Золото глаз твоих

Глава 1. Плата за услуги

Носки — самая неуловимая вещь в мире! Я уже битый час пыталась найти в своем шкафу хотя бы пару этих шерстяных изделий и только раздражалась еще больше. В процессе розыска было найдено:

— Старый ключ от погреба (утерян как раз перед праздником Единения);

— Потрепанный плащ с дыркой под рукавом и столетним бутербродом в кармане (о происхождении данного серого пласта завернутого в тряпочку удалось догадаться только по эмблеме пекарни на бывшем упаковочном платочке);

— Шпилька с отравленным острием (Яд, слава нечистым богам, я определила по запаху);

— Любовное письмо, десятилетием ранее способное перевернуть власть в Магире и всем Пригонном Лесу уже самим своим существованием. В данном крае такого эпистолярного жанра просто не могло быть по религиозным причинам;

— Дохлая крыса (вообще не ясно, по какой дурости она забрела в Женский Наемничий Дом. Наверное, по-пьяни забежала по канализации из ближайшего кабака. Под утро, подозреваю, бедняга оклемалась, обнюхалась и умерла со страху. Гуманная смерть по сравнению со встречей с Лапушей)

Ну, когда в этом доме будет порядок? Наверно, когда буду жить здесь сама, а не с десятком неуравновешенных девиц...

А время уже поджимает. Мне ведь еще по лесу петлять... До встречи всего поллуча, а носки я так и нашла! Опять заболеть и приговорить Людских Охотников на неделю пьянки? Щаззз! Они мне еще за прошлый раз должны.

Однако придется одевать сапоги вместо легких башмаков. А что еще делать? Только их тоже найти надобно. А ну его, сейчас у Ирси стащу пару, она все равно сегодня на дежурстве в заказной до ночи. К двенадцати лучам я не только вернуться, но и десяток запасных носков купить успею, или свяжу в конце-концов. Не зря я лучший артефактор города! Руки не из штанин тянутся.

В комнате подруги царил вечный порядок. Прямо как в казармах Управителя перед генеральской проверкой. Единственное отличие от казармы — постоянность данного явления. Кровать стоит у стены, стол не полдороге от дверей к окну, кресло отодвинуто от стола на три ладони, коврик на полпальца отстает от двери. Стоит ли говорить, что все вещи строго на своих приписанных местах и не на палец дальше. Искать что либо в комнате Ирси чистое удовольствие. Вот и носки нашлись в среднем ящичке комода, скатанные в аккуратные валики. Среди десяти!!! пар данных изделий затесались и пять моих детищ, связанных и заколдованных лично мной. Мягонькие, тонкие, с нежным белым пушком поверх зеленых нитей, они могли защитить даже от стрелы в пятку. А уж о теплоте и непромокаемости можно и не упоминать — я тряпок не вяжу! Тепер связь моего таланта артефактора и вязанием понятна?

Я поспешно выгребла из стратегических запасов подруги пару носков и заодно прихватила свои давно утерянные перчатки с обрезанными пальчиками. Поиск и обнаружение собственных вещей по всему Дому уже должны были войти в мою привычку (благо, вещи пропадали и находились постоянно), но почему-то для меня всегда становилась сюрпризом очередная пропажа. Как будто я забываю с кем живу. Под опекой Дома только постоянных воровок наличествует 20 девиц, а уж сколько имеют обыкновение останавливаться проездом... И каждая вот также не может найти свои вещички и одалживает у подруги или соседки, только, почему то, самой ближней всегда оказываюсь я, живущая на третьем этаже. Ни стыда, ни совести. Распустила я их, пора напомнить кто здесь глава Женского Наемничьего Дома (в этой декаде, по крайней мере) и пол города держит в когтях.

У Князя вон дисциплина не хромает. У него вещи небось не таскают, ножи не раскидывают, шпильки не растаскивают со скоростью света... Хотя, последнее ему в любом случае не грозит. Хоть он и полуэльф, а некоторой женственности, присущей подданным Зеленого Двора, явно не унаследовал. Об остроухих родственниках в его внешности напоминали разве что сами пресловутые органы слуха да глаза цвета осенних листьев или жидкого золота. Не любила я эти его глаза. Видела в прошлой своей жизни такие, до сих пор не сплю из-за них в лунные осенние ночи.

И вот именно сегодня мне придется держать его золотистый, металлический взгляд, "наслаждаясь" при этом ароматами осеннего леса, осветленного полной луной. Более неподходящего времени выбрать для составления договора нельзя было. Надеюсь, меня не будет трясти слишком заметно, а то ведь еще подумает, что я чего-то боюсь, может даже его. Мне совсем не улыбается врать ему о холодных ночах и свирепом осеннем ветре. Этого нелюдя можно смело ставить против всех дознавателей Магира, вранье он чувствовал, как я яды. С одной стороны заказчики услуг обоих Наемничьих Домов не решаться втянуть в тёмные делишки, зная, что подобные заказы мы с Князем принимаем лично, а с другой и мне ему соврать проблематично, хоть иногда и необходимо. Не откровенничать же с ним не тему нелегкой оборотничей судьбинушки!

А время встречи все приближалось. Я быстро зашнуровала свои новокупленные легкие башмачки из непромокаемой шкуры прибрежных гарпий (вот чего не умею, так это обувь делать), накинула тряпчаную, расшитую стилизованными под растения рунами, куртку и вылетела из Дома через закатные двери.

Женский Наемничий Дом располагался на перекрестке восьми улиц, имел аналогичное количество дверей, открывающих дорогу на четыре основные улицы города и четыре наемничих квартала Магира*. Закатная дверь вела на Трактовую улицу, которая быстрее всего выводила желающего за ворота города и вливаясь в Широкий Тракт вела прямо через Ошахский Хребет к сердцу человеческой империи — Менсере. Там где за городом вырастал тракт, начинался и Пригорный Лес, зажатый между Ошахским Хребтом и Алым морем, одним из портов которого был Магир.

Расположение Дома было таковым, что одна половина дома — северная, выводила на общегородскую половину Магира, а южная половинка вела к кварталам наемников. Получалось, что две северные двери вели в сердце человеческого города, одна восточная и закатная на окраины Магира — морскую и лесную. Наемничьи же двери открывали путь на соответствующие районы города. Дверь на нашу территорию была восточной. Чтоб попасть к людишкам нужно было выйти через одну из южных дверей, а вот закатная наемничья дверь открывала путь во владения Князя, Шуста и Персита — глав Мужского Наемничего Дома Магира.

На этой неделе главой был Князь. Согласно неписаным в официальном законе правилам, Дома нелюдей управляются тремя главами — Оружейным, Магическим и Договорным. Если первые два главы занимались соответственно вооружением и магическим обеспечением, то Договорной мог быть как воином так и магом, или же не тем и не иным. Его выбирали уж совсем по дикому признаку — волосам! Они должны просвечивать при дневном светиле огнем. Якобы такой цвет указывал на благоволение к главе Великого, а значит его мудрость и просвещенность, которая поможет договориться с двумя другими главами, приверженцами нечистых духов и богов. Таким образом Договорной избирался чтобы Великий мог оберегать людей от неразумных и нечистых нас.

Собственно я была Договорной в своем Доме, Ирси значилась Оружейницей, а Кристи была очень талантливой магичкой — экспериментаторшой. Моим же талантом были артефакты. Собственно все, что касалось материальной части магии или вооружения ложилось на мои плечи. Мечи, ножи, кинжалы, кастеты и более хитрое оружие и необходимые для ремесла предметы я изготовляла и заговаривала самостоятельно. Узоры и нити магических наговоров слушались меня практически, как и их более материальные собратья. Простое волшебство у меня было достаточно слабо, а вот заставить лечь силы на предмет необходимым мне образом удавалось феерически.

В голову, пока я почти бежала по Трактовой, как раз навязчиво лез новый план по усовершенствованию самого "идеального оружия". Не скажу, что выйдет безукоризненно, но на некоторую оригинальность и стиль оно определенно претендовало. Но это потом. После переговоров можно будет додумать, а сейчас надо бы о долгожданной встрече подумать. Не то чтоб повод был очень серьёзный, но все же взаимные уступки и услуги следует принимать с осторожностью.

А началось все с того, что после ухода из нашего дома алхимички — Азири, и необъяснимого исчезновения из Мужского Дома их артефактора и заклинателя Риша, нелюди остались без соответствующих вещей. Мы — без очень необходимых в роботе зелий, а они без нужных магических одноразовых и долговечных новоделок. Это случилось около полугода назад. А теперь, когда все закрома, подвалы и шхирки в Домах были опустошены, следовало наладить обмен.

Поскольку на этой декаде именно мне выпало управлять делами, то и на встречу с Князем идти мне. Не слишком приятная миссия. А если еще прибавить его слишком болезненную для меня внешность и место наших переговоров... Только бы не струхнуть... Только бы не показать слабость... Не уступать! Не давать спуску ни чувствам, ни нервам! Никто не должен видеть, никто не должен не знать и не догадываться о состоянии души главы Дома. Пока мы бесстрашны — мы живы! Если в наших глазах увидят тень страха или сомнения — нас уже нет, любой житель города имеет право нас убить. Вот только не всем это удастся... и что от города после этого останется. Может несколько кварталов и не пострадает, только вряд ли, конечно. Кто хоть раз видел главу в битве, тот уже никогда не будет косо смотреть в его сторону, а о нападении даже не задумается — зачем воскрешать свои кошмары?

За размышлениями и самовоспитанием не заметила как выпустила когти и прошла пол города пугая жителей зелёными огоньками глаз и огнем, полыхающим в волосах освещенных закатным светилом. Надо же, а я еще мимолетом подумала, чего это так мало народу на самой живой улице города? Берем себя в руки и мило улыбаемся стражникам у ворот города.

— Что угодно уважаемой госпоже?

— Не требуется ли помощь городских стражников?

Мда, охрана просто потрясающе вежлива, когда видит как перед высокой и стройной девичей фигурой в одежде наемника толпа шарахается в стороны. Хотя, с этого отрезка городской стены улицу не особо и видно... Что-то мне подсказывает, что Князь уже вышел за город через эти самые ворота, и настроение у него было еще похуже моего. Вон как у начальника стражи под старой кольчужной сеткой поджилки трясутся. Вроде как осеняя погода принесла вечерам прохладу, а ночам и вовсе северные ветра, а пот с достопочтимого Хевтера (так этого ветерана самого хлебного поста, кажется, зовут) так и течет под выцветший темно синий шарф.

— Нет. Госпожа желает насладиться красками осеннего Пригорного леса и отдохнуть от городской суеты Магира.

Кажется, я слишком много холода добавила в голос... Вон как воины побледнели и поежились. Ну, ничего, им полезно бояться. Кроме того, я еще на память не жалуюсь и помню КАК они меня впервые встретили при входе в город. Я тогда себе чуть ногти о их ржавые колупалки не сломала, а уж как словарный запас пополнила на предмет собственного происхождения.

Ой, чувствую, договоримся мы с полукровкой, ой договоримся. Хорошо если он свои фирменные когти дома "забыл". А то я в спешке только недоделанное и "ненакаченое" силой колечко и взяла. А золотоглазый у себя дома, между прочим, не только маг-алхимик, но и второй воин после Шуста — а это показатель. Поговаривают, что когда эти двое выходят поразмяться, становится не совсем ясно кто из них Оружейным главой... Вот с Перситом другая история — тихий и незаметный, Договорной глава был идеальным вором. Ловкие пальцы, субтильное телосложение, серенькая внешность, самой яркой деталью которой были те самые волосы с огнем на солнце, обеспечивали его хлебом с сыром из Зелёного Двора эльфов.

Хоть я и почти уже бежала после поворота тракта в лес, но все же не успевала к назначенному времени. Закат уже почти спрятал дневное светило, когда я вышла на небольшую полянку возле ручья с хлипенькими мостками. На мостках, собственно и должен был заключаться договор. Вода была стихией равно чуждой всем нелюдям Магира, а значит, не принимала сторону не одного из заключавших договор. Настил был достаточно широким, чтобы вместить нескольких людей и нелюдей и крепким, как показала практика для "случайно" упавших слишком наглых дельцов, что имели обыкновение ежелунно пытаться обмануть или понаглеть за счет наемничьих домов при заключении договора. Но сегодня на мостки выйдем только мы с Князем.

Опс... Вот это картинка! Магический глава Мужского наемничьего дома всего Магира сидел на самой последней доске над ручейком и, закатав широкие штанины по колена, беззаботно болтал ногами по воде. Но это еще не все! На руках у него были не известные всему городу "когти" длиной в локоть. Закатав рукава он держал простую удочку и, насвистывая, в данный момент насаживал какого то жука на крючок. Возле Князя примостилось небольшое ведерко уже наполовину полное. Длинные светлые волосы он собрал в "конский хвост" на затылке и перевязал коричневым жгутом с синими бисеринками на концах.

Мда...ночное зрение нелюдей приносит многие преимущества, которое мы, наемники, в основном применяем при выполнении заказов. Ну, вот некоторые еще рыбачат в сумерках. Интересно, а рыба видит наживку? Подойдя ближе, я увидела, что Князь ловит отнюдь не рыбу! В ведре плескались шурхи. Мерзкие змееподобные создания, живущие в вот таких небольших ручейках или речушках. Вредные и противные, они напоминали змей, но при этом их тело было короче, жили они исключительно в воде, не выходя на поверхность, и имели небольшие передние лапки с острыми, как ножи, коготками. Ими эти твари захватывали и тут же рвали свою жертву или ее конечность. Одна такая дрянь способна за пол месяца опустошить ручеек шириной в три шага от всех его жителей. Если в поле зрения шурха попадет человеческая рука ил нога — считайте, ее уже нет. Быстро и очень болезненно вас лишат конечности тремя когтями одной лапки. Заловить ЭТО практически невозможно. Если шурха увидят в какой-нибудь реке — зону его обитания отгораживают, а реке меняют русло. Слава Единому в больших реках эта тварь не водиться, ведь в таких водоемах и хищники покрупнее есть. Откуда здесь эти твари, хотела бы я знать?

— Приятной Луны и удачной Охоты, госпожа Милая! — приятный, глубокий голос Князя проникал под кожу и заставлял зверя во мне потягиваться от удовольствия и урчать.

— Пусть Покровительница освещает ваш путь, Княже! — ответ, как и вопрос, были чисто ритуальными. Нелюди давно не охотились при Луне, а про покровительство ночного светила вспоминали, только при необходимости...то бишь когда ругались или попадали в неприятности. Но люди по прежнему считали всех нелюдей созданиями Серебряной Девы, приветствие которой с моей стороны было особо изощренным издевательством. Я была Выборной, а значит, отмечена огненной стихией Великого.

— Не желаете ли присесть, — спросил все таким же вежливым и бархатным голосом Князь. При этом он сделал то единственное, чего я боялась в этой жизни — он встал, положив удочку на помост, и, повернувшись, посмотрел мне в глаза. Чтоб на него ведро с шурхами свалилось! Как же я ненавижу золото!!!

Я согласно склонила голову, спрятав дрогнувшие ресницы, и медленно опустилась на помост рядом с ведром, полным тварей. Я уж лучше с шурхами посижу. По крайней мере, у этих недозмей не золотые тела, а приятно переливающиеся в сумерках светящиеся тушки светло-зеленого цвета. Князь опять уселся на помост, только теперь с самого краю, чтоб расстояние между нами соответствовало нормам морали в Магире. Опять опустив ноги в воду, он потянулся за удочкой.

— Шурхов притягивает запах натруженных ног нелюдей? — не удержалась от колкости я.

— Нет. Просто я здесь баночку с зельем от комаров разлил, и немного попало в воду. Вот шурхи и переполошились. В состав входила моя кровь, — все так же спокойно и вежливо ответил Князь. Мне всегда казалось, что его в этом мире может вывести из равновесия только конец этого самого мира. Поэтому хотелось злить его еще больше.

— А других тварей ваша кровь не приманивает? А то, пользуясь вашими зельями, мы будем приобретать изысканный способ самоубийства. Не хочется, выпив лекарство от насморка быть закусанными муравьями до смерти. Не самый достойный конец для наемника оборотня. Или это ваш план по устранению конкурентов? — Как хорошо, что правилами этикета в Магире хорошим тоном считается не смотреть собеседнику в глаза. Как же мне не хотелось видеть эльфийского разреза органы зрения. Главное продержаться только один миг, в самом конце, когда мы уже закончим обсуждение дел. Последний взгляд, означающий конец разговора. Взгляд прямо в расплавленный металл.

— Вам нужно и лекарство от насморка? — удивленно вскинутые пшеничные брови затерялись в рассыпавшейся челке. — Я думал все вещи девушек-наемниц сделаны вашими руками и насморка уж точно не допустят.

Подловил... Пора переходить к делу.

— Вы правы. Я не в состоянии обеспечить теплыми вещами всех девушек своего дома. Проблема в том, что для подобного плетения нитки должны быть пропитаны специальным отваром. Как раз это и еще парочка небольших неудобств, привела меня, да и вас на этот помост, — да, я могу быть вежливой.

— С неудобствами надо бороться. Думаю, мы сможем уменьшить их количество для наших Домов.

— Обмен?

— Обмен. Наши эликсиры и зелья на ваши артефакты и чары на оружие.

— Цены?

— Спорный вопрос. На рынках Магира и, как я предполагаю, других городов нет изделий, подобных нашим.

— Я думаю, это справедливо, если старый Ванила будет устанавливать цену.

— Он будет рад помочь нашим Домам.

Еще бы! Бывший великий маг, лишившийся силы, но не способности знать цену любой вещи. Когда-то давно власти Магира хотели поставить его на службу городу, но уставший человек хотел лишь покоя и никаких обязанностей перед аристократией. Именно тогда он переселился в дом на стыке влияния двух Домов нелюдей, которые с радостью даровали ему свою защиту, только чтоб насолить людям. Случилось это еще лет двадцать назад.

-Так на чем мы остановились? — Князь тряхнул волосами. Кожаный ремешок развязался и они рассыпались по его плечам шелковым покрывалом. Я засмотрелась. Зря.

Золотой каскад волос заслонил собой мир и отрезал от прежней жизни. Обладатель столь прекрасного украшения издевательски щекочет мне нос стянутой черной ниткой косичкой.

Все-таки красивый он... пока мне в глаза не смотрит. Все, что угодно, только не эти глаза.

— Мы практически все закончили на сегодня. Завтра я принесу образцы. Что именно вы хотите увидеть? — стараюсь быть как можно собранней.

— Хм... принесите пару клинков на ваш выбор, амулет невидимости, отвода глаз, слияния с тенью, ваши знаменитые рубашки с оберегами, — чуть усмехается Князь, словно что-то вспомнив, и через мгновение кидает на меня испытующий взгляд. — А еще я всегда хотел посмотреть на что-то необычное, сделанное скажем так, не совсем в классической манере и форме. Вы мастер в этом деле. Один амулет для собрания и хранения ветра чего стоил.

Что правда, то правда. Этот амулетик дорого обошелся городским властям. Они на долго запомнят мои шалости на праздник Единения. Ветер я собирала тогда по всему побережью. Стянутые в тугой узел штормовые ветра, выпущенные прямо на балу у одного вельможи снесли не только часть одежды гостей, драпировки с пошарпаных стен, двери и окна, но и очистили весь дом от заклинаний. Пока все бегали и одевались, мои девочки шустро стащили, что надо.

— Вижу по вашей улыбке, вы меня поняли. Хочется взглянуть на что-то сделанное с тем же великолепным плетением и вложенной в работу душой. Надоели мне эти побрякушки, которыми торгуют люди, — подкинутый в ночной сумрак амулет неуязвимости в полете был разрезан на кусочки удлинившимися когтями Князя. Когтями цвета меда.

Надо мной осенний лес. Листья величественных деревьев степенно спускаются прямо мне на лицо. Драгоценности осени мелькают перед глазами, но я вижу лишь такого же оттенка когти, которые окрасили мое тело в другой мой самый нелюбимый цвет — алый.

— Простите, я не то имел ввиду, — Князь наверно сейчас смотрит на меня с вежливой улыбкой. Такой мягкой и извиняющейся, словно я не звериные огоньки в глаза выпустила, а леденец на палочке упустила из-за него. Но это ведь мелочи, правда. Ненавижу, когда на меня смотрят как на дитя... поэтому смотрю на Князя только в отражении воды.

Лесной ручей показал мне мое лицо. Я не знаю кто я и ЧТО я. Почему мои глаза горят мертвенным зеленым светом. Почему волосы, обрезанные кем-то, отрастают с поразительной скоростью от одного моего желания. Отчего губы искусаны моими собственными клыками.

-Такая маленькая, а уже кусается, — журчащий голос звучит в голове, а его обладатель, с почти отеческим умилением смотрит на меня из безымянного лесного ручья.

Когтистая рука разбивает отражение на капли.

Я больше не малышка. Я научусь кусаться, чтобы было по настоящему больно.

— Ну что вы, Княже, просто я присматривалась к плетению. Оно очень красиво распадается, когда амулет уничтожается, — соврать? Не проблема для меня. Я вру этому городу уже не первый круг. Главное в глаза не смотреть.

— Пожалуй, названные вещи это все, что я могу вас попросить принести завтра к ручью. Больше о ваших изделиях я ничего не знаю, — полуэльф полу непонятно что вежливо улыбнулся и добавил, — ведь вы для этого меня спросили, что я хочу увидеть? Чтобы узнать, как много наш Дом знает секретов вашего? Уверяю вас, не так уж много, иначе на эту сделку мы бы не пошли.

— В таком случае давайте решим, что вы принесете мне завтра из ваших эликсиров и зелий? Мазь против комаров с толикой вашей крови это конечно впечатляюще, но все же мы с вами не насекомых отпугиваем в этом городе.

— Ну, мне же тоже любопытно, госпожа Милая! Какие из моих зелий вам приглянулись?

— Открой ротик, малышка! Открывай, я сказал! Ну же, разожми зубки! Вот тебе и недооборотнень! Такая маленькая, а уже кусается! Подержите ее!

Руки сковывают не хуже железа, кто-то давит на челюсть. Нет больше сил сопротивляться.

— Вот так, вот так... Я хочу, чтоб ты почувствовала все оттенки боли. Чтоб ты оценила каждое прикосновение. Это мое любимое зелье. Видишь, всю бутылочку тебе отдал. Мне для тебя ничего не жалко, надеюсь и ты не пожалеешь для меня кое чего. Криков, например.

Я оказалась совсем не жадной.

— Господин Князь, я не поклонница подобных вещей. Хотя и признаю их необходимость, но предпочитаю свои артефакты.

— Но все же без них вам не обойтись, — отметил Князь и снова закинул удочку в воду.

— Вы абсолютно правы, — самые нелюбимые слова любой женщины слетели с моих губ, будто в сопровождении льда. Надо держать себя в руках. Я уже почти теряю контроль от обилия воспоминаний. Побыстрей заканчиваю, — Будьте так любезны и принесите завтра ваши сонные зелья, исцеляющие, одурманивающие эликсиры, смесь порошков для отвода глаз и пару бутылочек зелья от кровотечений.

— И что-нибудь еще на свое усмотрение? — теплая ухмылка касается его губ. И чего это он сегодня такой добрый?

— Конечно! Это именно то, что я хотела.

— В таком случае на сегодня все. Мы закончили, — взгляд полный расплавленного золота впивается мне в глаза.

Я падаю в свой кошмар.

— Ну, вот и все, милашка, мы закончили, — золотые глаза пытливо смотрят в самые осколки души, — Смотри-ка, еще жива. — На мгновение лицо с горящими глазами отдаляется,— Ей, охотнички, она ваша! Только запомните, после того, как позабавитесь с ней — удавите девку ее же поясом и выкиньте подальше.

— Прощай малышка, с тобой было весело, — глаза полные золота вновь передо мной и я падаю в самую их бездну.

Здесь я тоже падаю. Только с мостков. Прямо в ручей полный шурхов. Падение. Глаза видят и растерянный обеспокоенный взгляд Князя и удовлетворенное, полное триумфа выражение глаз того, другого золотоглазого. Все снова путается.

Из темной воды беспамятства меня вырывает пощечина и грязная ругань.

— Держись красотка, мы еще не все развлеклись, — гогот пяти мужчин бьет по ушам и перекрывает боль от их прикосновений. Внизу живота уже давно ничего не чувствуется. Безвольное тело чуть подрагивает, но мне уже все — равно. Только скорей бы умереть.

В эту воду я так и не упала. Она покрылась сплошной пленкой, которая удерживала меня на поверхности. Все же Князь настоящий маг, хоть и со специализацией на алхимии. Не то, что некоторые калеки, не способные даже светлячка сотворить.

— Ты меня слышишь, Милая? Хватай меня за руку, — перед глазами мелькают когти.

— Слышишь меня? Ты там живая, милашка? Ей, мужики, да она еще и дышит. Видно не первый раз ее так отделывают. Может оставим ее себе? Вроде крепенькая. Авось очухается. Не будем по пол года без бабы.

— Ты гля на ее шкуру! Такое не заживет. Сдохнет сучка через пару часов.

— Ну извиняй, детка, значит получишь от нас в подарок за старания смерть. Хотя. Ты еще и чистая в чертоги Кария войдешь! Фай, давай ее в воду. Пускай ищут.

Остатком сознания чувствую, как с меня срывают клочья одежды.

Вода принимает в свои объятья и нежно окутывает и тело и мысли. Она поет мне свою колыбельную и укачивает, унося с собой прежнюю жизнь.

Но вместо долгожданного забытья я выныриваю из воспоминаний.

Здесь меня тоже укачивают. Убаюкивают. Кто-то усадил меня себе на колени и теперь нежно обнимал, негромко шепча колыбельную на ушко. Сильные объятья закрывали меня от кошмара прошлого, а голос отгонял ужас, навеянный призраками давней истории. Ужас? Он видел в моих глазах ужас?

— Почему я все еще жива? — голос не желает обрастать коркой уверенности и все еще срывается на хрип. Я еще и кричала? Да я уже должна с перерезанным горлом кормить шурхов.

— Потому что я тебя вытащи из ручья и, заметь, даже не намочил, — спокойный голос. Тихое дыхание шевелит мои спутанные волосы.

— Ты видел, что я боюсь, — наглеть, так наглеть. Перейдем на "ты"

— Видел, — тяжелый вздох мужчины я почувствовала всей спиной. Руки, обхватывавшие мои плечи, погладили их, согревая. Почему мне не неприятны его прикосновения?

— Тогда почему я еще жива, — сложно было говорить, когда зверь внутри пригрелся и хочет урчать, а не выяснять всякую чушь у столь восхитительно пахнущего мужчины.

— Потому, что я тебя не убил, — да, в логике Князю не откажешь.

— Почему ты меня не убил, — я упрямая, поэтому и выжила когда-то.

— Не захотел, — в лаконичности ему тоже не откажешь.

— Что-то я не верю в бескорыстие Главы Мужского Наемничьего Дома, — я никак не могла понять этого нелюдя. Зверь во мне возмутился. Зачем эти глупые вопросы? Ведь так хорошо просто сидеть с ним рядом. Урррр... Надеюсь, я не в слух заурчала.

— Хм... ну раз не верите в бескорыстность, тогда я возьму плату, — в голосе прорезалось недовольство и, кажется, немного лукавого предвкушения.

Наконец-то все стало более привычно и понятно. Услуга — плата, и никаких необъяснимых действий, а точней бездействия. Только вот что за плата? Может проще сразу голову к шурхам в ведро сунуть? Вдруг от меня потребуют пару секретов дома и жизни глав дома? Спасибо, конечно, за спасение, но я так просто девчонок не предам. А что у меня из оружия? Мда, только колечко. Я невольно потеребила простой ободок с путаницей металлической нити на нем. С ним против Князя? Я сижу у него на коленях, упираясь спиной ему в грудь. Подбородок полуэльфа упирается мне в макушку, а золотые, светящиеся в свете луны волосы спутались с моими. Умела бы обращаться с этим оружием попробовала бы. А так. Шансов нет. Вляпалась.

— Не нервничайте так. Я не собираюсь вредить вашему Дому, — пальцы сжимают мои руки, теребящие кольцо. Неужели? Но что же тогда он хочет? Что-то от меня лично? Да что с меня взять? Без обязанностей перед домом, я просто девушка! Или... но такое бывает очень редко! Один случай на пару тысяч! Если на него не действует магия Магира**, что вполне может быть с его то мешаниной крови, то мне светит повторение моего кошмара. Я вздрогнула. Нервы совершенно расстроились. Уже не могу скрывать свои чувства. Ну и пусть. Хуже не будет. Ужас снова поднимался из глубин души.

— Я никогда не обижу тебя, Милая. И никогда не сделаю тебе больно. Клянусь,— вот теперь меня пробрало до самого нутра. Клятва в устах нелюдя — это ничто, с устах главы Дома — обещание, до поры, пока не затронуты интересы наемников, клятва Князя — это все равно, что слово правителя. Об этой его особенности все наемники наслышали и навидели. Обещал начальнику торгов украсть всех рабов невольничьего рынка и на следующий день в бараках только охранники сидели. Сказал главе Людских Охотников, то если тот еще раз помешает нелюдям заказы выполнять, то переломает всем охотникам по одной части тела, и в одно прекрасное утро все людишки проснулись с поломанными носами. Мы тогда мужчинам в подарок волчонка прислали... и вазон с геранью.

Но эта клятва Князя... Зачем? Почему он дал ее мне? Я снова его не понимаю.

— Так что вы хотите? — Голос все еще дрожит.

— Что я хочу за твой страх? Хм, да хотя бы вот это колечко. Это ведь не просто кусок металла?

Я покрутила в руках свое изделие. Вообще то оно не доработано. Но раз он хочет его, то я могу прямо сейчас накачать нити силой нового хозяина (своей у меня сейчас просто нет, да и не надо она) и привязать артефакт к нему.

— Это не украшение, это оружие. Из меня боец никакой, а вот вы с ним поладите. Но ему надо сказать, что вы хозяин и дать ему ваши силы.

— Что надо делать? — Ну я так не могу объяснять! Его шепот меня с ума сведет. Зверь внутри мурчит и все мысли заглушает. Так. Все. Собралась и работаю.

— Сперва, наденьте кольцо на указательный палец, — высвобождаю ладони из его рук и отдаю кольцо.

— А налезет? — скептический вопрос заставил меня усмехнуться. Впервые за этот вечер.

— По-вашему я буду делать банальные кольца на один размер? — я позволила себе лукавую улыбку. Сама надену, раз Князь такой недоверчивый. Интересные ощущения. Надевать кольцо на руку мужчины. Словно на свадьбе, которой у меня никогда не будет. А жаль, ощущения очень даже приятные.

— Теперь мне надо пару нитей вашей силы, чтоб я могла вплести их в кольцо.

На левой руке Князя засветился клубок змеек. Золотистые, серебряные, медные, черные. Они все время двигались, сплетаясь в немыслимых узлах. Когда я потянулась к одной нити, то она ткнулась мне в ладонь, словно прося погладить. Чуть почесав змейке брюшко аккуратно вплела ее в кольцо.

Наверно это смотрелось красиво. Я старалась сплести змеиный узор на кольце, а металлическую нить полностью вылить золотом. Пускай только маги увидят его цвет, для остальных оно будет просто железкой. Я не меняла металл, я меняла природу вещи, ее душу, навсегда связывая ее с Князем.

Ну вот и все, последний узелок. Кольцо как будто сделано под полуэльфа. Теперь добавим с помощью нитей прочности и легкости. Осталось только объяснить, что за игрушку я подарила Князю.

— А теперь о применении. Это не одно кольцо. Видите, какое оно толстое? Два кольца соединены тонкой металлической нитью, прочной и острой. Она может разрезать меч стражников Магира и даже, наверно, решетку осилит. По одному вашему желанию второе кольцо отделяется, а нить распрямляется. Если надеть сразу на два пальца, получится что-то вроде удавки. Длина нити изменяется по вашему желанию. Я думаю, дальше вы разберетесь сами. — Параллельно моему объяснению Князь пробовал мое изделие. Нить рассекала воздух прямо перед моим носом. Должна признать, я сглупила и не поставила защиту для себя на это оружие, а это значит, что меня сейчас могут на кусочки порубить.

— А как же защита для вас, Милая? Все-таки вы сильно устали сегодня. Давайте-ка вплетайте нить своей силы и я отправлю вас в ваш дом, а то девочки ваши, небось, уже ножи точат на злобных и подлых мужчин, — кольцо опять собралось в изначальную форму на пальце Князя.

Отвратительное чувство! Алхимик мне подсказывает, как артефакты оформлять! Да чтоб он понимал. Так, спокойно. Выравниваем дыхание, не пыхтим, как ежик с яблоком. Тихенько вплетаем свою огненную нить и сидим. Просто сидим. Смирненько так. Аки камушек. Прямо на нелюде дальше и сидим. И как он меня снимать будет, мне интересно?

Нет, меня никто не ссаживал, меня просто подняли на руки, а потом поставили на мостки. И все без малейшего напряжения. Словно он так меня каждый день тягает и ему это нравится. Кстати, руки он от меня так и не убрал и стоит все так же позади меня. Ненавижу подставлять свой затылок! Он издевается?

— Может, вы все-таки меня выпустите? — Из таких кандалов я даже со своей силой нелюдя не вырвусь. И это маг-алхимик? На пробирках, что ли накачался? Тогда они у него по десять мер весом каждая!

— Для телепортации мне нужно прижать вас к себе как можно теснее. Вы же не хотите оставить шурхам на память кусочек руки, ноги или свои волосы? — Теперь его руки обхватывали меня за плечи и талию, вплотную прижав к телу Князя. Мой зверь внутри взвыл от восторга.

— А кстати, где они?

— Здесь оставлю. Им надо на солнышке пару дней простоять. До золотистой корочки. Закройте глаза, Милая.

Я поспешно прикрыла веки. Кто хоть раз телепортировался, тот меня поймет. Мешанина цветов, дикие вихри светящегося ветра, тугие потоки магии. Тело остается без ощущения пространства. От всего этого тошнит иногда самих магов, что уж говорить об их пассажирах?

Я открыла глаза, только когда Князь перестал сжимать меня в объятьях до хруста в костях. Кругом темно и тихо, только давление земли чувствуется. Это подземный коридор, который соединял два дома и позволял за четверть луча пробежать от наемников одного пола к наемникам противоположного. Оба выхода в домах охраняли круглосуточно. Сейчас же мы стояли посредине этого коридора в полной темноте.

— Нам надо еще куда-то телепортироваться? — Тонко намекаю на все не отпустившие меня руки.

— Нет, просто я хотел бы еще получить свою награду, — вот теперь снова вынырнули нотки лукавства в голосе.

— Вам кольца мало? — Нахал! Да оно трех моих кошмаров стоит!

— Кольцо это плата за ваш ужас, а я ведь еще вам жизнь спас, — кажется, я попала. Князь оказался настоящим шантажистом.

— У меня больше с собой артефактов нет, — нехотя пришлось признаться.

— А мне они и не нужны. Я кое-что другое возьму. Только обещайте помочь, — эго голос. Он стал глубже. Он завораживал. Зверь внутри меня притих в ожидании и прищурил глаза от удовольствия.

— Насколько это будет возможным, — я и сама перешла на шепот, с трудом ворочая языком.

Князь лишь усмехнулся в темноте и повернул меня лицом. Глаза, горящие золотом, грели саму душу. Они были так близко, что хотелось прикоснуться к расплавленному металлу. Я видела только их и нисколько боялась. Что со мной сделал Князь? На мгновение глаза пропали, прикрытые веками и в следующее мгновение на наших губах горел поцелуй. Неторопливый, нежный, трепетный. Словно давно забытое чувство легкости вернулось, осколки души вспомнили прежнюю форму. Через пару вздохов все кончилось. Глаза, полные золота снова смотрели на меня, а теплое дыхание согревало щеку.

— Я хочу каждый раз в конце нашей с вами встречи получать такой подарок. Это и будет платой. Удачной ночи, госпожа Милая, — последние слова он говорил уже на пути к своему дому, и зеленый светлячок освещал его фигуру, быстро идущую по туннелю.

Из ступора меня вывело маленькое солнце, ткнувшееся мне в лоб. Оказывается, глава Мужского Наемничьего Дома оставил мне сопровождение в виде светлячка. Мохнатенький язычок пламени нетерпеливо нарезал круги вокруг моей головы и пищал. Ну раз так, то пойдем домой.

* Два квартала принадлежали человеческой расе, и два оставались в распоряжении нелюдей. Один человеческий квартал занимали Людские Охотники (люди наемники). Второй же отводился под людскую нищету и вольных незаконопослушных. Два квартала нелюдей принадлежали Женскому и Мужскому Наемничьим Домам соответственно. Там жили родные работников Домов, гости Домов и просто существа, попросившие помощи у Дома. Разделение Наемничьих Домов у нелюдей вызвано особенностями религии в Магире. Вера в Единого запрещала женщинам работать, особенно бок о бок с мужчинами, но, поскольку нелюди не принадлежали к детям Единого, сначала оборотнихи, а потом и представительницы других рас добились разрешения наемничать в Магире на законных основаниях, хоть и пришлось для этого отдельный Дом создавать.

** У каждого города мира есть своя магия.

Магир славен тем, что интимные отношения возможны только между влюбленными. Если нет любви, то потребности в подобных упражнениях не возникает. Просто не хочется и все. Заклинание действует в черте всего города, за исключением причалов и побережья (там и стоят хорошо замаскированные бордели для моряков). Подобная магия действует только на жителей города, тех, кто там родился или тех, кто прожил в городе больше одного круга (года).

Иногда встречаются нелюди, на которых магия городов не действует. Обычно это дети от очень смешанных браков.

Другие города имеют свои особенности, например отсутствие голода и потребности в еде вне дома, способность видеть в темноте и многое другое.

