Сандэр - 2. Убийца шаманов

Влив в фигуру половину запаса айгаты, я обернулся к ихтиану. Зачерпнул земли, смочил её слюной, дунул, прочитав коротенькое заклинание обращения к владыкам Серых Пределов, полоснул по ладони ножом и выцедил в смесь каплю крови. В завершение ткнул дымящейся палочкой третьеглаза в получившуюся массу.

Четыре стихии и дух, слившиеся вместе, не дадут отметке перейти ко мне. Духовный барьер воспрепятствует воздействию сэкки, пожелай он в данный момент укрепить связь со Слинком и напасть через него на меня.

Размешанной землёй я намазал знаки на лбу и груди морлока, питая их энергией.

Кровь универсальный проводник в колдовстве синекожих. Смешав свою с ихтианской, закрываю глаза и ощущаю постепенно проясняющуюся ауру рыбоида. Малейшие изменения в ней и чужие влияния отражаются в моём сознании. Кажется, осязаешь сразу весь организм.

Аура Слинка чистая, без повреждений. Полный порядок, не считая крайней степени истощённости. Мои зверушки хорошенько наелись айгаты, прежде чем их вышвырнули. Следов твари никаких. В принципе, мелкие лоа могли сожрать неактивированную метку, не поморщившись, за что им отдельная благодарность.

Гал-Джину с каналами, выкачивающими жизненную силу из детей, гораздо сложнее. Метки активированы и превращены в полноценные щупальца, соединяющие детские астральные тела с чудовищем. Их необходимо обрезать, остатки удалить. Труд адский, требующий предельной концентрации и филигранного владения духовным инструментарием. До уровня верховного мне расти и расти.

Ощущение осязания погасло, я открыл глаза. У тотемного столба ученик шамана улиточников наблюдал за мной.

— Я Мейзо, — представился он. — Меня приставили лечить вас с воинами и восполнять твою Силу.

— Ну, и чего ты ждёшь, Мейзо? — голова кружится, не свалиться бы.

Я с трудом вышел из круга, разрушив его стиранием черты ступнёй. Опёрся о подбежавшего мальчишку, присел в сторонке на расстеленную циновку.

— Есть будешь? — синька сложил пальцы домиком и приложил к моему животу в районе солнечного сплетения.

От его ладоней растекалось приятное тепло. Дурнота прошла, за ней миновала сонливость. Оскудевший запас стремительно пополнялся щедро вливаемой в него энергией. Под ложечкой засосало. Я же не завтракал.

У хижины вождя наши ребята уплетали жареное мясо с гарниром из мелко нарезанных тушёных овощей, приправленных острым кровяным соусом, и запивали перебродившим соком молочного дерева. Акела в сторонке хрумкал кости. От источаемых ароматов живот возмущённо заурчал.

Самое удивительное, на ступеньках пристроилась проснувшаяся Алисия и ела наравне с троллями, не брезгуя вкушать дикарскую и непригодную цивилизованным людям, по мнению образованных мужей империи, пищу. Она приветственно помахала мне рукой, приглашая к завтраку.

Чего не бывает в жизни. Глядишь, и императора повезёт увидеть, сражающегося в одном строю с троллями.

"Можешь забирать его, — просигналил я Лаклаку. — Тебе лодку и гребцов выделить?"

"Нет, у нас в воде свои пути, проложенные Отцом Дагоном".

"Как хочешь. Доставишь Слинка на озеро и возвращайся до наступления темноты. Прихвати с собой кого-нибудь из ваших для передачи сообщений на остров и оповести Дедушку Тланса о случившемся".

"Да, Кан-Джай".

Лаклак с Мунком на носилках потащили раненого к воротам, а я, повинуясь настойчивому требованию желудка, зашагал к моим бойцам. Аэромантка, улыбаясь во все тридцать два, подвинулась и уступила мне ступеньку, накрытую циновкой. Непривычно ей на голой земле сидеть, не то, что синькам. Я приземлился рядом с ней, присвоив бесхозную порцию жаркого в глиняной миске.

— Мы уж думали, нам твоя доля еды достанется, — ухмыльнулся пережёвывающий кусок жёсткого мяса Полг. — Держи, Кан-Джай.

Он протянул неказистую кружку с соком.

