Завтра не наступит.Общий файл

-А я нет,— буркнула я и отвернулась.

Антон хмыкнул и тронулся с места, а я решила, что пронесло, и со вздохами поостереглась. Нечего его раздражать. А то, чего доброго пришибет где-нибудь по дороге.

За окном светало, а Антон все рулил, вперив свой взгляд прямо на дорогу. Если бы у меня была огнестрельная рана, я бы так не держалась...

-Не первый раз,— сказал Антон, по всей видимости, увидев мой заинтересованный взгляд. — Да, не дрожи ты так, жить буду.

Я так ничего и не ответила, а он продолжил:

-Почему у нас так все получилось? Ты как чужая мне сидишь...

-Ты сам знаешь ответ,— отрезала я,— Ты бегаешь где-то, стреляешь, прогоняешь меня и сына, а потом спрашиваешь "почему"?

-Лена, — терпеливо начал объяснять он,— Это было сделано только ради вашего блага...

-Я даже слушать ничего не хочу! Избавь меня от своей бандитской романтики!

Он замолчал, я только собралась облегченно вздохнуть, как тут же передумала. Да-а.... И как дальше будет протекать наше совместное пребывание у бабки Тамары? Понятно, что мы едем не на курорт, и можем пробыть там энное количество времени. Спасибо, папочка, удружил.

-Господи, как же я соскучилась по Кириллу! — вслух произнесла я, а Антон виновато на меня посмотрел. Так тебе и надо, помучайся, придурок, как я мучаюсь.

К бабке Тамаре мы приехали через два дня. Попутно Антон все-таки останавливался на недолгий отдых в несколько часов, а я перевязывала ему рану, стараясь особо не вглядываться, иначе бы грохнулась в обморок. Дом у нее был добротный и выделялся на всю деревню, стараниями моего отца. Деревянный сруб ценился даже сейчас. Хоть и предлагал мой отец провести в дом воду, но бабка Тамара от благ цивилизации отказалась.

Она приветливо нас встретила, даже не удивилась, и прямиком разглядев в Антоне тяжелобольного, сопроводила его в специально отведенную комнату. Видать не первый раз она раненных принимает. Я не стала вдаваться в подробности.

-Вам в одной комнате стелить? — весело спросила она.

-Нет! — испуганно крикнула я, а Антон хмыкнул.

-Да ты милок, не расстраивайся на ее слова, тебе все равно пока ничего нельзя,— зачем-то добавила она, на что Антон весело гукнул и скрылся в своей комнате.

-Весело ему...— проворчала я, пройдя на кухню.

На кухне у бабки Тамары было уютно и спокойно и напоминало мне детство. Ничего не изменилось. Такой же добротный стол, табуретки вместо стульев, старый сталинских времен шкаф, и благоухание разнообразных трав, вывешенных по всей кухне на веревочках.

Мы сидели, пили чай с травами, и меня разморило. Я вяло вслушивалась в рассказ бабки Тамары о картошке, которая никак не зацветет, о красавице моркови и прочих овощах в огороде. В результате, я чуть ли не уснула за столом. Бабка Тамара постелила мне в комнате, где я спала в детстве, благо комнат у нее было пять штук. Не дом, а хоромы. Старая пружинистая кровать с железными ножками, которая нещадно скрипела, и огромный пуховой матрас с белоснежным бельем. Ложишься и как в облаке. Вот в такой красоте я и уснула.

-А ну, вставай! — злой голос Антона разбудил меня неожиданно и резко.

Я уставилась на него ничего не понимающим взглядом. — Пошли в сад, поговорить надо.

Я вынырнула из— под одеяла и неохотно поплелась за ним, шел он бодро и выглядел нервным. В глубине бабкиного сада, где росла преимущественно сирень, он остановился и посмотрел на меня растерянным взглядом.

-Почему ты ничего мне не сказала? — голос у него был обреченный, что совсем не вязалось с его воинственным взглядом. Я же мучилась в догадках: чего ему от меня надо и что такого я забыла ему рассказать?

-Не догадываешься, о чем я?

-Нет,— преспокойно сказала я и даже зевнула,-Да меня теперь это мало заботит...

