Хогвартс. Альтернативная история. 4

— Смотри, мы тебя заколдуем, — предупредил Фред.

— На здоровье, если терпения не хватает, — ответил я. — А пока вы будете придумывать подходящее заклятье, оставьте меня в покое хотя бы до ужина. Они там скоро уйдут.

— Идем! — сказала Гермиона и потянула Рона за рукав. Того не надо было долго уговаривать. Когда они покинули комнату, встали и Близнецы. Вскоре я остался один. Кто-то принес в комнату толстую серую свечу, которая теперь стояла на комоде, слабо освещая скудную обстановку. Я скинул кроссовки, вернул подушку на место и улегся, закутавшись в плед. В голове царила пустота, и размышлять над происходящим не было ни физических, ни моральных сил. Там, внизу, все казалось иначе. Не это ли имел в виду Крауч, говоря, что я скажу ему спасибо? Спасибо за то, что рассказал обо мне Волдеморту? За то, что я был представлен пред его алые очи? Опыт, конечно, незабываемый, но "спасибо"?..

А Дамблдор — что он? Не может же директор всерьез полагать, что я займу сторону Темного Лорда, сколько бы общего между нами не было? "С другой стороны, — печально думал я, — почему бы нет? Почему бы ему так не считать? Да хотя бы потому, — тут же возразил я себе, — что мы не сходимся в основных вопросах, в вопросах политики и идеологии. Разве этого мало? Это же самое главное!"

Отвернувшись к спинке дивана, я с головой закрылся пледом. К черту ужин. Лучше я посплю.

34.

Когда я с трудом поднялся с дивана, свеча почти догорела, превратив простой металлический подсвечник в оплывшее воском бесформенное сюрреалистическое чудовище. Нужно было срочно принять лекарство. Имей я возможность колдовать, оно бы не понадобилось — боль снималась элементарным заклинанием. Возможно, министерство не отследит мое заклятье в такой толпе волшебников, но рисковать не стоило, поэтому я обулся и потащился на кухню.

Стояла ночь; коридоры и лестницы были пусты, огонь в очаге почти потух. То и дело натыкаясь в полумраке на расставленные в беспорядке стулья, я добрался до шкафов и начал искать там банку со вторым сбором. К счастью, она стояла в первых рядах. Я вытащил большую посудину, чтобы заварить сразу много, на будущее, и поставил чайник на плиту, подбросив в очаг круглых волшебных поленьев. "Еще бы флягу, как у Крауча", с усмешкой думал я, ожидая, пока согреется вода.

— Химичим?

Я вздрогнул и обернулся. В дверях, прислонившись к косяку, стоял Блэк в линялых джинсах и выцветшей расстегнутой рубашке. Несколько секунд он с усмешкой смотрел на меня, а потом бесшумно прошел к очагу. Поискав на нижней полке шкафа, он выудил оттуда свою тарелку-пепельницу и уселся за стол. Я вернулся к наблюдению за закипающей водой.

— Я, конечно, не должен этого говорить, — начал Блэк, улыбаясь, — чтобы не испортить сюрприза, но похоже, по возвращении в Хогвартс тебя ожидает серьезная разборка со Снейпом.

— Могу себе представить, — ответил я. Молли наверняка разболтала ему о моей голове... или он сам догадался, увидев, что варит Кричер.

— Я думал, он в своих слизеринцах души не чает, если таковая у него есть, — продолжал Блэк, — но тебя, видимо, это не касается.

— Мне это не нужно, — ответил я, насыпая в посудину травяной сбор.

— Что именно?

— Чтобы во мне не чаяли души.

Блэк помолчал.

— А что тебе нужно?

Вопрос был слишком сложным, чтобы ответить на него с ходу. Да и вряд ли я мог это сделать, поскольку никогда всерьез не задумывался о подобных вещах. Впрочем, не стоило размышлять об этом и сейчас, посреди ночи, с больной головой.

— Откуда ваш эльф меня знает? — спросил я, повернувшись к Блэку. Тот сидел, покачиваясь на задних ножках стула и опустив руку за спинку.

— А он знает? — слегка удивился Блэк.

— Похоже на то. Он принес мне зелье, когда я его попросил.

