Золото глаз твоих

— Вы очень сильно рисковали. Афирта превращает наших воинов в ледяных статуй, стремящихся только убивать, а если в них нет чувств, настолько сильных, чтоб растопить заиндевевшие души после боя, то лед остается в них надолго. Вы ведь видите, что со мной?! Оттаивать очень больно...и это может затянуться на полжизни. А что если бы Милая вас не любила? Вы так в ней уверенны? Или вам никогда не было жаль ваших женщин? — злой шепот наполнял густую тишину подземелий.

— Магир не врет. Она действительно меня любит, но эти шурховы Дома и их традиции, кодексы чести и ее прошлое... Я должен был рискнуть, — пальцы мужчины задумчиво прогладили щеку спящей девушки.

— Откуда у вас настойка афирты?

— Еще с тех времен, когда я бывал у вашего отца в гостях, — пытливый взгляд. Оттает или нет?

— Как давно это было, — глаза девушки на миг потеплели. На целый миг в ее глазах был огонь, а не лед. Домашний очаг вместо ледяной бесконечности.

— Тогда я еще даже не был женат...

— А брат наведывался как-то к вам и рассказывал о вашей жене много интересного, — Ирси...нет, Иерсиния любила своего брата и слишком сильная настойка афирты, которая когда-то превратила ее в хладнокровную убийцу, не смогла этого изменить.

— Да уж, Элаю тяжело заставить замолчать, — словно наяву перед Князем был невысокий мальчишка с озорной улыбкой, доводивший весь его дом до нестерпимого хохота и заставлявший улыбаться даже его жену. Робко, прикрывая светлую улыбку рукой, но сверкая лучиками счастья в зеленых глазах.

— Вы ведь не любили жену, Шаер. Элая поэтому жутко злился. Он не понимал, как вы можете держать при себе жену, второй год не делившую с вами. Мы ведь слишком восприимчивы к чужим чувствам и поэтому вынуждены пить афирту. В нас играют не только наши страсти.

— Не любил. Она была слабая. Страх поедал ее каждый день. Она боялась всего кроме меня. Я долго пытался ее отучить бояться всего, но уж слишком добры были ее родственники все это время. Я отучил ее бояться меня, но не больше.

— Как оказалось, зря, — снова злость в голосе. А ведь тает лед в душе дочери правителя северных людей.

— Зря. Думаете, я жалею? Жалею. Очень сильно жалею ту девочку, которой не смог помочь и подставил под гнев брата. Я все же не зверь, хотя и сын своего отца, родная кровь брату. Но теперь у меня есть Милая. Глава Женского Наемничьего Дома. Талантливый артефактор и неплохой боец. Смелая. Живая. Сверкающая изнутри изумрудными искрами звериного огонька.

— Но боящаяся вас, — лед трещал в глазах злой девушки, заполняясь карим светом. Неужели так сильно переживает за подругу? — Зачем вам ее кровь?

— Увидите.

* * *

*

Он наконец-то мог немного расслабиться. Прямо перед ним в воздухе парило колье из рубинов. Закат заглядывал ему прямо в окна и драгоценные камни отбрасывали блики на все убранство комнаты и усталого, но довольного мужчину в кресле с бокалом вина. Капли ЕЕ крови, превращенные в драгоценность. Нанизанные на нити золота, переплетенные в причудливое колье, словно чешуя с капельками алой крови на кромке.

Твое недоверие, твой гнев, твой страх, хотя нет...твое опасение. Твой характер, твоя упертость, твой яростный взгляд, твое дыхание, твоя кожа...теперь она нежнее шелка, твой запах, твой голос, иногда выдающий твою нежность... твое тепло, твой огонь...твой урчащий зверь внутри... Они, как драгоценные камни... но много ценнее для меня.