— Не дождётесь, — вернул я ухмылку и принял напиток.

В перебродивший сок добавляют дикий красный перец для остроты. Любят синьки пожар во рту.

— Рад вас видеть в добром здравии, Алисия.

Вправду очень рад. Красивая девушка всегда радует глаз, тем паче, на фоне носатых и клыкастых синих громил. Интерес к магии аэромантки тоже играет не последнюю роль в моей радости.

— Взаимно, — улыбнулась она. — Давай на "ты"? Так удобнее. Мы же не на светском приёме во дворце императора.

— Я только "за". Поделишься впечатлениями от встречи с неведомой магам тварью? Не расхотела с нами охотиться?

— Ой, нет, — активно замотала головой Алисия. — У нас в академии на полную не выложишься. Тренировки тренировками, но практику ничто не заменит. И на теоретические занятия уставшей не походишь. Опоздаешь, грозят отчислением. Не приведи Создатель, проявишь невнимательность, угрозу воплотят в жизнь.

— Ого. Я полагал, если за обучение уплачено, руководство академии снисходительно к студиозусам.

— Куда там! Деньги в Салютусе значат всё и ничего. Всё, потому что без них не примут в академию. Ничего, ибо, будь ты трижды графом и богатейшим человеком в столице, имей в родственниках хоть самого императора, к тебе отношение преподавателей и руководства ничем не будет отличаться от отношения к дочери плотника, чудом наскрёбшего ей на учёбу. Мессир Ректор и деканы строго следят за выполнением законов академии, в числе коих непредвзятость к учащимся.

Неплохие порядки. Лильку туда, к сожалению, не просунуть. Больно дорого.

— Хм... а какое наказание уготовано за взяточничество?

Помнится, в нашем мире с коррупцией определённые проблемы.

— Ты об империи или академии? — не поняла девушка. — Папа сказал, ты издалека и из лесу редко выходишь, — пояснила она, спрятав рот ладошкой. — Извини, приблизительная цитата.

— Он недалёк от истины. В лесах я провожу довольно много времени. Ну, откуда я, ты знаешь.

— Из Митрана, — вспомнила она. — Не будучи знакома с законами твоей родины, скажу: в империи взятки называются подношениями, они легальны и облагаются налогом. Единственно, в Салютусе запрещены. Мессир Ректор презирает их и жестоко наказывает нарушителей запрета. Преподавателя увольняет, студента отчисляет, независимо от статуса и богатства родителей. В том году выгнал герцога Буронского, крестника императора, представляешь?

— И император не вступился за "ребёнка"?

— Нет, конечно. Правители побаиваются мессира Ректора.

Вполне оправданный страх. Престарелый архимаг, возглавляющий академию, сильнейший волшебник империи. Гвард уверен, магистры-супремы Императорского Магического Круга ему в подмётки не годятся.

За разговором об академии я очистил миску и опустошил кружку. Алисия вообще очень общительная девушка. Столкновение с сэккой ещё больше раскрыло её. Критические ситуации сближают. Вряд ли бы она студенткой села за один стол с неотёсанными синекожими.

Поскольку посуда опустела, к нам подошли женщины с подносами. Немолодая троллиха раздавала приказы. Невероятное количество цветных бус и пёстрая тканевая юбка свидетельствовали о её высоком положении, девчонки безоговорочно подчинялись ей. Никак, жена кого-то из верхушки клана.

— Зела, шевелись! — прикрикнула она на нерасторопную разносчицу и милым голоском со щербатой улыбкой поинтересовалась: — Храбрые потомки Водяной Крысы желают ещё еды?

Я вежливо отказался. Нельзя нам наедаться, предстоит целый день работать.

— Захотите поесть, кликните Зелу или Пенаи, они передадут мне.

— А тебя как зовут, красавица?

Охо-хо, Шор-Таз, не смотри на неё, не по тебе ягода. Мне межплеменной скандал на почве ревности ни к чему. Синьки ревнивы до жути. Положишь глаз на жену местного военачальника, быть беде. Вызовет на бой, и кто-то умрёт. Родичи убитого возжаждут мести, и пошло-поехало.

— Гарана, смельчак, — троллиха не прочь позаигрывать с видным парнем.

— Чья ты жена, Гарана? — вмешался я.

