Плеть богини

В итоге я просто вызвал рейтаров из своего личного конвоя и велел им оцепить гостевой дворец, не пропуская внутрь никого, будь то хоть великий канцлер, хоть сам император или члены его фамилии. Лишь после этого поток посетителей наконец-то иссяк. А я, соответственно, получил возможность проанализировать море полученной за предыдущие часы информации, обсудить свои выводы с Равли, немного подкорректировать изначальный план поединка и даже потренироваться с бывшим бретером, оттачивая отдельные тактические приемы, признанные наиболее перспективными. Правда, среднего роста, жилистый и вёрткий лейтенант егерей не слишком походил на высокого худощавого эльфа, но колоссальный опыт профессионального дуэлянта, позволявший на ходу менять манеру фехтования, подстраиваясь под любого противника, отчасти сглаживал этот недостаток.

Утром я явился в фехтовальный зал императорского дворца, определенный как место поединка, хорошо выспавшимся и в приподнятом настроении. Некоторый мандраж, конечно, присутствовал, не без того, но в целом... грядущая дуэль смотрелась уж точно не страшнее перспективы поучаствовать в свалке пехотных баталий или выдержать в строю пикинёров таранный удар тяжелой конницы, а к такому я за последние годы как-то попривык. В конце концов, шпага — не алебарда, пополам не разрубят. Да и целая свора лейб-медиков под рукой имеется, авось не дадут помереть почем зря...

Размышляя подобным образом, я и дождался немного припозднившегося Лориана (сволочь, даже тут вовремя явиться не удосужился). После чего выслушал все причитающиеся объявления о правилах и прочих условностях, принял из рук секунданта предварительно проверенный им на предмет соответствия заявленным условиям палаш и с жизнерадостной улыбкой на лице несколько раз взмахнул им, как бы на пробу. Быстрые рубящие удары, со свистом рассекавшие напоённый весенними ароматами воздух (окна зала были открыты, и легкий ветерок доносил слабый запах расцветающих парковых клумб), вызвали презрительную усмешку на губах моего оппонента. Ещё бы! Здоровый, но тупой варвар размахивает благородным клинком как дубиной. Хотя, если задуматься, что еще можно ждать от солдафона, привыкшего орудовать двуручным мечом? Не буду пока его разочаровывать, может, чуть позже...

Дождавшись команды сходиться, не переставая улыбаться, поднимаю шпагу, салютуя своему противнику. Тот смотрит как на насекомое, но затем, пренебрежительно кривя губы, всё же поднимает оружие для ответного салюта — привычка-с... Я к тому времени уже успеваю опустить клинок в позицию для атаки, так что остаётся только рвануть вперед, вытягиваясь в сверхдальнем выпаде. Такие взрывные атаки "стрелой" всегда здорово мне удавались — сказывалась великолепная реакция и огромный по местным меркам размах рук, а учителя-практики позаботились о том, чтобы научить извлекать из этих особенностей максимум выгод.

Эльф реагирует вполне ожидаемо — смещается в сторону, уходя с линии атаки и одновременно разворачиваясь для встречного выпада. Я же, сменив направление удара, достаю его колющим в ногу, чуть ниже колена. Эфес ощутимо отдает в руку, значит, задета кость... Не успеваю я от души порадоваться этому обстоятельству, как ответная атака Лориана достигает своей цели — сталь клинка обжигает холодом левый бок. Но длины руки эльфу всё-таки не хватает, да и болевой шок от ранения наверняка мешает правильному завершению удара из довольно-таки неудобной позиции, так что его шпага, распоров мне шкуру, бессильно соскальзывает по ребру, а неумолимая сила инерции проносит меня дальше, разрывая дистанцию.

Приземлившись, тут же разворачиваюсь для новой атаки. Лориан в это время пытается принять правильную стойку, но раненная нога не сгибается, превратившись в подобие деревянного протеза, так что эльфу едва удается удерживать равновесие. Ну всё, гадёныш, теперь ты мой! Следующие секунды сливаются в один сплошной непрекращающийся натиск. Я последовательно обрушиваю на "обезноженного" противника удары, которые он просто не в состоянии полноценно парировать. Колющий в плечо, режущий в голову, рубящий в руку, колющий в бедро, снова режущий... А затем клинок шпаги, проткнув тонкую шёлковую рубашку и чисто пройдя меж рёбер, на две ладони погружается в тело несостоявшегося великого лорда. Finita la comedia.

Я отпрыгиваю назад, становясь в оборонительную позицию, хотя это явно лишнее. Лориан хватается за грудь, где по белоснежной ткани стремительно расползается ярко-красное пятно, пытается что-то произнести, но из горла вырывается лишь невнятный клёкот вперемешку с кровавыми брызгами. А в следующий момент неудачливый дуэлянт, закатив глаза, падает лицом вперед под поражённые крики эльфийской части зрителей.

