Покажи мне Бостонское небо

— Судя по тому, как ты начал этот разговор, я ожидал не самых приятных известий.

— Пора бы привыкнуть, Джонатан. Я с вами еще свяжусь.

Каждый разговор был записан на отдельную кассету. "Прослушка-37" касалась беседы об оффшорах. Учитывая законность действий Эвана и мистера Озерански, поводом развернуть компанию по уничтожению `номера один' послужило не это. Да и подобного рода деятельность не попадает в переделы компетенции Федерального бюро.

Эйс извлек первую кассету из магнитофона и вставил вторую, на которой красовалась пометка "прослушка-42".

— Смерть нескольких десятков человек — не самое страшное, что могло случиться с этой страной, Крис.

— Боже, Эван, о чем ты? Сейчас два часа ночи...

— Ты знаешь, о чем я говорю, Кристофер. И люди будут погибать. Они все виноваты в том, что происходит на наших глазах. Дети отправляются в школы, как на войну. Женщины молятся, кладут под подушки иконы, пока мужья выбивают остатки хлеба из капиталистической твари. Моя обязанность — найти и обезвредить каждого инициатора запустившегося маховика самоуничтожения. Глупцы из бостонского университета — только тренировка. Разминка. Явление мессии. Даже природа мне подыгрывает, Кристофер, даже природа.

На этом телефонный разговор оборвался.

Кто-то назвал бы это чистосердечным признанием. Но никто не отменял понятие презумпции невиновности. Раскаяние — еще не повод закрывать решетку. Намерения — не факт.

Впрочем, никаких конкретных имен в записи не прозвучало. Даже вербальных улик на Эвана существовать не могло.

Вторая пленка тоже не показалась чем-то таким, что могло стать искрой в завязавшейся охоте.

Проблема заключалась лишь в том, что сам Эван не помнил этого разговора. Где-то внутри крепло устрашающее убеждение. Даже ответ представлял собой новую задачу.

Утро выдалось немного сумбурным. Аннет и Лали чувствовали себя полностью разбитыми, восьми часов сна оказалось недостаточно, чтобы целиком оправиться и прийти в себя после столь опасных приключений в Бриджпорте. Эван, пока те собирались, молча, изучал записную книжку, когда девушка хотела заговорить с ним о том, что поведал Джим Родман, мужчина лишь отмахнулся, давая понять — беседу нужно отложить.

Когда Эулалио и Аннет наконец позавтракали и поставили упакованные сумки у порога, все трое направились к администратору, чтобы вернуть ключ от номера. Мальчик с девушкой поблагодарили темнокожую женщину и отправились в машину. Эван же задержался и обратился к Джанет:

— Миссис Клотиер, запомните, нас здесь никогда не было. В любой другой ситуации во избежание всевозможных недоразумений я действовал бы радикально. Но существует ряд принципов, которым изменять я не в силах, да и не имею никакого морального права. — Эйс перевел взгляд на детишек, которые бегали в приемной мотеля. — Скажите мне, Джанет, кто я?

Немного поразмыслив, женщина ответила:

— Я вас впервые вижу, — и улыбнулась.

— Надеюсь, когда-нибудь мы еще встретимся, миссис Клотиер. Благодарю за все.

Эван пожал руку Джанет и покинул здание мотеля "Бездорожье", которое всегда теперь будет ассоциироваться у него с приветливым администратором, матерью троих детей — миссис Клотиер.

Когда Эйс занял водительское место, Лали спросил:

— Сколько занимает дорога до Провиденса?

— Около двух часов, Эулалио.

— Хорошо, — с этими словами мальчик устроился так, чтобы ему удалось еще хоть немного поспать. Последние события научили его экономить энергию, которая может пригодиться в любой момент.

В отличие от последней поездки, Аннет заняла место на переднем пассажирском сидении.

— Теперь-то мы можем поговорить?