Глава 2. За дело

Зайдя в родной дом, я первым делом разбудила Сари и всыпала ей за этот самый сон три дежурства по кухне. Нечего спать возле свободного и незащищенного входа в нашу маленькую крепость. Здание хоть и защищено магически на уровне кирпичей и фундамента, но на всякое старое и надежное заклинание найдется наглый нелюдь, который не в курсе неприступности дома. А наглость, как известно, города берет. А что тут брать, если дверь нараспашку, а на пороге спит мелкая кошка, объевшаяся сметаны?

Вихрем пролетев через первый этаж, я раздавала приветы, а некоторым и пожелания. Кое-кто готовился к выходу на дело и спешил за мной почетным караулом на выдачу амулетов. Хлопнув дверью мастерской, и приготовившись к осаде собственной персоны страждущими. Обычно это выглядело полным бардаком из кричащих девиц, которые наперебой требовали себе экипировку. Иногда после таких споров "кому нужней" девочки подсвечивали себе фонарями под глазом. В центре бедлама традиционно была я. У меня явно недоставало командирских ноток в голосе, чем пользовались все жительницы Дома, но до определенной границы, конечно же.

Сегодня что-то было не так. Воровки и убийцы заходили по одной в тесную комнатушку и тихо, четко и коротко просили что надо. Неужели мечты сбываются? Порядок пришел в дом невидимой силой и настораживал. Что-то тут не то. Проводив взглядом главную любительницу поскандалить, я решила что тут точно что-то нечисто. Я решила все узнать у следующей же наемницы, зашедшей ко мне в коморку. Этой следующей оказалась Эржи, наша лучшая воровка. Она была оборотнем — енотом и могла проникнуть в любое духовое окно и залезть в любую трубу от камина, словно Снежный Дед. Только она не подарки оставляла, а скорее собирала их по домам магирской знати.

Маленькая и чуть пухленькая девушка с круглыми щечками была больше похожа на дочь пекаря, чем на воровку. Румяные щечки, добрые карие глаза, ее запах сдобных булочек, которые она обожала запивать чуть теплым молоком — все это придавало ей настолько безобидный вид, что люди часто удивлялись, когда выяснялось, что после визита молоденькой девушки они лишались пары ценных вещей, сбережений или заработка за день. Кроткая и скромная на вид, Эржи оставалась отменной воровкой.

— Стоять, бояться! — Хмуро бросила я со своего кресла. — С какого перепугу у нас сегодня такой порядок в Доме?

Глаза девушки удивленно расширились и непонимающе смотрели на меня из-под густых черных ресниц.

— О чем Вы? — голосок у нее был еще более невинный. Как у мальца, разбившего фамильный сервиз или свистнувшего с кухни миску пирожков.

— О том, что сегодня никто не орал мне на ухо, требуя нового амулета невидимости, и не клянчил последний эликсир для похудания, да и толпы наглых девиц вокруг меня не наблюдается.

— Эммм... Да все отлично. Что-то стряслось. С делами Дома все в порядке. Значит нас в чем-то провели. Никто не шалил. Я уверенна, что какая-то мелкая зараза угробила что-то из моего арсенала. Все на месте. Точно еще пару носков свистнули. Никаких стычек. Наверняка Лика опять дала по морде какому-то моряку и еще человек десять в результате с переломами. Да Вы не волнуйтесь! Пора открывать последнюю заначку с успокоительным. У нас все в порядке, — ну-ну! Так я и поверила. Наивностью не страдаю вот уже пару кругов. С конца старой и с начала новой жизни.

Пока оборотниха носком башмачка ковыряла пол, я искала нужные ей вещички и медленно зверела. Меня тут что, за дуру держат? Вроде я пятой точкой не чувствую, что меня какую-то пакость припасли.

— Держи, — я протягивала мешок, наполненный под завязку. Только вот через пару минут все это исчезнет в потайных кармашках на одежде воровки, и уже не покажется на белый свет (хотя, тут скорее на темный) без желания хозяйки. — Там пара ножей, десяток дротиков, крепежи для спуска-подъема, твоя любимая послушная веревка и еще кой чего по мелочи. Там разберешься.

Судя по тому, как резво выскочила Эржи, гадость, припасенная для меня, будет поистине феерической. Ну-ну. Подождем, кто придет ко мне с радостной вестью.

С вестями ко мне пришла Кристи. Бочком прокравшись ко мне в коморку, она тихо села на стул передо мной и лишь мерно качала ногой, задумчиво изучая пол.

— Ну и что случилось, пока я с Князем инспектировала листвяной покров Пригорного леса? — На мои слова подруга лишь невинно улыбнулась и сверкнула глазами. Значит будет весело. Какой бы показательный концерт не показала перед этим магичка для девушек Дома, ситуация была явно забавной для нее.

— Наш заказ выполнили, — с притворным вздохом известила она. — Ну тот самый. Особо прибыльный. Твой.

— Кто ж это у нас такой заботливый по отношению к бедной занятой Главе Женского Наемничьего Дома?

— Самир, — тихо отвечает мне подруга и ждет моей реакции, поглядывая на меня из-под длинной челки.

Самир. Один из самых лучных воров Людских охотников. И самый наглый. Самый жестокий. Ему давно предлагали перейти в разряд убийц, но он получал удовольствие, совмещая два поля деятельности. Садист высшего класса. Мы уже сталкивались с ним по заказам. Только тогда я увела у него из-под носа заказанную на вынос вещицу, пока он убивал ее законных хозяев. Ну и вдобавок натравила на него нару стражников с ближайшего переулка. Он решил мне отомстить, что ли?

— Не думаю, что он опередил только меня. Не рискнул бы он все же ТАК меня обижать. Все-таки не такого полета птица. Ведь я не должна была узнать о пропаже раньше времени? На что же он надеялся? Когда я бы не нашла заказа на месте я бы по-любому взялась искать шустрого воришку. Значит, он надеялся, что я переключу внимание на кого-то другого. Мне кажется, что наш милый торговец Непос не ограничился мной и Самиром. Ставлю свой запас успокоительного, что сегодня в дом главного охранника города должен был явиться и Князь. Встреча наша была бы веселой, но не долгой. Интересно, как Самир узнал, что заказы получили и мы с полуэльфом? Не знай он этого, пошел бы на дело ночью, а так прямо днем решился из своей конуры выползти, чтоб нас опередить.

— Угу, — Кристи все еще терзала мой пол кованым носком, — А еще мне пара птичек нашептало, где сейчас этот вор воров сидит и ждет заказчика нашего.

— Ну раз ждет, то надо чтоб ему в двойне досталось за столь долгое ожидание. Причем, я так думаю, вдвойне, это будем мы с Князем.

— А потом еще и с ним разберешься? — Скептически выгнула бровь магичка. Ну да, ее сомнения понятны. Главу Мужского Дома я могу победить разве что спящего, пьяного, безоружного и связанного. Все-таки я не убийца и он меня в порошок себе на декокты сотрет. Я буду сопротивляться, и травмы нелюдю обеспечены, но все же он меня сильнее. Да и желание поубивать всех мужиков в этом мире как-то поутихло после объятий одного из них. Не похотливый и болезненных, а нежных и теплых.

Так, лирику в сторону. Сейчас главное дела.

— Никаких разборок с Князем. Он мне еще от насморка зелье не принес. Придет зима, и я без него точно устрою еще пару лишних декад праздников для Людских Охотников. Снова терпеть их довольные рожи я не намерена, — подмигнув Кристи, я начала собирать "украшения" для себя.

Я не могла делать вещи не красивыми. Пускай даже оружие. Если поначалу все смеялись, что это смахивает на побрякушки для богатых, то через пару дел поняли, что даже вычурный вензель может хранить в себе нить удушающей смертельной магии, а искристый камушек нес каплю свернутого проклятия.

Сейчас мне нужны были не сколько артефакты и инструменты для взлома и кражи, сколько оружие для небольшой потасовки с эффектом неожиданности. В кармашки спрятались метательные ножи, в завязанные узлом волосы пара отравленных шпилек, на пальцы я надела кольца с парой ударных волн и одним магическим сачком. Сачок был для "лова" и хранения объекта заказа. Кроме того, на руку я нацепила цепочку с небольшой монеткой — медальоном, который свисал как раз на уровне ладони.

Я надела свой любимый костюм, облегающий меня второй кожей. Ну да, в таком виде на улицы Магира не покажешься. Зато поверх можно накинуть простую куртку и невзрачные серые штаны, превратившись в обычного мужика. Волосы под шапку, пара чумазых разводов на лицо, облиться из бутыли дешевым вином и я уже шатающийся пьяница. Хотя шататься по городу я буду не долго. Ровно до одного нежилого дома в конце квартала торговцев. Именно там, в подвале есть ход в подземные пещеры под Магиром.

Прокравшись по жухлой листве осеннего сада, я отыскала нужную нить охранного заклинания на каменной кладке здания и легонько потянула за нее. На голой стене дома, прикрытой стеной кустов с густыми ветками, проявился вход. Войдя в небольшую каморку, я аккуратно притворила за собой дверь и на ощупь отодрала пару нужных досок пола. Под ними оказались ступени и каменный тунель, закрученный спиралью. Оставив ненужную одежду пьяницы в коморке, я нырнула в проход. Спускалась я не долго, но нудно. Стены были обработаны специальным светящимся составом, поэтому проблем освещением не было. И вот за очередным витком лестницы показалась площадка с люком. За дурацкой железной крышкой, о которую я чуть все ногти не поломала, царила тьма. Ну вот и подземелья.

Пещеры. Ходы. Широкие словно отражения наземных улиц и узенькие тропки-лазы. Много лет они были приютом для контрабандистов и их вторым полем боя, кроме моря. Но какой-то умник завел в эти места пару милых монстриков и они быстро облюбовали пещеры. Расплодившись, они начисто выжили людей из подземного города. Лаз между Домами оборотней сохранился только благодаря тому, что был отрезан от основной массы каменного лабиринта. А простые жители о подземных дорогах забыли. Мало кто рискнет зайти в туннель, где обитает здоровенная кошка с хвостом-змеей или теленок без хвоста кисточкой, но с шестью копытами и любовью к мясу. Ну и наша Лапуша там постоянный житель.

Лапуша это как раз здоровенная кошка. Я ее как-то встретила на пустыре за городом, когда она была еще котенком. Это мы потом поняли, что она тогда котенком была, когда по размерам из вполне крупной дикой кошки вымахала почти в мой рост. А росту я выше среднего. До встречи со мной бедняжка уже еле бегала. Котенок отощал и выглядел, словно ему в хвост просто впилась змея. Короче, я все-таки на диво жалостливая. С тех пор в Доме поселилась еще одна девица. По большей части она сейчас ошивалась именно под землей нелюдских кварталов. На свои прогулки туда она выбиралась через специальный проход из Дома, который охраняла, как и свои владения. Пока не стала главой, я была частой спутницей Лапуши в охоте под землей. Но я сегодня пошла не через проход из Дома, а то пришлось бы сильно поплутать по лабиринтам. Кошке проще двигаться во мраке подземелий, она меня догонит позже.

На этот раз светильник не потребовался. Из волос выплыл тот самый светлячок с хулиганскими повадками. Я совсем про него забыла, а он, оказывается, ко мне привязался. Только вот терпения ему не прибавилось. Все так же грубо и нетерпеливо этот мохнатый фонарик лез мне в глаза, стучался в лоб и нарезал круги вокруг моей головы. На третьем круге меня начало тошнить. Словив светлячка пальцами, я крепко его сжала за пару лучиков и выразительно глянула в центр пламени.

— Ты чего хулиганишь? Князю рассказать что ли, какие у него светлячки непослушные? Тебя он развеет, а мне кое-что в компенсацию морального ущерба выдаст, может быть.

Маленькое пушистое солнышко истерично запищало и вжалось мне в ладонь. Лучики сжались, а сияние приглушилось. Ну вот, испугала даже полуразумную искорку магии. Оно же совсем безобидное! Просто малость вредное и нетерпеливое. На меня года так три назад очень даже похожее. Жалко будет, если его развеют.

Я аккуратно погладила светлячка. Мягкий, словно пух, и чуть теплый. От моих касаний он разгорелся еще ярче. Лучики словно обхватили пальцы и чуть их сжали. Не хочет быть наказанным.

— Будешь послушным?

Наверно тонкий радостный писк можно принять за согласие.

С огоньком идти было весело. Светил он ярко и так же, как и я был до жути любопытен. Если раньше я не полезла бы искать потолок пещеры, чтобы узнать, что там, то сейчас искорка магии подлетала к самому кривому своду хода и позволяла разглядеть камни и закрытые наглухо люки. Наверно, их закрыли с появлением монстров, а потом просто забыли. В основном люки были сделаны из железа и уже порядочно заржавели. Но кое-где были в отличном состоянии, что наталкивало на размышления. Не только я и Лапуша тут прогуливаемся.

Наконец-то я пришла к нужной пещерке. Небольшой каменный мешок в стороне от большого коридора, в который можно пролезть только изогнувшись с положения лежа. Ну или проломив тонкую стенку, что я и сделала, просто превратив ее в пыль одним небольшим амулетиком. Зато в пещерку можно было пройти не извиваясь змеей, а в полный рост и осмотреться. Все осталось по-прежнему с момента моего последнего визита.

Небольшая дверь в пол моего роста, оплетена кучей кованых полосок в виде человеческих рук с огромными когтями, которые впиваются в камень. По сути дела тут пара десятков замков. Только вот открываются они все одинаково и достаточно быстро, если видеть нити, как вижу я и уметь с ними работать. Распустить замок, все равно что вязание. Тут потянула, тут надрезала, убрала лишнее, остальное смотала в "моток" про запас. Оставим пару подарков на стенке пещерки и открываем дверцу.

Еще один подвал с лестницей. На этот раз наверх. Светлячок ясно выразил и мое отношение коротким, но злым писком. Я начинаю улавливать оттенки его настроения через писк и яркость сияния. Ну и еще лучики иногда скукоживаются, когда он чем-то недоволен или боится. Сейчас пушистик был явно недоволен. Он у меня еще и воинственный!

Я быстро пробежалась по лестнице и задумчиво поскребла когтем люк в потолке. Неудобно то как! Открывать крышку (опять рискуя сломать когти) неизвестно какой степени смазки и черт знает куда. Ладно. Все равно главное не анонимность, а просто найти пропажу с вором. Ну и еще было бы неплохо Князю тоже явиться. Так, поехали. Поднима-а-а-аем крышку.

— А вот и второй Глава Дома, — ехидный голос не помешал мне спокойно выбраться из люка и привести в относительный порядок припавшую пылью одежду.

— Опоздала, оборотниха! Твой коллега из Мужского Дома уже поллуча как тут сидит, — не люблю когда меня какая-то шваль оборотнихой зовет. Между оборотнями это вполне приемлемо, но не для людей. Я не шавка подзаборная. Своего положения в Доме я все же добивалась. Пусть меня и выбрали, однако и не сместили через день. А недовольные подруги по цвету волос утром уже валялись под моими окнами с остриженными головами и ожогами от моего амулета. Рыжие мочалки шевелюр я потом пустила на прическу кукле нашей малышки Миры. До сих пор это самая любимая игрушка девчушки.

— Я девушка! Я не могу не опаздывать! — Я не стала дожидаться, пока меня грубо кинут в кресло рядом с Князем (ненавижу чужие прикосновения!) и сама грациозно села на жесткий предмет мебели. Ну вот и посмотрю наконец-то на этого маньяка вблизи. Что тут скажешь. Смазливый, тонкие черты лица, серые острые глаза, черные волосы стянуты в хвостик шелковой лентой. С виду вполне благонадежный и серьезный мужчина. Так и не скажешь, что вор и безжалостный убийца. Скорее на какого-то ученого или благородного похож. Но именно такие благонадежные и порядочные на вид чаще всего и оказываются садистами со стажем.

Жилище у вора тоже кричало о законопослушности и высоких моральных качествах хозяина. Порядок был почище, чем у Ирси. У той хоть пара женских безделушек скрашивала интерьер, а тут... Все было идеально и безлико, скрывая настоящую душу жильца. Только мы с Князем вносили смуту в этот порядок. Немного пыльные, чуть помятые. В золотых волосах главы Мужского Наемничьего Дома осела паутинка с зелененьким паучком. А от моих грязных башмачков на ковре осталось несколько пятен. Ну не виновата я, что в подземельях так грязно! Раз уж есть возле дома выход, мог бы и сам подмести. А так, пускай с ковром прощается.

Кроме нас еще не вписывалась в общий порядок небольшая фигурка на небольшом столике. Я смотрела на статуэтку, которая и стала поводом для разборок. Обыкновенная бронза. Фигурка стражника в старом облачении и с копьем. Всего то и ценности в ней, что досталась главному стражнику от предков, подтверждая древность его рода и верность Управителю Магира. А по мне так лучше б в казармах своих порядок навел. Это стало бы лучшим подтверждением величия.

— Да, это она. Кусок бронзы, а сколько хлопот. Зато улов вышел тройной. Мало кто сможет похвастаться, что схватил сразу двух глав наемничьих домов, — да Самир еще и до жути тщеславен, оказывается. Прямо эталонный мерзавец. Пожалуй, глава Людских Охотников сильно рискует оставляя такого человека при себе. Насколько я понимаю, он уже нашел последователей. Таких же отморозков. Если Самира вовремя не придушить, то власть у людей поменяется быстро и весело. Только смеяться будет именно этот вор. Придется нам с Князем причинять добро и людям.

— А вы нас схватили? — Удивляюсь. Еще бы. Нас ведь никто не связывал. Бесполезно.

— Схватил. А вы думали, я не приготовился к вашему визиту? — Наглая ухмылка прямо таки умоляла, чтоб ее стерли кулаком. На первое время и словами обойдемся.

— Плохо видно готовился. Никаких глушителей оборота, ни одного антимагического амулета.

— Не забрал у меня "когти", — насмешливый голос Князя раздался сбоку. Я не повернула головы, но поняла, что он уже ухмыляется. Не одной мне этот человек не нравится.

— Не снял с меня амулеты.

— Не приставил нам к горлу нож.

— Не угрожаешь нам стрелами.

— Твои друзья-товарищи жмутся к углам и носа на свет не показывают.

— Они, кстати, тебе больше грязи нанесли, чем я. Но это так, к слову.

— А ты еще и стоишь на расстоянии одного прыжка.

— Ты ведь даже не связал нас.

— Милая, да он сам отлично понимает, что это бесполезно, — поворот головы и вежливая улыбка. Я бы даже сказала веселая и проказливая. И смотрит он мне в глаза. А мне уже не страшно. Да и "на деле" я мало что чувствую, уж точно страх не выпущу.

— Ты явно не приготовился к нашему визиту, Самир, — моя ехидная усмешка вкупе с высказанными претензиями заставила охотника скривиться.

— Честно говоря, я все же надеялся, что вы сами с собой разберетесь, встретившись в доме главного стража Магира. Перегрызете друг другу глотки, ну или вспорете животы. Когти, клыки, все дела. Вы же звери. Добыча для вас святое. Но, знаете, я все же нашел у него кое-что более ценное, чем этот истукан, — губы снова растянулись в наглой улыбке. На этот раз я еле сдержалась, чтоб не ударить раньше времени. Но любопытство победило. И что же он там такое нашел?

— Ну-ну. И что же? — Князь с интересом подался вперед и застыл, оперев подбородок на сложенные в замок руки со скрещенными когтями.

— Амулет Ноур-мей, — при этих словах Самир эффектным жестом расщитанным больше на его сявок, чем на нас с Князем, распахнул рубаху на груди. Комнату затопило багровым цветом. Небольшой камушек на груди будто бился вторым сердцем человека и с ним пульсировал свет в комнате. Дружки вора одновременно ахнули, от чего их кумир еще улыбнулся еще шире, хотя пару мгновений назад казалось, что дальше некуда.

Амулет Наур-мей. Самое надежное оружие против оборотней, эльфов, духов природы и неупокоенных душ. На владельца этого камушка никогда не нападет нелюдь. А попробует, так сгорит в багровом сиянии редкого минерала. Причем, по мнению амулета, нападением является даже слишком резкий шаг или движение в сторону хозяина. Поэтому от одного названия этой вещицы, нелюдей бросает в дрожь.

Я не выдержала. Это было просто выше моих сил. Князь тоже сорвался. Не такие уж мы и бесчувственные. Мой смешок и фырканье Князя немного смяли торжественную атмосферу триумфа человека над нелюдем. Золотоглазый скептически рассматривал камень и скривился от его света. Я же прикрыла рот ладошкой, чтоб не засмеяться на всю.

— Это настоящий Наур-мей! — Голос звенит от гнева. Пару лет назад я бы испугалась. Верные шавки Самира вот под стены лезут. Садист в гневе страшен.

— Мы верим-верим, — говорит Князь, не переставая скептически улыбаться глядя на амулет.

Причина нашего веселья была проста. Наемника-оборотня таким камнем заставишь быть осторожным, а вот главу Дома... Мы не так просты, как это кажется. Главами становятся не из-за чрезмерной силы. Магической или физической. Это еще и ум плюс хитрость. Я готова поставить весь свой моток алмазных нитей на то, что у Князя как минимум два козыря в рукаве. Про себя молчу. Мой козырь уже скучает под люком.

— Вы ничего не сможете мне сделать! Неужели непонятно? И я с вами наконец-то расправлюсь, — а чего это он на нас так рычит яростно? Кто из нас оборотень? У него в роду бешеных сучек не было? Спрашивать как-то неловко. Вдруг эта была его нелюбимая бабушка, которая загрызла любимого дедушку?

— Как будем делить деньги за заказ, почтенная? Пополам? — Князь вроде как на Самира уже и внимания не обращает. Ну в этом он не прав. Вор явно парочку нелюдей убил, чтобы проверить действенность камня. Я все же подстрахуюсь и незаметно оторву медальку от цепочки браслета, пусть козырь приготовится. Вот теперь и о деле поговорим.

— Неа. Мне две трети и переговоры с наглым заказчиком веду я.

— Две трети мне, переговоры на вас, а я решу все без крови.

— Пополам. Переговоры на мне. Вы решаете все без крови. И мы идем вместе к старому магу сразу после дела.

— Только из уважения к вам, Милая, — легкий поклон и вежливая улыбка. Неужели Самир так просто сидел и ждал, пока мы закончим разговор? Ан нет. Мужчина решил все-таки довести дело до конца. До нашего, как он надеется. В руках человека появились два ледяных эстока. Где же он такие артефакты нашел? Неужели все у того же стражника? Ну-ну. Надо будет туда еще и мне зайти. Может что интересное найду.

Пока четырехгранные клинки грозили проткнуть горло, Самир с Князем мерялись взглядами. Долго так. Словно вспоминая друг-друга.

— Знакомые эстоки. Достаточно редкое оружие и хозяин у них, как мне говорили, был редкий гад.

— Знакомые глаза. У вашего племени они не просто желтые, а как золотая монета расплавленная. А уж в твоем роду...

— Твои бывшие друзья-охотники пришли в этот город, Самир. И они ищут всех своих должников. Они очень сильно желают с тобой обсудить старые дела и старые обязательства. Например, те три сотни монет, что ты у них украл и три испорченные девушки на продажу, которых ты убил.

— Сам то еще вещи не сложил? Шаер-Ри тоже пришел в Магир.

— Ты меня плохо знаешь или забыл кто я. Я просто готовлю ему горячий прием. Хлеб да соль, там, пара зелъев для большего веселья души. Ну вот может еще потанцуем по старой памяти. Ты ему так и передай при встрече.

— Пожалуй я все-таки уеду подальше от моря. Мне больше нравится степной климат. Где-то за Ошахским хребтом, — вор явно прикидывал не убраться ли ему еще дальше. Кто же это пришел в город? Интересные у них с Князем общие знакомые. Будем иметь в виду. Опасные посетители Магира могут принести проблемы в мой Дом.

— И все-таки передай этому червю, что я жду его, и умирать он будет очень медленно, — голос, словно после лихорадки. Хриплый и злой. Крепко же когда-то этот Шаер-Ри зацепил Князя. Довести Главу Мужского Наемничьего Дома до кипения надо уметь.

— Не любишь ты своего брата, Княже, — ехидная улыбка танцует на губах Самира.

Брат? Это у Князя брат такой?

— Любить? Я должен его любить? Ты знаешь что я поклялся сделать с ним и с каждым из его охотников и тебе крупно повезло, что ты тогда уже слинял из их компании, — Князь был похож на огромного шипящего змея, готовящего к прыжку.

Ничего не понимаю. Кто этот Шаер-Ри? Имя знакомое. Точнее, даже просто Шаер. Я его когда-то слышала. Или даже говорила. Кто-то из прошлой жизни?

— Скоро в Магире будет очень весело, — Самир с завистью смотрел на нас с Князем. Потом его взгляд задержался только на мне. Медленно и плавно, словно завороженный, Самир отвел теперь уже двумя клинками длинную челку от моего лица. Что за наглость? Нет, мы конечно близко друг-друга никогда не видели, но уж так пристально меня рассматривать... На мой злой взгляд мужчина ответил совершенно ошарашенными глазами. Кончики эстоков дрогнули в паре пальцев от моей кожи. Словно призрак увидел... или узнал! Со стороны Князя послышалось раздраженное шипение.

В этот самый момент нервы у Лапуши сдали. Когда она чует, что вблизи меня кто-то размахивает железом, а она отлично чувствует, что происходит рядом с хозяйкой, она просто звереет. С диким мявом кошка вырвалась из люка и следующим броском вцепилась Самиру в горло. Вор уже мертв и Наур-мей нам больше ничего не сделает. Теперь можно и с тенями у стен разобраться.

А ведь их даже убивать не надо, чему я несказанно рада. Просто пришпилю ножичками за некоторые части чела, чтоб не такие резвые были. Пусть с ними их глава разбирается. Один из дружков Самира даже попытался защититься. Навел на Князя самострел... Это было последнее, что успел сделать мужчина. Полуэльф просто плавно взмахнул рукой, и человек уже валялся с дротиком в горле. Так же внешне безразлично глава Мужского Наемничьего дома расправился с остальными. Не хочет, чтоб люди знали об этом Шаер-Ри и его охотники. Что же это за знакомые у Князя?

— Без крови не получилось, — невинно так замечаю очевидное.

— Если б не ваша кошка, Милая, все бы действительно решилось без крови, и Самир просто убежал из города со всеми своими дружками-садистами, — совершенно равнодушный голос. — Он бы быстро нарвался на Шаер-Ри с охотниками, а уж они разобрались бы с ним, и мне не пришлось бы убивать.

— Кто этот Шаер-Ри?

— Это не ваши проблемы, Милая, и не вашего Дома. Он мой должник.

— Если у Мужского дома будет новый глава, то это мое дело. Если кто-то в городе убьет столь сильного нелюдя, то это тоже будет мое дело, — еще и так приятно целующегося. Да что со мной такое?

— Это будут наши маленькие семейные разборки. Дом я вмешивать не собираюсь, — а говорит не как нелюдь с семейными проблемами, а как глава Дома. Высокомерно и бесстрастно. Именно за такой тон его когда-то прозвали Князем. Но после паузы он добавил более мягко, — Я не умру, Милая, не беспокойтесь.

Я чуть не задохнулась от возмущения. Да чтоб я о каком-то мужике беспокоилась!!!

В этот момент раздался хруст. Кажется, Лапуша решила поужинать.

— Лапа, кинь каку! Есть на ночь вредно!

— Мур-мяу! — возмущению кошки не было предела, однако то, что осталось бывшего вора, она грызть перестала. А осталось мало что. Все-таки Лапа большая киса и аппетиты у нее соответствующие.

— Пойдемте к заказчику? — для порядка спросил Князь и первым пошел на выход. Ладно, пойдем разбираться с вшивым торговцем.

Мне кажется торговец эльфийскими тканями был немного не рад нас видеть. Сначала подумал, что две фигуры у его кровати ему приснились, потом, дико заверещал и попытался спрятаться от нас под одеялом. Когда мы вытянули его на свет лампы он не открывая глаз лепетал, чтоб мы брали все что захотели ( — Забирайте все! Золото за картиной, серебро в старых калошах в гардеробной! Берите! Жена в соседней комнате! Берите жену! Только не убивайт-е-е-е-е-е!). В общем мы все-таки забрали все деньги в качестве моральной компенсации Домам и оставили Непоса трястись от страха дальше. Статуэтку стражника Князь разбил об стену дома торговца.

Следующим пунктом вечерней экскурсии по Магиру был старый маг. Признаться, идти по пустынному городу с Князем было приятно. Говорить с ним было легко, если только говорилось на темы, не связанные с проблемами Домов. А вот обсудить архитектуру старой площади, обменяться мнениями о статуях в порту и новых коряблях на пристани... Оказывается, мужчина был еще и до ужаса начитанным. И что более удивительным, я тоже много чего знала. Но откуда? Память о прошлой жизни сбежала, а вот знания остались.

Заканчивая перемывать косточки одному брехливому травнику, который написал бредовую книгу о ядовитых растениях, мы подошли к дому Ванилы.

У него с делами мы разбирались тоже недолго. Просто вежливо попросили проснуться пораньше (бывший маг увлекался астрологией и предпочитал бодрствовать ночью) и прийти на закате к ручью в лесу. Дедушка с радостью согласился помочь с оценкой магических предметов и зелий.

Я просто обожала старичка Ванилу. Именно он мне помог, когда я впервые попала в этот город. Отвел меня к тогдашней главе Женского Наемничьего Дома, перед этим накормив и вымыв. А сколько книг я у него из библиотеки стащила с его согласия! У-у-у... Уже откуда-то имеющиеся знания по амулетам, артефактам и оружии я усовершенствовала почерпнутым из старых свитков. Маг был прав, нам есть чему поучиться у предков. Я и училась. Ему на радость и себе на выгоду. Так что когда Ванила вынес мне еще одну книжецу, я не удивилась, а только поблагодарила от всего сердца.

— Князь, останься, будь добр. Я хотел бы обсудить одно зелье. Нашел его в эльфийском сборнике, но остроухие назвали травы, как им заблагорассудится.

— С радостью, уважаемый! — Такую теплую улыбку на лице Князя еще наверно никто не видел.

Мужчины углубились в пыльные страницы, а я улизнула за дверь. Вот ведь дети. Глаза у обоих горят, чуть лбами не стукались над выцветшими строчками, на звук закрывающеся двери, я уверена, даже не обернулись.

Ну вот теперь и домой можно. Только не через подземелья. По ним пусть Лапуша носится, а я проветрюсь.

Я мчалась по плоским крышам домов серебристой тенью в свете луны. Спутница ночной охоты нелюдей скрывала меня в своем сиянии и дарила чувство нереальной свободы. Ветер, чуть соленый, пытался снять с меня плащ, взятый у Ванилы, и замедлить бег. Он дул в лицо, бушевал в моих волосах, трепал магическую маскировку, силился скинуть с крыш и вернуть меня на землю. Наивный. Жаль он не делает различий между людьми и нелюдями, тогда бы он знал, что остановить нас невозможно. Однако откуда взялись эти порывы стихии над Магиром. Если правильно помню, а на память я не жалуюсь (ну за исключением полного провала в области жизни до Магира), то на сегодняшнюю ночь маги обещали лишь легкий бриз. Кто-то колдует с ветром?

— Ну наконец-то вы остановились, — на крышу прыгнула еще одна серебристая тень.

— Княже? Не думала, что вы любитель поздних гонок по крышам. Тем более гонок за мной. Кажется, мы решили наши дела на сегодняшнюю ночь.

— Привычки бегать за вами? Вы правы, такой привычки нет. Хотя следует признать, что погоня была увлекательной. За должниками я тоже обычно не бегаю, но для вас, Милая, я сделал исключение.

— Мне показалось, что с долгами на сегодня разобрались, — он не мог видеть мою вопросительно вздернутую бровь, мои горящие нетерпением глаза, мои волосы, с все еще бушующим в них ветром. А я не могла видеть его мягкой улыбки, его золотых, теплых глаз, и того, что он все ближе подходил ко мне. Но все это витало в воздухе, металось между нами, выходило наружу вместе с нашими словами.

— Значит, завтра я принесу вам еще и эликсир для улучшения памяти, — насмешка в голосе Князя была столь мягкой и беззлобной, что мне пришлось заставить себя три раза напомнить себе, что я глава дома и подобные шутки и намеки на мою забывчивость просто недопустимы.

— И что же я забыла? Дать вам пару пощечин за наглость утверждать, что я пустоголовая девица? — Я тоже, пожалуй, сделаю пару шагов навстречу этому хаму.

Наглый ветер, явно подчинявшийся Князю, все еще гулял по крышам. Значит, полуэльф сам виноват в том, что мои распущенные волосы с очередным порывом стихии прошлись по его лицу. Заодно буду точно знать, где он стоит. Только, кажется, это совсем его не расстроило. Странно было наблюдать, как призрачная сияющая тень ловит трепетания моих волос, столь же нереальных в свете Покровительницы, слышать, как он вдыхает их запах, нежно проводит по ним ладонями, теребит между пальцами. Игра света и тени, трепетание очертаний наших фигур от порывов ветра, от наших дыханий, от одного шага навстречу. Я все-таки вспомнила о своем долге.

Он все еще пах осенним лесом. Этот аромат мешался с запахом меда его губ. Так наш Князь сладкоежка? Хотелось слизать этот мед. Как приятно. Мягкие губы, нежные, неторопливые. Они призывали наслаждаться поцелуем, его тонкостью, невесомостью, чувственностью. Что-то разгоралось внутри меня, окунало в мир неги, требовало большего, чем касание губ. Мне хотелось коснуться его тела. Попробовать на мягкость волосы. Только первым это сделал Князь. Мягко притянул меня одной рукой за талию, второй запутался в волосах и превратил нежность поцелуя в страсть.

Интересно, что бы сказали мои девочки, увидь они меня сейчас. Горящую от желания. Целующуюся. С золотоглазым Князем, чья рука крепко прижимала меня к нему за талию, а вторая не позволяла разорвать губы, притягивая меня за затылок и мягко массируя его. Стоп!

Я резко вырвалась из объятий и отошла от растерянного мужчины.

— Вы знаете, Князь, какая скульптура украшает наш Дом? Она старая, осталась еще от первых женщин оборотней, отвоевавших свою свободу. Полувмурованные в стену дома две фигуры. Мужчина и женщина. Объятые огнем страсти. Всего лишь поцелуй между ними. Между каменными изваяниями. Но и он столь явственно пьянит им головы, что они ничего не замечают вокруг. Женщина льнет к телу любовника, одной рукой уже снимая с него рубаху и лаская его живот. Мужчина же нежно гладит ее спину... лезвием кинжала.

— Ты забыла о моей клятве, Милая? Или ты ей не веришшшь? — Князь от злости, казалось, перешел на шипение. Мурашки пошли по коже дружным строем. Зверь внутри меня прижал уши и мелко потряс шкурой. Кажется, я все-таки вывела золотоглазого из себя. Только вот нисколько этому не радуюсь. И пока я не радовалась, фигура мужчины в лунном мареве стремительно отвернулась и начала удаляться по направлению к кварталу наемников.

— Спокойной ночи, почтенная, — льдом его голоса можно было заморозить море, а не только пришибленную главу Женского Наемничьего Дома. Даже не просто пришибленную, а очень даже сумасшедшую. Как иначе объяснить то, что я не дала мужчине уйти, а в три прыжка преодолела расстояние между нами и схватила его за куртку, обняв за талию. Вцепилась я не хуже шурха за наживку. Кажется, он такого не ожидал. Я лишь заурчала, пользуясь его ошарашенным состоянием, и потерлась об него всем телом, словно кошка. Иногда зверю внутри просто невозможно противиться. Да и не особо хочется.

— Прррости, — шепчу на ухо и затихаю, обнимая его плечи. — Просто я все еще боюсь. Не тебя. Не твоих глаз. Не твоих рук. А своего прошлого.

Да уж. Заложила себя по самое не могу. И в том, что от него без ума читается между слов, и то, что трусиха сама в слух сказала, и то, что совсем над собой контроль потеряла видно по прорехам на его куртке, оставленным мною. После стольких лет недоверия меня приручает какой-то мужчина за пару часов. Хотя, не буду отпираться, раньше, когда я видела Князя, к трепету от воспоминаний о глазах цвета осенних листьев примешивалась дрожь совсем другого свойства. Но тогда страх был сильнее. Сейчас же его нет.

— Я подожду, — Князь лишь шумно вздохнул, накрывая мои руки своими. Потом снова вдохнул. Еще раз. Чем ему воздух не нравится? Я вроде духами не балуюсь, капусту с молоком не употребляю.

— Что-то горит, — еще раз принюхавшись, выдал Князь и провел языком по губам, словно пробуя воздух на вкус.

— Я ничего не чую, — гари в воздухе действительно не ощущалось. Уж своему носу я доверяла.

— Огонь магический. Все сгорит без пламени и дыма. Но вязь сильного заклинания все равно чувствуется в пространстве и тепло от горения выделяется. И насколько я правильно ощущаю, то страдает что-то в моем квартале. Мне нужно идти, Милая, — если про магический огонь он рассказывал мне словно старый учитель шалопаистой малолетней ученице, то последние слова прозвучали как извинения любящего мужа жене за отсутствие за ужином. Хотя откуда мне знать про мужа и жену? Мужа у меня не было, нет, и не будет.

— Беги. До завтра, Князь, — появилось страшное желание поцеловать его на прощание. Правду говорят про магию этого города. Он сдерживает влюбленность, физическое влечение, но уж когда отпустит на волю. Это чистое сумасшествие, и я кажется сошла с ума... от любви?

Глава 3. Погорельцы.

Я пришла в Дом усталая и раздраженная. По пути все думала о нас с Князем и пришла к выводу, что любовь между нами сущая глупость и, причем, чрезвычайно опасная. Если кто-то узнает что между нами хотя бы те два поцелуя, то... прощай Дом, прощайте девочки, прощай Магир! Осталось восемь дней продержаться. После этого главой будет Кристи, и с золотоглазым я встречаться не буду еще две декады. Что несказанно радует. Возможно, за это время я найду амулет или какой-то ограничитель чувств. А уж несколько дней до этого я продержусь. Завалю себя делами, урежу время на встречи по поводу обмена зелий и моих вещиц.

