В плену кольца. Коварный артефакт

— Но ты недавно из столицы! Только там живут чистокровные, — не унимался блондин.

Сама виновата! Разрешила спрашивать, так теперь завалит наводящими вопросами. А я откровенничать не расположена. Да и пора уже, обоз в любой момент может укатить без меня.

Встала, потянулась обновлённым телом и туманно ответила:

— Чистокровные бывают не только в вашей столице, — взяла фляжку и нож, и пошла.

Отошла от эльфа на несколько метров и обернулась, не удержавшись:

— Спасибо, ты мне очень помог.

— Куда ты направляешься? — понеслось мне вслед, когда уже выбралась из оврага.

— В город, с обозом, — ответила, не оборачиваясь, и ушла.

А что я могла ещё ответить, если и сама не знаю, куда направляюсь.

К обозу я подошла уже не такая довольная. Голод больше не мучил, но теперь ничто не отвлекало меня от тревожных мыслей о будущем. Под удивлёнными взглядами подошла к вознице, у которого брала нож, и вернула его обратно в ножны. Потом подошла к повару и отдала котелок.

— Так как же... Это кто же... А... — "глубокомысленно" бормотал дант Курнэг.

— Ой, отстаньте. И так плакать хочется, — махнула я рукой.

Все дружно побледнели и расступились. А я только сейчас вспомнила, что теперь выгляжу по-другому. Но, судя по ужасу на лицах окружающих, после слов про слёзы меня точно узнали. И мне стало так неуютно под полными страха взглядами, что я убежала в свою повозку. Слёзы были уже там, в полумраке закрытой телеги, где никто не мог увидеть и напугаться моей слабости.

Обоз продолжил путь, а я сидела в своём уютном гнёздышке и думала о том, что даже не знаю, как зовут моего белобрысого спасителя. Но, почему-то, была уверена, что мы ещё встретимся. Было что-то такое в его голубых глазах. Что-то, напоминающее азарт искателя приключений, ухватившего за хвост тайну.

Засыпала я с улыбкой, вспоминая встреченных в этом мире красавцев. Но, даже не ощущая запаха, моя кошка тянулась именно к Дэмиару.

В город мы въезжали очень медленно и нудно. К воротам выстроилась длинная вереница обозов, одиночных повозок, всадников и пеших путников. Я постоянно пила воду и грызла фрукты, пополняя запасы джулов, опасаясь, что вернусь в нормальное состояние, и опять придётся голодать.

— Ты бы не увлекалась кростами, от них с животом плохо может стать, — тихо посоветовал Дон.

И кто его за язык тянул! Всё было хорошо... до его слов. А стоило парню намекнуть на проблемы с пищеварением, как они тут же и начались. Живот скрутило болезненным спазмом, и я ломанулась к воротам, не обращая внимания на недовольство расталкиваемой очереди. Подлетела к местным таможенникам и, схватив за руку самого старшего и серьёзного на вид, отвела его в сторонку, с целью изложить суть своей проблемы.

— Данта, успокойтесь! За вами кто-то гонится? — обеспокоился охранник.

Я уже открыла рот, чтобы смущаясь попросить помощи в щекотливом вопросе, когда до меня дошло, что спазм прошёл и мой живот чувствует себя вполне комфортно.

— Всё в порядке, мне показалось, — пробурчала, отпуская локоть стражника.

Обратно, к повозке я шла под сочувствующими взглядами окружающих. Дон беззвучно хохотал, почти улегшись на Пегаса. Неужели я настолько внушаемая? Инцидент был забыт, но я даже помыслить не могла, какие у него будут последствия!

В город мы въехали без эксцессов. Передали пленённых бандитов местным законникам, и обоз свернул на боковую улицу, к складам, как объяснил Дон. Мы же с парнишкой пошли по центральной. От лошади я категорически отказалась, одной поездки на Пегасе оказалось более чем достаточно, чтобы понять, что это не моё. Дон вёл своего крылатого конягу под уздцы и рассказывал, какая у него замечательная, дружная семья, которая обязательно будет рада приютить меня. Я была настроена менее оптимистично, понимая, что взрослые вряд ли будут в восторге от странной, бездомной девушки. Но, отчаиваться было ещё рано. Если не примут на постой в доме Дона, попробую снять комнатку у какой-нибудь старушки. Старики везде одинаковые, страдают от одиночества и нехватки денег. Так что и в этом мире наверняка найдётся готовая пустить на постой бабуля.