— В теории покера существует такое понятие, как даунсвинг, моя дорогая. Продолжительная полоса невезения. Падение банкролла. Игрок лишается практически всех своих средств, не совершая при этом ошибок. Вероятность проиграть есть всегда, даже если рука невероятно сильная, существует от двух до пятнадцати процентов в пользу соперника. Но фортуна отворачивается в определенный момент и как результат — даунсвинг. Потеря концентрации. Если что-то может вывести вас из равновесия — лучше избавьтесь от этого. Если вам говорят о даунсвинге, скажите, что его не существует. А полоса неудач — лишь неправильно разыгранные карты. Главное — продумать каждую мелочь. Чем ваш покорный слуга и занимался.

— Я поняла тебя, — девушка сделала паузу, чтобы убедиться — Эван закончил свою речь, после чего продолжила, — незадолго до того, как ты появился, Джим рассказал мне кое-что интересное.

— О программе КОИНТЕЛПРО?

— Да...но откуда тебе известно об этом?

— Нашел удостоверение.

— Ясно. Тогда послушай: Джимми твердил о том, что программа направлена на создание напряженной обстановки в стране, что их подразделение занимается распространением дезинформации, прослушиванием телефонных разговоров и поднятием восстаний, за счет провокаций, которыми могут являться даже убийства известных всем активистов. Все это, конечно, немного пугает, но я до сих пор не могу понять, почему они напали на твой след?

— У меня есть несколько теорий на этот счет, — Эван решил не рассказывать о пленке "прослушка-42", — и все они ведут к моему сотрудничеству с Бостонским федеральным резервным банком.

— Что это значит? — Аннет не понимала, откуда такой вывод.

Эван достал аудиокассету с пометкой "прослушка-37".

— На заднем сидении лежит магнитофон.

Девушка прослушала запись три раза, затем нажала на "стоп" и, не глядя на Эйса, сказала:

— Это не имеет смысла. Чушь какая-то.

— Эта кассета лежала на столе в том злополучном доме, моя дорогая. Как видите, за мной с незапамятных времен была установлена слежка.

— Разве в том, что вы делаете с Джонатаном, есть что-то нелегальное?

— Нет.

— Тогда я отказываюсь понимать происходящее, Эван. И вообще — зачем мы едем в Провиденс?

— Во-первых, Аннет, я попрошу вас сменить тон, с которым вы обращаетесь ко мне, — девушка покосилась на Эйса, но все же приняла к сведению его предостережение. Раскачивать тонущую лодку смысла нет, — во-вторых — примерно за час до того, как вызволить вас из плена Джима Родмана, я сделал один звонок из телефонной будки, расположенной рядом с музеем "Хаусотоник". Номер я обнаружил на холодильнике Коула Рассела, человека, которого вы спутали с Альбертом Де Сальво.

— Подожди, ты нашел его?!

— Это не Попутчик, Аннет, — он поспешил заверить девушку, — а всего лишь одна из пешек Федерального бюро. Да и это теперь не так уж и важно, ибо он мертв. Una hirundo non facit ver. Одна ласточка не делает весны, моя дорогая.

— Тогда что за номер ты обнаружил в его доме?

— Изначально я попросил Кристофера Аллена, своего приятеля, человека, которому я безмерно доверял, отвезти вас и Эулалио в Бриджпорт. В момент, когда вас не оказалось в назначенное время у музея, я понял, что мне придется вернуться в Бостон. На пороге сидел Кристофер, израненный и трясущийся. Он поведал мне историю, в которой оказался избитым загадочным афроамериканцем. Я приказал Крису оставаться в особняке до моего приезда. Но позвонив по номеру, обнаруженному в доме Коула, я попал на его супругу. Понимаете, что это значит, Аннет?

— Кристофер Аллен замешан во всей этой истории подобно Расселу и Родману.

— Весь план по похищению вас и Лали оказался одним большим спектаклем, представлением, организованным при участии бюро. Они взорвали Шевроле "Импала" возле "Хаусотоника", чтобы произвести на меня впечатление. Колода карт, являвшаяся слабым инструментом запугивания и давления, брошенная в окно моего дома не Попутчиком, а подражателями из бюро. Если они знают обо мне все, неужели они не понимают, с кем связались?

