Будь со мной

Я, ясное дело, мужу Жанны правду тут же рассказал. Он женушку, как я потом разузнал, проучил. Молодец мужик, не сюсюкается с прошмандовками. А у вас появился этот, как его, — Алекс выплюнул: — Демьян. Какие черти его занесли в те края?! Короче этот типчик благородно отвез вас домой. Аленка план перестраивала на ходу, она у меня умница. Я к ней приехал, чтобы детали проговорить, а как возвращаемся — тебя нет. Тогда мы поджог устроили, чтобы тебя признали мертвой. Зачем? — он задумался. — Тебе бы было некуда идти, для всех ты мертва. И от тел лишних избавились — всё на пользу. Ну, как-то так. Я бы тебя никогда не нашел, но Аленка как-то вычислила Демьяна в интернете и дала ему информацию, кто ты и куда с тобой ехать.

Мой заместитель, Ванька, его принял и рассказал о тебе всякие байки, разумеется. Этот идиот поехал обратно, а я направил парочку ребят следом. Сам ещё в Смоленске был, не успел приехать. Ну ты и закрутила! — Алекс покачал головой. — Я два месяца тебя искал, пока ты не позвонила сама. В итоге ко мне и пришла, со мною и осталась. Но как ты в дурке оказалась — вот это тайна так тайна. Впрочем, она нам на пользу. Теперь вообще всё отлично сложилось: ты чокнутая, которую я взял на попечение.

Всё понятно?

Олеся от полнейшей усталости, навалившейся на тело, не могла даже кивать. Она только моргала и не понимала, где находится. Кто она? Что произошло?

— Ты ведь захочешь сбежать, — с огорчением подытожил Алекс. — А я не собираюсь тебя удерживать силой. Я люблю тебя. Мне только ты нужна на этом свете, я только о тебе и думаю...

Он долго рассматривал Олесю, а затем улыбнулся.

— Я обезопасился на этот счет. Интересно, согласишься ли ты быть со мной ради жизни другого человека?

Олеся непонимающе моргнула. Алекс достал из кармана телефон и начал копаться в нем. Он приподнял голову Олеси, чтобы она могла видеть экран, и пролистал фотографии.

Вот молодой темноволосый парень спит в своей кровати, вот улыбается на камеру, вот ест. Демьян. Живой! Кто фотографировал его?! Неужели Демьян не замечал рядом с собой убийцу?

Она, конечно, могла сказать: "И плевать". Демьян ей никто, чужой человек. Но Олесе стало невероятно страшно за него. Однажды он чуть не погиб (неужели она одна виновата во всем случившемся?! Неужели она виновата в том, что брат с сестрой окончательно обезумили), а теперь... пусть живет.

Словно дурной спектакль, где она должна изображать главную роль. Смеяться, целовать нелюбимого мужчину, которого она боится больше всего на свете.

Алекс развязал её и пообещал:

— Пока ты со мной — с ним не произойдет ничего дурного. Но стоит тебе уйти...

Она осталась в плену. Он следил за ней. Утыкал квартиру видеокамерами — некуда деваться от наблюдения. Олеся сходила с ума. Её мучили дикие головные боли. Ножи он не убирал, да она бы и не смогла заколоть или зарезать себя. Она жила в страхе, но умереть боялась ещё сильнее. И мучителя убить бы не смогла — просто рука бы не поднялась. По сути, Алекс не был с нею груб. Он привозил дорогие угощения, не запрещал пользоваться компьютером (без выхода в интернет) или смотреть телевизор. Дверь он запирал на двойной замок. Домашнего телефона не было, а мобильный рядом с Олесей он никогда не оставлял. Она была его пленницей, но пленницей исключительной.

Теперь, когда на ней висело клеймо ненормальной (а в маленьком городке от такого клейма отмываться невозможно), она и пожаловаться не могла. Ей бы не поверили. Алекс, замечательный мужчина, прекрасный человек, бросивший ради неё жену.

Как-то Олеся попыталась затопить соседей, но оказалась, что квартира под ними пустует.

Лучше б он держал её связанной, чем так. Мнимая надежда на свободу была губительна. Алекс как заведенный повторял:

— Как только ты перестанешь выкаблучиваться — заживем как муж с женой.