Этот город ничем не отличался от Гирна. Такая же архитектура, такие же разномастные жители, только здесь нет, готовых прийти на помощь братьев Владыки. Может зря я уехала? С другой стороны, они же сами сказали, что если мне будут всё время помогать, то паломничество затянется на неопределённое время. А я всё же надеюсь избавиться от кольца и вернуться домой.

— Пришли, — радостно возвестил Дон, останавливаясь перед большими распахнутыми воротами.

Дом был основательным, двухэтажным, но без изысков. Просто жильё удачливого, но не зазнавшегося торговца. Скромный бизнесмен — нонсенс! Может Дон был прав и его родители действительно замечательные люди? И проверить это мне предстояло прямо сейчас. Встречать сына вышло, похоже, всё семейство!

— Донирэ, мальчик мой, я так соскучилась! — воскликнула миловидная полноватая женщина лет сорока, сбегая по ступеням.

Подбежала к Дону и крепко обняла его руками... и хвостом! Пышным, чёрным хвостом с белым кончиком. И ушки... чёрные, с белыми же кончиками, от радости к голове прижала.

За матерью Дона следовал высокий, чрезмерно худощавый мужчина. Его тёмно-каштановые волосы уже посеребрило сединой, но взгляд был по-юношески задорным.

— Лодирэ, отпусти парня. Он уже не сопливый мальчишка и не любит всех этих нежностей, — проговорил он, грозно сдвинув брови.

— Да? — удивилась женщина — Странно, он же твой сын, а ты до сих пор любишь, когда с тобой сюсюкаются как с маленьким.

— Лоди... — укоризненно произнёс отец Дона, косясь в мою сторону. Потом посмотрел на сына и проговорил с намёком — Я смотрю, ты не один, Дон.

— Ах, да! — спохватился парень, выпятил грудь и церемонно провозгласил — Позвольте представить вам моего нового друга и спасителя от разбойников, данту Трини, — повернулся ко мне и сократив моё имя — Трин, знакомься, мои родители, дант Сорвин и данта Лодирэ.

— Здравствуйте, — смущённо сказала я, мечтая убежать подальше от заинтересованного взгляда отца и подозрительного матери.

— Данта Трини... — вопросил Сорвин.

Я уставилась на Дона в поисках поддержки.

— А род? — пояснил мужчина свой вопросительный взгляд.

Чуть не ляпнула "женский", но он явно имел в виду что-то другое. А другого мне сказать нечего, потому молчу.

— Да брось, пап. Трин моя гостья и она спасла твой обоз от разорения. Ты ей спасибо должен сказать, а не допрос устраивать, — вступился Дон. А потом подмигнул мне и добавил — У последователей ордена Плакальщиков нет рода.

Родители несносного мальчишки стремительно побледнели, а мать ещё и в обморок решила грохнуться. Благо, муж у неё оказался заботливый, поддержал. В смысле, тоже начал заваливаться набок и в результате они подпёрли друг друга. Сразу видно, дружная семья, даже в обморок навстречу друг другу заваливаются.

— Дон пошутил, — пискнула я, втягивая голову в плечи.

— Мы так и подумали, — прошипел сквозь зубы глава семейства.

Он первым пришёл в себя и сейчас придерживал жену за плечи. Данта была всё ещё бледна как полотно и покачивалась.

— Ну, я, пожалуй, пойду, — проблеяла я, шмыгая носом.

Обидно стало до слёз. Я конечно не ожидала, что меня здесь примут с распростёртыми объятиями, но чтобы так... По щеке скатилась одна слезинка.

— Нет, только не это, — прошептала Лодирэ и всё-таки грохнулась в обморок.

