Граф-3. "Клинок его Величества"

— Нежность и ласку я оставил для тебя...

...На рассвете следующего дня, ввалившись в Высокую юрту, Алван наткнулся на укоризненный взгляд восседающего на Зеленой кошме эрдэгэ:

— Вождь вождей! Если ты хочешь, чтобы твоя наложница радовала тебя еще не один год, то думать надо головой, а не сердцем! Потерпи всего четыре дня — и она будет греть твою душу и тело каждую ночь...

— Если с ней что-нибудь случится, я... — начал, было, берз, и тут же затих, увидев, что на губах Гогнара, сына Алоя зазмеилась кривая улыбка.

— Да, ты сможешь за нее отомстить. Если найдешь того, кто приказал ее отравить. А потом оплачешь... Но ведь это ее не вернет!

Представив себе печать Тьмы на лице своей адгеш-юли, Алван скрипнул зубами, и, изо всех сил сжав пальцы на рукояти Гюрзы, еле слышно пробормотал:

— Ты прав... Я не подумал... Эту ночь я проведу со своей Первой женой...

— ...и постараешься сделать так, чтобы она стонала намного дольше, чем стонет твоя наложница... — без тени улыбки на лице подсказал белолицый лайши.

'Это будет нелегко...' — вспомнив дряблые телеса внучки орс-алуга, угрюмо подумал Алван. Потом подумал о Дайане, и утвердительно кивнул: — Постараюсь...

— Ойра! — склонил голову Гогнар, сын Алоя. Потом отхлебнул глоток вина из стоящей рядом с ним пиалы и улыбнулся: — Кстати, по Стойбищу уже поползли слухи, что ты сегодня ночью называл свою наложницу Ханишей...

Алван аж поперхнулся:

— Что?

— То самое! Пока твои жены грызутся между собой, им будет не до Дайаны...

Северянин был прав! И берз, подумав, смог спросить только одно:

— А... как к этому отнесется орс-алуг?

— Нормально... — буркнул эрдэгэ, сделал еще один глоток вина, и, поставив пиалу на кошму, вытер рукавом подбородок. — Да, чуть не забыл: к часу Орла тебе надо быть у него. Он назначил еще один Большой Хэйвар...

— Ты знаешь, о чем он собирается говорить? — догадываясь, каким будет ответ, поинтересовался берз.

— Да. Он хочет помочь тебе утвердиться в глазах остальных. Поэтому тебе надо подготовиться...

...Перестав кружиться на месте, Шакраз, сын Арама вдруг вскинул над головой свой посох, закатил глаза и затрясся, как ковыль на ветру. По его перекошенному лицу покатились капельки пота, а на тощей шее, покрытой желтыми пятнами, жуткими красно-синими червями вздулись вены. Несколько мгновений полной неподвижности — и Голос Отца Ерзидов исторг из легких такой жуткий вой, что у Алвана перепуганно заколотилось сердце. Еще один вопль, на этот раз воинственный — и Алвану захотелось вскочить на ноги, выхватить Гюрзу и ринуться на врага...

'Травы, брошенные в очаг, заставят вас реагировать на происходящее во много раз острее, чем обычно...' — мысленно повторил берз слова своего эрдэгэ и попробовал успокоиться. Не тут-то было — сладковатый запах из очага и рокот бубнов, терзаемых учениками орс-алуга, горячили кровь и кружили голову во много раз сильнее, чем самое крепкое вино.

'Он начнет говорить только тогда, когда поймет, что вы готовы...' — предсказывал белолицый лайши. — 'То есть когда у каждого из вас заблестят глаза, покраснеет лицо и шея, а губы пересохнут, словно от сильнейшей жажды...'

— Слышу!!! — низкий и неожиданно гулкий голос верховного шамана ударил по ушам, как близкий раскат грома. — Слышу голос Отца Ерзидов!!! Он... смеется... В этом смехе — безумие битвы... упоение кровью... блеск стали... предвкушение Великих Побед...

Бубны зарокотали чуточку тише, но раза в два быстрее.