Правда, спустя неделю заточения Алекс забыл запереть дверь, и Олеся сбежала. Она пришла в полицию, написала заявление...

Следователь пообещал предоставить ей убежище. И вернул её вместе с заявлением к Алексу. А напоследок пошутил как-то так, что стало очевидно: здесь все заодно. У Алекса есть связи, он не последний человек в городе.

Тогда Алекс впервые избил свою пленницу. Нос уцелел, синяки зажили скоро. Разве что головные боли усилились. Изредка он показывал ей новые кадры с Демьяном. Тот жил, кому-то улыбался и хмурился, что-то делал и не ведал, что его жизнь висит на волоске. Что его здоровье зависит от того, останется ли певчая птичка в клетке. И птичка покорно сидела на своей жердочке.

С того побега он начал давать ей какое-то средство, после которого Олеся не хотела ни бежать, ни думать, ни бояться. Она проводила дни у окна, а мысли путались, складываясь в причудливые картинки. Она стала больше улыбаться и перестала ощущать себя заключенной. Ей нравилось, как он расчесывает её волосы, как приносит любимые суши с угрем и как целует перед сном в лоб. Иногда она танцевала перед зеркалом, но чаще хотела спать.

А потом появился этот доставщик в нелепой красной бейсболке. И безумно перепугал Олесю, нарушил её маленький привычный мирок. Она не заказывала никаких пицц! Кто он?! Почему его лицо так знакомо?

Олеся сказала:

— Отстаньте от меня. Вы ошиблись, — и захныкала от испуга.

Она не придумала лучше способа, чем убежать. Заперлась в спальне, прижав коленки к груди, и долго раскачивалась из стороны в сторону. Опять заболело в висках, да так сильно, будто те сдавливало в тисках. Боль отдалась в левом глазу. Он заслезился.

Воспоминания, вылезая наружу, разрывали черепную коробку. Олеся выла от страха и боли. А потом вдруг поняла, кто этот человек. Демьян!

— Демьян! — крикнула она, подбегая к двери. — Демьян!

Она замолотила кулаками по дверной створке. В глазах стояли слезы. Нет, он уже ушел! Он далеко! Он не спасет её!

Олеся рванула к двухстворчатому окну на кухне. Алекс переоборудовал его так, чтобы открывалась только небольшая щелочка сверху. Олеся дернула и так, и этак. Она заметила похожую красную кепку, удаляющуюся от подъезда. Позвала его по имени, но он не обернулся.

Как вызвать его? Точно, номер телефона был на сайте! Интересно, Алекс до сих пор отрубает интернет или перестал после того, как Олеся окончательно угомонилась? Бинго! Загрузилась домашняя страница. Она вбила имя сыщика, но не сумела найти сайта. Он же высвечивался первым, как же так?.. Тогда Олеся покопалась в других упоминаниях этого имени. Удача снизошла на второй странице, на каком-то форуме, где какой-то пользователь с аватаркой котенка писал: "Позвоните ему, мне он помог выследить моего кобеля". Номер телефона есть, но где взять сам телефон?

Наверное, звезды хотели, чтобы Олеся спаслась именно сегодня, потому что у Алекса был установлен скайп. А на том есть возможность бесплатных звонков. Олеся ввела номер не с первой попытки — перед глазами плыло. Длинные гудки, длинные как сама бесконечность. И негромкое:

— Алло.

— Демьян! — кажется, вопль Олеси оглушил её саму. — Это ты... это был ты...

— Олеся, — выдохнули на том конце. — С тобой всё хорошо?

В динамиках шумело, проглатывало окончания слов.

— Спаси меня, пожалуйста, забери меня, умоляю тебя, — выпалила на едином дыхании.

Олеся придвинулась к встроенному микрофону ноутбука вплотную, будто бы так её было лучше слышно.

— Он тебя обижает? — как-то глупо спросил Демьян, будто если бы не обижал — её не пришлось бы защищать.

— Забери меня, — твердила она, — пожалуйста. Он придет скоро...

