиска, на рассветном часе,

Подумала шубень свою продать..." — процитировала принцесса и с вызовом глянула на Эйроса.

Тот в грязь лицом вновь не ударил, и тут же продолжив медленным, плавным тоном:

— "Но лишь лохматый хвост,

Пушистой, елочною веткою торчит..."

— "...А брюхо вовсе-то облезло..." — со счастливой улыбкой подхватила девушка.

— "...Да и бока худые, вон без крова выпирают..."

Через минуту стало понятно, что Эйрос целиком и полностью забрал внимание принцессы Финрии себе. Через минут десять ухажеры заскучали и стали откланиваться. Но принцесса, казалось, этого не замечала, так как она с Эйросом с сатиры перешли на прозу и вкус у них совпал и тут. В результате я тоже их покинула и быстренько засеменила к дальним стульям, которые стояли в тени искусственных деревьев, так как ноги горели нестерпимой болью.

Мне повезло найти тихое место в трех стульях от парочки, которая мило ворковала, не замечая, что творится вокруг. Присмотревшись, я узнала в девушке принцессу Лерию из делегации валькирий. Имя и титул юноши остался для меня загадкой.

Но ничего. Эйрос с Финрией уже нашли общий язык, а это первый шаг на пути к симпатии, а там и любовь не за горами. Главное, чтобы принцесса отнеслась с пониманием к будущей краже. Я бы не хотела, чтобы из-за этого отношения Лунного Леса и Песчаных Клыков испортились. Если все получится, то завтра я смогу ее украсть, а послезавтра отправиться в Вечную Зеленеву.

Интересно, Котена согласится отправиться со мной? Ведь без него я не смогу вовремя добраться и мне придется выполнять еще какие-то поручения Хозяйки Порока. Да и без Эйроса, наверное, скучно будет. Ведь он постоянно отвлекал меня своими вопросами. Но, скорей всего, Котена мне помочь не согласится. Он ведь не оставит принца, а тот, наверное, поедет в Песчаные Клыки, а потом вернется с невестой в Светлые земли.

Что мне у него попросить? Пять услуг это, действительно, много. О, за одну услугу я могу потребовать, чтобы маг сопровождал меня до Вечной Зеленевы! А что делать с остальными? В голове полнейший беспорядок. И почему-то единственное, о чем я сейчас хочу попросить принца — это не бросать меня? Ведь нас связывает только сделка, а до ее окончания остался только день. Мне бы радоваться. Но почему тогда так плохо на душе и очень сильно хочется напиться?

Возле меня прошелся подавальщик с подносом, заставленным полными бокалами. Он вежливо спросил, не желаю ли я промочить горло, и очень уж удивился, когда я потребовала, поставить поднос на соседний стул.

Первые два стакана я осушила залпом, третий уже пила маленькими глоточками.

Очень захотелось увидеть Илиса. Он бы мгновенно развеселил меня какой-нибудь пошлой шуткой, а потом предложил бы, помочь ему в какой-нибудь подлянке для Мейгиры. Я бы отказалась и даже устроила бы ему взбучку за вражду с кухаркой. А потом мы выпили за примирение и что-нибудь бы выкинули, из-за чего утром мне было б стыдно, смотреть слугам в глаза.

— Почему грустим в одиночестве?

Я подняла голову и увидела счастливо улыбающегося Эйроса.

— А ты почему тут? — хмуро спросила я, ернически добавив: — Или принцесса Финрия нашла другого почитателя сатиры и стала тебя игнорировать?

Улыбка тут же сошла с его лица. Он взял бокал, осушил его пару глотками, устало плюхнулся на соседний стул и со вздохом сказал:

— По правде говоря, ненавижу сатиру, прозу, стихи, басни и прочую литературу! Потому что за каждый прогулянный урок мои учителя заставляли меня наизусть выучивать произведение на выбор! При этом они заранее договаривались, чтобы ненароком не задать мне что-то зубрить дважды.

— Неужели? — Мои брови удивленно изогнулись, а на губах застыла ядовитая усмешка. — А мне показалось, что вы нашли общий язык. Ведь вы так мило болтали, — добавила я с иронией, чувствуя непонятное мне облегчение.

Откинувшись на спинку стула, Эйрос с наслаждением вытянул ноги, затем посмотрел на меня прищурив глаза и так медленно протянул:

— Ты, что ли ревнуешь?

Я медленно перевела на него злой взгляд.

— Понял! Шутка не смешная, — тут же ответил Эйрос. — Сказать по правде, она ужасно много болтает. Я еле смог уйти, и то только благодаря твоему брату. Он мимо проходил и я сказал, что мне срочно нужно с ним поговорить.

— А я уже думала, как завтра буду ее красть, — продолжала ерничать я. Хотя мне хотелось его крепко обнять и простить все те обиды, которые я испытывала во время путешествия.

— Хейса, ты разве не помнишь, что один из пунктов моего идеала был: " Она должна уметь поддержать беседу, а не вести ее. И много не болтать, потому что это надоедает"!

— Не помню, — честно призналась я, а потом с возмущением добавила: — Да и как можно запомнить все те пункты? Давай, ты мне лучше список напишешь, чтоб я по нему уже сравнивать и могла?

— Хорошо, — легко согласился Эйрос, потом вскочил на ноги и, поставив пустой бокал на свой стул, протянул мне руку.

— Я танцевать не хочу! — предупредила я, рефлекторно шарахнувшись от руки.

— Я не на танец тебя приглашаю, — со смешком ответил принц. — Сказать по правде, я жутко устал, да и голова от болтовни с той принцессой стала побаливать. Думаю, ты тоже не горишь желанием тут оставаться, так что я галантно вызвался тебя проводить.

— Постой, а как же еще две... — я осеклась и, кинув быстрый взгляд на воркующую рядом парочку, исправилась: — Точнее, одна принцесса? Да и если мы уйдем вдвоем, то это даст еще больше пищи для...

Эйрос не дал мне закончить. Схватив мою руку, он резко дернул за нее, заставляя меня встать. Не удержав равновесие я качнулась вперед и оказалась в объятьях светлого.

— Мне все равно, что сплетничают о нас, — тихо ответил он, аккуратно помогая мне встать в вертикальное положение. — Сейчас важнее нам отдохнуть, ведь завтра мы выдвигаемся. Я прав?

— А как же принцессы? — повторила я с непониманием. — Сейчас ведь самый удобный случай завести знакомство!

— Хейса, будешь возражать, я тебя поцелую! — с раздражением ответил светлый.

Видно, я сегодня выпила слишком много, так как предупреждение проигнорировала. И стоило мне только открыть рот и сказать: "— Но... " как одна рука Эйроса обняла мою талию, а вторая оказалась на затылке. В следующую секунду меня притянули к себе и поцеловали. Хотя даже не поцеловали, а просто прикоснулись своими губами к моим губам, потому что я тут же отпрянула от принца и, развернувшись на каблуках, стремительно удалилась, мечтая лишь о том, чтобы никто не видел это.

Вот только утром оказалось, что свидетелями этого "поцелуя" были многие... очень многие существа.

Глава тринадцатая

Компонент для обряда

— Юэнн, одно дело, когда служанки сплетничают, но совсем другое, когда к тебе подходят монархи соседних королевств и удивленно интересуются: "А почему на приеме вы не объявили о помолвке вашей сестры и принца Светлой земли? Ведь это было очень удачное время!".

М-да... Не знаю за что мне это наказание, но в том, что оно несправедливо, я была уверена.

Тихое вчерашнее, на мое мнение, место, оказалось не таким уж и тихим. Потому что всего в шагах десяти, за круглым столом, сидели монархи соседних королевств во главе с моей мамой... Видно, они тоже посчитали, что это место является тихим. И что самое забавное — рядом воркующую парочку они не заметили, а меня с Эйросом, конечно же, углядели!

— Брат, — простонала с мольбой я, лихорадочно носясь по комнате, собирая разобранные служанками вещи, — чем ворчать, вещи помог бы собрать. Поверь, Генрия уже успела мне прочитать нотацию. И если она, с ее многосотнелетним стажем, не смогла вызвать в моей душе проблески раскаянья, то и ты за десять минут не сумеешь!

Хоть сейчас и было еще глубокое утро, но Генрия — гадалка недоделанная! — предвидела о моем поспешном бегстве и приперлась на рассвете. Уверена, она бы меня отчитывала до вечера, но какие-то срочные дела ее отвлекли, поэтому я так суетилась, мысленно проклиная служанок.

— Юэнн! — голос брата сорвался на крик. — К какому темному Богу ты поцеловала Эйроса Найма?!

Да. Мне пришлось взять вину за тот поцелуй на себя. Потому что меня ждет только выговор, а Эйросу вполне могут отрезать губу. В прошлом прецеденты были, так что подставлять блондинистую голову одного светлого мне не хотелось.

— Перепила я вчера немного, вот и захотелось любви и ласки, — монотонно пробубнила я уже в какой раз, а потом злорадно добавила: — Не к Инриону же мне было лезть с поцелуями?

Лицо у брата помрачнело, так как он понимал, что если я полезу к кузену с поцелуями, то он в ответ полезет ко мне совсем с другими желаниями.

Насладиться лицом брата я не смогла, так как разобранные вещи ни в какую не хотели умещаться на свои недавние места, все норовя выпасть из сумки. Сейчас я пыталась, впихнуть свои запасные штаны, и они-то впихнулись, но вот какой-то мешочек выпал. Горловина у него оказалась не стянута, поэтому содержимое мешочка глухо попадало на пол. Деньги, кольца светлых, заколка, три свистка для шершинов и пузырек, который покатился к ногам брата. Он поднял его, окинул безразличным взглядом и вдруг застыл.

— Это еще что? — пораженно протянул брат, а его брови, казалось, поднялись до корней волос на челке.

— Что? — Подошла я к брату, дабы самой прочесть название: — Меланх... Ох, ты ж светлый Кай! — пораженно пробормотала я, всплеснув руками.

Теперь понятно, почему тот продавец так возмущался. Этот яд был одним из самых дорогих, поскольку был алхимическим и противоядие от него не существовало. Алхимические яды были очень редкими и дорогими, так как немногие умели их делать, а секреты изготовления передаются в семьях в строгой тайне. Такой яд способен даже дроу убить, потому что на нас не действуют только яды растительного происхождения. Интересно, сколько же Котене пришлось заплатить за него? Не менее трехсот золотых мень так точно.

— Это для Илиса, — ответила я, но на самом деле, отдавать ему яд, разумеется, не стану. Не хватало мне самой его еще по ошибки выпить! Глупее такой смерти, точно, не придумаешь.

Брат был с Илисом знаком, но про его вражду с кухаркой не осведомлен, поэтому его следующий вопрос был вполне логичен:

— А зачем он ему нужен?

— Это длинная история, — отмахнулась я, забрав у него яд и сунув его обратно в мешочек, который привязала к своему поясу.

Я застегнула сумку и, закинув ее на плечо, поинтересовалась у брата:

— А ты когда отправляешься?

— Скоро, — хмуро ответил он, не сводя с меня тяжелого, ожидающего взгляда.

— Прости, ждать не стану, — сказала я у двери, а потом улыбнулась ему смущенной улыбкой и извиняющее добавила: — Сам понимаешь.

— С матерью хоть попрощайся, — сдался брат.

— Не думаю, что уважаемая Нэрэм Эш'шэр Эленни покинет обитания Бога Берна ради прощания со мной, — с издевкой протянула я и на пороге добавила: — До скорого, Вальмир!

— Зря ты так, — раздалось мне в след.

* * *

Светлые были собраны, что не могло меня не радовать. Наверное, перед приходом ко мне, брат заглянул и к ним, объяснив поспешность быстрых сборов. Я понимала, что бегство не выход и что оставляю на матери и Генрии разборку в этом недоразумении, но поделать ничего не могла. Сейчас каждый день на счету, а попросить прощение я сумею и после того, как доставлю последнее письмо.

— Готовы? — спросила я с порога.

На меня тут же посмотри два смущенных взгляда.

Глаз у Котены был нормальным... в смысле больше не отливал синевой. Ну да, он же все-таки маг, так что залечить такое маленькое увечье вполне способен. Тогда, что же ему помешало присутствовать на вчерашнем банкете?

— Хейса, я...

— Потом поговорим! — немного резче тем хотелось, отдернула я принца и, увидев, как на его щеках вспыхивает стыдливый румянец, миролюбивее добавила: — Эйрос, сейчас не самое подходящее время для разговоров.

Щеки еще больше покраснели, но он с готовностью схватил свою сумку и направился ко мне, а за ним поспешил маг.

* * *

Через полчаса наши кони бодрой трусцой ступали по тропе, петляющей среди высоких, тысячелетних елок, кроны которых закрывали солнечные лучи.

Королевство дроу не зря именовалось Лунный Лес. Все из-за леса, в котором даже днем создается впечатления сумерек, а солнечные лучи никогда не доставали до земли. Поэтому тут не росла трава, лишь хвойные иголки застилали землю колючим одеялом.

Я впервые чувствовала радость и свободу из-за ненавистной мне дороги. Все же отвыкла я от роли "Эш'шэр Юэнн", да и сказать по правде, не особо комфортно чувствовала себя в ее шкуре. Другое дело, темная графиня, по своей глупости заключившая со светлым принцем сделку. Эта роль определенно нравилась мне больше.

— Теперь поговорим, — деловито начала я.

Эйрос обреченно вздохнул, словно я собиралась вынести ему смертный приговор, а не всего лишь накостылять по шее. Котена кидал на принца хмурые взгляды, но молчал. Видно, он тоже устроил Эйросу рассветную головомойку и теперь передал "узды правление" в мои руки.

— И к какому темному... тьфу ты! К какому светлому ты меня поцеловал? — повторяя манеру брата, спросила я.

— Ну, перебрал я вчера... — начал, было, принц.

— Стой! — резко потребовала я, дернула за поводья, останавливая Дружка и, заглянув Эйросу в глаза, угрожающе протянула: — Только не говори, что перепил и захотел любви и ласки!

— Нет! — уверенно заверил принц, смотря на меня испуганными, но честными глазами. — Я вчера просто устал, да еще эта принцесса-болтушка, потом ты не хотела уходить, а мне порядком надоело, строить из себя учтиво-вежливую особу королевских кровей и обхаживать еще кого-то. Поэтому я и подумал пойти на шантаж... и оно как-то потом само получилось.

— "Само получилось"? — угрожающе переспросила я. — Да знаешь... — я замолчала, устало закатила глаза и больше ничего не сказала.

"К чему ругаться на испорченное зелья, коль ты сама за ним не углядела?" — вспомнилось мне одно из наставлений дедушки.

И, правда, к чему? Ну, закачу я истерику принцу. Ну, посетую на него за испорченную девичью честь. Да там и портить нечего. Не говоря уже о том, что выходила из себя я в очень редких случаях и вчерашнее происшествие, точно, не станет причиной для истерики. Да и если бы он меня и вправду поцеловал, а так.

Самое паскудное то, что вчера на приеме я разозлилась из-за той принцессы-болтушки, а после нашего так называемого "поцелуя" о последней претендентке на роль "идеальной принцессы для принца" можно было забыть. И я чувствовала облегчение и радость от того, что мне не придется дальше путешествовать одной, или... не только из-за этого?

— Прости, пожалуйста, — стыдливо сказал принц, не дождавшись от меня продолжения разговора. — И спасибо.

Видно Вальмир все же донес, на чью голову упал несправедливый гнев.

— Эх ты... светлый! — устало выругалась я, дав ему шуточный подзатыльник.

Хоть для него это и не было ругательством, но по взгляду я сразу поняла, что после общения со мной, он это слово все же вознес в этот ранг. Мне стало лестно, а то ругаешься с ними, а они и не понимают, что их обзывают, а не кидаются утверждениями.

Спустя три дня мы выехали на границу Лунного Леса и Священной земли. Если первый камень-телепорт располагался на территории Темного Рая, то второй, если верить карте, был в пяти днях пути от видневшейся впереди деревеньки.

В моем запасе оставались еще около восемнадцати дней, поэтому шанс вовремя успеть в Вечную Зеленеву был велик.

Я спешилась, вызвав удивленные взгляды светлых и, не дожидаясь вопроса, ответила:

— Вы что думаете, я на Священную землю так поеду?

— А в чем проблема? — удивился Эйрос, оценивающе оглядел меня с ног до головы.

— Проблема? Да ни в чем, — развела я руками. — Особенно, когда меня схватят и потащат на костер милые селяне этой деревни... Хотя эти возможно и не потащат, но вот другие, точно.

— Эйрос, не забывай, что Священная земля — это закрытое королевство и разговор с существами у них короткий, — объяснил принцу Котена, а потом обратился ко мне. — Что ты собираешься делать? Ведь смена костюма тут не поможет.

Эх, было бы намного удобнее наложи маг на меня "личину", но он проделать трюк такой не мог, а значит, придется по старинке.

Светлые спешились и с любопытством уставились на то, как я роюсь в сумке.

— А ты не можешь просто на нее "личину" накинуть? — вдруг блеснул познанием в области магии Эйрос.

Я с любопытством глянула на Котену, в ожидании его попытки выкрутиться. Он, состроив умную рожу, поучительно стал просвещать наши темные умы:

— Накинуть "личину" просто, но она будет держаться недолго. Вдобавок, если нам попадется на пути опытный маг, он тут же заметит изменение ее магического фона и разоблачит подделку. Так что этот вариант можно откинуть.

— Какие слабые маги пошли в наше время, — со смешком заметила я, покачав головой. — Ни телепорт тебе правильной формы создать, ни качественную "личину" накинуть.

— Я боевой маг! — в какой уж раз запел свою песнь "боевой маг". — Меня учили защищать и атаковать, а не телепорты создавать и "личины" накидывать!

Он возмущался еще о чем-то, но я его не слышала, так как принялась лихорадочно вытряхивать свою сумку и с нарастающей паникой копошиться в разбросанных на земле вещах.

— Да чтоб Вас Светлый Кай по пути к единорогам!

Все же фразочка, с легкой Ольгиной руки, непременно приживется у нас!

— Что случилось? — испуганно вопросил Эйрос, быстро подскакивая ко мне.

— Ее нет, — сокрушенно пробормотала я, усаживаясь на свою пятую точку и в ужасе сжимая голову руками. — Нет ее!

Ах уж эти служанки! К какому светлому им надобно было разбирать мои вещи?!

— Потеряла важный компонент? — понимающе спросил "боевой маг".

— Не просто важный, а необходимый для обряда смены облика! — простонала я, схватившись за волосы в желании их повыдергивать из-за своей неосмотрительности.

И зачем им, вообще, понадобилось мою сумку с компонентами разбирать? Понимаю еще с одеждами, но эту для чего? Неужели они нашли ее и выкинули?

— Что это было? — спросил принц, жестко убирая мои руки от головы, так как клок волос я уже успешно выдрала из собственной шевелюры. — Это очень трудно достать?

Я перевала на него обреченный взгляд и прошептала:

— Это очень-очень-очень-очень трудно достать!

* * *

— Котена.

— Нет.

— Ну, Котена.

— Я сказал: нет!

— Ну, Котена, пожалуйста!

— Нет, я сказал. И это не обсуждается!

— Ну не принца мне посылать, а ты у нас же боевой маг, обучен защищаться и атаковать!

На меня хмуро посмотрели, потом хмуро и как-то обреченно ответил:

— Чертова некроманша!

Я не обиделась, а виновато улыбнувшись, сказала:

— А ты самый сильной, умный и сообразительный боевой маг!

Каюсь, мне было стыдно унижаться перед магом, но он — гад бессовестный! — уже второй день отказывался мне помочь, поэтому пришлось перейти на лесть.

— Я обещаю, что больше никогда у тебя ничего не попрошу!

Он заинтересованно поднял бровь, а выражение его лица стало уж очень важным и горделивым. Так бы и врезала по нему, но я натянуто улыбнулась и предупредила:

— От услуг принца не откажусь!

Лицо вновь помрачнело.

— Да давайте, я схожу! — воскликнул в сотый раз принц.

Я в сотый раз хотела от него отмахнуться, но вдруг передумала и так ласково протянула:

— Эх, не перевелись еще рыцари в наше время, — и, кинув на Котену презрительный взгляд, сокрушенно добавила: — Не то, что боевые маги.

— Рыцари?! — взревел обиженный и униженный боевой маг. — Да истинный рыцарь на виселице тебя бы повесил, стоило тебе заикнуться о таком. Это даже не кровь девственницы!

— Почему же не девственницы? — На меня сердито взглянули и я смущенно добавила: — Ну, если быть точнее, то это кровь девственницы, которая стала уже не девственницей.

— Бесстыдная твоя душа, — плюнул на меня Котена... хорошо хоть в переносном смысле, и я поняла, что-таки достала его.

— Спасибо! — заверещала я и на радостях хотела его обнять и расцеловать в щеки, но он схватил меня за плечи и, посмотрев в глаза тяжелым взглядом, серьезно сказал:

— За такое не благодарят! — И выпустив мои плечи из захвата, издевательски добавил: — Да и как ты себе это представляешь? Я вламываюсь в комнату новобрачных, изменяюсь и вежливо прошу: "Не могли бы вы одолжить мне простынку ненадолго? А то одна моя знакомая некроманша, там обряд по смене облика хочет сделать, а главный компонент — вот беда! — потеряла". И меня не потащат на костер, а так же вежливо ответят: "Да, пожалуйста, мил-человек. Только мы сейчас свое дело быстренько сделаем и простынку вам отдадим!". Так, что ли?

— Так, пожалуй, не стоит, — серьезно ответила я, хотя губы так и норовили растянуться в веселую улыбку как у Эйроса. — Но если хочешь, останавливать не стану.

Эйрос захохотал, наверное, также представив, как Котена вламывается в комнату новобрачным, просит главный компонент для обряда, а потом бежит по деревне от новоиспеченного мужа, который одной рукой пытается натянуть сползающие панталоны, а второй хлещет мага по спине ныне попрошенной простынкой.

Я не выдержала и вторила принцу, а маг с кислой рожей взирал на нас свысока... То есть мы попросту от смеха попадали на пятые точки, в то время как Котена, непреступной и обиженной горой, застыл над нами.

Повезло, что в попавшейся на пути деревне сегодня должна была проходить свадьба. Поэтому мы невдалеке второй день и околачиваемся, уговаривая мага и ожидая сегодняшнего праздника.

— Ну, а если серьезно, — перешла я к делу, вскакивая на ноги. — То у священко обычай проводить первый раз новобрачных в храме. И этот храм примечательный тем, что он, во-первых, круглый, во-вторых, у него нет крыши, и в-третьих, после того, как новобрачные делают свое дела и уходят, служитель простыть сжигает, чтобы злые духи не пришли к ним по запаху грешной крови.

— Почему грешной? — удивился принц.

— По их верованию, — принялся разъяснять Котена, — один бог влюбился в человеческую девушку. Но та толи отказала страстному ухажеру, толи блудницей была... не помню. В общем, разбила она сердце наивному богу, тот обиделся и весь женский род в отместку проклял. От чего у девушек в первый раз стала идти кровь, которая привлекала злых духов. Эту кровь и стали называть грешной.

— Да уж, людское воображение не знает границ, — саркастически усмехнулась я.

— А ты откуда знаешь, об обряде священко? — уже задал вопрос принц мне.

— Ну... — запнулась я и покраснела, вспомнив, как мы с Илисом добывали потерянную простынку. — Это долгая история...

Тогда идея залезть в храм по веревочной лестнице, спрятаться на время "первого раза новобрачных" и дождавшись, когда они уйдут, схватить простынку и, по-тихому, слинять, казалась нам по меньшей мере гениальной. Но на практике все оказалось не так и легко, потому что мы не учтя долгого терпения молодоженов (женились священко только летом, а эта парочка, видно очень-очень-очень долго собиралась) и что нам пару часов придется прятаться под столом, на котором и проходил сей акт воссоединения. Ожидающим снаружи было проще, они там поставили столы со снедью и выпивкой, и стали веселиться от души. По традициям священко, приглашенные гости должны чинно ожидать новобрачных рядом с храмом, чтобы напугать заявившихся духов. А мы же, как два истукана, сидели под ходившим туда-сюда столом и стыдливо глядели друг на друга, когда раздавался уж очень томное: "Охххх" и "Аххх". И неизвестно, сколько бы так продолжалось, если бы нервы Илиса не сдали, и он бы не заорал: "Да сколько можно! Вы, вообще, советь имеете?!". Как удирали новобрачные мы не видели, так как простынка была большая и закрывала стол до самого пола со всех сторон. Но расстроиться мы не успели, так как в скором времени пришлось удирать уже нам.

Мне в голову вдруг забралась гениальная мысль. Я посмотрела на мага, улыбнулась и постаралась как можно дружелюбнее сказать:

— Я знаю, как ты сможешь заполучить простынку!

Боевой маг, обученный защите и атаке, на меня недоверчиво посмотрел, но план очень внимательно выслушал.

* * *

С принцем мы затаились за пышным кустом отцветшей сирени в метрах ста от крайней хаты. Храм у священко располагался в центре деревни, поэтому подойти ближе мы, при всем желании, не могли.

Вечерело. Видно, эти новобрачные, тоже очень долго решались на брак. А ожидающие так веселились, что их радостные крики и пошлые тосты доходили и до нас.

Очень уж захотелось выйти и присоединиться к ним, так как ели мы только утром, и живот глухо напоминал поминутно об этом.

— Что-то долго он? — нервно заметили принц, во все очи глядя на возвышающейся среди деревянных домов из белого камня храм.

— Эх, молод ты еще, поэтому тебе не понять долгого томления новобрачных! — поучительно протянула я и мстительно улыбнулась, выдав себя с потрохами.

— Хейса, — угрожающе протянул Эйрос, увидев-таки улыбочку, — что это значит?

— Женишься — поймешь! — отрезала я, хлюпнув носом из-за начавшегося вдруг насморка.

Принц спрашивать ничего не стал, только зло на меня смотреть, так и не перестал.

Хлюпать носом мне в скором времени надоело, и я высморкалась в два пальца, а потом обтерла их об траву возле ног.

— И это особа королевских кровей? — с пренебрежением протянула другая особа королевских кровей после того, как пораженно проследила за моими маневрами. — Ты не знаешь, для чего существуют платки?!

— Да нет его у меня, — солгала я, вспомнив, с каким усердием мне опять пришлось запихивать вещи в сумку. — Потеряла.

Эйрос пальцами залез в рукав рубахи и, достав что-то белое, протянул мне сложенный носовой платок.

— Держи.

— Так мне уже не надо! — беззаботно отмахнулась я, с наслаждением выдыхая сладкий воздух.

— Держи, сказал! — непреклонно добавил Эйрос, сердито сунув мне платок в руку.

Поблагодарить я не успела, так как праздничный шум и гам в деревне вдруг перекрыл визг, наполненный ужасом и возмущением. На минуту в деревне стало тихо-тихо, что и трель сверчка долетела до моих ушей, а затем разразился шум и гам с двойной силой, вот только радости там уже не было и следа.

В следующую секунду воздух возле нас стал странно клубиться голубыми искрами, приобретая знакомую форму груши. Из телепорта выскочил ошарашенный маг, нервно сжимающий простынь, а вслед ему понесся канделябр на три свечи и громкое, писклявое: "И чтоб неповадно больше было! Козел безрогий!", затем "груша" растаяла, и возмущенные крики здесь стихли. Вот только в деревне они стремительно набирали громкость.

Взгляд, которым одарил меня маг, невозможно было описать. Он нервно комкал простынь, а из его разбитого лба медленно стекала красная полоса.

— Ты... — наконец-то, выдал злющий-презлющий маг. — Ты!.. — Не найдя достойных слов "подложенной свиньи", он попросту кинул в меня скомканную простыню, а в его глазах застыло ликованье и немое восклицание: "Получай, зараза!".

Виновницу этого происшествия я поймала, прижала к груди, словно давнюю подругу, и радостно заверещала:

— Простынка!

— Котена, у тебя кровь! — Подскочил принц к магу, взволновано оглядывая кровоточащий лоб. — Кто тебя так?

— Жена, — ответил маг, и принялся водить руками, создавая еще один телепорт, который должен был перенести нас на место привала в двух километрах от деревни.

Когда телепорт был создан, Котена вдруг отошел куда-то за кусты и через минуту вернулся, держа канделябр в руках.

— Это будет мне памятью на будущее. Больше никогда и ни при каких обстоятельствах не помогать некромантам! — зло ответил маг на наши удивленные взгляды.

* * *

— ... Пол ковром был покрыт и в порыве страсти они скатились со стола. Я тогда и стал плести телепорт, потихоньку стягивая простынь со стола. Вот только сглупил и не с той стороны стягивать начал. Тут новобрачная поворачивает голову и видит меня, скрученного под столом. Она тут же заверещала, мужа с себя скинула и вскочила. Я тоже вскочил, да только телепорт еще не доплёл, поэтому смотаться сразу не смог. Простынку схватил да извиниться хотел, а она как заверещит: "Дух плешивый!" и, схватив со стола светильник, меня по лбу как стукнет. Тут и муж с пола поднялся и гости забежали. Повезло, что телепорт я в этот момент успел доплести, в него и сиганул, а вслед мне это. — Продемонстрировал трофейный канделябр Котена принцу, так как на меня старался совсем не смотреть. — Повезло мне одним словом, потому что священко народ суеверный, и слушать мои оправдания не стали бы. С простынкой спалили бы за компанию и поделом.

Было ранее утро. Вчера вечером Котена телепортировал нас на место привала и тут же улегся спать, а утро стоило ему лишь поесть, как он принялся рассказывать о своих воровских похождениях.

— Мы бы не позволили! — тут же заверил Эйрос, горделиво вздернув подбородок.

— Сомневаюсь, — хмуро ответил маг, кинув на меня очередной злой взгляд. — Я думаю, она все это специально спланировала, что меня погубить.

— Да кому ты сдался, светлый? — со смешком спросила я, пренебрежительно усмехнувшись. — Тебе альбионским языком сказали: залезть в храм, спрятаться под столом, дождаться пока молодожены сделают свое дело и уйдут, а потом уж сплести телепорт и с простынкой сматываться к нам. А ты не стерпел. Сам на рожон полез, вот теперь и пожинай плоды, а точнее, — я кинула на мага веселый взгляд, — полируй трофей!

— Да знаешь, сколько я ждал?! — угрожающе протянул маг.

— Ой, а ты как будто сам не понимаешь, как долго новобрачным терпеть пришлось, — раздраженно ответила я. — Уж побольше твоего!

— Постойте-ка! — вдруг задумчиво изрек Котена и нахмурился, а потом перевел на меня удивленный взгляд. — Потерянная простыня... Ты ведь добыла ее тем же способом?

Я промолчала, но маг уже и сам все понял.

— То-то я сразу подумал: откуда она такой подробный план взяла? — Он повеселел, и от прежней обиды не осталась и следа. — И как прошло у тебя?

— Плодотворно, — хмуро отрезала я, выбирая из пучка чабреца листья посвежее.

Хорошо, что ингредиенты для зелья у меня были в наличии. Приготовление для обряда смены облика было трудное. Одно радует, оно проводилось всего на одной простынке, которая потом постоянно и использовалась. Я потерянную лет пятнадцать применяла.

— Я имею в виду: насколько долго тебя хватило? — потешался надо мной маг, мстя за подложенную свинью.

— Уж побольше твоего, — лукаво ответила я, натянуто ему улыбнувшись.

— Расскажи! — тут потребовал принц, и глаза его заблестели интересом.

Я и рассказала. А что скрывать-то? Все равно пока только травы перебираю, так что и отвлечься могу.

Принц хохотал во всю, маг только весело хмыкал и качал головой, возможно сочувствуя незадачливым ворам.

— И обязательно простынь надо у священко воровать? — продолжал любопытствовать Эйрос.

После его откровения о том, что он никогда не покидал Светлые земли, я стала с пониманием относиться к его живому, детскому интересу.

— Тут-то все дело именно в простыне, — принялась объяснять я, перестав на время перебирать травы. — Обряд смены обличия очень трудный и... как бы сказать, длинный. Я покажу, и ты поймешь, почему "длинный". Притом нужна не просто кровь, а именно простынь с кровью, которая впитывает в себя эмоции и энергию.

— А обязательно проводить именно этот обряд? — негодующе спросил Эйрос. — А то это как-то... грязно и противно.

— Я — некромант. Мы черпаем силу из крови, а кровь — это сильнейший источник энергии, — ответила я и, не увидев в глазах блондинчика и капли понимания, со вздохом добавила: — Другой магии я попросту не знаю.

— Так бы сразу и сказала, — протянул он насмешливо и с издевкой добавил: — А еще что-то про Котену говорила!

Хмуро посмотрев на принца, я так же насмешливо и с издевкой ответила:

— Я, в отличие от него, хоть личину качественную сделаю!

— А он хоть не использует такие грязные методы, — вступился за друга Эйрос.

Я уж хотела ответить, как за меня вдруг заступился мной же униженный боевой маг.

— Эйрос, запомни на будущее. Некромантия — сильнейший вид магии. Да некроманты используют в своих обрядах кровь и порой смерть. Но только они способны возродить жизнь! Вот такое вот противоречие и насмешка. Рабы Госпожи Смерти правят Госпожой Жизнью.

Из-за его слов я вспомнила дедушку. От чего настроение у меня испортилось, и я вновь вернулась к травам.

Послышался знакомый звук машущих крыльев, а за тем возле меня мелькнула тень. Я подняла голову вверх и увидела шершина. Хоть свистки от моего шершина имели в наличии с дюжины существ, но я сразу поняла, что он принес ответ Азирии на мое письмо.

Шершин спикировал мне на ноги и обиженно заглянул в глаза. Видно, совсем его замотали такие долгие перелеты. В награду за его труд я погладила его между крыльев и отдала одного из кролей, пойманного магом в силки. Затем достала письмо из шкатулочки и попыталась прочесть про себя письмо подруги, что было проблематично, из-за ее неразборчивого почерка, который отлично для шпионских записок подошел бы.

"Хейса, буду ждать тебя в деревне "Сухонька" в Священной земле. Найдешь постоялый двор "Ровна Хата", спросишь у хозяина сестру свою Марфею, сама преставишься Ефроней. Если светлые с тобой и если спросят, то скажешь, что один жених твой, а второй брат. Обязательно ответь, через сколько дней ты сможешь сюда добраться. И... со мной Дэрек."

Взгляд застыл на последней строчке, и я все не могла заставить себя перевести его.

