Проклятие Золотого берега

— Смотри, учитель, вон он! Как бы нам его подкараулить после поединка. Может, он задержится, ну, скажем, выручку подсчитать. Тут бы мы с ним и поговорили, как следует, без его баб.

— И правда, это он, — задумался Аметисто.

Но пока каждый из них составлял планы, воительницы наносили друг другу удар за ударом, а зрители встречали каждую кровь восторженными воплями:

— Давай, Левкоя! Ломи! Залепи ей!

— Держись, Цинния, мы с тобой! — орали с другой стороны трибун.

Страсти все накалялись, зрители пустили в ход разнообразные дудки и барабанчики, создававшие невыносимый шум. Не выдержав этого, Аметисто потихоньку наложил сам на себя "купол молчания". Дальше все происходило для него как в кошмарном сне. На противоположной стороне трибун, прямо там, где сидел хозяин цирка, неожиданно вырос черно-оранжевый огненный цветок. Пламя рванулось по рядам, зрители, находившиеся подальше от места беды, в панике бросились к выходам. Магом овладел какой-то ступор, под заклинанием он ничего не слышал и не мог сходу решить, то ли бежать на помощь, то ли сотворить заклинание дождя, то ли спасаться самому. Джегг дернул учителя за руку, и они соскочили со скамьи прямо за занавесь, ограждавшую трибуны.

— Стой, Джейран! Мы должны помочь!

— Чем тут поможешь? Там такая давка! Уносим ноги! Если мы начнем тут поливать дождичком, как бы не вышло хуже.

Заклятие купола слетело, и Аметисто теперь слышал и крики пострадавших, и брань тех, кто с трудом выбирался на воздух, и треск ломавшихся скамей.

— Нет, мы должны! — еще раз возразил маг, решив не уходить и попытаться помочь людям просто так, без магии.

Но попасть внутрь уже не было возможности. Единственное, что Аметисто мог сделать, это оказывать помощь тем, кто выбирался самостоятельно. Это были зрители, помятые и потрепанные в давке. У одного оказалась сломана рука, и тут умение Аметисто быстро наложить повязку из подручных средств оказалось кстати. Городская стража и пожарные запаздывали. Что творилось внизу, возле арены, страшно было подумать.

— Стражники! — раздался крик.

— Уходим, — решил Аметисто. — Нам не с руки связываться со стражей.

И они юркнули в ближайший переулок.

— Что это было? — спросил, отдышавшись, Джейран. — Я ничего не понял. Время светлое, никаких свечей. Не с чего бы начаться пожару. И начался он как-то не так — так грохнуло, что я думал, навсегда оглох. Этот, который хозяин, точно сгорел.

— Не знаю. Я такого никогда не видел. Огненного шара не летело. Все началось внезапно, сразу. Но без магии тут явно не обошлось. И кому это могло понадобиться? Время не военное. Ни о каком бунте не слышно.

— Это ты, учитель, все в своей науке. А я, между прочим, кое-что слышал. Говорят, в Велии бунт. Но где Велия — и где Йондерг... Все равно ничего не понятно.

— Идем, что тут рассуждать. Мы с тобой здесь чужие. Нам бы Сапфиру отыскать. А тиндорцы пусть сами разбираются.

На следующий день Аметисто решил все же отправиться в университет, надеясь там найти магов, владеющих заклятием поиска. Теперь, после трагедии на арене, никаких шансов узнать иным путем о судьбе жены, не было. Джейран между тем не оставил своих планов добраться до тайн "Розы". Он сбегал в особняк с переломанным цветком, но там все оказалось заперто. Раздосадованный, степняк вернулся в свой гадательный салон — яркую палатку, установленную не слишком далеко от таверны, где они жили. "Степной приворот" — гласила вывеска над входом.