— Кричер вообще с прибабахом, — Блэк пожал плечом. — Жил тут один, пока я срок мотал, слушал только мою безумную мать...

— Здесь еще ваша мама живет? — удивился я и даже на секунду забыл о разрывающейся от боли голове.

— Да нет, — Блэк махнул рукой с зажатой между пальцами сигаретой. — Это портрет, там, в прихожей. Увидишь еще. Слушай, а ты отчаянный малый, — добавил он, снова улыбнувшись. — Как ты только в Слизерине оказался? Такие обычно в Гриффиндор попадают.

— Гриффиндор мне не предлагали, — ответил я, решив поберечь нервы Блэка и не рассказывать ему о первоначальном замысле шляпы отправить меня в Равенкло. — А тут случайно нет какой-нибудь фляги или пустой бутылки, чтобы перелить? — Я указал на зелье. Блэк немного подумал.

— Где-то наверняка валяется. Пошарь по шкафам... найдешь — твоя.

Я придвинул стул к шкафу, забрался на него и скоро нашел пустую бутылку из темного стекла, в которой раньше держали вино.

— Отойди-ка, — сказал Блэк, поднимаясь со стула. Он подошел к столику и взмахом палочки перелил зелье из посудины в бутылку. На дне осталась трава, которую я снова залил кипятком.

— Кстати, — Блэк вернулся обратно и достал из пачки новую сигарету. — Здесь Клювокрыл.

— Клювокрыл? — поразился я. — Тот гиппогриф, на котором вы улетели?

— Ага, на третьем этаже. Хочешь посмотреть?

Я кивнул — все какое-то разнообразие.

— Тогда допивай свое лекарство и пошли.

Я выпил половину содержимого посудины, остальное закрыл тарелкой, прихватил с собой наполненную бутыль и отправился вслед за Блэком на третий этаж.

К моему удивлению и радости, чердак, на котором Блэк держал гиппогрифа, служил также свалкой для книг. Позади Клювокрыла лежали стопки толстых томов в черных и коричневых переплетах, связанных веревками по несколько штук. Не рискнув спрашивать, почему хозяин дома держит книги в столь неподобающем месте, я приветствовал Клювокрыла, который при виде меня взвился на дыбы и попытался напасть, наверняка почуяв своим звериным чутьем моего патронуса. Блэк успокоил гиппогрифа, как бы между прочим заметив, что до сих пор он ни на кого так не реагировал.

— Ничего, — ответил я, не сводя глаз с соблазнительных томов в дальнем углу чердака. — Я с этими гиппогрифами так за лето наобщался, что смирюсь с одним нелюбезным.

Все, что было написано о стимуляторе в справочнике, оказалось верным. Мышечные судороги меня миновали — видимо, они появлялись при более серьезном привыкании, — но головная боль и сонливость преследовали неотступно почти до самого отъезда. Лишь в последнюю пару дней перед первым сентября, когда мы должны были отправляться на вокзал, боль почти отпустила, и я принимал зелье раз в сутки.

Большую часть времени я проводил на кухне. Миссис Уизли постоянно находила мне какую-нибудь работу, а если готовить или мыть было уже нечего, я отправлялся наверх, к Клювокрылу, которого в конце концов удалось усмирить, и он больше на меня не бросался.

Книги, сложенные в углу чердака, оказались разнообразными черномагическими трактатами. У меня было очень мало времени, и я не смог бы изучить их все, так что пришлось выбирать, ориентируясь на названия, вытисненные на корешках. Книг, на которых названий не стояло, я старался не касаться, хотя если эти тома кто-то собирал и связывал, на них вряд ли были проклятия. Наконец, отобрав несколько наиболее привлекательных экземпляров, я унес их к себе в комнату и засунул под диван. Впрочем, через несколько часов мне пришлось об этом пожалеть, поскольку, отлучившись с кухни в ванную комнату, я столкнулся в коридоре с ворчащим Кричером, тащившим мои книги обратно на чердак. Я выхватил их у него из рук, чем вызвал бурю негодования, упоминание о моей безродности, о которой он откуда-то прознал, и о том, как бесцеремонно некоторые обращаются с драгоценной библиотекой его госпожи.