Дэрек... Вот и свел наши дороги Хозяин Судеб вновь.

— Что там? — Заинтересованно сунул, было, нос Эйрос, но я тут же скомкала письмо и кинула его в огонь. — Зачем?! — воскликнул обижено светлый.

— Мне нужно срочно встретиться с моей княгиней, — решительно сказала я. — Поэтому у вас есть два варианта: либо вы едите со мной, либо поворачиваете назад.

— Мы с тобой! — сказали они одновременно, голосом, не требующим возражения.

Мне так даже лучше. Одиноко блуждающая девушка вызовет у священко подозрение, а так в наличии имеется жених и брат.

Проигнорировать Азирию я не могла. И пусть я не успею в Вечную Зеленеву. Но это дело было на первом месте.

Достав из сумки чистый, но немного смятый лист бумаги и перо с чернилами, я принялась писать ответ.

* * *

От деревеньки, где была добыта простынь, мы вчера ушли, остановившись в километре от погоста другой, где и должен был пройти обряд.

Украденная простыня была растянута на земле, которую предварительно очистили от мелких камней и веточек. Стоило мне ошибиться хоть на один символ и боевому магу придется вновь совершать неблагое дело для подлого некроманта. Благо летом у священко свадьбы чуть ли не каждый день-два проходят.

Макая кисточку в сваренное утром зелье, я мелкими, вертикальными линиями вырисовывала заклинание на простыне. Для незнающего существа мои старания выглядели как мелкие птичьи следы, идущие ровными столбиками от одного края простыни до другого. Красное пятно на простынке было немного выше середины, и его я обвела ромбом. Ближе к середине "птичьи следы" скашивались, принимая форму одной из стороны ромба. С другой стороны, я нарисовала, точно, так же, казалось, что "следы" попросту обошли ромб.

— Теперь я понимаю, почему оно "длинное", — задумчиво изрек Эйрос, все два часа неотрывно следя за мной. Повертев головой и посмотрев на мое творение с разных ракурсов, он заявил: — А красиво получилось. Я, честно признаться, не смог бы так кропотливо и долго сидеть и вымалевывать это заклинание.

— Это еще не самое длинное, — со смешком ответила я. — Да и сейчас быстрее вышло. В прошлый раз, я около четырех часов потратила.

— Некромантия — это не самая сильная магия, а самая скучная! — насмешливо выдал принц, помогая мне поднять простынку и закрепить ее на веревке, натянутой между двух берез под солнечными лучами.

До заката было около трех часов и этого времени вполне хватит для высушивания зелья.

Плечи и спина у меня ужасно ломили, поэтому я решила отдохнуть пару часов, так как ночью мне еще предстоит использовать свою кропотливую работу в обряде. Расстелив покрывало из тольна, я блаженно на него опустилась, подогнув руки под голову. Эйрос счастливо развалился рядом.

Котена еще с утра ушел добывать для меня информацию и до сих пор не вернулся. Хотя возможно он еще зашел проверить расставленные силки, так как оказалось, что в Лэстэрине я забыла не только простынку, но и пополнить припасы. Из еды, которую нам собрала Мейгира осталась не так уж много. Хорошо, что маг оказался неплохим охотником и уже пару дней успешно кормил нас пойманной дичью. Надеюсь, в добыче информации он тоже окажется неплохим охотником.

На душе, как и на небе, было безоблачно. Солнышко немного припекало, но не сильно, как в полдень. Деревья и ветер тихо убаюкивали меня своим шепотом. И перед тем, как провалиться в сон, я услышала грустный шепот:

— Вот бы это мгновение длилось вечность.

* * *

Разбудили меня легким ударом по пятке. Я сонно брыкнула ногой в ответ и сжалась как кошки в "клубочек", так как было холодно.

— Хейса, вставай, — нежно проговорил голос у уха, а затем меня легонько потормошили по плечу.

С неохотой я открыла глаза и увидела, что возле меня на корточках сидит принц, а возле ног стоит маг. Их роли в моем пробуждении сразу встали на свои места.

— Да встаю, встаю, — ответила я, потягиваясь.

Солнце уже скрылось за горизонтом, и в свои права вступила ночью.

— Есть будешь? — спросил меня Эйрос, подходя к весело трещащему костру.

— Буду! — Тут же вскочила я, а потом, замотавшись в плед, присоединилась к светлым.

В этот раз Котена порадовал нас тетеревом, который зажарился до хрустящей корочки. Быстро съев свою порцию, я стала собираться: сложила простынку, достала свечи и забрала у мага купленную одежду священко.

У священко женщины в штанах и рубахах не ходят, так что придется жариться в платье и ехать в женском седле, которое тоже любезно купил маг. Хотя эта любезность была понятна, ведь впереди его ждут веселые дни потехи над моей персоной.

По пути Котена рассказала мне добытую информацию, и оказалось, что совсем недавно в этой деревне из-за болезни умерла девушка.

— Ты уверен? — на всякий случай переспросила я.

— Уверен, — грубо подтвердил маг. — И зачем нужна такая точная информация?

— Потому что я возьму образ девушки в секунду ее смерти и поменять его никак не смогу. То есть, если ее, например, задушили, то я буду ходить с красным отпечатком на шее. Однажды мне попалась девушка, которую забодал бык. В результате мне неделю пришлось ходить с торчащими ребрами и перекошенным лицом. Я уже не говорю об оторванных частях тела!

— Что-то я не понял, — с непонимание сказал Эйрос. — Как понять "неделю пришлось ходить"? А просто взять и поменять личину?

— Ой, вот же я дура! — Всплеснула я рука. — В голове у меня видно один ветер гуляет, раз до такого простого решения не смогла додуматься!

Блондинчик смутился и вопросительно глянул на мага.

— Образ — это не личина. Он не может просто взять и сняться. Нужно прождать определенное время, минимум три дня, — пояснил маг, а потом сам смущенно добавил: — Я не знал, что некроманты берут образ с человека в последнюю секунду жизни. У нас с этим попроще, но мы можем брать только образ живого человека.

— Тогда почему ты просто не сменишь ее образ, раз личина такая ненадежная? — удивился Эйрос.

На этот раз ответила я:

— Личину можно применить на каждом, но образ маг, или некромант, может поменять только себе. Потому что изменяется не только внешность, но и аура.

— В какой уж раз убеждаюсь, что ваша магия полная хрень, — со вздохом констатировал Эйрос и остаток пути с вопросами больше не лез.

Вот и показался дом отпевания, а за ним погост, огражденный невысоким частоколом.

Маг повел нас к могиле недавно похороненной. Небольшой холмик со свежей землею был украшен различными цветами и венками из белых, маленьких цветочков, которые священко называют "невестой". Эти венки обозначали, что умершая в скором времени должна была выйти замуж.

Я расстелила простынь на холмике, по краям расставив свечи. После чего сказала светлым: "Отойдите подальше и отвернитесь" и стала раздеваться.

— Глухой что ли? — буркнула я принцу, заметив, что он смотрел на меня удивленными глазами и уходить, или отворачиваться, явно не собирался. — Сейчас не подходящее время для любования моими прелестями, так что брысь!

Отошедший уже на пару шагов Котена вернулся. Словно нашкодившего мальчишку, который ослушался отца, он схватил принца за уха и поволок за собой.

— А зачем она раздевается? — послышался удивленный вопрос принца.

— Раз раздевается, значит надо! — отрезал маг.

Они отошли к самому частоколу, а потом и вовсе вышли за него, превратившись в черные силуэты.

— Пора! — сказала я себя и быстренько разделась донага.

Я, взяв в руки ритуальный нож, встала возле могилы и принялась читать заклинание. Стоило сказать первые строчки, как свечи вспыхнули зеленым, мрачным огнем, а за ним вторили выведенные мной "птичьи следы". Я, словно прочитав заклинание левитации, воспарила в воздухе, потом пролетела немного вперед, застыв над ромбом на простыне. Подул сильный ветер, но зеленый огонь на свечах даже не шелохнулся, лишь мои волосы забились, словно в страхе по щекам. Мой голос стал громче, а нож резанул руку. Кровь капала на чужую, смешиваясь в единое целое. Последние строчки заклинания и я выпускаю из руки нож, который попадает точно в центр нарисованного ромба. В следующую секунду простынь взлетела вверх, обтягивая меня словно слой второй кожи...

Когда я вернулась к светлым, уже в одежде священко, то принц пораженно выдал:

— Вот это да! — Потом обошел меня пару раз, глядя во все глаза на новую меня, и вынес вердикт: — Ты словно священко! Только слишком бледновата.

Я посмотрела на свои руки. Серая кожа стала белоснежно-белой с синими венами, словно длинные корни выросли под кожей. Наверное, сказывается болезнь, или девушка по природе была белокожа.

— Очень качественное заклинание, — это уже хвалили меня маг. — Даже придраться не к чему.

— То-то же, — с ухмылкой ответила я, поучительно подняв указательный палец вверх.

* * *

До деревни "Сухонька" бы добрались за семь дней. Могли бы и быстрей, но дорога простиралась через столицу Священной земли, а ее пришлось объезжать. Так как встречать и болтать по пути со священками — это одно, а лезть в столицу без документов — это другое.

Светлым никакие заклинания на себя применять не пришлось. Они просто оделись в костюмы священко и были приняты за своих. Только Эйросу пришлось спрятать свои волосы под соломенную шляпу, так как здесь непозволительно было мужчинам отращивать их ниже плеч.

Их вид в одежде священко был забавный, из-за чего я первые дни неустанно потешалась, а потом мне надоело, и я перестала. Они в скором времени тоже перестали хихикать надо мной, так как женское седло было похуже любовно-пыточного инструмента.

Легенду мы себе создали такую: я — захворавшая девушка, Эйрос — ее жених, а Котена — брат, и ехали мы встретиться с нашей сестрой, которая занималась врачеванием.

Одолженный мною образ оказался молодой девушки и Котена, в отличие от Эйроса, ей для брачного возраста не подходил. У священко женились рано, и в лет двадцать незамужняя девушка уже становиться старой девой, а парни в лет двадцать пять, понятное дело, старым дедом. Хотя, правда, заключалась в том, что маг попросту отказался даже для легенды притворяться женишком, отговариваясь тем, что даже в шутку не будет изменять своей жене.

Вообще, священко оказались очень приятными и дружелюбными существами. Повстречавшиеся нам на пути люди растрогано выслушивали нашу историю. Женщины мне сочувствовали и угощали чем-нибудь вкусненьким. Мужчины же сочувствовала жениху с братом и все норовили выпить с ним за мое выздоровление, из-за чего женщины с ними ругались и отбирали заначки.

В таком вот хорошем расположении духа мы и въехали в деревню "Сухонька" и, благодаря подсказкам тут же заявившихся зевак, без проблем доехали до постоялого двора "Ровна Хата". Постоялый двор был большой: два двухэтажных дома для постояльцев, небольшой домик-харчевня, конюшня. Масштабы этого заведения были не удивительны. Деревня "Сухонька" располагалась недалеко от границы с Истарой, а значит, тут часто останавливались передохнуть торговцы и путешественники.

Отдав поводья лошади Эйросу, я направилась в харчевню в поисках хозяина.

В харчевне было многолюдно, что не удивительно. Время было уже вечернее, поэтому постояльцы пришли отужинать.

Хозяин стоял за стойкой, самолично откупоривая затемненную бутылку. С удивлением я узнала бутылку, а потом и легкий запах вина, и даже возгордилась собой, признав в хозяине своего закупщика.

— Радостных вам дней и богатых постояльцев, мил-господин, — поздоровалась я с хозяином.

— И тебе, дева ясная, жениха побогаче, да здоровья покрепче, — раздалось в ответ.

— Мое имя Ефроня, — представилась я, — и ищу я сестрицу свою Марфею. Знаете такую?

— Отчего ж и не знать сестрицу-красавицу Вашу? — к чему-то усмехнулся хозяин, и ту он вдруг полез в карман и, достав маленький кусочек ткани, протянул мне. — Она давно Вас дожидается.

Я быстро выхватила лоскуток, увидев на нем знак княгини Миарин: белую азирию на круглом, зеленом листке.

Значит хозяин наш человек, а может и не человек вовсе.

— А не подскажите, где комната сестрицы моей, мил-господин?

— Отчего б, дева ясная, и не показать хоромы Вашей сестрицы-красавицы? — Хозяин весело подмигнул мне. — Как выйдете отседаль, так дом ближе к конюшне увидите. На второй этаж подниметесь, да во вторую левую дверь постучите, она и откроется.

— Благо Вашему дому, мил-господин, — с благодарностью ответила я и, взмахнув рукой, поклонилась, как и подобает благодарной священке.

Поначалу мне их манера речи жутко раздражала, а потом ничего, так привыкла и даже правильно ударения в словах говорить стала. Говорили слова они слегка растянуто, делая ударения на последний слог.

Когда я отвернулась и отошла на пару шагов от стойки, то услышала голос хозяина:

— И все же, какое великолепное вино!

Их харчевни я выходила с довольной, гордой улыбкой.

Оставив своих коней конюхам, мы вошли в "дом ближе к конюшне" и, найдя "вторую левую дверь", я постучала. Мне ту же открыли... В эту минуту мое сердце вдруг застыло, а потом забилось в несколько раз быстрее, так как на меня знакомыми серыми глазами смотрел северный колдун.

Он ни капельки не изменился. И не только в переносном смысле, но и в прямом.

Та же юношески ровная спина, широкая грудь, сильные руки, крепкая шея. Тот же озорной взгляд, еще не сформировавшиеся юношеские черты лица. Широкий, прямоугольный лоб, густые, но не слишком широкие брови, по-девичьи большие глаза, немного вздернутый нос, четко очерченные губы со слегка заостренной ложбинкой по центру и острый подбородок.

Казалось, что с нашей последней встречи не прошло и дня.

— Хейса. — Он не спрашивал. Он констатировал факт моего наличия возле "второй левой двери".

А мне вспомнились слова Хозяйки борделя "При обочине": "Вначале ты связалась с северным колдуном — лжецом и лицемером. Он ведь так и не рассказал тебе правду о себе? Конечно, нет! Как под юбку к тебе полезть так он смог, а правду открыть, смелости небось не хватило" и "Кто следующий? Дитя Акона? Хотя нет, с одним ты уже знакома".

Он, вообще, не изменился. Неужели он?.. Хотя нет. Души драконов хоть и бессмертны, но тела, в которые они вселяться, все равно стареют, а значит, северный колдун был не драконом. Но тогда кем?

— Дэрек? — К удивлению, мне очень легко было произнести его имя.

— Давно не виделись, — продолжил он приветливо, словно мы не виделись не пятьдесят шесть лет, а месяц от силы. — Ты сильно изменилась.

После этих слов я вдруг осознала одну истину. Как он понял, что это я? Ведь сменить облик, а это не накинуть на себя личину, при которой аура не изменяется!

— Ты меня видишь? — тупо спросила я. — Как?

— Давай ты зайдешь, и я все объясню, — ответил он, приглашающе отойдя от двери.

Зайдя в комнату, я увидела знакомую женщину (это был образ, который чаще всего использовала Азирии) и молодую, красивую девушку в чепчике, хмуро смотревшую на меня.

"Он себе эльфийку завел"... Значит, вот о ком говорила подруга.

Тут меня словно обдало ведром стуженой, колодезной воды. Я резко повернулась на каблуках и, увидев сидящее на кровати приведение, рефлекторно вытянула ритуальной нож.

С виду это был обычный молодой парень, вот только я как некромант видела, что это была просто иллюзия, под которой скрывалось желто-зеленая сущность привидения.

— Убери нож! — закричала подруга, а потом спокойнее добавила: — Он с нами.

— Я ее муж, — стесненно призналось приведение, смущенно мне улыбнувшись.

— Чей? — не поняла я.

— Ее, — указало приведение на княгиню Миарин.

Я вопросительно глянула на подругу, пытаясь переварить это заявление.

— Это долгая история, — хмуро ответила Азирия и с неодобрением глянула на новоиспеченного мужа.

— У нее такие красивые волосы, — мечтательно протянуло привидение, с любовью уставившись на княгиню... точнее, на позаимствованный ею образ.

— Верю, — сконфужено буркнула я одновременно для подруги и ее вдруг появившегося мужа.

Азирия перевела взгляд за мою спину и нерадостно сказала:

— И светлые тут. — После чего поднялась из кресла, в котором сидела до этого и добавила: — Выйдем. Им надо многое обсудить.

— Не хочу! — зло закричала девушка в чепчике.

Зря она так. Это для меня и Миры Азирия была подругой, а для остальных княгиней и будущей королевой Темных земель, которая очень не любит повторять дважды.

Видно, эльфийка это знала, так как стоило подруге перевести на нее удивленный взгляд и вопросительно поднять бровь, как она резко вскочила со своего кресла и, высокомерно хмыкнув, поспешно выбежала из комнаты.

— Это и к вам относиться, — сказала Азирия поравнявшись со светлыми, после чего покинула комнату.

Приведению она ничего не сказала и оно со словами: "Пожалуйста, не забудьте меня!" выбежало за ней. Котена последовал за привидением, а Эйрос остался стоять на месте, раздраженно глядя на северного колдуна.

— Не могли бы Вы выйти, — попросил Дэрек, смотря на принца тоже не слишком приветливым взглядом.

— Хейса, мне выйти? — переведя на меня взгляд, спросил принц, проигнорировав просьбу колдуна.

Я хотела ответить "нет", но со вздохом сказала:

— Да.

Если даже Азирия решила оставить нас вдвоем, значит, разговор был и, вправду, важен.

Кинув еще один раздраженный взгляд на Дэрека, Эйрос вышел, прикрыв за собой дверь.

Когда-то давно я не раз представляла себе, как случайно встречу колдуна. И даже представляла, как мы с ним заводим разговор, и я высокомерно игнорирую его, или выговариваю обо всей той боли, которую он мне причинил, или благодарю за то, что он подарил мне любовь... Одним словом, представлений о нашей встрече я себе напридумывала бесчисленное количество раз. Но сейчас, встретив его тут, я не знала, что сказать.

— Ты очень изменилась, — вновь промолвил он.

Когда-то мне хотелось измениться. Предстать перед ним красивой, сильной и гордой женщиной, чтоб он пожалел о расставании со мной. Но сейчас, смотря на него, не постаревшего ни на день, я поняла, насколько жалкие и мелочные были мои желания.

— В отличие от тебя, — хмуро подтвердила я, а потом серьезно спросила: — Так, кто ты?

Он прошелся и сел в кресло, а потом, не поднимая на меня взгляд, со вздохом сказал:

— Я — демиург.

Глава четырнадцатая

Желание

Я ошарашено открыла и закрыла рот, а потом зло прорычала:

— Издеваешься?

— Напротив, — хмуро ответил Дэрек. — Я впервые с тобой настолько честен.

— Так значит ты демиург? — язвительно спросила я, а потом ядовито добавила: — О, но тогда это все объясняет! И то, что ты меня кинул. И то, что не постарел не на день! Тогда, к чему сейчас такие откровения?! — закричала я, а потом ноги подкосились и мир поплыл...

... Это был океан. Похожий на наш, но все же иной. Он не был живым и не был мертвым. Он спал. Долгим тревожным сном, от которого порой очень трудно проснуться.

Но все же он был. И все же он должен был проснуться.

И тогда этот океан наполнится Жизнью...

— Хейса. Хейса!

Я открыла глаза и увидела серые глаза Дэрека. Он прижимал меня к груди, а я лежала на полу... точнее, только предательски подкосившиеся ноги на нем лежали.

— Это была только малая часть моей сущности, — зашептал взволнованный голос возле уха. — Извини, я думал, ты вытерпишь. — Я, было, открыла рот, чтоб задать вопрос, но меня опередили: — А раньше я маскировал свою ауру, поэтому ты меня и чувствовала, как обычного колдуна. И нет. Мысли я не читаю. Лучше смотри.

Дэрек помог мне подняться на ноги, а после сложил ладошки вмести и, когда развел их в стороны, в воздухе появился коричнево-зеленый шар.

— Это моя родная планета — Фэнриэн, и я один из ее создателей. Наша планета погибла, и нас приняли здесь, но с некоторыми условиями. Одним из них запрещало влюбляться в здешних обитателей, но я ослушался и на пятьдесят пять лет был наказан.

Выслушав его, я поняла, что если сейчас не присяду, то повторная встреча с полом мне будет обеспечена. Просеменив к креслу, я словно марионетка, которой вдруг обрезали ниточки, рухнула в кресло, не сводя с Дэрека ошеломленный взгляда. Когда шок немного спал, я удивленно спросила:

— Почему вам нельзя влюбляться?

— Для каждого на этой планете существует своя пара, — говорил Дэрек с трудом, не смотря мне в глаза, — и мы можем нарушить судьбу, если полюбим, и нам ответят взаимностью.

— Нам? — в непонимании спросила я

— Нас четверо, — ответил новоиспеченный демиург. — Мать, отец, я и брат... точнее сестра.

— Поэтому ты меня видишь под этим обликом?

— Да.

— И твое имя не Дэрек?

Демиург сконфужено потупился и честно ответил:

— Да. Мое имя Фаорлэн.

— "Фэнриэн", "Фаорлэн", — задумчиво попробовала я поломать себе язык. — Видно у твоих родителей с фантазией туго.

— Фэнриэн — имя моего отца, — резко ответил демиург, но потом со вздохом добавил: — Но ты права, поэтому мне больше нравится имя Дэрек.

— Значит, ты его взял не из той книжки?

— С какой книжки? — с непониманием спросил Дэрек, задумчиво нахмурившись, но тут же вспомнил и с грустным смешком ответил: — Нет, не с книжки.

Шок от полученной информации прошел, и его место заменила злость. Устало развалившись в кресле, я с раздражением спросила:

— Так значит, я как дура влюбилась в единственного, кого нельзя было полюбить? — Он отвел взгляд, а я со вздохом добавила: — М-да, с моей-то удачей неудивительно.

Я замолчала, не зная, что еще сказать. Молчал и Дэрек, хмуро смотря на свои ладошки, которыми он до этого резко хлопнув, припечатав шар, словно надоедливого комара.

— Прости за тот раз, — разбил демиург тишину своим тихим голос и принялся нервно ходить по комнате. — Я любил тебя... да и сейчас люблю! Только для тебя прошли длинные пятьдесят шесть лет, а для меня всего год. И весь этот год я хотел увидеть тебя и все объяснить, но не мог. Мне не хватало смелости встретиться с тобой. И вот, наконец-то, я встретил тебя, но ты изменилась и очень сильно. Ты больше не та ранимая девушка, которая плакала под деревом над книгой. Ты повзрослела... — Он замолчал, остановился и, грустно посмотрев на меня, тихо продолжил: — Ты больше не любишь меня... как и говорил мой отец.

Я вскочила, сжала кулаки, что есть силы и злостно закричала:

— А ты думал, я буду любить тебя после всей той боли, что ты мне причинил?! Ты меня просто использовал и бросил, словно котенка, с которым стало скучно играть. Нельзя было любить? Наказали? Тогда какого светлого ты говорил, что любишь меня? И зачем принимал мою любовь?

— Хейса, я...

— Заткнись! — закричала я, чувствуя, как мои ладони стали мокрыми. — Прошу заткнись и не показывайся мне на глаза еще пятьдесят шесть лет!

Боль и ненависть разрывали меня на куски. Крохи счастливых воспоминаний нашей любви померкли, словно их никогда и не было. Так больно мне не было, даже когда я взглядом провожала удаляющуюся спину Дэрека пятьдесят шесть лет назад, в надежде что он обернется.

Развернувшись на каблуках, я стремглав спустилась на первый этаж, потом во двор.

Небо было затянуто черно-синим шелком, на который пришли отдохнуть звезды во главе с круглой луной.

Я посмотрела на свои ладошки и увидела кровь. Оказалось, сжимала я кулаки с такой силой, что ногти разрезали хрупкую кожу.

Ни Азирии, ни светлых во дворе не было, поэтому я направилась в харчевню, в надежде, что они пошли дожидаться нас там, и не прогадала.

Они сидели за дальним столом, молча поедая ужин. Стоило мне к ним подойти и присесть на свободное место возле принца, как Азирия подсунула мне кружку и приказала:

— Пей!

Я потянулась к кружке, но Эйрос схватил меня за руку и, уставившись на ладошку злым взглядом, холодно спросил:

— Что это?

— Отстань! — грубо ответила я, резко выдергивая свою руку.

Схватив кружку и осушив до дна, я со стуком поставила ее на стол (и к светлому Каю то, что так принято делать темным!), а потом схватила бутылку и плеснула еще.

— Ты знаешь, кто он? — хмуро спросила я у подруги

Она кивнула головой и, поддавшись немного вперед, спросила:

— Что ты решила?

— О чем ты? — с непониманием спросила я.

Азирия не ответила, а я не стала допытываться, так как отвлеклась на подошедшего к нам хозяина постоялого двора "Ровна Хата".

— Чего желаем, дева ясная? — любезно спросил он.

— Вина и побольше! — заказала я, повторно осушая свою кружку.

— А что случилось, дева ясная? — спросил хозяин, после того, как я вновь стукнула пустой кружкой по столу. — Аль жених покинул и сердечку невмоготу больше жить?

— Почему это покинул? — с вызовом спросила я и, обняв принца за шею, с усмешкой ответила: — Вот мой жених. Эйрошкой звать!

— Отпусти, — просипел Эйрошка, задыхаясь.

Выпустив светлого на свободу, я обижено поджала нижнюю губу и грубо буркнула:

— Ну и иди ты к единорогу!

Дэрек занял место напротив меня, после чего хмуро посмотрел на принца и медленно с нажимом спросил:

— Он — твой жених?

Я, кинув на стол золотой шерид для хозяина, с вызовом посмотрела на демиурга, после чего с горьким смешком ответила:

— А что? Тебе можно эльфийку заводить...

— Она не собачонка, чтоб ее заводить! — зло прервал меня Дэрек, да еще по столу кулаком стукнул.

Другие посетители к удивлению на нас не косились. Толи они были флегматичными посетителями, толи этот стол был скрыт от их глаз магией. А возможно они и сами были скрыты под личинами.

Эльфийка с обожанием уставилась на демиурга, но тот ее игнорировал, продолжая смотреть только на меня.

— Я спрошу еще раз, — медленно протянул Дэрек. — Он — твой жених?

— Это лишь прикрытие, — тихо ответила сидящая рядом с ним Азирия.

— Я-то подумал ты... — он осекся, перевел хмурый взгляд с меня на Котену и нахмурился, а потом что-то добавил на незнакомом мне языке, резко встал и ушел.

Эльфийка, словно верная собачонка вскочила следом, кинула на меня злобный взгляд и прошипела:

— Проклятое отродье Скайфа! — И выбежала вслед за демиургом.

— Следи за своим языком! — кинула ей вдогонку Азирия, вот только той было наплевать. — Вот же языкатая зараза! — плюнула подруга на нее, а затем перевела хмурый взгляд на меня и, устало вздохнув, пробормотала: — Мы толком и не поздоровались... Давно не виделись, Хейса.

Я указала взглядом на посетителей за соседними столиками: "А ничего что они нас слышат?".

— Все постояльцы этого постояло дома существа под обликами, так что можешь говорить свободно, — ответила она, а потом, поддавшись вперед, прошептала: — Свободно, но разумно.

Я кивнула головой, а принц зашептал:

— Но разве Священна земля не является закрытым для существ королевством? И разве их не ведут на костер за нарушение границы?

Азирия расслаблено устроилась на лавке, спиной облокотившись об стену и, наколов на вилку кусок жареной картошки, ответила:

— Король Черед не дурак, он понимает, что законы Священной земли устарели. — Она лукаво улыбнулась. — Да и мы нашли способы путешествовать по его земле незаметно. Поэтому на такие постоялые дворы как этот, он смотрит сквозь пальцы. Конечно, ближе к столице лучше не соваться, но вот деревней на границах можно не опасаться.

Мне вспомнилась наша встреча с Илисом, поэтому я с хмурой насмешкой сказала:

— Можно не опасаться? Ну, конечно.

Азирия, наверное, списала мою насмешку к плохому расположению духа из-за Дэрека, поэтому уточнять, что я имела в виду, не стала.

Я перевела взгляд на привидение, которое в образе молодого парня тихо сидело в уголке, с каким-то нежным обожанием наблюдая за княгиней Миарин.

Приведение словило мой взгляд, дружелюбно улыбнулось и смущенно заявило:

— Ты хорошая, но моя жена лучше.

Изумленно подняв бровь, я спросила его на языке Арна. На языке, который знали только мертвые, или те, кто служил Госпоже Смерти:

— Ты знаешь, что мертв?

Если это приведение не было вызвано некромантом, то возможно оно попросту не понимает, что умер. Это чаще всего бывает, если существо убили и не стали проводить поминальный обряд.

— Ха! Конечно, знаю! — Его смущение бесследно исчезло. — Я мертвый, а не глупый.

Значит его случай намного хуже. Если приведение умеет принимать телесную форму, то значит, его не просто убили и не провели обряд, а убивали долго и мучительно.

— Ты мстительный дух?

Он пожал плечами, словно сам еще не был в этом уверен, и с улыбкой сказал:

— Мое имя Тимиар, но ты можешь обращаться ко мне Тим. А твое имя Хейса?

— Да, — кивнула я головой. — А почему ты называешь Азирию "женой"?

Тимиар с восторгом посмотрел на княгиню Миарин и мечтательно протянул:

— У нее такие красивые волосы.

Обладательница красивых волос, с непониманием наблюдавшая за нашим диалогом, тут же встрепенулась и настороженно потребовала у меня:

— Что он сказал?

— Что у тебя красивые волосы, — со смешком ответила я.

— Он об этом каждому встречному говорит, — со вздохом сказала подруга и вдруг нервно стала пальцами гладить прядь волос у виска.

Хоть из-за облика длина ее волос и не была видна, но в том, что с нашей последней встречи они основательно отросли, я не сомневалась.

К нам подошла эльфийка, застыла надо мной угрюмой горой и, ели сдерживая слезы, вскрикнула:

— Это ты во всем виновата!

Я рефлекторно протянула ей свою кружку с вином, она ее так же рефлекторно взяла и осушила до дна. Закашлявшись, эльфийка выпучила на меня изумленно глаза, в которых застыл немой вопрос: "За что?". Азирия дернула ее за руки и та послушно присела на лавку. Затем девушка всхлипнула, слегка помутневшими глазами уставилась на кружку и разревелась:

— Я его люблю! А он по ней, — ткнула она пальцам в мою сторону, — убивается! Я же к нему со всем сердцем, а он: "Уйди, оставь меня!". И все из-за нее! Сволочь, сердце ему разбила и радуется! А он только с виду сильный, но сердце у него ранимое. Я ведь знаю это, а он мне: "Уйди!".

Она все говорила и говорила, жалуясь на судьбу злодейку. В результате я не выдержала и, под укорительные взгляды Азирии, Эйроса и Котены (один Тим, что-то бубнил себе под нос о красивых волосах), налила эльфийке еще вина.

— Как твое имя эльф Моря Деревьев? — спросила я миролюбиво на эльфийском, когда девушка осушила кружку и принялась тихо всхлипывать.

— Клеония из рода дубов, — ответила эльфийка, а потом, переведя на меня пренебрежительный взгляд, с издевкой спросила: — А ты — проклятое отродье Скайфа! — некроманша Хейса?

Дуб — символ мудрости и силы, значит она из рода магов. Вот только магии в ней было немного. Энергия ласкала эльфийку прохладным ветерком: нежным, добрым, игривым. Такой ветер существует лишь за тем, чтоб листья осенью подхватывать и кружить в медленном танце.

"Kleonn" — осень. Это имя ей очень шло.

— Почти, — ответила я, и моя мстительная улыбка тут же не заставила себя долго ждать. — Разрешите представиться: Эш'шэр Юэнн Дерейгар.

Эльфийка с ужасом вытаращилась на меня, потом схватила бутылку, от души плеснула в кружку и, махом ее осушив, с недоверием протянула:

— Эш'шэр Юэнн?..

— Да, — живо ответила я, жалея, что не могу продемонстрировать свою печать на ауре, так как она была скрыта под обликом.

В газах эльфийки появился обожание... Да именно обожание, которое не только могло соперничать с обожанием привидения, но и во многом его превзойти.

— Рада с Вами познакомиться! — восторженно закричала Клеония и, поддавшись вперед, животом ложась на стол, схватила мою руку и крепко сжала. — Эш'шэр Юэнн!

* * *

— Что это было за ребячество? — устало спросила меня Азирия, когда мы уединились с ней в комнате на втором этаже и расположились в уже знакомых креслах.

— О чем ты? — очень правдоподобно сыграла я недоумение.

— Ой, не прикидывайся! — раздраженно отдернула она меня. — Ты сама говорила, что не судишь существ по их статусу, а тут — ба! — хвастаешься перед эльфийкой своим титулом.

Я, правда, не судила существ по их статусам. В кругу моих знакомых были принцы и принцессы, графы и графини, наемники и воры, трактирщики и хозяйки борделя, а недавно и иномирянка затесалась.

— Просто меня очень раздражало то, что она обвиняет меня во всех тяжких, — выдала я, не сдержав внутри себя злость и раздражение. — Хотя мне похуже ее будет!

Подруга покачала головой, а потом вздохнула и, раздраженно хмыкнув, с легкой обидой в голосе выдала:

— А когда я ей представилась, то она ответила: "Княгиня темных мне не указ!", а перед тобой сразу шелковая стала... Вот же мелкое, противное отродье!

Эльфийка и правду стала шелковая, что меня очень нервировало и пугало. Со стороны это, наверное, очень комично выглядело: и я слово не сумела сказать, без восторженного взгляда девушки в чепчике, которая рычала на принца и мага, стоило им ко мне обратиться.

— Ну, ее к светлому Каю! — отмахнулась подруга и, сложив пальцы в "замок", серьезно спросила: — Что ты узнала у Хозяйки Порока?

— Не очень многое, — смущенно призналась я, а потом хмуро спросила: — И ради какого светлого ты меня к ней послала?! Она ведь тебя хотела видеть, а не меня!

— В каком смысле? — с недоумением спросила подруга.

— В том, что мне пришлось стать гонцом лишь бы встретиться с ней! — Я откинула прядь волос и показала сережку, видимую даже под обликом.

— Странно, — протянула задумчиво Азирия. — Мне показалось, что ей нужна была именно ты. Конечно, напрямую Мивальдо мне это не сказал, но намекнул. Поэтому я именно тебя и послала.