И никаких глупых мыслей, томления в теле, сумасшедшего биения сердца и метаний в душе. Голова пускай подумает о том, что может отделиться от тела. Телу неплохо было бы вспомнить о тех росписях, что их оставил последний мужчина, бывший со мной. А сердце и душа пусть только представят, как на меня будут смотреть девочки, если узнают о Князе и мне. Предательница. Слабачка. Сдалась. Снова отдала себя мужчине. Признала его превосходство. В их глазах будет брезгливость и жалость. Этого я не выдержу.

А все из-за магии города, свернувшей чувства в тугой клубок силы и выпустившей его на свободу. Но я выдержу. Главное чтоб Князь был от меня подальше. С этой мыслью я дошла до Дома. Быстро узнав все новости от девушек, пожелав им спокойной ночи и утра, я наконец то поднялась к себе и уснула.

Сквозь сон ко мне донесся стук в дверь. В дверь Дома. С учетом того, что моя комната на третьем этаже, стучащий довольно сильный и наглый. Когда я спустилась по лестнице, то в зале на первом этаже перед дверью собрались уже практически все девушки.

Я прихватила со стола забытый кем-то кинжал и пошла открывать тяжелые двустворчатые двери. За мной потянулась любопытная Мира в одной ночной сорочке и с любимой рыжей куклой.

На пороге стоял Князь. Грязный, почему-то мокрый, и злой, как мифические демоны. На плече болталась старая дорожная сумка. От него несло гарью и магией. Глаза расплавленным золотом горели на его лице, украшенном черными разводами. Даже в предрассветных сумерках они оставляли жуткое впечатление. Малышка Мира громко ойкнула и спряталась мне за спину.

— Ш-ш-ш! — Я успокаивающе погладила девочку по голове и подавила желание не дать Князю по голове за такие визиты. — Доброго утра, Княже. Что привело вас к нашему Дому?

Медленно прикрыв глаза Князь поклонился мне в пояс. Сумка звонко зацокала бутылочками с зельями. Девушки за моей спиной мгновенно замолчали и дружно вытянули шеи, чтоб лучше рассмотреть это чудо. За спиной Князя, перед нашими окнами собрались все мужчины — нелюди, состоящие в Мужском Наемничьем Доме. Глава тем временем глубоко выдохнул и выпрямился. Еще два вздоха и медовые глаза смотрят на меня предельно вежливо и практически не выдают волнения.

— Госпожа Милая. От имени Мужского Наемничьего Дома прошу Вас и Ваш Дом дать нам приют, — тут Князь явно заскрежетал зубами. — Я прошу Вас об этом, напоминая о древних Правилах Домов.

Если честно, я все эти многочисленные Правила в свое время нагло не выучила. Было это еще при моем вступлении в Дом. Став главой, я все же прочла их. Мало ли что случится! Свои права и обязанности следует знать, чтоб вшивые мужчинки не подловили нас на какой-то чепухе. Правила довольно быстро и просто учились. Одни из них были логичны (не лезть в дела другого Дома, пока они не пересекаются с нашими), а другие чистым бредом ( брать на встречи с главами Мужского Дома амулет "Удобной кровати", который смягчает любую горизонтальную поверхность до состояния пуховой перины). И то и другое врезается в память, что не говори. Вот одним из бредовых, по моему мнению, правил было предоставление убежища. Если вдруг Мужской Дом потеряет собственно свой дом, то есть крышу над головой, то наше здание предоставляется и в их пользование до постройки новой крыши.

Короче говоря, придется их пустить, но сначала, пускай мне объяснят, почему они без дома остались! А то окажется что это у них так кто-то экспериментировал с зельями. Пущу в дом разрушителя чего доброго!

— Я помню о Правилах. Но что же послужило причиной вашей... просьбы, — я ни чуть не издеваюсь. И нечего мне тут глазами дыры тереть. Мира и так уже слезки вытирает. И кто-то мне за каждую капельку ответит. Или этому кому-то просто надо слезы девственницы? Все равно ответит! Мира это дочь всего Дома.

— Наш дом сгорел, — за моей спиной послышались смешки и насвистывания известной песенки, а вот мужчины лишь напряженно топтались, ожидая моего решения. Князь как будто бы уже и успокоился, просто стоит и смотрит мне в глаза. Я не буду смеяться над его фразой, похожей на строку шутливой песни. Мне сейчас отчаянно хочется послать его к Людским охотникам, искать у них приюта. Только чтоб он был от меня подальше. В это же время я просто изнываю от желания принять всех его подопечных в своем Доме, а самого поселить в моей комнате, сославшись на недостаток места. Кто сказал, что на мне счастливая отметина Великого?

— Мы с радостью примем Вас и Ваш Дом. Прошу, проходите! — Я лишь отошла с прохода и подозвала к себе Кристи и Ирси. Надо раздать девчонкам указания, куда этих погорельцев девать. Места у нас на самом деле было много. Пустовали две трети комнат. И это притом, что некоторые помещения мы отдали под склад одежды и оружия. Ну как некоторые... комнат пять. Мы же девушки!

— Половину поселим на первом этаже, но подальше от моего кабинета и входа в подземную лабораторию. А то я тебя, Криси, знаю. В шаге от двери станешь и без одежды в секунду будешь. А в данном случае и без головы мужиков оставишь.

Судя по проказливой мордахе девушки, лишатся мужики чего-то другого, но не менее для них важного.

— Вторую половину на второй этаж, только Лику на первый поселите возле моего кабинета. А то весь второй этаж мужчин можно будет отличить по отметинам на лице. Глав дома поселим на третий этаж к нам. Охранки наложим в четыре слоя. Включим защиту здания, я два слоя сплету, а кое-кто сделает это все незаметным для Князя и других магов, — пока я все это озвучивала приглушенным шепотом своим двум подругам по управлению Домом, погорельцы усаживались на диванчики и кресла в гостиной.

Наши девушки в одних халатах, а кое-кто в "форме" стояли, подпирая стены дома, и терзали мужчин глазами. За грязь. За запах гари. За вдыхаемый ими воздух. За занимаемое пространство. Хотя, на самом деле, просто за их пол. Объекты ненависти жарились, словно на сковороде. Одни только главы были спокойны и ждали, пока всех разместят. Я ждала, пока все уйдут с нетерпением. Проблема не в том, что теперь с нами будут жить мужчины, а в том, что нашлись умельцы поджечь их дом. И меня сильно беспокоит безопасность нашего. Меня просто колотит от желания устроить допрос о происшедшем. Откуда пошел огонь? Что пострадало первым? Почему все спаслись, и даже раненых нет? Как потушили огонь, и что осталось от здания? Короче, мне нужно знать ВСЕ об этом пожаре. И пока они мне будут петь об этом, прибежит одна пташка в мужской одежде и напоет мне о картине пожарища. Проверить то надо!

Когда последних мужчин отвели в их комнаты, а девушки разбрелись по своим, главы Домов уселись друг напротив друга с твердым намерением уяснить пару моментов поджога и дальнейшего, к счастью, временного совместного проживания.

— Не могли бы вы быть столь любезны, — начала я выворачивать язык в вежливости, — поведать нам о причинах вашего столь внезапного бедствия? Нам чрезвычайно важно знать детали и нюансы данного происшествия. Мы понимаем, насколько неприятно Вам будет вспоминать этот инцидент, но все же настаиваем на подробнейшем рассказе, способном облегчить нам защиту этого дома.

— Огонь сначала вычистил подвалы, — Шусту было явно не до церемоний. Его голос был блеклый и усталый. Довели полуорка до края. И я даже не собираюсь злорадствовать по этому поводу, сама не представляю как бы себя вела, спали кто-то наш дом. Мужчинам бы пришлось терпеть злых и раздраженных девиц без дома, который был для них всем. Сравнение с ПМС будет самым точным. — Потом на первом этаже разбились окна. Защита просто лопнула вместе со стеклом. На пол первого этажа упали камни, обвязанные горящими тряпками и рыбьи пузыри с какой-то жидкостью...

— Это были "Слезы духа". Зелье которое можно сделать, только убив душу живого человека, — видно рецепт приготовления не из приятных, раз Князь так морщится. — Огонь жизни подчиняется новому хозяину и спалит только то, что он пожелает. Даже камень, хотя не полностью. Простое железо расплавит, а вот ткань, дерево... даже пепла не останется. Новый хозяин пожелал сжечь наш дом до чердака. Нелюдей не тронуло, но испепелило почти все вещи и стены дома. Остался только фундамент и искошенный камень первого и второго этажа. В общей оружейной расплавилось оружие. Более-менее уцелела моя лаборатория и оружейная Шуста. Там были наложены мои дополнительные чары. Три слоя из четырех слизало огнем.

Скорбное задумчивое молчание длится недолго. Его нарушает шустрая девчонка, уже прибежавшая с отчетом об увиденном на месте дома мужчин. Торопливо нашептывая мне впечатления от увиденного, она так нервно терзает когтями курточку, что даже без слов становится ясно, что остатки гордости сидящих напротив мужчин и всего Мужского Наемничьего Дома выглядят просто ошеломляюще ужасными.

— Ну что ж, если по пожару это все, то давайте обсудим некоторые аспекты совместного проживания. Надеюсь, вы не против некоторого распределения обязанностей? — А что такое? За гостеприимство надо платить! Ну хотя бы не быть свиньями. — Убирать за вашими подопечными придется им самим. Уборка в общих помещениях будет разделена между двумя Домами поровну. Столовая у нас одна, поэтому есть будем за одним столом. Наряд по кухне также по очереди. Мойка посуды на вашем Доме.

— Если мыть тарелки и кастрюли будем мы, то стирать нам носки будете вы! — А вот и Персит подал голос. Злой такой голос. Ладно, и не таких обманывали.

— Ну если ваши мужчины боятся перебить нам все чашки от неуклюжести, то пожалуй для экономии мы обойдемся все тем же дежурством через день, — надо сказать девочкам чтоб они всю грязную посуду оставляли на следующий день. Сначала где-нибудь припрячем, а потом втихаря подкинем. Пускай моют. Им полезно.

— Но все-таки стирка останется за женщинами, — кажется, кто-то оклемался и решил понаглеть? Ла-а-адно. Мы такое тоже умеем. Тем более, что стирают за нас прачки их соседнего квартала, которым мы когда то оказали посильную помощь в возврате денег на открытие дела. Но ведь мужчины этого не знают. Так что пусть думают, что мы будем старательно отстирывать их грязные носки и порты.

— Тогда мы надеемся на вашу помощь в обращении с тяжелыми предметами. Все-таки вы сильный пол, — а я что? Я хрупкая девушка. Ничего, что ростом выше большинства жителей города. Вон Князь с Шустом шкафы, по сравнению со мной. Хотя эти на две головы выше низкорослых горожан. А Кристи вообще им в пуп дышит.

— В каком плане помощь? — Вот дотошный нелюдь золотистый.

— Продукты принести, мусор вынести, шкаф подвинуть, — главное не улыбаться гаденько, только не улыбаться.

— Я думаю, с этим мы справимся, — а вот Шуст улыбается. Открыто так. На все клыки. Думает, шкаф передвинет да мешок картошки принесет и все? Ха! Да завтра все 20 девиц затеют перестановку в своих комнатах. Двигаться будет все! Даже стены. Про продукты молчу. Только душа поет. Уже вижу перед глазами картинку. Наша милая старушка кухарочка, бывшая придворная отравительница, будет идти по магирскому рынку и терпеливо искать лавочки с самыми низкими ценами, а за ней гуськом будут плестись костоломы Шуста с корзинками в двух руках.

— С вами как всегда приятно работать, — ответно улыбаюсь. Будет весело. Если мы так красиво и жестоко мужчин обманули, то мне остается только ждать выяснения, в чем же они подсидели нас. Утро покажет, а точнее день. Ночной образ жизни вынуждает спать до обеда. Но не всех, конечно же. Без охраны дом не остается, — Прошу на третий этаж. Ваши комнаты рядом с нашими. Если возникнут вопросы, стучите в любое время.

Когда мы развели мужчин по комнатам, то спать пошла одна Ирси. Мы же с магичкой кропотливо ставили защиту еще полтора луча. Потом, обессиленные, под стеночку поднялись на свой этаж и наконец-то снова вернулись в постели.

Только в моей кровати уже кто-то лежал. Я застыла над Князем в шоке. В моей постели смотрелся он, конечно, соблазнительно. На фоне моего угольно черного одеяла из шерсти полураздетый золотоволосый мужчина смотрелся просто... наглым оккупантом моей спальной площади!

Из груди вырвался недовольный рык. Будь ты хоть Правителем эльфийским, я хочу спать!!!

На мое рычание и вспыхнувшие зеленым глаза Князь всего лишь потянулся и лизнул языком воздух. Из полумрака блеснуло золотом. Проснулся все-таки.

— Мне кажется, вы немного перепутали комнаты и кровати, — я даже нахожу в себе силы быть вежливой.

Пока я вцепилась руками в столбики кровати и мну ткань балдахина, Князь сонно смотрит на меня, пытаясь понять, что я от него хочу. Потом видимо до него дошло. Всем своим видом показывая, как он устал, мужчина встает с постели, подходит ко мне, стягивает с меня халат, аккуратно, осторожно, оставляя в рубашке до середины бедра и штанах свободного кроя, и подняв на руки укладывает в кровать. Я очнулась от такой наглости только когда почувствовала, как меня обнимают сильные руки, прижимая к горячему телу. Князь решил со мной спать? Без всякого намека на близость. Просто практически уложил на себя и сверху одеялом накрыл. Теперь этот гад закрыл глаза и дышит мне в макушку, вроде так и надо. Он меня за грелку постельную принимает??? У меня открылось второе дыхание.

— Ох-х-х, — да, получить от меня локтем под дых не очень приятно. Но я ведь только начала! Нечего на меня смотреть, как будто я поклялась в вечной любви, а теперь в супружеской постели битву устроила. Когда я замахивалась длинными когтями на упругий пресс полуэльфа, тот оценил мой настрой. Когти буквально на пару пальцев не дошли до кожи. Руку мне тут же вывернули, присоединили в захвате к ней вторую, повалили на простынь и сверху придавили всем телом. Ненавижу!!! Страх снова начал подниматься из глубины души. Не хочу опять! Кричать тут бесполезно, нет сил чтобы снять звукоизоляцию со стен, но вот вырываться я не перестану.

— Ты всегда такая неугомонная в постели, — тихий шепот Князя прямо мне на ухо заставляет поежиться. Ни грамма похоти, ни капли животной страсти. Просто вопрос.

— Только когда всякие нелюди в мою постель без ведома лезут. Шел бы ты в свою комнату, — стараюсь говорить спокойно, но под весом мужчины это не так то и легко.

— И что ты сделаешь? Закричишь? Сюда оба Дома сбегутся. Вот им интересно станет, что мы тут делаем, — сразу понятно, что я уж точно не закричу. Такого позора мне не надо.

— А если я скажу, что ты меня снасильничать пытаешься? — Вариант глупый, но надо же что-то сказать!

— Не надо, Милая. Ты ведь знаешь, что мне есть чем тебя шантажировать. И намного большим, чем мое присутствие в твоей постели, — а ведь он не хочет ссоры. По голосу слышно. Он действительно не желает разборок, кто кому и что виноват и должен.

— Чего ты хочешь? — Будем договариваться.

— Спать. Чего и тебе советую. Ты устала. Все-таки три слоя мелкого плетения на наши комнаты и новая дополнительная охрана для дома всего за полтора луча это слишком для тебя. Спи, милая, — мне показалось или он не там сделал ударение в моем имени? Но мягкий поцелуй в висок прервал мои мысли. Ну и гарпия с ним. Пускай спит в моей постели. С ним теплее. А я слишком устала.

Первым проснулся, как всегда, зверь во мне. Инстинкты, чувства, желания тела. С утробным урчанием я потянулась и потерлась щекой о то мягкое и пряно пахнущее осенними листьями, что заменяло мне подушку. Как хорошо. Зверю было лень открывать глаза. Лежит рядом, а точнее лежу я на чем-то мягоньком, нежненьком и приятно пахнущем уютом, с этим чем-то тепло и опасностью не тянет. Почему бы не обнять? Так даже лучше. Можно было бы еще поспать, но сильные ласковые руки уже гладили мне спину, от чего я выгибалась, словно кошка. Руки опустились ниже. Им явно хотелось больше, чем поглаживания через ткань. Но когда чуткие пальцы оказались под рубашкой, кто-то подо мной ощутимо вздрогнул. Тут и я проснулась, смотреть, что мой зверь натворил.

Открыв глаза, я увидела Князя, как и следовало ожидать. Лежала я тоже на нем, уткнувшись носом в грудь и обхватив его талию. Теплая, золотистая и гладкая кожа с искусной татуировкой змея через весь торс. Только расслабленное до этого тело теперь напоминало ту самую готовящуюся к прыжку змею. Не успела я собраться с духом и посмотреть ему в лицо, как он стал сдирать с меня рубашку. Нетерпеливо, не давая мне сопротивляться. Вот теперь я точно кричать буду. От ужаса, от разочарования, от боли. От того, что позволила глупой звериной натуре и женским мечтам вылезти наружу. Слезы наворачивались на глаза, но с горечью в них была злость. Я не позволю кошмару повториться. Не со мной, не с этим мужчиной, не в этом доме.

Отбиться от него сама я не в силах, до кинжала и амулета под подушкой не дотянусь, поэтому будем звать на помощь. Уж мои девочки сначала его прибьют, когда увидят сейчас, а потом разбираться станут, так что про мои долги и страхи никто не узнает. Силы немного вернулись, и я могу снять блокировку звука со стен. В том, что меня насиловать собираются, сомнений как-то нет уже. Я уже билась в руках полуэльфа, пытаясь отстоять свои штаны и вмазать по содержимому князевых. Сейчас еще укушу пару раз и поцарапаю до мяса, чтоб картина для двух Домов прибежавших на крик была красочней. Только этому слитку драгметалла ходячему все нипочем. И когда я уже собиралась закричать, меня остановили те самые ненавистные глаза Князя.

Они пылали бешенством. Он смотрел на мои шрамы, гладил их, и морщился, словно они были на его теле. Зажившие ожоги, укусы, порезы. Шрам над грудью оставлен ножом одного охотника. Затянулся неровно, вот и рубец. Три полоски на животе это когти. Латка бугристой кожи на внутренней стороне левого бедра бывший ожог. Он осматривал мое тело, словно картину боя, и уж никак не предмет страсти.

— Нравится роспись по телу? — От моих слов Князь вздрогнул и застыл... обнимая меня за плечи одной рукой, а второй поглаживая шрам на бедре.

— Нет, — мужчина успокоился и словно только понял, что сорвал с меня одежду и на что это было похоже. Судя по голосу, сам себе удивился. Слова как будто выталкивает из охрипшего горла. — Прости, что порвал рубашку. Просто не думал, что тебя так покалечило. Что тебя так... — не находит подходящего слова? Неужели красноречие отказало? Да что с ним творится? Чуть сам не изнасиловал, рассматривая следы мужского внимания — Прости. Я тебя напугал?

— Думаешь, опять подловить меня на страхе и еще на что-то его обменять? — Скажи "нет", дай моей наивности опять ожить, только вот прикасаться ко мне не надо. Я лучше с краю постели присяду, раз меня уже не держат железные тиски рук.

— Ах да, я же за утро еще свое не получил, но наверно я подожду. Надо тебя одеть, а то осень сегодня тоже плачет с тобой, — за окном действительно шел дождь. Ощутимо тянуло холодом и сыростью. Пока я всматривалась в пасмурное небо над городом, Князь приводил мою одежду в порядок. Основную ткань срастил, а вот вышивка...ее я делала сама. Рисовала причудливый узор, выбирала нити, аккуратно вышивала каждый цветок, не существующий в природе этого мира, лишь только в моих снах. Сейчас цветки были смяты, порваны, словно мое виденье между миром грез и явью, где я обнимала любящего мужчину, лежащего рядом.

Я вырвала испорченную одежду из рук Князя и бросила на пол.

— На тряпки пойдет, — сейчас мне тоже хотелось быть жестокой. Хотелось сделать ему больно. Все отметины оставленные мной уже зажили, что было чрезвычайно обидно. И мой холодный голос ему, что пинок дереву.

Сзади раздается тяжелый вздох, и теплое одеяло опускается мне на плечи. Мягкая ткань обнимает меня вместе с руками мужчины. Невесомый пух, нежные прикосновения. Словно я могу развеяться дымом в его руках, а он хочет меня словить, но от одного его резкого движения я исчезну. Если бы он так меня разбудил...

—

— Мила, вставай давай, пока Князь не выполз. Надо пару пакостей приготовить, а то вдруг мужчинам покажется, что им тут рады! — Голос Ирси прозвучал из-за двери. Она и Кристи единственные для кого я оставила возможность докричаться до меня в спальне. Впервые об этом жалею. К крику добавился стук. — Встава-а-а-ай!

Смотреть, как Князь ужом соскальзывает под кровать, при этом выпутывается из простыни, было очень приятно для моего ущемленного самолюбия. Пускай помучается. Герой-любовник. Да-а-а-а. Если б девочки не знали моего отношения к мужчинам, точно бы подумали, что сегодня спала не одна. Сижу голая, с отметинами от мужских пальцев по всему телу. Ночная одежда скомканная на полу, а о порядке на кровати вообще не стоит и упоминать.

Однако мне тоже пора подсуетиться. Одежду к Князю под кровать, пусть его еще совесть помучает, на себя длинную закрытую рубаху, сверху на клубок из постели кину одеяло. Теперь можно и подругу впускать.

— Ты чего так долго спишь? Или вы с Кристи еще вчера пару сюрпризов мужчинам приготовили? — Подтянутая, собранная, с горящими синими глазами, девушка просто лучилась энергией. И я готова поставить кое-что из своего оружия, что силы свои она сегодня направит на "гостеприимство".

— Нет, мы им охранки ставили, — предлагаю сесть в кресла под окном. На столе у меня как всегда сладости. Ну не могу я без них! Откуда оборванка, вроде меня, знает, какие на вкус столь дорогие пироженки и конфетки остается тайной, но в первый же день в Доме я нюхом учуяла пару десертов в комнате Азири и могла сказать, в чем кондитеры отошли от классических рецептов.

— Жа-а-а-аль, — расстройство подруга вылечила выпечкой, но не сладкой. У нашей оруженицы любимый торт — кусок мяса, любимая сладость — пирожок с печенкой, а конфетка — миниатюрный рогалик с сыром. — Может, мы вниз спустимся и нормально поедим? А то сладкое на голодный желудок вредно.

— Ох и вредная ты, подружка. А пакости мужикам? — Мне хотелось, чтоб Князь слышал все, что мы думаем о его Доме и что собираемся им устроить. Если он будет в курсе всех планов, то можно вполне их подправить, чтобы усугубить эффект.

Вообще то, когда я слушаю, я никогда не кушаю. Потому, что-то, что мне обычно говорят, отбивает аппетит напрочь. Лучше сейчас поговорить, а уж потом и подкрепиться.

— Да что тут думать? Будем использовать по полной. Девочки уже продумали план перестановки в комнатах. Я тут прикинула, что можно в прихожей сделать. Там если перегородку поменять уютней станет. Ну и подвалы надо в порядок привести. Там столько хлама скопилось!

— А вот в подвалы мы их не пустим! Мало ли что там завалялось! Я там только пару комнат подчистила и уже семь артефактов нашла. Ну и три кинжала. Кстати там еще пару заколок для волос красивенных обнаружилось.

— Это те, что с ядом?

— Ну да, они. Надо показать заколку Князю и попросить такого же.

— Очень хороший яд был, — Ирси мечтательно примружилась. Вот люблю я свою подругу, но ее легкое отношение к убийству иногда меня коробит. Я отлично помнила, куда она употребила одну из заколок.

— Насколько я помню, ты ту заколку в шею пьяному матросу метнула.

— Думаешь, яд не при чем?

— Даже не знаю, Ир. Трудно судить по трупу с иглой в грязной шее и пеной у рта, — от яркой картинки меня малость затошнило. Затошнило? Надеюсь, Князь, пока я спала, ничего со мной не начудил? Что за глупые мысли в голову лезут?!

— Ладно. Хватит кусочничать, — заключила оружейница, отправляя в рот последний рогалик с ветчиной и поднимаясь с кресла, — пора и мужчин накормить. Там у нас, кстати, оба повара не хотят, чтоб их подопечных какие-то сомнительные личности потчевали. Делят кухню надвое и гоняют оба Дома.

Накормить? Ну-ну. Соревнование домохозяек "Убей супом как можно больше гостей" — вот что это будет. Насколько я знаю, поваром у мужчин тоже бывший отравитель. И как нам за стол садиться? Они ж на нас все рецепты перепробуют! Да еще и лицо Князя напротив за столом. Грррр... Нет уж. Пусть девочки сами после обеда развлекаются. Часть мужчин, конечно, разойдется по заказам, часть уйдет контролировать строительные работы, но я думаю, что жертв нашего гостеприимства будет достаточно для утешения женского самолюбия.

Ирси пошла за любимым тесачком для обеда, которым решила припугнуть мужчин, а я поспешила одеться. Я натянула зеленую рубаху, корсет с ножичками, штаны затянула ремнем с лезвием внутри, на ноги любимые носки и пушистые тапочки. А что такое? Ходить тепло и бесшумно. Буду я себя дома обувью мучить! Пусть мужчины только попробуют что-то вякнуть или не так глянуть!

Князя надо из-под кровати выгнать. Пока переодевалась, начисто про него забыла!

Золотистого уже не было. Я обшарила всю комнату, мои шкафы и даже тумбочку. Нет его! Надо срочно узнать, как он пробрался ко мне, а то моя беззащитность мне не нравится.

Сегодня наши конкуренты явно не были настроены на тихую войну с нами. Они сидели, как ежики в канаве. Все на иголках и как в воду опущенные. Все были при деле. Чистили оружие, проверяли немногочисленные амулеты, но при этом не забывали кидать на девочек настороженные взгляды. Напоминало две своры диких зверей с двух берегов водопоя. Вроде и всем жить надо, и из одной реки воду пьем, однако все помнят, почему сбились в две стаи. А от счастливой жизни никто в наемники не идет. Тем более в наши Дома.

Обед прошел все так же. Все принюхивались и кидали на нас с Князем тревожные взгляды. А мы лишь ели и спокойно беседовали о делах обоих Домов. Главами становились всегда еще и превосходные лицедеи. Вежливость скрипела на зубах и оседала сладостью на горле. Все было мило, все было в рамках этики города. Но у меня была одна лазейка, чтобы уловить отголосок настоящих чувств Князя. Я оставила все-таки немного своих нитей в подарке на его пальце. Я чувствовала его собранность, готовность к действию, и еще предвкушение. Только когда нелюдь задумчиво поглаживал ободок кольца, задевая мою магию, он словно ласкал меня. Зверь мурчал и выгибал спину. Интересно, когда с помощью кольца будут убивать, что я буду чувствовать?

Смешно, но никто никого не отравил, наверно в этом и была суть обеда у отравителей. Не оправдать "надежд" на яд в еде. Но вкусно было феерически! Не то чтобы я была недовольна своей поварихой, но приятное разнообразие все же мужчины внесли.

А теперь надо красиво и с достоинством уйти к себе в каморку, подобрать амулетики для Мужского Дома, оружие у меня всегда есть готовое, а вот еще рубашки надо довышивать. Вот только работать тут же в комнатушке, мне нельзя. Нелюди решат, что я избегаю общества мужчин, или вообще не дай Покровительница, я побаиваюсь их. Так что беру все необходимое и иду в гостиную. Ничего секретного они все равно не увидят, да и повторить не смогут, так что пускай любуются. Надеюсь, хоть отвлекать не будут. Ну хотя бы после первого пострадавшего, осмелевшего меня что-то спросить во время работы. Девочки отлично знают, что я творю в состоянии полу транса и помехи просто бью волной жаркого воздуха из амулета.

На другой стороне комнаты Князь что-то алхимичил. Небольшой столик напротив него был завален склянками, пробирками и колбами. Кое-что кипело на небольшой горелке. По тому, как далеко от него уселись усталые после перестановок нелюди, я поняла, что и главу Мужского Наемничьего Дома тоже отвлекать не желательно.

Погрузившись в мир вышивки, я лишь иногда выплывала, чтобы проверить, все ли в порядке в Доме и нет ли ко мне вопросов. Но я всегда видела лишь завороженных как моей работой, так и увлеченным зельями Князем. Взгляды метались между нами. Последний раз я очнулась от грохота. Сутулый и низкорослый повар мужчин решил угостить всех десертом. На подносе было что-то кремовое и с вареньем. Было. Пока он не врезался с подносом в деревянную колону посреди комнаты. Интересно, на кого он засмотрелся? Наверно, все-таки на наших зрителей. Уж больно странный вид у трех учениц Кристи, читающих книги по магии даже не верх тормашками, а боком. Ну и пареньки напротив уселись протирать железяки, но как-то мальчики промахивались и терли мягкими тряпочками себе штаны в весьма интересных местах. Дружно так. Вот это дисциплина! Вот это слаженность!

К раскиданным по полу остаткам десерта тут же подбежали наши звери. Лапуша перепрыгнула прямо через повара, и утянула поднос с остатками, а чуть припозднившийся волк начал облизывать самого кулинара. Волк, кстати, стал приятной неожиданностью. Он прибежал еще утром и смирно так ждал под дверью нашего Дома, пока его впустят. Только открылась дверь, это серое чудо влетело внутрь и устроилось под боком у Лапуши, спящей на мягком ковре у камина. Я бы сказала, что они нашли друг друга, если бы не разница в размерах (кошка вдвое здоровее волка), ну и сцена перед обедом с которой смеялись двумя Домами. Огромная кошка сшибая все на своем пути гналась за пыльным волком, чтоб потом догнав его вылизать и схватив за загривок оттащить на кухню. Погорелец только рычал и царапал когтями пол. Не помогло. Еще и повод мужчин припахать к ремонту пострадавшей поверхности нашелся.

В общем, так и прошел первый день жизни двух Домов под одной крышей. Все были настороженны и вежливы, так что стычек не было. А теперь пора и в лес. Как бы было удобней провести встречу тут же, но традиции есть традиции, и скорее даже похожи на правила, да и Ванилу в Дом не приведешь. Вот прихвачу пару штучек интересных с учетом появившегося поджигателя и пойду.

За пол-луча до заката Князь уже ждал меня возле двери. Он предлагает нам идти через весь город вместе? Хотя-я-я... Я вспомнила наш путь до дома торговца. А ведь неплохо было. Да и когда еще будет возможность увидеть столь вытянутые лица людей?

Мы шли с Князем по улицам города, и город от такого просто офигевал. Нет, они не знали, что мы главы Домов, но одно то, что мы были нелюдями-наемниками и разного пола было удивительно. Мы соблюдали все нормы приличия. Я даже надела не штаны, а что-то вроде платья (хотя вместо нижней юбки все равно натянула брюки). Князь шел на расстоянии вытянутой руки. Мы не смотрели друг другу в глаза. Мы разговаривали достаточно громко, чтобы каждый прислушавшийся понял, что мы обращаемся исключительно на "Вы" и к именам добавляем "госпожа" и "господин". Однако мы все же шли вместе. Этого было достаточно, чтобы стража шла за нами по пятам и рисковала нарваться на наше недовольство. Как только мы дошли до ворот города, все любопытствующие отстали. В лесу и на дороге уже никто не гарантировал бы им безопасность. Тут мы были свободны наказывать наглецов по своему усмотрению.

В лес я вошла спокойной, хотя ощущение было странное. Как будто я с любовником ищу уединенное место для прогулок. Как будто Князь пригласил меня в царство золота к себе в гости.

Ванила уже ждал нас на мостках. Немного сонный и безудержно счастливый. Не так уж часто он выбирается из города, да и нашей компании он был рад. Я не долго смогла оставаться серьезной. Рядом со стариком все чувствовали себя детьми, даже Князь. Уже через четверть луча мы ползали по деревянному настилу и рассматривали наваленное на нем наше богатство. Словно карапузы с игрушками, мы практически выдирали их из рук друг друга. Ну уж очень мне понравилась колбочка с противопростудным. Запах был у лекарства просто очаровательный. Свежий, волнующий, уносящий от этого мира на свободу. Чуть отдающий ароматом лесом после дождя. Я просто сидела и нюхала колбу, пока Князь порывался выдрать у Ванилы рубашку и тут же примерить. Старик настаивал, что это неприлично, а Князь с вежливой улыбкой аккуратно тянул ткань на себя, грозя раздеться тут же.

К полюбившемуся запаху примешалась гарь. Золотоглазый тут же лизнул воздух (что за привычка у него?), а бывший маг закрыл глаза и выставил ладони. Судя по всему здесь и магический огонь на ряду с обыкновенным, раз Ванила почувствовал волшебство. И горит явно лес. Ветер дует не особо сильно, а запах чуть слышен даже для моего нюха. Ох не зря я сегодня так хорошо приготовилась к лесной прогулке. Интересно, это ловушка или поджигатель решил тоже свежим воздухом подышать? Так или иначе, а к этой прогулке мы присоединимся, а Ванила пока посидит радом с вещами.

Искать вдвоем поджигателя было бы скучно, поэтому мы разделились. Интересно, чей нюх точнее?

Хотя сумерки уже сгустились между деревьев, темнота постепенно отступала. Из-за полуголых веток показались отсветы пожара. Горели деревья на одной стороне поляны. На второй стоял мужчина и явно наслаждался этим зрелищем. Коренастый, с рыжей бородой, чуть подпаленной, с длинной обугленной трубкой в зубах, и горящими факелами рук. Он чуть усмехался зрелищу сгорающих вековых деревьев и нетерпеливо поглядывал на остальные стволы, все еще не охваченные пламенем. Терпеть он не умел. Взмах рукой и огонь послушно приступает к пожиранию следующего дерева.

Этот бородач совсем не изменился. Совершенно. Шрам на внутренней стороне моего бедра он оставил тоже от нетерпения. Я не зря брала с собой амулеты от огня. Я не зря когда-то изготовила два кинжала из вечного льда, найденного Лапушей в бесконечных лабиринтах подземелий. И не зря я хожу тихо, словно зверь, выслеживающий свою добычу. Вот только победный рык сейчас надо сдержать. Еще немного рано. Всего на миг. Всего один удачный прыжок и я смогу отомстить.

Опускаюсь на четвереньки и подхожу к нему с правой стороны. Надо ближе. Еще. Аккуратно, чтобы листья, отливающие багрянцем, не выдали меня. Но нет, они передо мной в долгу. Они тоже не хотят сгореть. Все. Теперь я и с закрытыми глазами его достану. Два лезвия с иссиня черными узорами охлаждают пышущий жаром воздух. Мой рык заставляет пиромана резко обернуться и ударить огненной дугой еще в развороте, но я уже прыгаю на него. Пламя не причинит вреда даже моей одежде, от такой мелочи я тоже вышила узор. Багряные линии лишь ослепляют на миг, но я чувствую, как сталкиваюсь с телом и мы падаем. Два кинжала пришпилили его руки к земле, а я уселась сверху. Все, теперь можно и убивать пока он оглушенный.

— Милая стой. Его убью я, — Князь выбежал из чащи, когтями расчищая себе дорогу.

— Что? Да с какой радости? — пламенный мужчина попытался подняться, но я только глубже воткнула кинжалы. Огонь на его ладонях почти погас.

— Он мне должен жизнь одного близкого человека. Я поклялся убить его и его дружков, — Глава Мужского Наемничьего Дома подходит ко мне медленно, плавно, грациозно, не сводя глаз с распятого на земле ублюдка.

— Да мне плевать! Я его поймала, и я его убью! — Это только этот высокородный может сохранять спокойствие, а я уже хрипло кричу. Я не хочу отдавать свою добычу!

— Они изнасиловали мою жену. И я дал клятву на том самом месте, что изничтожу всех их, даже своего брата, — ужас, отразившийся в глазах моего противника доказал правдивость Князя.

— Так это человек твоего брата? И него такие же золотые глаза?

— Да, — мне хватает и глаз Князя, чтобы чувствовать себя на грани сумасшествия. В них невозможно смотреть. Живое до этого золото застыло. В них не было движения. В них отражалась смерть.

— Сочувствую, но они МЕНЯ убили, так что Я убью их! — Я упертая, и только поэтому когда-то выжила.

— Не надо, Милая. Ты ведь не убийца. Отдай его мне. Он будет умирать долго. Я обещаю. Поверишь? — И в его взгляде снова была жизнь, желание узнать, верю ли я ему. Не в то, что он убьет этого ублюдка с особой изобретательностью, а поверить ему вообще. Раз и навсегда. Это для него важнее мести?

Поверить? Довериться? Оставить месть? Я смотрела в глаза Князя и пыталась найти ответ. Смогу ли я подпустить этого мужчину еще ближе?

В этот момент мой насильник попытался скинуть меня, извернувшись подо мной. Я удержалась, крепко сжав бедрами поцарапанные мной бока пиромана, а Князь положил ему одну когтистую руку за голову, а второй провернул один клинок в ране, отчего насильник пришел в ужас. А чего он молчит то? Ни звука от него не слышала с того момента как ранила. На мой вопросительный взгляд глава Мужского Дома любимым сухим тоном обьяснил:

— Это зелье верности. Очень распространено в некоторых преступных кругах нелюдей. Если подчиненный начинает проигрывать, то зелье не дает ему и звука испустить, а не то, что рассказать что-то о главаре, — и тут же добавил с надеждой, — так ты мне его отдашь?

— Отдам, но ты вернешься только через два луча. И все это время, я хочу, чтобы эта тварь страдала. Не зная и секунды без боли. Ни разу не ощутив облегчения, — мне нравился страх в глазах хищника, ставшего жертвой. Позорной жертвой.