— Не трогай эти книги! — рявкнул я, взбешенный бестолковым поведением эльфа. — Думаешь, им лучше на чердаке, рядом с гиппогрифом, который того гляди их сожрет? Я взял их почитать, ясно? Вот уеду, и можешь тогда носить их сколько душе угодно.

— Кричер не обязан слушаться безродных мальчишек, — ворчал эльф, следуя за мной по коридору. — Ему больно смотреть, как книги его госпожи валяются под диваном в пыли, когда их место...

— На чердаке в конюшне, — закончил я, входя в комнату и закрывая за собой дверь.

— Так решил хозяин, — трагически прошептал Кричер, внимательно следя за тем, как я по очереди открываю ящики комода, проверяя, нет ли там каких-нибудь грызущих тварей, способных повредить листы. Наконец, я запихнул книги в один из ящиков и закрыл его.

— Они будут здесь, — сказал я, поглядев на недовольного эльфа, — до тех пор, пока я не уеду. Договорились?

— Безродный мальчишка не может приказывать слуге благородного дома Блэков, — начал Кричер, но я его перебил.

— Может, я и безродный, но не идиот. Ты ведь меня откуда-то знаешь!

Эльф мгновенно опустил уши.

— Кричер не знает гостя хозяина, — пробормотал он. — Кричеру нет дела...

— Не ври! — я опустился на колени и уперся руками в пол, оказавшись с эльфом на одном уровне. — Ну-ка посмотри на меня!

Кричер на секунду поднял глаза, но эльфийская интуиция подсказала ему, что дело запахло жареным, а потому не успел я как следует настроиться, как эльф с негромким хлопком аппарировал и с тех пор никогда не оставался со мной наедине. Впрочем, книг он тоже больше не трогал, так что ночами я спокойно читал, сидя на полу в окружении свечей.

На следующий день после визита Дамблдора я угодил в осаду. Гриффиндорцы терпеливо дождались, пока я перемою всю посуду и поднимусь из кухни на второй этаж, после чего окружили меня в коридоре и напомнили о моем обещании рассказать все, что происходило на заседании ордена. "Какого еще ордена?", подумал я, оставив попытки вырваться из кольца Уизли и вернуться к себе. В конце концов, рассудил я, поскольку Дамблдор никаких запретов на разглашение информации не налагал, я вполне мог бы поделиться ею по крайней мере с одним человеком.

— Ладно, ладно! — сказал я, не в силах больше терпеть вокруг столько людей. — Вы меня уже достали!

— Мы очень надеемся, — ухмыльнулся Фред и сделал приглашающий жест в сторону своей комнаты. — Чем быстрее ты расскажешь, тем быстрее мы от тебя отвяжемся.

— Я расскажу, но только Гарри. Или вообще никому.

— Думаешь, мы не узнаем? — ехидно поинтересовался Джордж. — Есть много способов...

— Все равно, — я махнул рукой. — Можете подслушивать, можете потом устраивать ему допрос, — я кивнул на молчаливого Поттера, все это время стоявшего у стены под лампой, — но либо так, либо никак.

Несмотря на недовольство братьев Уизли, в мою комнату зашли только мы с Гарри. Я закрыл дверь, и хотя Близнецы наверняка тут же расположились по ту ее сторону, это было не важно. "Вряд ли им понравится то, что они услышат", подумал я, нашарив на комоде спички и зажигая пару стоявших на полу свечей. Поттер сел на диван, молча наблюдая за моими манипуляциями. Наконец, в комнате стало светлее, и можно было приступать.

— Ну так вот, — сказал я, усаживаясь на другой конец дивана и поворачиваясь лицом к своему собеседнику. — Для начала, у меня есть вопрос — ты действительно хочешь знать, о чем мы говорили с Дамблдором, или это простое любопытство?

— Причем здесь любопытство! — недовольно ответил Поттер. — Если дело касается Ордена, если ради тебя сюда созвали столько народу, значит, это важно, и я должен это знать.

Заметной логики в его словах не было, но спорить я не стал. Поглядев на узкую щель под дверью, я заметил шевелившиеся в коридоре тени, и меня вдруг осенило. Я перевел взгляд на Поттера и живо представил на его месте свернувшуюся кольцами Нагайну.