— И пока они не переходят в массивноее наступление, потому как не располагают необходимыми доказательствами. — Аннет смотрела на Эвана, и ей становилось немного не по себе, в глазах учителя появился безумный блеск.

— Семья Кристофера живет в Провиденсе.

— Я поняла. Кстати, я слышала, как Джим разговаривал с кем-то по телефону.

— Что он говорил?

— Я помню лишь обрывки, этот разговор состоялся сразу после побега Лали. "Да... сэр.... да....мальчишка...я не ожидал...понял.....что делать с...хорошо, я подожду...да, сэр...я понял".

Эйс ничего не ответил.

— У меня еще вопрос: кто такой Кларенс Келли, и что значит словосочетание `номер один', о котором ты заикнулся вчера?

— Кларенс Келли — директор Федерального бюро расследований с тысяча девятьсот семьдесят третьего года. Вы когда-нибудь слышали о списке десяти самых разыскиваемых преступников, Аннет?

Теперь уже слов не нашлось у девушки. Эвану показалось, что та побледнела.

Дом Алленов находился на Эджнол авеню прямо перед бухтой Пассеонккиз, расположившейся в сотне метров от жилища Кристофера. Нельзя сказать, что местные климат и пейзажи разительно отличаются от красот Бостона, ибо эти города расположены в непосредственной близости друг от друга. Но в районе "Пассеонккисс Ков Уэтлэнд" все казалось чудовищно тихим и уютным. Здесь капризы природы не казались чем-то катастрофическим, на улицах можно было встретить людей, пусть и не так часто, но в отличие от других городов, в которых Аннет довелось побывать за последние несколько суток, Провиденс выглядел сосредоточением жизни. Доказательством того, что под снежным саваном осталось что-то одушевленное.

Эван остановил машину в квартале от дома Алленов.

— Я пойду первым, если не вернусь через час, закрывайте автомобиль и направляйтесь к большому серому дому, напротив которого стоит почтовый ящик в виде конуры. Вы не потеряетесь.

— Будьте осторожны, мистер Эйс. — Лали проснулся почти сразу после того, как машина прекратила движение.

— Всенепременно, мой юный друг.

Эван шел по расчищенному тротуару и размышлял над тем, как в его памяти мог затеряться момент телефонного разговора с Крисом. Почему вообще этот фрагмент вывалился из головы?

Подойдя к входной двери, Эйс постучал.

Спустя несколько секунд из-за двери послышался крик:

— Эван, поверь мне, я не хотел, чтобы все так вышло!

Кристофер оказался дома. Теперь выходит, что он подвел друга дважды.

— Крис, не имеет значения то, что уже произошло, открой дверь, и мы все обсудим.

— Эван, убирайся! Мне не нужны неприятности! Если ты немедленно не покинешь крыльцо, клянусь Богом, приятель, я расстреляю тебя сквозь дверь! Просто уходи, Эван!

— Что ж, Кристофер, я тоже не хотел.

Эйс покинул крыльцо. Когда Крис выглянул в окно, он не обнаружил удаляющегося по тропинке бывшего друга. Кристина, дочь напуганного мужчины, непонимающе смотрела на главу семейства, трясущегося от страха возле входной двери и сжимающего пистолет.

— Глория, уведи ее!

Женщина взяла за руку девочку и отправилась с ней на второй этаж.

Крис еще некоторое время стоял у входа, пытаясь унять прерывистое дыхание. А дальше — вспышка. Ужасная боль пронзила правый бок. Пистолет упал на пол.

— Ты чувствуешь, Кристофер, чувствуешь? Это твоя печень.

Эйс закрыл рот мужчины свободной рукой и потянул того немного на себя.

— Я представляю, как тебе сейчас больно, приятель. Но все могло сложиться иначе.

Эван провернул лезвие, вызвав истерику мужчины, растворившуюся в ладони убийцы.

— Глупость не знает границ и языков, Кристофер. Мы всегда оставляем задние двери открытыми на случай, если придется бежать. Но даже и не предполагаем, что через эту же самую дверь может явиться беда.

