Деформация

Вполне счастливое существование омрачало одно — не предчувствие — знание, что очень скоро все кончится, причем отнюдь не победным маршем по площади перед Указующим Перстом.

Управленцы переговаривались беззвучно, но Крис прекрасно читал по губам, что они думают о нем, о "его" игре и какую компанию в нынешнем сезоне следует давить неожиданными новыми продуктами.

"Перестраховщики упертые, — с иронией подумал Крис, — в такие игры не играют, потому что их нет". И тут же осекся. Понял, о чем не следует говорить, даже по закрытому каналу.

Запрещены такие игры. Нечего будить зверя при постоянной кормежке снотворным.

Однако совещание затянулось. Не потому что проект действительно был из ряда вон инновационным. Верхи решали, не пришло ли время рискнуть, аккуратно шевельнуть усыпленную агрессию масс.

Не рискнули.

Домой Крис возвращался уже затемно по одному из периферийных парков Вернинска. Первый снег превратился в грязную жижу под сапогами. Костлявые лапы деревьев свисали над тропинкой, норовя оцарапать лицо прохожему. Ветер трепал их, заставлял шуршать ошметками отставшей коры.

Крик Вериз услышал, выходя из парка. Двое парней, шагавшие чуть впереди, даже не оглянулись. Мало ли кто может кричать и почему — девчонки резвятся, шумная компания подначивает друг друга, дурачится парочка. Но экстрагент сразу уловил в интонации короткого вскрика тревожные ноты.

Вдоль тропы бежать было бесполезно — фонари через каждые пять метров с камерами наблюдения, ни один придурок не нападет. Шорох ветвей мешал расслышать, откуда мог долететь крик, звуки путались, сливались и расслаивались, но Крис все же разобрал среди шуршания неестественный треск веток.

Не таясь, экстрагент рванул на звук в гущу парка. Даже по припорошенным листьям можно пройти бесшумно, напасть неожиданно, заставить врага тратить секунды на обдумывание дальнейших действий. У Криса поимка преступника в задачах не значилась. Помочь жертве — главное, переломать кости подонку — приятный бонус.

За сиреневыми кустами мелькнули два силуэта. Один рванул в сторону левее Криса, стоило экстрагенту выскочить из-за сирени. Второй стоял над бездвижным телом девчонки с парализатором в руке.

— Лови его! — крикнул агент, хватая руку жертвы, чтобы нащупать пульс.

Крис бросился за беглецом, но тут же рухнул лицом в снег. Парализованные ноги отказались подчиняться.

— Не стой на линии огня! — бросил агент и исчез среди деревьев.

"Сука! — подумал Крис. — Подловил, мразь".

Кей-джи обратного цикла возвращала конечностям подвижность. Вериз чувствовал, как лопаются от напряжения капилляры глазных яблок. Через двадцать минут он ощутил щекой мокрый холод снега, еще через десять — сумел приподняться на локтях. Загребая грязь коленями, подполз к девчонке. Мертва. Воя от бессилия, Крис достал лайвер и набрал номер, который поклялся никогда не вызывать.

— Надо встретиться, — сказал он.

Она согласилась без лишних вопросов.

* * *

Распахнутое окно не справлялось с ролью вытяжки. В кабинете Рантера стоял сигаретный смог, Фреда мутило от дыма, но пальцы снова и снова тянулись к пустеющей пачке. Второй за вечер.

— Нашел что-нибудь? — спросил капитан, вытирая влажной салфеткой лужицы растаявшего снега с подоконника.

Парнишка, сидящий за компьютером Рантера, поправил кольцо в носу и, не оборачиваясь, ответил:

— Я только зашел в систему. Вы же не хотите, чтобы все знали, откуда пароли взламывали.

Сидевший в придвинутом к столу кресле Прайд крутил пальцами стило и успевал следить за прыгающими на всех дисплеях строками. Агент злился на Рантера за то, что тот вытащил его из постели в час ночи, но подобная незаменимость тешила самолюбие Тома и не раз обеспечивала поблажки.