Глава 6. Узы

Ради разнообразия я выспалась. Никто меня не будил стуком в двери, никому срочно не понадобился амулет из моей мастерской... А еще мне не снились кошмары. Мне было хорошо. Впервые за столько лет, осенним утром я не боялась встать с кровати и посмотреть в зеркало... Был лишь внутренний трепет — а как выглядит мое тело без шрамов? Я помнила себя лишь с уродливыми белеющими полосками на коже и багровыми рубцами. Одежду приходилось себе шить самой из очень дорогого материала. Только качественная пряжа и очень нежное полотно не беспокоили ноющие рубцы. Ну и еще свободная одежда. Широкие рукава, свободные штаны, хотя обязательный и полезный в плане тайных кармашков корсет приносил немало беспокойства и неприятностей. Сейчас же этого быть не должно. Тот, кто меня укладывал в постель все же надел на меня длинную рубаху, так что мне пришлось стягивать с себя ткань и....

Ирси нашла меня плачущей у зеркала. Как бы я не вытравливала из себя три круга глупое желание быть красивой, как бы не была холодна до этого времени к вниманию мужчин, как бы это было недостойно Главы Женского Наемничьего Дома. Моя, казалось бы, вечная память об окончании старой жизни и кровавой заре новой теперь исчезла. На ее месте была бархатистая кожа, чуть смуглая, из-за того, что я тоже не брезговала побродить по бережку под ручку с нашей малышкой Мирой этим летом. На месте шрамов теперь только лишь незагорелая кожа, но разве это проблема? Даже я, совсем уж никакой алхимик, знала секрет красавиц Магира, которые могли радовать глаз мужей смуглой кожей, не показывая себя солнцу, ведь женщинам Магира запрещено показывать тело кому-либо кроме мужа. Ну это если следовать правилам приличия. Хотя кто им на самом деле следует? Уж точно не женщины.

Сев со мной рядом, подруга задумчиво рассматривала наше отражение.

— С кожей все в порядке, — прохладная рука прошлась по моим плечам. Я смогла только кивнуть.

— А сама то как? — отраженный зеркалом взгляд был уже не синий. Шурх бы меня побрал! Да Ирси оттаивает! Меня хватило на еще один кивок и счастливую улыбку, которую я тут же запрятала — слишком тревожил один вопрос.

— Ирси, ты ведь видела как Князь ко мне относится, — полувопросительно начала я. — Почему ты еще не прибила меня и его? Почему молчишь?

— Потому что я знаю куда делить Азири и Риш. Я помню глаза этой рыжей, когда она, так же как и ты, пришла с подписания договора на артефакты и зелья. А уж ее губы! И еще я сама помогала им по-тихому уйти из Магира на родину Риша. Могу показать тебе их письмо. Они так счастливы. Азири уже ждет малыша, Риш построил им дом на берегу реки, чуть дальше, чем живут его родные, — глаза девушки с каждым словом разгорались огнем все ярче и ярче. Ирси тает! Видит чужие чувства и оттаивает своим сердцем. Пожалуй, скоро и она уйдет из Дома, встретив кого-то достойного.

— Спасибо...

— Теперь давай поднимайся, утирай слезы и пошли вниз — там наша магиня великая рвет и мечет, что мы ее оставили и ей пришлось одной заказ принимать у главной шлюхи города.

Слезы высохли тут же. Это зачем же к нам Эльжберта пожаловала?

— Ну тогда надо поспешить, а то эти двое разнесут наш Дом и будем мы вместе с Мужчинами на их развалинах жить, — я быстро оценила размеры бедствия и поспешила натянуть на себя одежду.

Две сестры тем временем уже вскипятили воду во всех вазах в кабинете для деловых переговоров. Крис, судя по глазам, готова была ударить в сестру-близняшку хорошенькой молнией, а Эльжберта запустить в сидящую напротив женщину пару отравленных шпилек и расцарапать лицо длинными ногтями цвета крови. Больше чем мужчин эти двое ненавидели свои кровные узы.

— Доброго дня и да благословит вас Единый! — с видимым облегчением поздоровалась главная продажная женщина Магира.

— И тебе не хворать... плохими болезнями, — по правде я тоже недолюбливала эту особу. Заметить это было не сложно. Сказать что меня любили в ответ тоже было бы ложью, но дела есть дела, и если этой женщине нужна услуга, то я с удовольствием ее выполню, содрав с нее за это втридорога. По-родственному, так сказать.