— Послала она, — с раздражением перекривляла я. — Лучше б ты меня просто послала, чем к ней!

— Да что именно там произошла! — потеряв терпение, потребовала княгиня Миарин.

Я и рассказала... и с каждым живописным описанием ее лицо мрачнело. Когда я закончила она с бледным лицом пораженно пробормотала:

— Твой дедушка... я не знала, прости, — а потом, чтоб сменить тему спросила: — А можешь показать письмо, которое должна была получить моя мать? Я открывать его не буду, просто посмотрю.

Мои сумки уже перенесли в эту комнату на три кровати (как я поняла для меня, подруги и эльфийки), поэтому я начала рыться в них, ища последнее письмо, и оно, конечно же, нашлось совсем не в том месте, в котором я ожидала. Да и было помятое, немного мокрое, но вполне годное для подношения деве русалок Тиакхе. Взяв его в руки, я мимоходом посмотрела на надпись... и оно выпало у меня из рук, так как имя там было уже иное.

— Что случилось? — вопросила Азирия, подходя ко мне.

— Там твое имя, — только и смогла выдавить ошарашено я.

— Правда? — спросила подруга, изумленно подняв брови.

Схватив с пола письмо, она с любопытством прочла аккуратно выведенные руны:

— "Азарах Дэмэр"ше княгиня Миарин"... И вправду мне! — Раскрыв конверт, подруга с жадностью принялась читать: — "Иная — ложь, тайна и ключ. Не дай понять ложь, найти тайну и добыть ключ"... И это все? — разочарованно протянула она, осматривая письмо с двух сторон. — Хозяйка Порока, как я погляжу, любит загадки.

— Угу, — хмуро подтвердила я, вспомнив наше с ней непродолжительное, но очень впечатляющее общение. — Не столько помощи, сколько еще больше проблем.

— Зато теперь понятно, почему тебе дали задания доставить эти письма, — обрадовала меня подруга. — Иди сюда.

Азирия откинула мне волосы и попыталась снять сережку, но боль, отдавшаяся в мочке уха, оповестила о том, что ее попытка тщетная.

— Ничего не понимаю, — с недовольством протянула подруга, убрав руки от сережки. — Ты же сказала, что она должна сняться, после того, как ты доставишь последнее письмо?

— Может, только безликий способен ее снять? — предложила я, потирая еще болящую мочку уха.

— Возможно, — не стала отрицать такой подход подруга. — Тогда тебе надо будет вернуться в Темный Рай и встретиться с Мивальдо.

— Я этим как раз и хотела заняться, после того, как доставила бы письмо Тиакхе. Потому что у меня появилось пара вопросов к безликому.

И не став томить подругу в незнании, рассказала об украденном Камне Душ из Лэстэрина.

— Так ты думаешь тут замешаны безликие? — задумчиво спросила Азирия, после того, как внимательно меня выслушала.

— Или они, или кто-то хочет спихнуть на них, — хмуро ответила я. — Ведь свиток могли и специально подкинуть.

— И то верно, — подтвердила она, кивнув головой, а потом серьезно посмотрела мне в глаза и ответила: — Но я уверена в том, что тут замешаны безликие!

Княгиня Мириан, отправившая меня на встречу к Хозяйке Порока, еще раз вздохнула и принялась рассказывать о своих приключениях, произошедших с ней за этот месяц.

* * *

Мне никак не удавалось заснуть. Ворочаясь с одного бока на другой, я все пыталась заставить себя забыться сном, но мыслей в голове накопилось столько, что сон все никак ко мне не приходил.

Сведенья, которые рассказала мне Азирия, и, правда, приоткрывали свет на это дело. Поэтому мне еще больше захотелось встретиться с Мивальдо, а если придется, то и с Хозяйкой Порока.

Эльфийка напилась и сейчас, сладко улыбаясь во сне, о чем-то тихо бубнила, порой ругалась, порой тихо всхлипывала или хихикала. Азирия же тихо сопела, хмурясь нерадостному сну.

С завистью поглядев на них, я закрыла глаза и уже приготовилась тянуть сон за хвост, как вдруг звон колокола разбил ночную тишину.

Я и Азирия вскочили мгновенно, натягивая на тело штаны и рубашки. Эльфийка что-то пробурчала, сонно на нас посмотрела и тоже вскочила, но не так резво как мы.

— Пожар? — спросила испуганно Клеония, путаясь в рубашке, так как ее голова никак не хотела пролазить в рукав.

Звон раздался вновь, а с ним и быстрые шаги в коридоре.

— Не знаю, — ответила Азирия, доставая из-под кровати одноручный меч. — Но если б это был пожар, то об этом бы кричали.

Я тоже поскорей достала свой ритуальный нож, а эльфийка вытащила из сумки зеленый купол на серебреной цепи.

— Пойдемте, — сказала я и вышла из комнаты.

Коридор был заполнен разбуженными существами. Кто одетый, кто только в панталонах и ночных рубашках. Они недовольно галдели и ругались друг с другом.

В толпе я увидела своих светлых. Эйрос — чтоб его светлый Кай! — был, как и вовремя суматохи в бордели "При Обочине", замотан по пояс только в простыню. Котена был одет и, размахивая штанами принца, пытался протиснуться следом, но у него это получалось не ахти.

Подбежав к нам, принц зло и раздраженно спросил:

— Что случилось?

Мои соседки по комнате ошарашено смотрели на Эйроса, а Клеония смущенно приложила ладошки к покрасневшим щекам и широко, словно дурочка, улыбнулась.

— Понятия не имею, — хмуро ответила я, а потом раздраженно спросила: — Одеться, трудно было?

Эйрос перевел непонимающий взгляд с меня на оторопевшую эльфийку и уже пришедшую в себя темную, потом его взгляд медленно опустился на свои ноги скрытые под белой простынею.

— Ой, не подумал! — сконфуженно выдал принц и крепко схватился за конец простыни, который так и норовил вылезти из импровизированного пояса на талии.

Толпа в коридоре поредела, умчавшись во двор, и запыхавшийся маг смог, наконец-то, протиснуться к нам.

— Ваше Высочество, — простонал Котена, кидая штаны в руки принцу, — а одеться, Вы не желаете?!

— Сам знаю, — буркнул в ответ растрепанный с спросонья блондинчик и принялся натягивать штаны под простынею.

— Догоните, — сказала я и поманила Азирию рукой, эльфийка хвостом увязалось следом.

Во дворе находилось много существ (некоторые даже личины не успели натянуть и поэтому рога броско возвышались над головами), но они к удивлению молчали, внимательно слушая хозяина "Ровной Хоты", который возвышался посередине толпы (скорей всего стоя на столе) с колоколом и факелом в руках.

— ... Это большая утрата не только для королевств Северного континента, но и для всех нас, — он говорил громко, и в голосе слышалась боль и печаль. — Тут собрались многие существа. Кто-то из них верой и правдой служил своим королям и королевам. Кто-то не прислуживал никому, кроме своих Хозяев и Богов. Но сегодня я хочу, чтоб мы разделили скорбь и боль друг друга...

— О чем он? — спросила я у стоящего рядом священко... точнее, если это был он, а не кто-то под его образом.

— Только что прибыл гонец, который сообщил, что вчера ночью были убиты все повелители королевств на Северном континенте.

— Как... все? — тупо спросила я, а Клеония пораженно пробормотала:

— Это же не возможно!

— Это и самое странное, — подтвердил существо под обликом священко. — Непонятно как их могли убить всех сразу, особенно эльфов и дроу! Эти ушастики всегда хвастаются своей силой и могуществом, а полегли наравне с людскими королями!

— Он ведь шутит? — пробормотала я и почувствовала, как ноги подкашиваются, и я падаю на землю.

— Хейса? — услышала я взволнованный голос Азирии. — Хейса!

Не могу сказать, что я очень сильно любила свою мать, но узнать о ее смерти так. От незнакомого мне мужика, который еще смеет с усмешкой разглагольствовать о смерти эльфов и дроу, было невыносимо!

"— Не думаю, что уважаемая Нэрэм Эш'шэр Элени покинет обитания Бога Берна ради прощания со мной. До скорого, Вальмир!

— Зря ты так..." — Тут же вспомнились мне слова брата.

Что мне стоило задержаться на полчаса и попрощаться с ней? Что?..

— Девка, что с тобой? — спросил этот под обликом священко и попытался, меня поднять.

Вот только Клеония с размаху ударила его по щеке и закричала:

— Какая она тебе "девка", проклятое отродье Скайфа! — в ее глазах застыли злые слезы, а чепчика, скрывающего эльфийские уши, не было. — Она Эш'шэр Юэнн!

— Вот жжешь язык, как помело! — прорычала Азирия, помогая мне подняться с земли.

Существа вокруг нас, которые с удивлением глядели, как Клеония дает "священко" пощечину, тут же перевели взгляды на меня. Тот, с покрасневшей щекой, напрягся, особенно, когда четверо с виду священко вышли вперед и, преклонив передо мной колено, в один голос сказали:

— Мы разделяем Вашу скорбь, Нэр Эш'шэр Юэнн!

Нэр... Теперь я Нэр Эш'шэр и если с братом что-то случится, то мне придется занять место Нэрэм... Никогда! Я никогда не допущу того, чтоб с братом что-то случилось!

— Простите меня, госпожа... эээ... Нэр Эш'шэр! — тут же протянул зачинщик этой суматохи, кланяясь мне. — Я не со зла, просто взболтнул не подумав. Простите.

В эту минуту подошел одетый в штаны, рубаху, сапоги и даже с заплетенными волосами Эйрос с Котеной и удивленно спросил:

— Так что случилось-то?

— Вот этот вот, — тут же указала эльфийка на уже побледневшего зачинщика, — ее, — палец указал на меня, — девкой смеет называть!

— Я же извинился! — воскликнул испугано он, переводя молящий взгляд с меня на эльфийку, с эльфийки на дроу, с дроу на светлых, со светлых опять на меня.

— Да чтоб тебя светлый Кай по пути к единорогам! — выругалась я на него, за что получила несколько удивленно-уважительных взглядов из толпы. — А вы встаньте!

Дроу, под обликами священко, тут же поднялись и с готовностью принялись слушать мои указы.

— К какому светлому вы взяли, что я — Эш'шэр Юэнн? — с подозрением спросила я, сложив руки на груди и высокомерно задрав подбородок. — Ей что ли, — кивнула я на эльфийку, — поверили? Так она у нас блаженная!

Один из ожидающих указов сделал шаг вперед, снимая с шеи кулон, а вместе с ним и позаимствованный образ... И вот передо мной уже стоит дроу в одежде селянина священко.

— Кассиэль, — прошипела я, словно голодный упырь, встретивший на погосте заблудившегося путника, — а ты здесь откуда?

О том, как он понял, что я — это я, мне сразу же стало ясно. Стоило только принцу удивленно воскликнуть: "Ты!", со всем уже не по-королевски тыкая пальцем в сторону Кассиэля.

— Извините, Нэр Эш'шэр Юэнн, но я не в силах ответить на Ваш вопрос, — с поклоном ответил дроу.

— Угу, — кивнула я головой, и хмуро приказала: — Возьми факел и следуй за мной.

И под сочувственные взгляды подруги, светлых и эльфийки мы пошли по тропинке за первый дом, где размещалось место, куда и принцессам ходить приходится.

Кассиэль чинно подождал меня в трех шагах от шалашика, пока я избавлялась от всего того вина, что выпила на пару с эльфийкой вечером.

Сполоснув руки в стоящем поблизости рукомойнике, я вытерла их об низ рубахи, после чего важно прошествовала к Кассиэлю и начала допрос:

— Значит, брат послал тебя следить за мной?

— Вы ошибаетесь, Нэр Эш'шэр Юэнн, — не подтвердил мою догадку дроу.

— И то верно! Брату за мной следить незачем, — признала я. — Значит за светлыми?

— Никто не вправе оспаривать приказы, Нэрэм Эш'шэр Вальмира, — подтвердил на это раз мою догадку Кассиэль.

Нэрэм Эш'шэр Вальмира... Уверена, брату так же неприятно теперь слышать "Нэрэм", как и мне "Нэр". Хотя разница всего в одном приставленном слове в обращении и парой добавочных букв.

Не дав этой мысли завладеть мной, я, сжав кулаки, приказала Кассиэлю:

— Сегодня утром ты с остальными дроу отправляешься в Лэстэрин!

— Извините, Нэр Эш'шэр Юэнн, но это бы приказ...

— Вот именно! — грубо перебила я и разжала кулаки, чтоб со злости не заехать ими в его честные и преданные очи. — Ты относишься к ищейкам, а они находятся в подчинении у Нэр Эш'шэр. Или ты хочешь с этим поспорить?

— Нет, Нэр Эш'шэр Юэнн, я служу вам, — сдался дроу... точнее, я думала, что сдался, но следующая его фраза говорила об обратном. — Но так как коронация Нэрэм Эш'шэр Вальмира еще не прошла, то значит и Вы еще не получили право командовать ищейками.

Выслушав его, я устало вздохнула, подняла лицо к звездам и у них же спросила:

— За что надо мной сегодня все издеваются?! Вначале северный колдун, потом эльфийка, теперь этот, — кинула я раздраженный взгляд на дроу, а потом хмуро у него поинтересовалась: — Вы часом не сговорились?

— Нет, Нэр Эш'шэр Юэнн! — тут же постарался, заверить меня в своей непричастности к сговору дроу.

— Тогда какого светлого, ты со мной смеешь пререкаться! — закричал взбешенная я.

— Я не...

— Молчать! — приказала я, а потом подошла и ткнула в его плечо указательным пальцем: — Я приказала вернуться — значит, ты должен вернуться! Или ты не понимаешь, что ты ему сейчас там нужен, а не здесь? Ты должен быть в Лэстэрине! Защищать и поддержать брата! Он ведь доверяет тебе, или для тебя какие-то светлые важнее его?

Кассиэль мягко убрал мою руку, так как пальцем я все продолжала тыкать его в плечо, и виновато промолвил:

— Простите меня за мою несообразительность, Нэр Эш'шэр Юэнн. Приказ Ваш я понял, и сегодня утром приступлю к его исполнению.

— Молодец! — похвалила я появившуюся сообразительность и уже хотела убрать свою руку, развернуться и уйти, как дроу мягко, но настойчиво удержал меня за нее.

— Теперь Вы можете поплакать, — ответил он на мой немой вопрос.

— О чем ты? — попыталась отшутиться я, как он вдруг потянул меня за руку и крепко обнял.

— Можете после меня за это наказать, — сказал Кассиэль и принялся гладить меня по волосам.

...И я плакала по той, от которой никогда не знала материнского тепла и ласки. Плакала долго, понимая, что этот момент является единственным дозволенным мне временем, когда я могу дать волю чувствам.

* * *

Постоялый двор "Ровна Хата" гудел. В течение дня существа провели похоронные обряды по своим традициям и правилам, а вечером никто не отказался от поминального праздника темных. За королей и королев Северного континента не успевали провозглашаться тосты, поэтому через полчаса ограничивались имением и чоканьем кружек друг об друга. Даже опьяневшие светлые чокались с темными, хотя по их правилам пили за покойников не чокаясь.

Существа тут, оказалось, проживают очень разнообразные. Даже нашлись рефаимы, скрывающие свои хвосты под пышными юбками и личинами священко. Из людей были только светлые, так как священко и истарцы останавливались на ночлег в недалеко расположенном постоялом дворе "Милкин Хвост".

Поминальный праздник проходил на улице. В харчевне места было мало, а во дворе поставили три длинных стола с яствами, зажгли факелы, да магические светляки. Притом погода была замечательная: теплая с легким летним ветерком и слегка тяжеловатым, душным воздухом.

Темные расположились за средним столом. Я сидела между Азирией и Клеонией, которая на повышенных тонах обсуждала что-то с Котеной. Напротив меня сидел Дэрек, который пропадал весь день где-то и лишь к вечеру вернулся. Эйроса ночью кто-то признал за первиша Светлой земли и его утащили за другой стол светлые, чтоб тот вымолвил слово об отце.

Азирию тоже признали. Хотя это и не удивительно, так как она сняла с себя облик, чтоб на рассвете, по русалочьей традиции, коротко обрезать волосы и, сплести из них венок, пустить его по реке в дань богини Урсуле.

— Никогда не думала, что они уйдут так, — промолвила подруга, находясь уже в слегка подпитом состоянии. — Вот так раз и нет их! — Она осушила рюмку с полынкой, я вторила за ней. — А ведь последние слова, которые я сказала отцу, были: "Да чтоб ты в Арн побыстрее отправился, князь недоделанный! Как за юбками волочиться, так ты мастак, а как дочь выслушать у тебя времени нет!". — Азирия разлила полынку по нашим стаканам, мы чокнулись и выпили. — Он меня даже не выслушал, когда я о пророчестве рассказать хотела. Поэтому я и вспылила... — Она скрыла лицо в ладошках и зарыдала: — Дура! Почему же я такая дура!

Я сочувственно похлопала ее по плечу, самолично разлив полынку по стаканам.

— Правильно, нечего нюни распускать! — собралась Азирия, вытерла рукавами слезы и, взяв у меня рюмку, громко, слегка заплетающимся голосом провозгласила: — За моего отца! И пусть он в Арне на

* * *

еться до отпадения того самого!

Нас поддержали пьяные крики: "За темного князя Азхорка!", мы чокнулись и выпили.

— А я со своей матерью даже попрощаться не захотела, — призналась я подруге. — Меня брат просил с ней попрощаться, а я отшутилась. Дескать, такая уважаемая особа как она, вряд ли захочет проснуться, для того, чтоб попрощаться со мной! А нужно-то было всего лишь задержаться на полчаса!

— Давай за нее выпьем, — сказала мне Азирия, всунув в руку стакан.

— За Нэрэм Эш'шэр Элени! — воскликнула я. — И пусть смерть начнется для нее весельем!

Потом было еще много тостов. Потом вернулся Эйрос, и мы пили за его отца. Потом появились менестрели, и мы, сидя в обнимку, под гитару орали:

— Пусть Госпожа Смерть придет,

Мне не привыкать!

Храбрец пред ней, не будет унывать.

Ведь смерть и существует лишь за тем,

Чтоб жизни остроту предать!

Потом Эйрос что-то пытался мне сказать заплетающимся языком. И толи обвинял меня в чем-то, толи умолял, а может и то, и другое. Потом Клеонию рвало, а я держала ее волосы и говорила, что-то ласково-утешительное. Потом вновь были тосты, вкус чего-то сладкого во рту, а Евтей — это хозяин "Ровной Хаты" — выпрашивал у меня секрет приготовления такого восхитительного вина. Не знаю, рассказала я или нет, так как вдруг наступила тьма.

...А потом чьи-то губы целовали мои.

Руки ласкали обнаженное тело.

И томный шепот повторял:

— Я желаю... я желаю...

И я отвечала на ласки, принимая и отдавая наслаждение.

Свет и тьма хороводом плясали перед глазами, и словно во вспышке света я видела чье-то плечо, напряженную грудь, приоткрытые в стоне губы, и белую прядь волос, щекочущую мне нос.

Я видела и лицо, но оно было размытым, и сколько бы я не пыталась, его рассмотреть, у меня не получалось. Да и потом это стало не важно, так как удовольствие накрыло меня с головой.

И засыпая в жарких объятьях, я услышала еле слышный шепот:

— Ваше желание исполнено...

Глава пятнадцатая

Предложение светлого

За окном громко пели, хотя, скорей, завывали веселые голоса. Голова к удивлению не болела, хотя тело немного ломило, наводя мысли о бессонно проведенной ночи в жарких объятьях... Кстати, жаркие объятья были! Чужие руки нежно прижимали меня к себе, а моя голова покоилась на медленно вздымающейся груди.

— И чего им не спиться, — раздался сонный голос возле уха.

Зевнув и поудобнее умастив голову на груди мужчины, я сонно ответила:

— И не говори.

И тут тело подо мной напряглось, словно стало каменным.

Я открыла глаза и подняла голову, чтоб узнать причину окаменения. Не подглядывающего же за нами в окне василиска он увидел? И окаменела не менее своего партнера. Уж лучше это был василиск! Так как на меня желтыми, ошеломленными глазами уставился...

— Эйрос, вставай! — Котена зашел в комнату и "жертв василиска" стало трое.

Вид у мага был такой, словно он застал любимую доченьку в объятьях демона-искусителя. Хотя в объятьях была я, но Эйрос на демона-искусителя даже с большой натяжкой не походил, а значит отдуваться, конечно же, придется мне.

— Котена, это не то, что ты видишь! — ляпнула я первую пришедшею в голову здравую мысль, хотя там кроме: "Мать моя Хозяйка Рассвета — я совратила принца!" больше ничего не носилось.

— Котена, ты не видел Хейсу? — раздался голос в коридоре и в комнату вошли Азирия... с Дэреком...

Я как погляжу "работы василиска" становятся все популярнее!

— Эй, что вы там застыли? — спросил еще одни голос.

Клеония и Евтей пополнили коллекцию неизвестного скульптора...

Сговорились они, что ли все?! Хотя теперь я смогу открыть свое дело. А что? Водить всех желающих глядеть на выставку скульптур и по десять бронзовых мень за вход брать!

Мое терпение стремительно уменьшалось, а "скульптуры" все стояли с выпученными глазами и отвисшими челюстями.

Нет, по десять мало! По тридцать, а то и по сорок брать буду. Ведь не каждый скульптур такие придурковатые лица вылепить может, так что я буду первооткрывателем!

— Может, вы выйдите! — закричала я, вскочив с кровати.

"Скульптуры" резко оттаяли и все как один покраснели, а Евтей со смешком протянул:

— И впрямь жених.

Я, опустив взгляд, покраснела не менее их.

Обычно тем, чем мы с Эйросом занимались — если занимались! — положено нагишом... и мы, конечно же, не стали нарушать общепринятую традицию.

Я быстро метнулась назад, от стыда накрывшись одеялом с головой.

Радует одно, что они видели голой не меня, а позаимствованный мною образ. А той девушке уже все равно.

— Да как у тебя только ноги раздвинулись! — зло прокричал Котена.

В комнате тут же вымерли все звуки, словно маг прочитал заклинания тишины.

— Как ты, человечишка, смеешь... — начала было Клеония, но ей прытко кто-то заткнул рот.

Мне хватило лишь мгновение, чтоб прыгнуть на Котену и, упершись коленками ему в грудь, повалить на пол. Все было кинулись к нам, но застыли, увидев приставленный к шее мага мой ритуальный нож, который, услышав зов, появился в моей руке. У меня порой получается его призвать, особенно, когда я очень злюсь.

— Что ты сказал? — прошипела я, сильнее надавливая ножом, от чего пару капель крови скатились по шее и затерялись под воротом рубашки.

Мой голос был пустой и безжизненный — первый признак того что я в ярости.

— Хейса, хватит!

Я повернула голову в сторону Эйроса.

Он стоял в пару шагов от нас, закутанный по пояс в простынь, и вид у него был серьезный. Лицо ожесточилось, сам он как будто стал выше и шире в плечах, гордая осанка, подобающая будущему монарху, а еще взгляд, требующий подчинения.

Энергия гневно размахивала щупальцами с появившимися шипами. Вот только я чувствовала, что мне она не причиняет никакого вреда.

Опять Эйрос поменялся, а вмести с ним и энергия! Хотя первоначально я не ощущала ничего подобного. Тогда как такое возможно? И почему с энергией меняется его внешность? Словно он носит личину, которая иллюзорно молодит его, и принц в эмоциональных срывах теряет над ней силу. Словно он и впрямь носит не личину, а маску, которая еще не совсем приклеилась к его лицу. Но самое странное, что мне почему-то начал нравился этот Эйрос! Захотелось ему подчиниться, встать за спиной в желании опоры и защиты. Разрешить, обладать собой.

— Котена был не прав, — спокойно продолжил возмужавший Эйрос, — здесь есть и моя вина. Так что завтра утром мы женимся.

— Что?! — Кажется, мы сказали это все одновременно, один лишь Евтей воскликнул:

— Мои поздравления!

Я медленно поднялась с лежащего мага и угрожающе протянула:

— Что ты сказал? — При этом попыталась встать ровно и не менее гордо, чем принц. Хоть мой вид этому и препятствовал.

— Повторю для глухих, — не менее угрожающе ответил Эйрос, — завтра утром мы женимся!

-Как раз поминальный праздник продолжим как свадебный! — вновь воскликнул Евтей, но, увидев мой красноречивый взгляд, заткнулся и даже сделал пару неуверенных шагов в сторону двери.

— Я это поняла! — грозно рявкнула я принцу. — Но откуда в твоей тупой башке родилась эта идиотская идея!

— Хейса, впредь я бы попросил тебя воздержаться от подобных высказываний! Хоть мы еще не женаты, но наказать тебя мне это не помешает, — совершенно спокойно предупредил Эйрос, что было, вообще, уже не в его манере. — А на твой вопрос отвечу: я, как каждый уважающий себя светлый после осквернения девушки обязан, на ней жениться.

— Это скорей я тебя осквернила, — ошеломленно возразила я.

— Хорошо! — легко согласился со мной принц с хитрой полуулыбкой на губах. — Значит, ты как каждая уважающая себя темная после осквернения парня обязана, за него выйти замуж!

Пока я, застыв, переваривала информацию в голове, Эйрос стащил с кровати плед и замотал меня в него, при этом надменно проговаривая:

— И впредь, прошу тебя, не разгуливай голой при посторонних! Мне не нравится взгляды, направленные на мою будущую жену. — Кинув пренебрежительный взгляд на Дэрека и Евтея, принц властно добавил: — При мне ходи сколько душе угодно, но при посторонних — нет!

— Ты кто? — только и смогла пораженно выдать из себя я.

— В каком смысле? — очень правдоподобно удивился Эйрос.

— Я спрашиваю: кто ты такой? — повторила я и, повернувшись к остальным, умоляюще попросила: — Пожалуйста, скажите мне, что меня решили разыграть и это не принц, а всего лишь кто-то под его личиной!

— Хейса, это я! — воспротивился лже-Эйрос.

— Неправда! — Стояла я на своем. — Эйрос — стеснительный, самовлюбленный, порой дурачок, слегка эгоистичный, не умеющий препираться и гавкаться принц! А ты же... ты... ты... ты даже не покраснел, увидев меня голой!

— Привожу к сведенью, что ночью я не только насмотрелся, — со смешком ответил лже-Эйрос,

Я руками распахнула плед в разные стороны, но так, чтоб меня видел только этот блондинчик, и выжидающе посмотрела на его реакцию. Он плутовским взглядом обвел меня с ног до головы и, коварно улыбнувшись, заинтересовано спросил:

— Это приглашение?

— Вот! — не смогла сдержать я радостный стон, ткнув в сторону лже-Эйроса пальцем. — Ты не Эйрос! Так как если б ты был им, то покраснел, отвернулся и стал возмущаться по поводу моей наготы.

" А не пытаться, меня соблазнить!" — мысленно добавила я.

Что получалось у него уж очень хорошо! Его голос прокатился по телу волной жара, вместе с нахлынувшими воспоминаниями о жаркой ночи.

Все-таки в борделе они и впрямь выдавали себя за не пойми кого! Ведь Котена оказался женатым, а принц... Как там говорил?

"— Неужели вы, взаправду, считали нас такими юнцами? Особенно, с учетом того, что я принц и любая девушка... "

— Хейса, Хейса, — вывел меня из мыслей голос Эйроса, — как же плохо ты меня знаешь!

Это заявление попало в точку. С принцем я была знакома немного больше месяца, а за это время узнать существо, особенно, такое противное, хитрое и белобрысое было невозможно.

— Я знаю — это сон! — вдруг осенило меня.

— Боюсь тебя расстроить, но это реальность, — хмуро ответила Азирия, а ее хвост раздраженно дергался из стороны в сторону.

Вздохнув, я подошла к стене и принялась биться об нее головой.

Напивалась я множество раз, но до такого состояния, чтобы переспать с кем-то, впервые. А Илис же меня предупреждал, что если я перебираю, то могу целоваться, начать лезть. Но, то целоваться, а не... брр. Светлый! Что же я натворила?!

— Хейса, что ты делаешь? — подскочила ко мне подруга и попыталась, оттянуть от стены.

— Постойте-ка? — Вдруг осенила меня еще одна мысль — А с чего это ты решил, взять меня в жены?

— А почему бы и нет? — ответил принц вопросом на вопрос, пожимая плечами.

— Я же темная! — предъявила я один из важных аргументов.

— И Нэр Эш'шэр, а это значит ты — принцесса, — спокойно парировал Эйрос.

— Я не подхожу под твои идеалы! — еще один аргумент, главное, чтобы голос предательски не дрожал.

— Не факт, что мой идеал существует, — беззаботно пожал Эйрос плечами, — а ты меня вполне устраиваешь.

— Я яблочко, от которого уже откусили! — Как мне неприятно было это говорить, но это был очень важный аргумент. — Притом не раз!

Эйрос смерил внимательным взглядом меня, а потом Дэрека, и кажется для него и сказал:

— Так даже лучше. В постели ты не бревно, что не может, не радовать.

— Я не хочу выходить замуж! — прокричала я, чувствуя, как глаза наполняются слезами.

— Хейса, прошу, хватит вести этот нелепый спор, — раздраженно сказал Эйрос. — Мы женимся — это не обсуждается. Или, — он перевел насмешливый взгляд на Азирию, — темные не знают понятие о чести?

Послышался скрежет зубов и хвост замахал с двойной силой.

Эйрос ударил по больному месту и прекрасно это понимал. А с учетом того, что правители стран погибли, и Азирия стала следующей княгиней Темных земель — эта фраза равнялась оскорблению. Жестокому оскорблению, которое, к сожалению, имело под собой ощутимую почву.

— Хейса, одно твое слово и я разорву мир со Светлыми землями, — заботливо сказала подруга, раздраженно сложив руки на груди.

— Ты пойдешь ради нее на такие жертвы?! — не поверил Эйрос.

— Да как ты, человечишка, смеешь... — договорить Клеонии опять не дали, ладошка Азирии мгновенно закрыла ей рот.

— Да! — В уверенности княгине Миарин можно было не сомневаться. — Я ради счастья подруги пойду на многое... даже до битья морды одному принцу соседней страны!

— Хейса, — позвал меня Дэрек, и когда я посмотрела на него, спокойно сказал: — Одно твое слово и эти двое исчезнут.

— А я за свадьбу, — вновь вставил Евтей.

— Хватит! — остановила я начавшуюся суматоху. — Прошу вас уйдите. Я хочу лично обсудить это с Эйросом.

Нас смерили недоверчивыми взглядами, но вышли.

— Зачем тебе это надо? — задала я мучивший меня вопрос.

— Все очень просто, — ответил Эйрос и с облегченным вздохом развалился на кровати. Потом перевернулся на бок, подпер рукой голову и, устремив взгляд на меня, спросил: — Не присоединишься? — При этом приглашающе похлопал по мягкой перине.

— Я, пожалуй, воздержусь, — хмуро ответила я и уселась в кресло, стоявшее в другом конце комнаты.

Только сейчас я обратила внимание на разброшенные по комнате вещи, говорившие о том, что нам в порыве страсти было не очень важно, что и куда кидать. А я-то думала, что стыднее, чем пять минут назад, мне не будет.

Со вздохом я приложила руку ко лбу и со смешком сказала:

— Все просто? Ты что издеваешься? Хотя нет — это не ты издеваешься. Это Хозяин Судеб надо мной всю жизнь издевается! — Я вскочила, подошла к принцу и зло рявкнула: — А теперь правду мне говори, тварь белобрысая!

Он поморщился, но пререкаться не стал, понимая, что я сейчас нахожусь на грани.

— Стань моей женой на два года, — заявил мне Эйрос. — Понимаешь, мой отец убит, и братья сейчас вцепились в трон похуже клещей. Но если я приеду с принцессой, то, как первиш, смогу занять трон без проблем.

Раздражение ушло, и я поняла замысел принца.

— То есть, я должна стать твоей поддельной женой? — серьезно уточнила я.

— Да, — кивнул он головой и виновато мне улыбнулся. — Я все продумал. Завтра мы поженимся, а потом вернемся в Светлые земли. Тебе придется всего лишь года два притвориться моей женой. Это будет очень легко, так как изображать из себя влюбленную парочку нам не придется. Ты даже сможешь через пару месяцев вернуться в свое графство, а спустя год-два ты не сможешь забеременеть, и врач вынесет диагноз "бесплодие". Как ты понимаешь — этот факт тотчас разорвет наш брак.

А он ведь дело говорил, притом с выгодой и для меня. "Женишки", тут же вычеркнут меня из списка незамужних, богатых темных. А спустя год-два обо мне и вовсе забудут.

— А какие у тебя есть доказательства, что через год мы разведемся? — с подозрением спросила я.

Принц обижено на меня посмотрел и показал голубые ленты на руке.

— А это тебе на доказательство? — с усмешкой спросил он. — Или пять услуг тебе мало?

То есть он намекает, что я могу потребовать развод? Да и клятва, по словам матери настоящая, а значит, меня убивать он не станет.

— Ну, хорошо, — с неохотой согласилась я, а потом удивленно спросила: — А как тебе такое, вообще, пришло в голову?

— Я давно уже об этом думал, вот только у меня не было подходящего шанса, а вчера... — он запнулся, но к моему удивлению не покраснел, а нахмурился. — Меня словно черт дернул тебя поцеловать! Я думал, ты меня оттолкнешь, как и в Лэстэрине, но ты ответила, и я не смог сдержаться... Просто не смог, — закончил принц хмуро, а его задумчиво-оценивающий взгляд скользнул по мне.

— То есть... мы сделали "это"? — с подозрением уточнила я, лелея призрачный шанс.

Эйрос протянул ко мне руки и с коварной улыбкой, игриво предложил:

— Напомнить?

Напоминать мне не пришлось, так как память, словно тоже состоя в сговоре с Хозяином Судеб, тут же нарисовала в голове пару очень ярких моментов нашего ночного веселья.

— Ненужно, — хмуро отрезала я, оттолкнув его руку.

И вдруг в памяти всплыл шепот: "Ваше желание исполнено".

— Эйрос, а где письмо, что я тебе дала в Темном Рае? — спросила я с нарастающей паникой.

— Да там где-то, — с непониманием ответил принц, указывая на сумки, скинутые возле кровати.