Фред выбросил почерневшую салфетку и подозвал Прайда.

— Ты ему доверяешь?

Том утвердительно кивнул.

— Ему не выгодно меня подставлять. — Заметив недоверие на лице Рантера, агент добавил: — Его отец в Зоне. Мать вторично вышла замуж, обеспечила себе и сыну идентификатор, но если выяснится разница ДНК...

Ответ Рантера удовлетворил. И все же на взлом системы ушло два часа, осталось еще три, чтобы найти и вскрыть документы, а протеже агента не дотягивал до компьютерного гения. Самоучка. Пусть не засвеченный ни в одной базе специалист, но — самоучка.

— Какой там номер? — спросил парень.

— Сорок один тридцать семь. — Рантер подлетел к столу, жадно вглядываясь в развернутую на центральном дисплее директорию. — Да, вот он. Все, парень, свободен.

— Как хотите. А выйти незасвеченным сами сможете?

Рантер замешкался. Отступил от стола, вопросительно глядя на Прайда.

— Подключи один дисплей к камерам в моем кабинете, — приказал агент, — посидишь там, пока мы не закончим.

— Да я бы не стал подслушивать, — обиженно огрызнулся парень, но камеры подключил.

Вопреки ожиданиям Прайда, капитан попросил уединения. Когда за визитерами закрылась дверь, Рантер плюхнулся в кресло и впился взглядом в дисплеи. Директория содержала сотни файлов — текст самой директивы, списки допущенных лиц, гарантийные письма, отчеты о внедрении нано-фипов по городам в хронологическом порядке. Чтобы отыскать нужные файлы пришлось пересмотреть множество сопутствующей информации. Но Рантер все же нашел.

Файлы копировались на карту очень долго. Фред предусмотрительно не стал звать Прайда и опального компьютерщика назад, пока не перепроверил всю информацию на целостность и наличие паролей.

Капитан понимал, в какой скандал выльется известие о случившемся, если Прайд или хакер распустят язык. Энциклопедический мозг выдавал одну формулировку за другой, начиная с банального незаконного проникновения и заканчивая государственным военным шпионажем. Но на кону стояла его — Фреда — безопасность и его, черт побери, спокойствие. Чужие ноги, испоганившие шелковые простыни, чужие руки, лапавшие его посуду и укравшие его трофей. Именно хищение "Рида" Рантер ни за что не оставит безнаказанным. И если легальных способов выпотрошить ублюдка нет, найдутся нелегальные.

Вызов лайвера застал капитана врасплох. Увлеченный полученными отчетами, он не сразу сообразил, откуда идет сигнал. А, взглянув на номер, и вовсе растерялся. Его в памяти лайвера не существовало.

— Слышь, капитан, — раздался из динамика довольный голос Прожилина. — У меня для тебя конфетка в красивом фантике.

— Что? — не понимая, спросил Рантер. Сам факт звонка сбивал с толку — с каких пор номера сотрудников девятого отдела выставляют в доступ на обозрение всяким фрикам. Пусть даже ученым.

— Конфетка говорю, — так же свойски повторил Прожилин. — Бес орлов твоих выцепил. Приваливай, если хочешь надавать поганцам по заднице.

Желание проломить череп квартирному вору моментально ушло на второй план.

11. ПРОГРАММЫ.

Так вот где ты прячешься, Третья Лаборатория.

Заезжать на стоянку Рантер не спешил. Разрешения на визит ему никто не выдал, поэтому Фред вынужден был осторожничать. Прожилин слишком важен, его не тронут из-за выдачи адреса, чего не скажешь о капитане — от санкций за самовольное проникновение на стратегически важный объект даже принадлежность к девятому отделу не застрахует. Хотя — от кого?