— Хорошо, я обещаю, Милая. Жди меня у ручья с Ванилой, — легко подняв меня за плечи и прижав на мгновение к себе, от чего я дернулась, полуэльф повернул меня по направлению к лесу, где теперь лишь едкий дымок напоминал о пожаре. Я шла к деревьям как поднятый труп. Медленно, вспоминая, как меня убивали на такой же поляне. Как я смотрела на спину уходящего золотоглазого мужчины, разрушившего мою жизнь. Чего я хочу? Чтобы они тоже почувствовали всю ту боль или чтобы больше никто не страдал, как я? Я обернулась и пошла обратно.

— Князь!

— Что-то еще? — Мужчина стягивал с рук "когти" и смотрел на поджигателя, явно прикидывая с чего начать его разделку, а потом повернулся ко мне. Сейчас он смотрел на меня с тоской. Сколько же я чувств увидела на его лице за эти два дня! Но такого острого сожаления еще не было. Вспоминал ту, за которую мстит?

— Не надо пыток. Просто убей его. Быстро. И все.

-Хорошо, — это слово он выдыхал мне в лицо, подойдя и аккуратно притянув за талию, посмотрев в лицо, нежно провел рукой по спине. Я вспомнила скульптуру в доме. Сзади раздался звук вынимаемой из уютных ножен стали. Я вздрогнула.

— Я возьму твой нож. Из дома только "когти" захватил. А ледяные лезвия вынимать нельзя, вырвется.

— Хорошо, — Как же мне надоело бояться!

Смотреть или не смотреть, как Князь будет убивать? С одной стороны ведь это и моя месть тоже, но с другой жажда насилия куда-то пропала, слишком ясно я вспомнила, что значит быть жертвой. Да ну его к гарпиям! Мне надоела кровь на осенних листьях.

Когда я уже подходила к ручью, меня нагнал полуэльф и протянул мой нож и ледяные кинжалы. Он не предлагает трофеи собирать? Вроде оба Дома не в курсе, как я ненавижу убивать. Оружие для меня искусство, а не орудие. Я разрабатываю плетение на лезвии и гарде, заклинаю металл, а уже Ирси дорабатывает его до смертельной игрушки. Этот нож я больше в руки не возьму.

Ванила просто светился от счастья. На его лице было плохо скрываемое удовлетворение. Кажется, за моей спиной что-то происходит, судя по обмену довольными взглядами между ним и Князем. Как бы не поторопилась я с доверием. Сначала Ванилу слишком близко подпустила, теперь золотоглазого, а сейчас их общий интерес выплывает. Но на мой настороженный и немного злой взгляд они просто улыбнулись. Ну-ну.

Глава 4. Два врага

Комната утопала в полумраке. Свеча на столе почти догорела. Девочки ушли на задания и никто меня не трогал. Я могла спокойно достать свое самое большое сокровище. То, что привело меня к дому бывшего мага, а потом к Женскому Наемничьему Дому и этой комнатушке одной из глав. Я достала из потайной ниши свою месть.

Пару мгновений просто сидела и смотрела на оружие и амулеты, разложенные на столе передо мной. Пять кучек. Для каждого своя смерть. Раньше их было шесть, но сегодня я наконец-то использовала ледяные кинжалы для сумасшедшего, мечтавшего сжечь даже воду. Что пойдет в дело следующим? Амулет, который раскаляется и рабским клеймом выжигает кожу, а потом заставляет кипеть саму кровь? Или вот эта безделушка в виде наконечника стрелы, в которую я выточила из хрусталя. На вид можно спутать с алмазом, но это была штучка подешевле. Хотя-я-я. Камушек из алтаря некромантов, в какой то мере, даже дороже куска любимого женского, да и мужского, минерала.

Если быть справедливой, то не для всех я нашла подходящую смерть. Там, где должна была лежать месть для золотоглазого, был лишь желтый засушенный лист, с моей кровью. Маленький и скукоженный. Такой же жалкий, как я когда-то. Он запутался в моих неровно срезанных волосах и не потерял меня даже в ручье. Мне кажется, намочи я его, красно-коричневые пятна все равно не сотрутся.

Мне надо узнать, как убить этого маньяка. Надо. И я даже знаю, кто мне расскажет, как справиться с ним.

Кроме того, меня просто бесило, что у Ванилы и Князя были какие то общие планы на меня. Пока я шла с ними к своему Дому, то даже не пыталась выпытать, что именно им интересно во мне и что значат их красноречивые взгляды. Оба на порядок меня старше, и уж хранить секреты, они точно умеют. Но это не мешает злиться на них. На Ванилу, который благодаря тому, что мной иначе как добрый дедушка не воспринимался, решил что-то в моей судьбе без меня, и на Князя, которого я чуть не начала считать кем-то большим, нежели просто главой Дома-соперника. Что тут скрывать, я хотела его, и он был мне просто интересен. Магия Магира связала нас и как бы я не старалась — мысли о нем будут меня преследовать. Но сейчас я зла, и даже если выспрашивать о его секретах бесполезно, то вот о брате своем он мне расскажет. Сам придет и расскажет.

Только вот я напрасно ждала Князя уже в своей спальне. Одетая и собранная. Готовая к длинному разговору, полному увиливаний, новой информации, сводящего с ума запаха и золотых глаз. Но напрасно. Он не пришел. Только вот надо быть честной с самой собой. Еще я хотела снова засыпать в его объятьях, и только мысль о пробуждении в них же меня пугала и злила. До дрожи, но не до потери интереса к персоне Шаер-Ри. Значит, пойду к Князю сама.

К любой комнате дома у меня были ключи, ну и знание каждого узелка на защитной вязи двери. Маленькие ключики были выполнены с ювелирной точностью. Такие было легко спрятать и трудно найти. Всем, кроме владельцев, конечно же. Ну а замки были антимагические. Вот так и запирали двери на железо и магию. Двери мы тоже ведь не без особенностей поставили. Все, что происходит снаружи отлично слышно в комнате, а вот в коридоре никто и никогда не услышит, что хозяин проснулся и готов встречать прошеных или нет, гостей. Но тут было исключение в виде крика о помощи. Датчики эмоций мы с Кристи впаивали в двери долго и старательно. Так что в данной ситуации, я могла, конечно, вежливо приложиться пару раз о деревяшку кулачком, и Князь бы точно услышал, но вот легко смог бы уйти от ответа просто не открыв дверь. Стучаться к нему вдвойне глупо еще и потому, что звук будет слышен по всему этажу, а девочки спят чутко. Значит, войду и буду будить уже собственноручно. Была бы в настроении — принесла бы банальное ведро воды, ну или хотя бы вазон с чем-то колючим. Обойдемся ласковыми коготками. Главное быстро отпрыгнуть.

Я еще немного постояла перед дверью в комнату Князя, а потом толкнула окованное железными вензелями дерево.

Рассвет обещал быть еще не скоро, поэтому разглядеть Князя в комнате было сложно. Все-таки даже звериным глазам оборотня нужен хоть малый источник света. Буду надеяться, что большой перестановки полуэльф не затеял, и расположение мебели осталось прежним. Хотя... а чего я буду тут словно вор в собственном доме? Да еще и с мужчинами нежничать. Побудка от громкого стука ничем не лучше, чем тряска за плечо. Так хоть точно не узнаю на собственной шкуре под защитой чего Князь сладко спит.

Не успела я разогнать кованый каблучок и от всей души впечатать его в дверь за спиной, как в комнате мелькнул теплый огонек.

— Приятной Луны и удачной Охоты, госпожа Милая. — Князь, оказывается, тоже не спал. Сидит за столом. Грустный. Задумчивый. Или это просто тени играют? Проказники. Как и светлячок. Надо, кстати, окна поменять на нашем этаже. А то сквозняк такой, что пламя на маленьком солнышке кабацкие танцы выплясывает. Да и сам кусочек магии не против пошалить. Рад уже только своему рождению. Жаль, что долго они не живут. Мой вот сразу после визита к Непосу умер. Просто рассыпался отдельными лучиками и исчез в последней вспышке маленького солнышка. А этот, кажется, ничем не отличается от исчезнувшего собрата. Такая же врединка. Носится то у меня перед носом, то норовит забраться Князю в бокал. Бокал? Как же. Колба лабораторная. У нас в доме бокалы только по большим праздникам достаются. Судя по запаху, вино. И очень хорошее. По крайней мере аромат просто божественный. Откуда я знаю как пахнут хорошие вина?

А светлячок все нарезал круги по комнате. Горячие отсветы расцветали на шторах, балдахине, гуляли по потолку и бегали по ковру. Они заполоняли комнату и превращали ее в отдельный мир, оторванный и закрытый от остального дома. Уютный и спокойный от чуть оранжевого света и абсолютной тишины, нарушаемой лишь дыханиями двоих нелюдей. И в этих живых отсветах глаза Князя пылали, а волосы отливали осенним солнцем. Не палящим и режущим глаза, а мягким и дарящим тепло.

Хватит! Я не любоваться ним пришла! От того, что вид этого мужчины заставляет меня забывать о делах и думать черт знает о чем, я только больше разозлилась. Только вот я буду вежливой. Очень вежливой. И никаких эмоций. Я здесь по делу, пусть и личному. А в делах нужна чистота мышления и точность выводов.

— Пусть Покровительница освещает ваш путь, Княже! Рада, что вы еще не спите. Есть к вам серьезный разговор.

— Садись, Милая, — то ли пол колбы достаточно для снятия маски главы Дома с Князя, то ли опять у него приступ странного ко мне отношения. А кольцо он мое так и не снимает. И через него я слышу отголоски его горечи и... что это? Чувство вины? Нет, лучше не прислушиваться.

Так, а что это за колечко он в руках вертит? Женское? Судя по размеру, то — да. Жену вспоминает? Вовремя я. Настроение катится все ниже и ниже.

— Возможно, вы забыли, Княже, но вы в моем доме, а не в резиденции вашего, — пусть вспомнит, наконец, что в гостях. Я у него разрешения просить не обязана. А вот ему в моем присутствии встать не мешало бы. И раз он столь невежлив, то я, пожалуй, постою облокотившись на спинку стула. И дистанция будет достаточна, и я его на голову выше буду.

— Ваши девочки не дают мне забыть об этом не на минуту. Как, впрочем, и всем мужчинам, — опять эта легкая улыбка, опять этот ласковый тон. Словно с кошкой домашней разговаривает. И рычать сейчас в ответ просто глупо и недостойно. Значит, пропущу мимо ушей и перейдем к делу.

— Я пришла узнать кое-что о прошлом.

— О прошлом? — Опять улыбается. Невесело так. Все же много для него пол колбы вина. Вполне достаточно, чтобы опьянеть. — Это кольцо моей жены.

На столе передо мной легло то самое кольцо. Ну что я могу сказать, вкус у Князя определенно хороший. Нежное и женственное. Тонкий ободок и маленький диковинный цветок посередине. Дивные лепестки. Чуть заостренные и изогнутые, присыпанные прозрачными капельками росы. И два побега оплетающих ободок кольца. Золото и, скорее всего, пирит. Как интересно. Пожалуй присяду все же и посмотрю на это чудо. Но не успела я обойти стул, как кольцо снова замелькало в руках Князя.

— Я нашел его в траве, за несколько шагов от места, где ее... Они развлекались с ней. Кровь, обгорелая земля, остатки одежды и обрывки украшений, которые она так не любила. Я говорил с родственниками жертв своего брата, я видел тела, которые он оставлял стыть на голой земле, на городских улицах и на дне рек, я когда-то поймал его друга, когда он перерезал горло девочке, только вчера выбравшей жениха. Но я никогда не думал, что буду стоять над каплями ЕЕ крови, смешанными с грязью.

— Милая картина, — перед глазами снова летели желтые листья.

— Хорошая девочка! А ну не рыпайся! Сейчас мы тебя украсим! Тебе понравится! Девочкам ведь нравятся украшения!

— Ну по крайней мере, никто не жаловался... потом.

У каждого свои понятия о красоте. Им нравились рваные раны на белой коже.

— Неужели вы не смогли ее защитить, Княже? — Я жестокая, я знаю. Особенно, когда от меня то-то утаивают или когда ревную. А я именно ревную.

Светлячок в пробирке, вино, мужчина напротив. Романтика, шурх побери. Только не моя с Князем, а его с женой. А я здесь лишняя, но я не уйду.

— Она была самым беззащитным существом, которое я знал. Такая ранимая и упертая в своей любви ко всему живому. Никому не желавшая зла и боли. Она ненавидела мое оружие и всегда шугалась от одного вида боевого меча у меня на поясе. Еле уговорил ее научиться обращаться с оружием. Хотя согласилась она только когда услышала, что это для моего спокойствия. Представляешь? Не для ее собственной безопасности, а для меня. А что было, когда она заходила на кухню... — Князь тонко усмехнулся. — От вида свежей туши кабана ее мутило, а от шкуры зайца бросало в слезы. Однажды, она намокла под дождем и я принес ее сушиться у камина. Усадил в кресло и обмотал одеялом, сам же пошел разбираться с затопленными домами и постройками. А эта дурочка просидела там всю ночь, не решаясь ступить на старую медвежью шкуру с оскаленной мордой. Он ей ее дядю напоминал.

Я лишь хмыкнула. Помочь девчонка, конечно, Князю не могла. С бушующей стихией не каждый мужчина совладает. Но вот так сидеть? Дура!

— Знаешь, когда она поборола свой страх? Когда я пришел тогда же утром. Мокрый и грязный, как хозяин болота и с пустяковым порезом под бровью. Ее ветром с кресла сдуло. А через минуту я сидел у той же шкуры в чистой теплой одежде, а тонкие пальчики втирали лечебную мазь в ранку.

— Ей пошло бы мое имя.

-А она не любила свое. Когда ее звали, то она чуть морщилась и стыдливо опускала глаза. Оно напоминало ей о матери, чью красоту воспевали даже птицы, а лесные духи завидовали. А она видела лишь укор в вечном упоминании той, кого убила своим появлением на свет.

— Я пришла не за ее историей, — на то, чтобы голос не дрожал уходило все мое самообладание. — Твой брат? Какой он?

— Брат? Как и все в нашей семье. Золотистые волосы, такие же глаза. Только у него они больше на старый янтарь похожи, в котором застыли черными точками зрачков бедные насекомые. Так когда-то сказала моя жена. Волосы стрижет коротко. Ну это было давно, сейчас может и отросли. Да ты это все знаешь, — последнюю фразу Князь тихо прошептал, потянувшись через стол. Зачем? Пока я думала, он взял мою руку, нежно, словно перезрелый фрукт, который превратится из чуда природы в кашу от одного неосторожного движения или слишком сильного сжатия. По сравнению с его руками моя ладонь казалось совсем хрупкой и тонкой. Я все же женщина. Куда мне с ним тягаться? Зверь недовольно заворочался в душе. Не любим мы, когда нам в который раз напоминают, что мы уязвимы. Особенно в том месте, которое сейчас поглаживает Князь. Запястье. Тонкая кожа и синие жилки. Тонкие косточки, выступающие при моей худобе и легко прощупываемые. И еще кое-что. Опять. Та же память. Отпечатки мужской руки в виде ожога. Сначала меня, кажется, держал кто-то когтистый, но потом ожог скрыл царапины. Да и на царапины еще хватило сил. Залечила. А потом просто не успевала. Может, лучше бы и не успела?

Вырвала руку из таких теплых ладоней. Его объятия еще теплее, но чреваты вот такими последствиями как сегодняшним утром. Не хотелось бы повтора.

— Зачем ваш брат пришел в Магир со своими людьми? Где они остановились? Они знают, что вы здесь? Поджог вашего дома их рук дело? И, кстати, о поджогах. Зачем любителю огня надо было выбираться в самую чащу осеннего леса, после дождя? Мокрые деревья жечь, то еще удовольствие и на развлечение не тянет. Интересно будет узнать ваше мнение на причину столь странного поведения.

— Шаер -Ри пришел в город за тем, что и в другие города. Магир все же крупный порт и тут большие возможности для продажи рабов, контрабанды и для краж. Это на что у них будет настроение. Любитель огня, скорее всего, тренировался на промокшей древесине, чтобы быстро и качественно жечь корабли в гавани. Не все капитаны будут согласны с предложениями переправить ворованные драгоценности и людей. Где остановились? Это я уже пытался узнать по своим связям, но в кварталах нелюдей их точно нет. Ну это, я так думаю, вы уже знаете. Насчет моего дома — скорее всего их рук дело. По крайней мере, смеси очень похожи на наш семейный рецепт.

— Ну и семья у Вас, Княже, — не смогла я сдержать язык.

— Не лучше вашей, — ответный усталый взгляд золотых глаз и глоток вина из колбы. — Шли бы вы спать, Милая. Сегодня вам из меня больше ничего не вытянуть, кроме подробностей моей женитьбы. А оно вам не нужно. Это прошлое и должно остаться там.

— Вот уж точно не нуждаюсь в таких подробностях вашей жизни. — Уже выходя из комнаты я задала вопрос, который бился у меня в голове навязчивым набатом с момента, как я увидела в руках Князя женское кольцо, — Почему ты потерял ее? Почему не защитил?

— Потому что не любил.

Веселый светлячок потух в сжатой руке мужчины.

Сидя на подоконнике я смотрела на потеки дождя на мутном стекле окна. Рассвет уже пробирался в город, но сквозь плотную пелену туч об этом можно было догадаться только по сереющему небу. Тоскливо, мокро, холодно... и одиноко. В темных окнах домов не светились огоньки. Нелюди все еще спят, а остальной город мне не виден. Главное, что Магир не видел меня. Хотя вряд ли кто-нибудь сейчас узнал бы в сгорбленной фигурке на подоконнике главу Женского Наемничьего Дома. В одной ночной рубахе, простоволосая, я сидела и плакала вместе с дождем. Кто знает, может эта привычка со мной еще из прошлой жизни, но я позволяла себе увлажнять глаза только вот так. Вместе с грустным небом наедине.

Мое прошлое. Князь думал, что мне будет больнее от подробностей его жизни с наивной и доброй девушкой, а мне... У него есть эти воспоминания, у него есть эти кусочки памяти в поблеклой обертке времени. У него есть кольцо и обрывки ее одежды, и, я уверена, еще много чего, что напоминало Князю о потерянной жене. А у меня... у меня не было ничего. Только осенний лист с запекшейся кровью и мое имя, которое я так же не люблю.

Три круга назад, когда я только пришла в Магир и жила у Ванилы, мои воспоминания обрывками приходили ко мне. Причиняли боль. Заставляли вскакивать ночью, откликаясь на голос, зовущий меня. Метаться в бреду, пытаясь понять кто эти люди и нелюди, мельтешащие перед глазами в диком танце. Лес и дивный дом из толстых бревен с металлическим отливом, давно нехоженая тропа среди вековых деревьев, мальчишка с зелеными глазами на берегу реки, вышитые полотенца и кровать с теплыми шкурами. И запахи. Их было так много. И все были такие родные. Они говорили мне больше, чем видения. Мой хлеб, а это мой дом, моя кошка снова словила в пыльном подвале свой хвост, мышей у нас никогда не было. Свежее белье, осенние костры, собранные ягоды, сухая трава, мои любимые сладости, пряные лекарства... Мед и железо. Так когда-то пахло от мужчины, которого я любила. Когда-то.

Все это мучило меня ночами, вспоминалось днем, терялось и снова находилось. Оно терзало меня, пробирало до костей, выворачивало душу и сводило с ума. Особенно голос, звавший меня, Милаю, домой, просивший не уходить...выслушать...

И в одну ночь мне все это надоело. Ведь звавший меня тоже не уберег, не защитил. Может и не любил, вот так же, как и Князь. И если я забыла все, что было в моей прошлой жизни, то не так оно и важно для меня. Лучше жить без всего прошедшего и без боли. И я забыла окончательно. Похоронила в памяти все, что мешало жить дальше. Остались только осколки мести. И я ими жила, ради них двигалась вперед, читала все книги, которыми со мной делился Ванила, впитывала науку глав дома. И теперь я не буду отдавать свою месть кому-либо. Пусть тот мужчина в дождевом лесу будет моим подарком Князю. Данью памяти его жены. Но больше такого не будет. Мне надо убить пятерых. И я их убью. Сама.

Приняв такое решение, я стерла слезы и начала слезать из подоконника. С коленей упало незаконченное полотно.

Я не умела рисовать. Точнее умела, но только орнаменты, которые потом вышивала. Картины я писала именно нитями и иглой. Они стояли у меня перед глазами, приходили во сне, стоило мне закрыть глаза. Может это были те воспоминания, от которых я так стойко отмахивалась? Все, что я не хотела помнить, приходило ко мне и расцветало на ткани или нанизывалось на тонкую нить, вплеталось в вязь заклинаний и сверкало тонкими гравировками на мечах. Но вот эту картину я видела во сне вот уже который день, и она была явно не из прошлого. Скорее, просто мечты. Надо распороть. Не дай Покровительница кто-то увидит.

Золотистые, белые, желтые, янтарные, медовые, немного черного... все оттенки я подобрала за пару минут и схватила из коробки, чтобы теперь смотреть на вышитые глаза и медленно, с садистским удовольствием превращать в жалкие обрывки.

— Жаль. Было красиво. — Ну и как он опять оказался у меня в комнате? Уж в каком бы я состоянии не была, а вот замки закрыть за собой и заклясть комнату от проникновения я никогда не забывала. Телепортация отменяется. Сквозняком его, что ли в комнату задуло? Или он через норки сумасшедшей крысы сюда пробрался? Кстати, паршивка проделала дыры, что надо. Размером с кулак довольно крупного мужчины. Вот примерно такого, как привалившийся к стене Князь. Надо будет днем попросить девочек заделать. Дырки, конечно же, а не Князя. Этого не заделаешь и не уделаешь.

— Вас в детстве не учили многим вещам. Во-первых, никто не ходит в гости в столь ранний час. Во-вторых, перед тем, как зайти в чью либо комнату следует стучаться. В-третьих, в комнату к женщине следует входить не только стуча предварительно и спрашивая дозволения войти, но и прилично одетым, а не как к себе в спальню, — вид у Князя и правда был тот еще. Рубашка расшнурована до предела, рукава закатаны. В общем, смотри и любуйся Милая. На сильные руки, широкую грудь с татуировкой и губы с мягкой, чуть грустной, улыбкой. И глаза, конечно же. Копию распорола, пришел оригинал. Очень хорошо. Просто отлично. Настроение из мрачно-решительного перешло в мрачно-циничное.

— А вас не учили, что делать что-либо при таком освещении даже для нелюдя вредно, — мягкая улыбка и теплые глаза приближались. Ну вот почему, стоило мне только все для себя решить пришел он? Хотя... насчет него то я как решила, что просто ему не доверяю. И Ваниле не доверяю, что тоже печально. И что мне делать с Князем? Я готова поставить свой запас нитей из шерсти рыжих единорогов, что он за долгом явился. Самое смешное, что мне действительно хочется отдавать такие долги. А уж как зверь во мне оживился...

— Вы за долгом? Или по другому делу? — Сложно было выдавливать из себя ровные и скупые фразы, когда только что плакала на подоконнике, как маленький ребенок, а слезы так и не высохли на щеках. Да и стоять на холодном полу босиком было неприятно. Ну нет. Поцелуи или дела только после того, как я одену носки!

— Вы как всегда правы. Я за долгом, — а может ну их, эти носки? Вот уж мужчины! Пять минут назад вывела в душе готовность убивать, а он явился, так мне уже хочется коготки спрятать и мурчать. Но так просто сдаваться я не буду.

— А извиниться вы не хотите? — Пусть думает, а я пока обойду его по широкой дуге и носки поищу в комоде. Ну хоть сегодня мне оставили парочку эти ворюги? Или опять шерстяные изделия на самое дно ушли? Такс, нечего Князю без дела стоять, пусть лучше мои штаны подержит. Что у нас тут еще в комоде? Шарф? Тоже ему. Комбинезон? Не надорвется. Ночнушка? А вот это, пожалуй, я сама подержу. Три мужские рубахи... пусть держит у думает откуда они у меня. А в них, между прочим, спать удобно! Да и узоры мужские навязчиво крутились в голове. Не на собственных рубахах же их изображать!

— Оделась? — Заботливый шепот за спиной. Его теплое дыхание достигало лопаток, прикрытых лишь тонкой материей, и заставляло нервно передернуть плечами. Слишком близко. Могу не устоять.

— Да. — Как можно более безразлично.

— Ну тогда прости меня за сегодняшнюю ночь. С прошлым надо было попрощаться.

— Везет вам, Княже. Выбросили кольцо и пока, прошлое. А мне вот надо еще убить пару людишек.

— В этом я могу помочь, — теплые ладони легли на плечи.

— Не надо, — сказанное относилось, как к убийству, так и к его рукам. Главное, что Князь это понял и сильно удивился. Руки как-то неуверенно сползли с моей спины, а задумчивый золотой взгляд, когда я обернулась, изучал меня, казалось, словно приболевшую неизвестной болезнью.

— Ты же не любишь убивать. А счеты с моим братом есть и у меня. Оставь их всех мне, — теплый голос уговаривал, обволакивал, снова переносил в теплый осенний лес, только в нем не было кошмара. Отчего же я такая гордая и упертая?

— Я сама с ними разберусь и это не обсуждается. У вас тоже к ним претензии? Посмотрим, кто предъявит их первый. Насчет долга, — не давая опомнится Князю, целую его сама. Точнее в моих планах было попытаться его поцеловать, а уж он, должен был, от столь резкого движения на него, просто увернуться. Не увернулся. Довольна ли я? Пожалуй, да.

Забыть, кто я, отпустить обязанности главы Дома, выпустить на волю свои чувства, отложить дела, отвернуться от проблем и просто быть женщиной в руках мужчины. Это было приятно, как всегда нежно и волнующе. Только медовый вкус его губ сегодня отдавал пряным вином. Почувствовав мою податливость, Князь положил руки мне на талию и притянул к себе. Слишком резко. Через пару мгновений ему пришлось разорвать поцелуй, согнувшись от моего удара в пах. Вот шурх зеленый! Не хотела ведь бить, но рефлекс, вбитый с тело долгими упражнениями с Ирси, наконец-то сработал.

За дверью послышались торопливые шаги и через мгновение мне уже стучали в дверь.

— Мила, там Аташу нашли! В порту! Мертвую!

Этого только не хватало!

Князь был того же мнения. Судя по его приглушенной ругани и шипению сквозь зубы, не нравилось ему многое. Мой удар коленкой, непредвиденный визит Ирси и то, что я торопливо закутываюсь в халат. Ну и то, что ему сейчас придется лезть под кровать. Опять. И как он туда помещается? Да еще так быстро залез и затих.

— Я уш-ше салес-с. Мошеш-шь уш-ше открывать дверь, я тоше шкоро с-спущу-с-с-сь вниз. Не нравитс-с-ся мне это убийс-с-ство, — он себе язык, пока залезал, прищемил, что ли? За такой наглый тон, я ему еще не то прищемлю. — Об ударе поговорим потом. Сначала, как всегда, дела.

Вот гарпия прибрежная! Опять дела!

Впустив злую оружейницу в комнату, я сама начала одеваться в более приличную одежду. Вот ведь одни неудобства с этими мужчинами! Сейчас бы вылетела из комнаты в одном халате и девочки бы мне и слова поперек не сказали, а так придется тратить время на более приличествующую главе Дома одежду.

Штаны, рубаха, корсет с ножами и пара стилетов. Оружие это тоже одежда. Такая же неотъемлемая и необходимая, как нижнее белье. Только вот если белье мне некому показывать, то оружие оценить могут многие. Особенно посягнувшие на мою целостность. А уж чтобы Дом-противник оценил мою экипировку, пусть даже прикрытую... Это святое.

Выйдя из комнаты, я прошла по коридору и сразу же стукнула кулаком по двери в комнату Князя. Раз нашу девушку убили в порту, то надо предупредить всех нелюдей об этом. Если убийство было направленно именно на эльфийку, то есть просто на не человека, то подобное может повториться. Такие прецеденты уже были. И закончилось все очень кроваво. Тогда Людские Охотники решили, что лучшей дичи, кроме нелюдей в этом городе не сыскать, и истребили за три дня около трех десятков вполне мирных перевертышей и пару наемников из обоих Домов. Месть была в том же духе. Останавливали резню уже городские власти. А все дело было в одном маге из людей, который любил ставить эксперименты с кровью и органами нелюдей. Они сами несут в себе большую магию, нежели человеческие части тел, и результаты опытов были более ...красочными.

На первом этаже к нам присоединились еще две девушки и, наконец-то, спустился Князь. Может же прилично одеваться! Хотя, надо признать, что без рубашки он все же эффектней смотрится. Шурх! Смотрю на одетого, а вижу без рубашки! Отставить! Сначала дела! Эти слова скоро станут для меня молитвой.

— Где Аташа?

— В подвале. Мы ее аккуратненько перенесли. И следы сняли. Никакой магии и фона от убийцы. Так что это явно был человек. А вот отметины от оружия странные. Вроде и обыкновенный ножик, но что-то в нем не то. Края раны как будто чем-то серебристым присыпали. Короче, опять какие-то приколы охотнички придумали.

Я немного споткнулась. Самую малость. И продолжила идти в ледник, где у нас обычно хранилось мясо и рыба, а сейчас в специальной комнатушке отгороженной от продуктов, на столе лежала девушка.

— Девочки из квартала нашли ее на берегу. Недалеко от порта. У нее там были дела сегодня. Надо было договориться насчет кое-каких редких вещичек с капитанами, которые часто бывают на севере. И, кроме того, ты ведь помнишь, один из них вроде как перевозил рабов. Нелюдей.

Однако какая знакомая роспись. Пара штрихов, но уж больно узнаваемые. Такие же, как у меня на шее и ключицах. А вот такое у меня на бедре. Символы моря. Морская карта на теле. Отдельные островки отрезанной кожи. Маленькие, но точно выполненные. И не поленился ведь! Художник. И при чем не один. Вот эта рана, такая странная с точки зрения Ирси, была нанесена очень хитрым ножом. Им клеймили рабов. Пара порезов этим оружием и раны превратятся в рубцы с серебристой пыльцой, светящейся во тьме и говорящей любому встречному, что ты чья-то собственность.

Мне такое вот украшение убирал Ванила. Рубец, правда, остался, но вот его то, как раз легко одеждой прикрыть. Собственно, как и все мои остальные шрамы.

— Я знаю, кто ее убил, — пришлось сказать мне.

У Ирси от такого заявления аж глаза полыхнули синим. Все-таки кровь северных людей много дает. Льдистые глаза, белоснежная кожа, сила, устойчивость к холоду, стремительные как зимняя метель движения и столь же сокрушающая ярость снежного бурана. Сейчас Ирси была зла. Она была в бешенстве. Будучи убийцей, она отчаянно не любила, когда умирали ее люди, а точнее, нелюди. Но вот в этом случае ей лучше остаться дома. Объяснять много не придется. Она то знает мою историю. Главное ей сейчас об этом намекнуть, а то сорвется с парой лучших учениц кромсать убийц в салат.

Вытолкав лишних девочек из подвала, я отвела Ирси в сторонку и коротко обрисовала ситуацию. Втягивать в это дело Дом я не хотела. Мои враги, сама разберусь. Ирси это поняла и приняла. Только выяснила, когда я собираюсь разбираться с маньяками, и не нужна ли помощь. Чисто из вежливости спросила. Уж она то видела мою месть и помогала кое-что достать.

А вот пару девочек понадежней придется все же втянуть в разборки. Надо узнать, кто видел двоих моих знакомцев в порту, где именно и возле какого кораблика они ошивались. Как они вообще с Аташей пересеклись?

Теперь осталось отвадить Князя. И Ирси как раз вышла давать отбой девочкам на месть и настраивать на поиски. А то эти энтузиастки уже выбирают, чем будут шинковать мерзавцев.

Когда я вернулась в комнату, Князь осматривал раны на теле и, кажется, даже нюхал их. Вот точно у него в родителях оборотни значатся. Серебристый налет действительно специфически и тонко пах. Его могли учуять только звери. И от этого аромата их просто переполняло бешенство. Дикие просто стремились порвать такого человека или нелюдя на кусочки, домашние собаки истошно лаяли, коты пытались выцарапать глаза, а вот оборотни настороженно относились, поскольку обладали и человеческой половиной, где разум значил больше рефлексов и инстинктов.

— Как видите, об очередном нападении Людских Охотников не может быть и речи. Это просто наши знакомцы шалили.

— Ну тогда пойдем и мы в ответ пошалим. У меня есть нежные коготки для щекотки чьих-то тел, — золото блеснуло опасными огоньками. И отчего его так задело убийство Аташи?

— Может вы не поняли, Княже, или забыли. Я сказала, что сама убью вашего брата и его друзей, — последнее слово я прошипела через зубы. Меня бесило, что этот мужчина не признавал моей силы и не верил в то, что я могу решиться на месть.

— Мой брат останется за мной, а вот остальных можете убивать, — голос звенел сталью, а глаза горели, словно золото вот сейчас плавили в глазницах мужчины.

— Ладно, посмотрим, кто до него первым доберется. Остальные мои. И я не нуждаюсь в сопровождении. Навряд ли ваш брат будет в порту. Он, как я поняла, грамотно распределяет обязанности, при этом сам затрачивает минимум усилий. А его подчиненные, как мы уже разобрались, моя печать, точнее месть.

— Убивать их будешь ты, — как-то легко согласился Князь. Тихий шепот объяснил многое, — а я не дам им убить тебя.

Время до вечера пролетело быстро. Аташу по-тихому похоронили, Кристи мы объяснили, что там с убийцами, и она тоже решила постоять в сторонке, но девочек своих в порт отправила. Когда солнце уже скатывалось за город, вернулись птички и принесли в коготках новости. Аташа пересеклась с двумя мужчинами именно у того самого капитана-северянина. Он кроме товаров часто поставлял рабов в горные шахты. Вот и сейчас, немного испачканный кровью, в моих руках был договор на поставку этих самых бесправных. Девочки решили согнать злость на капитане. Не могу за это их винить. Нас слишком мало. Кварталы нелюдей небольшие, а уж Дома... Мы выживаем только за счет того, что мы НЕ ЛЮДИ. И когда нас убивают, это для нас большая потеря. И спускать такого нельзя. В порту будут знать, что с Женским Домом ссориться опасно. Да и торговать рабами не полезно для здоровья. Но это потом. Сейчас о немного "приболевшем" капитане знает только его команда. Наши знакомцы на закате снова придут на корабль, и их препроводят уже к нам с Князем. Уютную капитанскую каюту для приема гостей нам предоставили в полное распоряжение. Была бы воля команды корабля — и свой дуршлаг они оставили бы Домам. Ну над этим мы подумаем, когда увидим, что там за "Мигея". Назвать корабль именем древней жрицы морского полузабытого бога, слава которой переплюнула самого владыку океана, это было нагло с их стороны. По легенде, эта самая Мигея была воплощением души водной стихии. В глазах глубина, затягивающая и пугающая. Губы, словно кораллы, а волосы воистину волнами ниспадали на плечи и при сильном ветре были отражением морского буйства. Она соблазнила своего бога, отравила и забрала себе всю его власть. Но хрупкое человеческое тело не было способно вместить всю мощь, необузданность повелителя воды и скоро рассыпалось мириадами соленых капелек, кроваво-красного цвета. Капли смешались с водой и тогда родились Иллари — морские тигры, слуги бога, в которых он возродился.

Я шла по улочкам Магира с Князем в полной тишине и думала над одним несчастным "Почему?" Почему я выжила после забав с этими уродами, а Аташа нет. Почему для меня они пожалели одного скользящего удара по горлу, а она получила сей бонус к росписи. Пытаться проникнуть в мысли и понять действия этих отморозков просто бесполезно, но все-таки почему? Желтовато-серая кожа, стеклянные глаза, запах моря и пара водорослей, запутавшихся в волосах. И еще щекочущий ноздри запах рабского порошка. Я могла быть такой же. Только с желтым листом в рыжих волосах.

— Мы пришли? — Сомнения Князя можно было понять. Именем красавицы прикрылась портовая шлюха с пошлой карминовой помадой, размазанной по лицу. Потасканная и старая. С оцарапанной, побитой болезнями кожей деревянного борта, с пожелтевшими одеяниями парусов и трухлявой кариатидой на носу. Красавица, ничего не скажешь. Но надпись черной краской на корме уперто утверждала, что это и есть Мигея. Мне уперто не хотелось верить.

— Мы то пришли, но лучше все же на борт не являться. Встретим наших знакомцев на подходе, а то кажется мне, что недовольная команда устроит нам пару сюрпризов, которые могут помешать нам и двум господам разобраться в наших разногласиях.

— Подходов к этой части порта только два. Третий с моря или со скал, но плыть они точно не будут, вдоль берега идти тоже не рискнут, так что остается выбрать между оживленным портом и вон той улочкой в нижний город.

— Нижний город. — Князь только еле заметно кивнул и пошел в порт.

Ну вот и что это? Месть за удар в пах? Или просто жизненная позиция по всем правилам мира мужчин? Ну раз так...то я пойду вообще берегом! Улица в нижний город, если так подумать не подходит, потому что Аташу нашли не там, а именно в воде на берегу возле порта. Не в порту, не на улице нижнего города, а между скал, гальки и колючего песка. Где-то там явно есть выход из-под городских катакомб. Все это ясно после некоторых умозаключений и мне и Князю. Так отчего же мы, как обиженные дети? Причем обиженные в большей степени умом, а не друг другом.

Виду мы не подали, но обозвали себя дураками точно оба... и пошли в сторону камней.