— Мамочка, что с тобой? — завопили в один голос две девушки примерно моего возраста, тоже выбежавшие из дома встречать брата.

Я моргнула, отправляя вторую слезинку по проторённой первой дорожке. Капельки встретились и сорвались с подбородка одной большой слезой. Только до земли капля не долетела. Её поймал молниеносно среагировавший дант Сорвин. Сжал ладонь со слезинкой в кулак и, приложив его к груди, произнёс убитым голосом:

— Моя жизнь в твоих руках, подарившая слезу Плакальщица.

Я в шоке! Плакать сразу расхотелось, точнее страшно стало. Кто знает, к чему ещё приведут мои слёзы!

Пришедшая было в себя мать Дона, услышав слова мужа, повторно грохнулась в обморок. Не поймали.

Девушки засуетились над бесчувственной матерью, одна из них наступила на пушистый хвост, Лодирэ мгновенно пришла в себя и заверещала как хорёк. Сорвин бросился успокаивать жену. И на весь этот хаос с ужасом взирали мы с Доном.

— Если признаюсь, что соврал — убьют, — прошептал парнишка.

— А если не признаешься, то тебя я прибью, — пообещала "добрая Плакальщица", то есть я — и даже поплачу потом... от радости!

— Зато точно не выгонят, отец принёс тебе клятву кровной верности и теперь ты его хозяйка, пока ни убьёшь его или он сам ни убьёт кого-нибудь по твоему приказу, — нашёл "положительный" момент во всём этом бреде мальчишка.

— Ты часом с коника своего не падал головой вниз? — прошипела я.

Наш диалог остался незамеченным. Семейство было занято успокоением устроившей настоящую истерику, Лодирэ. Женщина почему-то решила, что я обязательно убью её мужа и заберу в "свой" орден детей. Мне надоело слушать причитания экспрессивной особы, но попытка подойти и убедить в том, что не трону её родных привела к новому витку истерики. Теперь я, оказывается, ещё и её убью, чтобы свидетелей не оставлять.

Вздохнула и пошла за ворота. Пусть успокоится дамочка, а там видно будет. Если остаться на ночлег не получится, может, хоть посоветуют к кому на постой попроситься. За воротами кипела городская жизнь, и никто от меня не шарахался. Меня просто не замечали.

Но, это я так думала — меня заметили! И ещё как заметили.

— Смотри Пьюро, это девочка Рока из Гирна. — проговорил хулиганского вида парень, указывая на меня своему другу — Я её приметил, когда приглашение на сбор отвозил.

— Это что получается, Рок уже прибыл? — удивился Пьюро — Без предупреждения, за два дня? Что-то тут не чисто.

И тут из-за ворот донёсся срывающийся голос Лодирэ:

— О, как ты мог, сын? — пафосно вопрошала она — Ты привёл в наш дом Плакальщицу! Ты погубил нашу семью.

Я закатила глаза и тяжело вздохнула. Как можно быть такой истеричной?

— Она плакальщица, — зашептались парни, опасливо косясь на меня — А зачем Року на сборе Плакальщица?

— Да он нашего Кара убить задумал, и город под себя подмять, — округлив глаза сделал вывод Пьюро.

— Идём отсюда, пока она нас не услышала, вон как зыркает. Сразу видно — убийца. Расскажем Кару, пусть сам разбирается, — решил дружок Пьюро, и оба джентльмена удачи быстро скрылись из виду.

Я бы их не услышала, не будь напичкана джулами. В образе кошки слух у меня был отменный. И ещё было очень интересно, по каким это признакам видно, что я убийца?!

Вопли Доновой мамаши стихли, и я уже было решила вернуться, как услышала причитания какой-то старушки.

— Ой, бедная девочка. Такая молодая, такая красивая, а уже малохольная.

— Да вроде по виду нормальная, грустная только, — ответила проходящая мимо женщина.

— Не, точно припадочная. Я сегодня у ворот видел, приступ у неё был, на стража набросилась, — поддержал разговор какой-то мужик с двумя тюками подмышками.