Его взгляд стал совсем потерянным, и он почему-то робко сказал:

-Я все забуду, и приму...Ты нужна мне...

-Боже, да, о чем ты? — я ничего не понимала, но вот это его "ты нужна мне" начало вселять в меня ужас,— Я не нужна тебе теперь. Зачем? Мой отец и так сделает для тебя все, ты спас ему жизнь...

Антон заскрежетал зубами:

-Вся жизнь испорчена из-за того, что твой отец...

-Молчи! — злобно рыкнула на него я,— Ты не лучше!

Он будто сжался изнутри, и только слепой бы не увидел, что он испытывает чувство вины. Мне на какой-то момент стало жаль его, но ничего нельзя изменить — я не хочу больше бегать, скрываться и по полгода не видеть сына.

-Ты хочешь, чтобы я попросил прощения? — он смотрел на меня пристально, а я фыркнула и отвернулась от него.

Он развернул меня к себе и тут сделал то, что я от него ну никак не ожидала! Он встал передо мной на колени и взял мои руки в свои, от удивления я не могла и слова вымолвить, я была поражена.

-Прости меня, пожалуйста...За боль, которую я тебе причинил, за то, что все так получилось, я знаю, что это из-за меня, прости, если сможешь. Вернись ко мне, любимая.

Слово "любимая" сильно резануло мне слух, я столько раз слышала его от него, и с только раз он мне обещал, что все будет хорошо, но ничем хорошим не заканчивалось...

Я вырвала свои руки и зашагала прочь, но на полпути остановилась.

-Я не держу на тебя зла, Антон.

Он уже поднялся с колен и стоял, облокотившись на сирень, которая гляди того и рухнет под его весом.

-На каком ты сроке?

-Чего???

Как по мановению волшебной палочки Антон вытащил из кармана своих брюк тест на беременность, который раньше спокойно лежал в моей сумочке.

Надо сказать, что в моей сумке был вечный кавардак, чего там только не было.

-Я знаю все, я не виню тебя, это только моя вина и это будет мой ребенок, если ты захочешь...

Я истерически рассмеялась. Боже, этот тест лежал в моей сумочке уже несколько месяцев, я даже забыла про него, а он подумал...

Антон в мгновение ока очутился около меня и яростно схватил меня за руки.

-Я смешон? Я предлагаю тебе восстановить нашу семью и принять его ребенка, а ты смеешься надо мной?

-Да, я смеюсь, — вызывающе ответила ему я, — Потому что, если бы ты удосужился посмотреть в коробку, то увидел бы, что тест не использован и спокойно лежит на месте, не пришлось бы так переживать. Наверняка он вышел из срока годности, и я просто про него забыла. Ты так плохо меня знаешь Антон? У меня же в сумке вечный хаос!

Видно было, что он смешался и не знал, что ответить.

-Я раньше никогда не лазил по твоей сумке — растерянно произнес он, начиная хоть что-то понимать.

-А сейчас решил начать, — саркастически изрекла я, развернулась и пошла в дом.

Боже, дай мне терпения, выдержать все это: его умирающий взгляд, его чувство вины, даже его улыбку... Мне нужно порвать, бросить, чтобы мой сын не жил в том мире, где жил он, мой отец и Ян. Я так хотела, чтобы мой сын не рос в этом ужасе...

Антон чуть не сбил меня с ног, прижал к себе...Поцелуй, чувственный, и такой нежный...

-Зачем ты обманываешь себя, ты все еще любишь меня — сказал он с хрипотцой в голосе, а глаза его смеялись.

Я тяжело вздохнула, вот об этом я и говорила, ну разве он даст мне спокойно жить?

-Это ты себя обманываешь, Антон. Мы не можем быть вместе, не подвергая опасности нашего сына. И пойми ты, наконец, с тех пор как я увидела тебя там, на даче Сизова, такого чужого и холодного, что-то сломалось во мне. Я не доверяю тебе, я вообще больше никому не доверяю. Я не хочу больше бегать и скрываться, прятать сына, не видеть его. Я хочу той жизни, которую ты мне вряд ли дашь.

Он ничего не сказал, лишь отпустил меня, и я убежала в дом, в спасительное спокойствие голоса бабки Тамары с ее рассказами о неизменном огороде.