Берег представлял собой нагромождение скал с редкими деревьями и тропками, которые, словно трещинки на старой краске, бежали между камнями причудливым и хаотичным узором. Кое-где были площадки, расчищенные от гальки. А еще здесь были небольшие тайные гавани, устроенные жителями пригорода. Свой персональный выход к морю. Красиво. Здесь действительно было очень красиво. Вот именно сейчас, когда море бушевало, пытаясь достать влагой небес, сбить ветер и окунуть его в пену. А сквозь брызги светили огни... Морские души. Так их называют. Чистые и теплые огоньки в неспокойной воде. Каждую осень они танцуют живым и во славу мертвых. Надеюсь, сегодня этих мертвых станет больше, но они не отойдут к этим чистым душам.

Наверно мы слишком залюбовались этим прекрасным зрелищем. Любое существо остановилось бы, чтобы на миг или даже на целый луч почувствовать эту магию, это великолепие и окунуться в другой мир, в мечту, где все просто и светло. Но вот только две подлые душонки были не способны любоваться... У них были свои каноны прекрасного. Убивать, это да. Это было их миром и их мечтой.

Две смытые фигуры метнулись к нам. Мы все же нелюди и двигаемся быстрее, но как для людей эти были столь же стремительны. Князь лишь легко оттолкнул меня с пути белобрысого любителя рабов и рабынь, мимоходом царапнув его же по руке когтями. Я оказалась лицом к лицу с высоким юношей. Отросшая черная челка падала ему на глаза и прятала бесцветные чуть сероватые глаза. Тонкие черты лица и субтильное телосложение не натолкнули бы на мысль о силе этого тела. А уж тем более об увлечении морем и картографией ... на человеческих телах. И если одно его увлечение чуть не погубило меня, то другое сейчас погубит его.

Немного построив ему глазки и, поманив пальчиком от уже сцепившихся когтями и кинжалом, я плавным движением кинула за спину камушек-глазбог (Аналог нашего Куриного бога. Прим. Авт.). Море за моей спиной взревело, а невинные души, я уверена, в ужасе отпрянули от берега Магира. Мой же противник насторожился и решил прикончить меня быстрее, чем я смогу еще что-то непонятное учудить. Поздно... слишком поздно. Парень достал тонкий клинок с рукояткой, изображавшей настоящую Мигею. Великолепную, горделивую и яростную. Прекрасную, даже будучи запечатленной в оружии. Тело было рукоятью, на гарде — лицо девушки в бешенстве, а язык морским змеем переходил в лезвие. Настоящий артефакт времен соблазнения морского бога. Я хорошо разглядела этот шедевр в свое время, поэтому знала чего он заслуживает. Осторожные шаги в мою сторону. Я лишь покачала головой.

За моей спиной море неистово билось о камни, оно стонало... оно рожало, пока я играла в "догони меня" со своим давним знакомцем. А ведь он меня не узнал. Жаль. Он так и не поймет от кого ему досталась столь высокая честь быть убитым самим воплощением давнего бога. За моей спиной родился Иллари и сразу, как любое живое существо, захотел покушать... а пищу ему я указала. Соленые брызги осели на моих щеках, а немного погодя к ним добавились капельки столь же соленой жидкости.

Дух воды и морского дна, тигр с когтями из прибрежных скал и глазами водных глубин. На его боках полосами перетекали течения, а шерсть будто промокла, но каплям так понравился этот мех, что они оказались его покидать и скатываться на землю солеными слезами жертв этого монстра. Он был рад вспомнить свою любимую Мигею и наказать ее слугу. Сейчас юноша, имени которого я так и не узнала, был воплощением вероломной жрицы, а "мой" Иллари был обманутым влюбленным богом. Пусть поговорят.

Странно, но приручить самого зверя было довольно просто для меня. Главное оружие этого духа не когти и клыки, а взгляд, затягивающий человека или нелюдя в морские пучины. Выдержать его и не утонуть, вот и все. Казалось бы невозможно вынести эту бурю в двух омутах темно синего цвета. Дикий танец океана и неистовость моря. Смертельное дно, на которое упало не мало морских волков, попав в лапы к морскому тигру. Но все же это был зверь. А я была оборотнем. Пусть и никудышным. И еще. Мои глаза иногда становились столь же дикими, столь же невыносимо пронизывающими душу. А всего-то пару дней провела лицом к лицу с умирающей волчицей.

Я брела по лесу, словно призрак. Ела какие-то ягоды, не зная, откуда угадываю съедобны ли они. Скудная пища, но за неимением ничего другого... Плоды, дикие, как и лесная мелочь, попадавшаяся на моем пути. Я была очень шумным призраком и приятно пахнущим со своими не до конца зажившими ранами. Например, для одной столь же исхудавшей волчицы. В ее глазах был тот же голод и та же безнадежность. Разница между нами была в том, что она могла меня съесть, а вот я ее — нет. Только вот лезть ей в пасть желания не было. Самое глупое, что я могла сделать в этой ситуации, я сделала. Побежала со всех ног. Впрочем, кроме этой глупости мне больше ничего и не оставалось.

Это продолжалось не долго. Земля под ногами осыпалась и мы с волчицей упали вниз, прямо в охотничью яму. И вот там мы и познакомились поближе. Мне повезло, я упала между заостренными палками, но порядочно ударилась и ушибла бок. Кроме того, я застряла. А напротив меня с прошитым насквозь телом лежала волчица. Глаза в глаза. Пока солнце не скрылось. Практически не мигая, и не прикрывая веками слезящиеся глаза. Мы смотрели, мы говорили без слов, мы выливали свою боль и жажду жизни. Только выжила я одна... А потом встретила на берегу моря Иллари и приручила его. Но это уже совсем другая история, как одни ловкачи хотели убить Главу Женского Наемничьего Дома.

Князь тоже о чем-то задумался, смотря, как Иллари бросает человеческое тело на скалы. Я только скривилась от громкого хруста перебитого хребта. Прощального взгляда вероломная душа не удостоилась. Отвернувшись от зрелища ужинавшего бога, я решила посмотреть что там у Князя с блондином. Так странно. Люди сказали бы, что и тот и тот беловолосый. Однако разница была колоссальной. Ветер трепал пряди волос полуэльфа, которые выбились из тугого хвоста, перетянутого все теми же шнурками с бусами глубокого синего цвета. Даже при свете бледной Покровительницы они золотились. Прижатый же лицом вниз к прибрежным камням мужчина был больше похож на седого старика. Сквозь порванную в клочья рубашку, присыпанную мелкими камушками, виднелись старые шрамы. Рабское клеймо на шее в виде сокола, чьи крылья простирались на плечи, а когти рвали ключицы. Вот откуда любовь к меткам на коже. Старые обиды.

А хорошо его Князь повалял. Пепельные волосы слиплись от крови. Я принюхалась. Вот только кровь была по большей части не его, а Князя. Тонкие разрезы уже пропитали кровью рубаху и куртку. Мысленно прокрутив все, что замечала боковым зрением, но не анализировала, я вспомнила, когда появились эти раны. Еще когда он толкнул меня, уводя из-под удара, то сам получил пару царапин. Потом, когда морячок пытался достать меня, Князь отвлекся во второй раз и кинжал с серебристой пыльцой на лезвии вошел в его тело. Странно, что мужчина все еще удерживал убийцу и сам был в сознании. Хотя, судя по притухшему огню золотых глаз, продержится он еще не долго.

Раны следовало немедленно обработать. Я принюхалась. Не так и далеко, успею дотащить. Когда-то Лапуля показала мне в подземном городе систему небольших луж. По-другому эти водяные резервуары не назовешь. Самые глубокие были словно бадья для купания. Только надо еще покончить с одним работорговцем-рабом.

Из кармана я достала небольшой железный кругляшек. Отломанное от металлической ручки рабское клеймо. Самое простое и самое распространенное. Просто знак бесправного человека. Но где вы видели у артефактора простые вещи?

Я положила кругляшек на спину поверженного и сразу же стащила с него Князя. Сейчас это тело раскалится. Кругляшек прожжет мясо до сердца, и огонь потечет по венам. Плоть просто сгорит изнутри, а клеймо останется на самой душе. Неприятное зрелище, но так надо.

— Оказывается, ты и такое умеешь делать, — шепот был усталым и грустным. Князь все-таки плохо переносит рабскую пыльцу. Есть такая особенность у остроухих и еще пары рас, не могут они быть невольниками. Расовая непереносимость рабства. — Ты научилась убивать.

— Мне надо было учиться умирать, да? — Ненавижу вот такие проповеди. Когда-то меня ими в большом количестве кормил Ванила.

— Нет, вот этого не надо, — чуть усмехнулся Глава и попытался устоять без моей помощи. Да пожалуйста! Не больно то мне и нравилось ощущение тяжелого мужского тела рядом. Все равно через пару мгновений и стоять то не сможешь. Вот упертый. Точнее гордый. Ну ничего, без моей помощи все равно не обойдешься. А уж я знаю, что делать с твоими ранами и куда тебя вести. Только пусть тебе похуже станет, как миленький слушаться начнешь!

— А еще надо тебя доставить твоему Дому в целости и сохранности, а то ты сейчас потеряешь сознание, а мне мало того, что придется тянуть тебя до квартала нелюдей, так и объяснять, что ты на ножик наскочил. Как думаешь, поверят мне твои мужики? Я думаю, что нет. Поэтому ты сейчас будешь послушным мальчиком, и будешь слушать Милаю, которая тебя вылечит, — не могла я не воспользоваться его полубеспомощностью.

— Ладно, если милую, то я, пожалуй, буду послушным, — усмехнулся Князь и взял меня за руку. Ладонь была горячей. Пусть пока может, идет сам, а потом уже помогу и даже бить не буду за искажение моего имени.

Я по запаху нашла вход в небольшую пещерку, которая входила во всю ту же сеть катакомб под городом. Теперь надо быть осторожной и не заблудиться. Мне все время приходилось задирать голову и сверяться с воспоминаниями из полубреда. Но все же память меня не подвела на этот раз в сочетании с моим нюхом.

Мужчина уже давно опирался на меня всем телом и часто просто выпадал из реальности. Он не мог оценить всего великолепия открывшегося нам грота. Высокий каменный потолок освещался природными сиянием воды, разлитой, словно сеть маленьких озерец.

В одну такую лужу я и положила Князя, предварительно сняв с него рубаху. Вода тут была чистая, но немного светилась голубоватым светом. С его золотистой кожей это сияние создавало непередаваемо красивый контраст. Только вот сочащиеся кровью раны ломали гармонию цветов. Но это не надолго.

Вода была не простой. Вообще-то моя кошка притащила меня сюда всего однажды, когда я пришла с первого задания, практически мертвая. Добежала до Дома на одних бодрящих и дурманящих амулетах. Тогда я упала на пол в прихожей, а моя питомица просто затащила мое тело себе на закорки, и утащила в лабиринты так быстро, что девчонки только ойкнуть успели. После долгой тряски и мелькающей земли под лапами Лапуши я помнила только сияние этой воды и непередаваемый запах. Так мог пахнуть любимый мужчина, так могла пахнуть выпечка матери, так мог пахнуть дом. Я не признавалась себе, но так пах для меня и Князь. Я навсегда запомнила этот аромат и теперь быстро нашла нужное место. Эта вода была самой жизнью и любовью. И она исцеляла, но только в этом месте. Вынесенная за границы пещеры, она просто исчезала.

Вот и отлично. Длинные порезы на теле мужчины заживали очень быстро, видимо и природная регенерация у него и так на высоте.

Я провела рукой в паре пальцев от торса Князя. Как хочется коснуться. Всего надо еще немного наклониться и я смогу ощутить гладкую кожу и упругие мышцы, провести кончиками пальцев вдоль змея, опутавшего тело мужчины. Но я лишь водила пальцами по поверхности воды, и тугие потоки ласкали его кожу, но не я.

— Коснись, — оказывается, пациент уже очнулся. Теперь глава Мужского Наемничьего Дома смотрел на меня, и золото его глаз мешалось с голубыми искрами воды. Я не могла оторвать от этого зрелища взгляда. Рука, застывшая в паре пальцев над телом Князя ощутила тепло живого тела. Мужчина просто подался вперед. Как приятно. Даже лучше, чем я представляла. Глажу его уже двумя руками. Ладони стирают голубоватые искорки с золотого рисунка, лаская податливое тело. В следующее мгновение Князь опять опускается в воду, а я лечу прямо на него.

Вода теплая и ласковая, но вот тело Князя...Оно горит и явно не от перенесенных ран.

Интересные ощущения. Сижу в воде, которую не люблю, в руках у опасного мужчины, глаза которого мне снились в кошмарах, и явно жажду того, чего думала вот уж точно не захочу никогда и ни с кем. Но его прикосновения... Как только он обнял мою талию и теснее прижал к себе, я вздрогнула. Я могу касаться, но выдержать его руки на своем теле пока не могу. Прошлое утро снова воскресило страх. С этим надо бороться, но вот как?

— Прости, меня сводит с ума магия города... и ты. Так близко и так далеко.

— Спи, — выдохнула я ему прямо в губы. Золотые глаза медленно прикрылись веками. Тихий вздох и Князь задышал ровно. Уснул. Эти воды не только заживляют, но и навевают больному здоровый сон. Что еще может дать силы уставшему бороться с повреждениями организму?

Глава 5 Моя драгоценность

Выпутавшись из рук уснувшего Князя, я столкнулась с одной проблемкой. Даже двумя. Во-первых, я не хотела выпутываться из столь уютных рук. Во-вторых, я была совершенно мокрой и рискнула замерзнуть при выходе из волшебной пещерки. Душа у меня все-таки кошачья и не любит влагу, а уж простуду... Князь проспит еще часа два, а в гроте тепло, поскольку сами камни греют и воду и воздух. Так что вполне можно немного просушить одежду. Если я не ошибаюсь, в одном углу пещерки пол прямо таки обжигал. Так что пока один мужчина спит, я вполне могу раздеться и разложить одежду на камнях. Да и полежать среди ароматов дома и уюта, когда так близко спит любимый мужчина, вытянуться на гладких камнях, приятно согревающих спину... Я не могла отказать себе в этом удовольствии. Главное не заснуть и не проворонить, когда очнется полуэльф, а то объясняй потом, отчего я лежу голая посреди всего этого великолепия. Хотя...кажется мне, что он не будет спрашивать. Просто примет за счастливый случай добиться таки от меня кое-чего большего, чем поцелуи. Женская гордость мне не позволяла такого допустить, хотя, поменяйся мы ролями, я бы тоже шанс не упустила. Это сумасшествие просто требовало большего. Требовало окончательно окунуться в этот омут.

А все-таки хорошо здесь. Мирно. Как будто не было прошлого, нет будущего, а настоящее теплое, уютное и мурлычущее на твое ухо колыбельную, словно домашняя кошка, объевшаяся сливок. Мррррккк...

Капли влаги на теле отсвечивали голубыми блестками. Казалось, что уж вовсе дикая нелюдь. Новый вид, существующий только в этом тесном мирке потерянной под городом пещерки. Соль неприятно стягивала кожу. Всем хороша эта вода, но она все-таки морская. Сохнуть после купания в ней не самое приятное занятие.

Бросив взгляд на тонкие нити пара, которые поднимались над рубахой, я прикрыла веки и решила немного помечтать. Здесь, в отличии от дома, тихо и никому срочно не потребуется зашить и замагичить порванные шнурки. Под тихое дыхание Князя, под убаюкивающее тепло камней, под сияние воды...я уснула, свернувшись клубочком, словно домашняя кошка у теплого камина.

Золото...золото...золото...

Драгоценный металл был повсюду. Река расплавленного золота, сверкающего в багряном осеннем солнце. Течение приятно тяжелым грузом легло на грудь и окутывало все тело. Ласкало бедра, гладило руки, щекотало живот и дышало жаром и заставляло мурлыкать от удовольствия. А в груди, у самого сердца разгорался пожар и стекал вниз живота, заставляя все внутри сжиматься от приятной истомы. Вот он. Тот самый омут наслаждения и чувств, что пронизывает душу и тело.

Волна медовой реки прошлась по боку, мазнула легким касанием живот и спустилась ниже. Золото закружилось перед глазами безумным вихрем, откликаясь на столь волнующие ласки. Кажется, я застонала.

Нет! Хватит!!!

Я с трудом открыла глаза. Надо мной был все тот же чуть синеватый полог пещеры, освещенный водой. Блики играли на скальных камнях и извивались змеями в брачном танце. Рисунок все время менялся и затягивал в свой водоворот, снова навевая сонливость. Но спать уже явно хватит. Тело не затекло совершенно, но требовало движения. Со смаком потянувшись, согнала последние остатки сна и размяла мышцы. Снова свернувшись калачиком, я увидела зрителя моего пробуждения.

Князь, как ни в чем не бывало, собирал мою одежду и досушивал ее единым взмахом руки. А сам то уже в полном порядке. На меня ни взгляда, хотя мне и его бодрствования хватило, чтоб залиться краской, а потом и разозлиться. Не люблю чувствовать неловкость!

Только вот Князь решил не давать мне возможности что-либо заявить в защиту девичьей чести, которой не было. Собрав все мои вещички, он просто и без слов натянул на меня рубаху, умудрившись не коснуться кожи, и отвернулся, всем видом показывая, как он ждет, пока я одену все остальное, и как ему все равно, что я тут голая за его спиной стою.

Ну и ладно! Ну и пусть! Порядочность проснулась, видите ли! Пускай снова скажут, что женскую душу не понять, если она вообще у нас есть, но я вновь хотела его объятий, и его тепла. Проснуться в кольце его рук, как это было несколько дней назад, снова нежиться в чьем то тепле, как это было в моем сне. Как же мы все-таки переменчивы в своих желаниях! Интересно, а желание совпадает с возможностями? Я смогу вообще когда-то снова довериться его рукам? Попробовать-то я согласна, но вот смогу ли? Опять это безумство. Опять эти глупые мысли, которых не должно быть у главы Женского Наемничьего Дома. Что мне со всем этим делать?

Ладно. Подумаю об этом позже. Сейчас надо определить — где собственно товар, который собирались продавать капитану "Мигеи". В катакомбах для невольников самое место. Практически все здания, где держали рабов до этого, Князь если не лично уничтожил, то принарядил к этому своих нелюдей. Иногда и мои девочки успевали первыми снести пару построек и развести нелюдей и людей по надежным рабочим домам и квартиркам нашего квартала.

Ну и еще надо поспрашивать, не хочет ли кто-либо присоединиться к Дому. Обычно вот такие обиженные нелюди с удовольствием решают отомстить всему миру через работу в Наемничьих Домах. Очередное заблуждение. Никому они не отомстят и никакой справедливости не добьются. Потому что никто им не позволит стать убийцами. Зачем нам очередные сумасшедшие поборники справедливости, убивающие, потому что их жизнь обидела? Такие нелюди малоуправляемы и просто непредсказуемы. Таких вообще мы к уборке на первое время приставляем. А вот когда эмоции схлынут и ущемленная гордость уступит место трезвому рассудку, тогда пусть и думает — надо ли ему оставаться с нами или пойти отстраивать разрушенное прошлое.

Место, где ожидали своей участи рабы, было небольшой пещеркой с низким потолком и плохой вентиляцией. Нашли мы это место естественно по запаху, когда вернулись опять к морскому берегу и оттуда уже прошли по пути уже убитых работорговцев. Когда мы увидели кого эти нелюди хотели продать, то мне очень захотелось пойти и воскресить этих тварей, а потом замордовать до состояния, когда бы они сами просили смерти.

Дети, подростки, беременные, молодые девушки. Все они были бы проданы в гаремы и на услужение, но по большей части — в интимное пользование. Перепуганные чистокровные эльфийки и экзотические серебристоволосые нимфы острова Ми. Тут были мальчики из лесов Несели. Народ хрупких на вид, но чудовищно сильных и ловких существ. И при этом миролюбивых. Их защищает сама природа родного края. Добраться до них очень сложно, но уж когда доберутся... Верность своему народу они переносят на хозяина, который их вырастит. Идеальный охранник. Кандалы из серебра звенели на оборотнях. Настоящих, потрясающе грациозных оборотницах еще не проживших и пятнадцати кругов. Им бы сейчас мужа выбирать. Самое время. Откуда я это знаю?

Грустные лица, застывшие взгляды, полные слез глаза. Сжатые кулаки, скрежет зубов, напряжение мышц измученного тела, все еще готового защищаться. Веселые мохнатые светлячки ворвались в это царство отчаяния и озарили своим беспечным светом. Они не ждали от нас ничего хорошего, но просто стояли, не зная пока, что делать со своей свободой, когда мы сняли с них оковы. Потирая запястья, они бросали на нас лишь хмурые взгляды, ожидая новых неприятностей. В один момент они подумали, что их новая напасть это моя Лапуша, которая выскочила, как шурх из тихой заводи.

Объяснять им сейчас что мы им добра желаем дело неблагодарное — не поверят. Так что пусть Лапуша ведет нас к выходу в город, а мы с Князем пойдем сзади, а то вдруг кто-то захочет "отстать", а в катакомбах не все столь приветливы, как моя кошка.

Пока мы шли, Князь решил прояснить, каким это он чудом еще жив, ну или, по крайней мере, отчего столь здоров. А так было хорошо идти в тишине...

— Что это была за магия?

— Я надеюсь, вы с собой не набрали водички? За пределами пещеры она не действует.

— Не набрал. Если бы она лечила независимо от места нахождения, вы бы у меня не просили зелий для обработки ран, остановки кровотечения и тому подобное. Кстати, вода убрала все порезы так, что и шрама не осталось и недавние рубцы ушли. — Князь бросил красноречивый взгляд на мои руки, туда, где между перчатками и рубахой было видно отметины на кисти.

— Старые шрамы вода не убирает, — я одернула ткань, чтоб прикрыть руки.

— А если поверх сделать новые надрезы. Они то срастутся без проблем.

Я остановилась и внимательно посмотрела на Главу Мужского Наемничьего Дома.

— Вы предлагаете мне поцарапать себя когтями, выпалить куски кожи, вырезать на теле карту морских течений и пару рабских отметин? — Спокойно... Спокойно... Только не вспоминать как это со мной делали. — Может, вы еще себя предложите в ассистенты?

— Я всего лишь хочу, чтобы твое тело не напоминало тебе о твоем же кошмаре.

— Оно служит мне напоминанием, что мужчины не стоят доверия. — Я пошла догонять группу нелюдей, но, подумав, обернулась и добавила:

— Кстати, свой долг я вернула.

Я вздохнула с облегчением. Ну вот. Теперь мне все стало ясно. Кем я стала, когда рядом появился Князь? Дерганая, на нервах, словно с ума схожу. Мнения и желания сменяются от дуновения ветерка. Я стала рабой своих чувств и магии города. Безумство, которое бурлит в крови и мешает мне жить, ломая и кидая в поток ощущений. Это я поняла, когда увидела пленников в пещере. Такая же скованная. А меня ведь некому освободить кроме меня самой. Лучше мне быть одной, чем ломать всю чудом восстановленную жизнь из-за одного мужчины. Быть его рабой, подчиняться желанию быть рядом с ним. Я кошка внутри. Я зверь в душе. Я должна быть свободной от лишнего. На мне и так висит слишком много. Ответственность за Дом, моя месть... Хватит и этого. А эти новые чувства слишком непредсказуемы и опасны. Я помню о том голосе, что раньше звал меня. Я ведь его любила. Точно любила. Ничто не вызывало в моей душе столько боли и томления. Но боли было все же больше. Разъедающей душу и заставляющей кричать по ночам. Больше мне такого счастья — любить, не надо.

Пройдя мимо нелюдей, я догнала Лапушу. Змеиный хвост обмотал мою руку и чуть ощутимо сжал. Вот уж кто меня понимает и чувствует.

Выйдя из подвала старого дома уже в квартале нелюдей, я отдала распоряжение дежурившей у выхода их катакомб девушке нимфе и старому оборотню развести мужчин и женщин по свободным домам. Пусть пока отдохнут и поймут, что их тут никто не держит и готовы помочь. А потом уже разберемся, кто домой хочет, а у кого дома то и нет.

По улицам мы шли молча и быстро. Было еще темно, и я даже как-то по сторонам не особо смотрела. Настроение, как у обреченного на смерть. Хотелось просто прийти и упасть. Однако чуть не упала я по другому поводу.

Дом был кокетливо украшен красными фонариками, на фоне которых выделялись нежные и трепетные тени бабочек. Такие же крылатые насекомые, но уже разноцветные и бумажные были прикреплены на окнах и на двери. Над входом примостился венок из нежных кремовых роз с алой каймой по лепесткам. За дверью было еще нарядней. Вазы с поздними цветами на столиках и немного лепестков на камине, преимущественно красного цвета. В Доме убрано и пахнет свежей выпечкой. Если не ошибаюсь, это любимый пирог нашей поварихи.

Я смотрела на украшения по всему дому и понимала, что мне просто нет прощения. Как глава Дома я показала себя просто как невнимательная дура. Это ж надо было забыть, что завтра, а точнее с завтрашнего утра наступает День Единения! Хорошо, что девушки сами догадались все украсить. Это для них само самой разумеющийся ритуал.

Для меня же это не самый приятный праздник, но для всего Магира это святой день. День, когда сквозь привычные сдержанные маски приличных горожан проступают эмоции. В этот день они говорят правду о себе и своих чувствах. Но самое главное — в этот день влюбленные не скованы условностями города. Девушки откидывают с лиц традиционные покрывала, а мужчины не бояться скомпрометировать любимых одним взглядом. Завтра будут заключаться браки. Завтра в городе станет больше помолвленных, решительно настроенных парочек, идущих за благословлением родителей и храма Единого, чтобы тоже стать едиными. И еще в этот день люди просто выходят на улицы вечером и веселятся всю ночь под свет красных и оранжевых фонарей, пока последний из вышедших не найдет себе пару на ночь. Завтра город станет нежней, волшебней, теплей и страстней. Но вечером чувства будут и проверены. Немного маскарада, немного лукавства. Ведь если любишь, то найдешь в толпе среди галдящего города?! Магия притянет, магия сведет, магия не подсунет красивую фальшивку. Магир никогда не ошибается.

Пока люди шумят в городе, во дворце дают бал. Но не простой. Опять маскарад, опять шурхи в глазах и желания, чувства, эмоции. Открытые наряды, за которые в любой другой день женщин бы забили камнями, и глухие маски. Блеск драгоценностей и блеск глаз. Да-да! Драгоценности были еще одним символом праздника наравне с фонариками и бабочками. У богатых свои украшения. Цветы из тонкой проволоки серебра, бабочки, вылитые из золота, венцы из алмазных звездочек и обшитые камушками маски. Среди блеска холодных минералов найди блеск влюбленных глаз и сияние души. Приди с любимым на карнавал, потеряй его во всем великолепии волшебной ночи и снова найди, чтобы быть с ним теперь уже навеки. Чувства одинаковы для богатых и для бедняков. Любовь не делает различий. Главный праздник Магира. Самый волшебный. Самый долгожданный. А я вот не хочу этой сказки.

Вот уже который круг с помощью этого праздника Управитель и стража мечтают приманить всех Глав наемничьих домов и уничтожить. Постоянные претензии к нам от Людских Охотников кого угодно доконают. Вот и приходится властям делать вид, что они хотят нас поймать. Они знают в лицо некоторых девочек из Дома, но вот кто у нас Глава... Сегодня нам принесут пригласительные, мне и Князю, с требованием прийти на бал Единения. И я пойду на этот бал и буду узнана. И буду убита. Потому что ни одна знатная дама не может похвастаться столь впечатляющей росписью на коже открытого взорам декольте. Кажется, мне нужна помощь.

Прихватив с собой в рабочую комнатку встречающую меня Ирси, я мысленно перебирала в голове все нужные мне амулеты и зелья. Обезболивающего было маловато. Не хватит для моей задумки. А все надо Князю спасибо сказать. Но я не скажу. Я просто проверну задуманое и буду жить дальше. Уже без отметин прошлого. И кстати, на балу будет кто-то из людей Шаера. Я практически уверена. Вор, обожающий драгоценности, не пропустит праздника, когда все богачи Магира навешают на себя большую часть своих побрякушек. Да и дружок его, который любит артефакты из наворованных ценностей мастерить, я так думаю, наведается на праздник. Так что завтра я не только буду свободна от памяти тела, но и от тех, кто мне подпортил шкуру.

-Ирси, ты сегодня утром не очень занята? — Плотно закрыв дверь, спросила я. Вечно ледяные глаза светились ровным синим светом. Когда Ирси настроена на работу лишних эмоций от нее не дождешься. Разве что ярости, когда глаза превращаются в ледяной огонь. Убийца, которую сначала воспитывали как воина. Воспитали не до конца, но для Дома она и такая пришлась ко двору. Образование у нее было отменное. Старая Милета подправила знания для боя знаниями простого и не очень убийства. А теперь уже Ирси учит молоденьких девушек убивать. Страшно звучит только на первый взгляд. На самом деле убивать девочек учат сначала для защиты, а уж потом Ирси выбирает наиболее стойких к крови и наименее эмоциональных для дальнейшего обучения и выполнения заказов.

— Могу скинуть заказ на девочек, если нужна именно я, — кстати, подчинение старшим так сказать по званию у Ирси тоже осталось. Сейчас я была главной в доме, а значит, мои приказы и пожелания были приоритетными. И это не смотря на то, что мы с ней были друзьями. Мне есть чему у нее поучиться.

— Нужна именно ты. И все твои самые острые железки, — синева глаз даже не дрогнула. Надо, так надо.

— Много железок прихватить? На сколько трупов? — Ровное свечение льда. Я вообще люблю смотреть в ее глаза. Они всегда вселяли в меня уверенность и покой, хотя и пугали попервах.

— Возьми самые острые. Тело будет одно. Мое. Разделать надо не полностью и только по уже намеченным линиям. Освежить, так сказать, — а вот теперь ее лед чуть вспыхнул. Поняла, что я хочу сделать. Еще не знает — как и зачем, но уже поняла суть и одобряет. Я люблю читать в этих глаза тени чувств, обрывки эмоций и крошки мыслей.

— Когда быть готовой? — Опять ровное синее сияние.

— Через пол луча будь готова прогуляться по городу до входа в подземелья. Надо пройтись по улицам, пока еще не рассвело.

Проверив еще раз все запасы, и убедившись, что их будет мало с прицелом на не только мое ими пользование, я пошла обновлять договор о сотрудничестве с Мужским Наемничьим Домом.

Постучав для порядка в комнату Князя, я обнаружила две вещи: Князь не запирает двери и еще он не запирает двери за собой, ибо в комнате его не было. Может, следовало сначала зайти к себе и проверить не ждет ли меня в спальне Глава Мужского Наемничьего Дома? Или Князь так и не дошел до комнаты после нашей прогулки? Я за ним бегать дальше этой комнаты не собираюсь. Жду четверть луча и буду сама по запаху у него рыться в поисках запасов обезболивающего.

Пока я просто посижу здесь в креслице, книгу Князем брошенную почитаю. Из белого листа страницы на меня смотрели яркие золотые глаза.

Интересная книга! Столь красочные иллюстрации. Рисовали с большим мастерством и потрясающей точностью в подборе цветов. Любопытно, что же это за рукопись такая?

На обложке значилось "Краткий справочник великого разнообразия рас мира сего по признаку лика их или как узнать кто и откуда ваш собеседник".

Вот значит как! В оглавлении значились части лица и тела и их, скажем так, необычность, а потом и сами расы. Например, тут были разделы: Форма головы, Когти, Глаза, Уши, Зубы, Рост, Форма стопы... И все это распределялось по размеру и цвету, а потом увидев список возможных рас о них можно было прочесть более полную информацию во второй части книги. Интересный подход. Что там у нас есть в разделе глаз. Все же я не оставляю надежды узнать, кто был в предках у Князя. Женское любопытство сравнимо только с любопытством молодого зверька, только познающего мир.

Первыми на страничке о золотоглазых значились грифоны. Что тут у нас? Страничка во второй части книги. Итак. Грифоны.

Птицам подобны сии ночные охотники. Перьями каменными горгульям подобны, но только металл лунный да жидкий в жилах их течет. Не нуждаются крылатые в источниках света. Даже без сияния светил ночных видят жертву свою они зорко и ясно. Сияние глаз их золотистых да магия, Великим данная, их помощники и оружие. Грифоны рождаются на западных склонах хребта горного, Ошахского, что, словно гребень дракона исполинского, вздымается посреди материка нашего.

А главное в созданиях этих — оборотням родственники они. Ибо по желанию сильному могут в ипостаси людской по земле ходить. Только кровь да взгляд выдают в них породу звериную да хищную.

Ладно. С птицами ясно. Дальше читать — смысла нет. Кровь у Князя вполне нормальная. Красная и ароматная, как на мой звериный вкус. Металлом, конечно немного отдает, но не чистое лунное серебро. Кто у нас еще со столь оригинальным цветом глаз? Опять оборотни особого вида?

Ан нет. Дальше шли эльфы. Но как я и думала, тоже не очень обычные.

Чуть западней столицы нашей, где прекрасные леса эльфов встречаются с пустыней Ошахот и уходят вглубь заката наших земель, живет клан бессмертных, чья роль в истории этого мира велика, а знания глубоки, как воды Алого моря. Известна лишь история о том, как правящий дом эльфов древних времен был свергнул в праздник Единения и остатки Клана ушли в осенний лесной туман. Новая семья правителей предала забвению имя старых королей. Но вместе с древним кланом ушли и знания их. Магическое мастерство эльфов оскудело. Сие было замечено. Пустыня не простила слабости соседей. Магия дома правящего больше не сдерживала тварей алчных, что нашли приют в горячих песках Ошахот, но всегда мечтали о лесной тени. И пришли сии твари ночью темной к домам беспечных эльфов. Прожорливость и жестокость их не знала границ. И свет звезд, благословенных бессмертными, лишь освещал кровь и плоть поруганную. А твари все не знали насыщения, а эльфы не знали спасения, и лишь надежда жила в них и умирала вместе со светом звезд в их глазах.

Но с рассветом из тумана осеннего леса вышли воины в доспехах без герба. Лишь золото листьев заменяло им знамя рода, а в прорезях шлема сверкали осеним восходящим солнцем глаза древних сверженных правителей. Но это видение туман рассветный проглотил, как и монстров алчных. И с того времени Клан Осеннего Тумана приходит на рассвете во владенья свои вековечные, когда враг уже ворвался в земли заповедные и до полного восхода солнца очищает королевство, что им от начала времен воле их вверено самим Великим.

Никто уж не помнит герба дома древнего. Некому рассказать о семье утерянной, да символах их заветных, что есть у каждого эльфа высокородного. Лишь листья осенние да магия дивная осталась в память о них.

Вот это уже больше на правду похоже. Странные золотоглазые эльфы. Я слышала, только что такой цвет глаз был у потомков смешанных браков. Оказывается смешанных с их же расой, просто дом уж больно специфический. Неужто Князь у нас тоже потомок правителей? Ну по воспитанию он точно из благородных, а вот более точно сказать, чья знать... Тут уже затруднительно. И еще остается вопрос его возраста. Ну и еще пара дюжин вопросов. Ладно. Что у нас там еще из золотоглазых?

Хребет гор северных Тамарилы не зря свернулся змеей вокруг границы леса Зеленого. Не зря в века древние там драконов гнезда вились да тень ящеры исполинские на землю бросали. Остались от расы древней потомки их или же братья меньшие, что златом горным да самоцветами заведуют и поныне. Лишь им ведомо, куда мудрые драконы солнцеглазые улетели, и что за знания великие унесли с собой в край невиданный.

Но ходит молва средь народов мира сего, что знания великие были расе Полозов переданы на хранение вечное да пользование мудрое. Кто ведает — правда ли, а только знамо, что сильны в магии Полозы великие, хитры твари ползучие, да в недрах земных хозяева всесильные. Любит тот народ скалы гор высоких, но не мыслит жизни своей и без леса Зеленого, что границей своей стекает по склонам крутым ковром бархатным. Правит народом столь дивным род княжичей мудрых, что блеском медовых глаз своих металл из жил подземных затмевает. Нет равных тем князьям в ремесле магическом, с рудами да камнями самоцветными связанном (корона короля нашего — есть подарок народа этого), а может еще каком деле, да только мало кто в те края гостем заходит да возвращается. Но слава их среди ювелиров не меркнет веками. Также ведомо, что три ипостаси у детей народа этого. Змеи с брюхом золотым да полосами черней агата, и люди с виду простые, да статные. Третью же ипостась в секрете держат.

Ну что тут сказать? Опять искусные маги и опять золотые глаза. А как узнать не полоз ли Князь на вторую половину? Изворотливость то у него змеиная, с этим не поспоришь, но Полозы скорее искусными артефакторами и ювелирами будут. Хотя снова слишком мало о них написано. Книга скорее сборник легенд. Хорошо, что еще не анекдотов. Видела я такую книгу однажды. Скабрезные истории про каждую расу. Но вот эта рукопись... Написана явно давно, хотя хранилась в хороших условиях. Где ее Князь отрыл? Ладно. Тут еще вроде какая-то раса осталась.

Все видели герб сообщества магического, что Анклавом кличется. Масти черной, как ночь без света звезд, златогривый конь, на дыбы вставший, да светом глаз солнце затмевающий. Откуда символ сей? Ведь во времена давние да мудрые на гербе башни магической в столице нашей стяг с солнцем пятилучевым змеился. О том легенда сказывает. О войне жестокой, о предательстве в стане магическом да о любви последней дочери народа дивного к мужу людскому.

И как я раньше об этой легенде не вспомнила? Ведь читала же "Историю сообщества магического". Мне ее когда-то Ванила подсунул. Если убрать лишний пафос, то история выглядит так. Главой магов был некто Илиор. Владел магией металла и камня, как он это называл. Сейчас его бы назвали просто хорошим артефактором. Ну и в других стихиях разбирался порядочно. Была у него дочь златоглазая. Говаривали, что Илиор себе дочь вырастил из золота и агатов. А все из-за странного цвета глаз и потрясающе черных волос. Жены у Главы не было, а магии много чего приписывали лишнего. Так что вера в такое происхождение девушки жила долго... Примерно пока не назрел переворот в стане магов и Илиора с его дочерью и друзьями — единомышленниками не убили. Убивали их просто. Подождали очередного собрания Совета магов и разрушили весь замок вместе с людьми.