Вяленый Бык мужчина серьёзный, обязан понимать, к кому не стоит подкатывать.

— Бена-Джака, — погрустнела женщина.

Ясно. Она в расцвете, ей бы рожать, да с Глухим Черепом не особо о детях помечтаешь. Синекожим, сколько бы ни было у них отпрысков, детей недостаточно. Смертность высока, и продолжение рода значит многое. Чем многочисленнее потомство, тем выше шанс стать основателем клана, оставив по себе добрую память и трансформировавшись в духа-покровителя.

По меркам троллей, Гарана весьма привлекательная особа, несмотря на возраст. Стройна и крепка, в прошлом настоящая красотка. Шор-Таз ей под стать. Немного старше, отличный охотник и прекрасный воин. Сын от него вырастет сильным и ловким.

Ну, Вяленый Бык, делай выводы. Оно тебе надо конфликтовать с племенем? Оскорбишь вождя, все улиточники ополчатся. За эдакую союзную помощь дома Ран-Джакал по головке не погладит. В тайне сохранить загул "налево" и жёнушке не получится, на то шаман имеется. Духи ему доложат. Те самые, выступавшие свидетелями на свадьбе с Бена-Джаком и приглядывающие за обоими супругами, особенно за женой.

— Ступай, красавица. Захотим поесть, скажем, — признал ошибку Шор-Таз.

Жена вождя отошла, и Змеиная Шкура тихонько захихикал, из-за чего помрачневший Вяленый Бык от души двинул ему локтем под рёбра. Полг задохнулся и смеяться перестал.

— Кан-Джай, вы с шаманом придумали, как поймать сэкку? — отвлёк троллей от назревающей драки Бал-Ар.

Я вкратце изложил план, опустив моменты, касающиеся применения умений ученика Трон-Ка и аэромантки. С магессой и наследником знания главы разведки Водяных Крыс переговорю без свидетелей. Публично беседовать о секретах магии колдунов дурной тон в среде синек.

— Мы приведём отшельника в деревню, — знакомил я команду с первоочередными задачами. — Он учил нынешнего верховного шамана улиточников. Беру Шор-Таза и Полга, Крам и Граж остаются с Алисией.

— Эй, почему я остаюсь? — девушка осеклась, вспомнив уговор. — Ой, нет-нет, ничего.

— Мунк и Бал-Ар идут со мной. Отшельник живёт неподалёку, и к полудню мы обязаны возвратиться в деревню с ним либо без него. Алисия, медитируешь, копишь айгату. Приду, обсудим твоё задание.

— За четыре часа полностью восстановлю запас. Энергия у меня быстро вырабатывается. Тот ученик, Варк-Дан, утром наполнил резерв наполовину. И здесь напитали. У меня сейчас около трёх четвертей заполнено. А что ты мне поручишь, Сандэр?

— Позднее расскажу подробно.

На старика мы наткнулись в часе пути от деревни. Он в сопровождении дюжины троллей направлялся к Улиткоголовым по узкой лесной тропе. Худого сморщенного отшельника нёс на плечах здоровенный синекожий, шаман же взирал свысока на живую цепочку охраны, точь-в-точь гордый орёл на утёсе, если бы не портящая сходство лысина и хохолок седых волос на макушке. Вкупе с морщинистой шеей и прикрывающим впалую грудь куском медвежьей чёрной шкуры он походил на грифа, высматривающего добычу. Десяток троллей тащили на себе кожаные тюки и корзины, из которых торчали листья сушёных трав и колдовских приспособлений — вардов и деревянных конструкций непонятного назначения.

— Стоять! — каркнул он носильщику и защитникам, заприметив нас издали. — Вы кто?

Шедший первым Шор-Таз сплюнул.

— Мы из племени Водяной Крысы, союзника Зелёных Улиток. Небось, слыхал о нас? — проворчал он.

— Положим. Но не припоминаю, чтобы в племени свободных троллей жил человек. Ты кто?

О, старик, ты отстал от жизни лет на двадцать пять. Гвард в аранье с троллями водится столько.

— Я Кан-Джай, ученик верховного шамана Водяных Крыс Гин-Джина. Мы пришли проводить тебя до деревни Улиткоголовых, почтенный Анг-Джин.