В комнате Эйроса была всего одна кровать, так что не удивительно, что ночью нас не остановили Котена с Дэреком. Пока я искала в сумках письмо, Эйрос успел одеться и даже заплести волосы в косу. Наконец-то, письмо попало мне в руки. Я второпях его достала, немного разорвав конверт, и обомлела, так как руны и отпечаток губ исчезли.

— И почему меня это не удивляет? — со смешком спросила я у самой себя.

— Что не удивляет? — тут же откликнулся принц, посчитав, что вопрос был задан ему.

— Смотри, — сказал я, встав с корточек и протянув ему письмо.

— Это что? — удивленно спросил Эйрос, с непониманием осматривая чистый лист.

— Это доказательства твоего исполненного желания, — устало ответила я, обессилено упав на кровать. — Все-таки Хозяйка Порока ничего не делает просто так!

Вот и ответ. И почему Эйроса светлый дернул меня поцеловать. И почему тот же светлый дернул меня ответить.

— А она тут причем? — изумленно протянул принц, переводя потрясенный взгляд с письма на меня.

— Секрет за секрет, — с лукавой улыбкой предложила я, с наслаждением раскинув руки в разные стороны.

Принц этим нагло воспользовался! Он тут же лег сверху меня и игриво протянул:

— И какой секрет ты хочешь, чтоб я тебе поведал?

Я серьезно посмотрела на его счастливую морду и спросила:

— Расскажи, почему ты порой ведешь себя так странно?

Его лицо тут же помрачнело.

— Извини, но это не мой секрет, — хмуро ответил Эйрос, слезая с меня. — Но теперь мне понятно, почему ты ответила на мой поцелуй.

Видно, кто-то тоже сложил двух светлых и получил ответ.

Подойдя к двери он, стараясь не смотреть на меня, грустно продолжил:

— А я-то думал... — Не закончив фразу, принц покачал головой и вышел из комнаты, оставив меня сам на сам с недоумением.

* * *

Наше заявление о скоропостижном браке Азирия и Котена выслушали молча. Да и говорить им ничего не надо было, взгляды получше любых слов поведали нам их мнение об этом заявлении. Когда же объяснили причину, то они с пониманием отнеслись к нашему решению. Конечно, не сразу, а после продолжительных криков, споров, угроз и просьб. Но подруга с магом понимали, что Эйросу нужна, пусть даже липовая, но невеста. Когда эмоции поутихли, я со смешком спросила у светлых:

— Это что получается. Я должна сама себя выкрасть? А потом патетично обещать убить себя, если меня же не спасет один светлый принц?

— Очень забавно получится, — хмуро подтвердила Азирия. — Но, как вариант, я могу ее выкрасть, — неуверенно предложила она.

— Это будет лишнее, — отмахнулся маг, протягивая мне красное, наливное яблочко. — Просто съешь...

Я резко схватила яблоко и жадно от него откусила столько, сколько позволял рот.

— Что ты?!.. — тут же заверещал Котена, а затем нахмурился и с непониманием спросил: — Почему не действует?

Я, с наслаждением доев яблоко, ловко запустила огрызок в открытое настежь окно.

— Дай угадаю? — азартно спросила я. — Это заколдованное яблоко? Стоит его укусить, как ты засыпаешь вечным сном и только поцелуй принца способен освободить проголодавшуюся жертву коварного яблока. Так ведь? — с ухмылкой протянула я, а затем попросила: — Можно еще одно? А то оно такое вкусное оказалось.

Мне вручили еще одно яблоко, после чего хмуро потребовали объяснения.

— На самом деле, — продолжила я, смакую предполагаемое второе заколдованное яблоко (они их килограммами, что ли с собой таскают?), — яблоко не заколдованно, а отравлено. — Я пыталась распробовать вкус яда. — "Волчья трава"! Я права? — Маг хмуро кивнул. — Этот яд и прям вводит жертву в сон, а там все просто. Принц, с противоядием на губах, целует принцессу, она оживает. Все счастливы! Зло побито, добро восторжествовало и в конце пышная свадьба... В детстве Тибер мне постоянно рассказывал сказки иномирян.

Второй огрызок с той же точностью полетел за своим братом, вот только со злым криком: "Да сколько можно кидаться этими чертовыми огрызками?!" вернулся, пикантно расположившись в центре кровати.

Проигнорировав крики за окном, я потребовала еще одно, но маг посмотрел на меня таким взглядом, что яблочка мне тут же расхотелось.

— И не подействовало оно на тебя, потому что ты дроу, — признал Котена свою оплошность.

— Именно! — подтвердила я.

— Признаться мне этот план не слишком нравился, — пробормотал принц, сметая огрызок с кровати в половое ведро и награждая меня при этом сердитым взглядом.

В ответ я равнодушно пожала плечами. Это его комната, его кровать, значит, ему и убирать.

— Тогда, что ты предлагаешь? — спросил маг, раздраженно сложив руки на груди.

Я со вздохом: "Эх, вы светлые!" вышла из комнаты, при этом предупредив, чтобы никуда не расходились, а когда вернулась с ритуальным ножом в руках, то удивленно застыла, заметив двух появившихся существ.

Демиург стоял в центре комнаты, грозно сложив руки на груди и внимательно смотря на меня своими серыми глазами. Эльфийка же дергалась в объятьях княгини Миарин, которая одной рукой держала ее за талию, а второй прикрывала рот.

М-да... Видно кого-то просветили в скоропостижной свадьбе двух королевских отпрысков.

— Ты стала некромантка, — удивленно заметил Дэрек, переводя взгляд с моего лица на нож в руках. — Твой дедушка говорил, что никогда не станет тебя обучать магии.

— Времена меняются, — хмуро ответила я и, скривив губы в ухмылке, ядовито добавила: — И тебя, вообще, не должна заботить моя жизнь!

Он развернулся и ушел. Без слов, не оглядываясь... как и прошлый раз.

Эльфийка затравленно переводила взгляд с меня на дверь, не зная, что выбрать.

— Ты его любишь? — напрямую спросила я.

Подруга убрала ладошку со рта Клеонии, и та тут же воскликнула:

— Да!

— Тогда беги за ним, дурочка! — махнула я рукой на дверь.

— Спасибо Вам! — заверещала радостно она, а потом глубоко мне поклонилась и сказала на языке дроу: — Однажды Вы спасли мою душу, сегодня сердце. И я — Клеония из рода Дуба перед вами, Нэр Эш'шэр Юэнн, в неисполнимом долге!

Клеония смахнула слезинки с глаз и на прощанье широко улыбнулась. В том, что они сегодня же покинут постоялый двор "Ровна Хата", я не сомневалась.

У двери эльфийка вдруг развернулась, погрозила пальчиком Эйросу и хмуро пообещала:

— Обидишь, Нэр Эш'шэр Юэнн, и я этого не прощу!

И не дав принцу ответить, выбежала из комнаты. Азирия направилась за ней, на ходу кинув:

— У меня осталось незавершенное дело к Дэреку.

В ответ я кивнула, но она уже этого не увидела.

— Почему эльфийка начала так за тебя заступаться? — спросил Эйрос, с недоумением почесывая свою макушку.

"Однажды Вы спасли мою душу, сегодня сердце..."

— Не знаю, — честно ответила я и с загадочной улыбкой добавила: — Но в жизни все возможно.

— Так что ты придумала? — нетерпеливо спросил маг, находясь в раздражении из-за неудавшегося плана с яблоками.

— Да тут и придумывать нечего, — развела я руками. — Применю какое-нибудь легкое заклинание, а Эйроса научу его снимать. Некоторые заклинания даже использование магии не требуются. Пустишь пару капель крови и...

— А ты не забываешь, — язвительно перебил меня маг, — что Эйрос должен спасти принцессу от темных сил, а не практиковать на предполагаемой невесте обряды некромантии?

— Тогда думайте сами! — обиделась я, раздраженно направившись к двери.

Будет он еще тут на меня кричать! Я подходящий план предложила, не то, что его яблоки!

— Постой, — остановил меня принц и достал что-то серебрено-красное из мешочка на поясе. — Этот кулон называется "Глаз Кая". Он определяет, была ли честно спасена принцесса. Держи, — протянул светлый на ладошке красивую подвеску, — он твой. Можешь примерить.

Дважды предлагать мне не пришлось, а плохое настроение, как под заклинанием исчезло.

Подойдя (да какой там подойдя — подбежав!) к зеркалу, я тут же примерила подарок к шее.

Кольца я не любила, а вот подвески и сережки обожала. Хотя их тоже не носила, так как обычно покупала много, но они всегда терялись. А носить комплект из разных сережек с неподходящими по цвету бусами у нас было неприемлемо. Единственное, что я не теряла так это подаренный Илисом кулон в виде бело-голубой шерадальской розы. Но не теряла я ее только из-за того, что не носила, бережно храня в шкатулке на трюмо.

— Давай помогу, — подойдя ко мне, предложил принц.

Подвеска была великолепна! Тонкие линии серебра были сплетены словно пауком в красивую, замысловатую паутинку, которая слегка вытянулась под тяжестью красного камня в форме капли.

— Тебе идет, — сказал с улыбкой светлый, рассматривая мое довольное отражение в зеркале.

— Спасибо! — с радостью поблагодарила я.

От переизбытка счастья мне захотелось обнять и расцеловать принца, но маг своим замечанием: " Я пока не вижу повода для радости!" испортил все желание.

* * *

— А теперь признавайся: к чему тебе нужен этот фиктивный брак с Эйросом? — со вздохом спросила Азирия, хмурым взглядом обведя меня.

Я, а точнее позаимствованный образ, была одета в белое платье с открытыми плечами, длинными рукавами и золотой лентой на талии, которая посередине тянулась до конца юбки. Подол и рукава на платье были вышиты золотыми, мелкими цветками "невесты", а спина была затянута в прозрачную ткань, которая ниспадала до пола.

С грустью я оглядела это великолепие, которое мне подарила жена Евтея для завтрашней свадьбы. В нем отражалась молоденькая, худенькая девушка лет шестнадцати. И это платье ей, несомненно, шло. Жаль, что Хозяин Судеб так и не дал ей, одеть его при жизни.

Мы находились в нашей комнате, куда Евтей с сыном принес большое зеркало, чтобы я вдоволь могла налюбоваться подарком.

Вещи Клеонии исчезли, и хоть Азирия делала вид, что ничего не случилось, но я видела, какие грустные взгляды она кидает на заправленную кровать. Видно, не смотря на ее недовольство, она все же подружилась с эльфийкой.

Кинув еще один грустный взгляд на отражение в зеркале, я принялась перечислять причины моего согласия на эту аферу:

— Во-первых, это поможет избавиться от "женишков", во-вторых, мне уже порядком надоели эти скитания в поисках принцесс и, в-третьих, я ему нравлюсь, вот только он это не осознает.

Подруга хмыкнула и с сарказмом сказала:

— Безусловно! Не осознано он тебя и затащил в постель... Да и ты как?!.. — Она замолчала, вздохнула и спокойнее продолжила: — Я ведь знаю, что даже будучи мертвецки пьяной, ты не позволила бы такому случиться. Неужели ты тоже не осознаешь?

— Я-то осознаю, — хмуро ответила я.

С такой уликой, как пропавшие слова с письма, не осознать это может только полная дура, а я себя считаю разумным существом.

— Что?! — воскликнула Азирия, в ужасе посмотрев на меня. — Тебе нравиться эта сволочь?!

— Я не об этом, — поморщилась я, раздражено дернув плечами. — Я понимаю, почему это случилось. Помнишь письма?

— Одно, из которых ты отдала этой светлой сволочи? — уловила подруга ход моих мыслей. — С ним что-то случилось?

— Оно опустело, — хмуро подтвердила я.

— Ты говорила, что принц загадал стать королем Светлых земель. Получается благодаря тебе он им и станет, а значит желание исполнено, — предположила Азирия, пожав плечами, словно сама сомневалось в своих словах.

— Понимаешь, — начала я, смущено отвернувшись от подруги и уставившись на покрасневшую девушку в зеркале, — ночью я слышала, как принц говорил: "Я желаю", а потом женский шепот: "Ваше желание исполнено". — Резко повернувшись, я угрюмо спросила: — Думаешь, в тот момент он желал стать королем?

Ошеломленно откинувшись на спинку кресла, подруга пораженно вымолвила:

— М-да... если подумать, то как ловко и хитро все придумано! — Она резко поднялась на ноги, подошла ко мне и наградила таким взглядом, от которого я невольно вспомнила мать. — Если подумать, то почему из всех замков принц ворвался именно в твой? К единственной принцессе, проживающей под видом темной хозяйки, у которой можно было потребовать услугу. Да и не просто услугу, а помощь в усаживании одной задницы на трон светлых, за который испокон веков велась война. Потом Мивальдо мне намекает, что все будут очень-очень заняты, и только ты сможешь приехать на встречу к Хозяйке Порока. Тебе же говорят, что к какому светлому ты приперлась, тут тебя не ждали, но за одну маленькую услугу так и быть поможем. Но Хозяйка Порока вразумительного ничего не говорит, да еще открывает тебе тайну твоего дедушки и предупреждает, что Илиса ожидает та же участь. И это неспроста! На кону сейчас стоит очень многое, а она вспоминает о каком-то убийце!

— Илис не убийца! — непреклонно сказала я. — У каждого есть свои обстоятельства!

— Хейса, я понимаю, что Илис для тебя значит многое, но пойми: у убийства нет никаких оправданий, — тихо ответила Азирия и положила мне руку на плечо. — А обстоятельства — это всего лишь оправдания слабости. Возможно, Илис хороший мужчина, но он грешник и его судьба уже определена.

— Я этого не позволю! — закричала я, резко убирая плечо. — Даже если мне придется выступить против самой Хозяйке Порока — я этого не допущу! — И не дав подруге сказать и слова, я развернулась на каблуках и выбежала их комнаты.

Хотелось куда-то уйти. Подальше от сюда, этой комнаты, постоялого двора... принца. Но в таком виде я бы далеко не ушла, да и мне срочно потребовалось одной белобрысой персоне задать пару вопросов, поэтому пришлось идти к тому, от которого хотелось убежать в первую очередь.

Дверь открылась не сразу. Вначале послышались недовольные крики о черте, который притащил меня к этой комнате и заставил постучать, и только потом мне соизволил открыть дверь сонно зевающий принц и мой липовый жених в одном лице.

— Чего тебе? — сонно спросил Эйрос.

Он болезненно щурился от света, а рукой трепал и так взлохмаченную шевелюру.

Медленным, хмурым взглядом я обвела принца с ног до головы... точнее хотела до головы, но взгляд застыл в пределах пояса, ни в какую не желая подыматься выше.

— Чего молчишь? — буркнул он раздраженно, через силу открывая глаза.

Принц увидел мой взгляд, а точнее, куда он был направлен и, ойкнув, смущенно прикрылся ладошками.

Все бы могло разрешиться мирно. Я бы накричала на него за хождения голышом, он бы извинился, оделся... В общем, решилось бы все, как обычно. Но ключевое слово "могло"! Если бы противоположная дверь в эту секунду не открылась и на ее пороге не застыла б высокая, плотная женщина (понятное дело под обликом священко), у которой глаза мгновенно увеличились в несколько раз, а щеки вспыхнули румянцем. В нее врезалась другая женщина поменьше и пониже, которая со словами: "Чего застыла?" выглянула из-за руки первой.

— Ой! — выдала смущенно выглядывающая и, толкнув подругу в спину, тихо зашептала: — Дура, чего застыла!

Так еще получилось, что я стояла не прямо напротив двери, а немного в стороне, поэтому женщинам был открыт просто великолепный вид на обнаженное тело Его Высочества Эйроса Найма.

Дура все стояла и с довольной улыбкой смотрела на покрасневшего, словно вареный рак, Эйроса. Вторая толкала ее в спину, но безрезультатно, а я пыталась подавить нахлынувший хохот.

Не знаю, сколько бы это еще продолжалось, но принц вдруг убрал руки. Тут же послышался слаженный томный вздох соседок, а дура ко всему еще схватилась за сердце и простонала: "Батюшки!". Затем Эйрос схватил меня за руку и резко дернул в комнату, потом громко хлопнул дверью и, тут же прижав меня к ней, угрожающе прошипел:

— Попробуй только рассмеяться!

Но мне вдруг захотелось отнюдь не смеяться... А за дверью послышались удивленные голоса.

— Это, кажется, принц Светлых земель был? — удивленно проговорил нежный голос, которым обладала вторая женщина.

— А чего это он голышом девке дверь открывал? — раздался в ответ голос немного грубее с нотками удивления.

По их манере речи я поняла, что они и вправду были священко. Хотя Евтей и говорил, что они к нему не захаживают.

— Может жена? — задумчиво предположила вторая. — Она ведь в свадебном платье была.

— Тогда завидую я ей! — мечтательно вздохнула первая. — Мне б мой муж сюрпризы такие делал бы, а то только и знает: всунул, высунул и на боковую.

— Ну, сравнила, своего оболтуса и принца, — фыркнула вторая.

— Дааа, — протянула первая с завистливым вздохом, — а тело-то, какое подтянутое, не то, что у моего хряка. Но вот патлы больно длинные... а если он из "этих"?

Мы переглянулись удивленными взглядами, а затем синхронно припали ушами к двери.

— Типун тебя на язык, Варка! — вновь фыркнула вторая.

— Ну, нет! Я ж слышала, что у них длинные патлы себе "эти" отращивают, чтоб другим "этим" намекнуть на то, что они "эти".

— Так это ж у темных, а он светлый! — пояснила вторая.

— Темные, светлые... — процедила первая с раздражением. — Какая разница! Они ж рядом живут, а когда-то и вообще единым королевством были.

— Тогда чего он голышом при ней выхаживал? — с недоумением спросила вторая.

— А может это и не жена вообще, а "этот" под личиной девки! Эт у них такая конс... конспер... короче скрываются они так! С этими личинами хрен поймешь, у кого меж ног есть этот хрен, а у кого нет.

— Да это ты уж загнула! — в голосе отчетливо послышалась насмешка. — Нормальный он парень и девка нормальная.

— Ну, девка может и нормальная, но вот принц... — первая замолчала, и хоть мы стояли с другой стороны двери, но легко можно было понять, что она гаденько так ухмыляется. — Чую ждет ее облом, — добавила она ядовито.

— Да завидно тебе просто, вот и наговариваешь на парня, — осадила ее насмешливо вторая. — У самой не муж, а боров, который только и знает, как полынку жрать, вот ты и бесишься.

— За то сразу понятно, что он нормальный мужик, а не один из "этих", — окрысилась первая. — Нет, Сойка, запомни мои слова: ночью девицу ждет хрен, вот только на палочке! И чтоб мне провалиться на этом мечте!

Я уверена, в эту минуту Эйрос жалел, что не обладает магией и не может прочесть заклинание и провадить их куда-нибудь. Я б, например, так и поступила, но принцу пришлось поступить иначе.

Отодвинув меня в сторону, он резко распахнул дверь и уставился на кумушек (по-другому, я их назвать после этого диалога не могу) яростным взглядом холодных глаз.

Он также был гол, вот только в нем незаметно что-то все же изменилось. И именно это "что-то" заставило кумушек вздрогнуть, пораженно застыть и опустить взгляд в пол. Принц больше не смущался своей наготы, а первая женщина жадно его не разглядывала, как всего пять минут назад, словно чувствую, что за это ей несдобровать.

Даже я ощущала угрозу и злость, исходившую от блондинчика. А еще надменность, высокомерие, власть... заставляющие тебя тут же опускать глаза и кланяться, чтоб не вызвать на свою голову гнев Его Высочества Эйроса Найма.

Кумушки в ужасе принялись извиняться и кланяться, но угрожающее: "Молчать!" их остановило. Я думала, он скажет, что вроде: "— Я не из "этих"!". Вот только Эйрос поступил иначе.

Резко притянув меня к себе, принц крепко сжал меня в своих объятьях, после чего поцеловал. Именно поцеловал: страстно, дико, возбуждающе. Не как в Лэстэрине слегка прикоснувшись к моим губам. Я попыталась отпрянуть от него, вот только он крепок сжимал меня в объятьях, углубляя поцелуй. Сдаваться я была не намерена, поэтому слегка укусила принца за нижнюю губу, намекая на то, что мне очень не нравиться его метод доказательства, что он не из "этих".

Кумушки, которые продолжали стоять и пялиться на нас, в один голос выдали:

— Мужик!

Самодовольно улыбнувшись, принц схватил меня за руки и затащил в свою комнату. Дверь хлопнула повторно, вот только в этот раз сделал она это как-то зловеще, словно предвидя дальнейшие действия принца, а он в следующую секунду резко прижал меня к ней. Одна его рука схватила мою руку, упирающуюся ему в грудь, а вторая за подбородок и приподняла его.

Опалив меня жарким, словно солнце в полдень взглядом, Эйрос с лукавой улыбкой прошептал:

— Значит, любишь кусаться?

Ответить мне, конечно же, не дали. Принц припал к моему рту, заключая в заложники нижнюю губу, а потом сжал зубы. Я застонала от боли и попыталась оттолкнуть его от себя, но он непреклонной горой прижимал мене к двери. Когда он разжал зубы, то я услышала его спокойный голос:

— Запомни на будущее: я ненавижу, когда меня кусают.

Затем меня отпустили и эта сволочь преспокойно прошлась к кровати, залезла под плед и потребовала:

— Дай, поспать!

Я от такой наглости просто оторопела.

— Слушай сюда, вампир не доделанный... — начала я угрожающе, но принц откинул край пледа с головы и раздраженно меня перебил:

— Кто еще из нас вампир недоделанный? Ты первая меня укусила! И вообще, если бы ты не пришла, ничего этого не было! — Он вновь укрылся пледом и добавил: — Имей советь, дай поспать. Я, между прочим, из-за кого-то всю ночь не спал, а теперь из-за этого кого-то и днем не могу выспаться!

В комнате был полумрак из-за занавешенных тяжелыми портьерами окон. Сдернув портьеры с окна, расположенного напротив кровати, я уселась на подоконник и сказала:

— Нам нужно серьезно с тобой поговорить.

Эйрос откинул плед с головы, раздражено вздохнул и приподнялся на локтях.

— А нельзя об этом поговорить попозже? Я ужасно устал, а нам завтра еще жениться...

— Именно о свадьбе и пойдет разговор, — нетерпеливо перебила я его, а затем добавила: — Точнее, от твоего ответа зависит, будет она или нет.

Принц тут же нахмурился и угрожающе протянул:

— Нас скомпрометировать. И ты должна понимать, какой позор может упасть на наши головы, если мы не поженимся.

Окинув принца насмешливым взглядом, я раздраженно ответила:

— Можешь мне не угрожать, я приняла твое предложение не из-за страха перед так называемым позором. У меня были на то свои причины, также как у тебя свои.

— Тогда, что ты от меня хочешь? — спросил он с недоумением.

Я смерили принца внимательным, оценивающим взглядом.

А если он с самого начала знал, что я принцесса? И если он оставил меня для запасного варианта? Чтоб в случае чего заключить со мной фиктивный брак?

— Почему ты выбрал именно мой замок?

Эйрос явно не ожидал такого вопроса. Удивленно подняв бровь, он с непониманием спросил:

— Как понять выбрал именно твой замок?

— В Темных земля мое графство не едино, и ты почему-то пришел именно в мой дом, при этом зная, что там живет некромант. Откуда ты это узнал?

Задумчиво почесав макушку, принц раздраженно ответил:

— Мне Котена рассказал, он же и привел, а ему, кажется, его учитель рассказал. Довольна?

Довольной я не была.

— А тебе случайно не Котена предложил воспользоваться мной как подставной невестой?

Что-то уж больно быстро он одобрил нашу затею, хотя по идее после того случая с простынкой, должен был быть против моей кандидатуры.

— Как ты поняла? — смутился Эйрос.

— Интуиция, — со вздохом ответила я.

Значит все же он. А мама ведь говорила, что за принцем кто-то стоит! Притом и она, и брат очень странно себя вели, услышав имя мага. Так, кто же он такой, светлый его подери?!

— А давно ты знаком с Котеной? — с легкой задумчивостью спросила я, непринужденно развалившись на подоконнике.

— С лет шести, — медленно ответил принц, с непониманием косясь на меня.

— Значит, с тех пор, когда ты стал первишем?

Он не ответил, только его взгляд стал надменно-холодным, а голос угрожающим:

— Тебе лучше не лезть в это дело, если не хочешь попасть в неприятность.

— Ты убьешь меня? — с вызовом спросила я. — А как же клятва? Неужели она липовая?

Эйрос перекинул ноги за край кровати и сел, прикрывшись пледом. Медленно, словно лаская, он провел пальцами по печатям на груди, а потом ответил:

— Моя клятва такая же настоящая, как и твоя, вот только есть один маленький нюанс.

Обмотав плед вокруг талии, принц поднялся и подошел ко мне.

Его белые волосы, казалось, сверкали в лучах солнечного цвета, а глаза смотрели на меня с легкой насмешкой. Наклонившись ко мне, Эйрос зашептал:

— Ты принесла две клятвы, а я одну. Понимаешь?

Меня обдало холодом, так как я поняла, что именно хотел сказать принц.

Я принесла клятвы от имени графини Ванден'лайн и Эш'шэр Юэнн, а принц только темной, но не дроу. И если я за него выйду то, конечно же, под именем Эш'шэр, а ее может убить какой-нибудь наемный убийца, которого принц потом может пусть в расход. Потому что если он за меня не отмстит, печать "темных" изменит его ауру, и каждый наделенный магией будить видеть его метку предателя. А у меня даже детей нет, к которым клятва перейти может!

— Поэтому я, — продолжал шептать мне на ухо светлый, — Эйрос Найм Дерей ан Кай Вилес, будущий король Светлых земель приношу тебе, Нэр Эш'шэр Юэнн Дерейгар, клятву беречь и защищать тебя ценой своей жизни. И клянусь дать тебе через два года развод, если ты того захочешь.

Печать в виде цветка ибирса на его груди на мгновение вспыхнула красным, зеленным и желтым светом, принимая его клятву, а потом потухла словно ничего и не было.

— Надеюсь, теперь моя невеста довольна? — спросил принц, заглядывая мне в глаза.

Довольной я опять-таки не была, но возразить мне было нечем.

* * *

Вот бывают в жизни моменты, когда тебе хочется трусливо спрятаться под кровать и не вылезать оттуда пару дней. Сейчас мне именно это хотелось сделать с маленькой поправкой на то, что я бы, скорей, закрылась с Илисом в винном погребе и не то, что пару дней — недель! — оттуда б не выходила.

Бедный стол, который уже второй раз выступал в роли помоста, был поставлен во главе среднего ряда. На столе стояла я в белом платье, Эйрос тоже в белом костюме и хозяин этого заведения.

Евтей был прав: поминальный вечер мгновенно перешел в предсвадебный.

Но самое раздражающее и обидное было то, что каждый здесь присутствующий понимал причину нашей скоропостижной свадьбы. И как бы Евтей не пытался желать счастья и любви новобрачным, скрыть правду это не помогало.

Со стороны левого стола, где сидели светлые, на меня смотрели оценивающе, словно я была кобылой на аукционе, а принц моим счастливым обладателем. Со среднего стола, где располагались темные, на меня кидали скорбящие, а на принца обиженные взгляды. Вчера я почти со всеми познакомилась... хотя как сказать познакомилась. Когда они узнавали, что я помимо Эш'шэр Юэнн еще и Хейса Эджерай графиня Ванден'лайн, то они сами лезли ко мне знакомиться, а двое оказались моими "женишками". На третьем сидели все остальные существа. Хорошо, что, кроме группки Кассиэля, дроу тут больше не было. Но были эльфы, которые с пренебрежением смотрели на меня. Для них брак с человеком это огромный позор. Для нас, вообще-то, тоже, но брат я уверена меня поймет, и долго злиться не будет. Азирии не было, а Котена стоял возле нашего стола, сложив руки на груди. Поговорить я с ним так и не смогла, хотя вопросов у меня было много.

Евтей поднял кубок и предложил выпить за любовь молодых, его поддержали вялые хлопки, но свои кубки подняли почти все.

— Поцелуй! — закричал кто-то.

Я тут же повернулась в сторону голоса и увидела гадко ухмыляющегося эльфа. Его заявление поддержали остальные, и вот уже отовсюду раздавалось требовательное: "Поцелуй! Поцелуй!".

Я кинула на Эйроса угрожающий взгляд, который значил: "Попробуй только меня поцеловать!". Он ответил не менее угрожающим взглядом: "А ты только попробуй опять укусить меня!". Я возмущенно надулась: "А не хрен меня было целовать!". Принц в ответ сжал кулаки и сощурился: "А что я терпеть должен был?!". Сокрушено вздохнул, я закатила глаза: "Как будто их мнение имело для тебя большое значение!". Принц хотел ответить, но его перебило нервное покашливание Евтея. Мы одновременно перевели на него злой взгляд: "Не вмешивайся!".

— Может вы, сначала, поцелуетесь, — нервно заявил он, сглотнув ком в горле, — а потом перестреливаться взглядами будете? — И от греха подальше спрыгнул со стола.

Переглянувшись, мы одновременно вздохнули, а затем встали лицом друг к другу.

Я закрыла глаза и поддалась вперед в ожидании легкого чмоканья в губы. И очень сильно удивилась, когда меня вдруг резко дернули вперед и вбок. Секунда полета со стола и вот я уже лежу на Эйросе, а он на земле. И повсюду кричат и орут испуганные голоса.

— Ты чего? — удивленно простонала я, находясь в замешательстве.

И тут на испуганное лицо Эйроса упал красный свет, лившийся из "капли" подаренной подвески.

— "Глаз Кая"... он... он признал тебя, — простонал светлый, сжимая зубы от боли.

Я тут же слезла с принца и, оглядевшись, увидела пылающий черным огнем стол.

Постояльцы "Ровной Хаты" испугано взирали на стол, а когда я поднялась, некоторые ахнули и возмущенно загалдели.

Евтей и Котена помогли подняться Эйросу, который тут же оперся на мое плечо и, поцеловав меня в щеку, радостно воскликнул:

— Кай благословил!

Раздались хлопки и выкрики любви и счастья.

Вот так и была спасена очередная принцесса от сил зла. Ее никто не крал, не проводил обряды, и не клялся убить. Ее хотели убить и пытались это сделать. Молча, скрыто, в самых неожиданных моментах.

Стол зловеще догорал черным огнем. А ведь я совсем забыла о клятве принесенной Госпоже Смерти.

Глава шестнадцатая

Свадьба

— Значит, на этот раз это было заклинание черной магии. Но что же это было? "Черная вдова", "менрион", или просто "фаер" с чистой энергией? — задумчиво бормотал Котена, внимательным взглядом осматривая пепел, оставшийся от стола.

— Жалко стол, — посетовал Евтей и громко высморкался в платок. — Я с ним столько лет душа в душу жил.

— К черту стол! — воскликнул разозлено Эйрос. — Ты хоть представляешь, что с нами стало бы, не увидь я летящею эту черную хрень?

— Неспроста это, — задумчиво выдала Азирия, покачав головой своим мыслям. — Хвостом чую, неспроста.

Ее хвост и впрямь нервно махал туда-сюда, словно подтверждая слова своей хозяйки.

— С чего ты взяла? — спросил маг, так и не найдя название заклинания, погубившего стол.

— В первый раз, ведь была стрела, так? — уточнила подруга. — Тогда почему сейчас "знак Эверда"?

— Значит "знак Эверда"? — недоверчиво уточнил боевой маг.

— Можешь, не сомневаться, — хмуро отрезала подруга, а ее хвост раздраженно хлестнул ее по бедру. — Если ты понимаешь — это заклинание не пригодно для дальних атак. Оно применяется только в ближнем бою, в отличие от стрел.

— Может первый убийца не справился, и попросту наняли второго? — предложил принц.

— Как же! — хмыкнула подруга, сложив руки на груди. — И он попытался убить ее в самый подходящий момент.

— "Подходящий"? — с недоумением переспросил Эйрос. — В каком смысле?

— Кажется, я понял твою мысль, — со вздохом признался Котена и, увидев требовательный взгляд блондинчика, принялся объяснять: — Ты не просто спас Хейсу и тем самым исполнил роль первиша. Ты спас ее на глазах у толпы свидетелей, где около дюжины было только светлых. И как ты думаешь, чем они сейчас занимаются?

— Пьют, — со смешком ответил принц, разведя руками мол: " А что им еще делать-то?".

— Ну, это понятно, — раздраженно отмахнулся маг. — Но еще они сплетничают! А сплетни имеют привычку очень быстро расползаться и приукрашиваться! Не пройдет и недели, как в Светлых землях будут рассказывать о твоем великом похождении во имя спасения принцессы из лап ужасного и могущественного колдуна. И с каждым разом твоих врагов станет все больше, а колдун все ужаснее и могущественнее. И в результате все в Светлых землях от старика до малыша будут гордиться и восхищаться твоей храбростью.

— И другого короля они, конечно же, не захотят, — продолжила с насмешкой Азирия. — Зачем им тот, кто только и может штаны просиживать, да деньги прогуливать? Они захотят того, кто ради любви пошел на погибель. Так что считай, ты уже сидишь на троне, а остальное формальность.

— Это, действительно, странно, — признал Эйрос, нахмурившись. — Получается, этот убийца сыграл нам только на руку?

— И очень качественно, — кивнул Котена головой. — Никто даже не усомниться в том, что он мог быть поддельным. Заклинания такой мощи от вас живого места не оставило бы. Да и "Глаз Кая" признал, что это был не обман. Теперь осталось, лишь сыграть свадьбу и собираться в путь.

Все замолчали. Евтей скорбно смотрел на пепел, Котена с гордость на принца, Эйрос грустно в окно, а Азирия задумчиво на потолок. Так что на кухне (а мы впопыхах примчались именно сюда, выставив за дверь повариху с двумя поварятами) повисла задумчиво гнетущая тишина.

— Когда оно погаснет? — хмуро разбила я тишину и их мысли своим требовательным вопросом.

Четыре удивленных лица повернулись ко мне, словно я только что тут появилась.

Я сидела на широком столе, куда складывали помытую посуду. Сейчас он пустовал, так как его обычные обитатели находились совсем на других столах. На этот стол меня посадил Евтей, всунув мне в руки большую кружку горячего грота для успокоенья нервов, и за своими разглагольствованиями, которые продолжались уже порядком десяти минут, обо мне, конечно же, все позабыли.