За трансформацией государственного строя Фред наблюдал изнутри. Когда государства одно за другим расформировывали силовые ведомства, так и не дослужившийся до капитана отец Рантера принудительно ушел в отставку. Еще тогда, будучи курсантом Военной Академии, наблюдая за слиянием спецслужб, Фред задавался вопросом — что случится, если девятый отдел выйдет из-под контроля? И из-под чьего контроля? Служба, сконцентрировавшая лучших представителей расформированных предшественниц, получила безграничную власть. Даже президент — избранная публичная фигура — вынужден оглядываться на управление девятого отдела. И однажды, Рантер был уверен в этом, мирное общество непременно должно перерасти в военную диктатуру. Но пока этого не случилось. Возможно, потому что не было повода.

Капитан окинул взглядом хорошо освещенный полукруг стоянки, прикинул, сколько камер слежения засекли его камуфлированную машину, и все же припарковался в центре, на самом видном месте. Мало ли жильцов могут ждать среди ночи гостя?

Закоротить мозги внутренним камерам — задачка посложнее.

В подъезде Рантер активировал шумовой агрессор, задав программу рандомного излучения, и пока ошарашенная техносфера сканировала пространство, гоняясь за хаотично отражающимися от стен волнами, прошмыгнул в подвал.

Массивная дверь лаборатории была заперта. Болезненно-зеленое освещение, встретившее в прошлый раз, отсутствовало, Рантеру пришлось достать фонарь, чтобы найти панель кода и сканер отпечатков пальцев.

За время службы капитан встречался с разными замками. И ни один не стал препятствием. Старый безотказный "ВВВ" — маленькая коробочка, способная расшифровать любой код, из-за чего и получила название Выручалка на Все Времена — взламывала любые шифры. Закрепив прибор на панели кода, Рантер выбрал нужный режим. На дисплее замелькали символы, распознавая кодировку датчиков, выискивая нужную комбинацию сигналов. Наконец, бегущие строки остановились, одна за другой появились буквы, складываясь в слово.

"Обломись".

Рантер оторопело уставился на дисплей. Мало того, что прибор вместо последовательности кодовых символов вдруг выдал системное сообщение, так еще и кириллицей.

В ту же секунду пискнул замок, дверь отворилась, и капитан услышал сдавленное хихиканье.

— А просто постучать не мог? — В проеме, рядом с открытой нишей терминала техносферы, стоял Прожилин и скалился, словно вышедший на пенсию иллюзионист, наконец-то получивший возможность показать новым зрителям старые фокусы. — Код он взломать удумал. Хе!

— Должен признать, у вас странная кодировка, — с вызовом ответил Фред. Незнакомое слово на дисплее прочно засело в память.

С лица Прожилина исчезла веселость, ноздри нервно дернулись.

— Нерусь, — пробормотал ученый и зашагал к хромированной двери.

От мельтешения диаграмм и цифровых значений на дисплеях погруженная в полумрак комната напоминала танцплощадку с господствующим стробоскопом. Яркие вспышки озаряли то пустую кушетку, то узкие полосы стен, с расставленными вдоль них коробами приборов. И когда Прожилин включил свет, Фред невольно отпрянул, увидев Беса.

Киборг неподвижно сидел в кресле, подключенный к центральному компьютеру десятком шлейфов на присосках. Волосы спутанными нитями покрывали лицо, и остановившийся на одной точке взгляд красных от напряжения глаз сквозь белесую паутину пробирал до дрожи.

— Итак! — воскликнул Прожилин, аккуратно усевшись на кушетку. — Что ты предлагаешь взамен?

Этого следовало ожидать. Зависимостью от капитана старый пень обременен не был, непреодолимой симпатией с первой встречи не проникся, значит, искал выгоды.

Рантер демонстративно остался стоять, хотя Прожилин небрежно указывал на хромированный табурет. Взгляд сверху создает иллюзию иерархии.

— Ресурсы, — ответил капитан. — От золота до плутония в пределах сотни принятой меры объема. Одна сделка — одна поставка.

Расчет был точным. Ученый фанатик, находясь под покровительством государства и имея доступ к любой информации, мало в чем нуждался. Слабым местом могли оказаться только количественные ограничения.