— Хорошо, — проговорил я, надеясь, что этого достаточно, чтобы перейти на парселтанг. — Тогда давай договоримся. Я рассказываю тебе то, что произошло со мной, а ты ответишь на пару-тройку моих вопросов.

— Каких еще вопросов?

— Узнаешь в свое время.

— Зависит от того, что за вопросы, — упрямо ответил Поттер. Я пожал плечами.

— Как хочешь. Тогда разговора не будет.

Тени под дверью начали проявлять возрастающую активность.

— Ладно, — сказал Поттер. — Отвечу.

— Обещай. Дай слово.

— Даю слово! Доволен?

Я кивнул и приступил к рассказу.

Не слишком вдаваясь в подробности беседы с Волдемортом, я передал Поттеру темы, которые мы обсуждали, и закончил общим пересказом того, о чем шла речь на вчерашнем собрании. Вопреки ожиданиям, Гарри меня не перебивал, не задавал идиотских вопросов, не выражал недоверия и слушал внимательно, с каждой минутой, однако, становясь все мрачнее и напряженнее. Моя история заняла не так много времени, как вчера, и от того, возможно, уже не казалась столь серьезной, какой представлялась раньше. Из нее явно не стоило делать великое жизненное событие.

Закончив, я выжидающе посмотрел на гриффиндорца. Тот разглядывал меня так, будто пытался найти на моем лице следы пребывания в одном помещении с Темным Лордом.

— Это все? — наконец, спросил он.

— Все, — ответил я. Поттер снова помолчал.

— И он не сказал, чего от тебя хотел?

— Не успел, наверное.

— Может, он хотел, чтобы ты стал Пожирателем?

— Мечтать не вредно, — хмыкнул я. — Давай-ка ты подумаешь об этом без меня. В конце концов, можешь поговорить с Сириусом или с кем ты там обсуждаешь свои дела... Теперь моя очередь спрашивать.

— Хорошо, — Поттер, кажется, был не против поговорить.

— Что произошло на первом курсе между тобой и Квирреллом?

На лице моего собеседника проступило удивление — чего-чего, а такого вопроса он не ожидал.

— Только, пожалуйста, не повторяй официальную версию, — добавил я. — Расскажи самое главное.

— В Квиррелле был Волдеморт, — кратко ответил Поттер. — Он вроде как в нем поселился, делил с ним одно тело.

— А что за реликвия ему понадобилась?

— Философский камень. Он дарует вечную жизнь и...

— Я знаю, что это такое, — перебил я гриффиндорца. — И ты действительно его убил?

— Он вроде как сам умер, — неохотно ответил Поттер. — Я не слишком хорошо помню подробности.

Я помолчал, размышляя, есть ли что-то еще, о чем можно здесь спросить.

— Ну а василиск, в чем там было дело? Дамблдор мне сказал тогда, что в Хогвартс проник Волдеморт... Он что, опять в кого-то вселялся?

Поттер, кажется, не слишком обрадовался известию, что у нас с Дамблдором состоялась на эту тему беседа. "Ревнуешь, — подумал я с усмешкой, — а зря".

— Волдеморт был в дневнике, — объяснил, наконец, Поттер. — Люциус Малфой подбросил Джинни старый дневник Тома Риддла — так зовут Волдеморта, — и через нее он управлял василиском.

— В дневнике? Но как он смог туда забраться? В человека — это я еще могу понять, но в вещь?

— Это не совсем так, — Поттер покачал головой. — Он не забирался в дневник, как в Квиррелла, он там как бы жил, но не тот Волдеморт, с которым ты встречался, а Том Риддл, который когда-то учился в Хогвартсе. Ему, наверное, лет шестнадцать было, судя по тому, как он выглядел.

— То есть ты его даже видел? — поразился я. — Он что, выбрался из дневника?

— Вроде того. Сказал, что он — воспоминание, и что собирается обрести тело, питаясь силами Джинни. Потом вызвал василиска. Но тут прилетел Фоукс... — Поттер замялся, однако я не собирался терзать его допросами о сражении со змеей.