— После твоей смерти, — отрезал раздраженно Котена.

— Что?! — испуганно воскликнула я и попыталась сорвать этот красный "светляк" с шеи, но не тут-то было.

Только с виду подвеска напоминала легкую паутинку, а на пробу порвать, оказалась стальным канатом со светящимся красным камнем, блики которого падали на мое лицо, придавая ему зловеще-кровожадный вид.

— Хейса, успокойся, — попросил Эйрос, мягко убирая мои руки и заглядывая в глаза. — Эта подвеска снимется только после развода, а светиться перестанет после свадьбы.

— Нет, это просто безобразие какое-то, — устало ответила я, прикрыв глаза рукой. — Вначале серьги, теперь подвеска... Что дальше? Не снимающиеся железные панталоны?

— Какие серьги? — с недоумением спросил принц.

Я отмахнулась, спрыгнула со стола и, буркнув: "Развлекайтесь", вышла из кухни в полумрак харчевни. Все гуляли на улице, поэтому она пустовала. Точнее, я так думала, но приглядевшись, увидела сидящую фигуру за одним из столов. Единственная свеча, горевшая на стойке, казалось, не освещала комнату, а, наоборот, хотела её еще больше скрыть во тьме, поэтому разглядеть существо мне не удалось.

Мысленно пожав плечами (может, ему просто охота посидеть в одиночестве?), я уж хотела покинуть харчевню и оставить постояльца сам на сам, как услышала голос:

— Хейса Эджерай?

Этот голос был одним из самых красивых голосов, которые мне когда-либо доводилось слышать. Нежно-бархатный, словно сама ночь манила в объятья шелковой постели.

Если бы этот день не принес мне столько нервотрепки, то я могла бы ответить кокетливо, но так как настроения на флирт у меня не было, раздраженно буркнула:

— Вы что-то хотели? У меня сейчас нет настроения вести беседы!

— О, не волнуйтесь! — Я хоть и не видела обладателя этого голоса, но понять, что он смотрит прямо на меня и улыбается манящей улыбкой, было нетрудно. — Я хотел только убедиться в своих мыслях.

Его ответ удивил и почему-то по спине пробежался холодок.

— Убедились? — требовательно поинтересовалась я.

Фигура поднялась. Послышались приближающиеся шаги, и вот в кругу света показался эльф.

Я его раньше не видела. Хотя за эти два дня, казалось, познакомилась со всеми постояльцами "Ровной Хаты".

Внешность у мужчины имелась самая, что ни на есть эльфийская. Но вот одежда была странной. Слишком изысканной и дорогой.

Белая рубашка с треугольными серебряными пуговицами. Длинный в желто-голубые ромбы камзол с серебристым позументом. В цвет камзола штаны и высокие черные ботфорты на небольшом каблуке. И еще он благоухал каким-то непонятным сладко-цветочным запахом. Так одеваются на прием к королям, а не на обычную пьянку. И вдобавок эльфы так попросту не одеваются.

Ослепительно улыбнувшись, мужчина продолжил все тем же манящим голосом:

— К сожалению, нет. — Он театрально вздохнул и, окинув меня взглядом, слегка покачал головой, прицыкнув языком. — Может, Вы мне поможете решить этот вопрос, госпожа Хейса Эджерай.

Хоть он и говорил вежливо, но мне почему-то захотелось с ним фамильярничать и даже нагрубить. Пересилив этот порыв, я учтиво ответила:

— Если у меня имеются знания для решения вашего вопроса, то я с удовольствием Вам помогу, господин...? — мой голос стал вопросительным, а брови приподнялись.

— Это лишнее, — осклабился эльф и вдруг шагнул ко мне, оказавшись своими глазами очень близко к моим. — Лучше ответить на вопрос, госпожа Хейса Эджерай. — Казалось, что произношение моего имени таким маняще-соблазнительным голосом доставляет ему неописуемое удовольствие. — Почему он выбрал Вас? Почему скрывал Вас все это время? И почему именно от меня? — Его рука провела по пряди моих волос у виска. — И ведь он не просто не хотел Вас использовать, как хранителя, — продолжал он, а я с нарастающим ужасом понимала, что не могу не шевелиться, не говорить. — Нет, госпожа Хейса Эджерай, поверьте моему опыту, тут что-то другое. Он Вас даже не пробовал, — его губы слегка прикоснулись к моим, а в ласково-спокойном голосе проскользнула насмешка. — Хотя это очень легко сделать. Тогда в чем причина? Будьте любезны ответить мне, пожалуйста, госпожа Хейса Эджерай.

— Я не понимаю, о ком Вы говорите? — Голос вернулся, но вот власть над телом нет. — Вы имеете в виду Эйроса?

— Кого? — Тонкая бровь эльфа в непонимании изогнулась, а потом он с пониманием протянул: — Ааа... Вы имеете в виду того светлого принца? Я не могу не признать, что он забавный мальчуган, вкусил Вас раньше Илиса, не задумываясь о последствиях. Да и Вам должно быть стыдно, — в голосе отчетливо послышался упрек.

— А при чем тут Илис? — поражено спросила я, чувствуя, что контроль моего тела вновь переходит ко мне.

— Извините? — в голосе эльфа послышалось недоумение, а тонкие брови съехали к переносице. — Вы, что ли ничего не знаете? — с недоверием уточнил он. — Он Вам ни о чем не рассказал? Совсем ни о чем?

— Так причем тут Илис? — повторила я, сделав шаг назад и оказавшись на границе света и тьмы.

Я-то думала, что этот эльф говорит об Эйросе, а оказалось светлым там и не пахнет.

— Теперь я в полнейшем недоумении, — признался эльф, раздраженно сложив руки на груди. — Он ничего Вам не рассказал. Не использовал Вас как хранителя. — Он оценивающе посмотрел на меня немного сощуренными глазами. — Даже как женщину не использовал! — Казалось, что этот факт удивляет его больше всего. — Тогда почему он Вас скрывал от меня? — Он посмотрел мне прямо в глаза пристальным взглядом и задумчиво спросил: — Неужели он Вас любит? — Неловко отведя взгляд от моего лица, мужчина грустно вздохнул и печально вымолвил: — Это очень прискорбно и мне будет потом совестно смотреть Илису в глаза, но отказаться от этого я не могу. Простите меня, госпожа Хейса Эджерай.

Взяв мою руку, эльф галантно ее поцеловал, проговорил: "До скорой встречи"... и растворился в воздухе! Именно взял и растворился, словно облочко пара, вырвавшееся из котелка. При этом магию я не чувствовала!

Я ошалело поводила перед собой руками и аккуратно прикоснулась ногой к тому месту, где он стоял. Потом решившись, сделала шаг, встав на место исчезновения эльфа.

На полу не было никаких фактов печатей. Так же в воздухе не осталось запаха его духов. И энергии не было. Последнее удивляло больше всего. Невозможно просто взять и исчезнуть, ничего при этом не используя!

И тут мне вспомнился Мивальдо. Он ведь тогда просто исчез... Хотя нет. Это не он исчез — это его время изменилось, а с ним и отношение ко времени других. А могут ли безликие возвращаться назад во времени, при этом не изменяя свое будущее время? Или это невозможно, так как тогда они могли бы себе в прошлом рассказывать о своем будущем... Да и если они возвращаются в прошлое, то они и так знаю его. А могут ли они, вообще, встречаться с собой в прошлом. Светлый! Я так только себя запутаю. Но одно я знаю, точно: я помню его и наш разговор, следовательно, он был тут и сейчас. Если бы он был безликим и вернулся бы в прошлое, я бы забыла наш разговор... Хотя в таверне "Кости", когда Мивальдо вернулся назад, я помнила все... О, Госпожа Смерть, у меня сейчас голова лопнет! И мне однозначно нужно встретиться с Мивальдо и побольше узнать о безликих.

* * *

— Растворился в воздухе? Ты уверена, что не чувствовала магию? Или других следов телепортации?

— Аз, я кто, по-твоему? Хранитель, или недоделанный боевой маг?! — разозлено ответила я, сердито сбивая ни в чем неповинную перину.

Я рассказала подруге только о странном эльфе, который растворился в воздухе у меня на глазах. О его словах об Илисе, я не сказала... просто не смогла сказать.

За окном стояла непривычная тишина. Точнее, к моему удивлению, непривычной она стала всего лишь за день, который, казалось, длился около месяца.

Постояльцы "Ровной Хаты" отправились почивать, только семья Евтея да нанятые работники трудились на кухне, готовя свадебный пир. Я хотела им помочь, но жена Евтея и еще две женщины, лучезарно улыбаясь и заговорщицки подмигивая, непреклонно отправили меня спать, чтобы я набиралась сил перед завтрашней свадьбой. Они считали, что свадьба у нас самая, что ни на есть настоящая.

Как расплачиваться, а точнее, чем придется расплачиваться за их старания, я не знала. У меня с собой, конечно, имелись деньги, но вряд ли их хватит. Так что этот вопрос я решила оставить на совести принца. В конце концов, это он затеял эту свадьбу, так что пусть сам за нее и отвечает!

— Недоделанный боевой маг? — оторвавшись от расчесывания своих волос, со смешком спросила подруга, поворачиваясь ко мне. — Это кого ты уже так прозвала?

— Да ходит тут один, — мрачно буркнула я, а потом удивленно посмотрела по сторонам и спросила: — А где... как его? Ну, привидение где?

Позавчера мы ели смогли выгнать его из нашей комнаты, потому что он, видите ли, "хотел любоваться своей женой во сне". А тут его нет. Да и в последнее время я его не наблюдала.

— Тимиар? — холодно уточнила Азирия, повернувшись обратно к зеркалу и сердито принявшись расчесывать свои уже отросшие до плеч волосы. — Он, видите ли, обиделся на меня из-за того, что я волосы обрезала и куда-то ушел. И мне, признаться, все равно, какой светлый его по свету носит!

— А как ты с ним познакомилась? — удобно устроившись на взбитой перине, спросила я, со смешком наблюдая за подругой.

— Не поверишь! — Подруга повернулась ко мне и весело улыбнулась своим воспоминаниям. — Мы как раз ехали по Священной земле, а я твою мазь где-то потеряла, но под обликом их видно не было. Одним словом, отрасли они метра на два-три. И тут он на ветку дерева выскакивает со словами: "Провести?", ну волосы, понятное дело, его и стащили вниз. Я испугалась, к нему подбежала, проверить, не ушибся ли, а он глаза откроет и как выдаст: " У тебя такие красивые волосы. Выходи за меня". Ну, я и подумала: точно ушибся. — Она замолчала, перевела взгляд на руки, державшие расческу, а потом тяжело вздохнула. — Я впервые встречаю подобных ему. И мне даже страшно представить, что с ним должны были делать при жизни, что он стал таким после смерти. Он ведь словно человек... и от этого намного труднее.

Я встала с кровати, подошла к подруги и крепко ее обняла.

— Я могу провести обряд очищения и поговорить с Мире'нэ.

Аза обняла меня в ответ и тихо прошептала:

— Я не могу решать его судьбу.

— Как хочешь, — не стала спорить я.

В конце концов, у каждого есть право самому располагать своей жизнью. Даже если она продлевается после смерти.

— Кстати, я совсем забыла! — воскликнула Азирия, когда я вновь залезла на перину, а она вернулась к расчесыванию волос.

Достав что-то из сумки, подруга подошла ко мне, протягивая книгу.

— Дэрек, просил передать, — ответила она на мой вопросительный взгляд, виновато улыбнувшись. — Извини, я не смогла отказать.

Взяв книгу, я приласкала пальцами высветившие золотые руны.

"Вечность любви".

Когда-то я бесчисленное количество раз перечитывала эту книгу, выучив реплики главных героев почти наизусть. Их любовь была для меня мечтой. Я восхищалась их чувствами, заворожено перелистывая страницу за страницей, находясь с плену строк и слов. И когда встретила Дэрека, то думала, что моя любовь будет подобной их, только не с таким печальным концом. Я много раз мечтала о нашем счастливом будущем. О семье, доме, детях... А что осталось теперь?

— Забери, — сказала я, протягивая книгу назад.

— Хейса, может...

— Забери! — отрезала я, кидая книгу на край кровати. — Он ошибаться, коль думает, что подобным сможет воскресить во мне чувства. Поэтому забери и больше никогда мне ее не показывай. — Я отвернулась и раздраженно натянула одеяло до плеча. — Давай ложиться спасть. У меня завтра трудный день.

Послышался вздох, шаги, захрустела перина, а потом громкое: "Фуууу" и комната погрузилась во мрак, разбивал который лишь свет округленной словно на сносях луны.

— Он скоро уйдет, — заговорила Азирия спустя минуту. — Уйдет создавать новый мир.

— Я рада за него, — хмуро буркнула я.

— Он хотел взять тебя с собой, — продолжала она, — потому что до сих пор любит.

— Аз, с каких пор ты на его стороне? — раздраженно спросила я, приподнимаясь на локтях и кидая на нее злой взгляд. — Месяц назад ты мне сама говорила: "Он завел себя эльфийку, и ты давай не отставай" А теперь что? Или свахой решила заделаться?

— Просто мне жалко вас, — спокойно ответила она, а потом отвернулась и глухо добавила: — Ложись спать. У тебя как-никак завтра свадьба.

Я вернулась в горизонтальное положение и уставилась в потолок.

Сна не было ни в одном глазу. Но долго глядеть в потолок я не выдержала и задала глупейший в подобной ситуации вопрос:

— Аз, ты спишь?

И подруга на такой глупый вопрос дала не менее глупый ответ:

— Сплю.

— Прости, я не хотела с тобой так грубо разговаривать.

— Ты тоже прости, что сыплю тебе соль на рану.

— Спать, вообще, не хочется.

— И не говори.

— Может, выпьем?

— У тебя же утром свадьба.

— Ну и к светлому ее!

Не прошло и минуты, как комнату осветил мягкий свет зажженной свечи.

* * *

Утро началось не слишком радостно. Начнем с того, что известие о его начале (о котором нам любезно проорала мощная глотка одной тетеньки), уже не прибавляло радости. Особенно, с учетом того, что мы только под это самое утро легли спать. Потом оно было нерадостное из-за того, что у меня начались "красные дни". И хоть утро тут было не при чем, но этот факт радости к его наступлению не прибавлял. В результате мой облик исчез, и простынку нашла в моей кровати все та же тетенька. На мои сонные объяснения женщина величественно отмахнулась рукой размером с лопату (при этом, чуть не прибив оторопело шатающуюся у зеркала Аз) и простынку забрала, чтоб как она выразилась: " Быстренько простирнуть!". Так же она забрала мою рубашку и перину, а меня обмотала в халат и всучила мне... ну, все то, что надо каждой девушке раз в месяц.

Мне было страшно на себя смотреть в зеркало. Азирии было страшно смотреть на себя в зеркало. Нам было страшно смотреть друг на друга, но приходилось. Уж лучше друг на друга, чем на себя.

Под обликами последствия ночного пития видны не были бы. Но обликов на нас не было. Поэтому мы могла любоваться лишь своими помятыми рожами, одно из которых было серо-зеленое, а второе сине-зеленое.

— Последняя бутылка была явно лишняя, — хрипло извлекла из своего горла подруга.

Я подобное проделать не смогла, так как жажда, казалось, вцепилась мне в горло двумя крепкими руками.

Вернулась тетенька, неся в руках два ведра с водой. Размеров тетенька была огромных, поэтому в дверь ей приходилось входить боком. Вслед за ней двое парней несли деревянную бадью. К сожалению несли не долго, а именно до того момента пока не увидели нас. Да какой там увидели. Узрели! Две оторопело шатающиеся туши у зеркала трудно было не узреть.

Парни, уронив бадью, заверещали в один голос фальцетом. Зеркало не выдержало и пошло трещиной. Затем один из парней грохнулся в обморок, второй (наверное, чтоб не позорить напарника) последовал за ним. Тетенька, совсем не смутившись подобному исходу, легко закинула одного из парней на плечо, второго — просто взяла за шкирку, да так и поволокла по полу.

— Подождите. Щас мы вас быстренько приведем в порядок, мои милые, — пробасила она, улыбаясь нам широкой улыбкой.

Подобного оскала мне не доводилось видеть даже у Миры, а она мастер в этом деле.

Мы в ужасе прижались друг к другу, ошарашено следя, как тетенька с трудом протискивается в дверной проем. Парень, который упал в обморок вторым и был просто потянут за шкирку, зашевелился, открыл глаза, вновь увидел нас и повторно обмяк, блаженно улыбаясь.

— А мы часом не с ней ночью пили? — простонала Азирия, болезненно морщась и сжимая голову руками, словно в страхе, что ее может постигнуть участь зеркала.

Ответить я не смогла, так как неведомые руки все продолжали меня душить. Но тут я увидела ведра принесенные тетенькой. Переглянувшись с подругой, мы без слов направились к ним. Встав возле ведра на колени (второе облюбовала Аза), я жадно припала к жизненно необходимой мне сейчас влаге ртом, лихорадочно пытаясь вспомнить, что же мы творили ночью.

Я помнила, как мы спустилась на кухню. Там было шесть женщин (тетенька была одной из них), Евтей, его жена, двое сыновей и дочка (вообще-то у него было шестеро детей, но остальные были еще маленькими). Нас поначалу гнали спать, но я умело наплела, что боюсь, нервничаю и жениться не хочу, ибо страшно. Намек поняли быстро. Евтей принес бутылку вина и жбан полынки, а его жена достала из погреба горшок с квашеными опятами с чесноком и брюквой. Пили все. Даже дочке Евтея налили немного вина. Потом я, Аза, Евтей, его жена и две тетеньки решили, что нам мало и, забрав жбан с горшком, переместились с кухни за один из столов в харчевне. На этом память обрывается... Хотя, кажется, там еще почему-то оказался Эйрос, так как его злое выражение лица я хорошо запомнила.

Дверь в комнату зловеще открылась.

Я кинула взгляд на дверь... и послышался "бульк" — это моя челюсть медленно упала в ведро с водой. Еще один "бульк" — это уже челюсть Азирии последовала за моей.

На пороге стояло это. Хотя скорее ЭТО!

Лысый череп блестел, словно его только что отполировали. Фингал под глазом был нежного фиолетового цвета, а поцарапанные щеки опухли.

За пару шагов ЭТО приблизилось к нам и серой тучей застыло надо мной.

— Э... Э... Эйрос? — проблеяла я неуверенно.

— Нет! — рявкнуло зло ЭТО. — Для тебя: "Ваше Высочество Эйрос Найм Дерей"!

— А что собственно произошло? — вжав голову в плечи, спросила я, ошарашено переводя взгляд с лысины на фингал, с фингала на левую щеку, с левой на правую, с правой вновь на лысину. Почему-то глаза не могли остановиться и захватить картинку целиком.

— А ты как будто не помнишь! — закричал принц и, наклонившись ко мне, зло процедил: — Если бы не сегодняшняя свадьба, утопил бы прямо тут и сейчас!

Я удивленно хлопнула ресницам, вытянув лицо в удивлении.

У меня и так утро не радостно началось, а тут еще бывшие блондинчики угрожать мне собираются?!

— Так давай, — величественно разрешила я, приглашающе махнув рукой на ведро. — Разрешаю!

Эйрос перевел злой взгляд с меня на ведро, а потом вновь посмотрел на меня, сощурив глаза.

— Аза меня заменит, так что не сдерживайтесь, Ваше Высочество Эйрос Найм Дерей! — любезно добавила я, а потом и вовсе схватила его руки и прижала их к моему горлу. — Чего Вы медлите, Ваше Высочество? Силенок, что ли не хватает? Или прикажите мне себя самой утопить?

Раздраженно вздохнув, принц вырвал свои руки и спокойнее добавил:

— Неужели так трудно сказать: извини?

Оглядев Эйроса еще раз, я с опаской уточнила:

— Так это я?

— А кто, по-твоему?! — закричал принц, но тут же взял себя в руки и спокойнее сказал: — Сегодня ночью ты с какой-то женщиной ворвалась ко мне в комнату. Вы были пьяны и не вменяемы, но это одно, а то, что та женщина меня скрутила, а ты принялась подстригать — другое!

Я громко сглотнула. В памяти тут же нарисовалась комическая (тогда она именно такой и казалось) картина: тетенька (да именно она) крепко держит брыкающего и вопящего Эйроса, а я нещадно режу ему волосы, приговаривая: "И нечего "этим" на моего жениха заглядываться!". Откуда остальное, понять было не трудно.

— Извини, — тут же смущенно попросила я. — Я вчера перебрала и... Прости, пожалуйста.

Эйрос вздохнул, устало потер переносицу и сказал:

— Я-то прощу, а вот Котена, когда меня увидит вряд ли.

— Не волнуйтесь, — подала голос Азирия. — Сейчас нас быстренько приведут в порядок.

В комнату, с еще двумя ведрами воды, протискивалась тетенька.

* * *

Я думала, что свадьба священко заключается лишь в уединении молодых в храме, где они перед Глазами Богов должны были доказать свою связь. Но на деле все оказалось не так.

Вначале нужно было выбрать себе "покровителя" из четы родственников и гостей. Я выбрала Азирию, а Эйрос, понятное дело, Котену. Потом нужно было пройти испытания, чтоб стать достойным друг друга.

Первое испытание — проверка покорности. Котена должен был от лица принца говорить мне разные гадости, про то, какая я не хорошая и плохая. Смысл в том, что если уж невеста вытерпит все эти гадости, сказанные покровителем своего жениха, то от него потом тем более вытерпеть может. Про то, что муж может за подобное и сковородой по темечку схлопотать, конечно же, не упоминали.

Ох, и разошелся же маг на славу! Видно, накипело в нем за этот месяц знатно.

Помимо поганого некромантского характера, заносчивости и любопытства, в оборот пошло и упоминание о борделе, и украденная простыня, и дни в "Ровной Хате". Даже о подножках вспомнил! Так что я получилась девицей с очень поганым характером, которая только и знает, что пить, по мужикам ходить, простыни у бедных молодоженов воровать и всем встречным поперечным подножки ставить.

К концу своей тирады, кажется, даже маг понял, что как-то слегка перестарался. Хотя еще б не понял, особенно, когда на тебя плотоядным взглядом смотрит покровительница невесты, правой рукой сжимающая сковороду, а левой ее мечтательно поглаживая.

Я стояла ни живая, ни мертвая, не понимая, кто ТАКОЕ, вообще, захочет в жены взять. Вот только Эйрос слушал весь монолог с веселой, или даже предвкушающей улыбкой на губах, а в конце еще и подмигнул мне.

Волосы ему сумели отрастить, благодаря зельям, за те два часа сборов лишь до плеч и, на мое мнение, ему так было намного лучше. Особенно, когда ему завязали "эльфийский хвост", а на висках заплели колоски. Под общее согласие (то есть принца, Евтея, мага, Азы и заявившегося приведение) мне тоже отрастили волосы до поясницы и заплели их в "рыбью кость", украсив белыми цветками "невесты".

Второе испытание заключалось в следующем: покровительница должна была приготовить еду, а жених съесть все до последней крошки. Понятное дело, что после первого испытания о вкусной пище можно было не мечтать. Но в этом и была суть: раз жених это сумеет съесть, то и стряпню своей жены вытерпеть сможет.

Готовка у Азирии заняла примерно час и, когда она величественно шагала с прикрытой полотенцем миской в руках к жениху, то бледнел почему-то его покровитель, словно он ее содержимое есть должен будет. Когда миска была поставлена перед Эйросом, то он сдернул полотенце и с опаской потянул носом воздух. Удивленно вскинув бровь, принц взял ложку и, черпнув немного варева в миске, отправил ее в рот.

— Вкусно, — просиял Эйрос, ложку за ложкой опустошая миску.

Все те, кто сейчас находились во дворе постоялого двора "Ровна Хата" перевели на покровительницу недоуменный взгляд, а она весело усмехнулась и развела руками.

Пришла очередь третьего испытания.

Евтей подошел ко мне и по-отцовски сжал мои руки.

— Милая невестушка, — начал он, — вот скажи мне, зачем тебе такой жених нужен? — Я и Эйрос удивленно переглянулись. — Раз покровитель тебя такими погаными словами бранил, о сердечке твоем бедном не заботясь, то ведь и муж при ссоре сможет еще и не так обидеть. И раз покровительница простила, то и ты простишь, потому что отходчива душа у тебя. Тогда, на кой тебе такой жених, тем паче муж? Ты ведь только глянь, сколько тут парней удалых есть, которые и согреют, и утешат, и языкам поганым языки-то их повыдергивают! — Евтей развернул меня лицом к гостям и громко крикнул: — Эй, братья, а есть среди вас парень бравый, что милую невестушку под крылышко свое надежное принять сможет?

Ой, и зря он это сказал! Потому что был тут парень, да и не один. Существ семь тут же сделало шаг вперед, вперив в меня радостные взгляды.

— Постойте-ка, — холодно протянул Эйрос, а затем медленно-ленивой походкой подошел ко мне и, кинув на "бравых парней" угрожающий взгляд, властно заявил: — Эта девушка моя!

— Еще нет, — насмешливо осадил Евтей. — Но если выиграешь, то станет.

— Что я должен сделать? — уточнил принц.

— Да почти ничего, — отмахнулся хозяин постоялого двора "Ровна Хата", очень недобро улыбаясь, а затем повернулся ко мне и с доброй улыбкой сказал: — Присядь на стульчик, милая невестушка, да туфельку свою сними. Мы тебе глазки завяжем, а парни ножку твою целовать будут. От чьего поцелуя сердечко вздрогнет, тот и будет тебе мужем. Сердце лучше головы знает, в чьих объятьях нежиться.

— А если оно не вздрогнет? — хмуро уточнил Эйрос, кидая на меня настороженные взгляды.

Евтей лишь развел руками, а потом повел меня к учтиво поставленному покровительницей стулу. Азирия же и завязала мне глаза черным шарфом, после того убедилась, что через него ничего не видно. Кто стащил с моей правой ноги туфлю, я уже не видела. Спасибо хоть на что-то мягкое мою раздетую конечность положили, а не так на земле и оставили.

— А что-то мало вышло парней, — прозвучало суровое Евтеево, — или никто себе такую красавицу-невестушку в жены взять не хочет?

Послышались голоса, а затем скрежет зубов и чье-то зловредное хихиканье.

— Вот теперь вижу, — продолжал удовлетворенно Евтей. — Вот только невестушке вдобавок и ушки надо закрыть, а то тут некоторые своими скрипучими зубами всю малину портят.

— Сейчас, — сказала Азирия, и в следующую секунду ее ладони накрыли мои уши, а когда она их убрала, то все звуки умерли для меня.

Вот жжешь Евтей! Знает же, что у нас будет фиктивный брак. Вот к чему все это представление? И как мне теперь Эйроса узнать? Притом я уверена, что он будет последним! Поэтому я просто выбрала бы восьмого парня, а что теперь? Неизвестно сколько еще вышло. Светлый бы их всех побрал!

Прошло примерно минуты две, прежде, чем мою ногу нежно погладили чьи-то пальцы, потом приподняли и жаркие губы прикоснулись к моей ноге немного выше пальцев, а затем я почувствовало горячий язык... И сердце вздрогнуло.

Тут же сорвав шарф, я уставилась в желтые глаза Эйроса, которые сейчас искрились нежностью, радость и... благодарностью.

Он стоял передо мной на одном колене, а на втором его колене удобно лежала моя нога с приподнятым до бедра платьем. Одна рука Эйроса заскользила по моей коленке и скрылась под платьем, а вторая погладила меня по щеке. Затем он придвинулся ко мне и его губы слегка прикоснулись к моим губам, словно спрашивая разрешение... Сердце вновь вздрогнуло. И мне стало наплевать на всех. Обняв светлого за шею, я поцеловала его, и он тут же мне ответил. В нашем поцелуе страсть и нежность смешались в единое целое, создавая неповторимую гамму ощущений. К сожалению, они длились недолго, так как в скором времени принц отстранился от меня. Я открыла глаза и увидела, что Эйрос что-то говорит Евтею, при этом оба мужчины радостно улыбались друг другу. Потом повернул голову ко мне, широко улыбнулся и что-то сказал, в ответ я указала на свои уши. Понимающе кивнув, он посмотрел за мою спину и что-то сказал. Возле моих ушей тут же появились ладошки подруги, и когда они исчезли, звук возродился вновь.

Гул, гам и радостные крики на секунду меня ошеломили, от чего я поморщилась.

— Извини, — прошептал Эйрос и вновь меня поцеловал... и я ответила на его поцелуй.

— Эх, молодые, постыдились бы!

— Им, видно, уж очень не терпеться отправиться в храм!

— А вы себя вспомните в их возрасте!

— Да нехай целуются!

— Ах, какая красивая пара!

— Ага, особенно ножки молодой!

— Повезло парню!

На этом принц отстранился от меня, и я поняла, что уже сижу не на стуле, а на его коленке и платья беззастенчиво поднялось до бедер.

Резко поставив меня на ноги (послышался слаженный расстроенный вздох), Эйрос поправил мне платье и надел на правую ногу снятую туфлю, после чего обнял и с вызовом спросил у Евтея:

— Ну а теперь я вправе называть ее своей?

Евтей опять развел руками, а потом со вздохом добавил:

— Коль сердце выбрало, то в праве. — Он с отеческим беспокойством посмотрел на нас. — Вы, главное, должны понять, что вы не нам должны свою любовь доказывать, а самим себе. Вот ты твердишь: "моя, моя", а сам-то хочешь ей принадлежать?

— Хочу! — уверенно сказал Эйрос, а потом как-то задумчиво глянул на мое лицо и добавил: — Правда, хочу.

Мне его признания ой как не понравилось. Кинув гневный взгляд на Евтея, я слащаво протянула:

— Ну, раз все решилось...

— А ты хочешь ему принадлежать? — перебил меня Евтей.

— Конечно, хочу, — постаралась как можно радостнее ответить я.

Эйрос — что его светлый Кай! — повернул меня лицом к себе и, заглянув в глаза требовательным взглядом, спросил не менее требовательно:

— Хочешь?

Сердце в третий раз за сегодня вздрогнуло, и я неожиданно смутилась, отвела взгляд и тихо ответила:

— Да.

И почему-то в эту секунду я, действительно, хотела ему принадлежать. Ведь Эйрос мне и вправду нравится, так же как и я ему. Вот только, что-то внутри шептало: "Место рядом с ним не для тебя". И это было правдой.

* * *

После того, как мы выпили с принцем на брудершафт и одели на руки друг друга свадебные браслеты, то меня утащили на кухню, чтоб как выразилась жена Евтея: "Наставить на дела послесвадебные". Мне стыдно было признаться, что я знаю об этих "делах", поэтому наставления слушала я молча. Хорошо, что по моей коже трудно было понять краснею я или нет. Но неровно трясущиеся руки и испуганные глаза убедили просветлявших меня тетенек, что боюсь я эти "послесвадебных дел" до икоты. Поэтому они все подливали и подливали мне в бокал вина, успокаивая, что эти так называемые "дела" вполне приятная вещь. Если бы они только знали, что волновалась я так из-за совсем другой причины.

На кухню вошел Евтей, хлопнул в ладоши, потер их друг об друга и со вздохом сказал:

— Ну-ка, бабоньки, оставьте меня сам на сам с невестушкой.

Наградив меня напоследок советами: "И кусай посильнее, чтоб знал!", "Да за патлы его и посильнее!", "Будет сверху сажать — не соглашайся. Нечего тебя в первый раз трудиться за него!", тетеньки вышли.

— Зачем Вы третье испытание придумали?

Я-то уже поняла, что у местных до третьего испытания никогда дело не доходит. Ведь обычно на свадьбах гуляют всей деревней, так что правила прохождения испытаний все знали. И Евтей помимо того, что нам их не рассказал, еще и третье придумал!

— Жалко мне за тебя, дева ясная, — грустно ответил Евтей. — На ложный брак согласилась, судьбу свою в чужие руки хотела отдать. Вот я проверить и решил: а сердечко-то, как к этому отнесется? Да и жениха твоего проверить решил.

— Проверили? — спросила я с непониманием.

Мне казалось, что проверяли только меня... точнее, мое сердце.

— Ага, — кивнул он головой. — Он когда заявил: "Разрешу я тут, кому-то к моей невесте прикасаться!", я сразу понял, что есть у него в сердце к тебе чувства. Если бы чувств не было, то с безразличием отнесся бы он к испытанию, а так от мыслей, что кто-то другой к тебе прикоснется, вспылил. Да и твое сердце его почувствовало, так что теперь я искренне могу пожелать вам счастья.

Так вот как обстояли дела. Некогда бы не подумала, что Евтей так хитро придумает с третьим испытанием.

— Тебя что-то тревожит? — спросил хозяин, по-отечески сжав мои пальцы.

— Мы не подходим друг другу, — ответила я с грустью.

— Почему? — удивился Евтей.

Я вздохнула, подперла рукой подбородок и задумчиво уставилась на бутылку с вином, где были до тоскливой боли вырезаны знакомые руны.

До сего момента я никогда не задумывалась о принце как своем предполагаемом муже. Как о фальшивом — да, но настоящем — нет.

— Причин много, — начала я тихо, выбрав из меньших зол малое. — Он стремится к власти, хочет стать королем Светлых земель, и в этом желании он пойдет на многое. Я лишь один из способов к осуществлению этого. Так какую любовь и какое счастье Вы мне хотите пожелать? — сарказмом спросила я.

— Вы поженились, — сказал Евтей, проигнорировав мой вопрос, — так что тебе мешает стать ему заботливой женой и помогать в осуществлении желаний?

Я вытащила свою руку из его рук и ухмыльнулась.

— В Вас сейчас говорит душа священко, которая считает, что женщины должны принадлежать своим мужьям, коль они вошли в его семью, и делать все на благо мужчин. — У меня не получилось, скрыть насмешку в голосе, от чего Евтей нахмурился. — Вот только кто подумает о желаниях и мечтах женщин?

Хозяин "Ровной Хаты" недовольно поджал нижнюю губу и ответил:

— Что может сделать девушку счастливее, чем забота о любимом муже да ребятишках?

Хмыкнув, я поддалась немного вперед и спросила:

— Вам известно, какими средствами светлые принцы пытаюсь стать королями?

Евтей еще больше нахмурился, и с неохотой ответил:

— Мир слухами полон.