Почему защита замка не сработала? Кто знает?! Но есть руины и покалеченные тела. От величия обители магов осталась одна конюшня. Что сыграло свою роль в будущем. Коней ведь никто ведь пересчитывать не будет, правда? И сопоставлять их количество с численностью магов в замке... Но волшебного коня Илиора наглый парень с именем Невис, который собственно и организовал бунт, решил себе прикарманить. Но получил копытом в лоб. Буквально. Ну это он всем говорил, что в лоб, но синяка хоть какого-нибудь на челе не осталось, а вот женщин он с того времени начал вниманием обделять.

Наглость проявилась еще и в том, что Невис решил кардинально реформировать не только магическую структуру, но и систему престолонаследования в тогдашних человеческих странах. Для начала. А уж потом видимо и на более интересные земли рот заглядывался. Как иначе объяснить, что против таких планов выступили не только люди, но соседствующие эльфы с дриадами?

Началась гражданская и не очень война.

На войне подобного рода, да и в хрониках, обычно заведено главной фигурой выставлять наследника узурпированного трона, а в данном случае должен был появиться магический приемник. Так уж повелось. Эта история была счастливым исключением из столь скучного правила. Хотя замена была не лучше. Вместо мага героем данного конфликта стал нелюдь, ко двору которого как-то прибилась та самая волшебная лошадка Илиора. Двор у Мирта был не маленький, потому как к войску он пристал в полном рыцарском обмундировании и с неплохим мечом. Талантливый воин оказался бывшим полковником человеческий войск. Поучаствовал в паре межусобчиков соседей баронов и ушел налаживать жизнь в полученном в награду городке. Шурх его знает, чем этого полковника привлекла кобыла и как она его втянула в ту войну, но факт есть фактом — Мирт проявил сумасшедшую отвагу и целеустремленность в желании избавить мир от Невиса. С кобылой же он чуть ли не спал. То она за ним хвостиком по лагерю ходила, то он ее за узду чуть ли не на каждый военный совет водил, оставляя снаружи, привязанной к распорке палатки или к копью неудачно пошутившего стражника.

Кобылка поумней некоторых людей была, как часто показывала практика. А уж на полях сражений... Тут этой парочке не было равных. Казалось, что умная скотина (да простит меня ее дух) читает мысли всадника.

И вот пришел последний бой. Войско почти дошло до столицы и началось... В основном все веселье началось потому что сам Невис тоже присутствовал там и раздавал не только команды но и не слабые заклинания. Маги нелюдей тоже не спали и провели небольшой отряд во главе с Миртом в самое сердце вражеского лагеря. Все прекрасно понимали, что убив Невиса можно будет быстро подавить бунт волшебников и нескольких графов с претензией на престол. Основная сила в тайных знаниях, откуда-то добытых Невисом. В хрониках было написано, что он обворовал народ Великих Змеев, а там — кто знает. Но на всякого могущественного и страдающего манией величия умника найдется свой артефакт его убивающий. Все было бы смешно, если б не было столь грустно. Артефактом была подкова. Надо ли рассказывать как умер Невис?

Коняшка повторила свой коронный удар перед смертью. Приняв на грудь предназначенное Мирту проклятие, она все же лягнула мага копытом и пала. Ну это все так сначала подумали. Потому как от проклятия в виде роя ярко алых огненных сполохов выживших не предполагалось. Но чудеса не закончились кончиной Невиса. Туша кобылы, уже порядочно омытая слезами Мирта, стала стремительно таять и на земле, обагренной кровью и взрытой заклятиями, осталась девушка. Совершенно нагая. С медной, словно загорелой, кожей, черными, как агат, волосами и золотыми глазами. Дочь Илиора-волшебника. Милика.

Потом было долгое разбирательство. Не в сообществе магов, нет. Остатки магов все быстро оценили потенциал девушки, а наследник трона быстро отдал Мирту баронство во владении одного их восставших графов. Все графство отдавать новый король просто зажал. Но тут тоже не было проблем. Разборки были между Миликой и Миртом. Претензий накопилось порядочно. Со стороны Милики была хорошая истерика за обилие пришпориваний и ударов хлыстом, за неудобное седло и за жестокое обращение с животными вообще. Мирт же кричал о поруганной чести, клейме зоофила и скотоложца, хотя ничего такого не было. Однажды Милике это надоело и она предложила, чтобы было за что. Мирт согласился, что попробовать стоит. Пробовали они вместе еще сто лет, потом просто старость взяла свое. Но более верных и нежно любящих друг друга супругов столица не видела.

Я посмотрела на страницы книги.

И не было большей драгоценности для Мирта, чем глаза любимой золотые да черней агата волос ее. Не было большей радости его очам, чем ее улыбка и не было большего счастья, чем дышать с ней ветром одним.

Красивая сказка. Такую с придыханием будут рассказывать друг дружке подруги на посиделках. Ее будет читать столичной барышне нянюшка на ночь. Сказка. Вот только и для меня в ней что-то было. Но я пока не могла уловить что. Не зря мне ее Ванила дал почитать. Не зря.

За спиной разливалось сияние. Всего мгновение и свет погас. Кажется, пришел временный хозяин комнаты.

— А я вас искал. Вы уже получили приглашение? — Книга перекочевала в руки законного владельца. Сам Князь выглядел немного раздраженным и... пыльным. Опять под кроватями лазил? Убирать надо у себя в комнате! И все же, что он там искал? Рыл ход ко мне? Моя комната прямо за этой стенкой. Пытался пролезть в норку, оставленную бедной крысой? Ан нет. Девочки все дыры залатали как раз сегодня к празднику. Весь дом в порядок привели, мои умницы.

— Еще нет. Наверное, к обеду принесут. Но я не думаю, что Управитель отступит от традиций и не пригласит нас на бал Единения. Опять будет потеха со срывами масок и зельями правды в выпивке, — ехидный тон. Как я привыкла скрывать за ним. Я не могу постоянно носить маску бесчувственности, поэтому язвлю. Хоть какой-то выход эмоций.

— Вы тоже меня искали? — Усталый взгляд. Какой-то безнадежный. Он опять позволяет мне увидеть свои эмоции. Зачем?

— Мне нужно обезболивающее, — Ирси уже наверняка заждалась. Вот перестану быть главой и будет мне лекция о пунктуальности.

— Много? — Оживился Князь. Нехорошо так. Насторожился. Глаза блеснули золотом.

— Да, — простой ответ. Твердый.

— Зачем? — Еще больше жизни во взгляде. Еще больше заботы. Не о себе. Не о баночках с зельем. Он буквально впился в меня глазами. Хочешь узнать, зачем мне столько твоих зелий? Догадался?

— Это не ваше дело, Княже. Это просто новый пункт договора, — играть осталось совсем недолго. Потому что долго я просто не смогу. Убегу в катакомбы с Ирси и буду терпеть там новые раны, мешая кровь с лечебной водой и слезами. Лучше там терпеть боль физическую, чем этот взгляд здесь. Он держал меня. Опять оковы.

— Знаешь, Милая, я просто немного устал доказывать тебе, что мне можно верить. Ты знаешь, что я тебя люблю. Ты чувствуешь то же самое. Магир не ошибается. И ты это прекрасно знаешь. Не можешь принять это? Не хочешь лишаться власти Главы дома? Боишься? Или мне все кажется?— Князь пытливо склонил голову. — Не кажется.

Я не знала что сказать. Я была просто ошеломлена. Вот так просто. Взял и сказал что любит. Что тут ответить? Мне было просто страшно. Наверное, впервые за эти дни я задала себе вопрос, влюблена ли я и ответила на него. Но только себе. Князю я такого не скажу. Язык не повернется. А он... Мужчина сказал эти слова словно говорил их мне уже давно и по многу раз. Будто само собой разумеющееся. Он меня любит. Где-то внутри, в душе, где свернулся клубком мой зверь, стало теплее.

Князь тоже не нарушал молчания. Рылся в своей сумке, потом в столе. Наконец просто лизнул воздух, как часто делал, и пошел к шкатулке на подоконнике. В его руках были бутылочки из матового коричневого стекла. Обезболивающее.

— Спасибо, — слово я буквально выдавила из себя.

В руки мне бутылочки не попали. Мужчина только кивнул и пошел к выходу.

Так. Я не поняла. Он что, идет со мной?

— Дайте мне обезболивающее и я пойду, пожалуй, — о! Голос прорезался!

— Вы не умеете ним пользоваться. Нужно знать дозировку для раны. А для этого надо рану видеть.

— Расскажите мне о дозировке, а рану я буду видеть, — и чувствовать.

— Для кого зелье, Милая? — Не отставал Князь.

Сказать, что это не его дело, просто не повернулся язык.

— Значит для тебя, — сделал вывод из моего молчания мужчина. — Ты все же решила избавиться от шрамов? Сама будешь себя резать? Не думаю. Значит, возьмешь самую аккуратную убийцу Дома. Ирси. И не боишься ведь просить самую жестокую убийцу Магира о помощи. А меня боишься.

Мне снова не хотелось отвечать. А кого я боялась на самом деле? Его или себя? В чьи силы не верила?

— Я не боюсь вас, Княже, — мой шепот был едва различим. Но наверно он слишком хотел услышать мой ответ.

— Тогда почему?..

— Я себя боюсь. Я рядом с вами как домашняя кошка. Смешно. Домашняя кошечка, которая хочет тепла и ласки. Которая хочет, чтобы ее хозяин почесал ей за ушком и налил молока. Только вот я Глава Дома. И как ни вам понять мое желание оставаться сильной. А вы моя слабость. Убить вас я не могу. Я могу лишь стараться не показывать свои слабые места. До последнего. Пока не убью всех, кто мне должен мою прошлую жизнь и память.

— Хм... Тогда придется нам побыстрее с ними рассчитаться.

— Я сама!

— Я помню. И подожду.

— А вы уверены, что после что-то изменится?

— Я на это надеюсь.

Разговор оборвал стук в дверь.

Замечательно! Только не хватало мне быть застуканной в комнате Главы Мужского Дома!

— Мне кажется, мы собирались куда-то? — Князь отошел от двери. А стук был настойчивый.

— Было дело. Но как-то меня не прельщает идти куда-либо из вашей комнаты, — хм...двузначно как-то прозвучало. Как будто я отсюда уходить не хочу. Но Князь все понял... совершенно неправильно. Он меня обнял.

Водоворот невероятно ярких огоньков. Дикое мельтешение. Брызги света.

— Приятной Луны и удачной Охоты, Госпожа Иерсиния! — над ухом раздался голос Князя. Меня уже явно не держали, но я ничего не видела. Хорошо хоть не тошнило. Все-таки и к такому привыкаешь. А мужчина все понял правильно.

— Пусть Покровительница освещает ваш путь, Князь! — ответ меня порадовал. Иерсинией оказалась Ирси. Ну да. Полного имени то никто здесь не спрашивал. Зачем? Намного проще и лаконичней обращаться кличками или сокращениями. Кроме того, здесь ты начинаешь жизнь заново. Новая жизнь — новое имя. Только мне вот оставили старое.

Меня схватили за руку и потащили куда-то. Судя по стальным пальцам, это была Ирси. Глава Мужского Дома со мной нежнее обращался. Я начинаю склоняться к его кандидатуре на сегодняшнюю операцию.

— Нам надо в подземелья, я правильно поняла? — Ирси, кажется, идущего за нами мужчину просто не замечала. А вот я отлично чуяла, что он дышит мне в спину. Ан нет. В затылок.

— Ирси подожди! Шурх! — Глаза все еще меня подводили, и я видела лишь расплывчатый силуэт девушки. Какая зараза мелкая тут свою куклу бросила? Прямо посреди коридора! Я чуть не угробилась. Ненавижу быть беспомощной. А еще больше не люблю принимать помощь.

— Благодарю, я могу идти сама, — это адресовалось Князю, поддержавшему меня за талию и не отпустившему. Ирси тоже меня не отпускала. Так я и стояла в раскорячку.

Многозначительное молчание Ирси, глаза которой внимательно изучали руки у меня на талии, грозило перерасти в ее раздражение. А ее раздражение выльется или в потасовку с каким-то из представителей сильного пола завтра или в невинную шалость с ее же стороны. И главное — никто не подумает на всегда столь серьезную девушку. А ведь это она свежепостиранные штаны мужской половины дома аккуратно распорола по шву, будто сами разлезлись от усердной чистки. Она-она! И в подушки мужчинам яйца тоже она запихнула. Еще в первую же ночь! И где только столько взяла?! То-то на нее утром после пожара наша повариха так смотрела. Как будто любимого яда ей в тарелку не пожалела. А яички просто треснули в пышной перине, что никто и не заметил, пока така-а-ая вонь не пошла по дому... Оборотни быстро по запаху нашли откуда смрад шел и пошли разбираться. Я тогда была занята вышиванием, и могла запросто на автомате, не глядя, кинуть пару неприятностей в мужчин. Ну вот возмущенная общественность и пришла к Ирси. Зря. Девочки мне, как ни старались, не могли повторить непередаваемого тембра Иерсинии, когда она вопрошала "Ах, у вас яйца воняют?! Ну, мальчики, мыться надо!"

Почему-то не хотелось, чтобы Ирси с Князем заедалась. Вообще не хотелось, чтоб кто-то из девчонок с ним дело имел. И вообще он меня любит! Это его признание все еще звучало у меня в голове. Снова и снова. Я хочу быть с ним. Наверное. Меня все же к нему тянет. Его голос, его запах, его руки, даже его глаза. И эти слова о своей любви, сказанные не как великое откровение, а как простая констатация факта. Магия Магира. Она все-таки никогда не ошибается. Что заставляет меня бояться этой любви еще больше.

— Ирси, он пойдет с нами, — меня тут же отпустили и снова повернулись на выход из дома. И Ирси и Князь.

Как же хорошо, что ей не нужно многое объяснять. Если я говорю, что надо, значит надо. Все. Развернулись и пошли в подземелья. Молча и желательно строевым шагом. Строевым у нас не вышло, но дошли до спуска в пещеры мы быстро. В городе начинало светлеть. Этот вход не был охраняем, что радовало меня несказанно.

Пока мы шли дружной молчаливой тройкой по пыльным переходам, нас успела встретить и обслюнявить Лапуша. Моя кошечка прошлась своим раздвоенным языком по всем и вся. Даже Князя приласкала, за что была почесана за ушком. Я бы тоже почесала ее, только б она перестала меня умывать языком, который оставлял после себя небольшие красные царапинки. Лапуша может стены ошкуривать! Потом киска погонялась за парой светлячков Князя, которые тоже были не прочь поиграть...ровно до момента, когда Лампуша в великолепном прыжке не сцапала одного из них. Поиграв напоследок с ножнами Ирси, кошка улизнула от замаха плети убийцы в ответвление коридора.

Через полтора луча мы были на месте.

Пещеры с чудо-водой были, как всегда, безлюдны и безнелюдны. И вот тут-то до меня снова добрался страх. Весь путь сюда я больше думала о словах Князя, чем о том, куда и зачем иду. А сейчас... Ужас попытался подняться в душе и украсть воздух из легких, но осторожное сжатие руки вернуло меня в реальность из удушливого осеннего кошмара, заплясавшего перед глазами. Сам кошмар навевает и сам же его отгоняет, так Князь? Хм... Скорее сама придумала — сама обиделась. Он мне все-таки помочь хочет. Вопрос только в том, получится ли? Будем пробовать.

Ирси об этих озерах не знала. Теперь она любопытством истинного хладнокровного убийцы смотрела на то, как с ее руки срываются капли синеватой крови и растворяются в чуть голубоватой воде. Через мгновение порез на тонкой руке девушки начал затягиваться и превратился в тонкий голубоватый шрамик, а потом и исчез вовсе. Полюбовавшись на свою идеально чистую и белоснежную кожу, Ирси отошла от небольшого резервуара с водой. Как раз для меня. Даже с учетом роста. Еще и по ширине туда и мои спутники влезут.

Скинув куртку, теплую рубашку и закатав штанины, я полезла в воду. Но не долезла. Меня прытко схватили за шнуровку корсета и начали ее распутывать. Ирси на такую наглость смотрела вполне благосклонно. Хотя смотрела она больше на мои ноги и широкие штанины.

— Вообще-то на балу мне никто не будет под корсет заглядывать, — попыталась я спокойно намекнуть Князю на нежелательность трогать меня за интимные и уязвимые места, типа спины. Вместо него ответила Ирси.

— А разве ты не хочешь разом покончить со всеми своими врагами? Такие шрамы не та память, которую надо оставлять себе. Они и так у тебя в душе до конца жизни, — присев, девушка начала стягивать с меня штаны. Сопротивляться ей — себе дороже.

— И кроме того, — добавила эта садистка, — ты девушка или кто? Девушке положено красивое тело, а не пособие пыточного мастера!

В результате мне не оставили и белья. Все вещи покоились аккуратно сложенными. Даже шнурки от корсета были смотаны в моток и завязаны... бантиком.

— Больше ничего снять не надо? — не могла удержаться я от шпильки. В ответ получила два задумчивых взгляда. Синие глаза были довольны осмотром будущего поля деятельности и отвлеклись на выбор оружия. Золотые же ощутимо блуждали по лопаткам и ниже, а потом я ощутила, как мои волосы осторожно приподнимают и стягивают в высокий хвост.

— Чтоб не мешались, — шепот согревал ушко и заставлял небольшие рыжие волоски, не попавшие в компанию товарищей, ласково щекотать мне кожу. И ведь не много себе позволяет. Голос не профессионального соблазнителя, а просто голос... мужской. Но мурашки от него по всему телу пробежались, а зверек внутри подобрался и прижал ушки. Волнующе. Слишком.

Ничего не ответив я полезла в воду. Поближе к пытке, подальше от Князя. Странный выбор для влюбленной девушки. А для влюбленной Главы Дома?

Вода приятно обволакивала тело. Словно обнимала невесомой тканью. Я уже и забыла, какое это удовольствие. Казалось, что жидкость была нежнейшим покрывалом, таким шелковым и невообразимо приятным, что хотелось уснуть в нем, свернувшись клубочком на манер домашней Мурки. Интересно, кто из моих родителей был оборотнем из кошачьих? А еще вода чуть-чуть выталкивала на поверхность, словно показывая, что такая нега не для вечернего отдыха главы Женского Наемничьего дома. Все же вода смешивалась с морской, нестерпимо соленой влагой. Но лежать все равно было хорошо... пока не приходили мысли о том, насколько красной скоро станет эта вода от моей крови.

Мне снова и снова приходилось заталкивать себя на дно. Хорошо, что оно было не ровное и я могла, в конце концов, упереться ногами и спиной в камень, чтобы не изображать из себя поплавок.

— Ее все равно надо держать, — голос Ирси напоминал лед. Но лед весенний. От такого тембра не знаешь чего ждать. Сейчас в ней смешались интерес и предвкушение в купе со всегдашним спокойствием и собранностью. А взгляд все метался к Князю. Я-я-ясно кого она мне прочит в якорь. Не успела я тайком показать Ирси огоньками в глазах, что я по этому поводу думаю, как мужчина уже скинул плащ и осторожно меня отодвинул от стенки ванной, чтобы опуститься в воду и тут же обхватить руками мои плечи. Выдираться сейчас просто глупо и недостойно. Можно подумать, это меня беспокоит! Можно подумать я имею право показать, насколько беспокоит!.. Его запах, его тепло, просто такая же дикая, нечеловеческая душа рядом... И это постоянное ощущение уюта, столь желанное для домашней питомицы и столь странное для дикого зверя. От этого чувства становилось еще невыносимей мысль о том, что сейчас меня будут резать.

— А обезболивающее? — решила я напомнить.

— Сейчас я ним руки смажу, — объятия разжались и я снова начала всплывать. Нет, ну это уже просто раздражает! Почему Князь может спокойно стоять, а я как деревяшка в воде? Да и Ирси вон тоже не чувствует сопротивления воды. Ну с моей подругой все ясно. Не смотря на хрупкость фигуры, Ирси обладает тяжелой рукой не только в фигуральном смысле. Ее кости тяжелее и прочнее камня. Такая вот у нее наследственность. Но Князь то почему так свободно себя чувствует?

Пока я думала над этим вопросом и боролась с водой, доказывая, что мне надо еще посидеть в этой шурховой луже, Ирси разглядывала меня с интересом повара -экспериментатора. Я протянула ей руку.

— Начнем с малого. Надо проверить, сработает ли моя задумка.

Ирси лишь кивнула и достала из своего набора лезвий, разложенного на нагретом камушке, грубый стилет с костяной рукоятью. Правильно. Разрезы тут достаточно толстые, а кое-где придется и кожу снимать. Видимо, эта мысль пришла не мне одной.

— Внешнего обезболивающего будет мало. Я могу сделать так, что вы не почувствуете уже нанесенную рану или разрез небольшой глубины. А здесь...надо чтобы все ощущения были на порядок слабее.

— Хватит с меня ваших зелий!

— Это не зелье, это — вино. Крепкое. Я у вашей кухарки взял, — на запах так она этой бурдой вчера мужчин пыталась споить, влив половину бутыли в тесто для пирога.

— Украли, — не удержалась я.

— Украл. Пейте, — пришлось глотать бурую, словно запекшуюся кровь, жидкость прямо из бутыли. Из горлышка дохнуло уксусом, спиртом и кровью...или мне показалось?

Бедные драконы! Если у них так каждый раз, когда они выдыхают пламя, то я понимаю их свирепость в бою! Это же каким надо было быть садистом Единому, чтобы обректи своих огненных детей терпеть горящее нестерпимым пламенем горло?

Обычное вино так в желудок не скатывается. Словно раскаленная лава, о которой я когда-то читала. В прошлой жизни, наверное. Но насчет этого пойла надо с Князем разобраться! Только вот язык уже не слушается. Что он мне подмешал? Горячий ком внутри начал остывать, словно раскаленный металл, опущенный в воду быстрой рукой кузнеца. Теперь по телу разливался жидкий лед... Я могла только радоваться тому, что рядом со мной Князь. Живой. Близкий. Надежный. Да, пожалуй, надежный, хотя так нагло меня обманул с вином. Может мне так действительно будет лучше? Зверь внутри согласно заурчал. Ему тоже нравилось решение Князя. Решение мужчины причинять меньше боли своей женщине? Своей ли? Пусть будет, той, что просто очень близка ему. Ну и он мне. И что самое главное, этот мужчина был теплым и родным. Его присутствие за спиной не давало сознанию уплыть в ледяное спокойствие, поглотившее даже недовольство обманом.

— Только вино, Княже? — язык еле ворочался, но иронии в голос я все же смогла припустить.

— Вино бывает разное, Госпожа Милая, — меня успокаивающе гладили по волосам. Он что, с ума сошел? Ирси же смотрит! Ой, нет... Смотрит не на меня, а на тонкие струйки крови на моей руке. Разрез с рваными краями медленно срастался прямо у нас на глазах. Кровь, тягучими каплями упавшая в воду, развернулась тонкими лентами органзы и таяла в голубоватом сиянии. В этом даже есть своя красота. Не ее ли рабами становятся убийцы?

Первая рана затянулась. Но все было слишком долго, хоть и безболезненно. Прикосновение ножа я еще почувствовала, хотя слабо, но все это только потому, что надрез был неглубокий и по нему сразу же прошлись горячие пальцы Князя с чуть зеленоватым обезболивающим. Пробная рана. Но даже на такую небольшую царапину ушло слишком много времени. Надо быстрее. Сборы на бал дело не на поллуча. Скорее тут полдня придется потратить. Амулеты, оружие, заклинания... платье, косметика, украшения...

— Медленно. А времени мало, — говорила я все хуже и все больше опиралась на Князя. С одной стороны — ноги не держали, а с другой — мне так теплее.

— И что ты предлагаешь? — даже его дыхание мне кажется более теплым, чем воздух пещер.

-Надо больше... ран делать... сразу, — наверное, если бы сейчас потребовалось отрезать мне язык — я бы не почувствовала этого.

— Предлагаешь мне взяться за когти? Ты ведь этого не переживешь, Милая. Ты же боишься моих глаз, — я зашипела. Даже в таком полусонном состоянии заявление о том, что я чего-то опасаюсь, да еще сказанное при Ирси, меня кинуло в бешенство.

— Я вас не боюсь, — клыки оцарапали губу. Слишком сильное негодование.

— Я не возьмусь за нож, — спокойное пока утверждение. Пока, только потому, что я его все же выведу из себя. Вот только надо заставить голос передать все оттенки нужных эмоций и не выдать настоящих. Ведь я все же боюсь увидеть его с острыми железками над моим телом и с моей кровью на руках.

— Ей надо победить свой страх, Княже. До конца, — молодец Ирси, спасибо! И ты тоже все про мой страх знаешь и открыто говоришь! Еще и вот таким вот трескающимся льдом в голосе. Этим тоном ты не раз доводила своих учениц до белого каления, и только я да Кристи знали, что это означает и твой последний рубеж перед яростью.

— Я не буду ее резать. Я поклялся не причинять ей боли, — голос Князя теперь был не менее зол. Да что же он так много эмоций показывает. Ирси ведь не я. Она убийца. Хладнокровная и верная заветам Дома. После всего услышанного и увиденного она, как минимум, может припереть меня к стенке перед всеми девочками и провести качественный допрос. А вот Князя может сдать его Главам... Неужели он не понимает как он рискует? Или это я не вижу чего-то? Хотя я все равно с Ирси потом поговорю о том, что надо держать при себе. Еще одного артефактора в Магире они вряд ли найдут, так что пусть Дом бережет, что у него есть. Главой я могу и не быть, а вот в Доме себя оставить я заставлю. Не знаю пока, что я скажу этой бесстрастной девушке, но я найду, как ее убедить молчать о наших отношениях, таких странных и непонятных даже для нас двоих.

— У нас мало времени, Княже, да и Ирси права... — раз уж все в курсе, то говорим на чистоту. Довести свою мысль до конца мне не дали...

Горячие ладони осторожно обхватили лицо и заставили посмотреть в расплавленное золото, а потом и вовсе уткнуться носом в шею мужчины. Тело против воли вздрогнуло. В его глазах я видела страх. Так нам обоим страшно?

По коже гулял нож Ирси. Я это чувствовала, хотя и слабо. Князь все же здорово отвлекал. Одной рукой он прижимал меня к себе, а второй наносил обезболивающее. Скоро мне пришлось сменить позу — оружейница уже закончила с правой рукой.

— Слишком... долго, — все же отметила я, не смотря на отсутствие такого уж огромного желания говорить и возможности делать это четко и связно.

— На подготовку к балу вам времени хватит, — отрезал Князь. А как же! Откуда ему знать, что у меня и платья-то нет приличного для такого мероприятия!? Я же недавно Глава дома. Раньше по статусу не было положено. Об этом я опять таки прошептала непослушным языком. У нелюдей слух острый — нужное разберут.

— Ванила с удовольствием предоставит вам платье своей дочери. Вы с ней одного телосложения, — зачем-то Князь сопроводил свои слова легким поглаживанием моей талии. Вообще приятно, но мурашки все еще бегают. Да и новость о том, что у Ванилы есть дочь, немного шокировала. Никогда в доме старого бывшего мага я даже запаха женщины не чуяла.

— Хорошо... — я снова позволила себя резать. Очень хотелось спать, не смотря на смутные отголоски боли и неприятное ощущение от чужеродного металла в моем теле. Раны все же глубокие. Но все это ощущалось так отдаленно... Перед глазами искрилась вода, а прядь волос Князя скользила по виску. Холод внутри и теплое тело Князя, нежная гладь воды... да и кровопотеря делали свое дело.

— Теперь спина, — голос Ирси раздавался где-то далеко. Будто няня пыталась докричаться из коридора до укутанного по самые уши в пуховое одеяло спящего ребенка. Все. Теперь я точно усну. И пусть меня завтра или даже сегодня уберут с поста Главы Дома, но я вот сейчас обхвачу Князя обеими руками и усну, пристроив свою голову у него на груди. Хорошо. Зевнув, я позволила себе убаюкаться тихим дыханием мужчины и стуком его сердца...сильным... уверенным... моим...

Я проснулась от боли. Она расползалась сетью ран от самых пяток и отдавала пульсирующей жаркой волной на внутренней стороне бедер. Если голени ощущались как остывающие головешки, то чуть выше ноги от боли мышцы сводило судорогой. И еще раны горели. Нестерпимо. Где же Князь с его обезболивающим???

Тело еще слабо слушалось, но чувствительность уже вернулась. Пошевелиться я не могла и лишь слабо дернулась от легкого прохладного прикосновения лезвия к телу, но и этого хватило, чтобы мои палачи, они же друзья (ну ладно, Ирси — подруга, а Князь...много больше) заметили движение. Мужчина тут же изогнулся и достал бутыль со странным вином и заставил сделать глоток. Один, второй... я такой пьяной еще никогда не было и надеюсь, что не буду. Хватит с меня и того, как я от кое — чьих поцелуев шла по туннелю в дом, придерживаясь за стеночку.

Засыпая я снова видела его золотые глаза полные тревоги.

— Приятно... все-таки любит...— с этой мыслью я снова окунулась в лед, который опалял снаружи огонь близкого дыхания Князя. Зверь внутри свернулся пушистым клубком и заурчал.

Что-то было не так. Пропал огонь, ушло тепло, которое грело меня все это время. Я замерзла и поэтому проснулась, стуча зубами от холода. Удивительно, но я лежала в том самом теплом углу пещер, где вода почти кипела от температуры камней, а мне все равно было холодно. Не так далеко от моей кровавой ванны, так что перед моими глазами были мои палачи, бутыль из-под вина и моя одежда.

Ирси уже отвернулась к своим любимым железкам, чем Князь и решил воспользоваться. Зачем? Пара пасов над водой и алые ленточки, все еще танцующие в воде, не спеша в ней растворяться, начали сворачиваться в тугие коконы крови и всплывать на поверхность. Еще пара плавных движений и кровь начала отделяться от воды тягучими капельками.

Я пыталась встать, остановить его руку, но сознание стремительно гасло, а вернувшийся ко мне Князь укладывал меня обратно на пахнущий любимым мужчиной плащ. Капля моей крови сверкала в пробирке красной звездой в него в руке. Зачем ему эта частичка меня?

* * *

**

По пыльным переходам пещер шли Главы Наемничьих Домов Магира. Шли по крайней мере двое, а вот третью девушку, укутанную в мужской плащ, нес мужчина. Бережно поправляя съехавшую ткань, не позволяя расшалившейся огромной кошке достать лапой кончик сапога хозяйки, плавно переступая, чтобы неровная дорога не потревожила сон той, которая ему дороже всего.

— Вы очень сильно рисковали. Афирта превращает наших воинов в ледяных статуй, стремящихся только убивать, а если в них нет чувств, настолько сильных, чтоб растопить заиндевевшие души после боя, то лед остается в них надолго. Вы ведь видите, что со мной?! Оттаивать очень больно...и это может затянуться на полжизни. А что если бы Милая вас не любила? Вы так в ней уверенны? Или вам никогда не было жаль ваших женщин? — злой шепот наполнял густую тишину подземелий.

— Магир не врет. Она действительно меня любит, но эти шурховы Дома и их традиции, кодексы чести и ее прошлое... Я должен был рискнуть, — пальцы мужчины задумчиво прогладили щеку спящей девушки.

— Откуда у вас настойка афирты?

— Еще с тех времен, когда я бывал у вашего отца в гостях, — пытливый взгляд. Оттает или нет?

— Как давно это было, — глаза девушки на миг потеплели. На целый миг в ее глазах был огонь, а не лед. Домашний очаг вместо ледяной бесконечности.

— Тогда я еще даже не был женат...

— А брат наведывался как-то к вам и рассказывал о вашей жене много интересного, — Ирси...нет, Иерсиния любила своего брата и слишком сильная настойка афирты, которая когда-то превратила ее в хладнокровную убийцу, не смогла этого изменить.

— Да уж, Элаю тяжело заставить замолчать, — словно наяву перед Князем был невысокий мальчишка с озорной улыбкой, доводивший весь его дом до нестерпимого хохота и заставлявший улыбаться даже его жену. Робко, прикрывая светлую улыбку рукой, но сверкая лучиками счастья в зеленых глазах.

— Вы ведь не любили жену, Шаер. Элая поэтому жутко злился. Он не понимал, как вы можете держать при себе жену, второй год не делившую с вами. Мы ведь слишком восприимчивы к чужим чувствам и поэтому вынуждены пить афирту. В нас играют не только наши страсти.

— Не любил. Она была слабая. Страх поедал ее каждый день. Она боялась всего кроме меня. Я долго пытался ее отучить бояться всего, но уж слишком добры были ее родственники все это время. Я отучил ее бояться меня, но не больше.

— Как оказалось, зря, — снова злость в голосе. А ведь тает лед в душе дочери правителя северных людей.

— Зря. Думаете, я жалею? Жалею. Очень сильно жалею ту девочку, которой не смог помочь и подставил под гнев брата. Я все же не зверь, хотя и сын своего отца, родная кровь брату. Но теперь у меня есть Милая. Глава Женского Наемничьего Дома. Талантливый артефактор и неплохой боец. Смелая. Живая. Сверкающая изнутри изумрудными искрами звериного огонька.

— Но боящаяся вас, — лед трещал в глазах злой девушки, заполняясь карим светом. Неужели так сильно переживает за подругу? — Зачем вам ее кровь?

— Увидите.

* * *

*

Он наконец-то мог немного расслабиться. Прямо перед ним в воздухе парило колье из рубинов. Закат заглядывал ему прямо в окна и драгоценные камни отбрасывали блики на все убранство комнаты и усталого, но довольного мужчину в кресле с бокалом вина. Капли ЕЕ крови, превращенные в драгоценность. Нанизанные на нити золота, переплетенные в причудливое колье, словно чешуя с капельками алой крови на кромке.

Твое недоверие, твой гнев, твой страх, хотя нет...твое опасение. Твой характер, твоя упертость, твой яростный взгляд, твое дыхание, твоя кожа...теперь она нежнее шелка, твой запах, твой голос, иногда выдающий твою нежность... твое тепло, твой огонь...твой урчащий зверь внутри... Они, как драгоценные камни... но много ценнее для меня.

Глава 6. Узы

Ради разнообразия я выспалась. Никто меня не будил стуком в двери, никому срочно не понадобился амулет из моей мастерской... А еще мне не снились кошмары. Мне было хорошо. Впервые за столько лет, осенним утром я не боялась встать с кровати и посмотреть в зеркало... Был лишь внутренний трепет — а как выглядит мое тело без шрамов? Я помнила себя лишь с уродливыми белеющими полосками на коже и багровыми рубцами. Одежду приходилось себе шить самой из очень дорогого материала. Только качественная пряжа и очень нежное полотно не беспокоили ноющие рубцы. Ну и еще свободная одежда. Широкие рукава, свободные штаны, хотя обязательный и полезный в плане тайных кармашков корсет приносил немало беспокойства и неприятностей. Сейчас же этого быть не должно. Тот, кто меня укладывал в постель все же надел на меня длинную рубаху, так что мне пришлось стягивать с себя ткань и....

Ирси нашла меня плачущей у зеркала. Как бы я не вытравливала из себя три круга глупое желание быть красивой, как бы не была холодна до этого времени к вниманию мужчин, как бы это было недостойно Главы Женского Наемничьего Дома. Моя, казалось бы, вечная память об окончании старой жизни и кровавой заре новой теперь исчезла. На ее месте была бархатистая кожа, чуть смуглая, из-за того, что я тоже не брезговала побродить по бережку под ручку с нашей малышкой Мирой этим летом. На месте шрамов теперь только лишь незагорелая кожа, но разве это проблема? Даже я, совсем уж никакой алхимик, знала секрет красавиц Магира, которые могли радовать глаз мужей смуглой кожей, не показывая себя солнцу, ведь женщинам Магира запрещено показывать тело кому-либо кроме мужа. Ну это если следовать правилам приличия. Хотя кто им на самом деле следует? Уж точно не женщины.

Сев со мной рядом, подруга задумчиво рассматривала наше отражение.

— С кожей все в порядке, — прохладная рука прошлась по моим плечам. Я смогла только кивнуть.

— А сама то как? — отраженный зеркалом взгляд был уже не синий. Шурх бы меня побрал! Да Ирси оттаивает! Меня хватило на еще один кивок и счастливую улыбку, которую я тут же запрятала — слишком тревожил один вопрос.

— Ирси, ты ведь видела как Князь ко мне относится, — полувопросительно начала я. — Почему ты еще не прибила меня и его? Почему молчишь?

— Потому что я знаю куда делить Азири и Риш. Я помню глаза этой рыжей, когда она, так же как и ты, пришла с подписания договора на артефакты и зелья. А уж ее губы! И еще я сама помогала им по-тихому уйти из Магира на родину Риша. Могу показать тебе их письмо. Они так счастливы. Азири уже ждет малыша, Риш построил им дом на берегу реки, чуть дальше, чем живут его родные, — глаза девушки с каждым словом разгорались огнем все ярче и ярче. Ирси тает! Видит чужие чувства и оттаивает своим сердцем. Пожалуй, скоро и она уйдет из Дома, встретив кого-то достойного.

— Спасибо...

— Теперь давай поднимайся, утирай слезы и пошли вниз — там наша магиня великая рвет и мечет, что мы ее оставили и ей пришлось одной заказ принимать у главной шлюхи города.

Слезы высохли тут же. Это зачем же к нам Эльжберта пожаловала?

— Ну тогда надо поспешить, а то эти двое разнесут наш Дом и будем мы вместе с Мужчинами на их развалинах жить, — я быстро оценила размеры бедствия и поспешила натянуть на себя одежду.