Пока бросившиеся к раненому секунданты переворачивают его на спину и рвут рубашку, пытаясь остановить кровотечение, я, наконец, получаю возможность полюбоваться на свой пострадавший бок. Судя по всему, первое впечатление оказалось правильным и рана поверхностная. Ну и замечательно. Не переставая заинтересованно изучать полученные повреждения, молча протягиваю куда-то в сторону левую руку. В раскрытую ладонь кто-то невидимый тут же услужливо вкладывает чистый кружевной платок, которым я, ничтоже сумняшеся, начинаю вытирать окровавленное лезвие. Тем временем у Лориана на губах с каким-то сипящим хрипом лопаются кровавые пузыри, затем хрип сменяется бульканьем, по телу пробегает судорога и на этом всё заканчивается. Эльфы со скорбными лицами отходят в сторонку, не забывая бросать на меня ненавидящие взгляды, а тихо подошедший из-за спины Ринс, игравший в ходе дуэли роль наблюдателя, негромко произносит:

— Прекрасная техника владения клинком, ваше сиятельство. Признаться, не ожидал столь великолепной атаки после вашего вчерашнего заявления о неумении пользоваться шпагой.

Окатываю в ответ командира "нетопырей" скептическим взглядом. Тоже мне, ценитель нашелся.

— Я сказал, что не часто пользуюсь этим оружием. Я не говорил, что не умею.

Финальную точку в спонтанном обсуждении ставит глумливый смешок Равли у меня за спиной.

Глава XCIII

После такого сольного выступления оставаться в Иннгарде мне уже решительно незачем. Но и отбыть сразу тоже не получается. Во-первых, уехать раньше эльфов было бы политически неверно. Во-вторых, Рейнар настаивает на еще одной личной встрече. А император — человек занятой, потому выкроить время для рандеву удается только через день. Так что я продолжаю гостить во дворце, наслаждаясь комфортом и наблюдая за всем тем бардаком, который сам же и затеял.

Эльфы покинули город ночью — тайно и под конвоем императорской гвардии, чтобы не подвергнуться нападкам столичной черни. Добрые иннгарцы, ранее пребывавшие в унынии и печали, ныне расхрабрились до невозможности. И призывы развесить остроухих по стенам Староместа звучат на улицах вполне открыто. Дирк буквально на следующий день после дуэли, вернувшись с очередной своей вылазки в город, поведал, что мои хулиганские деяния уже вошли в городской фольклор. Я поначалу не поверил.

— В смысле "во всех тавернах говорят"?

— Натурально во всех! Ну в тех трёх, что я успел обойти — точно. И не только в тавернах! На улицах тоже и на Круглом рынке... Даже название своё выдумали. Иннгарская дефа... дифе... ция...

— Дефенестрация?

— Во, точно, она самая! Придумали же словечко...

— Это на эльфийском. Выбрасывание из окон значит.

— А, тогда подходит.

— Так что говорят-то?

— Так то и говорят, что остроухие, мол, совсем оборзели, а император взял и повелел их проучить. Ну а верные солдаты его величества и рады стараться — повыкидывали всех ушастых из окон дворца прямо в ров с нечистотами.

— Какой еще ров? Это же дворец, там подземная канализация проложена!

— Да кто там, в таверне, про это знает? Или на рынке? Пусть даже и Круглом. Сказано: в дерьме искупали! Де-фе-страция эта самая, стало быть. Воооот. А главного эльфа, который возмущаться вздумал, адъютант самого имперского маршала лично зарезал.

— А не сам император?

— Как можно? Император толстый и старый — про это в столице все знают. Пытались, правда, утверждать, что это оруженосец его величества отличился, когда эльф самому императору перчатку бросить вздумал... Но я быстро всем разъяснил, чем заместитель маршала от императорского пажа отличается.

— Прям во всех трёх тавернах разъяснил?

Я даю волю своему скепсису, но Весельчак его даже не замечает.

— Не, только в первой. И еще на улице пару раз. А на рынке уже всё правильно говорили, поправлять не пришлось. Так только, подробностей добавил малость...

— Это каких?

— Ну-у-у... как эльфов ловили, как в окна выбрасывали...

— И как?

— Лихо! Как еще-то? Мы ж наёмники его величества, как-никак! Я вот двоих самолично в ров отправил. Одного даже из-под стола вытаскивать пришлось.

Тут я принимаюсь неприлично ржать, отчего начинает побаливать распоротый эльфом бок.

— Да тебя ж там вообще не было!

— Ну это вы знаете...

Вот так и рождаются легенды. Кстати, то как быстро разошлись слухи и какой героический оттенок был им придан, делает честь имперской пропагандистской машине — чисто сработали, заразы. И это автоматом возвращает меня к давним подозрениям о том, что некий конфликт с участием эльфийского посольства готовился или, по крайней мере, предусматривался заранее. А моя мальчишеская выходка с дракой и дуэлью просто удачно легла в строку. О том, что удачно, говорит не только быстрое распространение слухов, но и реакция властей. Например, официальный протокол о причинах и результатах дуэли мало того что подписали в качестве свидетелей оба командира полков императорской гвардии, так еще и заверили малой государственной печатью в имперской канцелярии! Передали мне его, кстати, вместе с поздравлениями его величества и лориановой шпагой, которая по неписаным дуэльным традициям теперь считалась моим трофеем. А принцесса Тиана лично (!!!) навестила "героя, получившего ранение, защищая честь и славу империи". Поинтересовалась самочувствием, поулыбалась и даже заявила, что подвиг остается подвигом, кто бы и из каких побуждений его не совершил — типа извинилась за нашу прошлую беседу и признала, что была неправа, пытаясь осуждать наёмничье ремесло. После такого я даже и не знал, что ожидать от финальной беседы с Рейнаром.