Я откинулась на спинку стула, медленно глотнула вина и сказала:

— Я много знаю из истории Светлой земли, и там почему-то о королевах даже не упоминается. Однажды я со смешком сказала своей учительнице: "У короля Ирфина в таком-то году родился сын и назван он был Энфиортом". И так написано почти обо всех королях. А еще говорят, что мужчины не могут рожать!". Знаете, что она мне ответила? — Я посмотрела Евтею прямо в глаза. — "Людям нужно только две вещи: хлеба и зрелищ. Особенно, если это кровавое зрелище. И королевская семья дает этого зрелища предостаточно. Они, как те петухи, дерущиеся на рынках ради удовольствия зевак. А кому интересно, какая квочка высидела то яйцо?".

Я не знаю, жива мать Эйроса или нет, но я б на ее месте не выдержала того, что мои дети рвут друг другу глотки ради короны.

— Но ведь Эйрос во власти исправить законы!

Я в ответ пожала плечами.

Столько поколений королей могли, сменить закон, но они почему-то не захотели этого. Хотя к чему удивляться? Светлые и вправду все поголовно "тю-тю". Так что хватит мне думать об Эйросе. Он и его жизнь не для меня.

Я встала и направилась к двери.

— Настоящая любовь способна на многое, — услышала я голос хозяина "Ровной Хаты". — Надеюсь, ты это сможешь понять.

— Все возможно, — не стала отрицать я, выходя в харчевню.

* * *

К храму помимо постояльцев "Ровной Хаты" нас провожали еще и местные. То, что невеста была дроу их поначалу удивило, но хватать меня и тянуть на костер никто не стал. Все-таки тут терпимо относились к нам, как и говорила Азирия. Не только мы с подругой были в своих настоящих обликах, многие существа тоже поснимали с себя личины и облики, предъявляя взору священко хвосты, рога, копыта и различные оттенки кожи.

Мне было грустно входить в храм, потому что я хотела войти в него в облике той девушки, тем самым отблагодарив ее. Знаю, что это глупо, потому что ее душа давно упокоилась в Рейне. Просто мысль, что невеста так и не стала женой, не давала мне покоя. Мне всегда было грустно расставаться с обликами. Казалось, словно я краду у существ их последние мгновения жизни, а потом выкидываю по ненадобности. Грустно... и противно.

Эйрос сильнее сжал мою руку и зло шепнул:

— Улыбнись, хотя бы для приличия, а то, кажется, я тебя на эшафот веду.

Я послушно натянула улыбку, которую можно было назвать: "Ой, я так счастлива, что аж сдохнуть хочется!"

После разговора с Евтеем, хорошее настроение умерло, и чтобы я не делала, возрождаться не желало. Ко всему меня очень раздражал своей непритворной радостью принц, который все лез ко мне то, чтоб обнять, то поцеловать. В результате я не выдержала и прошипела, что он сильно переигрывает. После этого улыбка "ой, я так счастлив, что аж сдохнуть хочется!" поселилась и на его губах.

Возле храма уже вовсю пировали. Нам в руки всучили по бокалу вина, а потом Евтей успокоил гудевших "гостей" стуком кружки о стол и громко произнес:

— Молодые доказали свои чувства друг другу, теперь же они будут доказывать их Великой Матери Прародительнице. А вы, уважаемые гости, смотрите в оба, да шумите погромче, чтоб злые духи не заявились и не навредили нашей милой невесте. — Хозяин "Ровной Хаты" схватил со стола кружку с чем-то и, приподняв ее, воскликнул: — За молодых!

— За молодых! — поддержали его гости, припадая к своим кружкам.

Даже мы (то есть я и принц) выпили за молодых, после чего бокалы у нас забрали и, пообещав отпугивать любого загулявшего сюда духа, отправили в храм, как оказалось, Великой Матери Прародительницы.

Храм был круглым только снаружи, внутри же оказался длинный проход, который вывел нас в круглую комнату с белыми стенами, на которых было нарисовано тридцать солнц, а на потолке — тридцать лун, начиная от полнолуния и заканчивая новолунием. В центре лун был кругообразный вырез, сверху ничем не закрытый. Из этого импровизированного окна на потолке лился свет на стол, который был накрыт белоснежной простыней, стоявший в центре комнаты. Из-за такого освещения казалось, что в комнате, кроме этого стола, ничего нет, хотя у стенки стояли еще пару небольших столов с несколькими канделябрами, тазиком, ведром воды, полотенцем и вазой с цветущими маками, которые наполняли комнату сладким запахом. Еще была деревянная статуя женщины в плаще, капюшон которого скрывал половину ее лица. Руки у женщины были прижаты к груди, на том месте, где располагалось сердце, а виднеющаяся улыбка была нежной и заботливой, какая и должна быть у матери... у любящей матери.

К удивлению и смеху Эйроса первым делом я заглянула под стол. Никого там не найдя, я с облегчением вздохнула и, достав из-за пазухи спрятанный нож, аккуратно порезала ладонь. После чего сжала ее, обесчестив белоснежную простынь своей кровью.

Мой уже муж расположился на одном из столов у стены и со смешком сказал:

— А вот представь себе, что там под столом кто-то все-таки был? И сидел бы он под ним, ожидая, как Котена однажды. И удалось бы ему без проблем простынку укрась. И пришел бы он весь такой радостный домой. И радостно приготовил бы то варево и принялся рисовать заклинание пару часов. И в предвкушении на кладбище ночью пришел, и разделся, и принялся проводить обряд, и... ничего бы не произошло!

Я хохотнула, представ себе ошарашенного некроманта, застывшего над могилой с простынкой на голове, которая ни в какую не хочет превращаться в облик.

— Значит, паршивый некромант он был, раз не смог кровь различить, — ответила я, разводя руками.

Сложив ладошки вместе, я зашептала заклинания, рана на руке запеклась, зачесалась и затянулась, оставив о себе воспоминания в виде боли и красного рубца, который через пару часов исчезнет.

— Не знал, что ты так умеешь, — подойдя, удивленно протянул Эйрос, осматривая зажившую ладонь. — Тогда почему ты обычно используешь зелья?

— Потому что у девушек с магическим даром есть одна способность. Пару дней в месяц наша магическая энергия становиться нестабильной, а большинство сильных заклинаний вообще перестают действовать, в это время слабые, но все же заклинания целительства, даются даже некромантам. Тело словно само хочет, чтоб его лечили.

— Так у тебя начались "эти дни"? — с опаской спросил Эйрос, а потом вздохнул и качнул головой. — Вот почему ты утром такая злая была.

Я уж хотела ответить, что не только по этому поводу, как принц вдруг оказался возле меня и, прижав меня к столу, прошептал на ухо:

— Как жаль, потому что я тебя хочу.

Между ног пробежала искра. Да и принц еще подлил масла в огонь! Легко закинув меня стол, он приподнял подол моего платье до бедер, открыв вид на панталоны. Я уверена, что он еще хотел раздвинуть мои ноги и прижать меня к себе, вот только я уперлась ему руками в грудь и угрюмо сказала:

— Эйрос, перестань. Наша свадьба подставная, так что спать я с тобой не собираюсь.

Принц мне соблазнительно улыбнулся, а его правая рука скользнула под резинку панталон, а левая легко схватила запястья и отвела мою руку в сторону.

— Почему бы не совместить приятное с полезным? — сладко прошептал светлый. — Ведь тогда ты была совсем не против.

Вот этого я уже вытерпеть не смогла. Резко выкинув коленку, я с мстительной улыбкой наблюдала, как мой муж падает к моим ногам. Обидно только, что при этом он стонал отнюдь не от наслаждения и называл меня отнюдь не ласковыми словами. Но если это все откинуть, то мне было лестно.

Когда дыхание у Эйроса выровнялось, и он смог подняться с колен, я обворожительно ему улыбнулась и соблазнительно спросила:

— Хочешь меня?

Принц перевел взгляд с моих коленок на мое лицо и честно ответил:

— Хочу. — И увидев, как вытянулось мое лицо, со вздохом добавил: — Сам в шоке. И сейчас я должен был хотеть, тебя придушить, а я просто хочу...

Плохо, что он меня хочет. В смысле это не так уж плохо, и для молодого парня неспособность "хотеть" была б очень печальна. Вот только нехорошо, что он именно меня хочет. Особенно после того, как я ему "по хотелке" коленкой врезала.

Я медленно слезла со стола, потом медленно отступила от принца на один шаг, потом на второй, на третьем светлый заподозрил что-то не ладное и с подозрением протянул:

— Хейса?

— Мне бы по нужде, — выдала я, а после развернулась и побежала к выходу из храма.

За спиной послышались торопливые шаги и угрожающий крик:

— Хейса!

Выбежали мы из храма почти одновременно, потому что закрытая дверь украла у меня те пару секунд, за которые принц меня догнал.

За столами повисла удивленная тишина, которую разбил чей-то женский смешок:

— Эт быстро как-то они!

И еще один:

— Эх, а с виду парень молодой и сильный!

И еще один:

— А я дура завидовала, да видно нечему там завидовать!

И еще один:

— Молодку жалко, не подфартило с мужем!

И еще один:

— Своего ей, что ль одолжить? А то жалко невестушку, так старухой неудовлетворенной и помрет!

И еще один:

— Ага, парень лишь с виду удалец, а на деле видать только знает, как начать и тут же кончать!

После этой фразы воздух сотрясся веселым, издевательским, бабских хохотом. Мужики же смотрели на принца, кто с сочувствием, кто с жалостью, а кто и с недовольством. Еще я видела Котену, который с убитым видом прикрыл глаза рукой, чтоб не видеть этот позор, и хохочущую наравне с остальными Азирию, и седевшее рядом с ней привидение, хлопающего в ладоши, и сокрушенно качающего головой Евтея, и его жену, сочувственно всплеснувшую руками, и тетеньку, демонстрирующую Эйросу грозный, ничего хорошего не обещающий кулак, и... Я моргнула и место, где мне показалось, я видела Илиса, опустело.

Он ведь не мог быть там? Ведь не мог?!

Из шока меня вывело негромкое, но грозное покашливание принца. Смех мгновенно стих, а с ним и другие посторонние звуки, мешающие Его Высочеству Эйросу Найму молвить слово. И сказал он следующее:

— Я еще не начинал! Просто моей дорогой женушке по нужде приспичило.

В ошарашенном молчании прозвучало не менее ошарашенное:

— Так в храме отхожее место есть.

— Благодарю, — с наигранным радушием ответил Эйрос, криво улыбнувшись, а потом схватил меня за руку и потянул назад в храм.

Смех, грянувший после того, как закрылась дверь, был на столько громкий, что мне показалось, храм сейчас развалится на части.

Выдернув свою руку, я спокойно вернулась в круглую комнату.

— Что уже не нужно? — попытался поддеть меня Эйрос.

Переведя на него безразличный взгляд, я, стащив простынь со стола, забралась на него, прилегла, после чего спокойно сказала:

— Разбудишь на закате.

Недолго думая, светлый устроился рядом (благо, стол был широк), дотронулся до моего плеча и взволновано спросил:

— Хейса, что случилось?

— Ничего, — ответила я, дернув плечом.

А я ведь даже не написала Илису, что выхожу замуж. И, вообще, за целый месяц ему и весточки не послала. Он, наверное, волнуется. Да и я скучаю, что уже мерещится мне начал. И самое противное то, что я вспомнила о нем только из-за того странного эльфа.

— Хейса, почему ты мне до сих пор не доверяешь? — Рука вернулась на прежнее место. — Мы с тобой столько прошли вместе, даже женились...

— Эйрос, — оборвала я его уставшим голосом, — брак у нас липовый и заключен он был только из-за выгоды. Доверять я тебе не обязана и, кажется, я уже не раз упоминала об этом. Поэтому, пожалуйста, дай мне поспать, потому что ночью я так и не выспалась.

Он ничего не ответил и даже руку убрал, а потом я услышала тихий голос:

— Ты мне нужна, не только как подставная невеста. Но и как женщина, потому что я влюбился в тебя.

Я ничего не сказала, лишь медленно и размерено задышала. Он, конечно же, не поверил, что я могла так быстро заснуть, но тоже ничего не сказал.

В молчании мы дождались заката, поскольку заснуть так и не смогли.

Глава семнадцатая

Прощальное письмо матери

На закате я и мой поддельный муж, под поздравительные выкрики и громкие хлопки, покинули храм Великой Матери Прародительницы. Нас тут же взяли в оборот гости, требуя обязательно выпить с новоиспеченной парой за их счастья и любовь. Мы пили с неохотой, вымучено улыбаясь, и держась друг от друга на приличном расстоянии. Изображать из себя счастливых новобрачных не было настроения даже у принца, не говоря уж обо мне. Но гости наше состояние отнесли к смущению и усталости, поэтому задерживать нас долго не стали.

Не успела я дойти до своей комнаты, как меня в оборот взяли уже тетеньки, которые перед походом в храм просвещали меня в дела послесвадебные и сейчас требовали от меня отчет о том, как эти дела прошли. Не устала бы я так сильно и не было б у меня такое паршивое настроение, то я мстительно нашла, чтобы рассказать. Но настроения не было даже на эту мелкую месть, поэтому пообещав тетенька рассказать все потом, я быстренько ретировалась в свою комнату. В комнате никого не было. Азирия осталась с гостями напиваться дармовой выпивкой.

Решив быстренько переодеться и присоединиться к ней, я уже сняла платье, как в дверь тихо, но уверенно постучали. Пришлось быстро натягивать платье назад, чуть его не порвав, а потом со злостью открывать дверь, за которой оказался Евтей.

— Неужели, Вы тоже пришли расспросить о том, как все прошло? — с раздражением поинтересовалась я, удивленно приподняв бровь.

— Что прошло? — с непониманием спросил Евтей, но потом понял, смутился и, отведя взгляд, пробормотал: — Да я, вообще-то, не за этим.

— Тогда проходите, — милостиво разрешила я, приглашающе махнув рукой.

— Да я ненадолго, — ответил он, но в комнату вошел. — Тут вот какое дело, — начал Евтей, так и не решаясь поднять на меня взгляд. — Последнее правило свадебной традиции священко заключалась в том, что жена сутки должна провести в храме Матери Прародительницы. Делается так для того, чтоб блуждающие духи, которые все же не испугались людей, не смогли причинить девушке вред, так как запах "грешной крови" должен исчезнуть только спустя цикл солнечно-лунного круга. При этом девушка не должна ничего есть, только пить воду, которую перед свадьбой осветили солнечными и лунными лучами в храме. Еще нельзя спать, чтоб духи не нашли ее в царстве снов.

— Получается единственное, что остается — это чинно сидеть, ожидая пока наступит рассвет? — уточнила я уставшим голосом.

Вот почему нельзя было пожениться по законам светлых, или на худой конец темных? Но нет же, ему приспичило именно по традиции священко! Или он думал, что если меня быстренько не окольцевать, то я сбегу, наплевав на сделку? Эх, а какая прельстительная оказалась идея. Жаль, что теперь я смогу ее осуществить только через два года.

— Ты можешь взять с собой книгу, — слишком будничным тоном предложил Евтей, словно сам не раз использовал такой способ при отсидке в храме. — У меня прекрасная библиотека, — добавил он, тем самым потвердев мою мысль.

— Спасибо, но у меня есть одна книга, которую я хочу перечитать, — вежливо ответила я.

— Замечательно, — продолжал будничным тоном хозяин, слегка размахивая руками, как обычно делают, когда нервничают, или чувствуют себя неуместно. — Тогда ложись ты пораньше спать, а за час до рассвета тебя накормят и отведут в храм.

В ответ я лишь кивнула головой. Евтей хотел, было, мне подбодряющее улыбнуться, но улыбка вышла слишком натянутой. Попрощавшись, он поспешно умчался, на ходу пожелав мне приятных снов.

Интересно, а принц знал о заключительной части нашей свадьбы? Интуиция мне подсказывает, что знал и попросил Евтея мне заранее не говорить. Не зря же хозяин "Ровной Хаты" так странно себя вел, словно боялся, что я откажусь, соберу вещи и уеду. Два дня назад я бы так и поступила, а сейчас для побега нет предлога. Притом я сама согласилась на эту свадьбу, так что остается злиться только на себя.

Переодевшись в свою любимую ночную рубашку, я достала свисток для шершина, чистые листы с чернилами и принялась писать письмо Илису.

Первая проба объяснений и рассказов заняла у меня два листа и получилась, признаться, полнейшая бессмыслица. Вторая проба заняла лист, третья десять строк, где я написала, что случилось в Лэстэрине, что меня пытались два раза убить, и что я заключила фиктивный фрак с Эйросом. Об остальном я решила поговорить с ним при встрече. По моим подсчетам она должна будет произойти через пару месяцев, когда я вернусь в свое графство.

Не представляю, как я буду жить в замке Крыльев Кая. Хоть светлые и темные соблюдают дружеские отношения, но за глаза мы все равно друг для друга слов не жалеем. А тут еще дроу станет их королевой. Хотя ради того, чтобы увидеть выражения лиц братьев и подданных Эйроса, когда он будет представлять меня, я бы непременно съездила в Светлые земли.

Свистнув в свисток, я легла спать, представляя какое будет выражение лица у Илиса, когда он будет зачитывать мое письмо.

* * *

Разбудила меня незадолго до рассвета Аза. Она была уставшая и еще слегка поддатая, и перегаром от нее разило с трех шагов.

— Ты еще, что ли не ложилась? — сонно спросила я, переодеваясь в свадебное платье.

— Я, как твоя покровительница, должна проследить за заключительной частью свадьбы, — хмуро ответила она и смачно зевнула, прикрыв рот ладошкой. — Правда, узнала я об этом минут десять назад, когда спать идти собралась. Вот только тетенька меня и слушать не стала. Всучила в руки поднос с едой и кувшин, приказав еду скормить, а кувшин отдать. И строго-настрого велела привести тебя в храм, когда первый луч солнца коснется земли. Так что давай, жуй быстрей, а то я валюсь с ног.

Когда я через силу доела завтрак, который своей жирностью и сытностью напоминал завтрак, обед и ужин, собранный на одной тарелке, она всучила мне в руки кувшин с водой и собиралась уже отвести меня в храм, как я хмуро попросила:

— Дай книгу.

— Какую книгу? — с недоумением протянула она, так заразительно зевая, что я еле сдержалась, чтоб не вторить ей.

— Которую тебе Дэрек дал, — с неохотой пояснила я, сильнее прижимая кувшин правой рукой к груди и придерживая его горлышко левой.

— Так я ее выкинула, как ты и сказала, — пожала она плечами, разведя руки в разные стороны.

— Аза, с каких пор ты поступаешь так, как тебе говорят? — усмехнулась я.

Она мне коварно улыбнулась, но книгу достала и с немым укором: "А ты выкинуть хотела!" протянула мне. Вот только я взять не смогла, потому что кувшин был большой, притом с незакрытым горлышком, поэтому нести его приходилось аккуратно. Подруга все поняла, так как кувшин несла с поддержкой из двух кос, и книга осталась в ее руках.

— Возьми еще со стола письмо, — вспомнила я на пороге и, не дожидаясь вопроса, пояснила: — Хочу Илису о свадьбе рассказать.

— Я думала, ты ему давно написала, — ответила Азирия, всовывая письмо в середину книги.

— Не до этого было, — со вздохом призналась я, чувствуя себя при этом последней светлой сволочью.

Подруга похлопала меня по плечу, и я ответила ей грустной улыбкой. До храма Великой Матери Прародительницы мы дошли в молчании.

Столы возле храма опустели, гости разбрелись по домам и постоялым дворам, чтоб к вечеру выспаться и прийти на продолжения праздника. А там говорят, через два дня еще кто-то жениться собирался, так что праздник обещает затянуться надолго. Хотя у священко лето — это один длинный-предлинный праздник.

Оставленный гостями бардак убирали работники "Ровной Хаты", которые со мной приветливо здоровались, поздравляя с новой ролью жены. Я с радостью принимала все поздравления, поймав себя на мысли, что не так уж и плохо жениться по традиции священко. Она не хуже и не лучше нашей. Так что правильно говорят: "О традициях не спорят!".

Азирия довела меня до храма, а потом и до круглой комнаты и, положив книгу на стол, попрощалась.

Когда прозвучал звук закрывающейся двери, я горестно вздохнула, обвела комнату печальным взглядом и, поставив кувшин на боковой стол у стены, залезла на стол в центре комнаты, который был услужливо накрыт пледом и двумя широкими подушками с вышитыми ветками можжевельника, чьи голубые ягоды блестели, словно озорные голубые глазки. Поудобнее умастившись на них, я открыла книгу и, отложив в сторону скользнувшее со страниц письмо, принялась читать когда-то самую романтическую и желанную для меня историю. Книга была большой, а история длинной и запутанной, поэтому ее вполне хватит до следующего рассвета.

Шершин появился, когда луч солнца зацеплял лишь край "окна" на потолке и мне пришлось зажечь свечи, найденные в шкафу. Он устало плюхнулся на подушку и несильно укусил мою протянутую руку. Видно сильно злился за то, что гоняю его за этот месяц больше, чем обычно.

— А я совсем забыла тебе еды взять, — вспомнила я, за что получила еще один укус. — Найдешь Азирию, она тебя и накормит. Договорились?

Кусаться он не стал, принимая такой вариант событий. Я уже хотела засунуть письмо в сумку на груди шершина, как она оказалась занятой. С удивлением я достала из конверта без подписи письмо, которое было сложено в несколько раз и, когда расправила, ошарашено пробормотала:

— Какого светлого?!

Письмо было написано аккуратным, ровным, хотя скорее строгим почерком и гласило оно следующее:

" Если ты читаешь это письмо, значит, мне удалось её провести, и я смогу поведать тебе правду. Чтоб рассказать историю целиком не хватит и дня, не то, что письма, поэтому мне придется многое сократить.

Всё началось с того времени, когда я и твой отец только поженились. Тогда меня посетила Хозяйка Порока, которая поведала мне, что у меня через год родится двойня, и девочка в скором времени умрет. Я не поверила ей, даже когда у меня и, вправду, родился мальчик и девочка. И не верила до тех пор, пока у тебя не пробудился дар некроманта и тебя не попытались убить. Тогда я и поняла, что убийц интересовало именно твое отношение к семье Лайн, а не королевской — дроу. Мне пришлось повторно встретиться с Хозяйкой Порока и потребовать от неё ответов. Но она мне толком ничего не рассказала, а лишь намекнула, что если я хочу видеть свою дочку и дальше в добром здравии, то её должны воспитать как темную, а не дроу.

В детстве ты, скорей всего, думала, что тебя никто не любит и все игнорируют. Но на самом деле, я не разрешала никому к тебе подходить из-за страха, что очередная служанка может оказаться убийцей. Из-за этой опеки многие из нашей семьи стали тебя ненавидеть ещё с детства. Особенно Генрия, с которой мы постоянно ругались и ссорились. Я подозревала всех и каждого, боясь подпустить к тебе даже отца и брата. А мне... мне было стыдно смотреть тебе в глаза и видеть там боль одиночества.

Первым не выдержал твой отец и, когда тебе исполнилось четыре года, он решил тебя забрать... но все закончилось тем, что я объявила его предателем и изгнала из Лунного леса. Я понимала, что он прав, но пересилить себя не могла. И с каждым днем понимание того, что я держу тебя в Лэстэрине, словно в клетке, было для меня невыносимо.

Мне нелегко далось то решение, но я всё же отправила тебя к графу, освободив от своей опеки и позволив стать темной. Я много раз хотела тебя забрать, особенно когда на тебя совершили первое покушение, но граф мне не позволил, заявив, что эти дела касаются только семьи Лайна. Мы сильно поругались, из-за чего наши и так не слишком теплые отношения оборвались на корню. Но о твоей жизни меня информировала Ринма, которая исправно мне служила, пока её не убили... Я знаю, она делала всё, чтоб уберечь тебя, и её жертву я буду помнить до конца своих дней, которых осталось мизерно мало. Скорей всего, когда ты получишь письмо, я буду уже мертва. Но это не так уж важно. А важна вторая семья твоего отца.

Помнишь, я тебя рассказывала, что твой отец потом повторно женился и у него даже родился сын? И оказалось, что его вторая жена дракон, с которой он расстался после рождения... точнее, перерождения сына? Так вот имя, которое он дал сыну, было Котеназаран. Ты умная девушка, поэтому должна понимать, о ком именно я пишу. Поэтому я хочу тебя предупредить: остерегайся его. Зачем драконы полезли в политику Светлых земель мне не важно, но твоя роль в этом деле меня беспокоит. Я уверена, он знает кто ты. Так что делай выводы, потому что от ножа в спину не спасет ни одна преданная клятва.

Береги себя и прощай. И запомни: ты и Вальмир для меня самые дорогие дроу на свете.

Я всегда люблю тебя и Вальмира.

Мама"

В непонимании я перечитала письмо еще раз, и потом еще, и еще. Я перечитала его столько раз, что, казалось, могла переписать, не подглядывая в оригинал.

Не отдавая отчета своим действиям, я медленно слезла со стола, не выпуская письмо из рук, потом медленно прошлась по коридору и вышла из храма.

Гости вновь сидели за столами, весело распевая песни и вливая в себя выпивку. С моим появлением они прекратили делать и первое, и второе, но взамен раздраженно и зло разорались, что, дескать, какого черта я вышла, когда до утра должна сидеть тихой мышкой в храме.

Один из мужиков, подойдя, попытался взять меня за руку, чтоб отвести обратно в храм. Я резко схватила его за ладошку, а потом сделала быстрый шаг к нему, ведя его руку за плечо. Мужик охнул, рефлекторно упал на колени и выругался, так как больше ничего сделать не мог. Я держала его руку в непростом захвате, выход из которого он вряд ли знал.

Гости ахнули и с ужасом уставились на меня, а некоторые мужики подошли в попытке успокоить.

Я обвела толпу внимательным взглядом, выискивая моих светлых. Но не их, не Евтея, или других знакомых лиц я так и не увидела.

— Эй, девка, не дури, — сказал один из подошедших.

— Какая я тебе девка! — гаркнула я, от злости сильнее потянув за руку застонавшего мужика.

— Не дури, девушка, — исправил он с кривой ухмылкой.

Многие из так называемых "гостей" пришлю сюда ради дармовой еды и выпивки, и кто там на ком женится им было до одного места. Даже если в брак вступают принц Светлых земель и принцесса Лунного Леса.

До этого момента мне было все равно, кто и как меня называет, но вот сейчас я не стерпела.

Мне не составило особого труда, отпустив мужика, сделать обманчиво плавный шаг к "языкатому", а потом резко выкинуть руку и, сжав его рот, выплюнуть:

— Еще раз твой грязный рот произнесет слово "девка" и ты подавишься собственным языком! — Убрав руку, я брезгливо обтерла ее об его штаны, а потом обвела замерившую толпу хмурым взглядом. — Это касается каждого тут присутствующего, — тихо добавила я, но в повисшей тишине мои слова прозвучал как гром среди ясного дня. — Знай, свое место, дэргэн! — напоследок прибавила я, сплюнув "языкатому" под ноги.

Я никогда не пыталась хвастаться своим происхождением, или проявлять его в поведении. Самое ужасное, что мои подданные в графстве могли от меня получить — это хмурый взгляд и повышенный голос. Да, они порой садятся мне на голову и ведут себя словно дети. Но главное они верят, доверяют и уважают меня. Потому что уважение можно взывать не только страхом, а уж доверия им и подавно не добьешься. Но сейчас я повела себя так, как и должна вести Эш'шэр. Думаю, даже Генрия не нашла бы к чему придраться, если бы видела меня в эту минуту. А тот мужик трижды подумает, прежде, чем незнакомую девушку девкой называть.

Почему возле храма не было никого из моих знакомых, обнаружилось, когда я подошла к постоялому двору "Ровная Хата". Не нужно было быть гадалкой, чтоб по шуму, гаму, и пьяним крикам: "За мужика-удальца, что деву сумел завлечь, да под венец увлечь!" не определить, что они гуляют там.

Меня заметили не сразу, а именно в тот момент, когда один темный поднялся и прокричал:

— А почему бы не увлечь, если у девы есть, что потискать и...

Что еще у меня есть он договорить не смог, так как его взгляд скользнул по гостям и тут же вернулся ко мне. Глаза темного расширились, а губы затряслись.

— Светлый! — простонал он и тут же ловко нырнул под стол.

Тут же кто-то зашумел, кто-то засмеялся, не понимая поступок темного, а кто-то удивленно обернулся, выискивая причину бегства. В конечном счете меня увидели и удивленно замолчали, а по их вытянутым лицам, казалось, что они хотят повторить трюк темного и спрятаться под стол.

— Хейса, что случилось? — спросил подбежавший ко мне Евтей, в испуге сжимая мои плечи.

Посмотрев на хозяина исподлобья злым, предупреждающим взглядом, я хмуро предупредила:

— Убрал руки, или я их поломаю.

Евтей руки тот час же убрал, а потом и вовсе поднял, показывая, что он не желает причинять мне вред.

Я тоже не желала ему вредить, просто в эту минуту меня лучше не трогать, или я могу сорваться. Потому что самая главная вещь для хранителя — это умение управлять своими эмоциями. Если ты не способен управлять ими, значит, не способен управлять и данной тебе силой. Я срывалась лишь однажды, когда умер дедушка, и тогда нам прошлось восстанавливать левое крыло в замке и восточную башню. И то повезло, что Илису удалось привести меня в чувство.

Принц, маг и Азирия тоже подбежали ко мне и взволнованно заглянули в глаза.

— Тварь! — со злостью выплюнула я, с размаху дав магу пощечину. — И ты тоже!

К сожалению, принц мою руку поймал, а потом притянул меня за нее к себе и сквозь зубы прошипел:

— Ты что творишь?!

— Я что творю? — со злостью переспросила я. — Это вы, твари, что творите?!

Я отпрянула от принца, перевала взгляд с ошарашенного мага на рассерженного "мужа" и вдруг все поняла.

— Вы изначально знали кто я, — потрясенно пробормотала я. — Ведь так? — Они не ответили, а все стояли с непониманием смотря на меня (как и остальные собравшиеся здесь), но меня уже понесло. — Какой отличный план! Найти графиню Ванден'лайн, которая еще является принцессой дроу, стребовать с нее сделку, а потом женить на себе, посадив свой зад на трон, и убить, освободив Акона. Молодцы! Прямо двух зайцев одним махом убить хотели!

— Акона?! — в ужасе закричал кто-то.

— Я права, дракон? — с ухмылкой спросила я у мага. — Или мне лучше называть тебя братиком?

— Брат?! — Казалось, крик Эйроса и Азирии сотряс весь постоялый двор.

— Хейса, объясни что происходит? — потребовала подруга, подойдя и дернув меня за руку, чтоб привлечь внимание. — С чего ты взяла, что он дракон и твой брат?

— Читай, — только и ответила я, протягивая ей письмо матери.

Подруга резко дернула пергамент и принялась в него вчитываться.

— Хейса, послушай меня, все не так... — начал было Эйрос, но я его перебила:

— Заткнись! — И сорвав с руки браслет, кинула в него, а потом и кольцо. Ожерелье с шеи не снялось, но хоть не светилось, что радует. — Я не хочу слушать твои жалкие оправдания. И сегодня я, не мешкая, возвращаюсь в Лунный Лес, — отрезала я, а потом презрительно добавила: — Теперь понятно, почему ты признался, и все доверие у меня выманивал! Ведь втыкать нож в спину это у вас же семейная традиция, Ваше Величество!

В этот момент Азирия дочитала письмо и со словами: "Тварь!" врезала магу по второй щеке. Котена молчаливо стерпел, понимая, что стоит ему дернуться и все та свора темных, что поднялась из-за столов за его спиной, тот час же может кинуться не него. Светлые, конечно же, вступятся за мага, но нас было больше.

Я отвернулась от этой светловолосой твари и уже хотела уйти собирать свои вещи, как принц дернул меня за руку и развернул к себе лицом.

— Я не знаю, что ты там себе напридумывала, но это все неправда! — закричал он, схватив меня за плечи, чтоб я не вырвалась. — Я узнал, что ты принцесса, только когда ты мне принесла клятву, а о том, что Котена твой брат, только что! И я, вправду, тебя люблю. Смотри!

Если честно, я думала, что сейчас Эйрос меня поцелует. И уж, точно, не предполагала, что он отпустит мои плечи и подойдет к Котене, а потом схватит уж его за плечи и его же поцелует.

Все звуки, казалось, разом повесились, чтоб дать мертвой тишине выразить их ошеломление. А все те, кто сейчас находился во дворе "Ровной Хаты", стояли с вытаращенными глазами и отвисшими челюстями, взирая, как Эйрос долго и смачно целует Котену, который, побледнев, застыл словно скульптура... очень ошарашенная скульптура.

В этой мертвой и очень пораженной тишине воскрес не менее пораженный голос:

— Вот, Сойка, я ж говорила, что он из "этих", а ты мне не верила!

Эйрос оторвался от губ мага и, повернув голову в сторону голоса, зло и раздраженно закричал:

— Да не из "этих" я! — Затем повернул голову назад и с тревогой спросил: — Котена, что с тобой? Эй, Котена?!

Маг, улыбаясь словно блаженный, обмяк в руках принца. Видно такого не смогла стерпеть даже хваленая драконья выдержка.

— Вот это дела! — пораженно выдохнул Евтей, наблюдая, как Эйрос пытается закинуть мага себе на плечо.

Котена был больше принца раза в полтора, поэтому получалось у него это с трудом. Когда его старания все же увенчались успехом, блондинчик повернулся ко мне и с раздражением спросил:

— Теперь ты мне веришь?!

— Верю, — ответила я, все еще находясь в шоке от увиденного.

Как тут не поверить, когда один мужчина ради тебя целует другого мужчину на глазах у такой толпы мужчин! Нет, женщины тут тоже были, но мужчин все же больше. И эти мужчины знать не знают, что я сказала Эйросу о том, что мой идеал тот, кто сможет поцеловать дракона, как мой дедушка! Я даже представить не могу, что они, вообще, подумали, когда мой предполагаемый муж, признавшись мне в любви, полез лобзаться к другому мужику. Да его даже темные не поймут!

Нет, смелость у принца определенно есть. Вот только она какая-то извращенная, и определенно рассчитана на самоубийц! Вначале он вломился в замок к некроманту, за якобы украденной принцессой, потом без опаски к Акону в "гости" заперся, потом на зельдов с мечом полез, потом целовал меня на глазах моей мамы, тем самым распустив о нас сплетни, потом вообще соблазнил и женил на себе... и теперь это!