Протекали дни за днями, Антона я избегала, а он шел на поправку. Я уже начала надеяться, что мне удалось убедить его в необходимости расставания навсегда, но как оказалось, Антон не собирался оставлять меня в покое. Уж не знаю, каким таким способом ему удалось перетянуть бабку Тамару на свою сторону, но в этот вечер она наспех засобиралась к соседке. Я, было, собралась спастись бегством к той же соседке за каким-нибудь благовидным предлогом. Но бабка Тамара пресекла напрочь все мои старания:

-Мы хотим поболтать с ней о своем, что тебе молодой с нами старухами делать,— и удалилась. Я покосилась на Антона, ожидая увидеть его довольное лицо, но вместо этого увидела, как он напряжен.

-Я честно пытался оставить тебя в покое, отпустить хотя бы сначала в мыслях, — сказал он, — Но у меня ничего не получается. Я даже представить себе не могу — тебя в чужих объятьях. Я знаю, что неравнодушен тебе, и ты даже любишь меня, но не так, как Яна.

Я оторопела от его слов и открыла рот.

-Если я тебе сейчас скажу, что предоставлю тебе право выбора, то солгу. Я никогда не предоставлю тебе этого. Слышишь? Никогда.

Я даже сказать ничего не могла, настолько меня это поразило и вывело из себя.

-Я не буду тебя с ним делить. И ты останешься со мной.

-Да, ну? — зло бросила я.

-Если конечно, хочешь видеть своего любовника живым и здоровым.

-Ты чудовище — прошипела я.

-Ты мне об этом уже говорила,— усмехнулся он, и я поняла, что он не лжет.

-Ян не младенец. Он боевой офицер. Не боишься, что место покойника на этот раз можешь занять ты?

-Это, наверное, твоя мечта...

-Нет, — испугалась я, — Я никогда не желала тебе смерти.

Его взгляд на мгновенье потеплел, но тут же стал холодным.

-Странный разговор...Мы были с тобой вместе семь лет. И я знаю точно, что пять из них ты была счастлива со мной. Что случилось теперь?

-Теперь мне приходиться жить у чужих людей и не видеть собственного ребенка.

-Ты знала за кого выходишь замуж.

-Ты многое забыл, Антон, — мой взгляд стал резким.

-Все никак не можешь мне простить, что заставил выйти за меня?

Но не это я видела в своих кошмарах, и ему невдомек понять, что это такое.

Антон сильно побледнел.

-Ты ЭТО вспоминаешь?

Я закрыла лицо руками.

-Я не могу забыть, не могу...— Он вздрогнул, и побледнел еще больше.

-Почему, почему ты никогда мне не говорила? Не обвинила меня ни в чем, хотя это только моя вина?

Было десять часов вечера, а бабка Тамара еще не пришла. Но мне уже было все равно. Этот разговор снова разбередил старые раны, и я тщетно пыталась отогнать явление прошлого...Меня била дрожь, и я снова и снова возвращалась туда, в подвал...

-Я не знал, насколько это тяжело для тебя,— я ощутила легкое поглаживание по голове. Что это он меня жалеет? — Я даже не хочу и думать о том, чтобы было с тобой не отзови я свой приказ.

-Минимум психушка, максимум смерть,— безжизненным голосом ответила я.

-Ты очень чувствительная, я не встречал таких, как ты, — проговорил он задумчиво,— Ян был прав...

Я подняла на него глаза. Сегодня он говорил мне такие вещи, которые я и не ожидала от него услышать.

-Ты разговаривал с Яном?

-Нет,— по его лицу пробежала грустная улыбка, когда он увидел мою реакцию,— Как-то он обронил эту фразу, тогда на даче Сизова, я просто услышал.

Тоска и затаенная боль...Вот что я прочитала в его глазах, когда он смотрел на меня, не мигая. Боже, ну сделай так, чтобы он не смотрел так на меня! Пусть он оставит меня в покое, ведь он прав...я все еще люблю его, и прав, что люблю его чуть меньше, чем Яна. Единственный выход, это уехать от них обоих подальше, боюсь я никогда не смогу определиться кто из них мне важнее.