— Вижу!!! — распахнув глаза и уставившись на вождей красными, как кровь, глазами, после небольшой паузы еще громче взвыл орс-алуг. — Вижу взгляд Отца Ерзидов!!! В этом взгляде — тучные стада коней, пасущиеся вокруг наших стойбищ... горы оружия, сваленные рядом с юртами наших вождей... бесконечные вереницы прекраснейших женщин севера, бредущих по бескрайней степи...

— Чую!!! — потянув носом и раздув ноздри так, как будто действительно что-то чуял, завопил Шакраз на пределе своих сил. — Чую запах крови наших врагов... запах пожарищ... смрад горелого мяса...

'Вы будете видеть все то, что он говорит... Ваши руки будут стискивать рукояти сабель, глаза будут искать врага, а сердца — рваться из груди в предвкушении битвы... Боль... Только острая боль сможет снять с тебя это наваждение...'

Гнутый гвоздь, предусмотрительно зажатый в левом кулаке, впился в середину ладони, и через мгновение Алван, наконец, смог расслабить сжатые до предела челюсти...

'Горделиво кивни. Спокойно. Как будто все идет так, как ты и предполагал. Потом встань на ноги, выхвати саблю и издай воинственный клич. Только при этом обязательно смотри в глаза орс-алуга...'

Кивнул. Медленно встал. Поймал удивленный взгляд верховного шамана. И, выхватив Гюрзу, заорал:

— Алла-а-а!!!

— Алла-а-а!!! — мигом оказавшись на ногах, заорали остальные...

...Орс-алуг повернул ситуацию в нужном ему направлении без особого труда — раскинул руки в стороны, как парящий орел, вытаращил глаза, и, уперевшись взглядом в грудь Алвана, упал на колени:

— Ты!!! Ты поведешь нас к победам! Ты распахнешь для нас ворота каменных стойбищ севера!! Ты бросишь к нашим ногам бескрайние леса, полноводные реки и заснеженные горы!!! О-о-о!!! Над твоим челом знак!!! Оскаленная пасть Дэзири-шо!!! На колени!!! Все падайте на колени!!!

Да... Видеть спины павших на колени вождей Алвану еще не приходилось. Поэтому на несколько десятков ударов сердца он забыл о советах своего эрдэгэ, и вспомнил о них только тогда, когда на сгорбленной спине орс-алуга шевельнулись лопатки...

— Да, я поведу вас к победам! Да, я брошу к вашим ногам весь Диенн! Но... увидит это только тот, кто будет держать мою саблю . Все остальные превратятся в пыль под ногами моего коня...

— Ойра! — выдохнул орс-алуг, а мгновением спустя тот же клич повторили и вожди...

Выждав десять ударов сердца, Алван посмотрел на вождей сверху вниз и продолжил:

— Через четыре дня мы уйдем на север... Каждый род отдельно... А завтра в час Тура мой эрдэгэ будет готов сообщить каждому из вас тот путь, по которому пойдет его род...

— Что? — оторвав голову от кошмы, удивленно спросил Илар, сын Аццага . — Разве мы пойдем не вместе?

'Почти каждый из тех, кто будет в юрте орс-алуга, в глубине души уверен, что управится с армией лучше тебя. Поэтому будет искать изъян в каждом сказанном тобой слове. Говори мало и веско. А любую попытку сомневаться в своей правоте пресекай на корню...' — предупреждал белолицый лайши. — 'Убивать? Зачем? Не надо! Достаточно показать, что в словах сомневающихся не больше смысла, чем в лепете новорожденного ребенка... Берз должен быть мудрее, чем все остальные вожди, вместе взятые... Да, я понимаю, что ты не можешь достойно ответить на любой вопрос. Поэтому мы заставим их задавать именно те, на которые нам отвечать ВЫГОДНО...'

— Нет. Мы пойдем так, как я сказал...

— Да, но даже Великий Атгиз Сотрясатель Земли вел свои войска одним стальным кулаком... — неприятно усмехнувшись, подхватил Дерран, сын Идриза . И посмел выпрямить спину!

'А вот и нужный вопрос...' — мысленно ухмыльнулся берз и презрительно оглядел вождя Вайзаров с головы до ног: — Твой отец, Идриз, сын Гирама, был великим воином. Значит ли это, что ты не сможешь стать лучше него? Если это так, то тебе стоит уступить свой Большой Котел тому, кто стремится превзойти своих предков...