— Нет, я и раньше верила, что ты дурак, — продолжила я, — но сейчас окончательно в это поверила.

Эйрос плюнул на сползающего с его плеча мага и уронил его в руки Азирии, которая такого определенно не ожидала и, не удержав равновесие, чуть не полетела спиной назад, но ее вовремя поймал Евтей.

Подойдя ко мне, принц провел ладонью по моей щеке и с веселым смешком промолвил:

— Я, наверное, действительно дурак. — Он наклонился, слегка поцеловал меня в губы, а потом зашептал на ухо: — Я думал, что после Адель мое сердце для любви будет закрыто, но ты... ты совсем другое дело. Я не могу объяснить это чувство словами, и если ты спросишь, почему я полюбил тебя, то я вряд ли найду прямой и вразумительный ответ. Да о чем вообще говорить? Я Котену поцеловал! — Он слегка отстранился и, смотря мне прямо в глаза, продолжил: — Но это все пустяки. Главное, что с тобой я хочу путешествовать, веселиться и попадать в разные абсурдные ситуации. Я хочу просто жить и наслаждаться жизнью, а без тебя это невозможно. Раньше я считал, что главное в жизни это трон, и я не чурался, использовать любые методы в попытке его заполучить. Сейчас же я с содроганием думаю о том, что нужно вернуться в то скопище лицемерия и интриг. И что мне придется, привести тебя туда. Поэтому я хочу отказаться от трона и жить с тобой. И если ты согласишься, то я обещаю, что сделаю тебя самой счастливой женой на этом свете.

Если честно, я вообще не представляла, что ему ответить. Его слова меня ошарашили похуже поцелуя с магом.

Принц мне нравился, но не до такой степени, чтоб соглашаться на подобное. Да и как он себе это представляет? Что он без проблем отрекается от трона и перебирается, проживать ко мне, где мы живем радостной и счастливой семьей? И что будет, если через год-другой его чувства изменятся? Эйрос все-таки еще мальчишка, у которого чувства могут меняться в любую минуту. И винить он во всем станет, конечно же, меня!

Я уже хотела ему ответить, но он приложил указательный палец к моим губам и сказал:

— Перед тем как дать мне ответ, я хочу, чтоб ты узнала обо мне все.

* * *

В комнате Эйроса находился непосредственно Эйрос, я и пришедший в себя Котена. Азирию и Евтея принц не впустил, потому что клятвы друг другу приносили лишь мы.

Я расположилась на подоконнике, принц на кровати. Маг хотел было присесть к нему, но передумал и поспешно умчался к креслу.

— Когда мне было шесть лет, — начал принц под хмурый взгляд мага, который видно такое дело не одобрял, — моего отца хотел убить вампир, и так получилось, что я его спас. Я не помню, что именно мне понадобилось ночью в комнате родителей, но когда я туда забежал и увидел тень, склонившуюся над отцом, то закричал, разбудив родителей и стражу. Рассекреченный вампир схватил меня и потребовал за мою жизнь свободу. И ему почти удалось скрыться, если бы он не решил "выпить меня досуха"... и выпил бы, если бы мне на помощь не пришел Котена. И хоть он убил вампира, но половину души тот успел у меня забрать. Понимаешь, что тогда со мной было?

"Выпить досуха" — это значит забрать себе душу, а с ней и огромную силу. Те, у кого забрали душу, не умирают, но и не живут, а только существуют. Существуют как те растения, которые без еды, воды и должной заботы умирают. Тибер называл это состояние — комой, и даже создал специальные лечебницы, где ухаживают за существами, у которых выпили душу. Что же испытывает существо, у которого выпили половину души, я не знала, и тем более не могла себе представить.

— Я не стану рассказывать, что со мной было, но участь, постигнувшую меня, не пожелал бы и врагу. Тогда Котена вновь пришел мне на помощь, — принц замолчал, переглянулся с магом и с тяжелым вздохом продолжил: — Он поделился со мной своей душой... Это было рискованно даже для дракона, но он пошел на этот риск. Ты, наверное, не раз замечала, что я веду себя странно. Это происходит из-за того, что мы тянем его душу как канат. И когда перевес на его стороне, то я веду себя слегка пришибленно, а когда на моей, то становлюсь взрослее.

— Поэтому тебе стало плохо в Венеции? — спросила я.

— Да, — кивнул принц головой. — Когда Котена находится от меня слишком далеко, то и его душа тянется за ним и я... я... — Эйрос замолк, сложил руки в замок и, опустив голову, тихо сказал: — Теперь ты понимаешь, почему эта тайна должна оставаться тайной?

Я понимала. И мне даже представить было страшно, что будет с Эйросом, если кто-то узнает об этой тайне и убьет Котену.

— Не думала, что драконы способны на такое, — сказала я, переводя взгляд с принца на мага.

— Я тоже не знал, — признался маг, криво улыбнувшись, — пока не попробовал.

— А с чего, вообще, такая доброта со стороны драконов? — с издевкой спросила я.

— Так уж получилось, что одно из озер душ располагается в Светлых землях, — пояснил с неохотой маг. — Давным-давно один из королей нашел его и решил использовать в своих целях. Вытащив оттуда драконов с помощью детских тел, он предложил нам заключить сделку. Или он обеспечивает нас телами, и мы служим семье Дерей верой и правдой, или он нас тут же убивает, а озеро засыпает. Как ты понимаешь, сделку мы тотчас же приняли. И вот уже на протяжении десяти поколений служим королевской семье. Я же был приставлен к Эйросу с его рождения, и когда вампир выпил половину его души, то у меня был лишь один выход — поделиться с ним своей душой.

Я так понимаю, что если бы не поделился и принц умер, то маг сам бы долго не прожил. Скорее всего, если дракон не справляется со своей задачей, то его попросту убивают. Не зря же Котена так печется о принце.

— Поэтому я не ощущаю тебя как дракона? — поинтересовалась я с недовольством.

Я и предположить-то не могла, что маг окажется драконом. А ведь я "лазила" в его ауру, когда закрывала магию. Хотя теперь стало понятно, о ком говорила Хозяйка борделя "На Обочине". Да и mectarra с его предупреждением: "Остерегайся двойки". Ведь светлых, так неожиданно вломившихся в мою жизнь, именно двое.

— Меня нельзя называть подлинным драконом, потому что я еще не перевоплотился.

Ах да, в двадцать четыре года драконы "перевоплощаются", принимая свою настоящую форму, а до этого момента силой своей пользоваться они не могут, а только той, что дана была телу от рождения. Именно поэтому Котена может пользоваться магией.

— Ты знал, кто я? — задала я следующий вопрос.

— Да знал, — грубо ответил маг. — Я знал, что ты сестра Котеназарана, и знал, что ты принцесса. И привел я Эроса к тебе за тем, чтобы в случае чего вы заключили фиктивный брак — это да. Но я никогда не хотел воскрешать Акона. Я, наоборот, рад, что он гниет в том замке, без возможности спастись. Так же слова Эйроса правдивы. Он не знал о моих планах ,и его чувства к тебе искрение... я знаю это.

— Ой, спасибо, что просветил, — с наигранной благодарностью ответила я, медленно с издевкой добавив: — Братик.

Маг опустил взгляд и с еле сдерживающейся злостью ответил:

— Не вини меня в смерти своего брата! — Он вскочил, подошел ко мне и заговорил голосом полной боли и страдания: — Или ты думаешь, что я рад такой судьбе? Ты не знаешь, на что подобна такая жизнь. Да и не жизнь — это лишь существование. Думаешь мне нравится занимать тело трупа и жить его жизнью? Нет, не нравится и я себя ненавижу и презираю за это. Но еще больше я ненавижу и призираю то болото, в котором мы находимся. — Маг схватил меня за плечи и сжал, я поморщилась. — Только тьма и тишина окружает тебя, — продолжал говорить он, а его глаза словно смотрели в пустоту. — А ты ничего не можешь делать. Ты просто находишься в этой пустоте. Сам на сам со своими мыслями. И так проходит неизвестно сколько времени, пока ты не чувствуешь, что пустота возле тебя чем-то заполняется. И ты стремишься попасть туда, во что бы то не стало, понимая, что если не успеешь, то тебя опередят, и ты вновь останешься сам на сам с тишиной и тьмой. — Его лицо и глаза с расширенными от ужаса зрачками, вдруг оказалось очень близко у моего лица, а тембр тихого голоса, казалось, окутывал меня паутиной страха. — Первое, что тебе хочется сделать, когда ты заполучаешь тело младенца — это убить себя. И только одно тебя останавливает — это страх от понимания того, куда ты попадешь тогда. А ведь не все были на стороне Акона и многие выступали против него, но нас не пожалели. Никого не пожалели из-за чужих ошибок! — Дракон выпустил мои плечи и отошел. — Так что не смей, презирать нас, ничего не зная.

— Не сметь презирать? — с вызовом спросила я. — Тогда не будешь ты так любезен, ответить мне на один вопрос. Твоя жена знает, что собой представляет ее дочь?

Дракон окинул меня ненавистным взглядом и вышел из комнаты, громко хлопнув дверью.

Значит, не знает. Если б знала, то поступила бы, так же как мой отец. Да и кто бы остался, узнав, что твоего ребенка убили лишь за тем, чтоб впихнуть внутрь душу дракона? В том, что она уже не человек сомнений у меня не было.

— Не нужно так с Котеной, — попросил принц, который в наш разговор не вмешивался.

Было видно, что он чувствует себя очень неудобно, разрываясь между нами.

— Не смей назвать его этим именем! — гаркнула я от злости и раздражения. — Котеназараном мой отец назвал своего сына, а не это!

— Неужели у тебя нет и капли сочувствуя? — с раздражением спросил принц, вскакивая на ноги.

— Для таких тварей как он — нет! — отрезала я и сложила руки на груди. — Я еще могу понять драконов, которые вселяются в тела умерших своей смертью, но таких как он — нет!

— Но ведь не они убивают их, — стоял на своем принц.

— Если бы не они, то и убийств из-за них не было! — зло ответила я. — И как ты можешь принимать такое?!

— Я делю с ним душу и понимаю, через что ему пришлось пройти! — закричал Эйрос, сжимая кулаки. — Ты не должна, всех подгребать под одну черту, ведь не все хотели для себя такой участи. И они ничем не отличаются от нас! Вот взять Котену. До того, как ты не узнала, что он дракон, ведь ты к нему хорошо относилась.

— Вот тут ты не прав, — ответила я с хмурым смешком. — Я его и раньше недолюбливала, а теперь призираю и ненавижу.

— Ты ведь не такая, — с грустью ответил Эйрос. — Ты ведь добрая.

— Ты ошибаешься! — ядовито процедила я. — Я именно такая и мне наплевать, что ты там обо мне навыдумывал, светлый!

Принц внимательно посмотрел мне в глаза, словно пытаясь прочесть мои мысли, а потом опустил взгляд на свои ноги и пробормотал:

— Я думал, ты поймешь.

Я, конечно, понимаю, что любовь способна закрывать глаза, но не настолько же!

— Пойму? — с издевкой переспросила я. — Ты думал, что некромант, который всю свою жизнь ненавидел и убивал драконов поймет?

Я не поняла даже Элиана, хотя знала его намного больше мага.

— Какой ты все-таки еще наивный мальчик, — со вздохом пробормотала я.

— Уж лучше я буду наивным, — ответил Эйрос с горечью, — чем бесчувственным.

— Я не бесчувственная, — проговорила я с не меньшей горечью. — Просто трудно научиться, испытать жалось к тем, кто почти каждый год приходил к тебе домой, для того чтоб убить тебя или кого-то из членов твоей семьи. Хотя ты ли мне должен говорить о жалости, Ваше Высочество? Ты ведь та еще тварь, которая не чуралась использовать любые методы. Разве это не твои слова?

— Про тварь я не говорил, — процедил он сквозь зубы.

— Уж простите, я обобщила, — усмехнулась я, разведя руками. — Но факт остается фактом.

— Меня вынуждали становиться этой тварью, и это было раньше, а сейчас я хотел измениться. — Он схватил мои плечи и встряхнул меня. — И измениться ради тебя. — Его взгляд безмолвно добавил: " — А ты меня подводишь, зараза!".

Я убрала его руки и раздраженно ответила:

— А я просила меняться? Ты мне и так не нравишься, и я не думаю, что если ты изменишься, то мое отношение к тебе поменяется!

— Значит, не нравлюсь? — разгневанно уточнил он, сложив руки на груди. — Если бы я тебе не нравился, то ты б не сняла повязку, когда я целовал твою ногу!

— Целовал?! — с возмущением воскликнула я. — Да ты ее облизал, так что не удивительно, что я сняла повязку от шока!

— И отвечала ты на мои поцелуи из-за того, что я тебе не нравлюсь? — Эйрос опустил руки и сделал шаг ко мне. — Притом очень страстно отвечала! Ты ведь хотела меня в ту минуту!

— Я всего лишь притворялась, — с усмешкой ответила я, тоже делая шаг ему на встречу. — Или ты на самом деле думал, что я возжелаю такого юнца как ты?

— Раз я такой юнец, то что ж ты стонала подо мной? — с ядовитой улыбкой, зло процедил Эйрос и сделал еще один шаг ко мне.

— О той ночи я ничего не помню, — пожала я плечами, — так что с чего это я должна верить твоим словам?

— Хочешь проверить?! — прорычал он, оказавшись возле меня вплотную.

— А давай! — с вызовом ответила я, гордо подняв подбородок.

Мы удивленно переглянулись и одновременно ухмыльнулись.

— М-да, вот тебе и первая супружеская ссора, — фыркнула я, а потом положила руку на плечо принца и заглянула ему в глаза. — Эйрос, ты хороший парень, но...

— Не надо, — перебил меня светлый, убрав мою руку. — Не надо ничего говорить. — Он посмотрел на меня какими-то холодными, отчужденными глазами, развернулся и кинул на ходу: — Я умею держать обещания.

Дверь громко стукнула, а я осталась в комнате одна.

— Но ничего. Это он сейчас злится и проклинает, а как подрастет, так еще спасибо скажет, — сказала я сама себе. — Да и вообще, какие могут быть отношения между человеческим подростком и взрослой женщиной дроу? Я его же на шестьдесят лет старше! Да и как мы бы жили вместе? У человека продолжительность жизни сто тридцать— сто пятьдесят лет. Это значит, что через восемьдесят лет Эйрос стал бы разваливавшимся старичком, а я осталась бы молодой...

Мне вспомнилась наша встреча с Дэреком. Он ведь совсем не изменился, а я выросла. А что бы чувствовал Эйрос, видя, что стареет, а я остаюсь прежней?

— Так хватит!

Я с раздражением пнула валявшуюся на полу подушку и вышла из комнаты.

Глупо думать об этом. Глупо переживать. И, вообще, вся эта ситуация глупая. Ну, какие, к светлому, могут между нами быть отношения, только разве что деловые, но не больше.

Я зашла в свою комнату и обнаружила там Азирию, гладившую шершина.

Увидев меня, подруга вскочила и взволновано спросила:

— Все нормально?

— Все отлично, — бордо ответила я и постаралась вытянуть свои губы в подобие веселой улыбке.

По вытянутому в недоумении лицу Азирии, можно было без проблем догадаться, что улыбка получилась отнюдь не веселая.

— Тебя пчела укусила? — аккуратно уточнила она, а ее брови в удивлении взлетели до корней волос.

Я, перестав кривляться, кисло ответила:

— Нет.

— А казалось, что укусила, — фыркнула она, а потом присела назад на свою кровать.

Шершин тут же полез обнюхивать ее руку в поисках чего-нибудь вкусненького.

— Что ты ответила принцу? — спросила она таким тоном, что сразу стало понятно: ее разрывает от любопытства, но показывать она это даже под страхом пыток не станет.

Я прошлась к своей кровати и тоже на нее присела. Шершин тут же перепрыгнул ко мне и полез обнюхивать пальцы. Не найдя там ничего вкусненького, он слегка прикусил мне большой палец и возмущенно повернулся ко мне задом, давая понять, где он видит меня со своими письмами. Я извиняющееся погладила его по грубой шерсти на спине.

— На что именно? — спросила я тоном, который так и говорил: "Все я прекрасно поняла, вот только кукиш вам, а не ответ!".

— На его признание, — пояснила Азирия с нажимом.

— На какое именно? — уточнила я, продолжая водить ладошкой по выгнутому позвонку шершина.

По правде выдержка у Азирии была не королевская. И я не то, что хотела испытать ее на прочность... Я просто не хотела говорить об этом, но подругу мое желание не интересовало.

— А их, что было несколько?! — воскликнула она возмущено, но потом успокоилась и спросила: — Я имею в виду признание о том, что он тебя любит и хочет отказаться от трона ради тебя.

— Ааа это, — протянула я скучающим голосом.

Шершин в это время перевернулся на спину, давая почесать свое худое пузо. Хоть ели шершины много, но не толстели, потому что вся энергия уходила на магию, с помощью которой они так быстро и летали.

— Да именно это! — процедила подруга сквозь зубы. — Так что хватить мне зубы заговаривать и отвечай, что ты ему ответила!

Я впервые за наш разговор посмотрела на нее и задумчиво спросила:

— На твое мнение, что я должна была ответить?

— Ну, конечно же, отказать, — ответила она, да еще головой уверено кивнула.

— Наверное, ты права, — тихо промолвила я и, подперев подбородок рукой, которую локтем уперла в коленку, задумчиво добавила: — Ведь так правильно.

— Значит, ты отказала? — уточнила подруга и, увидев, что я кивнула головой, облегченно вздохнула. — Мне ваша затея с фиктивным браком и так не нравилась, а когда он заявил о подобном... — она осеклась, нахмурилась и раздраженно спросила: — Ты чего кислая такая?

— Кислая? А ты меня, что ли пробовала? — съязвила я в ответ, кисло улыбнувшись.

— Ты прекрасно поняла, о чем я. — Азирия положила мне руку на плечо и слегка встряхнула. — Эйрос тебе что-то не то сказал? Или, — помедлив, добавила подруга, — тот?

Понятно, что гложет Азирию. За меня волнуется, поэтому и стала расспрашивать о предложении Эйроса, а не о маге.

— Где письмо моей матери? — устало попросила я.

— Вот! — Азирия достала его из-под подушки и протянула мне. — Если ты хочешь поговорить...

— Спасибо, — перебила я подругу и встала, а потом грустно ей улыбнулась и сказала: — Я тебе очень признательна, но сейчас я хочу побыть одна.

— Хорошо.

Когда я выходила из комнаты, то до ушей долетели тихие слова:

— Порой мы совершаем ошибки, о которых потом очень сожалеем. Я надеюсь, сейчас ты не совершишь одну из них.

* * *

Примерно в километре от деревни "Сухоньки" протекала Клеверная река. Солнце уже давно скрылось в своей колыбели, но благодаря полной, мертвенно бледной луне тропинка была хорошо видна. Речка была не широкой (всего лишь по четырем камешкам перепрыгнуть и нужно-то) и не глубокой (в этом убедилась самолично, когда третий камень шатнулся под ногой, и я, нелепо размахивая руками, упала в холодную воду).

Разжечь костер у меня не было возможности, вернуться назад — настроения, поэтому я, облюбовав место возле трех ближайших березок, создала магический зеленый огонь. Тепла от него больше, да и забот меньше.

На мне до сих пор было одето свадебное платье, которое промокло до нитки. Сняв его, я осталась в нижней рубашке, которая хоть и липла к телу, но неудобства, как платье, не доставляла. Платье я развесила между двумя березками, создав под ним еще один костерок, после чего взялась за сумку. Ей повезло значительно больше. Матерчатая ткань намокла только снизу, я ее вывернула и, нацепив на палку, которую потом воткнула в землю, оставила так же сушиться у огня. Больше всего пострадала обувь, так как левый тапок беззастенчиво утащила река, а второй я со злости "подарила" в пару к первому.

В сумке находились чернила, чистые листы, свисток для шершина, бутылка с вином, гроздь винограда, плед и письмо матери. Когда я его высушила, то оказалось, что руны поплыли и разобрать их теперь было проблематично. Чистые же листы мне нужны были для того чтоб написать еще одно письмо Илису (за первым у меня попросту не хватали смелости сходить), но они намокли и разбухли, так что их пришлось выкинуть. Свисток же, что ненароком не потерять, я одела на запястье словно браслет. Он был круглый и вполне мог налезть на тонкую девичью ручку.

Расстелив плед, который был немного мокрым с одной стороны, я уселась возле зеленого огня и стала пить вино прямо из горла, заедая каждый глоток виноградинкой.

Напиться, конечно, можно было и в "Ровной Хате", и в деревне — вон как там гуляют, что аж тут слышно! — но мне хотелось побыть одной. Сам на сам со своим мыслями.

Теперь я понимала все. И почему отец ушел, а мама так холодно к нам относилась. И почему семья дроу меня ненавидит, а дедушка жертвовал очень многим ради меня.

Я взглянула на письмо, провела пальцами по еле разборчивым рунам.

"Я люблю тебя, Хейса".

Хейса... Она всегда называла меня этим именем, и я думала это из-за того, что она не признает меня как дроу, но теперь поняла. Для нее я всегда оставалась маленькой девочкой Хейсой, которою пришлось отдать незнакомому существу, чтоб потом тайно следить. Я не могу понять, какую боль от этого она испытывала, но в том, что она была намного сильнее моей, уверена.

Хотелось уехать отсюда. Вернуться в Лэстэрин, обнять крепко брата, показать ему письмо, а Эйрос... Эйрос сможет и сам со всем справиться. В конце то концов, я не его верная собачонка, которая беспрекословно исполняет все требования! Мы заключили сделку, и я ее выполнила, а за остальное ответственность не несу. У меня тоже есть своя жизнь и если он меня любит, то должен с ней мириться!

Я перевела взгляд на правую руку, где когда-то находилась синяя лента от магической сделки. Сейчас ленты остались лишь на руке принца, так как свою часть сделки я выполнила, когда вышла за него.

От мыслей, что ж у него все же потребовать, меня оторвал звук приближающихся шагов.

Я поспешно натянула на высохшую рубашку еще слегка мокрое платье, успев как раз к тому времени, как в кругу света появилась фигура человека, которого я сейчас в первую очередь не хотела бы видеть.

— Что надо? — хмуро буркнула я.

Маг сделал еще пару шагов и оказался недалеко от костра. Свет от зеленого огня доставал ему только до груди, поэтому выражение его лица я видеть не могла.

— Держи, — сказал он бесцветным голосом и что-то кинул в меня.

Я хотела было это "что-то" поймать, но оно словно увернулось от моей руки и ударило меня в грудь. В туже секунду ужасная боль скрутила меня, словно огромная змея, не дающая даже сделать вздох. Я пыталась вырваться, кричать, но единственное что могла это в немом крике открывать и закрывать рот, как рыба, выкинутая на сушу. Больнее всего было в груди, от чего казалось, мне всунули туда зазубренный нож, который теперь кто-то медленно с наслаждением крутит. По ложбинке между грудей потекло что-то горящее, а легкие уже пекли огнем от недостатка кислорода. А потом все резко закончилось. Кольца невидимой змеи меня отпустили, а боль исчезла, словно ее никогда и не было. С усилием я перевернулась на спину и тут же быстро задышала, стараясь наполнить легкие воздухом. В глазах все плыло, словно я находилась под водой, а в ушах звенело. Затем я почувствовала это. Точнее перестала чувствовать... энергию! Я как хранитель чувствовала ее постоянно, а сейчас же казалось, что я ослепла. Словно существо, которое перестало видеть окружающий его мир, я перестала его чувствовать. И это было страшно! Невыносимо страшно и жутко.

Я попыталась сплести заклинание. Самое простое заклинание для создания "светляка". Вот только у меня ничего не получилось. Я попыталась еще раз и еще, но у меня так ничего и не вышло. В надежде я попыталась собрать окружающую меня энергию, но у меня не только не вышло, но еще в груди словно кольнуло, а потом сдавило тугой болью, словно меня ударили в груди. Приложив руку к груди, я почувствовала странную выпуклость, словно от удара невидимого кулака у меня появилась шишка.

А потом я увидела, что ко мне подошли две тени. Вначале я подумала это маг у меня в глазах двоиться, но когда навела резкость, то поняла, что это две разных фигуры.

— Ничего личного, Хейса, — раздался холодный голос дракона. — Просто шлюхе, подобной тебе и Адель, не место рядом с Эйросом.

— Ты... ты мразь, — простонала я через силу, чувствуя, что мое тело словно наливается свинцом. Хоть я перестала чувствовать магию, но руку могу дать на отсечение, что маг применил на мне заклинание паралича. — Ты... ты по... подо... нок!

На мои оскорбления он не обратил и грамма внимания. Кивнув второй фигуре, дракон в человеческом теле надменно приказал:

— Кончай с ней, Ворон.

Вторая тень сделала шаг ко мне, на ходу доставая длинный кинжал, а потом замахнулась.

...Говорят перед смертью вся жизнь проносится у тебя перед глазами. У меня пронеслись лица: дедушка, брат, мама, Ивильмира, Аза, Илис, Мейгира, Тибер, Лодгарас, Мотылек, близнецы, Хозяйка борделя, Мивальдо, Генрия, Евтей, тетенька, Эйрос...

Нож блеснул в лунном свете...

Послышался звук, который, казалось, рассекал ветер...

Убийца дернулся, прохрипел и стал заваливаться на бок.

— Какая встреча, предательница и залетная птичка! Виктория и Ворон! — послышался сладко-бархатный голос... самый красивый слышанный мной голос. — Хотя в этом теле мне, наверное, лучше стоит называть тебя Виктор?

— Юлиан?! — раздался в ответ ошарашенный голос дракона.

Я с усилием повернула голову в сторону и увидела мага, напротив которого стоял тот странный эльф, а за его спиной еще трое существ.

— Что ты тут делаешь?! — с ужасом спросил дракон и попятился.

— Я хотел задать тебе тот же вопрос, — с улыбкой ответил эльф. — Почему ты сейчас стоишь тут, а не гниешь в озере? — Его голос был все так же нежен, и если бы не суть вопроса, то можно было подумать, что он рад встрече. — Хотя это даже к лучшему. Значит, пришло время тебе ответить за предательство.

— Я никого не предавал! — Злость исказила лицо мага. — Это ты хотел нас использовать в своих целях, а я просто помешал этому!

— Виктория, что за глупости, — со смешком ответил эльф и покровительственно улыбнулся. — Я хотел вам помочь, а ты же предала свой род, и теперь они гниют в озерах. Из-за тебя, кстати! — Он покачал головой, прицыкнул языком и вздохнул опечаленно. — Ты связалась с тем некромантом Лайном, помогла ему запечатать Акона, сорвала все наши планы... О чем ты, вообще, думала? На что надеялась? И во что ты сейчас превратилась? Какое-то жалкое подобие дракона. — Он вновь покачал головой и добавил с долей скорби: — Я так разочарован в тебе.

— А ты, Юлиан, ни капельки не изменился, — со злой усмешкой ответил маг. — Как был треплом, так им и остался!

С этими словами он (или она?!) взмахнул руками и за его спиной открылся портал, в который он и прыгнул спиной вперед. В это же мгновение один из стоящих существ за спиной эльфа пустил стрелу вдогонку магу, которую поглотил телепорт.

— Ушла? — с долей интереса спросил эльф.

— Достал, — прогнусавил в ответ лучник.

Эльф кивнул головой, подошел ко мне и с доброжелательной улыбкой приветливо сказал:

— Добрый вечер, госпожа Хейса Эджерай. Я же говорил, что мы в скором времени встретимся.

Он толкнул ногой тело убийцы. Тот дернулся и прохрипел:

— Юлиан...

— Налетался, Ворон? — участливо спросил эльф и присел на корточки. — Я, вообще-то, не планировал тебя убивать, не смотря на то, что в прошлом ты предал меня. Ведь ты, как не как, когда-то был мне братом, пока не вступил на сторону Некрос. Но вот какая ирония: ты предал и ее, пытаясь убить одну из ее дочерей, притом наследницу Лайна, тем самым загнав себя в угол. Ты ведь знаешь, что госпожа Хейса Эджерай принесла Некрос клятву убить тебя? И мне вот стало интересно: как Виктория заставила тебя выполнять грязну роботу за нее и зачем?

— ... ублюдок...

— Ну, я и не рассчитывал на прямой ответ, — с наигранной печалью протянул эльф и добавил: — Я потом расспрошу Викторию лично, а сейчас, Ворон, извини, но я должен тебя убить. — Он вытянул руку вперед и вдруг в ней вспыхнул свет, из которого появился черный кинжал. — Прощай, Адрей, — еле слышно прошептал Юлиан и всадил нож мужчине в грудь.

— Прощай, Юлиан, — прошептал мой не состоявшийся убийца.

Вдруг его тело распалось на миллионы черных нитей, которые растаяли в воздухе, словно снег под палящим солнцем.

Эльф взял мою ладошку и провел по ней одной стороной ножа, испачкав в черную, тягучую, словно деготь, кровь. Со второй ладонью он проделал тоже самое.

— Зачем? — тихо спросила я, так как заклинание все еще удерживало меня.

— Неужели Вы не держите свои слова и не выполняете принесенные клятвы? — слащаво (по-другому это просто не назовешь!) ответил он вопросом на вопрос. — Особенно такой требовательной даме, как Госпожа Смерть.

Я удивленно похлопала ресницами, понимая, что если бы не заклинание, то у меня просто бы отпала челюсть.

— Ах, Вы ведь сейчас находитесь под заклинанием!

С этими словам странный эльф провел правой рукой над моей головой, и я почувствовала, что с моего тела, словно каменную глыбу сняли.

Я приподнялась на локтях, а потом села и хотела прижать руку к груди, но вспомнив о крови на ней, передумала. Эльф заметил это и почтительно сказал:

— Позволите? — Он внимательно осмотрел шишку. — Это камень хранителя, — вынес он свой вердикт. — Вы ведь перестали чувствовать свою энергию?

В ответ я кивнула головой.

Значит, вот что дракон кинул в меня. Но как так получилось, что этот камень оказался у меня в груди? Ведь заклинание на него наложить не получится, так как он попросту всосет в себя энергию.

Я уж хотела спросить об этом эльфа, но он меня опередил.

— Не мешкай, а то кровь свернется.

— Ах, да, — ответила я и, сложив руки вместе, зашептала: — Госпожа Смерть, я выполнила свой обед. В крови убийцы руку я обмыла, чтоб смыть убийства след.

Ветер на мгновенье загудел и мне отчетливо послышался тихий шепот: "Беги!", а кровь исчезла, словно кто-то невидимый пришел и стер ее с моих рук.

— Спасибо, — ответила я и постаралась улыбнуться. — Вы спасли мне жизнь, и я признательна Вам за это.

"Надо бежать!" — стучала единственная мысль в голове.

Хоть эльф мне и помог, просто так предупреждать меня не стали бы.

— Не стоит благодарности! — ответил эльф, сладко мне улыбнувшись. — Ведь не мог же я позволить ей убить Вас, потому что вы пока нужны мне живой.

Я попыталась подняться на ноги, но не смогла, потому что мир почему-то погрузился во мрак.

Глава восемнадцатая

Зеркало

Открыв глаза, я увидела, что нахожусь в незнакомой комнате. Хотя скорее в комнатушке, так как она была очень маленькая и, кроме кровати, стола и стула, ничего в себя вместить не могла.

Я свесила ноги с кровати и первым делом притронулась к груди.

Шишка осталась на месте.

На столе стояла чашка с водой и полотенце, а также кувшин и стакан.

Умывшись, я налила в стакан воды и жадно к нему припала, так как пить хотелось невыносимо.

Дверь в комнате оказалась закрыта, и на мои стуки так никто и не отреагировал. В комнате имелось окно, открывающее вид на длинную полосу гор с белыми шапками. Я открыла его, и ветер, казалось, только этого ожидая, тут же ворвался в комнату. Выглянув, я поняла, что нахожусь в башне, следовательно, в замке, который располагался возле обрыва. Ну, эта сторона замка с башней, точно, потому что внизу я видела длинную стену, которая через метров сорок словно срасталась с горной породой и еще через метров пятьдесят скрывалась в темноте.

Рассветало. Небо проснулось, поголубело, а потом потянулось, убирая остатки ночных звезд, и сонно распахнуло глаза, впустив свет в мир. Солнце ласково притронулась к горизонту, и небо, словно смутившись из-за такого внимания, начало заливаться румянцем. Снег заблестел миллионами звезд, которые, казалось, не пожелали засыпать, а спустились на землю в желании, полюбоваться рассветом.

От этой красоты у меня захватило дух. Казалось, что перед моими глазами расстилался новый и ранее неведомый мне мир, который все время лежал у меня под носом, но я была слишком занята, чтобы обратить на него свое внимание.

"На земле нет более удивительного и необычного волшебника, чем природа" — говорил Тибер.

Вот она истинная, первобытная магия, которую создает природа для нас каждый день, а мы... мы просто глупцы, которые принимают это как должное и не отдают даже крохотную дань старанию.

Удивительно, а ведь в детстве я видела и чувствовала этот мир. Замечая каждое старание и радуясь каждому волшебству, принимая и уважая его. А что потом? А потом я просто выросла. Появились заботы и проблемы. Желания и стремления. И волшебный мир стал таять у меня перед глазами. И вот я увидела его вновь. Но больше всего меня поразило то, что даже лишенная дара хранителя из-за камня, я чувствовала энергию, исходящую из этого мира! Я ощущала ее по иному, не так как чувствуют хранители, а именно так, как мог ощутить каждый. Если бы только захотел и поднял голову вверх!

На душе наступило умиротворение, а все те проблемы, которые, казалось, до этого управляли моей жизнью, исчезли, испарились, растаяли. Они были ничтожны и смешны по сравнению с этим видом, открывающимся у меня перед глазами.

Вся моя жизнь показалась мне глупой и нелепой.

Ненужной и пустой.

Бестолковой.

И я отчетливо поняла, что эта маленькая комната — моя жизнь, а там за окном — свобода.

Истинная, подлинная, настоящая свобода, до которой существует всего лишь шаг.

Один маленький шаг.

Я залезла на подоконник, распахнула руку и...

...Разбудило меня тихое пение.

— Ты мне верить, конечно, не станешь

Для тебя жизнь пестрее поля летних цветов.

Я же, дурак, все брожу среди могил

И пытаюсь найти потерявшейся свет.

Тот, который забыла ты однажды сорвать

И сложить в свой букет....

