Эффект массы

Удивительно, но за всё время нашего марш-броска, нам на глаза не попалось ни одного, даже самого завалявшегося работающего гета. Вообще никого и ничего. А вот обломков мы встречали много. Очень много. Только огромных четырёхногих шагающих роботов-танков мы насчитали шесть штук. Более мелкие же платформы мы перестали считать уже после пятого десятка. И это учитывая, что мы шли по лесу, да по тем местам, где, как сказала Уильямс, серьёзного противостояния не было. Здесь были лишь скоротечные стычки между разрозненными, в буквальном смысле истекающими кровью, отрядами мотострелков, отступающими к южному краю плато и их немногочисленными преследователями. Что же творится там, где гетам дали полноценное сражение? Интересно было бы глянуть своими глазами, а не через камеры "Авроры". Впрочем, учитывая в какую сторону мы движемся, у меня есть все шансы на это. А вот наших "двухсотых"* по пути мы не обнаружили ни одного, даже в местах наиболее ожесточённых стычек. Следов было много, даже дождь не всё смыл, а вот тел не было. Нет, кого-то наверняка унесли свои, но ведь не всех же? Такое было просто невозможно в их положении. Минут через двадцать после отхода с места раскопок, мы услышали стрельбу...

С одной стороны стреляли, судя по звукам, из чего-то автоматического, короткими экономными очередями. ЭВМ брони выдал оценку вероятности в девяносто четыре процента, что огонь ведётся из самого распространённого отечественного карабина — триста седьмого. Отвечали куда более длинно, я бы даже сказал "заливали огнём", причём работало минимум десять стволов. Идентифицировать их ЭВМ отказался, сославшись на недостаток данных в блоке памяти. Гад. Но скорее всего это были геты, больно похоже на стрёкот их штурмовых винтовок. Пусть я и слышал его всего несколько раз, но все они были меньше часа назад. А вскоре все мы стали свидетелями неравного боя.

Примерно в двухстах метрах от нас, прямо посреди поля застыл массивный закопчённый танк, на вид 510-й серии, с откинутыми люками. Машина не подавала никаких признаков жизни — башня была повёрнута в сторону противника, но пушка и пулемёты молчали и не двигались. С нашей стороны не было видно, сильны ли повреждения, но судя по роботам, безбоязненно приблизившимся к танку почти на пятьдесят метров, воевать он уже не мог. Обреченный на поражение бой вёл один единственный человек. Отступить ему было просто некуда. Со всех сторон от него на несколько сотен метров чистое поле, без малейших укрытий. Не считая его машины, разумеется. Вот за ней он и прятался от пуль гетов. Те, к слову явно знали, что человек один и ничего серьёзного не имеет, а потому шли почти не скрываясь, лишь держа на прицеле танк. И стоило бойцу высунуться с какой-либо стороны, как туда устремлялся поток пуль, заставляя того вновь прятаться за бронёй танка. Огрызался он, в общем то умело, но вот причинить вреда своим противникам просто не успевал. Не хватало ему времени перегрузить щит даже одной лёгкой платформы до того, как схлопывался его собственный. В общем нужно было этого бойца вытаскивать оттуда и как можно скорее, пока к гетам не подошло какое-нибудь заблудившееся подкрепление. В принципе, пользуясь элементом внезапности накрыть десяток роботов, в открытую идущих по полю, прям как по бульвару не составляло труда. Но вот если они успеют позвать подмогу, нам придётся реально хреново, а потому начинаю быстро делать тактический набросок, да распределять цели внутри своего маленького отряда. Для Уильямс придётся дублировать голосом, учитывая её выгоревшую напрочь электронику...

— Офигеть, да это же Калинин! — поражённо выдохнула уже занявшая позицию для стрельбы вышеупомянутая сержант.