— Мне нужно чтобы вы украли у Управителя Магира парочку побрякушек, — профессионально томный голос бархатными волнами заполонил комнату.

— Тебе украшений мало? Не думаю. Что за побрякушки? Как выглядят? Какое магическое действие? Где они лежат и когда тебе они нужны? — любопытство сыпалось из меня короткими, но очень важными вопросами.

— Это всего лишь две серьги, — дернула оголенным плечиком заказчица с видом оскорбленной невинности.

— Проваливай! — Кристи все же не удержалась от магии и вместе со словом выдохнула порыв морозного ветра.

— Крис, ну не надо же так грубо, — спокойно отметила Ирси, смахнув со стола с бумагами стремительно тающие снежинки. — Приятной дороги в притон!

Да, не любим мы Эльжберту. Она нас тоже, но все еще сидит здесь. Неужели ей так важны эти побрякушки? Что же там за сережки такие?

— Хорошо. Это серьги Венчери и больше ничего!

Мне захотелось придушить эту шлюху. В комнате повисло молчание. Видимо, не только я была шокирована наглостью пришедшей.

— Ты понимаешь, о чем просишь? — тихо спросила магичка.

— Вот уж отлично понимаю, но за Эфилию я должна отомстить!

— Причем тут месть к сильнейшим артефактам Магира? — я все-таки вытяну из нее всю правду. А имя знакомое к тому же.

— Я расскажу все с начала, а вы уже решайте — будете брать мой заказ или нет, — тихо, но твердо начала женщина. Из самой ее фигуры, ранее изогнутой в соблазнительной позе исчезла та пошлость, что тянулась за ней шлейфом и легким туманом приторных духов. Прямая осанка и острый взгляд куда-то в прошлое.

Не зря мне казалось знакомым имя Эфилия, это ведь я когда-то ее нашла в рабских бараках на побережье моря. Девушка была похищена из гарема какого-то человеческого богача. Рожденная и выросшая среди вольных нравов и очень хорошо знающая искусство обольщения, Эфилия решила не возвращаться в родную золотую клетку а сменить ее на более простую, но с правом выхода на свободу. Девочек все же Эльжберта никогда не заставляла работать и относилась вполне доброжелательно ко всем своим подопечным. А уж немного свободы подарить самой способной так и вовсе было не в тягость. Все-то клиент на выбор и право иногда выйти в город. Эфилия скоро стала жемчужиной дома развлечений, но чуть больше полугода назад все стало рушиться, как карточный домик.

Девушка очень любила Магир. Наверное, она были одной из немногих людей и нелюдей, знавших его от и до. Каждую улицу и каждый дом! Даже карты не были столь точны, как она в своих описаниях. Девушка любила гулять по городу просто бесцельно и совершенно случайно находить потрясающие уголки. То дикий садик возле старого, обветшалого дома, то старый колодец с пресной водой, а то и тайных проход в парк одной из резиденций Управителя Магира. Именно молодой, но уже достаточно заросший парк стал ее любимым местом отдыха. Благо сам Управитель туда не заявлялся уже два года, а за парком ухаживали лениво, что позволяло Эфилии часто там загорать без всякой одежды, не боясь быть обнаруженной. Эта беспечность теперь и стоила ей жизни...и не только ей.