Ответ вождя, покрасневшего от унижения, утонул в слитном хохоте остальных.

Тут же зарокотали бубны, и разошедшиеся вожди быстренько угомонились.

— Мы так еще не ходили. Но когда-то надо начинать? — дождавшись тишины, продолжил Алван. — Посмотрите на свои десницы! Когда пять пальцев сжаты — ваша рука превращается в кулак. Им можно крушить скулы и проламывать грудные клетки. А если пальцы разжать — то рукой можно хватать... Так вот, мы идем на север не ломать, а захватывать... Я буду сводить пальцы, — Берз стиснул пальцы на рукояти Гюрзы, — вокруг того города, который решу забрать. А вы умрете, но сделаете все, чтобы ваши воины вовремя оказались там, где я скажу...

Глава 17. Коэлин Рендарр, маркиз Честский.

Валтор сидел в дальнем углу таверны и что-то сосредоточенно жевал. Впрочем, это не мешало ему контролировать все происходящее в зале. Любое, даже самое безобидное шевеление кого-нибудь из собравшихся в 'Гнутой кочерге' мужчин — и в глазах телохранителя что-то менялось.

'Бдит...' — мысленно усмехнулся Коэлин, уронил в руку хозяина первую попавшуюся под руку монету, надвинул на глаза капюшон плаща и толкнул от себя дверь черного хода.

Вскакивать с места и кланяться Валтор не стал. Вместо этого он от души грохнул по столу кулаком и заревел на весь зал:

— Хозяин! Еще одну кружку, тарелку мяса и кувшин вина!!!

За спиной Коэлина что-то упало:

— Сейчас, ваша милость!

Протиснувшись между спинами порядком подгулявших горожан, принц добрался до стола своего бывшего телохранителя, и, усевшись на лавку спиной к залу, пододвинул к себе стоящий на столе кувшин.

— Кислятина... — опустив 'ваше высочество', мрачно буркнул Валтор. — Даже после пятой кружки...

Коэлин принюхался и недовольно фыркнул:

— Как ты можешь это пить?

— Если я потребую кувшин киосского, то, выбравшись из 'Кочерги', не пройду и ста шагов...

— Ты так ослаб? — ухмыльнулся принц.

— Нет. Тут просто слишком много любителей чужих денег... — пожал плечами телохранитель. — А на улице темно — хоть глаз выколи...

— Вино, ваша милость! — раздалось у принца над ухом, и он чуть было не вырвал из ножен спрятанный под плащом меч.

Удар по столу — и перед ним появилась здоровенная глиняная кружка с наполовину обломанной ручкой:

— Мясо уже жарится! Будет через несколько минут...

— Принеси кусок сыра... — приказал принц. — И хлеб. Желательно посвежее...

— Будет сделано, ваш-мл-сть! — подобострастно отозвался хозяин и тут же исчез.

— Ну, что там у тебя? — выдержав небольшую паузу, поинтересовался принц. — Есть какие-нибудь результаты?

— Угу... — кивнул телохранитель, и, угрожающе сдвинув брови, уставился за спину Коэлина: — Че те тут надо, харя?

— Эта... присесть бы, ваш-мл-сть! Стол-то... эта... вона... напа-алавину пустой!

— Пшел вон!

За спиной принца раздалось обиженное сопение, а потом звук сочного подзатыльника:

— Тебе сказали 'пшел вон'? Ну и вали!!!

— Сколько вы дали хозяину? — отчего-то нахмурился Валтор.

— Понятия не имею... — признался принц. — Достал из кошеля первую попавшуюся монету.

Телохранитель помрачнел:

— Мда... Обратно я вас одного не отпущу...

Возражать принц не стал. Сообразив, что хозяин 'Гнутой кочерги' запросто может иметь какие-нибудь дела с Серым кланом...

...Найти хороших мечников в Сегроне оказалось почти невозможно. Вербовщики Медведей, Ос и Волков знали свое дело и правдами и неправдами загребали в армию всех, кто был способен удержать в руке меч, лук или копье. Бочонок вина, пара монет или зуботычина — и понравившиеся им 'волонтеры' получали место в казарме, тяжеленное учебное оружие и перспективу умереть за своего короля. Под частый гребень не попадали только старики, юродивые, калеки и битые жизнью люди Зигги Клеща . В общем, за неделю поисков Валтор сумел найти только семерых! Пятеро из которых оказалось челзатцами .