Он живо переоделся в известные уже многим тиндоркам малиновые штаны и уселся перед низеньким столиком с хрустальным шаром на нем. Шар, конечно, был вовсе не хрустальный и не волшебный. Эту безделушку из простого стекла Джейран прикупил у старьевщика на первый свой гадательный заработок. Но он так внушительно вращал этот шар и так многозначительно при этом хмурил свои красивые брови, что это производило впечатление. Еще бы, ведь посетительницами палатки джегга были в основном молодые женщины. Их привлекало не столько гадание, сколько сам гадатель. В Тиндоре давно уже вышли из моды красивые слова в адрес дам. Женщины обрели многочисленные права, но взамен лишились былого восторженного поклонения. Иное дело степняк. Он быстро выучился произносить на тиндорском замысловатые фразы, которые брал из старинных джеггских песен.

— Приветствую вас, прекраснейшая госпожа, чей облик подобен светлому лику ночного светила, чьи ноги ступают по земле так, как облачко летит по небу, а губы прекрасны, будто лепестки алых роз, — такими словами встретил он посетительницу в глухом темном платке, полностью укрывавшем волосы и шею.

Вошедшая кивнула в знак приветствия и села на предложенную ей низенькую скамеечку, опустив голову.

— Чем могу служить, прекраснейшая? — самым сладким голосом спросил гадальщик, понимая, что у женщины случилась беда похуже, чем нелады в семье или желание поскорее иметь ребенка.

— Господин гадатель, со мной случилась беда. Вчера я потеряла хозяина, хороший заработок и вообще все...

— Он что же, выгнал Вас?

— Нет. Он погиб. Это было ужасно, ужасно! — женщина вскинула голову, голос ее дрогнул, казалось, она сейчас зарыдает.

Тут Джейран, несмотря на не слишком яркий свет в палатке, понял, кто к нему пришел. "Это же девчонка с арены, ну да, та самая, Левкоя... Надо попытаться раскрутить ее на откровенность".

— Не плачьте, прекраснейшая госпожа! Все мы однажды будем в ином мире. Хозяин ведь не возлюбленный?

— Нет, господин гадальщик. Я любила другого человека. Знатного. Но если бы... если бы не случилось вчерашней беды...

— А что случилось вчера? — спросил Джейран, делая вид, что ничего не знает.

— Вчера я билась на арене, я работала в "Сломанной розе", мы давали представления, женские бои с мечом. И вдруг внезапно раздался грохот, потом огонь... Мы с подругой спаслись потому, что бились в противоположной стороне. А наш хозяин сгорел в огне. Что теперь будет с "Розой"! Чем мы заработаем на хлеб?

— А ваш возлюбленный?

— Вот поэтому я и пришла. У меня остался от него подарок — вот это кольцо. Мне нужен крепкий степной приворот.

— Это в моих силах, прекраснейшая госпожа. Правда, дело Ваше непростое. Чтобы приворот был надежным, надо сделать кое-какие приготовления. И вы должны рассказать мне все. И про вашу службу, и про вашего возлюбленного. Лучше, если мы уйдем отсюда, здесь есть тайное место, где нам никто не помешает.

Джегг с посетительницей покинули шатер с другой стороны, так что с парадного входа никто не обратил на это внимания. Уходя, Джейран дернул за веревочку, при этом вывеска перевернулась, и надпись теперь гласила: "закрыто". Надеясь, что его учитель надолго ушел в университет, джегг привел гостью в их комнату в таверне. Слово за слово, цветистая фраза за фразой, и Левкоя, увлеченная сладкими словами, уже не противилась объятиям и с легкостью рассказала все. И про последний бой с Сапфирой, и про богача, которому была назначена победительница. И про бегство Сапфиры.

— Ах, любезнейший гадальщик! Если бы я могла вернуться к тому, кому досталась после того боя. Моя жизнь была бы сладкой, как летняя ягода. Но он больше не пожелал меня видеть.

— Не может быть! — воскликнул джегг, осторожно пробираясь гостье под платье.

Гостья, убаюканная ласковыми словами, не возражала. Из-под сундука, никем пока не замеченное, вылезло престранное создание: размером не больше мыши, черное, с виду похожее на уховертку.

— Мышь! — пискнула Левкоя.