Сноски:

* Излучатель Частиц — оружие, основанное на ускорении микро-частиц различных металлов (зависит от класса излучателя) с помощью эффекта массы до скоростей близких к скорости света. В сравнении с "классическим" оружием, основанным на принципе эффекта массы, обладает в разы лучшим бронепробитием. Ещё более эффективно против кинетических и биотических щитов. Однако отличается куда большим расходом энергии. Используется исключительно в рядах вооружённых сил Системного Союза. Разработка данного вида вооружений велась на основе доставшихся людям протеанских технологий. Существуют как корабельные классы данного оружия, так и компактные ручные типы.

* Под "отметками-маркерами" подразумевается аналог современных нам нашивок, лычек и иных знаков различия, нанесённых прямо на поверхность брони.

* Пехотная снайперская винтовка — здесь' полуавтоматическая снайперская винтовка, предназначенная для ведения точного огня на малых и средних дистанциях (дистанции до 1 километра). Бойцы, вооружённые данными винтовками, являются частью отряда, в отличие от обыкновенных снайперов, и повышают дальность ведения огня отряда, на расстояниях превышающих дистанцию стандартного оружия стрелков подразделения.

* ЭВМ — электронно вычислительная машина. Отечественное название компьютера. Здесь' под ЭВМ подразумевается электронно вычислительный модуль брони.

* ЭМ-импульс — электромагнитный импульс, он же ЭМИ. Способен вывести из строя слабо экранированную электронику.

* Уильямс не знала, что было три взвода танков. Третий взвод оставили оборонять столицу Константинополь. Однако туда геты не полетели, так что третий взвод не потерял ни одной машины. А вот мотострелков действительно было потеряно три роты (фактически батальон). Третья была уничтожена на марше вместе со взводом танков.

* Двухсотые — для тех кто не знает, "Груз 200", он же "двухсотый" условное кодированное обозначение, применяемое в отечественных Вооружённых Силах для обозначения погибших солдат. Так же используется как эвфемизм для обозначения трупов убитых солдат. И на будущее, вдруг кто не сталкивался — "трёхсотый" — раненый.

Глава 6

Усталость забыта колышется чад

И снова копыта как сердце стучат

И нет нам покоя гори но живи

Погоня, погоня, погоня, погоня в горячей крови

Погоня, погоня, погоня, погоня в горячей крови

(Р. Рождественский — "Погоня")

2183 год Михаил Алексеевич Калинин, уцелевший. Скопление Исхода, Система Утопия, Иден-Прайм, окрестности археологических раскопок

"Ну, вот и всё", — с грустью подумал я, когда карабин жалобно тренькнув напоследок, возвестил меня о критическом перегреве системы охлаждения. Выбрасываемые термозаряды, позволявшие не тратить время на длительное охлаждение, а автоматически отстреливались при достижении определённой температуры, закончились минут десять назад. Да и было то их три блока всего. Однако геты почему-то не особо рвались вперёд, даже обойти сзади через лес на удивление до сих пор не додумались. Впрочем, это уже не важно, дождаться полного остывания карабина я всё одно не успею, а держать роботов на дистанции лишь пистолетом... Проще сразу застрелиться. И словно уловив мои невесёлые мысли, жестянки внаглую, уже совершенно не таясь за укрытиями, двинулись в мою сторону. "Ну, вот и всё", — словно мантру вновь повторил я про себя, покрепче сжимая лёгкий пистолет и готовясь подороже продать свою жизнь. Теперь уже окончательно. Но сделать этого мне так и не дали.