Он все еще продолжал меня гладить по голове, так ласково, что у меня слезы на глаза наворачивались.

-Тошь, пожалуйста, уйди, оставь меня одну...

-Я причинил тебе боль, я и буду зализывать твои раны.

Это было просто невероятно, он никогда так со мной не разговаривал, откровенно и...

-Да, я изменился, — ответил он мне с улыбкой на мой изумленный взгляд,— Если бы ты знала, через какие круги ада мне пришлось пройти, чтобы тогда показать свое равнодушие к тебе, к сыну...

-У тебя это получилось, я поверила.

-В это поверили все. Даже такой умник как Сизов. Мне денно и нощно приходилось притворяться, но я не спускал с тебя глаз...

-Ты хоть понимаешь, что это было бесполезно! Мой отец...

-Твой отец отвечал сам за себя! — резко сказал мне он, — Когда все это началось, мне недвусмысленно дали понять, что если я встану не на ту сторону, то пострадаете вы: ты и сын.

-Так Влад ошибался? И Ян тоже? — сегодня точно ночь сюрпризов.

Антон усмехнулся:

-Я никогда не хотел, чтобы Сизов был, скажем так в правящих кругах. Слишком круто для такой мрази, как он. Я только потом, когда разыграл весь этот спектакль, сообразил, что на самом деле им нужен был не я, а ты. Сизов решил разыграть карту и с помощью тебя заставить Казанцева встать на его сторону. Но твой отец уперся, несмотря на угрозу. Тогда он пустил вход еще один козырь — заставил бояться меня за твою жизнь.

-И тогда ты принял решение...

-Да, одно единственно верное решение, — стальной блеск в его глазах загорелся вновь, как в ту ночь, когда он убил Сизова. Я невольно отшатнулась, хотя понимала, что это из-за меня, он готов порвать на кусочки каждого...Любого, кто причинит боль...

-Не бойся меня, — тихо проговорил он. Я тихо застонала. Из-за меня убили человека.

-У меня не было выхода, он бы не погнушался ничем, чтобы добиться своего.

-Я думала, что ты женился на мне из-за моего отца.

Антон дернулся как от удара, развернулся и пошел прочь от меня. Настал мой черед его догонять, мне нужно было ему все объяснить. Я остановила его и развернула к себе лицом.

-Пойми, — начала я и увидела такую беспредельную муку и в тоже время злость в его глазах, что невольно замолчала.

-Я все понимаю,— с яростью сказал мне он, — Даже больше, чем хотел бы. Я даже понимаю, что нам действительно нужно расстаться...

Да, именно этого я и хотела. Но почему мне тогда нестерпимо больно? Я никогда не умела скрывать своих чувств, и эта боль отразилась на моем лице. Постепенно удивленный взгляд Антона превратился в ликующий.

-Ты не хочешь этого! — радостно воскликнул он и, приподняв меня, закружил. Я смотрела на него испуганно и просто не знала, что мне на все это сказать. Наконец он меня поставил на землю, но также держал меня за талию на расстоянии вытянутой руки и как будто рассматривал.

-Ты не хочешь со мной расставаться, и все еще любишь меня,— заключил он,— Ну, признай это, Лен, хоть раз в жизни!

-Да, — очень тихо сказала я, и опустила глаза. Мне невыносимо было смотреть на него, слезы так и наворачивались. Я не сдамся! Я все равно уйду, ради сына, ради самой себя.

Я не имела право на ошибку, я не имела никакого права остаться с ним или быть с Яном, потому что единственный человек, о котором мне стоило думать и заботиться это мой сын. Кем он вырастет под влиянием такой жизни? Одним из них? Жестоким, самонадеянным, не признающий закон...убийцей...Я вздрогнула. Этого не должно быть, и мне нужно найти способ уйти от Антона, сам он меня не отпустит, он будет преследовать меня до конца моих дней, и возможно, в один из таких дней я сдамся, или он приблизит мой конец. Сама эта мысль приводила меня в состоянии ступора, нечеловеческий страх заползал ко мне в душу, мешая спокойно думать. Антон животное, в данный момент прирученное к рукам, но кто знает, сколько я смогу удерживать этого хищника?