— Это не мышь, не бойтесь. Это степная уховертка, мой живой талисман, — заверил ее гадальщик. — Все будет хорошо. Ее появление — добрый знак! — твердо заявил он, видя, что женщина все еще сидит, сжавшись в комок. Хотя сам он в этом был вовсе не уверен. Это создание ему и раньше приходилось видеть, когда он приглашал в пустующую комнату прекрасных дам, желавших как можно скорее родить сына или дочь. Но не успел Джейран успокоить Левкою и научить ее паре степных премудростей, каковые должны были дать ей возможность привязать к себе богача крепчайшими из уз, как дверь грохнула, и в комнату ворвался радостный Аметисто:

— Джейран, смотри! Я добыл амулет поиска! Самый лучший! Не поверишь, но мне дали его в университете совсем даром, сказали, что рады, что я поставил на место этого Каракурта. Меня бы взял любой профессор..., если бы не катахейское подданство.

Тут Аметисто, наконец, понял, что ученик в комнате не один. Смущенная женщина, на ходу поправляя одежду, быстро шмыгнула в дверь.

— Это что еще такое? — возопил Аметисто, поняв, чем тут занимался его ученик.

— Ничего такого. Я, между прочим, здесь знаменитый гадатель — делаю степной приворот, на прочность любви, на потомство. Не стану же я проедать Сапфирино золото!

— Ах вот оно что! Вот он каков, твой приворот! На потомство, говоришь? А когда в положенный срок у твоих клиенток родятся маленькие джеггчики, что сделают с тобой их мужья?

— Подумаешь, это еще не скоро. Да и вообще, кажется, мы собирались уезжать? Ведь ты нашел амулет. Кстати, я тоже не зря провел время — вот эта девчонка, она из "Розы". Все мне рассказала. Сапфиру продали какому-то толстосуму, поэтому она и убежала. И где теперь, в "Розе" и вправду никто не знает. И я узнал, где был тот злополучный бой.

— С паршивой овцы хоть шерсти клок! — смягчился Аметисто, — Едем. Поиск лучше всего начинать именно с того места. Амулет устроен просто: если направление верное — он теплый, если идешь не той дорогой — делается холодным.

— Хм, как в старой детской игре... А ты не узнал там, в университете, чего-нибудь про вчерашнее?

— Еще как! Весь университет гудит. Маги-огневики сбились с ног, пытаясь разыскать виновных, но смогли узнать только, что эту беду принес некий маг. Он сам погиб при пожаре. А сегодня такое же бедствие случилось на городском рынке! Говорят, это маги из Велии. У них какие-то требования к Тиндору. И они не жалеют даже своих жизней!

— Ладно, учитель. В чужом дому беду не развеешь. Едем.

Глава 11. Черная Мальва

Вести из Велии очень обеспокоили королеву. Она видела в произошедшем прямую угрозу тиндорским интересам. Казалось бы, что стоило ей прислушаться к партии Воздуха и начать прямое вторжение, тем более что племянник велийского короля, единственный законный наследник престола, сумел-таки добраться до Йондерга и теперь окопался при дворе, одолевая Ее Величество просьбами о помощи. Но королева прекрасно понимала, что сопредельные страны не особенно одобрят вторжение. Ведь любая из них имеет в Велии, где магические эманации по-прежнему сильны, собственные интересы. Тот самый договор, из-за которого случился переворот, давал Тиндору немалые преимущества в использовании этих магоресурсов. Но и другие страны не дремали и стремились урвать для себя кусочек. "Нет, — думала Лиания, — чтобы я поставила на карту благополучие Тиндора из-за этого ничтожества, этого приживалы? Ни за что. Конечно, я буду обещать и обещать ему, пусть себе ест и пьет за мой счет, пусть забавляется с фрейлинами, лишь бы не лез, куда не просят". Королева вела долгие тайные совещания с главами партий Земли и Воздуха и, конечно же, с фаворитом. Она прощупывала почву, пытаясь понять, как и рыбку съесть, и ног не замочить.