Когда геты почти поравнялись с подбитым танком, за которым я так удачно отсиживался какое-то время, совершенно неожиданно со стороны леса зазвучали новые выстрелы и в них полетели светящиеся трассы ручных излучателей. И полетели весьма метко, не то что у меня ранее. Не ожидавшие подобного поворота роботы резко затупили и даже заметались под огнём, как будто в панике. Один особо отмороженный гет, попытался, перескочив через разбитую машину, укрыться от огня с моей стороны и мало того, именно за тем отвалившимся листом навесной брони, куда выставив наружу лишь ствол пистолета, забился я сам. Не знаю, кто удивился больше, увидев своего оппонента — я или эта помаргивающая фонариком жертва импровизации, но вот среагировать удалось быстрее мне. Пистолет почти упёрся своим коротеньким стволом в шейное сочленение робота, слабо прикрытое бронёй, и я в исступлении принялся давить на спусковой крючок, пока шея с подобием головы собственно не отвалилась перебитой. Защитное поле на таком близком расстоянии уже не действовало. Уничтоженный гет, несколько секунд ещё простоял на своих уродливых трёхпалых ногах, а затем со скрипом завалился назад. Скрипом? Я прислушался. Вокруг стояла полная, почти абсолютная тишина.

Но вот неподалёку раздались негромкие шаги, и я счёл за лучшее вновь залезть в своё маленькое укрытие за бронелист, наставив в проём пистолет с ополовиненным термозарядом. Быть может, со стороны, это выглядело несколько глупо, но уж лучше выглядеть глупо, чем умно валяться с простреленной головой.

— Эй, танкист, ты там как, живой? — в бронелист настойчиво постучали. А затем для верности ещё и попинали.

— Да живой, живой, — всё ещё не веря в своё спасение, хрипло выдал в ответ я.

— Ну, тогда и вылазь оттуда, нехер жопу просиживать, итак посреди поля торчим, — кажется, мой нежданный спаситель был сильно раздражён.

Кряхтя и отпихивая в сторону так "удачно" завалившую вход тушу гета я полез на белый свет. Где меня уже с нетерпением ждали три человека. Двое из них — мужчины в тёмной броне десантного образца и шлемах с забралами, полностью закрывающими лица, были мне не знакомы. Впрочем, ЭВМ моего бронекостюма уже поймал исходящие сигналы их брони, сравнил с визуальными метками на её поверхности, и спроецировал всю полученную информацию на стекло шлема. Однако я не уделил её просмотру ни секунды внимания, потому как третьим спасителем была старший сержант Уильямс. Почему-то с распахнутым забралом и ещё более грязная, чем при нашей последней встрече. Хотя, казалось бы, куда уж больше.

— Уильямс? Какого ты здесь делаешь? Ты же должна была...

— И я тоже рада вас видеть, товарищ старший лейтенант.

— Вам... Тебе было приказано отходить с ранеными, так какого чёрта ты здесь? — я всё ещё абсолютно не понимал, что вокруг происходит, кто эти двое, что пришли с сержантом, что она сама вообще здесь делает... Да, и кажется при взрыве плазменного шара меня слегка контузило. Не было бы шлема, контузило бы отнюдь не слегка.

— Я и отходила, пока нас не догнали геты. Мне пришлось...

— Кхм, я, конечно, дико извиняюсь, но может быть выяснять отношения будете после? — наконец вмешался один из доселе молчавших неизвестных. Второй из них в это время держал на прицеле усеянное гетскими обломками поле перед нами, — Кап-три Гагарин, фрегат "Аврора". Заканчивайте с любезностями, надо убираться отсюда, пока ещё кто не приковылял. Другие выжившие есть?

— Нет, — внутри всё как-то съёжилось и резко стало так хреново, как не бывало никогда прежде. Пока шел бой — не было лишних мыслей, а вот сейчас в тишине, когда вокруг не летают пули да плазма и ничего не взрывается, суровая реальность накрыла с головой. Реальность, которую не изменить ни желанием, ни действием.

Я бросил ещё один взгляд на такой обманчиво целый и почти невредимый с этой стороны танк — свою любимую тэшечку. И не скажешь, что подбитая. Но это первое впечатление ложно, потому как с другой стороны, как раз в районе боевого отделения есть одна маленькая, всего сантиметров двадцать в диаметре, дырочка с аккуратно оплавленными, прожжёнными краями. Не помогли ни навесные листы дополнительной защиты, ни толстая комбинированная многослойная броня корпуса. После того, как щит машины схлопнулся, её уничтожение стало лишь вопросом времени. Я заглядывал внутрь. Жар там стоял до сих пор. А вот ничего особо ужасного или страшного там не было. Разорвавшийся внутри плазменный шар оставил после себя лишь оплавленный, в прямом смысле этого слова, отсек с потёками метала. Как сам танк не развалился на части — ума не приложу. От Серёги с Рахулом просто и следа не осталось.