Две сестры тем временем уже вскипятили воду во всех вазах в кабинете для деловых переговоров. Крис, судя по глазам, готова была ударить в сестру-близняшку хорошенькой молнией, а Эльжберта запустить в сидящую напротив женщину пару отравленных шпилек и расцарапать лицо длинными ногтями цвета крови. Больше чем мужчин эти двое ненавидели свои кровные узы.

— Доброго дня и да благословит вас Единый! — с видимым облегчением поздоровалась главная продажная женщина Магира.

— И тебе не хворать... плохими болезнями, — по правде я тоже недолюбливала эту особу. Заметить это было не сложно. Сказать что меня любили в ответ тоже было бы ложью, но дела есть дела, и если этой женщине нужна услуга, то я с удовольствием ее выполню, содрав с нее за это втридорога. По-родственному, так сказать.

— Мне нужно чтобы вы украли у Управителя Магира парочку побрякушек, — профессионально томный голос бархатными волнами заполонил комнату.

— Тебе украшений мало? Не думаю. Что за побрякушки? Как выглядят? Какое магическое действие? Где они лежат и когда тебе они нужны? — любопытство сыпалось из меня короткими, но очень важными вопросами.

— Это всего лишь две серьги, — дернула оголенным плечиком заказчица с видом оскорбленной невинности.

— Проваливай! — Кристи все же не удержалась от магии и вместе со словом выдохнула порыв морозного ветра.

— Крис, ну не надо же так грубо, — спокойно отметила Ирси, смахнув со стола с бумагами стремительно тающие снежинки. — Приятной дороги в притон!

Да, не любим мы Эльжберту. Она нас тоже, но все еще сидит здесь. Неужели ей так важны эти побрякушки? Что же там за сережки такие?

— Хорошо. Это серьги Венчери и больше ничего!

Мне захотелось придушить эту шлюху. В комнате повисло молчание. Видимо, не только я была шокирована наглостью пришедшей.

— Ты понимаешь, о чем просишь? — тихо спросила магичка.

— Вот уж отлично понимаю, но за Эфилию я должна отомстить!

— Причем тут месть к сильнейшим артефактам Магира? — я все-таки вытяну из нее всю правду. А имя знакомое к тому же.

— Я расскажу все с начала, а вы уже решайте — будете брать мой заказ или нет, — тихо, но твердо начала женщина. Из самой ее фигуры, ранее изогнутой в соблазнительной позе исчезла та пошлость, что тянулась за ней шлейфом и легким туманом приторных духов. Прямая осанка и острый взгляд куда-то в прошлое.

Не зря мне казалось знакомым имя Эфилия, это ведь я когда-то ее нашла в рабских бараках на побережье моря. Девушка была похищена из гарема какого-то человеческого богача. Рожденная и выросшая среди вольных нравов и очень хорошо знающая искусство обольщения, Эфилия решила не возвращаться в родную золотую клетку а сменить ее на более простую, но с правом выхода на свободу. Девочек все же Эльжберта никогда не заставляла работать и относилась вполне доброжелательно ко всем своим подопечным. А уж немного свободы подарить самой способной так и вовсе было не в тягость. Все-то клиент на выбор и право иногда выйти в город. Эфилия скоро стала жемчужиной дома развлечений, но чуть больше полугода назад все стало рушиться, как карточный домик.

Девушка очень любила Магир. Наверное, она были одной из немногих людей и нелюдей, знавших его от и до. Каждую улицу и каждый дом! Даже карты не были столь точны, как она в своих описаниях. Девушка любила гулять по городу просто бесцельно и совершенно случайно находить потрясающие уголки. То дикий садик возле старого, обветшалого дома, то старый колодец с пресной водой, а то и тайных проход в парк одной из резиденций Управителя Магира. Именно молодой, но уже достаточно заросший парк стал ее любимым местом отдыха. Благо сам Управитель туда не заявлялся уже два года, а за парком ухаживали лениво, что позволяло Эфилии часто там загорать без всякой одежды, не боясь быть обнаруженной. Эта беспечность теперь и стоила ей жизни...и не только ей.

Одним весенним днем в резиденцию решил наведаться сам сын Управителя Магира, в очередной раз поссорившийся с отцом. Не желая видеть никого живого, молодой мужчина полез уж в вовсе отдаленный уголок парка, надеясь хоть там выпустить пар парой крепких фраз в адрес отца. В любом другом месте об этих неосторожных словах его бы сразу отволокли к Управителю и выписали бы пару ударов плетьми, чтобы внушить любовь и уважение родителю. Уже готовые сорваться с губ яростные слова, совсем нелестно отзывающиеся об управителе, застряли у мужчины в горле. На осененной солнцем поляне лежала совершенно голая девушка, тихонько напевающая себе под носик какой-то мотив. Сам того не ведая, мужчина сделал шаг по направлению к своему видению, но под ногами треснула ветка и весь поток ругани, до этого вертевшийся в голове у сына Управителя, был произнесен испуганной Эфилией. Хотя, разглядев нарушителя своего спокойствия, монолог девушка закончила предложением присоединиться. Вообще, распутную девушку можно было понять — мужчина был действительно красив. Статная фигура воина, черные вьющиеся волосы, обычно затянутые в хвост, но в тот момент распущенные и пострадавшие от порывов ветра и слишком навязчивых веток, серые глаза, такие светлые, что, казалось, впитали свет луны. Все это Эфилия с придыханием рассказывала вечером своим подругам. Он сказал ей, что воин при сыне Управителя и что его зовут Карн. Она же... не соврала и, гордо вздернув подбородок, представилась самой умелой продажной женщиной порта Магира. Он ей не поверил в это в первые лучи их знакомства, но уже к вечеру удушливого дня был переубежден. Отпустив наконец от себя так и не загоревшую девушку, он вырвал из нее обещание быть единственным покупателем ее тела. Девушка лишь рассмеялась. Держать это обещание она не собиралась. Но той же ночью, лишь взглянув на очередного мужчину, жаждущего ласки ее объятий, она поняла, что теперь ей не все равно с кем спать, а обещание сероглазому воину она сдержит.

Их дома развлечений она не ушла, начав обучать всем известным ей премудростям, новеньких. Но как только всходило солнце, она бежала по еще пустынным улочкам Магира в заброшенный уголок сада и оставляла там записку со словами "найди меня!" и небольшим, но четким рисунком дома. А потом была погоня. Ее и его. По этому городу, по его самым затаенным уголкам. Она показывала ему Магир, полный маленьких чудес и небольших тайн. И тайны эти были только на двоих. Но все когда-то кончается. Управитель все же уделял много внимания сыну и быстро прознал, и о его частых отлучках, и о странно счастливом виде. А потом его Людские охотники видели Карна и Эфилию, но не смогли словить девчонку, которая знала потайные улочки города. Но не более чем два дня назад Эфилию нашли мертвой. На следующий день к Эльжберте пришел Карн и рассказал, кто он и что сделал его отец. О том, что в городе появились слишком умелые убийцы и что теперь его женят на одной знатной даме Магира. На едкое пожелание счастливой жизни от Эльжберты, глаза Карна, до этого ничего не выражающие, вспыхнули в приступе ярости и отчаяния. Управитель был в бешенстве не от того, что его сын связался с продажной женщиной, а от того, что полюбил ее. По-настоящему. Так, как умеют только в Магире. И тогда Управитель решил расщедриться на самый великий и драгоценный артефакт города. Серьги Венчери. Одна из которых уже блистала в ухе Карна. Убитый горем мужчина сам пришел к Эльжберте просить лишь о том, чтобы она передала его заказ Наемничьим Домам. Заказ на кражу обеих серег и его убийство.

— Когда надо выполнить заказ? — в наступившей тишине мой голос прозвучал, как удар камня в море при полном штиле.

— До двенадцатого луча на празднике Единения, — на стол легли два мешочка с деньгами. — Артефакты остаются тоже вам.

— Хорошо, но ты сказала, что заказ был дан Домам, — шурх! Ирси молодчинка — уловила то, что мы с Кристи прослушали.

— Вам нужно украсть лишь одну серьгу, которая еще без владелицы, а Князь снимет серьгу с тела Карна, — скривив алые губы, словно от сока кислого керема, поспешила признаться Эльжберта и поспешила на выход.

— Он согласился? — догнал ее мой вопрос.

— Да, он согласился еще вчера ночью, но даже плату не взял, — презрительно фыркнула женщина и скрылась за дверью.

Ну и действительно дурак...дурачок... ладно, уважаю я его за это. И люблю к тому же. Шурх, а ведь не мешало бы сказать ему спасибо за помощь. Я даже знаю, каким способом! И еще не мешало бы договориться с Ванилой о платье. Самой мне просить неловко, а вот Князь, раз оговорил такую возможность, пусть и просит старого мага мне платье прислать. Но все же интересно будет с ним о дочери побеседовать.

Убедившись, что все при деле в моем доме, а мужчины по большей части отстраивают свой, я устроила девочкам очередную раздачу артефактов и заодно узнала, что главы Мужского Дома заняты своими прямыми обязанностями. Шуст гонял по заднему двору ребят и волчонка с Лапушей, чтоб не мешали, Пирсит пытался обокрасть кухню и подговаривал на это дело двух мальчишек и Миру. Дети, кстати, не так сильно помешанные на правилах дома, вполне свободно играли одной стайкой и доводили до бешенства всех взрослых. И еще оказалось, что Князь спит!

Быстро улизнув от любопытных глаз моих девочек и наблюдательных глазенок мужчин, я шмыгнула на третий этаж к себе в комнату за подарком для Князя. Вообще подарков я могла принести целых три, но пока пусть и одному порадуется. Завернув его в плотную бумагу, я ужом прошмыгнула по коридору к двери Князя. Стучать и будить его я не хотела — лучше просто оставлю подарок на столе и уйду тихонько. Двери мужчина все еще не закрывал. Хм... Беспечность? Или так уж устал со мной нянчиться вчера?

Ну почему же он до сих пор спит? Чем был занят всю ночь? Еще и с Эльжбертой успел договориться. От воображаемой встречи Князя с этой женщиной у зверя внутри на загривке поднялась дыбом шерсть. Какое новое чувство... Что это? Как будто все мышцы окаменели на мгновение, а внутри все сжалось в спазме, как будто мир потемнел на мгновение... Что-то похожее на негодование, чуть слабее, чем ярость, что-то замешанное на страхе... Ревность?

Ну нет! Глупости! Магир не врет!

Сбросив с себя остатки неприятных чувств, я все-таки вошла в приоткрытую дверь.

Плотные шторы были раздвинуты, а солнце, словно вспомнив лето, теперь ярко светило прямо в окна дома, озолотив все пространство...и загорелую кожу лежащего на широкой кровати мужчины. Лишь на мгновение посмотрев на Князя, я уперла взгляд в пол. Долго он там не задержался. Выдержка у меня как у Главы Дома должна быть идеальной, но в этом случае никакая выдержка даже не подумала проявиться, ибо смотреть было на что.

Одеяло он не признавал, так как и ночные рубашки, которые жители Магира предпочитали надевать ко сну. Торс мужчины вообще ничего не прикрывало и я могла любоваться татуировкой в виде змеи. Теперь я могла рассмотреть все детали этого рисунка. Ведь проще думать, что занятная змейка заставила меня подойти к спящему вплотную и, затаив дыхание, раз за разом вместе с витками татуировки путешествовать взглядом от предплечья, где покоилась голова рептилии, переходить чуть ниже, где гибкое тело свивается кольцом, где бьется сердце. Потом можно отвести взгляд, потому что отчетливо прорисованное чешуйчатое тело ныряло на спину. Следующий виток охватывал поясницу, начинаясь от ребра и, пересекая пресс, снова сворачивается кольцом, спускаясь на бедро. По крайней мере, насколько я могла об этом судить при чуть спустившемся полупрозрачном белье.

Из-за моего взгляда, или может от шаловливого солнечного луча, мужчина чуть нахмурился, провел языком по губам, чуть лизнул воздух по странной своей привычке и перевернулся на живот, обхватывая руками подушку. На ум пришла какая-то странная мысль, что Князю надо сменить белье, потому что это не очень то держится на нем. Но следующая была еще интересней — белье менять не надо, ведь так интересней. Как ему не холодно? Хотя...если ему не холодно, отчего же он оставил этот несчастный кусок ткани? Может не стоило?

Словно загипнотизированная, я сделала еще один шаг к кровати... и еще... очнулась я только когда уже протянула руку погладить гладкие чешуйки, выведенные настоящим мастером на его коже. Чего мне хотелось больше? Увериться в точности нанесения татуировки или коснуться спящего мужчины?

Чуть рыжеватая с желтым краска, летящие штрихи, узор из четырех угольно черных полосок на длинном теле змеи. Она была столь явственно нарисована, а не наколота, что во мне просыпалось и профессиональное любопытство к подобной технике, однако оно тут же затихало от других желаний, менее редких в моих мыслях и теле. Коснуться? А если он проснется? Шурх, хватит этих сомнений! Я пришла сюда оставить подарок и уйти, а не лапать спящего мужчину, пусть и столь соблазнительно спящего.

Резко развернувшись, я наконец-то сделала шаг от кровати и тут же полетела на пол. Хорошо, что где-то там, в родословной, у меня были кошки-оборотни — я упала на свои четыре лапы, то есть ладони и колени, ну и выпустила сверток с подарком. Неуклюжесть у меня все еще проявляется, не смотря на то, как над этим бились Ирси с девочками, да и еще Азири. Особенно, когда я не замечаю, что на полу, под ногами валяется скомканное одеяло.

— Не ушиблась? — меня тут же подняли с положения "на карачках" и осторожно сжали в объятьях. Все бы хорошо, но я сомневалась, успел ли Князь поправить один элемент одежды. Ничего лучше, как проверить такое дело рукой я не нашла. "Проверила" я излишне громко — получился смачный шлепок, потому как белье на приличное место не поднялось. Осознала я, что натворила, когда в ответ на мою выходку мужчина подавился вздохом.

— Кхм... вам надо белье сменить, — после повторного ошалевшего взгляда я поняла что и тут не так выразилась. Захотелось просто провалиться. Зачем я пришла сюда? Надо было с порога закинуть этот чертов сверток сверху на Князя и бежать к девочкам на обед. А вот что теперь делать? Меня сейчас будут убивать или связывать, а потом насильно поить восстанавливающими разумность эликсирами.

— Ну я имела в виду что... Вот. Простудишься ведь, — быстро подтянув ткань до самых ребер я воспользовалась разжавшимися объятьями и кинулась к свертку на полу. Зря я недооценила впечатлительность этого мужчины. Он так и стоял с подтянутым по самое не могу бельем. Нет, это тоже не дело. Подхватив сверток под мышку, я снова опустила ткань до талии. Все. Вроде нормально. Но не надо было все же так близко опять подходить — теперь меня прижали вместе со свертком.

— Может, ты их вообще снимешь? — шепот пробрал до самого нутра.

— Нет, — говорить громко я тоже не могла, просто уже морально не могла, потому что кожей ощущала биение его сердца. Так близко. — Лучше наденьте сверху вот это.

Бумага упала на пол, а в моих руках осталась вышитая ткань. Те самые мужские рубашки, которые я любовно украшала собственноручно, зачаровывая на счастье, на удачу в бою, на защиту от недругов, на тепло и на прохладу. Я вышивала их для любимого, которого тогда не было. А сейчас есть.

— А я думал, что еще больше ты меня не удивишь сегодня, — он брал эти рубашки как драгоценность. Всего три куска ткани, но для него они были чем-то большим или же наоборот... Он гладил вышивку и долго рассматривал узор. Так долго, что я уже решила, что подарок ему не нравится. Вырвать из рук и уйти? Ну не знала я как его иначе поблагодарить! Не прыгать же ему в постель! Это благодарность продажной девицы. А я хотела, чтобы он тоже получил кусочек моей души, моей заботы и нежности. Не получилось? Ну что ж... Только в сердце что-то кольнуло. Снова придется распарывать нити. Спалю эти рубашки!

— Ясно, простите, что разбудила, — только вырвать шурховы куски ткани у меня так и не получилось. Князь все-таки отмер и теперь прижимал уже и меня и рубашки.

— Спасибо, Милая. Спасибо. Ты ведь сама не знаешь, что значат эти узоры, да? Ты сама не представляешь, какой мне подарок сделала?! Но поздно, ты сама мне их дала, а я их теперь буду носить, и пусть оба Дома завидуют, — думать о том, что такого в вышитых узорах я не могла, потому что каждое слово Князь смешивал с коротким поцелуем, покрывая мое лицо, все сильнее сжимая в своих руках.

Я ведь тоже не железная и хочу чуть большего. Теперь уже не в благодарность, и не как долг за спасенную жизнь. А потому что так хотелось почувствовать вкус его губ. Опять мед с кухни стащил!

Рубашки давно упали на пол, а мои руки обхватывали шею Князя, иногда перебирая и так растрепанные после сна волосы, но... мне стало снова страшно, когда руки мужчины чуть приспустили ворот уже моей одежды и горячие губы прошлись по ключице. Я ощутимо вздрогнула и сама на себя разозлилась. Да сколько можно?! Мое тело больше не уродливое полотно шрамов, половина из моих врагов мертвы и скоро остальные к ним присоединятся, у меня есть любимый мужчина, почему же я все еще боюсь таких прикосновений?!

— Рано. Наверное, все еще рано. Прости, — а он все понимает. И от этого мужчины я вздрагиваю в ужасе? Глупое тело! Он же даже ворот мне поправляет осторожно, чтобы не прикоснуться, чтобы мне опять не было страшно. И все же, понимая, как он со мной бережен, я не могу терпеть эти прикосновения.

— Когда же я забуду?! — от обиды на собственное тело хотелось плакать, но я сегодня и так позволила себе слезы при Ирси, так что достаточно.

— Когда-то... — с этими словами Князь все-таки еще раз легко поцеловал меня в губы и нагнулся за рубашками. Поднимая мой подарок, он, не сдерживаясь, любовно гладил вышивку. Что же она значит? Ведь узоры мне просто снились. Я давно пыталась найти книгу по вышивкам народов мира, но Ванила, который всегда снабжал меня литературой, так и не нашел такого труда.

— Что это за цветы? — На сером полотне расцветали мелкие синие, голубоватые и белые цветки с острыми лепестками и темно зелеными листьями на стебельках, закрученных в немыслимые петли. Ничего особенного. Простые цвета, тонкий кант узора. На одной рубахе эта вышивка шла от самого ворота, потом по плечам спускалась побегами синих цветов к рукавам, а на манжетах осыпалась отдельными лепестками. Другая была просто с двумя побегами таких же цветов снежно белого цвета по вороту широким клином со шнуровкой. Третья рубаха была с узкими манжетами до локтя, всплошную вышитыми теми же цветами голубого и синего цвета в сумасшедшем сплетении их стебельков.

— Их вышивают мужьям женщины одного малочисленного народа. Я достаточно долго там прожил. Старый лес, глушь, и только там растут эти цветы. У этого народа цветы символ любви и понимания между мужем и женой. Если хоть один разлюбит, то вышитый узор распадется на нити, а через пару лучей и вовсе истлеет. Но это только по легендам. На самом деле, супруги могут и не любить друг друга, а вышивка будет в порядке. Только какой бы искусной не была вышивальщица, а все равно всем видно будет с любовью или без, она подавала рубаху мужу, — выбрав рубаху с воротом клином, Князь тут же надел ее.

— Откуда ты родом? — интересно, имею ли я право на ответ на этот вопрос? У нас не принято такое спрашивать — чревато неприятными последствиями, вроде укорочения слишком любопытного носа. Но все же раса Князя не давала мне покоя. И еще один вопрос. Женское любопытство, что тут скажешь?!

— После того, как мы разберемся с моим братом, я расскажу тебе все, что ты захочешь. Ответ на любой вопрос. Хорошо? — затянув шнуровку, мужчина осторожно сложил остальные рубахи в шкаф.

— Хорошо, — так... испробуем один из приемов капризных барышень Магира? Обиды в голос побольше и губки надуем. Руки под грудью в замок. Мда... Чувствую себя дурой. Отчаянно хочется рассмеяться, но любопытство, которое надо удовлетворить, намного сильнее. Наверное, я сегодня шокирую Князя с каждой минутой все больше. Но на душе так легко и хорошо, что хочется позволить себе немножко вольностей.

— Милая, я действительно тебе расскажу все, что ты захочешь обо мне знать, но мне придется выворачивать душу, и я это с удовольствием сделаю, когда мне не нужно будет думать о мести и о прошлом. Просто расскажу тебе все разом, и...буду жить дальше. Подождешь? — Меня снова осторожно прижимают к теплому телу, укутывая уютными объятьями.

— Подожду, — стерев маску обиды, я с удовольствием пригрелась на груди Князя, там, где раздавались размеренные удары сердца. Неужели он мне не доверяет. Каким-то неубедительным выглядело объяснение. — Но хоть имя ты свое можешь сказать?

Удары стали раздаваться чаще.

— Шаер-Ши, — я вздрогнула. — Имя у всех детей одного отца одинаковое. А вот приставки разные. Шаер-Ри — первый сын, а Шаер-Ши — второй сын. Наследник рода получает приставку Ар.

— Ясно... — на сердце стало теплее. Он мне все же доверяет! — Мне надо готовиться к Балу...Времени осталось не так много.

— Я уже послал весточку Ваниле о платье. Думаю, его принесут в течении луча, — мельком взглянув на часы, сказал Князь...нет... Шаер.

В окно просочилась бабочка призрачного голубого цвета. Магический вестник Ванилы. Еще одна малость, которая осталась у старого чародея после почти полной потери способностей.

Сделав пару кругов над головой Шаера, поганка набрала разгон и врезалась ему в лоб, прикрытый растрепанной челкой. В золоте глаз на мгновение растворилось белое сияние. Мгновение и глаза снова блестят солнечными лучами.

— Ванила уже ждет тебя внизу. Он сам принес тебе платье.

— Отлично! Я побежала, — привстав на цыпочки, я теперь уже сама быстро поцеловала Шаера и пошла ко второму мужчине в этом мире, которому я доверяла. Уже на выходе обернулась, — а ты в чем пойдешь?

Ответом мне была лишь невинная улыбка и лукавые лучики золотых глаз.

Быстро сбежав по лестнице вниз, я на мгновение остановилась, привела себя в порядок, поправив чуть смятый ворот рубахи, и завернула за угол, чтобы встретить сонного Ванилу с тугим свертком в руках. Несмотря на столь неудобное время для визита, бывший маг явно был рад меня видеть и принести платье. Меня всегда подкупало это неприкрытое счастье на его лице. Сейчас пришлось задуматься, отчего же я так симпатична Ваниле. Нет, старик был добр ко всем девочкам. Даже Ирси, не смотря на то, что она все же убийца, получала от него наводки на очередную партию ценного оружия. А уж Кристи, какой бы стервой не была, а все же таяла от очередного свитка с теоретическими выкладками Ванилы по пространственной магии, так ее интересовавшей. Я уже молчу о том, сколько в свое время Ванила съел сладостей со мной и Азири... Но вот это платье...Это было уже слишком. Слишком личное с его стороны. Может, я чем-то напоминаю его дочь? Интересно, где же она? Что ж, наверное, я все же испорчу этот день старику расспросами.

Поприветствовав Ванилу улыбкой, я провела его в свою каморку, пока никто из девочек не видел в Доме еще одного мужчину. Сейчас нам здесь точно никто не помешает. Девочки получили, что хотели, а остальные знают, что работающую меня отвлекать не надо. Если в мою комнатку закрыты двери — значит, они должны быть закрыты.

Там уже, отложив пакет с платьем, как я поняла, мы начали делиться новостями. Обычный, хотя и очень странный ритуал для главы Женского Наемничьего Дома и старого волшебника без сил. Ну а с кем еще я могла обсудить новые книги на рынке Магира, нового начальника стражи на закСняв одну из роскошных серегатных дверях и архитектуру дома жены торговца пряностями из-за Ошахского хребта? Разговор с этим стариком был настоящим наслаждением! Но сегодня мне надо было повернуть его мысли на определенную тему, а точнее даже две — серьги Венчери и Князь, которого мне будет не легко привыкнуть назвать Шаером. О серьгах мне надо было знать их внешний вид и магические свойства, помимо воспетых и проклятых в легендах города, а вот о Князе мне была интересна любая информация.

-Серьги...Сложный заказ, но вполне выполнимый и будет тебе интересен. Хранить в Наемничьих Домах такой сложный и противоречивый артефакт — очень интересный поворот истории Магира, — потягивая остывший настой из трав, перешел на лекторский тон, старый маг. — Серьги были изготовлены для Управителя Магира лет тысячу назад. Точнее может сказать только старый хранитель архивов семьи Управителя в подвале дворца на Старой Площади города, что уже три столетья стоит заброшенной и заросла сорняками. Дочь тогдашнего хозяина Магира была влюблена в нелюдя, оборотня волка изгнанного из Пригорного Леса. Оборотень обосновался в городе и стал промышлять изготовлением артефактов. Стал лучшим в городе. Тогда еще не было разделения на два наемничьих дома, были просто Людские охотники и кварталы нелюдей, разрозненные и пребывающие в постоянном хаосе. Но вот история оборотня и дочери Управителя все изменила. Как познакомились эти двое — умалчивают даже хроники, но одно известно доподлинно — Управитель был в великом гневе и поступил действительно жестоко, породив своими действиями не только легенду, но и лицо квартала нелюдей на много столетий.

Узнав о связи дочери, он сам пришел к ее любимому и заказал ему артефакт большой силы и отвратительной власти над людьми и нелюдями. Серьги, которые в городе были символом соединения в браке, стали не только знаком, но и принудительным союзом двух сердец. Заказ на изготовление чего-либо тогда оформлялся магическим договором, который приходится выполнять, прилагая все усилия, в том числе, иногда и отдавая свою жизнь. Волк же отдал свою любовь...Не имея другого выхода, он сам сотворил проклятие, вложив в серьги все свои чувства усиленные магией Магира. На следующий день одна серьга стала подарком дочери Управителя, вторая же засияла мутным алмазом на богатом наследнике знатного рода. На свадьбе невеста плакала от любви и боли. Страшное чувство, когда старые чувства умерли и отравляют душу, а новые лишь сыплются острыми кристалликами соли на рану, не дающими возможности умереть, принуждающими жить и мучаться. В душе же волка бушевала иная метель. На месте любви во все века чудесно произрастала ненависть и жестокость. А уж в наполовину звере...

Когда дочь управителя пришла к волку и рассказала о серьгах, тот был в бешенстве, но просьбу бывшей любимой снять серьги так и не смог выполнить — в его сердце любви больше не было, только ненависть и боль. А та единственная попытка перехитрить магию собственного творения с помощью зелья порождающего желание...ты можешь ее наблюдать на старой статуе в Доме. Тогда то дома и разделились на Женский и Мужской. Чужое безумие бывает очень заразно.

Чуть помолчав, Ванила продолжил:

— Артефакт выглядит, как простые свадебные серьги благородных родов Магира, но с алмазами особенной огранки и с одной черной гранью. В камнях заключена сила принудительной любви и жизни. Тот, кто носит одну из серег, не может прекратить свои муки — новая любовь не позволяет, хотя разум и понимает, как обманули душу.

— Примерно, понятно, но хотелось бы увидеть нити заклинания, завязанного на серьги. После волка остались какие-то записи? — настроение от такого рассказа стремительно падало, так что лучше было сейчас перейти на другую тему.

-Для тебя, моя девочка, остались, — хитро улыбнулся Ванила и достал из рукава три листа, исписанных чуть корявым, мелким почерком, — тут все, что тебе надо.

-Спасибо, — все-таки не зря я надеялась на старого мага! Остались еще пару моментов.

— Ванила... это платье... — начала я.

— Оно тебе подойдет. Рост примерно тот же, а корсет затянуть тебе помогут, я так думаю, — хитрый взгляд на мои губы. Интересно, что там с моими губами такого? Ладно, второй вопрос.

— Ванила, кто он?

— Ты о ком? — никогда не видела у него таких лукавых глаз. Он улыбался так искреннее, с таким светом на старом лице, что ему хотелось верить и доверять. Но что-то же они с Князем задумали. И это что-то касается меня. И пусть я не вытяну ничего конкретного об их общих делах, но что-то об этом мужчине Ванила мне просто обязан рассказать.

— Ты знаешь, что я спрашиваю о Князе. Ты знаешь много больше о нем, чем он кому-либо рассказывал в этом городе. А увидел в нем больше, чем знает он сам. Не так ли? Кто он? Откуда? Я ведь даже не знаю его расу. Полуэльф — полукто? Или он сам своих родителей не знает?

В ответ Ванила уже откровенно рассмеялся.

— Да он чистокровный. А уж предков своих до основателя рода знает. Он тебе все сам расскажет, вы только с братом его разберитесь. А я, пожалуй, пойду, — встав с явно притворным кряхтением, Ванила засобирался идти домой. — На балу увидимся.

Ну и шурх с ними, с этими мужчинами и их тайнами! Пойду-ка я к балу готовиться — благо, уже для него все есть.

Позвав с собой Кристи, обосновавшуюся в подвале и зверски экспериментирующую с какой-то огненной плетью, я поспешила подняться в свою комнату. Уж очень мне не терпелось покончить с этим делом.

Разорвав плотную бумагу на свертке, принесенном Ванилой, мы с нашей магичкой обомлели. Просто слов нет! Такую красоту достать в Магире было непросто, а стоило очень дорого, уж я то разбиралась в тканях и нитях. Кроме обычной вышивки золотом по алому корсету, здесь были и капельки прозрачных камней, даже в тусклом свете моей комнаты, игравших почему-то кровавыми искрами на гранях. Я определенно буду привлекать внимание. Форма корсета тоже была призвана радовать глаз мужчин и мучить хозяйку, которой ныне стала я. Лишь прикрывая грудь, приподнимая ее, он должен был обтягивать фигуру до средины бедер. Плечи же оставались совершенно открытыми. Буду чувствовать себя незащищенной, с тоской и глухим недовольством подумала я. Юбка же была самой простой и однотонной. Просто черная атласная ткань, с очень тонким кантом все такой же вычурной вышивки по подолу.

Отложив шедевр неизвестного мастера иголки, мы принялись за меня, а точнее за мою шкуру. Выровняли цвет специальными маслами, вытерли лишний жир, нанесли немного блеска на шею и плечи. Даже если у Кристи были вопросы насчет моей чистой от шрамов кожи, то она держала их при себе, лишь удовлетворенно хмыкнув на мой внешний вид. Мягкая и бархатистая кожа без изъянов, с темно-медным загаром и лучистым блеском. Мелькнула невнятная мысль, или даже желание чтобы меня сейчас увидел... Шаер. Хотя нет. Даже оба брата — Шаер-Ри и Шаер-Ши. Первому я хотела просто посмотреть в глаза без страха, зная при этом, что за мной стоит его брат... и золоте которого лишь восхищение и... кое-что еще. После трех кругов ненависти к своему телу, ощущение свободы было непривычным и немного тревожным. Словно змея, сбросившая старую потрепанную шкуру. Новую же теперь следует немного украсить и ... покрасить.

Как и сестра, Кристи знала толк в женской красоте и привлекательности. Семейное наследие, что тут скажешь? Просто одна дочь пошла по стопам, или не совсем по этой части тела, всех женщин семьи, а другая выбрала свободу и магию.

Немного поспорив, мы решили сначала перекрасить меня в блондинку. Как мне это было не неприятно, а все же через поллуча я могла похвастаться таким же золотистым цветом волос, что и у Князя. Кристи скептически посмотрела на остатки краски и спросила воздух:

— Князь, что ли этой же смесью красится?

— А что за смесь? — с подозрением, что ничего хорошего мне на голову не мазали, спросила я.

— Из шкуры единорога и когтей эльфийских белок. Остальное тебе лучше не знать.

Я послушно оставила тему состава краски, доверяя авторитету Кристи в таком деле, и попросила перекрасить себя в брюнетку, благо эту смесь я знала.

Теперь результатом я была почти довольна. Можно и платье надевать, и оружие туда прятать заодно. После всех усилий Кристи над моей внешностью, платьем, которое не хотело прятать под юбкой ножи, прической, из которой выпадали отравленные шпильки, я все же была готова к этому шурховому балу и работе. Чего-то в моем отражении все же не хватало. Да и сама я себе в зеркале не нравилась. Было противно. В комнате стояла уже не глава Женского Наемничьего Дома, а наследница богатого рода. Обычная городская модница. Высокая прическа с заколками в виде алых цветов с кристальной сердцевиной, сочного красного цвета корсет, открывающий загорелые плечи, сапожки из тонкой кожи гарпии... На лице глухая черная маска с побегами огня. В прорезях для глаз видны зеленые глаза, подчеркнутые летящими стрелками, делающими взгляд более хищным.

Отчаянно хотелось содрать с себя и эти тряпки, как бы роскошны они не были, и эту маску. Ненавижу эту составляющую работы в доме. Никогда не любила притворяться.

Кристи только вздохнула в ответ на мой глухой рык недовольства и негодования на все эти оковы блеска и роскоши. Зверь внутри беспокойно заворочался, прогибая спину и выпуская когти.

В этот момент я почувствовала что-то еще. Пришедшее ко мне. Не мое. Волнение и предвкушение. Беспокойство за кого-то. Словно нить идущая от моего сердца, натянулась в сладкой истоме и принесла с собой ожидание чего-то хорошего. Чьи это чувства? Вариантов было не так много. Князь снова одел мой подарок.

Кристи быстро собрала всю косметику и упорхнула по своим делам в любимый подвал. Очевидным было еще и то, что девушке отчаянно хотелось быть на моем месте. Блистать на балу. Уж она бы там наделала шороху. А главное Кристи бы встретила сестру и доказала что тоже может быть самим соблазном для мужчин.

Но сейчас мне не до обид нашей магички. Сейчас надо подумать как я доберусь до дворца управителя. Если выразиться точнее, то мне надо подумать, у кого я могу одолжить неплохую лошадку достойную богатой наследницы. Ради маскарада на бал приезжают на лошадях без герба или иного знака отличия рода прибывшего или прибывшей на седле или сбруе животного, а вот клеймо... Все равно потом по этому знаку, на прикрытом попоной крупе, конюх вернет пропажу хозяевам. Лошадей в городе не так уж много, но богачи держат три-четыре лошадки. Вольно — невольно все знатные женщины в Магире вынуждены быть хорошими наездницами. Откуда я умею управляться с лошадью — понятия не имею, но из резиденции управителя я собираюсь уходить по-другому.

Часы уверили меня, что до начала бала осталось три луча. Механизм был настоящей древностью. Эльфийские цифры, вычурные стрелки и мозаика из разноцветного витража сверху. Настоящие "чеаси" из Зеленого леса. Одни из первых, появившихся в человеческих городах, привезенные нелюдями. Сейчас они есть в каждом доме, хотя и зовем мы их уже часами. Время же люди уперто меряют лучами по привычке, сохранившейся со времен, когда время отмерял нам Единый своим огненным ликом на лучемерах (имеется в виду аналог наших солнечных часов. — Прим. авт.) .

Кто это такой вежливый так нежно стучит мне в двери? Или это простая осторожность чтобы никто в доме больше не услышал аккуратных ударов кулака о дерево? Любопытство и вежливость всегда были моими отличительными чертами характера.

В коридоре стоял Князь, но стоял недолго, ловко поднырнув под мою руку и захлопнув за собой двери ногой. Руки у него были заняты двумя коробочками и маленькой бутылочкой с чем-то мутно-желтым на дне. О том, что это был именно Князь, я догадалась только по фигуре и глазам. Больше ничего в пришедшем не выдавало главу Мужского Наемничьего Дома. Ну и еще руки, которые ловко сложили принесенное на стол и открыли шкатулки. Шкатулки меня сейчас интересовали меньше всего.

— Готова к балу, — полувопросительно спросил этот...мужчина.

— Как видишь... Шаер — чуть хрипловатым голосом ответила я. Говорить было сложно, а уж поднять глаза и посмотреть в лицо Князя, было выше моих сил. А все потому, что по-хозяйски устроившийся в кресле мужчина еще и плащ снял. Плащ, как я мимоходом заметила только благодаря натренированному взгляду воровки, был просто роскошный. Черная плотная ткань с металлическим отливом, золотые нити вышивки, длинной до колен. Скалывался он брошью с изумрудом в золотом же круглом ободе, от которого шли заклепки в виде мордочек каких-то пресмыкающихся. Плащ мигом забывался, когда я смотрела на Князя.

— Ты ничего не забыл надеть? — с робкой надеждой спросила я. Мужчина устало на меня посмотрел и я поняла, что ему тоже не доставляет удовольствия светить на весь город... Шурх, ну откуда у него золотистые лосины?! И добро бы если б были из грубой кожи! Так нет же! Кожа мягкая, а Князь как будто поправился для старого наряда и теперь... ох... Мне и спереди смотреть то страшно, а что сзади делается? Как он в них вообще ходит? Вода с них еще капала, что тоже, наверное, не радовало мужчину.

— Может, хоть рубашку наверх выпустишь? — все еще не бросала я попыток обезопасить главу дома.

— Я ее еле ТУДА запихал... — красноречиво кивнул мужчина на ... где-то ниже талии.

— А куда ты оружие прятать будешь? Там же... кхм... — хотела я сказать, что одно там уже есть и больше ничего не втиснуть, но тогда точно начну хихикать неприлично. И так уже радуюсь, что на мне маска и не видно красных щек. — Места больше нет там.

— Зато пока все будет смотреть, есть там место или нет, я смогу достать из куртки ножи и пару эликсиров. — Из рукава вынырнуло тонкое лезвие и тут же сверкнуло рыбкой обратно в складки ткани. А на грустном лице наконец-то мелькнула торжествующая улыбка. Ну вот. Хотела его застыдить, а теперь сама еще больше краснею, что как дура попалась на уловку для магирских вертихвосток.

— Ну у меня все более банально, — притворно вздохнула я, решив отыграться. — Полоска стали за сапогом...