Решение, как это нередко бывает, послал случай. Скончался один из богатейших, как считалось, людей Тиндора, владелец железных рудников города Обера. Его сыновья, два столичных бездельника, решили поискать себе славы, а заодно и новых доходов в случае удачи. Когда королева пригласила братьев на частную встречу, дабы выразить им свои соболезнования, они предложили ей необычный план:

— На границе Велии и Тиндора, как Вам, Ваше Величество, наверное, известно, есть городок Эш-Хан. Он построен на богатейших залежах меди и других металлов. Многие рудокопы и знатные мастера горного дела Тиндора живут там испокон веков. Мы уже посылали туда своих людей. Тиндорцы Эш-Хана недовольны новыми властями Велии, они боятся узурпаторов. Если им оказать помощь, там можно учредить вольный город, а позже добраться и до столицы. И никто не подкопается. Наша личная армия пойдет на подмогу Эш-Хану, когда там займется пламя. Мы просим Вас, Ваше Величество, лишь тайного покровительства и помощи деньгами и оружием. И еще нам нужно, чтобы никто не препятствовал нашим людям набирать охотников для спасения тиндорцев в безбожной Велии.

Королева отвечала уклончиво, дескать, она ценит преданность и отвагу братьев, но в конце разговора произнесла:

— Да благословит вас Богиня.

И этого было достаточно. Начальнику тайной канцелярии был отдан приказ. Деньги на операцию выделены. Прошло совсем немного времени, и из Эш-Хана пришли вести о восстании. Можно было набирать и посылать туда бойцов в помощь. Поначалу все шло довольно гладко. Новое велийское правительство, не зная, за что приняться, не обращало внимания на то, что над зданием городского собрания Эш-Хана развевается тиндорский флаг. Сопредельные государи и правительства пока что выжидали.

Королева впервые почувствовала, что она на что-то способна!

"Я смогла. Придумала. И без советов Сана", — не без гордости думала она, читая донесения с велийской границы от служащего тайной канцелярии. Особую ценность этим донесениям придавало то, что человек, составивший их, понятия не имел о королевском замысле и сообщал лишь то, что видел:

"Жители Эш-Хана воодушевлены возможностью стать вашими подданными. Они выгнали старого городского голову и избрали тиндорского подданного. Хоть это и против правил, но сейчас так живет вся Велия. Они совсем не вспоминают казненного короля, и никто не произносит имени его племянника. Работы в рудниках идут прежним ходом. Недавно в окрестностях поймали двух велийских лазутчиков. Быть войне, так считают здесь все. И верят, что королева Лиания не оставит в беде своих будущих подданных. Из города бежали несколько богачей, нелояльных Тиндору".

О прибывающих в городок тиндорцах ничего не сообщалось. Похоже, что пока им успешно удавалось выдавать себя за местных, тем более что большинство людей в городе говорили по-тиндорски. Королева читала эти строки, гуляя по парку, где вряд ли кто-либо помешал бы ее уединению. Она подошла к фонтану и уселась на мраморную скамью. Фонтан по случаю будней не работал, и на глади бассейна неподвижно лежали белые цветы. Скульптура посреди водной глади была весьма своеобразной: гигантская дамская туфля на высоченном каблуке, носок которой плавно перетекал в изображение черепа. Этот фонтан, как говорила легенда, был воздвигнут здесь в честь единственной королевы, правившей Тиндором в древние времена. Эта властительница отличалась чрезвычайным коварством, сталкивала между собой придворных, министров, даже магов, несмотря на их проницательность. Но Лиания любила это место совсем не из-за жуткой скульптуры, и даже не из-за прекрасных водяных лилий. В бассейне жило удивительное создание с виду напоминавшее большую зубастую черепаху. В придачу к четырем лапам по бокам у нее красовалась пара длинных ядовитых щупалец, которые могли убираться под панцирь с той же легкостью, что и все остальное. Королева имела случай убедиться в этом лично. Однажды она принесла сюда ведерко с живыми рыбками. Порадовать свою питомицу. Едва трепыхающееся блестящее тельце оказалось в щупальцах, жизнь в нем остановилась. "Однако... — подумала Лиания. — небезопасное создание. Тем больше удовольствия прикормить ее". То, что это именно она, не вызывало у королевы никакого сомнения. Она звала питомицу "Свернишеей", по имени демоницы из детских сказок.