Мечом они владели так себе. На уровне Медведя второго-третьего года службы. А на коне держались и того хуже. Зато были достаточно рослыми, широкоплечими и не боялись пускать в ход ножи.

— Быдло, конечно... — хмуро глядя на Коэлина, вздохнул Валтор. — Но выбора, увы, нет.

С вооружением дело обстояло намного лучше — на деньги, вырученные от продажи полученных от принца драгоценностей, он без особых проблем приобрел семь неплохих мечей, кольчуги, барбюты и все те мелочи, которые могли пригодиться в пути. Единственное, чего не удалось купить — это подорожных грамот.

— От меня шарахаются, как от больного Серой Немочью... — раздраженно сжимая и разжимая кулаки, ярился телохранитель. — За одну паршивую бумажку с печатью я предлагал целых десять золотых монет — и получил отказ!

— А людям Клеща они обходятся в один золотой... — криво усмехнулся Коэлин. Потом налил в кружку вина, поднес ее ко рту, пригубил, и... с огромным трудом заставил себя проглотить ту гадость, которую в таверне называли вином.

— Иметь дело с Серым кланом небезопасно... — не закончив фразу, Валтор слегка напрягся и перевел разговор на другую тему: — ...а она как заорет!!! В общем, мне пришлось хватать одежду и выпрыгивать из окна... Дура! Что с нее, убыло бы, что ли?

...Истекающее соком мясо выглядело так аппетитно, что Коэлин на мгновение забыл, где находится, подхватил с тарелки один кусок и отправил его в рот. Выражение лица Валтора он рассмотрел уже потом, когда распробовал мясо на вкус:

— Ну и как оно вам?

— Вкусно... — не успев дожевать этот и уже вцепившись в следующий, промычал принц. — Конечно, с соусами тут неважно, но мясо жарят неплохо...

Телохранитель облегченно перевел дух и улыбнулся в ответ:

— Ну да! С этим трудно не согласиться...

...Следующие несколько минут Коэлину было не до разговоров. Он наслаждался едой. Нет, голода он не чувствовал — во время ужина с леди Оланной он неплохо подкрепился — но удержаться от того, чтобы отправить в рот еще один кусочек тающего на языке мяса было совершенно невозможно.

Валтор ел с гораздо меньшим энтузиазмом, зато налегал на вино и сыр, пахнущий, как солдатские обмотки после пятидневного марша.

— Заказали. Почти не пили — значит, соображаем... — отвечая на вопрос Коэлина, объяснил он. — Тут, в Черной слободе, считают даже гнутые медяки, поэтому должны съесть все, что заказали...

Вспомнив, что сыр заказал именно он, принц виновато улыбнулся:

— Извини, я не знал, что он настолько... э-э-э... неаппетитен...

— Ничего, бывало и хуже. Главное, не заказывайте женщин: их я точно не переживу...

— Не буду... — расхохотавшись, пообещал принц, потом подхватил с тарелки последний кусок мяса и недоуменно посмотрел на телохранителя.

— Об себя... Или об соседа... — отвечая на незаданный вопрос, хмыкнул Валтор. Потом сообразил, что перегнул палку, и еле слышно добавил: — Простите, вжился в образ...

— Ладно, забыли... — справившись с вспышкой бешенства, буркнул Коэлин. — Когда ты сможешь выехать из Свейрена?

— Хоть сейчас. Только куда и зачем?

Принц отодвинул в сторону пустую тарелку, облокотился на столешницу, и, с трудом заставив себя не оглядываться, еле слышно произнес:

— Сейчас расскажу...

...Вопреки опасениям телохранителя, добраться до оружейной лавки мэтра Сивара удалось без всяких проблем. Редкие прохожие, попадавшиеся им на пути, при виде двух вооруженных мужчин предпочитали скрываться в ближайшей подворотне, а командиры патрулей, знающие Валтора в лицо, игнорировали его спутника. И даже не пытались заглядывать под его капюшон, благоразумно руководствуясь принципом 'меньше знаешь — лучше спишь'.