Демьян замолчал. Если бы на фоне не продолжало шуметь, Олеся бы подумала — отключился. Сердце выстукивало бешеный ритм. Спина взмокла от страха, и липкий пот капал по лбу. Только бы Алекс не ехал домой, только бы не сейчас.

— Ключи у тебя есть?

Олеся всхлипнула.

— Ясно. Тогда план таков: звони в службу по взлому дверей и заявляй, что ключи посеяла, выйти не можешь.

Олеся закивала, словно Демьян мог её видеть.

— Деньги есть, чтоб заплатить?

— Где-то лежали.

— Я буду ждать тебя внизу, усекла? Серебристая "Лада", номер три семь четыре. Запомнишь? И звонок не сбрасывай. Будь на связи.

Во втором окошке программы Олеся набрала номер службы "Форпост" и рассказала, что заперла себя изнутри. Мужской голос подробности не выпытывал, пообещал приехать в течение часа.

Скорее! Скорее! Скорее!

В окне виднелась та самая "Лада". Наверняка та самая. Номера было не разглядеть, но она сверкала на солнце серебром. Такая манящая. Вот бы прыгнуть в неё и уехать далеко-далеко. Скрыться за полосой горизонта. Теперь, когда известно, кто задумал этот чудовищный спектакль, можно не страшиться каждого шороха. Достаточно держаться на расстоянии от Алекса и его сестрицы. Чем же они таким незаконным занимаются, что "убирают" людей? Лже-Нина рассказывала про дом, который у неё отобрали. Что если в её истории была правда?

Час длился примерно вечность, плюс-минус несколько минут. Олеся изнывала от нетерпения. Она спрячется в глухом селе или на другом конце планеты. Исчезнет, испарится, но никогда больше не появится в этом чертовом городе, где всё куплено, а полицейские заодно с маньяками.

Дверной звонок разрезал тишину.

Олеся подскочила к двери, уже держа наготове деньги.

— Да!

— Олеся Станиславовна? — тот самый голос, что отвечал по телефону, поздоровался. — Для начала я должен убедиться, что вскрываю нужную квартиру. Постараюсь управиться быстро.

Олеся плясала у двери. Переминалась с ноги на ногу. Оделась, обулась, накинула поверх пальто радужный шарф, готовая завязать его и выпорхнуть из клетки. В замке гремело, шумело, скрипело. И... замолчало.

А дальше она услышала тот голос, из-за которого дрожали поджилки.

— Думаю, моя жена опять потеряла ключи. Не беспокойтесь, я открою, — учтиво сказал этот голос, пропитанный заботой и добротой.

Ключ зашуршал в замке.

Загнанная в угол птичка заметалась по квартире, будто бы было спасение. Молила о помощи. Орала во всё горло. Билась в стекла и ломала крылья. Дверь закрылась с внутренней стороны. Ни в ванной, ни в туалете нет щеколд. Олеся метнулась на кухню. Где все ножи, она готова на всё, только бы спастись!

— Лесенька, — проворковал нежный голос. — Ну что ты как маленькая? Где ты взяла телефон?

Олеся прижалась спиной к окну.

— Вырядилась, — цокнул Алекс. Красивый, импозантный Алекс в дорогом шерстяном пальто и лакированных ботинках. Идеальный мужчина, желанный всеми женщинами. — Иди сюда.

— Уйди! — прошипела Олеся, бросая в Алекса ложки, вилки, бесполезные столовые ножи.

Он сделал размеренный шаг. Остановился. Она попыталась дернуться, но мощная рука схватила за кончик шарф. Дернула на себя. Олеся задохнулась, крякнула что-то. Перед глазами поплыло. Резкая пощечина. Голова откинулась назад, будто на шарнирах. Хрустнула шея.

Алекс потащил её в спальню, минуя гостиную со спасительным ноутбуком. Олеся хрипела, царапала ногтями шею. Её бросили на кровать как мягкую игрушку. От удара заболела спина, и сдавило в груди. Алекс стянул ремень с брюк и ловким движением привязал запястья Олеси к изголовью кровати. Её же шарфом завязал рот. Опять, как тогда — всё повторяется. Стянул с неё ботинки, приговаривая:

— Нехорошо спать в обуви.