— Соболезную, — ответил этот Гагарин после небольшой заминки, — но нам нужно уходить. Мёртвым мы уже ничем не поможем.

До леса добирались уже бегом — капитан сообщил, что перебитый отряд жестянок привлёк внимание остальных роботов, и они вовсю спешат поглядеть, как выразился Гагарин: "на тех, кто такое учудил". А вот в лесу нам пришлось изрядно поплутать не то, уходя дальше в чащу, не то просто путая следы. Ну не знаю, как геты, а вот я запутался довольно быстро и уже минут через десять абсолютно точно не смог бы сказать, откуда мы пришли. О погибших ребятах я старался не думать. Возможно когда-нибудь после, когда выберусь из этого ужаса, на это обязательно найду время, но не сейчас, когда на кону стоит собственная жизнь. Наконец, в небольшом овражке, где-то в глубине леса, мы сделали краткую остановку. Как выяснилось не просто так.

Там нас уже ждала весьма колоритная парочка. Нет, ещё одному человеку в тёмной броне, появившемуся словно из ниоткуда, наверное, он использовал какую-то новую систему маскировки, я уже ничуть не удивился. Но вот возникший рядом с ним мгновением позже высокий турианец, меня прямо скажем, едва не вогнал в ступор. Впрочем, последовавшее за этим разъяснение со стороны капитана Гагарина более-менее поставило всё на свои места. Хоть и не обрадовало никоим образом. Я-то наивно полагал, что меня вытащили разведчики с прибывшего на помощь флота, и где-то там, вдали, уже вовсю идёт космическое сражение с долбанными гетами, посмевшими напасть на Иден-Прайм, что вот-вот начнётся высадка уже нашего десанта... Реальность оказалась куда прозаичнее. Флота нет, и в ближайшие часов пять-шесть не предвидится, а эти "разведчики" совместно со спектром Цитадели прибыли всего-навсего забрать тот самый пресловутый маяк протеан, из-за которого всё и пошло к чертям, и ни о какой помощи речи не идёт вообще. Правда в их оправдание можно сказать, что для них самих нападение гетов было едва ли не большим шоком, чем для нас. Но просьбу о помощи они передали куда надо, теперь остаётся ждать подмогу, уже наверняка отправленную. А вот дальнейшие распоряжения Гагарина, который оказывается и командовал этим маленьким сборным отрядом, что удивительно, учитывая наличие в нём спектра, беспрекословно подчинявшегося капитану, меня несколько удивили.

— Времени у нас мало, считайте, что нет совсем. На раскопках маяка нет, а следы оттуда ведут в сторону станции магнитки. Следы совсем свежие, а значит, у нас ещё есть шанс перехватить роботов внизу у станции. Вряд ли их будет много. Лейтенант, ты автомат держать ещё в состоянии? — вот так вот просто и без переходов, кратко обрисовав диспозицию и ну просто "сказочные" перспективы, капитан обратился ко мне. Честно, не ожидал такого. Надо сказать, что предстоящий забег под градом пуль и зарядов за этим грёбаным артефактом меня нисколько не радовал. Но и отказаться, сославшись на ту же контузию, или просто дичайшую усталость, всё же почти сутки в постоянном бою да сражении, причём местные, а не стандартные земные, теперь казалось мне как-то неправильно, что ли? Не по-человечески совсем. Они мне всё-таки жизнь спасли, а сейчас у них каждый ствол на счету. Нет, я мог отказаться, Гагарин не приказывал, наверное прекрасно всё понимая, но оттого его просьба становилась не менее значимой, чем прямой приказ, ведь отказать не позволил бы себе уже я сам.