Юбка приподнимается, гибкое лезвие на мгновение показывается из сапожка.

— ...немного звездочек за подвязкой...

Складка на юбке оказывается разрезом и демонстрирует бедро и повязку на нем с кокетливым бантиком и черными звездами.

— ... ну и кое-что под корсетом...

Разрез расширяется до самого верха и из-под корсета на пару пальцев вытягивается мешочек с усыпляющим порошком и мелькают мои небольшие артефакты.

— Ах, да! Еще я все же втиснула...

— Я понял! Ты тоже все хорошо спрятала, — поспешили меня перебить. Нет, ну что это такое! У меня еще в декольте веревка!

По струне до меня докатилась жаркая волна. Все же зря я так. Стало даже чуть стыдно, но потом взгляд опять наткнулся на... лосины!

— Кроме оружия, я думаю, тебе пригодится еще и вот это, — в открытой шкатулочке сверкали серьги. Обыкновенные серьги, которыми связывают жизни пары в Магире. У всех они одинаковые, даже серьги Венчери ничем внешне от них не отличались.

— Это зачем? — надежды, а точнее страха, что Князь преподнес мне эти серьги, как предложение разделить с ним всю оставшуюся жизнь, я не испытывала. Серьги... мы ведь оба не из Магира родом. А у каждого народа и у каждой расы свои обручальные вещи. В столице это кольца, у Ирси это была бы брошь, а у ее мужа нож, оборотни обычно дарили пояса, но были особенности у каждого клана в оформлении пояса, эльфы же носили небольшие, но изящные сережки в носу.

— Так будет меньше вопросов, что делает молодая девушка сама на балу, — тут я была вынуждена согласиться. Была бы я просто дочерью знатного рода, то за мной бы хвостиком или няня ходила, или я бы за родителями так же бегала. А вот за молодую жену, которая из простой женской блажи решила устроить мужу проверку, или просто поиграть с ним, устроить забаву "Найди меня в толпе", сойду на раз.

— Согласна, но... Там бы будем порознь, хорошо? Тебе надо найти одну серьгу, а мне вторую...

— И ты не хочешь видеть, как я буду убивать Карна, — отлично все понял Кня...Шаер.

— Да, не хочу. Прости, но не хочу. Мне его жаль, и страшно даже представить, каково ему. Мы ведь тоже идем против правил Магира, но следуем его магии.

Сняв одну из роскошных серег, я вдела в ушки принесенную Князем. А что? Неплохо! Теперь я чувствую себя на порядок лучше. Может потому, что эта вещь сделана любимым мужчиной? Кстати!

— А ты оденешь? — отвернулась я от своего отражения и только тут заметила, что Князь подошел со второй шкатулкой. Причем открытой.

— Что это? — я принюхалась. — Моя кровь!

— А еще ты надеешься, что там будут наши знакомые, и ты сможешь сама их наказать, так ведь? — полуутвердительно, но с явным укором прошептал Князь, позволяя мне разглядывать потрясающее колье их переплетенных золотых нитей с каплями моей крови, превращенными в драгоценность.

Прятать глаза было бы глупо, так что я просто промолчала.

— Я все же прав. Не буду настаивать на том, чтобы мы пошли все же вместе на праздник и были там только рядом, хотя так было бы спокойней. Я ведь понимаю, как тебе важна эта месть. Ты сама будешь искать вторую серьгу Вечери, сама будешь на балу, я даже к тебе не подойду, но уходить мы будем вместе, хорошо? Как только достанешь свою часть артефакта, просто подумай обо мне, как будто очень соскучилась и хочешь меня видеть. Я тебя найду.

— Как же ты меня найдешь? — я послушно подставила шею под золотые нити. Повернулась спиной к нему. Символично. Никто в Магире не поворачивается спиной к наемникам, если там не висит отражающий амулет, особенно другие наемники. Но я ведь верю — он не ударит исподтишка, как только появится возможность. Теперь я верю мужчине! Сказал бы кто хоть пару дней назад — был бы высмеян, а то и наказан.

— По этому ожерелью, — замочек звонко защелкнулся, но руки мужчины продолжали расправлять украшение на моей шее, плечах, ключицах... Касаясь такой тонкой золотой проволоки больше внимания он уделял моей коже. У Князя очень теплые пальцы, а еще он стоял за моей спиной без плаща на бедрах... Но даже эти факты не лишили меня разума.

— Оно дает тебе знать, что я чувствую? — голос все же не играет сталью, но серьезности ответа требовал.

— Оно защитит от пары-тройки проклятий, направленного магического воздействия на разум и я сразу же узнаю, если с тобой что-то случится.

— И будет тебе доносить о том, что у меня внутри творится!

— Только самые сильные переживания, — и не подумал смутиться мужчина. — Согласись, это справедливо.

Свет хоть и был уже не столь яркий из-за набежавших с запада туч, но кольцо с путаницей золотой проволоки блестело, словно в полуденных лучах. Все же ему очень идет этот перстень.

— А что это за бутылочка? — ступив пару шагов к столу и повернувшись к Князю лицом, спросила я. О да! Наконец-то! Теперь я вижу, как лосины легли...хм...сзади! Нет, определенно хорошо, что мы будем сегодня вечером порознь.

— Это зелье не даст тебе опьянеть и от бочки розового вина. От некоторых ядов тоже убережет. — За темно зеленым стеклом плескалось что-то мутное.

— И сколько надо выпить?

— Два небольших глотка и до рассвета можешь не беспокоиться о том, что пьешь.

Осторожно сняв маску, я аккуратно отпила зелья. На вкус оно было чуть горьковатым, но кто-то туда добавил меда. Много меда.

— Сладкоежка, — усмехнулась я. — У меня остался всего один вопрос...

— Какой?

— Ты только ответь, хорошо? — мой очень серьезный вид Князя не обманул, глаза уже смеялись. А я ме-е-едленно подходила поближе. Приблизилась вплотную, встала на носочки и тихо прошептала на ухо:

— Как ты их надел?

— Мне самому больше интересно, как я их снимать буду! — усмехнулся мужчина, пользуясь случаем, приобнимая меня. Все так же осторожно. Нежно. И стараясь не соприкасаться с моей юбкой...кхм...лосинами. — До бала еще два луча, что будем делать?

— Красить тебя, — из идеальной прически я все же достала мягкий золотой локон. Жаль будет портить такой цвет, но уж больно приметен. Большинство эльфов все же брюнеты. Уши не спрячешь, значит надо выставлять их с гордостью, как... Впрочем для другой мужской гордости лосины он уже одел. А еще с глазами надо что-то сделать, как бы мне не было приятно смотреть в это расплавленное золото.

Князь лишь согласно склонил голову.

Глава 7 Красные птицы

Копыта украденной рыжей кобылки звонко цокали о камень аллеи. Антрацитово — черные плиты были когда-то отобраны у морских контрабандистов стражами Магира. Камень был эльфийский, очень легкий и крепкий. Из него делали полы для бальных залов вельмож. Эти же плиты были украдены с территории княжеской резиденции, которую реставрировали в то время. Управитель и младший сын эльфийского князя встретились лично чтобы заверить друг-друга в вечной дружбе и особом статусе эльфов в Магире с этого момента...ну и чтобы поторговаться. Камень был гордостью остроухих, потому как выращивался ими. Где и как — кто знает? Но факт в том, что часть украденных плит была платой за лояльное отношение к чистокровным эльфам в Магире и признание их аристократией наравне с людьми.

За почти четыре сотни лет камень не потерял ни крепости, ни чудесного звона. Словно колокольчики. Маленькие, бронзовые звоночки, которые так любят дети по всему континенту. Каждому новорожденному дарят колокольчик, чтобы он своим звоном отгонял зло от малыша. Сейчас же по алее разносился хор из тонкого звона. Так волшебно и так приятно. Я не спешила на бал, а уж слыша волшебную музыку камня и пение красных птиц... Пару лучей назад прошел дождь и теперь под подковами моей лошадки брызгами разлетались капли лунного света и горели огнями отражения летающих в небе пернатых. Словно кровь на плитах, или диковинные цветы, но много ярче и прекрасней. Чего бы мне не стоило, а на рассвете я обязательно буду сидеть на крыше и слушать последнюю песню красных птиц, которая оборвется с полным восходом солнца и их жизнью.

Это было великолепно. Отвернувшись от маячившего впереди дворца, я наблюдала само волшебство. Серебристая полная луна, покровительница нелюдей, дева-охотница. Она освещала эту ночь чуть хуже лика Единого и Великого днем. Сегодня ей помогали не только звезды, но и яркие, словно искры пламени птицы. Стремительно летящие по небосводу и на миг зависающие в воздухе, чтобы вспыхнуть ярким пламенем на пике своей песни и снова продолжить полет, начиная новую мелодию. Эти пернатые никогда не открывали свои черные клювики — они пели сердцем.

Со стороны моря шла черная туча. Очень скоро она затянет весь небосвод и прогремит на весь Магир — последняя гроза в этом кругу. К рассвету и она пройдет, не причинив вреда городу, будучи лишь еще одним инструментом в оркестре сегодняшнего праздника.

Как не длинна алея ко дворцу, но и она закончилась. Высокие ступени и пять молоденьких лакеев. Пока до меня дошла очередь, было время рассмотреть само здание.

Смотря на старую кладку дома, украшенную пестрыми лентами и бумажными цветами приходило сравнение со старым боевым офицером, который надел парадный мундир и украсил его щегольским цветком, чтобы привлечь внимание давно приглянувшейся вдовушки. Без женской руки, но благодаря безупречному вкусу Управителя, дом все же великолепно приготовили к празднику. Яркость наряда не переходила в пошлость, а остановилась на изысканной, но игривой элегантности. Покрашенные в черный, витые балконные ограждения на белой кладке здания были теми самыми лихо закрученными усами вояки. А уж приветливый свет из окон напоминал шурхов в глазах все еще жаждущего приключений мужчины.

Пока я любовалась дворцом, ко мне наконец-то подбежал служка, чтобы помочь слезть с лошади. Жаль, что никто не помогал мне на нее залезть. Управляться с животным я могла, и достаточно неплохо, правда, не знаю — откуда во мне такие навыки? Но вот как я в длинной юбке взбиралась на рыженькую... Законный хозяин умер бы от хохота. Кобыла, по крайней мере, нагло ржала и издевалась надо мной, пока я пыталась найти пенек или колоду во дворе, с которой я могла бы запрыгнуть ей на спину. То хвостом мне по маске даст, то не ко времени на шаг в бок отступит. Рыжая она, что тут скажешь. Характер тоже рыжий.

А вот за талию меня так долго мальчишке не стоило держать, и уж точно не надо было пытаться заглянуть в декольте. Тут же пришла волна недовольства. Не моего. Значит кое-кто уже прибыл и теперь стоит и наблюдает за мной, стоя у окна или попивая вино на балконе. Волнуется? Ревнует? Оберегает? На душе стало теплее, однако мне и самой не нравились чужие пальцы на утянутой корсетом талии.

Щелкнув поводьями по рукам излишне наглого мальца, я надменно вздернула нос и начала восхождение по высоким ступеням. Иначе этот процесс было не назвать. Ступеней было много и они были жутко скользкие. По таким бы было в радость в моих мягоньких тапочках пробежаться, а не в высоких сапожках на каблуках. Утешало одно — я не одна так мучаюсь. Впереди маячила деревянная резная дверь и самая изощренная пытка для меня — толпа.

Яркая, пестрая, блестящая, дышащая жаром и винными парами. Горячая кровь сегодня будет играть не только в молодежи, но и их родители будут выкидывать то, за что с рассветом придется краснеть и втайне гордиться. Эти взгляды, такие жадные, ищущие... Синие, карие, с солнечными лучиками в зеленых омутах, черные, как ночь, серые, как мех волка... Во где-то мелькнули золотые. Всего на миг, очень короткий. Неужели здесь брат Князя? Этого мне еще не хватало!

Я быстро нашла взглядом золтоглазого. Не он. Просто молодой менестрель с подругой — гитарой. Чистый и звонкий голос, ловкие руки перебирают струны, а нога в сапоге с металлической набойкой отбивает ритм сегодняшнего вечера. Весело, приезжий? Есть повод, над тобой не властна магия города!

Стоять в этом зале, где полно разряженных людей и нелюдей, мне было очень неуютно. Хотелось зарычать и зашипеть в порыве гнева и паники на это сборище алчущих любви, как бедняк денег. Но они тоже ищут любовь, пусть в масках, мишуре и пустом блеске драгоценностей. Не ищите пару по яркости костюма, Магир, все равно подберет вам половинку по любви, а вы от этого никуда не денетесь.

За всеми приготовлениями и визитом Князя, я просто не успела покушать. А раз теперь у меня есть защита от ядов, то я спокойно могу угоститься чем-то со стола щедрого Управителя. Здесь были замаринованные овощи, мясо и много-много морепродуктов. Вот это я любила! Особенно маленькие кусочки рыбы и водорослей с белыми продолговатой формы зернами крупы, поля которой раскинулись чуть севернее. Их называли шису, потому как именно мясо этой рыбы, тоже, кстати, чаще всего использовалось в приготовлении. М-м-м-м-м... Вот этот кусочек с нежно розовым кусочком рыбы и зелеными ниточками водорослей просто смотрит на меня!

До рта кусочек шису я донесла, но тут же чуть не подавилась.

Спиной я чувствовала чей-то взгляд. Не Князя, определенно. Это был не взгляд мужчин, восхищенных красотою женщины. Нет, такое тоже было, но лишь вскользь, словно летящее перышко на миг коснулось обнаженной кожи. Эти же глаза выжигали шрамы, оставляли следы, словно грязные пальцы вельможи, вытершего руки о скатерть после обеда. По спине пробежали мурашки. Рычать захотелось еще сильнее. Я помнила этот взгляд. Я и уверенна что его хозяин делает большую ошибку еще раз выбирая меня себе в жертву. Взяв серебряный кубок с вином, я сделала небольшой глоток. В начищенном боку чаши, причудливо изогнувшись, отражался высокий статный мужчина в маске с пером и ярко сверкающим брильянтом в роскошной броши. А чуть развернувшись у стола с закусками и потянувшись за маленьким шису, я могла разглядеть своего давнего знакомого. Чуть больше седины, но все тот же грубый подбородок и тяжелый взгляд. Для окружающих его пристальное внимание к молоденькой девушке было вполне объяснимо, но только та, что чувствует его взгляд кожей, может сказать как мало в этих глазах страсти и нежности. Страсть? Да. К крови, к крикам, к судорожному биению тела жертвы, охваченной ужасом. Нежность? Нежность к любимым алмазам, жемчугам и платине. Вор и убийца. Интересное сочетание, но этот человек в равной степени любил власть над жизнью и жаждал денег.

Взгляд продолжал блуждать по моему телу. Вызывая дрожь, но уже не страха, а предвкушения большого обмана и мести. Ты видишь, как я судорожно мну ткань юбки, как сильно сжимаю чашу с вином, как я часто отпиваю сладкого вина? Видишь? Вот она я! Простая жертва! Я уже почти твоя! Я волнуюсь, мечусь, пока что душой, но ты уже представляешь, как будешь срывать с меня тяжелое кольцо, как полетят вниз мои шпильки, а распущенные волосы ты отрежешь на память... или отдашь дружку некроманту. Ну же! Подойди! Я же жду тебя! Неприлично так долго смотреть на даму! Слишком много народу? Все еще сомневаешься? Ну тогда я возьму еще вина и пойду на балкон. Ты ведь знаешь, что по пути туда есть коридор с парой укромных альковов и выход в парк? Парк на самом деле лучше. Один быстрый взгляд в твою сторону — ты следуешь за мной!

Вот уже меньше народу, дышать легче и в то же время все нарастает мое нетерпение. Я спешу не меньше тебя. Просто хочу побыстрее с тобой покончить. Я хочу увидеть рассвет, красных птиц и золотые глаза.

Еще три быстрых шага по темному коридору. А все же острые у меня каблучки. Но даже их стук и пульс у тебя в ушах не помешают различить звук упавшего кольца. Я такая неловкая, а кольцо такое заманчивое. Крупный алмаз, много золота... Острые грани, небольшая трещина — ты еще оценишь этот камушек. Прекрасный повод догнать понравившуюся девушку, не правда ли? Показать свою честность и интерес. Завязать разговор, о том, как я нервничаю, как люблю теребить тонкими пальчиками кольцо, и кто же мне дарит такие украшения. Пожалуй, если бы оставил его себе и плюнул на меня, моя месть тебе была бы свершена, но тебе ведь мало кольца. Ты ведь еще и убийца. Тебе нужна не только добыча, но и жертва. Ну что ж...тогда в парк. Я снова оглядываюсь и вижу тебя. В моих глазах легкое кокетство и лукавство, приглашение догнать. В твоих же... жадность, жажда, вечная как мир, — кровь и золото. Ты их получишь. И прекрасную оправу и немного крови.

Темный аллеи, редкие пары, которые уже нашли друг друга, мальчишки с маленькими луками. Духи, что приносят любовь стрелами Единого. Каждая стрела со своим оперением. Ведь не бывает же одинаковой любви. Три мальчугана из стайки ряженых духов тащили слишком большие для детей луки, настоящие. У кого они их стянули? У стражи на ночь взяли? Это уже не бутафорские тонкие палочки с веревками от белья, а настоящее оружие. Хорошо еще, что стрелы были все же прутиками. Заприметив, куда понеслись мальчишки, я пошла дальше, вглубь парка, туда, где садовники сохранили иллюзию приморского старого леса. Здесь обычно развлекается сам управитель, один из немногих, на кого магия Магира не действует. Кроме того, этот мужчина может похвастаться не одними серьгами Вечери в своей коллекции артефактов. Один из них дарил ему в эту ночь власть над женскими сердцами. Хорошо устроилась династия управителей, ничего не скажешь. Пожалуй, красивую брошь с этими чарами я тоже украду. Бонусом к заказу, раз уж пришелся такой случай. Но сейчас было слишком рано и можно было надеяться на уединение с моим старым знакомым. Жертву этот управитель выбирал к рассвету.

Еще немного и я нашла, что хотела — небольшую полянку с широкой лавочкой под кованым навесом, увитым плющом. Красивое место. Сейчас, при полной луне, заросли отбрасывали тень от света ночной охотницы, а прямо к лавочке вела дорога чистого серебра серого мрамора, все еще влажного после небольшого дождика. На западе гремело все сильнее, и ветер шелестел в ветвях все смелее, обещая скоро гнуть к земле уже ветви. Потрясающее место, великолепное время. Жаль что моя пара не любимый мужчина, а старый враг. Ну да ничего, я запомнила куда идти и еще наведаюсь сюда уже с Князем.

Теперь осталось только ждать и еще немного сыграть... самую капельку... крови.

Садиться на мокрую лавочку было тем еще удовольствием, но ради мести я и не такое могу стерпеть. Пришлось же мне связаться с некромантами и стянуть у них один камень из алтаря. Магов я потом сдала Ваниле, а он уже написал письмо куда надо, так чтобы месть мне не грозила. Кучку темных магов устранили, а камень у меня сейчас, заново заточенный под наконечник стрелы, лежит в...зоне декольте и ждет своего часа. Хороший подарок для друга моей первой сегодняшней жертвы...которая сейчас думает что она охотник.

В лучах луны седина на висках мужчины отливала серебром, придавая и без того благородному с виду господину еще больше величия. А уж как сверкали всеми гранями его любимые камушки! Большой бриллиант на маске отбрасывал блики мне на лицо. Чистый. Прозрачный. Дорогой.

В кольце, которое ты уже считаешь своим, драгоценность похуже качеством, но, я думаю, ты уже успел это оценить. Лишь опускаю глаза и расправляю на коленях юбку, изгибая шею, показывая тебе свою беззащитность и покорность. Мой голос тихий и кроткий. Ты ведь любишь невинных и послушных жертв?

— Сегодня такой чудесный вечер. И ночь... — чуть дрожащие пальчики поправляют непослушные пряди волос, выбившиеся из прически. Зверь внутри от нетерпения перебирает лапками. — Вы тоже решили полюбоваться этой магией в одиночку?

— Нет, не в одиночку, госпожа, — ты пытаешься придать голосу мягкость. Не очень-то получается. Я все равно вздрагиваю от твоего тона. Тона хозяина положения.

Присев совсем рядом, ты показываешь кольцо на своей ладони:

— Вы что-то обронили.

— Единый! Я такая неловкая, — поборов отвращение, приходится вложить в твою широкую ладонь, свои ладошки. Мне ведь должно быть приятно? Теребить тяжелое кольцо, при этом задевая твою кожу. Даже не знаю, что тебя больше возбуждает, живая жертва или драгоценность? Но твое дыхание все тяжелее. Маска с драгоценным камнем летит прочь, пальцы с силой сжимают мои руки и кольцо в них, а ты уже тянешься ко мне за поцелуем. Я помню как ты можешь целовать. Прокусывая губы до крови и заставляя беззвучно стонать от боли. Тебе не хватает всего пару мгновений. Всего лишь легкая боль в ладони, а ты уже не можешь и двинуться. В твоих глазах застыла боль и уже ты стонешь, не в силах сдержаться. Смеющаяся парочка за деревьями думает, что тебе слишком хорошо, и тут же разворачивается, уходя в другую сторону сада. Ведь так сложно отличить стон боли от наслаждения. Ты их всегда путал. Теперь почувствуй разницу. Совсем не долго. Я лишь читала, что ты должен сейчас чувствовать, но быть уверенной не могу. После такой боли никто еще не выживал, и у меня есть лишь теоретические предположения. Когда душа медленно втискивается в оковы холодного камня. Та самая трещинка в бриллианте, чуть продолговатая, но идеально ровная. Легкая царапина коготком и твоя кровь в камне, а с ней и твоя душа. Постепенно. В записях старого оборотня Вечери, который создал знаменитые серьги, говорится, что тебе осталось еще четверть луча. Я посижу здесь с тобой, подожду, пока ты затихнешь, перестанешь судорожно стискивать мои ладони, и буду смотреть тебе в глаза, видя ужас. Наверное, ты на своем веку встречал много девушек оборотней с такими же зелеными глазами, но я прошепчу тебе свое имя, и ты вспомнишь.

— Меня зовут Милая. Помнишь осень три круга назад?

Хорошо здесь все же. Тихо. Только красные птицы поют, и зверь внутри досадливо выпускает коготки, когда тело в последний раз дергается, и уже мертвец до боли стискивает мои руки.

— Тут твой младшенький ошивается. Видел его? Хороший паренек вырос! Жаль не увижу его на троне...

— Хороший, но приехал он зря сюда. Его мать до последнего от Шаер-Ри скрывала, а малец лезет на рожон. Ну да как-то разберемся. Где твоя?

— Вон... в белоснежном платье кружится. Шею выгибает, чтоб всем ее серьгу было видно.

— Богатая, заносчивая, умеет себя показать хозяйкой положения. Выбор твоего отца понятен. Да, кстати, и на тебя она благосклонно смотрит. В который раз к нам поворачивается. А ведь серьги набирают силу постепенно, доходя до пика к рассвету.

— О да! Смотрит она, как же! Если ты не заметил, то она на твои лосины пялится.

— Значит я и вторую серьгу заберу.

— Да уж, сделай милость. А то аж тошнит от ее довольного личика. Я очень не хочу чтобы меня тошнило перед смертью. Надеюсь, таких побочных эффектов у твоих зелий нет?

— У моих зелий сегодня один побочный эффект — летальный исход, — тоном заправского аптекаря уверил его собеседник. Но уже через мгновение аптекарь снова стал главой Наемничьего Дома — Ты все же решил...

— Да. Не вижу вариантов сделать еще большую гадость отцу.

— Ну это пока...

— Скажи, а ты мог бы жить без этой своей рыженькой?

— Нет. Теперь не смог бы. И она не ... — насмешливый огонек на миг озарил грустное лицо мужчины, — Да ты и сам понимаешь.

— Кстати, где она?

— Мстит.

— И ты ей позволяешь убивать?

— Она имеет на это право. Я ничего с этим не могу поделать. Разве что только убью брата раньше нее, — мужчина пожал плечами.

— А может, ты надеешься, что поубивав этих больных, она... — не договорив, Карн лишь пытливо взглянул на знакомого.

— И на это тоже. Но это уж как получится. В любом случае я приложу все усилия, чтобы она была со мной.

— Ты опять пытаешься добиться цели, а не женщины, — разочаровано пробурчал сын хозяина города.

— На этот раз именно женщины. Но у нее есть цель, в этом и проблема, — поспешил разубедить его Князь.

— Без этой проблемы, ты бы ее не уважал. — глава Дома лишь согласно кивнул, а сероглазый мужчина снова посмотрел на свою теперь уже жену. Но это ненадолго. Старый знакомый, с которым они выпили не мало вина за одним столом еще на учебе в столице, поможет ему избавиться и от ненавистного отца, и от глупых обязанностей. А главное от навязанной ему женщины, жены, на месте которой он еще недавно видел хрупкую девушку с глазами, полными страсти и любви.

— Все. Одного она убила. Что-то долго — четверть луча, — чуть скривившись, прошептал мужчина, словно отведав кислого плода.

— Жалостью она не отличается, — усмехнулся сын Управителя. — Хотя ты сам это знаешь. Прости, что давлю на старые мозоли, но уж больно бесила меня в свое время твоя женатость. Кто там остался еще?

— Некромант. Бродит где-то здесь. Я пока пойду вторую сережку сниму. Если что — вот камушек. Просто постучи по нему и я тебя найду.

Взяв два бокала вина, мужчина пошел к хихикающей в кругу почитателей девушке с серьгой Венчери. Нового поклонника девица приняла очень благосклонно. Ее же муж довольно и злорадно улыбнулся. Только такая улыбка могла озарить его лицо в эти дни. Ему было больно, противно, стыдно за желание умереть, а теперь и нестерпимо завидно. Кто-то в этом городе может позволить себе любить, даже не смотря на разницу в глазах общества. Золотоглазому Князю было все равно, какого рода его жена, и сейчас ему не были преградой оба дома Магира. И все же Шаер дурак. Карн бы ни за что не отпустил свою женщину убивать. Мысли свернули на разгуливающего в доме некроманта.

Шаер совсем у себя в лаборатории мозги высушил! Не зря его имечком в некоторых странах грузчики изъясняются витиевато в три этажа. Тут некромант ошивается, а милая Милая уже четверть луча убивает его дружка! Он же сейчас смерть учует и за ней придет!

На лицо упал пожелтевший лист. Опять этот кошмар... Подо мною хрустел целый ковер. Жаль, не мягкий пух. От земли несло стылым холодом и сыростью. Из носа текла кровь, и листья в серебристом свете луны становились алыми. Маленькая передышка чтобы я смогла оценить свое незавидное положение и забилась в отчаянии, натягивая магическую сеть. Больно. Тонкие нити колдовства врезались в незащищенные плечи, но это ведь пустяки, это лишь тонкие порезы. Я знаю, что будет дальше. Помню. От этого хочется разрезать себе горло сетью и умереть быстро. Давно похороненной трусливой девчонке очень хочется умереть, а вот мне... Кажется, в глазах зажглись упертые звериные огоньки.

— Ах, так ты оборотень! — новая вспышка алого прорвалась через пелену боли. Шурх, как же я ненавижу некромантов! Как же я ненавижу заклинание принудительного оборота, и все потому что...

— Полукровка, — презрительный плевок и удар темным облаком какой-то гадости. — Даже обернуться не можешь. Всего-то коготки покрасила и зубки выросли, как у котенка. Мама была кошечкой? — Еще один удар. Теперь уже ногой в кованых сапогах. — Или отец мелким домашним кобельком? Жаль, шерсти не нарастила, была бы хоть шкура с тебя мне в нужник, — еще один удар и мое едва сдерживаемое рычание. Рано. Пусть еще поболтает, а я сосредоточусь. — Что же мне с тобой сделать? — Знал бы ты, что я хотела с тобой сделать!

Фантазия у него с годами только прибавилась, да и мертвый друг поспособствовал вдохновению. Если первые минуты действие проклятий сдерживало ожерелье, то очень скоро я почувствовала полный спектр уже порядком подзабытых впечатлений. Боль вгрызалась в кости, казалось они крошились в пыль, мышцы судорожно сокращались, телу хотелось превратиться в зверя, но зверь внутри меня выл от боли. Да и не могу я. Просто магии не хватает. Слишком разбавлена кровь. Ровно вполовину я человек и поэтому для меня оборот невозможен. Да и способности небольшие — даже тихо подошедшего некроманта не заметила. Уже когда корчилась на земле поняла, кто пришел на запах смерти.

Когти я все же выпустила. Не зря я столько времени убила на эксперименты со своим телом — вместо крепких, но небольших ногтей полукровки выросли когти крепче стали и тут же вспороли сеть. Поднырнуть под волну зеленого тумана с черными молниями и сбить некроманта с ног. Зря он подошел так близко. Маска с меня давно слетела и я с удовольствием вцепилась чуть удлиненными клыками в его горло. Сжав челюсти, я мотнула головой и вырвала порядочный кусок из его горла.

Своей крови у тебя нет, но я еще хорошо помню, как ты ее брал у меня, вместе с плотью. Почувствуй, что значит быть едой!

Располосовать ему запястья до сухожилий (пусть теперь поделает пасы!) тоже было не сложно, хотя пока мы валялись на палой листве, мне тоже хорошо досталось. А ведь тренировки с Ирси сделали свое дело. Но это еще не финал, сдаваться я не намерена. Не получилось со стрелой, своими силами загрызу! По кусочку. Так даже лучше. И как бы меня не тошнило от тухлятины...

Некромант хрипел и отчаянно пытался оттолкнуть меня локтями и коленями, но я плотно обхватила его ногами за талию и выпустила когти прямо в запястья, не давая и шанса пошевелить руками, не то что ударить. Да и Карию, хозяину мертвых, он не сильно помолится.

Еще один кусок плоти остался у меня в зубах, не потому что я его вырвала, скорее тело некроманта от меня оторвали. Сплюнув в сторону кусок мертвечины, я залюбовалась новым гостем полянки, благо, судя по тому, как душевно приложил некроманта о дерево, он на моей стороне. Высокий мужичина, широкоплечий, гордая осанка, короткие черные волосы, взлохмаченные от быстрого бега. Почти бесцветные глаза серого цвета и смуглая кожа, горькая складка у рта и отвращение на лице. Сын Управителя. Еще живой и женатый.

Едва некромант пошевелился, мужчина пришпилил его к дереву. Присмотревшись к наряду Карна, я решила еще немного посидеть на земле...

Алое свободное одеяние до колен с разрезами по бедрам, перехваченное тонким шнуром на талии. И витые плечи настоящего лука за спиной. Дух, приносящий любовь. Кто-то знает толк в циничных шутках.

— И как его убить, а, милая девушка? Не слышал я, чтобы некроманту хватило просто перегрызенной глотки.

— Лук дай... — еще раз сплюнув горько-кислую слюну, я потянулась к декольте. Пальцы дрожали. Так я до тайничка с наконечником не дотянусь...

— Развяжи корсет... — попросила я, опираясь на руки чуть склоняясь вперед. Мужчина и не подумал стесняться. Молодец, понятливый и ловкий. Даже кристалл нашел, самостоятельно пошарив по внутренней подкладке одежды.

— А древко где спрятано?

— Не надо. В моих руках и так выстрелит.

— Ну смотри, — мужчина попытался меня поднять. Я лишь махнула рукой — и сидя по этому гаду попаду. Чуть оттолкнув мужчину, я поймала гранью алмазного наконечника луч покровительницы нелюдей. От кристалла протянулась линия серебристого сияния. А вот и древко. Натянуть тетиву, не смотря на трясущиеся руки и выстрелить... Луч сразу растворяется в теле все еще шевелящегося некроманта. Куда я попала? В голову? Шею? Или прямо в сердце? Какая разница, главное, что свет богини и камень из алтаря послужил проводником полутрупу в мир иной. К дереву пришпилен лишь белый скелет. Все... Теперь некромант действительно мертв. Как же я устала...

Рядом присела будущая жертва Князя.

— Как вы меня нашли?

— Теперь на вы? А я, между прочим, тебе в декольте лазил. Князь теперь мне точно легкой смерти не подарит, — еще раз проявил свой нездоровый юмор мужчина. — Как ты пошла в парк мы видели, а дальше я просто подумал, что мстительная девчонка будет творить пакости Управителю по максимуму. А что будет хуже, если он в очень ответственный момент на любимом месте наслаждения своей властью увидит несколько трупов?

— В плане гадостей Управителю ты со мной солидарен и уж точно переплюнул мои жалкие потуги.

В ответ мужчина лишь выдавил косую улыбку. Грустную и горькую. Да уж. Нелегко ему. И помочь ничем не могу, как бы не хотелось. Нападает ведь на влюбленный такая блажь — осчастливить весь мир скопом. Только для собравшегося умереть ничего хорошего не сделаешь. Но я попробую. Тем более что если Князь сейчас достает серьгу Венчери, а он ее точно достанет, то мне надо получить вторую часть артефакта.

— Тебя убью я.

— Ты становишься убийцей, — хмуро заметил мужчина.

— Становлюсь? — удивилась я. Он не знает, скольких я уже убила?

— Да. Ты так спокойно предлагаешь мне меня же убить, что даже не по себе. Каково будет Шаеру, ты не подумала? Он ведь любит тебя, — укоризненным тоном сказал Карн.

Я непонимающе посмотрела на него.

— Знаешь, как это больно любить женщину, руки которой по локоть в крови? Знать, что в ней живет жестокость, которая дает ей силы лишать жизней. Те, кого ты убила, они мразь из мрази, но у тебя есть мужчина, чтобы стереть саму память Единого о таких его детях. Дело принципа? Месть? Ты ведь себе душу поганишь. Шаер ведь так старался тебя от этого уберечь. Ему больно, Милая. Очень больно смотреть, как твои пальчики теребят смертельное оружие, хотя он дает тебе шанс быть его женщиной и поменять насилие на ласку.

— Я понимаю, — теперь я действительно понимала. Как же я привыкла думать только о своих чувствах, как же впитались мне в кровь заветы дома, что я потрудилась подумать о Шаере, как о любящем мужчине? Воспринимать его предложения помочь, как посягательства на мою свободу. Какая же я дура...

— Хорошо. Вижу, что ты кое-что осознала. Сейчас позовем Шаера, и будете уходить уже, а то скоро отец придет сюда развлекаться. Да и вам с Князем найдется занятие поинтересней, чем этот маскарад, — снова криво усмехнулся сын Управителя.

— Но я все же помогу тебя убить. И не смотри на меня так. Я просто помогу, раз уж Князь не подарит тебе спокойной смерти.

— Он пообещал, что я просто усну.

— А я подарю тебе сны. Самые приятные сны, которые только могли тебе присниться, — пусть перед смертью, но он должен быть счастлив. Не знаю, как его еще отблагодарить за то, что он мне объяснил.

— Как?

— Этот пояс... он ведь женский. Это ее? — тонкий красный шнур вокруг талии мужчины был мне знаком. Такой вид плетения действительно был только для девушек, причем означал он что девушка беременна от любимого. Но этого Карну лучше не знать.

— Да. Забыла когда-то в парке, — теребя пушистые кисти пояса вспоминал сын Управителя.

— Я могу сделать это сейчас или когда и где ты захочешь. Так что решай.

— Нет, только здесь и сейчас. И так долго ждал вашего прихода.

— Тогда сядь или ляг, где удобно... — я осмотрелась. Моя кровь не траве, труп на скамейке. Не очень приятное место все же.

— Трупу, детка, все равно где лежать. Но вот находить его... Погоди, — усмехнулся Карн и пошел к моей первой сегодняшней жертве. Взяв вора за пояс, мужчина осмотрелся и с довольной улыбкой потащил труп куда-то вглубь парка. И четверти луча не прошло, как он вернулся уже без тела.

— Теперь отцу подарок обеспечен. В его любимой беседке его уже ждет собеседник.

— Тебе ведь не все равно где умирать?

— Уговорила, прилягу под вон тем деревцом. Трава там мягкая, лунный свет на ней играет красиво, труп будет хорошо смотреться, — с жутковатой усмешкой, мужчина снял пояс и подал его мне. — Бери, детка. Говорят, ты самый лучший артефактор не только этого города, но и всего побережья. Очень надеюсь, что мне не врали.

— Не врали. Ложись, я сейчас подойду. — Пока мужчина любовался на звезды и красных птиц, постукивая какими-то камушками друг о друга, я внимательно разглядывала шнур. Так и есть. Его плела сама Эфилия, вкладывая душу, заговаривая на защиту ребенку и его отцу. Перебирая нити, собирая их в тугой шнур, выплетая его замысловатым узором, она пела и смеялась. Древняя магия, простая и доступная каждой женщине, но такая прекрасная и правильная. Мне надо всего лишь взять все это и отдать хотя бы Карну, связать с ним, подарить, как последний поцелуй любимой перед смертью и вечным покоем. Но для этого надо много сил и я возьму их у Карна. Все, до последней капельки, хотя он даже не почувствует, купаясь в своем счастье и любви.

— Закрой глаза и лежи спокойно, хорошо? — попросила я, присев рядом с мужчиной.

— Прощай, Милая, и Шаеру тоже передай. Я ему тоже пару вещей объяснил в этой жизни, так что не уверен, что он будет себя нормально вести еще пару дней, но выводы он сделает правильные и все у вас будет хорошо. Ты ведь его любишь?

— Люблю, — призналась я, завязывая нити его сил на пояс.— Прощай.

— Никогда бы не подумал, что буду ждать смерти, — опять горькая усмешка. Я сотру ее с этого лица. Сотру!

— Она тебе понравится, — последние нити от пояса к груди мужчины. Туда, где бьется его сердце, где живут самые счастливые воспоминания. Пояс я затянула вокруг его руки, словно ручную змею, любовно обвившую хозяина. А мужчина снова улыбался. Счастливо.