Занес над Олесей руку. Она отвернулась в тщетной попытке спастись. Свист...

Боли не было. Только мелькнувшая тень, грязная ругань и два тела, сплетенных на полу, покрытом белоснежным ковром. Темноволосый мужчина, в котором Олеся не сразу узнала Демьяна, оказался сверху. Сильным хуком ударил Алекса. Тот вывернулся, ботинком заехал сопернику по животу. Они копошились смешно и даже нелепо до тех пор, пока в руках Алекса не появился пистолет. Откуда он его достал?! Олеся не успела проследить. Вот ничего не было, а вот Алекс направил чернеющее дуло на Демьяна и держит палец на курке.

— Встал, — приказал хозяин положения, одергивая внутренний карман пальто. — Давай-давай.

Демьян поднялся медленно и аккуратно. Алекс перевел взгляд с него на мычащую Олесю. Неодобрительно закатил глаза.

Выстрел. Демьян, как подкошенный, рухнул на колено, зажимая правую ногу. По темно-синим джинсам расплывалось бурое пятно. Алекс медленно подошел к поверженному сопернику и взял его за шкирку, точно нашкодившего котенка. По ладоням Демьяна текли кровавые ручейки. Олеся хрипела. Голос оставил её. Алекс тащил Демьяна за воротник прочь из комнаты, и кровавые капли тянулись следом. Перед тем, как скрыться в коридоре, Алекс захлопнул дверь и закрыл ту на замок.

26.

Запястья саднило. Олеся выкручивала онемевшие руки и так, и этак, но справиться с затянутым ремнем не могла. Привязанная к кровати, будто в дешевом сериале. Или в романе начала девяностых годов — Олеся зачитывалась такими в школе. Кровище, насилие и прикованные к батареям пленники. Олеся не должна была думать о сериалах и романах, но о другом думать не получалось. Мысли путались. Горела щека.

Ремень кожаный, дорогой, такой не протрешь. Алекс купил его два года назад и очень хвастался приобретением. Он любил кожу... Пальцы опухли и посинели. Олеся разодрала запястья до крови. Каждое движение рвало голое мясо.

Она брыкалась, молотила босыми ногами по матрасу. Билась в истерике, но впустую. Щелкнул дверной замок, и Алекс ушел. Квартира наполнилась тишиной. Олеся бы позвала Демьяна, но мешался плотно скрученный шарф. Она скулила как подбитая собака. Как дохнущая на обочине псина, которую переехал автомобиль: нет сил бороться, но умирать ой как не хочется. Только бы дотянуться до ремня, только бы спастись.

Одинокий солнечный луч скользнул из окна по комнате. Пробежался по бежевым шторам. Точно шкодливая кошка юркнул за платяной шкаф. И остановился в нескольких сантиметрах от Олеси. Точно насмехаясь над ней. Он волен идти куда ему вздумается.

На белоснежном мохнатом ковре из шкуры неведомого зверя алела лужица из капель. Она скапливалась в середине спальни и тонкой струйкой продвигалась к двери. Что с Демьяном? Он жив? От ранения в ногу сразу не умирают? Или умирают?.. Алекс потащил его с яростью прочь из спальни. Куда? Он избавился от тела?

Алекс воротился домой, когда окончательно стемнело, и в окно постучался свет уличного фонаря. Когда Олеся подвывала, потому как охрипла кричать сквозь повязку. Он копошился на кухне: звякнули тарелки, зажурчала вода. Включил телевизор на полную громкость. Монотонно бубнил диктор, и играла заставка вечерних новостей.

Алекс появился в комнате с пластиковым подносом, на котором дымились две плошки.

— Супчика? — заискивающе спросил её мучитель, будто они немножко поругались, и он вымаливал прощения.

Олеся так замотала головой, что замутило. Тошнота, липкая, обволакивающая, чуть сладковатая, подступила к горлу.

Алекс поставил поднос на прикроватный столик.

— Поешь, малышка.

А в мутно-серых глазах лед, растопить который неспособно ничто на свете. Алекс потянул за узел, и стягивающая рот повязка упала на грудь Олесе.