В результате на тротуаре, по другую сторону дороги, напротив меня собралась небольшая толпа. Люди, охая и причитая, смотрели на меня кто с жалостью, а кто с презрением.

Так, я уже сама запуталась — кто я?

Вариантов было много: избранница в паломничестве, последовательница ордена профессиональных убийц, подручная криминального авторитета Рока, а теперь ещё и городская сумасшедшая в довесок. Красотааа! И куда ж тут впихнуть студентку меда Аньку Сеневу?

— Трин, ты там где? — выглянул из-за ворот Дон — Мама успокоилась, заходи.

И я с радостью вбежала во двор, прячась от любопытных горожан. Лодирэ действительно успокоилась, она была ещё бледна, но уже не истерила.

— Данта Трини, прошу простить мне непрошенную слабость. Но, вы должны понять, как мать и жена я не могу не волноваться за своих родных. А репутация вашего ордена ввергает в неконтролируемый ужас, — и всё это она проговорила отстранённым, безэмоциональным тоном.

Я бросила на Дона многообещающий взгляд, и постаралась располагающе улыбнуться. Видимо не получилось, потому что Лодирэ на мою улыбку отреагировала судорожным вздохом, а дочурки спрятались за спину отца. Хм, и что их так напугало? Облизала губы и наткнулась языком на острые, длиннее чем раньше, клычки. И когда только вырасти успели? Видимо это реакция обновлённого организма на злость. А я была очень зла, и на Дона и на всю эту ситуацию в целом. Сжала губы и улыбнулась без демонстрации зубов. Лодирэ немного расслабилась, а её дочурки с интересом меня рассматривали, выглядывая из-за отцовой спины. Так и подмывало взмахнуть руками и завыть замогильным голосом "бууу". Но, чувствую, если я так сделаю, то действительно стану убийцей — у матери семейства сердце не выдержит.

— Пройдёмте в дом и всё спокойно обсудим, — предложил дант Сорвин.

— А мы, между прочим, с дороги. Нам бы помыться и поесть, — вставил Дон, хватая меня за руку и утягивая в сторону дома не дожидаясь родителей и сестёр.

Остальные домочадцы без особого энтузиазма плелись следом. Вид у них был такой, будто они на казнь идут, а не в собственный дом. Точно Дону уши по отрываю!

Мне выделили шикарную комнату на втором этаже. Я быстро приняла душ, переоделась в одно из купленных на ярмарке в Гирне платьев. Долго рассматривала себя в зеркале, столько раз уже превращалась в "кошку" и только сейчас увидела себя такой. А может ну его, этот естественный облик? Из зеркала на меня смотрела безумно красивая, сексуальная мулатка! Да, моё родное тело ни в какое сравнение не идёт. Но! Это моё тело и моё лицо, а то, что я видела сейчас, было красивым, но каким-то чужим, будто не в зеркало смотришь, а на портрет посторонней, совершенно незнакомой девушки. Как бы то ни было, но сейчас я такая и пока не представляется возможным это изменить. Расчесала и собрала в высокий хвост ещё влажные, и теперь шикарные волосы, и пошла налаживать отношения с запуганным Доном семейством.

Спустилась на первый этаж и пошла на голоса. Но, стоило мне войти в столовую, как эти голоса мгновенно стихли, воцарилась звенящая тишина.

— Приятного аппетита, — зачем-то ляпнула я.

Выглядело не очень умно, учитывая, что за накрытым столом никто не сидел. Все стояли возле окна и с заговорщицкими выражениями лиц обсуждали... да меня они обсуждали наверняка. Однако, для "весёлой семейки" моё пожелание послужило призывом к действию, и все дружно кинулись к столу. Расселись, подождали пока я займу свободный стул и, хором пожелав приятного аппетита... мне, приступили к сосредоточенной трапезе. За всё время обеда, никто не произнёс ни единого слова, кроме Дона, конечно. Мальчишка трещал без умолку, даже с набитым ртом. Он восторженно рассказал, как я "самоотверженно увела за собой большую часть банды, а потом привела их в приготовленную ловушку и сражалась в первом ряду". Ух ты! Какая я, оказывается, крутая!