— Да заткнись ты уже! — прервал пение грубый, злой голос. — И так настроение хреновое, а тут еще ты со своим бубнежом!

Пение прекратилось, а потом еле слышно прозвучало:

— Ведь злей тебя на свете нет,

А о доброте твоей слагаются легенды.

— Ты заеб меня, старик! — тут же раздалось грозное рычание. — И если ты сейчас не заткнешься, то клянусь, я заткну тебя сам!

— Гориаф, успокойся! — Голос был женским, но стали в нем хватило бы на два мужских. — И перестань сквернословить, среди нас дети.

В ответ послышалось грозное сопение. Видно, так называемый Гориаф, перечить не стал.

Я открыла глаза, и яркий свет меня тут же ослепил, заставляя, что есть силы зажмуриться.

— Гляньте только, наша невеста очнулась, — с раздражением хмыкнул кто-то.

— Пора бы уже, и так почти сутки продрыхла, — раздался в ответ голос Гориафа.

Когда глаза привыкли к свету, я оглянулась и увидела, что нахожусь в камере: большая просторная комната с лежаками, ведром в углу и решеткой вдоль стены. Свет же вырабатывали камни хранителей, которыми были усеяны стены, потолок и даже пол.

В камере находилось еще шестеро существ: двое мужчин, женщина, девочка, мальчишка эльф и старик.

— Ты кто такая? — с вызовом спросила меня женщина.

Она была статной женщиной: высокая, плечистая, с коротко обрезанными черными волосами и хмурым слегка ироничным выражением лица.

— Не видишь? Невеста! — процедил ядовито один из мужчин: долговязый с длинными засаленными рыжими волосами, вытянутым лицом и маленьким бегающими глазками.

— Лис, пасть свою захлопнул! — прорычал второй мужчина, и был он оборотнем из Песчаных Клыков. Сему следовала золотая серьга в остром ухе, так как оборотни в Темных землях подобного не носят. Под стать этому виду мужчина был большим и мускулистым с "ежиком" на голове, квадратным лицом, массивным подбородком, глубоко посажеными глазами и слегка сплющенным носом — видно не раз сломанным.

— Довольно, — скомандовала женщина и вновь обратилась ко мне: — Я спросила: кто ты такая?

Я с трудом приподнялась, а потом подтянулась к стене и облокотилась на нее спиной, после чего сказала:

— А сама не желаешь представиться?

Эти трое смерили меня взглядами. Женщина с неприязнью, оборотень с настороженность, а патлатый с насмешкой.

Выждав с минуту, я раздраженно спросила:

— Так и будем продолжать играть в гляделки, или поговорим?

— Хорошо, — холодно бросила женщина. — Мое имя Веста Гертанская, это Гориаф, это Лис, девочку зовут Варфа. Как зовут старика и эльфа, мы так и не узнали.

Эльф сидел поодаль ото всех, Варфа же жалась к старику. Был он с длинными седыми волосами и выеденной белизной глазами в разорванной, грязной одежде и босыми ногами со сбитыми ступнями.

— Теперь Вы представитесь? — с холодной издевкой протянула Веста.

— Хейса, — ответила я, а потом добавила: — А имя старика Миколас.

— Откуда ты знаешь? — тут же насторожено спросила женщина.

— Потому что этот старик когда-то обучал меня, контролировать силу хранителя, — ответила я, пожав плечами.

Правда, сходства с тем дедушкой с аккуратно уложенными волосами, веселыми глазами и озорной улыбкой осталось немного. Но об этом я говорить не стала.

— Значит, невестушка, у нас оказываться тоже хранитель? — с издевкой спросил Лис. — А чем докажешь?

— Действительно, — кивнула головой Веста. — Ты можешь подтвердить свои слова?

— У нас как раз в левом углу камни гаснуть стали, — добавил Гориаф, сложив руки на груди и недоверчиво сощурившись.

— Не могу, — ответила я. — У меня в груди камень хранителей, которые блокирует меня.

— Чего? — фыркнул Лис. — Они там совсем, что ли нас за дураков считают, посылая шпиона с такой слабой басней?

— Да уж, — буркнул оборотень, — сами ни хрена не понимают и нас своей херней кормить пытаются.

— Гориаф, я тебя, кажется, предупреждала! — повысила голос Веста. — Притом не раз!

— Да-да, извини, — тут же стушевался оборотень и кинул на меня рассерженный взгляд, словно я была виновна в том, что его отчитали.

Женщина перевела на меня выжидающий взгляд и приподняла бровь, а потом хмуро спросила:

— Умнее ничего выдумать не могла?

— Мне все равно верите вы мне или нет, — с раздражением ответила я.

Замечательно единороги скачут! Я просто глупая курица! Меня столько раз предупреждали о маге, а я ни разу не задумалась об опасности! И что в результате? Он попытался меня убить! И не успели меня спасти, как я оказалась за решеткой!

— Я могу подтвердить ее слова, — вдруг раздался тихий голос из угла.

Троица и я перевели удивленные взгляды на эльфа.

— Ба! — Хлопнул Лис себя по ноге. — Вы только гляньте, немой заговорил! Кстати, что он сказал?

Видно, Лис эльфийский не знал, а мальчик не знал альбионский, поэтому до этого и молчал.

— Он сказал, что может подтвердить ее слова, — перевел Гориаф.

Хорошо, что он знал эльфийский, а то мне они вряд ли бы поверили.

— И чем он можешь это доказать? — холодно спросила Веста.

Оборотень спросил у эльфа, но тот, напрочь игнорируя их, подошел ко мне и спросил:

— Ты ведь Эш'шэр Юэнн?

Если бы не острые уши, то я его за эльфа не признала бы. Особенно из-за огненно-рыжих, коротко подстриженных волос и круглого личика. Да и глаза у него были темно-зелеными с коричневыми пятнышками. И цвет словно выцвел.

Я удивленно кивнула головой и поинтересовалась:

— Как твое имя, эльф Моря Деревьев?

— Я — Эврих из рода Дуба.

Еще один из рода магом, хотя если он хранитель, то ничего удивительного.

— А откуда ты знаешь, кто я?

— Все здесь присутствующие существа — хранители, а Эш'шэр Юэнн единственная дроу-хранитель, — ответил он и пожал плечами.

— А ты значит единственный эльф-хранитель? — недоверчиво уточнила я. — Тогда почему мне о тебе никто не говорил?

— Мориган сказал, что лучше язык себе откусит, чем расскажет Вам обо мне, — ответил мальчик и, слегка смутившись, добавил: — Но я, признаться, всегда хотел с Вами познакомиться.

— Тогда приятно познакомиться, Эврих, — ответила я с доброжелательной улыбкой.

— И мне, Эш'шэр Юэнн. — Он тоже слегка улыбнулся.

— Можешь назвать меня Хейса, — разрешила я, потому что теперь, при обращении "Эш'шэр", в голове проносилась мучительная мысль: " Я теперь Нэр Эш'шэр". — А Мориган тебе кем приходиться?

Ответить на этот вопрос Эврих не успел. По решетке стукнули, чтоб привлечь наше внимание, и потом хмуро приказали:

— Хейса Эджерай, на выход.

Я улыбнулась побледневшему мальчишке и, поднявшись, при этом нарочно медленно поправляя платье, потрепала его по волосам на голове.

— Не волнуйся, все будет хорошо! — уверено сказала я, а потом обняла его и шепнула на ухо. — Свисток на лежаке.

Ноги слушались плохо, но из этой клетки я упрямо старалась идти ровно и гордо.

Все-таки хорошо, что я вчера упала в речку и намочила сумку, в противном случае свисток для шершина остался бы в ней.

Меня повели по длинному коридору, освещая путь факелом.

Я мимоходом отметила, что остальные камеры пустовали. Значит, они для чего-то собрали именно хранителей.

Шли мы недолго, а именно до деревянной, крепкой двери, которая вела в комнату... пыточную комнату.

Наличие пыточных инструментов ошарашивало своим разнообразием, а запах крови, казалось, въелся уже в камень, в саму основу этой комнаты, став её неотъемлемой частью.

Тут было все: начиная от подвешенных под потолком клеток и заканчивая дыбами, вдовами, конями и стульями допроса. По стенам были развешены плетки и кандалы, а столы ломились от железа. Также была печь, возле которой небрежно лежали железные сапоги, а одна пара уже разогревалась внутри, так же как и три длинных прута.

И между всем этим блуждала Смерть.

Сказать, что я была ошарашена тем, что меня привели в эту комнату, это вообще ничего не сказать. Но я стала еще больше ошарашенной, когда меня подвели к самому обычному столу и указали на самый обычный стул, а потом сказав: "Ждите здесь", ушли (меня даже связывать никто не стал!), оставив один на один с этим музеем, который был бы рад узреть любой живущий на этой земле палач.

Это у них такая особая пытка? Оставить предполагаемую жертву с этим арсеналом, чтоб она могла наглядно прочувствовать все эмоции, пока только от платонического знакомства, чтоб сразу передумать, переходить в более личные и интимные отношения?

Дверь оказалась закрытой, и стучать в нее я не решилась. Так же я не стала кричать, вопить, расшвыривать предметы или угрожать невидимому противнику собственноручной кончиной, если мне ничего не объяснят.

Я устала за этот месяц намного больше, чем за восемьдесят два года своей жизни.

Мне ничего не хотелось, поэтому я вернулась к столу, уселась назад на стул и стала думать.

Никогда бы не подумала (и тем более не смогла бы представить!), что дракон в теле моего брата окажется драконихой! Наверное, это удивило меня даже больше, чем ее попытка меня убить. Хотя теперь все стало на свои места. Ведь с самого начала было странным то нападение в бордели "При Обочине". Нет, меня-то пытались убить не раз, но последний — это случилось около пятидесяти лет назад. И кстати, прекратились они после того, как я познакомилась с Илисом! Но дело сейчас не в этом.

Потом взять тот "маячок" на мне, который якобы дала ей Мивальда. Получается, что тот убийца мог попросту проследить за моей встречей с безликим, а насчет ошибки в окончании и так понятно. Затем странная телепортация, хотя если за нами прыгнул четвертый, то понятно, почему она разделила конечные векторы посадки. И если задуматься: то не вышла она на бал, не потому что Эйрос поставил ей синяк, а именно из-за того, что боялась себя обнаружить. Наверное, на балу присутствовали драконы, и они смогли бы узнать ее. Ведь по словам того эльфа именно она виновата в той участи, которая постигла всех драконов. А еще по его словам она знала Лайна и помогла ему запечатать Акона... одуреть! Так, опять отвлеклись.

Затем вторая попытка убийства. Не зря Азирия сказала, что очень вовремя меня попытались убить! Теперь Эйрос легко может усадить свою задницу на трон. Я уверена она это придумала заранее. И первую попытку убийства (чтоб убрать с себя подозрение), и предательство моей клятвы (чтоб не взять на себя ответственность), и возможно, даже то, что Эйрос влюбится в меня... Нет, это уже нонсенс! Скорее всего, она задумывала это, чтоб не оплачивать услуги за выполненную сделку. А мать ведь меня предупреждала! Притом я узнала их секрет, так что оставлять меня в живых с ее стороны было бы глупо.

" Ничего личного, Хейса. Просто шлюхе, подобной тебе и Адель, не место рядом с Эйросом!"

А если она попросту влюблена в Эйроса? Да у нее есть жена и дочь, но возможно драконы обязаны родить ребенка, в которого должны запихнуть другого дракона? И хоть она находится в мужском теле (думаю, с выбором шкурки они не привередничают), но душонка-то у нее осталась женской. Возможно, она и Адель подставила когда-то. Не зря меня тогда предупредил Местара: "Остерегайся женской ревности"!

От мыслей меня отвлек звук открывающейся двери.

Первый вошедший оказался высокий, мощный мужчина с застывшим каменным лицом и внимательными злыми глазами. За ним еще двое мужиков вели на цепи...

Я вскочила и ошарашено закричала:

— Ивильмира, Юриэнна?!

Сестра была в синяках, ссадинах и в разорванной одежде, а моя золовка в ночной рубашке и с одним синяком на скуле, но у обоих дух был не сломлен. Это было понятно сразу же, по их походке и глазам: Ивильмира, не смотря на то, что слегка хромала, себе не изменила и смотрела на все насмешливо с долей иронии, а Юриэнна вышагивала, гордо держа спину и смотрела на все высокомерно с едва заметным презрением.

— Ага, — хмуро кивнула сестра, а потом с сарказмом спросила: — Предполагаю, что радостные сестринские объятья мы отложим на потом? — За это ей тут же влетел удар по лицу от ее провожатого. Сестра сплюнула кровь на пол и насмешливо добавила: — Видишь, какие тут все нервные? Это все от воздержания! Хотя, что с них взять? С импотентов-то!

Не смотря на то, что это слово было иномирянское (нам его объяснил Тибер), видно Ивильмира разъяснила страже его значение, так как ее надсмотрщик заорал:

— Да заткни ты свой поганый рот, тварь! — Лицо у него ненавистно исказилось и вены на шее выступили. Видно, достала она его уже знатно.

Юриэнна молчала. Но в этом молчании было многое, а взгляд, которым она награждала своего провожатого, унижал его похуже намека о недостатке мужской силы. Ее надсмотрщик сутулился и почтительно держался рядом, и цепь в руках держал неуверенно и с таким видом, словно хотел с моей золовкой поменяться местами. Что не говори, но Юриэнна была мастером молчать и глядеть.

— Присаживайтесь, Хейса Эджерай, — сказал тот, который вошел первым, сам усаживаясь на стул.

— Я, пожалуй, постою, — хмуро буркнула я, сложив руки на груди.

Мужчина кинул взгляд на сестру и ее тут же ударили по лицу.

Я поспешно присела на стул с другой стороны стола.

— И нечего на женщинах свою злость из-за недоеба выказывать! — тут же поглумилась Ивильмира. — Хотя... если ты так привык знакомство заводить, то понятно, почему тебе не дают. Но ведь всегда существует альтернатива. Правая рука или там крепкая мужская зад... — Договорить ей не дал мстительный удар в живот. — Все-все поняла, — через силу просипела Ивильмира, загибаясь от боли. — Я ж только помочь хотела, варианты предложить!

Надсмотрщик замахнулся, но ударить не успел. Я его опередила крепким ударом между ног. Верещание заложило мне одно ухо.

— Ну вот, теперь у него только одна альтернатива, — с наигранной печалью пробормотала сестренка.

Я хотела ей помочь подняться, как меня словно чья-то невидимая рука схватила за горло и приподняла. "Рука" меня не душила, а только протянула до стола и усадила на стул. Точнее просто плюхнула меня в него, поэтому я больно ударилась копчиком и левым локтем.

Потирая ушибленный локоть, я со злостью спросила:

— Что Вам от нас надо?!

— Все очень просто, — спокойно ответил мужчина, ставя на стол флакончик. — Вы должны это выпить.

Флакончик покатился по столу в мои руки. Я выдернула пробку и понюхала содержимое.

— То есть вы хотите, чтоб я выпила яд?! — ошарашено уточнила я.

Дожились! Убийцы, что не хотят пачкать свои руки и поэтому заставляют жертву самой себя убить? С виду мужик не светлый, но по мышлению и логике определенно кому-то из них родственник.

— Именно, — подтвердил он мои слова и свой диагноз.

— И если я не выпью, то вы меня будете пытать? — удивленно предложила я.

— Не Вас, — покачал он головой, а потом кивнул на девушек, — а их.

Я перевела удивленный взгляд с мужика на своих родственниц и ошарашено пробормотала:

— Да чтоб вас Светлый Кай на пути к единорогам!

А потом я вспомнила слова брата: " Неужели безликие так досконально могут копировать существа?".

Свои сомнения я тут же выказала в вопросе:

— А откуда я знаю, что они настоящие, а не всего лишь безликие под маской?

Мужчина отвечать мне не стал. Он поднялся и коротко бросил:

— К стене их.

Моих родственниц повели к стене, где были вбиты крюки.

Я хотела было вскочить, но не смогла. Нижняя часть моего тела, казалось, приросла к стулу.

Когда кандалы на руках девушек были закреплены на крюках, мужчина деловито закатал рукава рубахи и, взявшись за мой стул, повернул его так, чтоб лицом я оказалась напротив подвешенных.

Первым делом он взялся за плетку с железным наконечником... Вот кто, значит, является хозяином этого музея.

Первые два удара прошлись по плечу и животу Ивильмиры, распаров ей кожу.

— О дааа!.. Ты умеешь заводить девушек..., — издевательски кричала она. — Дааааа!.. Милый, откуда ты узнал, что я неравнодушна к плеткам?.. Эй, куда ты? Мы еще не закончили!

Мужчина подошел к Юриэнне, замахнулся... и в эту секунду весь ее высокомерно-надменный вид словно смыло водой, и она испуганно закричала:

— Только не по животу!

— Остановитесь! — тут же воскликнула и я.

О беременности Юриэнны знали только двое... я была третьей.

— Почему это остановитесь! — тут же возмущенно закричала Ивильмира. — Мы ведь только начали!

Но палач потерял к ним всякий интерес. Подойдя ко мне, он отложил плетку на стол, потом взял пузырек и протянул мне.

— Я выпью, если Вы пообещаете, что отпустишь их, — вынесла я свое условие, взяв пузырек.

— Хейса, не дури! — тут же закричал ошарашено сестра. — Не смей, пить!

Я внимательно смотрела в глаза мужчине, ожидая его ответа.

— Я их отпущу, — сказал он спустя минуту.

Ивильмира кричала и пыталась вырваться, а Юриэнна опустила взгляд в пол. Она все поняла.

— Тогда давай, заключим сделку, — тут же сказала я и протянула палачу руку.

— В подобном положении Вы смеете, еще что-то требовать? — с легким удивлением спросил мужчина.

— Вы ведь все равно их отпустите, так что Вам нечего опасаться какой-то там сделки, — с наигранным безразличием ответила я, хотя внутри вся сжалась от напряжения.

Ивильмира продолжала кричать и дергаться в кандалах, а Юриэнна молчаливо глотала слезу, опустив взгляд. За годы знакомства с золовкой я впервые видела ее такой, хотя чаще всего поведением она напоминала мне мать. И глядя на нее, я понимала, как тяжело было маме.

— Ну, так что? — с вызовом спросила я и потрясла слегка рукой.

Губы мужчины разлезлись в противной ухмылке. Он подошел ко мне и крепко сжал мою руку.

-Согласен.

Две голубые ленты обвили наши запястья, признав заключение сделки.

Руки к удивлению не тряслись, и я легко сумела выдернуть пробку, словно каждую свою жизнь заканчивала открыванием пузырька с ядом.

Ненависти или злости у меня тоже не было. Странно... Были лишь сожаления о том, что в этой жизни я не рассказала правду о матери брату, не отправила письмо Илису, не извинилась за свои грубые слова перед Евтеем, не выговорилась Азирии и... и не поцеловала на прощанье Эйроса.

Глупые, бесполезные мысли появлялись и исчезли в моей голове, словно круги на воде. И перед тем, как последний круг исчез, я сделала глоток...

И гладь успокоилась...

* * *

Маленькая комната... Нет, не комната — комнатка... Комнатка моей жизни. А за окном волшебный рассвет и мириады душ... Свободных душ.

Я открываю окно, залезаю на подоконник и распахиваю руки в разные стороны.

Ветер маняще гладит меня по лицу, зовет с собой.

Я жмурюсь от наслаждения, поднимаю руки вверх, и ветер тут же пробегает мимо моих растопыренных пальцев.

Я смотрю по сторонам и вижу бесчисленное количество окон... Окон чужих жизней.

Многие окна распахнуты, а многие крепко закрыты... Там находятся те, чье время еще не пришло. Кто еще не сделал выбор.

Я уже готовлюсь сделать шаг, но меня что-то останавливает. Непонятное чувство скорби и печали. И мысль, что это не единственный выход.

Есть и другой.

Я поворачиваюсь и вижу дверь. Но ведь она закрыта. Я помню это, так как уже не раз пыталась ее открыть.

"А в ту ли сторону ты ее пыталась открыть?" — вдруг насмешливо говорит ветер и, подталкивая меня в спину, добавляет: "Попробуй еще раз. Давай!"

Я слезаю с подоконника и подхожу к двери, берусь за ручку...

— А в прошлые разы ты прыгала, — раздался чей-то голос у меня за спиной. — Почему сейчас передумала?

Я вздрагиваю и поворачиваюсь.

...Время стало течь иначе. В нем не было больше перебоя, или недоразумения. Словно своим решением я пробудила ВРЕМЯ от спячки, и оно теперь стало контролировать каждый прожитый миг каждой сущности...

На кровати сидела девушка, приветливо мне улыбаясь.

Кожа ее была сера как пыль, волосы белые страницы, а глаза настолько стары, словно наблюдали за ЖИЗНЬЮ с самого ее рождения и по сей миг.

— Ты кто? — удивленно спросила я.

— Это для тебя так важно? — ответил она насмешливо.

Я пожала плечами и честно сказал:

— Нет. Это просто привычка всему давать имена.

— Да, мы любители все усложнять и находить причины, — понимающе протянул она. — Ты можешь звать меня Я.

— А ты меня Хейса, — ответила я. — А что ты тут делаешь?

— Неправильный вопрос, — покачала Я головой. — Ты должна была спросить: " Что здесь делаем мы?".

— Что здесь делаю мы? — исправилась я.

— Мы выбираем, — был мне ответ.

— Вот тут ты не права. Я уже сделала выбор. — Я шагнула к двери, взялась за ручку и дернула ее от себя. — Ты со мной?

— Думала, ты никогда не спросишь.

Мы вышли в открытую дверь, и она вывела нас в зал, который долгие годы преследовал меня во снах.

Я удивленно оглянулась, но Я рядом не было. В место нее были тени, опять окружающие меня, скалящиеся и в предвкушении смеющиеся.

На этот раз ничто меня не тянуло к зеркалу. Я сама направилась к нему, чтоб, наконец-то, понять, почему оно мне снится.

Я вновь увидела Тень, застывшую с другой стороны, только в этот раз я узнала ее. Это была Я... И я вдруг все вспомнила и поняла.

Наши пальцы сцепились между здесь и там. Мы радостно рассмеялись, от понимания того, что мы нашли друг друга. К нашему смеху присоединился смех остальных. Не тот безумный ужасающий хохот, а искрений смех.

Живой. Чистый. Свободный.

...С теней медленно стали спадать их балахоны, обнажая белые кости.

Эпилог

Мориган с безразличием проследил, как тело дроу падает на пол, дергается в предсмертных конвульсиях и затихает.

Одна из пленниц за его спиной кричала, обещая оторвать ему его достоинства, как только освободится.

Глупая, наивная девка!

Подняв обмякшее тело с пола, он положил его на стол, после чего достал из кармана зеленоватый камень-ловушку и повел над лицом дроу.

Ничего не произошло.

— Еще не сдохла? — раздраженно пробормотал Мориган, приложив руку к ее груди.

Сердцу стукнуло раз, два, три... и затихло. Он поспешно поднял над ее лицом камень-ловушку, ожидая, что сейчас он вспыхнет зеленоватым огнем, который оповестит о том, что душа попала в него.

Вновь ничего не произошло.

— Какого черта! — воскликнул он, вновь приложив руку, вот только сердце у нее уже не стучало. — Это невозможно, — пробормотал Мориган и тут заметил серьгу в виде маски в ухе дроу. — Она ведь не могла? — зло спросил он сам себе и сжал кулаки. — Черт!

Кинув ненужную ловушку для души на пол, он вытащил из уха девушки серьгу, после чего направился к двери.

— А с ними, что делать? — долетел до него удивленный вопрос.

Мориган зло посмотрел на девушек и холодно бросил:

— Убить.

— А сделка... — начал было один из надсмотрщиков.

— И вы же обещали... — подхватил второй.

Мориган холодно рассмеялся, а затем тряхнул рукой и... лента спала с его руки и растаяла словно в кислоте, на прощанье яростно зашипев.

— Покойникам ничего не обещают, — напоследок отрезал Мориган и вышел из комнат, раздраженно хлопнув за собой дверью.

Возле входа в пыточную комнату стояли двое: мужчина у стены, со связанными за спиной руками, и его надсмотрщик.

— Если через пять минут он останется жив, то прирежь его, — холодно отдал приказ Мориган, злорадно посмотрев на пленника.

— Ублюдок! — с болью выдохнул связанный.

— Кто из нас еще ублюдок? — презрительно бросил палач. — Или ты думал, что Юлиан, после всех твоих выходок, сохранит тебе жизнь? Ты был жив только из-за той языкатой суки, а теперь, если тебя не убьет проклятье, то это сделает он.

Высказав все это, Мориган развернулся на каблуках и направился в конец коридора к железной двери. Выйдя из подземелья по лестнице, он прошелся по просторному холлу и поспешил на третий этаж. Возле одной из дверей палач остановился, перевел дыхание и постучал.

— Войдите, — раздался в ответ бархатный голос.

Юлиан сидел возле трельяжа и расчесывал длинные, белокурые волосы.

Мориган служил ему не одну тысячу лет, поэтому знал, как. По-настоящему, выглядит его хозяин, но за последние двести лет он настолько привык к образу эльфа, что под другой внешностью его, наверное, и не признал бы.

— И как все прошло? — поинтересовался Юлиан, не отрывая взгляда от своего отражения и шелковых волос, по которым легко скользил гребень. — Надеюсь, она не слишком мучилась, а сразу умерла? Я все-таки выбрал один из лучших и быстродействующих.

Слуга проглотил сухой ком в горле и сказал:

— Да, господин.

— Акона не устроило бы искалеченное тело, так что твоя идея шантажировать ее родственницами была превосходной! — Голос у Юлиана был мягкий словно шелк, вот только даже шелковой лентой можно убить. — Все-таки Лайн хитро придумал, чтоб Акона мог возродиться только в теле его наследника, который решит сам себя убить! Большинство глупцов считают, что Акон освободится, если охранника убить, а оно вон как получается! Умно, ничего не скажешь.

Юлиан и, вправду, любил много говорить, и если обычно Мориган с раздражением слушает одну и ту же болтовню своего господина, то сейчас он впервые хотел, чтоб эльф говорил не останавливаясь. Но сегодня его надежде не суждено было сбыться.

— Ну, и где душа? — Эльф не спрашивал, он требовал.

Мориган вздохнул и на одном дыхании выпалил:

— Я ее упустил.

Лицо Юлиана не дрогнуло, а даже, наоборот, губы разлезлись в очаровательной широкой улыбке.

И Мориган слишком хорошо знал, что эта улыбка обозначает.

— Подойди сюда.

Он послушно подошел к своему господину. Эльф схватил с трельяжа длинный кинжал и, не переставая радостно улыбаться, всадил его в бедро Моригану до самой рукоятки. Тот не посмел, даже пискнуть, только скулы напряглись, да на лбу пот выступил.

— Я, кажется, тебе несколько раз объяснил, что эта душа мне нужна для того, чтоб вернуть назад Илиса, — ласково прошипел Юлиан, с нажимом давя на ручку кинжала. — И что теперь я должен буду ему сказать? Прости, мой слуга — кретин! — ее упустил?

— Я все исправлю, господин, — пробормотал через силу побледневший Мориган.

— Исправишь? — Даже через зубы он умел говорить ласково. — И как же?

В ответ слуга протянул ладошку, где лежала сережка-маска.

Юлиан с интересом взял сережку, приподнял ее повыше и удивленно пробормотал:

— Значит, тут не обошлось без нее? А я-то думал, что мы все давным-давно обсудили. — Эльф ласково взглянул на крошечную маску и приказал: — Ступай, тело госпожи Хейсы Эджерай в порядок приведи.

Мориган поклонился и, стараясь не хромать, поспешно откланялся. Кинжал он вытащил из бедра, только когда оказался в своих личных покоях, но даже тогда он и не подумал злиться, а лишь печально вздохнул, положил кинжал на стол и отправился исполнять приказ.

Эльф же, в это время, задумчиво смотрел на серьги, а потом перевел взгляд на зеркало и что-то забормотал.

Отражение вначале исказилось, поплыло, а потом стало вновь четким, вот только теперь там отражалась женщина.

— Что тебе надо? — лениво спросило отражение.

— Нириан, а где приветствие? — Эльф насмешливо усмехнулся. — Или ты там со своими грешниками о манерах совсем позабыла?

— Юлиан, я не намерена тебя приветствовать и уж тем более, вести с тобой светские беседы, — ответила женщина с едва заметным раздражением. — Поэтому говори прямо, что тебе надо?

Эльф лениво облокотился на спинку стула и с легкой печалью начал:

— Понимаешь, мне все-таки пришлось убить госпожу Хейсу Эджерай. Перед этим я, конечно же, как ты и говорила, помог ей очистить душу от обязанности перед Некросом и даже выбрал для нее самый легкий способ смерти но, — Юлиан печально вздохнул, — ее душа куда-то делась.

— А от меня ты, что хочешь? — лениво спросило отражение. — Я и так помогла тебе, подготовила сосуд для Акона...

— Вот тут ты ошибаешься, — ласково перебил ее эльф. — Ты в первую очередь помогла себе, — последнее слово он выплюнул со злостью и призрением, но дальше голос вернулся в свою бархатную стать. — Потому что ты прекрасно знаешь, что я с тобой могу сделать за то, что ты натворила.

Отражение в зеркале хмуро молчало, но в ее взгляде застыла скорбь и память прошлых ошибок.

— Это твое? — спросил Юлиан, подняв сережек повыше.

— Это только маячок, — испуганно ответила женщина, понимая, что эльф может понять, что она играла против него, давая подсказки тем, кто смог бы выиграть, если бы немного подумал головой, а не задумывался о каких-то там словах, какой-то там хозяйки. — Я ее душу не забирала.

— А кто тогда? — с нажимом спросил эльф, а потом угрюмо предложил: — Некрос?

— А если и так? — Женщина, на его памяти, впервые позволила себе ядовитую улыбку. — Это было бы забавно. Ведь против нее ты выстоять не в силе, а Хейса Эджерай являться именно ее...

Договорить женщина не смогла, так как зеркало вдруг пошло трещинами и отражение исчезло.

— Некрос? — недовольно пробурчал Юлиан себе под нос. — Чтоб ее Гера осудила!

Мужчина резко поднялся и вышел из комнаты.

С этим можно разобраться и потом, а сейчас у него были дела и поважнее.

* * *

Илис с азартом натягивал между дверными косяками леску. Он знал, что скоро должна вернуться Мейгира с огорода, поэтому нужно было поспешить.

Наконец-то леска была натянута, а дырка в полу умело застелена ковром.

С гордостью осмотрев свое творение, он вдруг с грустью подумал, что Хейса обязательно бы в нее попала, если бы находилась сейчас в замке.

И вдруг он почувствовал это: резкая боль в сердце, а потом непривычная пустота внутри. Его начало трясти, словно от лихорадки, а глаза наполнились слезами.

Он с непониманием стер со щеки слезу и вздрогнул.

Последний раз он плакал так давно, что даже забыл сколько столетий прошло с того момента.

Илис понял — она вновь умерла.

Свет его жизнь опять погас.

Он сжал кулаки и прорычал:

— Не прощу!

* * *

Со стороны это выгладило так, словно муж застал свою жену в объятиях любовника. Юлиан аккуратно прижимал девушку спиной к своей груди, а она трогательно положила голову ему на плечо, и за этой сценой холодно наблюдал Илис.

Вот только девушка была мертва.

Хоть по лицу и не скажешь, но в Юлиане бушевала злость, ненависть, жажда... Илис был одним из немногих, кому удалось сохранить свою первозданную форму, конечно, помимо тех, кто стал якобы "богами" этого мира, а на сам деле фальшивками, которые вовремя успели присвоить себе лучшие места. Но Илис не только не боролся за власть, но еще охотно вставал под чужое правление, лишь с одним условием: "Душа одной девушки должна принадлежать ему". И "эльф" вроде бы нашел эту душу, вот только судьба, как обычно, распорядилась не в его пользу.

— Я вижу, ты совсем не удивлен, — с издевкой протянул Юлиан, а потом задал вопрос с двойным подтекстом: — Или она не так уж и важна была для тебя? А я-то дурак осторожничал, душу ее ловил...

— Я почувствовал, когда она умерла, — прервал его Илис.

Такого прямого и открытого ответа Юлиан не ожидал, поэтому он с непониманием и спросил:

— Почувствовал? — На его лице вдруг появилось удивление. Настоящее удивление, а не притворная маска.

Все-таки госпожа Хейса Эджерай была именно той, кого предавший его слуга искал на протяжении нескольких тысячелетий!

— То есть она? — осторожно уточнил он.

— Да, именно ее я искал все это время! — с нажимом ответил Илис.

— А я-то думал, почему ты околачиваешься возле этой девушки, защищая ее от других безликих. Никому не показывая и не используя, а она оказывается именно та девушка! — Он провел по ее холодной щеке тыльной стороной ладошки. — Кто бы мог подумать, что она должна будет умереть, стать сосудом для Акона и вернуть нас в Аример? Да, жизнь и вправду непознанная...

— Прекращай трепаться, — с раздражением перебил его Илис. — Я согласен.

— На что согласен? — с наигранным недоумением спросил Юлиан.

— Ты отдаешь мне ее душу, а я возвращаюсь к тебе, — пояснил мужчина.

— Вот за что я всегда уважал тебя, Илис, так это за твое умение соображать! — с восхищением воскликнул "эльф". — И сразу же переходим к делу, а то признаться, я ненавижу, когда приходится объяснять все по сто раз...

— А вот я ненавижу, когда ты треплешься не по делу! — вновь перебил его Илис.

Юлиан притворно вздохнул, и оглядел череп Акона наполовину торчавший из стены. Потом взял руку девушки и приложил ее к костлявому пальцу. В эту же секунду скелет стал покрываться трещинами, а потом принялся опадать на пол черным пеплом.

Девушка вздрогнула, зашевелилась, а потом открыла глаза и медленно обвела двух мужчин золотыми глазами с красными вертикальными зрачками.

...А на Северном континенте каждый дракон поднял голову вверх, устремив свои взгляды на синее небо.

Они чувствовали: ОН возродился! Жертва была принесена.

И для многих это стало сигналом к действию.

Безликие, проклятые и староверы скалились в предвкушении. Хозяева и Боги выбирали стороны. Существа волновались, чувствуя грядущую опасность, а где-то на мягких лапах кралась кошка, которой Судьба уготовила непростую роль... Хотя это уже совсем другая история.