Император сумел удивить. Для начала тем, что не назначил встречу в своём кабинете или еще каком официальном помещении, а выразил желание, чтобы я сопровождал его во время вечерней прогулки по парку. Тем самым как бы сразу делался намек на неофициальный характер беседы. Саму же беседу самодержец начал с учтивого вопроса о моём самочувствии.

— Как ваша рана, граф?

— Саднит немного, при резких движениях побаливает, но в целом — неплохо. Могу держаться в седле и даже сражаться.

Рейнар сочувственно кивает.

— Рад это слышать. Но, надеюсь, впредь вы будете проявлять больше благоразумия. Столь импульсивный поступок мог весьма дорого вам стоить. Хотя, вынужден признать, выполнено всё было просто великолепно.

— Вы про мою уловку с нечастым использованием шпаги?

Император улыбается, как мне кажется, чуточку снисходительно.

— Ну что вы, конечно же, нет. Хотя Ринс оценил ваш маленький трюк. Я имел в виду несколько другое. Вы сломали эльфам всё представление и сделали это просто блестяще. Пусть грубо и рискованно, но блестяще. Ни мои советники, ни наши остроухие друзья просто не ожидали такого яркого экспромта.

— Сломал представление? Пожалуй. Хотя какой в этом прок? Ведь на объявление войны оно никак не повлияло.

— Не скажите! Тут многое зависит от нюансов... Вы, похоже, даже не понимаете в полной мере, что натворили своими экстравагантными выходками... Вот, к примеру, отец покойного ныне Лориана — планировалось, что он будет назначен походным маршалом Эльфланда. Как думаете, потеря старшего сына, да еще и при столь своеобразных обстоятельствах, повлияет на грядущие операции эльфийской армии?

Я даже слегка с шага сбился от такого известия. Эльфы, обжегшись на всевозможных военных переворотах, попросту упразднили должность главнокомандующего армией. В мирное время имелся лишь коннетабль, исполнявший роль военного министра, но непосредственно полкам приказов не отдававший. В тяжкую же годину испытаний король мог назначить так называемого походного маршала, то есть командующего отправляемой в поход армии (остающиеся в тылу резервы этому временщику не подчинялись). Причем назначение такое могло состояться лишь после формального объявления войны, в период нарастания международной напряжённости такие фокусы не допускались. Поскольку с агентурой при эльфийском дворе у нас был напряг, то никаких свежих сведений о военно-организационных планах остроухих у меня не имелось. Похоже, у императора с этим получше дела обстоят.

— Думаю, ему теперь вряд ли доверят командование.

Рейнар одобрительно кивает.

— Правильно думаете. И это только верхушка той горы, которую вы развалили до самого основания. Остроухие готовились к этой войне веками. Вернуть былое величие стало для них священной миссией. Теперь, когда появился реальный шанс на реванш, всё должно было быть обставлено красиво и символично. Великое посольство, состоящее аж из трёх послов, гордый вызов, оскорбление чести и достойный ответ. Ну и жертвенная гибель неприкосновенной особы посланника, которая, безусловно, подстегнет благородное желание воинов Эльфланда покарать недостойных людишек. И всё это пошло насмарку благодаря наглости одного наёмника...

— Разве? По-моему, они как раз получили именно то, что хотели.

Император в ответ на мою реплику как-то несерьезно, но вполне искренне хихикает, довольно потирая руки.

— О да, получили. Но, как я уже говорил, тут важны нюансы. Погибать от руки бесчестных хумансов должен был никак не наследник будущего маршала и, в случае успеха похода, возможный зять короля. Эта роль отводилась Леронду. Лориан же должен был озвучивать красивые фразы для потомков. Но вы умудрились поменять их местами. Признаться, я до сих пор не понимаю до конца, как вам удалось так его разозлить. Неужели молодого лорда настолько задело то, что вы женились на его бывшей невесте?

Я молча пожимаю плечами — эльфа уже не спросишь, а мне-то откуда знать, что там было у него в голове? Я, как теперь выясняется, вообще нихрена не понял, когда влез своими грязными ногами в эту тонкую политическую игру. Но император моей вялой реакцией абсолютно не смущается, продолжая заливаться соловьём.

— Впрочем, причины не так уж и важны. Главное — результат, а он великолепен. Вместо пафосного и торжественного акта мщения эльфы получили публичную порку с вульгарным мордобоем и унизительной дефенестрацией. Если раньше мои добрые подданные боялись их нашествия, то теперь откровенно насмехаются над таким жалким противником. И хотя это не входило изначально в наши планы, такой исход меня, безусловно, радует. Граф, вы действовали самонадеянно и безрассудно, и я искренне надеюсь, что впредь вы будете вести себя осторожней. Но вы победили, а победа всегда остается победой.