— Громкое имя и сладкий язык. Впервые вижу человека, соблюдающего обычаи нашего народа. — Пожилой тролль внимательно оглядел меня, остановив взгляд пронзительных чёрных глаз на охотничьем ожерелье. — Ловец духов, сладкий язык, великий охотник. Тебе пристало бы родиться с синей кожей, мальчик.

— Мы не можем хулить создавшего нас Владыку Духов, — развёл я руки в стороны. — Ему виднее, кого наделять синей кожей и острыми клыками.

— Достойный ученика верховного шамана ответ, — ощерился на удивление зубастой ухмылкой старикан. У синек в его годы зубы стёрты до дёсен. — Зачем вы на земле Зелёных Улиток, Водяные Крысы?

— Славный Бена-Джак просил их помочь избавиться от кровожадного сэкки, — подал голос идущий подле носильщика ученик Гал-Джина.

— Не тебя спрашивал! — стукнул юнца по темечку массивным посохом с витыми концами отшельник, отчего тот охнул и отшатнулся. — Ах, сэкка, сэкка... скольких оборотней я перебил за мою короткую жизнь... пальцев не хватит сосчитать.

Да, короткую. Улиточники славятся долголетием. Старикану, наверное, добрых сто лет. Дожить до его возраста тролли и не мечтают. Более того, не хотят. Старость идёт рука об руку со слабостью. Синекожие люто ненавидят пожилую немощность и жаждут умереть в зрелости, запомнившись могучими воинами. Шаманы исключение. Со старостью накапливаются опыт и знания, приумножается магическая мощь. Колдуны часто доживают до преклонных лет, и уж коли дожили, то седина лучшее доказательство заслуженности их положения в обществе.

— Вам, молодым, не понять. С годами жизнь кажется короче и ценнее, — поведал отшельник. — Подойди, Кан-Джай, и иди рядом со мной. Прикажи своим воинам ступать впереди.

Хитрован старый. Просьба выставить моих бойцов перед его почётным эскортом, по сути, проверка на надёжность и доверие. По замыслу старика, пришибить меня, оказавшегося в центре отряда улиточников, и ударить в спину моим ребятам проще, чем рыбу почистить. И он наверняка подозревает, что я догадываюсь об опасности. Не выполню просьбу, значит, замышляю против него зло и не доверяю ему. Подставлюсь, и проявлю высочайший уровень доверия, граничащий с крайней наивностью, не приветствующейся в тролльем обществе.

Шаман не в курсе морлока, таящегося в чащобе неподалёку. Ихтиан предупредит о подвохе до начала его действий. Кроме того, в кустах на старикана и его окружение нацелился Акела. Рыпнутся, и белая стрела вылетит к ним, тихо и смертоносно. Ауру свою белые волки умеют отлично скрывать, потому магическими средствами, ориентированными на айгату, их не засечь. Они же часть природы и неразличимы на фоне леса. Для магов разума Акела — глухая стена, точнее, валун, не подверженный ментальному воздействию. "Доверяй, но проверяй" один из основных девизов синек.

Я подошёл к пожилому шаманюге, распорядившись дюжине Улиткоголовых, посланных со мной, и Шор-Тазу с Полгом идти во главе образованной колонны. Через ихтиана связавшись с Бал-Аром, приказал ему следовать на расстоянии пятидесяти метров справа от нас, сканируя вместе с Мунком окрестности. Прояви отшельник недоброжелательность, по нему и его отряду ударят с двух сторон псионической волной и, надеюсь, чем-то из арсенала теневой магии Трон-Ка.

— Почтенный Анг-Джин, ты, верно, слыхал о разразившейся в племени болезни и злобном сэкке. Не замечал ли ты в аранье странностей?

— Странности бывают чуть ли не каждую седмицу, — прокряхтел старик, удобнее устраиваясь на шее носильщика. — То птица сдохнет, то змеи из зимних нор выползут. Они обычны для леса. Необычно другое. Лес меняется. Трудно объяснить человеку... он уже не прежний. Понимаешь, Кан-Джай? В нём Сила меняется. Лесные духи будто обезумели, мечутся туда-сюда. Лешие стали угрюмее, свиты у них убавилось. Аранью что-то портит, и они уходят отсюда. Или меняются к худшему.