Одним весенним днем в резиденцию решил наведаться сам сын Управителя Магира, в очередной раз поссорившийся с отцом. Не желая видеть никого живого, молодой мужчина полез уж в вовсе отдаленный уголок парка, надеясь хоть там выпустить пар парой крепких фраз в адрес отца. В любом другом месте об этих неосторожных словах его бы сразу отволокли к Управителю и выписали бы пару ударов плетьми, чтобы внушить любовь и уважение родителю. Уже готовые сорваться с губ яростные слова, совсем нелестно отзывающиеся об управителе, застряли у мужчины в горле. На осененной солнцем поляне лежала совершенно голая девушка, тихонько напевающая себе под носик какой-то мотив. Сам того не ведая, мужчина сделал шаг по направлению к своему видению, но под ногами треснула ветка и весь поток ругани, до этого вертевшийся в голове у сына Управителя, был произнесен испуганной Эфилией. Хотя, разглядев нарушителя своего спокойствия, монолог девушка закончила предложением присоединиться. Вообще, распутную девушку можно было понять — мужчина был действительно красив. Статная фигура воина, черные вьющиеся волосы, обычно затянутые в хвост, но в тот момент распущенные и пострадавшие от порывов ветра и слишком навязчивых веток, серые глаза, такие светлые, что, казалось, впитали свет луны. Все это Эфилия с придыханием рассказывала вечером своим подругам. Он сказал ей, что воин при сыне Управителя и что его зовут Карн. Она же... не соврала и, гордо вздернув подбородок, представилась самой умелой продажной женщиной порта Магира. Он ей не поверил в это в первые лучи их знакомства, но уже к вечеру удушливого дня был переубежден. Отпустив наконец от себя так и не загоревшую девушку, он вырвал из нее обещание быть единственным покупателем ее тела. Девушка лишь рассмеялась. Держать это обещание она не собиралась. Но той же ночью, лишь взглянув на очередного мужчину, жаждущего ласки ее объятий, она поняла, что теперь ей не все равно с кем спать, а обещание сероглазому воину она сдержит.

Их дома развлечений она не ушла, начав обучать всем известным ей премудростям, новеньких. Но как только всходило солнце, она бежала по еще пустынным улочкам Магира в заброшенный уголок сада и оставляла там записку со словами "найди меня!" и небольшим, но четким рисунком дома. А потом была погоня. Ее и его. По этому городу, по его самым затаенным уголкам. Она показывала ему Магир, полный маленьких чудес и небольших тайн. И тайны эти были только на двоих. Но все когда-то кончается. Управитель все же уделял много внимания сыну и быстро прознал, и о его частых отлучках, и о странно счастливом виде. А потом его Людские охотники видели Карна и Эфилию, но не смогли словить девчонку, которая знала потайные улочки города. Но не более чем два дня назад Эфилию нашли мертвой. На следующий день к Эльжберте пришел Карн и рассказал, кто он и что сделал его отец. О том, что в городе появились слишком умелые убийцы и что теперь его женят на одной знатной даме Магира. На едкое пожелание счастливой жизни от Эльжберты, глаза Карна, до этого ничего не выражающие, вспыхнули в приступе ярости и отчаяния. Управитель был в бешенстве не от того, что его сын связался с продажной женщиной, а от того, что полюбил ее. По-настоящему. Так, как умеют только в Магире. И тогда Управитель решил расщедриться на самый великий и драгоценный артефакт города. Серьги Венчери. Одна из которых уже блистала в ухе Карна. Убитый горем мужчина сам пришел к Эльжберте просить лишь о том, чтобы она передала его заказ Наемничьим Домам. Заказ на кражу обеих серег и его убийство.

— Когда надо выполнить заказ? — в наступившей тишине мой голос прозвучал, как удар камня в море при полном штиле.

— До двенадцатого луча на празднике Единения, — на стол легли два мешочка с деньгами. — Артефакты остаются тоже вам.

— Хорошо, но ты сказала, что заказ был дан Домам, — шурх! Ирси молодчинка — уловила то, что мы с Кристи прослушали.

— Вам нужно украсть лишь одну серьгу, которая еще без владелицы, а Князь снимет серьгу с тела Карна, — скривив алые губы, словно от сока кислого керема, поспешила признаться Эльжберта и поспешила на выход.

— Он согласился? — догнал ее мой вопрос.

— Да, он согласился еще вчера ночью, но даже плату не взял, — презрительно фыркнула женщина и скрылась за дверью.

Ну и действительно дурак...дурачок... ладно, уважаю я его за это. И люблю к тому же. Шурх, а ведь не мешало бы сказать ему спасибо за помощь. Я даже знаю, каким способом! И еще не мешало бы договориться с Ванилой о платье. Самой мне просить неловко, а вот Князь, раз оговорил такую возможность, пусть и просит старого мага мне платье прислать. Но все же интересно будет с ним о дочери побеседовать.