С каждой секундой истекающий кровью мужчина оказывал все меньше сопротивления.

— Ты знал, как все может обернуться, Крис. Но побрезговал инстинктом самосохранения. Одиознее провала я и представить не могу.

Резким движением руки, в которой лежал нож, Эван завершил начатое. Кристофер Аллен больше не подведет своего друга.

За спиной Эвана послышался сдавленный плач Кристины.

А где-то выше женщина просила как можно скорее соединить ее с полицией.

— Здесь твоя дочь, Глория! Подумай! — Эйс повысил голос, чтобы супруга покойного Криса услышала его.

Дом окутало затишье.

Эван взял пятилетнюю девочку за руку и повел наверх. Глория, сидя на кровати, начала умолять Эйса отпустить дочь:

— Пожалуйста, она здесь не причем! Пожалуйста, Эван!

— Замолчи, — Эйс указал пальцем на кресло и подтолкнул малышку к нему, — сядь. Ответь мне, Глория, ты знаешь, почему только что погиб твой муж?

Но женщина лишь еще громче разрыдалась.

— Не вынуждай меня бить тебя.

Заикаясь она ответила:

— Знаю...

— Люди из Федерального бюро были в этом доме?

— Да...

— А теперь, Глория, я попрошу тебя хорошенько подумать. Посмотри на Кристину. Если ты сейчас расскажешь мне все, что говорили федералы, эта девочка останется жить. Если же твой пассаж вызовет какие-то, пусть даже крохотные подозрения, я намеренно оставлю тебя в живых, чтобы ты каждый день вспоминала о двойной утрате.

Эван понимал: манипуляция тем, что представляет самую главную ценность для любого человека, принесет свои плоды в любом случае. Это та бессердечность, которая дает надежду.

— Один из них назвался специальным агентом Кеннеди, — женщина говорила очень медленно, так как все ее тело сковала паника, — с ним был еще кто-то, кажется, Крис... Кристофер упоминал некоего Джимми.

— Когда это было?

— Не помню, по-моему, третьего января. Они сказали, что им известно о звонке.

— Который раздался в ночь со второго на третье?

— Да.

— Что произошло потом, Глория?

— Они... они увели Кристофера в кабинет и вышли только через час. На муже не было лица, он выглядел подавленным, растоптанным. Но сколько бы я ни пыталась узнать у него, что сказали те люди, он молчал или просто отмахивался. Потом позвонил ты, Эван, и попросил его отвезти кого-то в Бриджпорт. Крис дал тебе утвердительный ответ, после чего сразу же позвонил агенту... как же его звали, — Глория открыла тумбочку и достала визитку, — Уэлдон. Уэлдон Кеннеди, — женщина протянула карточку Эйсу. Он посмотрел, мысленно сфотографировал и вернул обратно.

— И тогда, полагаю, они появились здесь во второй раз.

— Нет, они встретились в "Тринити Брюхаус". Кристофер вернулся не совсем трезвым. Он постоянно твердил, что до сих пор не может поверить. Во что — он не уточнял. Но я давно не видела его таким.

— Это все?

— Да, клянусь, Эван. Больше мне ничего не известно!

— Успокойся и послушай: я знаю, что как только я покину это помещение, ты сразу же позвонишь федералам. А именно — агенту Кеннеди. Я хочу, чтобы ты передала ему послание от меня. Слово в слово, Глория: "Я знаю вас. И знаю, что вам нужно. Я лично предоставлю вам доказательства. Roma locuta, causa finita**". Повтори.

— Я знаю вас. И знаю, что вам нужно. Я лично предоставлю вам доказательства. Roma locuta, causa finita.

— Молодец. А теперь я покину этот дом. Мне искренне жаль, что все произошло так, как произошло, Кристина. Но люди, которые в силу своей профессии должны защищать вас, выбрали не ту мишень и не те средства. Ах, да. Пистолет, который держал в руках Кристофер, предоставило бюро?