Однако Прожилин расхохотался.

— Тепло, капитан, — издевательски произнес он, — но не горячо. Железяки и камушки себе оставь, мне они нахрен сдались.

— Что тогда?

— Девчонка. Мужика можешь хоть на атомы разложить, девку доставь мне живой. И чтобы ни одной царапины. Иначе — сдам со всеми потрохами Генералу. Уж он найдет твоей заднице достойное применение.

— Зачем? — насторожился Рантер. В возникшее у старикана влечение к экстрагенту слабо верилось, значит — либо старые счеты, либо новые опыты.

Болтливость ученого-отшельника избавила капитана от муторных догадок.

— Как думаешь, он человек? — спросил Прожилин, кивнув в сторону безучастного ко всему Беса. И тут же продолжил, не дожидаясь ответа: — Человек. Но немного модернизированный. Имплантация приборов — все равно, что облучение, только точечное. Электронные импульсы, магнитное излучение и куча всяких волн обязательно воздействуют на ткани. И на гены — тоже. А теперь пораскинь остатком мозгов и скажи, каким будет ребенок Беса?

Рантеру пришлось сесть.

Если скрестить урода с нормальным человеком может родиться здоровый малыш, может — урод, а может — гений. Вопрос лишь в знаке отклонения. А если избавиться от элемента случайности? Если скрестить две модифицированные особи? Мутация будет полной. Даже усиленной. И не важно, сколько пальцев, рук, голов отрастет у отпрыска, его достаточно изучить, выявить негативные факторы и исключить совсем. А положительные — внедрить "в производство".

Где-то в глубинке огромной, неуклюжей и прогнившей у самой основы страны скоро появится способ превращать детей в сильнейшее оружие. Тысячи маленьких бомб слабо чувствительных к боли, с чудовищной реакцией и повышенной регенерацией клеток. Экстрагентов учили быть роботами, новое поколение таким родится.

И что мировое сообщество противопоставит такой стране?

Теплые, но будто железные пальцы сомкнулись на шее капитана. Запоздало брякнули по металлизированным ножкам кресла сорванные шлейфы. Рантер потянулся к кобуре на поясе, но тут же взвыл — резко заломленную за спину руку пронзила острая боль.

— Успокойся, Бес. Наш гость просто разнервничался. Он не хотел сделать ничего дурного. Правда же?

Рантер скосил глаза на Прожилина. Старикан ликовал. Куцая борода дергалась от беззвучного хохота, глаза шкодливо блестели. Капитан заставил себя согласно кивнуть.

— Вот и славно, — подытожил Прожилин, наслаждаясь ситуацией. — Ну так что? Мы договорились?

— Договорились, — зло ответил капитан.

Удивительно, но интерфейс операционной системы центрального компьютера был текстовым. Прожилин вводил команды со скоростью, доступной лишь обезьяне, посаженной за пульт управления, что вызывало сомнения в осмысленности его действий. Однако, машина откликалась, моментально выдавала уведомления о подключенных модулях и смене настроек. Наконец, вдоволь настучавшись по клавишам, ученый убрал руки с клавиатуры и отъехал на кресле в сторону. В игру вступил Бес.

Киборг отдавал команды компьютеру мысленно, через вновь подключенные шлейфы. Дисплей раскололся на сектора, транслирующие сигналы дюжины камер. Слева — среднестатистическая квартира, заставленная деревянными шкафами, столами, тумбочками, справа — квартира-студия с минимумом металлизированной мебели. По первой двигались два силуэта. Долговязый истатуированный парень что-то искал в шифоньере, выкидывая белье прямо на пол, и разговаривал со знакомой Рантеру до скрипа зубов женщиной. Во второй квартире было на первый взгляд пусто. Только приглядевшись, капитан заметил растянувшегося на диване мужчину.

— Их серьезно маскируют, — прокомментировал Прожилин. — Имена каждые двенадцать часов прыгают с одного идентификатора на другой. Дубли попадаются редко, но все же попадаются. Значит, их число ограничено.